Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа

Воспитание и обучение русских царей



Введение

Изучение повседневной жизни вошло в сферу интереса российских и зарубежных историков сравнительно недавно. Активное внимание исследователей последних лет к таким вопросам, как «история детства», «история семьи», тоже делает актуальной тему воспитания, образования, неофициальных отношений внутри царской семьи, а также особых церемоний, которыми обставлялись главные события жизни всех младших ее членов, особенно царевичей - наследников престола. Эта тема актуальна для исследования вопросов, связанных с проблемой престолонаследия, а также для изучения идеологии формирующегося самодержавия, образа «идеального монарха», который играл значительную роль в воспитании наследников.

Потребность в образовании русского общества империи Российской могла быть удовлетворена только через перенесение западных традиций в нашу русскую культуру. Для этого потребовались «новшества в обучении и воспитании», которые имели абсолютное влияние европейских стандартов. Они касались, прежде всего, обучения и воспитания русского царя и его детей. Однако, кто и чему учил русских царей?

Родиться в царской семье, по мнению многих, - везение. Но везение это оборачивалось в самом юном возрасте тяжким грузом обязанностей. Что значит быть наследником престола с авансом, с самого раннего возраста, ощущать ответственность, которая в будущем ляжет на плечи? Как воспитывать того, кто через несколько лет получит в свои руки неограниченную власть и будет вершить судьбы мира? Как жили сыновья и дочери царей, с кем дружили, во что играли, что читали и как привыкали к своим многотрудным обязанностям, как складывались их взаимоотношения с родителями и воспитателями? Какую роль в воспитании наследника престола играли царствующие родители?

«Дело воспитания - такое важное и такое святое дело, такое решительное и непоправимое, что рука всякого истинно русского человека, прикасаясь к нему, невольно задрожит. Здесь сеются семена благоденствия или несчастья миллионов соотечественников, здесь раскрывается завеса будущего нашей родины…» - так писал первая величина отечественной истории просвещения и образования К.Д. Ушинском в своих «Письмах о воспитании наследника русского престола».

Анализ тематики истории воспитаний русских царей очень актуален, как с позиций истории педагогики, так и истории в целом. Образование определяет положение государства в современном мире и человека в обществе. Социально-экономическое и духовное развитие любого общества во многом определяется состоянием в нем образования и воспитания. Именно эта сфера человеческой деятельности оказывает решающую роль в разработке научной политики, оптимальной модели реформирования общественных отношений, формирования образа жизни людей. Только раскапывая корни, заложенные в основах образования и воспитания русских монархов, сегодня можно ответить на многочисленные вопросы, связанные с особенностями правления царей, а так же проследить причинно следственные связи между индивидуальными характеристиками правления и педагогическими основами, заложенными в характеры отдельно взятых личностей.

Цель исследования заключается в необходимости изучения особенностей образования и воспитания наследников русского престола на примерах исторических срезов в жизни нескольких монархов.

Объект исследования - система воспитания и образования наследников русского престола.

Предмет исследования - история применения педагогических идей в воспитании наследников русского престола

Цель исследования реализуется в решении следующих задач:

1. рассмотреть Екатерининские программы воспитания наследников престола;

2. проанализировать военное воспитание наследников престола России;

3. определить влияние западноевропейских педагогических идей на образование и воспитание российских монархов.

В своей курсовой работе мы использовали следующие методы исследования:

1) изучение, обработка и анализ научных источников по проблеме исследования;

2) анализ научной литературы, учебников и пособий по педагогике, дидактике, истории педагогики, истории, культуре, литературе и др.

воспитание обучение престол военный



1. Особенности воспитания и обучения русских монархов

1.1 Екатерининская система воспитания наследников престола

Образовательная система в России появилась ко времени правления государя Алексея Михайловича. Первые образованные наследники - царевич Иван Алексеевич и царевна Софья Алексеевна, обучались по программе Славяно-греко-латинской академии, открытой в Москве в 1687 году. Царица Софья считалась одной из самых образованных женщин в России и продемонстрировала способность к успешному управлению государством. Тем ни менее, ее «образованность» не помогла переиграть в политической борьбе, получившего сравнительно бессистемное обучение Петра Алексеевича.

Но, как особая миссия воспитания будущих монархов, система обучения и воспитания была осмыслена только в эпоху Екатерины II, которая в недостатке воспитания видела причину всех пороков. Тогда и были заложены основные принципы образования наследников престола и великих князей.

Феномен Екатерины Великой поражает. Принцесса из крошечного немецкого княжества, не получившая сколько-нибудь сносного воспитания и образования, маленькая Фике (так звали в детстве принцессу Софию-Фредерику-Августу из древнего, но обедневшего рода князей Ангальт-Цербстских) в возрасте 33 лет становится владычицей державы полумира, одним из образованнейших людей своего времени.

Сам процесс обучения будущая императрица считала лишь средством выявления способностей, единственно отвращением от праздности, годным для приучения к труду и прилежанию. Она упорно отрицала всякое принуждение к учению и в отношении сына, и своих внуков, великих князей.

Обучение, по ее непререкаемым представлениям, всегда должно сопровождаться нравственным и религиозным воспитанием.

Ходом исторического развития русское дворянство во второй половине XVIII века становится проводником западного просвещения в своем отечестве, а Екатерина II принимает на себя роль лидера этого либерального движения. В успешном исполнении императрицей указанной роли важное значение имели не только характер и обстоятельства ее политической судьбы, но и педагогическая культура Екатерины II.

Либерально настроенная, Екатерина II стремилась согласовать необходимость конституционного правления и самолюбивое желание быть неограниченною властительницей на российском троне. Известно, что деспотизм поддерживается не чем иным, как недостатком просвещения в народе. Картина массового образования старой Руси справедливо оценивалась как весьма печальная, поскольку речь шла не о грамотности народа, а лишь о грамотности духовенства. Невежество же русского народа, который не знал в допетровской Руси ни школ, ни университетов, почиталось за благочестие. При отсутствии воспитательных и образовательных программ в период начавшихся общественных перемен Екатерина II с редким усердием читает и перечитывает педагогические сочинения западноевропейских авторов, составляет из них извлечения, обогащая собственными соображениями. Наблюдает за состоянием современного ей воспитания и образования в России.

