Анализ биографии принцессы Ингигерд

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

Исследовательская программа

Глава 1. Историография и методология

1.1 Критический обзор источников и историографии

1.2 Метод исторической биографии

1.3 Саги как исторический источник

1.4 Летописи как исторический источник

Глава 2. Биография Ингигерд

2.1 Биография Ингигерд по сагам

2.2 Биография Ингигерд по летописям

Глава 3. Сравнительный историко-биографический анализ выводов

3.1 Анализ полученного образа Ингигерд в источниках и историографии

3.2 Оценка применяемой методологии

3.3 Ответ на исследовательский вопрос

Заключение

Библиография

Введение

Данная работа посвящена составлению и последующему анализу биографии и образа Ингигерд - шведской принцессы и жены Ярослава Мудрого в скандинавских королевских сагах и древнерусских летописях. В работе посредством сравнительного анализа двух полученных биографий осуществляется их дальнейшая компиляция и составление наиболее полного образа Ингигерд. Однако, стоит отметить, что работа не ориентирована на гендерное сравнение положения Ингигерд как представителя средневекового женского общества, а скорее направлена на выявление особенностей средневековых источников для составления биографии.

Целью и задачами исследования было на основе анализа биографий Ингигерд, составленных по сагам и летописям, выявить полноту биографических сведений, их релевантность и особенности источников. Структура работы включает в себя анализ историографии по изучению скандинавских саг, древнерусских летописей, а так же рассмотрение работ по методу исторической биографии. Кроме того, в работе выявляется и составляется биография Ингигерд, в том объеме, который позволяют саги и летописи. Аналитическая часть работы включает в себя обзор, исследование и оценку полученных биографических данных из источников, а так же приведение критического мнения из историографии.

В работе представлены ответы на вопросы о необходимости биографического метода, о достоверности сведений, получаемых из саг и летописей, а так же о количестве в целом биографического материала в источниках и в какой степени релевантно применять его в исследованиях. Актуальность исследования заключается в том, что бы на конкретном примере биографии Ингигерд показать не только специфику ее образа в разных источниках, но так же и сравнить данные источники по целям и функциям создания. Иными словами, исследование демонстрирует критический и аналитический подход к получаемой биографической информации из саг и летописей и рассматривает специфику данных источников на примере биографии Ингигерд. В тоже время применяемый метод исторической биографии является ведущим в исследовании и позволяет создать две биографии Ингигерд, впоследствии привлекаемые к подробному анализу.

Исследовательская программа

ингигерд принцесса жена ярослав

Исследовательский вопрос: насколько полно скандинавские саги и древнерусские летописи отражают биографические данные и как биография Ингигерд демонстрирует особенности саг и летописей как источников по истории Древней Руси

Цель: на основе анализа биографий Ингигерд, составленных по сагам и летописям, выявить полноту биографических сведений, их релевантность и особенности источников

Задачи

1. Проанализировать историографию по исследованиям саг, летописей методу исторической биографии

2. Выявить и сравнить биографии Ингигерд в источниках

3. Проанализировать выявленный образ Ингигерд в источниках и историографии

4. Проследить на примере биографии Ингигерд особенности саг и летописей как источников для биографического исследования

Предмет исследования: скандинавские саги и древнерусские летописи как источник

Объект исследования: шведская принцесса и жена великого князя киевского Ярослава Мудрого - Ингигерд

Глава 1. Историография и методология

1.1 Критический обзор источников и историографии

Данное исследование основывается на двух типах источников - скандинавских сагах и древнерусских летописей. В этой главе подробно будут рассмотрены источники, а так же историография, как отечественная, так и зарубежная. Кроме того, глава включается в себя критический анализ саг и летописей как исторических источников.

Саги как исторический источник не является новым в историографии, однако включается в себя обширный объем информации о Древней Руси. Если говорить о самом термине «сага», а в частности «скандинавская сага», то следует привести в пример определение, которое дает филолог и скандинавист М. И. Стеблин-Каменский: он пишет, что сага это «всегда повествование о прошлом, и притом повествование, которое как правило, принималось за правду (просто правду а не историческую или художественную правду или сочетание того и другого) не смотря на то, что в нем всегда в меньшей или большей степени наличествовал художественный вымысел». Стеблин-Каменский М. И. Мир саги. Становление литературы.- Ленинград: «Наука», 1984. С. 2. В данном определении М. И. Стеблин-Каменский делает акцент на историческую достоверность источника, указывая на то, что художественный вымысел, применяемый авторами саги, не воспринимался как вымысел или искажение. Исследователь называет это «скрытым вымыслом», который проявляется тем больше, чем дальше события и страны, описываемые в сагах. О литературной направленности саг пишет и У. А. Крейг, подчеркивая, что саги это в первую очередь часть прозаической литературы, написанной в Исландии в период между XII и XV веками Craigie W.A. The Icelandic Sagas. Cambridge: at the University Press, 1913.. Так же автор отмечает, что создание саг было традицией, которая позднее превратилась в искусство с целью обучения и развлечения.

Для сравнения можно привести современное определение понятия скандинавские саги, которое дает Т. Н. Джаксон - сага это «особый жанр средневековой словесности, возникший в пределах Скандинавии, и в первую очередь в Исландии, получивший там широкое развитие и завершившего на рубеже XIII- XIV веков свое существование» Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе. Тексты, перевод, комментарий. Издание второе, в одной книге, исправленное и дополненное. -- М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 9.. Так же, Т. Н. Джаксон подчеркивает, что саги являются прозаическим и нарративным жанром.

Интересен и критический взгляд Б. Торстейнссона на понятие саги. Так, он считает, что они написаны в реалистическом стиле, в них соблюдены законы логики и психологии, однако «историческая достоверность подчиняется законам искусства».Торстейнссон Б., Исландские саги и историческая действительность, в кн.: Скандинавский сборник, т. 3, Таллин, 1958. С. 1. В данном случае, автор, как и большинство скандинавистов, делает акцент на литературном и художественном характере саг, подчеркивая, что воспринимать скандинавские саги как полностью исторически достоверный источник не представляется возможным.

