Социальный потенциал инновационного развития экономики Украины

Размещено на http://www.allbest.ru/

Социальный потенциал инновационного развития экономики Украины

В украинском обществе возникло противоречие между официально декларируемым курсом на инновационное развитие экономики и реальным положением дел, состоящим в отсутствии необходимых для этого социальных предпосылок. На основе данных экспертных опросов проанализированы составляющие социального потенциала инновационного развития экономики, рассмотрены основные факторы, сдерживающие это развитие, показаны инновационные возможности разных социальных групп и перспективы инновационного развития экономики Украины. Представлены, данные впервые проведенного в Украине опроса руководителей предприятий наносектора.

Исследования инноваций и их роли в экономической и социальной жизни значительно активизировались в последние годы, в частности среди социальных исследователей. Если раньше в изучении инновационной проблематики доминировали инженерно-технологические и экономические подходы, то с начала 1980-х годов и особенно с середины 1990-х акценты сместились в сторону социальных факторов и последствий инновационной деятельности, в формат междисциплинарных исследований.

Среди украинских исследователей инновационного развития экономики также преобладали экономисты (В. Геец, В. Семиноженко, А. Гриценко, А. Амоша, В.Антонюк, О.Новикова, Ю. Киндзерский, Э. Либанова, В. Куценко, В. Будкин, П. Бубенко, Л. Федулова, В. Базилевич, Д.Богиня, А. Чухно и др.). Однако в своих работах они все чаще анализируют проблемы инновационного развития в социальном контексте, понимая необходимость исследования экономических от ношений, институтов, процессов и явлений сквозь призму социального, в связи с деятельностью социальных субъектов, которые имеют свои интересы, предпочтения, ценностные ориентации и пр.

В украинском обществе сегодня сложилось явное несоответствие между официально задекларированным курсом на развитие инновационной экономики, объективной потребностью в нем для повышения конкурентоспособности национальной экономики и реальной ситуацией инновационного дефолта. Поэтому ученые отдела экономической социологии Института социологии НАН Украины в рамках очередной научно-исследовательской работы (НИР) проанализировали инновационное развитие с позиций экономико-социологического подхода и обобщили накопленные в экономической и социологической науках идеи, касающиеся социальных аспектов экономического развития. Это позволило не только осмыслить сущность социального потенциала инновационного развития экономики (ИРЭ), выделить его составляющие, но и определить их реальное состояние на основании социологических и статистических данных, показать взаимосвязь социальных барьеров и возможностей ИРЭ Украины, раскрыть его ключевые проблемы и перспективы.

Главной эмпирической базой стали результаты двух экспертных опросов - экспертного опроса, посвященного изучению социального потенциала ИРЭ Украины, и опроса руководителей украинских предприятий и исследовательских организаций нанотехнологического сектора, а также данные социологического мониторинга социальных изменений в украинском обществе, который на протяжении 1992-2013 годов проводит Институт социологии НАН Украины.

Задачей данной статьи является изложение основных результатов про-веденной НИР “Социальный потенциал инновационного развития экономики Украины”. Речь идет об оценке инновационности украинской экономики и составляющих социального потенциала ИРЭ, выявлении главных факторов, сдерживающих инновационное развитие, характеристике инновационных возможностей разных социальных групп, экспертной оценке социального потенциала наносектора отечественной экономики и перспективы ИРЭ Украины в целом.

Под ИРЭ понимается модель развития, основанная на способности общества генерировать, внедрять и распространять инновации самых разных видов, охватывающие все сферы жизнедеятельности, прежде всего сферу общественного производства. Инновационное развитие подразумевает превращение инноваций в главный фактор качественного роста и развития экономики. Наязыке Й. Шумпетера инновационное развитие - это процесс динамичного роста национальной экономики на основе поиска и реализации новых идей, осуществления новых комбинаций в процессе производства (введение нового товара или нового качества товара; введение нового метода производств, нового способа коммерческого обращения с товаром; открытие нового рынка сбыта; открытие нового рынка сырья; реорганизация отраслей промышленности [Шумпетер, 2011: с. 75]). Социальный потенциал ИРЭ представляет собой способность общества реализовывать инновационную модель экономического развития. В виде абстрактной теоретической формулы его можно рассматривать как совокупный потенциал социальных субъектов, социальных отношений и социальных институтов. Конкретизация этого понятия требует более детального определения и уточнения составляющих (элементов) этого потенциала. Это совокупная способность различных социальных групп и общества в целом создавать, воспринимать, внедрять и распространять новшества, обеспечивающие экономическое развитие, а также организационно-институциональные возможности осуществления инновационных практик социальных субъектов экономической деятельности. В состав совокупного социального потенциала ИРЭ, на наш взгляд, входят следующие элементы (субпотенциалы): социально-политический, социально-экономический, социокультурный, научный, образовательный и институциональный потенциалы.

Оценка инновационности украинской экономики

По данным экспертного опроса, проведенного в 2006 году специалистами Института экономики промышленности НАН Украины (N = 137), абсолютное большинство экспертов (87%) оценили инновационность развития экономики Украины на низком и очень низком уровне [Активізація, 2007: с. 288]. За прошедшие годы никаких позитивных, а тем более радикально позитивных изменений не произошло. Отечественная экономика по-прежнему остается технологически отсталой, низкоукладной : удельный вес продукции третьего технологического уклада составляет примерно 60%, четвертого - 35%, доля же продукции высших технологических укладов менее 5% (4% - для пятого и 0,1% - для шестого). Продолжается структурная деградация экономики. Если в развитых странах доля машиностроения в структуре промышленного производства во второй половине ХХ века повысилась в два раза, то в Украине за годы рыночных трансформаций она, наоборот, сократилась в 2,3 раза. Сохраняется приобретенный в ходе реформ сырьевой перекос украинской экономики [Україна-2015, 2008: с. 40, 30]. Старение основных фондов достигло катастрофических показателей: степень износа основных средств по видам экономической деятельности в 2010 году составила 74,9%, в том числе в обрабатывающей промышленности - 66,8%, в сфере транспорта и связи - 94,4% [Статистичний щорічник, 2012: с. 93]. 38% предприятий промышленности в 2011 году были убыточными [Статистичний щорічник, 2012: с. 106]. Производительность труда по паритету покупательной способности остается низкой, в частности в Украине на протяжении 2001-2008 годов, по расчетам отечественных экономистов, она была на уровне 12-16% от производительности труда в США и 30-33% - от производительности труда в Чехии и Венгрии [Соколик, 2011: с. 99].