Императрица Екатерина оформила программу, по которой должны обучаться наследники российского престола. В ней заложены основные важные моменты воспитания и образования будущих царей.

1) Науки

Важную роль в системе «придворной педагогики» играло пробуждение интереса к чтению и изучению древних и новых языков. Воспитатель царевича Павла Ф.Д. Бехтеев придумал для своего маленького воспитанника особый алфавит, буквы которого были отлиты из свинца в виде солдатиков. Другим способом увлечь маленького князя чтением стало издание небольшой газеты, в которой Бехтеев помещал заметки обо всех, даже самых незначительных поступках самого Павла. Изучение иностранных языков основывалось на прямом общением с носителями языка, которых как можно раньше зачисляли в штат царственных младенцев. Результаты не заставляли себя ждать. О своем четырехлетнем внуке Александре Екатерина писала, что он очень хорошо понимает по-немецки и еще более по-французски и по-английски. Для лучшего закрепления и систематизации языковой подготовки к Александру был приглашен швейцарец Фредерик Сезар де Лагарп, подготовивший для наследника колоссальный список рекомендованного чтения. Основу списка составили книги по античной истории и философии с указанием, какие части латинских текстов надо прочесть в оригинале. «Великой князь Александр Павлович читает с исправностию и когда содержание ему нравится или возбуждает любопытство, он заставляет слушать себя с удовольствием» - так характеризовал Лагарп языковые успехи воспитанника.

Одновременно с практическим обучением латинскому, немецкому, французскому и греческому языкам великие князья должны в соответствии с учебным планом императрицы-бабушки обучаться чтению, письму, рисованию и арифметике. Пока дети учатся языкам, следует начать географию, общую и частную, - описание земель, промышленности и ремесел Российской империи. Главное в обучении наследников престола - познание России, включая собственный «Наказ» императрицы и ее не менее либеральное «Рассуждение о мануфактурах».

Великие князья должны были посвящать несколько часов в день изучению России. «Сие знание столь важно для Их Высочеств и для самой империи, что спознание оной главнейшую часть знания детей занимать должно, - предписывала Екатерина II, не гнушаясь мелкими деталями обучения и масштабно передавая свою любовь к Отечеству. - Карта всея России, и особо каждой губернии с описанием, каковы присланы от генерал-губернаторов, к тому служить могут, чтоб знать слой земли, произрастения, животных, торги, промыслы и рукоделия; также рисунки и виды знаменитых мест, течение рек судоходных, с назначением берегов, где высоки, где поемны, большие и проселочные дороги, города и крепости и строения знаменитые, описание народов, в каждой губернии живущих, одежду и нравы их, обычаи, веселия, веры, законы и языки».

Пособие по российской истории императрица, как известно, сочиняла сама. После переговоров в Могилеве в мае 1780 года с австрийским императором Иосифом II Владычица полумира получает полное собрание основных руководств, образцы учебников и наглядных материалов, в роскошных переплетах из коричневого сафьяна с золотым тиснением, для общегосударственной системы школ в России.

2) Физические упражнения

Физическое развитие и телесные ограничения были неотъемлемой частью воспитания великих князей с самого раннего возраста. Екатерина не скрывала своей боли, вспоминая о том, что не имела возможности препятствовать чрезмерной и отчасти бестолковой опеке нянек и мамушек по отношению к маленькому Павлу, которого «заботами буквально душили». Внуков - Александра и Константина - напротив, закаливали, с детства приучая к холоду. Великих князей запрещалось перекармливать - их кормили в строго отведенное время. Спали они на твердых волосяных матрасах, в комнате, где всегда было много света и воздуха. Под окнами детской стреляли из пушки, чтобы мальчики привыкали к резким звукам. Образование наследника включало обучение танцам, верховой езде, фехтованию, а также гимнастические упражнения, дающие, по выражению известного педагога XIX века Я.К. Грота, возможность молодому человеку «располагать своими физическими силами».

3) Труд

Традиции трудового воспитания наследников престола также были заложены в 18 веке. Будущий император Павел I, по примеру прадеда, любил работать на станке, обтачивая детали. Его сын Александр уже ребенком рубил дрова, пахал, косил, вскапывал грядки, исполнял обязанности кучера, столяра, маляра. Физический труд неизменно входил в распорядок дня царских детей вплоть до 1918 года: в дневнике императора Николая II, уже лишенного власти, ежедневно упоминается работа, которую царская семья выполняет не по чьему-то принуждению, но по собственной воле.

3) Благотворительность «Будьте мягки, человеколюбивы, доступны, сострадательны и либеральны» - так суммировала Екатерина свое представление о личности будущего государя на экземпляре «Телемака», адресованном внуку. Одной из «достойных наследника престола» форм поощрения, которую применял по отношению к великому князю Александру Николаевичу (будущему Александру II) его учитель К.К. Мердер, было право финансовой помощи нуждающимся семьям. Право это надо было заслужить отличной успеваемостью в течение полугода.

5) Гражданский долг В записке, поданной Екатерине, учитель ее внука Александра - швейцарец Фредерик Сезар де Лагарп излагал свои убеждения относительно гражданских добродетелей монарха: первой среди них было осознание ответственности за судьбу своих подданных. Поэтому при обучении его всевозможным наукам (а великие князья проходили, помимо гуманитарных дисциплин также экспериментальную физику, химию, математику, географию, астрономию и т.п.) нельзя упускать из виду, что правитель должен быть не физиком, натуралистом или юристом, а в первую очередь - «честным человеком и просвещенным гражданином».

