Великая Отечественная война советского народа в контексте Второй мировой войны

Начиная с весны 1944 г. немецкие оккупационные власти стали готовиться к хозяйственной эвакуации. Всего с территории ГОБ было вывезено 16 860 единиц крупного рогатого скота, 13 510 штук овец, 350 свиней, 3 470 коней.

Общая картина аграрно-производственных отношений на территории оккупированной Беларуси будет неполной, если обойти молчанием «систему поборов», состоящей из: 1) натуральных и денежных поборов, 2) насильственных реквизиций и 3) принудительных поставок. При этом количество налогов и страховок не было постоянным и зависело в основном от местной администрации.

Большую группу налогов составляли денежные - налог с земли, плата за строения и страховые выплаты и т.д. В случае несвоевременной уплаты налога, согласно распоряжению рейхскомиссара «Остланда» от 18 декабря 1942 г., с населения «взимается штраф в размере 2 % от неуплаченной суммы».

Что касается принудительных поставок, то они были различными. Например, согласно распоряжению местной комендатуры г. Полоцка население Экиманской управы обязано сдать до 31 декабря 1941 г. «шерстяных перчаток - 50 шт., меховых перчаток - 20, полушубок - 30, валенок - 50, шерстяных шарфов - 50» и т.д. Таким образом, решалась проблема зимней одежды для вермахта.

Промышленный потенциал на оккупированной территории Беларуси, в отличие от сельскохозяйственного, становится объектом постоянного внимания со стороны военной и гражданской администраций лишь в 1942 г. География промышленного производства, введенного в строй к лету этого же года на всей территории хозяйственной инспекции «Центр» (включая РСФСР), показывает: количество и концентрация промышленных предприятий возрастали по направлению с востока на запад и с севера на юг. Так, в области ведущей хозяйственной команды «Витебск» находилось около 1/6 всех предприятий с количеством занятых на них в 5 100 человек (11,4 %); на территории команды «Орша» работало 159 предприятий (30 %) с 16 200 рабочими (36,5 %); наибольшее число предприятий находилось на территории хозяйственной команды «Бобруйск» - 173 (32,3 %), на которых работало 18 800 чел. (42,3 %). Всего на территории этих команд было занято 40 100 чел., или 90,5 % от общего количества, из которого 1/3 составляли женщины. Характерно, что к концу августа 1942 г. на территории этих 3 ведущих команд находилось свыше 8/10 всех предприятий и более 9/10 всех работающих от общего количества занятых в промышленном производстве хозяйственной инспекции «Центр».

Важно отметить, что кроме Минска, крупные предприятия находились, например, «самое крупное торфопредприятие» - «Осинторф» (4 000 чел.), «крупнейший деревообрабатывающий комбинат» - Бобруйск (до 2 000 чел.), а также фанерная фабрика в Пинске (1 100 чел.), Пинская судоверфь (900 чел.), металлообрабатывающий завод в Бобруйске (872 чел.), спичечная фабрика в Гомеле (558 чел.) и т.д.

Таким образом, руководство нацисткой Германии рассматривало оккупированную территорию СССР, в том числе и Беларусь, не только как место реализации расовой политики, но и как источник сырья, необходимого для дальнейших военно-стратегических решений.

6.6 Денежно-кредитная система на оккупированной территории Беларуси

Накануне второй мировой войны в нацистской Германии была разработана программа неотложных мер по снабжению немецких войск на территории захваченных государств необходимыми денежными средствами. Данная программа стала осуществляться с момента вторжения частей вермахта 1 сентября 1939 г. в Польшу.

С началом оккупации в 1941 г. СССР, накопив немалый опыт по части эмиссии военных денег в завоеванных странах Европы, руководство нацистской Германии приступило к внедрению в обращение военной валюты в советских восточных районах, в том числе и на территории Беларуси, сохранив при этом за национальной валютой - советским рублем силу законного платежного средства.

В «Зелёной папке» Г. Геринга содержался специальный раздел «Финансы и кредитное хозяйство», который гласил: «Деньги не должны быть лишены своего прямого назначения - служить платежным средством, поэтому нецелесообразно их «конфисковывать». Рекомендуется во избежание крупных хищений взять под охрану банковские учреждения, государственные сберегательные кассы и т.п. Следует предотвратить вывоз денежных знаков. Деньги, находящиеся на руках, не внушающих доверие начальников, следует изъять, выдав взамен расписку в получении, а деньги передать одной из немецких служебных инстанций (хозяйственной группе при полевой комендатуре или хозяйственной команде)» .

Так, оккупационной администрацией была создана банковская сеть. На территории ГОБ в городах Барановичи, Бегомль, Вилейка, Койданово, Логойск, Плещеницы, Слоним, Слуцк, Узда функционировали филиалы Немецкого государственного банка. Планировалось также открытие филиалов в Ганцевичах, Глубоком, Лиде, Новогрудке. В Минске находилась Имперская кредитная касса, через которую осуществлялся перевод денег между отдельными филиалами Госбанка. Кроме того, в соответствии с приказом рейхскомиссара в Риге был создан Общественный банк «Остланд». Дочерним филиалом этого банка на территории ГОБ являлся Общественный банк Беларуси, который функционировал как расчётная палата для сберкасс, кооперативной центральной кассы и как местный банк.

В восточной части Беларуси, в ведении хозяйственного инспектората тылового района группы армий «Центр», находилось 47 банков и их отделений, а также сеть валютно-кредитных касс.

Главным управлением имперских кредитных касс были введены в денежное обращение на территории оккупированной Беларуси новые денежные знаки - билеты имперских кредитных касс (оккупационные марки), купюрами достоинств 50 пфеннигов, 1, 2, 5, 20 и 50 германских знаков. Данные дензнаки фактически являлись денежными суррогатами, так как не имели за собой реального государственного обеспечения, внедрялись насильно и ходили исключительно на территориях, захваченных немецкими войсками. Официальный курс оккупационной марки был предельно завышен - 10 советских рублей за 1 марку, то есть почти в 5 раз больше по сравнению с довоенным курсом имперской марки.

Кроме бумажных денежных знаков, германскими властями на всех оккупированных территориях были введены в обращение мелкие разменные монеты из цинкового сплава достоинством 1, 5 и 10 пфеннигов. Все остальные монеты, привозимые с собой оккупантами, то есть монеты своей национальной валюты различного достоинства, изготовленные из более дорогих сплавов, в обращение здесь не допускались. Во всех государственных банках на оккупированных территориях эти монеты принимали, но не пускали в обращение, а отправляли обратно в Германию.

