Нами рассматриваются как эффект социальной политики, так и взаимный эффект институционального фактора (социальной политики) и фактора на индивидуальном уровне (социального капитала). Таким образом, включение в анализ обозначенных факторов позволит посмотреть на баланс между микро и макроуровнями, а также "вертикальными" (со стороны государства) и "горизонтальными" (между людьми) связями.

Так как субъективное экономическое благосостояние не является общепринятым термином, в исследованиях встречаются разные понятия, означающие восприятие людьми экономической ситуации. Тем не менее, мы можем их рассматривать в связи с тем, что они описывают схожие явления.

Мы предполагаем, что социальная политика является одним из ключевых факторов, отвечающих за восприятие населением экономической ситуации. Обеспечение минимального уровня благосостояния населения признаётся одной из ключевых задач любого государства, и поэтому после Второй мировой войны социальная сфера стала одним из важных направлений государственного регулирования. Однако, с 1980-х годов в странах Европы наблюдается процесс сокращения экспансии государства всеобщего благоденствия, который усилился в период экономических потрясений 2008-2009 годов. Система социального обеспечения подверглась новым вызовам: изменению экономической конъюнктуры в связи с глобализацией; расширению сфер регулирования, а, следовательно, дополнительному давлению на бюджет; изменению демографической ситуации в пользу увеличения доли пожилого населения и уменьшению рождаемости Pierson P. Irresistible forces, immovable objects: postindustrial welfare states confront permanent austerity // Journal of European Public Policy, Vol. 5, Issue 4, 1998, pp. 539-560. . Как следствие, в этих условиях власти располагают меньшими ресурсами для обеспечения нужд населения, и, стремясь сохранить бюджетные средства, сокращают расходы на социальную политику, что закономерно вызывает недовольство граждан. В частности в странах Европы ряд непопулярных мер в сфере социальной политики, вызванный экономической рецессией, стал катализатором для протестных движений и одним из факторов непредсказуемых результатов выборов. В силу сложившейся ситуации интересно посмотреть на то, является ли социальная политика значимой для восприятия экономического благополучия населением в условиях многочисленных новых вызовов.

Одно из существующих направлений исследований посвящено изучению влияния системы социальной защиты на субъективное благополучие людей, включающее такие аспекты, как состояние здоровье, оценку того, насколько счастлив респондент и т.д. Примером такого исследования может быть работа А. Пэйсека (Alexander Pacek) и Б. Рэдклиффа (Benjamin Radcliff), в которой они показали, что регулирование рынка и обеспечение социальной защиты делают жизнь более удовлетворительной по оценкам респондентов Pacek A., Radcliff B. Opt. cit. . Стоит, однако, отметить, что в данном случае субъективное благополучие шире субъективного экономического благосостояния.

Немецкий исследователь С. Мау (Steffen Mau) и соавторы в своей работе рассматривают факторы субъективной социально-экономической безопасности в 19 странах Европы в 2008-2009 годах Mau S. et al. What determines subjective socio-economic insecurity? Context and class in comparative perspective // Socio-Economic Review Vol. 10, 2012, pp. 655-682. . Авторы выделили три группы объективных факторов, оказывающих влияние на оценку экономической безопасности: социально-экономические, институциональные и факторы интернационализации. К институциональным факторам относится система социальной защиты, которая не только непосредственно улучшает условия жизни граждан, но и действует на их восприятие собственной экономической безопасности. Исследователи пришли к выводу, что в странах с наибольшими расходами на социальное обеспечение люди чувствуют себя более экономически защищёнными. На индивидуальном уровне исследователи учитывают только экономическое положение респондентов.

Одними из первых исследователей, обратившихся к субъективному экономическому благополучию в контексте социальной политики и социального капитала стали В. ван Оршхот (Wim van Oorschot) и Т. Рискенс (Tim Reeskens). Исследователи сконцентрировались на изучении взаимного эффекта социальной защиты и неформальных социальных связей на уровень депривации населения Под депривацией авторы понимают степень доступности человеку социально-экономических ресурсов в странах Европы в 2010 году van Oorschot W., Reeskens T. European feelings of deprivation amidst the financial crisis: Effects of welfare state effort and informal social relations // Acta Sociologica, Vol. 57 (3), 2014, pp. 191-206. . Применяя многоуровневое моделирование, авторы получили следующие результаты:

1. В странах с высокими расходами на систему социального обеспечения уровень депривации меньше.

2. В странах с наименьшими расходами на социальную защиту повышение уровня социального капитала снижает уровень депривации (то есть люди самостоятельно мобилизуются для решения экономических проблем).

Тем не менее, нам представляется недостаточным рассмотрение социальной политики исключительно через долю расходов от ВВП, так как такой подход не учитывает институциональную структуру системы социальной защиты. Мы предполагаем, что взаимный эффект социальной политики и социального капитала будет меняться в зависимости от режима социальной защиты, то есть институциональных практик в каждом государстве, что подробнее будет представлено в следующих разделах.

