История Кореи: с древности до начала XXI в.

По июльским прогнозам южнокорейского Центрального банка и «Института экономических исследований Эл Джи» в 2004 г. уровень роста экономики должен был составить не 5,5%, как это предсказывали в мае 2004 г, а 5,4%. Ухудшение показателей экономического роста объяснялось сокращением потребительского спроса, снижением инвестиций в промышленное оборудование, ростом цен на нефть и усиливающейся конкуренция со стороны Китая (рост экономики которого прогнозировался в 8,7%)

Первые годы XXI столетия продемонстрировали тенденцию постепенного качественного изменения южнокорейского рынка труда. Согласно сообщениям Статистического управления Республики Корея (Тхонгечхоп) от 19 октября 2004 г., наибольший рост количества занятых наблюдался среди женщин 40-50 лет. При этом они устраивались либо на поденную работу, либо открывали небольшие собственные предприятия (в большинстве случаев рестораны). Рост числа занятых именно в этой категории населения объяснялся сложностями в экономическом положении в семье (необходимость оплаты дополнительного образования детей или же потеря мужем рабочего места).

§ 4. Интернет-революция и интернет-экономика в Южной Корее

Рубеж 1990-2000-х годов ознаменовался для Южной Кореи очень важными событиями и процессами, которые автор предлагаемой читателю монографии оценивает как «Интернет-революция». Действительно, буквально за два года число активных пользователей Интернетом в Республике Корея выросло с мизерных процентов до половины населения страны.

К такой объективной необходимости автор монографии относит традиционную культуру коллективизма, крайне актуальную для обществ как Южной, так и Северной Кореи. Именно особая потребность в общении (взаимосвязях), обусловленная традиционной культурой, стала одним из важнейших толчков к развитию информационных технологий и интернет-инфраструктуры в Южной Корее.

Следует отметить, что Интернет-технологии развивались в Южной Корее не стихийно, но были частью осознанно проводимой государством политики.

Так, президент Ким Дэчжун, принимавший участие в совещании стран -- участниц АТЭС (Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество), проходившем в Брунее с 14 по 16 ноября 2000 г., призвал к кооперации в сфере высоких технологий, к помощи слаборазвитым странам -- членам АТЭС в развитии Интернет-технологий.

В связи с указанными процессами показательным был рост онлайновой торговли во второй половине 2000 г., причем не в сфере оборота потребительских товаров, а в биржевой торговле, и прежде всего торговле акциями. Так, в июне 2000 г. 59% биржевых операций было совершено в онлайновом режиме (в то время как в мае -- «только» 41,5%).

В сентябре 2000 г. компания «Эл Джи Электроникс» продемонстрировала систему Интернет-телевидения. По статистике конца 2000-- начала 2001 г. именно граждане Южной Кореи больше всего в мире проводили во всемирной паутине-- 18,1 часа на человека в месяц, обогнав по этим показателям Гонконг, США, Сингапур, Тайвань, Мексику, Испанию, Германию. Количество часов, проведенных в Сети, важно для понимания процесса виртуализации социальной, социально-экономической (торговля), социально-технологической составляющих жизни южнокорейского общества.

К началу 2001 г. число подписчиков беспроводного скоростного доступ в Интернет достигло 15,78 млн человек. Подобное стремительное развитие Интернет-технологий было не стихийным, но частью осознанной государственной политики. 14 февраля 2001 г. на встрече с министром культуры и туризма Ким Хангилем президент Южной Кореи еще раз озвучил задачу сделать Южную Корею лидером в сфере информационных технологий.

25 января 2003 г. в Южной Корее случилось происшествие, показавшее степень вовлеченности страны в Интернет-экономику, или, другими словами -- степень влияния Интернета на экономику страны. Из-за хакерских атак с 14 часов 10 минут и примерно до 11 вечера во всей Южной Корее не работал Интернет: ни обычный, ни беспроводной. На 9 часов в стране прекратилась Интернет-торговля, Интернет-оплата транспортных услуг, работа интернет-предприятий.

Подобного рода полный паралич Интернета случился в Южной Корее впервые в ее истории. В Интернет-развитых странах, таких как Япония, Тайвань, США, Канада в эти дни также наблюдались сбои в работе отдельных элементов сетевой экономики, однако остановка Интернета в общегосударственном масштабе имела место только в Южной Корее.

Указанный факт продемонстрировал то, насколько важным к началу 2003 г. стал Интернет для экономической и социальной жизни страны. Можно говорить о том, что в начале 2000-х годов в Южной Корее начало формироваться новое виртуальное социально-экономическое пространство, некий виртуальный субмир (формирование которого происходит во всех странах мира, но с разной степенью проникновения и с различными темпами), обладающий всеми теми атрибутами, которыми обладает мир реальный. Примером к указанному тезису может быть процесс формирования Интернет-преступности. Так, 27 апреля 2004 г. правоохранительные органы Республики Корея опубликовали цифры статистики роста преступности в Интернете среди подростков-тинэйджеров. Если в 2000 г. в связи с мошенничеством в Интернете были подвергнуты наказаниями различной степени тяжести 675 человек, то в 2001 г. -- уже 2193 человека, в 2002 г. -- 8250 человек, а в 2003 г. -- 10 187 человек. В то время преступления совершались в основном в сфере платежей в онлайновых играх.

К 2004 г. в Южной Корее появилась виртуальная полиция в лице Отдела компьютерных преступлений.

В целом первая половина 2000-х годов стала для Южной Кореи временем положительных качественных изменений в сфере политики (продолжение процесса демократизации), экономики, социальной жизни.

Все это создавало хорошую базу для развития межкорейских контактов и оздоровления ситуации на Корейском полуострове.

В свою очередь и в Северной Корее происходил ряд качественных изменений.

Глава 2. КНДР В 2000-2005 ГОДАХ

§ 1. Внутриполитические события

Внутриполитические события, происходившие в КНДР во второй половине 2000-2005 г. тесно переплетены с теми событиями, которые излагаются в отдельных параграфах настоящей главы, и описывающие такие вопросы, как ядерная проблема КНДР, экономические реформы, межкорейские отношения, отношения КНДР с соседними странами. Поэтому все, что представлено в предлагаемом читателю разделе -- это не комплексное описание внутриполитических событий, но лишь те их аспекты, которые не вошли в перечисленные выше специальные разделы.

