Таким образом, можно говорить о следующей последовательности событий. война оборона подвиг панфиловец

После боя, данного 16 ноября 1941 года под разъездом Дубосеково, боем, где погибло огромное количество советских солдат, появилась статья в газете «Красная звезда» - 27.11.1941 года. Именно там впервые было рассказано о подвиге героев-панфиловцев. Автором статьи был В. И. Коротеев. Об участниках боя в статье рассказывалось, что «погибли все до одного, но врага не пропустили»; командиром отряда был назван был «комиссар Диев».

По иным сведениям, первой публикацией о подвиге стала статья от 19 ноября 1941 года, которая появилась через два дня после рассматриваемых событий в газете «Известия». Корреспондентом

«Известий» Г. Ивановым в его статье «8-я Гвардейская дивизия в боях» описывается бой, данный в окружении одной ротой, которая проводила оборону на левом фланге 1075-го стрелкового полка под руководством И. В. Капрова: в процессе этого боя подбито было 9 танков, 3 танка сожжено, остальные танки обратились в бегство.

Передовица, передовая статья появилась в «Красной звезде» 28 ноября 1941 под названием «Завещание 28 павших героев», и уже в ней было указано, что сражение с танками противника вели именно двадцать восемь панфиловцев.

После этого передовица описывала, что оставшимися 28 гвардейцами было уничтожено 18 танков врага, в результате чего они «сложили свои головы -- все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага…» Передовую статью написал литературный секретарь «Красной звезды» А. Ю. Кривицкий. Ни в первой, ни во второй статье не указывались фамилии сражавшихся воинов.

Тема в печати развивается. Так, 22 января 1942 года, газета

«Красная звезда» публикует написанный Кривицким очерк под заголовком «О 28 павших героях», где подробно описывается подвиг панфиловцев. Уже этот очерк содержит в себе уверенный рассказ от лица очевидца, человека, слышавшего рассказы участников боя, где передаются личные переживания, описывается поведение гвардейцев в бою, впервые названы все их фамилии.

В дальнейшем Кривицкий является автором практических всех очерков и рассказов, поэм и стихов о двадцати восьми панфиловцев, либо это создается в соавторстве с ним. Все последующие публикации в разных вариантов повторяют события, описанные в его очерке под названием «О 28 павших героях».

К апрелю 1942 года о подвиге двадцати восьми панфиловцев стало известно практически во всех воинских частях из газетных публикаций. Уже после этого в соответствии с инициативой командования Западного фронта возбуждено было перед Наркомом обороны ходатайство по поводу присвоения двадцати восьми бойцам звания Героев Советского Союза. Указ Президиума Верховного Совета Советского Союза от 21 июля 1942 года посмертное звание Героя Советского Союза присвоено было всем 28 гвардейцам, которых перечислил в своем очерке Кривицкий (См. Приложение №5).

Государственными российскими средствами массовой информации до сих пор озвучивается эта версия, как правило, без упоминай других версий и критики.

Критиками версии официальной обычно приводятся нижеописанные аргументы и предположения событий 16 ноября 2041 года под разъездом Дубосеково.

Одно из важных свидетельских показаний - слова Добробабина, о которых мы кратко уже писали. Он был привлечен к уголовной ответственности в ноябре 1947 года за измену Родине, арестовала его Военная прокуратура Харьковского гарнизона. Гвардеец Добробабин сдался добровольно немцам в плен и поступил к ним на службу весной 1942 года. Добробабин служил начальником полиции во временно оккупированном немцами селе Перекоп в Валковском районе в Харьковской области. При освобождении от немцев района в марте 1943 года Добробабина как изменника арестовали советские органы, однако он бежал из-под стражи, сумел снова перейти к немцам снова работал в немецкой полиции. Согласно материалам дела, он продолжал вести активную предательскую деятельность, арестовывать советских граждан и непосредственно осуществлять принудительную отправку в Германию рабочей силы.

У Добробабина при аресте была обнаружена книга о двадцати восьми героях-панфиловцах, при этом было выявлено, что в этой книге его называют одним из основных участников в этом героическом сражении, за что он был удостоен звания Герой Советского Союза. В результате проведенного допроса было выяснено, что он действительно пребывал в районе Дубосекова, где его легко ранило и в дальнейшем он попал в плен к немцам, однако никаких подвигов им совершено не было, и информация о нем, приведенная в книге о двадцати восьми героях-панфиловцах, не соответствует действительности.

На основании этих материалов Главной военной прокуратурой Советского Союза было проведено обстоятельное расследование истории сражения панфиловцев, произошедшего под разъездом Дубосеково. Результаты расследования доложены были Генеральному прокурору Советского Союза Г. Н. Сафонову Н. П. Афанасьевым, Главным военным прокурором Вооружённых Сил Советского Союза, генерал-лейтенантом юстиции 10 мая 1948 года. Этот доклад послужил основанием для составления справки 11 июня 1948 года, которая была подписана Сафоновым и адресована А. А. Жданову.

