Великая Отечественная война советского народа в контексте Второй мировой войны

Вместе с тем немецкое руководство понимало, что все его планы могут быть сорваны, если между Великобританией, Францией и СССР будет подписан действенный договор о взаимопомощи. Вступая летом 1939 г. в секретные переговоры с английским правительством, гитлеровская дипломатия, поддерживая надежду правящих кругов Англии на достижение договорённости с Германией, тем самым подталкивала правительства Чемберлена и Даладье на срыв англо-франко-советских переговоров.

Таким образом, безрезультатность трёхсторонних переговоров в условиях приближающейся войны между Германией и Польшей с каждым днём с увеличивающейся определённостью ставила СССР перед перспективой международной изоляции. Вместе с тем по мере того, как приближалась назначенная Гитлером дата нападения на Польшу, немецкая дипломатия начинает предпринимать всё более настойчивые усилия по сближению с СССР.

1.5 Советско-германское сближение 1939 г.

Крушение политики «коллективной безопасности» обострило положение СССР на международной арене. После Мюнхена советскому Союзу не оставалось ничего другого, как искать новые пути и возможности воздействия на европейскую политику - посредством либо реального сотрудничества с Германией, либо убедительной угрозы такого сотрудничества.

Немецкая сторона также ещё со времени мюнхенского сговора предвидела возможность определённого поворота во внешней политике СССР по отношению к Германии.

Великобритания и Франция в свою очередь были слишком убеждены в непреодолимости противоречий между Советским Союзом и Третьим рейхом.

Таким образом, объективное положение и поведение Великобритании и Франции, несомненно, подталкивали Советский Союз к попыткам сближения с Германией, поскольку Москва хотела остаться в стороне от надвигающейся войны. Можно понять, почему советское руководство не приняло слишком близко к сердцу судьбу Польши. Ведь вплоть до Мюнхена Польша была, с советской точки зрения, скорее потенциальным союзником немецкой экспансии на восток, чем её ближайшей жертвой.

Таковы были внешние предпосылки для заключения пакта о ненападении.

Однако, помимо объективно вынужденного положения, сталинскую политику отличал и нескрываемый цинизм. Кремлёвский вождь действовал абсолютно беззастенчиво: войну А. Гитлера с Польшей И. Сталин принял как должное, из которого можно извлечь выгоду.

Принципиальное решение начать серьёзные переговоры с Германией было реализовано январской директивой политбюро 1939 г. для наркоматов внешней торговли, авиапромышленности, путей сообщения, вооружений, боеприпасов, машиностроения и судостроения. Наркоматы 24 января 1939 г. должны были представить свои заявки. На их базе были составлены два списка: «А» - станки на 125 млн., военное оборудование на 28,4 млн., оборудование для системы производства синтетического бензина Фишер-Тропша на 13 млн.; «Б» - станки на 42 млн., химическое оборудование на 10,5 млн., военное оборудование на 30 млн. марок. Заявки были вручены германской стороне 11 февраля 1939 г. во время встречи А. Микояна с германским послом Ф. фон Шуленбургом.

Так началась сложная дипломатическо-политическая процедура, которая завершилась лишь в конце 1939 г. Она, внешне имевшая экономический торгово-кредитный характер, шла на фоне запутанных политических переговоров: СССР с Англией и Францией, а также Германией и Польшей и Польши с Англией и Францией. Порой дело доходило до прямых разрывов переговоров.

До конца неясно, действительно ли в тот же самый день, 17 апреля 1939 г., когда В. Молотов предложил союз правительствам Великобритании и Франции, советский посол в Берлине А. Мерекалов в беседе с государственным секретарём Э. фон Вайцзеккером выразил надежду на нормализацию и улучшение политических взаимоотношений и тем самым сделал «предложение». Несомненно, однако, что в Москве в эти недели начали конкретно обдумывать возможность союза с Германией.

В мае 1939 г. Берлин стал зондировать почву для улучшения германо-советских отношений при условии отказа СССР от сотрудничества с Великобританией и Францией. Но СССР дал понять, что не намеривается менять своих позиций по вопросу о коллективной безопасности. Так, советский посол в Анкаре А. Терентьев 8 мая 1939 г. встретился с немецким послом Ф. фон Папеном, который выразил сожаление в связи «отсутствием сердечности» в советско-германских отношениях и подчеркнул, что «нет никаких вопросов, которые разделяли бы обе страны и создавали бы между ними противоречия». Ф. фон Папен хотел бы поддерживать с советским полпредством хорошие личные отношения. Однако советский дипломат отделался лишь «парой ничего незначащих слов относительно контакта, обычно поддерживаемого членами дипкорпуса».

20 мая 1939 г. В. Молотов недвусмысленно дал понять послу Ф. фон Шуленбургу, что экономические отношения обеих сторон необходимо поставить на прочный политический фундамент. Для немецкой стороны такой поворот в рамках переговоров о торговле и кредитов стал полной неожиданностью и достаточно откровенной попыткой давления. Однако советская сторона имела в виду не примитивную сделку в духе «сырьё за политические уступки». Она настаивала на своём представлении о взаимовыгодных экономических отношениях и в следующие недели весьма сдержанно реагировала на настоятельные попытки Германии продолжить переговоры без конкретных уступок. В частности, А. Микоян резко сказал Г. Хильгеру, передавшему 17 июня 1939 г. официальное немецкое предложение по экономическим договорённостям, что переговоры производят на него «неблагоприятное впечатление», поскольку немецкая сторона не основывается на советских предложениях от 26 февраля 1939 г. У него складывается впечатление, что немцы используют переговоры для «политической игры». И лишь после того, как немецкое руководство 7 июля 1939 г. во многих пунктах пошло навстречу советским требованиям, дело сдвинулось с мёртвой точки.

Особую главу в торгово-кредитных переговорах можно отнести к началу августа, когда Берлин особенно активно старался перевести весь переговорный комплекс на политический уровень. Советская же дипломатия упорно уходило от политических ответов, поскольку из Москвы Г. Астахов получал указания больше слушать, чем говорить.

