Экологическая проблема Ангаро-Енисейского региона: варианты решения в современном контексте

Размещено на http://www.allbest.ru/

Экологическая проблема Ангаро-Енисейского региона: варианты решения в современном контексте

Кибалов Е.Б. - д.э.н., профессор, гл.н.с. ИЭОПП СО РАН, Новосибирск

Малов В.Ю. - д.э.н., профессор, гл.н.с. ИЭОПП СО РАН, Новосибирск

Специфика нанесения ущерба водным объектам заключается в том, что они могут загрязнять сразу несколько регионов, не говоря уж о муниципальных округах. Это требует участия и контроля со стороны федерального центра.

Глава Минприроды РФ Д. Кобылкин

Предварительные замечания. В общем виде смысл, вкладываемый авторами в термины, использованные в названии доклада, состоит в следующем. Под современным контекстом понимается политическая и геоэкономическая ситуация в мире и ее проекция на российские реалии. Ангаро-Енисейский регион (АЕР) трактуется не только и не столько как система для решения ресурсных проблем страны, т.е. утилитарно [3], но как один из четырех базовых природных кластеров Сибири и Дальнего Востока, фундирующих российскую цивилизацию как гуманитарный феномен Российской Азии [25]. Эти кластеры дислоцированы на территориях водосбора Оби, Енисея. Лены и Амура и в совокупности образуют фундамент эколого-ассимиляционного потенциала Зауралья. Его деградация стратегически опасна как в краткосрочной, так и долгосрочной перспективах, поскольку владение им является преимуществом России в конкурентном, турбулентно развивающемся мире XXI века. Как сохранить указанное преимущество показывается далее на примере решения экологической проблемы АЕР, что и составляет содержание настоящей статьи.

Историческая справка. В отличие от канонов традиционного системного анализа и сценарного подхода, разработанных в 50-60-х годах прошлого века в США, мы рассматриваем экологическую проблему АЕР не только как межотраслевую и межрегиональную внутрироссийскую, а как межпарадигмальную, т.е. на более высоком уровне общности, следуя установкам системной парадигмы Я. Корнаи, предложенной этим выдающимся ученым в начале нынешнего века [9]. Суть парадигмы - в том, что крупномасштабные многоаспектные проблемы и проекты их решения должны рассматриваться в различных парадигмах в спектре «марксистская - неоклассический мэйнстрим», а выводы о предпочтительных способах решения проблем следует делать с максимальной осторожностью, принимая во внимание фактор неопределенности последствий, определяемых нередко ошибочно. В рамках указанной парадигмы традиционный системный анализ трансформируется в т.н. неосистемный подход [10], который с точки зрения научного содержания не только отличается широтой охвата рассматриваемых явлений от своего предшественника, но и структурой исследовательского инструментария. А именно: главным инструментом анализа сложных проблем и синтеза вариантов их решения считаются логико-эвристические модели, информационно опирающиеся на суждениях экспертов, а модели экономико-математические, использующие преимущественно статистическую информацию, остаются в арсенале ученых, но занимают более скромное место, чем это было в парадигме неоклассического мэйнстрима со времен Кейнса.

Опираясь на сказанное, предлагается обосновать, разработать и реализовать федеральную реконвалисцентную (лечебную) программу с условным названием «Экология АЕР». Действуя при этом как опытный врач в соответствии с принципом «не навреди». Действительно, каким бы несовершенным не был действующий ныне механизм функционирования и развития АЕР, это работающий условно обособленный блок в составе РФ, и его излечение от экологических недугов должно происходить без потери эффективности сложившейся системы. Тем более в ситуации, когда коалицией западных стран ведется изощренная санкционная война против России, а США, лидером коалиции, информационная война нам объявлена на законодательном уровне. Вокруг России создается кольцо враждебных государств-лимитрофов и осуществляется их вооружение современными средствами уничтожения живой силы и техники. Приведенные факты есть описание верхнего слоя сценария развития внешней среды предлагаемой нами программы «Экология АЕР» и этот сценарий пессимистический.

