Роль инвестиционного режима

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

бюджетный иностранный инвестиция экономика

Введение

1. Основные инвестиционные показатели и методология определения влияния прямых инвестиций на национальную экономику

1.1 Анализ ключевых статистических показателей

1.2 Теоретические оценки влияния ПИИ на национальные экономики

2. Правовые основы инвестиционного режима Австралии

2.1 История формирования

2.2 Современная правовая база

2.3 Роль критерия национального интереса в современном инвестиционном режиме

2.4 Австралийский режим допуска иностранных инвестиций в международном контексте

2.5 Влияние многостороннего регулирования на австралийский инвестиционный режим

3. Анализ влияния прямых инвестиций

3.1 Взаимосвязь прямых иностранных инвестиций и развития национальной экономики

3.2 Влияние прямых иностранных инвестиций на добывающий сектор

Заключение

Введение

На сегодняшний день австралийская экономика является одной из ведущих экономик мира и продолжает демонстрировать довольно высокие для развитых стран темпы прироста ВВП. В период 2005-2010 г.г. значительно вырос уровень прямых иностранных инвестиций, что свидетельствует о высоком уровне инвестиционной привлекательности государства. В свою очередь добывающая промышленность играет важную роль в национальной экономике: доля в ВВП в 2009-10 г.г. составляла 8,4%, а доля в общем объеме экспорта - 49,7%, к тому же на данный сектор приходится 31,9% объема накопленных прямых инвестиций. Производственные показатели данного сектора, как и значимость для национальной экономики, продолжают расти.

Основной целью данной работы является установление взаимозависимости между австралийским инвестиционным режимом и развитием национальной экономики в целом и добывающего сектора в частности. Таким образом, инвестиционный режим является объектом исследования. Влияние, которое он оказывает на экономическое развитие посредством своих особенностей, составляет предмет исследования. Основная гипотеза заключается в следующем: несмотря на то, что инвестиционный режим испытывает недостаток прозрачности, в частности в фазе правительственного одобрения инвестиционных предложений, по причине неясного понятия национального интереса, предлагаемые им стимулы вместе с благоприятным инвестиционным климатом позволяют Австралии использовать традиционные преимущества инвестиций «высокого качества».

Для доказательства гипотезы в работе будет использована следующая структура. В первой главе будут рассмотрены основные теоретические концепции, описывающие как влияние иностранных инвестиций на национальную экономику, так и критерии выбора стран транснациональными корпорациями для осуществления инвестиций, а также основные статистические показатели, характеризующие сферу иностранных инвестиций Австралии. Далее речь пойдет непосредственно об инвестиционном режиме, существующем на сегодняшний день в Австралии. Вторая глава затронет исторические аспекты формирования австралийского инвестиционного режима, существующие на сегодняшний день юридические особенности, будет детально рассмотрено наиболее противоречивое понятие национального интереса. Для определения уровня ограничительности режима допуска иностранных инвестиций будет проведено международное сопоставление. В третьей главе акцент будет сделан на влияние многостороннего регулирования на австралийский инвестиционный режим. Основной задачей последней главы является установление характера влияния существующего режима на экономику Австралии и ее добывающую промышленность.

Работа будет сконцентрирована на анализе влияния ПИИ, так как именно эта форма движения капитала является наиболее стабильной, по сравнению с долговым финансированием или портфельными инвестициями, которые могут быть достаточно легко выведены из страны. Согласно австралийскому статистическому ведомству к прямым иностранным инвестициям относят капиталовложения компаний-нерезидентов с целью получения или укрепления участия в капитале предприятия с иностранными инвестициями, или для установления значительного уровня влияния на менеджмент. В Австралии пороговое значение для того, чтобы инвестиции воспринимались в качестве прямых установлено на уровне 10% с 1985 г., до этого порог составлял 25%. Так же ПИИ характеризуются достаточно высокой степенью вовлеченности и заинтересованности инвестора в производственном процессе, что повышает уровень связи с национальной экономикой страны реципиента инвестиций. В целом научное сообщество сходится во мнении, что ПИИ положительно влияют на национальные экономики. Однако различные теоретические модели уделяют большее внимание различным аспектам такого влияния.

1. Основные инвестиционные показатели и методология определения влияния прямых инвестиций на национальную экономику

1.1 Анализ ключевых статистических показателей

В начале данной работы необходимо предоставить статистику по основным инвестиционным показателям Австралии. Во-первых, это показатели притока и оттока прямых инвестиций. Схематически изменения данных показателей за последние 15 лет представлены на соответствующих графиках ниже, составленных на основе данных ОЭСР. Несмотря на то, что за отчетный период объемы ежегодного притока иностранных инвестиций претерпели серьезные колебания, возможно выделить тенденцию достаточно устойчивого роста. Наибольшее значение приток иностранных инвестиций имел в 2011 г. - $62,294 млрд. Некоторые падения объемов притока иностранных инвестиций имеют достаточно легко объяснимые причины. Так, например, снижение 2009-го года связано с мировым экономическим кризисом: сократилось денежное предложение со стороны финансового сектора, инвесторы стали проявлять больше осторожности, уменьшилась привлекательность добывающего сектора в качестве объекта для инвестиций по причине понижения мировых цен на ресурсы.

Отток инвестиций характеризуется еще большим уровнем волатильности: от 467 млн. долларов в 1999 г. до 33,468 млрд. долларов в 2008 г.

Однако рассматривая статистику оттока инвестиций (foreign direct investment outflow) необходимо осознавать, что данный показатель не имеет ярко выраженного негативного влияния на национальную экономику, как может показаться на первый взгляд.

