Устойчивый банкинг: концептуализация и практика реализации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский государственный университет

Устойчивый банкинг: концептуализация и практика реализации

А.В. Канаев

Второе десятилетие XXI в. отмечено нарастающим интересом бизнес-сообщества, научных и правительственных кругов ведущих мировых держав, стран с развивающимися рынками как к сугубо практическим вопросам, связанным с преодолением негативных последствий финансового кризиса 2008-2009 гг., осмыслением его причин и последствий, так и к поиску решений фундаментальных проблем развития мировой и национальных экономик. Последнее обстоятельство все большее число исследователей и представителей бизнеса связывают с реализацией на практике идей и принципов устойчивого развития (англ. sustainable development), которое призвано обеспечить экономическую стабильность, социальное благополучие и экологическое равновесие в долгосрочной перспективе. Устойчивое развитие (УР) рассматривается в качестве ответа на формирующиеся вызовы и риски и новой парадигмы социально-экономического развития как на глобальном и национальном уровне, так и на уровне отдельных сфер, отраслей и организаций. Растет число компаний, декларирующих свою приверженность идеям и принципам УР, ориентирующим свою деятельность на достижение «Целей устойчивого развития ООН 2030» (ЦУР-2030).

Особая роль в переходе к УР отводится финансовым институтам. Активно развивающаяся в настоящее время практика устойчивого (ответственного) финансирования справедливо рассматривается в качестве одного из важнейших драйверов УР и формирования финансовой системы, которая одновременно более устойчива и больше привязана к реальной экономике, «способна обслуживать запросы инклюзивного, экологически устойчивого экономического развития» [UNEP Inquiry Report, 2015, p. xi]. На этом фоне вполне закономерным является рост внимания к изучению бизнес-практик так называемых альтернативных финансовых институтов: социальных, устойчивых, этических, солидарных, ответственных, «зеленых», «основанных на ценностях» и религиозных банков. Отличительными особенностями их деятельности, которые позволяют говорить об их альтернативности традиционным банкам и другим финансовым институтам, являются: полный или частичный запрет на спекулятивные операции; инвестирование в социально и экологически значимые проекты; поддержка местных сообществ и социальных предпринимателей; следование принципам корпоративной социальной ответственности (КСО) во взаимоотношениях с заинтересованными сторонами (персоналом, партнерами, клиентами, местным сообществом). Присущее данным институтам ответственное ведение финансового бизнеса, основанное на интеграции принципов УР в стратегию и операционную деятельность, получило в современной научной и деловой литературе обобщенное наименование -- устойчивый банкинг, а сами институты именуются устойчивыми банками.

В число финансовых институтов, деятельность которых соответствует критериям устойчивого банкинга, также принято включать банки (институты) развития, кредитные кооперативы и союзы, быстро развивающиеся исламские банки и микрофинановые организации. Нужно отметить, что многие традиционные коммерческие и инвестиционные банки также достаточно активно вовлечены в расширение практики устойчивого банкинга. Впервые крупнейшие международные банки публично заявили о своих обязательствах по повышению экологической ответственности ведения бизнеса еще в 1992 г. в Заявлении банков об окружающей среде и устойчивом развитии ЮНЕП (UNEP Statement by Banks on the Environment and Sustainable Development). В ноябре 2018 г. 26 ведущих банков -- членов ЮНЕП из 19 стран 5 континентов мира призвали деловое сообщество пересмотреть свои цели и бизнес-модели, чтобы привести банковский сектор в соответствие с ЦУР- 2030 и Парижским климатическим соглашением. Они опубликовали «Принципы ответственного банкинга», призванные стать глобальным ориентиром для устойчивого банкинга.

Последовательная интеграция идей и принципов УР в деятельность традиционных и альтернативных банков позволяет вести речь о формировании новой бизнес-модели -- модели УР, внедрение которой ведет к заметному изменению «ландшафта» национальных финансовых систем, определяет направление их дальнейшей трансформации. Следствием этого стал растущий научный и общественный интерес к устойчивому банкингу, изучению современной практики зарубежных банков в области УР, что открывает широкие возможности по использованию их опыта российскими банками [Эффективность экономики..., 2016, с. 94-103]. Последнее приобретает особое значение в связи с необходимостью скорейшего восстановления темпов роста и радикальной структурной перестройки экономики РФ, обеспечения надежного долгосрочного финансирования конкурентоспособного, экологически и социально ответственного бизнеса, доступности финансовых услуг для всех слоев населения.

Необходимо отметить, что процесс теоретического осмысления рассматриваемого феномена, его концептуализации находится на начальных этапах. В настоящее время отсутствует общепринятая целостная система взглядов на содержание устойчивого банкинга, его принципы и механизмы реализации, содержание релевантных понятий. В связи с этим несомненный интерес представляет изучение процесса концептуализации устойчивого банкинга, подходов к его трактовке; международных и национальных инициатив и банковских практик в области УР.

Цель статьи -- определить направления устойчивого банкинга, раскрыть содержание его концептуализации и выявить особенности формирования данного феномена в России.

Под концептуализацией устойчивого банкинга авторы понимают процессы теоретического осмысления и обобщения практики банков, декларирующих свою приверженность идеям УР, ведущие к формированию научных (систематизированных) представлений о данном феномене и образованию системы релевантных понятий (концептов). Эти процессы выступают основой создания научной концепции устойчивого банкинга как целостной системы ключевых понятий, базовых положений и подходов, позволяющих теоретически описать изучаемое явление, сформулировать его принципы и определить механизмы их реализации на практике. Очевидно, что такая концепция может сформироваться на достаточно позднем этапе развития устойчивого банкинга и его научного исследования. Вместе с тем движение в этом направлении является имманентным стимулом для расширения научного горизонта и совершенствования практики. Настоящая статья не является исключением и выполнена в русле данной традиции.

