Социальная политика Александра III

Таким образом, субъектом торговой и промышленной деятельности являлся не купец, с сословной точки зрения, а торговец, в полном смысле этого слова, или промышленник. В условиях того времени он далеко не всегда был наследственным владельцем своего дела, а большей частью начинал своё дело сам. Число предприятий, насчитывающих несколько десятков лет существования, было вообще не так велико, а имевших столетний стаж было наперечёт. Ещё в промышленности это имело место, а в торговле было совсем редким явлением. Правда, в отношении торговли, надо считаться ещё и с тем, что зачастую торговая фирма, в особенности крупная, переходила в промышленность, сначала становилась торгово-промышленной, а потом и вовсе отходила от торговли, то есть продавала лишь товар своего собственного изделия, а не показной.

Вообще, как справедливо отметил Туган-Барановский в своём исследовании о русской фабрике, «в России вся почти промышленность вышла из торговли, то есть заводчиками и фабрикантами становились бывшие торговцы».

Это явление, характерное для торгово-промышленной жизни России в ХIХ веке, можно сопоставить с другим, также представляющим некоторую её особенность, создание крупных промышленных единиц, а крупными становились мелкие, после ряда лет существования, если деятельность их была успешна. Этому не противоречит утверждение Туган-Барановского, что именно фабрики способствовали в России развитию кустарной цели и вообще сельской промышленности. Это явление, характерное не для одной хлопчатобумажной индустрии, где оно было весьма частым, свидетельствует лишь о том, что в первой стадии развития русского производства и фабричная промышленность, и сельско - кустарная настолько тесно переплетались, что трудно было отличить, где кончается одна форма и начинается другая. А это утверждение даёт основание сказать, как возникли небольшие промышленные и, главным образом, торговые предприятия, то есть как шло комплектование торгово-промышленной среды.

Необходимо отметить, что начало торгово-промышленной деятельности требовало жизненной адаптации. Если обратиться к низшим формам торговли, что обычно называлось «в развоз и в разнос», и даже мелкой рознице в деревне, то можно утверждать, что для неё в сущности никакой подготовки не требовалось. При том низком, с европейской точки зрения, уровне потребностей, который был у большинства русского крестьянского населения, ассортимент товаров, которым нужно было снабжать деревню, был невелик и несложен; его нужно было знать, и лишь знание его являлось для торговца самым важным. Получение такового знания приобреталось опытом и наблюдением за окружающей жизнью. Благодаря большому разнообразию русского населения с точки зрения этнографической, отдельные национальности отличались по своим вкусам и привычкам. Но кто знал вкусы своего потребителя, тот мог уже действовать, так как в деревне было труднее продать, чем для деревни достать.

Поэтому почти любой крестьянин данного села мог начать у себя на месте торговлю, так как он знал хорошо уклад жизни своих односельчан, то есть, проще говоря, свой собственный. А так как в каждой деревне оказывались крестьяне, мало привязанные к земле по своим склонностям, смотревшие на свою сельскохозяйственную работу как на тяжёлую обузу, то им всегда при наличии некоторой инициативы представлялся естественный выход в торговлю. Они ездили в ближайший город за товаром и начинали у себя на месте снабжение своей деревни и её окрестностей. Таким образом, не город шёл со своим товаром в деревню, а деревня шла за ним в город. Правда, здесь некоторую роль играла сравнительная отсталость торгово-промышленного аппарата в России, с точки зрения техники продажи, но общие черты данного процесса благодаря географическому положению России, её огромному пространству и слабо развитым путям сообщения, долго оставались неизменными.

Возвращаясь к вопросу о необходимости подготовки для начала торговой деятельности, необходимо сказать, что для предприятий более совершенного типа крупной розницы в деревне и в городе таковые иногда осуществлялись чисто бытовым путём. Зачастую новые предприятия выходили из прежних. Из той или иной фирмы уходил старший служащий, часто доверенный руководитель дела, и начинал на накопленные сбережения своё собственное дело, нередко в том же самом месте или по соседству. У подобного рода лиц был и служебный стаж, и деловой опыт, и они являлись достаточно «подготовленными для самостоятельной деятельности, но и тут торгово-промышленных деятелей готовила сама жизнь, а не школьное обучение. Подобный способ подготовки новых торговцев наблюдался также и в крупных городских торговых предприятиях. Значительное большинство собственников вновь открытых торговых фирм действовали раньше как сотрудники предприятий такого же типа. Некоторое исключение представляют собой лишь предприятия, возникшие в порядке развития кооперативного движения, а также созданные промышленными объединениями и группировками синдикатского типа для продажи своих собственных изделий». Но эти два типа торговых предприятий стали появляться в народном хозяйстве значительно позднее.

Сферой активного предпринимательства в годы правления АлександраIII стала внеокружная горнодобывающая промышленность, где наиболее удачливыми были предприниматели, которым удавалось занять место производителей-монополистов (90% добычи асбеста было сосредоточено на Баженовском месторождении; единственным поставщиком на внутреннем рынке магнезита оказались арендаторы Саткинского месторождения, построившие завод для производства огнеупорных материалов и т.д.). Состав предпринимателей в этой сфере экономической деятельности был пёстрым: крестьяне, дворяне, чиновники. Однако ведущую роль играли инженерная интеллигенция и иностранцы, обладающие опытом работы на развитых европейских промышленных предприятиях, «они добывали на Урале платину (43%), соль (63%), золото 82%), весь асбест» .

