Проблемы формирования и развития регионального топливно-энергетического комплекса (на примере Дальнего Востока)

Системная структура энергоснабжения страны стала потенциально определяться не только через конкурирующее взаимодействие энергетических холдингов и компаний, но и как композиция «фрагментированных» по субъектам РФ предложений и мероприятий по энергоснабжению, при том поддерживаемых регулирующими ресурсами, а также неформальными возможностями регионов-субъектов РФ.

Следствием таких процессов стало явление региональной фрагментации:

- сетка из 89 регионов-субъектов Федерации реально диверсифицировала механизм принятия решений в сфере энергообеспечения и распределила ответственность за топливо-, энергоснабжение страны по территориям. Но в условиях деформации единого экономического пространства субъекты Федерации получили ряд явных и скрытых возможностей к ограничению и блокированию ввоза ТЭР в регион, стимулы к его самобалансу по энергии и топливу;

- сетка из 89 регионов-субъектов Федерации организовала примерно столько же ценовых зон по электроэнергии, усилила межрегиональную дифференциацию в тарифах на электричество, а также в ценах на топливо;

- «квази-конфедерация» 89 регионов-субъектов Федерации фрагментировала, локализовала масштаб и вслед за этим стала подавлять системные выгоды от крупных рациональных энергоэкономических зон, на которых проявляют себя мощные эффекты концентрации, комбинирования, централизации производства и распределения различных видов топливно-энергетических ресурсов;

- являясь локализованными (из-за наличия самостоятельных интересов) структурами, субъекты Федерации не в состоянии поддерживать рациональную и устойчивую межрегиональную коалицию и кооперацию, чтобы, с одной стороны, добиваться выгод кооперированного и «картелированного» поведения в предложении крупных топливно-энергетических проектов, с другой стороны - совместно (консолидировано) минимизировать потери от различных форм ценовой дискриминации в приобретении отдельных видов ТЭР, поставляемых в режиме высокой рыночной концентрации;

- регионы-субъекты Федерации «плохо» воспринимают стратегическую ограниченность национальных запасов невозобновляемых ТЭР, имеют слишком высокую (с национальных соображений) норму межвременных предпочтений (высокую норму общественного дисконтирования), т.е. текущее потребление сырьевых ТЭР регионы слишком предпочитают их сохранности для будущих поколений;

- самостоятельная энергетическая дипломатия субъектов Федерации, как правило, противоречит национальным интересам в геополитическом, геоэнергетическом взаимодействии РФ на субрегиональном и планетарном масштабе, мешает проведению единой внешнеэкономической «игры».

Объективно оценивая реальное развитие событий в кризисный период преобразований, необходимо сказать, что «региональная фрагментация» была вынужденным, но, по-видимому, объективным ответом на трансформационный лозунг «за энергоснабжение регионов в первую очередь отвечают региональные органы власти». В сложных условиях 90-х годов «региональная фрагментация» сыграла весьма позитивную роль в удержании и сохранении надежности топливо-, энергоснабжения многих территорий Российской Федерации.

С 2000 г. в стране начала заметно трансформироваться государственная энергетическая политика, ее региональная составляющая за счет:

унификации и централизации институциональных и бюджетных условий и укрепления вертикали власти, режима единого экономического пространства;

усиления государственного влияния в пользовании стратегически важными запасами природных ТЭР;

утверждения принципов экстерриториальности в реструктуризации электроэнергетического сектора, вывод «региональной» генерации на ОРЭМ;

укрепления вертикальной, а также горизонтальной интеграции инфраструктуры и рынков стратегических топливно-энергетических ресурсов (добыча нефти и нефтепереработка, добыча и распределение природного газа, добыча угля, выработка электроэнергии, магистральное сетевое хозяйство);

усиления централизующей и координирующей роли федерального правительства в постановке и осуществлении крупных интеграционных проектов в топливно-энергетическом комплексе.

Современная тенденция «реставрации» централизованных элементов в управлении ТЭК объективно выдвигает задачи по «реанимации» и развитию методов обоснования использования в региональном разрезе регулирующих «ресурсов» государства, средств вертикально-интегрированных компаний, федерального и регионального правительства - «реставрации» такого механизма регулирования развития ТЭК регионов как стратегическое планирование.

В настоящее время утвердились научные основы, принципы и методы разработки региональных энергетических стратегий. В основе их лежит системный и многоуровневый подход.

В то же время остается не до конца ясным, является ли и при каких условиях разработка региональных энергетических стратегий (программ) различного уровня и ранга достаточным и адекватным методом согласования решений и интересов по развитию ТЭК страны в территориальном разрезе.

Федеральный центр в разнообразных формах и в частности в Энергетической стратегии России (в редакции 1995 г., 2003 г.) подчеркивает приоритет и принцип «четкого разделения обязанностей, прав и ответственности по управлению сферой энергоснабжения между федеральными и региональными органами власти». Формирование пространственной организации энергетического хозяйства страны связывается с субъектом Федерации.

Административный принцип «четкого разделения ответственности» (соответственно «четкого разделения интересов» по развитию ТЭК на территории) в практике переходного периода неоднократно и систематически «разваливался» при подготовке региональных энергетических программ и стратегий. Существует устойчивый конфликт интересов. Независимая, самостоятельная разработка энергетических стратегий субъектов Федерации вряд ли может служить достаточным методом и условием эффективного согласования сложных интересов и приоритетов по развитию ТЭК страны в региональном разрезе.

По-видимому, в современных условиях процесс выработки НЭС должен совмещать в себе четыре типа межуровневых (иерархических) взаимодействий:

- функциональных отраслевых как «чистых» экономических отраслей по производству, транспорту и распределению топлива и энергии;

- экономических региональных как иерархии интеграционных рациональных энергоэкономических зон;

- хозяйственных отраслевых как отражение институциональной организации в стране операторов рынка топлива и энергии;

- административных региональных как установленной системы административного устройства страны.

Эффективное (с системных позиций) согласование решений по формированию и развитию территориально-производственной структуры ТЭК страны возможно в процессе взаимодействия национальных, региональных, корпоративных интересов на «перекрывающейся сетке» административных регионов и рациональных энергоэкономических зон.