Идеи и политика сонгун. В официальной литературе начало идеологии сонгун принято соотносить с декабрем 1994 г. (с годом ухода из жизни Ким Ирсена), когда эти идеи были провозглашены Ким Чениром.

В литературе, как в северокорейской, так и в зарубежной, можно встретить различные толкования сущности и причин возникновения идеологии и политики сонгун. Предлагаемая в настоящей книге авторская трактовка -- одна из возможных.

Очевидно, что еще до принятия новой редакции Конституции КНДР 1998 г. Ким Ченир не планировал полностью взять на себя всю полноту власти в том объеме, в котором ею обладал Ким Ирсен. В 1994 г. он был Генеральным секретарем ТПК и Председателем Государственного комитета обороны (ГКО). Таким образом, в его руках была сосредоточена партийная и военная власть. Для того чтобы являться реальным и полноправным лидером страны в условиях, когда Ким Ирсен стал считаться «вечным президентом» КНДР (данное положение закреплено в Конституции 1998 г.), следовало изменить общество таким образом, чтобы военный аспект его жизни становился главнейшим. Таким образом, идеи сонгун как бы «подстраивали» общественное устройство КНДР под особую роль Ким Ченира как военного лидера государства. Ставшее «военно-приоритетным» общество естественным образом получало в качестве своего руководителя Верховного главнокомандующего и председателя ГКО.

Однако в конце 1990-х -- начале 2000-х годов политика сонгун еще не была настолько важной в сравнении с тем, какой она стала с первой половины 2001 г., т.е. после вступления в должность президента США Дж. Буша и начала американо-северокорейского противостояния. Тогда на повестку дня особо встал вопрос об укреплении обороноспособности КНДР в контексте антисеверокорейской политики, которая стала проводиться новой администрацией США.

Изложим вкратце основное содержание северокорейских идей «приоритета армии». Сонгун -- это «научная революционная теория» и «стратегия и тактика», которые «возникли в 1990-е годы» как «отражение реалий корейско-американского противостояния». Идеи возникли как «революционная философия», утверждающая, что «оружие -- это и есть революция, это и есть победа социализма». На основе идей сопгун строится «политика сонгун», которая, в свою очередь, состоит из трех основных компонентов: 1) «философия приоритета армии» (сонгун чхорхак), 2) «революционное руководство» (хёнмён ёндо) в духе политики сонгун и 3) «реализация в политике» (чончхи силъхён) идей сонгун.

В основе теоретических положений сонгун лежит теория особой роли ружья (чхондэ чунсирон), которая связана с тезисом о независимости государства. Однако вооружение («оружие») определяет не только жизненность общества в целом, но и вопрос наличия власти: «власть происходит от оружия и поддерживается оружием». Главной целью обладания оружием (т. е. практическое проявление «любви к оружию»), согласно идеологии сонгун, заключается, прежде всего, в противостоянии империализму. Это, однако, совсем не означает того, что КНДР собирается на кого-либо напасть. Тезис, указанный выше, означает лишь то, что «империализму» нельзя уступать ни в плане политическом, ни в военном. При этом сила оружия заключается в идеях его обладателей, а «ружье без идей слабее палки».

Передача и принятие оружия по наследству (сохранение традиций в армии) является одним из важнейших условий обеспечения силы оружия. Так, еще 10 июля 1952 г. Ким Ченир получил в наследство от отца два пистолета, которыми «вождь завещал сыну» бороться с врагами и защищать родину. Таким образом, факт необходимости передачи оружия по наследству (в рамках идеологии сонгун), а также факт того, что в случае с Ким Чениром такая передача состоялась, обосновывает как особую роль Ким Ченира в качестве высшего военного руководителя в государстве, так и его особое внимание к вопросам обороны.

Утверждение идеологий сонгун о главенстве человеческого фактора в вооруженных силах обосновывает то, что Корейская Народная Армия может быть одной из самых боеспособных именно благодаря особому воспитанию человека -- бойца. В КНДР, реализующей идеи сонгун, вооруженные силы строятся исходя из «теории центральной роли вождя» (сурён чунсирон). Причем вождь, согласно сонгун, -- это не просто отдельная «особенная» личность, а выразитель интересов и воли к самостоятельности народных масс. А Ким Ченир -- это не просто «обычный» полководец. Он относится к своим бойцам, к армии [так, как в древности к подчиненным относились просвещенные государи] с заботой и любовью. Кроме того, Ким Ченир верит в армию. В свою очередь, бойцы Корейской Народной Армии, согласно сонгун, верят полководцу.

Важнейшим в идеологии и политике сонгун являются многочисленные утверждения о том, что армия -- это не только сила, обеспечивающая защиту и независимость страны, но и активно участвующая в экономической и культурной деятельности. Кроме того, именно политика сонгун является самым важным условием дальнейшего объединения родины и установления на Корейском полуострове прочного мира.

Роль Ким Ченира как высшего государственного деятеля неоднократно подтверждалась и обычной политической рутиной, как, например, избрание в Верховное Народное Собрание (ВНС) КНДР. 3 августа 2003 г. Ким Ченир был избран депутатом ВНС КНДР 11-го созыва по 649 избирательному округу. За него проголосовало 100% избирателей.

3 сентября 2003 г. 1-й Съезд ВНС КНДР 11-го созыва переизбрал новый состав ГКО. Председателем ГКО единогласно был избран Ким Ченир.

Тогда же был назначен новый премьер-министр КНДР -- Пак Пон-чжу, прежде занимавший должность министра химической промышленности.