При Александре III предпринимательский интерес распространялся и на горозаводскую промышленность. Четверть заводов горнозаводских округов в этот период были закрыты или проданы новым владельцам, в основном представителям торгового и иностранного капитала. Среди новых горнозаводчиков можно отметить государственного секретаря А.А. Половцова (Богословский округ), сына железнодорожного учредителя С.П. фон Дервиза (Холунинский округ), представителей финансовых кругов Франции (Волжско-Вишеровский, Нытвенский округа), Бельгии (Усть-Катавский округ).

Основателями машиностроительных заводов на Урале были Ятес, братья Коробейниковы, Береновы. Крупными предпринимателями-пароходовладельцами и судостроителями стали пермские купцы И.И. Любимов, братья Каменские, Н.В. Мешков, которого называют «уральским Саввой Морозовым», обладая незаурядными деловыми качествами и хорошим образованием, начав с мелкой торговли, стал «одним из богатейших на Урале людей: его состояние оценивалось в 16 млн рублей. Ему принадлежали 27 почтово-пассажирских и 19 грузовых пароходов, 60 дебаркадеров, сотня барж, пакгауз-склады. Н.В. Мешков был известным общественно-культурным деятелем дореволюционной Перми» .

И.И. Любимов был инициатором создания и организатором строительства первого в России содового завода. В 1887 году он основал совместное с иностранными партнёрами предприятие - акционерное общество «Любимов, Сольвэ и К0». Иностранные партнёры за деловую хватку называли его «русским американцем».

К числу крупных екатеринбургских предпринимателей принадлежали Злоказовы, семейным бизнесом их было вначале винно-водочное производство, а к концу ХIХ века - суконное. Крупнейшими виноторговцами Челябинска считались купец П.И. Перцев, братья Покровские.

Таким образом, занятием торговлей, предпринимательством и организацией новых предприятий в России в период правления Александра III занимались лица, учившиеся торговому делу главным образом на практике и начинающие свою деловую карьеру в фирме с выполнения самых незначительных работ, поэтому роль коммерческо-профессионального образования для торговли почти сводилась к минимуму. Это являлось отчасти причиной, отчасти следствием слабого развития коммерческого образования в России. Отчасти это объяснялось обычным русским противопоставлением учения в школе учению в ремесле. Не имел значения и характер русской коммерческой школы, так как построенная по западному образцу, она была перегруженной рядом учебных дисциплин и не обращала достаточного внимания на практическую подготовку.

В московском купеческом обществе были немного семей, которые занимали почётное положение в народнохозяйственной жизни, одновременно помогая нуждающимся и малоимущим, откликаясь на культурные и просветительские потребности. Главное место занимали те семьи, которые из рода в род сохранили значительное влияние либо в промышленности, либо в торговле, либо постоянно участвовали в профессионально-торговой и городской деятельности и своей жертвенностью или созданием культурно-просветительных учреждений сделали своё имя известным. Это были Морозовы, Бахрушины, Найденовы, Третьяковы, Щукины.

Немаловажную роль в развитии предпринимательства играли семьи, которые сошли с первого плана либо отсутствием ярких представителей, что для этой группы купцов особенно характерно, либо выходом из купеческого плана и переходом в дворянство. Это были семьи Прохоровых, Алексеевых, Шелапутиных, Куманиных, Солдатенковых, Якунчиковых.

Выдающуюся роль в предпринимательской сфере принадлежала семьям, в прошлом занимавшим первые места, но ушедшим в другие области общественной или культурной жизни. Таковыми были семьи Хлудовых, Мамонтовых, Боткиных, Мазуриных, Абрикосовых.

Большой вклад в дело развития торговли и промышленности и предпринимательства внесли семьи, которые были известны общественной деятельностью или коммерческой активностью. Это Крестовниковы, Гучковы, Вишняковы, Руковишниковы, Коноваловы.

Областью свободного предпринимательства в уральском регионе во второй половине ХIХ века были торговля и неметаллургическая промышленность на Урале. К 90-м годам 80% торговых капиталов уральского региона было сосредоточено в городах. В торгово-предпринимательской деятельности были развиты посреднические торговые операции, оптовый сбыт местной продукции за пределы региона, снабжение местного населения необходимыми товарами.

До конца 70-х годов нарастал объём торговли на меновых дворах Оренбурга, Троицка, Орска. Оренбургские купцы были монополистами в оптовом обмене товаров со среднеазиатскими торговцами. До середины 1880-годов увеличивались торговые обороты Ирбитской ярмарки, позднее они стали падать в связи с постройкой Закаспийской, Уральской и Транссибирской железных дорог. К началу 90-х годов на Урале действовали около 70 городских и тысяча сельских ярмарок.

Крупными центрами оптового сбыта уральской продукции стали Екатеринбург, Пермь, Оренбург, Челябинск. Оптовая торговля была сосредоточена в руках купцов 1 гильдии. На хлебной и мануфактурно-галантерейной торговле нажили миллионное состояние уральские купцы: И.Г. Стахеев (Елабуга), А. Губкин (Кунгур), оренбургские купцы Юров, Деев, Зимин, Пустовалов, Оглодков, троицкие и челябинские купцы Холодков, П.С. Степанов, М.Н. Крашенниников, Ф.П. Грибасов, Небогатиковы и др.

Несмотря на то, что купцы постоянно помогали правительству в решении экономических вопросов, отношение к ним было негативное. С лёгкой руки Н.А. Добролюбова выходцев из купеческой среды иначе чем «тёмным царством» не именовали. В своих записках потомственный купец, выпускник Московского университета, глава солидного торгового дома П.А. Бурышкин, признавая реалистическими зарисовки комедий А.Н. Островского, замечает, что на основе анализа нескольких произведений драматурга невозможно полно судить о жизни и деятельности всего сословия. С чувством несомненной горечи П.А. Бурышкин пишет, что «статьи Добролюбова произвели чрезвычайно сильное впечатление на читающую публику и в течение ряда лет данная им характеристика «тёмного царства» была общепризнанной в либеральных кругах тогдашней общественности» .

