История просветительского движения и свободомыслия в Средней Азии (конец XIX – начало ХХ века)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Академия наук республики Таджикистан

Институт истории, археологии и этнографии

Автореферат диссертации

на соискание ученой степени доктора исторических наук

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

История просветительского движения и свободомыслия в Средней Азии (конец XIX-начало ХХ века)

Бакиев Махсуд Иноятуллоевич

Душанбе - 2000 г.

Работа выполнена в отделе истории, археологии и этнографии Худжанского Научного центра Академии наук Республики Таджикистан

Научный консультант - академик Академии наук Республики Таджикистан, доктор исторических наук, профессор Масов P.M.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Хотамов Н.Б.

доктор исторических наук, профессор Зикриёев Ф.Б.

доктор исторических наук, Назаршоев Н.М.

Ведущая организация - кафедра истории Российско-Таджикского (Славянского) Университета.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук профессор М. Наимов

1. Общая характеристика работы

просветительство свободомыслие бухарский духовенство

Актуальность проблемы. Изучение проблемы просветительского движения и свободомыслия в Средней Азии в конце XIX-начале XX вв. представляет собой весьма актуальную задачу, ибо с увеличением размаха социально-преобразовательных процессов и вовлечением в них всё более широких масс возрастает необходимость проанализировать духовную жизнь общества на разных этапах развития, выявить ее влияние на ход истории. Учитывая такую ситуацию Президент Республики Таджикистан Э.Ш. Рахмонов писал: "Древний таджикский народ, на протяжении своего существования, не раз подвергавшийся суровым испытаниям, сегодня пристально рассматривает пройденный путь сквозь призму истории. Ибо история даёт нам возможность увидеть и в отдельности, и в едином историческом каждый этап развития нации, её взлеты и падения, вклад поколений в материальную и духовную сокровищницу. Только через признания исторического прошлого, через национальное самосознание можно определить будущее новых поколений".

Жизнь и деятельность представителей просветительства и свободомыслия Средней Азии разрабатываемого нами периода совпадает с периодом колониального господства царской России в регионе. Это означает, что просветители хорошо ощущали и некоторые испытывали все ужасы колониального режима, чувствовали страдания народа, поэтому как передовая, мыслящая часть своего народа, задумывались о будущем своего народа, его культуре, религии и образования. Сами они являлись представителями всех основных народов Средней Азии - таджиков, узбеков, туркменов, киргизов, казахов, каракалпаков и т.д. Среди них особо выделялись: Ахмад Дониш (1326-1897), Шаысиддин Шохин (1857-1894), Тошходка Асири (1864-1915), Мухаммадсидик Хайрат (1878-1902), Абдукодырходаа Савдо (1823-1873), Дшшоди Барно (1800-1907), Шулло Ккромча (1847-1925), Мирзохаит Сахбо (1850-1918), Садри Зиё (1867-1932), Накибхон Туграл (1864-1919), Закирдаон Фуркат (1858-1909), Муха-лмаднон Мукими (1851-1903), У. Завки (1853-1921), Бердимурат Ьердах (1827-1900), Анбарнисо (1874-1909), иахмудходка Бехбуди (1875-1919), Абдукадир Шакури (1875-1943), Садриддин Айни (1875-1954), Мирзо Абдулвохвд Мунзим (1877-1934), Адрзо Сиродж Хаким (1877-1914), Токтагул Сатнл-ганов (1864-1933), Аваз Отар (1884-1919), Хамза Хакамада Ни-язи (1889-1929), Абдурауи Фитрат (1886-1937). Абдукадыр Мухвд-динов (1892-1934), Дайзулла Ходжаев (1896-1938) и многие другие.

Творчество названных мыслителей уже долгие годы привлекало и, разумеется, еще будет привлекать внимание исследователей. В результате труды многих из них узе опубликованы и стали достоянием широкого круга читателей. Жизнь и деятельность некоторых просветителей стала предметом специального изучения. В итоге уже появились специальные книги, брошюры и статьи, характеризующие жизнь и деятельность отдельных мыслителей региона.

Изучая жизнь и творчество наших мыслителей, без труда можно заметить, что они постоянно находились в поисках пути выхода своего народа из создавшегося положения. Они хорошо понимали бедственное положение народа, реакционную, антинародную политику как царских властей, так и эмирских и ханских чиновников. Сравнивая жизнь эмирской Бухары, Хивинского ханства и Туркестанского края с передовыми странами мира, эти мыслители замечали жестокость, реакционность и невежественность эмирских и ханских чиновников.

Почти все мыслители рассматриваемого периода получили религиозное образование, т.е. учились в мантабах (старых школах) и медресах. Многие из них были представителями духовенства, некоторые даже высшего. Но почти все они активно выступали против религиозного фанатизма. Это было связано с тем, что эти мыслители, как передовая часть общества, сравнивая свой край с другими странами, поняли его отсталость во всех областях - экономической, политической и культурной. Они, находясь в рамках исламского мировоззрения, хотели приспособить его к новым условиям, условиям развития товарно-денежных отношений, условиям, позволяющим развитие не только религиозных но и светских наук.

В итоге улучшение положения своего народа, развитие экономики и культуры региона мыслители видели в развитии и распространении просвещения. Они представляли, что с распространением образования и пропаганды знаний можно достичь изменения и реформы всех сторон социально-экономического и правового уклада жизни в регионе. Почти все эти мыслители стали просветителями, а часть из них впоследствии джадидами. В центре внимания джадидов также оставалось просвещение. Только они по сравнению со своими предшественниками-просветителями второй половины ХIХ в. сделали шаг вперед, т.е. дкадиды свою деятельность начали с практических шагов - организации новометодных школ, подготовки и издания учебников и газет и т.д. Отдельные представители местной торговой буржуазии, присоединившиеся к движению, не щадили своих средств ради блага своего народа. Они финансировали благие намерения передовых мыслителей, отдавали свои дома под школы, финансировали учебу чужих, но перспективных детей.

