Репрессии против театральных деятелей провинции в 30-е годы ХХ века

Так «это» делалось в Одессе ...

Когда читаешь расстрельное дело № 2789, читаешь долго, дотошно и всему веришь, веришь, что всюду враги и шпионы, в определенный момент на читателя накатывает какой-то морок ... и затем просветление. А какие такие сокровища, какие истины, какие секреты построения светлого будущего прятали от града и мира Советы? Да одни и те же что в 1923-м, что в 1933-м. О настроениях, брожениях, выступлениях против властей, вооруженном сопротивлении, голоде, милитаризированной экономике, политических репрессиях ... нет, нельзя верить перевернутому социуму.

Странное дело, но список фигурантов протокола допроса про «одесский» шпионаж от 4 декабря значительно поредел в отличие от предварительных допросов. Многих УНКВД даже не побеспокоил и, судя по реабилитационным документам 1956 г., на то время они спокойно проживали в Одессе или вообще не значились в архивном учете местного НКВД [1,арк.19-20]. Некоторые отделались легким испугом, некоторые получили различные сроки. Появились и новые персонажи. Так в обширном списке артистов, режиссеров, работников кино, слушавших иностранное радио в компании с Голицыным, значится работник Киевской кинофабрики Б.Г. Загорский-Лукашевкер [1,арк.51-65]. В последующих документах он итальянский шпион [1,арк.88-89].

Из документов 1950-х вскрывается, что Загорский-Лукашенкер для органов не представлял интереса и не был опасен [1,арк.19]. Слушал радио и шурин Голицына, брат его бывшей жены, актрисы Нового ленинградского театра Неонилы Иващенко, Николай Иванович Иващенко, украинский советский артист балета, заслуженный артист УССР (1949). В 1924-27 г.г. он учился в Одесском музыкально-драматическом училище у профессора В.И. Преснякова. С 1926 г. работал в Одесском театре оперы и балета. С 1935 г. солист Киевского театра оперы и балета им. Шевченко. Один из исполнителей партии Степана в украинском балете «Лилея» К.Ф. Данькевича, исполнитель украинских народных танцев [1,арк.60-65]. На последнем допросе Иващенко не упоминается.

Не упоминается и кинорежиссер Мирон Львович Белинский (1904-1966), заслуженный деятель искусств Молдавии (1948). Он закончил операторский факультет Одесского государственного техникума кинематографии (1928). Работал на Киевской (1928-1932) и Одесской (1932-1942) студиях художественных фильмов. Поставил ленты «Двое», «Трансбалт», «Генеральная репетиция», «Казнь», «Застава у Чертова брода», «Старая крепость» [14,840].

А вот Иван Иванович Коваль-Самборский, один из популярнейших артистов немого кино, секс-символ зрителей поколения 20-х годов, из любопытствующего радиослушателя превратился в агента пресловутого Загорского-Лукашевкера.

И.И. Коваль-Самборский (1893-1962) заслуженный артист Киргизии (1944). Работал в театре Мейерхольда (1922-1923). Начал сниматься в кино с 1924 г. Первая роль Андрей в фильме «Его призыв». Снялся в некогда знаменитых фильмах «Мисс Менд», «Мать», «Сорок первый», «Человек из ресторана». В 1927 г. уехал в Германию, где продолжал сниматься. Возвратился в СССР в 1932 г. В 1938 г. был незаконно репрессирован. «Я убежал от фашистов в СССР, а нужно было драпать в Париж», говаривал артист. После реабилитации снялся в фильмах «Поэт», «Гуттаперчевый мальчик», «Коммунист», «Шторм». Снимался у режиссера М.Л. Белинского в фильме «Застава у Чертова брода» [15,64].

С 1925 по 1935 г. г. в Одессе работало Турецкое консульство. Вероятно, консульство занималось и разведывательной деятельностью как любое дипломатическое представительство в любой стране. Бессменным вице-консулом в Одессе был Зекки Джамиль-бей [1,арк.19,63], не без участия которого в 1926 г. с целью знакомства и укрепления культурных связей между обеими странами на Одесской киностудии был снят художественный фильм «Спартак».