Во-первых, вывоз капитала может осуществляться национальными компаниями для участия в сделках слияний и поглощений, таким образом, отток капитала может способствовать экспансии национальной экономики.

Во-вторых, существуют иные позитивные эффекты, к примеру, финансирование приобретения основных средств для иностранных «дочек», погашение зарубежного долга без рефинансирования, реинвестиция доходов «дочки»-нерезидента, покупка иностранной наличности, дивиденды иностранным акционерам и хеджирование с привлечением производных финансовых инструментов. В-третьих, стоит отметить, что большинство экспорто-ориентированных экономик характеризуются достаточно высокими объемами вывоза капитала.

Достаточно высокими темпами растет и объем накопленных инвестиций. За период 2001-201 данный показатель увеличился более чем в два раза.

Не менее важным является рассмотрение регионального распределения иностранных инвестиций. Основной объем иностранных инвестиций в австралийскую экономику приходит из развитых стран: США, Великобритания, Канада, Япония, Нидерланды, Швейцария, Германия, Франция и др.

Однако в последнее время наметилось увеличение доли развивающихся или новых индустриальных государств: Китай, Сингапур. Значительное увеличение товарооборота между Австралией и Китаем, в частности, способствует повышению взаимозависимости экономик данных государств, что способствует росту взаимных инвестиций. Также следует отметить, что за последние десятилетия развивающиеся страны накопили значительные объемы капитала и на сегодняшний день проявляют высокую инвестиционную активность. Помимо указанных факторов, необходимо отметить, что китайская экономика продемонстрировала гораздо большую устойчивость во время последнего мирового экономического кризиса и по этой причине инвесторы из данного государства продолжают свои проекты, в то время как инвесторы из развитых стран вынуждены быть более осторожными.

Данный график демонстрирует изменения в положении основных инвесторов. Несмотря на то, что основная доля иностранных инвестиций в 2011 г., как и в 2001 г. приходилась на Великобританию, США, Канаду и Японию, наблюдается определенное выравнивание позиций основных инвесторов. Весьма интересным является тот факт, что в кризисном 2009 г. суммарная доля инвестиций из Китая, Гонконга и Сингапура превысила 30%, что доказывает высказанное выше утверждение о большем уровне активности инвесторов из развивающихся стран в периоды экономической нестабильности. Еще более впечатляющим является рост китайских инвестиций в абсолютном выражении: с $21 млн. в 2001 до $4,8 млрд. в 2009 г. далее наметилось небольшое снижение в 2010-2011 г.г. данный показатель находился на уровне $2,6 и $2 млрд. соответственно.

Не менее важным объектом изучения при составлении инвестиционного профиля государства является отраслевое распределение инвестиций.

Данная диаграмма демонстрирует соотношения потоков инвестиций, направляющихся в различные сектора экономики. Распределение инвестиций между различными отраслями крайне неравномерно и сильно различается в зависимости от года. Однако в течение последних пяти лет, по которым доступна информация, добывающая промышленность и сектор услуг привлекали наибольшие объемы иностранных инвестиций. Процентные доли данных секторов указаны на графике ниже.

В заключении данной части хотелось бы отметить, что обзор основных статистических показателей, создающих инвестиционный профиль Австралии позволяет выявить ряд очень важных тенденций. Во-первых, наблюдаемая общая тенденция роста объемов иностранных инвестиций позволяет говорить о достаточной привлекательности Австралии в качестве объекта для иностранных инвестиций.

Достаточно высокий уровень вывоза капитала может свидетельствовать о высокой доли иностранной собственности в национальной экономике, а также об активности австралийских компаний на внешних рынках. Страновые особенности происхождения иностранных инвестиций позволяют сделать вывод о растущем значении инвесторов из развивающихся стран.

1.2 Теоретические оценки влияния ПИИ на национальные экономики

В экономической науке существует большое количество теорий описывающих влияние иностранных инвестиций на национальные экономики. Зачастую существующие теории не противоречат друг другу, а лишь рассматривают вопросы инвестирования с различных позиций, делая упор на те, или иные факторы. По этой причине в данной главе будет сделана попытка предоставить комплексный обзор основных теоретических направлений.

Первая теоретическая школа, на которой хотелось бы остановить внимание, представляет неоклассическое направление. Основы данного направления были заложены еще во второй половине 19 века английским экономистом Джоном Стюартом Миллем. На тот момент времени страновые различия в нормах прибыли представлялись основной причиной международного движения капитала. Дальнейшее развитие неоклассической теории международной торговли связано с именами Э. Хекшера и Б. Олина. Данные экономисты ввели дополнительные факторы, оказывающие влияние на международное движение капитала: стремление компаний к географической диверсификации активности, связанное с политическими аспектами; таможенное регулирование; поиск сырьевой базы и др. Представители данного направления выделяли следующие преимущества иностранных инвестиций для национальных экономик. Во-первых, международное движение капитала должно приводить к выравниванию цен на факторы производства, вследствие чего, к примеру, может произойти повышение оплаты труда и общего уровня занятости. Помимо этого страна реципиент иностранных инвестиций может получить выгоду в виде большего объема доступного капитала, увеличенных налоговых доходов, улучшенного платежного баланса, производительности труда, вместе с эффектом «технологического переплескивания» (technology spillovers).