6) Личный пример

Поскольку все великие князья получали домашнее воспитание, личности воспитателей играли важнейшую роль в формировании мировоззрения будущего государя, становясь им близкими, почти родными людьми. Отбор наставников для великих князей был делом серьезнейшим: допускались исключительно «особы добронравные, поведения, основанного на здравом рассудке и честности, и которые с детьми умели бы обходиться приятно и ласково». Воспитатели осознавали как величайшую честь, им оказанную так и величайшую ответственность, на них возложенную. «Государь дал мне то, что для меня и целой России есть драгоценнейшего - сына, наследника престола. Да поможет мне Бог исполнить мое великое дело» - писал родным Карл Карлович Мердер. В свою очередь, и монаршие воспитанники платили наставникам искренней привязанностью. Дневниковые записи Мердера свидетельствуют о том, что во время его болезни Александр Николаевич не скрывал искреннего сочувствия учителю: «Видя меня слабым и страдающим, он заливался слезами, и только силой могли отвести его от моей постели».

7) Общение со сверстниками В составленном Я.К. Гротом в 1858 году «Проекте особого учебного решения для великих князей» отдельно обсуждался вопрос о возможности обучения царских детей в кругу сверстников. Пять-шесть юношей, выбранных по жребию из числа питомцев лучших учебных заведений Петербурга и Москвы, получали право заниматься в том же учебном классе, что и будущий монарх. Во время летних каникул одноклассники наследника допускались к нему для совместных «ботанических и мореходных» прогулок и занятий гимнастикой. Помимо возможности дружеского общения со сверстниками, важным преимуществом совместного обучения была атмосфера соревнования в учебной аудитории. Следствием ее должны были стать как учебные успехи, так и привычка к умственному труду, формирование воли и характера великих князей.

Сохранился первый, исходный документ от марта 1781 года в виде девяти листочков, явившийся планом создания системы народных школ. В составлении плана принял участие Франц Ульрих Эпинус (1724-1802), наставник великой княгини Екатерины Алексеевны в математических знаниях, а затем воспитатель шестилетнего Павла и автор учебника «Краткое понятие о физике для употребления… князя Павла Петровича» (1760).

Суть «Школьного плана» состояла в том, чтобы, подобно австрийцам, организовать жесткую вертикаль управления этой государственной системой, главным звеном которой являлась нормальная школа. В этом звене готовили учителей для школ низших ступеней - главных и простонародных (малых). Проблема учителей являлась главной темой плана, реализацию основных положений которого начнет через 20 лет внук Екатерины - Александр I.

1.2. Военное воспитание, как важнейшая стезя становления будущего правителя

Военному воспитанию наследников Романовы придавали большое значение с первых дней утверждения династии на престоле. Связано это было с идеей о том, что царь - это, прежде всего, воин, предводитель войска. В XVIII в. с восшествием на престол Петра эта формула получила особый смысл. Ведь символический ряд, с точки зрения реформатора, нужно было поддерживать реальной и зачастую весьма нелегкой работой. Иными словами, наследник должен знать военную науку (как, впрочем, и многие другие) изнутри. Петровские принципы стали в последствии основой для воспитания великих князей на протяжении всего XVIII в.

Получение наследником систематического образования в России, а не за ее пределами стало абсолютным принципом для XVIII в. Идея обучения великих князей за границей появилась снова лишь в начале следующего XIX в., когда император Александр I выразил намерение отправить Николая и Михаила Павловичей в Лейпцигский университет. Мысль эта, тем не менее, практического результата не принесла: великие князья остались в России.

Предпочтительным оказался и, условно говоря, вариант домашнего обучения. Наследники российского престола не посещали специальные учебные заведения для дворян. Широко известен и даже некоторым образом романтизирован в литературе опять же не реализованный замысел Александра I послать младших братьев на учебу в Царскосельский лицей.

На протяжении всего XVIII в. не изменился традиционный и, несомненно, естественный, подход при котором первоначально ребенка отдавали на попечение женщин. Впоследствии же великий князь попадал к воспитателю-мужчине.

По петровской традиции воспитатель, как правило, был иностранцем. В этой роли при будущем Петре III появились П. Брюммер и Я. Штелин, при Александре Павловиче Ф.-Ц. Лагарп, а при Николае Павловиче М.И. Ламздорф. Единственным наследником, оставшимся без воспитателя-иноземца, был Павел Петрович. Известно, что Екатерина II, войдя на престол, сначала при посредничестве русского посланника в Париже, С.В. Салтыкова, а затем и в личном письме приглашала Даламбера на должность воспитателя великого князя. Предложение было отклонено.

Однако, по точному замечанию историка Д.Ф. Кобеко то, что «приглашение Даламбера не был ни искренним, ни серьезным делом, видно из того, что, получив его отказ, Екатерина на этом успокоилась и не продолжала искать своему сыну другого воспита¬теля. В Парижском литературном кругу распущен был слух, что Екатерина намеревалась обратиться с подоб¬ным же предложением…к Дидро, но в действительности она оставила Павла на руках Панина», поскольку это был всего лишь «шаг на пути к популярности».

Последнее, кстати, показывает нам еще одну характерную черту воспитания наследников появившуюся во времена Петра Великого и сохранившуюся на протяжении едва ли не всего XVIII в., а именно отсутствие в силу разных причин внимания к этому процессу со стороны императора или императрицы.

Бросается в глаза и отсутствие четкой программы и понимания последовательности этапов обучения. При дворе, как и в дворянской среде или специальных учебных заведениях того времени, таких, например, как Сухопутный шляхетский корпус были широко распространены индивидуальные программы. Учителя в каждом конкретном случае решали, что, в каком объеме и насколько продолжительно следовало изучать. Неизменным набором предметом на протяжении столетия были языки, танцы, рисование, история, военное дело.

