Общественная поддержка культурной деятельности в рыночной экономике: вопросы теории и практики

В России эмпирическая проверка «болезни цен» в сфере культуры проводилась А.Я. Рубинштейном дважды с интервалом в два десятилетия См.: Рубинштейн А.Я. Введение в экономику исполнительского искусства. М.: Союзтеатр, 1991; Рубинштейн А.Я. Опекаемые блага в сфере культуры: признаки и последствия «болезни цен». Серия «Научные доклады Института экономики РАН». М.: ИЭ РАН, 2012.. В ходе последнего исследования «болезнь цен» подтвердилась на временном интервале 1991-2010 гг. применительно к статистическим данным, характеризующим деятельность российских театров, концертных организаций и музеев.

Теорию мериторных благ (merit goods) предложил американский экономист Р. Масгрейв в рамках разработанной им теории общественных финансов. Мериторными называются блага, спрос на которые со стороны частных лиц отстает от желаемого обществом, поэтому государство стимулирует их производство.

Сам Масгрейв выделил четыре случая мериторных потребностей: «патологический случай», «слабоволие Одиссея», необходимость преодоления иррациональности неимущих, а также общие потребности.

Патологический случай касается ситуации, когда государство пытается защитить недостаточно информированных или умственно неполноценных людей от принятия ими негативных решений. Речь в данном случае идет о нерациональности поведения индивидуума и его неосведомленности о фактических свойствах блага. Таким образом, государственная поддержка эстетического воспитания как меры, направленной на развитие художественного вкуса и повышение культурного уровня общества в целом, может расцениваться как попытка раскрыть перед неосведомленными людьми все преимущества приобщения к культуре.

В случае со слабоволием Одиссея речь идет о том, что у человека не хватает сил принять «правильное» решение, поэтому вмешательство государства обусловлено необходимостью помочь индивидууму принимать верные решения. В качестве примера можно привести недавно принятый Госдумой РФ закон о штрафах за использование ненормативной лексики в СМИ.

В ситуации с преодолением иррациональности неимущих, когда государство предоставляет материальную помощь в натуральном виде, в отношении сферы культуры речь идет о субсидировании потребителей культурных услуг путем выдачи так называемых культурных ваучеров, в отличие от традиционно сложившейся системы субсидирования производителей культурных благ. В качестве иллюстрации можно привести пример с предоставлением органами социальной защиты бесплатных театральных билетов пенсионерам.

Случай с общими потребностями сам Масгрейв объясняет необходимостью государства заботиться о своем культурном наследии.

Теория опекаемых благ. Концепция Экономической социодинамики Р.С. Гринберга и А.Я. Рубинштейна исходит из принципа комплементарности (взаимодополняемости) индивидуальных предпочтений и социальных интересов в отличие от чистого индивидуализма традиционной экономической теории Гринберг Р.С., Рубинштейн А.Я. Основания смешанной экономики. Экономическая социодинамика. М.: ИЭ РАН, 2008.. Вмешательство государства в экономику объясняется не столько необходимостью исправления провалов рынка, сколько позиционированием государства как носителя долгосрочных интересов общества в целом. Поэтому государственная поддержка культурной деятельности приобретает принципиально иное обоснование: государство оплачивает социальную полезность предоставления культурных благ.

Традиционная градация товаров и услуг на частные блага и общественные блага не позволяет выявить особую природу культурных благ. На практике оказывается, что многие продукты культурной деятельности являются делимыми, тем самым отвергая свою принадлежность к классу общественных благ. Теория опекаемых благ А.Я. Рубинштейна восполняет этот пробел экономической теории.

Условно говоря, все культурные блага можно разбить на три основные группы: делимые, общественные и социальные блага.

В отличие от обычных потребительских товаров, культурные блага имеют не только индивидуальную полезность, но и социальную. Поэтому категория делимых благ разбивается на две подгруппы: собственно делимые, где есть только индивидуальный эффект потребления и смешанные, в которых к индивидуальному эффекту добавляется и социальная полезность. Львиная доля культурных благ относится именно к разновидности смешанных благ.

Группа коммунальных благ отвечает двум свойствам общественных благ: неисключаемости и несоперничества в потреблении. По аналогии с делимыми благами, коммунальные блага также разбиваются на две подгруппы: собственно коммунальные блага, где присутствует только индивидуальный эффект потребления и смешанные коммунальные блага, потребление которых несет помимо индивидуального эффекта потребления еще и социальную полезность. К категории смешанных коммунальных благ можно отнести деятельность радиостанции «Орфей».

При потреблении социальных благ вообще не возникает индивидуального эффекта потребления, так как данный вид благ не представляет интереса для индивидуума. Социальные блага генерируют исключительно эффект потребления, присваиваемый обществом в целом, т.е. социальную полезность. В качестве примера можно привести деятельность музеев не в части показа культурных ценностей (только 25-30% от деятельности музеев приходится на экспозиции), а в части сохранения музейных коллекций. Это же справедливо и в отношении деятельности библиотек и архивов в части сохранения книжного и архивного фондов, в отличие от традиционного оказания услуг пользователям библиотек и архивов по предоставлению библиотечных и архивных услуг.

