Деятельность Православной Церкви в годы Великой Отечественной Войны

С этого времени Копычко стал связным. Он сдержал свое слово, помогал не только молитвами, но и материально: собирал продукты для раненых, присылал временами и оружие".

Патриотическая деятельность священника, который призывал прихожан к сопротивлению, доводил до них сводки Совинформбюро, не осталась незамеченной оккупантами. Фашисты сожгли церковь и дом священника, но отца Василия захватить не смогли - прихожане его спрятали, а затем переправили в партизанский отряд.

За заслуги перед Родиной протоиерей Василий Копычко был награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями "Партизану Великой Отечественной войны" I степени, "За доблестный труд в Великой Отечественной войне", "За победу над Германией" и другими. Награждение двумя последними медалями одного человека - случай очень редкий, так как обычно награждали только одной из них.

Протоиерей Косьма Раина был потомственным священником. Его отец плавал на военных российских кораблях и скончался от ран, полученных в битве при Порт-Артуре. Немецкая оккупация застала его с большой семьей (у него было семеро детей) в Пинском районе Брестской области.

В начале 1942 года отца Косму пригласил к себе районный бургомистр и настойчиво потребовал, чтобы за богослужением в церкви прекращена была молитва о здравии за московское церковное чиноначалие, а молитва "О стране нашей, властех и воинстве ея Господу помолимся" заменена была словами: "О освобожденной стране Российской и победоносном германском воинстве Господу помолимся", как и указывалось в циркуляре Пинской духовной консистории.

Подобные вызовы и указания были периодическими, но отец Косма, используя свой авторитет в народе, личные взаимоотношения с родственниками местной оккупационной администрации и полиции, решал как-то все по-своему, мирно, спокойно.

Когда в 1943 году местность, где проходило пастырское служение К. П. Раины, стала зоной партизанского влияния, он призывал население помогать народным мстителям.

Партизаны передавали отцу Косме свежие газеты, листовки, изданные Московской Патриархией. Часть этих листовок отец Косма лично передавал архиепископу Пинскому и Полесскому Александру (Иноземцеву), отколовшемуся от Московской Патриархии, а другую часть - епископу Брестскому и Полесскому Иоанну (Лавриненко), пребывавшему в юрисдикции Московской Патриархии.

В характеристике, выданной ему 15 ноября 1944 года командиром партизанского отряда им. Кирова Неделиным, говорилось, что "священник Раина Кузьма Петрович оказывал всенародную помощь партизанам, действовавшим в тылу врага, доставляя в партизанские отряды разведданные, призывал население об оказании содействия народным мстителям проявил себя как подлинный патриот нашей Великой Родины".

...На рассвете 9 октября 1943 года в приходскую церковь белорусского села Хойно ворвались фашисты. Священнику Косьме Раине приказали разоблачиться, его повели в полицейский участок, обыскали. Документы и часы офицер отдал переводчику. "Вам они больше не понадобятся", - сказал он. И два солдата-чеха повели батюшку на расстрел.

Возле церкви он пал на колени и стал усердно молиться. Сколько прошло времени, не помнит, но когда поднялся с колен, возле себя никого не увидел. Перекрестившись, батюшка с молитвой двинулся в сторону кустарника, а потом опрометью кинулся в лес.

Пришел в партизанский лагерь, где встретился с сыновьями. Вместе отвоевывали они у немцев свою матушку, которую вместе с другими партизанскими женами и детьми хотели было отправить в концлагерь. За праздничным столом семье приходского священника удалось собраться лишь в 1946 году.

Настоятель церкви в Старом Селе, ныне Ракитовского района Ровенской области, Николай Пыжевич, друг отца Косьмы, помогал раненым красноармейцам, был в добрых отношениях с партизанами и даже распространял листовки. Он в домах верных ему людей распределял тяжелораненых, которых впоследствии лечили всем миром. Донесли. В сентябре 1943 года в Старое Село нагрянули каратели. Батюшка выскочил в окно и уже почти скрылся в лесу, но, оглянувшись, увидел, что дом его, где остались жена и пять дочерей, заколачивают досками и обкладывают соломой. "Я здесь, - закричал он, - меня берите, Богом прошу, детушек невинных пожалейте...". Офицер ударом сапога бросил его на землю и расстрелял в упор, а тело священника солдаты бросили в уже пылающий дом. Через какое-то время полностью было уничтожено все село, жителей его сожгли в храме.

В Пинском партизанском соединении служил протоиерей Александр Федорович Романушко, настоятель Мало-Плотницкой церкви Пинского района, ныне Брестской области. В оставленных некоторыми священниками храмах и местностях, где церкви были сожжены, отец Александр совершал отпевания расстрелянных, заживо сожженных, а также павших на поле боя партизан. И неизменно во время богослужения или при исполнении треб призывал верующих помогать партизанам и защищать родную землю от фашистов.

Когда летом 1943 года к командиру партизанского соединения генерал-майору В. З. Коржу обратились родственники убитого полицая с просьбой "командировать" на похороны партизанского священника, он предоставил отцу Александру право самому принять или отклонить приглашение. Отец Александр согласился. Взял облачение, кадило и в сопровождении двух автоматчиков выехал в деревню, на кладбище.

