Последствия исламской революции на Ближнем Востоке в последней трети XX века

Нерешенные приграничные вопросы и аннексированные еще шахом острова в Персидском заливе, что ударяло по интересам Ирака в этом регионе, тоже не способствовали улучшению ирано-иракских отношений.

Проблема приграничной реки Шатт-эль-Араб еще с момента появления на карте мира иракского государства стала камнем преткновения ирано-иракских отношений. Река была важнейшим торговым путем и выходила прямо в Персидский залив и неудивительно, что между этими двумя странами длительное время не был решен вопрос о этой приграничной реке. Согласно Алжирскому соглашению, подписанному 6 марта 1975 г. и подтверждающему Константинопольский протокол 1913 г. граница между Ираком и Ираном прошла по тальвегу реки[116]. А 13 июня 1975 г. в Багдаде был подписан ирано-иракский договор о государственных границах и добрососедских отношениях, касавшихся вопросов демаркации сухопутных и делимитизации речных границ, а также обеспечения безопасности на ирано-иракской границе[117]. Были также подписаны еще четыре дополнительных договора по вопросам судоходства по Шатт-эль-Арабу, использованию пограничных рек и пастбищ, а также прав и полномочий пограничных комиссаров.

Однако, в правящих кругах Ирака была влиятельна группировка, выступавшая за пересмотр Алжирского соглашения 1975 г. и выдвинулась на первый план после того, как стало ясно, что иранская сторона не собирается возвращать приграничные территории на сухопутном участке ирано-иракской границе. С лета 1979 г. Ирак возобновил поддержку сепаратистских движений иранских курдов и арабов в Хузестане[118].

Другой проблемой, осложнявшей возможность урегулирования ирано-иракских противоречий были аннексированные еще в шахский период острова Большой и Малый Томб, Абу-Муса. Ирак требовал немедленно передать эти острова под «арабский суверенитет», но Тегеран не только отказался, заявив, что в свое время были выплачены 14 млрд. долл. Компенсации, но и заявили, что могут сами предъявить претензии на всю территорию Ирака[119], а глава МИД Ирана прямо указал, что Багдад должен находится под персидским суверенитетом[120].

Антииракская риторика Хомейни, выражающаяся в постоянных призывах к иракскому народу свергнуть Баас, как неисламскую партию вызвала активизацию шиитских радикальных группировок внутри Ирака[121].В первую очередь это касалось подпольной шиитской организации «Ад-Даава», поддерживаемую Тегераном. Ими было совершено покушение на премьер-министра Ирака Тарика Азиза в университете Аль-Мустансарийя в Багдаде в начале апреля 1980 г. Вторую акцию члены «Ад-Даава» совершили на похоронах жертв покушения на премьер-министра. Расследование иракских властей выявили факт сотрудничества «Аль-Даава» с иранским руководством[122].

Начавшиеся ирано-иракская война стала тяжелым испытанием, как для Ирана, так и для Ирака и привела к серьезному истощению сил и разрушению инфраструктуры, что привело к экономическому кризису в странах. Победу в этом конфликте не одержала ни одна сторона, что было выгодно противникам Ирана и Ирака - Израилю и Саудовской Аравии, которые могли укрепить свое ведущее положения за счет ослабления этих двух стран. 20 августа 1988 г. между Ираном и Ираком было подписано перемирие, восстановившее довоенную ситуацию.

Последствия войны сильно сказались на последующем развитии сражавшихся стран. Экономический ущерб от войны для обеих сторон оценивался в 350 млрд. долл.[123]За 8 лет потери Ирана, среди военных и гражданских, составили до 900 тыс. чел.[124] Были разорены приграничные города Хузестана, сильно поверженная инфраструктура нефтяной промышленности.

Понимая, что перемирие имеет временный характер и не ведет к стабилизации обстановки в регионе, обе стороны еще с августа 1988 г. начали переговоры. Но переговоры велись вяло и на их ход влияло то, что не были до конца выполнены основные пункты резолюции СБ ООН №598, а именно: к границам не отведены войска обеих сторон, не был проведен обмен военнопленных, переговоры велись через представителя ООН и страны держали на границе крупные воинские части[125]. Прогресс в переговорах наметился лишь в августе 1990 г. и был связан с агрессией Ирака против Кувейта. Стремясь обеспечить безопасность своего тыла с севера и востока, Багдад пошел на примирение с Тегераном. Ирак согласился вернуться к им же аннулированному Алжирскому соглашению 1975 г. и, самое главное, высказал согласие, чтобы граница по Шатт-эль-Арабу проходила посередине этой пограничной реки. Войска были отведены к границе, возвращены захваченные участки территории. Произведён обмен пленными - около 100 тыс. человек, восстановлены дипломатические отношения в октябре 1990[126]. Однако были не затронуты 7 и 8 пункты резолюции, в которых должен был определено государство-агрессор и был поставлено вопрос о финансовой компенсации за ущерб[127].

С. Хусейн надеялся, что Иран поддержит его и примет участие в войне против США, но Тегеран осудил Багдад на официальном уровне за его агрессию, потребовал освободить Кувейт и позднее объявил о своем нейтралитете. После разгрома Ирака весной 1991 г. Тегеран стал выступать за смещение С.Хусейна с поста президента Ирака, отстранение партии Баас от власти и превращение Ирака в Иракскую Исламскую Республику по иранскому образцу. Тегеран стал широко поддерживать оппозиционные движения иракских шиитов на юге и курдов на севере Ирака, которые выступили против режима С.Хусейна. Кроме того Иран стал выступать за выполнения 7 и 8-го пунктов резолюции СБ ООН №598, по которым должна была быть определена величина ущерба, нанесенного Ирану в войне с Ираком. Иран в разное время неоднозначно оценивал этот ущерб: сначала - 150 млрд. долл., затем - 250-400 млрд., а затем и трлн. долл. [128]

Сложные ирано-иракские отношения усугублялись поддержкой каждой из сторон оппозиционных террористических групп в стране своего противника. Если Иран поддерживал курдов и шиитов, то Ирак активно спонсировал и обучал боевиков иранской экстремистской группировки Организации моджахедов иранского народа (ОМИН). В ответ на теракты ОМИН Тегеран даже нанес серию авиаударов по базам ОМИН в Ираке[129].