Политические события 2004 г. Ёнчхонская катастрофа. Через несколько часов после того, как 22 апреля 2004 г. спецпоезд Ким Ченира, завершившего свой неофициальный визит в КНР (19-21 апреля 2004 г.), пересек границу двух государств, примерно в час дня по местному времени, на железнодорожной станции Ёнчхон, расположенной неподалеку от корейско-китайской границы, произошел взрыв железнодорожного состава, перевозившего аммиачную селитру. Взрыв произошел во время маневровых работ на товарной станции в результате столкновения поезда, перевозившего селитру и железнодорожного состава с нефтепродуктами. По сообщениям южнокорейских СМИ (информация получена по линии Международного красного креста), в результате взрыва погибло по меньшей мере 54 человека и 1249 получили ранения. При этом в радиусе 600 м от эпицентра взрыва были разрушены все постройки.

Северокорейские СМИ также не стали скрывать масштабов трагедии и сообщили о следующем ущербе: радиус действия взрывной волны --1,5-2 км; более 8100 жилых домов и 30 промышленных построек получили различные повреждения, из них более 1850 жилых домов были полностью разрушены. Погибло более 150 человек, более 1300 получили ранения. Число пропавших без вести не сообщалось. Трагедия в Ёнчхоне продемонстрировала несколько важных проблем развития КНДР начала 2000-х годов.

Во-первых, в южнокорейских и западных СМИ в связи с трагедией стали выдвигать предположения о возможном теракте, направленном против высшего руководителя страны. Это означало, что за пределами КНДР ряд политиков выдвигали предположения о наличии в стране оппозиции, которая имела целью изменить существующий в КНДР порядок с применением силы.

Во-вторых, масштаб катастрофы демонстрировал известную технологическую и экономическую отсталость Северной Кореи.

В-третьих, выражение соболезнования руководству КНДР и предоставление значительной гуманитарной помощи, которая должна была помочь в преодолении последствий ёнчхонской катастрофы, демонстрировала готовность мирового сообщества поддерживать отношения с КНДР.

Новый этап экономических реформ в КНДР. Еще в период до развала мировой системы социализма в КНДР существовали элементы рыночной экономики и форме частных домашних предприятий именовавшихся канэбан (дословно -- «семейные группы»).

После распада социалистического лагеря Северная Корея была вынуждена искать новые пути экономического развития и, в частности, предприняла попытку создания свободных экономических зон. Первая из них в районе городов Начжин -- Сонбон начала функционировать с сентября 1993 г. (Закон о ее создании был принят 28 декабря 1991 г.). Планировалось, что свободная экономическая зона, находящаяся на берегу Восточного (Японского) моря, неподалеку от границ с Китаем и Россией, станет местом, привлекательным для иностранных инвестиций.

В январе 1998 г. Было создано первое крупное совместное предприятие по сборке автомобилей итальянского концерна «Фиат». Предприятие получило название «Пхёнхва» (что значит «Мир») и занималось сборкой легковых автомобилей марки «хвипхарам». 70% капитала фирмы принадлежало инвесторам из Южной Кореи (Церковь Единения пастора Мун Сонмёна), а 30% -- правительству КНДР.

Для создания более благоприятных условий для экономической деятельности в новых условиях интеграции с государствами рыночной экономики 4 сентября 1999 г. В КНДР был принят «Закон о реформировании народной экономики КНДР».

2002 г. стал для КНДР особым годом, когда страна фактически вышла на новый этап экономических реформ, подразумевавший более масштабное использование механизмов рыночного регулирования, и большей открытости экономики для внешнего мира и, прежде всего, для Южной Кореи.

28 марта 2002 г. был издан Закон о планировании государственных земель КНДР (Чосон минчжучжуый инмин конхвагук куктхо кехвекпоп). Несмотря на то, что Закон оперировал такими понятиями, как «социализм» и «патриотизм», в нем были отражены новые реалии Северной Кореи, развивавшейся в условиях глобализации XXI в. В Законе говорилось об эпохе информационной индустрии, необходимости усиления сотрудничества с другими странами мира (ст. 9). Основными субъектами закона были [государственные] органы, а также предприятия и организации (кигван, киопсо, танчхе), которые могли быть и частными, хотя прямым текстом о частном капитале в законе нигде не говорилось.

Очевидно, реформы были направлены на то, чтобы привлечь иностранных, и прежде всего южнокорейских инвесторов. Поэтому та часть экономических реформ, которая была связана с сотрудничеством с Южной Кореей, описана в разделе «Межкорейские отношения».

В июле 2002 г. в центральной газете Трудовой Партии Кореи -- «Нодон синмун» вышла специальная статья, посвященная разъяснению сути планировавшихся экономических реформ. Реализация реформ привела к фактической отмене карточной системы и росту цен. Так, если до реформ 1 кг риса стоил 80 чон, (1 чона -- 1/100 воны), то после начала реформ официальная цена риса выросла до 44 вон за 1 кг (в 2002 г.). Реформы также предполагали больше свобод в экономической деятельности северокорейского населения.

Затем в том же 2002 г. в КНДР был принят ряд специальных законов о зонах свободной экономической деятельности, каждая из которых должна была привлечь капитал из-за рубежа: из Южной Кореи или из Китая.

На Китай была ориентирована Особая административная зона Синыйчжу (город у реки Амноккан, на границе с КНР). Закон об Особой административной зоне Синыйчжу был принят Постоянным комитетом ВНС КНДР 12 сентября 2002 г. Согласно закону, Зона должна была выйти из-под подчинения провинции Северная Пхёнан и стать самостоятельной административной единицей. Государство гарантировало особый статус Зоны не менее чем на 50 лет. Планировалось, что Зона станет центром международной деятельности в сфере финансов, торговли, промышленности, передовых технологий, индустрии развлечений, туризма. Государство гарантировало защиту иностранных инвестиций, обеспечивало удобство передвижения, обмена информацией и т. п. для всех участников проекта.

Однако уже в октябре 2002 г. у начальника администрации Особого административного района Синыйчжу -- Ян Биня начались проблемы с властями КНР. Постепенно проект ОАЗ Синыйчжу потерял свою актуальность.

23 октября 2002 г. был принят «Закон о Кымганской туристической зоне». Закон предусматривал создание особой зоны экономической деятельности в горах Кымгансан, на юго-востоке КНДР, рядом с демаркационной линией. Закон предполагал более льготные условия для южнокорейских предпринимателей, и прежде всего фирмы «Хёндэ Асан», для организации туров для иностранных граждан, в первую очередь граждан Южной Кореи.