Там уже стояли вооруженные полицаи. Облачился, немного помолчал. И вдруг сказал:

- Братья и сестры! Я понимаю большое горе матери и отца убитого. Но не наших молитв заслужил во гробе предлежащий. Он изменник Родины и убийца невинных стариков и детей. Вместо вечной памяти мы все, - он высоко поднял голову и возвысил голос, - произносим: анафема!

Собравшиеся оцепенели. А священник, подойдя к полицаям, продолжил:

- К вам, заблудшим, обращаюсь: пока не поздно, искупите перед Богом и людьми свою вину и обратите оружие против тех, кто уничтожает наш народ, в такие вот могилы закапывает живых людей, а в храмах заживо сжигает верующих и священников...

В зону базирования группа отца Александра возвратилась с похорон, увеличенная во много раз. Среди нового партизанского пополнения были полицаи, но теперь уже бывшие. Всем участникам этих "похорон" Герой Советского Союза генерал-майор В. З. Корж объявил благодарность. Через некоторое время перед строем партизан отец Александр Романушко был награжден медалью "Партизану Отечественной войны" I степени.

Священник Анатолий Гандарович из деревни Рабунь Куренецкого района Вилейской области не раз принимал у себя партизан, заданий от них не получал, но давал им продукты и место для отдыха. Партизаны хранили в доме священника тол, капсулы и бикфордовы шнуры. Помогал священник и медикаментами.

Священник прихода села Омеленец Клещельского района Брестской области Евгений Мисеюк за свою патриотическую работу в годы войны был награжден медалью "За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны" и орденом Преподобного Сергия Радонежского. Маршал Георгий Константинович Жуков лично обращался к нему с письмом благодарности за его служение Родине и в знак уважения к отцу Евгению прислал для Свято-Крестовоздвиженской церкви из Пруссии три колокола.

Сотрудничал с партизанами отец Иоанн Курьян, служивший в одном из приходов Минской области. Был связным партизанского отряда имени Григория Котовского Ильянского района Вилейской области, а позднее вступил в партизанский отряд имени Михаила Фрунзе, действовавший на территории той же области, и священник деревни Латыголь Виктор Васильевич Бекаревич. В феврале 1944 года отцом Виктором Бекаревичем было передано подпольному Молодечненскому РК КП(б)Б и подпольному РК ЛКСМБ 5 100 рублей. Штабом партизанского движения БССР 24 ноября 1944 года отцу Виктору была выдана официальная справка о том, что он работал связным партизанского отряда имени Григория Котовского с 1 мая 1944 года по 28 июня 1944 года.

Протоиерей Михаил Фомич Скрипко, настоятель Негневичской церкви Лидского благочиния Барановичской области, был связным партизанского отряда имени Вячеслава Молотова.

Многие из партизан нуждались в медицинской помощи. Священник Борис Константинович Кирик, служивший в деревне Ятра Кореличского района Барановичской области, наряду с духовным образованием имел еще и медицинское - он был фельдшером. Отец Борис под полом своего церковного дома выкопал огромный погреб, где устроил госпиталь для партизан на десять коек.

Немцы применяли репрессии в отношении священнослужителей-патриотов. За связь с партизанами была расстреляна осенью 1943 года немцами семья священника деревни Лаша Виталия Михайловича Боровского. Священника Петра Бацяна, служившего настоятелем в деревне Кобыльники Мядельского района Вилейской области, арестовало СД за помощь евреям. Над ним жестоко издевались в Минской тюрьме: запрягали в плуг и пахали тюремный огород, травили собаками до тех пор, пока священник не умер.

В 1943 году протоиерей Павел Сосновский выдавал справки о благонадежности. Во время облавы был арестован человек со справкой отца Павла, за что протоиерей Павел Сосновский был арестован СД и зверски замучен.

Священник деревни Блячино Клецкого района Барановичской области Николай Александрович Хильтов постоянно помогал разведывательной группе под командованием Михаила Шершнева из бригады имени В. И. Чапаева, действовавшей в той же области. "Дом отдыха" был создан отцом Николаем Хильтовым при церковном доме, там партизаны не раз поправляли свое здоровье. Ночью 6 апреля 1944 года отца Николая Александровича Хильтова, его брата Георгия Александровича Хильтова, тоже священника, арестовали за связь с партизанами. Жены священников Хильтовых Наталья Ивановна и Лидия Александровна были вместе с мужьями замучены в концентрационном лагере "Колдычево".

Партизаны через своих связных распространяли в церквях листовки: воззвания патриарха Сергия с призывом о молитвах за победу советского воинства, сообщения о проводившейся Московской Патриархией патриотической работе и другие материалы.

Дом настоятеля церкви села Сварцевичи, ныне Дубровицкого района Ровенской области, протоиерея Ивана Ивановича Рожановича, которому к началу войны было около 70 лет, стал местом встреч подпольщиков с партизанскими разведчиками. Отец Иоанн был добрым и ценным помощником партизан, выполнял сложные задания и поручения, был принят в члены антифашистского комитета. С личным участием отца Иоанна предпринимались рискованные шаги "челночной дипломатии" между бургомистром г. Высоцка Тхоржевским, комендантом полиции полковником Фоминым и партизанским командованием. И эта смертельно опасная игра принесла свои плоды: были освобождены пятнадцать партизанских заложников села Велюни, на сторону партизан перешли вооруженный отряд казаков из войск РОА г. Высоцка и части полицейского гарнизона во главе с полковником Фоминым.

