Если обратиться к источникам, то ясным становится, что истории «братца Иванушки» и тысяч его приверженцев - это нарративы «бывших людей». Бедный рабочий люд, «опустившийся на дно жизни» и ищущий духовного перерождения и спасения - последователи Иоанна Чурикова. Маргиналы от городской жизни, они верили в чудотворную силу Чурикова, доверяли ему дело «духовного отрезвления». По мнению исследовательницы истории чуриковцев Пейдж Херлингер (Page Herrlinger), деятельность Чурикова способствовала трансформации сценария жизни тех, кто потерял на нее надежду. Также историк констатирует рождение нового субъекта под воздействием проповеди братца: его «подвиг … способствовал их превращению в трезвых, богобоязненных, трудолюбивых граждан новой России, в которых нуждалось самодержавное государство». Остается вопросом, так ли нуждалось государство в появлении нового субъекта, при том, что история понятия «гражданин» может иметь различные коннотации.

Так или иначе, Церковь решительно преследовала отколовшуюся группу последователей самарского проповедника и создавала альтернативные сценарии борьбы за трезвость, но уже под собственным духовным началом. Внутри Православной церкви в это время появляются и яркие лидеры, апеллирующие к народной трезвости. Ныне канонизированный отец Иоанн Кронштадтский представляет собой пример «современного святого». Интересна «модерность» культа св. о. Иоанна Кронштадтского в условиях, когда основную его «аудиторию» составляли низшие слои населения столицы. Особенность этой святости составляло освоение нового языка коммуникации с паствой. Иоанн Кронштадтский был активным распространителем дела трезвости и почетным членом Казанского Общества Трезвости, одного из наиболее крупных губернских обществ трезвеннической направленности, со временем приобретшего ультраконсервативную правомонархическую ориентацию. Также Иоанн был организатором знаменитого Дома трудолюбия, занимающегося помощью и организацией жизни низших слоев населения. Диалогичность такого подхода проявлялась в заступничестве социально незащищенным слоям населения, тем самым закрепляя «народную любовь». Поощрение создания обществ трезвости также является важным признаком поиска Церковью способа коммуникации с общественностью. Эта инициатива будет подробно рассмотрена на примере Александро-Невского Общества трезвости в следующей главе.

ГЛАВА 2. АЛЕКСАНДРО-НЕВСКОЕ ОБЩЕСТВО ТРЕЗВОСТИ: ИСТОРИЯ, ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, ОБЩЕСТВЕННАЯ РИТОРИКА

2.1 История, цели, численность Общества

Открытие Александро-Невского Общества трезвости при бесприходной церкви Воскресения Христова («Варшавка», Обводный канал, 116) на рабоче-заводской окраине было значительным социальным явлением. На рубеже веков церковные организации активно занимались просветительской и благотворительной деятельностью, и Общество распространения религиозно-нравственного просвещения, «филиалом» которого стало общество трезвости, было ярким примером таковой. Церковная организация действовала с целью "утверждения и распространения во всех слоях русского народа истинных понятий о православной вере и благочестии посредством духовных бесед, чтений и издания литературы".

Общество распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви, по инициативе которого возводилась Воскресенская церковь на Обводном канале, открылось в 1881 году, в том числе как следствие потрясения от убийства российского императора. Повлиять на необразованный народ, возродить и инкорпорировать истинные православные ценности - такие цели преследовало Общество.

Александро-Невское Общество трезвости был основано в 1898 году священником Александром Васильевичем Рождественским (1872-1905). Расположение построенного здесь в 1894 г. деревянного храма не случайно, поскольку Общество планировало развернуть церковно-просветительскую деятельность среди рабочего населения. Причиной основания трезвенной организации послужила необходимость вклада в дело народного просвещения. Лейтмотивом деятельности поборников трезвости данного общества стало окультуривание, привнесение «трезвых» просветительских начал в «народные массы». О. Александра Рождественского стали называть народным печальником и - метафорически - Апостолом трезвости. В очерке по истории общества он описан следующим образом: «Кто из трезвенных деятелей не произносил с благоговением имени основателя этого общества трезвости о. Александра Васильевича Рождественского? Покойный глубоко верил в великое будущее русского народа, который он любил всем сердцем, верил в способность его к высокому духовному подъему и в возможность духовного возрождения несчастных жертв фабричного быта, которых загубила столичная жизнь вместо того, чтобы накормить и с заработком отпустить в родную деревню, где с нетерпением их ожидает голодная и больная семья. О. Александр всецело отдал себя служению народу. «Туда, туда - говорил он - туда, где много дымящихся труб … Там грохот колес и лязг металла глушат духовную сущность человека, стирают у него образ Божий… Там нужны работники, живые люди…Там много горя народного…Там люди-камни…Поработаем!». После смерти отца Александра Рождественского Александро-Невское Общество трезвости возглавил его сподвижник Петр Алексеевич Миртов (1871-1925), внесший огромный вклад в развитие идей и практик трезвеннического движения не только в Санкт-Петербурге, но и во всей империи. Протоиерей Петр Миртов был неординарным человеком: кандидат богословия, член Совета Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви, член Комиссии при Обществе охранения народного здравия, член Императорского Православного Палестинского Общества. Под его редакцией выходили в свет журналы христианской и трезвеннической направленности «Отдых Христианина», «Трезвая Жизнь» («Родная жизнь»), «Воскресный Благовест», а также издавались книги и брошюры.

Весть о трезвости связывалась у активистов Александро-Невского общества с миссионерской духовной деятельностью. Физическое ограничение потребления алкоголя никогда не являлось конечной целью в деле достижения «трезвости». Истинная ценность трезвления заключается в духовном очищении, перерождении, самосовершенствовании. В журнале «Отдых христианина» следующим образом оформляется идея духовного трезвления: «От воздержания телесного восходите к воздержанию духовному, от трезвости тела, как здорового его состояния, направляйтесь к трезвости духа». Таким образом, вектор работы Александро-Невского общества трезвости был направлен на борьбу за народное отрезвление и на стремление распространить свою деятельность за пределы столицы.