Таким образом, те блага, потребление которых связано с возникновением социальной полезности, относятся к категории опекаемых благ. Поэтому государственная поддержка должна распространяться не на производство всех культурных благ и услуг, а только тех из них, которые генерируют социальную полезность.

Анализ существующих подходов к обоснованию общественной поддержки культурной деятельности позволяет сделать вывод об определенных ограничениях рассмотренных теоретических доказательств. Во-первых, оправдание государственного вмешательства в сферу культуры с точки зрения теории рыночных провалов, является необходимым, но не всегда достаточным условием, так как отдельные результаты культурной деятельности выбиваются из теории провалов рынка вследствие нерыночного характера спроса на культурные блага. Во-вторых, «болезнь цен» Баумоля не является, строго говоря, доказательством необходимости общественной поддержки культурной деятельности, так как она лишь объясняет причины постоянных финансовых затруднений некоммерческих организаций культуры. В-третьих, концепция мериторных благ носит ценностный, во многом нормативный характер. В-четвертых, уязвимым звеном концепции опекаемых благ является трудность определения социального эффекта культурной деятельности, что является ничем иным как оценкой положительных экстерналий.

Эффект колеи. С точки зрения экономической эффективности культурная деятельность как таковая являет собой образец неэффективности. Речь идет о том, что рыночный механизм не фиксирует потребности общества, связанные с приобщением к культурным ценностям, сохранением культурного наследия, за что во все времена отвечала сфера культуры. Следовательно, культурная деятельность попадает в зону рыночных провалов. «Эффект колеи» позволяет обосновать общественную поддержку культурной деятельности необходимостью воспроизводства и качественного совершенствования культурного потенциала общества, сохранением единого культурного пространства, приобщением широких слоев населения к культурным ценностям, а не руководствоваться исключительно экономической эффективностью при оценке культурной деятельности.

2. Во второй главе «Роль государства и институтов гражданского общества в реализации общественной поддержки культурной деятельности: зарубежный опыт» обобщена и проанализирована практика общественной поддержки культурной деятельности в странах с англосаксонской традицией (США, Великобритания, Нидерланды); скандинавских странах (Швеция, Финляндия) и странах континентальной Европы (Франция, Германия, Италия, Испания).

Сравнительная характеристика общественной поддержки культурной деятельности в англосаксонской, скандинавской и континентально-европейской моделях представлена в таблице (табл. 2).

Англосаксонская модель культурной политики выражается в относительно опосредованной роли государства в ее реализации с акцентом на высокую активность частной инициативы и институтов гражданского общества. Она реализуется в таких странах как США, Канада, Голландия, Великобритания, Австралия, Новая Зеландия и др. странах, входящих в состав Британского Содружества (British Commonwealth). Следует отметить, что сама модель крайне неоднородна в своих проявлениях, так как каждая из стран, использующих данную модель культурной политики, накладывает на механизмы ее реализации определенные особенности.

Основные характеристики общественной поддержки культурной деятельности в англосаксонской модели:

· Превалирование программно-целевого подхода в распределении средств. Государственные средства преимущественно выделяются через советы по делам искусств, действующие по принципу «вытянутой руки». Решение о выделении средств принимают не чиновники, а независимые эксперты, что позволяет ограничить государственное вмешательство в творческую деятельность. Прямое бюджетное финансирование осуществляется только в отношении организаций культуры, имеющих национальное значение. В Великобритании распределение средств из местных бюджетов также происходит по принципу «вытянутой руки», а в США - в форме прямого бюджетного финансирования, так как местные советы по делам искусств только консультируют органы местного самоуправления в отношении культурных проектов и инициатив, заслуживающих поддержки, но сами не аккумулируют и в дальнейшем не распределяют эти средства.

Таблица 2. Сравнительная характеристика общественной поддержки культурной деятельности в англосаксонской, скандинавской и континентально-европейской моделях

В Великобритании 35% средств организаций культуры выделяются из центрального бюджета, а на долю местных бюджетов приходится только 10% от совокупного объема финансовых поступлений организаций культуры (для сравнения, доля благотворительных пожертвований составляет около 15%). В США, напротив, львиная доля государственных средств на поддержку культуры выделяется из местных бюджетов, причем она в 2,5 раза выше доли средств, выделяемых из центрального бюджета. В целом, объемы государственного финансирования культуры в США не столь внушительны по сравнению с размерами частных благотворительных пожертвований. В Великобритании роль государственного финансирования заметно выше.

· Индивидуальные благотворительные пожертвования очень задействованы в системе общественной поддержки культурной деятельности. США демонстрируют самый высокий уровень индивидуальных благотворительных пожертвований. В Великобритании доля индивидуальных благотворительных пожертвований существенно ниже, чем в США, но выше уровня многих европейских стран. Кроме того, в общественной поддержке культурной деятельности отмечается очень высокая степень самоорганизации граждан, которая выражается в активном волонтерском движении.

· Благотворительная деятельность организаций третьего сектора в сфере культуры очень развита. В США, доля благотворительных пожертвований фондов и других НКО на культуру занимает второе место после индивидуальных пожертвований в общем объеме общественной поддержки культурной деятельности. В Великобритании благотворительная деятельность организаций третьего сектора активно развивается, так как поддерживается политикой властей.