Перед войной священник Федор Иванович Дмитрюк (впоследствии - архиепископ Горьковский и Арзамасский Флавиан) служил в Александро-Невском соборе г. Пружаны Брестской области. В период оккупации отец Федор и вся его семья участвовали в работе патриотического подполья г. Пружаны и имели прямую связь с белорусскими партизанами, действующими в данной местности. После разгрома фашистами пружанского подполья большая часть его участников погибли в застенках гестапо. Отец Федор спасся чудом, но его жена, старшая дочь, зять и другие ближайшие родственники были расстреляны, а младшая дочь тяжело ранена.

Настоятель Кошевичской церкви Копаткевичского района Белоруссии священник Григорий Чаус вместе с верующими проводил большую работу по сбору денег и ценностей на строительство танков и самолетов для Красной армии. Эти деньги передавались через партизан в Москву. Для партизанского госпиталя отец Григорий каждое воскресенье собирал продукты питания и полотно для перевязок.

Священник села Гута-Степанская Ровенской области отец Мариан возглавил отряд самообороны, согласовав все организационные вопросы с партизанским командованием из соединения В. А. Бегмы. Для этого он встретился с католическим ксендзом отцом Штефаном и убедил его объединить усилия для борьбы с оккупантами. Священнослужители нашли общий язык и создали общий отряд из тридцати человек, который до полного освобождения успешно защищал свои семьи и дома от националистов и полицаев.

Настоятель церкви во имя Покрова Богоматери в селе Хоростово Старобинского района Минской области священник Иоанн Семенович Лойко принародно благословил трех своих сыновей идти в партизаны. В феврале 1943 года Хоростово было окружено карательными отрядами фашистов. Штабом партизанского командования было принято решение без боя оставить этот край и с большей частью населения выйти из окружения, но отец Иоанн остался с теми, кто не имел возможности отступать, чтобы помогать больным, калекам, беспомощным старикам. Он был сожжен фашистами 15 февраля вместе с 300 прихожанами в храме, где совершал Божественную литургию. Из объятой пламенем церкви каратели слышали всенародное пение молитв.

Прихожанин этой же церкви Иван Цуб на требование фашистского офицера показать, куда ушли партизаны, завел карателей в трясину непроходимого болота. Из них спасся только один переводчик, полуживым попавший в руки народных мстителей. Он и поведал о подвиге Ивана Цуба. Тело героя было погребено по православному чину с воинскими почестями рядом с церковью, прихожанином которой он был всю жизнь.

За связи с партизанским движением десятки священнослужителей были расстреляны или сожжены фашистами, среди них священники Николай Иванович Пыжевич, Александр Новик, Павел Щерба, Павел Сосновский, и многие другие.

Глава 8. Украинское духовенство в Великой Отечественной войне

Большая часть украинского духовенства в годы оккупации также занимала патриотическую позицию. Так, в сводке германской службы безопасности от 5 декабря 1941 года говорилось о связях автономной церкви с советской агентурой. В ней приводился характерный факт: 7 ноября в Киеве под председательством митрополита Алексия (Громадского) проводилось собрание с участием 49 священников, двое из которых были изобличены как советские агенты, у них нашли и воззвание митрополита Сергия. Арестованных священников А. Вишнякова и П. Остринского расстреляли, а с остальных взяли подписку о неучастии во враждебной Германии работе.

В Симферополе проживал особенно уважаемый верующими заслуженный протоиерей Николай Швец, он зачитал в своем кладбищенском храме патриотическое воззвание митрополита Сергия (Страгородского). Воззвание это получил и распространил среди верующих диакон этого же храма отец Александр Бондаренко. Их патриотический подвиг поддерживал старец Викентий, бывший обновленческий епископ, давно мечтавший о молитвенном общении с Православной церковью. Все они попали в немилость к заведующему церковным подотделом А. Д. Семенову и были расстреляны гестапо. Протоиерея Николая Швеца обвиняли еще в том, что он крестил евреев.

Священник Владимир Соколов в начале 1942 года был назначен в с. Мандуш Бахчисарайского района. Это село не раз переходило из рук в руки. Много жителей его были в партизанском отряде. Священник Соколов все время поддерживал с партизанами связь. Когда спускались в село советские парашютисты, он получал от них газеты и распространял их, с опасностью для себя ходил слушать передачу радиоцентра через тайный приемник. Немцы сожгли дом неугодного им священника и издали приказ о расстреле всего мужского населения села. К счастью, Соколову с сыном удалось спастись и пробраться в Симферополь. Здесь священник Соколов познакомился со Смирновым, сын и внук которого организовали партизанский отряд в количестве 200 человек и ушли в лес. Соколов со Смирновым снова слушали радиопередачи из Москвы и распространяли полученные сведения. Священник Соколов жестоко пострадал от немцев: две его дочери - 17 и 20 лет - были угнаны в немецкую каторгу.

Отец Никита из Житомирской области 29 апреля 1944 году писал в Московскую Патриархию: "В 1942 г. в нашем лесу открылась группа партизан, с которыми я взял тесную связь и помогал им чем только мог... Когда в ноябре месяце 1943 г. заняли наш район партизаны Маликовского соединения, я начал писать в Московскую Патриархию и даже послал 100 руб. денег на высылку мне какой-либо литературы или хотя бы Русского календаря, и до сих пор ничего нет. Я стараюсь всеми силами помогать Красной Армии, отдаю весь доход как хлебом, так и полотном и деньгами".