Наряду с билетами Имперских кредитных касс в оккупационных зонах Германии, в том числе и на территории Беларуси, находились в обращении специальные «платежные средства довольствия для германских вооруженных сил». Их выпуск был осуществлен в 1942 г. в шести номиналах: 1. 5, 10, 50 рейхспфеннигов, 1 и 2 рейхсмарки без указания года выпуска и с рисунком только с одной стороны. Предназначены они были для хождения в гарнизонных магазинах оккупационных частей. Выпуск денежных знаков этой серии характерен самым низким достоинствам купюр. Этим германское командование хотело подчеркнуть, что для военнослужащих вермахта предоставляется право приобретать товары по льготным ценам, устанавливающимся за счет трофейного, а зачастую и награбленного у населения захваченных стран имущества. Поэтому номинал указанных средств довольствия был переоценен и соответствовал 1/10 практической стоимости, по которой продавались вне гарнизонной торговли.

В дополнение к упомянутым оккупационным денежным знакам необходимо напомнить еще об одном виде денежных знаков. Во всех названных округах с 1943 г. имели распространение товарные денежные знаки, так называемые «текстильпункты», позднее просто «пункты» (в переводе - талоны). Эти талоны, имеющие некоторое сходство с денежными знаками, выдавались населению при сдаче на приёмные пункты текстильного сырья - шерсти или льна. В ГОБ в соответствии с «премировальным планом» 1943 - 1944 гг. в каждом магазине текстильных изделий вывешивался список всех прядильных изделий, предлагаемых населению. На оборотной стороне текстильного талона была напечатана часть упомянутого списка для ориентации в выборе нужного товара. Один текстильный талон приравнивался к 20 товарным талонам. Владелец текстильного талона мог, например, приобрести: «женский платок на голову или одна пара портянок = 4-м текстильным талонам или = 80-ти товарным талонам; 1 метр фланели = 8-ми текстильным талонам; рабочие брюки (1 шт.) = 28-ми текстильным талонам». При выдаче выбранного товара предъявленный талон погашался - у него отрезали правый верхний угол. Номиналы выпускаемых бон были во всех округах одинаковыми (1, 3, 5 и 10 талонов) и имели одинаковое оформление. Отличие заключалось в том, что с общим для всех бон немецким текстом в разных округах эта информация на них повторялась также на языке коренного населения, то есть на белорусском, литовском, латышском, эстонском, русском. Печатались в типографии г. Рига.

На территории Беларуси, которая вошла в состав рейхскомиссариата «Украина», денежное обращение было представлено карбованцами, казначейскими билетами в купюрах 1 и 3 рубля, оккупационными рейхсмарками, советскими разменными монетами, а также немецкими монетами в 1, 5 и 10 пфеннигов. Так, в данном рейхскомиссариате весной 1942 г. был образован Центральный эмиссионный банк в г. Ровно с филиалами в крупных городах Украины. Выпуск собственных денежных билетов в карбованцах начал осуществлять с 1 июня 1942 г. Примечательной внешней особенностью данных денег, так же, как и билетов имперских кредитных касс Германии, была их мрачная окраска. На купюрах - портретное изображение девочки, крестьянки, горняка, шкипера, химика, подчёркивающие их «народный характер». Все купюры были с водяными знаками и имели собственный номер и серию. Надписи сделаны на немецком и украинском языках: «Пятьдесят карбованцев / выпущены на основании распоряжения от 5 марта 1942 г. / Ровно, 10 марта 1942 г. / Центральный эмиссионный банк Украины». При обмене карбованец приравнивался к 1 советскому рублю, 10 карбованцев - к 1 оккупационной марке. Населению предписывалось до 25 июля 1942 г. обменять советские деньги в купюрах от 5 рублей и выше на карбованцы. При обмене одному лицу суммы свыше 200 рублей карбованцы не выдавались на руки, а зачислялись на беспроцентный «счёт сбережений», что фактически было открытой конфискацией советских денег.

Таким образом, на оккупированной территории Беларуси в различных её зонах оккупации денежное обращение было представлено платежными средствами довольствия для германских вооруженных сил, кредитными билетами кредитных касс, товарными денежными знаками, а также украинскими карбованцами.

6.7 Разграбление материальных ресурсов и культурных ценностей

По завершении операции по оккупации Нидерландов, Бельгии и Франции в мае - июне 1940 г. А. Розенбергом был основан Оккупационный штаб рейхсляйтера Розенберга. Это произошло 17 июля 1940 г. Оперативный штаб А. Розенберга размещался в Берлине, управление осуществлялось через рейхсконцелярию. Начальником штаба центрального руководства был назначен генерал Г. Утикаль, а оперативную группу возглавлял Ф. Шюллер. Отделения штаба на оккупированной территории СССР были в Киеве, Минске, Риге, Таллинне, Смоленске, Ростове и Симферополе. Ему подчинялись главные рабочие группы «Остланд», «Центр» (с апреля 1943 г.) и «Украина», которые, в свою очередь, руководили более мелкими рабочими группами, закреплёнными за определённой территорией. Например, в главную рабочую группу «Центр» входили рабочая группа «Белоруссия», передовая команда «Центр» с резиденцией в Смоленске.

Перемещения в нацистскую Германию исторического и культурного наследия СССР производилось с участием квалифицированных специалистов, одетых в коричневую форму. K 1943 г. насчитывалось около 350 человек. Из них были созданы и специальные организации, в том числе зондерштабы «Изобразительное искусство» (руководитель д-р Шольц), «Библиотеки» (руководитель д-р Ней), «Архивы» (руководитель д-р Моммзен, затем д-р Дюльфер), «Древняя и ранняя история» (руководитель д-р Райнерт), «Музыка» (руководитель Геригк). Выше перечисленные штабы входили на оккупированную территорию практически вслед за регулярными частями вермахта.

Для конфискованного штабом А. Розенберга имущества создавались сборные пункты - Псков, Рига, Таллинн, Киев, Кенигсберг, места дислокации которых не всегда указывались. Так, в донесении сотрудника штаба д-ра Ломматша от 5 мая 1943 г. отмечалось, что в Вильнюсе на сборном пункте (в Бенедиктинском монастыре) находились партархив Смоленска (материалы XIX в. - 5 вагонов), русский архив из Витебска (дореволюционные материалы - 1 вагон). Ожидалось также прибытие ещё нескольких вагонов из Витебска.

