История Русской Православной Церкви XX века

1 июля 1923 г. Патриарх Тихон обратился к пастве с новым воззванием, заявив, что «Российская Православная Церковь аполитична и не желает... быть ни белой, ни красной Церковью... и всякие попытки, с чьей бы стороны они ни исходили, ввергнуть Церковь в политическую борьбу должны быть отвергнуты и осуждены». Далее в воззвании Патриарх вновь осудил обновленчество: «Обновленцы... толкают Церковь к сектантству, вводят совершенно ненужные реформы, отступая от канонов... Никакие реформы из принятых бывшим Собором Мы одобрить не можем. За исключением нового календарного стиля... и новой орфографии в церковных книгах, что и Мы благословляем».

15 июля вышло новое послание Святейшего. В нём Патриарх Тихон открыл правду обо всех действиях обновленческого ВЦУ: «Торжественно и во всеуслышание... свидетельствуем, что все эти столь решительные заявления о соглашении с Нами и о передаче Нами прав и обязанностей Патриарха Российской Церкви ВЦУ, составленному священниками Введенским, Красницким, Калиновским и Белковым, есть ложь и обман! И что перечисленные лица овладели церковной властью путём захвата, самовольно... Всем этим они отделили себя от единства тела Вселенской Церкви и лишились благодати Божией... А в силу этого все распоряжения не имеющей канонического преемства незаконной власти... недействительны и ничтожны». В августе 1923 г. Патриарх с группой высших иерархов обращается к Русской Церкви с воззванием, в котором Церковь отмежёвывалась от всякой контрреволюции.

В частности, в нём говорилось: «Церковь признаёт и поддерживает Советскую власть, ибо нет власти не от Бога. Церковь возносит молитвы о стране Российской и о Советской власти».

Ряд этих посланий Патриарха Тихона выбил из рук обновленцев главное их оружие - обвинение православного духовенства в нелояльности к советской власти, а также развеял видимость законности передачи власти от Патриарха обновленческому ВЦУ.

Православная Церковь хоть и не получила правового признания, но государство к ней стало относиться терпимее, что позволило Церкви консолидироваться и начать борьбу с обновленцами.

Летом 1923 г. Патриарх Тихон был как никогда популярен в самых различных слоях общества, где бы он ни появился в Москве, всюду его засыпали цветами. Началось массовое возвращение в Церковь священников, в основном примкнувшим к раскольникам не по убеждениям, а из-за страха подвергнуться репрессиям или будучи обманутыми лжеканоничностью обновленцев. Большая группа священнослужителей поддержала обновленчество, просто ориентируясь на своё непосредственное начальство. По этому поводу протоиерей Валерий Лавринов в своём исследовании пишет следующее: «Многие же рядовые священники, особенно сельские, попросту держались первого видимого им авторитета - благочинного. Благочинный священник в свою очередь ориентировался на знакомого ему епископа, всецело доверяя ему в выборе священноначалия». Стали возвращаться под омофор Патриарха и отпавшие архиереи, среди них митрополит Сергий (Страгородский), архиепископ Серафим (Мещеряков), епископы Филипп (Ставицкий), Севастиан (Вести), Софроний (Арефьев) и др.

В Москве по обновленческому движению был нанесён очень сильный удар. Постепенно и в провинции воссоздаются канонические церковно-административные органы управления во главе с православными епископами, хотя эти органы и не легальны, ибо не зарегистрированы местной властью, всё же обновленцы практически повсеместно стали сдавать позиции. Но в бывшей столице дела обстояли не столь радужно. В Петрограде обновленцы по-прежнему чувствовали себя очень прочно. Необходимо было применить здесь особые меры. Патриарх Тихон назначает на Петроградскую кафедру непримиримого борца с обновленцами архиепископа Фёдора (Поздеевского). Но он отказался ехать. Тогда Святейший, по просьбам петроградского духовенства, назначает викарием Петроградской епархии иеромонаха Мануила (Лемешевского) с возведением его в сан епископа Лугского. Епископ Мануил прибыл в Петроград 29 сентября 1923 г. На этот момент, как указывает в жизнеописании будущего митрополита владыка Иоанн: «...из 123 приходов 115 находились в обновленчестве и только 8 в православии».

Епископ Мануил начинает самоотверженную борьбу с расколом. Пять месяцев он ежедневно служит и проповедует в Петербургских храмах. И это имеет действие: постепенно маститые протоиереи и простые священники возвращаются в подчинение к Патриарху.

