Исторически сложившиеся обычаи передавались из поколения в поколение, способствовали сохранению традиционного образа жизни КМНС. Они настолько укоренились у этих народов, что все действия властей в советский период, направленные на их разрушение, оказались несостоятельными. Поэтому, когда государственное давление исчезло, обычаи быстро возродились, даже у той части коренного населения, которая была отторгнута в силу различных причин от традиционного образа жизни.

Сохранению обычаев, привычек и рутин у аборигенного населения, по мнению автора, способствовал такой фактор, как их адаптация к экстремальной для других народов природной среде. Она проявилась не только в чисто физиологическом отношении, но и в рационе питания, создании образцов одежды и обуви, предметов утвари, транспортных средств и жилища, характере семейно-брачных отношений, что особенно ярко выражено у оленеводческих народов.

В работе отражен процесс формирования нормативно-правовой базы в отношении КМНС, т.е. формальных правил, и выявлены сложности его развития. В настоящее время насчитываются десятки законодательных актов федерального уровня, имеющих прямое или косвенное отношение к коренным малочисленным народам. Помимо этого практически во всех субъектах Федерации, в которых проживают представители малочисленных народов Севера, были приняты региональные нормативно-правовые акты в отношении КМНС, зачастую опередившие федеральное законодательство. Первый же общероссийский закон, касающийся прав малочисленных народов, появился только в 1999 г., преодолев многолетние препоны при обсуждении.

В диссертации показана роль нормативных правовых актов (Земельного кодекса, федеральных законов «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации», «О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации», «Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока») в закреплении прав этих народов, в частности, на «особо охраняемые природные территории для ведения традиционного природопользования и традиционного образа жизни». Отмечена декларативность отдельно принятых статей федеральных актов, которые не являются нормами прямого действия и требуют разработки и утверждения дополнительных положений регламентации правового режима. Ввод их в действие зависит от того, как скоро они будут приняты на федеральном уровне. Это, на взгляд автора, является причиной того, что практически не реализуется Федеральный закон о территориях традиционного природопользования (ТТП), несмотря на то, что с момента его принятия прошло уже восемь лет. В результате природопользование коренных малочисленных народов Севера в районах интенсивной разработки топливно-энергетических ресурсов оказалось фактически вне правового поля. Представители этих народов не могут приобрести правового статуса субъектов территорий традиционного природопользования вследствие образовавшегося институционального разрыва между законодательно закрепленным правовым статусом и сложившейся фактической правовой практикой.

Рассмотрены и оценены попытки региональных властей решить данную проблему на примере законодательства Ханты-Мансийского автономного округа - Югры, где, не дожидаясь федерального постановления, принят и с января 2007 г. начал действовать Окружной закон «О территориях традиционного природопользования …». Закон подтвердил статус созданных в автономном округе родовых угодий как территорий традиционного природопользования регионального значения.

В качестве формальных правил в работе рассмотрены также проблемы реализации федеральных и региональных программ, разработанных и принятых в отношении коренных народов.

В период трансформации экономики самым важным моментом становится вопрос о собственности прав на землю и природные ресурсы в пределах территорий традиционного проживания малочисленных народов Севера.

Выполненный в диссертации ретроспективный анализ нормативных и правовых актов по поводу землепользования в отношении коренных народов (инородцев) в сибирских губерниях свидетельствует о том, что исконные земли проживания северных народов никогда не находились в частной собственности. Права собственности на данные территории, как в царской России, так и в настоящее время, не были закреплены в законодательном порядке. Законодательством Российской империи де-факто был наложен запрет на использование этой категории земель для иных групп населения, кроме аборигенного. В советский период земля и ресурсы стали государственной собственностью и были закреплены за хозяйствующими субъектами, занимающимися традиционными промыслами. Большая часть аборигенного населения, занятого в традиционном хозяйстве, являлась работниками предприятий рыбной промышленности, совхозов и кооперативных хозяйств. К частному сектору относились, в основном, немногочисленные владельцы личных стад оленей.

Имеющиеся в настоящее время правовые прецеденты на уровне субъектов Федерации, выделяя эти категории земель в качестве территорий традиционного природопользования и родовых угодий, пока данную проблему не решили. Как правило, земельные участки для этих целей передавались в постоянное (бессрочное) пользование, в пожизненное наследуемое владение, в пользование или аренду.

Показаны институциональные изменения, происшедшие в рыночных условиях в традиционных отраслях хозяйствования, особенно в оленеводстве, которые оказали значительное влияние на его современное состояние. Вскрыты причины развала и краха общественного оленеводства и сокращения численности личного поголовья во многих регионах северной зоны: это непродуманный процесс приватизации, который, по мнению автора, имел неодинаковые последствия для отдельных регионов Севера, и отсутствие с начала реформ государственной поддержки предприятий отрасли.

В работе отмечена роль экономических субъектов низшего уровня - домохозяйств и индивидов коренного населения. Выявлена их значимость и необходимость формирования надлежащих организационных, правовых и социально-экономических условий для развития различных типов домохозяйств с целью сохранения самобытного жизненного уклада коренных этносов.

Отмечен процесс совершившейся натурализации домохозяйств. В оленеводстве он связан с изменениями по отношению к кочевому образу жизни, с которым на протяжении послевоенных лет вплоть до начала переходного периода боролось государство, пытаясь сделать оленеводов оседлыми. В настоящее время в основном регионе развития оленеводства - Ямало-Ненецком автономном округе - традиционный кочевой образ жизни ведет каждый третий из числа представителей коренных малочисленных народов Севера.

