Империализм XXI века: Запад и Россия

Ответ авторов будет отрицательным. Мы не случайно во второй части этого текста писали о реверсивном (попятном) движении возрождения в России элементов позднефеодальной социально-экономической организации. Этот тренд характерен и для политико-идеологической сферы. И здесь интенции восстановления имперской модели организации экс-советского пространства, ориентированные на хронотоп Российской империи, представлены достаточно активно.

Однако и эта, позднефеодальная по многим своим признакам, тенденция имеет весьма ограниченное распространение в современной России.

Во-первых, у большей части граждан России этот императив может иметь имперскую форму, но содержанием её является стремление к восстановлению лучших черт советской системы отношений, в частности, такого реально существовавшего (наряду с бюрократическим диктатом центра и полуподпольным национализмом) феномена, как дружба народов. Это не имперский по своему содержанию императив и это надо обязательно иметь в виду, размышляя об интенциях интеграции на постсоветском пространстве. И ещё один очень важный аспект: этот императив характерен и для значительной части граждан государств, образовавшихся на территории СССР, причём отнюдь не только русских по национальности и русскоязычных.

Подчеркнём: характерный для широкого круга «рядовых» граждан РФ и других постсоветских государств и в основе своей прогрессивный императив дружбы наших народов, даже там и тогда, где он принимает великорусскую и/или имперскую форму, следует отличать от реакционных, имперских по содержанию императивов иных российских политиков и интеллектуалов, которые, впрочем, в настоящее время не имеют реальной политической власти.

Во-вторых, реальная политико-экономическая власть России, сращённая с олигархическим капиталом, использует имперские лозунги как по преимуществу механизм внутриполитического манипулирования, нацеленного на формирование патриотического камуфляжа все более очевидных социальных и экономических противоречий, характерных для российского капитализма. Стать реальной внешнеполитической доктриной имперский тренд не может по все тем же причинам, о которых мы писали выше. Это и компрадорский характер наиболее мощного российского капитала, и слабость российской экономики, зависимой от конъюнктуры мировых сырьевых и валютных рынков и т. д., и т. п.

Четвёртый аргумент сторонников квалификации России как имперской державы, на наш взгляд, несколько более весом, чем предыдущие. Наши оппоненты указывают на то, что если не в мировом масштабе, то, как минимум в рамках постсоветского пространства Россия играет роль империалистического гегемона.

Этот аргумент, как мы уже отметили, относительно более весом, ибо в рамках хронотопа пост-СССР Российская Федерация является самым крупным и одним из самых успешных образований. По населению и территории она во много раз превышает остальные государства, по объёму ВВП на душу населения занимает одно из первых мест (в рамках СНГ - первое, см. табл. 9), в РФ сосредоточены крупнейшие в этом пространстве корпорации (см. табл. 10) банки и т. д. Более того, фактом является вывоз капитала (в том числе - в форме прямых инвестиций) в страны СНГ (см. табл. 11 и 12).

Таблица 9. Основные социально-экономические показатели стран, входивших до 1991 г. в СССР (страны СНГ и не входящие в СНГ бывшие республики СССР - Грузия, а также входящие с 2004 г. в ЕС Латвия, Литва и Эстония)

Источник: Росстат и WorldBank.

Таблица 10. Лидеры крупного бизнеса СНГ по уровню производительности труда

Таблица 11. Потоки прямых инвестиций между Россией и странами СНГ (млн. долл. США)

Источник: Росстат .

Таблица 12. Потоки инвестиций между Россией и странами СНГ (млн. долл. США)

Примечание: Данные приведены без учёта органов денежно-кредитного регулирования, коммерческих банков и рублёвых поступлений.

Источник: Росстат .

Однако и в этом случае ситуация складывается далеко не однозначная.

Во-первых, общие объёмы трансакций в данной сфере крайне невелики. Объем прямых иностранных инвестиций России в экономики стран СНГ за последние годы колебался в пределах от нескольких сотен миллионов до 10 миллиардов долларов в год и преимущественно это были инвестиции в экономику Беларуси и Казахстана, т. е. стран вполне сравнимых с РФ по уровню экономического (в первую очередь - промышленного) развития.

