Размещено на http://www.allbest.ru/

«Мораль как форма общественного сознания»

Введение

Актуальность темы, обоснованность выбора.

Что такое мораль (нравственность)? Данный вопрос является не только исходным, первым в этике; на протяжении всей истории этой науки, охватывающей около двух с половиной тысяч лет, он оставался основным фокусом ее исследовательских интересов. Различные школы и мыслители дают на него различные ответы. Не существует единого, бесспорного определения морали, что имеет прямое отношение к своеобразию данного феномена. Размышления о морали оказываются различными образами самой морали вовсе не случайно. Мораль - больше, чем совокупность фактов, которая подлежит обобщению. Она выступает одновременно как задача, которая требует для своего решения, помимо всего прочего, также и теоретического размышления. Мораль - не просто то, что есть. Она скорее есть то, что должно быть. Поэтому адекватное отношение этики к морали не ограничивается ее отражением и объяснением. Этика также обязана предложить свою собственную модель нравственности: философов-моралистов в данном отношении можно уподобить архитекторам, профессиональное призвание которых состоит в том, чтобы проектировать новые здания.

Слово «мораль» пришло к нам из французского языка, а во Францию это слово пришло из Древнего Рима, но само понятие о морали, то есть определенные правила поведения человека среди людей, существовало задолго до появления слова «мораль». Мораль определяется еще как общепринятое понятие о том, что такое хорошо и что такое плохо.

Нравы общества и понятия о нравственном поведении формируется в каждом обществе по-своему. Если бы морали не было, ее следовало бы выдумать. Это не самое гуманное изобретение, но управление массой и нормальная социальная жизнь иначе невозможны. В моральных нормах есть, как правило, глубокий смысл, они выверены столетиями.

Описание проблемы.

В своей работе мы попытались рассмотреть некоторые наиболее общие определения (характеристики) морали, широко представленные в этике и прочно закрепившиеся в культуре. Эти определения в значительной степени соответствуют общераспространенным взглядам на мораль.

Практическая значимость.

Результаты работы могут быть использованы учителями и учениками в качестве дополнительного материала на уроках обществознания.

Методы.

Анализ литературных источников, анкетирование среди учащихся.

Гипотеза.

Мораль - это система нравственных норм, основанная на принципах добра и справедливости. Моральные нормы регулируют поведение и управляют сознанием человека во всех сферах общественной жизни. Принципы морали имеют всеобщее значение и распространяются на всех людей, составляя ценностную основу общества, культуру межличностных отношений.

Цель. Сформировать представление о морали как общепринятой норме поведения, не закрепленной в законах.

Задачи. В процессе работы были решены следующие задачи:

· Изучение различных трактовок морали в философско-этических учениях;

· Характеристика морали как специфического явления в жизни человека и общества;

· Определение сути морали;

· Определение морального аспекта смертной казни.

Мораль. Различная трактовка морали в философско-этических учениях

Мораль - (от лат. moralitas, moralis, mores - традиция, народный обычай, позднее - нрав, характер, нравы) - понятие, посредством которого в мыслительном и практическом опыте людей вычленяются обычаи, законы, поступки, характеры, выражающие высшие ценности и долженствование, через которые человек проявляет себя как разумное, сознательное и свободное создание (существо). Как и понятие «этика», понятие «мораль» формулируется в философском размышлении с целью обобщения тех сторон человеческой жизни, которые обозначились понятиями «благо (добро) и зло», «добродетель и порок», «справедливость и своенравность», «правильное и неправильное», а также «склад характера», «нормы и принципы поведения», «достоинство» и т.д. В наиболее общем, но тем не менее специальном значении представления о морали формируются в процессе осмысления:

- во-первых, правильного поведения, нравственности, должного характера («морального облика»), отличных от тех, что стихийно обнаруживаются у людей в повседневной жизни;

- во-вторых, условий и пределов произволения человека, ограничиваемого собственным (внутренним) долженствованием, или пределов свободы в условиях извне задаваемой организационной и (или) нормативной упорядоченности.

Наряду с этим и в специальной общефилософской литературе, и в публицистике, и в обычной речи под «моралью» нередко понимается вообще любая принятая (где-либо) система норм индивидуального поведения.

Основные различия в философско-этических трактовках морали определяются расхождениями в понимании источника морали и содержания морального идеала. По пониманию источника морали типологически различаются:

· натуралистические концепции, выводящие мораль из природы, представляющие мораль как момент развития природных (биологических) закономерностей;

· социологические концепции, выводящие мораль из общества, представляющие мораль как элемент общественной организации, как разновидность социальной дисциплины;

· антропологические концепции, выводящие мораль из природы человека, трактующие мораль как неотъемлемое качество человека;

· супранатуралистические концепции, выводящие мораль из некоторого трансцендентного источника.