Другая группа ученых, Хаймер (1960), Киндльбергер (1969) и Кейвс (1971), рассматривала ПИИ как результат существования несовершенной конкуренции. Впервые несовершенства рынка были выделены в качестве фактора, влияющего на принятие инвестиционных решений в работе С.Г. Хаймера в 1960 г., которая была основана на анализе транснациональных компаний США. Согласно Хаймеру производственные инвестиции в иностранные государства связаны с повышенными рисками и затратами по сравнению с такими же инвестициями в стране базирования компании. Более того при осуществлении подобных инвестиций повышаются технические и операционные издержки: усложняется процесс управления компанией, возникает необходимость дополнительной адаптации маркетинговой стратегии, повышается вероятность дискриминации. Исходя из данных особенностей С.Г. Хаймер делает вывод о том, что компания-инвестор должна обладать специфическим преимуществом, которое отождествляется с монополистическим. Данная концепция была развита в работе Киндльбергера (1969 г.), который выделил ряд факторов, обуславливающих успех процесса иностранного инвестирования: несовершенства, связанные с товарной политикой компаний; различия в возможностях применения экономии на масштабе; а так же несовершенства, связанные с факторами производства. Дальнейшие исследования в данной области показали, что монополистические преимущества являлись необходимыми, но недостаточными условиями ведения успешной деятельности в иностранных государствах. Касательно оценки влияния на национальные экономики следует отметить, что исследователи данной группы пришли к достаточно поразительным результатам. Оказалось, что при определенных условиях иностранные инвестиции способствуют развитию конкуренции или увеличивают производительность в монополистических секторах. И что не менее важно отмечалось, что ПИИ способствуют распространению специфических управленческих компетенций.

Джон Даннинг в эклектической парадигме попытался совместить различные факторы, влияющие на инвестиционные решения, и выделил три основных преимущества, связанных с иностранным инвестированием: владения (O), локализации (L) и интернационализации (I). Преимущества владения возникают при наличии у компании определенных активов, скорее нематериальных, которые являются основой конкурентных преимуществ компании. Преимущества интернационализации заключаются в выгоде от самостоятельного использования данных нематериальных активов по сравнению с передачей какому-либо зарубежному юридическому лицу. Иными словами при наличии у компании подобного преимущества интернационализации вход на иностранные рынки осуществляется посредством прямых инвестиций, а не через механизмы лицензирования или франчайзинга. Преимущества местонахождения основаны на выгодах связанных с использованием преимуществ интернационализации вместе с факторами производства, расположенными в иностранном государстве. Касательно влияния иностранных инвестиций на национальные экономики Джон Даннинг особое внимание уделял неэкономическим эффектам, зависящим от политических, экономических и социальных особенностей государства реципиента.

Новая теория торговли Пола Кругмана, а также ряд иных исследований, развивающих данное направление, отмечают противоречивый характер влияния ПИИ. Иногда вместе с новыми, для страны реципиента, производственными технологиями транснациональные корпорации переносят предприятия, наносящие вред окружающей среде. Также, несмотря на то, что ТНК способствуют распространению управленческих техник, зачастую высокие объемы промышленного производства достигаются за счет эксплуатации рабочей силы, которая возможна в странах с низкими требованиями к социальной ответственности. Однако, в конечном счете, влияние, согласно данной теории, зависит от степени интеграции ПИИ в национальную экономику и объемов эффекта «переплескивания».

Интересной является оценка потенциальных последствий иностранных инвестиций для национальной экономики с точки зрения теории игр. В этом случае особое внимание уделяется политическим аспектам инвестиционного процесса. Процесс инвестирования представляется в качестве результата переговоров между ТНК и правительствами. В результате правительства стремятся соблюсти баланс между увеличением налоговых поступлений, за счет увеличения производственных мощностей, и сокращением налоговых поступлений из за налоговых льгот, предлагаемых иностранным инвесторам для повышения инвестиционной привлекательности государства. По этой причине теория игр предполагает рассматривать влияние ПИИ в долгосрочном периоде, когда выигрыши и недостатки станут более очевидными.

Следующее теоретическое направление описывает мотивы для вертикальной и горизонтальной интеграции международных компаний. Гипотеза proximity-concentration предполагает, что ПИИ стремятся в страны с наиболее емким внутренним рынком, где производство перевешивает потери в эффекте масштаба, связанные с производством только в одном месте. Для данной гипотезы ключевое значение имеет отношение между издержками международной торговли и емкостью целевого рынка. Если высокая емкость целевого рынка сочетается с высокой стоимостью экспорта данного вида продукции в данную страну, то компании предпочитают создавать производство в данной стране или участвовать в сделках слияний и поглощений, что создает предпосылки для возникновения горизонтальной интеграции. ПИИ, связанные с феноменом вертикальной интеграции возникают по причине различий в производственных издержках. Зачастую ТНК переносят определенные стадии производства в страны с более дешевым трудом или природными ресурсами для того, чтобы сократить производственные издержки.

Далее следует упомянуть модель капитала знаний Маркусена, которая объясняет феномены международной вертикальной и горизонтальной интеграции корпораций специфическими чертами экономики знаний. Согласно данной теории экономическая деятельность, основанная на знаниях или конечным продуктом которой являются знания, имеет уникальную природу - она может быть легко отделена от производства, в традиционном его понимании. Данное качество способствует распространению вертикально интегрированных ТНК, которые переводят научно-исследовательские подразделения в другие страны.

Последняя теоретическая модель, на которой хотелось бы остановить внимание предполагает, что корпорации используют инвестиции для диверсификации рисков. Несмотря на то, что международная экономика характеризуется в настоящее время высоким уровнем взаимозависимости, национальные экономики имеют значительные различия, поэтому ведение экономической активности в различных странах может быть хорошим способом страхования от возможных рисков.