Общество расширяло характер своей деятельности, и было известно за границей, куда активисты трезвеннического движения ездили для участия на выставках и выступлений с докладами. В 1909 году Св. Синод поставил общество в пример иным церковным образованиям. Сфера деятельности Общества - чтение проповедей и лекций, организация тематических выставок, концертов, открытие читален и чайных, открытие воскресных школ и другие направления школьного дела, публикация, бесплатное или же за небольшую плату распространение журналов и брошюр. Согласно данным, записанным Обществом, в период с 1899 по 1910 гг. количество тем для чтения с туманными (световыми) картинами (диапозитивами) вросло от 0 до 250. Число чтений и лекций, проведенных за этот же период, также вырос: от менее 100 лекций в 1899 до 780 в 1910 году. За эти же 10 лет «духовно-нравственное воздействие на народ проявилось»: крупными ассигновками в дело церковного строительства (51 тысяча рублей), и «деяниями нематериального свойства». В их числе: более 11,600 богослужебных и внебогослужебных бесед, которые прослушали миллионы людей; порядка 30 религиозных процессий с участием не менее 100,000 человек в каждой; было совершено 6 поездок на Валаам с более чем 1,000 паломников. Сохранились статистические данные, свидетельствующие о различной деятельности трезвенной организации. Динамика и статистика посещений с 1899 по 1910 проповедей и бесед является следующей. Рост посещений: за 1899 - ок. 475 человек, 1900 более 550, 1901 - около 800, 1902 - более 850, 1903 - около 900, 1904 - 1600, 1905 - 1950, 1906, 1907, 1908, 1909 около 2250, 1910 - 2300 человек. Число членов, вступивших в Общество с денежным взносом и без взноса с 1899 по 1910 гг. С - 85,7%, без - 14,3%. Всего около 80 тыс. человек (пика достигло в 1906 г.), со взносом более 75 тыс.

Общество было представлено к ряду высших наград: золотых медалей на Санкт-Петербургской выставке по борьбе с пьянством 1910 г. и на Царскосельской юбилейной выставке 1911 г.; малой золотой медали на 1-й Западно-Сибирской выставке в г. Омске; почетных дипломов на Дрезденской международной гигиенической выставке и на Туринской международной выставке в 1911 г.

За этот период открылось 12 отделений в разных районах столицы и губернии. Отделения участвовали в организации собственной церковно-просветительской деятельности, создавая, таким образом, сеть взаимодействий между центром и трезвеннической «периферией». При Литейном отделении были устроены Детский сад и школа, где бесплатно обучались около 100 детей; детям прививались начала трезвой жизни, и они также участвовали в ее проповеди, проводя тематические концерты. Некрасовское отделение имело свою церковную школу. Были открыты Царскосельское, Василеостровское, Кронштадтское, Путиловское, Ораниенбаумское, Сестрорецкое и др. отделения. За пределами Санкт-Петербургской губернии действовали Днепровское, Чухломское и др. общества.

Тесное взаимодействие и помощь провинциальным обществам трезвости зачастую означает кооптацию местных единиц в число «сателлитов» столичной организации. «Благодаря воздействию общества всюду возникают, растут и развиваются новые ячейки трезвости. Общество уже приступает к объединению всех этих трезвенных организаций в Единый Всероссийский союз», комментирует ситуацию один из авторов журнала «Трезвая жизнь».

В одном из очерков по истории общества, авторы красноречиво описывают расцвет организации: «деятельность Общества более и более развивалась и ширилась, стремилась раскинуть свое влияние на более широкие пространства, найти для своих жизненных сил и принципов новые точки приложения. Это стремление идти вширь и вглубь, - было основным характерным признаком всей трезвенной работы Общества за последние годы; под вдохновением этого стремления складывалось все его культурно-трезвенное строительство, чем и объясняется, что Александро-Невское Общество из незаметного учреждения выросло до размеров всероссийского, став передовым деятелем, вождем и знаменосцем всего русского трезвенного движения последних лет».

В 1912 году император даровал Обществу бывшую императорскую яхту «Марево» для устройства на ней плавучей церкви и антиалкогольного музея. Деятельность Александро-Невское общества являлась центральной в период последних десятилетий борьбы с пьянством в Российской империи. В 1914 году Петроградское Александро-Невское общество трезвости при Воскресенской церкви указом императора было преобразовано во Всероссийское Александро-Невское Братство трезвости. На докладе синодального обер-прокурора 16 октября 1914 года император собственноручно начертал: «Да поможет Господь Александро-Невскому Братству в святом деле борьбы с пьянством».

Обществом была изготовлена карта Европейской России, иллюстрирующая частные и церковно-приходские общества трезвости (без попечительств о народной трезвости Министерства финансов), вошедшие в состав вновь образованного Александро-Невского Братства. Направления наибольшей концентрации обществ трезвости и многочисленности членов: Санкт-Петербург (вместе с Петергофом, Царским Селом и Шлиссельбургом); на западе: Новгород, Псков, Митава. Крайняя западная точка распространения - город Люблин. Наибольшее количество обществ в районе следующих городов: Ярославль, Кострома, Углич, Рыбинск, Переславль, Вологда. Много членов также в общинах городов: Москвы, Калуги, Орла, Тулы, Тамбова, Рязани, Владимира; Екатеринослава, Харькова, Полтавы, Житомира, Киева. Также в Урильске, Оренбурге, Перми. Крайними южными точками распространения являются Ставрополь, Владикавказ, Астрахань. В данном случае карта как источник отражает не только распространение обществ трезвости. При «переквалификации» общества во Всероссийское Братство и предоставлении в ведение всех частных и церковно-приходских локальных обществ, данная карта представляет собой зримую репрезентацию осваиваемого пространства империи. Сила, которая превратила столичное общество в многотысячное всероссийское братство, наделяет Общество статусом имперской институции, в ведении которой находится борьба с одним человеческим «грехом», «злом» - пьянством.