· Бизнес активно участвует в поддержке культурной деятельности. В Великобритании благотворительная деятельность бизнеса превалирует над индивидуальными пожертвованиями. В США благотворительные пожертвования бизнеса занимают третье место после индивидуальных пожертвований и благотворительной деятельности организаций третьего сектора.

Скандинавская модель культурной политики опирается на глубоко укоренившуюся в общественном сознании традицию государственной поддержки культуры. Акцент на привлечении благотворительных средств в культуру признается одной из важнейших задач при реализации культурной политики, однако эксперты признают, что в ближайшее время они вряд ли будут оказывать существенное влияние в силу исторически сложившихся особенностей скандинавской модели государственного управления. Во многом это обусловлено тем, что после Второй мировой войны культурная политика в скандинавских странах стала неотъемлемой частью концепции государства всеобщего благосостояния, в соответствии с которой государство взяло на себя ответственность за обеспечение свободы творческого самовыражения и равный доступ к культурным ценностям для широких слоев населения. Поэтому традиции государственного патернализма в отношении развития культуры по-прежнему доминируют в качестве установок общественного сознания.

Основные характеристики общественной поддержки культурной деятельности в скандинавской модели:

· Превалирует государственное финансирование, которое представлено широким спектром грантовой поддержки. Очень активно развиваются элементы англосаксонской модели в части распространения практики распределения средств по принципу «вытянутой руки». Государственная поддержка культурной деятельности осуществляется приблизительно в равных долях из центрального и местных бюджетов. Совместная финансовая ответственность государства и муниципалитетов стала ключевой особенностью финской культурной политики. В Швеции в 2009 г. Правительство приняло Постановление о культуре, в котором ответственность за финансовое обеспечение сферы культуры была возложена на государство и общество. Механизм распределения бюджетных средств по принципу «вытянутой руки» активнее применяется в Швеции. Финские эксперты, напротив, свидетельствует о низкой доле средств, распределяемых через советы по делам искусств.

· Индивидуальные благотворительные пожертвования активно вводятся в практику общественной поддержки культурной деятельности. Несмотря на законодательное обеспечение системы налоговых преференций, благотворительная поддержка пока не получила широкого распространения. Тем не менее индивидуальные благотворительные пожертвования превышают объемы благотворительной поддержки бизнеса. Кроме того, уделяется большое внимание к привлечению волонтерского движения при реализации различных культурных проектов и инициатив.

· Благотворительной деятельности организаций третьего сектора придается большое значение в общественной поддержке культурной деятельности. В Финляндии благотворительные пожертвования третьего сектора по объему больше, чем благотворительные пожертвования бизнеса. В Швеции, напротив, этот вид поддержки не получил своего развития из-за отсутствия налоговых льгот.

· Бизнес включается в поддержку культурной деятельности, однако спонсорство все-таки превалирует над меценатством. В Швеции пытаются активно внедрять механизмы вовлечения бизнеса, задействованные из англосаксонской традиции, но заметных успехов пока не наблюдается.

Модель континентальной Европы очень близка скандинавской модели реализации культурной политики в части активного государственного участия в экономическом обеспечении культурной деятельности с той лишь разницей, что здесь не так активно пытаются инкорпорировать элементы англосаксонской традиции.

Основные характеристики общественной поддержки культурной деятельности в континентально-европейской модели:

· Превалирует прямое бюджетное финансирование, несмотря на попытки внедрения практики распределения средств через советы по делам искусств, действующие по принципу «вытянутой руки». Как отмечают эксперты, их деятельность является скорее исключением из правил, так как элементы англосаксонской традиции вводятся в практику, но приживаются с трудом. Например, в Испании совет по делам искусств, действующий по принципу «вытянутой руки», был создан в Каталонии, однако процессу его создания предшествовали 4-летние бурные дебаты в каталонском правительстве. Во Франции, Германии, Испании большая часть государственного финансирования культуры приходится на средства региональных и местных бюджетов. Так, в Германии финансовое обеспечение сферы культуры является прерогативой общества и местных органов власти. Государство в лице центрального правительства оказывает финансовую поддержку культуре только в том случае, когда масштабы или специфика культурного проекта выходят за рамки финансовых возможностей муниципалитетов. В Италии напротив, львиная доля средств выделяется из центрального бюджета.

· Несмотря на законодательное обеспечение системы налоговых преференций индивидуальные благотворительные пожертвования не получили широкого распространения и составляют около 1% от совокупного объема финансирования сферы культуры. Так, в Германии большая активность по частным благотворительным пожертвованиям на развитие культуры отмечается в западных землях, в то время как восточные территории демонстрируют существенную инерционность, обусловленную историческими особенностями 40-летнего существования ГДР.

· Благотворительная деятельность институтов гражданского общества и организаций третьего сектора активно вводится в практику общественной поддержки культурной деятельности, причем поступающие в сферу культуры благотворительные пожертвования, превышают объемы корпоративного меценатства.

· Благотворительные пожертвования бизнеса активно стимулируются благодаря системе налоговых преференций, однако в целом не превышают 1% от совокупного объема финансирования сферы культуры.