Численность ученых-исследователей в Украине за период 1990-2011 годов сократилась в 3,7 раза [Статистичний щорічник, 2012: с. 320]. Государственное финансирование научной сферы составляет всего 0,29% от ВВП, что в шесть раз меньше, чем предусмотрено Законом Украины “О научной и научно-технической деятельности”, в соответствии с которым государство должно обеспечивать бюджетное финансирование научной и научно-технической деятельности в размере не менее 1,7% от ВВП [Наука в загоне, 2013: с. 3].

Рост ВВП за счет введения новых технологий в Украине в свое время оценивался в 0,7%, тогда как в развитых странах этот показатель достигал 60% и даже 90% [Україна-2015, 2008: с. 40]. Крайне низким остается число инновационно активных предприятий. На фоне заметной тенденции к уменьшению их количества в начале нулевых годов увеличение доли инновационно-активных промышленных предприятий за последние три-четыре года является позитивным сдвигом. Одна ко даже достигнутый в 2012 году уровень (17,4%) гораздо ниже аналогичного показателя развитых стран (70-80%). В большинстве стран Центральной и Восточной Европы уровень инновационной активности колеблется от 20% до 40%, в Бельгии он составляет 60%, в Канаде - 65%, в Германии - 70% и т.д. [Федулова, 2013: с. 18]. В целом удельный вес предприятий, внедряющих инновации, в общем количестве промышленных предприятий за годы рыночных реформ сократился практически наполовину: с 26,0% в 1994-м до 12,8% в 2011-м. Количество освоенных новых видов продукции (несмотря на кратков ременное, но заметное увеличение в 2000-2002 годах) за двадцатилетний период многократно уменьшилось и составило в 2011-м всего 23,5% от уровня 1991 года. Количество внедренных новых видов технологических процессов за это время уменьшилось примерно втрое и составило в 2011 году 34,4% от уровня 1991 года, в том числе малоотходных и ресурсосберегающих технологий - 28,3% [Федулова, 2013: с. 17].

Сегодня мы наблюдаем, по мнению эксперта в области инновационной политики Л.Федуловой, последствия реализации самого худшего сценария развития украинской промышленности. Весь трансформационный цикл оказался неинновационным. Не реализовались надежды и на обновление основного капитала на новой технико-технологической основе в рамках “окон возможностей” в условиях глобального кризиса.

Негативную оценку динамике инновационности украинской экономики дают сегодня и международные эксперты. И хотя Украина переведена из группы стран, находящихся в состоянии перехода от первой, факторной, наиболее низкой стадии экономического развития (factor-driven stage of development), ко второй, эффективной стадии, к группе стран, находящихся уже непосредственно на второй стадии - стадии эффективного развития (efficiency-driven), индекс ее глобальной конкурентоспособности за последние годы существенно не изменился. Так, по данным сайта Всемирного экономического форума (ВЭФ) (http://www.weforum.org/issues/global-competitiveness), индекс конкурентоспособности Украины в 2007-2014 годах колебался от 3,98 балла в 2007-м до 4,14 балла в 2013-м, уступая не только экономически развитым странам, но и бывшим странам соцлагеря. Для сравнения: в 2014 году индекс конкурентоспособности Швейцарии составил 5,67 балла, Германии - 5,51 балла, США - 5,48 балла, Японии - 5,40 балла, Великобритании - 5,37 балла, Польши - 4,46 балла, Казахстана - 4,41 балла, России - 4,25 балла. По расчетам глобальной конкурентоспособности в 2013-2014 годах Украина с индексом 4,05 балла заняла 84-е место среди 148 государств. Причем наименее развитыми среди факторов конкурентоспособности отечественной экономики остаются инновационные факторы. Они обеспечивают 10% конкурентоспособности страны, стимулы роста - 50%, базовые условия - 40% [The Global Competitiveness Report, 2014: p. 376-377]. За последние годы наблюдается ухудшение показателей блока “инновации”: уровень способности осуществлять инновационную деятельность снизился с 3,8 балла в 2008-м до 3,2 балла в 2014-м, наличие последних технологий в стране - с 4,8 балла в 2013-м до 4,3 балла в 2014-м.

По глобальному индексу инноваций, который рассчитывают аналитики Корнельского университета, международной бизнес-школы INSEAD и Всемирной организации ин тел лек ту аль ной собственности1, позиции Украины ухудшились в 2013 году по сравнению с 2012 годом на 8 пунктов (она перешла с 63-го места на 71-е, индекс снизился с 36,1 балла до 35,8 баллов). Для сравнения: по глобальному индексу инноваций в 2013 году Швейцария занимала 1-е место (66,6 балла), Великобритания - 3-е (61,2 балла), США - 5-е (60,3 балла), Япония - 22-е (52,2 балла), Польша - 49-е (40,1 балла), Россия - 62-е (37,2 балла), Казахстан - 84-е место (32,7 балла) среди 142 стран [The Global Innovation Index 2013, s.a.].