Поведение этих хозяйств ориентировано на домашнюю экономику, что означает их стремление к обособленности от других хозяйствующих субъектов. Продукты питания, одежда, обувь и другие жизненно важные блага производятся самими домашними хозяйствами, либо обеспечиваются через отношения взаимопомощи с подобными им.

Процессу натурализации, по мнению автора, способствовали медленная реорганизация хозяйственной структуры и длительный процесс адаптации домохозяйств КМНС к изменившимся условиям. В связи с этим на первом этапе, оставшись без государственной поддержки, домохозяйства перешли практически на полное самообеспечение.

В работе показано, что институциональные преобразования коснулись всех сфер жизнедеятельности коренных малочисленных народов Севера. С одной стороны, это проявилось в возврате к прошлому, чему способствовали сохранившиеся исторически сложившиеся обычаи и привычки, с другой стороны - внедрение рыночных отношений в традиционные отрасли и образ жизни аборигенного населения привело к появлению новых формальных правил и норм поведения, способствующих постепенной адаптации хозяйственного и культурного уклада к изменившимся условиям.

4. Принципы выделения ареалов проживания и хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов, позволяющие адекватно оценивать социально-экономическое положение КМНС

Обоснованы причинно-следственные связи неэффективной производственной деятельности традиционных отраслей, предложен механизм финансовой поддержки и выполнен прогноз их развития, учитывающий естественные и рыночные ограничения функционирования данных отраслей в условиях северного региона.

По мнению автора, более адекватно отражается истинное социально-экономическое положение малочисленных народов Севера в рамках ареалов их проживания. Это сельские администрации с подчиненными им населенными пунктами, а также отдельные сельские поселения и домохозяйства.

Ареалы проживания в авторском понимании представляют собой территории с высоким удельным весом компактно (населенный пункт) и дисперсно (юрты, чумы, избы) расселенных этнических меньшинств, занимающихся прямо или косвенно традиционным хозяйством. К ареалам проживания КМНС на примере Ханты-Мансийского автономного округа автором отнесены 30 сельских администраций с 74 населенными пунктами с общей численностью коренных малочисленных народов Севера 13,2 тыс.чел. (или три четверти КМНС-сельчан), которые в данных поселениях составляют в среднем 42% от общей численности проживающих.

Созданные в 1990-е гг. родовые угодья (территории традиционного природопользования) занимают около четверти площади Ханты-Мансийского автономного округа - Югры. В их пределах автором выделено около 20-ти территориальных участков, для которых предлагается утвердить более высокий особо охраняемый статус - этноприродный парк.

В авторской трактовке ареалы представляют собой ядра населенных пунктов, в различной степени приуроченные к ТТП и этноприродным паркам.

В диссертации выполнен ретроспективный анализ развития традиционной экономики, которая базируется на воспроизводимых природных (биологических) ресурсах: рыбных, охотничьих, дикорастущих и кормовых. Выявлены причины спада производства в ее отдельных отраслях, связанные как с промышленно-транспортным освоением территорий, так и с другими причинами экономического, социального, организационного и институционального характера. Вскрыты причины низкой эффективности традиционных отраслей. Показано, что перспективы их развития связаны с прогнозной оценкой природно-ресурсного потенциала, являющегося базой сохранения и развития традиционных отраслей, особенностью которых является сочетание рыночных и нерыночных форм производства продукции. При этом нерыночный сектор связан, главным образом, с добычей сырья и требует для организации рентабельного товарного производства бюджетной поддержки. На цикле переработки рентабельность повышается, но из-за диспаритета цен на энергоносители и высоких транспортных издержек, несовершенства нормативно-правовой базы предприятия традиционного сектора также остаются дотационными.

Предложен механизм разработки поддержки традиционных отраслей, который, по мнению автора, связан с двумя направлениями: финансовым обеспечением текущих затрат и инвестициями в создание перерабатывающих производств, позволяющих получать конечную продукцию с более высокой добавленной стоимостью. Источником финансовых ресурсов являются федеральный, региональный и муниципальный бюджеты, среди которых в регионах-донорах, таких как ХМАО-Югра, ЯНАО, лидерство принадлежит бюджету субъекта Федерации.

В работе отмечена специфика природных ресурсов, являющихся сырьем для традиционной экономики, их определенная ограниченность, связанная с различными факторами. В Ханты-Мансийском автономном округе это обусловлено не только воздействием транспортно-промышленного освоения, но и общими хозяйственными запасами этих ресурсов, которые можно изъять без нарушения равновесия природной среды (по оценке автора, вылов рыбы может составлять порядка 15 тыс. т в год, поголовье оленей не должно превышать ресурсной базы пастбищ - около 50 тыс.гол., также ограничены ресурсы пушнины и других охотничьих ресурсов, урожаи дикоросов значительны, но не все экономически доступны и очень колеблются по годам).

Выделена экономическая, социальная и этническая роль традиционных отраслей и особенно оленеводства - самой национальной отрасли, где заняты преимущественно КМНС и коми.

Отмечено значение рыбных запасов - естественного базиса рыбной промышленности, занимающей в экономическом отношении первое место среди традиционных отраслей. Ценность рыбных запасов в отдельных водоемах возрастает в связи с уникальностью продуцируемых видов, например, сиговых. Основные запасы их сосредоточены пока в слабо освоенной в промышленном отношении северо-западной части ХМАО-Югры (Березовский район - 60% ежегодного вылова сиговых пород). Выявлены причины и факторы, сдерживающие развитие отрасли в связи с отсутствием современной материальной базы, несовершенством организационных форм производства, недостатком финансирования. Отмечена необходимость создания холодильных установок в местах рыбодобычи, строительства мини-предприятий и мини-цехов по переработке рыбы вблизи промысла для повышения рентабельности отрасли. Предложена схема выбора мест дислокации таких предприятий исходя из определения зон экономического влияния действующих крупных предприятий рыбной промышленности.