По интерпретации идеала различаются:

· гедонистические учения, согласно которым высшей ценностью и целью человека является удовольствие и все обязанности человека, в конечном счете, подчинены его желанию получать удовольствия;

· утилитаристские, или прагматические, учения, согласно которым морально ценным является то, что служит определенной цели, а человек должен совершать полезные действия и стремиться к успеху;

· перфекционистские учения, согласно которым высшей ценностью является совершенство и каждый должен совершенствоваться в стремлении приблизиться к идеалу;

· гуманистические учения, согласно которым высшей нравственной ценностью является человек, а обязанностью каждого - содействие благу другого.

Эти классификации референтны западными философскими традициями, хотя в известных модификациях их можно проследить во всех культурах, где вычленяемы рассуждения о высших ценностях и целях человеческой жизни. В понимании природы мораль в мировой истории идей можно реконструировать антиномичные представления о морали как:

· системе (кодексе) вменяемых человеку в исполнение норм и ценностей - универсальных и абсолютных или партикулярных и относительных сфере индивидуального самополагания личности - свободного или предопределенного какими-то внешними факторами.

Согласно одному из наиболее распространенных подходов мораль трактуется как способ регуляции (в частности, нормативной) поведения людей. Такое понимание морали оформляется у Дж.С. Милля, определявшего мораль как совокупность правил, которыми люди руководствуются в своих поступках; хотя понимание морали как некоторой формы императивности формируется раньше - в разных вариантах у Г. Гоббса, Б. Мандевиля,

И. Канта (в отличие от доминировавшего в просветительской мысли понимания М. как преимущественно сферы мотивов). Различия в понимании императивности касались трактовки характера морали и степени тех ограничений, которые она накладывает. Императивность морали может трактоваться как выражение необходимости целесообразного взаимодействия в обществе; в частности, как совокупность правил, вырабатываемых самими людьми и закрепляемых в «общественном договоре» как системе взаимных обязательств, которые люди как граждане одного сообщества берут на себя с целью поддержания целостности социума и справедливого удовлетворения интересов каждого. Моральная императивность может рассматриваться с точки зрения ее специфичности, которая заключается в том, что она более побудительна, чем запретительна: требования морали не угрожают физическими или организационными ограничениями, ее санкции носят идеальный характер, они обращены к человеку как сознательному и свободному субъекту (Кант, Г.В.Ф. Гегель, P.M. Хэар). Взаимо- и самоограничения, вменяемые морали, указывают на ту ее особенность, что мораль задает форму волнения, а это существенным образом отличает моральность от законопослушности, адаптивности, прислужничества или прилежности. Так полагаемый «изнутри-побудительный» характер императивности морали получил отражение в специальных понятиях долга и совести. Самоценность моральных действий, т.е. то, что они являются благими сами по себе и злыми сами по себе, была отражена в традиции естественного права, истоки которой легко прослеживаются равно в греческой античности (Гесиод, Гераклит), в иудаизме и христианстве и которая получает философское и философско-правовое осмысление у стоиков, Августина, Г. Грация, С. Пуфендорфа, Гоббса, X. Вольфом пр. Согласно теории естественного права, естественный закон пересекается по содержанию с церковным и гражданским законами, но одновременно утверждает критерий, внешне никак не обусловленный. В различных представлениях об императивности мораль нашла отражение присущая ей роль гармонизации обособленных интересов, но вместе с тем и обеспечения свободы личности, и противостояния произволу - путем ограничения своенравия, упорядочивания индивидуального (как имеющего тенденцию к атомизированию, отчуждению) поведения, уяснения целей, к которым стремится личность (в частности, к достижению личного счастья), и средств, которые для этого применяются.

Рестриктивность морали обнаруживается не только в запретах, но в оценочных или обосновывающих рассуждениях. Но и запретам в морали присущи свои особенности:

· их исполнение обеспечивается не внешним контролем, а внутренним волнением самого действующего субъекта - иначе (что было последовательно продемонстрировано Кантом) следует говорить о легальности (исполнение запрета как установленного закона), лояльности (исполнение запрета как заданного некоторым авторитетом),

· такого рода запреты оказываются возможными как безусловные ;наличие же внешней контролирующей инстанции свидетельствует об условности, обусловленности запрета.