В заключении данной главы необходимо отметить, что обзор основных теоретических положений создает возможность понимания того, каким образом национальные экономики могут привлекать инвестиции. Далее в данной работе при анализе последствий иностранных инвестиций будет в основном использоваться неоклассическая теория, так как именно она предлагает наиболее удобные и однозначные методы оценки характера влияния иностранных инвестиций.

2. Правовые основы инвестиционного режима Австралии

Основные факторы, оказывающие влияние на принятие решений о международном инвестировании были рассмотрены в предыдущей главе. Данная часть работы направлена на определение того, какие условия на практике создает Австралийский инвестиционный режим.

2.1 История формирования

Исторически как либеральные, так и лейбористские правительства поощряли приток прямых иностранных инвестиций. Однако данная поддержка не всегда была явно выражена. В середине 60-х и начале 70-х растущие объемы ПИИ в первичном и вторичном секторах австралийской экономики, в особенности в сфере добычи полезных ископаемых, привлекли повышенное внимание к вопросам национального суверенитета. Согласно ряду исследователей австралийский суверенитет в социально-экономической области оказался под угрозой из-за слишком активных действий ТНК. Джон МакИвен, на тот момент председатель аграрной партии и вице-премьер министр весьма точно выразил царившие в тот момент общественные настроения в своей речи: «Мы за присутствие американского бизнеса в нашей стране вместе с его невероятными управленческими компетенциями на всех уровнях. Но мы не хотим быть поглощенными. И мы не будем поглощены». Чувства экономического национализма по отношению к иностранным инвестициям пронизывали экономическую, политическую и социальную сферы жизни австралийского общества в 20-м веке. Сложившееся общественное мнение оказывало влияние на характер принимаемых политических решений и имела главным образом два выражения. Во-первых, это политика защитного государства (protective statism), термин, введенный в оборот исследователями Кэплинг и Галлиган (Capling and Galligan) в 1992 г. Данный термин подразумевает под собой политику высоких тарифов и защиты местной рабочей силы. Была разработана система централизованного установления заработной платы и в достаточной степени расистская миграционная политика, известная как «Политика белой Австралии» - политика защиты национальных работников, от дешевой рабочей силы азиатского региона. Во-вторых, географическая удаленность, обособленность Австралии способствовала развитию специфического общества, замкнутого на своих внутренних вопросах. Совпадение социальных и экономических факторов нашло выражение в согласии между представителями труда и капитала, которое должно было гарантировать промышленное развитие и экономическую справедливость путем исключения иностранной собственности, которая в теории могла воспрепятствовать экономическому развитию и оказать негативное влияние на национальную идентичность.

В подобных условиях премьер министр Джон Гортон указал на то, что Австралия имеет право отказывать иностранным лицам в проведении сделок слияний и поглощений, при условии несоответствия принципам национального интереса. Именно Гортон ввел в обсуждение понятие национального интереса, напоминая подобным образом международному инвестиционному сообществу, что не все инвестиции рассматриваются с положительной стороны и считаются априори благоприятными для повышения национального благосостояния. Процесс введения данной концепции в национальное законодательство произошел при преемнике Гортона Виллиаме Макмахоне, когда в 1972 г. был принят закон о компаниях (Companies (Foreign Takeovers) Act 1972). Данный закон установил процедуру обзора сделок поглощения, в которых контроль переходил от австралийских резидентов к иностранным физическим или юридическим лицам. Согласно этому нормативно правовому акту австралийский казначей получил право гарантировать подтверждение сделок при условии соответствия национальному интересу.

Протекционизм усилился на законодательном уровне при следующем правительстве Витлама. Основной задачей лейбористов на том временном отрезке являлось установление национального контроля над ресурсами и промышленностью, а также достижение максимального уровня австралийской собственности, сопоставимой с долгосрочными требованиями капитала. Посредством принятия закона об иностранных слияниях и поглощениях в 1975 г. (Foreign Takeovers and Acquisitions Act 1975) правительство стремилось установить ограничения на уровень иностранной собственности в добывающем секторе, в особенности в отрасли добычи урана. Более того, был установлен Комитет по обзору иностранных инвестиций (Foreign investment review board), который мог блокировать инвестиционные предложения. Либеральное правительство Фразера не изменило кардинальным образом политику относительно ПИИ. Большое количество ограничений, обозначенных в Законе 1975 г., остались без изменений, несмотря на то, что либеральное правительство традиционно способствует развитию частного сектора и поощряет приток иностранного капитала. Несмотря на идеологические симпатии концепции свободного рынка, правительство Фразера не вернулось к политике «открытых дверей» для иностранных инвестиций, существовавшей до 1972 г.

С середины 90-х годов 20-го века наметилась тенденция либерализации и дерегуляции австралийской экономики. Данный процесс затронул и сферу иностранных инвестиций, приведя к смягчению некоторых ограничений. Из конкретных мер можно выделить установление плавающего курса австралийского доллара в 1983 г., открытие допуска иностранных банков в Австралию в 1985 г., сокращение тарифов через механизмы ГАТТ и ВТО, а также снятие некоторых положений закона 1975 г. Правительство Ховарда продолжило проводить рациональную с экономической точки зрения политику, снижая уровень зарегулированности экономики и расширяя процессы либерализации и приватизации, отстаивая в тоже время на концептуальном уровне идеи значимости иностранного капитала для экономического развития. К заслугам данного правительства можно отнести продвижение ряда соглашений о свободной торговле. Наиболее значимое соглашение подобного рода было подписано между Австралией и США в 2004 г. (AUSFTA). Данный договор позволил значительно облегчить процесс инвестирования для американских физических и юридических лиц. К примеру, единовременно было повышено пороговое значение объема инвестиций, при котором необходимо, в обязательном порядке, оповещать соответствующие государственные органы: с A$50 млн., установленных в 2004 г. A$ 850 млн. для американских инвесторов.