1.4 Режимы социальной защиты

Долгое время не существовало интегрального и унифицированного подхода к изучению социальной политики, пока в 80-е годы исследователь Г. Эспинг-Андерсон (Gosta Esping-Andersen) не предложил первую классификацию стран по тому, как в них организована система социального обеспечения. В своей классической работе “The Three Worlds of Welfare Capitalism” Г. Эспинг-Андерсен понимает режим социальной защиты как комплекс юридических и организационных практик, регулирующих взаимоотношения между государством, рынком и домохозяйствами. Таким образом, сложившись исторически, режим характеризует распределение производства благ между этими тремя сторонами Esping-Andersen G. Social Foundations of Postindustrial Economies. - Oxford University Press, 2003. . Автором было предложено два основания для типологии - степень декоммодификации и тип стратификации/солидарности. Декоммодификация отражает то, в какой мере государство может вмешиваться в рыночные отношения в пользу предоставления благ для граждан, а стратификация, в свою очередь, является показателем того, насколько широкой и универсальной является социальная политика (какие группы населения попадают под действие социальных программ). На основании предложенных критериев было выделено три идеальных типа:

1. Либеральный режим: предполагается минимальное регулирование рынка, социальная защита - услуга, преимущественно предоставляемая частными организациями (Австралия, Канада, США, Новая Зеландия, Ирландия, Великобритания).

2. Консервативно-корпоратистский режим: предоставление социальной защиты возможно только для определённых групп населения (Италия, Япония, Германия, Франция, Финляндия, Швейцария).

3. Социально-демократический режим: социальная защита предоставляется каждому в независимости от занимаемого статуса (Австрия, Бельгия, Нидерланды, Дания, Норвегия, Швеция).

Позже классификация, предложенная Эспингом-Андерсеном, подвергалась критике по нескольким направлениям Gelissen. J. W. Three worlds of welfare capitalism or more? A state-of-the-art report // Journal of European Social Policy, Vol. 12, Issue 2, 2002, pp. 137-158. : не выделение средиземноморского типа как отдельного режима социального обеспечения, игнорирование структуры населения при классификации (в том числе по гендеру), маленькая выборка стран, сомнения по поводу отнесения в группы некоторых стран. На основании последующих исследований можно предложить следующую наиболее общепринятую классификацию (В Табл.1. представлены результаты различных типологий):

1) Социально-демократический режим: Нидерланды, Дания, Швеция, Финляндия;

2) Консервативно-корпоратистский режим: Австрия, Бельгия, Германия, Франция;

3) Либеральный режим: Великобритания, Ирландия;

4) Средиземноморский режим (вопросы социальной защиты делегируются непосредственно семье): Италия, Испания, Греция, Португалия;

5) Страны Восточной Европы: Литва, Латвия, Хорватия, Эстония, Венгрия, Словения, Словакия, Чехия, Румыния, Польша, Болгария.

Для стран Восточной Европы не существует общепринятой классификации по режимам социальной защиты. Это связано с тем, что социальное обеспечение в них - довольно неустойчивая институциональная структура. Кроме того, после распада СССР система социальной защиты в странах постсоветского пространства находится в процессе формирования и развития. Одна из попыток к классификации была предпринята Х. Фенджером (H. J. M. Fenger). Результатом исследования стал вывод о том, что страны Восточной Европы не могут быть отнесены ни к одному из существующих режимов. Наряду с классическими группами исследователь получил следующие кластеры для стран Восточной Европы:

· Постсоветский тип (former-USSR type) по объёму расходов на социальную политику схож с консервативно-корпоратистским режимом, но отличается по расходам на отдельные социальные программы, по уровню социального капитала и по социальной структуре общества (Белоруссия, Эстония, Латвия, Литва, Россия и Украина).

· Посткоммунистический европейский тип характеризуется эгалитаризмом и более высоким уровнем социального благополучия, чем постсоветский тип (Болгарию, Хорватию, Чехию, Венгрию, Польшу, Словакию).

· Развивающиеся государства всеобщего благоденствия наиболее близки к классическим режимам, но социально-экономические показатели в них гораздо ниже (Грузия, Румыния, Молдавия).