Митрополит Иоанн приводит результаты деятельности епископа Мануила: «...в Петрограде из 115 обновленческих церквей перешло в Православие 83 прихода, а остальные 32 в силу сложившихся обстоятельств, вынужденно остались в обновленчестве... Борьба епископа Мануила с обновленчеством в Петрограде продолжалась 125 дней. И за этот краткий срок он сумел одержать победу над расколом, низложить его главную силу и дать торжество Православию». Но окончательный разгром обновленчества не устраивал советскую власть в тот момент. В феврале 1924 г. епископ Мануил был арестован, вместе с ним арестовали около 100 священников и активных мирян.По приговору суда он был отправлен в ссылку на 3 года.

В Москве, 25 июня 1923 г. Красницкий решил покончить с «митрополитом» Антонином и организовал постановление президиума ВЦС, согласно которому Грановского уволили на покой от должности «митрополита» Московского и освободили от должности председателя Высшего Церковного Совета. В ответ Антонин в своей резиденции в Заиконоспасском монастыре объявил об автокефалии возглавляемого им «Союза церковного возрождения». Среди последователей Антонина был лишь один епископ и несколько священников. В 1926 г. Грановский пытался вступить в контакт с заместителем Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским), но того арестовали. Умер Антонин (Грановский) в 1927 г., так и не примирившись с Православной Церковью. Сразу после его смерти созданный им Союз распался. После неудавшихся переговоров 15 января 1924 г. появляется постановление Патриарха Тихона и патриаршего Синода о непризнании каноничности обновленческой иерархии, а 15 апреля Святейший в своём послании прямо запрещал в священнослужении и предавал церковному суду группу обновленческих иерархов, и, прежде всего, «архиепископа» Евдокима (Мещерского) и Антонина (Грановского). Кроме этого, с 15 апреля 1924 г. все обновленческие хиротонии не признавались, а второбрачные лишались сана. Весной 1924 г. с Патриархом Тихоном вёл переговоры о воссоединении оставшийся не у дел «протопресвитер» Владимир Красницкий, но они окончились ничем. После этого о Красницком ничего не было слышно, а через несколько лет он умер в одиночестве и безвестности. Но, несмотря на то, что позиции «тихоновцев» значительно усилились, и иерархический аппарат Патриаршей Церкви в большинстве епархий был восстановлен, хоть и не полностью, обновленцы продолжали действовать, и всё ещё представляли собой значительную силу. Официальное признание обновленческого «Священного Синода» Вселенским Патриархом и советской властью, обещание лидеров раскола добиться возвращения духовенству потерянных прав привлекало к обновленческому движению многих священнослужителей. К тому же, имея легальные церковно-административные органы, обновленцы были лучше организованы.

В отличие от православных, у раскольников продолжали действовать церковные учебные заведения такие, как Богословский институт в Петрограде, духовная академия в Москве, Высшая богословская школа в Киеве и Богословские курсы в Ростове-на-Дону, в Краснодаре, Курске, Оренбурге, Уфе и в других городах. Они продолжали издавать ряд журналов и газет. Советская власть в лице представителей гражданской власти в центре и на местах планомерно и организованно продолжала содействовать обновленцам, административно помогая им бороться с «тихоновцами». В частности, содействие выражалось в незаконном массовом отторжении церквей у православных и передаче их в пользование сторонников «Синода». Вот что об этом сказано в книге «Современники о Патриархе Тихоне»: «Произвол, незаконное отобрание храмов у приходов, находящихся в юрисдикции Святейшего Патриарха Тихона, и отдача их раскольникам принимает катастрофические для Церкви размеры в 1923-1924 годы…

Происходит это путём расторжения всех договоров с группами верующих по различным поводам неизменно вымышленным и передаются незначительным группам обновленцев».

3. Ликвидация обновленческого раскола

В 1937-1938 гг. обновленцы разделили судьбу всей Русской Православной Церкви. Советская власть, подвергая духовенство страшным репрессиям, в то время совершенно перестала делать какое-либо различие между представителями разных церковных ориентаций. В результате репрессий от обновленцев «осталась горстка архиереев при одном-двух пустовавших храмах в каждой епархии».

