Наблюдения над текстом Олонецкого сборника заговоров

С. 135. № 115. «...выму трость, уговорю кость. Уйми болезнь и щыпоту всякую у раба Б(о)жия имярек...». При написании графемы у писец часто оставляет нижний конец недописанным, что действительно напоминает начертание и, однако в этом случае не может быть никаких сомнений: в рукописи написано уиму -- форма встраивается в серию действий, совершаемых одним и тем же субъектом.

С. 136--137. № 11741. «...емлют в свои святые руки луки тугие и тятивы шелковые, и стрелы каленые, и отстреливают около меня, раба Б(о)жия имярек, на все на 4 на стороны приточное дело, и призорное дело...». В рукописи употреблен глагол ш(б )стрп>ливаю(т) -- как в № 125 (РЗРН. С. 144).

В комментарии к изданию ОС отмечается, что большая часть заговоров № 117 (Заговор от болезни и порчи) и № 125 (Заговор от злых людей) совпадает, при этом начало первого текста утрачено (РЗРН. С. 272). Это утверждение нуждается в уточнении. В обеих записях речь идет об одних и тех же субъектах, за исключением Богородицы и св. вмч. Димитрия Солунского, которые упоминаются только в № 125; см.: «...положыла ключи на престоле к самому государю Нсусу Христу и ни хто тех ключей добыт(ь) не может... ставятся аггели и архангелы, херувим(и) и серафими, Михаила архангел и Гавриил архангел со всею небесною силою, Георгий страстотерпец и Борис, и Глеб, и Флор, и Лавер около тыну железного и около кровли булатные, (и) около врат медных...» (№ 117) и «на том престоле седит сам Господь наш Нсус Христос и Пречистая Мати Б(о)жия со своими аггелы и архангелы и аггельскими силами, с воины и воеводы, и со всею небесною силою. Тут стоят херувими и серафимы, и архаггелы михаила и Гавриил со всею небесною святою силою, и Георгий страстотерпец, и Борис, и Глеб, и Фрол, и Лавер, отпущаютца на сыро матеру землю, емлют в свои святые руки луки тугие и тятивы шелковы, и стрелы каленые, и ставятца около меня, раба Б(о)жия имярек...» (№ 125). Привлекают внимание и текстуальные схождения между двумя записями: тын железный, кровля булатная и т. п., особенно -- фраза «сотонина аггела в сердце», которая встречается только в № 117 и 125. Эти совпадения, как кажется, могут иметь лишь одно объяснение: когда-то оба «заговора» являлись одним текстом, который был разъединен посередине; приведем последние строки из № 125 -- начала и первые из № 117 --продолжения (граница обозначена косой чертой): «...замыкает Пречистая Мати Б(о)жия своими святыми руками, и златыми ключами, и златыми замками / на сей42 на вес(ь) год от Великог(о) четверга да до Великог(о) четверга, положыла ключи на престоле к самому государю Нсусу Христу...». В № 117 имя Богородицы не названо, однако из контекста понятно, что речь идет именно о ней; отсутствие в этой части упоминания св. вмч. Димитрия Солунского, по-видимому, следует считать пропуском.

Когда именно произошло разделение текста: в ОС или в антиграфе? Обратимся к рукописи; так выглядит роспись состава последних трех листов:

Л. 39 об. -- окончание № 116г (заполнен на треть).

Л. 40 -- начало № 117.

Л. 40 об. -- окончание № 117, начало № 118.

Л. 41 -- окончание № 118, начало № 119.

Л. 41 об. -- окончание № 119, № 120.

Л. 42 -- начало № 121.

Л. 42 об. -- продолжение № 121.

Л. 43 -- окончание № 121, начало № 122.

Л. 43 об. -- окончание № 122.

Л. 44 -- начало № 123.

Л. 44 об. -- окончание № 123, начало № 124.

Л. 45 -- окончание № 124 (заполнен на две трети).

Л. 45 об. -- начало № 125.

Л. 46 -- окончание № 125.

Л. 46 об. -- пустой.