Однозначная характеристика, активно введённая в общественно-политический и литературный оборот, размножаемая пропагандистами из революционно-демократического лагеря, сыграла далеко не положительную роль в развитии социальных и экономических отношений, оказала односторонне влияние на развитие всей демократической литературы, формирование общественного мнения. Поэтому хотя «Москва и считалась купеческим городом, где представители торговли и промышленности занимали руководящие места, в частности, в Московском городском общественном управлении во всех некупеческих слоях московского общества - и в дворянстве, и в чиновничестве, и в кругах интеллигенции как правой, так и левой, - отношение к «толстосумам» было немного «свысока» . С иронией характеризовал подобное отношение к купцам профессор-экономист И.Х. Озеров: «Подальше от промышленности - это дело нечистое и недостойное каждого интеллигента! А вот сидеть играть в карты, попивать при этом и ругать правительство, вот настоящее занятие мыслящего интеллигента» . Пожалуй, ни одно сословие не получило столько обидных кличек, как купцы (самоварники, аршинники, протобестии, надувалы, морские и др.). А патриотизм купцов-предпринимателей постоянно ставился под сомнение. Конечно, в купеческой среде обитали и прижимистые самодуры, собирающие деньги в кубышку, и прожигатели жизни, спускающие капиталы не только в «Купавино», но и Яру, толстосумы, отправляющие своих отцов в долговые «ямы», чтобы не выплачивать кредиторам. Каждое сословие имеет недостойных представителей. Но если иметь в виду торговых людей, то среди московского купечества было много достойных личностей. Вышедшие главным образом из крестьянства, крепко соблюдавшего веками складывающиеся нравственные ценности и национальные традиции, купцы передавали их по наследству и своим детям. Так, например, И.Ф. Мамонтов завещал своему сыну, будущему знаменитому предпринимателю С. Мамонтову: «…Праздность есть порок, труд не есть добродетель, а прямая непреложная обязанность как исполнение прямого долга в жизни. Всякий гражданин должен трудиться морально или материально для пользы своей семьи, для пользы общественной и отечественной. Человек должен трудиться от юности и до старости, а иначе сложится человек в тунеядца» .

Московские купцы поддерживали постоянную связь со всеми окраинами Российского государства. Торговцы Москвы и других близлежащих торговых местностей с огромным количеством своих приказчиков и агентов, рассеянных по всей России и проникающих даже внутрь всех соседних азиатских государств, являлись движущей силой всего торгового оборота. Хорошо поставленная торговля - цементирующее звено для соединения всех государств. Москва стала центром благодаря своему мощному экономическому положению, активной деятельности представителей торгового сословия.

Но не только торговля, но и промышленность выступали той силой, которая вывела Москву на одно из первых по значению государств. Это был период развития нового российского патриотизма - сознательного, напряжённого труда во имя сильной и мощной России. Это был патриотизм нового класса купцов, который не похож на патриотизм ни дворянства, ни революционной демократии, ни большевиков. Как вспоминал В.И. Немирович- Данченко, Савва Морозов, талантливый управленец, экономист, «силу капитализма понимал в широком, государственном масштабе, работал с энергией, часто исчезал из Москвы на недели, проводя время на фабрике, где тридцать тысяч рабочих» . Главным для многих купцов было стремление служить делу, интересам Родины.

Особую роль в возникновении мощных предприятий играли семейные связи. Семейные предприятия во главе с хозяином гораздо более перспективны, чем предприятия казённые или возглавляемые служащими - представителями дирекции торгово-промышленного капитала. На подобных предприятиях всегда было гораздо больше бюрократии, к тому же директор относился к заводу или к фабрике как к чужой собственности. Не было хозяйского чувства и к рабочим, тогда как хозяева, «не будучи ни перед кем ответственны, могли гораздо легче и свободнее идти навстречу таким мероприятиям, которые не были финансово выгодны, как, например, в области оборудования фабричных больниц или школ» .

В московском купечестве была очень сложная иерархия отношений и весьма своеобразное местничество. Были семьи, которые всеми считались на вершинах московского купечества; были другие, которые сами себя таковыми считали, с чем остальные не всегда были согласны; были такие, которые претендовали на первенство, благодаря своему богатству или большой доходности своих предприятий

Значение московских купцов в общей народнохозяйственной жизни России усиливалось тем, что дело организации и представительства в этой области было мало развито. Торговля вплоть до ХХ века практически оставалась неорганизованной. Долгое время в России вообще не было того торгово-промышленного представительства, какое знали Западная Европа и Америка. Однако это не значит, что «голос промышленности, а иногда и торговли, не был вовсе слышен и что правительство к нему не прислушивалось, но в первую голову имело значение, кто говорит, какое лицо, а не какое учреждение. Таковых было немного, и они долго не носили общероссийского либо общепромышленного характера» . Закон о торговых палатах был принят только Временным правительством лишь в 1917 году и вовсе не вошёл в жизнь.

3.3 Интеллигенция в социальной политике 1880- середины 90-х годов

Александр III предпринимал попытки подойти к разрешению вопросов развития промышленности и торговли в России на более высоком уровне, для этого привлекалась научная и промышленная интеллигенция страны, а также высокообразованные предприниматели, вносившие большой вклад в развитие науки и производства. Так, например, в 1882 году в Москве состоялась Всероссийская выставка. К ней должен был быть приурочен промышленный съезд, но два известных общества - «Общего содействия развитию промышленности и торговле» и «Императорское русское техническое общество» -, которые принимали участие в организации съезда 1872 года, не сумели договориться, собралось два съезда, оба в конце лета 1882 года. На этих съездах представителей промышленности было мало. Доминировали по-прежнему чиновники и нарождающаяся интеллигенция, особенно та, которая имела отношение к производству: инженеры, профессоры технических школ, статистики; но были также земцы как представители сельского хозяйства и даже литераторы. Промышленников было немного, но они были организованнее. Впервые здесь проявила себя незадолго перед этим создавшаяся новая группировка - организация горнопромышленников юга России.