Словом, почти все то, что говорили, писали и делали мыслители того периода, является поучительным и актуальным в наши дни, когда не все черты кризиса общества преодолены, особенно в науке, образовании и культуре. Данная проблема весьма своевременна и актуальна для нравственного воспитания молодежи.

Все это еще раз убеждает нас в необходимости комплексного исследования истории просветительства и свободомыслия в Средней Азии в колониальный период.

Степень изученности проблемы. Тема истории просветительского движения и свободомыслия в Средней Азии конца XIX-начала XX века охватывает деятельность как просветителей, так и джадидов, которые составляют сердцевину проблем общественно-политической мысли народов региона в колониальный период. Поэтому она привлекала и будет привлекать внимание широкого круга авторов - историков, философов, филологов и публицистов.

За прошедший период позиции исследователей в характеристике среднеазиатских просветителей и джадидов были разными. Если в характеристике просветителей не замечаем серьезных расхождений в их взглядах, но иногда и в отношении них звучала необоснованная критика за то, что они "не дотянулись до революционных или коммунистических идей". Однако этого не можем говорить относительно среднеазиатских джадидов и джадидизма в целом. Относительно этого общественно-политического течения и движения, в зависимости от периода, резко менялись взгляды исследователей.

Анализируя существующую литературу по данной проблеме, мы условно разделили её на следующие четыре периода.

К пенному периоду относятся те труды» которые были написаны и изданы до середины 20-х годов XX в. Почти все авторы этого периода сами являлись участниками движения просветительства или джадидизма. В частности Садри Зиё являлся одним из последователей просветительской школы А. Дониша. Поэтому он с большим уважением говорит о просветительских взглядах своего наставника. Судя по его характеристике, А. Дониш "во всех науках являлся единственный в своем роде..."

С. Айни, который также первое свое крещение получил в школе А. Дониша, продолжая и развивая его просветительские идеи, впоследствии стал одним из лидеров бухарских джадидов (в период до 1917 г.), в своем историческом труде "История Бухарской революции" дает первые сведения об А. Донише и его просветительских взглядах. Эта книга С. Айни первоначально им была написана в 1918-1919 гг. на таджикском языке, а лотом, им самим была переведена на узбекский язык и издана в 1926 году. С. Айни считает А. Дониша "ярчайшей звездой в темном небе Бухары", а основной труд просветителя "Наводир-ул-вакоеъ" ("Редчайшие происшествия") называет настольной книгой передовой части бухарской интеллигенции.

С. Айни находился в центре действия бухарских джадидов, поэтому в названной книге историка и писателя относительно их деятельности имеется богатейший материал. В нем мы находим убедительные сведения об активистах движения, их обществах, организации новометодных - джадидских школ, противостоянии реакционных кругов бухарского духовенства в организации таких школ, издании газет и т.д. Уверенно можно сказать, что "История Бухарской революции" С. Айни является первым исследованием не только по истории свержения эмирского ренаша в Бухаре, но и первым исследованием относительно дзинения бухарских просветителей и джадидов. В нем отражены, главным образом, те события, в которых участвовал сам писатель или видел их своими глазами. Поэтому достоверность и точность этих фактов до сих пор не вызывает никаких сомнений.

Важным является и труд Ф. Ходжаеза, - одного из лидеров движения бухарских джадидов примерно с 1917 г. В его работе нашли те события, которые происходили именно с его участием. Разумеется, автор выражает сбою точку зрения относительно бухарских просветителей и джадидов начального этапа. По его утверждению бухарская джадидия это движение национальной буржуазии, по преимуществу торговой и прогрессивной демократической интеллигенции, направленное на реформирование деспотического феодально-средневекового государственного строя на европейский лад, введение европейской системы образования и элементарных демократических институтов в общественной жизни страны.

В целом труды первого периода являются мемуарными, поэтому они служат достоверным материалом при освещении выбранной нами проблемы.

Второй период охватывает те труды, которые появились с середины 20-х до 60-х годов XX в. Этот период начинается с 1926 г., т.е. с появления критической рецензии историка П.Г. Галузо (под псевдонимом Г. Туркестанский) на книгу и статьи Ф. Ходжаева, изданные в том же году. С этого момента отношение исследователей к оценке джадидизма и джадидов постепенно меняется. Впоследующем авторы старались найти в движении джадидов только негативное. Отрицательное отношение касалось не только бухарских, но и туркестанских и хивинских джадидов, и такая позиция продолжалась до 60-х годов. Хотя в конце 50-х и в 60-х годах в отдельных работах уже можно было заметить другие подходы авторов, о которых мы будем говорить чуть ниже, но они еще в целом не определяли общие позиции ученых периода.

В числе главных работ этого периода, в которых затрагивалась наша проблема, можно подчеркнуть исследования Б.Г. Гафурова, A.M. Богоутдинова, З.Ш. Раджабова, И.М. Муминова, М.Г. Вахобоза, И.С. Брагинского и других. Заслуга этих авторов заключается в том, что в их исследованиях просветительское движение народов Средней Азии получило всестороннее и глубокое освещение. Разумеется, просветительство на их взгляд, являлось прогрессивным, защищавшим интересы народа течением. А джадидизм и джадиды в их работах характеризовались в целом, как националистическая идеология зарождающейся местной буржуазии, носящий антинародный, реакционный характер и шаг назад по сравнению с просветительством второй половины XII в.

Среди названных авторов особо можно подчеркнуть заслуги З.Ш. Раджабова, перу которого принадлежат многочисленные работы, посвященные общественно-политической мысли таджикского народа в конце XIX-начале XX вв. Бесспорно, в исследованиях ученого центральное место занимают просветительские идеи великого сына таджикского народа, основоположника среднеазиатского просветительства А. Дониша. С целью всестороннего раскрытия творчества просветителя исследователь не только глубоко анализировал все его труды, но и его жизненный путь. По утверждению З.Ш. Раджабова, в формировании просветительских идей А. Дониша существенную роль сыграло его знакомство с Россией, ее культурой, с чек мы вполне солидарны.