Указанная цель обусловила необходимость постановки и решения следующих задач: выявить ключевые международные инициативы и практические решения в области устойчивого финансирования; обозначить этапы формирования и развития устойчивого банкинга; раскрыть подходы к трактовке устойчивого банкинга и показать многообразие его субъектов; определить направления устойчивого банкинга, дать характеристику его продуктов и услуг; выделить характерные признаки бизнес-модели устойчивого банкинга и обозначить основные драйверы ее внедрения в финансовую практику; выявить особенности и определить первоочередные меры по формированию устойчивого банкинга в России.

Формирование и развитие феномена устойчивого банкинга

Устойчивое развитие и инициативы бизнес-сообщества в области устойчивых финансов. Появление идей УР связано с публикацией получивших широкий резонанс докладов «Римского клуба» [Meadows et al., 1972; Mesarovic, Pestel, 1974], материалов Конференций ООН по окружающей среде, а также документов Международной комиссии ООН по окружающей среде и развитию (1972-2002 гг.). Сформулированные в них базовые положения и выводы стали отправной точкой для развития представлений о содержании и направлениях УР, его ключевых компонентах и выработки подходов к решению практических задач по обеспечению самоподдерживающегося долгосрочного развития мировой экономики и человеческого общества в целом. В значительной степени этому способствовало активное вовлечение бизнеса в процессы внедрения идей и принципов УР в деловую практику, закономерным результатом которого стало формирование представлений об устойчивом развитии корпораций (англ. corporate sustainable development), обусловивших в дальнейшем разработку его концепции. Также большую роль сыграла публикация получивших широкую известность работ: 1) «Меняя курс: перспективы глобального бизнеса для развития и окружающей среды» [Schmidheiny, 1992], посвященной концепции эко-эффективности; 2) «Каннибалы с вилкой» [Elkington, 1997], автор которой представил концепцию «триединого итога» (англ. triple bottom line -- TBL).

Согласно этой концепции, результативность вклада компании в развитие общества следует оценивать в трех аспектах ее деятельности: экономическом, социальном и экологическом. Таким образом, речь идет о социо-эколого-экономи- ческой устойчивости компаний, которая должна найти отражение в их нефинансовой отчетности. На основе указанных работ в 1990-е гг. начал формироваться так называемый триединый подход к устойчивому развитию, в соответствии с которым оно имеет три основания (англ. dimensions): экономическое, экологическое и социальное.

В этот же период наметилась тенденция к инструментализации УР компании, что нашло отражение в создании целого ряда практических рекомендаций и стандартов и фондовых индексов.

Среди них выделим следующие: британский стандарт системы экологического менеджмента организаций BS 7750 (1992) и созданный на его основе международный стандарт ISO 14000; схему управления и аудита в области окружающей среды Европейского союза (1993); Глобальную инициативу по отчетности (Global Reporting Initiative (GRI), 1997); серию стандартов AA 1000 AccountAbility (1999); международный стандарт ISO 26000:2010 «Руководство по социальной ответственности»; французский стандарт «Руководство SD 21000: Устойчивое развитие -- Социальная ответственность корпораций -- Руководство по включению вопросов устойчивого развития в стратегию и менеджмент предприятия» (2003); серию британских стандартов устойчивого развития BS 8901:2009, BS 8900-1:2013, BS 89002:2013 и BS 8900-1.

Процесс вовлечения финансовых институтов в реализацию идей УР начался в первой половине 1980-х гг. На первом этапе основное внимание было направлено на экологию. Инициаторами в решении экологических проблем стали международные банки (институты) развития, деятельность которых была связана с финансированием крупномасштабных инфраструктурных проектов, сопряженных с высокими экологическими рисками.

Так, уже в 1984 г. Всемирный банк (ВБ) выпустил первую инструкцию по экологической политике, а в 1989 г. появилась «Операционная директива по экологической оценке» (“Operational Directive on Environmental Assessment”). В 1990 г. его дочерняя Международная финансовая корпорация (МФК) подготовила нормативный документ «Процедура экологической экспертизы проектов МФК» (“Procedure for Environmental Review of IFC Projects”). Эстафету ВБ подхватил ЕБРР, который в 1992 г. разработал документ «Экологический менеджмент: политика Банка» (“Environmental Management: The Bank's Policy Approach”, 1992), содержащий характеристику экологических принципов деятельности банка, а в 2014 г. Совет директоров ЕБРР утвердил «Экологическую и социальную политику» (“Environmental and Social Policy”).

Второй этап формирования устойчивого банкинга связан с освоением данными институтами социальной проблематики.

В 2006 г. МФК разработала «Политику обеспечения экологической и социальной устойчивости» (“Policy on Social & Environmental Sustainability”), посредством которой претворяются в жизнь обязательства по содействию УР. Неотъемлемой частью данной Политики является комплекс «Экологических и социальных стандартов деятельности» (“Performance Standards on Environmental and Social Sustainability”). Данные стандарты предназначены для клиентов и содержат рекомендации по выявлению экологических и социальных рисков и неблагоприятных воздействий, связанных с финансируемыми корпорацией проектами. Деятельность банков развития удачно дополнялась активностью альтернативных (социальных) банков, рост влияния которых привел к консолидации усилий по пропаганде идей финансирования социально-экономического развития и созданию профессиональных ассоциаций и научно-образовательных структур в сфере устойчивых финансов: Международной ассоциации инвесторов в социальную экономику (The International Association of Investors in the Social Economy -- INAISE, 1989); Европейской федерации этических и альтернативных банков и финансистов (Fйdйration Europйe- nne de Finances et Banques Ethiques et Alternatives -- FEBEA, 2001); Института социального банкинга (Institute for Social Banking -- ISB, 2006).