Нами была предпринята попытка самостоятельно кластеризовать страны по типам социальной защиты и сравнить полученный результат с предыдущими исследованиями. На основании предыдущих работ были выделены следующие основания для реализации кластерного анализа: затраты на социальную защиту как процент от ВВП; затраты на образование как процент от ВВП; затраты на сферу здравоохранения как процент от ВВП; индекс Джини как характеристика неравенства; процент женщин, вовлечённых в трудовую деятельность; младенческая смертность на 1000 человек. Таким образом, преимуществами нашего разделения является то, что в анализе учтены не только показатели социальной политики но и характеристики социальной и экономической обстановки в стране, что важно, так как в выборке есть страны Восточной Европы, в которых затраты на социальную политику могут быть большими, в то время как качество её реализации не представляется возможным измерить. Программы социальной защиты во многих этих странах могут быть схожи, например, с "всеохватным" типом социальной защиты, но по ряду характеристик (в том числе качеству оказываемых услуг) эти страны существенно отличаются. Кроме того, включение в анализ процента работающих женщин и уровня неравенства позволяют зафиксировать новые социальные риски, которые влияют на реформирование системы социальной защиты Taylor-Gooby P. New Risks, New Welfare: The Transformation of the European Welfare State. - Oxford University Press, 2004. Ch. 1. .

Таблица 1. Исследования режимов социальной защиты

Выборка по сравнению с предыдущими исследованиями расширена, поэтому учесть более детальную информацию о системе социальной защиты не представляется возможным, что может повлиять на результаты анализа.

Мы будем использовать метод Варда, так как он даёт наиболее устойчивые результаты (метод основан на минимизации внутригрупповой дисперсии и максимизации дисперсии между группами). Для реализации кластерного анализа показатели были стандартизированы. Мы получили достаточно разнородные кластеры (Рис.1.), и трудно сказать, что полученные результаты согласуются с предыдущими исследованиями. Например, Белоруссия попала в кластер вместе с Исландией и Швецией. Это может быть связано с тем, что у нас нет возможности зафиксировать количественно качество системы социального обеспечения. Во второй кластер вошли страны, которые традиционно относятся к социально-демократическому, либеральному и консервативно-корпоратистскому режимам социального обеспечения. То есть на наших данных не удалось уловить разницу между тремя режимами. В третий кластер попали преимущественно средиземноморские страны. В четвёртый, пятый и шестой кластеры входят страны Восточной Европы (за исключением Швейцарии и Кипра). Словакия, Венгрия, Польша и Чехия вошли в один кластер, который можно отнести к посткоммунистическому европейскому типу, выделенному Х. Фенджером. Балтийские страны образуют отдельную подгруппу внутри пятого кластера, что отсылает нас к результатам исследования А. Тутс и Я. Бэкмен.

Рассогласованные с предыдущими исследованиями группы могут быть связаны с тем, что кластерный анализ даёт довольно неустойчивые результаты. При оценке разными методами группы могут значительно изменяться.

Рис. 1. Дендрограмма

1.5 Объяснительный механизм

Как мы уже отмечали, предыдущие исследования в данной области не предпринимали попытку предложить механизм, объясняющий то, как социальная политика связана с оценками граждан, а концентрировались на тестировании силы и характера взаимосвязи. Тем не менее, мы считаем прояснение объяснительного механизма важным в связи с необходимостью понимания того, как работает процесс, и необходимостью выявления отличий от факторов и механизмов, касающихся объективных показателей.

Самым очевидным объяснительным механизмом является повышение субъективных оценок посредством улучшения объективных экономических показателей. С точки зрения "материальных" экономических показателей, социальная политика позволяет смягчать "провалы" рыка, перераспределяя ресурсы в обществе более равномерно, что, в свою очередь, обуславливает объективное экономическое благополучие населения. Как следствие, получая ресурсы при распределении, люди начинают воспринимать своё экономическое положение как более благополучное. Такой объяснительный механизм очевиден, и в нём материальное положение домохозяйства выступает посредником в цепочке между социальной политикой и оценками населения. Также было показано, что имеет значение не только то, каков "размер" системы социального обеспечения, но и то, какой тип выплат и помощи получает конкретный человек Weaver D. A. The Economic Well-Being of Social Security Beneficiaries, with an Emphasis on Divorced Beneficiaries URL: http: //137.200. 4. 10/policy/docs/ssb/v60n4/v60n4p3. pdf (Дата обращения: 12. 04.2017). .

Если обратить внимание на другие факторы помимо объективных, то социальная политика также может повлиять на установки людей, делая их жизнь "слишком простой". В государствах с широкой социальной поддержкой различные группы-получатели блага могут привыкнуть к такому положению вещей и не пытаться его изменить (например, безработные). То есть они будут воспринимать своё экономическое положение как приемлемое Di Tella, R., MacCulloch, R., & Oswald, A. The macroeconomics of happiness // The Review of Economics and Statistics, Vol. 85 (4), 2003, pp. 809-827. , несмотря на то, что доходы домохозяйства могут оставаться низкими. Таким образом, система социальной защиты иногда порождает проблему социального иждивенчества, а значит, напрямую влияет на оценки экономического благополучия.