Подчинённые А. Розенберга работали слаженно, оперативно, чётко продуманно. Между ними поддерживалась связь. Например, были выработаны принципы, по которым предполагалось принимать и распределять конфискованные книжные фонды. Так, книги делились по языковому принципу на 2 группы - на русском и иностранном языках (группы А и Б). Затем русская литература подразделялась на изданную до 1917 г. (по еврейскому вопросу, масонству, марксизму, религии, истории, искусству России); после 1917 г. (перечисленная литература аналогичного характера плюс коммунистические издания, позволяющие изучать жизнь СССР); переводы с иностранных языков, если произведения имели значительную ценность и содержали обширные «большевистские введения».

Далее наиболее ценные вещи предназначались для создаваемого Музея фюрера в г. Линц. По проекту планировалось построить несколько зданий для учреждений культуры, которые предполагалось разместить вокруг данного музея. Отбор шедевров производился Г. Поссе. Не отставал от фюрера в своих желаниях и рейхсмаршал Г. Геринг, который также хотел создать в своём замке Каринхалле грандиозную художественную галерею. Пытаясь получить шедевры, он подкупал сотрудников штаба А. Розенберга, тем самым забирая, без регистрации, понравившиеся ему предметы искусства.

Кроме того, согласно письму генерального комиссара Белоруссии Кубе Розенбергу о вывозе художественных и материальных ценностей из г. Минска от 29 сентября 1941 г. «наживались» и представители вермахта, и СС. Так, «в Минске находилось большое, частично очень ценное собрание предметов искусства и картин, которое почти полностью вывезено из города. По приказу рейхсфюрера СС Г. Гиммлера большинство картин - частично уже после моего вступления в должность - было упаковано эсэсовцами и увезено в Германию. По свидетельству одного майора из 707-й дивизии, который передал мне сегодня остатки художественных ценностей, эсэсовцы предоставили остальные картины и предметы искусства - среди которых были ценнейшие полотна и мебель XVIII и XIX вв., вазы, изделия из мрамора, часы и т.п. - на дальнейшее разграбление вермахту. Генерал Штубенраух захватил с собой часть этих ценных вещей из Минска на фронт. Зондерфюреры, фамилии которых мне пока не доложены, увезли три грузовика с мебелью, картинами и предметами искусства, не оставив квитанции. Я приказал выяснить, из каких они частей, чтобы наказать виновных в грабеже».

Таким образом, нацистами не только массового уничтожалось население СССР, в том числе и Беларуси, но и в неограниченных масштабах грабилось культурное наследие государства. Многие культурные ценности, утерянные в годы Великой Отечественной войны, так и не найдены. Например, Крест Ефросиньи Полоцкой. Первые же вагоны с похищенными в годы войны из Беларуси ценностями вернулись в Минск из Германии осенью 1947 г. Это были 182 деревянных ящика, в которых находились произведения искусства, важные архивные документы, археологические ценности.

6.8 Вывоз населения на принудительные работы в Германию. Программы Ф. Заукеля. Остарбайтеры

Разработанные директивные документы, согласно которым и осуществлялась нацистами на практике вся оккупационная политика на территории Беларуси, соединяли в себе военно-стратегические и военно-экономические цели. Практически до её освобождения в 1944 г. экономические и людской потенциал являлись главными объектами для целого ряда хозяйственных служб, команд, отделов германских оккупационных органов власти.

Так, 21 марта 1942 г. А. Гитлер назначил на пост генерального уполномоченного по использованию рабочей силы Ф. Заукеля, который оставался гауляйтером партии. Официально он подчинялся учреждению Г. Геринга по четырехлетнему плану. Вместе с группой трудового использования он получил свой штаб или ведомство генерального уполномоченного по использованию рабочей силы. Фюрер передал в распоряжение Ф. Заукеля отделы III (Зарплаты) и V (Использования рабочей силы) рейхсминистерства труда.

К использованию рабочих резервов Беларуси, в том числе и Витебской области, гитлеровцы приступили с первых дней оккупации. Проявлялось это в организации мероприятий по регистрации и учёту местного населения для вывоза в Германию на биржах труда. Например, в рекомендациях бургомистру Экиманской сельской управы указано, что «все особы, которые явились на регистрацию должны быть отмечены в анкетах», где указывались фамилия, имя и отчество, дата рождения, семейное положение, национальность, профессия, адрес, а также знания в области сельского хозяйства.

Первоначально вербовка населения в Германии велась на добровольной основе. В рейхскомиссариат Остланд в 1942 г. в качестве уполномоченного по использованию рабочей силы был направлен генерал-майор Айзенбек вместе с вербовочными комиссиями, опиравшихся в своей работе на местную администрацию, полицию и вермахт. Кроме того, было создано несколько штабов, в том числе «Центральная Германия» в Глубокском округе, а в Глубоком действовал штаб «Гесин». Таким образом, была развёрнута пропагандистская кампания, которая в первое время в начале 1942 г. имела определённый успех. В городах, сёлах, деревнях проводились показы кинохроники о жизни в Германии, выступления пропагандистов. Организовывались фотовитрины, распространялись газеты, листовки, вывешивались плакаты. Однако большого количества желающих не было.

В связи с ростом количества местных жителей, которые отказывались от вербовки, немцы всё чаще стали прибегать к насильственным методам. Потребность в рабочей силе в связи с затягиванием войны росла. Уже в октябре 1942 г. А. Гитлер потребовал дополнительно привлечь 2 млн. восточных рабочих. Выполнить этот приказ можно было только методом принудительного захвата людей. Что и начали осуществлять гитлеровцы на оккупированной территории Беларуси, в том числе и Витебской области, начиная с 1942 г. посредством массовых облав и карательных операций («Коттбус» - более 6 тыс. человек, «Фриц» - 11 724 человека).

