К середине октября 2008 г. поступили заявки на рефинансирование от «Роснефти», ВТБ, «Газпромнефти», ТНК-BP, «ЛУКОЙЛа», UC Rusal, АФК «Система», «Северстали», «Мечела» и др. При минимальном установленном размере рефинансирования в 100 млн. долл. (согласно Меморандуму о финансовой политике банка) речь шла действительно только о крупнейших компаниях и банках. ОАО «Газпром», заявив первоначально об отсутствии проблем с соответствующими платежами, по всей видимости, может оказаться среди претендентов на государственные средства, однако - в силу «эксклюзивности» компании, с точки зрения российских властей, - схема и условия рефинансирования будут отличаться от общепринятых [30, c. 75].

2. Прямая («антикризисная») интервенция государства на фондовом рынке (по 175 млрд. руб. в 2008 и 2009 гг.).

В середине октября 2008 г. было также принято решение о выделении средств из Фонда национального благосостояния на приобретение акций российских компаний (350 млрд. руб. на 2008-2009 гг.). В настоящее время не существует никаких официальных данных об уже произведенных интервенциях, о точных размерах вложенных средств и приобретенных пакетов акций, о бенефициарах. Как минимум, можно задаться вполне прикладными вопросами о целесообразности монополизации практически всех операций во «Внешэкономбанке - Банке развития», о процедурах выбора операторов (профессиональных посредников) по сделкам, которые осуществлены или будут осуществляться в дальнейшем, в том числе касательно условий комиссии.

Один из вполне резонных вопросов, который возникает в связи с такого рода активностью ВЭБа, касается источника выделенных для интервенций денег. Как известно, одной из ключевых задач формирования Фонда национального благосостояния в идеале являлось финансирование пенсионной реформы. Вполне рационально было бы в условиях кризиса передавать приобретенные за счет ФНБ на открытом рынке пакеты акций именно в Пенсионный фонд (или содержательный аналог) под обеспечение в будущем (на стадии роста капитализации) пенсионных выплат. Куда и кому в рамках существующей непрозрачной схемы будут переданы пакеты, приобретенные ВЭБом в 2008 г. и, возможно, в 2010-2011 гг., неизвестно.

Не менее значимым является вопрос о прозрачных критериях целесообразности каждой из таких сделок и их публичном контроле. Согласно постановлению Правительства РФ от 15 октября 2008 г. до 80% средств Фонда национального благосостояния управляющее им Министерство финансов РФ имеет право направлять в акции и облигации, в том числе до 50% в те акции, которые имеют листинг ММВБ и РТС или включены в индексы MSCI World Index и FTSE All-World Index, и в фонды, которые осуществляют соответствующие инвестиции [30, c. 76].

Если судить только по косвенной информации, такие инъекции начались лишь 17 октября 2008 г. в отношении акций «Газпрома», «Роснефти» и Сбербанка, а также, по имеющимся данным, «ЛУКОЙЛа». Если оставить в стороне общие теоретические соображения о близкой к нулю эффективности использования бюджетных средств для стабилизации фондового рынка в условиях кризиса, остается только зафиксировать имеющиеся экспертные оценки об отсутствии общей стратегии интервенций, опыта реализации антикризисных мер и разнонаправленности конъюнктурных трендов рынка в отношении даже узкого круга ведущих компаний-эмитентов.

По всей видимости, речь шла о трех возможных направлениях: о выборочном противодействии margin calls, о приобретении тех или иных проблемных активов и о попытках корректировки рынка по отдельным эмитентам, «интересным» государству. Особенно острой в этом контексте становится проблема инсайдерской торговли и, если смотреть шире, общая политика в отношении любого рода финансовых злоупотреблений (расхищения средств).

По данным ВЭБа, к концу ноября 2008 г. на счет казначейства банка поступило 115 млрд. руб. (из средств Фонда национального благосостояния). 85 млрд. руб. было израсходовано «на поддержку финансового рынка». Средства направлялись «на приобретение акций и корпоративных облигаций первоклассных российских эмитентов», а действия по данным операциям «в рабочем порядке согласовывались с Минфином». Хотя нет никаких более поздних данных у такого рода интервенциях, в феврале 2009 г. рассматривался вопрос об участии в этой схеме также и ВТБ.