Положение стало существенно меняться после прихода к власти в ИРИ президента М.Хатами. В начале 1998 г., впервые за 17 лет, М.Хатами поздравил С.Хусейна по случаю Нового года. В середине января того же года ИРИ впервые посетил министр иностранных дел Ирака Мухаммад Саид ас-Саххафа. В начале февраля 1998 г. в Багдад прибыла иранская делегация, чтобы решить вопрос об окончательном обмене военнопленными. Только в апреле 1998 г. было обменено более 6 тыс. военнопленных с обеих сторон . К середине сентября того же года, согласно ранее достигнутым договоренностям, начался процесс активного обмена военнопленными[130].

Багдад разрешил иранским паломникам посещение святых для шиитов мест в Кербеле и Неджефе, согласно договоренности, достигнутой в марте 1988 г. Завязывались торговые контакты двух стран[131].

Последствия Иранской революции 1978-1979 гг. затронули и положение еще одного крупного игрока Персидского залива и противника Ирана- Саудовскую Аравию.

С августа 1979 г. исламистские революционные ячейки стали создаваться в армии и в страну стало нелегально поступать оружие. По некоторым сведения, некоторые молодые эмиры также симпатизировали революционным идеям исламистского Ирана. Власти усилили меры безопасности: были арестованы ряд офицеров, а молодые эмиры вызваны на беседу к королю[132]. Уже в сентябре прошла вторая волна арестов, и получили распространение нелегальные листовки, призывающие к свержению власти «агентов-деспотов» и изгнанию иностранцев из страны[133].

В ноябре начались антиправительственные волнения в Хиджазе. Общее число восставших достигало 3, 5 тыс. чел. Одна из колонн повстанцев обосновалась в Мекке и захватила большую мекканскую мечеть. Политический лидер Джуххамейн аль- Атайба выступал с резкой критикой западных ценностей и саудовского режима, выдвинув в качестве требований пересмотреть условия добычи и продажи нефти, выслать иностранцев из страны и лишить ряд принцев своих постов[134].

Спустя две недели восставшие в Мекке были уничтожены, духовный лидер оппозиции- Мухаммед аль- Кахтани, провозгласивший себя тринадцатым «скрытым» имамом - Мехди был убит, а аль-Атайба казнен. Почти одновременно подняли восстание шииты в Восточной провинции под влиянием идей Хомейни. Спустя три дня волнения шиитов было подавлено.

Победа исламской революции, провозглашение курса на «экспорт» исламской революции и волнения шиитской общины и национальных меньшинств вынуждали саудовские власти пойти на ужесточение внутреннего курса и поиски союзников для борьбы против распространения идей исламской революции, угрожавшие стабильности в регионе. Эр- Рияд обратился за помощью к Вашингтону, после смены власти в Иране стали усиленно поставлять вооружение Эр-Рияду.

Начало ирано-иракской войны поставили перед саудовским королем новые проблемы. Саудовская Аравия подозрительно относилась как к Ираку, так и к Ирану, но в этом конфликте стала на стороне Багдада, которому с которым было заключено еще в апреле 1980 г. Соглашение о безопасности. С 1982 г. Саудовская Аравия стала активно сотрудничать с иракским государством, оказывая ему финансовую, торгово-экономическую и даже военную помощь[135].

Кроме того Эр-Рияд стал инициатором создания Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССГАПЗ) в 1981 г., в который не вошел Ирак. Не смотря на то, что были декларированы в основном экономические задачи, как-то: согласование планов экономического развития, координация промышленных проектов и т.д., в рамках этой организации в 1982 г. были созданы Силы Быстрого Развертывания аравийских государств и даже проведены учения в Омане[136].

В 1984 г. саудовское торговое судно было подпито иранской ракетой, а два танкера подверглись обстрелу ВВС Ирана в территориальных водах Саудовской Аравии и встала угроза втягивания Эр-Рияда в конфликт. Однако, саудовские власти ограничились лишь протестами и даже продолжили контакты с Тегераном по налаживанию отношений.

Но уже 31 июня 1987 г. ситуация накалилась до предела: в ходе демонстрации во время хаджа погибло 402 человека и сотни получили ранения, из которых погибло 275 иранцев[137]. Иран и Саудовская Аравия обвиняли друг друга в провокациях, приведших к гибели большого числа людей. По версии саудовских властей, демонстрации в Мекке и Медине были спланированы заранее КСИР, а паломники заранее прятали под одеждой ножи и палки. После спровоцированной паники и давки, иранцы стали нападать на полицейских и поджигать машины. Тегеран же утверждал, что во время демонстрации полицейских и гражданские стали кидать камни и бутылки в иранцев, а потом полиция открыла стрельбу.

Теракт саудовских шиитов против американских военнослужащих в 1996 г., в результате которого погибло 19 американцев, привел к очередному витку напряженности между Ираном и Саудовской Аравией. Эр-Рияд обвинил Тегеран в причастности к организации этого теракта и посоветовал США нанести авиаудар по иранским объектам в качестве ответной меры.

Но уже в 1997 г. Рафсанджани в качестве представителя духовного лидера ИРИ Хаменеи посетил Эр-Рияд, а наследный принц Абдулла в последствие приехал в Тегеран с дружеским визитом[138]. Отношения между Ираном и Саудовской Аравией стали постепенно налаживаться.