Третьим этапом стала более системная работа по учету и оценке экологических и социальных аспектов (рисков и положительных эффектов) деятельности компаний-клиентов при принятии инвестиционных решений, которая была дополнена оценкой качества корпоративного управления. Появилась и стала развиваться практика учета так называемых ESG-факторов (англ. environmental, social, governance) в целях минимизации рисков и получения устойчивой долгосрочной отдачи от инвестиций. Впервые эти критерии были зафиксированы в 2004 г. в материалах Глобального договора ООН и уже позднее -- закреплены в Принципах ответственных инвестиций ООН (UN Principles for Responsible Investment -- UN PRI, 2005). Данные принципы послужили основой для развития феномена ответственного инвестирования (англ. responsible investing), ставшего важной составляющей устойчивого банкинга применительно к традиционным универсальным и сберегательным банкам. Ответственное инвестирование можно определить как инвестирование, критериями которого является не только получение дохода инвестором, но и соответствие нормам кодекса надлежащего корпоративного управления, снижение негативного воздействия на природную среду и создание позитивных социальных изменений со стороны компаний-рецепиентов. Важно отметить, что в деятельности ответственных инвесторов наметилась тенденция перехода от негативного скрининга (англ. screening), осуществляемого путем исключения из портфелей ценных бумаг компаний, деятельность которых не соответствует принципам УР, к позитивному скринингу -- отбору компаний, проводящих активную социальную политику и заботящихся об охране окружающей среды.

В эти годы финансовое бизнес-сообщество выступило с рядом инициатив, направленных на создание ассоциаций и коалиций крупнейших международных банков, страховых компаний, институциональных инвесторов и ведущих бирж. Их целью стало объединение усилий по разработке руководств и стандартов, направленных на практическую реализацию принципов УР, экологической и социальной ответственности бизнеса. Среди инициатив финансовых институтов в области УР следует выделить: Финансовую инициативу Программы ООН по окружающей среде (United Nations Environment Programme Finance Initiative -- UNEP FI, 1992); Экологическое объединение банков, сберегательных касс и страховых компаний (Verein fur Umweltmanagement in Banken, Sparkassen und Versicherungen -- VfU, 1994); Лондонские принципы устойчивых финансов (The London Principles of Sustainable Finance, 2002); Декларацию Коллевеккьо о финансовых организациях и устойчивом развитии (The Collevecchio Declaration on Financial Institutions and Sustainability, 2003); Сеть инвесторов по климатическим рискам (Investor Network on Climate Risk -- INCR, 2003); Принципы Экватора (Equator Principles -- EP, 2003).

Формирование сектора устойчивых банков. Наряду с крупными международными банками (институтами) развития, все более заметный вклад в УР стали вносить банки и иные финансовые институты, получившие обобщающее название устойчивых банков. К ним относят: социальные, альтернативные, этические, солидарные, ответственные, «зеленые», «основанные на ценностях» и религиозные банки. Данные банки имеют разные организационно-правовые формы и специализацию, но объединены общим стремлением «оказывать положительное влияние на людей и окружающую среду посредством банковских продуктов и услуг» [Weber, Remer, 2011, p. 2]. Они специализируются на финансировании таких социально и экологически значимых проектов, как внедрение зеленых технологий, повышение энергоэффективности, строительство социального жилья, улучшение социально-гигиенических условий жизни и медико-санитарной помощи, поддержка инвалидов и т. п., во многих случаях предоставляя кредиты по ставкам ниже среднерыночных [Pure Profit for Russia..., 2010, p. 111]. Устойчивые банки финансируют социальных предпринимателей, предприятия сельского хозяйства и производителей биопродукции (зеленые кредиты, экологический лизинг), а также демонстрируют высокую прозрачность своих финансовых операций и социальную ответственность в отношениях с клиентами и собственными сотрудниками.

К наиболее крупным из устойчивых банков относятся: ShoreBank (США, 1973); GLS Bank,

(Gemeinschaftsbank fьr Leihen und Schenken, Германия, 1974); Triodos Bank (Нидерланды,

1980); Freie Gemeinschaftsbank in der Schweiz (Швейцария, 1984); Merkur Bank (Дания,

1985); Wainwright Bank & Trust Co. (США, 1987); Alternative Bank Schweiz (Швейцария,

1990); Cultura Sparebank (Норвегия, 1997); Ekobanken (Швеция, 1998); Banca Popolare Etica

(Италия, 1998); Charity Bank (Великобританя, 2002). К этому списку нужно добавить:

• социальные банки, созданные профсоюзами: ASN Bank (Нидерланды, 1960); Caisse d'Economie solidaire Desjardins (Канада, 1971); Unity Trust Bank (Великобритания, 1984);

• банки, специализирующиеся на экологических проектах и программах: Umweltbank (Германия, 1995); New Resource Bank (США, 2006);

• финансовые институты, принадлежащие церкви: протестантской -- Reliance Bank Ltd. (ранее -- The Salvation Army Bank, 1890); Bank fьr Kirche und Diakonie eG (Германия, 1925); католической -- DKM Darlehnskasse Mьnster eG (Германия, 1961); дочерняя структура кредитного союза VR Bank Untertaunus eG Bank fьr Orden und Mission (Германия, 2003); основанный иезуитами Banco Caja Social (Колумбия, 1911) и Bank fьr Kirche und Caritas (Германия, 1972). Последний получил в августе 2013 г. почетный знак «Устойчивый банк» (“Nachhaltige Bank”).

Несколько особняком стоят финансовые институты, получившие название исламских банков (араб. A-^^l Ajаj^Jl), принципиально отрицающих взимание процента и строящих отношения с клиентурой на принципах Шариата, первым из них стал созданный в 1963 г. египетский сберегательный банк (Mit Ghamr Savings Bank). В настоящее время эти банки образуют развитую индустрию социального партнерского финансирования с жесткими этическими ограничениями на операции, обязательными пожертвованиями на благотворительность, запретом спекулятивных операций и взимания процентов, ориентированного на развитие реального сектора экономики и осуществление социальных проектов. Законодательство ряда стран включает их в национальную банковскую систему.