Тогда 3 августа 1939 г. И. фон Риббентроп передал советскому представителю в Берлине желание германской стороны урегулировать германо-советские отношения, заявив при этом, что «от Балтийского моря до Черного нет проблемы, которой нельзя было бы разрешить к взаимному удовлетворению». Он также намекнул, что неплохо было бы достигнуть взаимопонимания с СССР относительно судьбы Польши. Москва оставалась недоверчивой: как Германия объяснит «антикоминтерновский пакт», поддержку Японии против СССР и исключение СССР из мюнхенского переговорного процесса.

Если нервничала Москва, то нервничал и Берлин. Советская сторона осознавала своё тактическое преимущество и по-прежнему стремилась выиграть время. Однако события стали развиваться очень быстро.

12 августа Москва согласилась принять германского представителя для политических переговоров. Сталин осторожничал. Советский ответ на германские предложения делал особый упор на постепенность переговорного процесса. Однако в Москве, очевидно, не знали точной даты нападения на Польшу - или неспешность Москвы была блестящим блефом. 15 августа посол Ф. Шуленбург передал Молотову, что И. фон Риббентроп готов вылететь в Москву. В. Молотов в ответ сказал, что визит должен привести к договоренностям, а не к обмену мнениями.

В числе таких договоренностей В. Молотов назвал пакт о ненападении, сдерживание Германией Японии, совместные гарантии прибалтийским странам. Гитлер немедленно согласился на все. Пакт о ненападении обеспечивал его восточный фланг, покуда он сам этого хотел (Гитлер был не очень высокого мнения о значимости подписанных документов), а что касается Японии и гарантий Прибалтике, то он был готов предложить гораздо более выгодную сделку. Москва в ответ потребовала подписать торговое и финансовое соглашения, а также особый протокол, обозначающий интересы обеих сторон по тем или иным международным вопросам, иными словами - договоренность о разделе сфер влияния.

Так, 19 августа 1939 г. между СССР и Германией было заключено экономическое соглашение, по которому предусматривает предоставление Германией СССР кредита в размере 200 млн. германских марок сроком на семь лет под 5 % годовых для закупки германских товаров в течение двух лет со дня подписания соглашения. Соглашение предусматривает также поставку товаров со стороны СССР Германии в тот же срок, т.е. в течение двух лет, на сумму в 180 млн. германских марок.

19 августа Кремль согласился на приезд И. фон Риббентропа, но даты были указаны как 26 или 27 августа. А. Гитлер потерял терпение. Он направил личное послание И. Сталину, в котором содержалась просьба принять И. фон Риббентропа самое позднее 23 августа.

Вечером 23 августа И. фон Риббентроп был уже в Кремле. Обменявшись антибританскими любезностями, стороны подписали пакт о ненападении сроком на 10 лет и секретный протокол к нему, существование которого СССР отрицал вплоть до лета 1989 г.

К сожалению, до сих пор неизвестны ни черновые проекты, ни детали обсуждения секретного протокола. Но он фактически соответствует тому, что немецкая сторона в конце июля 1939 г. называла отсутствием неразрешимых проблем на всей территории «от Балтийского до Чёрного моря», и в целом максимально идёт навстречу советским пожеланиям.

Таким образом, секретный протокол предусматривал ошеломляющий выигрыш для Москвы. В ее сфере влияния оказывались Финляндия, Эстония и Латвия в Прибалтике, а также польская территория к востоку от рек Нарев, Висла, Сан. Точные границы разделенной Польши должны были быть уточнены позднее. И. Сталин также выразил свою заинтересованность в Бессарабии.

24 августа 1939 г. западные военные миссии попросили встречи с К. Ворошиловым с тем, чтобы уточнить судьбу переговоров. Возможно, даже подписав договора о союзничестве в августе 1939 г. между западом и СССР, могло бы остановить войну. А. Гитлер не решился бы воевать против такой коалиции. Но в данной ситуации такой союз был невозможен. На другой день К. Ворошилов объявил им, что продолжать переговоры нецелесообразно.

Что же получил Советский Союз от подписания пакта? Во-первых, в результате дипломатической игры, которая не стоила ему абсолютно ничего, И. Сталин приобрел право на сферы влияния, о восстановлении которых мечтал давно. Вернуться к границам Российской империи на 1913 г. было одной из основных его задач.

Во-вторых, внешнеполитическая изоляция СССР была прорвана. Впервые после 1917 г. страна была признана равной в кругу великих европейских держав. СССР вышел в высший разряд европейской политики.

В-третьих, на некоторое время страна оказывалась вне европейского военного конфликта. Другое дело, что И. Сталин переоценил длительность мирной передышки и не сумел в полной мере ею воспользоваться. Но то, что еще 22 месяца СССР будет находиться вне второй мировой войны, наращивая свой военный потенциал, было достижением.

В-четвертых, советская внешняя политика прочно стала на путь реальной политики, оставив теорию мировой революции лишь в качестве идеологической оболочки.

Для Европы советско-германский временный союз имел чрезвычайно важные последствия. В 1939 - 1941 гг. Германия воевала в привилегированных условиях без всякого давления с востока. Это позволило А. Гитлеру не только расширить границы рейха в Восточной Европе, но и успешно завершить военные действия в западной части континента. Первоочередной задачей Германии было избежать войны на два фронта, для чего необходимо было сокрушить Великобританию, Францию и их союзников. Кроме того, нуждались в усилении стратегические и экономические позиции Германии.

Вопросы для самоконтроля:

1. Каким образом повлияла Версальско-Вашингтонская система на международные отношения 1930-ых гг.?

2. Охарактеризуйте внутри- и внешнеполитические шаги Германии после прихода к власти А. Гитлера до 1938 г.

3. Дайте оценку позиции Великобритании, Франции, Германии, Италии и СССР по отношении к Гражданской войне в Испании.

4. Каким образом происходило складывание «оси Берлин - Рим - Токио»?

5. Охарактеризуйте политику западноевропейских государств и СССР по отношению к Чехословакии.

6. Дайте оценку советско-франко-английским переговорам.

7. Что подтолкнуло советское руководство к подписанию пакта Молотова-Риббентропа? Была ли альтернатива у СССР?