3. В октябре 2008 г. в качестве одной из крайних мер поддержки рассматривался такой вариант, как приобретение привилегированных акций и конвертируемых облигаций (новых эмиссий) интересующих государство эмитентов. Данный инструментарий достаточно стандартен и уже использовался в целом ряде стран (Великобритания, Швейцария) для поддержки проблемных банковских групп. Кроме того, его использование не ставит перед государством задач оперативного управления при прямом «вхождении» в акционерный капитал.

К концу февраля 2009 г. какие-либо данные по выделенным на эти цели финансовым ресурсам и по имевшим место прецедентам отсутствуют. Тем не менее, подобные предложения поступали, например, в конце января 2009 г. от ОК «Русал» (конвертация в привилегированные акции долга компании перед государственными банками в размере 6 млрд. долл., залогом которого являются в том числе принадлежащие «Русалу» 25% акций ГМК «Норильский никель»).

В начале 2009 г., по всей видимости, политика поддержки претерпела существенные изменения - в рамках общего смещения акцентов от осенних 2008 г. заявлений в духе «денег хватит на всех» к более взвешенной стратегии сохранения резервов до 2010-2011 гг., отказа от массовой поддержки компаний в пользу селективной, опоры на крупнейшие госбанки.

Во-первых, по линии указанной выше программы рефинансирования внешних займов корпоративного сектора в ВЭБ поступило около 100 заявок на общую сумму около 75 млрд. долл. Тем не менее программа была закрыта, когда ее расходы составили 11 млрд. долл. Среди получателей оказались «Роснефть» (800 млн. долл.), UC Rusal (4,5 млрд. долл.), «Вымпелком», «ЕврАЗ» и некоторые другие. С одной стороны, реализация программы признана нецелесообразной в силу накопления большинством потенциальных участников достаточных валютных ресурсов для самостоятельного решения проблем с кредиторами (около 85 млрд. долл. к февралю 2009 г., что, по оценкам правительства, достаточно для расчета по кредитам в 2009 г.). С другой стороны, условия предоставления такого рода кредитов оказались, по всей видимости, слишком жесткими для заявителей (что свидетельствует, впрочем, также и о наличии скрытых внутренних ресурсов компаний для решения своих финансовых проблем - без ужесточения госконтроля).

Тем не менее, даже по выделенным кредитам следует отметить, что прозрачная публичная информация, касающаяся критериев выбора именно этих субъектов для государственной поддержки, фактически отсутствует. Нет также никакой ясности в том, как ВЭБ намерен распорядиться полученными в залог пакетами по истечении года (максимальный срок кредитования).

Во-вторых, уже в октябре 2008 г. предполагалось выделение 450 млрд. руб. из Фонда национального благосостояния для размещения на депозитах во «Внешэкономбанке - Банке развития» с последующим направлением 225 млрд. руб. в банковскую систему на софинансирование увеличения капитала (к февралю 2009 г. частными банками выбрано 17 млрд. руб.). Тем не менее политика массового вливания средств в банковскую систему (к середине февраля 2009 г. - около 3,4 трлн. руб., в том числе 1,9 трлн. руб. - долг банков Банку России по необеспеченным кредитам) не привела к возобновлению массового банковского кредитования промышленности. Напротив, по имеющимся оценкам, совокупный кредитный ресурс, запрошенный российскими предприятиями у государства, составил около 3,5 трлн руб. при том, что в декабре 2008 г. в бюджет России на 2009 г. было заложено 325 млрд. руб. на антикризисные меры и 300 млрд. руб. (включая 100 млрд. на ОПК) для обеспечения государственных гарантий.

Это обусловило, в частности, поиск новых путей поддержки государством тех или иных предприятий реального сектора.