В исследованиях З.Ш. Раджабова анализированы взгляды А. Донша относительно реформы Бухарского эмирата, критические взгляды просветителя по существующему в то время эмирскому режиму, бесчинство эмирских чиновников и т.д. В трудах З.Ш. Раджабова важное место занимают также взгляды учеников и последователей А. Дониша, влияние творчества великого просветителя в пробуждении передовой части национальной интеллигенции как Бухары, так и Средней Азии в целом. В связи с этим весьма важным является характеристика исследователя относительно Ш. Шохина, Т. Асири, Бурката, Мукими, С. Айни, Х.Х. Киязи и др.

В характеристике джадидизма В.В. Радкабов, как уже отметили, хотя считает это движение реакционным, но им относительно этой проблемы был собран богатейший материал, в чем большая заслуга исследователя. Однако, читая книгу Раджабова "Из истории общественно-политической мысли таджикского народа...", где сравнительно подробно исследуются как проблема просветительства, так и джадидизм, относительно последнего в сноске одной из страниц помечена самим автором следующая фраза: "В этой главе характеризуется, главным образом, основное, - реакционное направление джадидизма,...""'' Такая мысль исследователя толкает на то, что он не отрицает существования и другого, положительного направления в изучении истории джадидизма.

Б работах И.М. шуминова анализированы взгляды таких среднеазиатских мыслителей, как А. Дониш, З. Фуркат, М. Мукими, Б. Бердах, Завки, поэтесса Анбарнисо, Аваз Отар, С. Айни, Т. Сатьшганов, Х.Х. Ниязи и др. По утверждению исследователя они боролись "за интересы народа, за изучение русской науки, за культурный и хозяйственный подъем Средней Азии" в части определения социальной сущности джадидов, особенно бухарских, автор подчеркивает его буржуазно-либеральный характер, который, при всей его половинчатости отличался от крепостнической реакции, носителями которой являлись феодалы и духовенство.

Третий период в изучении истории среднеазиатского джадидизма наступает в 60-е годы, что продолжалось до конца 80-х годов XX в. Но, новый подход в изучении этой проблемы, отдельные авторы положили еще в конце 50-х годов. Так, в 1958 г. в Ташкенте увидели свет "Очерки истории Коммунистической партии Туркестана". Хотя данный очерк посвящен истории социал-демократических организаций Туркестана з дооктябрьский период (1903-март 1917 гг.). но авторы не оставила без внимания деятельность джадидов. Они, поэтапно характеризуя туркестанский джадидизм, отмечают, что он зародился как политическое течение прогрессивно-культурников и на первом этапе своего развития вели борьбу за реформы в области культуры и выступали против мракобесия и религиозного фанатизма, что имело объективно прогрессивное значение для своего времени. Дня того периода это было смелое высказызание в отношении джадидов и джадидизма. В дальнейшем оно позволяло другим авторам, в характеристике джадидизма подойти сравнительно объективно, показать его положительные и отрицательные черты одновременно.

Однако противоположные взгляды в характеристике джадидизма продолжались и в 60-х годах. Так, в 1957 г., в Ташкенте, силами среднеазиатских ученых, в честь 50-летия Октябрьской революции были изданы две солидные работы: "Победа Советской власти в Средней Азии и Казахстане" и "История коммунистических организаций Средней Азии". Если в первой работе среднеазиатский джадидизм трактовался как реакционный, т.е. авторы придерживались старых позиций, то во второй уже отмечалось, что "джадиды были далеки от революционных идей, но их борьба против господствующей мусульманской школы, за просвещение носила прогрессивный характер".

В 60-х годах и авторы многотомных "Истории Узбекской СС?" и "Истории таджикского народа" в оценке джадидов всё еще придерживались старой трактовки. В первой из них, в частности, отмечалось, что "джадиды, будучи националистами, панисламистами, пантюркистами стремились отвлечь народные массы от революционной борьбы, использовать недовольство их в своих узконационалистических интересах". Но новые подходы и новая точка зрения в изучении джадидов прорывали себе дорогу.

В 1969 г. в Ташкенте била издана солидная монография крупного знатока истории Бухары А.И. Ишаяова под названием "Бухарская Народная Советская республика". В ней движение джадидов в целом характеризуется как демократическое, и по утверждению автора, этим" движением руководили прогрессивные руководители национальной интеллигенции, находившиеся под сильным влиянием передовой, для того времени, западной культуры..." и, с чем вполне можно согласиться. Однако с констатацией автора о том, что бухарский джадидизм "... с начала своего зарождения был связан с идеологией пантюркизма", не совсем можно согласиться. Потому, что: во-первых отправка бухарскими джадидами детей на обучение в Турцию примерно с 1909 года еще не означает, что сами бухарские джадиды уже связаны с идеологией пантюркизма. Здесь необходимо пояснить, что именно с этого момента началось заражение бухарских джадидов идеологией пантюркизма. Именно получившие в Турции образование в дальнейшем стали заклятыми пантюркистами, что нанесло большой вред интересам таджикского народа. Во-вторых, анализ проблемы приводит к выводу, что влияние пантюркизма в их деятельности примерно до 1917 г. почти не заметно. А с 1917 г., т.е. после смены руководства движения, пантюркизм стал основной идеологией новых лидеров бухарских джадидов. Вот как вспоминает С.Айни действия новых руководителей движения: после февральской революции в России, в Бухаре "движение за реформы возглавили такие джадиды. как Фитрат, Усманходжа, которые после возвращения из Турции, где они получили образование, стали заниматься пантюркистской пропагандой. Не только между собой, но и с жителями города Бухары, в большинстве своем не знавшими даже узбекского языка, они разговаривали на турецко-османском языке".

В 1973 г. в Душанбе было издано монографическое исследование известного философа И.Шарапова под названием "Предпосылки преобразования общественных отношений в Таджикистане на пути некапиталистического развития", в котором, в частности, затрагивается и джадидизм. Автор характеризует джадидизм как идейно-политическое течение, из которого впоследствии образовалось два направления: буржуазно-националистическое и буржуазно-демократическое. Говоря о значении новометодных школ, автор отмечает, что "эти нововведения в системе просвещения, несомненно, сыграли положительную роль в духовном пробуждении трудящихся".