Из приведенных определений «сага» в историографии, можно составить компилирующее понятие. Так, скандинавская сага в широком смысле - это отдельный вид исторического нарративного источника, записанный в форме литературного произведения и подчиняющийся общим жанровым законам, посвященный значимым событиям и личностям Скандинавии в период с XII по XV века.

Кроме того, из вышесказанного вытекает одна из особенностей работы с сагами. Не все саги можно включать в исследовательскую работу в виде исторической аргументации. К примеру, Саги о Древних временах рассказывают о героическом периоде Скандинавии - богах и героях. Факты, приведенные в таких сагах, едва ли можно считать за достоверные. Поэтому, проблематика работы с сагами как с источниками заключается именно в критическом подходе к информации, предоставляемой сагами. Данный принцип работы является одним из методологических аспектов саговедения. Как пишет Т. Н. Джаксон, говоря о методологических указаниях при работе с сагами, нельзя исключать из внимания такие аспекты, как внутренняя критика саг, недопустимо рассматривания фрагментов саг отдельно от всей саги, скальдические стихи позволяют выявить наслоения и определить относительно достоверные фрагменты в саге, а кроме того необходимо сопоставление данных из саг с другими источниками Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе. Тексты, перевод, комментарий. Издание второе, в одной книге, исправленное и дополненное. -- М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012 - в данной работе таковыми являются древнерусские летописи.

Говоря о сагах, нельзя не отметить их классификацию, описываемую в историографии. К слову, на сегодняшний день наиболее распространено деление скандинавских саг на королевские, родовые саги, саги о древних временах, саги об епископах, сага о Стурлунгах и рыцарские саги. Данная классификация основана на тематико-хронологическом принципе и поддерживается такими исследователями как Т. М. Андерссон Andersson Th. M. The Icelandic Sagas // Heroic Epic and Saga: An Introduction to the World's Great Folk Epics. Bloomington; L., 1978., М. И. Стеблин-Каменский Стеблин-Каменский М. И. Мир саги. - Л., 1971., Т. Н. Джаксон Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги как источник по истории Древней Руси и ее соседей. X-XIII вв. // ДГ. 1988-1989 гг. М., 1991. , Г. В. Глазырина Глазырина, Г.В. Исландские викингские саги о Северной Руси : Тексты; Перевод; Комментарий / Г.В. Глазырина . - М. : Ладомир, 1996 ., Р. Мактурк McTurk R. (ed.). A Companion to Old Norse-Icelandic Literature and Culture. Leeds, 2005. . Однако, как отмечают исследователи, не всегда удается четко провести границу между типами. Так, к примеру, королевские саги отличаются большой реалистичностью по сравнению сагами о древних временах, где присутствуют фантастические сюжеты, однако общепризнано и то, что в королевских сагах так же существуют фантастические элементы.

Что касается других классификаций саг, то в целом первое видовое деление было предложено в XVIII веке в работах Людвига Холберга и Олава фон Далина, которые рассматривали саги с точки зрения исторических и неисторических Глазырина, Г.В. Исландские викингские саги о Северной Руси : Тексты; Перевод; Комментарий / Г.В. Глазырина . - М. : Ладомир, 1996 .. Так же, иной способ классификации саг был предложен и С. Нордалем Sigurрur Nordal. Sagalitteraturen // Nordisk kultur. Uppsala, 1953. B. VIII: Litteratur historie. B. Norge og Island. S. 180-273.. Он разделял саги по хронологическому принципу, который подразумевал под собой разницу между описываемыми событиями в сагах и временем записи. В итоге, саги делились на три большие группы - во-первых, саги о современности, в которых идет речь о событиях после 1100 года, то есть наиболее ближе ко времени записи. Во-вторых, саги о прошлом, повествующие о событиях 850-1100 годах и третья группа это саги о древности, то есть о всех событиях, произошедших до 850 года Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе. Тексты, перевод, комментарий. Издание второе, в одной книге, исправленное и дополненное. -- М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012.. По данной классификации, в одну группу могли входить и разные родовые, королевские или рыцарские саги.

Однако, это не единственные типы классификаций, предложенных в саговедении, с целью составить универсальное деление саг. Так, разделяя саги по характеристике главного действующего лица, Х. Палссон и П. Эдвардс Hermann Palsson, Edwards P. Legendary fiction in Medieval Iceland. Reykjavik, 1971., разработали свою классификацию. Иное деление представляет К. Равн, анализируя по большей части древние саги. Он выделяет, во-первых, саги на основе древних северных сказаний, во-вторых, о заморских приключениях исландцев, записанные ими самими и в-третьих, приукрашенные сказания Глазырина, Г.В. Исландские викингские саги о Северной Руси: Тексты; Перевод; Комментарий / Г.В. Глазырина . - М. : Ладомир, 1996 .. Подобную попытку разделить саги о древних временах предпринял и Л. Эндрюс. В работе он рассматривает две группы саг - саги как переработка германского эпоса и вымышленные саги Andrews, LeRoy A. The Lygisogur// SS. N.Y., 1963. Vol. 2. P. 259.. Таким образом, в историографии существует несколько подходов к классификации саг.

Однако в данной работе используется одна из наиболее современных - классификация, основанная на тематико-хронологическом принципе. Стоит так же отметить, что биография Ингигерд конструируется по королевским сагам, под которыми понимается в первую очередь саги о норвежских конунгах, об истории Норвегии с IX по XIII века. В понятие королевских саг включены отдельные саги - жизнеописания конунгов, своды саг, повествующие об истории страны на большом временном промежутке, и третья группа - компиляции, то есть рукописи XIV и XV веков. К сводам саг относятся «Обзор саг о норвежских конунгах», «Гнилая кожа», «Красивая кожа», «Круг земной» Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия / Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. Вып. V: Древнесканди-навские источники. Сост. частей VI, IX, X -- Г. В. Глазырина; частей III, IV, V, VII, VIII, XI -- Т. Н. Джаксон; частей I, II, XII -- Е. А. Мельникова. -- М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2009. С. 83. . Именно данные своды привлекаются в работе, так как в них заключена история норвежской правящей династии с IX по XIII, так же в сводах подробно расписана жизнь конунгов и их ближайшего окружения, войны и мирные соглашения с соседними странами.