В новоевропейской философии складывается и другие представление о морали - как независимой и не сводимой к религии, политике, хозяйствованию, обучению форме управления поведением людей. Эта интеллектуальная тенденция к спецификации, точнее секуляризации, области морали стала условием более частного процесса формирования и развития в 17-18 вв. собственно философские понятия морали - не только как сферы знаний или суммы различных предписаний и поучений, но как отдельного предмета теоретизирования. Представление о морали как таковой формируется как представление об автономной морали. Впервые в систематизированном виде этот подход был развит кембриджскими платониками 17 в. и в сентиментализме 18 в. (А.Э.К. Шефтсбери, Ф. Хатчесон), где мораль описывается как способность человека к суверенному и независимому от внешнего влияния суждению и поведению. В философии Канта автономия морали как автономия воли утверждалась еще и как способность человека принимать универсальные решения и быть субъектом собственного законодательства. По Канту, апелляции не только к обществу, но и к природе, к Богу характеризуют гетерономную этику. Дж.Э. Мор усилил этот тезис указанием на недопустимость в теоретическом обосновании морали ссылок на внеморальные качества.

Мораль может концептуализироваться и как сфера ценностей, задаваемая дихотомией добра и зла, как такая сторона деятельности, в которой проявляются стремление человека к добру и отвращение от зла. При таком подходе мораль предстает не с точки зрения того, каким образом она действует, каков характер ее требований, какие социальные и культурные механизмы гарантируют их реализацию, каким должен быть человек как субъект нравственности и т.п., а того, к чему человек должен стремиться и что ради этого совершать, к каким результатам приводят его поступки. В современной литературе различие принципиальных подходов к трактовке природы морали ассоциируется с традициями «кантианства» и «утилитаризма». Утилитаризм (в широком значении этого понятия) усматривает достоинство своего подхода в том, что, в отличие от «формального» кантианства, имеет, что предложить человеку в качестве положительного нравственного закона. Однако содержательность указания на добро и зло в нормативной этике довольно относительна. Если принять во внимание указанное выше разнообразие нравственных принципов (в соответствии с интерпретацией идеала), которые берутся за основу при определении добра, станет ясно, что определение морали через противоположность добра и зла задает только направление исследования. Различие традиции в анализе морали - как формы императивности или сферы ценностей - ведет к этико-теоретическому осмыслению антитезы долга и добра (блага), суть которой заключается в вопросе о приоритете в морали ценностного или императивного начала. В ее решении в истории философии прослеживаются две тенденции: согласно одной, понятие добра является основополагающим в морали (Пифагор, Демокрит, Аристотель, Эпикур, Августин, Гоббс, Б. Спиноза, Шефтсбери, Милль, Г. Сид-жвик, Мур и др.); согласно другой, определяющим является понятие должного, или правильного (стоики, Кант, интуитивисты). При втором подходе характер абсолютности добра оказывается ограниченным: добро абсолютно в аксиологическом и содержательном отношении, но относительно в функциональном отношении. Принципиальная в порядке теоретического рассуждения, эта антитеза не представляет особой проблемы для самого морального сознания, в рамках которого ценностные и императивные суждения взаимно легко конвертируются. Утверждение чего-то в качестве добра, по логике морали, одновременно означает его вменение к непременному использованию в качестве должного и правильного; и наоборот, определение чего-то в качестве должного означает, что его исполнение есть добро.

Еще одна, примыкающая к предыдущей, концептуализация понятия морали возможна при построении этики как теории добродетелей. Традиция такого подхода идет из античности, где в наиболее развитом виде она представлена Аристотелем. На протяжении всей истории философии оба подхода - теория норм и теория добродетелей, - так или иначе, дополняли друг друга, как правило, в рамках одних построений; и все же в некоторых учениях, например у Фомы Аквинского, Б. Франклина, B.C. Соловьева или А. Макинтайра, превалирует именно этика добродетелей. Если этика норм отражает ту сторону морали, которая связана с формами организации, или регуляции, поведения, а этика ценностей анализирует позитивное содержание, посредством норм вменяемое человеку в исполнение, то этика добродетелей указывает на личностный аспект М., на то, каким должен быть человек, чтобы реализовать должное и правильно себя вести. В истории этической мысли прослеживаются два подхода к пониманию добродетели. Согласно одному (которого придерживался, к примеру, Кант), добродетель может трактоваться как обобщающее понятие, тождественное моральности, соответственно порок трактуется как аморальность. По этой логике человек либо морален, либо нет, т.е. человек либо добродетелен, либо порочен. Согласно другому (которого придерживался, к примеру, Аристотель), добродетель - это качество характера, проявляемое в той или иной деятельности, и добродетелей столько, сколько можно предположить разновидностей человеческой деятельности. Признание многих и разных добродетелей предполагает, что конкретный индивид может быть в одних отношениях добродетельным, а в иных порочным.

Мораль как специфическое явление в жизни человека и общества

«Золотое правило» нравственности

«Золотое правило» нравственности - основа нравственного поведения личности, концентрированное выражение принципа гуманизма, осознанное человечеством с древнейших времён. История становления этого принципа как; основы нравственного поведения одновременно является историей становления нравственности. В современном его значении «золотого правила» нравственности начинает использоваться в XVIII в.