После почетного преобразования организация существенно расширила свои полномочия. Однако в деятельности Братства уже не было заметно интенсивности времен существования Общества. Руководили Братством влиятельные церковные и светские сановники, что, с одной стороны, открывало широкие перспективы для развития, но, с другой стороны, тормозило былую самостоятельную деятельность и полностью подчиняло организацию с широкой общественной инициативой государству. Председателем вновь образованного Братства стал член Государственного Совета и Св. Синода архиепископ Новгородский Арсений, в качестве членов числились обер-прокурор Св. Синода В. К. Саблер, духовник императорской семьи о. А. П. Васильев, епископ Гдовский Вениамин, министры финансов П. Л. Барк и путей сообщения С. В. Рухлов и др.

В Уставе, утвержденном в 1914 году Братством трезвости, значится, что оно «имеет целью - борьбой с народным пьянством на православно-христианской основе всеми доступными ему христианско-культурными средствами содействовать душеспасительным и просветительным задачам Православной Церкви». Согласно Уставу, для реализации этого проекта, Братству делегирован ряд широких полномочий: «сооружать храмы, устраивать крестные ходы, паломничества, торжественные богослужения, публичные беседы и чтения религиозно-нравственного характера, духовные концерты; издавать журналы, газеты, книги, брошюры и листки противоалкогольного направления; образовывать летучие отделы миссионеров трезвости». В перспективу дальнейшего развития этой инициативы входила идея создания государственного Дома трезвости с музеем, устройство приюта и ночлежки для алкозависимых. Проект Дома трезвости готовился к открытию в ноябре 1916 года, но в итоге так и не был реализован.

Таким образом, предметом анализа в данной главе является Александро-Невское Общество (Братство) трезвости. Прежде чем перейти к рассмотрению его печатной деятельности и просветительских инициатив, стоит разобраться в том, какие вопросы возникают при наведении исследовательского фокуса на данную организацию. Во-первых, интересен вопрос, как нужно рассматривать Общество - как общественную или церковную организацию? О каких проектах и взаимодействиях между приходским священством, церковными иерархами, общественностью и государственными структурами свидетельствует история Общества (Братства)? В конце концов, чьей победой стал «сухой закон» - трезвеннического сообщества или государства?

Некоторые исследователи полагают, что добровольные организации представляют собой модель самоорганизации российского общества в изучаемый период. Как показывают недавние исследования, организации возникали на почве самых разных интересов и взглядов. Соответственно, церковные общества трезвости также следуют траектории экспансии социальных групп на общественно-политическом пространстве. Авторы рубежа веков подчеркивают, что церковно-приходское общество трезвости было открыть легче, чем светское. Кроме статей в журналах, издавались специальные брошюры, рассказывающие о том, как открыть церковно-приходское общество трезвости. Значит ли это, что открытие церковной организации в приоритет светской означает удобство, доступность учреждения и выбранного сценария? На мой взгляд, отчасти - да.

Возвращаясь к кейсу Александро-Невского общества трезвости, можно предположить, что организация во многом потеряла общественную инициативу на уровне управления, превратившись в государственную институцию. Не изучив ситуацию «на местах», очень трудно сказать, уменьшило ли преобразование Общества в Братство инициативу, исходящую от приходских священников и активных членов организации. Можно только отметить, что государство, которое не было заинтересовано в развитии сильных общественных институтов, делало заявку на монополизацию не только алкогольной, но и трезвеннической политики.

2.2 Печатная деятельность Александро-Невского Общества (Братства). Язык трезвости

Во второй половине XIX века происходит процесс интенсификации выпуска печатной продукции, значительный сегмент которой составляет «литература для народа». Издание газет, журналов, брошюр и «листков» способствовало расширению площадки для общественных дискуссий и воздействию на читателя. На примере трезвеннического движения и, в частности, деятельности Александро-Невского Общества (Братства) можно наблюдать, как функционировало это пространство коммуникации.

Так, в издаваемом обществом журнале «Трезвая жизнь» характеризуется эта сфера его деятельности: «Общество трезвости, преследуя просветительные задачи, старалось организовать как можно шире издательское дело. Общество кроме «Известий по Санкт-Петербургской епархии» издало три журнала: «Отдых христианина», «Трезвую жизнь», и «Воскресный благовест».

Организация обладала собственным печатным органом - Типографией Александро-Невского Общества трезвости. За время существования им действительно издавалось множество книг и брошюр, а также 3 журнала: «Отдых Христианина» (1900-1917), «Трезвая Жизнь» (1901-1917), «Воскресный Благовест» (1903-1917), общий тираж которых составил около 3 млн. экземпляров. Важнейшим органом была собственная типография Александро-Невского общества трезвости, открытая в 1908 году. Согласно данным и таблицам, составленным Обществом, количество наименований книг и брошюр, выпускаемых за год, значительно увеличилось с 1899 по 1910 гг. В 1899 г. было выпущено порядка 9 наименований, 1900 - 10, 1901 - 10, 1902 - 10, 1903 - около 50, 1903 - 10, 1904 - около 86, 1905 - 19, 1906 - 15, 1907 - 36, 1908 - 29, 1909 - 74, 1910 - около 111. Количество экземпляров, выпущенных для продажи, также росло: с 1,5 тысяч в 1899 году, оно достигло пика в 1904 году (около 80 тысяч изданных экземпляров). К 1910 году количество выпускаемых экземпляров уменьшилось до 57 тысяч.