Отдельно стоит сказать о развитии королевской саги как жанра. На сегодняшний день в историографии утвердилось мнение, что появление саг в письменном виде не было традицией записи устных саг. К примеру, Т. М. Андерссон предполагает, что королевские саги развивались как жанр постепенно через добавление в сюжет деталей и подробностей. Andersson Th. M. The Formation of the Kings' Sagas // Б austrvega. Saga and East Scandinavia. Preprint papers of The 14th International Saga Conference. Uppsala, 9th-15th August 2009 / A. Ney, H. Williams, F. Ch. Ljungqvist. Gдvle, 2009. Vol. 1. P. 29-33. По мнению Л. Лённрота, с XIII века начинается процесс не просто устного пересказа саги, а чтение записанного текста, без возможности импровизации, что, по мнению ученого, и привело к упадку жанра Lonnroth L. Njals Saga: A Critical Introduction. Berkeley: University of California Press, 1976. P. 211-212. .

Как жанр королевские саги так же имеют некоторые особенности. Так, М. И. Стеблин- Каменский отмечает тот факт, что многие саги о том или ином конунге существовали параллельно, но были написаны составлены разными авторами. Причину такой особенности жанра исследователь объясняет тем, что повтор и авторская обработка текста были требованием государственной власти либо церкви предоставить им ту же сагу, но согласно их интересам Стеблин- Каменский М. И. Древнескандинавская литература. М.: 1979. С. 133.. Наличие нескольких экземпляров один и тех же саг, но с разным временным промежутком позволяет выявить несовпадения и поздние вставки, что и является одной из особенностей работы с королевскими сагами. Кроме того, М. И. Стеблин-Каменский отмечает, что повествование в королевских сагах зачастую теряло реализм или «историческую почву», когда автор описывал далекие страны, как например Гардарики. К примеру, в «Саге об Ингваре Путешественнике» идет речь о людоедах, циклопах, живущих на востоке Там же..

Таким образом, историография скандинавских и в частности королевских саг включает в себя множественные анализы, классификации и исследования по содержанию и происхождению саг. Благодаря этому, на сегодняшний день саги не исключаются из разряда достоверных исторических источников, но формируются четкие методологические принципы работы с сагами. К примеру, наиболее достоверными считаются те саги, содержание которых может подтверждаться ссылками на поэзию скальдов, так как данный способ позволяет выявить поздние вставки и авторские изменения текста саги Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе. Тексты, перевод, комментарий. Издание второе, в одной книге, исправленное и дополненное. -- М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 22.. Кроме того, следует учитывать литературную природу скандинавских саг, что означает наличие в тексте шаблонов, повторяющихся в том или ином виде, с целью возвеличить конунгов или приукрасить события Лященко А. И. “Eymundar Saga” и русские летописи” // Известия АН СССР. VI сер. 1926. Т. 20 Вып. 12. С. 1061- 1086..

Древнерусские летописи, как и скандинавские саги, являются хорошо изученным и не новым источником. Как писал М. Н. Тихомиров, под летописями он подразумевает «исторические произведения XI-XVII вв., в которых повествование велось по годам. Рассказ о событиях каждого года в летописях обычно начинался словами: “в лето” -- отсюда название -- летопись». Тихомиров М. Н. Источниковедение истории СССР. Вып. 1. С древнейших времен до к. XVIII в. М., 1962. Кроме этого, М. Н. Тихомиров отмечал, что летописи являются важнейшим историческим памятником древнерусской мысли. Особeнностью летописей как источников является то, что их авторы составляли новые летописи на основе сводов более дрeвних летописей, а кроме этого включали в свой тeкст так же различные жития и повeсти Там же..

Говоря об особенностях лeтописей как источников, надо отметить, что в текст летописи составитeли и переписчики включали законодательные акты, княжеские договора, а так же былины и прeдания, кроме того литературные произведения использовались авторами летописей в качeстве основного источника Там же.. Так же, зачастую в летописях наблюдается тенденция к компиляции библейских мотивов с древнерусскими реалиями, что отмечал еще А. А. Шахматов в своих исследованиях. Шахматов А.А. Обозрение русских летописных сводов. М.: АН СССР, 1938.

Интересно в данном случае и схожее мнение И. Н. Данилевского. Он пишет, что летописями можно называть своды предыдущих текстов, которые включают в себя «хроникальные записи событий за год, документы, самостоятельные литературные произведения или их фрагменты, записи фольклорного материала» Данилевский И. Н. Повесть временных лет: Герменевтические основы изучения летописных текстов.- М.: Аспект Пресс, 2004. С. 23.. Стоит отметить, что авторство летописей установить сложнее по сравнению с сагами, ведь, как уже отмечалось, летописи включали в себя не только оригинальный текст автора, но и своды других летописей. И. Н. Данилевский пишет, что следует рассматривать летописи как не единый законченный источник, а скорее «как результат редакционной переработки предшествующего ему текста и, одновременно, как своеобразной авторский вариант, черновика текста последующего» Там же..