Как уже отмечалось, на тот час Одесская кинофабрика была одной из лучших в стране. Одесса еще не растеряла свой художественный потенциал, когда в годы гражданской войны в город стекались творческие кадры со всех концов гибнущей империи.

«Спартак» снимали с голливудским размахом. Средств не жалели. Фильм поставил турецкий режиссер Мухсин-бей, а музыку написал Арам Хачатурян. Через тридцать лет она легла в основу одноименного балета композитора. В советском киноведении фильм имеет разгромную оценку, так как на первом плане была показана не борьба классов, а любовная интрига между предводителем рабов и женой римского диктатора Суллы [16,789].

Возможно, со съемок фильма и завязались самые теплые отношения между турецким вице-консулом и кинотеатральной общественностью Одессы. Через секретаря консульства В.И. Каншина он познакомился с молодой красавицей, начинающей актрисой Кирой Гродницкой, которая стала его увлечением. После дискредитации и закрытия консульства в 1935 г. В.И. Каншин стал фигурантом агентурного дела «Гарем». Дальнейшая судьба бывшего секретаря консульства понятна, хотя в протоколах служебного осмотра 1950-х г. г. в связи с попыткой реабилитации С.П. Голицына имеются разночтения. В одном месте указывается, что Каншин был заключен в исправтрудлагерь сроком на три года [17], в другом месте, что Каншин приговорен к ВМН [1,арк.88]. В этих же документах указывается и на недоказуемость вины осужденного.

В 1935 г. был арестован и расстрелян мл. командир 3-го радиобатальона УВО Павел Феодосьевич Семенов, якобы за связи с Каншиным, которому передавал сведения шпионского характера в пользу турецкой разведки. В своей шпионской деятельности П.Ф. Семенов полностью сознался [18,583].

В документах уже новой, послесталинской эпохи, про Гродницкую безапелляционно говорится, что она «женщина легкого поведения». Документы противоречат сами себе. Там же подчеркивается, что, имея роман с турецким вице-консулом, молодая актриса «пыталась оформить с ним брак и уехать в Турцию». Высылка последнего помешала предприятию.

Коренная одесситка Кира Иустиновна Гродницкая была арестована 27 августа 1937 г. и 4 декабря 1937 г. в возрасте двадцати шести лет приговорена тройкой УНКВД Одесской области к ВМН. Приговор приведен в исполнение 5 декабря 1937 г. На допросах вела себя мужественно. Своей вины так и не признала [1,арк.93].

Трагически сложилась судьба бесспорной «кинозвезды» Янины Мирато, на фильмы с участием которой валом валила экзальтированная толпа поклонников эпохи «великого немого». В интернете имя Янины Мирато можно прочесть на всех основных европейских языках, даже на арабском. Нельзя увидеть ее фотоизображения. На сайте «Советские киноактрисы», кроме имени, нет ни постера, ни биографической справки. Среди ярких фотопортретов сотен кинокрасавиц эта зияющая пустота ошеломляет. Янина Казимировна Мирато родилась в Варшаве в 1898 г. По национальности полька. Дебютировала на киноэкране еще до революции. В 1916 г. вышли три фильма режиссера Евгения Бауэра с ее участием мистическая «фильма» «Загадочный мир» и жестокие мелодрамы «Лунная красавица» и «Нелли Раинцева». Фильмы не сохранились. В «Лунной красавице» Янина Мирато впервые встретилась со своей партнершей Верой Холодной. Интересно, соперничали «кинодивы» или дружили?

В 1918 г. она сыграла главную роль в фильме режиссера Евгения Славинского «Катастрофа власти», снялась в фильме Никандра Туркина «Не для денег родившийся». Партнерами актрисы по фильму стали футуристы Давид Бурлюк и Владимир Маяковский. В. Маяковский написал и сценарий, о котором поэт позднее вспоминал: «2-й и 3 й сценарии «Барышня и хулиган» и «Не для денег родившийся» сентиментальная заказная ерунда, переделка с «Учительницы рабочих» и «Мартина Идена», ерунда не тем, что хуже других, а что не лучше. Ставилась в 18 году фирмой «Нептун». Режиссер, декоратор, артисты и все другие делали все, чтобы лишить вещи какого бы то ни было интереса» [1,арк.88].