Заявленная в 2009 г. программа рекапитализации банковской системы (фактически увеличения участия государства в капитале) для кредитования реального сектора может стоить около 40 млрд. долл. (т.е. фактически эквивалент неизрасходованного «остатка» остановленной программы рефинансирования кредитов 2008 г.). Количество банков, которые могут стать участниками этой программы, точно не определено, однако официальные оценки расходятся заметно в зависимости от методов поддержки и масштабов участия государства (В.В. Путин - 81, И.И. Шувалов - до 50 в случае софинансирования субординированных кредитов, от 4 до максимум 30 в случае выкупа дополнительных эмиссий). К началу февраля 2009 г. наиболее реалистичной выглядит модель поддержки, в рамках которой прямое вхождение в капитал предусматривается только для 3 банков с участием государства (ВТБ, ВЭБ, Газпромбанк). Сбербанку, ВЭБу, ВТБ и Газпромбанку при этом дана директива наращивать кредитные портфели не менее чем на 2% в месяц. Для частных банков предполагается выделение субординированных кредитов в пределах (совокупно) 100 млрд. руб. В частности, это означает и нежелание государства принимать на себя риски оперативного управления в качестве акционера.

Уже в 2008 г. началось обсуждение альтернативных (финансовым) подходов к осуществлению поддержки российских предприятий, относящихся к «значимым отраслям экономики». К концу декабря 2008 г. в абсолютном выражении количество потенциальных реципиентов помощи государства за небольшой период времени снизилось в 5 раз (1500 - В.В. Путин, 500 - И.И. Шувалов, 295 - Э.С. Набиуллина). Среди формальных условий включения в антикризисный список - не менее 5000 работников, 15 млрд. выручки или же статус градообразующего предприятия. ВЭБ должен стать агентом правительства по данному направлению господдержки. Предприятия смогут вносить государственные гарантии как обеспечение до 50% кредита (ОПК - до 70%), при этом максимальный размер гарантии одному заявителю ограничен 10 млрд. руб.

Для тех 293 предприятий из 25 отраслей, которые в итоге вошли в список Минэконоразвития РФ, допускаются кредитные инструменты поддержки. Однако спектр возможных решений существенно шире: государственные гарантии (что широко используется в качестве антикризисной меры в развитых странах - около 10 трлн долл. - и требует только условного резервирования средств), субсидирование процентных ставок, реструктуризация налоговой задолженности, государственный заказ, таможенно-тарифная политика. Определенные меры по минимизации «негативных социально-экономических последствий от прекращения деятельности таких предприятий предусмотрены, по всей видимости, на случай банкротства» [30, c. 77].

К середине февраля 2009 г. стало известно о заявках на получение государственных гарантий по кредитам от крупнейших российских автопроизводителей (АвтоВАЗ, ГАЗ, КамАЗ и «Соллерс» на общую сумму 29,5 млрд. руб.). Среди других методов поддержки российского автопрома предусматриваются выкуп облигаций до 60 млрд. руб. и госзакупки на сумму 12,5 млрд. руб. В сфере ОПК приняты решения по госгарантиям для 3 предприятий, по субсидиям - для 19, докапитализации РСК «МиГ» на сумму 15 млрд. руб. Госкорпорация «Ростехнологии» (получившая 20 градообразующих и 278 стратегических предприятий) запросила госгарантии на сумму 110,8 млрд. руб. (помимо выделения имущественного взноса 151,32 млрд. руб.).

Хотя с технической точки зрения спектр предлагаемых мер антикризисной поддержки не вызывает особых сомнений, существуют по крайней мере две качественные проблемы. Во-первых, наличие привилегированного списка создает очевидный риск подрыва рыночных (микроэкономических) стимулов к преодолению кризисных ситуаций собственными силами именно в «значимых» отраслях. Хотя данный список заявлен как открытый, публичная и выборочная процедура приема заявок на ту или иную поддержку при наличии обоснованных антикризисных программ от любых российских предприятий является более справедливой (если абстрагироваться от традиционной коррупционной составляющей). Во-вторых, нетрудно предположить, что многие проблемы предприятий связаны не только с кризисом как таковым, но и с качеством менеджмента и проводившейся в 2005-2007 гг. политикой заимствований. Целесообразно, чтобы одним из обязательных условий предоставления любого вида государственной поддержки стало замещение действующего оперативного руководства, возможно, по аналогии с антикризисными управляющими (если абстрагироваться от угрозы рейдерства и смены команды ради эксплуатации остающихся бенефиций) [30, c. 78].