Основной принцип работы с летописями как с историческим источником заключается в толковании написанного в летописи, так как невозможно принимать всю информацию, содержащуюся в летописях за достоверную. Этот принцип работы важен для всех исторических источников, включая летописи и саги. Безусловно, летописцы вкладывали определенный смысл в содержание источников, в слова, поэтому требуется расшифровка даже таких фрагментов летописей, содержание которых кажется очевидным. К примеру, В. О. Ключевский утверждал единое мнение летописцев на все исторические события Ключевский В. О. Сочинения: В 9 т. М., 1987. Т. 1: Курс русской истории. Ч. 1. С. 91., однако А. А. Шахматов опровергает такой подход к изучению летописей и считает, что содержание многих летописей зависело от «политических страстей и мирских интересов» Шахматов А. А. Повесть временных лет и ее источники. ТОДРЛ, т. IV, М.-Л., 1940. С. 16.. М. Д. Приселков, продолжая развивать мнение А. А. Шахматова, утверждает, что автор летописи умышленно мог изменять сюжет, умалчивать о тех или иных событиях, менять их порядок и в целом сильно воздействовать на содержание описываемых им событий. Приселков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. СПб., 1996. С. 56.

Близко к проблеме расшифровки текста летописи и выделения достоверных частей, стоит и вопрос современного толкования и понимания исследователями описываемых событий. С одной стороны можно утверждать о ментальных изменения в мышлении людей с течением времени. Эту теорию поддерживает И. Н. Данилевский, по мнению которого между современными исследователями и авторами летописями существует значительный «временной и культурный разрыв» Данилевский И. Н. Повесть временных лет: Герменевтические основы изучения летописных текстов. М.: Аспект Пресс, 2004. С. 23.. Кроме того, он отмечает, что, даже несмотря на лингвистические переводы летописей, не возможно быть уверенным, что «лингвистам удалось зафиксировать все значения (с учетом временных изменений) всех слов, встречающихся в древнерусских источниках» Там же. С. 38..

С другой стороны, противником которой является И. Н. Данилевский, понимание и истолкование летописей не осложнено изменением мышления. К примеру, Я. С. Лурье считает, что в целом не смотря на то, что представления и воззрения людей изменились со времени написания летописи, тем не менее «их основной понятийный аппарат, судя по всем источникам, принципиально не отличался от нашего» Лурье Я. С. История России в летописании и восприятии Нового Времени. // Россия Древняя и Россия Новая : (избранное), Санкт-Петербург : Д. Буланин, 1997. С. 17.. Так же он отмечает, что если даже если и принять теорию изменения языка и мышления со временем, то в таком случае все исследования, проводимые на базе средневековых источников, не несут в себе научного смысла. Данный подход можно отнести к позиции ассоцианизма Выготский Л.С. Примитивный человек и его поведение // Выготский Л.С., Лурия А.Р. Этюды по

истории поведения. М: Педагогика-Пресс, 1993. С. 69., который подразумевает под собой психологический закон ассоциации, неизменный со временем и местом, а, следовательно, человеческое истолкование тех или иных событий находится вне времени и более того - неизменно.

Иными словами, изучение летописей осложнено не только проблемами датировки, установления авторства или выявления временных наслоений, сколько проблемой интерпретации и истолкования получаемой информации из летописей. Даже вставая на позицию И. Н Данилевского об изменении мышления человека, тем не менее, существует метод приближения к верному пониманию содержания летописей - герменевтика, в основе которой постижение особого культурного смысла, вкладываемого автором летописи. Как пишет И. Н Данилевский, в данном случае важно определить язык культуры автора, а так же выявить замысел источника Данилевский И. Н. Повесть временных лет: Герменевтические основы изучения летописных текстов. М.: Аспект Пресс, 2004. С. 18.. Таким образом, привлечение и анализ летописей в исследовании главным образом базируется на таких аспектах как критика текста, истолкование смысла, восстановление социокультурной среды и выявление цели создания.

1.2 Метод исторической биографии

Метод исторической биографии, применяемый в данном исследовании, подразумевает под собой в широком смысле «исследование и описание жизни выдающейся личности» Репина Л. П. Историческая биография и «новая биографическая история» // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории. - М.: ИВИ РАН: УРСС, 2002. С. 13.. Иными словами, метод включает в себя, по мнению Э. Ю. Соловьева, «самостоятельное и независимое научное исследование, изучающее историю людей, идей и концепций» Там же. С. 15.. Кроме того, Э. Ю. Соловьев отмечает, что биографическое исследование должно включать не только анализ и реконструирование жизни объекта в хронологическом порядке, но так же и восстановление той социокультурной среды, в которой находился человек. То есть объектом исследования в данном подходе будет являться человек и его жизнь, тогда как предметом будет социальный и культурный фон, который воссоздается и должен учитываться вместе с биографией объекта. По мнению исследователя, именно такое определение метода позволяет говорить о полученной биографии как об определенном виде истории Соловьев Э. Ю. Прошлое толкует нас: (Очерки по истории философии и культуры). -- М.: Политиздат, 1991.. Стоит отметить, что в данном исследование такое определение метода исторической биографии является ведущим и привлекается при воссоздании биографии Ингигерд.

Интересно и определение метода, данное в зарубежной историографии Н. Гамильтоном. Так, он пишет, что биография и в целом биографическая работа есть составление и анализ жизни реальных людей. Hamilton N. How to do biography: A primer. - Cambrodge: Harvard univ. press, 2008. Дж. Леви считает, что «биография представляет собой особый синтетический жанр, в котором задачи и приемы художественной литературы применяются к историческому исследованию» Леви Дж. Биография и история // Современные методы преподавания новейшей истории. - М.:ИВИ РАН, 1996. С. 192.. Такое определение биографического метода подчеркивает близость метода с литературным жанром, о чем еще упоминал Ж. Ле Гофф, отмечая, что воссоздание биографии человека это попытка реконструировать историческую реальность с помощью методов художественной литературы. Ле Гофф Ж. О биографии исторического персонажа (Людвик Святой)// Казус: Индивидуальное и уникальное в истории.- М.:РГГУ, 1999.