Анализ рассмотренных моделей реализации культурной политики свидетельствует о высокой заинтересованности органов местного самоуправления в экономическом обеспечении культурной деятельности. Во многом это обусловлено тем, что местные органы власти рассматривают культурную деятельность в качестве стратегического ресурса социально-экономического развития территории.

3. В третьей главе «Экономическое обеспечение культурной деятельности в России: традиции и новые вызовы» раскрыты особенности функционирования сферы культуры в СССР, обоснована определяющая роль государства в экономическом обеспечении культурной деятельности в советский период; выявлены основные вызовы современной культурной политики России в процессе рыночных преобразований; проанализированы основные противоречия реформ государственного управления в проекции на сферу культуры.

В современной России культура недостаточно интегрирована в ткань управления обществом в связи с тем, что она связывается исключительно с разработкой и реализацией организационно-экономических программ в рамках одной отдельно взятой отрасли. Внутренняя связь культуры с другими областями общественной жизни до сих пор не получила полного признания, несмотря на общепринятую риторику о всепроникающей силе культуры и искусства.

Среди основных вызовов культурной политики современной России следует выделить: 1. «Узкое» понимание культуры. 2. Низкий правовой и общественный статус культуры. 3. Оценка культуры с точки зрения экономической эффективности.

«Узкое» понимание культуры обусловлено тем, что культура традиционно ассоциируется с жанрами искусства: литературой, живописью, музыкой, скульптурой, архитектурой и пр. В контексте реализации государственной культурной политики культура сводится исключительно к регулированию деятельности сети культурно-досуговых учреждений. И то, и другое приводят к искажению понятий и умалению роли культуры в общественном развитии.

«Узкое» понимание культуры порождает низкий правовой и общественный статус культуры, невостребованность потенциала культуры, в том числе в системе государственного устройства. В России об этом свидетельствуют ряд обстоятельств.

· Культура не вошла в перечень приоритетных национальных проектов.

· Упоминание о культуре в ежегодных Обращениях Президента РФ к Федеральному Собранию РФ впервые появилось в тексте Послания только в 2007 году.

· Статья 7 Закона РФ от 09.10.1992 № 3612-1 «Основы законодательства Российской Федерации о культуре», гарантирующая обязательность проведения экспертизы любых государственных программ с точки зрения воздействия их результатов на развитие культуры, на практике не работает.

· Концепция-2020 демонстрирует, что культура постепенно перестает быть сферой ответственности государства, в результате чего происходит перенос центра тяжести в поддержке культуры с государства на плечи населения.

· Проект Стратегии-2020 свидетельствует о том, что до 2020 г. не планируется увеличение бюджетных расходов на культуру, объем которых зафиксирован на отметке 0,6% от ВВП в расходах расширенного правительства, т.е. с учетом средств внебюджетных фондов Стратегия-2020, 2012. С. 135..

· В рамках комплекса мероприятий по реализации административной реформы, реформы местного самоуправления и бюджетной реформы вопросы развития культуры стали компетенцией органов власти субъектов РФ и местного самоуправления, т.е. были низведены с федерального на региональный и местный уровни.

· В соответствии с общероссийским классификатором видов экономической деятельности (ОКВЭД) услуги учреждений культуры оказались в разделе «Предоставление прочих коммунальных, социальных и персональных услуг», в то время как услуги образования и здравоохранения имеют свои отдельные разделы.

· Изменился общественный статус государственных (муниципальных) учреждений культуры: если раньше их деятельность позиционировалась как реализация государственной культурной политики в части приобщения населения к культурным ценностям и сохранения преемственности развития отечественной культуры, то в настоящее время они низведены до уровня оказания бытовых услуг населению.

· Введение новых организационно-правовых форм государственных (муниципальных) учреждений (ФЗ об АУ Федеральный закон Российской Федерации от 03 ноября 2006 №174-ФЗ «Об автономных учреждениях». и 83-ФЗ Федеральный закон Российской Федерации от 08.05.2010 №83-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием организационно-правового положения государственных (муниципальных) учреждений».) ознаменовалось лишением организаций культуры, зарегистрированных в форме автономных и бюджетных учреждений, субсидиарной ответственности государства «Собственник имущества автономного учреждения не несет ответственность по обязательствам автономного учреждения» (п. 5 ст. 2 174-ФЗ); «собственник имущества бюджетного учреждения не несет ответственности по обязательствам бюджетного учреждения» (п. 2 ст. 120 ГК РФ)..

· Распространение на сферу культуры норм федерального закона о госзакупках Федеральный закон Российской Федерации от 21 июля 2005 г. N 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». поставило ее на одну ступень с отраслями промышленного производства без учета творческой специфики культурной деятельности. В результате, при выборе поставщика услуги превалирующим оказывается не качество ее предоставления, включая творческую составляющую, а минимальная цена контракта Требования творческих работников частично были учтены. Федеральным законом от 21.04.2011 №79-ФЗ внесен ряд изменений в 94-ФЗ, затрагивающих размещение заказов в сфере культуры..

· С 2011 г. СМИ выведены из-под юрисдикции Минкультуры РФ и в настоящее время регламентируются Минкомсвязи России. Таким образом, колоссальный потенциал СМИ по культурному просвещению общества рискует оказаться незадействованным в контексте культурного развития, включая книгоиздание и издательскую деятельность.