И. Шарипов категорически против смешения джадидизма с реакционными течениями панисламизма и пантюркизма. В этом отношении автор четко подчеркивает, что "между панисламизмом, пантюркизмом, с одной стороны, и джадидизмом, а позднее младобухарцами, с другой, нельзя ставить знак равенства, как это наблюдается в работах некоторых исследователей. Хотя влияние панисламизма и пантюркизма на буржуазно-националистическое направление джадидизма, несомненно, было значительным, тем не менее, по характеру своей общественно-политической деятельности джадидизм отличался от панисламизма и пантюркизма. Политическая же линия панисламистов и пантюркистов, их цели и задачи были реакционными и антинародными. Поэтому некоторые авторы совершенно неправильно отождествляют панисламизм и пантюркизм с джадидизмом". С такими выводами исследователя в основном можно согласиться.

Именно в этот период ряд литературоведов, такие как М.Ш. Шукуров, Х. Гдирзозода, Р. Ходизода и др. на основе литературных наследий самих просветителей и джадидов особо подчеркнули демократическую направленность их деятельности. В частности, в работах Шукурова на основе трудов С. Айни, Садри Зиё и др. определяется место просветительских идей в истории таджикской литературы. В ряде исследований Р. Ходизода глубоко анализируются просветительство и просветительские идеи великого таджикского мыслителя А. Дониша. А в многочисленных статьях кирзоведа смело подчеркивались положительные, т.е. демократические черты деятельности джадидов.

В 1969 г. была выпущена большая книга академика А.Л. Мухтарова, под названием "Дильшод и ее место в истории общественной мысли таджикского народа в ХIХ-начале XX вв.". В этой книге на основе богатого материала показаны не только просветительские взгляды поэтессы, но и подробная характеристика ее эпохи.

Четвертый период наступил с получением суверенитета среднеазиатских республик, т.е. с начала 90-х годов XX в., который продолжается по сей день. Несмотря на трудности экономического, политического некультурного характера первых лет суверенитета, ученые - историки, филологи, философы этих республик с новой позиции стали рассматривать страницы прошлой истории, дополнять те ее страницы, которые по ряду объективных и субъективных причин или соображений остались незавершенными или недописанными. В результате уже появились ряд интересных, как сугубо научных, так и популярных исследований, в которых получили свое освещение почти все стороны общественно-политической мысли как таджикского, так и других народов Средней Азии. Разумеется, в этих исследованиях зажное место занимают просветительство и джадидизм.

В новом периоде с исторической точки зрения данная проблема стала предметом косвенного или прямого исследования Н.Б. Хотамова, А.М. Худойкулова, П. Мирзо-Ахмедовой, Д. Рашидовой, Д.А. Алимовой, Д. Ташкулова, Н.У. Гафароза и др.

В частности, в монографии Н.Б. Хотамова - "Свержение эмирского режима в Бухаре" выделен специальный параграф под названием "Возникновение демократического движения в Бухаре". В нем на основе архивного материала показаны просветительские взгляды и идеи свободомыслия известного бухарского муфтия и мудар-риса, малоизученного Булло Икромча. В монографии особое место, занимает деятельность бухарских джадидов-младобухарцев, где освещаются проблемы джадидизма от возникновения, включая основные источники формирования бухарского джадидия, их программные цели, организации новометодных школ и обществ, первая газета на таджикском языке "Бухорои Шариф" и т.д. до февральской революции 1917 г. в России. По утверждению исследователя, практическая деятельность бухарских джадидов, вне всякого сомнения носила прогрессивный характер"^. Подчеркивается влияние реакционных идей пантюркизма среди бухарских джадидов.

В остальных частях названной монографии Н.Б. Хотамова показаны эволюция во взглядах бухарских джадидов, образование ими партии младобухарцев, партии Бухарских коммунистов, партии младобухарцев-революционеров, т.е. переход от позиции культурно-реформаторской к революционной.

В названных работах и статьях А.Ы. Худойкулова, П. Мирзо-Ахмедовой, Д. Рашидовой, Д.А. Алимовой и Д. Ташкулова исследованы разные стороны деятельности джадидов, особенно туркестанских. В этом направлении делается особый упор на деятельности самаркандских, ташкентских и кокандских джадидов, как основных центров туркестанского, сначала просветительства и джадидизма.

Весьма важными являются исследования молодого перспектив -ного историка Таджикистана Н.У. Гафарова. В его кандидатской диссертации на основе богатейшего материала, основывающегося как на труды самих джадидов, так и архивные материалы, подробно анализирована культурно-просветительская деятельность бухарских джадидов. Центральное место в исследовании автора занимает история образования новометодных школ, борьба между сторонниками и противниками таких шкал, деятельность общества "Воспитание юношества", газеты "Бухорои Шариф" и т.д. Весьма интересной является и брошюра автора относительно Махмудходка Бехбуди, где также на основе богатейшего материала показаны не только общественно-политическая, но и просветительская деятельность, не только одного из основных лидеров туркестанского джадидизма, но и одного из наставников бухарских и хивинских джадидов.

В нозом периоде в изучение проблемы огромный вклад внесли литературоведы. Среда них можно отметить заслуги М.П. Мукурова, Р. Ходизода, С.Ш. Табароза, А.С. Глухаммадаминова, М. Раджаби, П. Гулмурод, М. Абдуллох, З. Самад и др. В их исследованиях с литературоведческой позиции глубоко изучено творчество многих, особенно таджикских просветителей и джадидов. В частности, академик К.Ш. Шукуров анализирует жизнь и деятельность некоторых бухарских просветителей, таких как Садри Зиё, Сахбо и др. достигших высоких государственных должностей, ради того чтобы служить своему народу и по возможности установить справедливость, некоторые из них, на этом пути даже лишились своей жизни.