Кроме того, к устойчивым (социальным) финансовым институтам необходимо отнести многочисленные кредитные союзы и кооперативы, имеющие глубокие исторические корни и традиции, а также относительно недавно возникшие микрофинансовые и микрокредитные организации. Начало их деятельности связано с операциями Grameen Bank (с октября 1983 г.), ставшего в 2006 г. вместе с его основателем Мухаммедом Юнусом (разработал проект микрокредитования в 1976 г.) лауреатом Нобелевской премии мира. Банк был создан для финансирования малообеспеченных слоев населения в сельских районах Бангладеш.

Концептуализация устойчивого банкинга. Появление большого числа устойчивых банков и расширение их деятельности в области УР свидетельствовало о формировании феномена устойчивого банкинга, что потребовало его теоретического осмысления, «запустило» процесс концептуализации. Следует отметить, что в 1990-2000 гг. данный процесс осуществлялся в рамках активно развивавшихся концепций, ассоциируемых с проблематикой корпоративной социальной ответственности и устойчивого развития, общей методологической основой которых послужил триединый подход, в соответствии с которым УР имеет три основания (измерения, компонента): экономическое, экологическое и социальное. Концептуализация рассматриваемого феномена осуществляется по трем направлениям:

1) осмысление и обобщение практики традиционных и альтернативных банков, декларирующих свою приверженность идеям УР (в рамках существующих представлений, теорий и концепций УР); 2) выработка системы релевантных понятий (концептов); 3) переход от эмпирического обобщения к объяснению процессов развития устойчивого банкинга и разработке релевантной концепции (целостному знанию). Реализация первых двух направлений позволяет дать общую характеристику устойчивого банкинга, выделить его субъекты и определить основные направления и продукты. Концепция же в своей развитой форме служит основой для более глубокого исследования данного явления и позволяет приступить к целенаправленной и последовательной организации ответственной банковской практики на принципах УР.

Впервые термин «устойчивый банкинг» был использован в 1996 г. в докладе ВБ «Устойчивый банкинг для бедных: всемирная инвентаризация микрофинансовых институтов» применительно к деятельности институтов микрофинансирования в развивающихся странах [Sustainable Banking with the Poor..., 1996]. Хотя формального определения устойчивого банкинга в докладе не содержится, общий замысел авторов вполне ясен -- создание экономически устойчивых микрофинансовых институтов, предоставляющих финансовые услуги для решения острых социально-экономических задач. Акцентирование внимания на решении проблем, связанных с масштабной бедностью населения в развивающихся странах, привело к тому, что часто в публикациях термины «устойчивый банкинг» и «социальный банкинг» стали использовать как синонимы. В определенной мере этому способствовало отсутствие теоретических разработок в области УР применительно к финансовым институтам.

Этот пробел, впрочем, был ликвидирован уже в 2001 г., когда исследователи предложили формальное определение устойчивого банкинга «как решение банка предоставлять продукты и услуги только тем клиентам, которые принимают во внимание экологическое и социальное влияние, оказываемое их деятельностью» [Sustainable Banking., 2001, p. 101]. При этом они подчеркивали, что данный термин является динамическим, «его содержание изменяется с течением времени, поскольку отношения банков с их заинтересованными сторонами делают данное понятие применимым также к иным, нежели банки, акторам» [Sustainable Banking., 2001, p. 14]. Действительно, перечень институтов, которые авторы классифицируют как устойчивые банки, является достаточно широким и включает: банки развития; многочисленные депозитные институты (коммерческие и сберегательные банки); кредитные кооперативы и союзы.

Чуть позже появилось более точное формальное определение устойчивого банкинга. По мнению М. Джеукена, устойчивый банкинг представляет собой принцип деятельности (англ. modus operandi) банка, при котором его внутренняя деятельность отвечает требованиям устойчивого бизнеса, а внешняя (например, кредитование и инвестиции) сосредоточена на стимулировании устойчивости среди клиентов и других членов общества [Jeucken, 2001, p. 71; 2004, p. 134]. Важной особенностью данной трактовки является ее дуальный характер. В ней впервые внешняя деятельность устойчивого банковского бизнеса, связанная с обслуживанием ответственных клиентов, дополнена внутренней -- экономией ресурсов в собственной операционной деятельности (потребление бумаги, энергии и воды; командировочные, транспортные расходы).

Наметившемуся концептуальному прогрессу в исследовании устойчивого банкинга во многом способствовала публикация в 2007 г. МФК специального обзора лучших практик в области финансирования УР «Банки устойчивости» (“Banking on Sustainability...”). Его авторы дополнили дуальную характеристику М. Джеу- кена рисковым компонентом, отражающим специфику деятельности банков как финансовых посредников. Так, в обзоре понимание устойчивости применительно к финансовым институтам было дополнено таким компонентом, как «управление социальными и экологическими рисками при принятии стратегических решений и кредитовании -- финансовые институты могут концентрировать свои ресурсы на финансировании компаний и проектов с высокой экологической, социальной и финансовой эффективностью, что позволит им повысить собственную финансовую стабильность и защитить репутацию» [Banking on Sustainability., 2007, p. 8]. Тем самым подход, лежащий в основе «Принципов ответственного инвестирования», был эффективно использован при определении специфики устойчивого банкинга как особого финансового феномена.