Второй внутрироссийский слой сценария развития внешней среды проекта Экология АЕР выглядит более обнадеживающим. Прежде всего по причине декларированной Норникелем в конце 2019 г. на Дне инвестора в Лондоне беспрецедентной (для этого известного отравителя хрупкой арктической природы [5]) стратегии развития горно-металлургической компания (ПАО) до 2030 г, действующей в приполярной части АЕР. В стратегии уделено особое внимание экологии и устойчивому развитию мест дислокации ключевых активов крупнейшего в мире производителя палладия и никеля. В частности, т.н. Серный проект в Норильске будет реализован поэтапно. И за десять лет на его осуществление намечается потратить около трех с половиной миллиардов долларов. Запомним эту цифру, мы вернемся к ней позже.

И все, казалось бы, хорошо, и за экологию в низовьях Енисея можно не беспокоиться. Экологически ответственные владельцы Норникеля сделают все, чтобы техногенные воздействия на природу арктической тундры были сведены к минимуму.

Однако гладко было на презентации в столице «дружественной» нам Британии. Иное дело исполнять обещанное в экстремальных природно-климатических условиях Крайнего Севера России. Неожиданно просел фундамент под цистерной с соляркой и 21 тыс. тонн дизтоплива попала в реки и озера окружающей Норильск тундры; есть угроза загрязнения Карского моря. Но стратегическая угроза гораздо серьезней: если просадка свайного поля под цистерной вызвана растеплением вечной мерзлоты под влиянием климатических изменений в условиях глобального потепления, то в опасной зоне весь Норильск, построенный на вечной мерзлоте.

А каков сценарий развития Нижнего Приангарья, совместно с озером Байкал и питающими его реками, образующим единую экономико-экологическую систему? Начнем с обращения участников конференции «Экология, политика и гражданское общество (Яблоковские чтения 2013)», состоявшейся 5 октября 2013 г. в Научно-методическом центре г. Москвы. Как и принято в России с давних времен, общественность просила федеральное и региональное начальство «оптимизировать попуски через гидроузел [Богучанской ГЭС] для снижения экологического воздействия на экосистемы» и «провести стратегическую оценку планов промышленного освоения Нижнего Приангарья (в частности, инвестиционных проектов «Комплексное развитие Нижнего Приангарья» и «Ангаро-Енисейский кластер») с позиций определения экологической емкости территорий и обеспечения экологически устойчивого развития региона»[6].

Через четыре года последовал Указ Президента Путина В.В. «О Стратегии экологической безопасности Российской Федерации на период до 2025 года» [7], в котором с беспощадной откровенностью фиксировалась катастрофическая экологическая ситуация в России по состоянию на 2017 г. Территории концентрации экологического неблагополучия в нем не назывались, но всем исполнительным органам государственной власти предписывалось экологическую безопасность понимать как часть национальной безопасности страны и принять участие в разработке стратегии, направленной на реализацию государственной политики в сфере обеспечения экологической безопасности на федеральном, региональном, муниципальном и отраслевом уровнях Когда настоящая статья готовилась к печати, появился Указ Президента РФ В. В. Путина «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года (с изменениями на 21 июля 2020 года)»[17], развивающий и уточняющий некоторые положения Указа 2018 г. (см. [7]). Однако методологическая и методическая основы в новом указе остались прежними, поэтому в дальнейшем мы ссылаемся только на Указ 2018 г. .

Правительственные чиновники и обслуживающие их научные структуры, как бы отвечая на указ Президента, опубликовали в 2018 г. Национальный проект Экология России (далее - НПЭР) [11]. Наш анализ показал, что НПЭР с точки зрения методической есть ничто иное, как наследник Ангаро-Енисейского проекта, с той разницей, что тот проект, будучи частью плана ГОЭЛРО, во всех его редакциях разрабатывали известные российские ученые и эксперты Госплана, известные пофамильно. А разработчики НПЭР, к сожалению, не персонифицированы, и как ими учитывался фактор неопределенности при оценке общественной эффективности мероприятий НПЭР непонятно. Далее особенности этого проекта мы проанализируем подробно, сейчас же продолжим в хронологической последовательности структурировать проблему экологии России, вмещающую и экологию АЕР.