Проблема просветительства и джадидизма была предметом исследования многих философов и в новом периоде. Об этом свидетельствуют многочисленные труды и статьи Г.А. Ашурова, Б.Х. Эргашева, Г.Т. Лахмудовой, С.М. Раджабовой, Х.П. Захидова, З.К. Ишмуродоевой и др. Здесь весьма важной является статья Г.А. Ашурова. Автор констатирует, что "просветительство в Средней Азии наряду с общими, схожими чертами имело и свои особенности, которые наложили свой отпечаток на просветительство как течение общественной мысли. Просветительство в Средней Азии, в отличие от просветительства в России, носило не только антифеодальный, но и антиколониальный характер. Статус Средней Азии, ее социально-политическое положение были сложными и противоречивыми. В имеющейся литературе вопросы просветительства в Средней Азии недостаточно исследовались, а вернее, замалчивались его антиколониальный характер и направленность.

В этой связи следует по-новому осмыслить такие проблемы, которые ранее освещались с позиций идеологической конъюнктуры, в частности:

- завоевание Средней Азии Россией и идейная борьба вокруг этого вопроса;

- взаимодействие и влияние общественной мысли России (в том числе и татарской) на общественную мысль народов Средней Азии и Казахстана. Такая постановка вопроса на наш взгляд является не только верной, но и своевременной.

Вопросы, связанные с историографией проблемы просветительства и джадидизма, особенно распространение пантюркизма среди среднеазиатской интеллигенции, в частности джадидов, последствия распространения пантюркизма в регионе и др. на основе богатого материала огранены в трудах академика Р. Масова. Ценными являются такие историографические работы О.К. Касырова.

Таким образом, анализ существующих работ показывает, что учеными в разные периоды, в деле изучения различных сторон рассматриваемой проблемы, разумеется, с неодинаковой позиции завершена большая работа. Эти работы позволяют нам, теперь в условиях независимости, по-новому, осмыслить и показать проблему просветительского движения и свободомыслия в регионе в целом.

Научная новизна данного исследования заключается в том, что всесторонний и углубленный анализ проблем просветительского движения и свободомыслия конца XIX-начала XX в. в Средней Азии дало возможность нам уже в постсоветский период с иных научных позиций рассмотреть проблему просветительского движения и свободомыслия региона, их становление и эволюцию, распространение реформаторского движения в среднеазиатском обществе, их место в общественно-политической жизни края; на основе новых данных рассмотреть данную проблему, сделать аргументированные выводы и перевести их в плоскость полезных рекомендаций, которые на наш взгляд, имеют научную и практическую ценность. Особое внимание уделено вопросу борьбы просветителей против реакционной части духовенства края, которая являлась ключевым в этой борьбе.

Выбор темы диктуется ее чрезвычайной актуальностью, как в научно-теоретическом, так и в практическом плане. Поэтому научная разработка этой проблемы на основе научно-объективной методологии имеет чрезвычайно большое значение для объективного освещения проблемы развития свободолюбия и свободомыслия, демократического и освободительного движения не только таджикской интеллигенции, но и мыслителей других народов региона накануне Октябрьской революции. Освещение этой проблемы важно также и потому, что оно помогает возрождению и развитию национальной духошой культуры народов Средней Азии.

Методологической основой исследования стали научные принципы и методы познания и, прежде всего, историзм, предполагающий многосторонний анализ конкретных этапов развития общества, его отдельных составляющих, вычленение главных, значительных исторических сил в результате их деятельности.

В настоящей работе автор поставил перед собой цель исследовать предпосылки формирования вольнодумия и свободолюбия, просветительские и демократические взгляды многих представителей среднеазиатской интеллигенции конца XIX-начала XX вв., исследовать взаимовлияние отдельных элементов духовной культуры на материале жизни и деятельности отдельных личностей творческой интеллигенции.

Задача нашего исследования заключалась в том, чтобы на основе архивных данных, исторических и литературоведческих трудов, публицистических статей среднеазиатских просветителей, ученых, писателей, историков, философов рассматривать социально-экономическую и политическую жизнь, культуру того времени, становление и эволюцию просветительского движения в Средней Азии, рассмотреть общественно-политическую деятельность и особенность мировоззрения отдельных выдающихся среднеазиатских просветителей, реформаторов и мыслителей, борьбу просветителей и джадидов против реакционного духовенства, влияние печати на просвещение народа, а также рассмотреть основные причины становления среднеазиатского джадидизма, его роль в просветительстве и свободомыслии народов края в конце III-начале XX вв., вклад русских просветителей и ученых-исследователей в развитие культуры и свободомыслия народов Средней Азии.

Хронологические рамки нашего исследования определены несколькими факторами. На период истории народов Средней Азии начиная с 80-х годов XIX в., приходятся наиболее важные переломные моменты, логическим завершением которых является Октябрьская революция (1917 г.) в России, свержение эмирского режима в Бухаре (1920 г.) и установление советской власти в крае. Именно в этот период происходит становление и эволюция просветительского движения и свободомыслия в регионе. В некоторых случаях, когда логика исторического мышления приводит нас к необходимости обратиться к определенный] периодам истории края, хронологические рамки нашего исследования расширяются.

Диссертация представляет собой первое обобщающее исследование, комплексно освещающее проблему истории просветительского движения и свободомыслия в Средней Азии в конце XIX-начале XX вв.

Источниковая база исследования. Настоящая работа написана на основе разнообразных, как опубликованных, так и неопубликованных источников. Исследование основывается, прежде всего, на труды не только самих просветителей и джадидов, но и тех мыслителей, в творчестве которых звучали идеи свободы.

Основным и весьма ценным источником для данной работы послужили документальные материалы Центрального Государственного Архива Республики Таджикистан (фонды 1, 10, 12, 162). Центрального Государственного Архива Республики Узбекистан (фонды 1, 13, 41, 114 и 906), ЦГИА России (фонды 23, 599), цГИА Москвы (фонды 450, 753, 263, 265). Большинство использованных архивных документов впервые вводятся в научный оборот и имеют принципиальное значение в освещении общественно-политической мысли таджикского народа в колониальный период.