Указанные публикации внесли существенный вклад в концептуализацию устойчивого банкинга и формирование научных представлений о его содержании, что, в свою очередь, позволило:

1) дать расширенную трактовку его субъектов -- категория устойчивых банков включает широкий круг финансовых институтов от относительно небольших «нишевых» альтернативных банков до мощных банков развития и крупнейших финансовых конгломератов (банковско-страховых групп). В настоящий момент такая расширительная трактовка доминирует в публикациях, что, на наш взгляд, вполне обосновано, поскольку термин «банкинг» юридически и практически обозначает достаточно широкий спектр финансовой деятельности, которая исторически и практически осуществлялась не только банками;

2) расширить терминологическое поле -- за счет освоения более общей проблематики устойчивых финансов и ответственного инвестирования и связанных с ними понятий и терминов, касающихся: управления экологическими и социальными рисками, качества корпоративного управления, инновационных финансовых инструментов и т. п. (для универсальных банков данное расширение стало адекватным средством описания специфики их модели ответственного ведения бизнеса);

3) определить его направления -- можно говорить об экологическом, социальном и ответственно-инвестиционном направлениях и соответствующих этапах генезиса и становления устойчивого банкинга. Его базовыми продуктами и услугами являются: проектное финансирование; социальноэкологическое финансирование (кредитование и инвестирование); микрофинансирование; взаимное кредитование и долевое финансирование; финансирование малого и среднего предпринимательства (МСП), доступные услуги для широких слоев населения; обслуживание эмиссии и обращения зеленых, социальных и экологических облигаций; зеленый лизинг и т. п.;

4) дать характеристику устойчивого банкинга -- в общем виде его можно представить как соответствующую принципам УР, основанную на учете экологических, социальных и управленческих рисков деятельность по финансированию ответственного бизнеса клиентов, направленную на повышение его эффективности, экономическое развитие национальной и местной экономик, создание позитивных социальных изменений и снижение негативного воздействия на природную среду.

Следует отметить, что концептуализация устойчивого банкинга зафиксировала специфику данного финансового феномена. Действительно, как было показано, устойчивым банкам присущ дуальный подход, отражающий посредническую природу банков применительно к УР. В соответствии с ним банки стремятся посредством своих продуктов и услуг оказывать положительное влияние на людей и окружающую среду и одновременно снижать негативное воздействие от деятельности по линии финансирования клиентуры и собственного потребления ресурсов. Центральное место в этих усилиях занимает эффективная система риск-менеджмента, позволяющая банкам: 1) проводить мониторинг реализуемых проектов (кредитов);

2) осуществлять скрининг (негативный и позитивный) новых проектов (кредитов);

3) включать ESG-критерии в специально разрабатываемые продукты для перспективных областей кредитования (инвестирования), например для зеленого домостроения и ипотеки.

Посткризисное развитие устойчивого банкинга

Инициативы центральных банков и финансовых объединений. После мирового финансового кризиса 2008-2009 гг. значительно возросла активность центральных банков развивающихся стран, ставших в этот период определенными «локомотивами» мирового финансового сообщества в области УР. Действительно, в сентябре 2012 г. представителями центральных банков, финансовых регуляторов и национальных банковских ассоциаций ряда развивающихся стран была создана Сеть устойчивого банкинга (Sustainable Banking Network -- SBN). Ее цель -- поддержка национальных банковских регуляторов в разработке нормативных документов (политик, руководящих принципов и руководств) в области управления экологическими и социальными рисками, зеленого и инклюзивного кредитования, которые призваны стимулировать банки стран-участников к использованию практик устойчивого банкинга. В одних странах внедрение этих регулятивных документов является обязательным, в других -- добровольным.

Так, в Бангладеш, Бразилии, Вьетнаме, Индонезии, Китае, Марокко, Нигерии, Пакистане и Перу центральные банки и банковские регуляторы взяли на себя инициативу по разработке принципов устойчивого развития и сделали их реализацию обязательными для банков и финансовых институтов. Первые добровольные нормативные документы появились в 2014 г. в Турции («Руководящие принципы устойчивого развития для банковского сектора»), Монголии («Монгольские принципы устойчивого финансирования») и Южной Африке («Принципы управления экологическими и социальными рисками»). В 2015 г. Ассоциация банков Сингапура выпустила «Руководство по ответственному финансированию».

Материалы и решения саммитов G-20 последних лет, касающиеся достижения устойчивого и инклюзивного роста, создания устойчивой международной финансовой системы, а также активные усилия центральных банков существенно изменили интеллектуальный «климат» в политических кругах и финансовом сообществе. В декабре 2014 г. в рамках UNEP был создан проект «Исследование по разработке устойчивой финансовой системы» (“Inquiry into of a Sustainable Financial System”) для освещения политических мер, принимаемых в развитых и развивающихся странах для повышения эффективности финансовой системы с точки зрения мобилизации капитала для обеспечения УР. В декабре 2016 г. Европейская комиссия создала «Экспертную группу высокого уровня по устойчивому финансированию» (“High-Level Expert Group on Sustainable Finance”) для проведения консультаций и исследований по разработке комплексной стратегии ЕС по устойчивому финансированию. В январе 2018 г. экспертная группа опубликовала заключительный отчет, в котором подчеркивается, что «Европа находится в авангарде устойчивого финансирования и у нее есть уникальная возможность построить самую устойчивую финансовую систему в мире» [Financing A European Economy..., 2018, p. 10-11]. В марте того же года был принят «План действий по финансированию устойчивого роста» [Action Plan., 2018].

В посткризисный период проблематика устойчивых финансов заняла важное место в деятельности объединений финансовых институтов: Международной ассоциации Глобальный альянс за банковскую деятельность, основанной на ценностях (Global Alliance for Banking on Values -- GABV, 2009); ассоциации Устойчивые фондовые биржи (Sustainable Stock Exchanges, 2012); ассоциации Швейцарские устойчивые финансы (Swiss Sustainable Finance, 2014).