ТЕМА 2. НАЧАЛО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

2.1 Причины, предпосылки и характер второй мировой войны

Возникновение войн - это всегда исторический процесс, своими корнями уходящий в близкое или далёкое прошлое.

Война - это организованная вооружённая борьба между странами, классами, народами за осуществление их экономических и политических целей. Тем самым вторая мировая война может рассматриваться на двух уровнях. В «узком» смысле - это война двух коалиций великих держав. В хронологической последовательности формирование противоборствующих коалиций происходило следующим образом: 1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу, 3 сентября союзные Польше Великобритания и Франция объявили войну Германии. 10 июня 1940 г. в войну на стороне Германии вступила Италия. 22 июня 1940 г. из войны вышла Франция. 22 июня 1941 г. Германия, Италия и их восточноевропейские союзники напали на Советский Союз. 7 декабря 1941 г. Япония напала на дальневосточные владения США и Великобритании.

В «широком» смысле - вторая мировая война была закономерным явлением при переходе от Версальско-Вашингтонской системы международных отношений к Ялтинско-Потсдамской. Поэтому войну 1939 - 1945 гг. следует рассматривать как совокупность войн великих держав между собой и другими странами за расширение сфер влияния и пересмотр границ, сложившихся в 1919 - 1922 гг.

О причинах возникновения второй мировой войны написано множество работ. На основании документов, в том числе и зарубежных, неопровержимо доказано, что война была порождена, прежде всего, агрессивными устремлениями германского нацизма и двойственностью, непоследовательностью политики западных стран, недостаточными усилиями по предотвращению войны.

Кроме того, вторая мировая война имела своими глубинными причинами борьбу ведущих мировых держав за источники сырья и рынки сбыта для своих монополий. Милитаризм - неотъемлемая черта империализма, а производство вооружения для массовых армий в XX в. стало выгодным бизнесом. Известный социолог Запада И. Валлерстайн пишет: «Даже мировые войны выгодны капиталистам… независимо от того, какую из сторон они поддерживают». Кризис 1929 - 1933 гг. повлиял на расчётливость крупной буржуазии, пренебрегающей ради своих прибылей жертвами миллионов людей и лишениями народов.

Борьба за мировое господство одной из ведущих держав в противостоящих военных блоках империалистических государств - одна из причин второй мировой войны. На межимпериалистические противоречия, приведшие к ней, наложились также и межформационные - между империализмом и первым в истории социалистическим государством - СССР: каждый из блоков имел целью либо уничтожить Советский Союз, либо его ослабить настолько, чтобы подчинить своим интересам и изменить общественный строй. При этом овладение территорией и ресурсами России считалось необходимым для достижения мирового господства.

Таким образом, анализ значительного пласта информации позволяет выделить следующие основные причины возникновения Второй мировой войны: во-первых, неравномерность мирового экономического развития - стремление экономик Германии, Италии и Японии к захвату новых источников сырья и расширению рынков сбыта готовой продукции; во-вторых, наличие неустранимых геополитических противоречий в мире к концу 1930-ых гг. - усилившееся во второй половине 1930-ых гг. давление Германии, Италии и Японии с целью передела сфер влияния в Европе, Северной Африке и на Дальнем Востоке; в-третьих, неэффективность созданной после первой мировой войны системы международных гарантий безопасности: системы Версальских договоров, которая учитывала интересы многих стран Европы и Азии, а также отсутствие достаточных полномочий и авторитета у Лиги Наций; в четвёртых, бедность и социальная неустроенность миллионов людей в Европе и Азии, ставшая питательной средой для распространения фашистских и милитаристских идей в Германии, Италии и Японии.

В качестве важнейшей предпосылки второй мировой войны рассматривается крах попыток создания эффективной системы коллективной безопасности в Европе и на Дальнем Востоке и попустительство мировых держав фашисткой агрессии в 1930-ых гг.

По своему характеру вторая мировая война была захватнической и агрессивной для стран, развязавших войну, и, несомненно, оборонительной и освободительной для обороняющихся стран. Продолжительность - 2194 дня. Число стран-участниц - 72 (80% населения земли), число нейтральных государств - 6. Боевые действия велись на территории 40 стран.

2.2 План «Вайс». Начало военных действий в сентябре 1939 г. «Странная война»

Взаимоотношения между Германией и Польшей до этого времени определялись обязательствами по Версальскому мирному договору, подписанному обоими государствами, заявлением о ненападении от 26 января 1934 г. и договором об арбитраже, заключенном на конференции, проходившей 5 - 16 октября 1925 г. в Локарно.

Истинные причины нападения Германии на Польшу вытекают из заранее продуманного германским империализмом плана завоевания Европы, а затем и мирового господства. Ближайшие цели нацистской Германии заключались в том, чтобы, во-первых, лишить своих противников - Великобританию и Францию союзника на Востоке и, во-вторых, заблаговременно создать и подготовить плацдарм для нападения на СССР. Учитывая невыгодность ведения войны на два фронта - против Великобритании и Франции на Западе и против Польши на Востоке, - гитлеровские стратеги решили порознь разбить своих противников, нанеся в первую очередь удар по наиболее слабому из них - Польше. Они рассчитывали в короткий срок, за две - три недели, при наименьшей затрате сил и средств добиться эффективной победы, быстро овладеть Польшей, не дав опомниться ее союзникам.

Так, 23 августа, не успели И. Сталин с И. фон Риббентропом подписать пакт, как А. Гитлер уже отдал приказ о нападении на Польшу, как и намечалось, на рассвете 26-го.

Вся подготовка к нападению на Польшу проводилась в строжайшей тайне. 3 апреля 1939 г. начальник штаба Верховного Главнокомандования вермахта (ОКВ) генерал В. Кейтель известил главнокомандующих сухопутными войсками, ВВС и ВМФ о том, что подготовлен проект «Директивы о единой подготовке вооруженных сил к войне на 1939 - 1940 гг.». Одновременно главнокомандующие видов вооруженных сил получили предварительный вариант плана войны с Польшей (план «Вайс»), который они должны были изучить и к 1 мая 1939 г. представить свои соображения относительно использования войск в войне против Польши, организации их взаимодействия и календарном плане мероприятий по подготовке операции. Полностью подготовку к войне следовало завершить к 1 сентября 1939 г. 11 апреля А. Гитлер утвердил «Директиву о единой подготовке вооруженных сил к войне на 1939 - 1940 гг.».