2.2 Современная правовая база

Правовой основой инвестиционного режима является закон об иностранных слияниях и поглощениях от 1975 г (Foreign Acquisitions and Takeovers Act 1975). Закон наделяет значительными полномочиями федеральное казначейство (Federal treasurer), которое согласно выполняемым функциям сопоставимо с российским министерством финансов. Комиссия по обзору иностранных инвестиций (Foreign Investment Review Board) оказывает содействие федеральному казначейству по вопросам, касающимся инвестиций. Несмотря на то, что решения данного органа не носят юридически обязывающего характера, роль его достаточно велика, так как практически все решения казначейства принимаются после рекомендаций Комиссии.

Закон выделяет определенные типы инвестиционных проектов, для осуществления которых сначала необходимо получить одобрение со стороны регулятора. Во-первых, первичное одобрение необходимо для всех структур иностранных правительств или компаний с государственным участием для любого типа инвестиций, начала нового бизнеса или приобретения земли. Во-вторых, оповещение правительства требуется перед приобретением 15 и более процентов австралийской компании, стоимость которой превышает определенный уровень (A$244 млн. в 2012 г.) который индексируется каждый год. Данное обязательство накладывается как на государственных, так и на частных инвесторов. Так же предварительное оповещение требуется при приобретении иностранной компании, имеющей дочернее предприятие в Австралии стоимостью более определенного уровня (A$244 млн. в 2012 г.), в результате которого иностранными лицами будет контролироваться более 40% Австралийского предприятия. Исключения из данного положения распространяются на инвесторов из США. Для них пороговое значение в A$244 млн. распространяется только на инвестиции в чувствительные секторы: медиа (все иностранные лица, включая американских инвесторов, обязаны оповещать правительство и получить первоначальное одобрение при инвестициях в 5% или более в медиа компании, независимо от их стоимости), телекоммуникации; транспорт, включая аэропорты, морские порты, железнодорожную инфраструктуру, международные и национальные авиаперевозки и любые виды перевозки грузов; поставки военной продукции, оборудования и технологий для национальной армии; исследования, производство и поставки услуг, относящихся к шифрованию и безопасности коммуникационных систем; добыча, включая обладание правами на добычу, урана или плутония или руководство ядерными реакторами. В остальных случаях пороговое значение для американских компаний повышено до A$1062.

И, в-третьих, все иностранные лица должны получить первичное одобрение со стороны правительства при осуществлении определенных типов сделок с недвижимостью: покупка, лизинговые операции, вхождения в соглашения по разделу финансирования и прибыли (financing or profit sharing agreements). Для сделок по некоторым типам недвижимости оповещение правительства является обязательным независимо от стоимости. К данной категории относятся операции с жилой недвижимостью, пустующими землями, а также приобретение долей в австралийских корпорациях, владеющих правами на часть урбанизированной территории (Australian Urban Land Corporation). Иностранные лица также обязаны оповещать правительство при инвестициях в коммерческую недвижимость, стоимость которой A$53 млн. или выше. В данном случае существует исключение для американских инвесторов. Для них пороговое значение для оповещения находится на уровне A$1062.

Помимо Закона об иностранных слияниях и поглощениях 1975 г. определенные ограничения на иностранные инвестиции накладываются нормативно-правовыми актами, специализированными на определенных отраслях. Так, к примеру, инвестиции в банковский сектор должны соответствовать положениям Банковского закона (Banking Act 1959), и закона об участии в акционерном капитале компаний финансового сектора (Financial Sector Shareholdings Act 1998). Общий объем иностранных инвестиций в австралийские авиакомпании, включая Qantas, ограничен на уровне 49%. Закон об аэропортах ограничивает иностранное владение 49% с лимитом участия авиалиний в 5% и 15% комбинированного владения (cross ownership) аэропортами Сидней/Мельбурн, Сидней/Брисбен и Сидней/Перт. Общая доля иностранного владения компанией Telstra, крупнейшая телекоммуникационная корпорация Австралии, ограничена на уровне 35% от приватизированной части или 5% от всего объема акций компании.

Для определения стоимости компании используется два традиционных подхода: определение суммарной стоимости выпущенных акции или валовой стоимости активов. При чем за компанией устанавливается большая из двух сумм.

В целом Австралийский инвестиционный режим и климат являются достаточно либеральными, однако одно положение закона 1975 г. вызывает горячие дискуссии. Закон наделяет Казначея полномочиями, согласно которым, он может отменять любое инвестиционное предложение, если оно признано противоречащим национальным интересам. И, что более важно, текст закона не содержит четкого определения национального интереса, по этой причине казначейство принимает решения по каждому инвестиционному предложению в индивидуальном порядке. Также Казначейство не обязано публиковать основания для своих решений. Заявители, компании желающие инвестировать, со своей стороны не имеют права оспаривать решения органа. Закон об административных решениях 1977 г. (The Administrative Decisions Act 1977) содержит специальное изъятие о невозможности пересмотра решений по вопросам, попадающим под действие закона об иностранных слияниях и поглощениях.