Банкротство может также рассматриваться как один из способов антикризисного вмешательства государства. При этом речь идет не о ликвидации или раздроблении компании, а о смене собственника и введении наблюдения со стороны уполномоченного госоргана.

В любом случае пока преждевременно пытаться давать какие-либо более детализированные оценки происходящего - хотя бы вследствие отсутствия как критической массы реально осуществленных сделок, так и публичной информации, по меньшей мере, относительно объемов и критериев государственных интервенций. Наиболее пессимистичные сценарии имеют право на существование как минимум в силу общих оценок институциональной среды, проблемы функционирования которой, на наш взгляд, стали одним из сугубо «российских» факторов сегодняшнего кризиса финансовой системы России.

Тем не менее, вывод о начале нового этапа государственной имущественной экспансии (даже с учетом объективно необходимого антикризисного компонента) является бесспорным. Если зафиксировать капитализацию российского рынка по состоянию на середину октября 2008 г., то, согласно простейшему расчету, можно прогнозировать увеличение доли государства в корпоративном секторе в 2009-2010 гг. от 3-4 (нижняя граница) до 9-10% только за счет выделенных средств для интервенций на фондовом рынке. Потенциал дальнейшего расширения госсектора впечатляет, хотя никакой определенности в отношении планов правительства пока нет:

- сохранение в собственности государства заложенных в ВЭБ пакетов акций по программе рефинансирования 2008 г. (11 млрд. долл.), срок решения - конец 2009 г.;

- сохранение в собственности государства приобретенных на открытом рынке акций (350 млрд. на 2009-2010 гг.), срок принятия решения - 2013-2014 гг.;

- дальнейшая экспансия госкорпораций в строгом смысле (несмотря на частичное изъятие выделенных финансовых ресурсов);

- переход частных активов к госбанкам под выданные кредиты и посредством прямых приобретений, формирование новых госхолдингов;

- увеличение доли государства в банковском капитале в рамках программы рекапитализации банковской системы (40 млрд. долл.). По данным Банка России, совокупный капитал российских банков в начале 2009 г. составлял 2,5 трлн руб. При заявленном в 2009 г. объеме рекапитализации это означает, что государство может претендовать на дополнительные 32% банковского капитала при общем росте госдоли до 75-80%.

Вместе с тем (при прочих равных условиях, к которым относятся политические и рентно-коррупционные) качественный порог такой экспансии достаточно очевиден: чем масштабнее государственный сектор, тем более ограниченными являются возможности обеспечения управляемости и эффективного контроля. Об этом свидетельствует, в частности, весь опыт введения (попыток введения) тех или иных новых механизмов управления и контроля унитарных предприятий и АО с долей государства конца 1990-2000-х годов. По аналогии с эволюцией частных российских бизнес-групп второй половины 1990-х - начала 2000-х годов в среднесрочном периоде следует ожидать тех или иных реорганизационных процедур, направленных на оптимизацию структуры приобретенных активов и организационно-управленческих аспектов функционирования государственных компаний (групп). С учетом финансового кризиса 2008-2009 гг. этот процесс может быть ускорен в связи с потребностью компаний (как государственных, так и частных) в привлечении финансовых ресурсов посредством избавления от ряда активов, не связанных напрямую с основной деятельностью.

Более того, сам по себе количественный рост прямого участия государства в экономике или стабильная значительная доля последнего не являются чем-то экстраординарным для современного мира, тем более в условиях кризиса. По имеющимся оценкам, к концу 2008 г. в рамках мер антикризисной поддержки различными странами было израсходовано около 1,4 трлн. долл. на докапитализацию компаний и около 880 млрд. долл. - на приобретение новых активов. Тем не менее, среди ведущих стран мира, предпринимавших те или иные антикризисные действия, крупные прямые покупки частных активов в 2008 г. осуществляли только США (663 млрд. долл.) и Норвегия (51 млрд. долл.), тогда как Великобритания, Франция, Италия, Германия, Нидерланды, Япония осуществляли докапитализацию без прямого приобретения активов.