Претворение этого плана в жизнь предполагалось осуществить согласованными ударами всех видов вооружённых сил, сухопутные войска должны были стремительным наступлением глубоко охватить, окружить и уничтожить главные силы польской армии. Решающая роль в достижении этой цели отводилась бронетанковым войскам и авиации. Концентрическими ударами с юга и юго-запада - из Моравии, Силезии и с северо-запада и севера - из Померании, Восточной Пруссии предполагалось разгромить главные силы польской армии западнее рек Висла и Нарев между Краковом и Быдгощью. Немецкому военно-морскому флоту надлежало обеспечивать действия сухопутных сил с моря, блокируя базы и уничтожая польский флот.

Таким образом, в Германии началось конкретное оперативное планирование войны с Польшей, которая должна была остаться локальным конфликтом.

Переброска и сосредоточение войск в Силезии и Померании осуществлялись в самое последнее время под предлогом проведения учений и маневров. 25 августа началась общая скрытая мобилизация с целью пополнения армии, которая находилась уже в полной боевой готовности. Так, в Силезии и западной части Чехословакии была развёрнута группа армий «Юг» (33 дивизии, из них 4 танковые) под командованием генерал-полковника Г. Рундштедта. Этим войскам предстояло осуществить наступление в общем направлении на Варшаву, разгромить польские армии, развёрнутые в приграничной полосе, стремительно выйти в Висле, форсировать её и во взаимодействии с войсками группы армий «Север» уничтожить польские войска в западных областях страны. Действия войск группы армий «Юг» поддерживал 4-й воздушный флот. В Померании и Восточной Пруссии была сосредоточена группа армий «Север» под командованием генерал-полковника Ф. Бока (21 дивизия, в том числе 2 танковые), которая получила задачу нанести удар также в направлении на Варшаву, во взаимодействии с группой армий «Юг» разгромить польские соединения севернее Вислы, а затем совместными усилиями завершить разгром польских войск в западных районах страны. С воздуха группу армий «Север» поддерживал 1-й воздушный флот. Между группами армий, на центральном участке германо-польской границы, немецко-фашистское командование оставляло минимальное количество войск, которые должны были активными действиями ввести противника в заблуждение относительно направлений главных ударов и сковать польскую армию «Познань» .

Таким образом, общая численность сухопутных войск вермахта, предназначенных для завоевания Польши, достигла 1,6 млн. человек (62 дивизии, из них 7 танковых; 2,8 тыс. танков, 6 тыс. орудий и миномётов, около 2 тыс. боевых самолётов).

После оккупации Германией Чехословакии в марте 1939 г. польское командование приступило к отработке конкретного плана войны с Германией - «Запад». Официально работы над планом «Запад» начались 4 марта 1939 г. Проект плана был представлен Э. Рыдз-Смыглому 22 марта 1939 г. Маршал утвердил базовые положения, которые определяли порядок первой части мобилизации в случае войны с Германией и создание резерва.

Начавшееся в марте 1939 г. оформление англо-франко-польской коалиции стало основой польского военного планирования, который базировался на следующем: принятие битвы с агрессором на всей протяжности границы, затем организация сопротивления на очередных рубежах обороны в глубине страны, вплоть до вступления в боевые действия западных союзников, что ожидалось на третью неделю войны. По мобилизационному плану польская сухопутная армия должна была состоять из 39 пехотных дивизий (с учётом сил обороны побережья) и 16 бригад. В первом стратегическом эшелоне предполагалось развернуть вдоль границы с Германией и Словакией, протяжённостью в 1600 км., шесть армий и отдельную оперативную группу, против Восточной Пруссии - армию «Модлин» (генерал Э. Пшеджимирск-Крукович) и оперативную группу «Нарев» (генерал Ч. Млот-Фиалковский), в Польском коридоре - армию «Поморье» (генерал У. Бартновский), на польско-германской границе, от Варты до словацкой границы, - армии «Познань» (генерал Т. Кутшэба), «Лодзь» (генерал Ю. Румель), «Краков» (А. Шилинг) и «Карпаты» (генерал К. Фабрыцы). В резерве командования оставалась армия «Пруссия» (генерал С. Домб-Бернацкий). К началу боевых действий Польша смогла выставить против вермахта сухопутную армию численностью около 1 млн. человек в составе 24 пехотных дивизий, 12 бригад и небольшого количества отдельных частей; 4300 орудий, 220 лёгких танков, 650 танкеток и бронемашин. Польские военно-воздушные силы располагали немногим более 800 самолётов в основном устаревших типов, из которых лишь половина могла быть использована в боевых действиях.

Но гитлеровские планы были нарушены двумя известиями: в первом, из Лондона, сообщалось, что англичане и поляки подписали договор о взаимопомощи (т.к. А. Гитлер надеялся, что Великобритания выйдет из игры), а в другом Б. Муссолини ставил фюрера в известность, что Италия в данный момент не достаточно подготовлена, чтобы выступить в войне против Великобритании и Франции. Эти сообщения поставили под удар два основных пункта в фюреровских расчётах. Он, во-первых, надеялся, что Великобритания выйдет из игры, а оказалось наоборот. Во-вторых, он рассчитывал на участие в игре Б. Муссолини - и, как выяснилось, также просчитался. 31 августа 1939 г. Г. Чиано заявил о нейтралитете Италии. Но изменить планы А. Гитлера по отношению к Польше никто не смог. «Сегодня ночью, - заявил он своим соратникам после ухода Гендерсона (английский представитель), - я намерен сыграть дьявольскую шутку с поляками, такую, которой они подавятся».