В том случае, если бы в ОС были переложены листы и л. 40 встал не на свое место, пришлось бы признать, что между началом и продолжением заговора находилась совершенно пустая сторона л. 46 об., что маловероятно. Как видно из росписи, л. 39 об. заполнен лишь на треть -- возможно, книжник понимал, что текст поврежден и оставлял место для его восполнения. Этот текстологический казус свидетельствует о наличии единого антиграфа как минимум трех последних листов ос с записями № 117--125, в том числе на карельско-вепсском (№ 118--119), что позволяет дополнить два наблюдения, высказанных в сопроводительной статье к изданию.

А. Л. Топорков обращает внимание на то, что «рукопись завершается словами о том, что Богородица замыкает вокруг имярека железный тын (№ 125). Это замыкание, вероятно, относится и ко всему тексту ос в целом. таким образом, в конце сборника помещен типичный символический текст-“замок”. следует отметить, что многие рукописные сборники заговоров XVII--XIX вв. заканчиваются именно такими “замками”... Это, пожалуй, наиболее убедительное свидетельство того, что писцы относились осознанно к внутренней организации сборника» (рзрН. с. 67). вполне вероятно, что писец ос воспринимал этот фрагмент как законченный текст, однако, как показало исследование, он не мог быть символическим завершением антиграфа, поскольку имел продолжение в виде записи № 117.

Отдельный вопрос, который поднимался исследователями Ос, -- положение 8 карельско-вепсских заговоров в составе сборника. А. А. Турилов и А. В. Чернецов называют их своеобразной тайнописью, поскольку они сопровождаются комментариями на русском языке; А. Л. Топорков, напротив, считает, что писцы владели диалектом или обращались с просьбой записать тексты к другому колдуну (рзрН. с. 81 -- 82). Однако почерк при записи карельско-вепсских заговоров не меняется; в случае же № 118--119, как видим, есть дополнительное подтверждение наличия письменного источника, что, впрочем, не оспаривает гипотезу о знании диалекта писцом ос.

с. 140. № 121. «...держыте вы его, докулева яз к вам не буду с обедом и з белым лебедем...». в издании не отмечено ошибочное написание, зачеркнутое самим писцом: де(р)жыте вы его, докуле\ва яз к ва(м) не бу(ду) с обпдо(м) и з белы(м) яицо(м) \ лебедемъ (Л. 42 об.).

с. 140. № 122. «...надобно замыкат(ь) у вомры рабы имярек серце с тем вомром рабом имярек во единое место...». В этой записи несколько раз употребляются лексемы вомръ и вомра, не зафиксированные ни в исторических, ни в диалектных словарях. А. Л. Топорков предполагает, что таким образом может записываться слово имярекъ (РЗРН. с. 276--277), однако этому противоречит наличие данной лексемы наряду с загадочным обозначением: «у вомры рабы имярек» и др. (РЗРН. с. 141). Этимологические разыскания также не приводят к убедительному объяснению (издатель предлагает считать эти слова искусственным образованием, в котором приставка во- `очень' соединяется с компонентом -мра- `очень симпатичный, приятный, славный' от прил. мравный). Рискнем предположить, что за последовательностью вомр скрывается графическая основа прилагательного божий (божь\я, божь|ю), записанная с использованием особой тайнописи, заменяющей буквы ближайшими к ним по форме: Б -- на В, Ж -- на М, Ь -- на Р. Кодируя таким образом основу на j [бож]], вомр- морфологически оформляется как краткое прилагательное с исходом на твердый согласный: вомра, вомру. Таким образом, у вомры рабы = у Божьи рабы, с тем вомром рабом = с тем Божьим рабом. Несвойственная сочетанию раб Божий препозиция атрибута может также быть формой искажения -- своего рода «антиповедения», по Б. А. Успенскому, вызванного эротическим характером текста, в котором использование Божьего имени в чистом виде было недопустимо. Хотя подкрепить такую интерпретацию сколько-нибудь близкими аналогиями мы в настоящее время не можем, прозрачность получаемого смысла и мотивированность тайнописного кодирования слова дают основание высказать это предположение.