Изначально, в условиях родоплеменной общности, действовал универсальный обычай кровной мести («око за око, зуб за зуб» - законы обычного права; на Руси - Закон русский), талион, содержание которого сводится к идее равного воздаяния: «возмездие по отношению к представителю др. рода должно быть равно причинённому им ущербу тебе или членам твоего рода». Этот жестокий, с современной точки зрения, обычай ограничивал вражду родов, вводил её в определённые рамки, ибо требовал строго равного воздаяния. В талионе отражена спаянность рода и отчуждённость межродовых взаимодействий.

Разрушение родоплеменных отношений вело к невозможности чёткого разделения на «своих» и «чужих». Внеродовые экономические связи порой оказывались важнее связей родственных. Как индивид уже не желает отвечать за прегрешения родственников, так и родовая общность не стремится брать на себя ответственность за проступки своих членов. В этих условиях талион, рассчитанный на действия в рамках взаимоотношений «своих» и «чужих», теряет свою эффективность. Возникает необходимость формирования нового принципа регуляции межиндивидуальных отношений, не зависящего от родоплеменной принадлежности индивида.

Таким принципом стало «золотое правило» нравственности, упоминания о котором встречаются уже в V-VI вв. до н.э.

Самым древним упоминанием золотого правила считается «Поучения писца Ахикара». Ахикар, служивший при ассирийском царе Синахвриба (705-681 до н. э.), наставляя своего усыновленного племянника, говорит: «Сын, что тебе кажется плохим, ты не должен делать также товарищам». По-видимому, к тому же источнику восходит то место в ветхозаветной «Книге Товита», где Товит, дядя Ахикара, поучает своего сына Товия: «… будь благоразумен во всем поведении твоем. Что ненавистно тебе самому, того не делай никому» (Тов 4, 15).

В сочинении Конфуция (552-479 до н.э.) «Лунь Юй» (XV, 24) мы читаем: «Цзы Гун спросил: существует ли одно такое слово, которым можно руководствоваться всю жизнь? Учитель ответил: Это слово - снисхождение (в других переводах - «взаимность», «забота о людях», «великодушие», «сострадание»). Не делай другим того, чего не пожелаешь себе».

В знаменитом памятнике древнеиндийской культуры «Махабхарата» (V в. до н.э.) легендарный носитель мудрости Бхишма перед смертью наставляет: «Те поступки других, которые человек для себя не желает, что самому неприятно, пусть не делает другим людям» (Кн. XII, гл. 260). Одно из изречений Будды (VI-V вв. до н. э.) гласит: «Как он поучает другого, так пусть поступает и сам» (Дхаммапада, XII, 159).

Древнеиудейские тексты содержат рассказ о нетерпеливом юноше, который готов был принять веру при условии, что ему изложит содержание Торы столь компактно, чтобы он мог прослушать его, стоя на одной ноге. Когда он пришел с этим к Хилелу, тот ответил: «Не делай никому того, что ты не хочешь, чтобы было сделано тебе. Это - вся Тора. Остальное - комментарии» (Schab 31 А).

Один из хадисов пророка Мухаммеда (тринадцатый в собрании аль-Бухари) гласит: «Не уверует никто из вас до тех пор, пока не станет желать своему брату (в исламе) того же, чего желает самому себе» (перевод В.М. Нирша). «Не уверует», согласно общепринятому, идущему от Ибн Хаджар аль-Аскалани комментарию, означает, что вера не будет совершенной. Следовательно, поведение в логике золотого правила рассматривается как один из признаков совершенного мусульманина. Этот хадис является несомненным в своей подлинности (он есть в собрании Муслима под 45-м номером и у других авторов). Он не повторяется (существует только в одной редакции). Однако имеются комментарии, которые позволяют заключить, что данное правило рассматривалось в духе заповеди любви. Задаваемая им взаимность отношений понималась не как уравнивание, а как признание за другими такого же человеческого достоинства. Следующие примеры (4) подтверждают это. Следует ли придерживаться нормы, согласно которому кому-то из наследников можно завещать до одной трети наследства, в тех случаях, когда следование ей из-за незначительности наследство обречет на бедность других наследников, на долю которых останутся две трети? Ответ: не следует, ибо сказано… Если человек в хозяйственных делах вступает, сам того не зная, в отношения с кем-то, кто является банкротом, и тебе данный факт стал известным, то должен ли ты предупредить его об этом? Ответ: должен точно так же, как тебя бы предупредил человек, если бы ты сам того не зная, отправился в путешествие с путником, намеревающимся задушить тебя, ибо сказано… Следует ли учителю относиться к ученику терпеливо, заботливо, как он относился бы к сыну? Ответ: следует, ибо сказано… Во всех этих случаях в качестве общего нравственного основания правильных решений идет ссылка на упомянутый хадис.