Первый раз достоверность истории героев - панфиловцах была поставлена под сомнение Э. В. Кардиным, который в журнале «Новый мир» опубликовал в феврале 1966 статью под названием «Легенды и факты». Тем не менее, его версия не была принята всерьез, он был удостоен персональной отповеди Леонида Ильича Брежнева, тогдашнего главы государства. Им отрицание официальной версии было названо настоящей «клеветой на героическую историю нашей партии и нашего народа».

Серия новых публикаций появилась уже к концу 80 -х годов ХХ века. В качестве важного аргумента представлялась публикация рассекреченных к этому времени материалов по расследованию военной прокуратуры, проведенных в 1948 году.

В журнале «Новый мир» в 1997 году появилась статья авторства Николая Петрова и Ольги Эдельман под названием «Новое о советских героях», где авторы утверждали на основании различных документов, что официальная версия описанного подвига была еще в мае 1948 года признана литературным вымыслом.

Эти материалы, в частности, содержат в себе:

· показания И. В. Капрова, бывшего командира 1075 -го стрелкового полка,

· материалы допроса корреспондента Коротеева (в которых проясняется происхождение количества бойцов - 28):

Повторно обстоятельства подвига Главной военной прокуратурой СССР были изучены уже в 1988 году, в результате чего главным военным прокурором генерал-лейтенантом юстиции А. Ф. Катусевым в

«Военно-историческом журнале» (№ 8-9за 1990) была опубликована статья под названием «Чужая слава». В этой статье генерал- лейтенантом был сделан вывод о том, что «массовый подвиг всей роты, всего полка, всей дивизии безответственностью не совсем добросовестных журналистов преуменьшили до масштаба мифического взвода». Такого же мнения придерживался С. В. Мироненко, директор Государственного архива Российской Федерации, доктор исторических наук.

Официальная версия защищалась маршалом СССР Д. Т. Язовым, который, в частности, опирался, на исследование, проведенное академиком РАН Г. А. Куманёвым. Название исследования - «Подвиг и подлог». Газетой «Советская Россия» в сентябре 2011 года были опубликованы материалы «Бесстыдно осмеянный подвиг», куда было включена письмо маршала и критика Мироненко. Это же письмо с небольшими сокращениями опубликовала и «Комсомольская правда».

И академик, и маршал ссылаются на А. Ю. Кривицкого, корреспондента «Красной Звезды», который был обвинен в том, что сумел создать растиражированный впоследствии подвиг двадцати восьми панфиловцев только при помощи собственного авторского воображения.

В 1970-е годы, вспоминая о ходе расследования, А. Ю. Кривицкий сообщил: «Мне было сказано, что если я откажусь от показания, что описание боя у Дубосеково полностью выдумал я и что ни с кем из тяжелораненых или оставшихся в живых панфиловцев перед публикацией статьи не разговаривал, то в скором времени окажусь на Печоре или Колыме. В такой обстановке мне пришлось сказать, что бой у Дубосеково -- мой литературный вымысел».

«Академик Ю. А. Поляков также отмечал, что сам факт боя двадцати восьми панфиловцев с немецкими танками под разъездом Дубосеково под сомнение поставлен несправедливо. Так, в 2012 году и. о. зав. научным архивом ИРИ РАН кандидатом исторических наук К. С. Дроздовым были опубликованы документы из научного архива Института российской истории (ИРИ) РАН, с включением стенограмм бесед с воинами-панфиловцами, с разговорами и интервью участников боев под Москвой, записанных записаны в 1942--1947 годах сотрудниками Комиссии по истории Великой Отечественной войны. Основываясь на них, им выводы военной прокуратуры были названы несостоятельными. Специалист указывал на серию неувязок, которые мы опишем ниже.

Первой неувязкой явилось то, что именно дело одного- единственного воина, оказавшегося в плету, Добробабина, привело в итоге в 1948 году Военную Прокуратуру к выводам о том, что не было подвига двадцати восьми панфиловцев, что это выдумка и легенда. Это же подтвердил Капров, бывший командир 1075 полка, тот самый командир, который в разгар войны и самых жарких боев, в разгар фронтовой принципиальности сам отправлял документы по награждению погибших под разъездом Дубосеково. Еще одним несоответствием было то, что непосредственные участники боя допрошены в то время не были - это были воины Васильев и Шемякин, получившие государственные награды в 1942 году и оставшиеся в живых после войны.

К. С. Дроздов считал, что у этого дела был своеобразный «заказной» характер, само по себе дело было «закручено» непосредственно против любимца народа маршала Г. К. Жукова, выступавшего одним из главных инициаторов в награждении двадцати восьми панфиловцев. Таким образом, при помощью компромата, собранного уже в послевоенное время, в 1948 году, основанного на частичных додумках следователей, можно было предъявить Жукову дополнительное обвинение в том, что им самим был выдуман подвиг двадцати восьми панфиловцев» .