В данной работе мы предлагаем отступить от традиционных механизмов, связанных с материальными показателями и обратиться к институтам. Нам представляется более интересным объяснительный механизм с точки зрения того или иного режима социальной защиты.

В первую очередь, важно обратить внимание на режимы социальной защиты с точки зрения устойчивости институтов. Исследователь В. Корпи (Walter Korpi) пишет о том, что разные системы социальной защиты порождают разные варианты тропы зависимости (“path dependency”). Автор рассматривал страны Европы с момента принятия в них первого закона, касающегося социальной защиты, по 1995 год. Было показано, что страны консервативно-корпоратистского режима социальной защиты характеризуются более устойчивым функционированием институтов как в сфере пенсионных выплат, так и в сфере страхования по болезни Korpi W. Contentious Institutions: An Augmented Rational-Action Analysis of the Origins and Path Dependency of Welfare State Institutions in the Western Countries // Rationality and Society, Vol. 13 (2), 2001, pp. 1-37. . То есть "правила игры" в этих системах меняются реже, чем в других режимах социального обеспечения. Корпи связывает устойчивость некоторых режимов с тем, что они были более эффективными в формировании интересов и идентичностей граждан. Устойчивость институциональной структуры влияет на то, как чувствуют себя люди относительно собственного благополучия: в более стабильной среде, они воспринимают своё положение как более благополучное и устойчивое. В странах Восточной Европы система социальной защиты довольно часто реформируется, что порождает недоверие у граждан и ставит их в положение неопределённости. Именно поэтому эффект социальной политики на субъективное экономическое благополучия здесь может быть статистически незначимым. Поэтому мы предполагаем, что эффект социальной политики на уровень субъективного экономического благополучия будет статистически значимым в устойчивых системах социальной защиты - консервативно-корпоратистской и социально-демократической.

Кроме того, нами будет рассмотрен взаимный эффект социальной политики и социального капитала в контексте режимов социальной защиты.

В предыдущих работах данный взаимный эффект тестировался только на группах стран по уровню экономического развития См. например, van Oorschot W., Reeskens T. European feelings of deprivation amidst the financial crisis: Effects of welfare state effort and informal social relations // Acta Sociologica, Vol. 57 (3), 2014, pp. 191-206. . Ряд эмпирических работ указывает на то, что существует эффект замещения между социальным капиталом и показателями социальной политики (“crowding out ” эффект). Тем не менее, скандинавские страны демонстрируют эффект усиления, что говорит о неоднозначности взаимного эффекта. Шведские исследователи С. Кумлин (Staffan Kumlin) и Б. Ротстайн (Bo Rothstein) утверждают, что неоднозначность данного эффекта вызвана тем, что страны характеризуются разным институциональным дизайном системы социального обеспечения Kumlin S., Rothstein B. Making and Breaking Social Capital: the Impact of Welfare-Institutions // Comparative Politics Studies, Vol. 38, No. 4, 2005, P. 342. . Исследователи Г. Эспинг-Андерсон (Gцsta Esping-Andersen) В. Корпи (Walter Korpi) разделяют системы социальной защиты по структурным признакам на маргинальную и институциональную. Маргинальная система предполагает минимальное вмешательство государства в экономику, поэтому социальное обеспечение граждан ставится на второе место. Институциональные модели не предполагают фиксированных границ для обеспечения общественных нужд. Для стран с такой системой благополучие каждого индивида - ответственность общества, поэтому такие государства будут ограничивать рынок, давать доступ каждому индивиду к общественным благам, обеспечивать высокие жизненные стандарты для каждого Esping-Andersen G., Korpi W. From Poor Relief to Institutional Welfare States: The Development of Scandinavian Social Policy // International Journal of Sociology, Vol. 16, No. 3/4, 1987, P. 40. . Таким образом, сама институциональная система предполагает вовлечение каждого в обеспечение благополучия, что поддерживает высокий уровень социального капитала и обеспечивает эффект взаимного усиления. Таким образом, мы предполагаем, что страны с институциональными системами (социально-демократический режим) характеризуются эффектом взаимного усиления между социальной политикой и социальным капиталом, а страны маргинальной системы (либеральный режим) - эффектом замещения.

В первой главе нами была обоснована теоретическая рамка исследования, продемонстрированы имеющиеся результаты в данной исследовательской области, выявлены их недостатки и предложен свой вариант рассмотрения проблемы с учётом институциональных структур. Во второй главе мы переходим к непосредственному эмпирическому анализу выдвинутых в работе гипотез.

Глава 2

2.1 Описание массива данных

Откликом в модели выступает переменная на первом уровне - отношение респондента к доходу домохозяйства (Feeling about household's income nowadays). Показатель измерен в порядковой шкале от 1 до 4 (1 - полностью удовлетворён, 4 - совсем не удовлетворён). В ходе анализа переменная была перекодирована в бинарную.

Объясняющие переменные