Но тем не менее остается целая группа острых проблем, по которым между Ираном и Саудовской Аравией периодически возникают разногласия. Это проблема цен на нефть и квоты на нефть, борьба за гегемонию в Персидском заливе, разные подходы к решению проблемы ближневосточного урегулирования: если Иран стоит на позициях силового решения проблемы, то ЭР-Рияд склонен к мирвому переговорному процессу между Израилем и ООП[139]. Но есть и объединяющие факторы во внешней политике обеих стран: это теократический характер режимов и являются «духовными центрами»: фактически Эр-Рияд представляет суннитов, а Тегеран- шиитов, некая антиизраильская направленность внешнеполитического курса ( Иран объявил джихад Тель-Авиву в 1979 г., а Саудовская Аравия в 1980 г.)[140]

Ирано-иракский конфликт 1980-1988 гг. затронул интересы не только стран Ближнего и Среднего Востока, но и США. Если с самых первых дней войны, Белый дом объявил о своем нейтралитете, то позднее, с ростом военных побед иракской армии на первом этапе войны существенно повлияли на американо-иранские отношения и поспособствовали в определенной мере освобождению американских заложников. Но на втором этапе конфликта, когда Ирану удалось отбросить иракские войска и начать полномасштабное контрнаступление в сторону Багдада, ситуация снова изменилась. США насторожила потенциальная возможность победы Тегерана в этой войне, что грозило интересам западных держав. На волне успеха ИРИ могли бы активизировать свои действия по «экспорту» исламской революции, что грозило бы дестабилизации обстановки на Ближнем Востоке и в Средней Азии, угрожая прозападным монархическим режимам. Кроме того, Тегеран мог подставить под свой контроль нефтяные пути в Персидском заливе[141].

Поэтому Вашингтон поспешил включить Иран в список стран, поддерживающих терроризм, что затрудняло поставку Тегерану оружия, и потребовал осудить Иран в ООН. Более того в 1984 г. Вашингтон восстановил отношения с Багдадом, ведущем войну с Ираном, спустя 17 лет после разрыва в 1967 г. США стали оказывать всяческую помощь Ираку, считая его меньшим злом. ЦРУ предоставили разведданные Хусейну, были выделены кредиты на сельскохозяйственную продукцию[142]. Но в то же время Белый дом решил не продавать Ираку оружия, что могло быть неодобрительно встречено в Конгрессе и важным ближневосточным союзником американского правительства - Израилем.

США по отношению к Ирану и Ираку проводил внешнеполитическую стратегию «двойного сдерживания», разработанную советником по национальном безопасности президента Д. Картера З. Бжезинским. Она подразумевала комплекс мер, направленных на поддержание равновесия сил между Тегераном и Багдадом, чтобы ни одна из сторон не могла достичь региональной гегемонии, которая могла сильно ударить по интересам США и его союзников на Ближнем Востоке. Кроме того перед Рейганом в середине 80-х стояла острая проблема американских заложников в Ливане и она могла сыграть в его политической карьере такую же отрицательную роль, как и политический кризис с захватом американского посольства в Иране для президента Картера.

Разработанная администрацией Рейгана концепция «стратегической инициативы», более известная под названием дела «Иран-контрас» должна была не только стать одним из направлений реализации принципа «двойного сдерживания», но и с помощью поставки оружия повлиять на внутриполитическую ситуацию в Иране, заставив активизироваться оппозиционные исламистскому режиму силы.

Начало этому скандалу, получившего в прессе название «Ирангейт» (по аналогии со знаменитым Уотергейтом) положил захват американских военных в Ливане боевиками «Хизбаллах».

Деятельность террористов в Ливане вызывала беспокойство в США, поскольку теракты зачастую были направлены против американских граждан в этой стране. В апреле 1982 г. было разрушено американское посольство в Бейруте и убито 63 человека, включая 17 американских солдат[143]. Более того кувейтские шииты, связанные с Ираном, совершили нападения на американские и французские посольства в Кувейте, но были неудачными, в результате чего 17 террористов были арестованы[144].

В ответ Белый дом обвинил ИРИ в поддержке международного терроризма и внес Иран в список стран, поддерживающих терроризм и наложил ограничения на продажу оружия[145].

Но, уже в марте-апреле 1984 г. были взяты в заложники четыре американца, а в 1985 г. еще четверо, а в июне террористы угнали самолет и убили одного из пассажиров.

На своем выступлении 30 июня Р. Рейган заявил, что США не пойдет ни на какие уступки с террористами, но спустя несколько недель дал Израилю разрешение на поставки Ирану противотанковых ракет[146].

Идея о необходимости изменить американскую политику в отношении Ирана впервые была озвучена в меморандуме ЦРУ, подготовленного в мае 1985 г. заместителем председателя Совета по национальной разведке Г. Фаулером. По мнению Фаулера, режим Хомейни находится в подвешенном состоянии и со смертью аятолла начнется активная борьба за наследство, где большим преимуществом владеет СССР. Поэтому существует необходимость создания рычага давления в гонке за влияние в Тегеране. Одним из наилучших вариантов Фаулер считает поставку оружию Ирану через третьих лиц, чтобы не нарушить стратегический баланс в регионе[147]. Позднее на основе этого документа Р. Макфарлейн, советник президента по национальной безопасности подготовил проект «Решения по национальной безопасности» т.е. президентской директивы, определяющей политику США в определенном регионе, в котором порекомендовал поддержать антихомейнистские силы и помочь ИРИ с помощью американских союзников в ее нуждах в импорте, включая выборочную поставку военного оборудования[148].

Уже летом 1985 г. президент США, не подписывая директивы и не уведомив Конгресс, дал добро на продажу оружия Ирану[149]. Было решено идти неофициальным путем, вопреки запрету Конгресса продавать оружие Ирану и тут свою помощь предложил Израиль, ставший главным каналом для сделок с Тегераном. Соглашаясь на секретную операцию, Израиль преследовал собственные цели. Во-первых, Тель-Авив хотел еще сильнее сблизиться с США, показав свою незаменимость для осуществления тайных операций США на Ближнем Востоке и тем самым, получить необходимую поддержку при ряде спорных вопросов ближневосточного урегулирования. Во-вторых, Израиль понимал невозможность установления нормальных ирано-израильских отношений во время правления исламистского режима в Иране и надеялся, помогая США в поставке оружия иранским властям, заложить основу для будущих отношений после падения режима шиитского духовенства.

По некоторым данным, Израиль поставлял оружие Ирану задолго до захвата американских заложников в Ливане летом 1985 г.- еще в 1985 и даже в 1981 гг. В 1981 г. тогдашний госсекретарь США Хейг дал разрешение Израилю на поставку в Иран запчастей к боевым самолетам, изготовленным в США. А в 1983 г. руководитель парижской службы Пентагона по оборонному сотрудничеству Р. Борман пытался наладить продажу Ирану истребителей, танков, вертолетов и даже подводных лодок[150].