А. Гитлер не заставил себя долго ждать. Непосредственным поводом для развязывания войны должна была послужить инсценировка польских солдат на гражданские объекты на территории Германии. Разработка плана операции и осуществление было поручено Г. Гиммлеру и главе Абвера Канарису, непосредственным исполнителем являлся А. Науйокс. Операция делилась на две части: занятие эсэсовцами, переодетыми в польские мундиры, немецкой радиостанции в Глейвице, недалеко от польско-германской границы, и инсценировка нападения на немецкие пограничные посты со стороны Польши солдатами Абвера, также одетыми в форму польской армии. Одновременно отряды Абвера под видом польских военнослужащих должны были проникнуть вглубь территории Польши, организовать там акты саботажа и занять посёлки и города ещё до подхода регулярных немецких войск. Правда о «польском нападении» на радиостанцию обнаружилась на процессе в Нюрнберге.

1 сентября 1939 г. войска вермахта вторглись в пределы Польши - начало второй мировой войне было положено.

Наступление немецко-фашистских войск началось на широком фронте ударами моторизированных и танковых соединений и авиации. В течение первой недели военных действий вермахту удалось нанести польской армии серьёзное поражение. Её войска вынуждены были отступать, организуя очаги сопротивления лишь на отдельных рубежах. 7 сентября 1939 г. немецко-фашистские дивизии вышли на дальние подступы к Варшаве. Ещё 1 сентября 1939 г. Варшаву покинул президент И. Мосцицкий. 9 - 11 сентября польское руководство вело переговоры с Францией о предоставлении убежища, 16 сентября - с Румынией о транзите и, наконец, 17 сентября покинуло страну. Главное командование и его штаб 7 сентября укрылись в крепости Брест.

Однако основной замысел плана «Вайс» - окружить польскую армию западнее Варшавы - оказался невыполненным. Группировка польских войск (8 пехотных дивизий и 2 кавалерийские бригады), сосредоточенная к северу от Кутно, 9 сентября нанесла контрудар по открытому левому флангу 8-й немецкой армии. Польские войска форсировали р. Бзуру, причинили большой урон противнику и создали угрозу его тыловым коммуникациям.

28 сентября 1939 г. командование варшавского гарнизона вынуждено было подписать акт о капитуляции. До конца сентября - начала октября продолжались ожесточённые бои за крепость Модлин, полуостров Хель и в районе Коцка.

Декретом нацистского правительства от 8 октября западные области страны с населением около 9,5 млн. человек были объявлены «немецкими землями» и присоединены к третьему рейху. Остальная территория оккупированной гитлеровцами Польши стала называться генерал-губернаторством.

Великобритания и Франция, связанные с Польшей союзными договорами, 3 сентября 1939 г. объявили войну Германии. В тот же день в войну вступили Австралия, Новая Зеландия и Индия, 10 сентября - Канада.

На первых порах вступление Франции в войну не отразилось коренным образом ни на её политике, ни на течении жизни в стране. По существу французское правительство продолжало мюнхенский курс, но уже в условиях войны. С лёгкой руки одного журналиста, подслушавшего это выражение у солдат на фронте, то время назвали «странной войной». В течение 10 месяцев сильные французские соединения и английские части (они прибыли на французский фронт 12 сентября 1939 г.) практически в полной неподвижности стояли перед лицом противника, которого превосходили в численности и материальном обеспечении.

Так как основные силы она сосредоточила против Польши, а против Великобритании и Франции имела группу армий «Запад» под командованием генерал-полковника Р. фон Лееба, которая имела в своем распоряжении 8 кадровых и 25 резервных и ландверовских дивизий. Последние ещё нужно было отмобилизовать. Танковых соединений группа армий «Запад» не имела. В ее составе имелось 800 самолетов, количество которых предполагалось увеличить в случае начала активных боевых действий, переброской с Востока. Из наличных сил и сложившейся обстановки видно, что решительный удар союзников на западе, мог коренным образом изменить ход войны в их пользу. В этой связи А. Йодль сказал: «Если мы еще в 1939 г. не потерпели поражения, то это только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоявших во время нашей войны с Польшей на Западе против 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными».

Французское правительство предпочло избрать тактику войны без военных действий. Уже 12 сентября 1939 г. командование отдало приказ не вести на некоторых участках «линии Мажино» артиллерийскую стрельбу, так как это могло вызвать ответный обстрел со стороны противника, а тем самым нанести ущерб железнодорожным линиям, проходившим вдоль Рейна. К концу месяца французские войска продвинувшиеся было на несколько километров вглубь германской территории, были отведены на первоначальные позиции.

Таким образом, «странная война» объективно создавала самые благоприятные условия для подготовки нового акта агрессии, способствовала её новым успехам. Она была новой фазой мюнхенской политики правительств Англии и Франции. Концепция «отсиживания» французских и английских войск, по всей вероятности исходила из того предположения, что западным странам удастся переждать, пока Германия не нападёт на СССР. Этим самым они нарушили свои союзнические обязательства по отношению к Польше, несмотря на отчаянные призывы польского правительства оказать помощь остались без ответа.

2.3 Вступление Красной Армии в западные области Беларуси и Украины

Согласно секретному дополнительному протоколу к советско-германскому договору о ненападении от 23 августа 1939 г. Западная Беларусь и Западная Украина, находившиеся в составе польского государства с 1921 г., отходили к советской сфере влияния.

Немецко-фашистские войска быстрыми темпами продвигались по территории Польши, в целом уже к середине сентября гитлеровский вермахт оккупировал всю Западную и Центральную Польшу, форсировали реки Нарев, Висла, Сан, в отдельных местах Буг.

Сложившаяся ситуация непосредственно затрагивала геополитические интересы Советского Союза. Германия всячески пыталась подтолкнуть СССР к участию в военных действиях против Польши.

Советское правительство не спешило развязывать наступление. Одна из причин тому сформулирована в словах И. Сталина: «Война идёт между двумя группами капиталистических стран (бедные и богатые в отношении колоний, сырья и т.д.). За передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они хорошенько и ослабили друг друга». Вторая причина была донесена до германского руководства, когда во время беседы с О. Шуленбургом 9 сентября 1939 г. В. Молотов «заявил, что советское правительство намеревалось воспользоваться дальнейшим продвижением германских войск и заявить, что Польша разваливается на куски и что вследствие этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым «угрожает» Германия. Этот предлог представит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и даст Советскому Союзу возможность не выглядеть агрессором». Согласно мнению Я. Павлова, ещё одна из причин медлительности И. Сталина объяснима обстоятельствами на Дальнем Востоке. Лишь 15 сентября в Москве было подписано соглашение между СССР, МНР и Японией о ликвидации конфликта на Халкин-Голе, согласно которому с 14 часов 16 сентября всякие военные действия полностью прекращались. Получив эти сведения, И. Сталин, наконец, решился отдать распоряжение своим военноначальникам о выступлении в освободительно-боевой поход.