Золотое правило представлено также в ранних памятниках европейской культуры. Оно восходит к двум из Семи мудрецов (VII-VI в. до н.э.) - Питтаку («Что возмущает тебя в ближнем, того не делай сам») (5) и Фалесу (на вопрос: «Какая жизнь самая лучшая и справедливая? Он ответил: «Когда мы не делаем сами того, что осуждаем в других») (6). В «Истории» (III, 142) Геродота (V в. до н.э.) Меандрий, правивший Сомосом по воле тирана Поликрата, после смерти последнего решил передать власть народу, руководствуясь следующим аргументом: «Я сам ни за что не стану делать того, что порицаю в моем ближнем. Я ведь не одобрял владычества Поликрата над людьми, равными ему…». В античной философско-моралистической литературе золотое правило считается естественной и самоочевидной установкой этического благоразумия и в этом качестве его упоминают Аристотель («Риторика», II, 6), Сенека («Нравственные письма к Люцилию», 94, 43) и др. авторы.

Самую развернутую его формулировку мы находим в Евангелиях от Матфея и Луки: «Итак, во всем как хотите, чтобы с Вами поступали люди, так поступайте и Вы с ними, ибо в этом закон и пророки (Мф 7, 2); «И как хотите, чтобы с Вами поступали люди, так и Вы поступайте с ними» (Лк 6, 31). Эти формулировки, резюмировавшие основной смысл этического учения Иисуса, изложенную в Нагорной проповеди, предопределили важное место золотого правила в истории европейской философии и культуры. Оно прочно вошло в общественное сознание, став своего рода общим местом, почти синонимом нравственности. Оно стало также одной из заметных тем этики, в особенности средневековой и Нового времени. В средневековой этике (Августин, Фома Аквинский и др.) оно рассматривалось в контексте заповеди любви в качестве посредствующего звена между христианским моральным учением и естественной нравственностью. В Новое время (Гоббс, Лейбниц и др.) философы видели в нем главным образом принцип естественного права.

При рассмотрении генезиса и первых свидетельств о золотом правиле нравственности три вещи вызывают удивление. Во-первых, разными, не ведавшими друг о друге мыслителями, оно формулируется схожим, практически одинаковым образом. Во-вторых, возникшее на заре цивилизации, в середине первого тысячелетия до нашей эры, оно характеризуется широким общечеловеческим кругозором, некой, можно сказать, гуманистической завершенностью, к которой нечего прибавить даже в нашу глобализирующуюся эпоху. В-третьих, оно возникает приблизительно в одно и то же время в разных культурах, связь между которыми на том этапе маловероятна и во всяком случае надежно не удостоверена.

Совпадение формулировок, на наш взгляд, связано с элементарностью золотого правила. Оно элементарно не только в смысле простоты, очевидности, но и в том значении, в каком об элементах (стихиях) говорили ранние философы, понимая под ними первоосновы бытия. Золотое правило - первооснова духовно-практической жизни и в этом качестве оно представляет собой истину, которая как бы светится изнутри и дается в готовом виде.

Одновременное появление золотого правила в разных культурах объясняется типологическим сходством эпох, которые переживали эти культуры. Это было так называемое «осевое время» (К. Ясперс), когда происходит гуманистический прорыв истории и формируются общечеловеческие нормы культуры. Суть происшедшего в то время духовного переворота кратко можно обозначить как открытие человека. Открытие человека, если сформулировать его предельно кратко, заключается в установлении того, что наряду с первой его физической природой существует еще вторая - социокультурная - природа. Они принципиально отличаются друг от друга: первая природа человека не зависит от него, а вторая природа - зависит. Вторая природа человека - мир его обычаев, законов, нравов - зависит от того, как люди строят отношения между собой в той части, в какой эти решения зависят от них самих, от их сознательной воли.

Открытие второй неприродной природы, которая закрепляется в культуре и определяется характером его отношений с другими людьми, стало для человека колоссальным вызовом. Оно означало, что человек - не факт, а проблема. И именно этим он отличается от природных вещей. И вопрос о том, что есть человек и каково его место в мире, трансформировался, оказался увязан и даже подчинен вопросу о том, что он должен делать с собой и миром. Если все зависит от отношений между людьми в том смысле, что они (эти отношения) являются определяющей основой и основным предметом сознательной активности индивидов в их общественном поведении, то, как взять их под ответственный контроль, придать им совершенный вид, - вот вопрос, который определил одно из основных направлений философско-гуманитарных размышлений и духовных поисков европейской культуры. В этих рамках одним из ключевых стал вопрос о нравственном качестве межчеловеческих отношений. Ответ, который был найден и который по сути дела стал лишь формулировкой той фундаментальной истины, что определяющей основой мира культуры являются отношения людей друг к другу, заключался в том, что эти отношения должны характеризоваться взаимностью. Краткой формулой взаимности отношений людей друг к другу, их общественных отношений, человечности этих отношений и стало золотое правило нравственности. Оно расшифровывает взаимность как такое отношение человека к другим людям, когда он поступает по отношению к ним так, как хотел бы, чтобы они поступали по отношению к нему.