По индексу экономики знаний (который рассчитывается на основе четырех показателей: индекса экономического и институционального режима, индекса образования, индекса инноваций и индекса информационно-коммуникационных технологий (ИКТ)) Украина несколько ухудшила свои показатели за последнее десятилетие. Если в 2000 году индекс экономики знаний в Украине достигал 6,33 балла (54-е место в рейтинге стран), то в 2012-м он снизился до 5,73 балла (56-е место среди 145 стран). Для сравнения: по индексу экономики знаний в 2012 году Германия занимала 8-е место (8,90 балла), Швейцария - 10-е (8,87 балла), США - 12-е (8,77 балла), Великобритания - 14-е (8,76 балла), Япония - 22-е (8,28 балла), Польша - 38-е (7,41 балла), Россия - 55-е (5,78 балла), Казахстан - 73-е место (5,04 балла). Следует подчеркнуть, что индекс знаний, рассчитываемый как средняя величина трех субиндексов - образования, инноваций и ИКТ, в Украине, как и в России, заметно выше индекса экономики знаний (6,33 и 6,96 балла, соответственно) [Knowledge Economy Index, 2012: p. 2; Индекс экономики знаний, 2013: s.a.]. Это говорит как о том, что рейтинги Украины в международных сравнениях в значительной мере “вытягиваются” высокими показателями образования населения, так и о явном недоиспользовании имеющегося у нас интеллектуального потенциала.

Обеспеченность украинской экономики ресурсами

Лучше всего украинское государство, по данным экспертного опроса , обеспечено для эффективного социально-экономического развития природными и человеческими ресурсами. Большинство экспертов (92%) указали, что этими ресурсами Украина обеспечена достаточно или в средней мере. Действительно, по существующим оценкам, природно-ресурсный потенциал Украины в расчете на душу населения в 1,5-2,0 раза превышает ресурсный потенциал США, в 4 раза - Германии, в 12-15 раз - Японии [Україна-2015,2008: с. 27]. Слабее выглядит обеспеченность материально-техническими ресурсами: по мнению одних экспертов (56%) страна обеспечена ими в достаточной или средней степени, по мнению других (44%) - в недостаточной. Хуже всего обеспечение технологическими и социальными ресурсами. Так, 71% экспертов считает, что Украина недостаточно обеспечена технологическими ресурсами, 21% - что в средней мере. Не случайно авторы национальной стратегии развития подчеркивают, что в Украине технологический потенциал про должает разрушаться, а технологическое отставание от передовых стран за последние годы “достигло критической черты, за которой наступает потеря самой способности создавать конкурентоспособную наукоемкую продукцию” [Україна-2015, 2008: с. 32]. Большинство аналитиков (70%) заявили, что мы не обеспечены или недостаточно обеспечены социальными ресурсами (13% и 57% соответственно); только 22% оценивают их на среднем уровне.

Большая часть экспертов указали и на недостаток финансовых ресурсов (17% - на необеспеченность, 48% - на недостаточную обеспеченность). Вместе с тем более трети аналитиков (35%) считают, что украинская экономика обеспечена финансами на среднем и достаточном уровне, а некоторые прямо заявили, что при желании финансовые ресурсы можно найти. Обращает на себя внимание существенное расхождение в оценках наших человеческих и социальных ресурсов: 60% экспертов полагают, что Украина достаточно обеспечена человеческими ресурсами; 9% (несколько человек) считают, что и социальными ресурсами она обеспечена достаточно. Как же используются социальные ресурсы в Украине, какой у нас на сегодняшний день социальный потенциал инновационного развития?

Анализ составляющих социального потенциала ИРЭ

Поскольку совокупный социальный потенциал ИРЭ, как уже отмечалось, представляет собой систему потенциалов (социально-политического, социально-экономического, социокультурного, научного, образовательного и институционального), было важно выявить достигнутый уровень развития и значимость роли, которую в ИРЭ должны играть конкретные элементы (составляющие) этих потенциалов.

Мы попытались выделить в рамках каждого из указанных потенциалов его наиболее важные составляющие, что позволило не только получить достаточно полную картину реального состояния этих элементов, но и рассчитать индексы совокупного социального потенциала и входящих в его состав субпотенциалов (см. рис.).

Рис. Индексы социально-политического, социально-экономического, социокультурного, научного, образовательного и институционального потенциалов ИРЭ (по 5-балльной шкале)

инновационный социальный конкурентоспособность

В рамках социально-политического потенциала анализировались такие составляющие, как заинтересованность власти в реальном обеспечении инновационного развития, ее способность разрабатывать и реализовывать программы ИРЭ, консолидация общества ради экономического и социального развития, а также понимание и отстаивание властью национальных интересов Украины.

Почти все эти социально-политические факторы эксперты выделили как значимые и очень значимые. Однако в украинских реалиях эти составляющие социального потенциала находятся на низком и очень низком уровне (табл. 1).

Наиболее низко оценена консолидация современного украинского общества ради экономического и социального развития (1,5). При этом подавляющее большинство экспертов (81%) считают, что без консолидации общества ИРЭ вообще невозможно, как, кстати, и без доверия (85%).

Таблица 1. Показатели социально-политического, социально-экономического и институционального потенциалов ИРЭ Украины, 2013, баллы

Отмеченные негативы остро ощущают и рядовые граждане. По данным всеукраинского опроса общественного мнения в 2013 году (N = 1800) 69% жителей Украины считали, что действующая власть не отстаивает общенациональные интересы. При этом 27% населения указывали, что государство эту задачу не решает вовсе, 42% - что решает только для видимости. Лишь каждый пятый оценил действия власти в этом направлении (22%) на среднем уровне. Тех, кто считал, что действующая власть полностью или хорошо отстаивает общенациональные интересы, лишь 4%.

Если социально-политический потенциал эксперты оценили в целом на уровне “ниже” низкого (1,7 балла), то социально-экономический и институциональный потенциалы - “просто” нанизкомуровне (2,1 и 2,0балласоответственно). Среди элементов социально-экономического потенциала наиболее низко оценивалось соответствие структуры занятости требованиям ИРЭ, что отражает структурные негативы украинской экономики. Несколько “выше” низкого уровня оценили потребность крупных собственников в инновациях, что также связано с объективными преимуществами крупного производства. Следует отметить, что технологии мирового уровня, которым в Украине соответствует не более четверти всех имеющихся технологий, сосредоточены только на крупных предприятиях [Україна-2015, 2008: с. 32].