С нарастанием напряжения в американском обществе летом 1985 г. с невозможностью освобождения американских заложников, в кругах ЦРУ и некоторыми деятелями Совета национальной безопасности стала очевидной необходимость поиска альтернативных мер для влияния на иранское руководство с целью освобождения заложников. Этим воспользовался Израиль.

Перес на закрытом совещании предложил израильским торговцам оружием А. Швиммеру и Я. Немроди при участии гендиректора МИД Израиля Д. Кихме поставить Израилю противотанковые ракеты ТОУ и зенитные ракеты «Хок» американского происхождения. Швиммер связался с саудовским миллионером Д. Хашогги, который стал главным финансистом сделки, а на роль иранского посредника был выбран бывший сотрудник САВАК Горбанифар[151]. После разговора с Швиммером, Макфарлейн посоветовал Рейгану создать особую группу планирования по национальной безопасности, в которой и должны обсуждаться проблемы поставки оружия Ирану[152]. Но единства в этой группе не было: глава Пентагона и генсекретарь резко выступили а против, а эту инициативу поддержал только директор ЦРУ[153].

Но тем не менее, Рейган дал согласие на поставку оружия Ирану с активной посреднической ролью Израиля. Уже 20 августа первая партия (100 ракет ТОУ) была доставлена в Иран, но первый заложник был освобожден только 15 сентября после поставки следующей партии ракет[154].

По мере углубления тайных американо-иранских контактов по поводу продажи оружия, проблема заложников стала играть более многоплановый характер. Иранское руководство всячески использовало американских заложников, чтобы выторговать новые партии оружия и выиграть время, откладывая по тем или иным причинам выполнения своих обещаний.

В 1986 г. США решают перейти к прямым поставкам оружия в Иран и начинаются активные поиски выхода на официальных лиц. В этом большую роль сыграл подполковник О. Норт, который нашел «новый канал» для поставок, за которым стоял сам Рафсанджани. Норт предложил купить ракеты ТОУ у Министерства обороны и получив за них деньги, предоставить непосредственно Ирану[155].

Высокая прибыль от продажи оружия Ирану стала играть особую роль в многоплановой операции ЦРУ. Цены были завышены в среднем в 3, 7 раза. Часть этих денег пошла на помощь контрас в Никарагуа, а остальные ложились на секретные счета в швейцарском банке. Как отмечает Норт, по мнению директора ЦРУ Кейси, акция должна положить начало обширного плана использования продажи оружия Ирану для получения денежных средств, обеспечивающих независимость ЦРУ от Конгресса[156].

После визита Макфарлейна в Тегеран в мае 1986 г. по вопросу урегулирования поставок оружия и освобождения американских заложников, ливанский журнал «Ал Шираа» опубликовал информацию о американо-иранских контактах. 4 ноября Рафсанджани подтвердил факт пребывания американской делегации в Тегеран[157].25 ноября министр юстиции США объявил о том, что доходы от продажи оружия Ирану шли на поддержку никарагуанских контрас, хоть это было запрещено[158].

Но обнародование сделок существенно не повлияли на ход ирано-американских переговоров. Во время ноябрьской встречи в Женеве стороны подтвердили желание продолжить сотрудничество. Но на декабрьской встречи в Франкфурте сторон не удалось договориться. Тегеран настаивал на содействии к освобождению шиитских террористов из кувейтской тюрьмы, совершивших нападение на американское посольство. США заявили в свою очередь в отказе от поставок оружия, а позднее государственный секретарь Шульц на встрече с Рейганом настоял на прекращении обмена американских заложников на оружие[159].

Ирангейт показателен как пример противоречивой внешней политики США в отношение Ирана. С одной стороны, Белый дом официально заявил, что не пойдет не на какие уступки террористам, захватившим американских заложников, но с другой обменивал заложников на оружие. Также США оказывал помощь Ираку и делал шаги для сближения с Багдадом, но в то же время предоставлял разведданные, оружие Ирану, а Норт обещал содействовать в смещении Хусейна. Вашингтон заявлял о необходимости борьбы с терроризмом и поддерживал кувейтское правительство не выпускать ливанских экстремистов, но обещал Ирану поспособствовать их освобождению.

Как отмечает известный исследователь американской внешней политики О. Кременюк, в годы правления Рейгана наметилась определенная деидеологизация подхода к оценке ситуаций в развивающихся странах, не смотря на официально провозглашенный принцип «идейной чистоты и высокой моральности американской внешней политики». Американские политики намеренно закрывали глаза на антиамериканскую риторику ряда радикальных лидеров стран Ближнего Востока для налаживания отношений, тем самым создавая базу для дальнейшего сотрудничества[160].

2.4 Изменение внешней политики Ирана после прихода к власти Рафсанджани и Хатами

После смерти аятолла Хомейни в 1989 г. и началом демократических процессов в СССР, перед Ираном встала проблема трансформации внешнеполитической доктрины, вызванная в целом неудачной и однобокой политикой курса «экспорта» исламской революции, приведшей к изоляции Ирана. После распада СССР у Ирана отпала необходимость резкой борьбы против социалистического блока и отношения между Москвой и Тегераном стали постепенно налаживаться.

На смену агрессивного внешнеполитического курса периода Хомейни пришли более прагматичные и гибкие установки, нацеленные на сотрудничество с международным сообществом.

Пришедший к власти А.А. Хашеми- Рафсаджани(1988-1997) главными приоритетами объявил принцип отстаивания национальных интересов Ирана в региональных и мировых делах, делая акцент на задачу превращения Ирана в развитую региональную державу за счет достижения экономического, технологического и научно-технического превосходства над своими конкурентами, использование методов экономической экспансии на рынки соседних государств[161].

В этот период Ирану удалось установить нормальные отношения с большинством стран мира и преодолеть изоляцию.