В 1939 г. обновленческий первоиерарх «митрополит» Виталий (Введенский) издал распоряжение, запрещающее епархиальным архиереям посещать свои приходы, рукополагать и перемещать священников. С 1939 же года «митрополит» Виталий перестал назначать епископов на пустующие кафедры. Прекратились и все связи с Православным Востоком. Всё это говорит о том, что под давлением властей обновленчество фактически шло к ликвидации. Но перед самой войной наступает кратковременное оживление деятельности обновленцев. В апреле 1941 г. вновь было создано ВЦУ из «митрополита» Виталия и его заместителя Александра Введенского. Последний начинает проводить ревизию церковной жизни, для чего совершает поездки по стране. Уже в первый день Великой Отечественной войны обновленческий первоиерарх и его заместитель выпустили патриотическое воззвание. В сентябре 1941 г. «митрополит» Виталий ушёл в бессрочный отпуск, передав все полномочия новому «первоиерарху» Александру Введенскому.

В октябре «первоиерарх» с семьёй и «митрополит» Виталий выехали в эвакуацию в Ульяновск. Буквально за день до отъезда, 12 октября состоялось последнее заседание обновленческого Высшего Церковного Управления, на котором было принято решение об упразднении ВЦУ и переходе всей полноты церковной власти к «первоиерарху».

Стоит отметить, что во время войны обновленческое духовенство честно исполняло свой патриотический долг, призывая народ к защите Родины и к доблестному труду в тылу. Под их руководством было собрано немало средств в фонд обороны и на нужды раненых. Между тем, в годы войны неизмеримо вырос авторитет Московской Патриархии в глазах народа и уже «большинство окормляемых А. Введенским архиереев старались не афишировать свою юрисдикцию и как можно меньше отличаться от «староцерковников».

Исходя из этого, по мнению историка профессора М.И. Одинцова, Сталин подошёл к выбору между обновленцами и Патриаршей Церковью прагматически. Обновленцы не пользовались авторитетом у верующих и не имели поддержки со стороны Поместных Православных Церквей. «Таким образом, - заключает М.И. Одинцов, - политическая ситуация и в стране, и за рубежом диктовала Сталину выбор в пользу патриаршей Церкви».

И выбор был сделан. 4 сентября 1943 г. в Кремле И.В. Сталин принял руководство Московской Патриархии. Эта встреча означала фактическое признание государством тихоновской Церкви и окончание поддержки обновленцев властями. Через четыре дня в Москве состоялось избрание Патриархом Местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Сергия (Страгородского).

Осенью 1943 г. в Москву из эвакуации вернулся А.И. Введенский. «В это время, - пишет А.Э. Левитин-Краснов, - были учреждены две правительственные инстанции - Совет по делам Русской Церкви и Совет по делам религиозных культов. А.И. Введенский хотел поставить бы обновленчество в ведение Совета по делам религиозных культов - это создало бы религиозную легализацию, и, наряду с католиками, протестантами, баптистами, могло бы существовать и обновленчество. А.И. Введенскому, однако, без каких бы то ни было оснований было отказано в его просьбе... власть упорно отказывалась рассматривать обновленчество как независимое религиозное течение - обновленчество оставалось частью Православной Церкви». Стали учащаться случаи обращений со стороны обновленческого духовенства и верующих с просьбой о переходе их в Московскую Патриархию. Г.Г. Карпов, председатель Совета по делам РПЦ, с согласия И.В. Сталина направил на места секретное письмо, в котором ответственным лицам предлагалось не препятствовать переходу духовенства, групп верующих или в целом приходов из обновленческой в сергиевскую Церковь. По стране в течение нескольких месяцев прокатилась волна массового возвращения обновленческого духовенства и мирян. Конечно же, это произошло не без вмешательства гражданских властей. Условия приёма возвращающихся из раскола были весьма жесткие.

В сущем сане принимались те, кто получил его до 1924 г., когда обновленцы были запрещены в служении Патриархом Тихоном, если они после не вступали в брак. Священнослужители обновленческого поставления принимались мирянами. Что касается покаянной процедуры, то «публичное покаяние, как правило, требовали лишь у обновленческих лидеров, а рядовое духовенство могло каяться келейно перед епископом Патриаршей Церкви».

В июне 1945 г. сам А.И. Введенский попытался вернуться в Православную Церковь, при этом выставил условие, чтобы его приняли в сане действующего епископа. Но Введенскому ответили, что он может быть принят лишь мирянином с предоставлением ему места рядового сотрудника «Журнала Московской Патриархии». Воссоединение Александра Введенского с Православной Церковью не состоялось. 26 июля 1946 г. «первоиерарх» умер.