В июне 2019 г. на Петербургском международном экономическом форуме Президент поручил Правительству РФ вместе с Российской академией наук и Русским географическим обществом подготовить до середины сентября предложения о развитии научного и промышленного потенциала Сибири. Во исполнение этого поручения Президиум РАН на первом же осеннем заседании рассмотрел вопрос о научном обеспечении опережающего развития Ангаро-Енисейского макрорегиона. Такие предложения были подготовлены и в предварительном порядке отправлены в правительство РФ. С добавлением от президента РАН А. Сергеева, что если будут корректировки, то пришлем дополнительно [8].

Прошел еще год, но ни о корректировках, ни о каких-либо президентских акциях по контролю за исполнением поручения в публичном информационном пространстве не сообщалось (или нам они неизвестны). Поэтому далее исходим из того, что предложения РАН открыты до сих пор не только для корректировок "сверху", но и "снизу". Предлагаемый ниже текст, который его авторами относится к корректировкам последнего типа, затрагивает как методологическую, методическую, так и инструментальную части стратегии опережающего развития Ангаро-Енисейского региона в части обеспечения экологической безопасности этого Серединного региона России.

Постановка проблемы. Будем различать проектный и программный подходы к решению любых сложных и крупномасштабных проблем. Отечественная хозяйственная практика, а также, к сожалению, нередко и наука, эти подходы не различают, что приводит к неадекватному сложности проблемы выбору средств ее решения. Экология АЕР, на наш взгляд, является типичным примером такого рода. Действительно, действуя реактивно, Госдума РФ после экологических перипетий 2020 года в норильской тундре готовит решения, как более эффективно делить средства на компенсацию экологических ущербов, полученных государством от Норникеля и аффилированных с ним структур-разрушителей природного комплекса низовий Енисея. С точки зрения проектного подхода все правильно: нанес государству-собственнику водных ресурсов ущерб, локализованный по месту и времени, плати государству как пострадавшей стороне. Однако открытым остается вопрос: как государство распределит полученную компенсацию между многочисленными очагами техногенных травм, нанесенных природе в разных регионах страны? Все отдаст, например, на восстановление водных объектов Нижней Волги или Байкала вместе с Ангарой и питающими озеро реками? И как взвесит текущие выгоды от «правильной» распределительной политики с долгосрочными последствиями решений, принятых «здесь и сейчас»? Проектный подход ответов на такие вопросы не дает (см., например, [1]), поскольку он по своей природе локален, даже если называть проект крупномасштабным (национальным как в НПЭР). Цели любых проектов по определению жестко фиксированы, также как и продолжительность их жизненных циклов. В то время как продолжительность жизненных циклов природных комплексов вроде АЕР, образовавшихся эволюционно вокруг рек, можно считать бесконечной. Для таких объектов, опять же по определению, адекватным средством решения экологических проблем является программа, цели которой могут ситуативно меняться, а продолжительность жизненного цикла, как правило, не оговаривается, она тоже может изменяться по обстоятельствам.

Рациональная логика подсказывает, что подходы следует согласовано сочетать, но как: под эгидой государства, как активного актора проведения социальной и природосберегающей политики, или государства - «ночного сторожа», поведение которого рыночно эффективно, но нередко антисоциально и антиэкологично? История показывает, что выбор точки компромисса зависит от эффективности хозяйственно-политического механизма функционирования и развития конкретного государства Без малого четверть века тому назад об этом писал М.В. Рац [12], но, к сожалению, не был услышан ни «младореформаторами», ратовавшими в то время за «Россию регионов», ни современными авторами Нацпроекта Экология России. В этой пионерной для России публикации было указание на решающее различие проектного и программного подходов: первый в виду холистской своей природы в принципе не годится для оценки крупномасштабных комплексных программ, при оценке которых «слишком велик элемент неопределенности».. Чем мощнее этот механизм, построенный на конкуренции всех со всем, тем проектный подход как инструмент решения социальных и экологических проблем децентрализованного государства более соответствует его интересам и возможностям. Если же речь (подчеркнем: при прочих равных) идет о слабой экономике централизованного государства, то лучшим выбором является программный подход, в рамках которого государство имеет возможность концентрировать ограниченные ресурсы на ситуационно приоритетных целях.