Пришедший к власти в 1997 г. С.М. Хатами провозгласил два принципа, которые должны стать краеугольными камнями новой внешнеполитической доктрины Ирана. Это принцип «диалога цивилизаций», направленный на выход Ирана из международной изоляции и установление нормальных отношений с международным сообществом, и концепция «коалиция во имя мира- на основе справедливости», которая возникла как реакция на события 11 сентября 2001 г. и связанные с ней военные операции в Афганистане и Ираке, и ставила целью создание системы коллективного противодействия современным угрозам посредством коллективных мер, а не одностороннего вмешательства[162]. На основе этих двух положений разрабатывались конкретные направления иранской внешней политики.

Ведущими принципами иранской дипломатии в рамках концепции «диалога цивилизаций» следует считать курс на разрядку, укрепление доверия, диалог и превращение угроз в благоприятные возможности, а лозунг «коалиция во имя мира - на основе справедливости» должен, по мнению Тегерана, превратиться в последовательно проводимую политику против терроризма, экстремизма и насилия[163].

В период президентства С.М.Хатами к числу приоритетных направлений и задач работы внешнеполитического ведомства ИРИ были отнесены следующие[164]:

- проведение курса ИРИ на разрядку напряженности и диалог в международных отношениях;

- проведение политики «диалога цивилизаций»;

- опора на силы и ценности своей страны.

Не смотря на провозглашенные принципы достаточно умеренного внешнеполитического курса, антиамериканисткая риторика до сих пор осталась в положениях доктрины дипломатического ведомства Ирана. По мнению иранских дипломатов, под прикрытием борьбы с терроризмом и распространением оружия массового поражения, Белый Дом проводит стратегию по установлению мирового господства, в частности, в регионе Ближнего Востока и Персидского залива[165].

Тегеран считал, что на место своего бывшего противника- СССР, США желают поставить «радикальный ислам». Вашингтон проводит в отношении ИРИ психологическую и дипломатическую войну с целью внутриполитической дестабилизацией обстановки в регионе[166].

C приходом к власти М.Ахмадинежада был взят курс на более жесткую позицию по отношению к основным геополитическим процессам, что привело к резкому ухудшению отношений с Западом, особенно с Израилем и США.

2.5 Ирано-американские отношения 1988-2004 гг

В конце 80-х гг. Белый дом проводил гибкую политику, шедшую по нескольким направлением. В первую очередь следует отметить усиление американского военного присутствия в Персидском заливе, обосновываемое доктриной Картера. Согласно программе этого президента, США должен защищать жизненно важные для интересов Вашингтона регионы и не допускать вмешательства других государств во внутренние дела этих стран. Не все страны Персидского залива встретили усиление американской группировки позитивно, опасаясь еще сильного вмешательства американской дипломатии во внутренние дела. Кувейт заявил, что способен сам защитить свои интересы, но с началом ирано-иракской войны был вынужден пересмотреть свои позиции. Объявленная Ираном танкерная война затронула и кувейтские суда и Кувейт обратился за помощью к своему западному союзнику с просьбой защиты кувейтских кораблей.

Как было уже отмечено, Белый дом проводил политику «двойного сдерживания» и был заинтересован в войне, в которой бы не одержала вверх ни одна сторона. С началом активного наступления иранских войск в Ирак и особенно с началом боев у Басры, Белый дом активизировал свои действия по скорейшему прекращению конфликта и прибег к помощи международного сообщества.

Одну из возможностей этого Вашингтон видел в реализации резолюции 598 ООН и Рейган сделал несколько шагов чтобы Тегеран принял ее[167]. Например, в ноябре-декабре 1987 г. был принят закон о запрете импорта в США иранской нефти, введено эмбарго на поставки иранской продукции в США. При этом Белый дом постоянно призывал другие страны последовать их примеру, однако, они не получали ожидаемого результата[168]. Япония отказалась вводить санкции против Ирана, который был важнейшим поставщиком сырья. СССР и Китай выступили в Совете Безопасности против введения санкций в отношение Ирана[169].

Одновременно с давлением на Иран, Вашингтон прилагал усилия, направленные на начало прямых переговоров с представителями ИРИ, что было подтверждено Э. Джарджаном, заместитель помощника госсекретаря по вопросам Ближнего Востока, но переговоры не только не начались, но и была опровергнуто само наличие таких переговоров[170].

Трудности американо-иранского диалога составляли нерешенные проблемы двусторонних отношений. Во-первых, это проблема с поставками оружия, закупленные шахским режимом, но они были заморожены решением Картера. А, во-вторых, поставки оружия американские власти связывали с позитивным решением вопроса о американских заложниках в Ливане. Кроме того, поддержка Ираном террористических организаций и агрессивный антиизраильский курс оказывали существенное влияние на возможность переговоров. В июле 1988 г. Иран решил согласится с резолюцией 598 ООН, что было встречено в США положительно. После же смерти аятолла Хомейни надежды на скорейшую нормализацию ирано-американских отношений возросли, что было отмечено администрацией Буша позитивно: «Нам необязательно сохранять враждебность к Ирану до конца наших дней. У нас были хорошие отношения с ним в прошлом. Он имеет важное стратегическое значение. Он был бы с готовностью принят в семью законопослушных стран, не поддерживающих терроризм»[171].

3 ноября 1989 г. решением Международного трибунала в Гааге были разморожены 560 млн. долл. из иранских авуаров[172]. Уже в мае 1990 г. между представителями США и ИРИ было подписано соглашение о урегулировании многочисленных мелких исков, предъявленных американской стороной Ирану после революции[173].

Не смотря на эти положительные моменты, свидетельствующие о постепенном урегулировании ирано-американских противоречий, в Тегеране к таким шагам относились скептически. Так, «Тейхран таймс», популярная иранская газета, отмечала, что размораживание такой маленькой суммы скорее свидетельство выполнения решения Гаагского трибунала, а не признак доброй воли[174].

Но в Тегеране правящая группировка высказывалась за установление контактов с США с целью налаживания отношений. Американская пресса подчеркивала позитивные настроения в иранском правительстве. «Вашингтон пост» от 8 августа 1989 г. утверждает, что «руководители США и Ирана говорили накануне в примирительном и позитивном тоне друг о друге в своих публичных выступлений, что явилось удивительным отходом от враждебной риторики последних лет»[175]. Более того, ходжат-оль ислам Мохаммед Али Ансари разразился критикой в адрес группы, настроенной на сотрудничество с США, что также может свидетельствовать о наличие в Тегеране влиятельной группировки заинтересованной в улучшении американо-иранских отношений[176].