По сути, финансовый кризис 2008-2009 гг. уже привел к возникновению если не противоречия в строгом смысле слова, то весьма двойственной ситуации.

С одной стороны, именно кризисные явления привели к здравому осознанию количественных пределов прямого расширения государственного сектора. Проблема управляемости разросшегося государственного сектора (во всех ее аспектах - оперативное управление, оппортунизм менеджмента, моральные риски, отношения в системе «принципал - агент», коррупция и рента и т.п.), по всей видимости, осознаются и в правительстве. Об этом, возможно, свидетельствует и постепенный отказ государства - уже в ходе кризиса - от прямых методов поддержки, основанных на вхождении государства в капитал проблемных частных компаний и банков. Более того, возможность запуска новой «большой приватизации» вновь становится одним из обсуждаемых вариантов в ситуации именно кризиса, а не инвестиционного экономического роста. С другой стороны, это не дает оснований говорить об отходе от дирижистских принципов, ибо приостановка прямой «антикризисной» экспансии замещается в настоящее время усилением косвенного контроля - через узкий круг имеющих государственную подпитку банков, формирование привилегированных списков «значимых» предприятий, продолжающуюся имущественную активность госкорпораций и госхолдингов (остающихся среди немногих субъектов рынка, имеющих возможности для новых поглощений), неизбежную (хотя и не столь интенсивную, как предполагалось ранее) национализацию проблемных активов в «жестких» или «мягких» ее вариантах.

Заключение

В странах с рыночной экономикой степень вмешательства государства и его органов в экономическую деятельность предприятий и предпринимателей намного меньше, чем в странах с централизованной экономикой и носит преимущественно косвенный характер. Государство воздействует на экономику посредством законодательных ограничений, налоговой системы, обязательных платежей и отчислений, государственных инвестиций, субсидий, льгот, кредитования, осуществления государственных социальных и экономических программ.

Роль государства в функционировании современных экономических систем весьма многообразна и осуществляется по ряду направлений.

1. Государство, прежде всего, организует систему информации о рынке. Наличие такой информации позволяет бизнесу и домашним хозяйствам лучше ориентироваться на рынке, что уменьшает его стихийность, делает рыночные отношения более стабильными.

2. Государство регулирует экономико-правовые отношения, контролирует соблюдение всеми участниками рыночных отношений правил «честной игры». Государство разрабатывает и принимает законы, определяющие права собственности, регулирующие предпринимательскую деятельность, направленные на выпуск доброкачественных товаров. При этом государство не должно ущемлять свободу предпринимательства, используя преимущественно методы экономического регулирования.

3. Государство стабилизирует процесс функционирования экономики и стимулирует экономический рост. Правительство, используя бюджетно-налоговую и кредитно-денежную политику, стремится преодолеть кризисные явления, спад производства, снизить безработицу, сгладить инфляционные процессы,

4. Государство организует производство товаров и услуг, которым не занимается частный сектор. Оно создает условия для развития связи, транспорта, благоустройства городов и т. д., определяет расходы на оборону, космические исследования, внешнюю политику, формирует, программы развития образования, науки, здравоохранения.

5. Государство обеспечивает социальную защиту населения: гарантирует минимум заработной платы; пенсии, пособия по безработице, осуществляет фиксацию индексированных доходов в связи с ростом цен и т.д.

6. Государство поощряет создание мелких предприятий. Оно проводит экспертизу соответствия деятельности крупных фирм антимонопольному законодательству.

7.Особое место в государственном регулировании рынка занимает управление ценами. В большинстве стран государство регулирует цены на энергоносители, общественный транспорт, телефон, тарифы на проезд по автодорогам, цены на многие товары, особенно если они производятся монопольно или у потребителя нет выбора варианта покупки, значительное внимание государство уделяет ценам на продукты питания, Жилье, медицинскую помощь и другие товары и услуги, имеющие социальное значение. При этом контроль над ценами, как правило, соответствует степени инфляции в стране. Если рост цен превышает 10% в год, то контроль над всеми потребительскими ценами значительно усиливается.