· В соответствии с Указом Президента РФ от 21 августа 2012 г. № 1199 «Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов РФ», который вступил в силу с 1 января 2013 г., показатели развития культуры вновь не попали в перечень показателей для оценки эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов РФ В ранее действовавшем Постановлении Правительства РФ от 15 апреля 2009 г. №322 «О мерах по реализации Указа Президента РФ от 28 июня 2007 г. №825 «Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов РФ»», культура также не входила в перечень основных сфер деятельности, по показателям развития которых можно судить об эффективности деятельности региональных органов исполнительной власти. (Таких сфер деятельности было всего одиннадцать: экономическое развитие; здравоохранение и здоровье населения; общее образование; начальное и среднее профессиональное образование; жилищное строительство и обеспечение граждан жильем; ЖКХ; дорожное хозяйство; обеспечение безопасности граждан; организация государственного и муниципального управления; энергосбережение и повышение энергетической эффективности; охрана окружающей среды). .

· Общественность находится в неведении относительно целей и результатов культурной политики, а также распределения и использования средств. Отсутствие системы мониторинга условий и тенденций культурной жизни свидетельствует о пренебрежении общественным мнением как культурным и политическим механизмом.

· Несмотря на существующие премии, гранты деятелям культуры, представители творческих профессий не обладают достаточной силой для активного регулирования культурной жизни в стране. Как известно, ФЗ о монетизации льгот Федеральный закон от 22.08.2004 г. № 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»». существенным образом урезал государственные гарантии творческим работникам в «Основах законодательства РФ о культуре».

· Приобщение к культурным ценностям сводится исключительно к посещению объектов культуры. Но для того чтобы культурные ценности были востребованы, необходимо из поколения в поколение прививать «вкус» к культуре, чтобы она становилась насущной необходимостью в жизни каждого человека.

Наконец, сфера культуры по-прежнему воспринимается как отрасль, функционирование которой обременительно, убыточно для государственного бюджета. Финансово-экономические ведомства предпринимают настойчивые попытки оценить культуру исключительно с точки зрения экономической эффективности, объясняя невозможность повышения расходов на культуру неэффективностью бюджетных расходов в этой сфере.

Прошедшее десятилетие было ознаменовано проведением административной реформы, реформы местного самоуправления, а также бюджетной реформы в России. Их проведение без учета накопившихся с начала 90-х годов прошлого века социальных рисков в той или иной степени негативно сказалось на развитии социально значимых отраслей, в том числе сферы культуры.

В работе обосновывается положение о том, что реализация культурной политики России во многом схожа с континентально-европейской моделью. Речь прежде всего идет о традиционно высокой роли государства в поддержке культурной деятельности, поэтому попытки имплантировать институты англосаксонской модели без учета особенностей социально-экономического развития России приводят к искажению заимствованных институтов и негативным последствиям для функционирования отечественной сферы культуры.

4. В четвертой главе «Концепция общественной поддержки культурной деятельности» уточнено понятие «общественная поддержка культурной деятельности»; обоснован состав и разработана структура общественной поддержки культурной деятельности; раскрыты механизмы ее реализации, а также предложены основные направления совершенствования институциональной базы культурной деятельности в России.

В работе обосновывается правомочность применения понятия «общественная поддержка культурной деятельности» в качестве социально-экономической альтернативы государственному финансированию.

Структура общественной поддержки культурной деятельности представлена в виде 4-хступенчатой пирамиды, каждый из сегментов которой символизирует основных акторов, задействованных в экономическом обеспечении некоммерческого сектора культуры: (1) государство; (2) население; (3) третий сектор; (4) бизнес (рис. 2). Визуальное представление структуры в виде пирамиды позволяет также показать долю каждого сегмента в системе общественной поддержки культурной деятельности.

Ядром (основанием пирамиды) общественной поддержки культурной деятельности является государство. Государственное финансирование представлено широким спектром используемых методов и механизмов: прямое бюджетное финансирование, по принципу «вытянутой руки», софинансирование или встречное финансирование, бюджетные субсидии, государственно-частное партнерство.

Населению принадлежит вторая по значимости роль в экономическом обеспечении культурной деятельности: через расходы на культуру домашних хозяйств; благотворительную деятельность (включая механизм процентной филантропии “Процентная филантропия” (percentage philanthropy) основана на принципе “налогового назначения”. Речь идет о том, что налогоплательщику предоставляется право самостоятельно или путем подачи заявления в налоговые органы перечислять часть уплачиваемой суммы подоходного налога (обычно 0,5-2%) организациям любой организационно-правовой формы, имеющим право на получение такого рода пожертвований.); участие в национальных лотереях, средства от которых направляются на поддержку культуры.

Участие третьего сектора в общественной поддержке культурной деятельности заключается в благотворительной деятельности институтов гражданского общества и различных некоммерческих организаций, а также привлечении волонтерского движения.

Рисунок 2. Пирамида общественной поддержки культурной деятельности

Бизнес участвует в общественной поддержке культурной деятельности через корпоративное меценатство, спонсорство и государственно-частное партнерство. В настоящее время его доля в структуре общественной поддержки относительно невелика по сравнению с другими акторами, что подтверждается отечественным и зарубежным опытом.