Практика устойчивых банков. Появлению указанных инициатив в значительной степени способствовали успехи устойчивых банков в кризисные годы и посткризисный период. В целом они не только сохранили, но и упрочили свои рыночные позиции в финансовой системе даже развитых стран, что нашло отражение в докладах GABV. Среди них особо следует выделить публикацию 2012 г., содержавшую сравнительный анализ финансовых показателей 22 банков -- членов альянса и группы из 29 международных системно-значимых банков (МСЗБ) за 2007-2011 гг. Он показал, что устойчивые банки, по сравнению с их конкурентами из числа МСЗБ, имели в эти годы более высокие финансовые показатели. Согласно обновленной версии доклада (2017 г.), в последующие годы данный разрыв в темпах роста сохранился. Так, рост прибыли за 2012-2016 гг. у членов альянса и МСЗБ составил 6,7 и 1,0 %, а капитала -- 10,6 против 5,1 % соответственно [Real Economy., 2017, p. 9].

В посткризисные годы существенный рост экономических показателей и расширение клиентуры отмечались и в группе других устойчивых банков. Действительно, значительно возросла популярность кредитных кооперативов и союзов, о чем можно судить по росту числа пайщиков организаций, входящих в систему Всемирного совета кредитных союзов (World Council of Credit Unions, WOC- CU): к 2017 г. это число достигло 235,8 млн человек (рост на 28 % по сравнению с 2009 г.). При этом активы союзов росли даже быстрее -- на 30 % (достигли 1,764 трлн долл.) [World Council of Credit Unions..., 2017]. Мировой объем исламского финансирования к концу 2016 г. составил внушительную сумму в 2,1 трлн долл. [Islamic Finance Outlook., 2016, p. 8]. К 2017 г. число клиентов микрофинансовых институтов в мире возросло до 132 млн человек, а их кредитный портфель увеличился до 102 млрд долл. (рост по сравнению с 2014 г. на 18,2 и 17,1 % соответственно) [Microfinance Barometer, 2017, p. 10]. Во многом это объясняется сознательным отказом институтов от высокорисковых финансовых спекуляций и операций с диревативами, а также привлекательностью бизнес-модели устойчивого банкинга для клиентов и местных сообществ, поскольку она связана с реальной экономикой и нуждами местных сообществ, опирается на морально-этические принципы и нормы и имеет глубокие исторические корни в европейской и исламской цивилизациях.

Наглядным свидетельством «укорененности» устойчивого банкинга в старейшей европейской банковской системе стало внесение 11 декабря 2016 г. в «Закон о банковской деятельности» Италии статьи, касающейся принципов деятельности особых банков -- банковских операторов этических и устойчивых финансов (итал. operatori bancari di finanza etica e sostenibile). Таким образом, Италия стала первой страной, изменившей банковское законодательство в интересах создания правового поля для развивающегося сегмента устойчивого банкинга.

Следует отметить, что в последние годы успехи многих институтов (банков) развития и традиционных банков в области УР были значительны. Об этом наглядно свидетельствует материал, содержащийся в «Руководстве по устойчивому развитию банковской отрасли ЮНЕП» (“UNEP FI Guide to Banking & Sustainability”, 2011 г.). В этом документе дано описание деятельности лидеров устойчивого банкинга по всем уровням управления и функциональным направлениям деятельности: от топ-менеджмента, подразделений обслуживания розничных и корпоративных клиентов, риск-менеджмента и до управления персоналом и содержания офисов. Второе издание данного руководства (октябрь 2016 г.) выявило значительный прогресс в этой области и продемонстрировало на конкретных примерах, что практика устойчивого банкинга во многих стран перестала быть экзотикой и все больше привлекает внимание собственников и менеджеров банков [The Guide to Banking., 2016].

В последние годы крупнейшие банки предпринимают успешные попытки зафиксировать лидерство в новой для них области деятельности по продвижению принципов УР. Так, в сентябре 2017 г. американский финансовый конгломерат JPMorgan Chase был назван лидером третьего ежегодного рейтинга компаний Change the World журнала Fortune, возглавив список из 56 компаний по всему миру, которые оказали положительное социальное или экологическое влияние на общество и экономику в рамках своей основной бизнесстратегии. Главным достижением компании стал проект Invest Detroit по экономическому возрождению бывшей автомобильной столицы США, на цели которого к 2019 г. планировалось инвестировать 150 млн долл. [Change the World list..., 2017].

В 2017 г. в ежегодном рейтинге, публикуемом компанией Corporate Knights Inc., среди топ-100 самых устойчивых из числа 6 тыс. крупнейших мировых компаний 4-6-е места заняли соответственно датский Danske Bank A/S, голландская ING Group и австралийский Commonwealth Bank of Australia [Global 100., 2017]. В том же году журнал Euromoney признал Citi Group лучшей компанией в области финансовой доступности. В последние годы Citi позиционирует себя как «банк для банков для бедных», финансируя микрофинансовые организации и обеспечивая доступ их клиентов к своим цифровым платежным системам в развивающихся странах.

Бизнес-модель устойчивого банкинга

Реконцептуализация устойчивого банкинга. Активная деятельность устойчивых и традиционных банков, международных ассоциаций и платформ, а также значительные усилия правительств и центральных банков по реформированию национальных финансовых систем активизировали процесс реконцептуализации устойчивого банкинга. Он идет по двум направлениям. Первое направление -- расширение терминологического поля, появление многочисленных трактовок понятий «устойчивые», «социально-экологические», «зеленые» и «климатические» финансы (инвестиции). Часто они рассматриваются как синонимы, но, согласно наиболее точной трактовке, «устойчивые финансы» выступают в качестве зонтичного (более широкого) концепта, который охватывает указанные выше понятия [Roadmap for., 2017, p. 85]. Это вполне резонно, поскольку в круг деятельности банков, помимо банковских кредитных и сберегательных продуктов, входят инструменты проектного и торгового финансирования, большая группа инвестиционных, лизинговых и факторинговых услуг. В практическом плане это означает, что «устойчивые финансы относятся к любой форме финансовых услуг, интегрирующей экологические, социальные и управленческие критерии в деловые или инвестиционные решения для долгосрочной выгоды как клиентов, так и общества в целом. Деятельность, которая подпадает под категорию устойчивых финансов. включает устойчивые инвестиционные фонды, зеленые облигации, импакт-инвестирование, микрофинансы, кредиты для устойчивых проектов и развитие всей финансовой системы более устойчивым образом» [Swiss Sustainable Finance., 2019].