Одним из главных вопросов, обсуждавшихся на обоих съездах, был вопрос тарифной политики. Протекционистские настроения были сильны, но в основном вопросе о пошлине на сельскохозяйственные орудия победили фритредеры. Характерно то, что лидерами на этом съезде были не земледельцы и не фабриканты, а интеллигенты - представители науки. Аграриев возглавлял профессор Л.В. Ходский, а промышленников профессор Д.И. Менделеев, но промышленники выставили уже ряд серьёзных ораторов, умевших говорить и знавших, что хотят сказать. Таковыми были: представитель горнопромышленников юга Н.С. Авдаков, представитель Москвы С.Т. Морозов, председатель Ярмарочного комитета Г.А. Крестовиков.

В 1882 году возник также съезд горнопромышленников Царства Польского, очень быстро ставший одной из весьма влиятельных в России организаций. За ним следуют съезды нефтепромышленников, которые начинают собираться с 1884 года. Эта группировка с самого начала носила более синдикатский, чем общественный характер и отличалась ожесточённой борьбой, которую вели между собой магнаты нефтяной промышленности - фирмы Нобеля, Ротшильда, Манташева и другие, более мелкие предприятия.

Существовавшие с 1880 года съезды уральских горнопромышленников были гораздо менее влиятельной группировкой, зато Постоянная совещательная контора железнодорожников (1887 года), объединившая металлургические заводы по районам, сразу занимает видное место среди других промышленных организаций. В ней большую роль играет представитель Московского района Ю.П. Чужой, в борьбе против диктатуры южных заводов. Во время правления Александра III возникают группировки мукомолов, сахарозаводчиков, винокуренных заводов, марганцевых промышленников. «Не меньший интерес, чем съезды, - пишет П.А. Берлин, - представляли те многочисленные смотрины, которые московская буржуазия устраивала своим министрам. На посту министра торговли и промышленности то и дело появлялись новые руководители, и каждый из них почитал своим долгом поехать в Москву и представиться её знаменитой буржуазии. При этом неизменно произносились речи как новым министром, так и представителями крупной буржуазии, и опять-таки в этих речах не было отточенных и отчётливых политических лозунгов, была всё та же неизменная ходатайствующая часть, но наряду с этим был и тон, делающий неприятной музыку этих съездов для представительных ушей, тон недовольства и стремления к политическим переменам. К обычным домогательствам и ходатайствам присоединялись и необычные, хотя очень расплывчато выраженные требования политических реформ» .

Таким образом, заводской и промышленной интеллигенции, образованному купечеству и предпринимателям приходилось приспосабливаться к нелёгким жизненным обстоятельствам обновляющегося времени второй половины ХIХ века, поэтому их деловые операции носили своеобразный характер и были невелики по объёму, рассчитаны на быструю прибыль и производились чаще всего на основе товарообмена. Своеобразие русского купечества ярче всего проявлялось в бытовых привычках, профессиональные навыки передавались по наследству: купечество не было ориентировано на получение специального образования. Русская коммерция тяготела к натуральному товарообмену. С точки зрения денег и кредита, она оставалась до середины ХIХ века на том уровне, который Западная Европа преодолела еще в средневековье. Докапиталистический характер русской коммерции отразился и в том, что важнейшее место в торговле занимали ярмарки, они существовали вплоть до конца ХIХ века.

Купцы, промышленная интеллигенция и предприниматели сыграли важнейшую роль в культурном развитии общества, так как занимались благотворительной деятельностью и большие средства вкладывали в науку, культуру и образование.

В рабочей среде начали появляться лидеры, которые направляли деятельность рабочих, делали их выступления организованными, нацеливали их на получение образования для того, чтобы грамотно вести борьбу, уметь доступно и правильно объяснять идеологию выступлений, быть аргументированными в разговорах с хозяевами заводов и предприятий и не сводить противостояние с правительством только к устранению царя. Одним из первых русских марксистов стал Г.П. Плеханов, в прошлом бакунист и руководитель «Чёрного передела». К нему примкнули и другие члены этой организации: В.И. Засулич, П.Б. Аксельрод, Л.Г. Дейч, В.Н. Игнатов.

В 1883 году, собравшись в Женеве, они объединились в группу «Освобождение труда». Г.В. Плеханов заявил, что борьба за социализм включает в себя и борьбу за политические свободы и конституцию. Вопреки Бакунину он считал, что ведущей силой в этой борьбе будут промышленные рабочие. Г.В. Плеханов полагал, что между свержением самодержавия и социалистической революцией должен быть более или менее длительный исторический промежуток. Он предостерегал от «социалистического нетерпения», от попыток форсирования социалистической революции. Самым печальным их последствием, писал он, может стать установление «обновлённого царского деспотизма на коммунистической подкладке». Ближайшей целью русских социалистов Г.В. Плеханов считал создание рабочей партии. Он призывал не запугивать либералов «красным призраком социализма». В борьбе с самодержавием рабочим потребуется помощь и либералов, и крестьян. В этой же работе «Социализм и политическая борьба» он выдвинул тезис о «диктатуре пролетариата», сыгравший весьма печальную роль в социалистическом движении.