В России отдельные элементы общественной поддержки культурной деятельности до сих пор не задействованы в практике финансирования культуры (распределение государственных средств по принципу «вытянутой руки», софинансирование, процентная филантропия, национальные лотереи, маркированные налоги и т.д.), другие укореняются на российской почве в искаженном виде.

Следует отметить основные искажения при введении институциональных форм экономического обеспечения культурной деятельности в России.

Меценатство и благотворительная деятельность. Пока уповать на то, что сфера культуры в России будет привлекать значительные благотворительные пожертвования, не приходится, поскольку налоговые преференции, которые бы в полной мере стимулировали благотворителей, так и не были приняты вплоть до настоящего времени. С одной стороны, есть закон о благотворительной деятельности, принятый пятнадцать лет тому назад (Федеральный закон от 11.08.1995 №135-ФЗ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях»), но, к сожалению, нет как таковой благотворительной деятельности (как явления, а не отдельно взятых акций и мероприятий). С другой стороны, социально-экономическое положение основной массы населения не способствует тому, чтобы они активно включались в благотворительную деятельность в качестве меценатов и покровителей искусства.

Государственно-частное партнерство. Следует признать, что в России в настоящее время сложилось превратное понимание механизма ГЧП, несмотря на общепринятую риторику о его эффективности и необходимости широкого применения в отечественной практике. Как правило, под ГЧП понимают любые формы взаимодействия между государством и бизнесом. В этой связи очень важно отметить, что предметом ГЧП всегда выступает государственная (муниципальная) собственность либо государственная (муниципальная) услуга, оказываемая органами власти населению.

В России применение механизмов ГЧП в сфере сохранения и использования объектов культурно-исторической недвижимости сопряжено с возникновением ряда угроз, среди которых следует отметить опасность продажи культурного объекта частному инвестору; изменение целевого назначения объекта культурно-исторической недвижимости или прилежащей к нему территории, а также ненадлежащее их использование; передачу объекта культурного наследия в залог или совершение иных процедур, способствующих возникновению обременений на объект по окончании срока действия договора ГЧП.

Следует признать, что применение механизма ГЧП в России в сфере сохранения объектов культурного наследия тормозится рядом обстоятельств, среди которых следует отметить несовершенство действующего законодательства как в сфере сохранения объектов культурного наследия, так и самого механизма ГЧП, неразвитость института экспертизы и оценки культурных объектов, отсутствие специального налогового режима для привлечения инвесторов. В результате, огромный потенциал ГЧП не используется, Федеральный закон о концессионных соглашениях действует только на бумаге, а государство пытается решить проблему сохранения объектов культурного наследия исключительно в направлении их приватизации. Для общества же это чревато утратой памятников как по причине их естественного разрушения, так и отсутствия доступа к ним вследствие перехода в частные руки.

Применение проектов ГЧП в сфере культуры получит широкое распространение в России только тогда, когда частные предприниматели будут заинтересованы в реализации долгосрочных социально значимых проектов, а не только в извлечении прибыли, что, в свою очередь, потребует кардинальных изменений в мировоззрении состоятельных соотечественников.

Национальные лотереи. В современной России отсутствует как таковой источник финансовой поддержки сферы культуры за счет средств национальной лотереи, хотя государственные лотереи в других областях проводятся (например, возобновленная в 2011 г. лотерея «Спортлото»).

В сфере культуры на протяжении нескольких лет проводились негосударственные лотереи. Прежде всего речь идет о лотереях, организованных некоммерческой организацией «Российский фонд культуры», целевые поступления от которых поступали на проведение различных культурных проектов и инициатив. Однако объемы средств, аккумулируемые этой лотерей, очень незначительны.

В целом, большая часть проводимых в России негосударственных лотерей занимается, по сути, исключительно коммерческой деятельностью. Социальная составляющая проведения этих лотерей носит скорее формальный характер. Поэтому доля целевых отчислений на поддержку социально значимых мероприятий гораздо ниже по сравнению с зарубежными аналогами, а вот издержки на проведение лотереи и прибыль оператора выше. Следует также отметить и непрозрачность финансовой отчетности как организаторов, так и операторов лотерей.

Введение института национальных лотерей для поддержки культурной деятельности требует постановки социально значимых целей их проведения. При этом во главу угла должна быть поставлена не коммерческая выгода организаторов лотереи, а объем целевых поступлений, предназначенный для проведения культурных мероприятий.

Фонды целевого капитала организаций культуры. В России на сегодняшний день созданы только два культурных эндаумент-фонда: в Государственном Эрмитаже и музее-заповеднике «Петергоф». В Государственном Музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина предпринимались определенные шаги по созданию эндаумент-фонда, однако собранные благотворительные пожертвования так и не были переданы в доверительное управление управляющей компании.