13 ноября 2002 г. был принят «Закон о Кэсонской промышленной зоне», предусматривавшей создание специального индустриального комплекса у города Кэсон, расположенного в десятке километров от демаркационной линии, на юго-западе КНДР.

Оба проекта, ориентированных на южнокорейский капитал (Кым-гансакая туристическая зона и Кэсонский промышленный комплекс), успешно развивались в середине 2000-х годов.

Экономические реформы, получившие особый толчок в 2002 г., подразумевали большую свободу социальной и экономической активности населения. Так, в сентябре 2003 г. в КНДР была официально запущена система местной сотовой связи, которая была доступна не только для иностранцев или предпринимателей, но и для состоятельных «рядовых» граждан Северной Кореи. Свободная система сотовой связи просуществовала до июня 2004 г., после чего право использования сотовой связи осталось лишь у ограниченного числа людей, главным образом у работников иностранных представительств.

Как показали события 2004 г. , экономические реформы в КНДР затронули не только сферу внешнеэкономических отношений, связанную прежде всего с экономическим сотрудничеством с Южной Кореей, но и экономическую структуру внутри страны.

В частности, в Северной Корее стали заметными изменения в сфере торговли, свидетельствовавшие о постепенном развитии внутренних рыночных отношений. Так, в апреле 2004 г. в Пхеньяне (в квартале Мунсу) района Тэдонган появился первый магазин, торгующий 24 часа в сутки. 9 июня 2004 г. На Пхеньянском фармацевтическом заводе состоялся пуск новой линии по производству лекарств совместной северокорейско-швейцарской фирмы «Пхёнс» (со швейцарской стороны в создании совместного предприятия участвовала фирма «Интерпасифик»). Фирма работала довольно успешно, и в июле 2005 г. в северокорейской прессе появлялись сообщения о достижениях в производстве лекарств на указанном совместном предприятии.

§ 2. Ядерная проблема КНДР

21 января 2003 г. от имени правительства КНДР было опубликовано заявление, называвшееся: «Честные и открытые меры самообороны, в связи с выходом КНДР из Договора нераспространении ядерного оружия».

Первое -- это энергетика. В заявлении говорилось о том, что «обычная» тепловая и гидроэнергетика показали свою ограниченность для условий Кореи и единственной возможностью обеспечения страны электроэнергией является атомная энергетика. Начиная с 1974 г., когда в стране был принят «Закон о ядерной энергетике» (Вончжарёк поп ), КНДР обращалась к странам Западной Европы с просьбой поставить на возмездной основе соответствующее оборудование, но из-за сопротивления властей США эти первые попытки отказались неудачными. В середине 1980-х годов СССР начал работу по строительству АЭС. Для обеспечения всех формальных международных требований, 12 декабря 1985 г. КНДР вступила в Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Несмотря на то, что советская сторона обещала пустить первый реактор еще в конце 1990 г., были проведены только работы по исследованию и подготовке строительной площадки.

Далее в Заявлении говорилось, что с начала 1990-х годов КНДР начинала реализовывать более активные контакты с МАГАТЭ (1992 г.) для обеспечения «прозрачности» деятельности КНДР в сфере ядерных технологий.

Затем с середины 1990-х годов была создана специальная международная организация, которая должна была решить вопрос ядерной энергетики в КНДР (15 марта 1995 г. Южная Корея, США и Япония основали Организацию развития энергетики на Корейском полуострове (Коrеаn Реninsula Еnеrgу Development Organization -- КЕDО; в русском варианте также принято называть «КЕДО»). В дальнейшем (1997 г.) к организации присоединился и Евросоюз. Своей главной задачей организация определила постройку двух атомных реакторов на легкой воде мощностью 1000 м Вт).

Однако с самого начала проект реализовывался совсем не так активно, как ожидалось. Переговоры между КЕДО и КНДР по вопросу строительства реакторов тянулись с 21 апреля по 15 декабря 1995 г. Церемония начала работ прошла также с опозданием на 1 год: только в августе 1997 г. По северокорейско-американскому соглашению, первый реактор должен был быть введен в строй до 2003 г., однако, по мнению северокорейской стороны, к 2003 г. реализация проекта оставалась все еще на начальной стадии.

Из-за указанного КНДР потерпела огромный ущерб в сфере электроэнергетики, и это сказалось на общем экономическом положении страны.

Кроме того, согласно пункту 2 параграфа 1 указанного северокорейско-американского соглашения (Чо-ми кибон хабыймун), до пуска первого из 2 атомных реакторов (в качестве компенсации за замораживание работ на графитовых реакторах) США обязывались поставлять ежегодно по 500 тыс. тонн мазута, причем на регулярной основе-- по 40 тыс. тонн мазута в месяц. И ни разу данный пункт соглашения не был выполнен американской стороной.

14 ноября 2002 г. США приняли решение о прекращении поставок мазута в КНДР начиная с декабря 2002 г.

Все эти изменения в северокорейской экономической политике США были следствием изменения отношения администрации США к КНДР в целом. Формально еще 17 сентября 1999 г. на Берлинских северокорейско-американских переговорах администрация Билла Клинтона заявила о том, что перестает считать КНДР вражеским государством и снимает ряд экономических ограничений в отношении КНДР, существовавших прежде.

Однако согласно рассматриваемому заявлению КНДР от 21 января 2003 г. прежняя американская политика, основанная на отношении к КНДР как к вражескому государству, все еще продолжалась.

В феврале 2001 г. новая администрация президента США Дж. Буша раскритиковала северокорейскую политику администрации Билла Клинтона и перешла к «политике силы» (хим-ый чончхэк).

В марте 2002 г. в американской прессе появились сообщения о том, что 7 стран мира -- КНР, РФ, КНДР, Иран, Ирак, Сирия и Ливия -- являются объектами, на которые нацелены ядерные ракеты США.