Формы обучения также полностью зависели от наставника. Так, например, церемониймейстер при великом князе Павле Петровиче Ф.Д. Бехтеев, бывший, несомненно, человеком образованным и творческим, придумал следующий метод воздействия на наследника: «…о Великом Князе нарочно печатали ведомости и давали ему для прочтения. Там обыкновенно под артикулом «из Петербурга» обо всех Его Высочества поступках и погрешностях упоминалось; уверяли его, что сии ведомости рассылаются по всей Европе». Известно, вместе с тем, что воспитатель великого князя Николая Павловича применял иные методы, а именно брань и розги.

Воспитание и обучение наследников российского престола XVIII в. поистине могло бы показаться лишь наборов частных случаев, если бы не важнейшая неизменная составляющая этого процесса, а именно военное воспитание великих князей. Значимость этой сферы была очевидна с первых лет жизни престолонаследников. Первые игрушки царевичей были так или иначе связаны с военной сферой.

Запись великих князей в гвардию была не просто традицией. Необходимость присутствовать при полках «своею особою», наблюдать военное дело на практике было, выражаясь словами императрицы Екатерины II, способом найти занятие, «приличное полу и рождению» великих князей, способствующее укреплению «сил телесных» и «бодрости духа».

Последнее было немаловажным, учитывая, с одной стороны, что подобное пожалование происходило в весьма юном возрасте, а, с другой, постоянное стремление искоренить естественные детские страхи наследников как можно быстрее. Ведь воспитание храбрости в наследнике престола великой империи было делом особым.

Воспитание высоких чувств было тем более значимо, что военная сфера как таковая всегда была неотъемлемой частью репрезентации монарха. С XVIII в. в круг государственной символики нового времени был включен и образ наследника. При этом также неизменно использовались военные атрибуты, символы и образы. Достаточно обратится к портретной живописи XVIII в.

Так, военное воспитание наследников престола, начатое с игр в солдатиков, «потешного» оружия и многочисленных рассказах о ратных подвигах прошлого не имевшее иных целей, кроме стремления привить великим князьям черты, повторяя слова Екатерины II, «приличные полу и рождению» смогло в конечном итоге предоставить юным Романовым самую доступную, приемлемую и, наконец, самую увлекательную форму самореализации.



2. Примеры воспитания наследников российского престола

2.1 Великий русский дух Петра I: воспитание без воспитания

Пётр I Алексемевич, прозванный Велимкий (30 мая [9 июня] 1672 года - 28 января [8 февраля] 1725 года) - последнийцарь всея Руси (с 1682 года) и первый Император Всероссийский (с 1721 года).

Представитель династии Романовых, Пётр был провозглашён царём в 10-летнем возрасте, стал править самостоятельно с 1689 года. До своей смерти в 1696 году формальным соправителем Петра был его брат Иван. С юных лет Пётр проявлял интерес к наукам и заграничному образу жизни.

По старорусскому обычаю Петра начали учить с пяти лет. Старший брат и крёстный отец Петра, Федор Алексеевич, не раз говорил куме - мачехе, царице Наталье: «Пора, государыня, учить крестника». Царица просила кума найти учителя кроткого, смиренного, Божественное Писание ведающего. Выбор пал, говорит В. Ключевский, на человека, от которого слишком пахло благочестивой стариной, боярина Фёдора Прокофьевича Соковнина. Дом Соковниных был убежищем староверов, они придерживались раскола. Две родные сестры Соковнина, Феодосия Морозова и княгиня Авдотья Урусова, ещё при царе Алексее запечатлели мученичеством свое древнее благочестие: царь подверг их суровому заключению в земляной Боровской тюрьме за упрямую привязанность к старой вере и к протопопу Аввакуму. Другой брат этих боярынь, Алексей, в последствии сложил голову на плахе за участие в заговоре против Петра во благочестивой старины. Боярин Федор Соковнин указал царю на смиренного, всяких добродетелей исполненного, в грамоте и писании искусного Никиту Моисеевича Зотова, подьячного из приказа Большого прихода. Рассказ о том, как Зотов введён в должность придворного учителя, дышит такой простотой, что не оставляет сомнения в характере педагогии наставника. Соковнин привёз Зотова к царю и, оставив его в передней, отправился с докладом. Вскоре из комнаты царя вышел дворянин и спросил: «то здесь Никита Зотов?». Будущий учитель царевича так оробел, что в беспамятстве не мог тронуться с места, и дворянин принужден был взять его за руку. Зотов просил повременить немного, чтобы дать ему придти в себя. Отстоявшись он перекрестился и пошел к царю, который пожаловал его к руке и проэкзаменовал в присутствии Симеона Полотского. Учёный царь одобрил письмо и чтение Зотова: тогда Соковнин повёз аттестованного учителя к царице-вдове, которая, принимая Зотова, сказала ему:

- Известна я о тебе, что ты жития благого, Божественное писание знаешь. Вручаю тебе единородного моего сына. Прими его и прилежи к учению божественной мудрости и страху Божиему и благочинному житию и писанию.

- Прими от рук моих, не отрицайся принять. О добродетели и смирении твоём я известна, - милостиво сказала Наталья Кирилловна, велела Зотову встать, позволила поцеловать её руку и распорядилась, чтобы уже на другой день начались занятия.

На следующее утро в присутствии царя патриарх, сотворя моление, окропил царственного отрока святою водой и, благословив, вручил его Зотову. Последний, посадив царевича на скамью, поклонился сперва ему в ноги и затем приступил к учению.

При начале учения Зотов был щедро одарён: патриарх пожаловал ему 100 рублей, государь пожаловал двор, произвёл в дворяне, а царица мать прислала две пары богатого верхнего платья, в который по уходе царя и патриарха Зотов тут же и нарядился. Крекшин отметил этот день, когда началось обучение Петра -12 марта 1677 года; следовательно, царевичу Петру не было еще пяти лет. По словам Котошихина, для обучения царских детей выбирали из приказных подьячих и «учительных людей тихих и небражников». Зотов был тихий человек, но, говорят, он не вполне удовлетворял второму требованию, любил выпить. Впоследствии Петр назначил Зотова князем-папой, президентом шутовского «всепьянейшего собора».