с. 141. № 12343. записи № 123 и 124 (заговоры от деревьев и от недругов) на л. 44--45, как кажется, дошли в составе ос в дефектном виде. Первый текст состоит из 7 формул: «1) инвокация; 2) как ангелы и архангелы стерегут небо и землю, так пусть они стерегут имярека от недругов; 3) имярек говорит добрые слова...; 4) пусть деревья, которые полетят на имярека, будут как хмелевое перо; 5) пусть деревья гнутся и рассыпаются как глина; 6) имярек уговаривает всякие деревья; 7) перечисление деревьев» (РЗРИ. С. 277), второй -- из 10: «1) есть море-океан; 2) в море есть царь Шустия, у него три сына булатных; 3) пусть они помогут имяреку от его недруга; 4) пусть они причислят имярека к своему числу (?); 5) пусть его кости будут булатными, а тело каменным; 6) как жиды распинали Христа и не могли добыть крови, так пусть враги не могут добыть крови у имярека; 7) ангелы и архангелы покрывают имярека от недругов и деревьев; 8) пусть тело имярека будет булатным, а деревья мягкими (?); 9) инвокация; 10) “замок”» (РЗРИ. С. 278).

Обе записи также обнаруживают ряд текстуальных схождений. Во-первых, это касается формул № 2 (№ 123) и № 7 (№ 124): 1) список ангелов, архангелов и святых, к которым обращается имярек и которые затем исполняют просьбу, покрывая его булатными одеялами; 2) имярек просит защитить от недругов и получает защиту «от недругов и супостатаев»;

3) указание «на сий день и на сий час» (Л. 44). Скорее всего, ранее эти формулы существовали внутри одного заговора, направленного на защиту от врагов. во-вторых, привлекают внимание сходные фразы в № 4 (№ 123) и № 8 (№ 124): «Се аз, раб Б(о)жий имярек, стану говорити слов добрых, и которые древа на меня, раба Б(о)жия имярек, сег(о) дни полетят, и падали бы сего дни на меня, на раба Б(о)жия имярек, аки хмелевое перо...» и «...которые древа на меня сего дни полетят, на раба Б(о)жия имярек. Тело бы мое было булатное, а древам около меня тлен, словам ключ, а древам тлен...». Вероятно, эти формулы также находились в одном заговоре от падения деревьев; сюда же, как кажется, относится № 7 (№ 123), где перечислены названия деревьев.

Труднее определить исходное бытование формул № 1--6 ( № 124). В той части, где имярек обращается к царю Шустию и просит уберечь его от недругов, появляется фраза, сходная с той, что встречается в фрагментах, определяемых нами как заговор от падения деревьев: «...тело б мое было каменное супротив моег(о) недруга и супротив тех древ, которые на меня сего дни полетят, на раба Б(о)жия имярек». При этом выше имярек просит у царя и его сыновей лишь защиты от врага: «И будите мне в помощ(ь) супротив моег(о) недруга, и причтите меня, ра(ба) Б(о)жия имярек, в свое булатное поровен(ь)е». Такая несимметричность выглядит довольно необычно: либо что-то было пропущено во второй цитате, либо, наоборот, добавлено в первой -- например, в качестве гармонизирующей правки после слияния текстов. Формула № 6 выглядит законченной структурой, которая кажется логичной в составе заговора от недругов (отметим в том числе лексему супостатай, роднящую ее с № 7 (№ 124)).