В начале 1943 г. в Германии была объявлена тотальная мобилизация человеческих резервов для расширения военного производства. Хозяйственной инспекции группы армий «Центр» и ГОБ предписывалось ежедневно посылать в рейх 500 - 1 000 рабочих. В городах людей хватали на улицах, рынках и других местах. В сельской местности части вермахта и карательные отряды в ходе проведения операций отбирали наиболее трудоспособное население и отправляли их в пересыльные лагеря. Следует отметить ещё один факт, в этом же году, как было отмечено ранее, на территории Лепельского р-на дислоцировалась РОНА Каминского, за солдат которой вышли некоторые девушки замуж и в добровольно порядке вместе с семьями выехали на работы в Германию.

Согласно распоряжению о назначении на работы в Германию Главнокомандующего от 1 августа 1943 г. «все граждане рождения 1925 г. должны отбыть трудовую повинность в Германии, за исключением личностей, отбывших добровольцами в РОА и освободительные отряды или отряды службы порядка». В декабре 1943 г. части вермахта и полиция начали выполнять распоряжение об отправке всех работоспособных, включая детей 10-летнего возраста.

Первым шагом в вывозе белорусского населения на работы в Германию была их концентрация в сборных пунктах, где они проходили медицинский осмотр, полицейскую проверку и разделение на пригодных и непригодных для работы. На территории Витебской области они размещались в Глубоком, Полоцке (район Боровухи), Витебске и Орше.

Следующий - транспортировка к месту работы - в Южно-Западную Германию отправлялось население Витебщины из Полоцкого, Витебского и Оршанского сборных пунктов, а из Глубокого - в земли Гессен. Был создан график отправки рабочей силы, согласно которому каждое транспортное средство должно насчитывать не менее 1 000 человек и предусматривал отгрузку из Витебска с дополнительной догрузкой в Полоцке около трёх составов в неделю. Условия перевозки остарбайтеров были невыносимыми и не соответствовали той инструкции, согласно которой они должны получать паёк и дополнительное обеспечение. Но на самом деле было всё наоборот. Из воспоминаний следует: «Из Шарковщины меня и других под конвоем отправили в г. Глубокое. Там нас посадили в 30 вагонов по 50 человек. Вагоны были товарными и не отапливались. Везли нас около 14 суток, причём поесть дали только один раз». Кроме того, во время транспортировки люде несколько раз проходили санитарную обработку. При выявлении каких-либо заболеваний на лоб ставили печать и отводили в сторону.

Распределение привезённого населения на работы было одним из главных пунктов в реализации экономических планов нацистской Германии. Осуществлялось это в приёмных лагерях, откуда представители бирж труда разбирали или на промышленные предприятия, или на фермерские хозяйства (за одного человека платили 12 марок).

В «Общих положениях по вербовке и использованию рабочей силы из оккупированных территорий СССР», подписанных Г. Гейдрихом 20 февраля 1942 г., сказано, что рабочая сила из советских областей должны быть размещены в изолированных от немецкого населения лагерях с ограждением по возможности из колючей проволоки; если этого невозможно осуществить, например, в сельской местности, то места удержания должны закрываться и хорошо охраняться. При этом, в лагерях должны бить «предусмотрены помещения для умывания, помещение для изолятора и на каждые 100 человек арестантская камера». Хотя в пропагандистских средствах информации проводилась совершенно другая линия: обещали чистые помещения, по возможности индивидуальные, с необходимой для проживания мебелью и т.д.

Рабочим, которые попали в итоге распределения на предприятия, пришлось особенно тяжело. Большинство из них расселяли в деревянные бараки, расположенные на территории лагеря для остарбайтеров. На первое время им выдавали спецодежду, обувь из резины или так называемые колодки, соломенный матрац, подушку. В бараках находилось по 200 - 250 человек. Спасли на двухэтажных кроватях, временами вдвоём на одном.

Как правило, рабочий день продолжался от 10 до 12 и более часов. Один выходной в воскресенье, иногда в субботу. Выпускали гулять группой до 10 человек под надсмотром немецкой охраны.

Питание было разным в зависимости от лагеря и места работы. Могло быть и трёхразовым (кофе, масло, суп из капусты, картошки или свеклы), и двухразовым и одноразовым. Например, рабочие резиновой фабрики г. Кёльна, где изготовляли соски, резиновые сапоги и т.д., «работали в две смены. В день давали тарелку супа и 100 гр. хлеба, вечером - дополнительно баланду жёлтого цвета, которую невозможно было есть. Женщины забастовали и потребовали другой еды. Была создана комиссия, которая совсем отменила ужин. Так питались до самого освобождения». Разнорабочим лагеря Рейзбриг на день выдавалась на 8 человек булка хлеба и пол литра брюквы. В г. Вайнберг перед выходным днём дополнительно к основной еде ещё выдавали по три картофелины в мундирах.

Естественно, что той еды, которую предлагали, не хватало. За то, что съедали временами случайно найденный кусочек хлеба, исходило наказание. Так, в лагере г. Люблин «одна девочка, когда возвращались с работы, подняла ломоть хлеба, это увидел немец. Её взяли и бросили в яму с помоями, затем вытащили и стали избивать и снова бросили с ту же яму. Издевались до тех пор, пока она не умерла».

Систему наказаний использовалась немцами повсеместно независимо от места содержания. Издевались на остарбайтерами не только за найденную еду, но, например, и за то, что на заводах изготавливали брак. Так, одна из очевидцев вспоминает: «… мы работали на Бранденбургском заводе по изготовлению оружия. За сделанный брак нас сильно наказывали, но сначала мы об этом не знали. До случая. Рядом со мной на станке работала девочка, из Могилёва. Один раз у неё получилась бракованная деталь, которую она хотела спрятать, но охранник, увидев это, вывел с рабочего места. Её не было целые сутки. Наследующий день, когда мы возвращались со смены, в бараке слышали нечеловеческий крик и увидели её. Она превратилась в безумную. После мы узнали, что в самом конце бараков сделана «тюрьма» - большая яма с водой. Человека полностью ставили туда на сутки. Над водой находилась только голова. Большинство этого не выдерживала таких издевательств - умирало». За опоздания на работу также наказывали - «сажали на 5 суток в бункер и запускали воду по колено, затем давали по 25 плетей и ставили на колени на камни до 2 часов». За невыход на работы в связи с болезнью, которую врач не признавал, направляли в полицию, где жестоко избивали; когда внутренние болезни, то отправляли на операцию, после которой никто не возвращался. Особенно издевались над рабочими в советские праздники.