В другой работе «Наши разногласия» Г.В. Плеханов попытался объяснить российскую действительность с марксистской точки зрения. Вопреки народникам, он считал, что Россия уже бесповоротно вступила в период капитализма. В крестьянской общине, доказывал он, давно нет былого единства, она раскалывается на «красную и холодную стороны» (на богатеев и бедняков), а потому не может быть основой для построения социализма. В перспективе - полный распад и исчезновение общины. Работа «Наши разногласия» стала значительным событием в развитии русской экономической мысли и в общественном движении, хотя Г.В. Плеханов недооценил жизнестойкость крестьянской общины.

Главную свою задачу группа «Освобождение труда» видела в пропаганде марксизма в России и сплочения сил для создания рабочей партии. Г.В. Плеханов и В.И. Засулич перевели ряд работ К. Маркса и Ф. Энгельса. Группе удалось наладить издание «Рабочей библиотеки», состоящей из научно-популярных и агитационных брошюр. По мере возможности они переправлялись в Россию. Один за другим в России стали появляться марксистские кружки, в деятельности которых активно участвовали студенты.

Один из первых - под руководством студента Димитра Благоева - возник в 1883 году, одновременно с группой «Освобождение труда». Между ними установилась связь. Члены благоевского кружка, петербургские студенты, начали пропаганду среди рабочих. В 1885 году Д. Благоева выслали в Болгарию, но его группа просуществовала ещё 2 года. В 1889 году среди студентов Петербургского технологического института возникла другая группа, которую возглавил М.И. Бруснев.

В 1888 году марксистский кружок появился в Казани. Его организатором был Н.Е. Федосеев, исключённый из гимназии за «политическую неблагонадёжность». Осенью 1888 года в кружок Н.Е. Федосеева пришёл В.И. Ульянов. Марксистское учение сразу привлекло молодого человека, ему казалось, что оно несёт в себе такой заряд, который способен взорвать весь несправедливый мир. Первые шаги к созданию сильной и централизованной организации В.И. Ульянов предпринял только в 1895 году.

Лидеры рабочего движения также сыграли важнейшую роль в политическом развитии общества, в духовном совершенствовании рабочих, росте их сознания и образования.

В 80-90-е годы ХIХ века существенно оживляется и крепнет роль научной интеллигенции, публицистов, литераторов и философов. Это время считается расцветом консервативной идеологии. Это политическое течение открыто пропагандирует Михаил Никифорович Катков. В 1884 году в «Московских ведомостях» он призывал правительство к «твёрдой власти, способной внушать спасительный страх» . Когда правительство Александра III ввело в 1884 году новый консервативный университетский устав, М.Н. Катков провозгласил со страниц своего издания: «Итак, господа, встаньте: правительство идёт, правительство возвращается!» . Он горячо приветствовал политику Александра III, пользовался личным расположением императора.

Открыто консервативные убеждения отстаивал в 80-е годы представитель литературной интеллигенции Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891), писатель, публицист, литературный критик, в книгах «Восток, Россия и славянство» и «Наши новые христиане Ф.М. Достоевский и граф Лев Толстой». К.Н. Леонтьев назвал М.Н. Каткова «нашим политическим Пушкиным» и, в отличие от последнего, давал религиозно-философское обоснование курсу правительства Александра III на сильную власть и подавление как революционного, так и либерального свободомыслия.

Философские взгляды К.Н. Леонтьева складывались под воздействием русского идеолога Н.Я. Данилевского (1822-1885), который оправдывал жесткую позицию правительства и пропагандировал идею национального превосходства русского народа над другими народами. Концепция Н.Я. Данилевского оправдывала великодержавные устремления царизма. К.Н. Леонтьев и Н.Я Данилевский как представители научной интеллигенции пришлись ко двору Александра III, та как являлись последовательными и принципиальными противниками самой идеи прогресса, которая, с их точки зрения, приближает народ к смесительному упрощению и смерти.

Представители интеллигенции, ориентирующейся на либерально-народническую теорию «малых дел» считали, что интеллигенция должна отказаться от революционных задач и ограничиться в деревне культурнической работой. А.П. Чехов в произведении «Дом с мезонином» показал, как абсолютизация этой теории духовно обкрадывает фанатически отдавшуюся ей героиню повести Лиду Волчанинову. Однако в «теории малых дел» существовала и глубокая вера в культуру и плодотворное значение просветительской работы. Убеждённость в том, что нужна армия мирных работников, умеющих насаждать блага культуры повсюду, в самых глубоких и беспомощных уголках земли, была идеалистической стороной духа той эпохи. Именно 80- годы были характерны для того, чтобы окончательно «сложился тип неведомых, рано изнашивающихся, всегда несколько грустных, но в то же время самоотверженных и бескорыстных культурных работников, которые разбросаны по лицу русской земли и творят своё маленькое дело» .

Время глубокого разочарования в политике, в революционных формах борьбы с общественным злом сделало чрезвычайно актуальной толстовскую проповедь нравственного самоусовершенствования части литературной интеллигенции России 80-х-90-х годов. Именно в 80-е годы окончательно складывается религиозно-этическая программа обновления жизни в философско-публицистическом творчестве великого писателя Л.Н. Толстого, и толстовство становится одним из популярных общественных течений 80-х годов ХIХ века. Религиозно-этическая система Л.Н. Толстого опирается на учение об истинной жизни, смысл которой в духовной любви-благоговении, в любви к ближнему, как самому себе. Чем более наполнена жизнь такой любовью, тем ближе человек к духовной её сущности, которая и есть Бог. Представления Л.Н. Толстого об истинной жизни конкретизируются в учении о нравственном самоусовершенствовании человека, которое включает в себя пять заповедей Христа из нагорной проповеди, изложенной в Евангелии от Матфея. Основой программы самоусовершенствования является заповедь о непротивлении злу насилием. Учение Л.Н. Тостого было подхвачено значительной частью русской интеллигенции 80-х годов. Последователи Л.Н. Толстого покидали города, организуя земледельческие колонии, занимались пропагандой толстовких идей в народе среди религиозных сектантов-штундистов, пашковцев и других.