Выполненный ретроспективный анализ развития рыбодобычи в округе свидетельствует о снижении потенциала отрасли с конца 1960-х годов, обусловленном промышленным и транспортным освоением территории ХМАО. Это выразилось не только в количественном, но и, особенно, в качественном отношении. С каждым пятилетием снижалась доля вылова ценных пород рыб и увеличивался удельный вес частиковых пород (доля их в последние годы составляет около 90%).

Отмечено место охотничьего промысла в традиционном секторе хозяйства, который в значительной степени утратил свою товарность в рыночных условиях, но остается одной из важных отраслей занятости коренного населения. Несмотря на длительный срок промышленного освоения округа и снижение продукции охотничьего промысла ресурсы копытных животных и пушных зверей довольно значительны. Выявлены причины кризисного состояния отрасли в настоящее время, основными из которых являются диспаритет цен и снижение спроса на полевую пушнину.

Автор рассматривает природно-ресурсный потенциал ХМАО-Югры как базу сохранения и развития традиционного хозяйства и основу социально-культурного и материального развития северных народов.

В диссертации сделан прогноз развития традиционных отраслей на период до 2020 года, учитывающий естественные и рыночные ограничения, с одной стороны, социальную и этническую значимость - с другой. Прогноз учитывает два варианта: инерционный - на основе сложившейся динамики развития; и инновационный, предусматривающий принятие необходимых мер финансового, организационного и институционального характера.

5. Научно-методический аппарат оценки природно-ресурсного потенциала применительно к северным экосистемам, отличительной чертой которого является использование методов аналогий и ключевых кварталов, позволяющих ускорить сбор необходимой информации при проведении оценочных работ

В диссертации сформулированы принципиальные отличия воспроизводимых природных ресурсов (промысловых) от минерально-сырьевых:

- во-первых, воспроизводимостью. Минеральные ресурсы являются невоспроизводимыми, поэтому эксплуатация их в зависимости от запаса и темпов изъятия имеет временные ограничения. Биологические же ресурсы воспроизводимы, их использование при соблюдении необходимых условий воспроизводства (квот изъятия) имеет неограниченный временной срок;

- во-вторых, характером производства. Промысловые ресурсы являются основой присваивающего хозяйства, минеральные ресурсы - производящего;

- в-третьих, типом освоения территории и ресурсов. Для биологических ресурсов характерен промысловый (аграрный), экстенсивный тип, для минеральных - индустриальный (промышленный) интенсивный тип освоения;

- в-четвертых, воздействием на окружающую среду. Рациональное освоение биологических ресурсов не вносит заметных изменений в экологическое равновесие. Промышленное освоение привносит значительные изменения в окружающую среду при добыче, транспортировке и первичной переработке сырья.

В связи с этим применительно к ареалам проживания коренных малочисленных народов Севера автор предлагает различать два вида оценки природно-ресурсного потенциала: основанные на биологической (полной) и на хозяйственной (частичной) продуктивности природных ресурсов.

Первый вид оценки, по мнению автора, необходим для определения размера платы за их изъятие при промышленном и транспортном освоении территории (нецелевое использование природных ресурсов). Второй вид - при хозяйственном (целевом) использовании как базы развития традиционных отраслей хозяйствования. Под хозяйственной продуктивностью природных ресурсов в данном случае понимается предельная норма изъятия ресурса без ущерба для его дальнейшего воспроизводства.

В работе выполнен анализ научно-методических документов и рассмотрены вопросы, касающиеся оценки природно-ресурсного потенциала, отмечено отсутствие единства методических подходов по экономической оценке природных ресурсов, вовлекаемых в хозяйственный оборот.

Алгоритм оценки природных ресурсов, используемый в работе, включает следующие этапы: определение объекта оценочных работ - определение цели проведения оценки - определение перечня оценочных показателей - выбор метода расчета определенных ранее показателей - расчет стоимостных показателей.

В качестве объекта оценки в диссертации рассматривается природный комплекс, включающий земельные, лесные, дикорастущие, охотничьи и рыбные ресурсы. Основополагающими среди них являются земельные ресурсы.

Сформулированы основные задачи натуральной оценки - составление кадастров природных ресурсов, и экономической оценки - определение ценности их в стоимостном выражении.

Отмечены отличия экономической оценки природных объектов от их рыночной стоимости, которые, по мнению автора, могут не совпадать, т.к. в экономическую оценку могут включаться некоторые компоненты, не являющиеся товаром.

В диссертации определены конкретные задачи экономической оценки и ее отличия для разных видов природных ресурсов (сельскохозяйственных, лесных, промысловых) с точки зрения их целевого и нецелевого использования.

Отмечено, что экономическая значимость сельскохозяйственных ресурсов зависит от производительности почв и эффективности использования различных по качеству земель в зонах с различными климатическими условиями. Экономическая оценка лесных земель включает оценку запасов древесины, дикорастущих, охотничьих ресурсов и других полезностей леса.

Основой экономической оценки земель, отводимых под строительство, для горнодобывающих отраслей и других целей, является их кадастровая оценка. Она позволяет учесть потенциальную производительность природных ресурсов тех или иных территорий (земельных, лесных, охотничьих, рыбных и других), а также упущенную выгоду и потери земель, поскольку в случае их изъятия из оборота величина ущерба характеризуется потерей именно потенциальной ценности.

При наличии такой оценки любое перераспределение земельных фондов может регулироваться возмещением вреда хозяйствам, у которых земли изымаются за счет предприятий и организаций, которым она передается.