В том же 1918 г. актриса познала настоящую славу, когда снялась в фильме трех режиссеров Петра Чардынина, Чеслава Сабинского и Вячеслава Висковского «Молчи, грусть . молчи». Второе название фильма «Сказка любви дорогой». Почти 38-минутная лента стала культовой. Пожалуй, это первый российский фильм, обошедший экраны Европы и Америки. Здесь партнершей Мирато вновь стала Вера Холодная. Современная аннотация гласит: «Артистка Пола, оставившая цирк по инвалидности мужа-акробата, уходит из семьи к богатому человеку, предложившему бросить к ее ногам недвижимость и сердце. Замечательное исследование пороков предреволюционного общества, где представлены «хозяева жизни» крупные собственники, манипулирующие не только капиталами, но и человеческими судьбами». Фильм сохранился не полностью, он сберегается в синематеках мира. На экране партнерами Янины Мирато, кроме Веры Холодной, были «звезды» немого российского кино Зоя Баранцевич, Маргарита Кибальчич, Владимир Максимов, Осип Рунич, многие другие.

В 1920-е годы Я.К. Мирато сделала многое для пропаганды польской культуры в Одессе. В 1930 г. в городе открылся новый театр театр для детей. Дебютным спектаклем стал «Фриц Бауэр» в постановке Наталии Сац[19,351]. Педагогом и вторым художественным руководителем театра была приглашена ведущая актриса «Молодого театра» Леся Курбаса и соратница режиссера София Адриановна Мануйлович, на тот период актриса Одесского музыкально-драматического театра, которым руководил тоже «курбасовец» В.С. Василько [20,140].

Янину Мирато также приняли на должность режиссера во вновь созданном детском театре. Проработала в нем она вплоть до ареста 12 августа 1937 г. Правда, в 1933 г. ненадолго выезжала в Жмеринку, где организовала и возглавила театр кукол. Эту поездку НКВД характеризует следующим образом: «Находясь в Жмеринке, Мирато собрала данные о количестве полков Красной армии, политико-моральном состоянии личного состава, количестве и настроениях поляков ...» [21,203-205].

Когда в 1937 г. в Николаеве был арестован Голицын, София Мануйлович возглавляла уже николаевский Театр юного зрителя. Естественно, они были знакомы. Вот так сталинская охранка одной удавкой повязала судьбы десятков и десятков людей.

В протоколе осмотра по делу Мирато Я.К., проживавшей в г. Одессе по Малому переулку № 4, который был составлен в 1956 г., читаем: «На допросах 16, 26 августа и 11 сентября 1937 года Мирато призналась в том, что являлась участницей польской националистической организации «ПОВ», которая вела подготовку к вооруженному свержению советской власти . Показаний других лиц и свидетелей в деле Мирато нет . Решением НКВД СССР и прокурора Союза СССР Мирато Я.К. в особом порядке осуждена к ВМН. 19.09.1937 года Мирато расстреляна» [1,арк.100].

Нужно добавить, что ни в показаниях Каншина, ни в показаниях Гродницкой, ни в показаниях Мирато имени Сергея Голицына не упоминается. В Списках жертв по сведениям Одесского академического центра о Гродницкой и Мирато скупые сведения дата и место рождения, приговор, дата исполнения приговора [1,арк.99-100].

Тяжкие предчувствия привез с собою в Николаев артист Галич. Впрочем, этот период жизни не очень интересовал местные органы. Ведь артист в силу профессиональных обязанностей всегда был на виду и под рукой.

Был ли артист Галич артистом даровитым? О том уже никто не расскажет. Зрителей, видевших его на сцене, в Николаеве не осталось. Но то, что профессиональный режиссер Луккер, принимая николаевский театр, пригласил из Курска в качестве единомышленника именно его, говорит о многом. Во время первого допроса на вопрос следователя «с кем Вы поддерживали связь в Николаеве?», Голицын назвал режиссера Луккера и двух артистов Александра Викторовича Ратомского и Льва Николаевича Розина. Да, николаевский круг общения Голицына значительно сузился.