Во-вторых, система доминирования в рамках постсоветского пространства является многоуровневой. Здесь, как и во всем капиталистическом мире (в нашем хронотопе он, напомним, включает ещё и позднефеодальные элементы), сильный стремится подчинить слабого. В результате Казахстан стремится контролировать своих среднеазиатских соседей, Украина - Молдавию и т. д. Считать на этом основании чуть не половину стран СНГ империалистическими державами как минимум некорректно.

В-третьих, и это принципиально важно, с рядом стран СНГ у России отношения являются амбивалентно-противоречивыми. Так, с Украиной (до 2014 года) у нашей страны складывались весьма неоднозначные отношения. Российские олигархи активно стремились проникнуть на пространства Украины , украинские - в Россию . То же самое можно сказать о взаимодействии РФ с Казахстаном, Белоруссией и Азербайджаном.

В-четвертых, элементарное сравнение экспорта капитала из России в страны СНГ и в страны «центра» плюс офшорные зоны показывает, что «империалистическая» активность РФ на пространстве СНГ весьма слаба (см. табл. 13): страны СНГ не входят даже в первую десятку, а сколько-нибудь значимыми, как мы уже писали, являются отношения с Белоруссией, Казахстаном и Украиной, т. е. странами с примерно таким же уровнем развития, как и Россия.

В дополнение к приведённым данным заметим, что, по оценкам экспертов, типичной для России является суммарная доля офшоров и офшоропроводящих стран в прямых зарубежных инвестициях на уровне 70%, для портфельных инвестиций доля офшоров и офшоропроводящих стран составляет порядка 50-55% .

Таблица 13. Географическое распределение потоков прямых иностранных инвестиций, осуществлённых Россией в 2007-2010 гг. (млн. долл. США)

Примечание: * ранг определён по значению среднегодовых ПИИ в 2007-2010 гг. (графа 4).

Источник: данные Центрального банка Российской Федерации. Адаптировано авторами по: KuznetsovA. OutwardFDIfromRussiaanditspolicycontext, update 2011 // ColumbiaFDIProfiles. Country profiles of inward and outward foreign direct investment issued by the Vale Columbia Center on Sustainable International Investment. August 2, 2011. P. 19. URL: http://ccsi.columbia.edu/files/ 2014/03/Profile_Russia_OFDI_-_2_August_2011_FINAL.pdf

Наконец, нельзя любое движение товаров и капиталов на постсоветском пространстве считать следствием империалистической агрессии с чьей-либо стороны. Выше мы специально подчеркнули, что в мире позднего капитализма есть не только отношения гегемонии корпоративного капитала (в том числе, имеющие форму «нового империализма»), но и объективно необходимые, позитивные процессы интеграции и кооперации, даже солидарности и помощи, складывающиеся во взаимодействиях между различными акторами мирового социального и экономического пространства.

Для постсоветского пространства эти интенции интеграции являются ещё более сильными. Мы не раз и не два писали, что восстановление интеграционных связей наших стран было бы прогрессивно с технологической, экономической, социальной и культурной точек зрения.

Другое дело, что в настоящее время экономико-политической формой этих, пока ещё весьма слабых, интеграционных процессов на постсоветском пространстве являются по преимуществу отношения позднего капитализма периферийного и полупериферийного типа, немало деформированные пережитками советского бюрократизма и инволюционными ростками позднего феодализма.

В каких-то аспектах они могут оказаться более реакционными, в каких-то - более прогрессивными, нежели отношения «центра» и «периферии», складывающиеся в пространстве глобальной гегемонии капитала, но в любом случае они будут обладать очень большой спецификой. Исследование содержания и форм отношений, складывающихся между капиталами, странами, народами, индивидами в рамках нашего хронотопа - это интереснейшая научная задача, далеко выходящая за рамки предмета этого текста. Но в любом случае важно иметь в виду, что это другие, нежели «новый империализм», отношения.

Поэтому оставим этот аргумент наших оппонентов в покое и перейдём к анализу самого важного и актуального основания причисления России к кругу империалистических агрессоров.