В целом, если обобщать определения метода исторической биографии, то понятие включает в себя восстановление и интерпретацию жизни объекта исследования в хронологическом порядке, а так же учет и анализ социокультурного фона, исторических условий, присущих времени жизни объекта. Однако метод включает в себя не только определение, но так же и типологии биографий, следуя которым можно провести различные виды биографических исследований, концентрируясь на той или иной цели.

Так, Э. Ю. Соловьев разделяет биографические исследования на несколько видов в зависимости от целей и задач Соловьев Э. Ю. Прошлое толкует нас: (Очерки по истории философии и культуры). -- М.: Политиздат, 1991.. К первому типу относится такая биография, целью которой является отображение жизни человека с точки зрения «лаборатории мысли», что подразумевает концентрацию исследования на анализе мыслей и идей человека. Второй тип подразумевает непосредственно исследование социальной активности человека, а третий тип включает в себя рассмотрение жизни человека как воплощения им его собственных идей. Четвертый же тип биографии включает в себя исследования с духовной точки зрения. Однако, как отмечает сам Э. Ю. Соловьев, подобная классификация биографического метода больше подходит к исследованиям, посвященным жизни мыслителей и философов, так как позволяет проследить взаимовлияние жизни человека и его собственных идей.

Более общую типологию, основанную так же на задачах биографического исследования, предлагает Е. П. Александрова. Она выделяет такие типы как хронология жизни и творчества, монографии, представляющие собой «жизнь и творчество», летописи жизни, а так же критическая биография, научная биография или научно-популярная Александров Е. П. Историческая биография как историографическая проблема: К изучению вопроса//Ученые записки РГСУ.- М., 2008.. Подобная типология подходит к большинству биографических исследований, так как позволяет проследить и жизнь, и карьеру объекта исследования.

Из зарубежной историографии следует выделить типологию Ж. Ревеля, который разделяет биографии не по целям и задачам исследователя, а по источникам и способе их привлечения в исследование. Так, первый тип биографии «серийная биография», что подразумевает ограниченные источники, то есть достаточно древние источники, которые не позволяют в полном объеме реконструировать биографию, но в целом позволяют интерпретировать получаемые сведения о человеке. Ревель Ж. Биография как историографическая проблема.- М., 2002. Второй тип биографии включает в себя подробный анализ социальных и культурных условий существования объекта исследования, то есть иными словами исследование сконцентрировано не столько на хронологическом описании жизни человека, сколько на реконструкции среды, которая повлияла на те или иные поступки. Третий же тип биографии подразумевает под собой так же анализ социокультурного фона, но на источниках личного происхождения. Первый тип биографического исследования, предлагаемый Ж. Ревелем, как нельзя лучше вписывается в рамки данного исследования, так как работа основана на летописях и сагах, которые в свою очередь не дают полного описания жизни Ингигерд в виду своей ограниченности, связанной со временем происхождения. Однако, саги и летописи позволяют в целом проследить ее жизнь и проанализировать полученные данные по «неполной биографической информации».

В качестве противопоставления можно привести в пример типологию, предлагаемую Дж. Леви Леви Дж. Биография и история // Современные методы преподавания новейшей истории. - М.:ИВИ РАН, 1996.. Так, он выделяет такие типы биографий как «модальная биография», основанная на важности биографии одного человека как представителя больших социальных групп. Второй тип у Дж. Леви такой же как и у большинства других исследователей - роль контекста, то есть значение окружающих факторов, таких как культура и общества на формирование и на жизнь объекта исследования. Третий вид биографий - жизнь человека, находящегося в нетипичных для него условиях, а четвертый - подробный анализ каждого действия человека.

Проблему восстановления биографии, основанной на средневековых источниках, поднимал еще и Ж. Ле Гофф. Он писал, что данная проблема ограниченности подобных источников частая для историков. Подобная ситуация, на его взгляд, задает исследованию определенные границы и задачи. Ле Гофф Ж. О биографии исторического персонажа (Людвик Святой)// Казус: Индивидуальное и уникальное в истории.- М.:РГГУ, 1999. О данной проблеме касательно трудностей составления биографии представителей средневековья на средневековых источниках писал и М. Прествич. Он утверждает, что нарративный характер средневековых источников, а так же отсутствие правдоподобных источников для описания характера человека создают определенные ограничения. Prestwich M. Medieval biography. // J. of interdisciplinary history. - Cambridge (Mass.): MIT press, Vol. 40, N 3., 2010. Кроме того, М. Прествич отмечал специфику метода исторической биографии, заключающейся в основном в узконаправленности жанра. Так, он утверждает, что в целом биография исторического персонажа не дают понимания каких-либо длительных по времени событий. А так же, что является на мой взгляд наиболее проблемным аспектом, биографии по средневековым источникам дают представления в основном только об элитных группах и слоях общества, тогда как остальная часть общества остается вне контекста исследования. Там же.

К проблематике средневековых источников и в целом биографического метода обращался и Дж. Леви. Так, он писал, что источники, привлекаемые для создания биографии, дают исследователям уже завершенные действия человека, результаты, то есть источники не позволяют проследить процесс размышления, принятия решений, а кроме того по источникам сложно выявить события, повлиявшие на поведение объекта исследования. Леви Дж. Биография и история // Современные методы преподавания новейшей истории. - М.:ИВИ РАН, 1996.  В этом и заключается основная проблема на взгляд Дж. Леви, так как в данном случае исследователь вынужден самостоятельно реконструировать способ мышления человека, истолковывать те или иные его поступки. Хотя эта проблема скорее относится к особенности средневековых источников, нежели к недостатку самого метода исторической биографии.