Журнал «Трезвая жизнь» вначале выпускался как бесплатное приложение к «Отдыху христианина», но со второй половины 1904 года превращается в самостоятельный ежемесячный журнал. Журнал распространялся посредством рассылки частным подписчикам, а также организациям, библиотекам, школам. Тираж рассылки доходил до 2000 экземпляров. Отдельный интерес вызывает учебное пособие по трезвости, изданное Типографией Общества. В нем рассказывается о пищевых веществах, дается характеристика различным напиткам, особое место уделяется воздействию алкоголя на человеческий организм.

Выше уже рассматривалась деятельность Общества, направленная на расширение зоны влияния. Однако не все участники трезвеннического движения разделяли идею экспансивного развития общества. Автор следующей статьи апеллирует скорее к созданию равноправного союза, нежели подчинения всех обществ одной организации. Представленный текст интересен также тем, что содержит ссылку на важнейшее общественно-политическое событие того времени - дарование Высочайшего Манифеста об усовершенствовании государственного порядка и реакцию, которая последовала на его издание в обществе церковных трезвенников. «Манифест 17 октября, превративший русских «обывателей» в российских граждан, дал возможность соединиться в общества и союзы. Как грибы после дождя, стали появляться партии одна за другой; каких теперь не встретишь партий, но нет еще одной… Это Партия Народной Трезвости… А между тем она нужна, вино - всеобщий враг, бороться с которым нужно всем без различия. Дело за немногим: и теперь на Руси не мало обществ трезвости, нужно только их объединить в «Единый Всероссийский Союз Обществ Трезвости». Взгляды автора статьи можно рассматривать как заявку на политическое представительство и интенцию к расширению пространства коммуникации по общественно-важным вопросам через различные каналы. Таким каналом, по мнению автора статьи, должна стать Партия Народной Трезвости. Вторым ключевым моментом является то, что автор апеллирует к общенациональной идее трезвости и, соответственно, к национальным чувствам. Таким образом, через посыл к участию в общественной и политической жизни, пропагандисты трезвости стремятся стать значительной силой на имперском пространстве.

Исследователь Джозеф Бредли, характеризуя взаимоотношения между обществом и государством, замечает, что двух акторов принято изображать как антагонистов. Однако зачастую дискурсы, исходившие от власти и общества, совпадают в проектах конструирования национального престижа и благосостояния. На мой взгляд, данная теория звучит несколько прямолинейно в свете того, что на социально-политическом пространстве были представлены разные группы, с разными целями и интересами. Идея достижения национального престижа и здоровья была невероятно популярна и востребована в трезвенническом дискурсе. Для антиалкогольных активистов, страх перед регрессом нации был воплощен в «зле» и «грехе» употребления алкоголя.

В данном контексте можно констатировать, что идеологическая платформа общества трезвости во многом совпадала с государственными интересами. На уровне публичной легитимации антиалкогольного дискурса выявление внутреннего врага и противопоставлению его имперскому организму было очень важной составляющей проекта трезвости. Пропаганда трезвости была делом спасения и одной души, и целого народа. Активисты публиковали призывы и воззвания, в которых трезвость представлялась как проект личного очищения и национального возрождения.

Подобный расклад подразумевает, что пьяница является тем дегенеративным типом, который должен представлять опасность для русского национального организма. Эта схема была задействована в медицине и криминальной антропологии. Как результат, врачи и религиозные трезвенные активисты обладали различным видением причин и последствий «общенациональной трагедии» - пьянства. А порой, как показывает Жанна Воиак (Jeanne Woiak) на примере дискурса о трезвости в Великобритании, медики активно боролись с религией за влияние и потестарный ресурс.

Интересно отметить, что в отличие от многих изданий, где олицетворением страха перед пьянством, преступлением, хаосом выступает «народ», в изданиях религиозного общества трезвости можно заметить смещение локуса страха в сторону самого пьянства. Таким образом, актором объявляется не лицо, употребляющее алкоголь, а алкоголизм. Народ представляется бедным, претерпевшим, сошедшим с верного пути, требующим просвещения в духе православного вероучения. В народе не видится «дегенеративного типа». Пьяница - сбившийся с пути человек и он, как правило, обладает меньшей властью над собой, чем алкоголь над ним. В риторике трезвенников в роли агента предстает сам Алкоголь, и демонизируется не пьяница, а «грех» и «зло» алкоголизма. Языку христианства свойственна генерализация, вживление смыслов в слова и понятия. Как следствие, истинную опасность национальному возрождению представляет не пьющий человек, не «спаивающее» государство, а пьянство и алкоголь как таковые.

Весьма занимательным источником для изучения языка трезвости являются сборники стихов, изданные печатным органом Общества. В них, в частности, выражается отношение к роли народа в пьянстве и трезвости, становятся наглядными желания, стремления, страхи трезвенников. В Приложении 1 представлены отрывки стихотворений из сборника «Друг трезвости», который во многом был ориентирован на распространение идей трезвости среди школьников. Открывает сборник «Молитва трезвенников» (Приложение 1), в которой прямо проводится мысль о дихотомии «святой трезвости» и греховного пьянства, которое разлагает не только тело, но и душу. В сборнике также публикуется «Гимн трезвости», в котором активистами провозглашается лозунг, демонизацией посюстороннего мира схожий с догматами манихейства: «Трезвости чистой несем мы скрижали / В царстве порока и зла...». Ряд стихотворений обращен к «многострадальному русскому народу». Автор одного из них взывает к крестьянам, и называет их «братьями»: «Мраком покрыта наша деревня, / Зло в ней повсюду царит, / Пьянства проклятого зелье / Тучей над нею висит». Необходимо отметить, что описывая трагические реалии русской деревни: бедность, безграмотность, «порочность», в качестве причины и главнейшего врага благой жизни называется пьянство. Данная позиция, в свою очередь, диаметрально противоположна точке зрения, которую воспроизводят профессора медицины на страницах изданий Общества охранения народного здравия. Они скорее склонны видеть причины пьянства в бедности народа, а не наоборот. Тем не менее, церковные активисты следующим образом выражают свое видение этого вопроса в воззвании «К русскому народу»: «Спиртом вся жизнь, брат, твоя пропиталась, / Признаки гибели есть! / Встань же, проснись, богатырь святорусский! / Брось ты дурман, отрезвись, / Путь пред тобой ведь широкий, не узкий: / Веруй, учись и трудись!»