В заключение краткого анализа генезиса золотого правила нравственности и обзора первых его исторических свидетельств следует заметить, что сам термин «золотое правило» возникает сравнительно поздно, в XVI веке, а за данным конкретным правилом закрепляется к концу XVIII века в англоязычной и немецкоязычной литературе.

«Золотое правило» нравственности предполагает возможность для каждого из нас встать на место другого человека: я к себе могу отнестись как к другому, к другому - как к себе. Такое отношение и есть основа связи между людьми, которая называется любовью. Отсюда - другая формулировка «золотого правила» нравственности: «люби ближнего, как самого себя». «Золотое правило» нравственности требует отношения к другому человеку как к себе в перспективе совершенства, т.е. как к цели, но никогда - как к средству.

Если говорить более конкретно, оно обязывает индивида испытать свои желания прежде, чем они воплотятся в поступки, и для того, чтобы они могли воплотиться в них, на предмет того, является ли они а) свободными и б) наилучшими. Для этого необходимо выяснить были ли бы соответствующие желания приемлемыми для любого другого индивида, действующего в качестве автономного субъекта. Люди равны, поскольку они обладают автономией воли, что собственно вытекает из самого понятия автономии воли. Поэтому, чтобы решить могут ли те или иные конкретные желания индивида рассматриваться как акт свободного выбора, выражения автономии его воли, надо выяснить, получили ли бы они, эти желания, санкцию других индивидов.

Согласно логике золотого правила человек действует нравственно тогда, когда он действует в соответствии с такими своими желаниями, которые могли бы быть и желаниями других. Но как узнать, могут ли те или иные желания индивида быть желаниями также для других, для тех, на кого направлены воплощающие их поступки? Золотое правило предлагает для этого достаточно четкий механизм. В случае негативной формулировки этот механизм является строгим и прозрачным. Золотое правило запрещает человеку делать по отношению к другим то, чего он не желает себе. Оно также запрещает человеку самому делать то, что он осуждает (порицает) в других. Такой двойной запрет позволяет индивиду без затруднений осуществлять нравственную селекцию своих поступков. Если бы даже можно было бы аргументировать против золотого правила в его негативной формулировке ссылкой на антропологические деформации типа мазохистских или садистских практик, что само по себе совсем не очевидно, то это не опровергало бы действенности правила подобно тому, например, как появление двухголовых и одноногих мутаций не опровергает истину, согласно которой человек в норме имеет одну голову и две ноги. Сложней обстоит дело тогда, когда речь идет о позитивной формулировке и в качестве исходной основы принятие решения постулируются не собственное желание и оценки, а поведенческие установки других. В этом случае предлагается механизм взаимоуподобления, суть которого состоит в том, чтобы взглянуть на ситуацию глазами других, тех, кого касается предстоящий поступок, получить их одобрение на него.

Таким образом, золотое правило есть правило взаимности. Это значит: а) отношения между людьми являются нравственными тогда, когда они взаимозаменяемы в качестве субъектов индивидуально-ответственного поведения; б) культура нравственного выбора заключается в способности ставить себя на место другого; в) должно совершать такие поступки, которые могут получить одобрение тех, на кого они направлены.

«Золотое правило» нравственности в качестве основы нравственного поведения и нравственного сознания всегда было объектом пристального внимания философов. Гоббс Т. считал его основой естественных законов, определяющих жизнь человека. Это правило доступно для понимания каждого, оно помогает ограничить индивидуальные эгоистические притязания, что составляет основу единения людей в государстве. Локк Дж. не считал «золотое правило» нравственности врождённым человеку, напротив, в его основе лежит естественное равенство людей, осознав которое в форме «золотого правила» нравственности, люди приходят к состоянию общественной добродетели. Кант И. критически оценивал традиционные формулировки «золотого правила» нравственности. По его мнению, «золотое правило» нравственности в явном виде не позволяет оценить степень нравственной развитости индивида: индивид может занизить нравственные требования к самому себе, может стать на позиции эгоизма («я не мешаю вам жить, не мешайте жить и мне»). Традиционно «золотое правило» нравственности включало в нравственное поведение желание индивида. Но человеческие желания, страсти, по мнению Канта И., делают его рабом природы и полностью выводят за пределы мира нравственного - мира свободы. Однако категорический императив Канта И. - центральное понятие его этического учения - есть философски уточнённое «золотое правило» нравственности: поступай так, чтобы максима твоей воли всегда могла стать основой всеобщего законодательства. Страсти, желания не должны подменять нравственные мотивы поступка. Индивид возлагает на себя ответственность за возможные последствия своего поведения.

