Начало становления отечественного антиковедения в контексте просвещенческой и переводческой деятельности: XVIII век – от Петра I до Екатерины II

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Новосибирская государственная консерватория им. М.И. Глинки

Начало становления отечественного антиковедения в контексте просвещенческой и переводческой деятельности: XVIII век - от Петра I до Екатерины II

Л.В. Александрова

г. Новосибирск

Аннотация

Данная статья - третья из цикла «Из истории отечественного антиковедения» - охватывает эпоху раннего Просвещения в России, которая ограничена преобразовательной деятельностью Петра I и правлением Елизаветы Петровны. Целью данной статьи является стремление показать первые шаги антиковедения в контексте переводческой деятельности и осветить вопросы изучения древних языков в образовательном процессе. Петровским преобразованиям («европеизации») подверглись не только все государственные структуры, но и Православная церковь, в которой прежде концентрировались все образовательные процессы. В «Духовном Регламенте» - законодательном акте, определявшем правовой статус церкви в России - были определены все ступени религиозного поведения, обучения и воспитания. В области изучения языков в Академии, семинариях, а также гимназиях, университетах преимущество отдавалось латинскому языку. Важнейшим достижением XVIII в. являлось формирование письменного литературного языка, что напрямую связано с орфографией, в которой отсутствовали единые нормы правописания. Одновременно с развитием грамматики, литературного языка, совершенствованием искусства перевода появился его совершено новый вид - перевод стихотворный А. Кантемира, «зачинателя русского литературного классицизма», в новой манере - силлабике. В.К. Тредиаковский предпринял реформу русского стихосложения, разработал силлабо-тоническое стихосложение. Он первый выполнил перевод французского романа не на общепринятый тогда в литературе церковно-славянский язык, а на русский разговорный. Первые исследовательские работы по классической древности, обозначившие начало становления отечественного антиковедения, принадлежат Тредиаковскому. Продолжал совершенствовать систему стихосложения М.В. Ломоносов. Исходя из особенностей русского языка, он расширил возможности использования классических поэтических размеров, в том числе традиционного античного гекзаметра. Главным сочинением Ломоносова по русскому языку была «Российская грамматика» (1757 г.). Важнейшим достижением эпохи Просвещения был научный подход к изучению истории, филологии, естествознания и других наук, который осуществлялся со времени учреждения в Санкт-Петербурге Академии наук в 1724 г. В ней был образован «центр» профессиональных переводчиков («Российское собрание», 1735-1743 гг., затем «Историческое собрание» с 1748 г.). Работа Тредиаковского и Ломоносова, переводчиков-ученых, возвела перевод в ранг, нацеленный на решение научных, художественных, культурных проблем.

Ключевые слова: античность, антиковедение, переводческая и образовательная деятельность, преобразования Петра I, просвещение, Академия наук, историография, филология, Кантемир, Тредиаковский, Ломоносов.

Abstract

The beginning of the formation of Russian antiquities in the context of enlightenment and translation: xviii century - from Peter I to Catherine II

L.V. Aleksandrova

Glinka Novosibirsk State Conservatoire, Novosibirsk, Russian Federation

This article - the third of the series «From the history of Russian antiquities» - covers the era of early enlightenment in Russia, which is limited to the transformative activities of Peter I and the reign of Elizabeth. The aim of this article is to show the first steps of antiquity in the context of translation activities and to highlight the issues of ancient languages in the educational process. Petrine transformations («Europeanization») were not only all state structures, but also the Orthodox Church, which previously concentrated all educational processes. The «Spiritual Regulations» - the legislative act defining the legal status of the Church in Russia-defined all stages of religious behavior, education and upbringing. In the field of language studies in Academies, seminaries, as well as gymnasiums, universities, the Latin language was preferred. The most important achievement of the XVIII century was the formation of a written literary language, which is directly related to orthography, in which there were no uniform rules of spelling. Simultaneously with the development of grammar, literary language, improvement of the art of translation, a new kind of translation appeared - a poetic translation by A. Cantemir, «the initiator of Russian literary classicism», in a new manner-Syllabics. V.K. Trediakovsky undertook a reform of Russian versification, developed syllabic-tonic versification. He was the first to translate a French novel not into the Church Slavonic language, then generally accepted in literature, but into Russian colloquial. The first research works on classical antiquity, which marked the beginning of the formation of Russian antiquity, belong to Trediakovsky. M.V. Lomonosov continued to improve the system of versification. Based on the peculiarities of the Russian language, he expanded the possibilities of using classical poetic dimensions, including the traditional ancient hexameter. Lomonosov's main work on the Russian language was «Russian grammar» (1775). The most important achievement of the Enlightenment was the scientific approach to the study of history, Philology, natural history and other Sciences, which was carried out since the establishment of the Academy of Sciences in St. Petersburg in 1724. It formed a «center» of professional translators («Russian Assembly», 1735-1743, then «Historical Assembly» from 1748). The work of Trediakovsky and Lomonosov, translators and scientists, elevated translation to the rank aimed at solving scientific, artistic and cultural problems.

Keywords: antique, antiquity, translation and educational activities, transformation of Peter I, education, Academy of Sciences, historiography, Philology, Kantemir, Trediakovsky, Lomonosov.

Основная часть

Эпоха Просвещения в России, которую традиционно связывают с XVIII в., - эпоха преобразований Петра I и «просвещенного абсолютизма» Екатерины II. Как известно, этот период характеризуется радикальными изменениями, ускоренным характером развития в различных областях государственной и общественной жизни. Рассматриваемый материал ограничивается временем царствования Елизаветы Петровны (1741-1761), которое считается предтечей просвещенного екатерининского абсолютизма. Царица «явилась продолжательницей того, что так ясно и определенно выразилось в деятельности русского правительства со времени Петра Великого»² (Пекарский П., 1873, с. II). Правлению же самой Елизаветы Петровны способствовало то обстоятельство, что «плоды личных забот и усилий царя стали явственными только в более позднее время», поскольку «краткость времени, новость дела и сила прежних обычаев и мнений» (Пекарский П., 1862, с. 5) не позволили Петру I полностью реализовать свои замыслы.