В работе предлагается определять общий ущерб природным ресурсам и отдельные виды ущербов: земельным ресурсам (земли сельскохозяйственного назначения и оленьи пастбища); лесным ресурсам (земли лесного фонда, древесина и дикорастущие ресурсы) и охотничьим ресурсам на основе кадастровой комплексной экономической оценки земель. При этом учитывается также временной лаг - изъятие и предоставление земель во временное или постоянное пользование и при передаче их в краткосрочную или долгосрочную аренду.

Отмечена сложность определения кадастровой экономической оценки земель в северных районах на основе капитализации расчетного рентного дохода в связи с его отрицательным значением для отдельных видов ресурсов. В связи с этим, предлагаемый в настоящее время подход к определению кадастровой оценки на основе дифференциальной и абсолютной ренты, по мнению автора, не сможет адекватно отразить кадастровую стоимость ресурсов в условиях северной зоны. На его основе невозможно обеспечить надлежащее воспроизводство земельных и других ресурсов, т.к. не учитываются такие моменты, как климаторегулирующее, кислородопродуцирующее и другое значение лесных, болотных и водных угодий Севера. Для учета данных факторов предлагается применять поправочные коэффициенты, которые определяются экспертным путем.

Экономическая оценка природных ресурсов в диссертации осуществлена на следующей информационной базе:

1. С использованием картографического материала, где ресурсы привязаны к конкретным ландшафтам.

2. По типологии лесных земель и групп леса без использования картографического материала. Оценка изымаемого участка для тех или иных нужд осуществляется по уже оцененным типам леса конкретной территории.

Отмечено, что как в первом, так и во втором случаях оценочные работы требуют большого объема информации. В связи с этим существует насущная потребность в научно обоснованных и достаточно дешевых методах сбора данных и проведения анализа, позволяющих ускорить процесс оценки природных ресурсов.

В работе эту задачу было предложено решить на базе использования методов аналогий и ключевых кварталов.

Первый метод применялся, когда отсутствовала исходная информация о тех или иных ресурсах территории. В качестве аналога выступала территория, имеющая похожий набор таких ресурсов, например, типов земельных угодий.

Второй метод основывается на выборе наиболее типичных для данной территории участков, как правило, лесных. Определялась их оценка, которая затем экстраполировалась на всю оцениваемую территорию. При этом площадь обследования для сбора необходимой информации, по авторской оценке, уменьшалась в 14 и более раз.

Оба названных метода применяются совместно для комплексной оценки природных ресурсов. С помощью первого метода можно оценить земельные угодья территории, о которой имеется лишь незначительная информация о типах почвенного покрова и сведениях о ландшафтах.

С помощью ключевых кварталов выполняется оценка древесных ресурсов, дикоросов и объектов охотничьего промысла.

В диссертации выявлено, что общий характер многих действующих нормативно-правовых документов, прерогатива федеральных органов власти в их утверждении ограничивают возможности принятия региональных законодательных актов и затрудняют практическое использование разработанных методических положений и рекомендаций на местах. В связи с этим было приостановлено действие апробированных и оформленных в качестве региональных методик для оценки природных ресурсов в условиях Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округах.

6. Методические рекомендации по комплексной экономической оценке природных ресурсов северной территории, в отличие от известных позволяющие оценить долгосрочный и краткосрочный ущербы при нецелевом использовании природных ресурсов, в том числе в ареалах хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Севера

При разработке методических положений и рекомендаций, как свидетельствует опыт автора, возникает необходимость агрегирования их элементов, иначе они будут просто методическим аппаратом, а не инструментом для практического применения. В этом отношении любая методика требует определенных допущений.

Это было учтено при разработке методических положений по комплексной экономической оценке природных ресурсов, которые нашли практическое использование в северных регионах.

Методические положения по комплексной экономической оценке природных ресурсов были разработаны и апробированы в условиях Ханты-Мансийского автономного округа. Они включали оценку земельных ресурсов (сельскохозяйственных или лесного фонда), лесных, рыбных, дикорастущих и охотничьих ресурсов.

Одной из основных целей формирования комплексной оценки земель явилось решение задачи соизмерения эффективности и ущербов при использовании земель в различных целях. Основой для решения этого вопроса являлась кадастровая оценка земель. В используемом подходе предлагалось учитывать потенциальную ценность всех природных ресурсов той или иной территории, а также упущенную выгоду и потери земель. Комплексная кадастровая оценка земель в таком случае () включала оценку земельных (сельскохозяйственных и лесных) ресурсов (), лесных ресурсов (), ресурсов побочного и второстепенного пользования (), охотничьих () и рыбных ресурсов ():

(2)

В работе отмечено, что сложившаяся в начале 1990-х гг. практика землепользования в округе не была обеспечена достоверными сведениями о количестве и качестве земель и об их нарушенности под влиянием развития промышленности, транспорта и других видов использования.

Информационной базой разработанных методических положений послужили исследования по определению агропроизводственной значимости земель данной территории (НИИ земельных ресурсов, г.Мытищи - 1989-1991 гг.), методика экономической оценки охотничьих ресурсов - Всероссийского научно-исследовательского института охотничьего хозяйства и звероводства (ВНИИОЗ, г. Киров).

В результате проведенного исследования были выделены однородные группы земель, характеризующиеся сходством способов возможного использования и потенциальной производительности. При этом предполагалось, что одинаковые по природному потенциалу земли, входящие в каждый из ареалов, должны иметь одинаковую ценность, независимо от их фактического использования.