Об актуальности биографического метода свидетельствует огромное количество работ, посвященных жизни известных или даже малоизвестных людей. В историографии биографии как метода так же написано достаточно исследовательских работ. Так, Л. П. Репина считает, что благодаря междисциплинарному подходу, количество биографических работ стало расширяться в связи с интересом исследователей к жизни людей, которые не находились на первых ролях исторических событий, которые «выступали отнюдь не на главных ролях и не могут быть причислены к выдающимся историческим деятелям» Репина Л. П. Персональная история и интеллектуальная биография // Диалог со временем. Вып. 8. М., 2002. С. 5.. Противоположное мнение отстаивал Д. Насоу, утверждавший, что в университетской среде метод исторической биографии редко применятся в исследованиях, а научные журналы редко публикуют подобные работы. Дунаева Ю. В. Историческая биография: упадок или возрождение? (Аналитический обзор) // Историческая биография: современные подходы и методы исследования. Сб. обзоров и реф. / РАН. ИНИОН. -М., 2011. Хотя конечно данное мнение опровергают факты увеличения интереса историков и простых читателей к биографическому жанру. Кроме того, мультизадачность и многогранность метода позволяют исследовать не только жизни выдающихся людей, но и концентрировать внимание историков на личностях, занимавших вторые и третьи роли истории, выстраивая исследования в рамках жанра гендерной истории или даже микроистории.

Актуализирует метод исторической биографии так же и новый подход к составлению биографии. К примеру, Ж. Ревель отмечает, что появилась тенденция к изучению жизни людей, которые отличают в том или ином смысле от большинства их современников. Иными словами, появляется исследовательская цель «показать то, что выпадает из общей нормы» Ревель Ж. Биография как историографическая проблема.- М., 2002. С. 17., то есть составить такую биографию, которая будет является примером уникального жизненного опыта в рамках определенного исторического отрезка времени.

Так как данное исследование посвящено непосредственно биографии Ингигерд, то биографический метод позволяет с помощью двух источников составить две биографии. В связи с ограниченностью источников касательно жизнеописания Ингигерд и основываясь на типологии Ж. Ревеля, в данной работе проводится анализ биографий, составленных по полученным неполным биографическим сведениям источников. Кроме того, принимая во внимание замечание Э. Ю. Соловьева о необходимости включения в биографическое исследование культурного и социального контекста, в работе осуществляется попытка проследить не только биографию Ингигерд, но так же и воссоздать социальную среду и ближайшее окружение Ингигерд. Помимо этого, на примере биографии Ингигерд рассматриваются взаимоотношения Скандинавии и Руси. Иными словами, применяемый метод исторической биографии в данном исследовании не только позволяет выявить и воссоздать биографии Ингигерд по двум разным средневековым источникам, но и реконструировать социальный фон и окружающие факторы, в том или ином значении влиявшие на жизнь Ингигерд.

1.3 Саги как исторический источник

Основным источником в работе являются саги в переводе на русский язык, так как в оригинале они составлялись на древнеисландском или латинском языках, осуществить компетентный перевод которых в исследовательской работе на данный момент невозможно. На сегодняшний день в историографии существует не так много переводов королевских саг. К первым переводчикам, изучавших саги с участием древнерусской элиты, можно отнести Д. Лавдовского, который в 1843 году осуществил перевод «Саги об Эймунде» с латинского языка. Лавдовский Д. Эймундова сага. // Учен. зап. имп. Московск. ун-та. 1834. Ч. III. N 8. C. 386--401; N 9. C. 576--596. Позднее, так же «Сагу об Эймунде» перевел О. И. Сенковский, но уже перевод был выполнен с древнеисландского. Сенковский О. И. Эймундова сага. Сказание об Эймунде Ринговиче и Рагнаре Агнаровиче, скандинавских витязях, поселившихся в России в начале XI века. // пер. О. И. Сенковский (Барон Брамбеус). Собрание сочинений. СПб., 1858. Т. V. С. 511--573. Так же, к первым переводам можно отнести работу 1840 года под авторством С. К. Сабинина, который выполнил перевод «Саги об Олаве Трюггвасоне». Его работа отличается от предыдущих наличием собственных комментариев и примечаний.

Следующий этап увеличения количества переводных саг приходится на XX век, когда Ф. А. Браун проявил интерес к скандинавским сагам как источнику по истории Древней Руси и планировал составить перевод частей саг, однако он не осуществил свой план и в 1930-е Е. А. Рыдзевская начинает перевод скандинавских саг. Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. Однако многие из ее переводов не были закончены и кроме того переводимые части были вырваны из контекста всей саги, что является исследовательским упущением. С 1950-х начинается активная работа по переводу саг на русский язык и М. И. Стеблин-Каменский выпускает свой перевод «Круга земного», который был выполнен с учетом всех правил и содержал в себе подробные комментарии.

В данном исследовании, помимо перевода М. И. Стеблина-Каменского, привлекается наиболее новый перевод королевских саг, выполненный Т. Н. Джаксон Там же., так как издание включает в себя не только всесторонний анализ саг, но так же верификацию, комментарии и замечания по источникам саг. Кроме того, как отмечает сама Т. Н. Джаксон, в издание включены переводы рунических надписей и скандинавские географические сочинения, что делает данный перевод наиболее полным и подробным на сегодняшний день среди всех осуществленных переводов королевских саг.

Что касается конкретных саг, которые используются в работе, то стоит отметить, что выборка саг основана на принципе упоминания в них древнерусской элиты и в частности Ингигерд и ее мужа Ярослава и в целом их ближайшего окружения. Среди королевских саг их упоминание встречается в своде саг «Круге земном» авторства Снорри Стурлусона, а так же в таких сводах как «Гнилая кожа», «Красивая кожа», «Обзор саг о норвежских конунгах», «Книга с плоского острова» и наконец «Отдельная сага об Олаве Святом». Если говорить подробнее, то «Круг земной» уже включает в себя все перечисленные саги в качестве источников, так как написан был значительно позднее, однако с целью выявления разночтений целесообразнее использовать все варианты. Так же стоит отметить, что из сводов саг отдельно рассматриваются такие саги как «Сага об Олаве Святом», «Сага о Магнусе Добром» и «Сага о Харальде Суровом», «Сага об Эймунде», так как именно в данных сагах встречается наиболее полное и подробное описание Ингигерд и ее окружения.