В рассмотренном нами случае олицетворение народа в образе «святорусского богатыря» может трактоваться как обращение к духу русского народа, единению всей «нации» перед лицом внутреннего врага - пьянства.

Как показывают исследования, посвященные трезвенническому движению в Америке, противопоставление проекта здорового нациестроительства деструктивной категории (алкоголизму) характерно для риторики обществ трезвости. Так, Женский Христианский Трезвеннический Союз провозглашал: «Америка должна понять, что она - Мессия наций; что она должна дать другим народам больше, чем они когда-либо мечтали» (Перевод мой - А.С).

Мобилизация понятия «нация» в американском трезвенническом движении кажется логичным явлением, учитывая наследие Американской войны за независимость и долгой традиции развития демократических институтов. Однако к концепту «нации» активно апеллируют и трезвеннические сообщества в пространстве Российской империи. Блокировавшееся в официальном политическом дискурсе в правление Николая I, во второй половине XIX века понятие «нация» вновь оказывается востребованным и подхваченным различными политическими группами. Задействуют в своей риторике данный концепт и группы, объявляющие своей целью борьбу за трезвый образ жизни.

В противоположность понятию «народ», под нацией в трезвенническом дискурсе обыкновенно подразумевается более широкая общность, имеющая границы государства, а не социально-сословной группы. Как сигнал звучит строка статьи из журнала «Трезвая жизнь» - «Нация стоит на пути к самоубийству». Пьянство объявляется проклятием всего народа, пороком, с которым надо бороться сообща. Совместная борьба с алкоголизмом «лежит в основе политического, общественного и религиозного прогресса страны».

Настоящий манифест к возрождению нации представляет собой переведенный Обществом с английского языка текст «Антиалкогольное образование юношества и его отношение к национальному прогрессу», в котором развиваются идеи нравственного и физического оздоровления через пропаганду трезвеннических идей среди молодежи. В начале автор отмечает, что «нация сильна постольку, поскольку люди, образующие ее, сильны, выдержаны, справедливы и развиты физически, поскольку они могут наиболее продуктивно развивать свои силы в пределах, не наносящих ущерба общественному благу… Раньше всего, трезвенное воспитание направлено к поднятию трезвости, понимаемой как средство, а не как самодовлеющая цель. Излишне было бы напоминать, что осуществлению идеалов высшей национальной жизни мешает алкоголизм, подтачивая физические силы, лишая возможности довести начатое дело до конца, а также отнимая у движений души их красоту и силу». Таким образом, препятствием к национальному ривайвелизму для автора является алкоголизм. Следующие тезисы также были взяты в оборот трезвенническим движением в России: «Родина ждет каждого гражданина, чтобы он способствовал, а не тормозил прогресс нации. Поэтому каждый человек, воспитанный в трезвости, становится вдвойне дорогим для своей нации, потому что он не только с успехом развивает и распределяет национальные богатства, но в то же время и сам уменьшает трату национальных сил».При этом, по мнению православных активистов, ведущая роль в деле отрезвления нации принадлежит Церкви, «с помощью духовных и нравственно-возрождающих средств она надеется достигнуть успеха».

Особая роль духовенства подчеркивается следующими словами: «Совсем недавно с думской трибуны член Думы, г. Сторчак, заявил, что он считает виновниками народного пьянства священников, которые не оказывают на крестьян необходимого воздействия… Какое в высшей степени несправедливое и близорукое обвинение! Какая глубокая обида нанесена всем деятелям трезвости из рядов духовенства, давшего именно наибольший процент работников для борьбы с народным пьянством».

После 1914 г., с началом Первой мировой войны и введением «сухого закона», качественно трансформируется направленность издания, и вместе с этим привносятся иные коннотации в понимание «нации». В связи с преобразованием Общества во Всероссийское Братство, журнал «Трезвая жизнь» издается под названием «Родная жизнь», поднимая более широкий круг общественно важных вопросов. Рассмотрим, например, следующий эпизод из «Родной жизни». Помимо врага внутреннего, у России появляется враг внешний. В трезвеннической риторике постепенно происходит слияние двух образов и «служение» одному врагу расценивается как пособничество в уничтожении «нации». Помощь славянским народам находит отражение в конструировании нового типа общности - «славянской нации». «Мы, трезвенники, во имя правды и ради благополучия России, кличем клич всем друзьям нашего дорогого отечества, и пусть голос наш будет слышен всему населению русской земли. Трезвитесь все и бросьте пьянство из-за той великой опасности внешних врагов наших, ныне так коварно и варварски ополчившихся на нас войною, и от опасности нашего внутреннего в стране пьяного прозябания и вырождения нашей славной славянской нации». В общих чертах, такова эволюция понятийного аппарата, описывающего представления о «народе» и «нации» в печати Александро-Невского общества (Братства) трезвости.

В 1914 году происходит также качественное изменение повестки дня в исследуемой организации. В журнале «Родная жизнь» фокус переносится с пристального внимания к трезвости на жизнь царской семьи, высказывания государя, новости с фронта, местоположение армии. Трезвость постепенно становится оптикой, через которую активисты освещают ход войны и государственную политику. В статье об инструментах функционирования государства, Питер Холквист констатирует возникновение комплекса общественных институций, являющихся продуктом мобилизации и идеологии в ходе Первой Мировой войны. Хотя эта организация, на мой взгляд, являлась общественной до 1914 года, схожим образом и Братство трезвости претерпевает существенную трансформацию под действием идеологической мобилизации.