В эпоху 80-х годов начинает обретать популярность ученик другого мыслителя Николая Фёдоровича Фёдорова (1828-1903). Его взгляды во многом разделяет Ф.М. Достоевский. Под влиянием Н.Ф. Фёдорова формируется мировоззрение русского философа В.С. Соловьёва и К.Э Циолковского. В основе его книги «Философия общего дела» лежит грандиозная по своим масштабам мысль о полном овладении человеком тайнами жизни, о победе над смертью и достижении человечеством бесподобного могущества и власти над слепыми силами природы.

С точки зрения Н.Ф. Фёдорова, «прогресс, ведущий человечество к саморазрушению и смерти, нужно остановить и повернуть в другую сторону: к познанию исторического прошлого и овладению силами природы, обрекающими на смерть новые поколения людей» .

В 80-е годы наряду с демократической идеологией интеллигенции появляется и философская эстетика русского декаданса. Выходит в свет книга Н.М. Минского «При свете совести», в которой автор проповедует крайний индивидуализм. Усиливается влияние ницшеанских идей, извлекается из забвения и провозглашается чуть ли не кумиром Макс Штирнер с его книгой «Единственный и его собственность».

В конце 80-х-начале 90-х годов Россия теряет одного за другим интеллигентов революционно-демократического периода: уходят из жизни М.Е. Салтыков-Щедрин, Н.Г Чернышевский, Елисеев и др.

Таким образом, русская философская интеллигенция периода 80-х-90-х годов развивает свои идеи, распространяемые в среде образованных слоёв населения. Многие философские идеи помогают Александру III укрепить свою власть и воздействовать на население России.

Представители промышленной интеллигенции и предприниматели сыграли важнейшую роль в культурном развитии всего общества, так как занимались благотворительной деятельностью и большие средства вкладывали в науку, культуру и образование.

Научная интеллигенция способствовала развитию науки, прогрессу промышленных предприятий и торговли в России. Поистине при Александре III Россия испытывала интеллектуальный и культурный взлёт, который вёл одновременно к триумфу просвещения и к эстетике отчаяния эпохи модерна и декаданса.

Заключение

Итак, в период правления Александра III в стране заметно повысилось общее благосостояние населения: «если в 1881 году в сберегательных кассах России общая сумма вкладов едва достигала 10 миллионов рублей, то в год кончины Александра III (1894) она превысила 330 миллионов рублей» . Страна уверенно развивалась, превращаясь из аграрной в аграрно-индустриальную.

Одновременно с позитивными изменениями немало существовало в России печальных и нежелательных последствий. Однако, если исходить из социологического определения «качество жизни», определяющего уровень социально-экономического развития страны, то можно говорить о некотором прогрессе применительно к нашей стране, опираясь лишь на одну интегральную характеристику: статистика смертности. В 80-е годы ХIХ века в России «умирало в среднем 35 человек на тысячу жителей и около 30% этого числа приходилось на детей в возрасте до 5 лет. В то же время в Англии на тысячу жителей умирало 17 человек, во Франции - 22, в Германии - 24» . Однако подобные сопоставления делаются с игнорированием важного обстоятельства: говоря о смертности населения Англии, всегда имеются в виду Британские острова, где жили почти исключительно англичане; о населении Индии же и других подвластных Британии народов речи не идёт. Применительно же к России дело выглядит иначе: статистика оперирует показателями населения или всей империи, или Европейской России. Если с учётом сказанного приплюсовать к Англии данные по смертности в Индии, то картина станет совсем другой. Социально-экономическая ситуация в России окрасится в радужные тона. Таким образом, в период правления Александра III заметный разрыв между Россией и западноевропейскими странами по уровню жизни медленно, но неуклонно сокращался.

Александр III знал о социальных проблемах, как и о трудностях, возникавших постоянно в делах государственного управления по их преодолению. Искренне стремился добиться изменений, предлагаемые им варианты не всегда оказывались оптимальными. При запутанной, сложной и противоречивой реальности русской жизни, трудно было достаточно быстро и абсолютно верно выбрать единственно правильный путь.

В исторической литературе существует множество утверждений о том, что царь под влиянием К. Победоносцева тормозил развитие России. Смысл и направление политики Александра III были совсем иными: шаг за шагом, без радикальных мер преодолевалась отсталость и неразвитость России. Внутренний и внешний курс этого периода вполне можно расценивать как спокойную политику. Приверженность Александра III традиционному, стойкий консерватизм убеждений не превратили императора в ретрограда, не принимающего ничего нового, лишь только потому это непривычно и необычно. Александр III не принадлежал к числу социальных экспериментаторов, готовых ставить опыты над подвластной империей. Происходившие при нём изменения приёмов управления и форм социальной жизни отражали трудный поиск приемлемого соотношения между «потребностями времени» и «возможностями страны».

Ставка царя на дворянство как главную опору трона диктовалась желанием придать динамизм и надёжность государству, обеспечить ему перспективу. Согласно распространённым суждениям, именно дворянство, являясь просвещённой и дееспособной силой, создавало славу и величие империи. Но в действительности к концу ХIХ дворянство не являлось созидательной силой.

В сложной, неординарной социально-экономической ситуации правления Александра III дворянство представляло собой разнородную социальную группу, не смогла ни защитить своё привилегированное положение, ни укрепить самодержавную власть, ни предложить приемлемую программу эффективных преобразований. А между тем, в составе поместного дворянства было немало людей, стоявших на либерально-консервативных позициях, способных реально учитывать российскую действительность.