В несколько другом положении находились рабочие, которых забирали с собой фермеры. Они, как правило, проживали с хозяевами, питались немного лучше. У одного из бауэров д. Кляйсен (Германия) расписание раздачи еды выглядел следующим образом: «… в 6 часов утра давалась баланда и 200 гр. Хлеба, в 10 часов - кофе 150 гр., в 12 часов дня - тарелка супа, в 16 часов снова подавалось кофе, а в 8 часов вечера - баланда». Некоторые остарбайтеры проживали даже в отдельных комнатах, а так по 10 - 20 человек. Это зависело от того, сколько человек брал хозяин для работ. Если до 10, то они проживали и питались довольно сносно. В случае большего количества, то соответственно их положение было практически не лучше, чем в концлагерях.

Что касается оплаты труда, то эта зависело от места работы и хозяина: на железной дороге - от 3 до 5 марок, прислуга получала около 15 - 40 марок, рабочие на фабрике по изготовлению гальванических батареек - 100 - 120 марок, на кабельной фабрике давали за работу 80 марок, в сельском хозяйстве - от 5 до 25 марок. Фактически приобрести за эти деньги что-либо из товаров было невозможно.

У остарбайтеров была возможность два раза в месяц за свой счёт послать письмо своим родным. Кроме того, согласно местным распоряжениям окружных комиссаров «для работников, выехавших в Неметчину можно было выслать посылку весом до ј кг. через немецкий Почтовый отдел».

После освобождения в 1945 г. репатрианты до возвращения домой проходи проверку и фильтрацию в фронтовых и армейских лагерях, сборно-пересыльных пунктах Наркомата обороны, проверочно-фильтрационных пунктах НКВД.

Таким образом, с территории Беларуси на принудительные работы в Германию в ходе реализации четырёх программ Ф. Заукеля было угнано около 340 тыс. человек. Вывоз населения происходил в несколько этапов. Первый - ноябрь 1941 г. - март 1942 г. Второй - апрель - август 1942 г. - связан с реализацией І программы Ф. Заукеля. В сентябре - декабре 1942 г. - ІІ программа. 1943 и 1944 гг. - осуществление ІІІ и ІV программ.

6.9 Нацистская пропаганда и агитация. Печатные органы. Радио. Театр

Для того чтобы более планомерно без каких-либо препятствий реализовывать на занятой территории Беларуси свои чудовищные цели, важнейшей задачей оккупационных властей являлось «усмирение и политическое перевоспитание населения с помощью пропаганды, культуры, школы». Нацисты в короткие сроки планировали изменить в умах местных жителей сложившуюся систему духовных ценностей и прежде всего, по выражению А. Розенберга, «вылечить… народ от большевизма».

Для успешного ведения психологической войны фактически в каждой военной и гражданской структуре Германии были созданы специальные отделы, отвечающие за пропагандистскую деятельность. В вермахте они подчинялись Управлению по делам пропаганды, созданному 1 апреля 1939 г. При армейских группах функционировали отделы пропаганды и пропагандистские роты. К моменту нападения на СССР в войсках, сосредоточенных на германо-советской границе, насчитывалось 17 таких рот. В их состав входили военные журналисты, фото-, кино- и радиорепортеры, персонал по обслуживанию радиоавтомобилей и киноустановок, специалисты по изданию и распространению различной литературы, плакатов, листовок, сотрудники фронтовых газет. Войска СС на Восточном фронте в 1941 г. имели 7 взводов пропаганды. В 1943 г. роты пропаганды были выделены в отдельный род войск. Общая численность их в то время составляла 15 тыс. человек, а в штатный состав обычной роты пропаганды входило 115 человек. В зависимости от выполняемых задач ее состав мог увеличиваться или уменьшаться.

Центральным органом пропаганды являлось Министерство народного просвещения и пропаганды, созданное 13 марта 1933 г., имевшее специальный восточный отдел со структурным подразделением «Винета» (служба пропаганды в восточных районах), которое состояло из нескольких национальных секций: украинской, эстонской, латышской, белорусской и русской. Несмотря на это, главную роль играло Министерство А. Розенберга.

Под непосредственным руководством отдела пропаганды Генерального комиссариата Беларусь в Минске работало Центральное контрольно-инструктивное бюро белорусской пропаганды. Соответствующие отделы пропаганды, культуры, просвещения и другие, родственные им, были организованы также при окружных, городских и районных органах управления. Местные пропагандисты после прохождения соответствующего подготовительного курса в Германии направлялись (из расчёта примерно 2 человека на район) для работы среди населения. Их главной задачей было обеспечение мероприятий, проводившихся оккупантами.

Направления пропагандистской деятельности оккупантов были весьма разнообразными: оценка характера войны, раскрытие её причин и целей (подавалась как «освободительная», был учрежден праздник День освобождения - 22 июня); реклама жизненного уровня в Германии (с целью вербовки для вывоза восточных рабочих); разоблачение большевистского режима - принудительная коллективизация, политические репрессии - с целью дискредитации советского руководства; освещение событий на фронтах в «нужном русле», например, битва за Сталинград (город не был взят, а пресса уже рассказала о победе немцев), что в том числе дезинформировало и союзников СССР и т.д. Следует отметить, что довольно широким потоком лилась антисемитская пропаганда.

Для того чтобы пропаганда была более действенной, использовались различные средства - пресса, радио, театр и кино.

Необходимо подчеркнуть, что руководство нацистской Германии придавала исключительное значение прессе и её эффективному использованию в политической борьбе и пропаганде. Оккупанты рассматривали белорусскую прессу как важный политический фактор, как средство обеспечения лояльности местного населения, его нейтрализации и деморализации. Таким образом, прессе отдавалось безусловное превосходство перед устной пропагандой.

Периодическая печать. Основную массу печатной продукции нацистов составляли газеты и листовки. Всего, согласно сообщению в газете «Новае слова» от 26 июля 1942 г., на оккупированной территории Советского Союза выходило около 140 газет на 9 языках - 7 немецких, 15 эстонских, 21 латышская, 11 литовских, 1 польская, 6 белорусских, 18 русских, 60 украинских и 1 татарская. К тому же ещё 50 газет планировалось выпустить в ближайшее время. Большинство из них выходило тиражами от 5 до 10 тыс. экземпляров, некоторые имели тираж около 2,5 тыс.