2.3 Дебаты на Съездах по борьбе с алкоголизмом

Плодотворным временем для осмысления проблемы алкоголизма на общественном уровне является период 1910-1912 гг. В Петербурге и Москве были проведены два всероссийских съезда, целью которых была борьба с алкоголизмом. Данная тема была введена также в дискуссионное поле III Государственной Думы, когда ею был принят специальный законопроект о различных мерах противодействия пьянству. История организации Первого Всероссийского съезда по борьбе с пьянством, проходившего в Петербурге 28 декабря 1909 г. - 6 января 1910 г., начинается в 1907 г., когда священник П.А. Миртов ходатайствовал о проведении съезда, но разрешение получено не было в связи с накалившейся политической ситуацией в стране. Съезд, организованный в 1909-10 гг., совершенно не соответствовал первоначальной идее церковных активистов. Он был собран в большей степени силами либеральной интеллигенции, нежели духовенства и отличался крайней политизацией и накалом проводившихся дискуссий. Участвовали в съезде 543 человека. Большинство составляли врачи, юристы, и, что наиболее примечательно, члены не только трезвенных, но также либеральных и социал-демократических организаций. Несмотря на то, что в Организационном Комитете съезда принимали участие члены Государственной Думы и Государственного Совета, в издании указывается, что «в принятом плане Комитет исходил из того безусловно верного начала, что Съезд должен быть вполне беспартийным, должен оставаться вне всяких политических партийных взглядов». Тем не менее, классово оформленные политические лозунги дискуссий доходили до радикальных призывов, как, например, слова В. Чиркина, делегата от просветительского общества «Свет и знание»:

«Необходимо направить оружие борьбы прежде всего на уничтожение капиталистической эксплуатации, на улучшение экономических условий существования рабочего класса и других беднейших слоев населения»; борьба с пьянством «должна стать составной частью общеклассовой борьбы рабочих».

Председатели сессий открыто выражали свое противодействие и употребляли термин «пьяный бюджет», фигурировавший потом в пропагандистской советской историографии:

«Проклятый пьяный бюджет пожирает ежегодно более миллиарда народных сбережений, народ наш ежедневно на 3 миллиона покупает казенный яд и отравляет себя… Тьма, как ржавчина ест народную душу».

Представитель рабочей делегации во вступительном слове объявляет, что рабочие являются классом, больше всех страдающим от алкоголизма и, соответственно, заинтересованным в борьбе с целью преодоления «гнета и эксплуатации». Обозначая готовность к компромиссу, активист заявляет, что и «при современном общественном строе возможно путем развития самодеятельности масс, поднятия экономического и культурного их уровня, сократить распространение алкоголизма в широких слоях народа и ослабить его вредные последствия». Для рабочих ответ на вопрос, что стоит у истока - бедность или алкоголизм - очевиден. Преступность существующего «строя», общественного порядка стимулирует развитие побочного элемента - пьянства, которое еще более способствует эксплуатации рабочего класса. Как замечают сами делегаты, 12 человек из предстоящей группы, было арестовано еще до съезда за обсуждение докладов к Съезду. Также является установленным фактом, что 7 членов делегации было арестовано после закрытия Съезда.

Однако Съезд, состоявшийся в столице империи в 1909-1910 гг., важен не только тем, что обсуждение алкогольного вопроса и борьбы с ним отличалось крайней степенью политизации, но также фактом добровольного ухода со съезда представителей и сторонников духовенства. Публиковавшиеся позже в «Трезвой жизни» записки священника о Съезде прямо обвиняют рабочую делегацию в случившемся на собрании сессии расколе и узурпации права слова. Председательствующий заседания сессии профессор Д.А. Дриль попросил «быть сдержанными в своих выражениях» для плодотворной работы Съезда. Пренебрегая этой просьбой, участники сессии устроили дебаты о роли государства в борьбе с трезвостью. Рабочие прямо назвали «спаивание народа» «государственным преступлением», что вызвало раскол мнений среди присутствующих. Действительной же причиной ухода духовенства с собрания стало то, что при вынесении резолюции Съезда по методам борьбы с пьянством присутствующие отказались поддержать пункт, активно лоббируемый духовенством, о необходимости воспитания «духовно-нравственных устоев» в школьном образовании. Стоит отметить, что многие члены рабочей делегации также покинули заседание Съезда, так и не добившись достаточного внимания к собственным взглядам.

Публикуя принятые в ходе работы Съездом пункты, Комитет постулирует радикальные выводы, которые полностью отрицают положительную политику государства в деле трезвости, Попечительства обвиняют в бездействии, а в качестве мер провозглашают установление прав и свобод рабочих и выделяют себя в качестве одной из основополагающих сил трезвенного движения.

«По вопросу о казенной винной монополии I Всероссийский Съезд по борьбе с пьянством пришел к следующим заключениям: 1) Казенная винная монополия на практике не оправдала тех обещаний в смысле отрезвления населения, которыми сопровождалось введение правительством этой реформы. 2) С учреждением монополии, в ведении правительства соединены несовместимые функции: с одной стороны извлечение наибольшаго дохода путем назначения и повышения цен на водку, повсеместной продажи ее и контроля над продажей, с другой стороны одновременно--борьба за отрезвление народа. 3) Заинтересованность фиска в увеличении дохода от винной монополии создает непреодолимую преграду для общественных организаций и государственных учреждений в деле принятия действительных мер для борьбы с пьянством .