Контуры и «интересы» РЭЗ национального значения должны быть выявлены в процессе формирования НЭС органами власти федерального уровня, РЭЗ регионального значения - субъектами Федерации (при формировании региональных энергетических стратегий), РЭЗ муниципального масштаба - органами местного самоуправления (при формировании муниципальных энергетических стратегий).

НЭС оптимизирует территориально-производственную структуру энергоснабжения страны на масштабе интеграционных РЭЗ национального значения через взаимодействие трех групп интересов - федеральных (национальных), региональных (как субъекта Федерации), корпоративных.

К интересам (приоритетам) федерального (национального) уровня можно отнести:

рост благосостояния населения страны;

обеспечение приоритетов национальной энергетической безопасности;

реализация геостратегических преимуществ, удовлетворение национальных потребностей в продукции ТЭК за счет эффективной специализации РЭЗ;

экономия общественных ресурсов за счет преимуществ и выгод пространственной организации энергоснабжения страны на масштабах РЭЗ национального и международного уровня;

содействие региональному экономическому росту от комплексного развития энергетической инфраструктуры РЭЗ;

стимулирование конкуренции, частной и региональной инициативы в энергетическом секторе (в условиях единого экономического пространства страны);

обеспечение доступа и выравнивание стоимости получения энергетических услуг для наиболее «дифференцированных» районов страны;

обеспечение глобальных и национальных стандартов энергосберегающей политики, политики устойчивого развития.

К региональным интересам (приоритетам) относятся:

обеспечение эффективного и надежного топливо-, энергоснабжения производственных потребителей и социальной сферы региона за счет максимального развития собственных источников энергии и использования топливно-энергетических ресурсов других регионов страны;

развитие топливно-энергетических объектов и специализированной инфраструктуры на территории региона, имеющих экономические перспективы для эффективного участия субъекта РФ в производственных, транзитных поставках топлива и энергии в сопредельные территории и на внешний рынок энергоносителей;

повышение эффективности работы общеэнергетической системы региона за счет формирования РЭЗ регионального масштаба;

комплексное развитие узлов и ареалов размещения топливно-энергетических объектов;

оптимизация вклада предприятий ТЭК в социально-экономическое развитие региона, включая поступления от них в региональный и местные бюджеты, сохранение и повышение занятости населения;

защита от локального загрязнения окружающей среды в связи с развитием на территории объектов и проектов ТЭК.

К корпоративным интересам (приоритетам) относятся:

минимизация текущих и капитальных затрат на производство, транспорт, распределение ТЭР с целью получения приемлемой прибыли;

максимизация выгод от пространственной концентрации спроса на топливо и энергию, развития мощных топливно-энергетических проектов (баз);

максимизация агломерационного эффекта от использования созданной или создаваемой при размещении энергетических производств инженерной инфраструктуры;

лоббирование государственного и регионального протекционизма для доступа к ресурсам РЭЗ, поиск фискальных, торговых, административных, иных преференций;

Ключевую проблему представляет согласование этих трех групп интересов, вовлеченных в процесс управления развитием национального энергоснабжения в территориальном разрезе.

Возможны два подхода к согласованию решений и конфликтных интересов, определяющих характер распределения прав принятия решений при обосновании региональных приоритетов энергетической стратегии страны. Первый действительно предусматривает разделение функций, прав и полномочий между федеральными и региональными уровнями управления энергетическим развитием, хозяйствующим субъектами. Второй подход показывает важность обоснования использования и собственно применение в разрешении конфликта интересов «централизованной мощи» ресурсов (механизмов) экономической и энергетической политики центра, которые федеральные органы власти могут использовать для оказания влияния на условия принятия решений нижестоящими звеньями государственного и муниципального управления, корпоративными структурами ТЭК.

Ключевые территориальные характеристики и экономические условия топливо-, энергообеспечения России сформировались еще в 70-е, 80-е годы прошлого столетия. Экономическая реформа не изменила и трансформацией институциональной «оболочки» работы энергетических рынков, по-видимому, не смогла бы переопределить сформированную в период централизованной экономики пространственную макроструктуру топливо-, энергообеспечения России.

Россия отличается крайне поляризованным характером размещения запасов и центров по производству (добыче) базовых первичных ТЭР, причем в период экономических преобразований территориальная концентрация производства первичных ТЭР усилилась:

большая часть запасов нефти в России расположена в Западной Сибири, которая дает около 68% добычи нефти в целом по стране. На Западную Сибирь приходится около 72% разведанных запасов. Остальные запасы нефти сосредоточены в Волго-Уральском регионе, относительно неосвоенном Тимано-Печорском бассейне и «резервной» Восточной Сибири. Заметные «резервы» запасов и особенно перспективные ресурсы нефти расположены в шельфовых акваториях Карского, Печорского, Баренцева и Охотского морей.

свыше 90% добычи российского газа приходится на месторождения Надым-Пур-Тазовского района Западной Сибири, при этом природный газ распределяется по трубопроводам в основные промышленные центры европейской части России с высокой долей газа (более 60%) в структуре энергопотребления;

За период реформы производство угля стало более концентрированным с экономико-географической точки зрения. При этом каждый из 89 регионов-субъектов РФ в 2004 г. использовал уголь, но лишь 24 из них добывали его. Месторождения Сибирского федерального округа обеспечили в 2004 г. 79,3% национальной добычи угля (63,2% в 1990 г.). Еще 11,3% добычи покрывается углями Дальнего Востока. Уголь европейской, наиболее энергоемкой части России залегает в сложных, глубоких пластах, разработка которых дорогостояща;

эффективные створы по использованию гидроэнергетических ресурсов сосредоточены в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.

Тюменская область, регионы Сибирского федерального округа обеспечивают порядка 77-79% производства (добычи) первичных ТЭР страны, тогда как их собственное энергопотребление занимает примерно четверть национального.