Оценка отечественными экспертами институционального потенциала на низком уровне (2,0 балла по 5-балльной шкале) (табл. 1) совпадает с оценкой институциональных факторов украинской экономики международными экспертами. Так, в 2012 году среди составляющих индекса экономики знаний самый низкий уровень имел индекс экономического и институционального режима (3,95 балла по 10-балльной шкале), самый высокий - индекс образования (8,15) [Knowledge Economy Index, 2012: p. 9]. Аналогично среди составляющих индекса глобальной конкурентоспособности украинской экономики самую низкую оценку получила характеристика институциональной среды - 3,0 балла (по 7-балльной шкале), согласно которой наша страна занимает 137-е место среди 148 стран. Такую же низкую оценку - в 3,0 балла - среди основных показателей, по которым рассчитывается индекс глобальной конкурентоспособности, наряду с “институтами”, получили только “инновации” [The Global Competitiveness Report, 2014: p. 376].

Прежде чем кратко остановиться на экспертных оценках конкретных элементов институционального потенциала ИРЭ, целесообразно представить целостную картину институциональной среды отечественной экономики по данным имеющихся социологических исследований. На сегодняшний день в Украине вместо социально ориентированной рыночной экономики утвердился бюрократически-олигархический капитализм, определяющую роль в котором играют монопольно коррумпированные субъекты, реализующие свои частные интересы в ущерб общенациональным. Не случайно, по данным репрезентативного всеукраинского опроса - омнибуса ИС НАНУ 2013 года (N = 1800), украинские граждане признавали, что воспринимают нынешнее время как время воров (40%), политиканов (39%), бюрократов (37%), авантюристов и приспособленцев (31% и 29% соответственно). Только 13% населения считает наше время временем тружеников. Не менее показательны ответы граждан на вопрос о том, в чьих интересах прежде всего осуществляются эко но ми чес кие ре фор мы. По данным всеукраинского репрезентативного опроса, проведенного в марте 2012 года Центром социальных и маркетинговых исследований SOCIS (N = 3200), наибольшая доля населения считала, что эти реформы осуществляются в первую очередь в интересах представителей власти и отечественных олигархов (40% и 37% соответственно).

Значительно меньше опрошенных отметили, что реформы осуществляются в интересах крупных предпринимателей и отдельных групп населения (14% и 12 %), еще меньше - в интересах большинства населения (9%). После 20 с лишним лет перманентных реформ большинство наших сограждан (73%), по данным омнибуса-2013, считали построенное общество несправедливым. Справедливым его признавали лишь 4% граждан (люди оценивали характер общества по 5-балльной шкале, где “1” соответствует абсолютно несправедливому обществу, “5” - очень справедливому). Аналогичные оценки были получены и при ответе респондентов на вопрос, удалось ли Украине стать демократическим, правовым и социальным государством. Более половины населения были уверены, что Украине не удалось стать демократическим государством (51%), ответ “удалось” выбрали 12% опрошенных.

Еще больше граждан отметили, что Украине не удалось стать правовым и социальным государством (65% и 60%), вариант “удалось” выбрали, соответственно, 7% и 8% (оценивание проходило по 5-балльной шкале, где “1” означало “совсем не удалось”, “5” - “полностью удалось”). Граждане Украины устойчиво оценивали экономическую ситуацию в стране достаточно низко: в 2012 году средний балл по 11-балльной шкале составил 2,8 пункта.

Не способствует позитивным переменам в украинском обществе и сохраняющаяся нелегитимность основных институтов рыночной экономики: частной собственности на крупные предприятия и землю. Хотя в целом в Украине население одобрительно относится к развитию частного предпринимательства и приватизации малых предприятий, первоочередное значение с точки зрения институциональной легитимности нынешнего социально-экономического строя имеет отношение к частной собственности не на малые предприятия, а на крупные.

Среди неформальных институтов, которые в значительной степени определяют качество институциональной среды, особое место принадлежит честности и порядочности в поведении людей.

Совокупные данные мониторинговых исследований свидетельствуют, что в нашем обществе, к сожалению, существует проблема нечестного поведения (табл. 2). Готовность к нечестному поведению не уменьшилась за годы рыночных трансформаций. Более того, среди молодежи по сравнению с людьми старшего возраста значимо больше (на уровне статистической значимости различий) доля тех, кто считает, что большинство людей в состоянии пойти на нечестный поступок ради выгоды (78% и 70%).

Таблица 2. Рационально-оценочные суждения украинских гражданонечестности в поведении, 2012, N = 1800

Институциональной “нормой” реальной экономической жизни стала коррупция, которая, по меткому определению А. Пасхавера, наряду с дозированной демократией является распространенной технологией власти [Пасхавер, 2007: s.a.]. Взяточничество и коррупция поразили все слои украинского общества. О массовом распространении этих практик в повседневной жизни рядовых граждан, в том числе во взаимоотношениях с должностными лицами, говорят данные омнибуса-2013: четверть опрошенных в течение по след не го года были вынуждены для решения не от ложных жизненных вопросов давать взятки: часто их давали 5%, иногда - 22% граждан. Такая потребность была у 7% опрошенных граждан, однако их “подвело” неумение давать взятки. В целом каждый третий украинский гражданин столкнулся с необходимостью при решении своих проблем давать должностным лицам деньги или подарки!

Впрочем, у значительной части населения (44%) потребности во взяточнических действиях не было, а 22% респондентов выступают против этого. Поражает распространенность в массовом сознании восприятия злоупотреблений должностным положением и явлений коррупции как будничных проявлений украинских реалий. Четверть опрошенных центром SOCIS граждан (26%) при ответе на вопрос о привлечении иностранных инвестиций заявили, что они, даже если будут, в украинскую экономику не попадут - их разворуют. Большинство населения (66%) также не верит, что в случае привлечения финансовых ресурсов для внедрения инновационных технологий они будут использованы эффективно и по назначению, надеется на это пятая часть (19%).