Экономическую оценку земель лесного фонда (), находящихся в пределах выделенных агроэкологических групп земель, было предложено осуществлять на основе экономических оценок земельных ресурсов агроэкологической группы с учетом понижающего коэффициента. Величина коэффициента была принята равной 0,25:

(3)

Для упрощения расчетов по экономической оценке лесных, дикорастущих и охотничьих ресурсов был применен метод выделения ключевых кварталов в пределах каждой агроэкологической группы земель. Под ключевыми кварталами понимались наиболее типичные для данной агроэкологической группы лесные угодья, болотистые и обводненные территории с характерным набором лесных, дикорастущих и охотничьих ресурсов.

Экономическая оценка древесных ресурсов () учитывала фактический запас древесины на момент изъятия () и потенциальный прирост древесины () за весь период изъятия земельного участка из хозяйственного оборота и восстановления древесных запасов и определялась на основе такс на древесину (), отпускаемую на корню, учитывающих шкалы рентных надбавок на деловую древесину. Для сопоставимости оценок запаса древостоя и прироста древесины использовался коэффициент приведения (). В общем виде экономическая оценка древесных ресурсов определялась по формуле:

. (4)

В работе был применен усредненный метод оценки запасов древесины. Экономическая оценка древесных ресурсов () определяется суммированием экономической оценки запасов древостоя () и оценки прироста древесины () для основных лесообразующих пород с учетом лесотаксационных разрядов.

Базой для экономической оценки продуктов побочного использования дикоросов () послужила формула:

, (5)

где - экономическая оценка дикоросов, руб./га;

- рыночная цена i-го вида дикоросов, руб./кг;

- затраты на заготовку i-го вида дикоросов, руб./кг;

- потенциальная продуктивность i-го вида дикоросов, кг/га;

- коэффициент, учитывающий долю плодоносящей площади по дикоросам в общей площади земель определенной агроэкологической группы (в расчетах принят равным 0,25);

- коэффициент приведения для дикоросов;

i - вид дикорастущих ресурсов;

n - количество учтенных видов дикорастущих ресурсов;

j - тип растительности ;

m - количество типов растительности.

Экономическая оценка охотничьих ресурсов () при этом определялась как разница между рыночной ценой и затратами на освоение охотничьих ресурсов с учетом коэффициента фактора беспокойства () и коэффициента приведения для охотничьих ресурсов ():

, (6)

где - экономическая оценка охотничьих ресурсов, руб./га;

- рыночная цена i-го вида охотничьих ресурсов, руб./кг;

- затраты на заготовку i-го вида охотничьих ресурсов, руб./кг;

- потенциальная продуктивность i-го вида охотничьих ресурсов, кг/га;

- коэффициент, учитывающий фактор беспокойства (в расчетах принимался равным 17);

- коэффициент приведения для охотничьих ресурсов;

i - вид охотничьих ресурсов;

n - количество учтенных видов охотничьих ресурсов;

j - тип растительности;

m - количество типов растительности.

Основой для экономической оценки рыбных ресурсов послужили показатели продуктивности рыбопромысловых угодий с учетом величины потенциального запаса. Учет в экономической оценке рыбных ресурсов ценности земель водного фонда, как мест обитания водных форм флоры и фауны (экологический фактор), осуществлялся введением повышающего коэффициента (). Сама экономическая оценка рыбных ресурсов при этом определялась как разница между рыночной ценой и затратами на освоение рыбных ресурсов:

, (7)

где - экономическая оценка рыбных ресурсов, руб./га;

- цена i-го вида рыбных ресурсов, руб./кг;

- затраты на заготовку i-го вида рыбных ресурсов, руб./кг;

- потенциальная продуктивность i-го вида рыбных ресурсов, кг/га;

- коэффициент, учитывающий ценность земель водного фонда как мест обитания водных форм флоры и фауны;

i - вид рыбных ресурсов;

n - количество учтенных видов рыбных ресурсов.

Расчеты по определению комплексной экономической оценки земель включали следующие этапы:

1. Оценка стоимости 1 га земельных ресурсов различных агроэкологических групп земель.

2. Оценка средней стоимости 1 га лесных ресурсов с ресурсами побочного и второстепенного пользования по каждой агроэкологической группе земель.

3. Оценка средней стоимости 1 га охотничьих ресурсов определенной агроэкологической группы земель.

4. Оценка средней стоимости 1 га рыбопромысловых угодий в разрезе районов округа.

Комплексная оценка 1 га земель каждой агроэкологической группы рассчитывалась как сумма стоимостной оценки 1 га земельных, лесных и охотничьих ресурсов и определялась для сельскохозяйственных земель и земель лесного фонда. К карте агроэкологических групп земель округа были представлены ведомости (таблицы) с кадастровой экономической оценкой земель округа в разрезе существующих лесхозов.

В зависимости от местоположения конкретного земельного участка комплексная оценка земли для каждой агроэкологической группы должна корректироваться с помощью повышающих коэффициентов по особым условиям (), которые учитывают своего рода ренту по местоположению и социальной значимости природных ресурсов. К особым условиям, дополнительно повышающим экономическую оценку земель, отнесены транспортная доступность, средозащитная и социальная ценность территории.

В диссертации подробно рассмотрено в методическом плане определение комплексного ущерба, обусловленного последствиями изменений в природной среде от различного рода воздействий (подтопление, затопление и др.), и полного комплексного ущерба при кратковременном изъятии земельных участков с учетом времени изъятия земельного участка и восстановления природных ресурсов.

На основе информации о времени воспроизводства природных ресурсов были установлены усредненные сроки их восстановления после возврата земельных участков. Такие ресурсы, как ягоды, грибы, дичь, копытные, были отнесены к быстро возобновимым, которые восстанавливаются приблизительно через 5 лет после рубки древостоя и даже увеличивают свою численность и урожайность в молодняках. Группу медленно возобновимых ресурсов образуют древесные ресурсы, из промысловых - кедровые орехи и пушные звери. Так, для того чтобы восстановилась численность или урожай последних двух, необходимо, чтобы лес принял свой первоначальный облик. На основе этих данных были определены коэффициенты пересчета ущербов (табл. 10).