В период оккупации Свято-Покровская церковь, расположенная в селе Бурты Шполянского района Киевской области, оказывала всевозможную помощь скрывавшимся от гестапо советским активистам, бежавшим из лагерей пленным и партизанскому отряду № 0721. Немцы неоднократно производили обыски в храме, разгоняли молящихся во время богослужений.

Многие пастыри, невзирая на опасность для собственной жизни, находили возможность помогать советским партизанам, избегать вывоза в Германию молодежи, спасали от неминуемой гибели еврейские семьи.

Киевский протоиерей А. Глаголев вместе с женой Татьяной и прорабом А.Горбовским спасли от уничтожения несколько еврейских семей.

Священник Ф. Петрановский организовал в Одессе подпольную группу. Он регулярно принимал сводки Совинформбюро по радиоприемнику, расположенному в подвале дома. Полученные сведения передавались верующим в устной форме, а самые важные из них записывали и распространяли разными путями. Отец Ф. Петрановский в своем храме и на дому крестил более 100 еврейских детей, выдав им документы о крещении. Спасал батюшка от смерти и взрослых.

В мае 1942 года бесстрашный священник был посажен на полгода в тюрьму по обвинению в большевизме. Однако и там он получал сводки Совинформбюро от своих товарищей по подпольной группе и использовал их в беседах с заключенными. Страдающим от истощения заключенным, в том числе и партизанам, отец Ф. Петрановский оказывал помощь продуктами. Арестованных он всегда подбадривал, внушал надежду на скоро освобождение.

Одесский протоиерей Василий Брага, сотрудничая с советской внешней разведкой, передал много ценных сведений. В своих проповедях он призывал молиться за Родину, победу. Партизанам батюшка помогал продуктами, материально. За это он был награжден медалью "Партизану Отечественной войны".

Глава 9. Изменение отношения советского государства к Православной Церкви

Патриотическая деятельность РПЦ и её руководства в первые годы войны сыграла важную, если не решающую роль в крутом изменении властью своего отношения к Церкви в лучшую сторону.

Власти не могли отказаться от поддержки Церкви: это был единственный общественный институт, сохранившийся со времен исторической России. Бывший семинарист, Сталин, обращаясь к народу в июле 1941-го, заговорил как проповедник. Его воззвание начиналось словами: "Дорогие товарищи, братья и сестры..." Так обращаются друг к другу уже две тысячи лет христиане…

7 ноября 1941 года, принимая знаменитый парад уходящих на фронт войск, Сталин призывал их следовать примерам мужества, которых так много в русской истории, упомянув имена Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова.

По указанию Сталина Е. Ярославский пишет статью "Почему религиозные люди против Гитлера", которая от всех его предыдущих статей кардинально отличалась отсутствием антирелигиозного пафоса. В это время многое начинает переоцениваться. Власть сама заговорила о том, что русский народ имеет тысячелетнюю славную историю, и от нее нельзя отказываться.

Великая Отечественная война стала также первым обращением к религиозным основам жизни после нескольких десятков безбожных лет. Большевики вели яростную борьбу с традиционной русской религией. Однако Православие веками было национальным вероисповеданием. И во время войны жизненно необходимо было вернуться к исконно русскому: традиции помогали объединению народа на основе общей истории, общего вероисповедания.

В тяжелейших испытаниях войны зрело возвращение народа к православной вере, искупление преступлений времен революции и гражданской войны, коллективизации и пятилеток безбожия.

С осени 1941 года были закрыты антирелигиозные организации, некоторые атеистические музеи, распущен Союз воинствующих безбожников.

К октябрю 1941 г. прекратился выход всех специальных антирелигиозных изданий. Пресловутый журнал "Под знаменем марксизма" переориентировался на публикацию историко-патриотических статей, а в 1944 году и вовсе прекратил свое существование. Тогда же была ликвидирована антирелигиозная секция при институте философии Академии наук СССР, а Центральный музей истории и атеизма оказался фактически выброшенным на улицу.

В 1942 году постепенно стала восстанавливаться приходская жизнь в Москве, крупных городах, прифронтовой полосе.

Есть сведения, что уже в июле 1941 г. состоялась первая встреча Сталина с митрополитом Сергием, которой оба были удовлетворены.

5 января 1943 г. Патриарший Местоблюститель предпринял важный шаг на пути к фактической легализации Церкви, использовав сборы на оборону страны, он послал И. Сталину телеграмму, испрашивая его разрешения на открытие Патриархией банковского счета, куда вносились бы все деньги, пожертвованные на нужды войны. 5 февраля председатель СНК дал свое письменное согласие. Тем самым Церковь хотя и в ущербной форме, но получала права юридического лица.

В результате активной деятельности Церкви и личных патриотических поступков духовенства, с готовностью оказывавших помощь в обороне страны, начался, наконец, диалог между властью и Церковью.

Впервые за два последних десятилетия Сталин пошёл на личную встречу с высшим руководством РПЦ. Такая встреча состоялась 4 сентября 1943 г. в Кремле.

Перед проведением Тегеранской конференции, на которой Сталин мог бы представить главам Великобритании и США итоги изменения государственной политики в отношении Церкви. Для встречи со Сталиным прибыли митрополиты Сергий, Алексий (Симанский) и Николай (Ярушевич). В ходе двухчасовой беседы Сталин выразил одобрение патриотической деятельности Церкви и подчеркнул, что она «может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с Ее организационным укреплением и развитием внутри СССР».