Курс учения в древней Руси начинался азбукой, продолжался чтением и изучением Часослова, Псалтыря, Апостольских деяний и Евангелия. Зотов начал со «славянского учения», то есть прошел с Петром азбуку, Часослов, Псалтырь, даже иэвангелие и Апостол; все это выучивалось вдолбежку. Вот почему потом Петр читал на клиросе и пел не хуже дьячка. Здесь надо упомянуть, что помощником Зотова был Афанасий Нестеров, которьй;, по всей вероятности, и обучал Петра пению. Обучение письму шло позже чтения. Петр начал учиться писать, кажется, в начале 1680 года и никогда не умел писать порядочным почерком. Петр действительно плохо был обучен грамоте; он писал, не соблюдая правил тогдашнего правописания, с трудом выводя буквы, не умея разделять слов; писал слова по выговору, между двумя согласными то и дело ставя твердый знак - «всегъда», «сътрелять», «възяф» и так далее.

Кроме письма и чтения, Зотов ничему не учил Петра, но он применял прием наглядного обучения. Петр на досуге любил слушать разные рассказы и рассматривать книжки с «куиштами», то есть картинами, а также «потешные фряжские или немецкие листы», на которых были изображены исторические и этнографические сцены. Узнав об этом, царица Наталья Кирилловна приказала выдать Зотову «исторические книги», рукопись с рисунками из дворцовой библиотеки и заказала живописного дела мастерам Оружейной палаты несколько новых иллюстраций. Так составилась у Петра коллекция «потешных тетрадей», в которых были изображены золотом и красками города, здания, корабли, солдаты, оружие, сражения и «истории лицевые с прописьми», иллюстрированные повести и сказки с текстами. Все эти тетради Зотов разложил в комнатах царевича и, когда он начинал утомляться книжным чтением, брал у него из рук книгу и показывал ему картинки, сопровождая обзор их пояснениями. При этом он, как пишет Крекшин, касался и русской старины, рассказывал Петру про дела его отца, про царя Иоанна Грозного, заходил и к более отдаленным временам Дмитрия Донского, Александра Невского и самого Владимира. Вот почему впоследствии Петр Великий придавал особое значение русской истории для народного образования и много хлопотал о составлении популярного учебника по этому предмету. В этом сказывалась, быть может, память о Зотове, который вел свое дело добросовестно и пользовался неизменным расположением Петра, не забывавшего своего наставника.

Сумбурность всех начинаний Петра в значительной степени объясняется тем, что Петр не имел систематического образования. Он до двадцати с лишним лет, в силу сложившихся обстоятельств вращался, главным образом, среди невежественных людей, которые не сумели привить будущему царю ни православного миросозерцания, ни русских исторических традиций, соблюдая которые Русь сумела выйти невредимой из всех препятствий, стоявших у нее на пути.

Петр не имел ни традиционного русского образования, ни настоящего европейского. Это был самоучка, не желавший считаться ни с какими национальными традициями. Это в зрелую пору сознавал и сам Петр.

Императрица Елизавета сказала раз Петру III: «Я помню, как отец, увидев меня с сестрой за уроками, сказал со вздохом: «Ах, если бы меня в молодости учили, как следует». Перед тем, как попасть в чуждую среду Кокуя, Петр не получил обычного воспитания в духе православия и национальных традиций, которые обычно получали Московские царевичи. А это было очень неплохое для своего времени воспитание.

Московские цари воспитывались в Кремле, который давал и «правила одухотворяющие и оправдывающие власть», и некоторые «политические понятия», на которых строилось Московское государство, и некоторое представление о «физиологии народной жизни». И по степени образования, и по нравственным качествам, и по воспитанию Петр I был несравненно ниже не только своего отца, но и других Московских царей. Вспомним характеристику, которую давал

С. Платонов отцу Петра, последнему Московскому царю, воспитанному в духе русских национальных традиций.

«Алексея Михайловича приучили к книге и разбудили в нем умственные запросы. Склонность к чтению и размышлению развила светлые стороны натуры Алексея Михайловича и создала из него чрезвычайно светлую личность. Он был одним из самых образованных людей Московского общества: следы его разносторонней начитанности, библейской, церковной и светской, разбросаны во всех его произведениях».

«…в сознании Алексея Михайловича был такой отчетливый моральный строй и порядок, что всякий частный случай ему легко было подвести под общие понятия и дать ему категорическую оценку».

«Чтение и образованность, - пишет С. Платонов, - образовали в Алексее Михайловиче очень глубокую и сознательную религиозность.

Религиозным чувством он был проникнут весь». «Царь Алексей был замечательный эстетик - в том смысле, что он понимал любую красоту».

Отец Петра «без сомнения был одним из православнейших москвичей, - пишет С. Платонов, - только его ум и начитанность позволяли ему гораздо шире понимать православие, чем понимало его большинство его современников.

Его религиозное сознание шло несомненно дальше обряда: он был философ-моралист; и его философское мировоззрение было строго-религиозным. Ко всему окружающему он относился с высоты своей религиозной морали и эта мораль, исходя из светлой, мягкой и доброй души царя, была не сухим кодексом отвлеченных нравственных правил, а звучала мягким, прочувствованным, любящим словом, сказывалась полным ясного житейского смысла теплым отношением к людям. Тишайший царь в духовном отношении был вполне на уровне своего высокого звания.

Это был правитель с твердыми и ясными взглядами, одухотворяющими и оправдывающими власть, которою он обладал, с твердыми политическими понятиями, с высокой устойчивой моралью, с широко развитой способностью логически рассуждать, глубоко понимавший логику исторического развития и традиционные особенности русского быта.

Он любил размышлять, детально обдумывал задуманные государственные мероприятия, не увязал в мелочах государственного строительства отчетливо представлял себе, что выйдет из намеченного преобразования.