Итак, изначально тексты могли выглядеть следующим образом. Заговор от недругов: «Господи, благослови, отче. Святии аггели и архангели Михаила и Гаврила, и святии страстотерпцы Борис и Глеб, Георгий Победоносец, Дмитрей Селунский, хранител(и) Господни, как стережете и бережете небо и землю и тайну человеческую, так постерегите и поберегите меня, раба Б(о)жия имярек, на сий день и на сий час, от восходу солнца и до закату солнца от моих недругов. И как распинали жидове на Синайстей горы самог(о) государя царя Исуса Христа небеснаго, не могли добыти ни крови, ни раны, ни уразу, ни болезни, ни щепоты, ни ломоты, ни пухоты; так бы мои супостаты на мне, на рабе Б(о)жии имярек, не могли добыти ни крови, ни раны, ни уразу, ни болезни, ни щипоты, ни ломоты, ни пухоты. И святии аггели и архангели, хранители Господни михаила и Гаврил, святии страстотерпцы Господни Борис и Глеб, Георгий Победоносец, Дмитрей Вселунский и вси святии покрывают меня, раба Б(о)жия имярек, на сес день и на сес час своими булатными одевалами, главу мою, и тело мое, и руки, и ноги, и сердце, и все мои суставы, и жилы, и кости от моих недругов и супостатаев» (РЗРИ. С. 141--143). Заговор от падения деревьев: «Се аз, раб Б(о)жий имярек, стану говорити слов добрых, и которые древа на меня, раба Б(о)жия имярек, сег(о) дни полетят, и падали бы сего дни на меня, на раба Б(о)жия имярек, аки хмелевое перо, и гнулося бы около меня, раба Б( о)жия имярек, всякое древо, которое из земли на сем свете выростло, аки репная нятина, розсыпалис(ь) бы около меня всякие древа, аки земная глина. се яз, раб Б(о)жий имярек, уговариваю древа, от корени древа, ото пня отрастел, древо березу, древо дубовое, кленовое, древо вязовое, древо липовое, древо желомустинное, древо вересовое, древо илмовое, древо сосновое, древо еловое, древо осиновое, древо ол(ь)ховое, древо черемховое, древо // (л. 44 об.) товолжаное, древо щипичное, древо ясновое, древо ивовое, древо рябиновое, древо (в примеч.: “В ркп. оставлены пустые места для названий деревьев”. -- А. А., А. Г.) ... древо... древо... древо... древо сухое, колотое древо, от змеи горелое древо, нащеп дровянной, еловой, сосновой, березовой или санной, которые древа на меня сего дни полетят, на раба Б(о) жия имярек. Тело бы мое было булатное, а древам около меня тлен, словам ключ, а древам тлен, а телу моему тлен. во имя отца и сына и святаго Духа. сим словам амин(ь)» (рзрН. с. 141--143). заговор про царя Шустию: «Есть море окиян, есть в том в окияне мори царь Шустия, у царя Шустия 3 сына булатных. Н будите мне в помощ(ь) супротив моег(о) недруга, и причтите меня, ра(ба) Б(о)жия имярек, в свое булатное поровен(ь)е. Н ребра мои были бы медные и кости булатные, а тело б мое было каменное супротив моег(о) недруга и супротив тех древ, которые на меня сего дни полетят, на раба Б(о)жия имярек» (РЗРН. с. 141--143); курсивом выделена гармонизирующая правка.

с. 144. № 125. «...Георгий страстотерпец, и Борис, и Глеб, и Фрол, и Лавер, отпущаютца на сыро матеру землю...». Как кажется, в тексте представлена лексема сыроматеръ, поскольку прилагательное в

В. п. ед. ч. не может иметь флексию -о; ср. с сыроматерый44. Ниже, во фразе «со всею небесною силою», употребляется лексема небесьскыи: правая ножка буквы не прямая, а с изгибом посередине. Далее, во фрагменте «выимаю(т) из (ме)ня, из раба Б(о)жия имярек, тяготу, и щепоту, и порчу, и болезни...», использована лексема портежь: выносная буква ж осталась незамеченной; графема ч в почерке этого писца обычно имеет более глубокую чашечку, равно как и у имеет более выраженные очертания.

В дополнение к сказанному следует отметить, что, во-первых, на оборотной стороне л. 4, оборванного снизу на 80 %, располагаются две строки еще одного текста: шгня, говоря(т) по(и)ди зажги [га(ті)] ре(к) | и ру(ч)евъ ржа(в)чи(н) и боло(т). Также возможно прочтение зажги[га(ті)] с предвосхищением г, однако столь малый контекст не позволяет предпочесть какой-либо из вариантов. во- вторых, между записями № 77 и 78 находится приписка щепотины (Л. 28 об.), выполненная сходными с припиской в № 124 чернилами. В-третьих, сочетание захвостывать шелковчинку `парить веником' из словника в тексте № 10 не обнаруживается: в заговоре употребляется лишь глагол.

Приведенные комментарии ни в коей мере не являются исчерпывающими: несмотря на значительное число исследований, посвященных ос, многие места по-прежнему остаются затемненными и требующими особого внимания. Хочется надеяться, что в будущем появятся новые работы об этом памятнике письменности.