Но отношение в правящей элите Ирана к восстановления американо-иранских отношений не только не однозначно, но и зачастую диаметрально противоположно. Предложение вице-президента Ирана Моханджерани начать прямые переговоры США[177] были встречены в Тегеране неодобрительно. Ходжат-оль-ислам Байат заявлял, что надежда на то, что США из врага могут стать другом безосновательны и только оказывают отрицательное влияние на внутреннюю и внешнюю политику[178].

Более того, в стране с новой силой вспыхнули антиамериканские настроения, выразившиеся в двух компаниях 1989 г. Первая касалась поимки лиц, обвиняемых в шпионаже в пользу США, а другая приурочена к десятой годовщине захвата американских заложников и вылилась в десятитысячную демонстрацию у американского посольства[179].

После смерти Хомейни началась процесс нормализации американо-иранских отношений, а с 1990г. он стал более активным, связанный с разработкой договорённостей между Вашингтоном и Тегераном о полной нормализации отношений и освобождение всех заложников из числа западных граждан, находящиеся в Ливане. В ответ США обещал оказать военную и экономическую помощь[180]. Однако программа не была реализована во многом из-за внутриполитических процессов в Иране.

Во второй половине 90-х гг. на Среднем Востоке американская дипломатия продолжала проводить политику давления на государства с нелояльными Вашингтону режимами. Это в первую очередь касалось Ирака и Ирана, в отношение которых продолжался курс «двойного сдерживания».

Белый дом стремился максимально ослабить своих противников в регионе. Ракетные удары американской авиации по иракским объектам не принесли ощутимого результата и привели только к усилению антиамериканских сил на Ближнем и Среднем Востоке. Более того, Иран был главным противником Ирака и поэтому ослабление своего давнего врага было на руку Тегерану.

Антиамериканский внешнеполитический курс Ирана, его поддержка международная терроризма, жесткая позиция Тегерана по ближневосточному урегулированию и в конечном итоге, стремление заполучить ядерное оружие- все это вынуждало США пойти на самые решительные и действенные меры для значительного ослабления иранского правительства.

Острую реакцию в США вызвало заключение Ираном в конце 1990 г. соглашения с КНР о научном сотрудничестве в ядерной области, предполагающий сооружение исследовательского реактора в Исфаханеи подготовку иранских специалистов в Китае[181]. Американские правительственные эксперты утверждали, что без помощи извне Ирану потребуется 8-10 лет на создание ядерного оружия, а активная помощь Китая и России может существенно сократить этот срок. Поэтому в 1991 г. Вашингтон выступил с инициативой, предусматривающей широкие международные усилия по предотвращению в Иран высоких технологий двойного назначения, которые могут быть использованы для создания ядерного оружия[182].

Уже в мае 1995 г. США ввело полное эмбарго на торговлю с Ираном, включающим запрет американским компаниям покупать и продавать иранскую нефть, весь экспорт США в Иран, все виды инвестирования. Более того, американской дипломатии удалось не только сократить долю иранских компаний в Каспийском нефтяном консорциуме, но и добились вывода иранцев из состава консорциума[183]. Белый дом стремился снизить значение иранской нефти в мировой добыче, что сильно ударяло по экономике ИРИ.

В августе 1996 г. американскими властями был принят закон ILSA,закон о ирано-ливийских санкциях, подготовленный сенатором-республиканцем Альфонсом Д Амато. По этому закону, могут быть наложены две из списка шести санкций на компанию, инвестирующая в течение года в газовые или нефтяные проекты Ливии или Ирана более 40 млн. долл. Среди этих санкций: отказ в выдаче лицензии на экспорт американских товаров, неоказание помощи американским банкам в экспортно-импортных операциях, невозможность получения американских государственных контрактов, невозможность экспортировать товары в США[184].

Этот закон сильно ударил по американскому бизнесу, заинтересованному в иранском рынке. Нефтяные компании и предприятия сельскохозяйственной промышленности активно лоббировали в Конгрессе отмену или смягчения санкций в отношение Ирана, привлекая на свою сторону бывших конгрессменов и высокопоставленных лиц в аппарате президента[185].

Сразу после подписания закон вызвал резко отрицательную реакцию и в странах ЕС и Японии. Они заявили о неприемлемости диктовать торговую политику другим странам и грозили поставить этот вопрос в Международной торговой организации, обвинив Белый дом в нарушении закона свободы торговли[186].

Помимо подписания закона ILSA, американская дипломатия начала проводить активную дипломатическую компанию с целью заручится поддержкой стран Западной Европы и Японии в деле изоляции ИРИ, но существенных успехов достигнуто не было. Полную поддержку американскому курсу в отношении Ирана оказал только Израиль, а остальные страны никак не прореагировали, а Франция и Китай, наоборот, расширили сотрудничество.

Одновременно с мерами экономической и политической изоляции Ирана, Вашингтон сформировал в Персидском заливе- 5-й флот ВМС США, первый постоянно действующий флот США после Второй мировой войны[187].

Думаю, уместно заявить, что жесткий антииранский курс правительства США оказался в определенной степени на руку Тегерану. Благодаря растущему давлению на Иран внутри страны укреплялись позиции радикалов, объясняющие неудачи внутренней политики деятельностью империалистов и сионистов.

Но не смотря на такую открытую антииранскую компанию Вашингтона, Рафсанджани заявил, что Тегеран не собирается отказываться от диалога с США, но не начнет его под давлением. Отрицая поддержку Ираном террористов, Рафсанджани обвинил самих Соединенных Штатов в наличие двойных стандартов, в качестве примера указав военные нападения на Ливию и Иран как терроризм[188].

Рафсанджани старался создать из Ирана образ положительно страны и отмечал, что Иран не препятствует ближневосточному урегулированию и двери Ирана всегда открыты для США[189].