Итак, в первой четверти XVIII в. радикальным преобразованиям подверглись военное дело, законодательство, управление, дипломатия, образование и т.д. вплоть до упрощения алфавита, перехода к европейской системе написания цифр, введения западного юлианского календаря, европейской одежды и т.п. Открываются библиотеки, музеи, выходит первая русская га - зета³, продолжает активно развиваться книжное дело, выпускающее учебную и переводную литературу массовыми тиражами. Во всем осуществляется стремление сократить разрыв, который образовался между Россией и Западом в последние два века (Фролов Э., 1999, с. 46). Не углубляясь во все преобразовательные процессы эпохи Просвещения, напомним известное заключение о том, что петровские реформы и дальнейшее их претворение в XVIII в. определяются в научной литературе как процесс «европеизации» или «вестернизации».

Цель данной статьи - стремление выделить из такого многомерного явления как эпоха Просвещения первые шаги антиковедения в контексте переводческой деятельности и осветить вопросы изучения древних языков в образовательном процессе. Важно подчеркнуть, что антиковедение складывалось как нерасторжимая часть исторической науки и филологии, в формировании и развитии которых переводческая деятельность играла первостепенную роль.

Однако прежде чем перейти к раскрытию основных положений статьи следует обратить внимание на важный факт в соотношении российской государственности и церкви первой четверти XVIII в., поскольку в ней (церкви) прежде концентрировались все образовательные процессы. Для управления страной в 1711 г. вместо прежней Боярской думы Петр I формирует Правительствующий сенат, при Сенате - вместо упраздненных Приказов - создаются 12 коллегий: Адмиралтейская, Иностранная, Военная, Юстиц-коллегия и др. Радикальной реформе подверглась и Православная церковь. Петр I отменил патриаршество и в 1721 г. учредил Духовную коллегию, которая в 1722 г. была переименована в Святейший Правительствующий Синод, подобный по своему устройству (делопроизводству, канцелярии) Правительствующему сенату с новыми должностными лицами - обер-прокурором, обер-фиска - лом (аналогичным генерал-прокурору и фискалу в Сенате). Обер-прокурор обладал правом останавливать решения Синода, его же действия подчинялись царю. В результате подобных преобразований Православная церковь лишилась своей независимости и перешла под управление государства и царя. Каждое постановление Синода издавалось со штемпелем «Согласно указу его императорского Величества» вплоть до 1917 г. Правительствующему Синоду был предпослан «Духовный Регламент»⁴, составленный архиепископом Феофаном Прокоповичем⁵, аналогичный по структуре «Регламенту Сената».

Основная масса духовенства не поддерживала царя-реформатора в церковных реформах, в первую очередь из-за его благосклонного отношения к протестантам и протестантизму. «Петр в России хотел церковное управление организовать так, как было оно организовано в протестантских странах… Феофан составил «регламент» именно для такой «коллегии» или «консистории», какие для духовных дел учреждались и открывались в реформированных княжествах и землях» (Флоровский Г., 1983, с. 85). В «Духовном Регламенте» были определены все ступени религиозного поведения, обучения и воспитания. В области изучения языков в Академии, духовных училищах (семинариях) устанавливались латинский, древнегреческий, древнееврейский и церковно-славянский. По многократным указаниям в тексте «Духовного Регламента» о необходимости и пользе латинского языка видно, что ему предполагалось отдавать предпочтение (Феофан (Прокопович), 1721).

В 1701 г. Петр I присвоил статус государственного учреждения Славяно-греко-латинской академии. Теперь Академия выпускала не только богословов, но и медиков, переводчиков и госслужащих.

В 1724 г. в Санкт-Петербурге произошло знаменательное событие: был издан Именной указ императора Петра I об учреждении Российской Академии наук и художеств⁶, предназначенной быть одновременно и научным, и учебным заведением. При ней были образованы Академический университет (1725) и первая российская гимназия, названная Академической (1726). Во времена правления Елизаветы Петровны продолжалось открытие высших учебных заведений. Это - заботами и усилиями М.В. Ломоносова - Московский университет (1755), Казанский университет (1758), Императорская Академия художеств (1757) и др. Потребность кадров для университетов определила необходимость открытия гимназий при Московском, Казанском университетах, а далее - во второй половине ХУШ-Х1Х вв. - классические гимназии были открыты во многих городах России. Немаловажна в образовательном процессе была роль и частных светских заведений.

В гимназиях значительное место принадлежало изучению латинского и древнегреческого языков. Однако неоднократные преобразования в учебных планах гимназий, а также в университетских программах изменяли соотношение количества часов преимущественно в пользу латыни. На протяжении XVI - ХУШ вв. перевес в обучении одного из языков - греческого или латинского - был отражением противостоящих друг другу тенденций в развитии отношений между «греко-православной культурой и поборниками латино-польской цивилизации» (Сменцовский М., 1899, с. 86; Смирнов С., 1855; Грамматика…; Соболевский А., 1903), соответственно между грекофилами и латинофилами; одни были ориентированы на православно-греческую традицию в культуре и образовании, другие - на западную культуру и западный тип обучения.

Как пишут исследователи, «…история Славяно-греко-латинской академии - наглядное свидетельство борьбы за греческое или латинское направление в ее деятельности» (Смирнов С., 1855, с. 17, 39), (цит. по: (Курилов А., 1981, с. 5556)). Братья Лихуды, будучи греками и приверженцами православия, опирались преимущественно на еллино-греческий⁷ язык, «но и ввели и курс латинского языка». Однако их преемники после 1694 г. «читали на одном греческом», латинский же язык был вообще «изгнан из академии» вплоть до 1700 г. С 1700 по 1775 гг. преподавание велось исключительно на латинском языке, который стал не только предметом изучения, но и языком общения. Таким образом, если первый период в деятельности Академии был «еллино-греческим», то следующий - «славяно-латинским».