Такое состояние формальных и неформальных институтов в украинском обществе сдерживает любое развитие, тем более инновационное, особо нуждающееся не просто в благоприятной институциональной среде, а в способной бережно взращивать ростки новых идей, поддерживать их на пути коммерциализации и способствовать массовому распространению инноваций.

Наиболее высокую экспертную оценку среди институциональных составляющих получило законодательное обеспечение инновационной деятельности (2,6 балла). В Украине, действительно, в этой сфере создана достаточно мощная правовая база. Однако в связи с постоянными нарушениями законодательное поле украинской экономики остается скорее тормозом, чем стимулом и институциональной поддержкой инновационной деятельности. Недостаток соблюдения действующих в стране законов, по данным социологического мониторинга, постоянно испытывают примерно 70% наших сограждан.

Наиболее низко эксперты оценили государственную поддержку инновационной активности (1,6 балла), что совпадает с их оценкой составляющих социально-политического потенциала (1,7 балла). Хотя в условиях открытости экономических границ при не готовности большинства отечественных товаропроизводителей к конкурентной борьбе с мощными зарубежными компаниями именно государственная поддержка украинской промышленности приобретает исключительно важное значение [Україна-2015, 2008: с. 32]. Низкая оценка реальной роли государства в ИРЭ противоречит в целом пониманию и экспертами, и всем научным сообществом чрезвычайно значимой, во многом определяющей роли, которую государство должно играть в обеспечении инновационного развития. Понятно, что следует различать “инновационное развитие” и “развитие инноваций” как задачи макро- и микроуровня (безусловно, взаимосвязанные между собой). Если на микроуровне государство призвано прежде всего обеспечить необходимые институциональные предпосылки, инновационный климат, стимулирующий и поддерживающий генерирование и широкое внедрение инноваций, то на макроуровне оно ответственно за разработку и реализацию инновационной политики на национальном и региональном уровнях. Кроме того, государство выступает в роли самостоятельного участника экономических отношений и субъекта государственной собственности (промышленных предприятий, научных и учебных учреждений и пр.). По мнению экспертов, главными задачами государства по обеспечению ИРЭ должны быть следующие: обеспечение партнерства государства, бизнеса и науки; за щи та интеллектуальной собственности; предоставление грантов на научно-исследовательские работы; льготное налогообложение инновационных предприятий и проектов; предоставление госзаказов на производство инновационных продуктов. Что касается концептуального понимания роли государства в обеспечении ИРЭ, то, по мнению большинства экспертов (81%), она состоит в определении приоритетов инновационного развития и его совместного финансирования с частным бизнесом (табл. 3). Однако в Украине, как проинформировал в свое время Б. Патон, расходы бизнеса на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) весьма скромные (около 35% от общих ассигнований в науку), тогда как в развитых странах этот показатель достигал 70%) [Патон, 2008: с. 20].

Таблица 3. Роль государства в обеспечении ИРЭ, экспертные оценки, 2013, N =26

инновационный социальный конкурентоспособность

Очень низкую оценку, по данным экспертного опроса, получили и институты инновационной инфраструктуры (1,7 балла), хотя более половины экспертов (14, ил и 54%) считают созданную в Украине инновационную инфраструктуру фактором, позитивно влияющим на ИРЭ. Органы государственной власти, к сожалению, предоставляют разные данные по количеству инновационных центров: бизнес-инкубаторов, технопарков, центров трансфера технологий и т.п. По данным Украинской ассоциации бизнес-инкубаторов и инновационных центров, из 16 зарегистрированных технопарков реально работают восемь, а эффективно - всего два-три. По данным этой же ассоциации, ныне в Украине существуют всего 10 активных бизнес-инкубаторов. Однако, чтобы оставаться рентабельными, им приходится заниматься чисто коммерческой деятельностью [Інновації в Україні, 2011: с. 19-20]. В целом, как отмечается в Государственной целевой экономической программе “Создание в Украине инновационной инфраструктуры” на 20092013 годы, инновационная инфраструктура в Украине функционально неполная и недостаточно развитая. Она не охватывает всех звеньев инновационного процесса. “В инновационной среде практически отсутствуют венчурные фонды и центры трансфера технологий. Не поддерживается должным образом деятельность изобретателей, рационализаторов, ученых, имеющих завершенные научно-технические разработки” [Шнипко, 2009: с. 176].

Не лучше в Украине обстоят дела с защитой прав интеллектуальной собственности. С одной стороны, это один из факторов, способствующих ИРЭ, с другой - его эффективность эксперты оценивают низко (1,9 балла). О серьезных проблемах в этой сфере говорят следующие факты. На практике в Украине реализовывается менее 1% зарегистрированных объектов интеллектуальной собственности (в Финляндии - 30%). Доход от продажи лицензий в пересчете на 1 человека составляет около 1 долл. в год (в России - 10 долл., в США - более 150 долл.) [Бубенко, Гусев, 2009: с. 34]. По уровню защиты интеллектуальной собственности Украина находится на 133-м месте среди 148 стран с индексом 2,5 балла (по 7-балльной шкале) - среди таких стран, как Мавритания и Монголия. По количеству заявок (2,9), поданных по процедуре Договора о патентной кооперации (РСТ) на миллион населения, Украина занимает 52-е место. Для сравнения: Швеция - 1-е место (302,7), Швейцария - 2-е (290,1), Финляндия - 3-е (283,8), США - 12-е (141,1), Сингапур - 13-е (124,4), Венгрия - 28-е (23,3), Россия - 43-е место (6,1) [The Global Competitiveness Report, 2014: p. 411,537].