Анализ государственного вмешательства в экономику в период кризиса, осуществленный во второй главе, показал, что правительство применило портфель мер, который можно назвать социалистическим. К таким мерам относится обобществление (или национализация) рисков. Спасая должников и наполняя банки капиталом, увеличивая гарантии по частным вкладам, государство берет на себя риски за решения всех основных участников хозяйственной жизни - и банкиров, и вкладчиков, и заемщиков. (Тем более что на практике это нередко одни и те же лица.) Под сомнение ставится фундаментальный принцип капитализма - личная ответственность за принимаемые решения. Применительно же к российской ситуации можно утверждать, что политика национализации убытков делает на следующем шаге неизбежной национализацию рисков. Начинается этот процесс в банковском секторе, но через банки гарантии распространяются и на все другие компании и секторы.

Очень серьезную трансформацию претерпевает святая святых всякой социально-экономической системы - отношения собственности. Происходит фактическая национализация попавших в тяжелое положение компаний посредством предоставления им финансовой помощи. Национализация осуществляется по крайней мере по трем каналам: через выкуп долгов отдельных фирм, через рекапитализацию в обмен на акции, а также путем инфляции накопленных обязательств. Государства склонны взять на себя все пассивы (обязательства) финансовых учреждений путем как гарантий, так и прямого вливания капитала. Естественно, помощь финансовым институтам сопровождается формальным или фактическим размыванием пакетов, принадлежащих частным собственникам. Права частной собственности ставятся тем самым под сомнение.

По нашему мнению, всякое избыточное госрегулирование противоречит гибкому и динамичному характеру современных производительных сил, вызовам постиндустриальной эпохи -так же, как рыночная стихия плохо сочеталась с задачами ускоренной индустриализации начала XX в. Именно поэтому рыночная модель НЭПа была свернута уже через несколько лет. И именно поэтому же вряд ли можно про нынешние этатистские тенденции говорить, что они «всерьез и надолго».

макроэкономический предпринимательский бюджетный политика

библиографический список

1. Астапов, К. О государственном регулировании естественных монополий / К. Астапов // Общество и экономика. - 2003. - №4-5. - С.274-287.

2. Бабашкина, А.М. Государственное регулирование национальной экономики: учеб. Пособие / А.М. Бабашкина. - М.: Финансы и статистика, 2003. - 477с.

3. Бажанов, В.А. Государственное регулирование экономики: учеб. Пособие / В.А. Бажанов. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2005. - 153с.

4. Балацкий, Е.В. Институциональная поддержка государственного сектора экономики / Е.В. Балацкий, В.А. Копышев // Вестник РАН. - 2004. - №4. - С.291-300.

5. Балацкий, Е. Государственный сектор в системе макроэкономического регулирования / Е. Балацкий // Проблемы теории и практики управления. - 2001. - №1. - С.60-65.

6. Бокарева, Л. О стратегии государственного регулирования экономики / Л.Бокарева // Экономист. - 2008. - №7. - С.26-31.

7. Брыкин, А. Логистическая концепция государственного регулирования / А. Брыкин, В. Шумаев // Экономист. - 2009. - №2. - С.56-62.

8. Виноградов, В.В. Экономическая роль государства в России / В кн.: Виноградов В.В. Экономика России. - М.: ФиС, 2009. - С.243-257.

9. Виссарионов, А. Государственный сектор российской экономики: контуры бюджетного регулирования / А. Виссарионов, И.Федорова // Проблемы теории и практики управления. - 2009. - №1. - С.52-56.

10. Виссарионов, А. Особенности государственного регулирования переходной экономики / А. Виссарионов // Проблемы теории и практики управления. - 2008. - №6. - С.19-24.