Таблица 10 - Коэффициенты пересчета ущербов ( ) в зависимости от периода изъятия земельных участков и восстановления лесных, дикорастущих и охотничьих ресурсов

Период изъятия и восстановления, лет	Коэффициент пересчета ()	Период изъятия и восстановления, лет	Коэффициент пересчета ()
	Л	Д	ОХ		Л	Д	ОХ
1	0,97	0,91	0,94	16-20	13,80	8,20	10,80
2	1,92	1,74	1,83	21-25	16,40	8,90	12,30
3	2,83	2,49	2,67	26-30	18,80	9,30	13,40
4	3,71	3,17	3,46	31-35	22,75	9,50	14,20
5	4,58	3,79	4,21	36-40	22,40	9,60	14,80
6-7	5,80	4,60	5,24	41-45	24,00	9,70	15,10
8-10	7,80	5,74	6,79	46-49	25,14	9,80	15,60
11-15	10,60	7,10	8,83	50 и более	27,58	9,80	15,70

Примечание. Л - лесные (древесные) ресурсы, Д - дикорастущие ресурсы, ОХ - охотничьи ресурсы.

Особое внимание в работе уделено методике определения ущерба территориям традиционного природопользования, которая, по мнению автора, должна состоять из двух частей: Методических положений по определению ущерба (вреда), утвержденных, исходя из сложившейся практики нормотворчества, федеральными органами, и расчетной части по территориям традиционного природопользования административных районов Ханты-Мансийского автономного округа на базе комплексной оценки природных ресурсов, показатели которой утверждаются на уровне субъекта Федерации. Расчетная часть - это приложение к методике в виде таблиц комплексной кадастровой экономической оценки природных ресурсов отдельных групп земель или геоботанических контуров с картографическим обеспечением определенной административной единицы Ханты-Мансийского автономного округа.

Величина ущерба от изъятия земельных участков () складывается из убытков, упущенной выгоды и потерь владельцев ТТП (родовых угодий):

, (8)

где - убытки (реальный ущерб), обусловленные необходимостью компенсационных затрат на возмещение утраты (частичной порчи) материальных ценностей при изъятии земельного участка, руб.;

- упущенная выгода, характеризуемая величиной недополученного дохода с промысловых угодий и оленьих пастбищ при изъятии земельного участка, руб.; - убытки, определяемые размером дополнительных расходов, связанных с недополучением промысловых ресурсов, используемых для удовлетворения собственных хозяйственных и бытовых нужд, при изъятии земельного участка, руб.; - потери, определяемые размером компенсационных затрат на восстановление утраченных оленьих пастбищ. Годовая упущенная выгода () определяется суммарной величиной доходов, недополученных владельцем родового угодья, и может быть рассчитана двумя способами: исходя из ресурсной экономической оценки и прямым счетом. В соответствии с первым способом:

, (9)

где - упущенная выгода от недополучения дохода от реализации дикоросов в t -м году, руб./год;

- упущенная выгода от недополучения дохода от реализации охотничьих ресурсов в t-м году, руб./год;

- упущенная выгода от недополучения дохода от реализации рыбных ресурсов в t-м году, руб./год;

- упущенная выгода от недополучения дохода от реализации продукции оленеводства в t-м году, руб./год.

При изъятии или временном занятии земельных участков в границах родовых угодий под промышленное освоение имеют место экономические потери (), обусловленные сокращением и безвозвратной потерей оленьих пастбищ, повлекшие выбытие этих земель из оборота системы традиционного хозяйства. Данные потери возмещаются в целях сохранения среды обитания коренных малочисленных народов, уровня развития традиционных отраслей, в том числе оленеводства, в размерах затрат на восстановление этих земельных площадей до их первоначальной стоимости.

Оценка потерь () от изъятия оленьих пастбищ или земель, пригодных для использования под оленьи пастбища, производится на основании экономической оценки земельных ресурсов оленьих пастбищ. Возмещение потерь производится за счет ежегодного платежа в размере 5% от экономической оценки земельных ресурсов оленьих пастбищ (при сроке изъятия до 10 лет). При сроке изъятия более 10 лет возмещение потерь производится следующим образом:

- за последующие 11-20 лет в размере 2% от экономической оценки земельных ресурсов оленьих пастбищ;

- за последующие 21-50 лет в размере 1% от экономической оценки земельных ресурсов оленьих пастбищ.

Возмещение ущерба (вреда) ТТП автор рассматривает с двух позиций: определение ущерба, нанесенного всему природному комплексу ТТП, и владельцам, пользователям - представителям коренных малочисленных народов Севера, занимающимся здесь традиционной деятельностью.

В первом случае величина нанесенного ущерба (вреда) будет равна при долгосрочном изъятии комплексной кадастровой экономической оценке; при краткосрочном изъятии сумма последней будет скорректирована на срок изъятия и восстановления нарушенных ресурсов.

Во втором случае сумма ущерба будет определяться более узким кругом ресурсов (не учитываются древесные ресурсы, т.к. лес является государственной собственностью), продуктивность угодий определяется по хозяйственному запасу (частью биологического запаса природных ресурсов, которая может ежегодно изыматься без ущерба экосистеме). В данном случае величина ущерба для КМНС будет иметь меньшую величину, чем в первом случае. Сложившаяся в ХМАО-Югре практика экономических соглашений (договоров) между недропользователями и владельцами (пользователями) родовых угодий и ТТП, по мнению автора, должна сохраняться и далее.