В Конгрессе США не утихали споры о том, какую политику следует проводить в отношение Ирана. Республиканцы, имеющие большинство в Конгрессе, настаивали на ужесточении курса. Более двухсот членов Палаты представителей подписались под «Заявлением по Ирану», в котором призывалось начать переговоры с европейскими союзниками США для координации действий, направленные на изоляцию Ирана и начать работу с иранскими демократическими силами[190]. Некоторые конгрессмены - демократы полагали что следует подкорректировать жесткий антииранский курс.

Приход к власти Хатами, известный своими умеренными взглядами, Вашингтон встретил осторожно: «Результат этих выборов позитивен и дает определенные надежды, но пока рано делать какие-либо выводы, потому что враждебность в отношении США и Израиля является основой внешней политики Ирана»[191].

Хатами на конференции в мае 1997 г. отметил, что пока США будут продолжать враждебный курс ни о каком сближении речи быть не может. Но на выступлении в меджлисе заявил о необходимости новой внешней политики и о стремлении ИРИ к установлению нормальных отношений с различными странами[192].

Резкое обострение ирано-американских отношений вызвало решение признать Иерусалим в качестве столицы Израиля в 1997г. Рафсанджани назвал этот шаг оскорблением для всего исламского мира[193].

Не смотря на широкую антииранскую компанию и постоянное давление на Иран, администрации Клинтона не удалось добиться полной поддержки от других стран. Например, в конце 1998 г. англо-голландская компания «Ройял датч шелл» объявила о намерении сотрудничать с Ираном в освоении газового месторождения на шельфе Персидского залива с целью экспорта природного газа в Пакистан[194].

Во время второго президентства Б. Клинтона, политика в отношении Ирана стала более сдержанной, на что в значительной мере повлияли просьбы американских корпораций. По некоторым данным, США от возможной торговли с Ираном ежегодно теряло от 15 до 19 млрд. долл. З.Бжезинский и Г. Киссинджер призывали пересмотреть санкционную политику в отношении Ирана, начать двусторонние переговоры с Тегераном[195].

В 1999 г. было дано добро на продажу запчастей к гражданским пассажирским самолетам, ослаблены ограничения на экспорт продовольствия, лекарств и медицинской техники в страны, подвергшиеся санкциям, в том числе и в Иран.

В интервью Си-эн-эн в начале 1998 г. Хатами заявил, что выступает за диалог между иранским и иранскими народами, за диалог между цивилизациями и культурами. Он порекомендовал немедленно приступить к культурным, научным и туристическим обменам между Ираном и США[196]. Также он отметил, что обвинения в поддержке терроризма являются несправедливыми и осудил Белый дом за связи с Израилем.

Неофициальные контакты между США и ИРИ стали налаживаться. В феврале 1998 г. в Иране побывала группа американских борцов, а эксперты США приняли участие в проводившихся в Иране международных семинарах и симпозиумах[197].

Не смотря на некоторые положительные тенденции в ирано-американских отношениях, оставались нерешенными ряд проблем, мешающие нормальному развитию отношений.

Во время выступления госсекретаря США М. Олбрайт на конференции Американо-иранского совета в марте 2000 г. были отмечены следующие причины: поддержка Ираном международного терроризма, антиизраильская позиция в вопросе ближневосточного урегулирования и усилия, направленные на создание ядерного оружия. На этом выступлении госсекретарь признала отрицательную роль США в развитии Ирана и осудила свою позицию Белого дома во время ирано-иракской войны. Перечислив список взаимных интересов США и Ирана, Олбрайт отметила конкретные шаги по налаживанию американо-иранских отношений. Но одновременно госсекретарь отметила о разработке закона, позволяющего арестовать иранское дипломатическое имущество в качестве компенсации за террористические акты против американских граждан[198].

В иранской столице выступление Олбрайт было встречено неоднозначно и вызвало острый спор между радикалами и умеренными в иранском правительстве. Не смотря на эти противоречия внутри иранской администрации, Иран стремился играть более активную роль на международной арене и расширить многосторонние контакты с различными государствами.

В сентябре 2000 г. на выступлении в Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2000 г. Хатами предложил провозгласить будущий год годом диалога между цивилизациями и культурами, что было одобрено[199].

После иранской революции 1979 г. американо-иранские отношения второй последней трети XX века прошли некоторую эволюции, начав с радикальных антиамериканских взглядов и закончив примирительным, доброжелательным тоном президентов-реформаторов Рафсанджани и Хатами.

После прихода к власти исламистов с соответствующим сокращением всех контактов, агрессивной риторикой и, в конце концов, захватом американских заложников в посольстве США отношения между Вашингтоном и Тегераном окончательно испортились, и Белый дом стал воспринимать Иран исключительно как врага. Такой подход однозначно мешает возможности восстановления дипломатических отношений и затрудняет ирано-американские переговоры и контакты.

Претензии Вашингтона к Ирану сводятся к следующему: поддержка ИРИ международного терроризма ( в данном случае, «Хизбаллах», проводящая теракты на территории Ближнего Востока), агрессивная антиизраильская политика и вообще позиция по палестинскому вопросу и меры иранского правительства, направленные на создание ядерного оружия. Если поддержка террористических организаций иранским руководством отрицается и Тегеран начал переговоры по вопросу атомного оружия в Иране, то позиция ИРИ в отношении Палестины не меняется. Иранское правительство последовательно придерживается мнения о уничтожении государства Израиль и любые переговоры с Тель-Авивом и тем более возможность идти на уступки Израилю воспринимаются в Тегеране болезненно. Возможно, только когда Тегеран сменит свою риторику на более умеренную, возможность установления нормальных отношений между Ираном, Израилем и США станет осуществимой. Серия дипломатических скандалов, как-то: «Ирангейт», захват американских заложников, жесткие экономические санкции США в отношении Ирана и его международная изоляция, общий враждебный настрой Белого дома еще сыграют свою негативную роль в будущих двухсторонних американо-иранских отношениях.