Эта встреча стала поворотным моментом в отношениях между Русской Православной Церковью и Советским государством. Власть пошла на резкое изменение религиозной политики. На встрече было получено соглашение от Сталина на проведение Архиерейского собора и избрание Патриарха, на открытие церковных учебных заведений, церковные издания, на возвращение храмов и части репрессированных священнослужителей, на материальную поддержку церкви и т.д. После этого совещания гонения на РПЦ фактически прекратились. РПЦ получила поддержку и хороший импульс к расширению своей деятельности. церковь священнослужитель война армия

По всей стране начинают открываться закрытые ранее приходы (только с января по ноябрь 1944 г. было открыто более 200 церквей; рукополагаются священнослужители, возобновляется духовное образование - в Москве открывается Богословский институт, из тюрем, лагерей и ссылок возвращаются священнослужители.

Православная Церковь начинает постепенно оживать. Об этом говорят и следующие факты: с 1941 по 1951 гг.. в РПЦ число зарегистрированных приходов выросло почти в 5 раз. и составило примерно 14,5 тыс., количество монастырей достигло 89 (с 4,6 тыс. монашествующих)

Так в годину тяжёлых для страны испытаний Церковь своим бескорыстным патриотическим служением убедила власть не только в своей лояльности к ней, но и преданности своей стране и народу, верности своему призванию - быть духовным пастырем православного народа.

10 апр. 1945 г. Сталин принял делегацию РПЦ во главе с Патриархом Алексием. На встрече обсуждались вопросы патриотической деятельности и внутренней жизни Церкви, ее возможное участие в укреплении международных отношений в послевоенный период. Сталин высоко оценил патриотическую деятельность РПЦ в годы войны, свидетельством чему стало присутствие Патриарха Алексия на трибуне мавзолея В. И. Ленина во время Парада победы на Красной пл. 24 июня 1945 г. и несколько позднее - награждение Патриарха орденом Трудового Красного знамени.

Патриарх Алексий I в Кремле у Сталина. Худ. А. Максимов

Причин, побудивших Советскую власть изменить свою политику по отношению к Церкви, было несколько.

Некоторые авторы указывают на следующие. Немецкие оккупационные власти в начале войны, захватывая новые территории, не препятствовали открытию на них православных храмов (открылось более тысячи храмов вместо ста существовавших до войны), чем вызвали некоторые симпатии местного населения. Этот факт вынудил Сталина пойти на открытие храмов в пропагандистско-политических целях.

Однако наивно было бы полагать, что Сталин изменил политику по отношению к Церкви, лишь видя, какую авторитетную роль играет открытие храмов на оккупационной зоне. На это решение повлияла целая группа внутренних и внешнеполитических факторов, и стремление нейтрализовать воздействие гитлеровской пропаганды играло здесь отнюдь не главную роль.

Одной из причин была активная патриотическая деятельность подавляющего большинства духовенства и мирян. За полтора года войны, несмотря на отсутствие необходимого аппарата управления, печатного органа и юридического статуса, Православная Церковь показала свою силу в борьбе против фашизма, сумела во многом расширить и упрочить влияние в стране.

Определенное значение имело обращение в ходе войны к русским национальным патриотическим традициям. "Идеологическая работа в массах" приобрела совершенно иные, чем прежде черты. Этот поворот осуществлялся целенаправленно во всех областях - от кульурно-исторической до религиозной. В процессе завершения перехода от интернационального к национально-патриотическому курсу Церкви отводилась роль катализатора и цементирующего компонента.

Следует отметить также, что советская власть не решилась делать ставку в этой страшной войне исключительно на коммунистическую идеологию. Православный патриотизм представлялся той силой, на которую можно было опереться.

Большую роль сыграли дипломатические соображения. Нормализация отношений между Церковью и государством должна была изменить отношение эмиграции к советскому режиму.

Кроме того, Россия нуждалась в помощи иностранных государств, чтобы перестроить промышленность. Потенциальными союзниками были Англия и США. А для получения их поддержки нужно было доказать соблюдение хотя бы основных принципов демократии в России. Террор Сталина внутри страны и угнетение Церкви, то есть свободы вероисповедания, противоречили этим принципам.

Самым существенным образом влияли и отношения с союзниками - США и Великобританией. Несомненно, Сталин действовал по заранее разработанному плану, в котором с некоторых пор стал уделять Церкви значительное внимание для придания собственному режиму власти видимости демократического, веротерпимого государства.

В его расчетах Московской Патриархии отводилась существенная роль в налаживании контактов с патриотическим движением, религиозными кругами на Балканах, Ближнем Востоке, установлении связей с влиятельными течениями в Англии и США, способными оказать воздействие на правительство.

Однако даже отношения с союзниками по антигитлеровской коалиции были здесь не главными. Внешнеполитические планы Сталина были гораздо более глобальными. С весны 1943 года, когда исход войны стал ясен, он начал размышлять о будущем послевоенном переделе мира, разрабатывать планы создания мировой державы. В этих имперских замыслах Церкви отводилась немаловажная роль. Изменение государственно-церковных отношений можно рассматривать как негласное признание Сталиным своей крупной политической ошибки, которое далось не без труда. Но он руководствовался прежде всего прагматическими расчетами, в свете которых все идеологические и тому подобные аргументы отходили на задний план.