Наиболее сложный характер имела крестьянская политика Александра III, так как основой экономики России по-прежнему оставалось сельское хозяйство. В сельском хозяйстве отчётливо проявлялись отголоски крепостного права. И несмотря на то, что после реформы крестьянам было разрешено покупать землю, это положение распространялось в основном на «крестьян-дворохозяев». Они получали личную свободу без земли, которую должны были арендовать у своих помещиков. Крестьяне, став, официально свободными попали в экономическую зависимость от помещиков и должны были превратиться в арендаторов помещичьей земли, или в батраков в помещичьих хозяйствах. Крестьянская община также не принесла больших результатов в силу того, что усиление полицейской функции превратило общину в один из субъектов крепостного права и создало ещё один вид крепостнических отношений, который можно назвать корпоративным крепостным правом. Отдельный крестьянин попадал под столь сильную власть и опеку общины, что не мог предпринять какое-либо важное действие без её санкции.

Другие социальные слои общества были либо слабы, либо, как купечество, дезориентированы, чтобы оказывать сознательно-активную поддержку императорской власти.

Александр III далеко не всегда знал, что нужно сделать для блага государства. Значительно чаще он знал, что не надо делать. В этом смысле он был ближе к крестьянству, чем к окружающему его дворянско-чиновничьему миру. Более чем за 150 лет существования империи это был, пожалуй, наиболее русский, народный монарх.

Список источников и литературы

I. Источники.

1. Богданович Б.В. Три последних самодержца М. 1990

2. Бурышкин П.А. Москва купеческая: записки. М.: Современник. 1991 - 301с.

3. Витте С.Ю. Избранные воспоминания. М. 1991

4. Временные правила о мерах относительно периодической печати // От абсолютизма к демократии. Политическая жизнь капиталистической России (1861- февраль, 1917) // Документы и материалы к семинарским занятиям по отечественной истории. Екатеринбург. Изд. Уральский государственный университет. 1991. -164 с.

5. Высочайший рескрипт благородному российскому дворянству 21 апреля, 1885) // От абсолютизма к демократии. Политическая жизнь капиталистической России (1861-февраль, 1917) // Документы и материалы к семинарским занятиям по отечественной истории. Екатеринбург. Изд. Уральский государственный университет. 1991. - 164 с.

6. Епанчин Н.А. На службе трёх императоров. М. 1996

7. Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М.: Наука. 1968. - 528 с.

8. Лорис-Меликов М.Т. Конституция //От абсолютизма к демократии. Политическая жизнь капиталистической России (1861-февраль, 1917) // Документы и материалы к семинарским занятиям по отечественной истории. Екатеринбург. Изд. Уральский государственный университет. 1991. -164 с.

9. Лорис-Меликов М.Т. Письмо исполнительного комитета «Народной воли» к Александру III // От абсолютизма к демократии. Политическая жизнь капиталистической России (1861-февраль, 1917) // Документы и материалы к семинарским занятиям по отечественной истории. Екатеринбург. Изд. Уральский государственный университет. 1991. -164с.

10. Милюков П.Н. Воспоминания. М. 1991

11. Особенные правила о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих // Кирьянов Ю.И. Источники о положении рабочего класса России в конце ХIХ-начале ХХ в. // Вопросы источниковедения в истории первой русской революции. Сб статей. /Ответств. Редактор М.С. Волин. М. 1977

12. Пазухин А.Д. Современное состояние России и сословный вопрос // От абсолютизма к демократии. Политическая жизнь капиталистической России (1861-февраль, 1917) // Документы и материалы к семинарским занятиям по отечественной истории. Екатеринбург. Изд. Уральский государственный университет. 1991. - 164 с.

13. Перетц Е.А. Дневник (180-1883). М.- Л. 1977

14. Победоносцев К.П. Речь на заседании Совета Министров //От абсолютизма к демократии. Политическая жизнь капиталистической России (1861-февраль, 1917) // Документы и материалы к семинарским занятиям по отечественной истории. Екатеринбург. Изд. Уральский государственный университет. 1991. - 164 с.

15. Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. М. 1993

16. Положение о земских участковых начальниках // Социальная история России. Хрестоматия. В двух частях. Ч. 2. М. АО АСПЕКТ ПРЕСС. 1996. - 305 с.

17. Положение 14 августа 1881 года о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия // От абсолютизма к демократии. Политическая жизнь капиталистической России (1861- февраль, 1917) // Документы и материалы к семинарским занятиям по отечественной истории. Екатеринбург. Изд. Уральский государственный университет. 1991. -164 с.

18. Положение о найме на сельские работы, крестьянских переселениях // Хрестоматия. Социальная история России. В двух частях. Ч. 2. М. АО АСПЕКТ ПРЕСС. 1996. - 305 с.

19. Положение о полицейском надзоре//Хрестоматия. Политическая история России. В двух частях. Ч. 2. М. АО АСПЕКТ ПРЕСС. 1995. -304 с.

20. Положение рабочих Урала во второй половине ХIХ - начале ХХ века, 1861-1904 // Сбор. Документов. М.-Л. 1960. - 666с.

21. Правила для упорядочения крестьянских семейных разделов (закон 18 мая 1886 года) // Социальная история России. Хрестоматия. В двух частях. Ч. 2. М. АО АСПЕКТ ПРЕСС. 1996. -305 с.