Это связано с тем, что даже самая совершенная методика по объективным причинам не в состоянии оценить полный ущерб в стоимостном выражении, т.к. многие факторы, как природные, так и социальные, можно оценить только лишь на качественном или количественном уровнях (климаторегулирующий, психологическое самочувствие, моральные аспекты и пр.).

В данном случае экономические соглашения являются дополнениями методических положений по комплексной оценке природных ресурсов, как плата за пользование предоставленным участком, представляющая собой компенсации владельцам (пользователям) ТТП за причиненный моральный и материальный ущерб, который не может быть оценен в стоимостном выражении.

Литература

1. Логинов В.Г. Социально-экономическая оценка развития природно-ресурсных районов Севера. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2007. - 311 с. (19,3 п.л.).

2. Пахомов В.П., Логинов В.Г. Социально-экономическое развитие коренных этносов в рыночных условиях. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2003. - 272 с. (авторских 8,5 п.л.).

3. Логинов В.Г. Традиционный сектор хозяйства: состояние и перспективы, Проблемы адаптации коренных малочисленных народов к рыночным отношениям, Социальные и экологические проблемы малочисленных народов ХМАО. //Концепция региональной политики социально-экономического развития малочисленных народов Севера в Ханты-Мансийском автономном округе (на международное десятилетие коренных народов Мира) /Отв.ред. Т.Г. Харамзин. - Екатеринбург, Ханты-Мансийск, 1996. - 122 с. (авторских 2,0 п.л.).

4. Логинов В.Г., Беляев В.Н. Земельные отношения и государство. //Государственное регулирование региональных рыночных процессов. Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2002. - С.143-155 (авторских 0,7 п.л.).

5. Логинов В.Г. Природно-ресурсный и социально-экономический потенциал МО «Красновишерский район» //Комплексное освоение ресурсов горной части севера Пермской области /Отв.ред.В.П.Пахомов. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2005. - 206 с. (авторских 4,7 п.л.).

6. Логинов В.Г. Адаптация коренных малочисленных народов Севера как условие устойчивого развития этнических территорий. //Реструктуризация регионального промышленного комплекса: от индустриальной к социально ориентированной модели. - Екатеринбург: РАН, УрО, Ин-т экономики, 2005. - Т.II. Гл.1. - С. 96-112 (авторских 1,35 п.л.).

7. Логинов В.Г. Социально-экономические и правовые аспекты развития муниципальных образований северных территорий. //Модернизация социально-экономического развития муниципальных образований: в 2 т./ РАН, УрО, Ин-т экономики; под общ.ред. А.И.Татаркина. - М.: Экономика, 2006. Т.2. - С. 411-429 (авторских 1,0 п.л.).

8. Логинов В.Г. Разделы книги «Югра - взгляд в будущее. Обзор социально-экономического развития Ханты-Мансийского автономного округа - Югры». - Екатеринбург: Уральский рабочий, 2006. - С. 198-202, 214-224, 260-269, 286-294 (авторских 5,6 п.л.)

9. Логинов В.Г. Разделы Атласа Ханты-Мансийского автономного округа - Югры. Т.1. История, население, экономика /Пред. редкол. Филипенко А.В. - Ханты-Мансийск; Москва, 2006. - С.75, 83, 89-91, 94, 102, 116, 117, 120, 122, 123, 128,129, 131, 143, 144, 146 (авторских 5,5 п.л.).

10. Логинов В.Г., Литвинова А.А., Мельников А.Г. Оценка природно-ресурсного потенциала ареалов проживания малочисленных народов Севера. Монография, депонированная в ИНИОН РАН, 2007 №60240. Екатеринбург: УрО РАН Ин-т экономики, 2007. - 188 с. (авторских 9,4 п.л.).

11. Логинов В.Г. Развитие традиционных отраслей в зоне влияния проекта Урал промышленный - Урал Полярный. Влияние транспортно-промышленного освоения на коренных малочисленных народов Севера. Экологические последствия реализации проекта. //Концептуальные основы формирования и реализации проекта «Урал промышленный - Урал Полярный». - М.: Экономика, 2007. - С.208-244 (авторских 2,0 п.л.).

12. Логинов В.Г. Российский Север как объект исследования. //Стратегические приоритеты экономики региона /Под общ.ред акад. РАН А.И.Татаркина. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2008. - С.511-527 (авторских 1,0 п.л.)

13. Вершинин А.А., Логинов В.Г., Пахнев Н.В. Состояние меднодобывающей промышленности на Урале //Известия высших учебных заведений. Горный журнал. Уральское горное приложение. 1994. №5. С.126-130 (авторских 0,2 п.л.).

14. Пахомов В.П., Логинов В.Г. Хозяйственное освоение Тюменского Севера и проблемы коренных народностей //Вопросы экономики. 1994. №5. - С.125-132 (авторских 0,6 п.л.).

15. Логинов В.Г., Шеломенцев А.Г., Логинов С.В. Сырьевая ориентация экономики северных территорий: причины и следствия //Регион: экономика и социология. 1997. №2. - С. 69-81 (авторских 0,5 п.л.).

16. Логинов В.Г. Этнические особенности промышленного освоения региона //Экономика региона. Екатеринбург, 2007. №2 (10). - С.130-142 (0,8 п.л.).

17. Пахомов В.П., Логинов В.Г. Уральский Север: эволюция изучения и хозяйственного освоения //Экономика региона. Екатеринбург, 2007. №4 (12). - С.164-178 (авторских 0,5 п.л.).

18. Логинов В.Г. Отрасли традиционного природопользования: состояние и перспективы //Экономика региона. Екатеринбург, 2008. №1 (13). - С. 178-182 (0,3 п.л.).