Вскоре по предписанию Совета по делам РПЦ последнюю обновленческую церковь Москвы передали Патриархии. Таким образом, в 1946 г. обновленчество фактически прекратило своё существование. Лишь «архиепископ» Александр (Щербаков) и «митрополит» Филарет (Яценко) ещё несколько лет не сдавались, но не имели ни одного прихода.

Заключение

Подводя итоги работы, можно сделать следующие выводы. Можно утверждать, что обновленческий раскол, возникший в 1922 г., не является результатом развития идей дореволюционного движения за церковное обновление, так как появление советского обновленчества было вызвано изменениями в социальной, экономической и политической жизни России, произошедшими после октября 1917 г.

В своём подавляющем большинстве советские обновленцы и не помышляли о необходимости подлинного обновления церковной жизни, к которому стремились дореволюционные церковные и общественные деятели. Основной массой обновленцев двигало желание приспособиться к новым условиям жизни в стране и забота в первую очередь о своём личном благополучии. Кроме этого, имело место давление со стороны советских силовых структур. Некоторые видели в обновленчестве способ сделать себе быструю карьеру, такие не смущаясь, шли по головам своих собратьев. Они активно сотрудничали с органами ОГПУ-НКВД.

Были и принципиальные обновленцы, которые, стремясь приспособить Церковь к современным условиям, пытались отождествить социализм и христианство, заявляя при этом, что коммунистические идеи являются возрождением идей первоначального христианства. Основываясь на таких предпосылках, все группы и течения обновленческого движения выражали полную поддержку социальной политике советского государства и провозглашали своим принципом лояльность по отношению к большевикам, выступая против контрреволюционной деятельности, которой, по их мнению, занималась Российская Церковь во главе с Патриархом Тихоном.

Главным же вдохновителем и организатором обновленческого раскола стала советская власть, стремившаяся разделить Церковь на отдельные части и затем уничтожить её. Расчленению Церкви на непримиримые группы способствовали антиканоничные решения обновленческого собора 1923 г., подтверждённые на лжесоборе 1925 г. Конечно же, эти решения были приняты под давлением властей. Истинное своё отношение к Церкви советская власть показала, когда на словах выражая поддержку обновленцам, с 1929 г. репрессировало духовенство и верующих, не делая разницы между церковными ориентациями. революция исторический духовенство

Таким образом, обновленческое движение в 1929-1938 гг. в полной мере разделило судьбу Русской Православной Церкви. Советская власть, выступив сначала инициатором обновленческого раскола, впоследствии при смене государственной церковной политики фактически сыграло главную роль в его ликвидации, отказавшись рассматривать обновленческое движение, как самостоятельную церковную организацию и способствуя переходу обновленцев в Московскую Патриархию. В заключение, хотелось бы сказать, что печальный опыт обновленческого движения напоминает нам, как опасно для Церкви стремление пожертвовать свободой ради мнимого признания и поддержки её государством.

Библиографический список

1. Шмеман Александр, протопресвитер. Исторический путь Православия. М., 1993. - С. 379-380.

2. Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. М.,1995. - С. 27-28.

3. Цыпин Владислав, прот. История Русской Православной Церкви. Синодальный период (1700-1917) Новейший период (1917-2000). М., 2004. - С. 307.

4. История Русской Православной Церкви. Новый Патриарший период. СПб., 1997. - Т. 1. - С. 224.

5.Фирсов С.Л. Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-1918 гг.). М., 2002. - С. 318.

6. Соловьёв И.В. Краткая история т. н. «обновленческого раскола» в Православной Российской Церкви в свете новых опубликованных исторических документов // «Обновленческий» раскол: (материалы для церковно-исторической и канонической характеристики) / Сост. И.В. Соловьёв. М., 2002. - С. 22-23.

7. Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991) / Сост. Герд Штриккер. М., 1995. - Кн. 1. - С. 197.

8. Одинцов М.И. Русские патриархи XX века: Судьбы Отечества и Церкви на страницах архивных документов. «Дело» патриарха Тихона, Крестный путь патриарха Сергия. М., 1999. - Ч. 1. - С. 169.

9. Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущёве. М., 2000. - С. 188.

Размещено на Allbest.ru