Под таким углом зрения нами был проанализирован упоминавшийся выше национальный проект «Экология России» в составе 11 федеральных проектов Разъяснения смысла этих терминов даны в работе [13].. Из самих названий экологических мероприятий следует, что они будут проводиться в рамках проектного подхода. Это означает (с точки зрения теории), что российские власти полагают экономику страны эффективно функционирующей и проектный подход адекватным такому ее качеству (по крайней мере, на среднесрочном интервале). Примем для начала эту сильную предпосылку в качестве базовой и на ней построим дальнейший анализ. Начнем анализ НПЭР, опираясь на его описание в паспорте проекта [15]. НПЭР разработан во исполнение указа президента «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» [7] и таким образом является средством реализации стратегических идей президентского указа (см. рис.1).

Рисунок 1. НПЭР как средство обеспечения экологической безопасности России

федеративный экологический эвристический

Детализуем рис. 1, для чего, следуя работе [16], рассмотрим состав и структуру НПЭР (см. рис. 2).

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ «ЭКОЛОГИЯ» Уровень 0: проект в целом

Рисунок 2. Структура НПЭР как иерархия по входимости

Трансформируем структуру проекта на рис. 2 в систему «цели - средства» НПЭР (см. рис. 3) и квантифицируем его дерево целей методом «снизу - вверх» (см., например, [14, с.55-57 и с.126-127]). Для этого используем данные п. 5. «Финансовое обеспечение реализации национального проекта» из Паспорта национального проекта "Экология" [15] и вербальную формулировку проблемы (как она понята нами) из указа Президента РФ Путина В.В. «О Стратегии экологической безопасности Российской Федерации на период до 2025 года» [7].

С использованием названных первоисточников нами с помощью рис. 1 и 2 осуществлена на рис. 3 первичная структуризации проблемы, когда цели и средства по возможности четко разделены и частично квантифицированы. Очевидно, что в 11 федеральных проектах НПЭР отсутствует представленный в явной форме проект, касающийся Енисея так, как это сделано в отношении Волги и оз. Байкал. Даже если затраты на подобный проект для Енисея по умолчанию входят в сумму затрат по проектам 4 и 6 из кластера «Чистые воды» на рис. 3, то неясно какая доля суммы предназначена для Енисея и АЕР.

Рисунок 3. Система «цели-средства» НПЭР

Более того, имеет место неопределенность результатов распределения во времени средств, выделяемых НПЭР как единой системе национального уровня. Покажем это.

В таблице 1 приведено распределение средств на НПЭР в погодовом разрезе. Видно, что эпюра затрат средств сдвинута к концу жизненного цикла НПЭР, и такая динамика вложений, естественно, минимизирует сумму дисконтированных затрат. Но как такая динамика скажется на надежности достижения экологических целей НПЭР к завершающему году жизненного цикла проекта? Оказывается, по-разному, если результаты (выгоды) проекта оценивать с помощью понятия «антихрупкость», введенного в научный оборот Н. Талебом [15].

Действительно, если предположить, что функция выгод от погодовых затрат средств (см. таблицу 1) имеет простейшую квадратичную форму (т.е. она выпукла), то элементарные расчеты по Талебу дают следующий результат.

Таблица 1

федеративный экологический эвристический

Квадрат от ожидаемой отдачи:

((221 533,3+528 693,7+659 196,4+892 258,9 + 889 565,5 +849 794,2)/6)2=

= 453 611 679 049,00.