Опираясь на православие отец Петра имел ясное и твердое понятие о происхождении и значении царской власти в Московской Руси, как о власти богоустановленной и назначенной для того, чтобы Бог по Его словам даровал ему и боярам «с ними единодушны люди его, световы, разсудити вправду, всем ровно».

Таков был этот Московский царь, воспитанный в духе религиозных и национальных традиций Московской Руси. Так эти традиции отшлифовали богатую, глубокую натуру отца Петра.

Большинство недостатков Петра, как государственного деятеля объясняется именно тем, что он не получил воспитания в национальном духе, какое получил его отец.

«При полной противоположности интересов, родня царя (Милославские и Нарышкины.), - пишет С. Платонов, - расходились и взглядами и воспитанием. Старшие дети царя (особенно Федор и четвертая дочь Софья) получили блестящее по тому времени воспитание под руководством С. Полоцкого».

Каковы были характерные черты этого воспитания? Это было религиозное воспитание. «В этом воспитании, - подчеркивает С. Платонов, - силен был элемент церковный». Правда в этом религиозном воспитании было заметно польское влияние, проникавшее через живших в Москве монахов из Малороссии.

Любимцы вступившего на престол после смерти Алексея Михайловича, царя Федора, - по словам С. Платонова, - «постельничий Языков и стольник Лихачев, люди образованные, способные и добросовестные. Близость их к царю и влияние на дела были очень велики. Немногим меньше значение князя В.В. Голицына. В наиболее важных внутренних делах времени Федора Алексеевича непременно нужно искать почина этих именно лиц, как руководивших тогда всем в Москве».

Мать же Петра I, вторая жена Алексея Михайловича, по сообщению

Платонова, «вышла из такой среди (Матвеевы), которая, при отсутствии богословского воспитания, впитала в себя влияние западно-европейской культуры». Ее воспитал А. Матвеев.

Вот это то обстоятельство, надо думать, и послужило причиной сначала равнодушия, а зачем и презрения Петра I к русской культуре, религиозной в своей основе, а вовсе не тяжелые сцены, виденные им во время распри между Милославскими и Нарышкиными.

«Нарышкины из дома Матвеева вынесли знакомство с западной культурой. Сын А.С. Матвеева, - пишет С. Платонов, - близкий к Петру, был образован на европейский лад. У него был немец доктор. Словом, не только не было национальной замкнутости, но была некоторая привычка к немцам, знакомство с ними, симпатии к западу. Эта привычка и симпатии перешли и к Петру и облегчили ему сближение с иноземцами и их наукой». Но влиятельная личность Пётра I не может не восхищать. Первым из русских царей он совершил длительное путешествие в страны Западной Европы. По возвращении из него, в 1698 году, Пётр развернул масштабные реформы российского государства и общественного уклада. Одним из главных достижений Петра стало решение поставленной в XVI веке задачи: расширение территорий России в Прибалтийском регионе после победы в Великой Северной войне, что позволило ему принять в 1721 году титул российского императора.



2.2 Павел 1 - история воспитания «русского Гамлета»

воспитание обучение престол военный

Павел I Петрович (1754-1801), император с 1796 г. Сын Петра III и Екатерины II. Павел 1, «русский Гамлет» - одна из трагических фигур в российской истории. Он поздно взошел на престол и царствовал недолго: 4 года, 4 месяца и 4 дня.

Императрица Елизавета забрала у Екатерины II сына Павла сразу после рождения; мать смогла ненадолго его увидеть только спустя сорок дней. Елизавета Петровна нянчила внука на старорусский манер: кутала, баловала. «Я должна была украдкою наведываться об его здоровье, - вспоминала Екатерина, - ибо просто послать спросить значило бы усомниться в попечениях императрицы и могло быть очень дурно принято. Она его поместила у себя в комнате и прибегала к нему на каждый крик его; излишними заботами его буквально душили. Кроме того, к нему приставили множество бестолковых старух и мамушек, которые своим излишним и неуместным усердием причинили ему несравненно больше физического и нравственного зла, нежели добра».

Когда наследнику исполнилось шесть лет, ему отвели крыло Летнего дворца, где он жил со своим двором вместе с воспитателями. Обер-гофмейстером при нем был назначен Никита Иванович Панин - один из знаменитейших государственных мужей своего времени.

Панин имел важный для воспитателя царевича недостаток: он очень хотел ввести в России конституцию шведского образца и использовал близость к наследнику и двору для интриг и маневров в этом направлении. Что, впрочем, не помешало его назначению на эту должность.

Воспитание наследника последовательно поручалось братьям Никите и Петру Паниным и Денису Фонвизину. Эти крепко мыслящие парни пытались внушить ученику тайные мысли о конституции, либерализме, просвещении, которыми без осложнений переболела в молодости Екатерина. Но наставники скончались по очереди, и Павел остался наедине с прозой жизни.

При воспитании Павла внимание обращалось в первую очередь на религиознонравственные вопросы. Он до конца жизни был очень набожным, подолгу молился на коленях, «часто обливаясь слезами». Павел в совершенстве владел русским, церковно-славянским, французским и немецким языками, немного знал латынь, хорошо - историю, географию и математику, был также прекрасным наездником.

В ту эпоху важнейшим элементом образования считалось путешествие по Европе. Отправлен был в длительную заграничную поездку и Павел с супругой Марией Федоровной, причем инкогнито, под именем «графа и графини Северных». Екатерина настрого велела не жалеть на путешествие денег. В Европе чета произвела благоприятное впечатление.

Многие отмечали просвещенность, душевное благородство и даже великодушие Павла. Но в то же время он был крайне вспыльчив, нетерпим, деспотичен и взбалмошен. Собственно, было бы странно, если бы он, окруженный в младенчестве неумеренными заботами Елизаветы, сознававший к тому же свое исключительное положение, не вырос бы эгоцентриком. Екатерина, воцарившись, о сыне заботилась, но более занималась государственными делами.