Ценными источниками при написании диссертации послужили материалы, опубликованные в демократической печати конца XIX-начала XX вв. Были использованы материалы газет: "Самарканд" (1904-1907), "Русский Туркестан" (1905-1907), "Туркестанский курьер" (1903), "Заря Туркестана" (1914-1915), "Бухорои шариф" (1912), "Хуршед" (1906), "Таракки" (1906), "Вакт" ("Бремя"), "Оина" ("Зеркало"), "Начот" ("Освобождение"), "Турон", "Мухрат", "Туччор" и другие.

Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты диссертации могут быть использованы в обобщающих работах по истории таджикского народа досоветского периода, в практике вузовского преподавания истории Таджикистана, преподавателями и студентами исторических и других гуманитарных факультетов. Материалы исследования могут помочь работникам библиотек, краеведам в их практической работе по пропаганде идей и взглядов просветителей и свободомыслителей Средней Азии конца XIX-начала XX вв.

Апробация работы. Основные научные обобщения и выводы диссертации отражены в опубликованных монографиях, брошюрах и статьях автора. Они также изложены в выступлениях на международных симпозиумах, республиканских конференциях, диссертация обсуждена на заседании отдела истории, археологии и этнографии Худжандского Научного центра АН республики, а также на заседании отдела новейшей истории Института истории, археологии и этнографии имени А. Дониша АН Республики Таджикистан, оценена положительно и рекомендована к публичной защите.

2. Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы.

Во введении обоснована актуальность темы, характеризуется степень изученности проблемы, определены цели и задачи исследования, методология и источниковая база работы, показаны ее новизна и практическая значимость.

В первой глазе - "Политическое, социально-экономическое и культурное положение Средней Азии в конце XIX-начале XX вв." - дается характеристика и анализируется экономическое и политическое положение региона в конце XIX-начале XX вв., отражена общественная жизнь колониального края, и как их контекст-духовная и материальная культура, состояние просвещения и науки, особенность складывания национальной буржуазии. Известно, что после завоевания Средней Азии Россией край превратился в колонию чистейшего типа.

Феодальная собственность на землю, а также на воду являлась основой для закрепощения непосредственного производителя. Обработка земли, рытье каналов для ее орошения, выращивание урожая, своевременный сбор его целиком и полностью лежали на плечах крестьянства. Доходы же с земли делались достоянием правителей. Также было и в скотоводческих районах, где скот и пастбища составляли основное богатство кочевников-феодалов-вождей кочевых племен или родов. Крестьянин, как юридически (по шариату, а у кочевников - адаыу), так и фактически выступал в качестве как бы вечно обязанного человека. Захват царскими властями источников орошения земель эмирата являлся в их руках могущественным средством экономического и политического подчинения Бухары.

Во второй половине XIX века в Средней Азии наблюдается заметный подъем. Это не только постройка крупных ирригационных систем, использование вод Нарына и Кара-Дарьи для орошения, но и увеличение площади орошаемых земель, что позволило части кочевого населения перейти к поливному земледелию. Начинается рост городов и развитие ремесленного производства в Бухаре, Самарканде, Ташкенте, превращение маленьких городов в большие (Андижан, Наманган, Коканд). Развивавшиеся товарно-денежные отношения привели к возникновению форм капиталистического хозяйства (простой кооперации, мануфактуры, заводы и фабрики).

В результате проникновения российского капитала в экономику Средней Азии ускорилось развитие товарно-денежных отношений внутри страны, заметно активизировалась ее торговля с центрами России. Во второй половине XII века Россия установила новую таможенную линию на границе с Афганистаном, что усилило вовлечение Бухарского эмирата в общероссийский рынок.

Усиление развития торговых связей между Россией и Бухарой: начало проникновения русского капитала в экономику эмирата с каждым днем оказывают свое влияние на наиболее отдаленные территории, в том числе и на Восточную Бухару, в чем можно убедиться на примере Парабадского бекства. Лишь в течение одного месяца летнего периода в Ашхабаде на местном рынке можно было купить: "пшеницы (богарной и полизной) до 20000 батманов, ячменя до 10000 батманов, рисовой крупы до 1000 батманов (в октябре месяце)".

В 1885 году в Бухаре было учреждено "Российское императорское политическое агентство". 5то название должно было как бы показать эмиру бухарскому, что в глазах царской России он был выше, чем вассал, но ниже независимого владетеля, потому что политическое агентство являлось и посольством в самостоятельном и суверенном государстве. Политический агент являлся в Бухаре официальным представителем царской России и назначался Министерство иностранных дел. Через него происходили все сношения Петербурга и Ташкента с бухарским правительством по самый разнообразным вопросам. Впоследствии Николай ІІ (5 мая 1903 года) определил права и задачи политического агентства.

Гак отмечается в работе, в отличие от Бухарского эмирата и Хивинского ханства в Туркестане после "присоединения" к России получили развитие производительные силы края, начался рост промышленного производства. Капиталистические отношения пробивали себе дорогу и в сельском хозяйстве, разрушая патриархально-феодальние отношения, преобразуя мелкое натуральное дехканство в товарно-денежные и делая его зависимым от рынка.

Вместе с тем, на территории Туркестана был установлен колониальный режим. Русский капитализм стремился приспособить существовавшие в крае феодально-патриархальные отношения к интересам метрополии. Тем не менее, Россия играла прогрессивную роль для Средней Азии не только в области экономики, но и образования и культуры. Еще Ф. Энгельс в мае 1851 г. в письме к Марксу писал, что "Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку".

В главе также затрагиваются вопросы состояния народного образования до и после завоевания Средней Азии Россией. Конечно, нельзя сегодня согласиться с мнением, господствовавшим до недавнего времени о повальной неграмотности населения Средней Азии накануне захвата края русскими войсками. Ведь до русского завоевания край отличался своей самобытной культурой, искусством, литературой и наукой. В колониальный период при подсчете грамотности учитывали только детей местных национальностей, обучавшихся в русско-туземных шкалах. Молодежь, обучающаяся в старых школах, медресе, девушки, получающие образование на дому "в счет" не брались.