Среднее значение функции:

(221 533,32+528 693,72+659 196,42+892 258,92 + 889 565,52 +849 794,22)/6=

= 512 122 805 162,44.

Разность 512 122 805 162,44 - 453 611 679 049,00 = 58 511 126 113,44 является скрытой выгодой от антихрупкости эпюры финансирования НЭПР, показанной в табличной форме на рис. 3.

Однако ситуация меняется, если функция выгод не так сильно выпукла, как квадратичная в вышеописанном случае (см. [15], с.448). Так, целевая функция, получаемая в результате нашей квантификации дерева целей на рис. 3, линейна и может считаться вырожденной выпуклой (не так сильно выпуклой).

Тогда значением такой функции от среднего будет:

(221 533,3+528 693,7+659 196,4+892 258,9 +889 565,5 +849 794,2)/6 = 673 507.

А среднее значение функции будет:

(221 533,3/6) + (528 693,7/6) + (659 196,4/6) +(892 258,9/6) + (889 565,5/6) + (849 794,2/6) = 524 845.

Теперь разность между этими величинами говорит о скрытой хрупкости эпюры финансирования НПЭР.

В общем случае, меняя во времени конфигурацию затрат на НПЭР при линейной функции выгод, получаем оценку надежности вариантов финансирования этого национального проекта. А именно: предположив, например, равномерное распределения финансовых ресурсов по годам жизненного цикла проекта, получим годовые затраты 4 041 042/6 = 673 507 и эпюра финансовых затрат примет вид, как в таблице 1а.

Таблица 1а

В этом случае значение функции от среднего будет

(673 507+673 507+673 507+673 507+673 507+673 507)/6 = 673 507.

А среднее значение функции будет:

(673 507/6) + (673 507/6) + (673 507/6) +(673 507/6) + (673 507/6) + (673 507/6) = =673 507.

Разность между этими величинам равна 0, что свидетельствует о ненадежности (низкой аллокативной эффективности) достижения целей НПЭР по критерию антихрупкости.

Введение дополнительного показателя «антихрупкость» позволяет получить числовую оценку аллокативной эффективности распределения средств НПЭР во времени при точечном, преимущественно техническом подходе. Но при всех достоинствах числовой оценки и ее отмеченных недостатках, качественный анализ пространственного аспекта проблемы показывает, что нерешенной проблемой национального проекта является неопределенность его целевых установок, касающихся восстановления и сохранения природного комплекса Енисея как скелетной основы эколого-ассимиляционного потенциала АЕР.

Оставляя в стороне вопрос о скудности средств, выделяемых на решение острых экологических проблем страны вообще, тем не менее, важно прояснить, отчего проблема экологии Волги выделена в отдельный федеральный проект, а та же проблема Енисея - нет. Или: как можно в рамках федерального проекта по оз. Байкал конструктивно решить проблему его спасения вне решения экологической проблемы водосборной площади Енисея? Может быть проблема великой сибирской реки не актуальна и не требует проектного подхода для ее решения с помощью федеральных проектов? Коротко: что нужно делать немедленно, чтобы реально ответить на поставленные вопросы?

Для ответа нами была создана группа экспертов в составе специалистов ИЭОПП СО РАН, СГУПС Росжелдора, Красноярского Научного центра СО РАН и представителей зарубежной науки. Суждения экспертов выявлялись методами анкетирования и личных интервью (см. анкету во врезке), и обрабатывались с помощью компьютерных продуктов, разработанных в ИЭОПП и СГУПС.

Анкета эксперта

На карте-схеме, приводимой ниже, видно, что уже в первых набросках плана ГОЭЛРО (1920 г.) районы Енисейский и Приангарский (Ангаро-Енисейский) выделены как элементы экономико-географической таксономизации России. За прошедшие 100 лет Ангаро-Енисейский регион (АЕР) из малозаселенной и промышленно слабо развитой территории Восточной Сибири превратился в один из главных ресурсодобычных центров страны и место дислокации энергоемких производств гражданского и военно-стратегического назначения.