Была и сохранилась высокая корреляция между пространственным распределением индустриального потенциала России и территориальной структурой энергопотребления (по сетке федеральных округов коэффициент корреляции в 1991 г. составил 0,77, в 2002 г. - 0,78).

Объективным следствием географического несовпадения размещения основных топливных баз и регионов-потребителей ТЭР являются мощные объемы магистральных перевозок топливных ресурсов (природный газ, нефть, уголь). Этим определяются причины территориальной дифференциации затрат топливо- и энергоснабжения России.

Для основной массы регионов РФ формирование производственной структуры ТЭК близко примыкает к японо-корейской модели энергоснабжения, когда баланс первичной энергии региона опирается на ввоз природных ТЭР, а основные производственные мощности в энергетике сосредоточены в сфере трансформации и переработки энергоресурсов.

В работе отмечается, что стратегические потенциалы рационализации пространственной структуры топливо-, энергоснабжения России довольно ограничены, находятся как бы в «самих регионах» и они связаны в основном с отраслевыми и технологическими решениями в секторе преобразования первичных ТЭР (электро-, теплоэнергетика, нефтепереработка) и сфере повышения эффективности конечного энергопотребления.

Глава 3 посвящена изучению и выявлению предпосылок, закономерностей, особенностей формирования и развития ТЭК Дальнего Востока России в рамках трансформации системы управления экономики России и ее энергетического сектора

ДВР располагает крупным потенциалом практически всех известных коммерческих природных энергоресурсов. Общее количество суммарных запасов и ресурсов нефти оценивается здесь в 11,4 млрд. т, природного газа - 26,8 трлн. м3, угля - 1,2 трлн. т. Однако их геологическая изученность длительное время остается недостаточной. В абсолютном измерении разведанная ресурсная база ДВР по своим геологическим возможностям способна обеспечить добычу природных ТЭР, в несколько раз превышающую собственную потребность региона в первичной энергии. Однако эти возможности носят в значительной мере потенциальный характер, недостаточно изучены и не всегда подкрепляются приемлемыми экономическими и качественными характеристиками месторождений.

Невысокая концентрация потребителей энергии, необжитые пространства и большие расстояния (особенно в обширных северных и северо-восточных районах) объективно определили топливо-, энергоснабжение промышленных узлов на относительно небольших предприятиях ТЭК. Сравнительно благоприятные условия для концентрации производства ТЭР и технологической интеграции сложились в наиболее освоенной части Дальнего Востока - его южной зоне (Амурская область, Еврейская автономная область, Хабаровский и Приморский края, а также Южно-Якутский район). В границах южной зоны региона создано электроэнергетическое объединение - ОЭС Востока. На остальных же территориях формирование систем энергообеспечения обусловлено специфическими особенностями 18-20 автономных энергорайонов, а также многочисленных узлов, пунктов локального, изолированного энергоснабжения.

Отраслевая структура топливно-энергетического комплекса Дальнего Востока сформирована из предприятий угольной, нефтегазодобывающей, нефтеперерабатывающей, электро- и теплоэнергетической промышленности.

ТЭК ДВЭР в преобладающей степени создавался как необходимая энергетическая подпорка для общерегионального развития, практически без серьезных достижений в производстве топливно-энергетических продуктов для межрегионального и внешнеэкономического обмена.

Отсутствие достаточных рентабельных запасов нефти и газа привели к тому что ТЭБ ДВЭР не коснулись изменения, характерные для европейской и сибирской части страны: интенсивное наращивание добычи нефти, природного газа, создание транснациональной системы газо-, нефтеснабжения. Стратегическая "газовая пауза" к Дальнему Востоку не имела отношения. К 1990 г. доля природного газа в общем энергопотреблении региона несколько увеличилась, но составляла всего 6,8% (в РСФСР - 43,3%).

Крупные просчеты в планировании и реализации инвестиционных программ в базовых отраслях ТЭК Дальнего Востока - электро-, теплоэнергетике, угольной промышленности - привели к отставанию темпов роста производства ТЭР в этих отраслях по сравнению с масштабами увеличения энергопотребления. Начиная с конца 70-х годов ряд районов ДВЭР столкнулся с серьезными энергетическими трудностями, вызванными нехваткой проектного угля, электрических и тепловых мощностей.

Достигнутое к концу 80-х годов некоторое улучшение ситуации в энергоснабжении потребителей региона имело краткосрочный характер. С 1990 г. начал развиваться системный политический и экономический кризис в стране.

Региональные аспекты энергетической политики России для этапа радикальных экономических преобразований 1990-х годов не предусматривали мероприятий, которые можно было бы интерпретировать как специальные меры, учитывающие различия отдельных регионов России в условиях производства и потребления энергоносителей. Каких-либо особых, корректирующих решений, способных сгладить «ударное» вхождение регионов в режим новой структуры и механизма формирования цен на энергоресурсы, план преобразований в энергетике, реальная политика правительства РФ не предлагали.

С учетом названных обстоятельств системы топливо-, энергоснабжения Дальнего Востока вошли в режим очень интенсивных институциональных преобразований и активной либерализации рынков топлива и энергии.

Ключевые черты этих преобразований:

- децентрализация управления ТЭК (как на уровне субъектов хозяйствования, так в рамках административно-территориального устройства страны);

- декларирование принципов разделения ответственности за надежное и эффективное энергоснабжение потребителей, но за счет интенсивного разрушения иерархически организованной системы управления подготовкой энергетического хозяйства к прохождению осенне-зимних максимумов нагрузки;

- ликвидация многоуровневой системы управления стратегическим развитием ТЭК региона;

- отмена централизованных инвестиций и субсидий на текущие цены и тарифы для предприятий ТЭК;

- приведение цен на топливо и энергию в соответствие издержкам производства и поставок ТЭР;

- общий трансформационный спад производства, валовых доходов в экономике.

Следствием общего системного кризиса явились:

спад производства, падение реальных доходов у субъектов региональной экономики;

снижение энергопотребления;

тяжелый платежный кризис и острые ограничения в энергоснабжении;

резкое сокращение инвестиционной активности.