Последнее положение, как представляется, свидетельствует о возникновении второго важного направления концептуализации устойчивого банкинга, которое условно можно назвать структурным обогащением терминологической базы. Так, в отличие от указанного выше «зонтичного» подхода, европейские эксперты предложили «уровневый» подход, основанный на использовании трех взаимосвязанных определений, согласно которым устойчивые финансы: 1) предполагают интеграцию экологических, социальных и управленческих факторов в финансовые решения (узкая дефиниция); 2) содействуют устойчивому экономическому, социальному и экологическому развитию; 3) представляют собой финансовую систему, которая является стабильной и решает долгосрочные образовательные, экономические, социальные и экологическим проблемы, включая устойчивую занятость, пенсионное финансирование, технологические инновации, строительство инфраструктуры и смягчение последствий изменения климата (наиболее широкая дефиниция) [Financing A European Economy, 2017, p. 12]

Данные попытки реконцептуализации отражают существенное расширение практики в области устойчивого банкинга и закономерное перемещение сферы теоретических поисков на макроуровень, обусловленные возросшим вниманием к формированию устойчивых финансовых систем как необходимого условия перехода к решению крупномасштабных целей ЦУР-2030. Вместе с тем предложенный подход не привел к терминологическому «поглощению» устойчивого банкинга. Наоборот, теоретический интерес к этому феномену даже возрос в силу того, что банковский сектор во многих странах играет ведущую роль в национальной финансовой системе, а развитие устойчивых банков не только способствует его диверсификации и стабильности, но и выступает в качестве ведущего направления его трансформации.

В этой связи заслуживает внимания определение устойчивого банкинга, представленного в публикациях Sustainable Banking Network. Авторы используют термины устойчивых финансов и банкинга как синонимы и подчеркивают, что их определение может различаться в разных странах. Вместе с тем члены сети включают в формулировку устойчивого банкинга три компонента, или измерения (англ. dimensions): 1) учет ESG-критериев при принятии решений об инвестициях и кредитовании; 2) кредиты и инвестиции в зеленые отрасли и проекты для достижения положительного воздействия; 3) инициативы в области КСО, в том числе управление воздействием банка на социальную и экологическую среду [Sustainable Banking Network..., 2018, p. 2].

Данное определение фиксирует появление зеленого направления в деятельности устойчивых банков и переход к этапу «зеленой» проблематики, которая не только включает все ранее проработанные вопросы УР, но и на новом технологическом витке акцентирует внимание на проблемах зеленой экономики. Полномасштабным началом ее освоения финансовыми институтами послужило создание в 2016 г. под председательством Китая в G-20 «Исследовательской группы по зеленым финансам» (“Green Finance Study Group”-- GFSG) для изучения путей повышения способности финансовой системы мобилизовать частный капитал для зеленых инвестиций (в 2018 г. GFSG была заменена «Исследовательской группой по устойчивому финансированию» (“Sustainable Finance Study Group” -- SFSG), имеющей более широкий мандат).

К указанным компонентам следует добавить еще один -- интеграцию принципов УР в миссию и видение банка, его стратегическое управление в целом (см. например, Декларацию Коллевеккьо [The Collovecion Declaration, 2003, p. 2]). Последнее не только превращает устойчивость в неотъемлемую часть бизнеса, но и является инструментом достижения им устойчивого конкурентного преимущества (англ. sustainable competitive advantage).

Устойчивый банкинг как особая бизнес-модель. Важным результатом концептуализации устойчивого банкинга является формирование представлений о нем как об особой модели ответственного ведения бизнеса финансово устойчивыми банками и финансовыми институтами по предоставлению услуг для решения финансовых задач УР. Продукты и услуги устойчивого банкинга могут предоставляться традиционными универсальными банками и сберегательными институтами, приверженными принципам УР. Однако в большей мере они входят в сферу деятельности именно устойчивых банков, имеющих соответствующую целевую установку -- поддержку реальной экономики, развитие местных сообществ и потенциала их членов, финансирование проектов, оказывающих прямое положительное влияние на экологию и общество, в том числе зеленое, климатическое финансирование и «импакт»-инвестирование. Большинство устойчивых банков и микрофинансовых организаций ориентировано на работу с малыми и микропредприятиями, социальными предпринимателями, расширяет финансовую доступность услуг для населения, ранее не охваченного банковским обслуживанием.

Указанные финансовые институты различаются организационно-правовыми формами, характером управления, операционными бизнес-моделями, каналами и географией обслуживания, но в целом они имеют ряд особенностей, которые позволяют описывать сходство их деятельности в терминах особой управленческой бизнес-модели, ориентированной на УР (англ. sustainability-focused model). Отметим, что по сути бизнес-модель является концептуальной моделью (англ. conceptual model of a business), которая описывает «архитектуру» бизнеса [Teece, 2010, p. 173; Kanaev et al., 2018]. Такая трактовка позволяет выделить следующие характерные черты (признаки) бизнес-модели устойчивого банкинга: 1) основана на реализации принципов УР как организующего и регулирующего начала деятельности банков, определяющего направленность и характер всех внутренних процессов -- от стратегических решений и корпоративного управления до мер по экономии ресурсов (зеленый офис); 2) включает комбинацию комплексного риск-менеджмента, основанного на учете ESG-факторов, и инновационных финансовых продуктов для экологических и социальных проектов и предприятий; 3) обладает высокой финансовой устойчивостью; 4) предоставляет широкий диапазон услуг в области УР -- от проектного финансирования на принципах Экватора и ответственных инвестиций до микрофинансирования (крупные банки могут также финансировать микрофинансовые организации), зеленых услуг и кредитов социальным предпринимателям; 5) предполагает ведение ресурсо-экономной операционной деятельности и осуществление мер внутренней социальной политики; 6) имеет очевидную социальную направленность и несет ответственность перед своими стейкхолдерами (в том числе и перед местными сообществами); 7) выступает структурообразующим элементом формирующейся устойчивой финансовой системы.