В заключении данной части необходимо отметить, что инвестиционный режим Австралии с формальной точки зрения создает равные условия для инвесторов в большинстве отраслей экономики. Инвестирование в добывающий сектор с правовой точки зрения подчиняется тому же закону об иностранных слияниях и поглощениях 1975 г. Безусловно, необходимо учитывать положения некоторых законов, регулирующих функционирование данной отрасли: к примеру, Закон о добыче полезных ископаемых (Mining act 1992) и Закон об охране окружающей среды и защите биоразнообразия (Environment Protection and Biodiversity Conservation Act 1999), которые накладывают обязательство получения предварительного одобрения у соответствующих органов. Однако основная особенность инвестиционного режима для добывающего сектора вытекает из специфических характеристик последнего: практически всегда инвестиционные проекты в добывающем секторе имеют высокую стоимость и практически всегда к ним приковано повышенное внимание общественности, что способствует переходу проектов из чисто экономической плоскости в политическую. По этой причине инвестиционные проекты в добывающей отрасли гораздо чаще вынуждены проходить процедуру предварительного одобрения со стороны соответствующих государственных органов. Также для данного сектора большее значение приобретает критерий национального интереса.

2.3 Роль критерия национального интереса в современном инвестиционном режиме

В начале данного подпункта необходимо сказать о том, что само по себе понятие национального интереса весьма тяжело поддается определению. На протяжении истории его юридическое толкование претерпело значительные изменения. В 1975 г. предполагалось, что соответствие условию национального интереса должно оцениваться на базе трех критериев. Во-первых, будет ли предложенный инвестиционный проект способствовать в достаточной степени развитию экономики, чтобы оправдать иностранный контроль. Иными словами, какова будет чистая экономическая прибыль для национальной экономики. Во-вторых, предполагалось проверять инвестиции на предмет соответствия национальному законодательству, причем не только с формальной точки зрения, но и с позиции более широкого контекста. И, в-третьих, инвестиционный проект должен был проходить проверку на совместимость с долгосрочными ориентирами политики австралийского правительства. В середине 1980-х проверка на предмет чистой экономической прибыли была отменена, поскольку как с теоретической, так и с практической точек зрения стало понятно, что приток инвестиций способствует росту национальной экономики, т.е. представляет чистую экономическую прибыль. Вместо данной проверки федеральное казначейство получило право устанавливать специальные условия, при выполнении которых инвестиционный проект мог считаться соответствующим национальным интересам. Однако регулирующий орган все также не был обязан объяснять выбор и обоснованность критериев. В случае невыполнения компанией критериев, федеральное казначейство оставляло за собой право вмешаться и запретить инвестиционный проект, не зависимо от его стадии, даже при уже выполненных финансовых транзакциях.

В настоящее время параметры понятия национального интереса определяются отдельно для каждого случая. При вынесении решения по соответствию критерию национального интереса большое значение придается сфере деятельности и характерным чертам предприятия, являющегося объектом инвестиционной деятельности. Так слияния и поглощения, затрагивающие крупные предприятия с большим количеством работников и высокой долей рынка, подвергаются более детальному анализу и зачастую правительством выдвигается более широкий спектр условий, который может включать и вопросы социальной ответственности предприятия при изменившихся собственниках. Однако и малые предприятия с уникальными активами или, сфера деятельности которых относится к чувствительным секторам, могут стать объектами пристального изучения. Два правительственных документа «В рамках национального интереса» и «Продвигая национальный интерес», выпущенные с целью прояснения ситуации в конце 90-х и начале 2000-х соответственно, также не вносят окончательной четкости. Первый документ предлагает широкие определения касательно основных национальных интересов Австралии, в то время как во втором документе национальные интересы увязываются с вопросами национальной безопасности. Очевидно, что на характер второго документа, который был принят в 2002 г., огромное влияние оказали события 11 сентября 2001 г. Однако в целом после анализа прецедентов использования понятия национального интереса можно выделить ряд критериев, согласно которым Комиссия по обзору иностранных инвестиций проводит исследования, а федеральное казначейство принимает окончательное решение.

Во-первых, правительством оценивается соответствие инвестиционного проекта принципам национальной безопасности. В последние годы большая часть ограничений наложенных на инвестиционные проекты была основана на необходимости соблюдения принципов национальной безопасности. На международном уровне существует признание исключительной важности вопросов безопасности, к примеру, Кодекс либерализации движения капиталов ОЭСР, один из основополагающих документов организации в сфере регулирования иностранных инвестиций, отмечает следующее: « Положения данного кодекса не должны ограничивать стран-участников в принятиях мер, необходимых для: поддержания общественного порядка или защиты здоровья общества, общественной морали и безопасности; защиты основных интересов безопасности; выполнения обязательств, относящихся к вопросам международной безопасности». В большинстве случаев ограничения инвестиционных предложений, связанные с национальной безопасностью являются закономерными, действительно связанными с национальным интересом и имеющими логичный характер. Хорошим примером является приобретение компанией Singapore Telecom, телекоммуникационная компания, которая находится под частичным контролем сингапурского правительства, австралийской компании Optus. Данная сделка была разрешена только после детального рассмотрения Комиссией, когда компании детально прояснили ситуацию в области телекоммуникационных технологий двойного назначения. Казначей подписал разрешение на приобретение Optus с определенными условиями, которые были предварительно одобрены национальными агентствами безопасности. В частности, соглашение между SingTel и министерством обороны по доступу, функционированию и безопасности предоставляемых телекоммуникационных услуг.