Литература

Алексеева А.С. О двух загадках Олонецкого сборника // Антропология. Фольклористика. социолингвистика: сборник тезисов (санкт-Петербург, 23--25 марта 2017 г.). сПб., 2017. с. 4--7. [Алексеева, 2017а]

Алексеева А.С. Олонецкий сборник заговоров: о перспективах палеографического и лингвотекстологического изучения рукописи // Фальсификации и ошибки в фольклористике и культурной антропологии. сборник тезисов и материалов XVII Международной школы-конференции. М., 2017. с. 92--94. [Алексеева, 2017б]

Алексеева А. С. О переводе «АРра&р ає катабішкєі, о 'Іаа&к ає катафбауєі, 'Іакшр ає avaipexei...» в русских неканонических молитвах // славянский мир: общность и многообразие. Тезисы молодежной научной конференции в рамках Дней славянской письменности и культуры. 22--23 мая 2018 г. М., 2018. с. 170--173. [Алексеева, 2018а]

Алексеева А. С. Три комментария к Олонецкому сборнику // Проблемы истории и культуры средневекового общества. Материалы XXXVII Всероссийской межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Курбатовские чтения» (27--30 ноября 2017 г.). сПб., 2018. с. 139--144. [Алексеева, 2018б]

Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля. сПб.; М., 1882. Т. 4. с. 371.

Алексеева А. С. О протографе Олонецкого сборника // Текстология и историко-литературный процесс. М., 2019. Вып. VII. С. 11--21. [Алексеева, 2019а]

Алексеева А. С. русскоязычные тексты олонецкого сборника: фонетика и грамматика // русский язык в научном освещении. 2019 (в печати). Алексеева, 2019б]

Касаткина Р. Ф. Еще раз о статусе изменяемой частицы -то в севернорусских говорах // исследования по славянской диалектологии. м., 2008. [вып.] 13. с. 18--30.

Малиновский Л. Л. заговоры и слова, по рукописи II века // олонецкий сборник. Петрозаводск, 1875 -- 1876. вып. 1. отд. II. C. 69-92.

Малиновский Л. Л. заговоры и слова, по рукописи ХVШ века // олонецкие губернские ведомости. 1876. 28 февраля. № 15. с. 161-163; 3 марта. № 16. с. 172-173; 10 марта. № 18. с. 192-195. русские заговоры из рукописных источников XVII - первой половины XIX в. м., 2010.

Срезневский В. И. описание рукописей и книг, собранных в олонецком крае в. и. срезневским. сПб., 1913.

Топорков А. Л. заговоры в русской рукописной традиции XV-XIX вв.: история, символика, поэтика. м., 2005.

Успенский Ф. Б. «Аютьій зверь» на руси и в скандинавии // индоевропейское языкознание и классическая филология - VII. Материалы чтений, посвященных памяти профессора иосифа Моисеевича Тронского, 16-18 июня 2003 г. сПб., 2003. с. 205-212.

Чернецов А. В. «Часть с частью, кость с костью» (рецензия на книгу «русские заговоры из рукописных источников XVII - первой половины XIX в.» (составление, подготовка текстов, статьи и комментарии А. Л. Топоркова). М., 2010) // Древняя русь. Вопросы медиевистики. 2010. № 3 (41). с. 85-104.

Kalima J. Die ostseefinnischen Lehnworter im Russischen. Helsingfors, 1915.

References

Alekseeva, A. S. O dvuh zagadkah Oloneckogo sbornika [About Two Mysteries of Olonetskiisbornik].In Antropologiya. Fol'kloristika. Sociolingvistika: sbornik tezisov (Sankt-Peterburg, 23-25 marta 2017). SPb., 2017. pp. 4-7.

Alekseeva, A. S. Oloneckij sbornik zagovorov: o perspektivah paleograficheskogo i lingvo-tekstologicheskogo izucheniya rukopisi [Olonetskii sbornik of Handwritten Charms: about Prospects of the Paleographic, Linguistic and Critical Investigation of the Manuscript]. In Fal'sifikacii i oshibki vfol'kloristike i kul'turnoj antropologii. Sbornik tezisov i materialovXVIIMezhdunarodnoj shkoly-konferencii. M., 2017. pp. 92-94.