Это говорит о том, что с окончанием войны власть не готова была продолжить начатую политику лояльного отношения к религии.

Не следует переоценивать и благожелательное отношение советских руководителей к Московской Патриархии в послевоенный период. Как только изменились условия внешней и внутренней политики, заставлявшие Сталина идти на вынужденные уступки Церкви, его позиция тоже существенно изменилась. Уже осенью 1948 года перестали давать разрешения на открытие храмов, более того, по личному указанию Сталина были вновь насильственно закрыты последние открытые распоряжением Совета Министров от 10 августа 1948 года 28 церквей. В дальнейшем, вплоть до смерти Сталина в 1953 году, ни один новый православный храм открыт не был. Более того, происходило массовое изъятие церковных зданий для их переоборудования под клубы, зернохранилища и т. п. Вводились и многие другие запреты и ограничения.

Вывод

Таким образом, начавшаяся 22 июня 1941 года война, вопреки ожиданиям многих, не обострила отношения Московской Патриархии с государством. Церковь не поддалась искушению рассчитаться за нанесенные ей жесточайшие удары. С первого дня войны руководство Московской Патриархии призвало народ к защите Родины, поддержав этим государство.

За четверть века, последовавших после революции 1917 года, советская власть приложила немало усилий, чтобы уничтожить веру и Церковь. Тысячи священников были репрессированы, уничтожались храмы, запрещались богослужения. Однако время и социальные потрясения не властны над традициями, складывающимися тысячелетиями. И когда началась Великая Отечественная война, рядом с воинами снова оказались духовные пастыри. Призванные в ряды Красной армии или пришедшие на помощь партизанам и подпольщикам, они с честью выполнили свой гражданский и христианский долг. О том подвиге, который во имя Родины понесли сотни монашествующих, церковно- и священнослужителей, в том числе награжденных орденами самого высокого достоинства, еще, безусловно, напишут не один десяток книг.

В Послании к 60-летию Победы в Великой Отечественной войне Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий отметил, что победа нашего народа в годы войны стала возможной потому, что воины и труженики тыла были объединены высокой целью: они защищали весь мир от смертельной угрозы, от антихристианской идеологии нацизма. Отечественная война стала для каждого священной. "Русская Православная Церковь, - говорится в Послании, - неколебимо верила в грядущую Победу и с первого дня войны благословила армию и весь народ на защиту Родины. Наших воинов хранили не только молитвы жен и матерей, но и ежедневная церковная молитва о даровании Победы"[1].

Проявления патриотической деятельности Русской Православной Церкви были очень многообразны: морально-нравственное влияние (послания, проповеди); сбор денежных средств, драгоценностей, медикаментов, одежды в Фонд обороны; служба церковнослужителей в рядах действующей армии и участие их в партизанском движении, помощь раненым бойцам, шефство над госпиталями и создание санитарных пунктов и т. д.

Патриотическая деятельность Русской Православной Церкви во время великой битвы с фашизмом оказала заметное влияние на изменение религиозной политики советского руководства в годы войны.

Литература

1. «У Бога все живы: Воспоминания о Даниловском старце архимандрите Георгии (Лаврове)».

2. М. Даниловский благовестник. 1996.

3. Голиков А. свящ., Фомин С. «Кровью убеленные. Мученики и исповедники Северо-Запада России и Прибалтики (1940-1955). Мартиролог православных священнослужителей Латвии, репрессированных в 1940-1952 гг.»М. 1999.

4. Православная энциклопедия. Т.1. 2000.

5. «Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943?. М. 1994. Шкаровский М. В.

6. «Нацистская Германия и Православная Церковь». М. 2002 Шкаровский М. В.

7. «Политика Третьего рейха по отношению к Русской Православной Церкви в свете архивных материалов 1935 -- 1945 годов.» М. 2003

[6] Алексеев В. И., Ставру Ф. Г.Русская Православная Церковь на оккупиро­ванной немцами территории // Русское Возрождение. 1980. № 11. С. 91-118, № 12. С. 108-126, 1981, № 13. С. 75-97, №14. С. 118-154, № 15. С. 85-100, № 16. С. 91-121, № 17. С. 97-114, № 18. С. 105-125.

[7] Там же // Русское Возрождение. 1980. № 11. С. 94-95, 1981. № 13. С. 81, 91.

[8] Корнилов А. А. Преображение России. О православном возрождении на оккупированных территориях СССР (1941-1944 гг.). Нижний Новгород, 2000.

[9] Якунин В. Н. Русская Православная Церковь на оккупированных территориях СССР в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Самара, 2001.

[10] Шкаровский М. В. Русская Церковь и Третий рейх. М., 2010.

[11] Ермаков Василий, протоиерей, Георгий Митрофанов, протоиерей, Гусев Б. С Богом в оккупации. СПб, 2002.

[12] Балевиц З. В. Православная церковь Латвии под сенью свастики (1941-1944); Веверс Я. Я.Православная духовная миссия - агентура фашистской разведки. Рига , 1973.

[13] Алексеев В.И., Ставру Ф.Г. Русская Православная Церковь на оккупиро­ванной немцами территории.