Особое внимание в регионе получили межрегиональные различия в уровнях тарифов в сопоставлении "территории Дальнего Востока" - "в среднем по России". Эти различия оказались не в пользу территорий Дальнего Востока.

Во-первых, дифференциация была обусловлена повышенными издержками добычи и производства ТЭР на Дальнем Востоке в сравнении с другими регионами (особенно восточно-сибирскими) .

Во-вторых, отрицательный эффект в издержках оказался усиленным заметным несовпадением структуры энергопотребления на Дальнем Востоке и в среднем по России. Решающее влияние оказала высокая доля природного газа и сравнительно низкая регулируемая цена на него в европейской части России.

Основные черты и последствия радикальных экономических преобразований в ТЭК Дальнего Востока:

- Радикальная либерализация экономики, темпы преобразований, средства и механизмы, при которых они были реализованы, спровоцировали высокую и затяжную воспроизводственную нестабильность в ТЭК Дальнего Востока.

- Утратились гарантии надежного, бесперебойного энергоснабжения потребителей Дальнего Востока.

- Систематические ограничения, прямые отключения потребителей вызывали возмущение со стороны населения, эффективно работающих предприятий, наносили в конечном счете удар по стратегическому имиджу региона, увеличивали и без того высокие риски для Дальнего Востока.

- Субъекты РФ оказались втянутыми в «плотное» управление энергетическим хозяйством на территориях, хотя с нормативно-правовой точки зрения, имущественных аспектов органы исполнительной власти регионов имели довольно ограниченные права, полномочия для такого управления. Это обстоятельство оказалось одним из заметных вкладов в «региональную фрагментацию» экономического пространства Дальнего Востока.

- Большие трудности подготовки энергоисточников к прохождению зимних максимумов нагрузок, систематические сложности с накоплением запасов топлива, проведением расчетов с внешними поставщиками ТЭР объективно сдвигали регионы-субъекты РФ к политике энергетической безопасности. Задачи энергетической безопасности, надежности энергоснабжения территорий требовали энергетической независимости - регионального контроля за производством и поставками энергоресурсов (прежде всего, через размещение их производства в регионе). «Энергонезависимые» приоритеты администраций субъектов Федерации также оказались заметной движущей силой «региональной фрагментации».

В посткризисный период, на фоне оживления национальной и региональной экономики с 2002 г. усиливается тенденция стабилизации в текущем топливо-, энергоснабжении потребителей ДФО. Системная динамика топливо-, энергоснабжения территорий Дальнего Востока приобретает новые черты, ряд структурных особенностей и стратегических перспектив.

В главе 4 ключевое внимание сосредоточено на выявлении факторов и оценке показателей перспективного топливно-энергетического баланса Дальнего Востока, обосновании системных проблем развития ТЭК Дальнего Востока, требующих стратегического подхода к разрешению.

В работе выделяются следующие системные обстоятельства и проблемы стратегического развития ТЭК ДФО.

Базовые особенности энергоснабжения Дальнего Востока. По текущим и перспективным энергоэкономическим условиям развитие ТЭК Дальнего Востока объективно распределяется на пространстве трех стратегических энергоэкономических зон, которые в свою очередь распределяются на внутризонные энергорайоны.

Интеграционная зона «Юг Дальнего Востока» (континентальный юг ДФО и о. Сахалин): Сахалинская область, Приморский край, Хабаровский край, ЕАО, Амурская область, Южно-Якутский ТПК Республики Саха (Якутия). Эта зона является наиболее энергоемкой, освоенной частью территории Дальнего Востока - здесь концентрируется почти 70% валового энергоиспользования региона, производится более 70% первичной, свыше 74% электрической энергии. «Юг Дальнего Востока» является и останется ключевым пространственным объектом в наращивании добычи природных ТЭР в ДФО, характеризуется высокой степенью текущей и особенно перспективной межрегиональной и международной энергетической кооперации, технологического и территориального комплексирования на базе добычи (производства) каменных углей Южной Якутии, нефти и природного газа шельфа Сахалина, электростанций ОЭС Востока, действующих и возможных к строительству нефтеперерабатывающих заводов, новых производств газовой и нефтяной химии Амурской области, Хабаровского и Приморского краев, существующей и планируемой к усилению и расширению транспортной инфраструктуры общего и специального назначения для перевозок, транзита, перевалки топливно-энергетических ресурсов.

«Северо-восток Дальнего Востока»: Камчатская область, Корякский автономный округ, Магаданская область, Чукотский автономный округ. «Северо-восток» сейчас и в перспективе отличается очаговым, островным в экономическом и энергетическом отношении положением. Из-за удаленности возможности межрайонной энергетической кооперации здесь объективно ограничены. По соображениям энергетической безопасности на «Северо-востоке Дальнего Востока» максимально целесообразна стратегия локальной энергетической самодостаточности. Крупные энергосырьевые проекты связываются здесь с разработкой месторождений нефти и газа на магаданском и западно-камчатском шельфе.

«Якутия»: северные, центральные, западные районы Республики Саха (Якутия). Республика Саха (Якутия) является и останется в обозримом будущем центром производства первичных ТЭР межрегионального и международного значения, территория Республики сочетает ареалы (территориально-производственные комплексы энергетического профиля) для устойчивой межрегиональной и внешнеэкономической кооперации (Южно-Якутский энергорайон, плотно интегрированный в «Юг Дальнего Востока»), изолированные, но сравнительно концентрированные, энергоемкие индустриальные центры (Западно-Якутский, Центрально-Якутский энергорайоны), обширные, разрозненные, малозаселенные улусы северного размещения (Северный энергорайон).

Стратегические приоритеты развития ТЭК Дальнего Востока за последние 30 лет претерпели несколько изменений. Но сложившаяся макроструктура топливо-, энергоснабжения Дальнего Востока инерционна, мало чем отличается от технологических условий производства, поставок, использования ТЭР, сформировавшихся еще в период централизованной экономики. Основные черты этой макроструктуры:

относительно небольшое по размерам и рассредоточенное по большой территории энергопотребление;

окраинный («запертый») и локализованный характер поставок энергоресурсов;

повышенные издержки на производство и поставки топливно-энергетических ресурсов;

отсутствие развитой транзитной и распределительной инфраструктуры энергоснабжения;

сравнительно диверсифицированная структура валового энергопотребления;

лимитированные возможности реального выбора для потребителей ТЭР;

целесообразность работы в сфере энергообеспечения монопольных структур.