Как утверждается в работе, в Средней Азии ко времени захвата ее русскими войсками в области образования сложились два типа учебных заведений: школа начального религиозного обучения и мусульманской (арабской) грамоты - мактаб и высшее учебное заведение - медресе.

История медресе Средней Азии, организация обучения в мусульманских духовных учебных заведениях, методы преподавания привлекли в конце XIX-начале XX вв. внимание не только историков, но и литераторов, педагогов, ученых, русских путешественников, ряда должностных лиц Туркестанского генерал-губернаторства - это в частности отражено в работах Ф.М. Керенского, З.П. Наливкина, А.М. Калмыкова, а несколько позже - Н.П. Остроумова и других дореволюционных авторов.

Известный среднеазиатский просветитель Абдурауф Оитрат в своей работе "Рассказы индийского путешественника" ("Баёноти сайехи хинди") также приводит классификацию типов медресе в Бухаре - "В Бухаре имелось около двухсот медресе, которые подразделялись на три типа: высшее, среднее, начальное".

Преподавание в медресе велось на двух языках - арабском и таджикском, больше на последнем. В.В. Бартольд считал, что с 10 века арабский язык вытеснялся персидским (таджикским) даже из области преподавания. Таджикский язык сохранял господствующее положение и позднее.

В главе сделан вывод о том, что наряду с прогрессивным значением русско-туземных школ царская администрация не была заинтересована в развитии и обучении местного населения, поэтому в Туркестане не было организовано ни одного среднего и высшего учебного заведения и даже ни в одной общеобразовательной школе не было старших классов. Русско-туземные школы по содержанию учебной программы были равными начальной школе России.

По подготовке и переподготовке учительских кадров из среды коренного населения в дореволюционном Туркестане практических мер почти не принималось. Было открыто лишь 3 учительских курса по подготовке учительских кадров для русских школ на 80 человек.

На основе богатого архивного материала в главе рассматривается вопрос об особенностях складывания национальной буржуазии и его влияния на развитие просветительского движения и свободомыслия в Средней Азии.

К 1917 г., кроме Российского Государственного банка еще 9 Российских коммерческих банков имели в Средней Азии 45 учреждений. Сравнительно слабым был приток банковского капитала в Хивинском ханстве, где функционировало всего одно отделение Русско-Азиатского банка. В дальнейшем именно Российские банки сыграли большую роль в превращении региона з одну из хлопковых баз текстильной промышленности России.

Хотелось бы отметить, что после открытия филиалов Петербургских отделений банков их основными клиентами становились представители нарождавшейся среднеазиатской буржуазии, как торгово-земледельческой, так и торгово-промышленной.

Во второй главе - "Культурно-просветительское движение и свободомыслие в регионе. Зарождение джадидизма" - исследованы три основных вопроса, которые неразрывно связаны с проблемой просветительского движения и свободомыслия в крае:

а) Общественно-политическая деятельность и особенность мировоззрения среднеазиатских просветителей;

б) Основные факторы становления среднеазиатского джадидизма;

в) Роль джадидизма в просветительстве и свободомыслии народов Туркестана и Бухарского эмирата в конце XII-начале XX века.

В первом параграфе этой главы диссертации на основе большого фактического материала излагается эпоха просветительского движения и свободомыслия в Средней Азии, их становления и развития. Относительно возникновения и распространения идеи просветительства в Средней Азии учеными уже сказано немало. Н.Б. Хотамов в своем новом исследовании анализируя позиции национальной интеллигенции того периода, приходит к выводу, что после установления колониального господства России в Средней Азии те изменения, которые произошли в экономической, политической, социальной и культурной жизни региона, не могли не влиять на их сознание и мировоззрение. Разумеется, они по-разному восприняли происходившие за короткое время изменения. Почти все они имели духовно-религиозное образование, поэтому отрицательно относились к ослаблению позиции духовенства в высшем эшелоне власти Туркестанского генерал-губернаторства, были против ликвидации ханства, не одобряли произвол царских чиновников на местах. Особенно их возмущало ущемление этими чиновниками религии и обычаев местных народов. Происходившие в обществе изменения раскололи местную интеллигенцию на три группы. Первая часть из них (это в основном в Туркестанском крае) считали этот процесс временным явлением, поэтому, не решаясь на решительные шаги, заняли выжидательную позицию. Вторая часть национальной интеллигенции, считая господство России в регионе беззозвратным, покинули Среднюю Азию и переселились в страны мусульманского Востока - Афганистан, Иран, Турцию и т.д. Третья группа, изучая и сознавая создавшуюся ситуацию, анализируя происходившие изменения б регионе и разделяя их на положительные и отрицательные, во имя защиты интересов своего народа, его религии и обычаев, стали искать пути выхода из создавшегося положения. Причину всех бед они видели в экономической, политической и культурной отсталости края. Эта часть национальной интеллигенции хорошо понимала бесполезность борьбы против царского режима, хотя критиковала произвол царских и местных чиновников. Выход из такой сложной ситуации она видела в просвещении народа, в распространении знания среди народа. В результате, в Средней Азии начало формироваться новое течение - просветительство.

Идеи просветительства и свободомыслия постепенно распространялись по всему региону. Наиболее известными просветителями в масштабе региона являлись: Ахмад Дониш, Шамсиддин Шохин, Мирзо Азими Соми, Кори Рахкатулло Зозех, Тапходаа Асири, Мухаммадсидик Хайрат, Длльшоди Барно, Абдукодирходжа Савдо, Нулло Икромча, Мирзохайт Сахбо, Накибхон Туграл, Садри Зиё, Закирджан Фуркат, Мухамкаджон Мукими, У. Завки, Анбарнисо, Бердимурад Бердах, Токтогул Сатылганов, Азаз Отар, Кешше, Гурбандурды Зелили, Молланепес, Тоголок Молдо и другие. 3 глазе приводятся идеи некоторых из этих мыслителей.