3 сентября 1939 г. министр иностранных дел И. фон Риббентроп через немецкого посла в Москве передал наркому иностранных дел В. Молотову слова, согласно которым Германия высказывает пожелание, чтобы СССР ввёл войска в «советскую сферу интересов и сам занял эту территорию». 5 сентября В. Молотов ответил, что «это время ещё не наступило» и немцам следует соблюдать установленную демаркационную линию. 10 сентября 1939 г. немецкому послу О. фон Шуленбургу было заявлено, что подготовки к вооружённой кампании Красной армии потребуется несколько недель. Желая форсировать вступление СССР в войну, Берлин в последующих посланиях от 11 и 15 сентября шантажировал Москву угрозой создания буферных государств в советской сфере влияния.

Наконец, вечером 16 сентября 1939 г. В. Молотов после совещания со И. Сталиным и К. Ворошиловым заверил германскую посла О. Шуленбурга и сообщил ему, что Красная армия выступит в поход 17-го или 18-го.

Такой момент, по мнению советского правительства, наступил 17 сентября 1939 г., когда немецкие войска вышли на линию Радин - Любартов - Люблин - Красностав - Замостье - Томашув - Городок - Дрогобыч. К этому времени польская оборона была окончательно дезорганизована, государственная система практически разрушена, управление армией и государственными институтами утрачена.

В 5 часов утра 17 сентября 1939 г. заблаговременно сконцентрированные на советско-польской границе соединения Красной Армии начали поход в Западную Беларусь и Западную Украину. Войска, сформированных Украинского и Белорусского фронтов, в несколько раз превышали военную силу Польши. Общее количество военных формирований с советской стороны составило около 600 тыс. человек. Кроме того, в распоряжении Красной армии имелось около 4 тыс. танков, более чем 5,5 тыс. орудий, 2 тыс. самолётов. В подчинении командующего Белорусским фронтом командарма 2-го ранга М. Ковалёва находилось 4 армии, кавалерийская механизированная группа, отдельный стрелковый корпус и другие единицы (примерно 200 тыс. человек). Им противостояло около 45 тыс. польских солдат и офицеров.

Вступление армии на территорию Польши мотивировалась катастрофической ситуацией, исходя из которой польское государство не в состоянии защитить интересы белорусов и украинцев. К тому же это позволило бы восстановить нарушенную Рижским мирным договором 1921 г. историческую справедливость и утвердить неотъемлемое право разъединённых частей белорусского и украинского народа жить вместе. Согласно Приказу № 005 Военного совета Белорусского фронта от 16 сентября 1939 г.: «Товарищи бойцы, командиры и политработники Белорусского фронта, наш революционный долг и обязанность оказать безотлагательную помощь и поддержку нашим братьям белорусам и украинцам, чтобы спасти их от угрозы разорения и избиения со стороны врагов».

Однако сталинское руководство злоупотребляло этими аргументами, прикрывая, согласно мнению А. Вабищевича, куда более масштабные геополитические, военно-политические и экономические интересы.

Накануне наступления, 16 сентября 1939 г., в Смоленске была принята Директива Военного совета Белорусского фронта, в которой излагались первоочередные задачи после занятия западнобелорусских городов, местечек и деревень: создание временных управлений (в составе армейского политработника, представителя НКВД, рабочего и представителя левой интеллигенции), организация типографий, издание газет на белорусском и других языках, налаживание бытового и продовольственного обеспечения, создание крестьянских комитетов (из бедняков и середняков), созыв народных собраний Западной Украины и Западной Беларуси. Но «никаких колхозов не организовывать и не призывать к их созданию».

Так, в ночь на 17 сентября 1939 г. советское правительство вручило ноту польскому послу в Москве В. Гжибовскому, согласно чему «Польша превратилась в удобное поле для военных случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, Советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам». Однако польский посол не принял ноту, в ответ на свой поступок он привёл аргументы: «Суверенность государства существует до тех пор, пока сражаются солдаты регулярной армии».

Вступление Красной армии на территорию польского государства стало неожиданностью как для руководства, так и для населения. Панствовала полная дезориентация. Военные части получали противоречивую информацию. Приказ Э. Рыдз-Смиглы от 17 сентября 1939 г. об «отказе боевых действий с целью уберечь от бессмысленного кровопролития» также повлиял на то, что серьёзных боёв между советскими и польскими армиями было не значительное количество.

Всё же несколько боёв были довольно упорными. Так, значительные силы советская сторона понесла во время наступления на Гродно 20 - 21 сентября 1939 г. За два дня подразделения Красной армии потеряли 47 человек убитыми и 156 ранеными, 12 танков. Всего до конца сентября потери Белорусского фронта составили около тысячи человек убитыми и более чем две тысячи ранеными. Кроме этого очаги сопротивления наблюдались на север от Столбцов, в Новогрудке, Скиделе.

В итоге военной операции 1939 г. войска Белорусского фронта 19 сентября заняли Вильно. Брест и Белосток, занятые к этому времени немецким военными частями, 22 сентября 1939 г. были переданы советскому командованию. 24 сентября войска Красной армии заняли Малориту, где было интернировано до 6 тыс. польских офицеров, 25 сентября Бельск-Подляску и Браньск.

Начиная с 19 сентября, на уровне отдельных армий и дивизий вермахта были установлены контакты с наступавшими частями Красной армии, что приводило к согласованным действиям обеих армий в районах соприкосновения.