В «инерционной» динамике формирования перспективы ТЭК возможности для перестройки макроструктуры топливо-, энергоснабжения Дальнего Востока весьма ограничены. В существенной мере потому, что пространственная структура обеспечения региона топливом и энергией обусловлена распределением конечного спроса на ТЭР - копирует характер и особенности размещения экономической деятельности и населения.

Относительная стабилизация условий энергоснабжения. На фоне оживления национальной и региональной экономики в 2002-2005 гг. усиливается тенденция стабилизации в топливо-, энергоснабжении потребителей региона:

В сравнении с кризисным периодом второй половины 1990-х годов острые проблемы неплатежей в расчетах за потребленные топливно-энергетические ресурсы заметно ослабли.

В регионе постепенно «проясняется» структура стратегических компаний-операторов и рамочных условий работы базовых рынков топлива и энергии. Примерно с 2000 г. основные сегменты энергетического рынка ДВР подвергаются экспансии со стороны крупных финансово-промышленных групп России, а также реструктурируются в пользу формирования интегрированных компаний (ОАО «СУЭК», ОАО «ФСК ЕЭС», ОАО «ГидроОГК», ОАО «ДЭК», ОАО «НК Роснефть», ОАО «Сургутнефтегаз» и др.).

Стабилизируется ситуация с формированием баланса котельно-печного топлива. Наращивание добычи угля на Дальнем Востоке (в 2002-2005 гг. на 2,6 млн. тонн или на 8,6%), существующие незагруженные мощности по углю в Забайкалье, Восточной Сибири, а также начатые с октября 2005 г. поставки на рынок Хабаровского края природного газа с шельфа о-ва Сахалин надежно балансируют потребности в котельно-печном топливе на юге Дальнего Востока и на о-ве Сахалин. Северные (автономные) районы Дальнего Востока находятся в основном на самообеспечении по углю, ввозом нефтепродуктов с нефтеперерабатывающих заводов Хабаровского края обеспечивают потребности в котельно-печном топливе.

В электроэнергетике региона, прежде всего, в зоне ОЭС Востока балансы мощности и энергии складываются удовлетворительно.

В предстоящие 5-7 лет какой-либо явной угрозы балансового дефицита котельно-печного топлива и электроэнергии в районах Дальнего Востока не существует.

Относительное улучшение текущих и среднесрочных условий топливо, энергоснабжения позволяет перенести акценты и приоритеты в энергетической политике региона с оперативных задач «выживания» на постановку и решение вопросов и проблем по расшивке действительно «узких мест» и, главное, - на извлечение выгод и стратегических возможностей от реализации крупномасштабных проектов освоения ТЭР Дальнего Востока, а также Восточной Сибири.

Благоприятная энергетическая геополитика. Объективным следствием географического несовпадения размещения в России основных топливных баз и регионов-потребителей ТЭР были, остаются, в обозримом будущем увеличатся колоссальные объемы магистральных перевозок топливных ресурсов (природный газ, нефть, уголь). Как отмечено выше, этим определяются причины территориальной дифференциации затрат топливо- и энергоснабжения России, которая длительное время сдерживается государственным регулированием цен на природный газ

Важным системным следствием такого пространственного «расклада» топливо-, энергообеспечения должно стать постепенное сокращение многолетнего дисбаланса в уровнях конечных тарифов на электрическую и тепловую энергию в районах Дальнего Востока и в среднем по стране. Условием сокращения этого дисбаланса является принятая правительством РФ политика выведения регулируемых цен на природный газ в России на экономически оправданные уровни и соотношения. Имеется ввиду, что межрегиональные различия будут сглаживаться за счет относительного роста реальных тарифов в среднем по стране. При этом мероприятия по рационализации структуры поставок ТЭР на Дальнем Востоке могут дополнительно содействовать сглаживанию тарифного дисбаланса.

С точки зрения стратегической роли в обеспечении страны сырьевыми топливно-энергетическими ресурсами, ресурсная база Восточной Сибири и Дальнего Востока - одна из немногих перспективных в Российской Федерации. Доля этих районов в начальных суммарных ресурсах нефти составляет 15,2%, природного газа - почти 19%, угля - 84%, гидроэнергии - 75,7%. В то же время Восточная Сибирь и Дальний Восток пока не входят в разряд национальных центров производства (добычи) энергоресурсов.

Позитивной перспективой для региона выступает готовность Российской Федерации к «вскрытию» восточно-сибирских и дальневосточных энергосырьевых «резервов», их направлению в Северо-Восточную Азию, где энергопотребление достигло 20% мирового использования первичной энергии и зависимость от импорта ТЭР только усиливается.

Возможности международного сотрудничества в разработке крупных экспортно ориентированных проектов по освоению энергоресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока послужили толчком к появлению новой стратегической инициативы - «восточного вектора энергетической политики России».

«Восточный вектор энергетической политики России». Материальный базис новой «восточной» инициативы определяют несколько мощных энергосырьевых, инфраструктурных, электроэнергетических проектов, а также ряд программных предложений:

трансконтинентальный нефтепровод «Восточная Сибирь-Тихий океан»;

пакет соглашений о проработке условий о крупномасштабных поставках электроэнергии из России в КНР;

проект «Программы создания в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке единой системы добычи, транспортировки газа и газоснабжения с учетом возможного экспорта газа на рынки Китая и других стран Азиатско-Тихоокеанского региона»;

подготовка программных документов по изучению и лицензированию участков недр углеводородного сырья в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке;

усиление инвестиционного интереса к запасам коксующегося угля в Южной Якутии.