22. Правила о надзоре за заведениями фабрично-заводской промышленности // Кирьянов Ю.И. Источники о положении рабочего класса России в конце ХIХ-начале ХХ в. // Вопросы источниковедения в истории первой русской революции. Сб. статей. /Ответств. редактор М.С. Волин. М. 1977

23. Правила о найме рабочих на фабрики, заводы и мануфактуры // Кирьянов Ю.И. Источники о положении рабочего класса России в конце ХIХ-начале ХХ в. // Вопросы источниковедения в истории первой русской революции. Сб статей / Ответств. Редактор М.С. Волин. М. 1977

24. Правила семейных переделов (закон 8 июня 1893 года) // Хрестоматия. Социальная история России. В двух частях. Ч. 2. М. АО АСПЕКТ ПРЕСС. 1996. -305 с.

25. Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров. Тула. 1990

26. Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. М. 1991. 438 с.

II. Литература

1.Баринова Е.П. Власть и поместное дворянство России начала 20 века. Самара. Издательство Самарский университет. 2002. -364 с.

2. Боханов А.Н. Император Александр III. М. Русское слово. 1998. - 512 с.

3. Боханов А.Н. Коллекционеры и меценаты в России. М. 1989. -315 с.

4. Вяткина Е.И. Рабочий вопрос в русской социально-экономической литературе 18770-1890-х гг.: Земские санитарно-статистические исследования промышленных заведений //Автореф. Канд. Диссерт. Л. 1963. - 30 с.

5. Горловский М. Положение рабочих казённых предприятий Екатеринбурга после отмены крепостного права // Из истории Урала: сб. статей. Свердловск. 1966

6. Гросул В.Я. Русское общество 18-19 веков. Традиции и новации // Вопросы истории. 2004. №5

7. Дворянская и купеческая сельская усадьба в России 16-20 вв. Исторический очерк. М. Эдиториал. УРСС. 2001. 784 с.

8. Зайончковский Л.А. Отмена крепостного права в России М.: Просвещение. 1968. - 368 с.

9. Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце 19 века. М. 1976. 360 с.

10. Земеров Б.И. К экономическому положению рабочих Сибирской железной дороги // Из истории Сибири. Томск. 1973

11. Ерошкин Н.П. Очерки истории государственных учреждений дореволюционной России. М.: Просвещение. 1960

12. История рабочего класса в России. 1861-1900 гг. М. 1972

13. История России с начала ХVIII до конца ХIХ века /Л.В. Милов, П.Н. Зырянов, А.Н. Боханов; отв. Ред. А.Н. Сахаров. М.: ООО «Фирма «Издательство АСТ». 1999. -С. 620

14. Кирьянов Ю.И. Источники о положении рабочего класса России в конце ХIХ - начале ХХ в. // Вопросы источниковедения истории первой русской революции /Сб. статей. Отв. Ред М.С. Волин. М. 1977

15. Кирьянов Ю.И. Жизненный уровень рабочих России М. 1979. - 288 с.

16. Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. М. 1979. -304 с.

17. Корнилов А.А. Курс истории ХIХ в. М. 1993

18. Ленин В.И. Капитализм в сельском хозяйстве. Собр. Соч. Т. 4. М.: Политической литературы. 1979. - 566 с.

19. Ленин В.И. О стачках. Полн. Собр. Соч. Т. 2. М.: Политической литературы. 1979. 624 с.

20. Ленин В.И. Рабочая партия и крестьянство. Собр. Соч. Т. 4. М.: Политической литературы. 1979. - 566 с.

21. Манько А.В. Чтения об особах российского императорского дома. М.: Просвещение. 1994. - 176 с.

22. Марасимова Е.Н. Психология элиты российского дворянства последней трети 18 века. М. : РОСПЭН. 1999. -300 с.

23. Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм: российский конституционализм в сравнительной перспективе М.: Российская политическая энциклопедия. РОССПЭН. 1997. - 650с.

24. Милюков П.Н. Воспоминания. М. 1991

25. Миронов Б.М. Социальная история России периода империи. Т. 1. М. 1999

26. Обнинский В.П. Последний самодержец. М. 1992. -256 с.

27. Пайпс Р. Россия при старом режиме М.: Независимая газета. 1993. -424 с.

28. Пирумов К.М. Земское либеральное движение. Социальные корни и эволюция. М. 1977. -265 с.

29. Пятецкий Л.М. История России ХIХ век М.: Московский лицей. 1995. - 164 с.

30. Пятецкий Л.М. Справочник по истории России с древнейших времён до наших дней. М.: Московский лицей. 1994. - 247с.

31. Рындзюнский П.Г. Утверждение капитализма в России. М.: Наука. 1978. - 296 с.

32. Сафронова А.М. Сельская школа на Урале в XVIII - XIX вв. и распространение грамотности среди крестьян. Екатеринбург. 2002

33. Соловьёв Ю.Б. Самодержавие и дворянство в конце ХIХ в. Л. 1973

34. Соловьёва А.М. Промышленная революция в России в ХIХ в. М. 1990

35. Твардовская В.А. Александр III // Российские самодержцы. М. 1993

36. Троицкий Н.А. Лекции по русской истории ХIХ века Саратов.: Издательство «Слово». 1994. - 272 с.

37. Уральская историческая энциклопедия / Под общей редакцией В.В. Алексеева. Екатеринбург. 1999

38. Чагин Г.Н. История в памяти русских крестьян Среднего Урала в середине ХIХ - начале ХХ века: учебное пособие. Пермь.: Издательство Пермского университета. 1999. - 164 с.

39. Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия во второй половине ХIХ века. Проблемы торгово-промышленной политики. Л. 1981

40. Эвенчик С.Л. Победоносцев и дворянско-крепостническая линия самодержавия в пореформенной России // Учён. Зап. МГПИ им. В.И. Ленина. 1969. № 309

Размещено на Allbest.ru