«Круг земной», включающий в себя все перечисленные саги, был составлен Снорри Стурлусоном в XIII веке и является сборником королевских саг. Однако, к примеру, М. И. Стеблин-Каменский, отмечает, что авторство Снорри сомнительно, так как основано только на мнении переводчика свода из XVI века. Стеблин-Каменский М. И. «Круг Земной» как литературный памятник в Снорри Стурлусон. Круг Земной = Heimskringla. Ответственный редактор: М.И. Стеблин-Каменский. Издание подготовили: А.Я. Гуревич, Ю.К. Кузьменко, О.А. Смирницкая, М.И. Стеблин-Каменский.. -- М.: Издательство «Наука», 1980. Тем не менее, Снорри, говоря о подлинности событий, описанных в его сборнике, пишет, что «в этой книге я велел записать древние рассказы о правителях. И хотя сами мы не знаем, правда ли эти рассказы, но мы знаем точно, что мудрые люди древности считали их правдой» Снорри Стурлусон. Круг Земной = Heimskringla. Ответственный редактор: М.И. Стеблин-Каменский. Издание подготовили: А.Я. Гуревич, Ю.К. Кузьменко, О.А. Смирницкая, М.И. Стеблин-Каменский.. -- М.: Издательство «Наука», 1980. С. 1.. Тем самым Снорри хочет показать, что не может ответить на вопрос правда ли все то, что он описывает. Кроме того, в прологе своего свода саг Снорри, пытаясь осуществить компетентную исследовательскую работу, пишет об используемых источниках и их относительной достоверности. Так, он пользуется устными рассказами, древними стихами и песнями и перечнями родословных. Он отмечает, что особую историческую достоверность для него представляют именно стихи и песни, если они написаны согласно правилам. В историографии так же сложилась традиция к относительному доверию скальдическим стихам, так как из-за сложной формулировки, рифмы и конструкции их было практически невозможно изменить или добавить, а следовательно они несут в себе больше исторической реальности.

Говоря об исторической достоверности «Круга земного», стоит отметить, не смотря на то, что в своде присутствуют откровенно вымышленные или нереальные эпизоды, связанные с волшебством или сказочными мотивами, отдельные фрагменты могут подтверждаться посредством других источников. Whaley D. Heimskringla: An Introduction (Viking Society for Northern Research), University College, 1991. P. 118. Кроме того, сам Снорри тщательно относится к информации, предоставляемой его источниками - он сравнивает их, больше опирается на сведения скальдических стихов. Там же. С. 120. Снорри пишет сдержано и «строго фактографично» Стеблин-Каменский М. И. «Круг Земной» как литературный памятник в Снорри Стурлусон. Круг Земной = Heimskringla. Ответственный редактор: М.И. Стеблин-Каменский. Издание подготовили: А.Я. Гуревич, Ю.К. Кузьменко, О.А. Смирницкая, М.И. Стеблин-Каменский.. -- М.: Издательство «Наука», 1980., благодаря чему повествование конкретизируется и избавлено от личного комментирования событий самим Снорри. Однако литературная направленность саги выражается в том, что через определенные диалоги и сцены Снорри как бы демонстрирует свое собственное мировоззрение: «Автор королевской саги не склонен пускаться в отвлеченные общие рассуждения, но подает свои идеи в конкретном их воплощении, через поступки и речи героев, путем отбора эпизодов; как уже сказано, таково было непременное требование самого жанра саги, -- активное вмешательство автора в рассказ запрещено!»Гуревич А. Я. История и сага. О произведении Снорри Стурлусона «Хеймскрингла». -- М.: Наука, 1972. С. 19. Иными словами, если анализировать текст «Круга земного», то, прежде всего, стоит учесть, что подробные диалоги героев имеют под собой сомнительную историческую реальность и скорее отражают позицию Снорри или же его собственные представления о том или ином персонаже, тогда как подтверждаемые другими источниками события в целом могу считаться за достоверные, что уже создает значительную проблему при воссоздании биографии Ингигерд, если воспринимать все ее речи и слова в сагах как заведомо ложные.

Другая сага, материалы которой привлекаются в исследовании, «Обзор саг о норвежских конунгах» написана в XII веке и включает в себя краткий пересказ правления конунгов. «Гнилая кожа», автор которой не известен, является одним из источников «Круга земного». Существует теория Ф. Йоунссона о том, что собственно источниками для «Гнилой кожи» стали отдельные саги о Магнусе Добром и Харальде Суровом. Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 47.Однако существуют мнения в историографии на счет данной саги как самостоятельного отдельного произведения. К примеру, Т. М. Андерссон определяет «Гнилую кожу» как оригинальное произведение, основанное на поэзии скальдов и нарративных источниках. Andersson Th. M. King's Sagas (Konungasцgur) // Old Norse-Icelandic Literature: A Critical Guide / C. J. Clover, J. Lindow. Ithaca; L., 1985 (Islandica. Vol. XLV). P. 216. «Книга с плоского острова» была написана в конце XIV века Й. Тордарсоном и М. Торхальссоном. Свод включает в себя подробные саги об Олаве Святом и Олаве Трюггвасоне, а так же фрагменты из «Саги о древних временах» и различные пряди.

«Красивая кожа» или «Fagrskinna» свод саг, материалы которого так же частично используются в исследовании, так же неизвестного авторства и включает в себя описание событий во время правлений норвежских конунгов до начала XII века и основан в основном на письменных источниках. В историографии преобладает мнение об использовании в «Круге земном» сведений «Красивой кожи», так как это объясняет сходство двух сводов саг либо же их схожесть обоснована наличием у их авторов одинаковых неизвестных на сегодняшний день источников. Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 50.