По вопросу о попечительствах о народной трезвости Съезд признает, что 1) существующие попечительства о народной трезвости носят показной характер борьбы правительства с пьянством: 2) попечительства о народной трезвости фактически являются учреждениями бюрократическими, лишенными общественной самодеятельности: 3) ассигнуемые правительством ежегодные субсидии, в размере 2-х миллионов рублей, являются при настоящей организации попечительств мало производительной тратой народных денег; 4) передача попечительств о народной трезвости в руки городских и земских самоуправлений могла бы принести пользу лишь при условий привлечения широких слоев населения к участию в общественных самоуправлениях .

Признавая, что рабочие организации, ведя борьбу за эмансипацию рабочего класса, тем самым играют громадную роль в борьбе с пьянством; что успешно вести таковую борьбу среди рабочих могут лишь их собственные организации; признавая далее, что в настоящее время эти организации встречают большие затруднения, Съезд высказывается за предоставление полной свободы рабочим организациям».

В обсуждении проблем и провозглашении политических лозунгов, Съезд, безусловно, представлял собой ярчайший пример борьбы интересов в накаленной обстановке социального пространства 1910 года. Смелость выражаемых позиций, дебаты представителей различных социальных групп, критика государственных мер по борьбе с алкоголизмом дает возможность сделать выводы о том, что, во-первых, реальная практика проведения Съезда совершенно отличалась от провозглашаемой аполитичности борьбы с пьянством. Во-вторых, для многих участников, в частности для рабочей делегации, Съезд стал площадкой для публичной демонстрации собственных политических позиций. Даже духовенство, выставляя свою деятельность в исключительно духовно ориентированном свете, преследовало собственные интересы воздействия на общественность. Первоначально нереализованное ходатайство священников созвать съезд деятелей по борьбе с алкоголизмом и их добровольный уход с Первого Съезда повлиял на решение организовать собственное мероприятие при превалирующем участии духовенства.

Второй по счету - Всероссийский съезд практических деятелей по борьбе с алкоголизмом состоялся в Москве с 6 по 12 августа 1912 г. Организатором Съезда выступило Александро-Невское О.т. по благословению Св. Синода. В отличие от предшествовавшего Съезда, в московской инициативе были представлены в основном священнослужители. Приняло участие в Съезде около 400 человек. Рабочая делегация была отстранена от участия вовсе. Интересно, что в Трудах второго Съезда учредители критикуют предшествовавший Съезд в политизированности и разрывают преемственность между мероприятиями. Тем самым представители Церкви, отстраняясь от политической конъюнктуры, оказываются в нее вовлечены. Лейтмотивом выступлений на Всероссийском съезде практических деятелей была критика рабочих и интеллигенции, практически полная поддержка государственных мер, а также обращение к крестьянству как полноправному актору трезвеннического движения.

Редакторы Трудов Всероссийского Съезда практических деятелей следующим образом комментируют предшествовавший опыт участия в Съезде и возникновение инициативы собрания нового:

«В конце 1909 и начале 1910 r.г. в Петербурге при Обществе охранения народного здравия и составился первый Всероссийский съезд по борьбе с пьянством. На этот съезд явилось и духовенство по собственному почину, без нарочитого приглашения, и потому в весьма ограниченном количестве (не более 10 человек). Здесь, на съезде выяснились два факта: с одной стороны, необходимость самого тесного об единения деятелей по борьбе с алкоголизмом, с другой - полное идейное расхождение православного духовенства в принципах противоалкогольной деятельности с большинством членов 1-го Всероссийского съезда. Вследствие этого среди духовенства, участвовавшего на том же съезде, естественно родилась мысль собрать отдельный съезд исключительно из практических деятелей как духовных, так и светских, которые борются с пьянством на началах религиозно-нравственных и смотрят на эту борьбу как на средство к политическим целям, а как на мирную культурную работу».

В докладах часто оспариваются выводы Первого съезда о необходимости изменения социально-политических условий жизни и труда народа. Спикеры утверждают, что религиозно-нравственное «лечение» должно преобладать в деле отрезвления человека и народа. Примечательно, что первая секция называется «Интеллигенция и алкоголизм» и посвящена проблеме пьянства и спаивания в рядах интеллигенции. По данному поводу разгорелись особенные дискуссии. В целом, для участников характерна критика интеллигенции и романтизация традиционной «духовности» народа.

Риторика Александро-Невского Общества трезвости осознанно разделяет такие социальные категории, как «народ», «рабочие», «интеллигенция», вменяя или делегируя им различные роли в процессах алкоголизации и деалкоголизации страны. При этом образы интеллигенции и рабочих часто изображаются весьма негативно. Например, со страниц журнала «Трезвая жизнь» звучат обвинения в сторону российской «интеллигенции» в бездействии или даже пособничестве спаиванию «народа». Или напротив, лица, употребляющие алкоголь, подразделяются на «высшую» и «низшую» категории: «Все более и более охватывает общество дегенерация, все более и более людей страдают этой ужасной болезнью, все более и более растет горе и страдание на русской земле. Я разделяю выродков современного общества на два разряда: на интеллигентов-дегенератов и на хулиганов. Разделяю потому, что у людей, страдающих одной и той же болезнью, она не одинаково проявляется. У одних - в более или менее утонченной форме, у других в грубейшей». Сквозь призму языковых средств, задействованных в дискурсе о трезвости, маркируется недоверие тем социальным группам, которые представляются потенциально «опасными». На мой взгляд, православная трезвенническая организация разделяет недоверие Церкви к рабочим и интеллигенции.

Реакция на события Первой русской революции отразились на языке Общества трезвости, что ярко видно из того, как обостряется «рабочий вопрос» на страницах «Трезвой жизни» в 1905-1908 гг. Появляется значительное количество публикаций, носящих названия «К рабочим», «Рабочий вопрос», «Христианство и социализм», «Пьянство и забастовки» и так или иначе обращающихся к теме условий жизни рабочих. Рассмотрим примеры некоторых подобных публикаций.