Тем не менее знание латыни для образованных людей XVIII в. облегчало приобщение русского человека к достижениям европейской цивилизации, поскольку большая часть научных книг была написана на латыни или переведена на латынь, более того, это являлось доказательством западной культурной ориентации.

Говоря о книжной культуре Киевской и Московской Руси предшествующего периода (Х-XVП вв.), необходимо подчеркнуть, что она была представлена во все времена в подавляющем большинстве переводной литературой, оригинальных сочинений было чрезвычайно мало. Мастерство и качественный уровень перевода на церковно-славянский язык - литературный язык русского читателя - всегда играл определяющую роль. Лишь с Петровской эпохи, когда стало развиваться широкое общение России с Западом, появились россияне, владеющие западноевропейскими языками. Однако в течение всего XVIII в. перевод сохранял цену тем большую, чем выше было его достоинство (Соболевский А., 1903, с. VI). В области переводческой деятельности была существенная разница между допетровским и петровским периодом: в допетровское время значительное место занимали переводы с польского, при Петре I их уже практически нет: увеличивающееся знание латинского и западноевропейских языков позволило переводить прямо с оригиналов, минуя польское посредничество (Соболевский А., 1903, с. 51). Знакомство России с европейскими науками «из первых рук» началось при Петре I через русских, учившихся за границей.

К эпохе преобразований уже существовал обширный пласт переводной литературы, составлявший основную часть книжной продукции России и охватывавший различные области знания: хронографию, космографию, астрономию, астрологию, географию, картографию, топографию, медицину, арифметику, геометрию, политологию, военное дело, экономику и т.д. Однако история была представлена небольшим количеством трудов - это Иосиф Флавий («История иудейской войны»), «свод-компиляцию» XV в. из нескольких более ранних списков Псевдо-Каллисфена («Александрия»). Оба труда были переведены на славяно-русский язык неизвестным русским колонистом одного из монастырей Константинополя (Соболевский А., 1903, с. 9-10). С различной степенью достоверности, в сочетании с мифами и небылицами содержались фрагментарные исторические сведения в хронографиях. При этом «история рассматривалась как сумма примеров, подобранных с определенных социальных позиций в целях подражания или предостережения людей» (Пештич С., 1961, с. 45). Из более поздних трудов следует отметить «Историческое учение»⁸ неизвестного автора, написанное в царствование Федора Алексеевича (1676-1682), которое, предположительно, должно было служить предисловием к какому-то несо - стоявшемуся труду по русской истории. В нем содержались отсылки на «Кике - рона» и Фукидида, «премудрого еллин - ского историка» и участника военных событий, автора «Истории Пелопоннесской войны». Следует сослаться и на труды Н.Г. Спафария («Василигион», 1673) и А.И. Лызлова («Скифская история», 1692) (Фролов Э., 1999, с. 39, 43; Александрова Л., 2019). Более обширно и последовательно была представлена церковная история.

Известно, что Петр I проявлял интерес к истории и, в частности, античной. Аналогия возникает с Иваном Грозным, который для подражания «взял себе образец великих римлян» и заказывал переводить для своего пользования биографии римских цезарей и полководцев (Лихачев Д., 1951, с. 455; Александрова Л., 2018, с. 182). Влияние Петра I на переводческую практику было чрезвычайно действенным. Большой интерес для царя, внимательно изучавшего военную и политическую историю древних, представлял рукописный перевод сочинения Секста Юлия Фронтина⁹ «Стратегемы». В польском издании 1609 г. - это «Книги Иулия Фронтина, сенатора римского, о случаях военных, на четыре части разделенные». Перевод выполнен Карионом Истоминым (датирован 1692 г.) и поднесен царю (Соболевский А., 1903, с. 109-110). Этот труд представляет собой сборник, описывающий тактические и психологические приемы, использовавшиеся древними и современными С.Ю. Фронтину военачальниками и правителями.

По приказу Петра I был переведен труд немецкого историка Самуила фон Пуффендорфа (1632-1694) «Введение в гисторию европейскую», в гл. I которого рассказывалось о Римской державе и из разделения которой возникли многие государства. Перевод выполнил церковный деятель и писатель Гавриил Бужинский, издан был в Санкт-Петербурге в 1718 и 1723 гг. Эта книга для своего времени была одним из лучших исторических произведений и первое в России изданное руководство к всеобщей истории (Пекарский П., 1862, с. 325). В петровское время была переведена с латинского языка книга протестантского историка Вильгельма Страте - мана «ТКеа1тш Ыв1ог1сиш…» группой переводчиков во главе с Г. Бужинским с характерным русским переводом названия: «Феатрон или позор (обзор) исторический, изъявляющий повсюду историю священного писания и гражданскую чрез десять исходов и веки всех царей, императоров, пап римских и мужей славных…» (Пекарский П., 1862, с. 328-331).

В библиотеке царя содержались разнообразные сочинения по истории - рукописи и печатные издания на разных языках. При этом преобладала переводная литература. Грамотных переводчиков в первой четверти ХУШ в. было недостаточно. В Указе Петра I (1724 г.) пишется: «Для перевода книг зело нужны переводчики, а особливо для художественных, понеже никакой переводчик, не умея того художества, о котором переводит, перевесть то не может… художества же следующие: математическое… механическое, хирургическое, архитектур циви - лис, анатомическое, ботаническое, ми - литарис и прочие тому подобные». Под «художествами» тогда понималось конкретное ремесло и прикладные науки, нежели искусство (Пекарский П., 1862, с. 243). Как видно, Петр I был активным сторонником специализации переводчиков, а также издания переводов, преследовавших прагматические цели, в связи с чем появились переводы по военному и горному делу, кораблестроению, юриспруденции и т.п.