Неурегулированными остаются вопросы оценки объектов интеллектуальной собственности, защиты прав государства на результаты научных исследований, осуществленных за бюджетные деньги, что создает предпосылки. Это научные отчеты, научно-техническая документация предприятий, приобретенная без учета рыночных цен и т.п. Наиболее распространенными каналами утечки незапатентованных идей и технологий являются проекты УНТЦ (Украинский научно-технический центр). За время его деятельности на территории Украины профинансировано более 800 проектов, результаты которых переданы иностранной стороне”. Иностранные корпорации и фонды, как правило, финансируют только последний этап исследований, значительно сокращая свои расходы и получая преимущественное право на использование конечно го продукта. Отсутствие “государственной системы контроля за импортом технологий способствует насыщению технологического потенциала страны устаревшими, энергозатратными, экологически опасными технологиями, что угрожает превратить Украину в рынок устаревшего оборудования” [Шнипко, 2009: с. 162].

Что касается конкуренции как катализатора инновационного развития, то по ми мо низ кой экспертной оценки это го института рыночной экономики (2,0 балла) следует отметить необходимость его анализа во взаимосвязи с институтом кооперации, сотрудничества и взаимопомощи, без которых в принципе невозможно осуществлять инновационную деятельность, тем более в условиях современного глобализированного мира. В условиях глобальной конкуренции страна, которая не сможет обеспечить ИРЭ, становится потребителем устаревших технологий, заимствование которых ведет к деградации не только технологического, но и социального потенциала государства.

Социально-политический, институциональный и социально-экономический субпотенциалы ИРЭ очень сильно взаимосвязаны между собой и должны играть, на наш взгляд, практически равную роль в инновационном развитии страны. Вместе с тем, по данным нашего экспертного опроса (2013), на сегодняшний день наиболее низко оценивается социально-политический потенциал (1,7 балла), институциональный - на уровне 2,0 баллов, несколько выше - социально-экономический потенциал (2,1 балла). При этом среднее значение роли составляющих социально-политического потенциала даже выше аналогичных показателей роли в ИРЭ институционального и социально-экономического потенциалов (4,5 балла против, соответственно, 4,3 и 4,2 балла).

Более высокие оценки, близкие к среднему уровню, получили социокультурный, научный и образовательный субпотенциалы ИРЭ (табл. 4). Среди социокультурных факторов наиболее низко оценена существующая инновационная культура (1,7 балла). Заметно выше, почти на среднем уровне оценены такие характеристики украинских жителей, как творческое отношение к работе, потребность в повышении квалификационного уровня (по 2,8 балла). Это полностью соответствует представлениям самих граждан о распространенности данных культурных ценностей среди населения. Численность тех, кто, по данным омнибуса 2013 года, считает, что творческое отношение к работе, ценность постоянного повышения своего образовательно-квалификационного уровня присущи большинству украинских граждан, в два с лишним раза превышает количество тех, кто придерживается противоположного мнения. Выше всего среди составляющих социокультурного потенциала ИРЭ эксперты оценили “ценность самореализации в профессиональной деятельности” и “ценность достижения материального благополучия с помощью профессиональной деятельности” - 3,0 и 3,4 балла соответственно.

Важным элементом инновационной культуры является также восприимчивость населения к новым идеям. В зависимости от отношения людей к новинкам, скорости их восприятия и использования мы выделили (в рамках омнибуса ИС НАНУ 2013 года) пять типов: 1) “новаторы”: создают новые идеи, стремятся к их внедрению (6%); 2) “настроенные на новации”: быстро воспринимают новинки, используют их раньше других (13%); 3) “прагматики-последователи”: используют новинки, если их начали успешно применять другие (26%); 4) “осторожные реалисты”: осторожно относятся к новинкам, используют их после применения значительной частью населения (23%); 5) все (16%). Несмотря на то, что значительная часть опрошенных не смогли определиться, к какому типу себя отнести (17%), тенденции количественного распределения этих типов соответствуют категоризации групп пользователей новшеств, предложенной Е.М. Роджерсом, одним из ведущих исследователей инноваций1. По данным Е.М. Роджерса, приблизительное распределение индивидов по пяти выделенным категориям “внедренцев”, составило: 1) “новаторы” - 2,5%; 2) “ранние “внедренцы” - 13,5%; 3) “раннее большинство” - 34%; 4) “позднее большинство” - 34%; 5) “запаздывающие” - 16% [Роджерс, 2009: с. 312-313]. Необходимо подчеркнуть, что Е.М. Роджерс проводил в 1960 году исследование, когда инновации еще не вторгались столь стремительно в нашу жизнь. Сегодня поток инноваций стал более интенсивным, а их вхождение в повседневную жизнь ускорилось в несколько раз.

Таблица 4. Показатели социокультурного, научного и образовательно-гопотенциалов ИРЭ Украины, 2013, баллыа

Однако при всей важности одной ментальной восприимчивости людей к новому для развития инновационной культуры явно недостаточно. Необходима целенаправленная работа по формированию такой социокультурной среды, в которой культура инновационной деятельности будет иметь стратегически решающее значение. Как подчеркивают авторы Национальной хартии инновационной культуры, “нужен системный комплексный подход к проблеме, направленный прежде всего на создание такой атмосферы в обществе, в которой конструктивное отношение к но вой идее, но во введению было бы и потребностью каждого гражданина, и одной из наиболее значимых общественных ценностей” [Лисин, 2000: с.81]. Авторы Хартии - представители науки, культуры, образования, органов государственного и общественного управления, деловых кругов России, - “сознавая, что устойчивое развитие нынешней цивилизации возможно лишь благодаря постоянным нововведениям (инновациям) в науке, образовании, культуре, экономике, управлении”, обратились с призывом к гражданам России и других стран “воспринять потребность в формировании высокой инновационной культуры как ответ на глобальный вызов XXI столетия и на базе многовекового культурного наследия сделать прорыв в использовании интеллектуального богатства и творческого потенциала для блага и процветания всего человечества” [Лисин, 2000: с. 81,83]. Эти мысли и идеи совпадают с пониманием роли и значимости инновационной культуры среди отечественных исследователей инновационного развития.