Список проблем, решению которых способствуют устойчивые банки, достаточно обширен: экологические (связаны с качеством и функционированием природной среды и природных систем); социальные (касаются прав, благосостояния и интересов людей и сообществ), экономические (обусловлены воздействием инвестируемых проектов на экономические условия на местном, национальном и глобальном уровнях), а также проблемы корпоративного управления (касаются эффективности руководства акционерами компаниями -- получателями инвестиций). К этому списку следует добавить финансовые проблемы, связанные с обеспечением доступности и защиты прав потребителей услуг для широких слоев населения, микро- и малых предприятий, а также повышение цифровой и финансовой грамотности населения.

Подчеркнем, что данные проблемы являются одновременно источником рисков при финансировании клиентов банков и рыночных возможностей, связанных с разработкой новых продуктов. Банки напрямую не подвержены экологическим и социальным рискам. Вместе с тем через своих клиентов (получателей кредитов и инвестиций) они сталкиваются с существенными финансовыми, репутационными и правовыми рисками. Наиболее чувствительна бизнес-модель банков к репутационному риску -- риску возникновения у банка убытков в результате уменьшения числа клиентов (контрагентов) вследствие формирования в обществе негативного представления о его финансовой устойчивости, качестве оказываемых им услуг или характере деятельности в целом.

Обозначенные характерные признаки бизнес-модели устойчивого банкинга, а также проблемы, решению которых может содействовать ее реализация, на наш взгляд, позволяют осуществить попытку дефиниции устойчивого банкинга. Не претендуя на законченность и учитывая развивающийся характер данного феномена, а также разнообразие его операционных бизнес-моделей, в общем виде его можно определить как клиентоориентированный, экологически и социально ответственный, финансово устойчивый бизнес, осуществляемый в рамках особой управленческой модели традиционными и альтернативными банками и финансовыми институтами различных организационно-правовых форм и управленческих традиций, взаимодействующими на долгосрочной основе с широкой группой стейкхолдеров в интересах устойчивого развития экономики и общества в целом.

Драйверы развития устойчивого банкинга

Необходимость активизации драйверов УР. Описанные выше политические меры и банковские инициативы пока еще не способны существенно перестроить мировую финансовую систему и подчинить ее целям УР. Так, в докладе «Необходимая финансовая система» (2016 г.) отмечалось, что многие страны даже близко не подошли к реализации цели по финансированию проектов снижения выбросов парниковых газов и т. п.: «В странах, ставших объектом исследования, только 5-10 % банковских кредитов являются зелеными, а выпущенные зеленые облигации не превышают 1 % от общего объема облигаций» [UNEP Inquiry Report..., 2016, p. 12]. Авторы «Отчета о прогрессе в области зеленого финансирования» за 2017 г. утверждают, что «в настоящее время отсутствует систематическая методология оценки прогресса в области “озеленения” финансовой системы, и число инициатив в этой области относительно невелико» [Green Finance Progress Report., 2017, p. 25]. финансирование устойчивый банкинг

В докладе европейской «Экспертной группы высокого уровня по устойчивому финансированию» (2018 г.) констатируется наличие существенного разрыва между успешными, но все еще фрагментарными усилиями в области устойчивого финансирования и масштабными экологическими и социальными угрозами, а также подчеркивается необходимость привлечения значительных объемов долгосрочный инвестиций (по оценкам специалистов, реализация обязательств стран ЕС по сокращению на 40 % выбросов углекислого газа к 2030 г. потребует 180 млрд евро дополнительных ежегодных инвестиций в такие секторы экономики, как реконструкция и строительство энергоэффективных зданий, возобновляемые источники энергии и низкоуглеродный транспорт). Поэтому переход стран ЕС к модели УР и превращение устойчивого финансирования в норму по всему Союзу «займет годы, если не десятилетия» [Financing a European Economy..., 2018, p. 2]. В данном контексте центральным вопросом становится выявление движущих факторов (драйверов) устойчивого финансирования и выработка мер по их активизации.

Теоретические исследования драйверов УР восходят к работам сторонников институциональной теории и теории стейкхолдеров. В рамках первой исследовались драйверы организационных изменений применительно к УР и было установлено, что движущими факторами, которые наиболее вероятно влияют на природоохранную практику на уровне предприятия, являются принудительное давление со стороны официальных надзорных служб, нормативное -- исходящее от промышленных ассоциаций и общественности, а также подражательное (миметическое) -- со стороны конкурентов того же сектора экономики [Liu et al., 2010]. Весьма продуктивным является разработанный в рамках стейкхолдерской теории подход, использование которого позволяет выявить характер влияния отдельных групп стейкхолдеров организации на реализацию ею принципов УР. Так, было показано, что внутренние стейкхолеры, к которым относятся менеджеры всех уровней и сотрудники, «подталкивают» (англ. push) свои организации к ответственному ведению бизнеса, тогда как внешние стейкхолдеры (правительственные органы, НПО, потребители, поставщики, инвесторы, кредиторы, промышленные ассоциации, конкуренты) скорее «тянут» (англ. pool) их в этом направлении [Liu et al., 2010; Lu, Abeysekera, 2014].