Лишенный не только родительского тепла, но и общения со сверстниками, зато чрезмерно опекаемый взрослыми, мальчик рос очень нервным и пугливым. Проявляя недюжинные способности к обучению и живой, подвижный ум, он бывал то до слез чувствителен, то капризен и своеволен. Отсутствие настоящей семьи, смерть отца при темных обстоятельствах (говорили, что, вступив на престол, Павел первым делом спросил осведомленных лиц: «Жив ли мой отец?»), вечно интригующий двор сделали Павла Петровича человеком тревожно-мнительным.

Среди воспитателей наследника были еще два замечательных человека: отец Платон и Семен Андреевич Порошин. Законоучитель великого князя, иеромонах Троице-Сергиевой лавры Левшин был ректором тамошней семинарии.

Отец Платон обладал обширными знаниями и богатым жизненным опытом; был справедлив, беспристрастен и пользовался большим авторитетом. Обладал ораторским даром. «Отец Платон делает из нас все, что хочет, - оворила о нем Екатерина II, - хочет он, чтоб мы плакали, мы плачем; хочет, чтоб мы смеялись, мы смеемся». Он в совершенстве знал Священное писание и сам писал проповеди.

Отец Платон во многом способствовал воспитанию в наследнике высоких нравственных качеств: великодушия, щедрости, справедливости. Благодарный Павел сохранил к своему духовному наставнику глубокую привязанность на долгие годы. Отец Платон сумел поселить в душе наследника живое религиозное чувство. Павел Петрович был глубоко верующим человеком - в Гатчине указывали на место, где он молился по ночам, здесь был выбит паркет.

Но больше всех любил наследник престола своего кавалера Семена Андреевича Порошина, учившего мальчика арифметике и геометрии. Его отеческая забота о ребенке, желание оградить его от дурных влияний и соблазнов, тревоги о его здоровье, беседы с ним - все говорит об этом. И чуткий, отзывчивый Павел платил учителю такой же любовью. Он ласкался к нему с такой доверчивостью, какой уже в детские годы не питал ко многим из окружающих.

Однако, уже в детстве некоторые черты Павла беспокоили воспитателей. Сохранился дневник Семена Порошина, с записями о десяти-одиннадцатилетнем Павле. Порошин замечал, что «гораздо легче Его Высочеству вдруг понравиться, нежели навсегда соблюсти посредственную, не токмо великую и горячую от него дружбу и милость», - т.е. наследник уже тогда бурно увлекался людьми, но быстро менял мнение.

Наследника престола держали в строгости. Его режим напряженностью и однообразием напоминал армейский: в шесть часов подъем, туалет, завтрак и занятия до часу дня; потом обед, небольшой отдых и опять занятия. По вечерам придворные обязанности: театр, маскарад или куртаг. В десять часов по команде дежурного офицера Павел отправлялся спать.

Если к этому добавить обязанности генерал-адмирала, которые он выполнял с присущей всем детям добросовестностью и серьезностью с девятилетнего возраста, то времени на прогулки или игры со сверстниками совсем не оставалось, да и не было у него сверстников. Он жил в окружении взрослых, неся на своих худеньких плечах тяжелую ношу придворного церемониала и интриг, один, без участия родителей, не интересовавшихся сыном.

Учили его математике, истории, географии, языкам, танцам, фехтованию, морскому делу, а когда подрос - богословию, физике, астрономии и политическим наукам. Его рано знакомят с просветительскими идеями и историей: в десять - двенадцать лет Павел уже читает произведения Монтескье, Вольтера, Дидро, Гельвеция, Даламбера. Порошин беседовал со своим учеником о сочинениях Монтескье и Гельвеция, заставлял читать их для просвещения разума. Он писал для великого князя книгу «Государственный механизм», в которой хотел показать разные части, коими движется государство…

Обучение Павла Петровича не ограничивалось чтением книг, из них он делал выписки с собственными замечаниями и комментариями. Привычка эта сохранилась у него на всю жизнь.

Екатерина II могла бы занять положение регентши при подрастающем сыне, но она предпочла быть полновластной императрицей. Высказывались предположения, что по достижении сыном совершеннолетия она уступит ему власть, - этого не произошло. Екатерина не собиралась поступаться полнотой своей власти ни в 1762 году, ни позже, когда Павел повзрослел.

Получалось, что сын превращается в соперника, на которого будут возлагать надежды все недовольные ею. За ним следует внимательно следить, предупреждая и подавляя все его попытки обрести самостоятельность. Его природную энергию нужно направлять в безопасное русло, позволив ему «играть в солдатиков» и размышлять о наилучшем государственном устройстве.

Павел был не только удален от правительственных дел, но и от собственных детей, принужден был заключиться в Гатчине, создавши здесь себе тесный мирок, в котором он и вращался до конца царствования материи. Незримый, но постоянно чувствуемый обидный надзор, недоверие и даже пренебрежение со стороны матери, грубость со стороны временщиков - устранение от правительственных дел - все это развило в великом князе озлобленность, а нетерпеливое ожидание власти, мысль о престоле, не дававшая покоя великому князю, усиливали это озлобление.

2.3 Европейский дух и морализм в обучении Александра I

Александр I Павлович (1777-1825), император с 1801 г. Старший сын Павла I. Преемник императора Павла, вступил на престол с более широкой программой и осуществлял ее обдуманнее и последовательнее предшественника. Император Александр I поставил на очередь, и смело приступил к разрешению всех задач. В приемах этого разрешения принимали большое участие, во-первых, политические идеи, которые были им усвоены, и, во-вторых, практические соображения, политические взгляды на положение России, которые сложились в нем из личных опытов и наблюдений. Те и другие - и политические идеи и личные взгляды - были тесно связаны с воспитанием, какое получил этот император, и с его характером, какой образовался под влиянием его воспитания.

Вот почему воспитание Александра I, как и характер его, получают значение важных факторов в истории нашей государственной жизни. А потом, личность Александра I имела не одно местное значение: он был показателем общего момента, пережитого всей Европой. Александр стоял на рубеже двух веков, резко между собой различавшихся.