Таковы особенности золотого правила. Заключенная в золотом правиле схема нравственного мышления и поведения обобщает реальный повседневный опыт межчеловеческих отношений. Она является действенной, работающей схемой, которую каждодневно и весьма успешно практикуют люди, в том числе и те из них, кто никогда не слышал ни о самом золотом правиле, ни о спорах вокруг него. Когда мы хотим объяснить и оправдать наш поступок, который неприятен другому, например, в качестве руководителя объясняем подчиненному, почему не можем выполнить его просьбу, мы говорим: «Войдите в мое положение». Когда мы видим, как человек попадает в яму, которую он рыл другому, мы находим это справедливым и даже по-своему радуемся. Когда мы просим у друга совета, как поступить в затруднительных случаях, скажем, принять или нет соблазнительное, хотя и чреватое риском и потерями, предложение перейти на другую работу, а он отказывается что-либо советовать, считая, что такие вопросы человек должен решать сам, мы говорим: «Ну, скажи, как бы ты поступил на моем месте?». Когда мы выражаем несогласие с чьим-то поступком, находя его недопустимым, мы спрашиваем: «А если бы с вами так поступили, вам бы понравилось?». Все это - примерные случаи, когда мы мыслим и поступаем по логике золотого правила нравственности. Именно такая глубокая укорененность в реальном опыте межличностных отношений в качестве его универсальной нравственно ограничивающей схемы и определяет как историческое долголетие золотого правила, так и его особое место в человеческой культуре.

Золотое правило является общим духовно-практическим знаменателем различных культурно-цивилизационных традиций и тем самым гарантией взаимопонимания между ними. Такого взаимопонимания, которое ни в коей мере не предполагает нивелирования различий. Ведь золотое правило составляет такое ядро межчеловеческих отношений, которое допускает самые разнообразные их конфигурации при том единственном условии, что не ставится под сомнение ценность самих этих отношений в лице права каждого индивида быть их ответственным субъектом.

Категории морали - добро и зло

Как и всякая наука, этика располагает богатым арсеналом категорий. Именно они наряду с законами, принципами, методами составляют основу содержания любой науки. Само слово «категория» греческого происхождения. Им обозначаются наиболее общие понятия, отражающие существенные стороны действительности. Это - узловые пункты человеческого познания.

В этическом отношении эти категории отражают ту сторону общественных отношений, которая связана с поведением людей, с их отношением друг к другу, к обществу, государству, семье к коллективу с точки зрения добра и зла, долга, чести, справедливости. Другими словами, категории этики можно оценивать с точки зрения добра и зла, хорошего или плохого, а сами они могут выступать формой этой оценки: человек долга, честный, порядочный, справедливый, ответственный и т. п.

Однако категории добра и зла, их нравственная оценка разными людьми часто бывает различной. Это объясняется тем, что категории этики объективны по содержанию и субъективны по форме. Объективность содержания означает, что в нем сконцентрировано то, что есть в реальной жизни и не зависит от сознания людей. И именно это содержание по - разному оценивается людьми. Эта оценка зависит от целого ряда факторов: интеллектуального развития личности, ее нравственной культуры, а также образа жизни.

На основе морали, категории этики можно подразделить на 3 группы:

-категории собственно морального сознания (моральный принцип, моральная норма, моральное убеждение, нравственная цель, моральный выбор)

-категории нравственных отношений (нравственное взаимодействие, нравственный конфликт, моральный авторитет, моральная репутация)

-категории моральной практики (моральный поступок, моральное воздаяние, моральные последствия, моральные последствия.

В принципе можно утверждать, что все категории этики являются и категориями морального сознания, ибо какие бы стороны морали они не отражали - все они фиксируются в моральном сознании. Сущностные категории морального сознания: добро, зло, долг, честь, достоинство, совесть и другие занимают центральное место в системе категорий, но их нельзя отрывать от нравственных отношений и моральной практики.

В широком смысле слова добро и зло обозначают положительные и отрицательные ценности вообще. Мы употребляем эти слова для обозначения самых различных вещей: «добрый» значит просто хороший, «злой» - плохой. В словаре В. Даля, например, (напомним, названного им «Словарем живого русского языка») «добро» определяется сначала как вещественный достаток, имущество, стяжание, затем как нужное, подходящее и лишь «в духовном значении» -- как честное и полезное, соответствующее долгу человека, гражданина, семьянина. Как свойство «добрый» также относится Далем прежде всего к вещи, скоту и потом только к человеку. Как характеристика человека «добрый» сначала отождествляется Далем с «дельным», «сведущим», «умеющим», а уж потом -- с «любящим», «творящим добро», «мягкосердным». В большинстве современных европейских языков употребляется одно и то же слово для обозначения материальных благ и блага морального, что дает обширную пищу для морально-философских рассуждений по поводу хорошего вообще и того, что является добром самим по себе.