В августе 2002 г., одновременно с началом строительных работ (закладка фундамента) на площадке КЕДО, КНДР были предъявлены требования обеспечить «инспекцию на ядерных объектах». В том же августе администрация США обвинила КНДР в наличии неких планов «создания самого страшного в мире наступательного оружия».

Визит в Пхеньян в начале октября 2002 г. специального посланника президента США не изменил ситуацию. Посланник был проинформирован о недопустимости недружественной политики, проводимой администрацией Дж. Буша по отношению к КНДР.

В конце концов США определили Афганистан, Ирак и КНДР как страны, в которых им следует проводить военные операции («объекты агрессии»; конгёк тэсан).

Поэтому в «настоящее время», отмечалось в Заявлении, для того, чтобы обеспечить энергетическую и военную безопасность страны, КНДР была «вынуждена» выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия.

Таким образом, исходя из официальной позиции КНДР, основной причиной выхода из ДНЯО была не какая-либо «агрессивная» устремленность северокорейских властей, а вынужденная мера для обеспечения населения и экономики электроэнергией. Аспект, связанный с самообороной в связи с отнесением КНДР к «оси зла» подавался в северокорейских СМИ как вторичный. Поэтому 5 февраля 2003 г. МИД КНДР выступил с критикой позиции США, которые расценивают пуск ядерных объектов, призванных обеспечить решение Энергетической проблемы страны, как «угрозу мировому сообществу».

Для того чтобы обеспечить оборонный аспект ядерной программы КНДР, требовалось иметь необходимые средства доставки потенциально производимого ядерного оружия. Этими средствами были определены ракеты. В начале 2000-х годов в КНДР нередко проводили пробные пуски ракет для того, чтобы продемонстрировать мировой общественности наличие этих средств доставки. Но, опять же, согласно официальной позиции КНДР, Северная Корея не собиралась использовать ракеты в каких-либо агрессивных намерениях. Главная цель дальнейшего развития ракетной программы КНДР состояла исключительно в создании сдерживающего внешнюю агрессию фактора.

24 февраля 2003 г. в КНДР было произведено очередное испытание ракеты средней дальности, а 10 марта 2003 г. -- повторное испытание ракеты средней дальности. (Максимальная дальность полета ракеты подобного типа -- 160 км).

Таким образом, к началу -- середине 2003 г. ядерная программа КНДР, будучи изначально, по крайней мере, согласно заявлениям, мирной, стала приобретать элементы военного характера.

Несмотря на формальный выход КНДР из Договора о нераспространении ядерного оружия, очевидно, руководство соседних с Северной Кореей стран Азиатско-Тихоокеанского региона понимало, что речь в данном случае не идет о какой-либо реальной ядерной угрозе со стороны КНДР. В июле 2003 г. в прессе появились сообщения о том, что КНР планирует послать в Северную Корею особого представителя для того, чтобы убедить руководство КНДР в необходимости участия в пятисторонних переговорах (КНДР, РК, Япония, КНР, США) по вопросу урегулирования ядерной проблемы. В предложениях речь шла о начале первого раунда переговоров уже в июле-августе 2003 г.

Само северокорейское руководство уже с момента возникновения «ядерной проблемы» желало ее скорейшего решения, пытаясь достичь самой важной цели: обеспечить безопасность для КНДР путем снятия каких-либо противоречий с основными державами -- потенциальными противниками, а точнее -- с одной державой: с США.

31 июля 2003 г. в Нью-Йорке прошли американо-северокорейские консультации по вопросу проведения переговоров по [северо]корейской ядерной проблеме. На переговорах обсуждались различные возможные схемы проведения переговоров: трехсторонние, четырехсторонние, пятисторонние. В частности, США предлагали сначала провести трехсторонние переговоры, а уже на следующем этапе -- многосторонние. Однако северокорейская сторона предложила совершенно новый подход: начать непосредственно с проведения шестисторонних переговоров.

Шестисторонние переговоры по северокорейской ядерной проблеме первый раз прошли в Пекине с 27 по 29 августа 2003 г. Любопытно отметить, что в тогдашней северокорейской прессе эти переговоры именовались «северокорейско-американские Шестисторонние переговоры по ядерной проблеме», поскольку с точки зрения руководства КНДР именно США и их «политика вражеского отношения» к Северной Корее и являлись главной причиной возникновения «ядерной проблемы». Естественно, что трехдневные переговоры в принципе не могли ничего решить и были необходимы для того, чтобы участники имели возможность ознакомиться с позицией каждой из сторон, а также для выработки механизма дальнейших контактов (переговоров).

С нарастанием напряженности на Корейском полуострове в связи с северокорейской ядерной проблемой в сентябре 2003 г. вокруг полуострова активизировалась деятельность иностранных подводных лодок -- американских, китайских, японских, российских и корейских (как Юга, так и Севера). В тогдашних южнокорейских СМИ писали о том, что зарубежные державы «репетируют блокаду» Северной Кореи в случае начала войны на Корейском полуострове.

Однако трудно предположить, чтобы какая-либо из сторон планировала начать военные действия на Корейском полуострове: слишком небольшая территория, для того чтобы иметь возможность сдержать военный конфликт в рамках локального, и слишком важный для мировой экономики регион: Республика Корея, КНДР, Япония, Россия. Наоборот, даже без самой КНДР страны-участницы шестисторонних переговоров пытались различными способами найти выход из ядерного тупика.

В Бангкоке во время проведения конференции АТЭС (АРЕС) произошли встречи на высшем уровне между лидерами стран -- участниц шестисторонних переговоров в Пекине по северокорейской ядерной проблеме. В частности, 20 октября состоялась встреча между Дж. Бушем и Но Мухёном, на которой американский президент выразил готовность документально подтвердить гарантии неприкосновенности северокорейской политической системы в рамках многосторонних отношений, в том числе и на Вторых Шестисторонних переговорах, в том случае, если они состоятся.

Очевидно, что КНДР, помимо Шестисторонних переговоров, старалась предпринимать ряд дипломатических усилий для того, чтобы найти пути диалога с Западом.