Alekseeva, A. S. O perevode “A|3padp at KaxaSiwKti, о 'IaadK at Kaxa^Oavti, 'IaK«|l at avaxpexti...” v russkih nekanonicheskih molitvah [About Translation “A^padp at KaxaSiwKti, о 'IaadK at Kaxa^Oavti, 'IaK«|l at avaxpexti...” in Russian Apocryphal Prayers]. InSlavyanskijmir: obshchnost'imnogoobrazie. Tezisymolodezhnojnauchnojkonferencii v ramkah Dnej slavyanskojpis'mennosti i kul'tury. 22-23 maya 2018 g. M., 2018. pp. 170-173.

Alekseeva, A. S. Tri kommentariya k Oloneckomu sborniku [Three Commentaries to Olonetskii sbornik]. In Problemy istorii i kul'tury srednevekovogo obshchestva. Materialy XXXVII Vserossijskoj mezhvuzovskoj konferencii studentov, aspirantov i molodyh uchenyh “Kurbatovskie chteniya" (27-30 noyabrya 2017g.). SPb, 2018. pp. 139-144.

Alekseeva, A. S. O protografe Oloneckogo sbornika [About the Protograph of Olonetskii sbornik]. In Tekstologiya i istoriko-literaturnyjprocess. M., 2019. Vol. VII. pp. 11-21.

Alekseeva, A. S. Russkoyazychnye teksty Oloneckogo sbornika: fonetika i grammatika [The Russian Texts of Olonetskii Sbornic: Phonetics and Grammar]. In Russkijyazyk v nauchnom osveshchenii. 2019 (in press).

Chernecov, A. V. “Chast' s chast'yu, kost' s kost'yu” (recenziya na knigu “Russkie zagovory iz rukopisnyh istochnikov XVII - pervoj poloviny XIX v.” (sostavlenie, podgotovka tekstov, stat'i i kommentarii A. L. Toporkova). M., 2010) [“The Part with Part, the Bone with Bone” (the Review on the Book “The Russian Charms from Handwritten Sources of 17th - the First Half of 19th Centuries” (Compilation, Preparation of Texts, Articles and Commentaries by A. L. Toporkov)]. In Drevnyaya Rus'. Voprosy medievistiki. 2010. № 3 (41). pp. 85-104.

Kalima, J. Die ostseefinnischen Lehnworter im Russischen (Balto-Finnic loan words in the Russian language). Helsingfors, 1915.

Kasatkina, R. F. Eshche raz o statuse izmenyaemoj chasticy -to v severnorusskih govorah (Once again about variable particle -to in North Russian dialects). In Issledovaniyapo slavyanskoj dialektologii. М., 2008. [Vol.] 13. pp. 18-30. Malinovskii, L. L. Zagovory i slova, po rukopisi XVIII veka [The Charms and Words in the Manuscript of the 18th Century]. In Oloneckii sbornik. Petrozavodsk, 1875-1876. Vol. 1. Part II. pp. 69-92.

Malinovskii, L. L. Zagovory i slova, po rukopisi XVIII veka [The Charms and Words in the Manuscript of the 18th Century]. In Oloneckie gubernskie vedomosti. 1876. 28 fevr. № 15. pp. 161-163; 3 marta. № 16. pp. 172-173; 10 marta. № 18

Russkie zagovory iz rukopisnyh istochnikov XVII - pervoj poloviny XIX v. [The Russian Charms from Handwritten Sources of 17th - the First Half of 19th Centuries]. M., 2010.

Sreznevskii, V. I. Opisanie rukopisej i knig, sobrannyh v Oloneckom krae V. I. Sreznevskim [The Description of Manuscripts and Books Collected in Olonets Governorate by V. Sreznevskii]. SPb., 1913.

Toporkov A. L. Zagovory v russkoj rukopisnoj tradicii XV-XIX vv.: Istoriya, simvolika, poetika (Charms in the Russian handwritten tradition of the 14- 15th centuries: history, symbolism and poetics). M., 2005.

Uspenskii, F. B. “Lyutyj zver'" na Rusi i v Skandinavii [The “Ferocious Animal" in Russia and Scandinavia]. In Indoevropejskoe yazykoznanie i klassicheskaya filologiya - VII. Materialy chtenij, posvyashchennyh pamyati professora Iosifa Moiseevicha Tronskogo, 16-18 iyunya 2003 g. SPb., 2003. pp. 205-212.

Размещено на Allbest.ru