На военных переговорах в Москве 20 - 21 сентября 1939 г., в которых принимали участие с советской стороны нарком обороны маршал К. Ворошилов и начальник генерального штаба командарм 1-го ранга Б. Шапошников, с германской - военный атташе генерал-майор Э. Кёстринг, его заместитель подполковник X. Кребс и военно-воздушный атташе полковник Г. Ашенбреннер, был принят совместный протокол, где, в частности, было зафиксировано следующее «разделение труда»: вермахт брал на себя обязательство принять «необходимые меры» для воспрепятствования «возможным провокациям и акциям саботажа со стороны польских банд и тому подобных» в передаваемых Красной армии городах и деревнях, а командование Красной армии обязывалось в случае необходимости выделить «силы для уничтожения частей польских войск или банд» на направлениях отвода германских войск в оккупируемую ими зону.

Указания относительно взятых в плен польских офицеров и солдат излагались в приказе командующего Белорусским фронтом М. Ковалёва от 21 сентября 1939 г.: «… 3. Всех офицеров польской армии считать как военнопленных и направлять их в лагеря военнопленных на территории СССР. Всех солдат бывшей польской армии, оставивших свои части и являющихся жителями данных местностей, занятых работой в своих хозяйствах или же на производстве - взять на учёт. 4. Офицеров и солдат, подлежащих отправке в лагеря военнопленных, органам НКВД не сдавать, а направлять в лагеря военнопленных в пункты, указанные в моём приказе №… от 20 сентября. 5. Всех солдат бывшей польской армии, шатающихся по городам, сёлам и лесам, независимо - участвовал ли он в борьбе против частей Красной армии и взят с оружием или без оружия - также направлять в лагеря военнопленных».

Следует отметить, что ещё 15 сентября Генеральный штаб РККА отдал распоряжение, устанавливающее места расположения пунктов военнопленных. Для Белорусского фронта это станции Друть, Хлюстино, Жлобин, для Украинского - станции Ирша, Погребищи, Хировка и Хоробичию. Согласно распоряжению лагеря-распределители организовывались в Путивле (Киевский особый военный округ) и в Козельске (Катынь) (Белорусский особый военный округ). Для приёма и распределения военнопленных НКВД СССР разворачивает собственную сеть из десяти лагерей-распределителей, которые располагались: Оптина Пустынь (ст. Козельск) - на 10 000 человек, Путивль, Нилова Пустынь (ст. Осташков), Козельщина (Полтавская обл.) - на 10 000 человек, Старобельск (Донецкая обл.) - на 8 000 человек, Павлушев Бор (ст. Бабышево) - на 10 000 человек, Южский лагерь (Вязники Горьковской обл.) - на 4 000 человек, Оранский лагерь (Горьковская обл.) - на 6 000 человек, Вологодский и Грязовецкий лагеря. По одним данным, в период с 17 сентября по 2 октября в таких пунктах Белорусского фронта зарегистрировано 39 330 пленных, по другим - 60 220. Часть из них была уничтожена в 1940 г.

С 17 по 22 сентября 1939 г. германские и советские войска продвигались навстречу друг другу по той части польской территории, которая была отнесена к сфере интересов СССР. Этим же числом был подписан документ о демаркационной линии, который гласит: «Германское правительство и Правительство СССР установили демаркационную линию между германской и советской армиями, которая проходит по реке Писа до ее впадения в реку Нарев, далее по реке Нарев до ее впадения в реку Буг, далее по реке Буг до ее впадения в реку Висла, далее по реке Висла до впадения в нее реки Сан и дальше по реке Сан до ее истоков».

В это же день состоялся совместный советско-германский парад, которым командовали генерал танковых войск Г. Гудериан и комбриг С. Кривошеин. Открывали его немецкие подразделения - два дивизиона артиллерии, усиленный полк 20-й моторизованной дивизии и в качестве замыкающего разведывательный батальон. Генерал Г. Гудериан объявил о передаче советской стороне «российской крепости Брест». В 16⁴⁵ под звуки государственного гимна Германии был спущен немецкий флаг. Затем несколько фраз произнес комбриг С. Кривошеин, оркестр, в роли которого выступал обученный игре на духовых инструментах взвод регулировщиков, заиграл советский гимн, и на том же флагштоке был поднят красный флаг. На этом акт передачи завершился. Попрощавшись с советскими офицерами, командир корпуса генерал Г. Гудериан и начальник штаба отбыли на запад. Для урегулирования деталей в Бресте остались сложивший полномочия немецкий комендант города и переводчик. Согласно воспоминаниям Г. Гудериана: «В день передачи города русским прибыл комбриг Кривошеин. Он был танкист и немного знал французский, так что мы могли пообщаться. Все вопросы, которые не были решены на уровне министерства иностранных дел, мы вполне по-дружески решили с русскими на месте. Нам дали возможность забрать всю свою технику, польские же трофеи пришлось оставить, потому что наладить транспортное снабжение для их вывоза мы не успевали. В завершение нашего пребывания в Бресте был дан прощальный парад с обменом флагами в присутствии комбрига Кривошеина».

В течение 27 - 28 сентября 1939 г. в Москве проходили переговоры между В. Молотовым и И. фон Риббентропом по поводу заключения германо-советского договора о дружбе и границе между СССР и Германией. В переговорах принимали участие И. Сталин и советский полпред в Германии А. Шкварцев, а со стороны Германии - германский посол в СССР Ф. Шуленбург. Переговоры закончились подписанием германо-советского договора о дружбе и границе между СССР и Германией и заявления правительств СССР и Германии, а также обменом письмами между В. Молотовым и И. фон Риббентропом по экономическим вопросам.

В результате от прежней линии раздела сохранились только ее самый северный и самый южный участки. Вопреки пакту Молотова-Риббентропа, вся центральная часть Польши отошла к Германии. Восточнее линии, намечавшейся в протоколе 23 августа и провозглашенной в коммюнике 22 сентября, возникла «новая» демаркационная линия с внушительным выступом в сторону СССР - Бугским амфитеатром (использованным А. Гитлером при наступлении на СССР в 1941 г.). «Потеря» части центральной Польши была компенсирована передачей советской стороне Литвы. Германия сохраняла за собой лишь Клайпедскую область - юго-западную часть Литвы, незадолго до того захваченную Германией. Вскоре Германия отказалась и от области Клайпеды, продав её СССР за 7,5 млн. золотых долларов.