Карта-схема Ангаро-Енисейского региона в исследованиях по плану ГОЭЛРО (1920 г.)

Одновременно, как следствие векового крупномасштабного промышленного освоения без должных экологических ограничений, первозданный природный комплекс АЕР к настоящему времени основательно разрушен во всех его частях, начиная с верховий Енисея (Ангарск, Усолье- Сибирское), его серединной части (Нижнее Приангарье и оз. Байкал), низовий (Норильск) и ситуация находится на грани катастрофической.

В мире также имеет место обострение экологических проблем и императивом становится развитие с акцентом на сохранение природного комплекса как элемента национальной безопасности страны. В России такое понимание декларируется, но практически делается очень мало.

С учетом сказанного просим, обратившись к Таблице, в порядковой шкале оценить возможные стратегии решения экологической проблемы АЕР в сценариях-контрастах развития России на временном интервале 2021-2040 гг.

Таблица

Пример заполнения экспертом Таблицы.

1. Если эксперт считает, что в оптимистическом сценарии 1 развития России стратегия 2 наиболее предпочтительна, то в клетке Таблицы на пересечении столбца 1 и строки 2 он ставит цифру 1. Если в том же сценарии следующей по предпочтительности эксперт считает стратегию 3, то на пересечении столбца 1 и строки 3 он ставит цифру 2. Естественно, на пересечении 1-1 ставится цифра 3.

2. Процедура повторяется для всех остальных клеток Таблицы.

3. Ранжируйте Сценарии развития России по возможности их актуализации, поставив цифру 1 под названием сценария в Таблице, если этот сценарий, по вашему мнению, наиболее достоверен; цифру 2 - второму по достоверности и цифру 3 - третьему.

В результате обработки анкет указанными выше компьютерными продуктами была получена следующая Оценочная матрица.

Таблица 2. Оценочная матрица

В таблице 2 нет доминирующей программы, следовательно, имеет место неопределенность, которая вскрывается с помощью критериев Вальда, Сэвиджа, Гурвица и Лапласа (см. таблицу 3).

Таблица 3

Из таблицы 3 видно, что предпочтительной по всем критериям, кроме максимакса, является альтернатива А3 - «Разработать и принять реконвалисцентную программу решения экологической проблемы АЕР» (отмечена символом *). Остается уточнить, что стоит за понятием реконвалисцентная программа применительно к интересующему нас случаю.

В мировой и отечественной науке методы решения экологических проблем на мега, макро, микро и даже наноуровне проработаны достаточно глубоко, литература вопроса насчитывает тысячи публикаций. Перечень практически удачных решений экологических проблем значительно скромнее, и самым эффективным из них нам представляется опыт госкорпорации TVA (Tennesse Valley Authority) по реализации реконвалисцентной программы природного комплекса бассейна р. Теннесси. Программа исходно задумывалась именно как лечащая застойный и экологически неблагополучный регион США (см. [19, с. 288-289]). Однако ее «внешние» эффекты - социальные, экономические и военно-стратегические - оказались шире первоначально предполагавшихся [18]. Более того, в аспекте политическом программа, считавшаяся «островком социализма» в капиталистической Америке, выжила и за 90 лет своего существования стала опорным элементом электроэнергетики США.

Сказанное не означает, что модель TVA является неким лекалом для решения экологических проблем Енисея и АЕР. Отечественные проблемы специфичны и требуют как критического осмысления зарубежного опыта, так и творческого подхода к использованию собственного научного потенциала. Конкретно речь идет об оценке общественной эффективности крупномасштабных экологических мероприятий, результативные попытки получения которой с учетом фактора радикальной неопределенности в известных нам западных первоисточниках не описаны.