Эти проекты вышли на стадию технико-экономической и инвестиционной подготовки, но они плохо скоординированы, не ясны обстоятельства и комплексные последствия их реализации. Концепция «восточного вектора» подчеркивает необходимость выявления и реализации условий, мероприятий, обеспечивающих максимизацию системных эффектов от развития на Востоке России мощных экспортно ориентированных проектов:

Создание на Востоке России и в прилегающих районах стран СВА энергетической инфраструктуры в виде межгосударственных газо-, нефтепроводов и ЛЭП позволит интегрировать восточные районы России в энергетическое пространство СВА, открыть возможности для более широкой международной экономической кооперации Тихоокеанской России.

Различные варианты и схемы экспорта природного газа, сырой нефти, электроэнергии из Восточной Сибири и Дальнего Востока в тихоокеанском направлении требуют народнохозяйственного подхода к определению и согласованию различных аспектов их осуществления. Необходима разработка комплексной стратегии развития энергетики на Востоке России с учетом экспорта российских энергоресурсов в страны СВА.

Трансформация стратегического статуса ТЭК Дальнего Востока. Проведенные сценарные исследования и расчеты на модели перспективного ТЭБ Дальнего Востока позволяют говорить о предстоящей стратегической трансформации ТЭК ДВР, его модификации из внутреннего, комплексирующего сектора регионального развития в сектор экспортной и экономической специализации Дальнего Востока:

- перспективное внутреннее энергопотребление Дальнего Востока будет с избытком компенсироваться мощным производством топливно-энергетических ресурсов в регионе;

- уже на рубеже 2010-2011 гг. реализация ряда структурных проектов ТЭК позволят Дальнему Востоку поднять производство первичных энергоресурсов до 84 млн. тут в год, резко перестроить баланс первичной энергии в пользу экспорта энергоносителей (нефть, сжиженный газ, коксующиеся угли, а также электроэнергия на локальные промзоны в Китае), решить параллельно несколько производственных и структурных задач;

- реализация пакета ресурсных и инфраструктурных энергетических проектов выведет Дальний Восток в регион производства и транзита масштабных потоков углеводородов, электроэнергии, а также коксующихся и энергетических углей в направлении основных центров энергопотребления стран СВА;

- по первичной энергии положительное сальдо торговли (чистый экспорт) в 2020 г. может составить в ДВР около 130 млн тут, по электроэнергии - более 32 млрд. кВтч.;

- «правильная» конфигурация, параметры, технические условия сооружения и развития инфраструктуры топливо-, энергоснабжения могут открыть доступ внутренних потребителей Дальнего Востока к высококачественным носителям (природный газ, сырая нефть, электроэнергия, каменный уголь), обеспечивать возможности к размещению в районе производств по переработке сырьевых ТЭР. В этих условиях экспортно ориентированные энергетические ресурсы могут внести заметный вклад в улучшение структуры используемых в регионе ТЭР, дополнительно могут стимулировать эффективный внутренний спрос на энергоносители, стимулируя тем самым региональный экономический рост.

Обеспечение эффективного спроса на энергоресурсы региона.

Расчеты на модели перспективного ТЭБ Дальнего Востока показывают, что если скомбинировать основные энергосырьевые экспортно ориентированные проекты в долгосрочную производственную программу, то развитие добычи только первичных топливно-энергетических ресурсов на Дальнем Востоке может достигнуть в 2020 г. почти 200 млн. тут, нетто-выработка электроэнергии - 105 млрд. кВт·ч. (рис. 1)

Однако столь масштабные производственные показатели формируются при определенных сценарных предпосылках и условиях, которые задают для ТЭК региона ряд важных проблем стратегического, структурного характера. Поясним некоторые из них.

Длительное время системы топливо-, энергоснабжения Дальнего Востока несут преимущественно инфраструктурные функции по обеспечению экономики, социальной сферы и населения топливно-энергетическими ресурсами без заметных поставок ТЭР для межрегионального и внешнеторгового обмена. В силу сравнительно небольших масштабов экономики Дальнего Востока энергопотребление региона характеризуется низкими значениями. Текущее валовое использование первичной энергии в регионе оценивается примерно в 39-40 млн тут, электроэнергии - 40 млрд кВтч, потребители ТЭР рассредоточены по большой территории.

Рис. 1. Производство и потребление первичной энергии, электроэнергии в ДВР

В посткризисный период, несмотря на оживление экономической конъюнктуры, рост ВРП и промышленного производства, экономика Дальнего Востока предъявляет минимальные требования к приросту потребности в энергоносителях. В 2000-2005 гг., например, при росте ВРП в 29,1%, потребление электроэнергии в целом по региону возросло только на 3,5% (по ОЭС Востока - на 7,6%). В 1-ом полугодии 2006 г. прироста электропотребления в регионе фактически нет (около 0,1%).

Недостаток внутреннего спроса (низкие валовые значения и приросты) блокирует частные инвестиции в развитие топливных и генерирующих мощностей в районах Дальнего Востока.

Перспективные оценки и расчеты на модели ТЭБ Дальнего Востока показывают, что «вывод» региона на производство первичных ТЭР в объеме 198 млн тут, нетто-выработки электроэнергии 105 млрд кВтч потребует высокой доли экспортного использования продукции ТЭК (рис. 2). 82% продукции нефтяных и нефтеперерабатывающих проектов должно направляться на рынки стран СВА, в секторе природного газа - 67%, угля - 66%, электроэнергии - около 40%. В целом производство первичных ТЭР Дальнего Востока примерно на 70% ориентировано на внешний спрос.

Из всей номенклатуры ТЭР только сырая нефть не имеет заметных экспортных спросовых ограничений и барьеров, поскольку нефтяные интересы, растущая зависимость от импорта нефти находятся в центре проблем энергетической безопасности стран СВА. Однако в отношении сектора готовых нефтепродуктов, природного газа, угля, особенно электроэнергии проработка механизмов и условий энергетического сотрудничества Дальнего Востока, Восточной Сибири и СВА требует специальных усилий и координации.

Рис. 2. Структура распределения ТЭР Дальнего Востока в 2020 г.