Исторический процесс формирования этих понятий был процессом становления и развития самой морали. Что здесь происходит? Во-первых, добро и зло осознаются как особого рода ценности, которые не касаются природных или стихийных событий и явлений. То, что совершается само по себе, т.е. стихийно, может иметь благие или злые последствия для человека. Но такие стихийно совершающиеся события и явления сами по себе не имеют отношения к тому, о чем мыслят в категориях добра и зла, они лежат по ту сторону добра и зла. Добро и зло характеризуют намеренные действия, совершенные свободно, т.е. поступки.

Наконец, в-третьих, добро и зло как моральные понятия связаны с душевным и духовным опытом самого человека и существуют через этот опыт. Как бы ни определялись философами источники добра и зла - творятся они человеком по мерке его внутреннего мира. Соответственно утверждение добра и борьба со злом достигаются главным образом в духовных усилиях человека. Внешние действия, пусть и полезные для окружающих, но не одухотворенные стремлением человека к добродеянию, остаются лишь формальным обрядом. Более того, любые ценности - наслаждение, польза, слава, красота и т.д. - могут быть как добром, так и злом в зависимости от того, как индивид переживает свой конкретный опыт «освоения» этих ценностей в отношении к идеалу, к высшему благу.

Моральные аспекты смертной казни

В основе нравственного поведения личности, лежит принцип гуманизма, равенства всех людей. Но равенство это не принижает людей, не делает их одинаковыми. Это равенство в свободе, равенство возможностей бесконечного совершенствования, то равенство в тех человеческих качествах, которые индивид считает наилучшими; равенство перед теми нормами поведения, которые оптимальны для каждого человека, возможность для каждого из нас встать на место другого человека: я к себе могу отнестись как к другому, к другому - как к себе. Но как тогда быть со смертной казнью?

Россия впитала в равной степени карательный опыт Запада, и Востока. Отсечение носа за курение табака - новация от Востока. Эшафот - от Запада. В княжеской Руси сначала действовал принцип кровной мести. Ты убил моего отца, я убью твоего сына. Ярослав Мудрый отменил право родовой смерти, заменив его денежным выкупом. Князь Владимир не стал казнить даже «ведомых лихих людей» (в современной терминологии - рецидивисты). По мере укрепления государственности, ожесточались и правовые нормы. Судебник Ивана Грозного уже устанавливал смертную казнь даже за первую кражу - но с поличным. При Иване Грозном обильно текла русская кровушка. Особенно «популярной» мерой наказания стали утопления.

Соборное уложение 1649 года расширило до 60 перечень преступлений, караемых казнью, в том числе за сдачу города неприятелю, подделку приказных писем, денег (заливали горло расплавленным металлом), за взятки судей, за побег со службы, за колдовство, продажу табака, поджог из злобы. «В Москве людей казнят чаще, чем в другом месте убивают собак», - писал в то время один из путешественников. Дилемма - казнить или миловать? - для России не новая.

Борис Годунов, взойдя на престол, дал обет пять лет никого не казнить. Царица Елизавета тоже отменила смертную казнь. 8 из 20 лет ее царствования в России не вешали, не колесовали, не четвертовали, не заливали горло свинцом, не сжигали, не закапывали в землю, не подвешивали за ребро.

Павел I, став российским самодержцем, в 1799 году тоже отменил смертную казнь. Вплоть до ХIХ века в системе наказаний преобладали смертная казнь и телесные наказания, а не тюремные заключения. Причина банальная - не хватало тюремных площадей. Лишь принятый в 1832 году Свод законов сделал на лишение свободы и телесных наказаниях. Били в России веревкой, хлыстом, палкой, розгами, кнутом. Самым тяжелым испытанием считалось битье кнутом. Такая порка, когда мясо из костей вырывалось, фактически была смертной казнью. Вплоть до 1881 года смертные казни исполнялись публично при большом стечении народа. Но затем Александр III издал указ, который предлагал губернаторам самим определять тюрьмы, в которых исполнять смертную казнь.

Споры о том, надо ли отменять смертную казнь в России, шли постоянно. Петрашевский (его приговорили к смертной казни) на суде 1849 года приводил слова Ришелье: «Напишите семь слов, каких хотите, и я из этого выведу вам уголовный процесс, который должен кончиться смертной казнью. Большевики, придя к власти, отменили смертную казнь, на потом ответили красным террором на белый.

Послевоенный Президиум ВС СССР также отменил применение смертной казни в мирное время. Однако 12 января 1950 г. Тот же Президиум допустил смертную казнь как высшую меру наказания, применяемую к подрывникам-диверсантам, изменникам Родины, шпионам. Известно сколько безвинных людей стали жертвами незначительной поправки.