В отношении переводов художественной литературы первая четверть XVIII в. еще мало чем отличалась от XVII в. (Соболевский А., 1903, с. 50). Из литературных сочинений, содержащих обращение к античным мотивам, упомянем повесть под названием «История, в ней же пишет о разорении града Трои.» Гвидо де Колумна¹⁰. Книга, написанная в XIII в., впервые издана в 1709 г. в Москве (причем это одно из первых русских изданий, напечатанных гражданским¹¹ шрифтом), затем она многократно переиздавалась в XVIII - начале XIX в. Трансформированная на русской почве из средневекового «синтеза романного, историографического, эпического, дидактического, отчасти мифографического начал. в незамысловатую историческую повесть. сохранившую описания воинских подвигов и любовных связей» (Маслов А., 2010, с. 218), она, благодаря сюжетной занимательности, стала популярной в читательской среде. Столь значительные изменения могут быть объяснимы недостаточным уровнем владения латинским языком переводчика, удалившего наиболее непонятные части из витиеватого латинского оригинала, что «на деле означало продление «жизни» этого самого текста в культуре» (Маслов А., 2010, с. 218).

Из исторических трудов - второй четверти XVIII в. - следует отметить «Историю Российскую с самых древнейших времен» Василия Никитича Татищева, географа, историка. Автор опирается на летописные источники, а также на выдержки из Геродота, Страбона, Птолемея. Его труд - как «первопроходца» научного подхода к исторической науке - считается одним из важнейших произведений русской историографии. «История Российская» издавалась после смерти В.Н. Татищева частями с 1768 г. по 1848 г.

Значителен труд М.В. Ломоносова «Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого до 1054 года», где ученый опирается на высказывания античных и византийских писателей о происхождении россов. Посылом для создания исторического труда для ученого-естествоиспытателя было критическое отношение к работам немецких коллег по Академии наук Г.З. Байера и Г.Ф. Миллера о норманнском происхождении российского народа (об этом ниже) и его страстная полемика с ними. Эта работа не была завершена Ломоносовым, и данная его часть была опубликована после его смерти (1765 г.) только в 1766 г. У Ломоносова имелись и другие работы исторического характера - «Описание стрелецких бунтов и правления царевны

Софьи» (1757), «Краткий российский летописец с родословием» (1759).

Итак, история как наука, по свидетельству современных ученых, оформляется только лишь в XVIII в. (Пештич Л., 1961, с. 6-9). Становлению исторической науки способствовало много факторов: это и общий культурный подъем, связанный с развитием просвещения и образования, и установление более тесных политических и культурных связей с западными странами, и интерес к истории тех государств древности, чья культура легла в основу европейской цивилизации, интерес к прошлому своего народа (Фролов Э., 1999, с. 47).

Петровские преобразования отразилась и на формировании филологического направления, его литературно-художественной сфере. Это происходило благодаря важному достижению, которым были отмечены предыдущие эпохи - XVI-XVII столетий - «осознанию определенного различия между устным и письменным словом (курсив мой. - Л.А.), между разговорным и письменным языками, т.е. между природным даром речи и благоприобретенным умением писать и читать» (Курилов А., 1981, с. 40). Это умение было напрямую связано с орфографией, которая еще в XVI-XVII вв. была довольно неупорядоченной, в ней отсутствовали единые нормы правописания. Тем не менее, в этот период, как отмечают исследователи, в языке стала складываться тенденция к единообразию, закреплению определенных норм, «к выделению из письменной речи… уже собственно художественного, литературного языка» (Курилов А., 1981, с. 40).

В формировании закономерностей литературного языка играли главную роль учебники грамматики. В свое время Максим Грек (1470-1556) писал: «Грамматика есть. учение зело хытро у еллинех», это - «премудрое учение философское» и учит оно «како меж собою (слова) совокупляются и сочиняются» (цит. по: (Курилов А., 1981, с. 33)). Современником Максима Грека был Дмитрий Герасимов (ок. 1466 - после 1536 гг.), с которым он сотрудничал в Московии при переводе церковных книг посредством латинского языка: с греческого на латынь (М. Грек), с латыни - на церковно-славянский (Д. Герасимов). Герасимов был автором перевода популярной в России в XVI в. рукописной грамматики римлянина Элия Доната (IV в. н.э.)¹², приспособленной к славянскому языку¹³. Герасимов (Дмитрий Толмач, «посол Деметрий Эразмий» - так называли его в Риме) был переводчиком, полиглотом, дипломатом, состоявшим на дипломатической службе у великого князя Василия III Иоанновича и ездившим с посольствами в Швецию, Данию, Пруссию, Вену, Рим, где он и познакомился с трудом Э. Доната. Число русских списков учебника «Доната» - Герасимова за XVI-XVII вв. достигало 25 (Макарий, 2006).

В конце XVI в. появляются первые печатные учебники грамматики. Нельзя не упомянуть первое печатное издание «Азбуки» - фактически букваря - Ивана Федорова, изданной совместно с Петром Мстиславцем во Львове в 1574 г. В послесловии к изданию И. Федоров писал, что «сложих свою «Азбуку» ради скораго младенческаго наоучения» и представлял ее как часть «граммати - кии» (Курилов А., 1981, с. 27).

Следующим этапом на пути формирования письменного литературного языка была «Кграмматика словеньска» белорусов Кузьмы и Луки Мамоничей, изданная в собственной типографии в 1586 г. в Вильне. В ее основу было положено «оучение о осми частех слова», восходящее к античной эллинистической традиции с выделением частей речи: имя, глагол, местоимение, наречие, причастие, предлог, союз и артикль. «Сия кграмматика словеньска языка… выдана для наоученья и вырозоуменья божественнаго писа - нья, а за помочью Христовою на несметную славу народу.», - писали они в послесловии, отстаивая правомерность «создания национальной славянской письменности» вопреки иезуитско-католическому противостоянию и отрицанию в юго-западной Руси такой возможности (Курилов А., 1981, с. 34, 37).