По логике авторов закона, формирование целевого капитала некоммерческими организациями должно содействовать привлечению значительных благотворительных пожертвований и решить проблемы с финансированием социального сектора, включая сферу культуры. Однако практика показывает, что создание эндаумент-фондов не нашло широкого распространения в современной российской действительности. Прежде всего это связано с неразвитой традицией благотворительности, характерной для России. Кроме того, по оценкам экспертов, средняя доходность российского эндаумент-фонда может создавать порядка 10% годовых. Поэтому для того, чтобы ежегодно получать приличные доходы, размер целевого капитала должен быть как можно больше. Немаловажную роль в процессе создания эндаумент-фондов играет долгосрочное планирование, нацеленность на получение отложенного во времени результата, так как полноценную отдачу от эндаумент-фонда некоммерческая организация сможет ощутить только по прошествии как минимум десяти лет. При неблагоприятной экономической конъюнктуре риски потери капитала резко возрастают, что явно не способствует принятию некоммерческой организацией решения о создании эндаумент-фонда. Кроме того сама процедура создания эндаумент-фонда и подготовка необходимой отчетности по его деятельности достаточно трудоемки и отличаются массой бюрократических проволочек, что особенно справедливо в отношении государственных (муниципальных) учреждений культуры, решивших создать специализированный фонд управления целевым капиталом.

В условиях хронического недофинансирования сферы культуры, настойчивых попытках финансово-экономических ведомств ослабить давление на бюджет путем сокращения расходов на социально значимые отрасли, включая культуру, России необходимо задействовать институциональные формы экономического обеспечения сферы культуры, что позволит создать эффективную систему общественной поддержки культурной деятельности, модернизировать материально-техническую базу сферы культуры, а также способствовать сохранению преемственности развития отечественной культуры в целом.

В заключение сформулируем основные выводы диссертационного исследования:

1. Культурная деятельность обладает определенными организационно-экономическими особенностями, которые не позволяют ей вписаться в специфику рыночных отношений. Некоммерческий сектор культуры нуждается в общественной поддержке, так как не может функционировать на принципах самоокупаемости в рыночной экономике. Концепция провалов рынка, «болезнь цен» Баумоля, теории мериторных и опекаемых благ вносят свой вклад в разработку теоретических оснований общественной поддержки культурной деятельности. При этом нельзя не отметить, что все теоретические модели общественной поддержки культурной деятельности в массе своей носят нормативный характер.

2. С середины 50-х гг. XX в. во многих развитых странах экономическое обеспечение культурной деятельности стало прерогативой государства, что в полной мере отвечало кейнсианской концепции государства всеобщего благосостояния. Однако с 90-х гг. появилась тенденция к сворачиванию социальных программ, которая в проекции на сферу культуры проявилась в виде сокращения государственных расходов. Мировой финансовый кризис 2008-2009 гг. доказал уязвимость государственных расходов на культуру от ухудшения общей экономической конъюнктуры. Поэтому обеспечение устойчивого развития некоммерческого сектора культуры в современной рыночной экономике требует переосмысления роли государства и гражданского общества в поддержке культурной деятельности, необходимости формирования системы общественной поддержки в качестве социально-экономической альтернативы.

3. Создание общественной поддержки культурной деятельности отнюдь не должно означать переноса центра тяжести в экономическом обеспечении сферы культуры с государства на плечи населения. Ядром общественной поддержки культурной деятельности по-прежнему должно остаться государственное финансирование. При этом большая роль отводится финансовым средствам, поступающим за счет институциональных форм экономического обеспечения: меценатству и благотворительности, эндаумент-фондам или фондам целевого капитала организаций культуры, государственно-частному партнерству, привлечению средств национальных лотерей, маркированным налогам.

4. Становление системы общественной поддержки культурной деятельности в России требует, в первую очередь, изменения мировоззренческих установок общественного сознания. Речь, в частности, идет о необходимости преодоления традиционного для России противопоставления государства и общества. В концепции общественной поддержки культурной деятельности государство не противостоит обществу, а является носителем его долгосрочных интересов. В то же время общественная поддержка культурной деятельности предполагает активное участие институтов гражданского общества и организаций третьего сектора, что выражается как собственно в благотворительной деятельности, так и осуществлении гражданского контроля за принятием государственных решений, касающихся функционирования сферы культуры.

5. Отдельные элементы общественной поддержки культуры, которые вводятся в современную отечественную практику, укореняются на российской почве в искаженном виде. Так, под меценатством и благотворительной деятельностью зачастую маскируется спонсорство, при котором выделяемые финансовые средства идут на укрепление имиджа компании и не имеют ничего общего с безвозмездной помощью, лежащей в основе меценатства и благотворительности. Проекты государственно-частного партнерства в сфере культуры не получили широкого распространения во многом из-за того, что потенциальный бизнес не стремится вкладывать деньги в культуру, предпочитая более доходные и менее обременительные с точки зрения правого регулирования отрасли экономики. Целевые фонды организаций культуры, широко распространенные в странах англосаксонской традиции, в настоящее время созданы только в двух крупнейших музеях России. Создание таких фондов не стоит на повестке дня в большинстве организаций культуры как по причине сложности самой процедуры его формирования, так и невозможности собрать требуемую сумму денег из-за неразвитой традиции благотворительности как таковой. Потенциал национальных лотерей не задействован в поддержке культурной деятельности. Отмеченные институциональные искажения во многом обусловлены сиюминутностью целей и задач, в то время как функционирование сферы культуры требует продуманных научно обоснованных управленческих решений с ориентацией на долгосрочную перспективу.

Результаты диссертационного исследования опубликованы в следующих работах

Индивидуальные монографии

1. Музычук В.Ю. Государственная поддержка культуры: ресурсы, механизмы, институты. СПб.: Нестор-история, 2013. - 17,5 п.л.