По договору от 28 сентября 1939 г. между СССР и Германией к Советскому Союзу на белорусском участке границы переходила территория бывшей польской республики на восток от линии Брест - Буг - Нарва - Писа - Щучин - Августов, получившая название в официальных советских документах «Западная Белоруссия». Эта территория площадью 107,8 тыс. км² включала 33 уезда целиком и части 3 уездов Белостоцкого, Варшавского, Новогрудского, Виленского и Полесского воеводств.

Что касается территории Западной Украины, то её большая часть вошла в состав СССР, а некоторые украинские этнические территории, в частности Лемковщина, Холмщина и Подляшье (приблизительно 1,2 млн. человек) по согласию И. Сталина оказались под немецкой оккупацией.

Для советского правительства после подписания выше указанных договорённостей оставалось официально принять территорию Западной Беларуси и Западной Украины в состав БССР. Так, 22 октября 1939 г. состоялись выборы в Народное собрание Западной Беларуси. Собрание ходатайствовало перед Верховным Советом СССР и БССР о принятии данной территории в состав Советского Союза и БССР, дл этого избранная полномочная комиссия из 60 делегатов была отправлена сначала в Москву, затем в Минск. Верховный Совет СССР, заслушав 2 ноября 1939 г. заявление полномочной комиссии Народного собрания, постановил удовлетворить его просьбу и включить Западную Беларусь в состав СССР с воссоединением её с БССР.

26 - 28 октября 1939 г. во Львове также состоялось Народное собрание. На нём были приняты три основные декларации: об установлении советской власти в Украине; о конфискации помещичьих и монастырских земель и о национализации банков и крупной промышленности; о вхождении Западной Украины в состав УССР. Вскоре после этого в Москву прибыла делегация Народного собрания с просьбой о воссоединении Западной Украины с УССР, которая 1 ноября 1939 г. была удовлетворена.

Таким образом, несомненно, что воссоединение Западной Беларуси с БССР и Западной Украины с УССР было актом исторической справедливости. Белорусские и украинские земли, разорванные на две части, восстановили свою целостность.

Что касается отношения западноевропейских государств к событиям 17 сентября 1939 г., то практически во всех исследованиях отмечается понимание необходимости со стороны французского и английского правительств предпринятых Советским Союзом действий перед лицом угрозы, которую представляла собой нацистская Германия. Как писал бывший британский премьер-министр Ллойд Джордж 28 сентября 1939 г. польскому послу в Лондоне: «Русские армии вошли на территории, которые не являются польскими и которые были аннексированы Польшей силой после Первой мировой войны… Различие между двумя событиями (т.е. германским нападением на Польшу и вводом советских войск на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины) становится всё более очевидным для британского и французского общественного мнения… Было бы преступным безумием ставить их на одну доску».

2.4 Взаимоотношения СССР с государствами Прибалтики

В течение межвоенного двадцатилетия Эстония, Латвия и Литва были объектами борьбы западноевропейских государств за влияние в регионе. Англо-французское присутствие в Прибалтике, характерное для 1920 - 1930-ых гг., всё более ограничивалось ростом влияния Германии. В силу стратегической важности региона советское руководство также стремилось усилить там своё влияние, используя как дипломатические средства, так и активную социальную пропаганду. К концу 1930-ых гг. основными соперниками в борьбе за влияние в Прибалтике оказались Германия и СССР. Будучи буферной зоной между Германией и СССР, прибалтийские государства оказались связанными с ними системой экономических интересов, о чём было недвусмысленно заявлено в нотах от 28 марта 1939 г. Эту же позицию советские представители отстаивали на переговорах с Великобританией и Францией весной - летом 1939 г. В ходе обсуждения вопросов о гарантиях прибалтийским странам и «косвенной агрессии» советское государство убедилось, что Великобритания и Франция не пойдут на удовлетворение советских требований в отношении Прибалтики. Не желая связывать себе руки, в условиях отказа Франции и Великобритании от подобной уступки советское руководство вступило в переговоры с Германией, достижение договорённостей с которой позволяло добиться усиления советского влияния в Прибалтике.

Вскоре после заключения советско-германских соглашений, в сентябре 1939 г., правительство СССР предложило правительствам Эстонии, Латвии и Литвы заключить договора о взаимной помощи.

Исходя из своих далеко идущих планов в отношении Прибалтики и опираясь на соответствующие донесения советских послов, И. Сталин предпринял дипломатическое давление на все Прибалтийские государства, с тем, чтобы они согласились заключить с СССР договора о взаимной помощи. Переговорам с ними И. Сталин и В. Молотов придавали важное значение и возводили в особую степень секретности. Поэтому в подготовке, обсуждении и подписании этих документов даже советские посольства в соответствующих странах практически участия не принимали. В служебных документах послов К. Никитина (Эстония), И. Зотова (Латвия) и Н. Позднякова (Литва) за сентябрь - октябрь 1939 г. ни одним словом не упоминается о ведущих переговорах по вопросам о взаимной помощи.

Тем не менее, советское руководство было настроено в отношении прибалтийских государств решительно, вплоть до применения военной силы.

Так, 13 - 21 сентября 1939 г. шли советско-эстонские переговоры, а советское руководство тщательно готовилась к решению политических проблем. 24 сентября для подписания договора о торговле эстонский министр иностранных дел К. Сельтер выехал в Москву, где в 21⁰⁰ начались переговоры с В. Молотовым. От обсуждения экономических проблем В. Молотов перешёл к проблемам взаимной безопасности и предложил «заключить военный союз или договор о взаимной помощи, который вместе с тем обеспечивал бы Советскому Союзу права иметь на территории Эстонии опорные пункты или базы для флота или авиации».

Вернувшись 25 сентября в Таллинн, К. Сельтер информировал о советских предложениях германского посланника и попытался получить поддержку Финляндии и Латвии, которые решили не вмешиваться, а Германия посоветовала удовлетворить советские требования.

Тем временем на границе Эстонии и Латвии создавалась советская военная группировка. Эстонская армия также провела ряд мероприятий на случай войны, завершив к 27 сентября 1939 г. все предмобилизационные приготовления.