На каждом новом этапе становления письменного литературного языка совершенствовался подход к орфографическим правилам. Так, «Адельфотес» (гр. - а8єЛф6тр5 - братство) или «Грамматика доброглаголиваго еллинословенскаго языка. Совершеннаго искуства осми частей слова. Ко наказанию многоименитому российскому роду» - учебник, написанный по канону греческих грамматик, изданный Львовским братством во Львове в 1591 г. Составлен ректором и преподавателем Братской школы греком Арсением Элассонским (1550-1625) и его учениками. Грамматика представлена как система, объединяющая древнегреческий и церковно-славянский языки: на левой стороне разворота книги - древнегреческий, на правой - церковно-славянский. Состоит из четырех частей: орфографии, просодии (стихосложения - учения о соотношении слогов в стихе), этимологии, синтаксиса (Курилов А., 1981, с. 38).

Необходимо добавить, что - на определенном этапе формирования «грамматических художеств» - учебники включали разделы пиитики, риторики, стилистики. «Грамматика» Лаврентия Зизания (ок. 1560 - после 1634), изданная в 1591 г., содержит раздел «О метре» - первый опыт учения о стихе, где он дает представление о «ноге» (стопе), пяти стопах: дактиле, «иамбе», «трохее», спондее, пиррихии. Затем он выделяет три основных стихотворных метра: «ироический», «елегиаче - ский», «иамбический», приспосабливая их к «славянскому диалекту» (Курилов А., 1981, с. 41).

Наконец, учебник Мелетия (Максима) Смотрицкого (ок. 1577-1633), - создателя первой церковно-славянской грамматики, неоднократно издававшейся («Грамматики славенския правил - ное синтагма» - 1619, 1648, 1721 гг.). «Грамматика» состояла из четырех частей: орфографии, этимологии, синтаксиса и отдельного раздела - «Просодии стихотворной»)¹⁴. Этот раздел был «экспериментом» Мелетия с искусственной метризацией церковно-славянского языка. Несмотря на то что в области стихосложения у Смотрицкого не было последователей, следует отметить, что он ввел «первое в России понятие о художественной специфике поэтической речи» (Курилов А., 1981, с. 46).

Одновременно с развитием грамматики, литературного языка, совершенствованием искусства перевода появился его совершено новый вид - перевод стихотворный (Дерюгин А., 1965, с. 3), связанный с именем Антиоха Кантеми - ра¹⁵, «зачинателя русского литературного классицизма». В совершенстве владея древними языками, используя знание греческой и римской литературы, А. Кантемир перевел произведения античных авторов: философов Кебета и Эпиктета, историков Корнелия Непота и Юстина, поэтов Анакреонта и Горация. Переводы не были опубликованы при жизни автора, некоторые были изданы позднее (Гораций, Анакреонт, Кебет), а два перевода и вовсе утрачены (Эпиктет и Корнелий Непот) (Фролов Э., 1999, с. 78).

Кантемировские переводы Анакреонта и Горация - новое явление в русской литературе. Во-первых, это были первые переводы древних поэтов, которые открыли серию аналогичных переводов русских классицистов - В.К. Тредиаковского, М.В. Ломоносова, М.М. Хераскова и др. Во-вторых, они были выполнены в новой, тогда еще необычной манере - силлабике, т.е. стихами без рифм, но с сохранением размера подлинника. Эти стихи, как писал А. Кантемир, содержат «некое мерное согласие и некий приятный звон, который, надеюся, докажет, что в сочинении стихов наших можно и без рифмы обойтися» (цит. по: (Фролов Э., 1999, с. 79, 80)). Переводы сопровождались обширными комментариями филологического и исторического характера. А. Кантемир также прославился введением в русскую литературу нового жанра - сатиры («род стихов бодливый» как оружие для борьбы со злонравием (Курилов А., 1981, с. 102)), продолжающей линию Горация - Н. Буало. В своих сатирах он добивался устранения прямых заимствований и ослабления элементов подражательности с целью повышения их художественных достоинств. Более того,

А. Кантемир стремился придать сатирам национальный русский характер (Прий - ма Ф., 1956, с. 28).

Начало реформы русского стихосложения было положено ученым и поэтом Василием Кирилловичем Тредиаковским¹⁶, считавшим, что поскольку в русском стихе ударение не обладает постоянством, то силлабика, характерная для языка с устойчивым ударением, неприемлема для русского стихосложения. В своих трудах «Новый и краткий способ к сложению российских стихов» (1735), «Способ к сложению российских стихов» (1752) Тредиаковский первый попытался сформулировать основные положения науки перевода стиха, привел основные определения стихотворных терминов: стих, слог, стопа, полустишие, пресечение (цезура), рифма, перенос и т.д. Античное понятие стопы, представленной как сочетание долгих и кратких слогов, преобразовалось в сочетание ударных и безударных слогов, характерных для русского языка. В этих трудах он также разрабатывал систему литературных жанров классицизма (ода, сонет, рондо, мадригал) применительно к русской поэзии, писал об использовании ритма александрийского стиха¹⁷ в поэтическом жанре, сам же создал огромнейшее количество стихотворных произведений.

В.К. Тредиаковский - переводчик первого в России любовно-галантного французского романа П. Тальмана «Езда на остров Любви»), образца западноевропейской изящной литературы XVII в., который он перевел не общепринятым тогда в литературе церковно-славянским языком, а «самым простым русским словом, то есть каковым мы между собой говорим» (Тредиаковский). Это, несомненно, было новой ступенью в переводческой деятельности в России, первой попыткой создания собственно русского литературного языка, первым шагом в разработке национальной теории художественного перевода в России (Курилов А., 1981, с. 111-112).

В 1766 г. Тредиаковский издал стихотворный перевод с французского языка романа в прозе Франсуа Фенело - на «Приключения Телемака», под собственным названием - «Телемахида», где он впервые в российском литературном творчестве в рамках масштабного произведения применил гекзаметр¹⁸, ставший впоследствии одним из главных метров при стихотворном переводе древних: «…будущие успехи русских переводчиков Гомера были связаны с гекзаметром» (Дерюгин А., 1965, с. 49).