11. Государственное регулирование национальной экономики: учеб. пособие / Под ред. Платоновой Н.А., Шумаева В.А., Бушуевой И.В. - М.: Альфа-М: ИНФРА-М, 2008. - 652с.

12. Государственное регулирование рыночной экономики: учеб. пособие / Отв. ред. И.И. Столяров. - М.: Дело, 2009. - 479с.

13. Государственное регулирование рыночной экономики: учебник / Под ред. В.И. Кушлина, И.А. Волгина. - М.: Дело и сервис, 2008. - 735с.

14. Государственное регулирование экономики / Под ред. Т.Г. Морозова. - М.: Норма, 2009. - 255с.

15. Государственное регулирование экономики: мировой опыт и реформа в России (теория и практика) / Под ред. В.В. Виноградова. - М.: Эксмо, 2007. - 249с.

16. Государственный контроль за экономикой / Под ред. А.Агапова, П.Хинкина, Н.Бута и др. - М.: Флинта, 2009. - 318с.

17. Гришин, А.В. Российская практика государственного регулирования инновационно ориентированной деятельности компаний / А.В. Гришин // Соц.-гуман. знания. - 2008. - №4. - С.137-144.

18. Дунаев, Э.П. Роль государства в создании и функционировании инновационной экономики / Э.П. Дунаев // Вестник Московского университета. Сер. 6. Экономика. - 2007. - №5. - С.3-13.

19. Завельский, М.Г. Государственное регулирование рыночной экономики: Системный подход в российских условиях / М.Г. Завельский. - М.: Наука, 2006. - 328с.

20. Ионов, М. Роль государства в экономике / М. Ионов // Экономист. - 2005. - №8. - С.13-23.

21. Каретников, М.В. Государственное регулирование экономики / Каретников М.В., Каретникова Т.М. - Челябинск, 1998. - 244с.

22. Клавдиенко, В. Государственное регулирование в экономике (некоторые аспекты теории и мировой опыт) / В. Клавдиенко // Проблемы теории и практики управления. - 2005. - №6. - С.29-37.

23. Клейнер, Г. Еще раз о роли государства и государственного сектора в экономике / Г. Клейнер, Д. Петросян, А. Беченов // Вопросы экономики. - 2004. - №4. - С.25-41.

24. Князев, Ю. Регулирующая деятельность современного государства в сфере экономики, или Все хорошо в меру / Ю. Князев // Общество и экономика. - 2008. - №6. - С.28-57.

25. Кононкова, Н.П. Проблемы государственного регулирования экономики: обзор / Н.П. Коннонкова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 21. Управление (государство и общество). - 2008. - №2. - С.107-124.

26. Маркарян, К.В. Меняющаяся роль государства в постиндустриальной экономике / К.В. Маркарян // Вестник Московского университета. Сер.6. Экономика. - 2003. - №2. - С.3-11.

27. Мищенко, В.В. Государственное регулирование экономики: учеб. Пособие / В.В. Мищенко. - М.: Форма, 2009. - 480с.

28. Нещадин, А. Российская экономика: тенденции огосударствления / А.Нещадин, О.Кузнецов, В.Кашин // Общество и экономика. - 2007. - №8. - С.3-27.

29. Павлов, К.П. Оценка эффективного осуществления государственного регулирования развития малого бизнеса / К.В.Павлов, И.Г.Андреев // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. - 2007. - №6. - С.26-31.

30. Расулев, А. Государственное регулирование экономики и мировой финансовый кризис / А.Расулев, С.Воронин // Общество и экономика. - 2009. - №1. - С.70-83.

31. Садков, В. Об оптимальных размерах участия государства в экономике / В.Садков, И.Греков // Общество и экономика. - 2006. - №11-12. - С.57-77.

32. Самофалова, Е.В. Государственное регулирование национальной экономики: учеб. пособие / Самофалова Е.В., Кузьбожев Э.Н., Вертакова Ю.В. - М.: КноРус, 2009. - 261с.

33. Шамхалов Ф.И. Государство и экономика: Власть и бизнес / Ф.И. Шамхалов. - М.: Экономика, 2009. - 714с.

Размещено на Allbest.ru