Рассмотрим периодическую печать ГОБ. Так, в июле 1941 г. при Минской городской управе был образован Издательский отдел во главе с А. Адамовичем. Одновременно создано Краевое издательство «Менск». Эти структуры стали издавать «Менскую газэту» (с марта 1942 г. - «Беларуская газэта») - самое первое и впоследствии самое крупное периодическое издание на белорусском языке. Первым редактором её стал А. Сенкевич. С 22 июля по декабрь 1941 г. в Барановичах 2 раза в неделю выходила газета «Барановичская газета», которая помещала материал на 3 языках - немецком, белорусском и польском.

В конце 1941 г. вышли в свет первые номера такого значительного издания, как газета «Голас вёскі», ориентированной на сельское население и распространявшаяся исключительно в сельских районах. Редактировал А. Сенкевич, которого на посту редактора «Беларускай газэты» сменил В. Козловский.

Первое периодическое издание, основанное гражданскими властями, представляло собой сборник нормативных актов и распоряжений оккупационной администрации - «Урадавы весьнік Генральнага Камісара Беларусі» - печатался на немецком и белорусском языках. Кроме того, издавалась ещё газета «Минская газета» специально для немецкой администрации, военнослужащих и их семей.

Важным шагом по пути усиления контроля за периодикой стало создание в марте 1942 г. Издательство прессы «Менск» во главе с Г.-Й. Шрётером, которое было призвано осуществить идейную и организационную унификацию белорусской прессы. Спустя месяц, 25 апреля, В. Кубе был подписан указ о создании так называемого пропагандистского круга во главе начальником отдела пропаганды - совещательного и консультативно-информационного органа, призванного обеспечить сотрудничество в области пропаганды всех важнейших служб генерального комиссариата, СД, шефа СС и полиции и т.д..

Тем временем, общее количество изданий и тиражи на протяжении 1942 - 1944 гг. непрерывно увеличивалось. Совокупность белорусскоязычной периодики составляла 26 - 27 названий - «Газэта Случчыны», «Слонімская газэта», новогрудская газета «За праўду», журнал белорусской полиции «Беларус на варце», журнал СБМ «Жыве Беларусь», газета для остарбайтеров «Беларускі работнік» и т.д.

Иная схема организации прессы существовала в зоне тыла группы армий «Центр», где издательскую деятельность контролировал дислоцировавшийся в Смоленске Отдел пропаганды В, который имел свои подразделения на местах - айнзатцштафеель, айнзатцуг и др. с номерами В-1, В-2 и т.д. Через специальный «Бюллетень предписаний и сообщений» до подчинённых доводились основные инструкции. В Смоленске располагалось и головное издательство газеты «Новый путь». Данное название было универсальным для ряда газет, издававшихся на данной территории - в Могилёве, Бобруйске, Борисове, Гомеле, Орше, Лепеле.

Так, через несколько дней после оккупации Витебска в городе был основан печатный орган Витебской городской управы. Первоначально газета имела название «Витебские ведомости», начиная с 45 номера - «Новый путь» (главный редактор А. Брандт). Тираж издания постоянно возрастал. Когда в августе 1941 г. один номер выходил общим количеством 3 000 экземпляров, то в декабре 1941 г. - 7 000. В данной газете, по мнению редактора, печатались материалы, которые «объективно отображали всю неприглядность прошлого советского режима, срывая заслонку, которой маскировали себя большевики». Кроме этого, регулярно размещались сводки Верховного главнокомандования германской армии, международные новости, переводы с немецкой печати, а также печатались приказы и постановления местных оккупационных властей, сообщения, реклама, которой отводилась четвёртая полоса.

Радио. Не менее эффективным средством массовой пропаганды на оккупированной территории Беларуси являлось радио. В связи с этим была создана специальная радиогруппа «Восток», основной передатчик которой находился в Риге, вспомогательные - в ряде других городов, в том числе и в Минске.

На территории ГОБ имелась своя радиостанция «Голос народа». Как правило, содержание передач было стандартным. Для каждой из оккупационных частей вещание велось на родном языке. Радиоприёмников в личном пользовании населения было мало, т.к. их держание было запрещено и каралось по закону военного времени. Однако радиоточки устанавливались всем, кто хотел, за исключением евреев. На апрель 1943 г. в ГОБ было подготовлено к подключению кроме имеющихся ещё свыше 1 тыс. Для трансляции передач была создана сеть радиоузлов. На улицах городов устанавливались громкоговорители, делали их также передвижными.

В пропагандистских целях использовалось также и кино, хотя и в сравнительно небольших масштабах. На территории Беларуси функционировало некоторое количество кинозалов (в частности, на апрель 1943 г. в ГОБ их насчитывалось 36 с ежемесячной посещаемостью до 100 тыс. человек).

Распространением пропагандистской кинопродукции занимался специально созданный для этой цели орган - центральное кинообщество «Восток» с 2 филиалами, в частности, «Остланд-фильм» с управлением в Риге. Оно специализировалось в основном на двух видах продукции - еженедельном обозрении событий за рубежом с переводом на языки народов СССР и полнометражных пропагандистских фильмах. Отдельное место среди пропагандистской кинопродукции занимают фильмы, снятые с целью привлечения в Германию «трудовых ресурсов» - жителей оккупированных областей для работы на немецких промышленных предприятиях и в сельском хозяйстве. Примером таких пропагандистских материалов может служить фильм «Мы едем в Германию!», созданный в 1942 г..

Временами немецкая кинопропаганда давала явный сбой - во время просмотра немецкой кинохроники о боях на восточном фронте, в момент, когда показывали атаку красноармейцев, в зале вдруг раздались дружные аплодисменты, аплодировал весь зал. Такая зрительная реакция не осталась безнаказанной - по окончании сеанса немецкие жандармы, став в дверях, наносили удары палками всем выходящим на улицу.

В своих целях нацисты использовали и воздействие театра. Так, в Минске из голодающих, обнищавших актёров, не успевших эвакуироваться, приказом по городской управе была утверждена труппа Белорусского драматического театра (начал работу 1 сентября 1941 г.). Кроме Минска деятельность белорусских театральных трупп оккупанты стремились использовать в Витебске, Смоленске и других городах.

Разрешалось литературное творчество, хотя и без политического уклона не обходилось и здесь. В выходивших периодических изданиях печатались Н. Арсеньева, Л. Гениюш, А. Соловей и т.д.