С 28 октября по 1 ноября 2003 г. КНДР посетил депутат нижней палаты парламента ФРГ Хардмут Котик. Во время визита он встречался с высшим руководством Северной Кореи, обсуждал позицию КНДР относительно ядерного вопроса. Понятно, что один депутат парламента в принципе не мог решить северокорейскую ядерную проблему. Однако через свое интервью он прояснил позицию руководства КНДР, которое, по его словам, внимательно изучало предложения президента Дж. Буша, высказанные в Бангкоке, и было готово полностью заморозить ядерную программу в обмен на гарантии ненападения на Северную Корею и конкретные меры, направленные на нормализацию американо-северокорейских отношений.

С 6 по 10 января 2004 г. Северную Корею посетила делегация Стенфордского университета (США), имевшая полномочия обсуждать ядерную проблему. Во время визита делегации показали ядерные объекты в Ёнбёне, продемонстрировав тем самым известную открытость и готовность к более серьезному диалогу с США.

С 25 по 28 февраля 2004 г. в Пекине прошел Второй раунд Шестисторонних переговоров по ядерной проблеме на Корейском полуострове. В то время северокорейские СМИ продолжали рассматривать эти переговоры как «переговоры по ядерной проблеме между КНДР и США», считая, таким образом, что все проблемы исходят от США и их непримиримой позиции в отношении Северной Кореи.

Второй раунд переговоров окончился безрезультатно, что представители КНДР объясняли позицией США. Действительно, североамериканская делегация требовала от КНДР полного и безоговорочного одностороннего отказа от ядерной программы, и только после этого рассматривалась возможность обсуждения проблем, волнующих северокорейское руководство. Кроме того, как оказалось в процессе переговоров, в то время власти США не собирались предпринимать конкретных шагов для нормализации северокорейско-американских отношений до тех пор, пока КНДР не удовлетворит требованиям США в вопросе сокращения ракетных и обычных вооружений, «прав человека» и т. п.

В свою очередь позиция КНДР, поддержанная делегатами КНР и РФ, состояла в прозрачном и поэтапном решении ядерного вопроса, когда отдельные шаги со стороны КНДР сопровождались бы определенными действиями со стороны США и других заинтересованных государств.

Третий раунд Шестисторонних переговоров, прошедший в Пекине с 23 по 26 июня 2004 г., также не принес заметных результатов. Ситуация с северокорейской ядерной проблемой стала разрешаться только начиная с 2005 г.

26 июля 2005 г. начался Первый тур Четвертого раунда Шестисторонних переговоров, которым предшествовала предварительная встреча между делегациями КНДР и США. Очевидно, что во время переговоров, продлившихся до 7 августа 2005 г. и сопровождавшихся северокорейско-американскими двусторонними консультациями, наметился некоторый прогресс, так как стороны решили продолжить Четвертый раунд переговоров во время Второго тура. Второй тур проходил переговоров прошел в Пекине с 9 по 19 сентября и завершился принятием «Совместной декларации Четвертого тура Шестисторонних переговоров», который в Северной Корее оценивают как особое достижение, разделяя всю историю Шестисторонних переговоров на период до и после Совместной декларации от 19 сентября.

Действительно, текст Совместной декларации будто бы ставил точку в бесконечных спорах по ядерной проблеме на Корейском полуострове, решая все проблемы, казавшиеся до тех пор неразрешимыми. В частности, все стороны пришли к соглашению о том, что КНДР отказывается от ядерного оружия и всех ядерных программ, в «ближайшем будущем» восстановит свое участие в Договоре о нераспространении ядерного оружия. США и Республика Корея, в свою очередь, подтверждали отсутствие на Корейском полуострове ядерного оружия, принадлежащего этим странам, а США подтверждали отсутствие планов нападения на Северную Корею с использованием ядерного оружия или любого другого оружия массового поражения. С другой стороны, за КНДР сохранялось право использования «мирного атома» и подтверждалось желание КНДР построить на своей территории атомную электростанцию (с использованием реактора на легкой воде).

Совместная декларация от 19 сентября 2005 г. касалась не только ядерной проблемы Корейского полуострова, но и затрагивала важнейшие аспекты отношения КНДР со странами -- участницами переговоров. В частности, Япония обязывалась приложить усилия для нормализации двусторонних отношений; США и КНДР на основе взаимоуважения также выражали намерение нормализовать двусторонние отношения.

Первый тур Пятого раунда Шестисторонних переговоров прошел в Пекине с 9 по 11 ноября 2005 г. и был по своей сути рабочим, так как главным предметом обсуждения на переговорах было выяснение подходов стран-участниц к вопросу реализации Совместной декларации 19 сентября 2005 г.

Вопрос строительства атомной электростанции на легкой воде. Важнейшим аспектом, побудившим КНДР инициировать «ядерную проблему», было невыполнение западными партнерами обязательств по строительству АЭС в КНДР. Поэтому Северная Корея всячески приветствовала любые попытки реанимировать проект строительства АЭС с реакторами на легкой воде.

Так, 15 ноября 2003 г. в Пхеньян прибыла делегация КЕДО во главе с исполнительным директором Чарльзом Картмэном. С 11 по 12 декабря в местечке Кымхо города Симпхо провинции Южная Хамгён прошли очередные переговоры между представителями международной организации КЕДО по вопросу условий строительства реактора на лёгкой воде в Кымхо. В частности обсуждались вопросы допуска на строительную площадку северокорейских технических специалистов и вопрос действенности северокорейских законов на территории строительства АЭС.

Однако, вопреки ожиданиям северокорейской стороны, именно в ноябре 2003 г. были заморожены все строительные работы в местечке Синпхо (район Кымхо). В декабре 2003 г. приостановка работ на строительстве АЭС в Северной Корее сроком на 1 год была оформлена в КЕДО документально. В декабре 2004 г. мораторий на работы был продлен, а 31 мая 2006 г. КЕДО объявило об отказе от проекта постройки АЭС в Кымхо и о завершении своей работы в КНДР.