Приведенные «внутренние» и «внешние» соображения порождают системную проблему стратегического развития ТЭК региона - выработку мероприятий и решений, направленных на обеспечение эффективного спроса на энергоресурсы Дальнего Востока.

Важность подготовки экспортного спроса не снимает актуальности наращивания внутренней потребности экономики Дальнего Востока в энергоресурсах. Традиционно принимаемые оценки потребности в топливе и энергии носят «фоновый», параметрический характер. Под давлением критериев энергетической безопасности задача надежного, эффективного обеспечения потребителей энергией и топливом зачастую выводит энергетические продукты и услуги из числа факторов экономического роста. Но в действительности это не так.

Трансформация Дальнего Востока в регион масштабного производства и транзита энергетических ресурсов располагает к размещению здесь энергоемких потребителей, предприятий по переработке нефти, природного газа, угля. В результате встраивания в «фоновую» потребность Дальнего Востока концентрированных энергоемких и топливоперерабатывающих потребителей валовое энергопотребление региона может достигнуть в 2020 г. свыше 61 млн тут (увеличение в 1,5 раза в сравнении с базовыми показателями 2004-2005 гг.).

Задача обеспечения внутреннего спроса на ТЭР тесно корреспондирует с проблемой формирования комплексных проектов регионального развития. Идея проектов регионального развития базируется, как известно, на концепции территориально-производственных комплексов, «ядер» роста, когда мощные энергетические проекты, генерируя основные доходы от внешнего спроса, будут индуцировать развитие в ареале размещения комплексирующих и вспомогательных производств, привлекая население и обеспечивая его занятость.

Экономические оценки показывают, что крупномасштабное развитие производств первичных ТЭР в регионе позволяет отраслям ТЭК Дальнего Востока стать локомотивами регионального экономического роста. В 2010 г. даже при довольно сдержанных ценовых предпосылках отрасли ТЭК могут претендовать на производство 275 млрд руб. валовой добавленной стоимости (ВДС). Это составляет 40% валового регионального продукта Дальнего Востока в 2004 г.

Но львиная доля ВДС энергетического сектора будет концентрироваться в ограниченных ареалах, а именно: шельф о-ва Сахалин, Южная и Западная Якутия.

Однако даже в этих ареалах инвестиционные и эксплуатационные расходы крупных энергосырьевых проектов будут отличаться низким уровнем «естественного» мультипликатора регионального развития - они будут иметь низкий эффект комплексирования, стимулирования спроса на вспомогательные, обслуживающие производства в ареале размещения.

Эти обстоятельства расширяют проблему обеспечения эффективного внутреннего спроса на энергоресурсы Дальнего Востока. Необходимо повысить низкий «естественный» уровень мультипликаторов отраслевых энергетических проектов посредством выработки региональных мастер-планов по созданию комплексов по переработке энергетического сырья, производств энергетического машиностроения, а также формированию и размещению в регионе специализированных строительных баз.

Энергоснабжение северных районов. В перспективе ключевые производственные и структурные изменения в условиях топливо-, энергоснабжения региона произойдут главным образом в интеграционной зоне «Юг Дальнего Востока». Энергоснабжение же районов и энергоузлов северной зоны ДВР не способно «примкнуть» к потенциальным выгодам крупных энергосырьевых и инфраструктурных проектов, формирующихся в зоне «Юг Дальнего Востока». Здесь развитие топливо-, энергоснабжения будет носить инфраструктурный, локализованный и инерционный характер.

Локальное развитие систем топливо- и энергоснабжения северных районов обусловлено объективными экономико-географическими особенностями. Но локальный характер энергоснабжения усиливается в последнее время хозяйственной «автономизацией» северных территорий Дальнего Востока, поскольку здесь не отмечаются процессы вертикальной интеграции хозяйствующих субъектов. «Энергетические активы» северных территорий не привлекательны для крупных энергетических компаний и операторов России. Происходящее реформирование электроэнергетического сектора РФ не предусматривает интеграцию изолированных АО-энерго с мощными Оптовыми генерирующими компаниями, Территориальными генерирующими компаниями.

Северные районы технологически и организационно замыкаются сами на себя, но, как показали недавние провалы в топливо-, энергообеспечении Корякского автономного округа, эти обстоятельства не исключают стратегической потребности в «централизованном» мониторинге ситуации и видении перспектив в энергоснабжении северных территорий.

Стратегическое планирование и мониторинг. Несмотря на то, что ситуация в ТЭК Дальнего Востока формируется под влиянием ряда перспективных возможностей и структурных ограничений, в регионе остро ощущается недостаток материалов, адекватно оценивающих параметры и координирующих задачи стратегического развития ТЭК Дальнего Востока. Энергетической стратегии Дальнего Востока, как специального режима и метода управления формированием систем энергоснабжения в крупном экономическим регионе в новых условиях хозяйствования, не существует.

Как правило, обращаются разрозненные отраслевые проектные предложения и прогнозы, подготовленные при разных допущениях и предпосылках. Регионы - субъекты РФ замыкаются на собственные интересы, при этом имеют очень размытые представления о системных параметрах и динамике ТЭК Дальнего Востока, «задавлены текучкой», в минимальной степени поддерживают направления работ стратегического характера. В регионе нет системы квалифицированного мониторинга и прогнозирования ТЭК, нет, например, даже попыток вывести энергетические вопросы в формат авторитетной региональной конференции.

Основной формой управления и структурного регулирования ТЭК Дальнего Востока в последние 10 лет является Федеральная целевая программа «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья в 1996-2005 и на период до 2010 года» (ФЦП ДВИЗ).

В работе показано, что реализация ФЦП оказала определенное позитивное влияние на развитие ТЭК ДФО в посткризисный период. Но в июле 2006 г. правительство РФ утвердило новую редакцию ФЦП «Дальний Восток и Забайкалье».

Утвержденная редакция Программы имеет «сверхрадикальный» и совершенно неадекватный реальному развитию событий в энергетическом секторе региона характер. За исключением проектов по Корякскому автономному округу, в части мероприятий по топливно-энергетическому комплексу ФЦП ДВИЗ полностью утрачивает структурную силу и принципы стратегического развития, превращается в ограниченный метод господдержки реконструкции и строительства объектов инженерной инфраструктуры локального, коммунального значения.