Использовать оставшиеся в силу разных причин научно-преподавательские кадры гитлеровцы попытались посредством создаваемого Белорусского научного товарищества. В. Кубе в июне 1942 г. даже был объявлен его «почётным президентом».

Таким образом, немецко-фашистскими оккупантами была налажена огромнейшая сеть агитационно-пропагандистских органов на территории захваченных государств, в том числе и Беларуси, направленных на распространение нацистской идеологии.

6.10 Школьная система образования на оккупированной территории Беларуси

Для немецкого руководства было понятно, что только репрессивными методами реализовать оккупационную политику было сложно. Поэтому, чтобы получить лояльность местных жителей, нацисты и руководители белорусского коллаборационизма считали необходимым сделать некоторые шаги по улучшению социальной и культурной жизни, включая и сферу образования.

Так, за короткий промежуток времени были напечатаны учебные планы с распределением часов с 1 по 7 классы. К весне 1942 г. они начали поступать в школы. Практически в каждом районе имелся свой план распределения часов, согласно которому образовательный процесс должен был занимать 21 - 24 часа в неделю. Обучение установлено обязательным для девочек мальчиков от 7 до 14 лет. В первом классе занятия начинались в 11⁴⁰ и заканчивались в 15¹⁰ часов. Со второго класса по седьмой - с 8⁰⁰ до 12³⁰ часов. Дети обучались с понедельника по субботу включительно. Обучение в школе должно проводиться на белорусском языке.

Школьники в первую очередь изучали белорусский язык и литературу (от 6 до 10 часов в неделю). В местностях, где жители большей частью являются поляками, должно быть в школе около10 часов в неделю белорусского языка. Далее по значимости шла математика - от 5 до 7 часов. Немецкий язык начинал изучаться с 3-го класса, но не везде. Например, в Глубоком немецкий язык дети начинали учить уже в 1 и 2 классах. Исходя из анализа учебных планов видно, что особое место в школьном обучении уделялось родному языку и литературе. На ее изучение в 1 и 2 классах выделялось 42 % учебного времени, в 3 и 4 классах - 30 %, в 5-х - 20 %, а в 7 - 15 %. Получается, что в среднем белорусский язык и литература занимали 29 % учебного времени с 1 по 7 класс. На немецкий язык отводилось 26 %, на математику - 23 %.

Характер и содержание обучения были приближены к программам немецкой школы. Так, например, в комментариях к учебным планам и программам подчеркивалось, что физическому воспитанию придается первоочередное значение. В одной из радиопрограмм для белорусских учителей говорилось, что в школе должен быть культ тела, физической силы.

На немногочисленных уроках истории необходимо было проводить идею обособленности белорусской истории от польской и русской и подчеркивать тесные связи истории Германии и Беларуси. Для этой цели необходимо было изучить следующие темы: «Жизнь Адольфа Гитлера», «Беларусь и Германия», «Беларусь и строительство Новой Европы» и др. В периодической печати постоянно печатались материалы по истории Беларуси для детей младших и средних классов такие как «Происхождение Белорусского флага», «Полоцк - первая столица Беларуси» и др.

При изучении географии главное место отводилось материалу, направленного на умения отличить физический тип белоруса от русского, украинца, латыша и др. Для этой цели издавались следующие пособия: учебник К. Яскевича для детей 6 - 7 классов, статьи А. Смолича «География Батьковщины» и «Из географии Беларуси». Использовался также ряд работ, посвященный Германии: «Берлин - столица Великой Германии», «Немецкая деревня» и др.

В программе по физике было оговорено, что решение физических задач не требует знания формул, а программа по химии для 7-летней школы ставила своей целью дать ученикам практические знания, которые им потребуются в быту. При преподавании Природоведения ставилась задача усвоения учениками следующих тем: «Понятие о расах», «Характеристика рас» и т.д. Проводилась также мысль о том, что белорусы принадлежат к семье народов арийского происхождения. Скорее всего, это было сделано для успокоения местных жителей. Приведенные примеры ярко свидетельствуют о рассовонационалистическом уклоне школьного обучения. Чтобы познакомить школьников с окружающей природой в журнале «Белорусская школа», который издавался в г. Витебске с 1941 г., печатались статьи «Как природа готовиться к зиме», «Как наблюдать природу весной и летом», «Как зимуют растения» и др.

Следует отметить, что официально преподавание Закона божьего было запрещено. Но немецкие власти не обращали большого внимания на то, что в школах велось религиозное обучение. На территории Витебской области оно было не только официально разрешено, но даже имело место принудительно введения этого предмета в школьную программу. Власти исходили из понятий того, что религия должна быть средством воспитания у учеников послушания, сделать их послушными и покорными «новому порядку». Иногда даже имели место факты принудительного сгона молодежи на исповедь и другие религиозные мероприятия.

Особенное место в школьном обучении отводилось ручному труду. На этих уроках ученики занимались изготовлением домашнего инвентаря, вышивали белорусскую одежду, занимались сбором цветных металлов, лекарственных трав, ягод, грибов. В периодике печатались статьи о том, как самому сделать скворечник, как выкопать колодец, починить одежду. Для учеников старших классов печатались статьи о трудовой повинности в Германии, которую должна исполнять вся молодежь с 18 лет. Цель - пробудить у младшего поколения любовь к труду, а у старшего - желание поехать на работу в Германию.

Особенный интерес представляет программа по пению. Этот предмет ученики должны были изучать на протяжении всех семи лет обучения. На нем школьники учили песни нейтрального содержании, в которых говорилось о красоте белорусской природы, окружающей жизни, например, «Люблю мой край», «Там за рэчкай», «Зязюля», «Рябина» и др.; песни националистического направления: «Беларусь - наша мацi краiна», «Военный марш», «Беларуская нацыянальная песня»; песни, где славилась трудовая деятельность людей: «Прачка», «Лесаруб», «Слуцкие ткачихи» и т.д.

Отдельным местом в учебном процессе следует отметить тематические лекции, посвящённые празднованию различных дат, выделенные германской оккупационной администрацией. Одним из таких праздников являлся день рождения Гитлера, о чём свидетельствуют материалы отчёта Шарковщинского районного школьного инспектора К. Хвощинского, согласно которым во всех школах района были прочитаны рефераты на тему дня.