Для заполнения образовавшейся лакуны была использована ОМММ (Оптимизационная Межрегиональная Межотраслевая Модель), разработанная в ИЭОПП СОРАН под руководством академика РАН А.Г. Гранберга еще в годы плановой экономики СССР. На основе этой базовой модели позднее было создано семейство версий ОМММ и одна из версий, назовем ее версией М (см. [22]) послужила инструментом для экспериментальных расчетов, результаты которых приводятся ниже.

Цель расчетов состояла в проверке возможности получения числовой оценки зависимости общественной эффективности экономики России от имплантации в нее вариантов финансирования программы НПЭР. Предполагалось, что целевая функция (ЦФ) ОММММ общественную эффективность отражает. Задача решались посредством варьирования объемов выделяемых финансовых ресурсов, с учетом степени «антихрупкости» вариантов (как это показано выше).

Приводимые на рис. 4 результаты расчетов получены в ходе вычислительных экспериментов с помощью ОММММ. Ее информационная база была по возможности максимально актуализирована, т.е. учитывала показатели СНС РФ в части используемых в ней МОБ регионов [20], [21].

Рисунок 4. График зависимости целевой функции ОММММ от уровня инвестиций в реконвалисцентную экологическую программу АЕР

График на рис. 4 показывает «отклик» ЦФ на инвестиции в экологические мероприятия АЕР в сумме от 1 до 4 трлн. руб. в течение 6 лет (округленно, в соответствии с данными, приведенными выше).

Вариант 1 «технологический», предполагающий вложения 1 трлн. руб., имитирует оценку вложений во внедрение экологически чистых (насколько это возможно по показателям ПДВ) технологий «вредных» объектов АЕР в целях сохранения возможностей продолжения наращивания мощностей этих объектов (отраслей) в АЕР ради использования эффекта дешевой энергетики.

Вариант, предполагающий вложения 2 трлн. руб., в отличие от предыдущего варианта сохраняет верхние границы допустимого роста объемов производства («вредных») отраслей, что имитирует ограниченные возможности новых видов оборудования.

Вариант, предполагающий вложения 3 трлн. руб., отличается от предыдущего только масштабом инвестиций.

И, наконец, вариант, предусматривающий вложения 4 трлн. руб., предполагает, что все вложения осуществляются в форме создания здесь нового оборудования для «вредных» производств различных отраслей. Но, как показывает расчет, машиностроительный комплекс всей РФ не способен удовлетворить данные потребности, а импорт оборудования для переоснащения ряда производства требует значительного увеличения экспорта того, что может быть произведено в РФ (в основном сырье: уголь, газ, нефть, металлы, лес). Поэтому столь значительные вложения в мероприятия по изменению экологических нагрузок должны сопровождаться обоснованием допустимости снятия ограничений на мощности производств без их увеличивающихся экологических нагрузок.

Видно, что прирост инвестиций в экологию АЕР при рассмотренных вариантах вызывает общественные потери тем большие, чем выше объемы вкладываемых средств. При этом линейная целевая функция ОММММ - математической модели экономики России - имеет слабую негативную выпуклость по Талебу и, следовательно, оптимальные варианты, выявляемые с ее помощью, недостаточно антихрупки.

Данный результат предлагается считать исходным для серии аналогичных вычислительных экспериментов в формате эскизного проектирования реконвалисцентной программы решения экологической проблемы АЕР. Дальнейшие вычислительные эксперименты, проведенные в рамках программы по классической схеме, предложенной в работе [23], помогут, если не решить, то по крайней мере четко поставить на модельном уровне проблему исчисления общественной эффективности крупномасштабных экологических программ. Понятно, что такая задача, во-первых, требует совершенствования использованной нами полудинамической детерминированной модели ОММММ по многим направлениям, указанным в [23, c. 251], и, во-вторых, по плечу только академической науке при комплексном задействовании в единой программе представителей общественных и естественных наук под эгидой государства. При условии, что частный бизнес должен включаться в программу после того, как государство за свой счет профинансирует все НИР, необходимые для создания научных основ будущих инвестиций в восстановление и сохранения природного комплекса регионов России вообще и АЕР в частности.