Третий сезон 1936-37 г. г. Николаевский русский драматический театр открывал 1 октября спектаклем «Любовь Яровая» Тренева в постановке нового худрука Луккера. Роль Ярового исполнял А.В. Ратомский, чиновника Фольгина Л.Н. Розин.

В то время местная пресса внимательно следила за делами первого стационарного театра в Николаеве. Рецензии давались на каждый спектакль, часто печатались интервью с работниками театра. Неизменным летописцем начинающего театра и автором рецензий был журналист Касьян Федулов (1899-1985).

Его рецензии продукт своего времени, где художественную критику порой не отличить от политического доноса. Вот что писал критик о луккеровском дебюте: «Постава режисера Л. Луккера була б цілком вдалою, як би не одна хиба. На нашу думку, треба розглядати як непотрібний прийом досить таки тривалий молебен з виконанням «Спаси, Господи», цілком непотрібною сценою є також виконання хором царського гімна (цілком!) ...» [22].

Основной критерий Касьяна Федулова «бракує» или «не бракує» произведению социальности. Следующей постановке Л.В. Луккера «Анне Карениной» социальности «бракувало». Режиссер воплотил мелодраму, а главной сценой спектакля стала душещипательная сцена встречи Анны с сыном Сережей.

Луккеровская «Анна Каренина» вошла вехой в историю Николаевского художественного русского драматического театра, она давно считается хрестоматийной. Хотя не сохранилось ни афиш, ни программок постановки, театроведы знают исполнителей всех главных ролей. Анну играла легендарная Надежда Ивановна Огонь-Догановская, Сережу-травести Нина Ходусова. Никто никогда не называл, кто же играл Вронского. Вронского играл артист Галич.

Федулов писал: «Не зовсім виразний образ Вронського (актор Галіч). Йому бракує темпераменту для його видатної ролі і більшого блиску манер. Проте, цілком вдалим треба вважати монолог перед пострілом ...» (Вероятно, имеется ввиду попытка самоубийства Вронского во время родов Анны) [23].

Пожелание критика, выросшего в пролетарской среде, «блиска манер» потомственному аристократу говорит о том, что в Николаеве Галич вел иной образ жизни, он стал скрытным, не вступал в лишние контакты.

О его происхождении знали только в театре и то немногие Луккер, Ратомский, Розин.

В связи с арестом Голицына в тот роковой для него четверг 2 сентября 1937 г. на допрос в НКВД вызывались художественный руководитель театра Л.В. Луккер и директор театра М.Е. Крайман. Луккер 17 сентября, Крайман 19-го. Протоколы их допросов очень лаконичны.

Луккер отделялся тем, что главным грехом коллеги Галича назвал наличие денег у последнего. (Голицын не скрывал через Торгсин он получал частые посылки и валютные переводы от родственников из-за границы. Кстати, последний торгсиновский магазин в Николаевском порту был упразднен 31 декабря 1935 г.) [24]. Луккер тут же добавил, что Галич никогда не скаредничал и охотно давал в долг нищенствующей актерской братии. Рассказывая о деле № 2789 Голицына-Галича, мы из этических соображений опускаем детали, характеризующие интимные стороны жизни героя, его взаимоотношения с женщинами. Признаемся, что Голицын не был ни аскетом, ни ханжой, ни чистоплюем. Он был мужчина как мужчина. Но одну цитату из показаний Луккера нельзя опустить, без нее исчезнет яркая деталь в характеристике методов работы «нквэдистов».

Луккера и Краймана допрашивал тот же следователь Лебедев, что и Голицына. На вопрос о поведении бывшего коллеги, Луккер ответил: «Поведение Галича за время его работы в театре можно охарактеризовать как хвастовство при работницах театра девушках, которых он обещал одеть в заграничные наряды с целью привлечения их на свою сторону .»