Из многочисленных переводов с латинского языка александрийским стихом Тредиаковскому принадлежат 51 басня Эзопа, комедия Теренция «Евнух», отрывок из трагедии Сенеки «Фиест», а также прозаический перевод Горация «К Пизонам» и мн. др. Переводы многотомных исторических сочинений, ставшие для читателей первыми современными пособиями по древней истории, выполнены с французского языка. Это 30-томный труд Шарля Роллена и Жана Кревье: «Древняя история об египтянах, о карфагенянах, об асси - рианах, о вавилонянах, о мидянах, о персах, о македонянах и о греках» в 10 томах (СПб., 1749-1762) Роллена, «Римской истории от создания Рима до битвы Актийской, т.е. по окончание Республики» Роллена-Кревье в 15 томах (СПб., 1761-1767), «Историю о римских императорах с Августа по Константина» Кревье в 4 томах (СПб., 1767-1769). В «Истории» Роллена-Кревье содержалось множество цитат антиков в переводе на французский язык. Тредиаковский имел обыкновение сверять французский перевод с оригиналом: «особливо Тита Ливия, Дионисия Галикарнасского и Плутарха, не упоминаю других второстатейных» (цит. по: (Дерюгин А., 1965, с. 85)). В России XVIII в. произведения Роллена и Кревье в переводе Тредиаковского были первыми современными пособиями по древней истории. Этими переводами Тредиаковский оказал неоценимую услугу просвещению и русской науке об античности (Фролов Э., 1999, с. 90).

Первые исследовательские работы по классической древности, обозначившие начало становления антиковедения, принадлежат В.К. Тредиаковскому. Это - «Рассуждение о комедии вообще» (в качестве предисловия к переводу комедии Теренция «Евнух», 1752), где он исследует истоки жанров комедии и трагедии у древних греков, затем прослеживает их развитие в Греции и в Риме, выделяя при этом Аристофана, Менандра, Плавта, Теренция. В другой своей статье - «Об истине сражения у Горациев с Куриациями, бывшего в первые римские времена в Италии» (1755) - Тре - диаковский, опираясь на исторические свидетельства Тита Ливия, стремится доказать достоверность произошедших в далекие времена событий. Статья представляет собой интерес «как своеобразный отклик на начавшийся уже тогда на Западе критический пересмотр древней римской истории» (Фролов Э., 1999, с. 91). Работая над статьями, Тредиаковский, во-первых, опирался на древние источники, во-вторых, изучал наблюдения западных ученых, затем излагал по своему представлению исторический материал. Завершая статью о сражении Горациев и Куриациях, Тредиаковский писал о себе: «…первый сообщаю российским любителям исторической достоверности самую малую часточку римской истории на показание, образчиком. непритворного презрения к собственной пользе и вещественного усердия к отечеству» (цит. по: (Фролов Э., 1999, с. 92)).

Огромнейший вклад в развитие отечественной науки об античности внес Михаил Васильевич Ломоносов (17111765). Биография Ломоносова широко известна. Напомним, что латынь он основательно освоил в Московской Славяно-греко-латинской академии, древнегреческий изучал самостоятельно (в тот период древнегреческий не преподавался в академии), а также посещал греческую школу при синодальной типографии (Нахов И., 1965, с. 11). Европейские языки освоил, совершенствуя свое образование в Петербургской Академии наук и на Западе. Ко времени учебы в Германии относятся его первые поэтические и литературно-теоретические опыты. Так, в 1739 г. Ломоносов прислал в Россию «Правила российского стихотворства» (издано в 1778 г.), где он обосновал собственное представление о силлабо-тоническом стихосложении. Он выступил уже тогда против многократно использованных в стихах Тредиаковского устаревших церковно-славянских форм в морфологии и лексике, против иноязычных заимствований, он считал, что не следует давать новым словам старых окончаний, которые неупотребительны и т.п. Ломоносов подходил к стиху не как теоретик и осторожный «усовершенствователь», а как практик. Исходя из свойств русского языка, он наметил 30 возможных размеров в шести родах стоп: в «восходящих» ямбе, анапесте, ямбо-анапесте, в «нисходящих» хорее, дактиле, дактило-хорее. В этом сочинении Ломоносов привел пример возможного применения русского гекзаметра по образцу античных, однако в собственной стихотворной практике гекзаметр не встречается. В духе своего времени Ломоносов переводил александрийским стихом, а не гекзаметром (Гаспаров М., 1984, с. 35, 36; Дерюгин А., 1965, с. 49).

Главным сочинением Ломоносова по русскому языку была «Российская грамматика» (1757 г.). О необходимости создания единой грамматики для русского языка Ломоносов писал в предисловии: «Тупа оратория, косноязычна поэзия, неосновательна философия, неприятна история, сомнительна юриспруденция без грамматики» (Ломоносов М., 1952а, с. 392). В ней он, как и М. Смотрицкий, ориентировался на античные эллинистические традиции. В своем труде Ломоносов, во-первых, установил полную самостоятельность церковно-славянского и русского языков, во-вторых, определил строго научные законы и нормы собственно русского языка, привел в стройную систему литературный язык своей эпохи. В новом литературном языке, «ясном и вразумительном», по мнению Ломоносова, следует «убегать старых и неупотребительных славенских речений, которых народ не разумеет, но при том не оставлять оных, которые хотя и в простых разговорах не употребительны, однако знаменование их народу известно» (Ломоносов М., 1952б, с. 70). «Российская грамматика» состоит из «Предисловия» и шести «Наставлений», где вначале рассматриваются традиционные «осмь частей» речи (1), далее исследуется фонетика, графика и орфография (2), упорядочиваются правила склонения существительных, формы степеней сравнения (3), рассматривается образование и употребление различных глагольных форм (4), классифицируются вспомогательные и служебные части слова, формы причастий (5), вопросы синтаксиса (6). В «Грамматике» отмечается, какие именно формы русской речи и черты произношения присущи высокому или низкому стилю. О богатстве русского языка и его необъятных возможностях Ломоносов писал, что «сильное красноречие Цицероново, великолепная Вергилиева важность, Овидиево приятное витийство не теряют своего достоинства на российском языке» (Ломоносов М., 1952в, с. 392).