Так, Л.Федулова, рассматривая формирование и устойчивое воспроизводство инновационной общественной культуры как социальный базис эффективного технологического развития национальной экономики, подчеркивает: “Среди главных задач развития инновационной культуры в системе реализации социальных целей следует рассматривать стимулирование трансформации общественных ценностей в соответствии с признанием приоритетов творческого труда, самосовершенствования и самообразования, социально ответственного предпринимательства и правовой компетентности” [Федулова, 2010: с. 156]. По мнению специалистов, работавших в рамках проекта ЕС “Совершенствование стратегий, политики и регулирование инноваций в Украине” в 2009-2011 годы, формирование инновационной культуры является одним из приоритетов украинской инновационной политики, начиная еще с 2003 года. Однако на пути ее реализации по сегодняшний день существуют реальные преграды, в том числе в виде снижения роли научного образования, что приводит к нехватке профессиональных знаний и навыков, необходимых для научно-исследовательской и инновационной деятельности. Кроме того, развитие инновационной культуры зависит от многих культурных факторов, например, социального капитала, уровня доверия в обществе, формирования ценностей гражданского общества [Інновації в Україні, 2011: с. 38].

Экспертные оценки научного и образовательного потенциала говорят сами за себя. Несмотря на продолжающееся ухудшение качества системы образования в стране, имеющийся на сегодняшний день уровень образования населения повышает рейтинги Украины в международных сравнениях. По оценкам специалистов Центра исследований научно-технического потенциала и истории науки им. Г.М.Доброва, интеллектуальный потенциал украинского общества составляет не менее половины всего национального богатства страны и оценивается на уровне 2,5-3,0 трлн долл. [Малицкий, 2013: с. 74]. Вместе с тем, как считают авторы национальной стратегии развития Украины, уровень поддержки науки и образования, особенно высшего, в на шей стране не соответствует целям инновационного раз вития [Україна-2015,2008: с. 41].. Это говорит о том, что реализация исследовательского потенциала в национальной экономике остается серьезной проблемой, для решения которой политику “выживания” науки должны сменить ее реальная поддержка и развитие.

Факторы, сдерживающие ИРЭ

На пути реализации ИРЭ барьеров различного рода, к сожалению, больше, чем “драйверов”. Среди них есть такие, что тормозят этот процесс из-за неразвитости соответствующих характеристик социальных субъектов или социальных отношений, а также институтов, которые по определению должны играть позитивную роль в обеспечении инновационного развития (например, слабая консолидация общества, неразвитость инновационной культуры и т.п.). Эти факторы свидетельствуют о низком социальном потенциале развития и, если работать над его повышением, могут изменить свое влияние в положительном направлении. Если этот тип барьеров (препятствий “мягкого” типа) обусловлен неразвитостью социальных предпосылок, то другой тип составляют собственно социальные барьеры (“жесткие”), связанные с явлениями, имеющими социально негативный смысл, и их влияние может быть устранено только путем радикального уменьшения их проявлений или вообще устранения. Не случайно большинство экспертов отметили, что общественно-политическая система и система сложившегося в Украине семейно-кланового олигархического капитализма негативно влияют на ИРЭ (на каждый из этих факторов указали по 22 эксперта, или 85%). Аналогично большинство экспертов отметили негативную роль в ИРЭ социально-экономической дифференциации (19, или 73%). Также подчеркивалось негативное влияние тенизации экономики и коррупции.

Мировой опыт свидетельствует, что при превышении определенного порогового значения социально-экономического неравенства инновационное развитие страны становится невозможным. Поэтому принципиально важно, что бы раз рыв между до хо да ми граждан вер хне го и нижнего квинтелей составлял не более 1:5. Сегодня этот показатель в Украине, по некоторым оценкам, составляет 1:40. Кроме того, сама малообеспеченность большинства населения становится ощутимым социальным барьером инновационного развития, поскольку низкая покупательная способность сдерживает распространение инноваций и сводит на нет даже высокую технологическую эффективность недоступных для рядовых граждан инновационных товаров и услуг.

Существенным сдерживающим фактором развития остается тотальное недоверие населения к властям и государству, что является закономерным следствием негативного опыта рыночных реформ и расхождений между обещаниями и действиями властей. По данным омнибуса ИС НАНУ 2013 года, уровень доверия в обществе к Верховной Раде, Правительству и Президенту Украины был ниже, чем к астрологам (4,6%, 8,1%, 10,9% и 13,8% соответственно). Почти три четверти населения (73%), по данным указанного выше опроса центра SOCIS, не верили, что Украина в течение 10 лет сможет войти в число 20 экономически наиболее развитых стран мира. Верили в это 17% украинских граждан. За этими цифрами просматривается как указанный феномен тотального институционального недоверия, так и здравый смысл в отношении объективной оценки кризисной ситуации в украинском обществе.

Инновационные возможности разных социальных групп

По оценкам экспертов, только инженерно-технические работники в определенной степени заинтересованы в ИРЭ (3,4 балла по 5-балльной шкале, где “1” означает “совсем не заинтересованы”, “2” - “скорее не заинтересованы”, “3” - “насколько заинтересованы, настолько и не заинтересованы”, “4” - “скорее заинтересованы”, “5” - “очень заинтересованы”). Заинтересованность руководящих работ ни ков го с аппарата, ответственных за разработку и реализацию инновационного развития, оценена негативно, на уровне 2,2 балла, представителей бизнеса - на уровне 2,6-2,7 балла. Самая низкая заинтересованность в инновационном развитии - среди рабочих (2,0 балла).

Помимо фактической невостребованности инновационного развития со стороны его главных субъектов экс пертный опрос вы я вил низ кую способность указанных социальных групп к инновационной деятельности. Оценку выше среднего уровня получили только две социальные группы: высококвалифицированные инженеры и научные кадры технического профиля (3,5 и 3,6 балла соответственно). Ниже среднего уровня оценивались способности к инновационной деятельности у научных кадров гуманитарного профиля (2,8 балла), крупных собственников (2,4 балла), высококвалифицированных рабочих (2,7 балла); на низком уровне - юристов и руководящих работников госаппарата, ответственных за разработку и реализацию инновационного развития (1,8 и 2,1 балла).