Самым важным и, возможно, сильным является пятый аргумент всех тех, кто считает Россию империалистическим агрессором. Его суть - «аннексия» (с их точки зрения - без кавычек) Крыма Россией и «агрессия» (с точки зрения наших оппонентов опять же без кавычек) России против Украины в Донбассе.

По поводу многополюсности противоречий пространства-времени этих конфликтов мы уже написали несколько текстов . Не повторяя их, позволим себе использовать в дальнейшем несколько аргументируемых в тех публикациях выводов.

Начнём с того, что нарушение «правил игры», установленных глобальным капиталом, не обязательно является империалистической агрессией. Оно может в определённых случаях быть более прогрессивно (больше соответствовать интересам граждан), нежели оных правил соблюдение. Следовательно, вопрос о действиях РФ в Крыму и Донбассе заключается не в том, нарушены ли писаные правила, принятые в рамках так называемого «международного права» (мы не специалисты в этой сфере, но, возможно, они действительно нарушены; впрочем, примеров нарушения этого права мы знаем массу - как прогрессивных, так и реакционных), а в том, прогрессивным или нет (с точки зрения интересов граждан Крыма и Донбасса) было это нарушение.

Здесь, однако, есть существенные «нюансы».

Да, Российская Федерация в 2014 году выступила как прямой оппонент НАТО и это важный прецедент. Более того, эти шаги России поставили и теоретический, и практический вопрос: что можно считать более прогрессивным (способствующим миру, эко-социо-гуманитарному развитию, демократии и уважению прав человека):

(1) мир, в котором НАТО, как по сути единственный глобальный гипер-полицейский, поддерживает устанавливаемый странами Центра порядок, или

(2) многополярный мир, в котором и другие страны могут активно (более того, агрессивно, силой оружия) отстаивать своё право на кусок пирога глобальной гегемонии?

От этого вопроса можно отвернуться, объявив, что оба хуже и нужны то ли мир во всем мире, которого можно добиться при помощи ненасильственных акций пацифистских НПО и других сил мира, то ли мировая социалистическая революция.

Скажем прямо - мы были бы счастливы, если бы в ближайшей исторической перспективе можно было реализовать любой из этих вариантов.

Но, как показывает опыт войны на Юго-Востоке Украины, выбирать приходится одного из двух дьяволов, а не одного из двух ангелов.

Прежде чем дать наш ответ на этот вопрос, подчеркнём, что российский олигархо-бюрократический капитализм отличается от того, что был на Украине при Януковиче, только тем, что в нашей стране присутствует большая централизация, и олигархи подчинены единой государственной власти, тогда как Украина до второго Майдана была полем борьбы противоборствующих олигархических группировок за власть. В результате в России несколько более сильна система институтов государственного управления, но социально-экономическая политика является праволиберальной, а политическая система малодемократична. Итог - существующий в РФ строй отвечает интересам олигархии и правящей бюрократии, но не большинства граждан России. И это нельзя забывать.

Что касается Крыма, то Россия, идя на этот полуостров, несёт туда не социально-ориентированную демократию и возрождение советских традиций (последнее является мечтой значительной части, скажем, жителей Севастополя), а все тот же российский «капитализм юрского периода». Другое дело, что при этом в Крыму, по крайней мере, нет войны, как в Донбассе, и 90% русскоязычного населения Крыма не будут заставлять принудительно использовать украинский язык, равно как и оставшиеся 10% - русский (в Крыму равноправными государственными языками являются украинский, татарский и русский). Как было показано в наших предыдущих публикациях, названных выше, при всем многообразии негативных результатов действий российских властей большинство граждан этого региона получит больше плюсов, чем минусов. И они действительно так считают, в чем мы неоднократно сами убеждались - и во время многократных посещений Крыма, и на основе анализа большого объёма материалов.

Ещё более важно то, что российские власти, оказывая гуманитарную и идейную поддержку самопровозглашённым Донецкой и Луганской народным республикам (ДНР и ЛНР), во многих случаях и там проводят политику противодействия тем позитивным социально-ориентированным стремлениям, которые первоначально были инициированы гражданами этого региона. Но, опять же, при всех негативных чертах российского вмешательства в дела возникших там республик (но не войны против Украины, которую Россия не ведёт), участие добровольцев из нашей страны в поддержке борьбы, которую ведёт ополчение, есть явление прогрессивное. И это противоречие не является чем-то абсолютно новым: история знает немало примеров прогрессивных внешнеполитических действий, осуществляемых реакционными в своей внутренней политике государствами (упомянём только один пример - переход к добрососедским отношениям с СССР со стороны полуфеодальных властителей ряда азиатских стран в 1920-30-е годы).