Одно из главных сочинений Ломоносова, связанных с античностью, - это «Краткое руководство к риторике на пользу любителей красноречия» (1748). Важно отметить, что «Риторика» написана на русском языке, а не на латинском, как было принято в то время. Здесь ученый опирается на труды эллинских и римских писателей - Аристотеля, Цицерона, Квинтилиана Марка Фабия, Горация, Сенеку Старшего и др. Во многих параграфах он цитирует «Риторику к Герению» анонимного автора, «Образование оратора» Квинтилиана, «Об ораторе» Цицерона, ряд положений трактата «О возвышенном» Псевдо-Лонгина и др. «Риторика» Ломоносова содержит многочисленные примеры из греческой и римской литературы (в переведенном виде или оригинале) - отрывков или целых произведений - в стихах и прозе, которые образуют настоящую хрестоматию. Из поэтов у Ломоносова чаще звучат Вергилий и Овидий, а также два отрывка из «Илиады» Гомера. Исследователи считают переводы Ломоносова прекрасными образцами художественной речи (Фролов Э., 1999, с. 93, 94).

К риторическим теориям античной эпохи восходит и известная теория Ломоносова «о трех штилях» - высоком, среднем и низком, изложенная в «Предисловии о пользе книг церковных в российском языке», которая устанавливает лексические нормы языка для различных литературных жанров и функциональных стилей письменного языкового общения («писаний обыкновенных дел»).

В естественно-научных трудах Ломоносова по физике, химии, минералогии, астрономии, металлургии античные ученые и философы - Геродот, Пифагор, Евклид, Филолай, Птолемей, Аристарх Самосский, Цицерон, Плиний Старший и др. - постоянно встречаются в качестве цитат и ссылок.

Главным достижением эпохи Просвещения исследователи считают то, что научный подход к изучению истории, филологии, естествознания и других наук стал возможным лишь со времени учреждения Академии наук. Следует отметить знаменательный факт - для развития науки в России и открытия будущей Академии наук - неоднократных встреч Петра I и Г.В. Лейбница (1646-1716), известного немецкого философа, логика, математика, механика, физика, изобретателя, в Германии и России в 1697, 1711, 1716 гг. «Философ проницательно увидел в нем государя, который, развивая науку и просвещение в своей стране, оказывал услугу и всему человечеству» (Соколов В., 1982, с. 14). Г.В. Лейбниц был принят на русскую службу в качестве тайного юстиц-советника с соответствующим денежным вознаграждением. Он составил для Петра ряд записок и проектов относительно организации научных исследований в России, подготовил план создания Академии наук в Санкт-Петербурге, предложил царю множество технических новинок и усовершенствований, представил различные экономические проекты, «которыми русский царь мог бы с великою славой содействовать цивилизации, наукам, просвещению» (Чумарев В., 1957, с. 127; Соколов В., 1982, с. 14-15). Лейбниц, безусловно, желал видеть передовые формы западноевропейской культуры прочно укоренившимися на русской почве и способствующими общему подъему страны, в разнообразных областях, что привело бы к всеобщему благу (Чумарев В., 1957, с. 131, 130). Однако ближайшие преемники Петра похоронили неопубликованные проекты и планы Лейбница в архивах и частных собраниях, и они оказались забытыми (Пекарский П., 1870, с. XXI).

Тем не менее, организация Академии наук послужила началом научных исследований в России по западноевропейскому образцу. Проект положения об учреждении Академии наук и художеств, утвержденный царем в 1724 г., был составлен одним их ближайших сподвижников Петра I Лаврентием Лаврентьевичем Блю - ментростом. Фактически Академия была открыта Указом Екатерины I в 1725 г. уже после кончины царя. Основной задачей работы Академии было сближение русского общества с западноевропейским просвещением и культурой. В области преподавания гуманитарных дисциплин предполагалось изучение античности. Рассматривая вопрос о первых шагах отечественного антиковедения, связанных с открытием Академии, следует отметить, что изучением античной истории и филологии занимались в описываемое время и последующий период (начало XIX в.) выходны преимущественно из Германии, приглашаемые для преподавания древних языков, которые писали на неменком или латинском языках и издавали свои труды на Западе. Одним из первых приглашенных для работы в Академии был Готлиб Зигфрид Байер (1694-1738) - филолог и лингвист, историк и археолог, исследователь классических древностей, работавший в Академии наук с 1726 по 1737 гг. Главными предметами его научных изысканий были восточные языки, древнейшая русская история и античность. Его исследования в области античной истории были посвящены неизученным вопросам исторической географии, этногенеза, хронологии. Он использовал все имеющиеся тогда в распоряжении ученых материалы античных, византийских и восточных писателей. Не владея русским языком (как и все, прибывшие в Академию ученые), в разработке скифской темы Байер опирался на сведения, содержащиеся у Геродота, Ономакрита, Эсхила, Клавдия Птолемея и других антиков, а также российские летописные источники, которые для него переводились спениально.

Работы Байера содержали богатую историческую информанию. Однако на основании изученных материалов Байер прямолинейно интерпретировал содержащуюся в источниках информанию о происхождении варяго-россов или норманнов скандинавского происхождения и их роль в возникновении Русского государства. Эта идея активно развивалась коллегой Байера Герхардом Фридрихом Миллером (Мюллером, 1705-1783), который составил себе имя трудами по русской истории (диссертация «Происхождение имени и народа российского», «Описание сибирского царства» и др.). Теория норманнского происхождения россов привела к острой полемике между Миллером и Ломоносовым и другими представителями русской историографии.