Главы в коллективных монографиях

2. Музычук В.Ю. Социальная политика в экономической системе координат. В кн.: Социальная сфера в современной экономике: вопросы теории и практики. / Под редакцией Т.В. Чубаровой. СПб.: Нестор-история, 2013. - 1,1 п.л. (в печати).

3. Музычук В.Ю. Государственная поддержка культуры в России: бремя государства или инвестиции в человеческий потенциал? В кн.: Социальная сфера в современной экономике: вопросы теории и практики. / Под ред. Т.В. Чубаровой. СПб.: Нестор-история, 2013. - 1,4 п.л. (в печати).

4. Музычук В.Ю. Правовые аспекты функционирования третьего сектора. В кн.: Гражданское общество: зарубежный опыт и российская практика / Под ред. А.Е. Лебедева, А.Я. Рубинштейна. Спб.: Алетейя, 2011. - 1,5 п.л.

5. Музычук В.Ю. Направления использования социальных расходов федерального бюджета. В кн.: Бюджет начального этапа модернизации (по материалам независимой экспертизы 2011-2013 гг.). / Под ред. В.К. Сенчагова. М.: ИЭ РАН, 2011. - 1 п.л.

6. Музычук В.Ю. Стратегические направления развития культуры. В кн.: Стратегические ориентиры экономического развития России. / Рук. авт. кол. Р.С. Гринберг. СПб.: Алетейя, 2010. - 1 п.л.

7. Музычук В.Ю. Роль культуры в меняющемся мире. В кн.: Социальная политика в контексте «нормативной теории государства». / Под. ред. А.Я. Рубинштейна. М.: ИЭ РАН, 2009. - 1,5 п.л.

8. Музычук В.Ю. Развитие культуры в советский период. В кн.: Экономическая история СССР: очерки / Рук. авт. колл. Л.И. Абалкин. - М.: ИНФРА-М, 2007. - 1,5 п.л.

9. Музычук В.Ю. Развитие культурного потенциала общества. В кн.: Стратегический ответ России на вызовы нового века / Под общ. ред. Л.И. Абалкина. М.: Издательство «Экзамен», 2004. - 1 п.л.

10. Музычук В.Ю., Барышева А.В. Социокультурные приоритеты экономического развития России. В кн.: Гуманистические ориентиры России. / Ред. кол. Л.И. Абалкин, Д.Е. Сорокин, А.В. Барышева. М.: Институт экономики РАН, 2002. - 2 п.л. (лично автором - 1 п.л.).

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК России

11. Музычук В.Ю. Оплата труда в сфере культуры: радужные перспективы? // Человек и труд. 2013. №7. - 0,6 п.л.

12. Музычук В.Ю. Государство и финансирование сферы культуры: в поисках здравого смысла. // Обсерватория культуры. 2013. №1. - 1 п.л.

13. Музычук В.Ю. Основные тенденции культурной политики в современной России. // Россия и современный мир. 2012. №4. - 0,6 п.л.

14. Музычук В.Ю. Перспективы развития культуры в России в свете Стратегии-2020 и проекта Федерального закона «О культуре в Российской Федерации». // Журнал Новой экономической ассоциации. 2012. № 2 (14). - 0,5 п.л.

15. Музычук В.Ю. Должна ли Россия финансировать отечественную культуру? // Федерализм. 2012. №1 (65). - 1 п.л.

16. Музычук В.Ю., Архипов А.И. Культурные дестинации в стратегии развития отечественного туризма. // Вестник Института экономики РАН. 2011. №4. Сс. 254-270. - 1 п.л. (лично автором - 0,6 п.л.).

17. Музычук В.Ю., Федорова Е.С. Кадры для инновационного прорыва: быть или не быть? // Федерализм. 2011. №4. - 0,8 п.л. (лично автором - 0,6 п.л.).

18. Музычук В.Ю. Развитие сферы культуры в России в контексте бюджетной реформы. // Вестник Института экономики РАН. 2011. №3. - 1 п.л.

19. Музычук В.Ю., Архипов А.И. Культурный туризм в контексте регионального развития России. // Сегодня и завтра российской экономики. 2011. №45. - 1 п.л. (лично автором - 0,6 п.л.).

20. Музычук В.Ю. Основные противоречия государственной политики в сфере образования. // Образование и общество. 2011. №3 (68). - 0,9 п.л.

21. Музычук В.Ю., Федорова Е.С. De jure и de facto российской системы образования. // Федерализм. 2011. № 2. - 0,8 п.л. (лично автором - 0,6 п.л.).

22. Музычук В.Ю. Законопроект об образовании: итерация №2. // Журнал Новой экономической Ассоциации. 2010. №8. - 0,5 п.л.

23. Музычук В.Ю., Архипов А.И. Культурный туризм как фактор модернизации российской экономики. // Вестник Института экономики РАН. 2010. № 4. - 0,8 п.л. (лично автором - 0,5 п.л.).

24. Музычук В.Ю. Сохранение объектов культурно-исторического наследия в России: to be or not to be… // Вестник Московского государственного университета культуры и искусства. 2010. №3. - 0,6 п.л.