Тем самым мы утверждаем, что нарушение «правил игры», установленных глобальным капиталом, может быть явлением как регрессивным, так и прогрессивным - в зависимости от того, кто, ради чего и с каким результатом предпринимает это действие. Если вектор последнего - хотя бы частичное снятие господствующего в мире социального отчуждения, оно заслуживает поддержки.

В конкретных обсуждаемых нами обстоятельствах это означает, что возвращение Крыма через 60 лет в состав России и защита гражданами Донбасса своих прав на самоопределение, а также поддержка этих действий со стороны граждан и властей РФ, есть явление сугубо противоречивое, но, в конечном счёте, относительно позитивное.

Мы не случайно подчеркнули - относительно. За этим конфликтом стояли не только проблемы языка, прав регионов и т. д., но ещё и борьба двух внутренне противоречивых группировок олигархических кланов - с одной стороны, скорее прозападных капиталов Центра и Запада Украины, с другой - скорее пророссийских капиталов Юго-Востока. Их борьба шла и идёт с переменным успехом: Кучма и Ющенко, Янукович и Порошенко - все они были, есть и будут ставленниками временно побеждавших в этой борьбе олигархических группировок. Все они так или иначе использовали, используют и будут использовать недовольство широких масс всеми ими и навязываемыми ими «правилами игры». Среди этих группировок нет более или менее прогрессивных - это не более (но и не менее), чем корпоративные кланы, типичные для полупериферийных стран, одной из которых является Украина, другой - Россия. И обе стороны здесь равно реакционны.

Относительно прогрессивны только действия людей: и тех, что пришли на Майдан в Киеве, требуя, чтобы ушла проворовавшаяся группировка Януковича; и тех, что пришли на референдум в Крыму, чтобы сказать, что при всех минусах российского капитализма для них возвращение в Россию лучше; и тех, что взяли в Донбассе в руки оружие, когда их дома и школы начали бомбить и обстреливать те, кто пришёл к власти на волне Киевского Майдана.

Вот такая здесь складывается диалектика, не умещающаяся в клише империалистической России и защищающейся против агрессора Украины.

Возвращаясь в лоно геополитэкономической теории, мы можем сказать, что, независимо от оценки (позитивной или негативной) действий РФ в конфликте вокруг Крыма и на Донбассе, они (эти действия) носят характер «обычных» внешних столкновений, типичных для отношений между периферийными и полупериферийными странами. С теоретической точки зрения, по своей природе, они мало отличаются от многочисленных столкновений между странами Азии (например, Индии и Пакистана из-за Кашмира и др. ), Латинской Америки, Африки. Опять же с теоретической точки зрения здесь появляется очень интересный и малоисследованный вопрос о природе агрессий капиталов и государств стран периферии и полупериферии в их конфликтах между собой. Вопрос о том, что, кто, как и, главное, почему, приводит к систематическому возникновению этих конфликтов.

С точки зрения практики, интересов людей, которых тысячами и десятками тысяч лишают домов и жизней, этот вопрос носит гораздо более жёсткий характер: как остановить их постоянное повторение, если не эскалацию? капитализм империализм экономический

Прокомментируем два этих вопроса в заключении.

Может ли страна полупериферии быть империалистическим агрессором? (вместо заключения)

Ответ на этот вопрос уже стал полем активных дискуссий . На наш взгляд, может, но лишь в некоторых проявлениях и отчасти. Уточним. Исходя из сказанного выше, мы можем определить как «центр» те экономико-политические пространства (страны, их союзы, сети глобальных игроков), которые являются субъектами гегемонии (в частности, манипулирования другими экономико-политическими акторами; полнее их атрибуты мы назвали выше).