19. Логинов В.Г. Институты традиционного природопользования и малочисленных народов Севера: эволюция и реалии //Журнал экономической теории. Екатеринбург, 2008. №1 (14). - С.81-92 (0,75 п.л.).

20. Логинов В.Г. Особенности развития северных регионов сырьевой ориентации //Экономика региона. Екатеринбург, 2008. №4 (16). - 0,8 п.л.

21. Логинов В.Г. Теоретические аспекты освоения северных территорий //Журнал экономической теории. Екатеринбург, 2008. №4 (17). - 0,65 п.л.

22. Логинов В.Г. К истории социально-экономических исследований на Уральском Севера: Препринт. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2001. - 38 с. (2,4 п.л.).

23. Юрпалов С.Ю., Логинов В.Г., Магомедова М.Н., Богданов В.Д. Традиционное природопользование в условиях промышленной экспансии (на примере ЯНАО): Препринт. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2001. - 53 с. (авторских 1,9 п.л.).

24. Пахомов В.П., Логинов В.Г., Беляев В.Н., Литвинова А.А. Методические положения оценки комплексного ущерба природным ресурсам Севера: Препринт. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2002. - 44 с. (авторских 2,0 п.л.).

25. Логинов В.Г. Социально-экономические аспекты традиционного природопользования. Препринт. - Екатеринбург: Институт экономики, 2003. - 50 с. (3,1 п.л.).

26. Логинов В.Г., Пахомов В.П., Масленников В.В., Мельников А.В. Население Югры: состояние и перспективы: Препринт. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2005. - 73 с. (авторских 3,5 п.л.).

27. Логинов В.Г., Попков Ю.В., Тюгашев Е.А. Проблемы коренных малочисленных народов Севера: институциональная перспектива: Препринт. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, Институт философии и права СО РАН, 2005. - 69 с. (авторских 2,2 п.л.).

28. Пахомов В.П., Логинов В.Г., Полянская И.Г., Мельников А.В. Развитие традиционной экономики в национальных селах: Препринт. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2005. - 46 с. (авторских 2,2 п.л.).

29. Логинов В.Г., Такташкин Б.А., Черепанов Г.Г. Природно-ресурсный потенциал и перспективы освоения Улсовско-Велсовской зоны (Пермский край). - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2007. - 86 с. (авторских 2,0 п.л.).

30. Логинов В.Г., Литвинова А.А., Мельников А.В. Экономическая оценка природно-ресурсного потенциала северных территорий. Брошюра. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2007. - 76 с. (авторских 2,35 п.л.).

31. Логинов В.Г. Горнодобывающие и традиционные отрасли: проблемы взаимодействия. //Сб. науч. трудов Депрессивные территории: оценка и механизм выхода из кризиса: Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2000. - С.306-315 (0,6 п.л.)

32. Журавлев А.С., Логинов В.Г. Состояние АПК Ханты-Мансийского автономного округа //Аграрный вестник Урала. 2001. № 1. - С.22-31 (авторских 0,4 п.л.).

33. Логинов В.Г., Киселев А.К. Рыболовство и рыбная промышленность Ханты-Мансийского автономного округа //Аграрный вестник Урала. 2002. №2. - С.47-51 (авторских 0,35 п.л.).

34. Логинов В.Г. Социально-демографические процессы в среде малочисленных народов Севера Ханты-Мансийского автономного округа //Этносоциальные процессы в Сибири: Темат.сб. Новосибирск: Сибирское научное издательство, 2003. Вып.5. - С.50-54 (0,6 п.л.).

35. Логинов В.Г. Экономико-правовые вопросы регулирования земельных отношений //Мат-лы Междунар. научн.-метод. семинара «Экономика природных ресурсов: от научных исследований до применения активных методов обучения». - Екатеринбург, 2003. - С.96-103 (0,5 п.л.).

36. Логинов В.Г. Особенности социально-экономического развития малочисленных народов Севера Уральского федерального округа //Этносоциальные процессы в Сибири: Темат.сб. Новосибирск: Сибирское научное издательство, 2004. Вып.6. - С.132-136 (0,6 п.л.).

37. Логинов В.Г. Институционально-эволюционный подход к оценке социально-экономического развития малочисленных народов Севера //Экономика региона. Екатеринбург, 2005. №2. - С.37-50 (0,85 п.л.)

38. Логинов В.Г. Проблемы традиционного природопользования коренных малочисленных народов Югры в условиях нефтяной экспансии. Образование и устойчивое развитие коренных народов Сибири //Мат-лы междунар. научн.-практ. конф. Новосибирск, 26-28 апреля 2005 г. Новосибирск: Сибирское научное издательство, 2005. - С.273-281 (0,6 п.л.).

39. Логинов В.Г. Население Югры: проблемы формирования и развития. //Этносоциальные процессы в Сибири: Темат.сб. Новосибирск: Сибирское научное издательство, 2006. Вып.7. - С.90-94 (0,7 п.л.).

40. Логинов В.Г. Районы проживания малочисленных народов Севера: состояние и проблемы развития. //Этносоциальные процессы в Сибири: Темат.сб. Новосибирск: Сибирское научное издательство, 2007. Вып.8. - С.114-119 (0,65 п.л.).

41. Логинов В.Г. Особенности воспроизводства коренных малочисленных народов Севера - региональный аспект. //Этносоциальные процессы во Внутренней Евразии: Темат.сб. /Под ред. Ю.В. Попкова и А.П.Коновалова. Новосибирск - Семей: Научн.-изд. центр Семипалатинского гос. университета. Вып.9. 2008. - С.392-401 (0,7 п.л.).

Размещено на Allbest.ru

...