Второй момент, который включается в смысл понятия национального интереса, подразумевает содействие развитию конкуренции. На официальном уровне австралийское правительство поощряет диверсификацию собственности в промышленности. По этой причине, регулирующие органы уделяют особое внимание сделкам, связанным с ведущими австралийскими компаниями, имеющим значительную долю на национальном рынке. При вынесении окончательного решения правительство также рассматривает аспекты конкуренции в глобальном масштабе. К примеру, в определенных ситуациях поглощение австралийской компании может привести к чрезмерному усилению позиций поглощающей корпорации, что позволит ей «установить контроль над глобальным производством товаров и услуг». В подобной ситуации сделка будет заблокирована. В вопросах касающихся конкуренции федеральное казначейство тесно сотрудничает с Австралийской комиссией по конкуренции и правам покупателя (The Australian Competition and Consumer Commission), которая осуществляет независимый анализ сделок слияния и поглощения на предмет их соответствия проводимой политики конкуренции.

В-третьих, правительство проводит проверку потенциального влияния инвестиционного предложения на налоговые поступления. И, наконец, последний аспект национального интереса, о котором следует упомянуть, связан с окружающей средой. Комиссия по обзору иностранных инвестиций детально анализирует характер влияния инвестиционного предложения на окружающую среду при вынесении окончательного решения по соответствию национальным интересам.

Некоторые австралийские исследователи полагают, что концепция национального интереса имеет не только экономическое или торговое измерение, но и подвержено сильному влиянию геополитических и стратегических факторов. Отсутствие четкого определения данного понятия создает ситуацию, в которой единственным значительным ограничением для Правительства в решении вопроса допуска иностранных инвестиций является требование «демократической отчетности», заявленное австралийским парламентом. По этой причине вопросы иностранных инвестиций становятся заведомо политизированными и представители органов власти, ответственные за принятие решений в данной области, будут ориентироваться на мнение медианного избирателя. Однако среднестатистический избиратель редко вникает в макроэкономические вопросы и зачастую относится к иностранной собственности с большим недоверием. Данное утверждение подтверждается и результатами некоторых опросов общественного мнения. Исследование, проведенное в 2008 г., выявило, что 90% «согласны» или «сильно согласны» с утверждением, что австралийское правительство должно обеспечить сохранение австралийского контроля над основными компаниями. Также абсолютное большинство (85%) населения высказалось за более жесткое регулирование инвестиций иностранных правительств или государственных компаний по сравнению с инвестициями частных лиц. Подобное общественное мнение имеет весьма логичные основания. В теории иностранные инвесторы, подконтрольные правительствам, могут стремиться установить влияние в странах-реципиентах инвестиций через контроль стратегических секторов и инфраструктурных объектов. Также подобные инвесторы могут оказывать давление на политику правительств стран реципиентов, лоббировать удобные изменения нормативно-правовой базы, угрожая выводом инвестиций. В последнее время возросла активность фондов национального благосостояния, представляющих страны БРИКС. С формальной точки зрения их деятельность подлежит обособленному управлению. Однако некоторые исследователи утверждают, что «фонды национального благосостояния являются по определению продолжением государства. По этой причине их основной задачей является максимизация долгосрочных стратегических интересов государства, а не максимизация прибыли. Из этого следует, что нет ничего плохого в том, что решения по инвестиционным предложениям данных образований принимают во внимание политические аспекты». Широкое распространение суждений подобного рода среди населения оказывает значительное влияние на проводимую правительством политику независимо от воззрений министров, входящих в него. Однако подобное положение вещей не является исключительно австралийской особенностью. Некоторые исследователи отмечают, что в Германии ведется подготовка нормативно-правовых актов, ограничивающих инвестиции государственных компаний, Еврокомиссия проводит исследование на предмет выявления потенциальных угроз Европейскому единому рынку со стороны государственных инвестиционных компаний из России, Китая и стран Ближнего Востока; США внесли поправки в законодательство, регулирующее деятельность Комитета по иностранным инвестициям.

2.4 Австралийский режим допуска иностранных инвестиций в международном контексте

Инвестиционный режим Австралии часто подвергается критике по причине недостатка прозрачности и неясности критерия «национального интереса». К примеру, в 2005 г. аналитики газеты Financial Times, комментируя ограниченное предложение компании Xstrata по покупке WMC Resources отмечали следующее: «Все развитые страны, включая США, проверяют зарубежные инвестиции. Однако существует не много режимов, которые более непрозрачные, неподотчетные и открыты политическим и бюрократическим манипуляциям, чем австралийский режим». Утверждается, что тест на соответствие национальным интересам является настолько неопределенным, что может быть использован для подтверждения любой позиции.

Во-первых, для опровержения или подтверждения подобных критических замечаний можно воспользоваться данными, предоставленными Комиссией по обзору иностранных инвестиций, касательно процентного соотношения поступающих инвестиционных предложений и положительных решений. Из 11,420 инвестиционных предложений, рассмотренных в 2011-2012 г.г. было одобрено 10,703 (среди них 4,900 без дополнительных условий, 5,803 с дополнительными условиями); 13 предложений было отклонено; 534 - изъяты самими заявителями; для 170 признано отсутвие необходимости предварительного обзора Комиссией. Следует отметить, что по общему количеству просмотренных предложений на 2011-2012 отчетный период приходится наибольший объем. В докризисный период (2006-2008) ежегодно рассматривалось 7-8,5 тыс. предложений. С 2008 по 2010 данный показатель сократился до 5-6 тыс. С 2011 наметилось оживление инвестиционной активности и как следствие повышение количества инвестиционных предложений. Процентное соотношение одобренных сделок к общему числу предложений держится примерно на одном и том же уровне - 93,7-90%. Таким образом, проанализировав данные Комиссии можно утверждать, что процесс обзора инвестиций не является чрезмерно ограничительным на практике. Касательно распределения инвестиционных предложений по различным секторам экономики следует отметить, что большая часть приходится на сделки по недвижимости - порядка 10 тыс., на втором месте добывающий сектор - 241 одобренная сделка в 2011-12 г.г. В стоимостном выражении на добывающий сектор приходится $51,55 млрд., в то время как общая сумма рассмотренных предложений в 2011-2012 г.г. равнялась 170,71 млрд. В самом добывающем секторе сложно выделить какие-либо устойчивые тенденции распределения инвестиционных потоков. Так в отчетный период 2008-09 г.г. большая часть инвестиций направлялась в нефтегазовый сектор, в 2009-10 г.г. - в добычу золота и меди, в 2010-11 г.г. первое место по суммарному объему инвестиционных проектов занимал угледобывающий сектор. Несмотря на то, что информация, представляемая Комиссией по обзору иностранных инвестиций, свидетельствует о достаточно высоком проценте одобрения инвестиционных проектов, следует отметить одну особенность, которая не позволяет говорить о совершенстве данного метода оценки ограничительного характера. Подобный метод не учитывает объем инвестиций, которые не были предоставлены к обзору, по причине того, что инвесторы считают существующий режим не соответствующим поставленным целям.