Позже следователь перед словом «хвастовство» жульнически вписал «антисоветское хвастовство». Нелепица стала еще нелепее. Подтасовка видна невооруженным глазом. Даже для следователя было очевидным, что ухаживание за девушками «на вышку» явно не тянет [22].

В Бахрушинском театральном музее в Москве хранится личный фонд Л.В. Луккера. Можно сказать без преувеличения, что копия допроса режиссера из николаевского дела Голицына Галича значительно обогатила бы столичное собрание.

Представьте ужас двадцатишестилетнего директора Краймана, отца полуторагодовалой дочери, когда тот получил повестку на допрос в НКВД в связи с арестом подчиненного работника. Допрос состоялся на два дня позже допроса худрука. Можно сказать, что последний совершил подвиг. Невзирая на саму собой разумеющуюся «подписку о неразглашении», он предупредил директора обо всем. На допросе тот слово в слово повторил показания предшественника [1,арк.66-67]. Возможно, предупредил Луккер и других работников театра.

Зимой 1937 г. театр готовился к юбилею со дня смерти Пушкина. февраля состоялась премьера инсценизации повести «Дубровский» в постановке Луккера. Касьян Федулов не задержался срецензией: «Дружно розіграли сцену в суді актори Жилін (засідатель Шабаткін), Бєлослюдов (член суду), Розін (секретар), Галіч (черговий засідатель). Але їм дещо шкодувала зайва карикатурність. Не варто вдаватися в шаржування, що робить спектакль схожим з аматорським» [25]. Это было вторым и последним упоминанием Галича в николаевской прессе. 6 мая 1937 г. театр завершал сезон. Потом следовали гастроли Сумы-Одесса. За семь месяцев театр выпустил 11 премьер. «Анна Каренина» шла 23 раза. Ее посмотрело 18 тыс. 944 зрителя [26]. Тем временем «охота на ведьм» в Николаеве шла полным ходом. В июне в газете «Шлях індустріалізації» появились стихи молодого ассистента кафедры языка и литературы Николаевского института народного образования Василия Малагуши:

сталинский репрессия театральный провинция

Ми відповіли банді шпіонажу.

Вона на голову розгромлена в бою

І коли треба буде, ми покажем

Всю силу грізну бойову свою [27].

2 октября того же года В. Малагуша был арестован как «участник антисоветской националистической организации» [28,57]. Ему пришлось пройти все круги ГУЛАГовского ада и в возрасте девяноста лет выпустить первую и единственную книжечку стихов, где есть строки, которые можно назвать истинной эпитафией его «потерянному» поколению:

И вздрогнет душа, только струны тронь ...

И в сердце войдет теплота.

Кому вечная память,

Кому вечный огонь,

Кому вечная мерзлота [29].

В августе газета пестрела передовицами с выразительными названиями, типа «Про підривну діяльність фашистських розвідок в СРСР і завданнях боротьби з нею».

Новий сезон театр открывал 23 сентября. Уже без Галича. Артист был рядом, всего в двух кварталах от театра, в двух кварталах от собственной квартиры, но недосягаем, словно закован вечной мерзлотой.

Премьерный репертуар текущего сезона состоял из следующих пьес «19-й год» Прута, «Очная ставка» братьев Тур и Шейнина («Ця п'єса про пильність. Актори змальовують в надзвичайно цікавій за інтригою п'єсі складну і відповідальну роботу органів НКВД в боротьбі з іноземним шпигунстовм», мнение М. Фамилиант, зав. литературной частью театра; такая должность появилась в штатном расписании в новом сезоне), «Земля» Вирты, «Лес шумит» Пермяка и подобных образчиков «социалистического реализма». Театр работал. Выпускал премьеру за премьерой. Но странное дело с сентября по декабрь в газетах ни одной рецензии. Отработав сезон, Леонид Луккер покидает театр.