Литература

[1] Богатуров А.Д. Системная история международных отношений в четырех томах. Том четвертый.- М.,2003/2004 г.- С. 406-407

[2] Letter from Soviet General Secretary Brezhnev to President Carter Nov. 17, 1979// F.R.U.S. p. 486-487; Backchannel Message from the President Assistant for National Security Affairs to the Ambassador to the Soviet Union Nov.19, 1979 // FRUS p. 490-492

[3] Telegram from the Department of State to the Embassy in the Soviet Union Dec. 4, 1979// F.R.U.S. p. 694 -695; Telegram from the Department of State to the Embassy in the Soviet Union Dec. 8, 1979// F.R.U.S. p. 695-696; Telegram from the Department of State to the Embassy in the Soviet Union Dec. 21, 1979// F.R.U.S. p. 700-703; Message From the President's Deputy Assistant for National

Security Affairs (Aaron) to President Carter Dec.24, 1979// F.R.U.S. p. 704-707; Telegram From the Embassy in the Soviet Union to the

Department of State Dec. 28 1979// F.R.U.S. p.711-714 и др.

[4] Memorandum of Conversation 17 June 1978// F.R.U.S. p. 603-615; Memorandum of Conversation 18 June 1978// F.R.U.S. p. 615-621; Memorandum From William Odom of the National Security Council Staff to the President's Assistant for National Security Affairs (Brzezinski) Jan. 18, 1980//F.R.U.S .p. 741-746 и др.

[5] Cм. Например:Telegram from the Department of State to the Embassy in the Soviet Union December 4, 1979// F.R.U.S. p. 694-695

[6] Правда. - 1978. - 19 ноября

[7] См. например: Агаев С.Л. Иранская революция, США и международная безопасность: 444 дня в заложниках. - М., 1986 С.148

[8] Heather Lehr Wagner The Iranian Revolution- New York, 2010 p. 44-46

[9] Ibid. P. 78-79

[10] Алиев А.А. Иран vs Ирак: история и современность.-М.,2004 c.665-710

[11]Завещание Имама Хомейни//http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/zav_imam.php

[12] Богатуров А.Д. Системная история международных отношений в четырех томах.- М., 2000-2003/2004

[13] Торкунов А., Наринский М. История международных отношений в трех томах.-М.,2012

[14] Васильев A.M. Персидский залив в эпицентре бури. - М., 1983

[15] Ланда Р.Г. Политический ислам: предварительные итоги. - М., 2005.

[16] Агаев С.Л. Иран между прошлым и будущим. События, люди, идеи. - М.,1986

[17] Алиев С. М. - История Ирана. XX век-М,, 2004

[18] Алиев А.А. Иран vs Ирак: история и современность.- М., 2004

[19] Ниязматов Ш.А. Ирано-иракский конфликт. Исторический очерк -М., 1989.

[20] Петров Н.Я. Шиитский фундаментализм и политика экспорта исламской революции. // Народы Азии и Африки № 4, 1990

[21] Дорошенко Е.А. Политические традиции шиизма и антимонархическое движение в Иране. //Народы Азии и Африки. 1980. № 6.

[22] Жданов Н.В., Игнатенко А.А. Ислам на пороге XXI века- М., 1989

[23] Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки.- М.,1989.

[24] Калугина Н.М. Внешняя политика ИРИ в период кризиса, вызванного захватом сотрудников посольства США // Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки. - М., 1987; Первые внешнеполитические акции ИРИ. Внешняя политика Временного революционного правительства//Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки.- М., 1989 г.

[25] Мамедова Н.М. Экономическая деятельность М. Базаргана. // Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки.- М., 1989

[26] См. Звягельская И.Д. История Государства Израиль- М., 2012, Штереншис М. История государства Израиль- Герцлия , 2005

[27] Васильев А.М. История Саудовской Аравии(1745- конец XX века)-М., 1999

[28] Вартанян А.М. Трансформация внешнеполитической доктрины ИРИ в 1979-2005 гг.// Афганистан, Иран, Пакистан: время выборов и перемен.- М., 2005; Телегин Ю.Л. Политика экспорта исламской революции как специфическая форма военно-политической деятельности.( ИРИ-80-е годы)// Ближний Восток и современность. Выпуск седьмой.- М., 1999; Гасрятан С.М., Ушаков В.А. Израиль и Иран: мирная война?// Ближний Восток и современность. Выпуск пятый.- М., 1998; Ахмедов В.Н. Ливанская «Хезболла» как «центр силы» на Ближнем Востоке// Исламизм и экстремизм на Ближнем Востоке.- М,, 2001; Шевченко Н.С. Ливанская «Хезболла» и ее роль на Ближнем Востоке // Востоковедный сборник. Выпуск четвертый.- М.,2002.

[29] Мессад В.И. Иран-Израиль: от партнерства к конфликту.- М.,2009

[30] Ушаков В.А. Иран и мусульманский мир. 1979-1998.-М., 1999.

[31] Федорова И.Е. Иран - США: диалог и противостояние.- М.,2004

[32] См. Fattah Н., Caso F. A Brief history of Iraq.-New York, 2008, James Wynbrandt. A Brief history of Saudi Arabia-New York, 2010

[33] См. Например Ian J. Bickerton The Arab-Israeli Conflict: A History (Reaktion Books - Contemporary Worlds)-London, 2009

[34] Алиев С. М. История Ирана. XX век. М.,- 2004. С.408

[35] Там же С. 409

[36] Graham R. Iran, the Illusion of Power. - St. Martin, 1980. P. 94

[37] История международных отношений: в 3-х т./ под ред. Торкунов А., Наринский - М.,2012. Т. 3. С. 380

[38] Там же

[39] См. подробнее: Бининашвили А.М. Влияние внешнего фактора на развитие ситуации в Иране // Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки.- М., 1989 г. С. 136-160

[40]Кулагина Л.М. Первые внешнеполитические акции ИРИ. Внешняя политика Временного революционного правительства//Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки.- М., 1989 г. С. 384

[41] Там же

[42] Там же

[43] Кулагина Н.М. Указ. Соч. С.385

[44] Там же

[45] Кулагина Н.М. Указ. Соч. С.386

[46] Там же

[47] Там же С. 175

[48] Кулагина Н.М. Указ. соч. С. 386-387

[50] Калугина Н.М. Внешняя политика ИРИ в период кризиса, вызванного захватом сотрудников посольства США // Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки. - М., 1987. С. 387

[53] Telegram From the Department of State to the Embassy in the Soviet Union. December 4, 1979// F.R.U.S. p. 694-695

...