Деятельность Академии наук характеризуется образованием в ней переводческого «центра» параллельно с созданной ранее Иностранной коллегией. Появление в Академии наук В.К. Тредиаковского и М.В. Ломоносова, переводчиков-ученых, возвело перевод из ранга, преследовавшего узко прагматические задачи, в ранг, нацеленный на решение научных, художественных, культурных проблем. В 1735 г. при Академии создается «Российское собрание» профессиональных переводчиков. Кроме Треди - аковского обязательными членами собрания были В. Адодуров, И. Тауберт и др. Штатными переводчиками Академии были назначены К. Кондратович, И. Горлицкий, С. Волчков и др. Собрание просуществовало до 1743 г. (Дерюгин А., 1965, с. 8-9). В 1748 г. вновь возобновилась деятельность переводческого «центра» под названием «Историческое собрание».

В «Российском собрании» обсуждались переводы Тредиаковского, Кондратовича, Волчкова и др. (Пекарский П., 1873, с. 638-641). Обязательным условием деятельности «Собрания» было рецензирование, требования которого содержались в одном из отзывов Адодурова: «При общей оценке перевода важным считается, чтобы он

1) полностью совпадал с оригиналом;

2) был изложен четко и без грамматических ошибок; и 3) не нарушал языковых норм, чтобы… нелегко было догадаться, на каком языке написан оригинал» (цит. по: (Дерюгин А., 1965, с. 9)).

Показателен пример отрицательного отзыва профессоров В. Тредиаковского, М. Ломоносова, С. Крашенинникова, адъюнкта Н. Попова на перевод с французского книги Плутарха «Жития славных мужей», выполненный

С. Волчковым. Переводчику было указано на ошибки в передаче французских слов, на непривычную для русского читателя систему обозначения лет и транскрипции собственных имен, пропуски в переводе исторических комментариев и т.п. (Ломоносов М., 1952в, с. 628-629). Сохранился отзыв Ломоносова, в котором он обозначил ошибки в переводе научных терминов (Ломоносов М., 1952в, с. 619). В подобных случаях терминология уточнялась с помощью специалистов по определенному научному направлению. Неоднократно отмечались и положительные отзывы. Например, Ломоносов написал весьма похвальный отзыв о переводе стихов Горация студентом Н. Поповским: «.он уже ныне в состоянии искусством своим в чистоте российского штиля и стихотворства приносить Академии Наук честь и пользу» (Ломоносов М., 1952в, с. 633).

Одним из лучших переводчиков по стилистической отделке текста перевода следует считать Ивана Баркова (17321768), ученика М.В. Ломоносова, поэта, переводчика Императорской Академии наук. Ему принадлежит перевод «Квинта Горация Флакка сатиры или беседы с примечаниями». Перевод имеет подстрочные комментарии, «писанные разговором», к соответствующим стихам (изд. в 1763 г.). Среди других поэтических переводов И. Баркова следует отметить «Федра, Августова отпущенника, нравоучительные басни с Езопова образца сочиненные, а с латинского российскими стихами предложенные с приобщением подлинника» (изд. в 1764, 1787 гг.) (Черняев П., 1906, с. 41-45).

Итак, во все исторические эпохи - Средневековье, Возрождение, новое время - «античность, ввиду несравненного совершенства своей культуры, сохраняла значение классического образца или нормы» (Фролов Э., 1999, с. 5). Для России классическая древность всегда была неиссякаемым источником, к которому обращались в своих теоретических изысканиях, литературном творчестве видные деятели культуры, просвещения. Целенаправленная переводческая и образовательная деятельность способствовала возникновению исторической и филологической наук, из недр которых сделало первые шаги отечественное антиковедение.

Примечания

образовательный переводческий антиковедение

1 Данная работа - третья из цикла «Из истории отечественного антиковедения», в которой освещено становление отечественного антиковедения в контексте просвещенческой и переводческой деятельности первых двух третей XVIII в. Она является продолжением первой «Истоки российского антиковедения в период Х-XVП вв.: к вопросу об истории переводов античных авторов» (Александрова Л., 2018) и второй статьи «Образовательная и переводческая деятельность в России в конце ХУ [-ХУИ вв.: у истоков отечественного антиковедения» (Александрова Л., 2019).

2 Известно, что в истории России XVIII в. характеризуется как период дворцовых переворотов. Во время краткого правления Петра II (1727-1730) и Анны Иоанновны (1730-1740) решающую роль в государственном управлении играли дворяне - сторонники петровских преобразований, что позволило сохранить приверженность идеям Петра I. Однако засилье немцев при дворе Анны Иоанновны, именуемое в литературе как «бироновщина», тем не менее, тормозило преобразовательные процессы.

3 Предшественником газет в XVI-XVП вв. в Польше, Западной Европе были «летучие листы», которые сообщали публике о движении воюющих сторон во время войны, об открытии новых земель, о всякого рода необычайных событиях вроде «превращении жестокого человека в собаку». Московское правительство заботилось о переводе не всех «летучих листов», которые до него доходили, а лишь тех, которые представляли какой-либо интерес для него (Соболевский А., 1903, с. 45-46).

4 «Духовный Регламент» - законодательный акт, главный юридический документ, определявший правовой статус Церкви в России до 1917 г. Устанавливал структуру и функции Святейшего правительствующего синода и систему государственного контроля над деятельностью Церкви. Церковь рассматривалась как один из инструментов достижения «общего блага», как элемент государственной системы воспитания, образования подданных и контроля над ними для «исправления духовного чина» (Анисимов Е., 2007, с. 433-435). В Духовном Регламенте, как в военном деле, прописывалось все - от принесения «Присяги Членам Духовныя Коллегии» («Аз, нижеименованный, обещаюся и клянуся…») до наказаний семинаристов розгами за «преступление».