По истории Николаевского театра написана единственная монография «Театр города корабелов». Ее автор киевский театровед и кандидат филологии Ирина Давыдова. При всех позитивних оценках работы нельзя согласится с мнением театроведа о причинах ухода Луккера из театра. Как нам кажется, творческие проблемы, которые называет автор, здесь ни причем. И пасквиль «Луккер остался в стороне», напечатанный в газете «Советское искусство» 23 ноября 1937 г. санкционирован не зрителями, а НКВДистами [30,24]. Да и сама концепция исследования И. Давыдовой, «от победы к победе», выдержана в «лучших» традициях советского мифотворчества. Русский театр в Николаеве дитя, «страшных лет России».

По известным причинам имя артиста Галича практически не было известно ни театроведам, ни работникам Николаевского художественного русского драматического театра, ни, тем более, широкой театральной общественности. В «перестройку» в местной бульварной газете появилась небольшая заметка «Дело князя Голицына» журналиста В. Чунихина, явно знакомого с делом № 2789, хотя оно в то время и было под «семью печатями». Статья написана с привкусом неуместной сенсационности и проиллюстрирована возможной фотомисти-фикацией «Князь Голицын незадолго до казни. В СССР публикуется впервые», на которой романтический красавец с чайльд-гарольдовским взглядом позирует за решеткой [31]. В первом энциклопедическом словаре «Николаевцы» Голицыну-Галичу посвящена биографическая статья всего в несколько строк [32,104]. Вот, пожалуй, и все.

Смеем надеяться, что наш скромный труд восполнит пробел. Николаевскому художественному русскому драматическому театру около 130 лет. Его подмостки слышали пульс таких гениев как Комиссаржевская, Шаляпин, Мейерхольд, украинские корифеи. Слышали они пульс и скромных тружеников сцены подобных Галичу. Тени десятков, сотен актеров продолжают жить на этой сцене, порою, подобно тени отца Гамлета, взывая о возмездии.

Литература

1. Державний архів Миколаївської області. Ф.Р.5859. Оп.2. Спр.1219.

2. Брокгауз-Ефрон. Энциклопедический словарь. Т.ІХ.

3. http: // mar. sro region.ru/

4. Брокгауз-Ефрон. Энциклопедический словарь. Т.ХІХ.

5. http: // mar. sro region.ru/

6. Деятели СССР и революционного движения России. Энциклопедический словарь Гранат. М.,1989.

7. http: // ru. wikipedia.org/wiki/

8. Последняя жена Есенина. Письма С.А. Толстой-Есениной. Публикация

С.В. Шумихина// Новый мир. № 9. 1995.

9. Театральная энциклопедия. М.,1961. Т.1.

10. http://v-g-d.ru/K/

11. Кино: Энциклопедический словарь. М.,1981.

12. История советского кино. М.: Искусство. Т.1.

13. Смирнов Несвицкий Ю. Вахтангов. Л.: Искусство,1987.

14. Театральная энциклопедия. М.,1964. Т.ІІІ.

15. Капельгородська Н, Глущенко Є, Синько О. Кіномистецтво України в біографі ях. Кінодовідник. К.: АВДІ, 2004.

16. Кинословарь в двух томах. М., 1977. Т.І.

17. http: // ru. wikipedia.org/wiki/

18. История советского кино. М.: Искусство. Т.І.

19. Маяковский В.В. Соч. в 8-ми томах. Т.7. М.: Правда, 1968.

20. Театральная энциклопедия. М., 1965. TV.

21. Молодий театр. Генеза. Завдання. Шляхи. К.: Мистецтво, 1991.

22. http://lists.memo.ru/

23. Шлях індустріалізації. 1936. 4 жовтня.

24. Шлях індустріалізації. 1936. 21 жовтня.

25. Шлях індустріалізації. 1937. 15 лютого.

26. Шлях індустріалізації. 1937. 4 травня.

27. Шлях індустріалізації. 1937. 24 червня.

28. Літературна Миколаївщина в особах. Бібліографічний покажчик. Миколаїв, 2001.

29. Малагуша В. Сага о вечной мерзлоте. Стихи. Мн., 2003.

30. Давыдова И. Театр города корабелов. Николаев, 1994.

31. Родной причал. 1990. 9 мая.

32. Николаевцы. Энциклопедический словарь. Николаев: Возможности Киммерии,1999.

Размещено на Allbest.ru