Организация сдачи переводных и выпускных экзаменов была регламентирована инструкциями, разработанными на основе общих положений по приёму экзаменов местными школьными инспекторами. Годовые оценки по всем предметам выставлялись в последний месяц учебного года. Следует отметить, что при выводе общей оценки рекомендовалось учителям иметь в виду индивидуальность ученика - характер и старание.

В 1 - 3, 5 и 6 классах переводных экзаменов не было. Выпускные экзамены для учеников 7-х классов и переводные экзамены для учеников 4-х классов проводились лишь в тех школах, в которых учебный процесс проходил не менее 5 месяцев на протяжении всего учебного года. В тех, школах, где обучение осуществлялось меньше 5 месяцев в году, дети оставались в своих прежних классах. Таким образом, за время оккупации территории Беларуси было реальным окончить лишь один или два класса, а иногда ни одного. Ученики, которые имели больше, чем две плохие оценки не допускались к сдаче экзаменов и продолжали обучаться в прежних классах. Для того чтобы появилась возможность перейти в следующий класс, требовалось сдать два предмета - белорусский язык (устно и письменно), математику (устно и письменно). Для окончания школы и получения аттестата нужно было пройти испытания по семи предметам: белорусский язык (устно и письменно), немецкий язык (устно), арифметика (устно и письменно), геометрия (устно), физика (устно), природоведение (устно) и география (устно).

В ходе учебного процесса немаловажное значение должно уделяться организации отдыха учеников. Время начала каникул во многом совпадало с религиозными праздниками: «…рождественские каникулы начинаются с 25 декабря по 10 января (конец занятий 24 декабря после второй лекции); пасхальные каникулы - с 14 по 23 апреля; каникулы на Троицу - с 3 по 4 июня включительно; летние каникулы - с 16 июля по 19 сентября…». Кроме того, внимание на санитарные условия в школах было обращено и районным врачом, по просьбе которого среди учеников проводились лекционные занятия относительно инфекционных заболеваний.

Таким образом, по мнению немецко-фашистских оккупантов, именно школе должно отводиться одно из важнейших мест в системе воспитания подрастающего поколения в духе национал-социализма. С этой целью временный школьный порядок предписывал «…в начале первой лекции каждого дня следует показывать значение новой Европы под руководством Адольфа Гитлера. Любое большевистское влияние, выходящее из школы, будет наказываться смертью, так как подрастающая молодежь Генерального пространства Беларуси должна быть выращена в духе новой Европы под руководством Адольфа Гитлера». Чтобы основательнее укрепить германское влияние на школьную молодежь Беларуси, учебный процесс носил ярко выраженную прогерманскую окраску, как по форме, так и по содержанию. Исходя из данных архивов, можно сделать вывод о том, что многие шаги оккупационных властей по укоренению школьного образования не были поддержаны со стороны местного населения и оставались лишь на бумаге.

6.11 Религиозная ситуация на оккупированной территории Беларуси в годы Великой Отечественной войны

Сложным и противоречивым периодом в жизни всех конфессий стали годы Великой Отечественной войны. Проводя политику геноцида, немецкие оккупационные власти разработали свою политику в отношении к религии на территории Беларуси. Она заключалась в том, чтобы целиком возродить дореволюционную роль церкви в жизни населения. С этой целью запрещалось работать по воскресным дням. Нарушителей данного приказа подвергались штрафам и даже расстрелам. Населению предписывалось все религиозные праздники отмечать по старому стилю, в каждом доме иметь иконы, носить на шее крестики, креститься перед и после принятия еды. Все ранее совершённые гражданские акты объявлялись незаконными. Это в первую очередь относилось к регистрации детей, венчаний, смерти. Население должно было проводить их по религиозным обрядам. Начали открываться церкви. Так, уже с 3 августа 1941 г. начались богослужения в Покровской церкви Витебска, а затем - и в Казанской церкви Витебского Маркова монастыря, 19 августа - в Николаевском соборе Верхнедвинска. В начале декабря 1941 г. был освящён престол полоцкого Софийского Собора. Данная тактика имела целью завоевать симпатии населения, использовать церковь в антисоветской пропаганде.

В ГОБ деятельность религиозных конфессий находилась в компетенции 5-го реферата Конфессиональные общества, который в свою очередь входил в отдел II «с» Культурная политика, последний - в главный отдел II Политика. На протяжении всего оккупационного периода 5-й реферат возглавлял Л. Юрда, регулярно информировавший генерального комиссара В. Кубе, а затем К. фон Готтберга по всем вопросам религиозной жизни, получал их указания, контролировал всё, что имело отношение к сфере деятельности религиозных конфессий.

Русская Православная церковь. Возрождение православной церкви в Беларуси активно поддерживал митрополит Варшавский Дионисий, который в 1939 г. лишился власти над православными приходами Западной Беларуси. Им была создана Белорусская Церковная Рада, в состав которой вошли архимандрит Филофей, доктор И. Ермоченко, доктор Витушко, доктор Красовский, Б. Стрельчик. Первое заседание Рады состоялось 9 сентября 1941 г., на котором был принят меморандум к центральным властям в Берлине. В этом обращении предлагалось возвести в сан епископов Феофана (Протасевича), Филофея (Нарко) и Афанасия Мартоса, белорусов по национальности. Немецкие власти поддержали данный меморандум. Именно тогда Генеральный Комиссариат Беларуси намеревался создать и автокефальную православную церковь в Беларуси. С этой целью Р. Островский направляет письмо Генерального Комиссариата от 3 октября 1941 г. епископу Венедикту на имя митрополита Пантелеймона Рожновского, в котором указывалось необходимость создания автокефальной церкви в Беларуси, оговаривалось ее название - «Белорусская Автокефальная Православная Национальная Церковь». Далее оговаривалось, что проповедь в храмах и делопроизводство должны вестись на белорусском языке, а назначение епископов, благочинных и священников не должно производиться без ведома немецких властей. В связи с этим митрополитом Пантелеймоном и епископом Венедиктом было проведено официальное заседание, на котором собравшиеся постановили принять условия, содержащиеся в письме Генерального Комиссариата Белоруссии. Были сделаны первые шаги: перевели резиденцию митрополита из Жировицкого монастыря в Минск, присвоили митрополиту Пантелеймону титул «Митрополит Минский и Всея Беларуси», а со временем планировали открыть и духовную семинарию. Протокол заседания озаглавлен «Акт № 1 деяния собора епископов белорусской православной церкви от 6 октября 1941 г.».