Активизация основных субъектов инновационной деятельности предполагает наличие у них соответствующих способностей и формирование такой институциональной среды, которая бы порождала однозначную заинтересованность хозяйствующих субъектов в инновационной деятельности.

Высокая экспертная оценка степени позитивного влияния наличия ин- новаторов-предпринимателей в качестве фактора ИРЭ справедливо подчеркивает ведущую роль в инновационном развитии настоящего пред принимательства - предпринимательства в шумпетерианском смысле (как реализации различного рода нововведений - новых продуктов, технологий, форм организации хозяйственных связей ит.п.). Отечественные исследователи П. Бубенко и В.Гусев отмечают, что “необходимо понимать, что основными субъектами инновационной деятельности являются предприниматели - не ученые и инженеры, которые создают новое знание, не посредники, которые помогают коммерциализации этих знаний, не государственные институции, которые определяют правила игры на рынке и финансируют некоторые начальные этапы инновационного цикла” [Бубенко, Гусев, 2009: с. 33]. При крайней важности и необходимости активной работы всех участников инновационного процесса его результативность прежде всего определяется поведением тех, в чьих руках сосредоточены экономические ресурсы. Чтобы владельцы предприятий были заинтересованы в инновационном развитии, а значит, могли брать на себя ответственность за риски внедряемых нововведений, они должны быть уверены в стабильных, прозрачных и законодательно защищенных правилах организации бизнеса и в ближайшей, и в отдаленной перспективе. В условиях массовой коррупции, тенизации экономики, беззакония олигархических кланов априори отсутствует заинтересованность в инновационной деятельности. Ведь последняя, даже обещая значимые для экономики и общества результаты, обычно требует длительного времени, не дает сиюминутной отдачи и сопряжена с риском неудач. Поэтому в рамках сложившегося хозяйственного порядка большинство владельцев экономического капитала отдают предпочтение рентной максимизации экономической прибыли в краткосрочной перспективе. Рентоориентированное поведение основывается на использовании любых рычагов власти (криминальной, административной, политической, монопольно рыночной) для диктата своих условий и получения денежного дохода от владения какими-либо активами. Для переориентации экономических интересов бизнеса с необходимо радикально изменить нынешнюю институциональную систему. Рентный механизм ведения бизнеса должен стать невозможным в законном поле и крайне невыгодным с точки зрения затрат. деятельности, но и обеспечивать ее субъектам конкретные экономические преимущества. По данным опроса центра SOCIS, наши соотечественники преимущественно не верят в возможность создания в Украине стабильных, прозрачных, законодательно защищенных правил и норм ведения бизнеса, как в других экономически развитых странах. Тех, кто так считает, почти втрое больше, чем оптимистов (62% и 21% соответственно). Потребность крупных собственников в инновациях на сегодняшний день в Украине оценивается довольно низко - 2,4 балла по 5-балльной шкале; еще ниже оценка реального наличия инноваторов-предпринимателей в отечественной бизнес-среде - 2,0 балла (табл. 1).

Состояние и перспективы развития нанотехнологического сектора Украины

Для получения реалистичной информации о нынешнем состоянии в сфере нанотехнологий, развитие которой является одним из стратегических приоритетных на правлений инновационной деятельности в Украине на 2011 - 2021 годы, был проведен экспертный опрос руководителей украинских предприятий/организаций, создающих и/или использующих нанотехнологии.

Учитывая несовпадение статистической и другой имеющейся информации о ситуации в наносекторе Украины, экспертам был задан вопрос, насколько достоверны статистические данные о количестве предприятий, использующих и/или создающих нанотехнологии. Только пятеро руководителей считают эти данные полностью достоверными. Абсолютное большинство им не доверяют: достоверность статистических данных вызывает сомнения у руководителей 32 предприятий, однозначно недостоверными их считают двое руководителей. Главными причинами недостоверности являются неоднозначность понимания самого термина “нанотехнологии” и сознательное искажение данных (26 и 23 ответивших, соответственно). При этом четверо руководителей полагают, что происходит сознательное утаивание информации о создании/использовании нанотехнологий. Половина экспертов (19) говорят о “приписывании” желаемого о создании/использовании нанотехнологий, пятая часть экспертов (8) связывают недостоверность статистических данных с не компетентностью лиц, которые заполняют со ответствующие статистические формы.

Основными потребителями украинской нанопродукции в отраслевом разрезе являются медицина, фармацевтическое производство, производство электрического и электронного оборудования, а также сельское хозяйство и производство машин и оборудования. При этом в качестве основных потребителей своей продукции руководители отечественных наноструктур отмечали украинских субъектов хозяйственной деятельности в два раза чаще, чем зарубежных. Продукция украинских субъектов НТД востребована прежде всего украинскими исследовательскими организациями и университетами - именно их отмечали половина руководителей предприятий/учреждений НТД (22). Зарубежные исследовательские предприятия или университеты в качестве потребителей своей нанопродукции называли треть опрошенных руководителей (15). Согласно ответам 12 руководителей, нанопродукция их предприятий/учреждений была одновременно востребована и украинскими, и зарубежными исследовательскими структурами. Украинские государственные предприятия в качестве одного из потребителей нанопродукции выделили восемь экспертов.

Одинаковая численность экспертов (по 14 чел.) отмечали, что их нанопродукция потребляется украинскими частными и зарубежными предприятиями. Транснациональные корпорации или их подразделения востребуют отечественную нанопродукцию нечасто: только двое экспертов отметили их в качестве потребителей своей на нопродукции, что, одна ко, не говорит о том, что они не интересуются новыми разработками украинских ученых. Вероятно, для крупного транснационального бизнеса более характерно заимствование оригинальных фундаментальных идей с их последующей самостоятельной разработкой и внедрением в производство, для чего имеются все необходимые возможности. Трое экспертов указали, что нанопродукция их учреждений в настоящее время вообще никем не востребована. В целом следует подчеркнуть, что украинские субъекты НТД не замыкаются только в сфере исследований, но ориентируются и на производство, как отечественное, так и зарубежное.