Таким образом, в исследовании используются пять основных сводов саг, включающих в себя отдельные саги. В каждом своде в том или ином объеме присутствует информация об Ингигерд или о Гардариках (Древней Руси) в целом. Однако, стоит отметить, что в зависимости от свода, сведения, представляемые в сагах, меняются в определенном количестве, что позволяет выявить разночтения в сагах либо же наоборот определить общие моменты, которые могу в свою очередь являться доказательствами некоторой исторической реальности описываемых событий.

1.4 Летописи как исторический источник

Относительно древнерусских летописей, сведения которых используются в данном исследовании при реконструкции биографии Ингигерд, то выборка основана на упоминании самой Ингигерд, ее мужа Ярослава и их детей в летописях. Соответственно, работа включает в себя анализ двух летописей - Новгородская первая летопись и Лаврентьевская летопись, созданные в XIV веке.

Касательно Лаврентьевской летописи, то, к примеру, А. А. Шахматов отметил схожесть по содержанию с Ипатьевской летописью. Причина подобного родства заключается, по мнению А. А. Шахматова, в наличии у них единого источника, а если быть точнее Полихрона XIV века Лурье Я. С. Лаврентьевская летопись.  Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.) / АН СССР. ИРЛИ; Отв. ред. Д. С. Лихачев. - Л.: Наука, 1987. . Иное мнение выдвигает М. Д. Приселков - на его взгляд, источником летописи можно считать так называемую «великокняжескую летопись владимиро-тверского князя Михаила Ярославича» Там же. С. 243.. В целом, стоит отметить, что исследование и привлечение в работу Лаврентьевской летописи началось еще в XVIII веке. Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Ленинград: "Наука", 1976.

Так, Лаврентьевскую летопись в историографии часто рассматривают как «зарождение общерусского летописания». Данилевский И. Н. Повесть временных лет: Герменевтические основы изучения летописных текстов. М.: Аспект Пресс, 2004. Однако стоит отметить, что, безусловно, автор летописи - монах Лаврентий должен был пользоваться уже имеющимися в его распоряжении какими-либо другими источниками для написания летописи. Существует мнение, а именно идея А. А. Шахматова, что свод, лежащий в основе Лаврентьевской летописи, был составлен во Владимире в 1305 году, так как большей частью летопись описывает события северо-западной части Древней Руси. М. Д. Приселков добавил, что помимо свода 1305 года в летопись, возможно, включены такие источники как владимирские своды, датируемые приблизительно XII-XIII веками, а так же летописание Переславля Южного, Северное летописание и Ростовское Лурье Я. С. Лаврентьевская летопись.  Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1 (XI - первая половина XIV в.) / АН СССР. ИРЛИ; Отв. ред. Д. С. Лихачев. - Л.: Наука, 1987. . В целом, Лаврентьевская летопись как источник несет определенную историческую ценность, так как содержит в себе более древние своды, потому как общерусский характер летописи подразумевает объединение летописных традиций разных регионов. Хотя стоит отметить, что Лаврентьевская летопись, как и свод 1305 года, является сама по себе базовым источником для дальнейшего летописания. Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Ленинград: "Наука", 1976.

Новгородская первая летопись (НПЛ) так же содержит определенный объем информации о времени Ингигерд и ее окружения. Говоря об источниках НПЛ, стоит отметить мнение А. А. Гиппиус, который считает, что первоначальный вариант данной летописи был составлен в Софийском соборе в Новгороде в XI веке. Данный вариант летописи являлся компилирующим местное и киевское летописание. Впоследствии в XII веке НПЛ была объединена с Начальной летописью, созданной в конце XI века. В дальнейшем к летописи добавлялись части Краткой редакции Русской Правды и Повесть Временных лет. Гиппиус А. А .К истории сложения текста Новгородской первой летописи//Новгородский исторический сборник, № 6(16), 1997.

В сравнении НПЛ и Лаврентьевской летописи заметен факт, что обе летописи являются компиляционными и несут в себе фрагменты более древних летописей, однако при этом сами являются источниками для последующего летописания. Хотя стоит отметить, что в зависимости от автора или переписчика содержание летописей и последующих сводов менялось в том или иной объеме. Критический взгляд на данные летописи представляет И. Н. Данилевский. На его взгляд, летописи являются не однозначным источником и кроме того «даты, до конца 60-х годов XI века условные» Данилевский И. Н. Повесть временных лет. Электронный ресурс URL: http://postnauka.ru/video/45456 (дата обращения 31.03.16). . Так же он отмечает, что летописи составлялись намного позже описываемых событий, тем самым обозначая проблему достоверности летописей как источника.

Проблема подлинности событий в подобных древних летописях тесно связана с проблемой создания летописей, а именно с какой целью создавались летописи. На этот счет в историографии существуют множество мнений. К примеру, А. А. Шахматов, М. Д. Приселков и многие другие историки сходятся во мнении о политическом характере создания летописей и в частности Повести временных лет, а именно распространение и установление Киевской митрополии привело к актуализации византийской традиции создавать краткие исторические сводки. М.Д. Приселков. История русского летописания XI - XV вв. СПб., 1996. С. 61. Кроме того, существуют мнения, что позднее летописание представляло собой некий вид литературы Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. -- М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1947. С. 71. или же являлось «поучением современникам от прошлого», носящего явный политический характер или летописание велось исключительно из-за человеческого стремления к знанию. Лаппо-Данилевский А.С. Очерк развития русской историографии: Введение // Русский исторический журнал. 1920. Кн. 6. С. 5. Однако, оспаривая такие теории, Т. В. Гимон приводит убедительную аргументацию. Летописание навряд ли несло в себя явный политический характер и имело своей целью повлиять в той или иной степени на князя и его приближенных в виду ограниченного количества экземпляров летописей, а вымысел или искажения, которые мог бы добавить летописец с целью возвысить князя, не смогли бы убедить «политических оппонентов в собственной неправоте» Гимон Т.В. Для чего писались русские летописи // Журнал ФИПП. 1998. N 1. С. 9..