§ 3. Отношения между КНДР и КНР

На протяжении первой половины 2000-х годов отношения с Китайской Народной Республикой были для Северной Кореи одним из приоритетных направлений внешней политики. Развитие межкорейских отношений (межкорейское сближение начала 2000-х годов) стало сталкиваться с рядом трудностей после прихода к власти в США (самом ближайшем союзнике и военном партнере Южной Кореи) администрации президента Джорджа Буша, который кардинально пересмотрел северокорейскую политику США, проводившуюся прежней администрацией.

Визиты Ким Ченира в Китай.

В принципе, конец 2000 и начало 2001 гг. можно расценивать как начало серьезного пересмотра модели экономического развития КНДР, поиск своего собственного пути адаптирующегося к реалиям рыночной экономики. И в этих поисках весьма полезным мог оказаться опыт КНР.

Именно с этой точки зрения в прессе оценивался официальный визит Ким Ченира в КНР, который проходил с 15 по 20 января 2001 г. Во время визита Ким Ченир посетил Шанхай -- один из самых развитых экономических центров Китая.

19--21 апреля 2004 г. Ким Ченир совершил очередной неофициальный визит в Китай. Делегация КНДР была весьма представительной. В ее состав входили: главнокомандующий Корейской Народной Армией Ким Ёнчхун, председатель кабинета министров Пак Пончжу, заместитель председателя ГКО Ён Хёнмук. Целью неофициального визита в КНР было «укрепление традиционной корейско-китайской дружбы», значение которой было особенно важным в контексте усиливавшейся напряженности на Корейском полуострове в связи с северокорейской ядерной проблемой.

19 января Ким Ченир встретился с Председателем КНР Ху Цзиньтао. На переговорах стороны обменялись точками зрения и выразили единство мнений по поводу «важных международных вопросов, представляющих взаимный интерес». Ху Цзиньтао отметил, что КНР поддерживает тот путь развития, которая избрала КНДР и который соответствует реалиям и особенностям Северной Кореи. Ким Ченир, в свою очередь, отметил успехи на пути строительства «социализма с китайскими особенностями».

Таким образом, на этих переговорах Ким Ченир заручился поддержкой Китая в противостоянии позиции США, не признававших легитимность северокорейского общественного строя. С другой стороны, особое выделение того, что все экономические и социально-политические успехи КНР реализовываются в рамках социалистической системы и под руководством Коммунистической партии Китая было сделано с целью подтвердить принципиальную верность социалистического пути развития, избранного Северной Кореей.

Таким образом, неофициальный визит Ким Ченира в апреле 2004 г. должен был помочь укрепить позиции КНДР на международной арене в условиях обострения отношений с США и их союзниками.

Ким Ченир завершил визит 21 апреля и на следующее утро, 22 апреля, на спецпоезде пересек китайско-корейскую границу.

С 18 по 20 октября 2004 г. Председатель Постоянного совета ВНС Ким Ённам посетил КНР. Формальным поводом для поездки в Китай послужило празднование 55-й годовщины установления дипломатических отношений между двумя странами. Практической целью, скорее всего, помимо подтверждения дружеских отношений между двумя странами было изучение опыта китайских реформ (посещение города Тяньцзинь) и переговоры об оказании Китаем продовольственной помощи Северной Корее.

С 22 по 27 марта 2005 г. Китай посетил премьер-министр КНДР Пак Пончжу. Во время визита он совершил турне по ряду городов и регионов Китая, в которых экономические реформы проводились наиболее успешно: Пекин, Шанхай, Шеньян. Таким образом, можно предположить, что одной из основных целей визита северокорейского премьера было изучение китайского опыта экономических реформ.

Чуть более чем через год после визита Ким Ченира в Китай, с 28 по 30 октября 2005 г., Северную Корею по личному приглашению Ким Ченира посетил Председатель КНР Ху Цзиньтао. То, что для Северной Кореи визит Ху Цзиньтао имел особую значимость, подтверждалось фактом личной встречи и личных проводов в аэропорту высокого гостя самим Ким Чениром. Во время визита, кроме ряда официальных встреч, среди которых были переговоры на уровне лидеров двух государств, Ху Цзиньтао посетил ряд объектов, связанных с северокорейско-китайскими политическими и экономическими отношениями. В частности, 29 октября лидер КНР посетил Тэанский стекольный комбинат, построенный при участии специалистов из Китая.

Важнейшим итогом визита в Северную Корею председателя КНР, помимо подтверждения традиционных отношений дружбы и сотрудничества между двумя странами, стало подписание [Северо]Корейско-китайского соглашения о научно-техническом сотрудничестве, которое должно было помочь КНДР в деле модернизации экономики страны вне зависимости от характера отношений с Южной Кореей.

§ 4. Отношения между КНДР и Российской Федерацией

19--20 июля 2000 г. КНДР посетил с официальным визитом Президент РФ В. В. Путин. Этот визит должен был закрепить двусторонние отношения на новом этапе, рубежом которого стало подписание 9 февраля 2000 г. нового Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между Российской Федерацией и Корейской Народно-Демократической Республикой.

Во время визита В. В. Путин встречался с Ким Чениром. Кроме того, в Пхеньяне прошли переговоры между министрами иностранных дел, обороны, образования двух государств. По итогам визита была принята Совместная декларация, содержавшая 11 пунктов и подтверждавшая курс на укрепление и развитие двусторонних отношений. Ким Ченир получил приглашение посетить с ответным визитом Российскую Федерацию в 2000 г.

В середине 2001 г. Ким Ченир совершил свой первый визит в Российскую Федерацию. Изначально предполагалось, что Ким Ченир посетит с ответным визитом РФ в апреле 2001 г., однако он состоялся на несколько месяцев позже. 26 июля 2001 г. спецпоезд (в составе 21 вагона) отправился из Пхеньяна. 29 июля Ким Ченир остановился в Омске. 3 августа 2001 г. лидер КНДР прибыл в Москву. Переговоры Ким Ченира с президентом Российской Федерации В. В. Путиным начались 4 августа. 5 августа Ким Ченир выехал в Санкт-Петербург, где пробыл до 11:25 утра 8 августа. Ким Ченир покинул Москву 9 августа

2001 г. На обратном пути в КНДР высокий гость сделал остановки в Новосибирске (11-12 августа) и в Хабаровске (17 августа). 18 августа спецпоезд пересек российско-северокорейскую границу в районе станции Хасан. На этом официальный визит руководителя КНДР в Россию был завершен.