Другой подход оценки косвенного влияния инвестиционного режима используется ЮНКТАД. Индекс производительности иностранных инвестиций (inward FDI performance index), представляющий собой ранжирование стран на основе отношения доли в мировом объеме ПИИ к доле в мировом ВВП, комбинируется с индексом инвестиционного потенциала (inward FDI potential index). Индекс инвестиционного потенциала определяет способности государства по привлечению иностранных инвестиций относительно других государств. При составлении используются следующие количественные показатели: ВВП на душу населения, уровень роста ВВП за последние 10 лет, доля экспорта в ВВП, количество телефонов на 1000 человек, количество используемой энергии на душу населения, доля расходов на научные исследования в ВВП, доля студентов вузов в населении, уровень странового риска, доля в мировом объеме экспорта ресурсов, доля в мировом импорте автомобильных комплектующих, доля в мировом объеме экспорта услуг, доля от мирового объема накопленных иностранных инвестиций. Положение Австралии в индексе производительности иностранных инвестиций чрезвычайно неустойчиво от 135 места в 2005 г. до 63 места в 2010 г. Изменения в положении государства в рейтинге инвестиционного потенциала не столь значительны: от 20 места в 2005 до 15 в 2009. На основе данных результатов эксперты ЮНКТАД располагают Австралию в группе стран, обладающих высоким потенциалом для увеличения притока иностранных инвестиций, но не использующим его в достаточной степени. Однако и в случае с методами измерения эффективности инвестиционного режима, предлагаемыми ЮНКТАД, следует отметить некоторые слабые стороны. Так не учитываются некоторые важные институциональные факторы, а также качество допускаемых инвестиций. По этой причине данные индексы могут приводить к достаточно спорным результатам, когда показатели определенных стран Центральной и восточной Европы, а также некоторых африканских государств оказываются значительно выше, чем у США, Германии и Южной Кореи, в частности.

В целом же следует отметить, что главным недостатком всех представленных моделей является невозможность их использования для прогнозирования потенциальных изменений, которые имели бы место при трансформации правового регулирования. Иными словами как изменилась бы экономическая ситуация при более либеральном режиме допуска иностранных инвестиций. Однако некоторые исследования предоставляют ответы на данные вопросы. Так согласно отчету экспертов ОЭСР сокращение Австралией ограничений по допуску иностранных инвестиций до уровня Великобритании позволит значительно увеличить приток инвестиций . Другая группа ученых, оценивая влияние соглашения о свободной торговле между США и Австралией (AUSFTA), пришла к выводам о положительном характере потенциального воздействия данной меры либерализации инвестиционного режима. Представленные в данной работе эконометрические модели показывают, что повышение порогового значения для обязательного извещения об инвестиционных проектах для американских инвесторов позволило сократить не только транзакционные издержки, но и уровень премий за риск по акциям (equity risk premium) компаний, планирующих осуществить инвестиции в австралийскую экономику. В совокупности данные факторы сделали австралийскую экономику более привлекательной для американских инвесторов и в последствии могут привести к повышению уровня экономического благосостояния.

Следует отметить, что преодоление слабых сторон моделей, оценивающих эффективность ограничений инвестиционных режимов, возможно и при рассмотрении последних в более широком контексте. Исследование правовых норм, регулирующих допуск инвестиций и чисто экономических показателей, можно дополнить анализом институциональных факторов, которые составляют инвестиционный климат. Так, к примеру, индекс уверенности (Kearney FDI Confidence Index) составляется на основе опроса руководителей крупнейших компаний, на которые приходится 75% мирового объема ПИИ. В данном рейтинге Австралия занимает достаточно высокое положение - 6-е место в 2012 г., что свидетельствует о высоком уровне доверия со стороны бизнес сообщества, как к национальной экономике, так и к существующей правовой среде. Исследование перспектив международного инвестирования ЮНКТАД (World Investment Prospects Survey) также отмечает высокий уровень привлекательности Австралии для иностранных инвесторов. Эксперты данной организации располагают Австралию на 13-м месте в общемировом рейтинге и на 4-м среди развитых государств. Индекс инвестиционной свободы (Heritage Foundation Investment Freedom index) и вовсе ставит Австралию в группу стран с наиболее свободными условиями для иностранных инвесторов, определяя ей 3-е место после Гонконга и Сингапура. В целом данные показатели свидетельствуют о наличии достаточно благоприятного инвестиционного климата в Австралии, хотя и указывают на существование возможностей для улучшения.