Не случайно, что все исследователи нашей проблемы в лице А. Дониша видят не только основоположника таджикского просветительства, но и всех среднеазиатских народов.- Потому что он через свои просветительские и реформаторские идеи хотел помочь своему народу и своей Родине, чтобы выйти из страшной отсталости и национальной замкнутости. 3 поисках таких идей были и представители интеллигенции других народов региона. Ответы на многие свои вопросы они находили в творчестве А. Дониша. Учитывая это, академик Ф.Ш. Раджабов подчеркивал, что в мировоззрениях А. Дониша "... можно найти истоки всего дальнейшего развития просветительской, а далее - общедемократической мысли народов Средней Азии.

И. Лукинов, анализируя просветительские взгляды А. Дониша, констатирует, что "установление справедливого государственного строя, развитие земледелия на основе расширения и усовершенствования ирригации, покровительство ремеслам, содействие успехам науки и просвещения, забота о подготовке специалистов (ученых, врачей и т.д.) - вот о чем думал ученый, мечтая сделать всех людей просвещенными и богатыми. В просвещении народа Дониш видел главную силу".

В диссертации анализируя труды А. Дониша, в частности его главный труд "Назодир - улвакоев" ("Редчайшие происшествия") показывается величие высказывания великого мыслителя. В частности, в нем А. Дониш ратовал за просвещенность не только чиновников, но и самого эмира-правителя. По утверждению великого просветителя, прежде всего, сам правитель должен быть из числа умнейших ("Ва султонро ия микдор илм лобудд аст,...") и он должен знать, что для него "этот мир является местом служения, а не местом покоя или отдыха". Или по определению А. Дониша правитель может считаться справедливым тогда, "когда к нему обращается простой народ и правитель также представит себя из числа простых и помнит, что над ним также есть правитель". По мнению А. Дониша, "счастливым является тот правитель, народ у которого живет счастливым, несчастным тот правитель, при котором народ страдает".

Великий поэт узбекского народа Закирджон Фуркат также был убежден, что невежество ханов и междоусобия беков являются главным препятствием на пути прогресса родной страны. Он стоял на просветительских позициях. Бил приверженцем светских знаний, выступал против деления общества на бедных и богатых. Поэзия была метким оружием в руках Фурката. С её помощью он неустанно боролся против средневековой отсталости и косности, утверждал прогрессивные, просветительские идеи.

3 творчестве великого сына киргизского народа Токтагула Сатылгаяова также ярко проявились народная мудрость и талант трудового народа. Его стихи порождены отрешениями к свободе, счастливой и дружной жизни родного народа". Идеями свободомыслия наполнено и творчество изестного хивинского мудреца Аваза Отара. В его стихах отражались мечты и чаяния простого народа. Он сравнивает ханские порядки Хивы с тучами, свободу с солнцем, а день наступления светлой жизни, по его утверждению, является неизбежным.

Один из последователей просветительских идей А. Донипа Мулла Икромча на одном из собраний влиятельных представителей духовенства Бухары (1914 г.) сказал: "Теперь Бухара имеет ученых, но это только случайные счастливцы из тех десятков тысяч, которые всю свою жизнь отдали науке, при других условиях Бухара насчитывала бы своих ученых не единицами, а тысячами. Почему необходимо теперь же в целях процветания Бухары, для ее благополучия и борьбы за ислам, против которого Европа ведет открытую войну, потребовали у правительства замены старого метода на новый. Если он - Икромча не найдет поддержки среди сановников и духовенства, то один готов принять пытку и смерть, вступить в открытую борьбу за святое дело".

Среди просветителей видное место занимала поэтесса Дильшод, творчество которой проникнуто идеями дружбы народа, роста образования и значения науки, свободы и путей её достижения. Анализ творчества поэтессы показывает, что она сыграла заметную роль в деле просвещения народов Туркестанского края. Острым критиком чиновничества и официального духовенства был Накибхон Туграл, - образец свободного, независимого и гордого человека. Н. Туграл своим образом жизни и творчеством проповедовал идеи свободы, борьбы с несправедливостью в обществе и любви к простому народу. Он одним из первых признал Советскую власть и приветствовал открытие первой советской школы в верховьях Эравшана.

В целом представители просветительского движения и свободомыслия народов Средней Азии в конечном счете, так или иначе, отражали думы и чаяния трудовых слоев населения.

Во втором параграфе этой главы показана культурно-просветительская деятельность и свободомыслие среднеазиатских джадидов. Джадидизм как в условиях Туркестанского края, так и Бухарского эмирата и Хивинского ханства формировался в конце XIX-начале XX вв., сначала как культурно-просветительское, а потом как общественно-политическое движение.

По утверждению П.Б. Хотанова, основными источниками формирования бухарского джадидизма послужили: 1) Просветительство Ахмада Дониша; 2) те изменения, которые происходили в социально-экономической и культурной жизни как самой Бухары, так и всей Средней Азии татарский джадидизм и 4) периодическая печать1. На наш взгляд, если к первому добавить влияние просветительство в целом, то эти источники могут дослужить основой не только бухарского, но и туркестанского и хивинского джадидизма.

Известными лидерами джадидизма в условиях Средней Азии являлись: в Туркестанском крае - Махмудходжа Бехбуди, Абдука-дир Накури, Мунавзар Кары Абдурашидов, Мустафа Танишбаев, Абдурахман Акбари, поэт Сидки и др.; в Бухаре - Мирзо Абдулвохид, Садриддин Айни, Абдурауф Фитрат, Мирзо Сиродж Хаким, Абдукадыр Алухиддинов, Айзулло Ходжаев, Усмонходжа Пулатходжаев и др.; в Хиве - Полвон Нияз Юсупов, Хусаин Бухар, Меддевонбеги и его брат Шайх Назар-бай, Атаджан. В диссертации взгляды многих из них анализируются. В частности, диссертант, анализируя просветительско-реформаторскую деятельность Абдурауфа йтрата и Мирзо Абдулвохи-даунзима, приходит к заключению, что их деятельность была направлена на просвещение народа при модернизации Ислама, с целью дать возможность народам Средней Азии приспособиться и овладеть достижениями европейской цивилизации, при этом сохранив Ислам в качестве основы культуры общества.