[15] Владислав Цыпин, протоиерей. История Русской Церкви 1917-1997 гг.; Ломагин Н. А. Неизвестная блокада. В 2 кн. СПб.; М., 2002; Ковалев Б. Н. Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России (1941-1944 гг.) Новгород, 2001; Якунин В. Н. За Веру и Отечество.; Его же. Русская Православная Церковь на оккупированных территориях СССР в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

[16] Ковалев Б. Н.Духовно-нравственная сфера - объект противостояния в годы Великой Отечественной войны. Новгород, 1993.

[17] Голиков Андрей, священник, Фомин С. Кровью убеленные. Мученики и исповедники Северо-Запада России и Прибалтики (1940-1955). Мартиролог православных священнослужителей Латвии, репрессированных в 1940-1952 гг. М., 1999.

[18] Обозный К. П. Псковская Православная миссия в 1941-1944 гг. (миссионерский аспект деятельности) // Православная община. 2000. № 1 (55). С. 69-87, № 2 (56). С. 74-101; Галкин А. К., Бовкало А. А. Новгородская епархия в годы оккупации (1941-1943) // София (Новгород). 1995. № 2 (14). С. 4-5; Их же. Псковская Духовная миссия и монастыри на Северо-Западе России // Православный Свято-Тихоновский Богословский институт. Ежегодная Богословская конференция 1997 г. М., 1997. С. 107-112; Галкин А. К. Похвала и утверждение Старой Руссы // София. 1997. № 3. С. 6-8.

[19] Обозный К. П. История Псковской Православной миссии 1941-1944 гг.. М., 2008..

[20] Афанасий (Мартос), архиепископ. Беларусь в исторической, государственной и церковной жизни. Минск, 1990; Раина П. К. Указ. соч.; Черепица В. Н. Очерки истории Православной Церкви на Гродненщине. Гродно, 2000; Силова С. В. Крестный путь. Белорусская Православная Церковь в годы немецкой оккупации 1941-1944 гг. Минск, 2005; Горидовец Владимир, священник. Церковная жизнь на территории Полоцко-Витебской епархии в период немецкой оккупации в 1941-1944 годах // Вестник церковной истории. 2008. № 2. 279-284.

[21] Украинская Автокефальная Православная Церковь. Мюнхен, 1951.

[22] Фотиев Кирилл, протоиерей. Попытка Украинской церковной автокефалии в XX веке // Православная Церковь на Украине и Польше в XX столетии. 1917-1950 гг. Сборник. М., 1997. С. 7-86.

[23] Феодосий (Процюк), митрополит. Обособленческие движения в Православной Церкви на Украине. М., 2004.

[26] Поспеловский Д. В.Русская Православная Церковь в XX веке; Его же. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. М., 1996.

[27] Серафима (Шевчик), игумения. Молитва за Победу. Киев, 2006.

[28] Соколов А. Мстислав (Скрыпник). Киев, 2009.

[29] Баран В., Токарский В. Украина: Западные земли. 1939-1941. Львов, 2009.

[30] Филарет (Гаврин), игумен. Православная Церковь в Украине в годы Великой Отечественной войны. Дисс... канд. богословских наук. Киев, 2011.

[31] Власовский И. Очерк истории Украинской Православной Церкви. Т. 4. Ч. 2. Киев, 1998.

[32] Миненко Тимофей, протопресвитер. Православная Церковь в Украине в годы Второй мировой войны 1939-1945 гг. Львов, 2000.

[33] Данилушкин М. Б., Никольская Т. К., Шкаровский М. В. История Русской Православной Церкви: От восстановления патриаршества до наших дней. Т. 1. 1917-1970. СПб., 1997; Беглов А. Л., Васильева О. Ю., Журавский А. В. и др. Русская Православная Церковь. XX век. М., 2008; Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 2010.

[34] Законодательство о религиозных культах (Сборник материалов и документов). Пере­печатка с советского издания «Для служебного пользования». Нью-Йорк, 1981 и др.

[35] Правда о религии в России. М., 1942; Русская Пра­вославная Церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных докумен­тов. М., 1943; Патриарх Сергий и его духовное наследст­во. М., 1947.

[36] Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве Высшей Церковной власти 1917-1943. Сборник. Ч. 1, 2. М, 1994.

[37] «Православие и экуменизм. Документы и материалы 1902-1997». Издание Отдела внешних церковных связей Московского Патриарха­та и Круглого стола по религиозному образованию и диаконии. М., 1998.

[39] Крестный путь патриарха Сергия: документы, письма, свиде­тельства современников (к 50-летию со дня кончины) / Публ. М. И. Одинцова // Отечественные архивы. 1994. № 2. С. 44-80 и др.

[40] Религиозные организации в СССР: накануне и в первые годы Великой Отечест­венной войны (1938-1943 гг.) / Публ. М. И. Одинцова // Отечественные архивы. 1995. № 2. С. 37-67; Религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной вой­ны (1943-1945 гг.) / Публ. М. И. Одинцова // Отечественные архивы. 1995. № 3. С. 41-70; «Русская православная церковь стала на правильный путь». Докладные записки председателя Совета по делам русской православной церкви при Совете Народных Комиссаров СССР Г. Г. Карпова И. В. Сталину. 1943-1946 гг. / Публ. М. И. Одинцова // Исторический архив. 1994. № 3. С. 139-148, № 4. С. 90-112; Униаты и советская власть (встреча в Москве. Декабрь 1944 г.) / Публ. М. И. Одинцова // Отечественные архивы. 1994. № 3. С. 56-71;Одинцов М. И.Религи­озные организации в СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны. М., 1995.