Александр родился 12 декабря 1777 г., от второго брака великого князя Павла с Марией Федоровной, принцессой Вюртембергской. Рано, слишком рано бабушка оторвала его от семьи, от матери, чтобы воспитать его в правилах тогдашней философской педагогии, т.е. по законам разума и природы, в принципах разумной и натуральной добродетели.

Дж. Локк - высший авторитет. Он говорил, что джентльмен должен получить физическое, нравственное и умственное воспитание, но не в школе, ибо школа, по мнению Локка, это учреждение, где собрана «пестрая толпа дурно воспитанных порочных мальчиков всякого состояния». Настоящий джентльмен воспитывается дома, ибо «даже недостатки домашнего воспитания несравненно полезнее приобретаемых в школе знаний и умений». Локк, исходя из практики аристократических семейств, рекомендовал поручить все дело воспитания джентльмена хорошо подготовленному, солидному воспитателю.

«Эмиль» Руссо был тогда привилегированным учебником такой педагогики. Руссо говорил, что детей тружеников воспитывать не надо, они уже воспитаны самой жизнью. Надо перевоспитать феодалов, аристократов, правильно воспитать их детей, и мир станет иным.

И Локк, и Руссо - оба требовали, чтобы воспитание давало человеку крепкий закал против физических и житейских невзгод.

Александр был любимым внуком Екатерины, которая лично руководила его воспитанием, видя в нем не только самодержца, но и продолжателя дела Петра Великого. Когда великий князь и следовавший за ним брат Константин стали подрастать, бабушка составила философский план их воспитания и подобрала штат воспитателей.

Законоучителем и духовником Александра и Константина был назначен протоиерей Андрей Афанасьевич Самборский. Это был выпускник Киевской духовной академии, долго живший за границей. По возвращении в Россию Самборский многих шокировал своим европеизмом: он брил бороду и носил светский костюм. Но государыня из внимания к долгому пребыванию протоиерея за границей простила ему это извинительное в ее глазах отступление от православных канонов.

Самборский отнесся к своим новым обязанностям чрезвычайно серьезно: говорил жене, что готовится к своему педагогическому поприщу, как к духовному подвигу - ведь его деятельность отразится на всем человечестве! Тем не менее, будучи сам лишен духа православия, он не сумел привить его и своему воспитаннику (Александр позднее вспоминал: «Я был, как и все мои современники, не набожен»). Христианство он понимал в духе просвещенных прелатов того времени - как либеральный гуманизм, и только; учил великих князей «находить во всяком человеческом состоянии своего ближнего. Тогда никого не обидите, и тогда исполнится закон Божий». Его наставления имели оттенок довольно плоского морализаторства и совершенно не затрагивали глубинных потребностей духа.

Генерал-майор Александр Яковлевич Протасов состоял при великом князе Александре в звании придворного кавалера, то есть воспитателя. Он осуществлял постоянный надзор за поведением воспитанника и жил в соседней со спальней Александра комнате. Александр Яковлевич был верным сыном православной церкви и хранителем дворянских преданий и русских традиций; к западным модным влияниям он относился скептически. Будучи человеком строгих правил, порядочным, но недалеким, он имел значительное влияние на Александра до тех пор, пока тот не вышел из отроческого возраста.

Учить великих князей русской словесности, истории и нравственной философии был приглашен Михаил Никитич Муравьев, весьма образованный человек и известный писатель либерально-политического и сентиментально-дидактического направления. Он был одним из немногих учителей, кто старался превратить учение в целенаправленный труд.

Естественнонаучный цикл преподавали выдающиеся ученые того времени: Паллас - «натуральную историю», Крафт - экспериментальную физику; изучением математики руководил полковник Массон.

Наконец, общий надзор за поведением и здоровьем великих князей был поручен генерал-аншефу графу Николаю Ивановичу Салтыкову. Это был типичный царедворец екатерининского времени, угодливая посредственность и добряк, который твердо знал одно - как жить при дворе; делал, что говорила жена, подписывал, что подавал секретарь.

Помимо русских наставников Салтыкова и Протасова - главным воспитателем был специально приглашенный для этого в Россию швейцарец Лагарп. Республиканец по убеждениям, он воспитывал Александра с пятилетнего возраста на протяжении одиннадцати лет. Лагарп доходчиво объяснял своему воспитаннику идеи французских мыслителей. Лагарп не знал России и воспитывал будущего царя на близких своему сердцу примерах просвещенной Европы. Он был восторженный, хотя и осторожный поклонник отвлеченных идей французской просветительной философии, ходячая и очень говорливая либеральная книжка. Лагарп, по его собственному признанию, принялся за свою задачу очень серьезно как педагог, сознающий свои обязанности по отношению к великому народу, которому готовил властителя; он начал читать и в духе своих республиканских убеждений объяснять великим князьям латинских и греческих классиков - Демосфена, Плутарха и Тацита, английских и французских историков и философов - Локка, Гиббона, Мабли, Руссо.

Во всем, что он говорил и читал своим питомцам, шла речь о могуществе разума, о благе человечества, о договорном происхождении государства, о природном равенстве людей, о справедливости, более и настойчивее всего о природной свободе человека, о нелепости и вреде деспотизма, о гнусности рабства.

Эти явления рассматривались не как исторические факты или практические возможности, а одни - как требования разума и заповеди философского катехизиса, другие - как глупости, невежества и преступления деспотизма. Лагарп не разъяснял ход и строй человеческой жизни, а подбирал подходящие явления, полемизировал с исторической действительностью, которую учил не понимать, а только презирать.

Добрый и умный Муравьев подливал масла в огонь, читая детям как образцы слога свои собственные идиллии о любви к человечеству, о законе, о свободе мысли и заставлял их переводить на русский язык тех же Руссо, Гиббона, Мабли и т.д. Заметьте, что все это говорилось и читалось будущему русскому самодержцу в возрасте от 10 до 14 лет, т.е. немножко преждевременно.

...