В 2002 г. руководство КНДР, очевидно, надеялось на активное сотрудничество с Российской Федерацией, и для поддержания контакта с российской стороной Ким Ченир нередко посещал российское дипломатическое представительство в Северной Корее. Так, по приглашению чрезвычайного и полномочного посла А. Г. Карлова 17 марта

2002 г. Ким Ченир посетил Посольство РФ в КНДР по случаю празднования масленицы. Ким Ченира сопровождали руководящие кадры ТПК, первый заместитель министра иностранных дел Кан Сокчу.

С 14 по 16 апреля 2002 г. Пхеньян посетила делегация Санкт-Петербурга во главе с губернатором В. А. Яковлевым. 15 апреля, в один из главных государственных праздников КНДР -- «День солнца» (день рождения Ким Ирсена) Ким Ченир принял высоких гостей из России. Кроме того, глава Санкт-Петербурга был принят премьер-министром КНДР Хон Соннамом. Во время визита, который В. А. Яковлев оценил как реализацию Российско-корейской Московской декларации 2001 г., обсуждался ряд проблем межгосударственного сотрудничества, и в частности возможные направления деятельности санкт-петербургских предпринимателей в Северной Корее.

В конце апреля 2002 г. КНДР посетила делегация во главе с Полномочным представителем президента РФ в Дальневосточном федеральном округе К. Б. Пуликовским. 26 апреля Ким Ченир организовал прием для высокой делегации.

С 20 по 26 августа 2002 г. состоялся второй визит Председателя ГКО Ким Ченира в Российскую Федерацию. На этот раз лидер КНДР ограничился посещением российского Дальнего Востока. 20 августа Ким Ченир во главе официальной делегации на поезде выехал из Пхеньяна. В составе делегации были: член ГКО, маршал Ким Ёнчхун, член ГКО Ён Хёнмук, член ЦК ТПК Ким Ёнсун, а также первый заместитель министра иностранных дел, председатель Государственного комитета по планированию, министр железных дорог КНДР Ким Ёнсам и др.

21 августа Ким Ченир посетил Комсомольск-на-Амуре. Особыми объектами его внимания стали ОАО «Комсомольское-на-Амуре авиационное промышленное объединение» и Амурский судостроительный завод. Утром 22 августа Ким Ченир прибыл в Хабаровск. Там он посетил местное химико-фармацевтическое предприятие, ООО «Амуркабель», а также воинскую часть под Хабаровском.

Утром 23 августа Ким Ченир прибыл во Владивосток. Там состоялась встреча Ким Ченира с президентом Российской Федерации В.В. Путиным. На переговорах, поимо общих вопросов двустороннего сотрудничества, особенно рассматривался вопрос соединения корейской железнодорожной магистрали с Транссибирской. 24 августа Ким Ченир покинул Владивосток, и вечером того же числа в районе станции Хасан пересек государственную границу.

В первых числах ноября 2002 г. в КНДР прибыл Г. М. Фадеев, в то время Министр путей сообщения РФ для обсуждения вопроса модернизации Восточно-морской железной дороги (ВМЖД), столь важной для Кореи в вопросе воссоединения Транскорейской магистрали. Визит был действительно важным для КНДР, поскольку помимо протокольных переговоров российского министра с его северокорейским коллегой Ким Ёнсамом, которые проходили во Дворце съездов Мансудэ 1 ноября 2002 г., российского министра в тот же день принял заместитель председателя ГКО -- Ким Ильчхоль. Вечером от имени ГКО в честь российского гостя был организован торжественный прием, а на другой день -- 2 ноября -- было подписано российско-северокорейское соглашение о модернизации ВМЖД. На пресс-конференции, данной Г. М. Фадеевым 2 ноября перед вылетом в аэропорту он озвучил пожелание провести трехсторонние (РК--КНДР--РФ) переговоры по вопросу воссоединения и дальнейшей эксплуатации Транскорейской железной дороги.

В 2003 г. северокорейско-российские отношения находились в стадии дальнейшего укрепления и развития. 24 июня 2003 г. в Пхеньяне состоялась церемония закладки камня на строительстве русского православного храма, решение о возведении которого было принято руководством КНДР по итогам визитов в Российскую Федерацию.

Очевидно, что в начале XXI столетия КНДР рассчитывала на помощь со стороны России на льготных условиях, наподобие того, как эта помощь предоставлялась КНДР в советскую эпоху. Свидетельством тому может быть, например, то внимание, которое в КНДР было уделено 55-й годовщине подписания Соглашения об экономическом и культурном сотрудничестве между СССР и КНДР (от 17 марта 1949 г.).

4 июля 2004 г. в КНДР с двухдневным официальным визитом прибыл министр иностранных дел РФ. С. В. Лавров. В тот же день во Дворце съездов Мансудэ он провел переговоры с министром иностранных дел КНДР Пэк Намсуном и нанес визит председателю ВНС КНДР Ким Ённаму. По итогам переговоров был принят межминистерский План двусторонних обменов на 2005-2006 гг. Кроме официальных переговоров С.В.Лавров возложил венки к монументу Ким Ирсену (что свидетельствовало о подтверждении особых отношений между РФ и КНДР) и к Монументу освобождения, воздвигнутому в честь советских воинов, отдавших свои жизни за освобождение Кореи от японского колониального господства в 1945 г.

5 июля 2004 г. С. В. Лаврова принял лидер КНДР Ким Ченир. На встрече Ким Чениру было передано личное послание от Президента РФ В. В. Путина. Таким образом, июльский визит министра иностранных дел РФ должен был дать новый толчок в развитии российско-северокорейских отношений.

Действительно, в 2004 г. руководство КНДР проявляло особое внимание к вопросу улучшения и развития отношений с Россией, что можно проиллюстрировать фактом особого внимания Ким Ченира к 11-й международной олимпиаде по русскому языку, которая проходила в Пхеньяне в июле 2004 г.