[41] Откровения бывшего штурмбанфюрера СС, доктора теологии и философии Карла Нейгауза / Публ. О. Ю. Васильевой // Наука и религия. 1995. № 6.

[42] Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1927-1941 г.г. Документы и фотографии / Отв. сост. О. Ю. Васильева. М., 1996.

В огне войны. Русская православная церковь в 1941-1945 гг. (по материалам Ленинград­ской епархии) / Публ. М. В. Шкаровского // Русское прошлое. Историко-документальный альманах. Кн. 5. СПб., 1994. С. 259-316; Санкт-Петербургская епархия в двадцатом веке в свете архивных материалов. 1917-1941. Сборник документов. Сост.: Н. Ю. Черепенина, М. В. Шкаровский. СПб., 2000.

[44] Шкаровский М. В. Политика Третьего рейха по отношению к Русской Православной Церкви в свете архив­ных материалов 1935-1945 годов (Сборник документов). М., 2003.

[45] Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Сборник документов. / Отв. сост. О. Ю. Васильева. М., 2009.

[46] Письма Патриарха Алексия I в Совет по делам Русской православной церкви при Совете народных комиссаров - Совете министров СССР. 1945-1970 гг. / Под ред. Н.А. Кривовой, отв. сост. Ю.Г. Орлова, сост. О.В. Лавинская, К.Г. Лященко. Т. 1. М., 2009; Власть и Церковь в Восточной Европе. 1944-1953 гг. Документы российских архивов: в 2 т. / Сост. Т.В. Волокитина, Г.П. Мурашко, А.Ф. Носкова. Т. 1. М., 2009; Православие в Молдавии: власть, церковь, верующие. 1940-1991: Собрание документов в 4 т. / Отв. ред., сост. и авт. предисл. В. Пасат. Т. 1. М., 2009.

[47] Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991): материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью / Сост. Г. Штриккер. Кн. 1. М., 1995.

[48] Лука (Войно-Ясенецкий), архиепископ. «Я полюбил страдание...». Автобиография. М., 1995; Вениамин (Федченков), митрополит. На рубеже двух эпох. М., 1994; Его же. «За православие помилует меня Господь...». Дневниковые записи. СПб., 1994; Нестор (Анисимов), митрополит. Мои воспоминания: Материалы к биографии, письма. М., 1995.

[50] Василий (Кривошеин), архиепископ. Воспоминания. Письма. Нижний Новгород, 1998; Его же. Две встречи. Митрополит Николай (Ярушевич). Митрополит Никодим (Ротов). СПб., 2003; Его же. Спасенный Богом. Воспоминания, письма. СПб., 2007 и др.

[51] Виталий (Максименко), архиепископ. Мотивы моей жизни. Джорданвилль, 1955; Маевский В. Русские в Югославии. Взаимоотношения России и Сербии: В 2-х тт. Нью-Йорк, 1966; Oberknezevic M. Raznoj pravoslavlja u Hrvatskoj i Hrvatska pravoslavna crkva. Mьnchen-Barcelona, 1979; Русский Корпус на Балканах во время II великой войны 1941-1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний соратников. Под ред. Д.П. Вертепова. Нью-Йорк, 1963; Нафанаил (Львов), архиепископ. Страничка из жизни обители преподобного Иова // Православная жизнь. 1996. № 7. С. 3-31; Григорий (Граббе), епископ. Завет Святого Патриарха; Иоанн (Шаховской), архиепископ. Указ. соч.; Евлогий (Георгиевский), митрополит. Указ. соч.

[52] Тайлов Георгий, протоиерей. Православная церковь Латвии в годы коммунистического режима // Вера и жизнь. 1995. № 1. С. 18-21; Жадан П.В. Русская судьба. Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войне. Нью-Йорк, 1989; Ионов Алексий, протоиерей. Записки миссионера (Псковская Миссия) // По стопам Христа (Беркли, США). 1954. № 50. С. 11-30; Алексий (Чернай), архимандрит. Пастырь в годы войны // Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 2002. Вып. 26-27. С. 219-221; Кирилл (Начис), архимандрит. Народ жаждал молиться, жаждал покаяния...// Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. Вып. 26-27. СПб., 2002. С. 198-207; Георгий (Соколов), игумен. Из воспоминаний о церковной жизни в СССР при немецкой оккупации // Вестник института по изуче­нию СССР. Мюнхен, 1957. № 2 (23). С. 103-112; Записки миссионера о жизни в Советской России // Вестник рус­ского христианского движения (Вестник РХД). Париж. 1956. № 40 С. 31-43; Бенигсен Георгий, протоиерей.Христос победитель // Вестник РХД. № 168. 1993. С. 127-140 и др.

http://www.bogoslov.ru/text/2564245.html

[1] Материал сайта http://www.ikona.ru/bm_kaz.html

[2] Материал сайта http://orth.narod.ru/articles/o_luka/

[3] Использованы материалы сайтов: http://planetam2006.narod.ru/Projekt/VMD/Vmd_s_pdf/b_197_242.pdf ; http://www.krotov.info/spravki/persons/21person/yakunin_v.html

Размещено на Allbest.ru

...