Энергетическая стратегия Дальнего Востока важна не столько и не только с позиций получения документа, так или иначе согласованного влиятельными участниками энергетического рынка и заинтересованными органами государственного управления, сколько с позиций налаживания в регионе режима прогнозирования, стратегического планирования и мониторинга. Ключевое назначение и актуальность такого режима - квалифицированная и своевременная оценка системных процессов и явлений, структурных условий и возможностей, определяющих стратегические направления топливо-, энергоснабжения Дальнего Востока, обоснование, корректировка и эффективное продвижение на этой базе целей и интересов регионального развития.

В заключении изложены основные выводы исследования, суть которых раскрыта при рассмотрении содержания отдельных глав диссертационной работы.

Список основных работ по теме диссертации

Авторские монографии:

1. Проблемы стратегического планирования энергетики региона. Владивосток: Дальнаука, 2001., 9,9 п.л.

Коллективные монографии:

2. Экономическая политика на Дальнем Востоке России. Концепция и программа. Хабаровск: ИЭИ ДВО РАН, 2000. (коллектив авторов под редакцией П.А.Минакира), авторских 0,4 п.л.

3. Проблемы и перспективы использования природно-ресурсного потенциала Хабаровского края и развития эксплуатирующих его отраслей. Аналитический доклад. Хабаровск: Изд-во ХГТУ, 2000. (коллектив авторов под редакцией А.С.Шейнгауза), авторских 0,6 п.л.

4. Топливно-энергетический комплекс Хабаровского края: состояние и стратегия развития. Владивосток; Хабаровск: ДВО РАН, 2005. (коллектив авторов под редакцией В.И.Ишаева), авторских 0,8 п.л.

Главы и разделы в монографиях:

5. Энергетический кризис. В кн.: Экономическая реформа на Дальнем Востоке: результаты, проблемы, концепция развития. Хабаровск: ДВО РАН, 1993. 0,6 п.л (в соавторстве с В.С.Турецким)

6. Топливно-энергетический комплекс. В кн.: Дальний Восток России: экономическое обозрение. М.: Прогресс-Комплекс ЭКОПРОС, 1993. авторских 1,1 п.л. (в соавторстве с В.С.Турецким)

7. Энергетика. Реформа в топливно-энергетическом комплексе. В кн.: Экономика Дальнего Востока: реформа и кризис. Хабаровск-Владивосток: Дальнаука. ИЭИ ДВО РАН, 1994. авторских 0,9 п.л.

8. Топливно-энергетические ресурсы. В кн.: Природопользование Российского Дальнего Востока и Северо-Восточная Азия. Хабаровск: РИОТИП, 1997. авторских 0,4 п.л. (в соавторстве с В.С.Турецким)

9. Международный обмен продуктами природопользования. В кн.: Природопользование Российского Дальнего Востока и Северо-Восточная Азия. Хабаровск: РИОТИП, 1997. 2,3 п.л. (в соавторстве с А.С.Шейнгаузом, Н.В.Ломакиной, Г.И.Сухомировым, В.П.Каракиным ), авторских 0,45 п.л.

10. Топливно-энергетический комплекс. В кн.: Экономика Дальнего Востока: пять лет реформ. Хабаровск: ДВО РАН, 1998. авторских 0,9 п.л.

11. Топливно-энергетический комплекс. В кн.: Дальний Восток России: Экономический потенциал. Владивосток: Дальнаука, 1999. авторских 1,0 п.л.

12. Проблемы в области топлива, энергетики и добывающей промышленности. В кн.: Россия и Япония: потенциал регионального сотрудничества. Хабаровск: Изд-во ХГТУ, 2000. авторских 0,6 п.л. (в соавторстве с Н.В.Ломакиной)

13. Развитие и модернизация топливно-энергетического комплекса Дальнего Востока и Забайкалья. В кн.: Дальний Восток и Забайкалье - 2010. Программа экономического и социального развития Дальнего Востока и Забайкалья до 2010 года. М.: ЗАО "Экономика", 2002. авторских 1,1 п.л.

14. Направления и проекты энергетической кооперации Дальнего Востока со странами СВА. В кн.: Экономическая интеграция: пространственный аспект. М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2004. авторских 1,0 п.л.

15. Дальний Восток России: проекты энергетической кооперации, модернизация транспортно-транзитных функций. В кн.: Проблемные регионы ресурсного типа: Азиатская часть России. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2005. авторских 2,6 п.л. (в соавторстве с А.Б.Бардаль, Л.Б.Винокур)

16. Факторы формирования энергетического рынка в Республике Бурятия. В кн.: Стратегия регионального развития: Республика Бурятия - 2015. М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2005. авторских 0,45 п.л. (в соавторстве с А.М.Клером, А.Д.Соколовым)

17. Топливно-энергетические ресурсы СВА. В кн.: Природопользование Дальнего Востока России и Северо-Восточной Азии: потенциал интеграции и устойчивого развития. Владивосток; Хабаровск: ДВО РАН, 2005. авторских 0,7 п.л. (в соавторстве с Р.В.Гулидовым)

18. Использование топливно-энергетических ресурсов. В кн.: Природопользование Дальнего Востока России и Северо-Восточной Азии: потенциал интеграции и устойчивого развития. Владивосток; Хабаровск: ДВО РАН, 2005. авторских 0,4 п.л. ( в соавторстве с Р.В.Гулидовым)

19. Fuel and Energy Complex. В кн.: The Russian Far East. An Economic Handbook. M.E.Sharpe, New York. 1994. авторских 1,0 п.л. (в соавторстве С В.С.Турецким)

20. The Russian Far East and Northeast Asia: Aspects of Energy Demand and Supply Cooperation. В кн.: Russian Regions: Economic Growth and Environment. Sapporo. Slavic Research Center, Hokkaido University, 2000. авторских 1,3 п.л.

...