Список литературы

1. Чаркина Е.С. Развитие проектного подхода в системе государственного управления: методология, опыт, проблемы. Научный доклад. - М.: ИЭ РАН, 2017. - 54 c. - https://inecon.org/docs/2017/Charkina_paper_2017.pdf

2. http://projectimo.ru/upravlenie-proektami/proektnyj-metod.html

3. Бандман М.К. Избранные труды и продолжение начатого / Под ред. д.э.н. Малова В.Ю.; ИЭОПП СО РАН. - Новосибирск, 2014. - 448 с. - http://lib.ieie.su/docs/2014/Bandman/Mark_Konstantinovich_Bandman.pdf

4. https://expert.ru/2019/11/19/nornikel_-vperedi-desyat-let-ekologicheskoj-otvetstvennosti/

5. https://nsk.tsargrad.tv/articles/udar-po-potaninu-i-severnomu-olenju-chto-na-samom-dele-proizoshlo-v-norilske_258413

6. https://aakolotov.livejournal.com/24710.html

7. Указ Президента Российской Федерации от 19.04.2017 г. № 176. - http://government.ru/docs/all/111285/

8. https://www.poisknews.ru/skript/kovcheg-nadezhdy-v-sibiri-oprobuyut-model-razvitiya-strany/

9. Корнаи Я. Системная парадигма // Вопросы экономики. - М., 2002. - № 4. - С. 4-22.

10. Клейнер Г.Б. Эволюция институциональных систем. - М.: Наука, 2004. -С. 240.

11. https://нацпроектэкология.рф/v-gosdume-obsudili-v-kakoy-byudzhet-napravlyat-vyplaty-za-ushcherb-ekologii/

12. Рац М. «Белые» и «красные» // Независимая газета. - М., 1996. - 8 октября. - С. 5.

13. https://news.myseldon.com/ru/news/index/217440313

14. Кини Р.Л., Райфа Х. Принятия решений при многих критериях: предпочтения и замещения: пер. с англ. / Под ред. И.Ф. Шахнова. - М.: Радио и связь, 1981. - 560 с.

15. Паспорт национального проекта "Экология", утвержденный президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и национальным проектам (протокол от 24 декабря 2018 г. № 16).

16. Веницианов Е.В. О национальном проекте «Экология». - Ошибка! Недопустимый объект гиперссылки.

17. Указ Президента Российской Федерации «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года (с изменениями на 21 июля 2020 года)». Документ с изменениями, внесенными: Указом Президента Российской Федерации от 19 июля 2018 года N 444; Указом Президента Российской Федерации от 21 июля 2020 года N 474.

18. http://www.cawater-info.net/bk/water_law/5_3.htm

19. Территориально-производственные комплексы: Нижнее Приангарье / М.К. Бандман, В.Д. Ионова, В.Ю. Малов и др. - Новосибирск: ВО «Наука». Сибирская издательская фирма, 1992. - 344 с.

20. Гранберг А., Зайцева Ю. Анализ структурных взаимосвязей добавленной стоимости и конечного продукта на основе межотраслевых балансов по схемам БНХ и СНС // Вопросы статистики. - М., 1997. - № 4.

21. Комплексный подход к оценке общественной эффективности крупномасштабных железнодорожных проектов / Е.?Б. Кибалов?, И.?А. Беспалов?, В.Ф. Бузулуцков?, К.?П. Глущенко?, В.?И. Горяченко?, Е.?Е. Горяченко?, ?М.?В. Пятаев., Н.?И. Суслов?, А.Б. Хуторецкий. - Новосибирск: Изд-во СГУПСа, 2015. - 160 с.

22. Гранберг А. Г. Математические модели социалистической экономики: учеб. пособие для экон. вузов и фак. - М.: Экономика, 1978. - 351 с.

23. Kydland F. E. Prescott E. C. The Computational Experiment: An Econometric Tool // Journal of Economic Perspectives. 1996. - Vol. 10, N 1. - P. 69-85.

Размещено на Allbest.ru