Исходя из этого мы можем сказать, что противоположная сторона - «периферия» - этим качеством обладать не может. Точнее следовало бы сформулировать это утверждение так: в той мере, в какой страна не обладает свойствами империалистического «центра», не имеет возможности осуществлять гегемонию, - в этой мере данную страну можно считать периферией. Как таковая она не может быть империалистическим агрессором (что не отрицает того, что страны периферии могут быть субъектами иных - не империалистических - локальных агрессивных действий, даже войн; они их вели, ведут, и скорее всего ещё будут вести).

Соответственно статус экономико-политического пространства как полупериферийного определяется как раз той мерой, в какой принадлежащие к нему акторы (страны, их союзы и др.) могут отчасти осуществлять локальные манипулятивные воздействия, распространяющиеся на отдельные ограниченные сферы мирового хронотопа.

Поскольку Российская Федерация и её корпоративные капиталы на постсоветском пространстве в некоторых сферах и отчасти могут осуществлять манипулятивные воздействия на других акторов, постольку её можно считать полупериферийной страной, у капитала и государства которой есть экспансионистские устремления (как и у всякого капитала вообще, а корпоративного капитала XXI века - в особенности).

Здесь, однако, есть несколько принципиально важных «нюансов», о которых мы не можем не напомнить в заключении.

Во-первых, как мы показали выше, масштабы и мощь российских ТНК и государства во многих аспектах вполне сопоставимы с аналогичными параметрами других стран СНГ (прежде всего, Украины - до 2014 года, Белоруссии и Казахстана). Все эти четыре страны могут быть названы «полупериферией».

Во-вторых, напомним, что в результате проделанного выше исследования мы доказали: главная интенция капитала и государства РФ - войти в мировое пространство движения товаров и капиталов, корпоративных и геополитических манипуляций, идеологического и культурного давления на условиях, хотя бы относительно близких к тем, которые есть у капиталов и стран «центра». Реализация этой интенции, однако, получается у России очень слабо. Более того, Россия не является «центром», имеющим возможность манипулирования партнёрами, даже в рамках ЕврАзЭС (и его преемника ЕАЭС). Иными словами, капитал и государство РФ - это хищники (как и любые капиталы и капиталистические государства), но хищники «второго уровня» - способные лишь (1) занимать ниши, временно высвободившиеся в процессе конкуренции основных глобальных игроков, (2) делить «объедки» мирового геоэкономического и геополитического пирога, конкурируя с такими же хищниками «второго уровня», и (3) иногда сопротивляться агрессии и уж чересчур наглому манипулированию со стороны хищников «первого уровня». Специфическими чертами глобальных капиталистических игроков (способностью манипулировать остальными участниками мировых экономико-политических процессов и устанавливать свои правила игры для всего остального мира) российские акторы (государство, корпорации и др.) не обладают. Единственное, что отличает РФ, это то, что, надеясь на наследие, оставшееся от СССР (ВПК и др.), государство РФ в 2014 году посмело в «полутора» случаях (Крым и, отчасти, Донбасс) не следовать правилам, установленным глобальными игроками, и сделать то, что ранее позволяли себе делать только хищники «первого уровня» (в скобках заметим: именно этот - третий в нашем перечнем - параметр и заставил адептов власти «центра» (говоря строже - власти глобального корпоративного капитала) активно начать кампанию обличения РФ как империалистического агрессора… ).

Подытожим. Корпоративный капитал и государство РФ:

· представляют собой не более, чем одно из образований, типичных для полупериферии позднего капитализма. При этом его специфика - постсоветское наследие и реверсивно возрождаемая позднефеодальная имперскость - создают видимость его империалистической природы;

· обладают некоторыми потенциальными возможностями быть империалистическим агрессором, но возможностей использовать этот потенциал у них покапочти нет;

· отчасти обладают одной (!) чертой потенциального (!) империалистического агрессора - имеют все ещё мощный ВПК и осуществляют масштабный экспорт вооружений;

· позволили себе «полтора» проявления способности действовать против правил, навязываемых глобальными игроками;

· внутри страны представляют собой асоциальный и экстенсивно эволюционирующий тип полупериферийной модели позднего капитализма; во внешней сфере проводят типичную для капитала и государства крупной полупериферийной страны политику.

Размещено на Allbest.ru