Одна из первых публикаций за этот период посвящена взаимоотношениям рабочих, власти и Церкви. Христианское вероучение активно противостоит анархии, исходящей, по его мнению, от неповиновения правительству и разрабатывает сценарий лояльности.

«Какие же обязанности властно внушает рабочим Церковь? Я не буду говорить о бережливости, любви к порядку, исправности в работе. Не буду говорить и о семейных обязанностях. Есть ныне обязанность, о которой напоминает само время. Это - повиновение властям. Об этой обязанности я решаюсь говорить в интересах самих рабочих, потому что, где нет власти, там нет и свободы… Где власть падает, там - или безначалие или тиранический произвол, сопровождающийся рабством рабочих. Нынешние «борцы за свободу» поработили рабочих партии или союзу, который пользуется рабочим, как орудием борьбы с правительством».

В статье «Христианство и социал-демократия», вышедшей в приложении к журналу «К трезвым заветам» в 1906 году, священник призывает рабочих искать не материального блага, а Царствия Божия; единственной возможной борьбой он считает бескровную борьбу за трезвость. Особенно ожесточенно эта борьба должна развернуться в городах, которых автор именует «тюрьмами» и «гнездами порока». Один из таких пороков - Алкоголизм, а его «сатанинское орудие» - Водка. Среди множества публикаций, посвященных рабочему люду, проживающему в городах, выделяется воззвание «Рабочий! Стань сам себе другом, а не врагом», опубликованное в ноябре 1908 года. Автор, руководствуясь принципом 8 бед - 1 ответ, ставит водку на первое место среди всех бед рабочего класса.

«Рабочий!

1. Кто тебя обманывает? 2. Кто губит твое здоровье? 3. Кто опустошает твой карман? 4. Кто портит твоих детей? 5. Кто уменьшает твою работоспособность? 6. Кто ведет тебя к инвалидности? 7. Кто удлинняет рабочий день? 8. Кто понижает заработную плату?

Водка! Где рабочий трезв, образован, не истощен, там и рабочий день короток. В Америке и в 8 часов рабочий успевает наработать столько, сколько нашему в 12 не сделать. Зато капиталист там не прижимает, не накидывает лишних часов. Не трать зря силы на пьянство - будешь работать толковее, будет оставаться больше времени на ученье, а толковый труд да ученье везде и всегда сокращают рабочий день».

Забастовки и восстания Первой русской революции только укрепили страх приходского духовенства перед потенциальной опасностью, исходящей от рабочих масс. В данном случае можно констатировать принцип двойного кодирования опасности, когда на первом уровне находится пьянство, на втором - то, как «отравленная атмосфера» трансформирует человеческие мысли и поведение, сбивает с пути. Особенностью религиозной трезвеннической риторики является, пожалуй, то, что главный страх исходит не от самого человека, а от «сатанинского пьянства» как актора, который является первопричиной «рабочего вопроса». Решение алкогольной проблемы, в видении активистов, поможет достичь лояльности к власти в рядах рабочих. То, насколько широко распространилась эта идея, свидетельствует открытие многочисленных трезвеннических кружков и обществ при фабриках и заводах по всей стране. Воззвания, стихи, даже Устав Александро-Невского Общества трезвости не раз перепечатывался локальными обществами и распространялся «на местах».

Безусловно, рабочему вопросу свойственна поляризация мнений даже внутри одного Общества трезвости. Однако, как и любой просветительской общественной организации, и ему присуща собственная идеология. По моему мнению, риторика Общества активно представлена в печатных изданиях, публикуемых его Типографией. Активная деятельность, проводимая Обществом, организация лекций, чтений, чайных, выставок, Съезда, а также активное вовлечение общественности в дела организации, ясно свидетельствует о том, что приходские общества могут быть охарактеризованы как общественные организации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ трезвеннического движения, произведенный в данном исследовании на примере Александро-Невского Общества трезвости, привел к следующим выводам. Изученные источники позволяют определить феномен как особую форму социальной активности. В указанный период циркулировало множество изданий трезвеннической направленности: отчетов, брошюр, очерков, журналов и газет, внимательное изучение которых дает право сделать вывод, что различные социальные группы рассматривают борьбу с алкоголизмом как способ высказаться по остросоциальным, политическим вопросам. Таким образом, трезвенническое движение в России в конце XIX - начале XX вв. являлось политизированным.

Широкая направленность деятельности Александро-Невского Общества (Братства) трезвости - организация лекций, выставок, крестных ходов, участие в конференциях и издание популярной литературы и журналов, а также активное вовлечение общественности в дело пропаганды трезвости и наличие собственной идеологии, - раскрывает организацию как элемент общественной инициативы. Безусловно, нельзя говорить о наличии развитых институтов гражданского общества при «старом режиме» и указывать на добровольные общественные объединения как априорных контрагентов власти. Тем не менее, эти институты находились в процессе формирования и обладали большим потенциалом развития.

Государственная алкогольная политика носила амбивалентный характер: с одной стороны, была нацелена на извлечение выгоды с продажи спиртных напитков, и на установление контроля над гражданской активностью, с другой. Церковь и церковные деятели формально сотрудничали с государством. Однако намечается осторожная критика его действий и поиск альтернативного пути развития, отдельно от государственного проекта. Это подчеркивается путем изобретения «нового языка святости» для коммуникации с паствой. Типичные обвинения крестьянства в синкретизме, двоеверии уступают место идеализации традиционного уклада их жизни, консервирующего религиозные ценности. В глазах Церкви от них исходила меньшая «опасность», нежели от рабочих. В среде всеобщей нехватки «политического воздуха», представители городских рабочих находили возможные пути демонстрации претензий к власти. Исключение рабочей делегации из представительства на втором съезде свидетельствует, на мой взгляд, о сильном внутреннем недоверии к этой группе.