Например, писатель В.О. Осипов проводил свое расследование истории боя двадцати восьми панфиловцев, и, согласно его исследованиям, а также свидетельствам воинов из панфиловской дивизии утверждалось и авторство слов политрука Клочкова «Велика Россия, а отступать некуда -- позади Москва!». Были изучены личные письма Клочкова, которые он писал жене - мы упоминали о них мельком в 1 главе. Именно в этих письмах Клочков выражал собственные чувства, он описывал, что чувствовал особенную ответственность за свою страну, Родину, ее сердце - Москву, потом нужно учитывать, что похожие призыва были напечатаны и в распространяемых обращениях Панфилова, и в издаваемых номерах дивизионных газет.

Уже в 2016 году Владимир Мединский, министр культуры Российской Федерации, отозвался критически по поводу скептиков, поставивших под сомнение «святую легенду» о двадцати восьми панфиловцах. Он отметил, что эту легенду можно представить как символ подвига народа Советского Союза в Великой Отечественной войне. При этом он подчеркнул, что символ сам по себе является состоятельным даже вне зависимости от контекста исторической реальности этого боя.

В частности, он отметил: «Моё глубочайшее убеждение заключается в том, что даже, если бы эта история была выдумана от начала и до конца, даже, если бы не было Панфилова, даже если бы не было ничего -- это святая легенда, к которой просто нельзя прикасаться. А люди, которые это делают, -- мрази конченые. Их подвиг символичен и находится в той же череде подвигов, как 300 спартанцев». Жаль, что эти слова не проливают свет на вопрос о реальности подвига панфиловцев, а только подчеркивают отношение к нему министра.

Однако попробуем обратиться далее к свидетельским показаниям.

И. В. Капров, командир 1075-го полка, дал следующие показания, на следствии по делу панфиловцев: «…В роте к 16 ноября 1941 года было 120--140 человек. Мой командный пункт находился за разъездом Дубосеково, 1,5 км от позиции 4-й роты (2-го батальона). Я не помню сейчас, были ли противотанковые ружья в 4-й роте, но повторяю, что во всём 2-м батальоне было только 4 противотанковых ружья… Всего на участке 2-го батальона было 10--12 танков противника. Сколько танков шло (непосредственно) на участок 4-й роты, я не знаю, вернее, не могу определить…»52 Он отмечает, что атака была отбита, уничтожено было 5 или 6 немецких танков, в результате чего был обеспечен отход немцев на дальние к позиции. Однако несколько поздней немцами вновь был открыт сильнейший артиллерийский огонь, возобновлена танковая атака, причем в наступлении участвовало около 50 танков, и основной удар пришелся именно на позиции второго батальона, на участок 4 роты. Кроме того, согласно его свидетельским показаниям более все пострадала именно четвертая рота, командиром которой был Гудилович, и уцелело из этой роты около 20-25 человек.

Еще одно важное свидетельское показание - стенограмма беседы от 22 декабря 1942 года с И. Р. Васильевым: «16-го числа часов в 6 утра немец стал бомбить наш правый и левый фланги, и нам доставалось порядочно. Самолётов 35 нас бомбило!». Далее он описывание уничтожение около 80 немецким автоматчиков с утра, разговор с политруком Клочковым, в котором (уже в 42 году) мелькает фраза:

«Ничего, -- говорит политрук, -- сумеем отбить атаку танков:

отступать некуда, позади Москва». Согласно его описанию бой с танками был принят, причем никакого противотанкового ружья в роте не было, и бойцы могли только выскакивать из окопов и кидаться со связками гранат под танки, а также использовать бутылки с горючим. Он говорит, что в этой атаке было уничтожено 15 танков, а 5 танков отступило. Однако во время второй атаки он снова повторяет фразу Клочкова: «Политрук Клочков заметил, что движется вторая партия танков, и говорит: «Товарищи, наверное, помирать нам здесь придётся во славу Родины. Пусть Родина узнает, как мы дерёмся, как мы защищаем Москву. Москва -- сзади, отступать нам некуда». После второй атаки до своего ранения он видел, как было подорвана серия танков, в частности, ему самому удалось подорвать два или три танка. После этого он ничего не помнит.

В соответствии с архивными данными МО Советского Союза, всем 1075-м стрелковым полком было уничтожено 16 ноября 1941 года 15 или 16 танков, а также приблизительно 800 человек личного состава немецкой армии. При этом сам полк, в соответствии с донесениями его командира, потерял убитыми 400 человек, пропавшими без вести 600 человек, ранеными 100 человек.

Согласно показаниям председателя сельского совета Нелидова Смирновой, которые она давала на следствии по делу панфиловцев, во время боя все жители села прятались в специальных убежищах, при этом Советская Армия вела бой и сумела отбить немецкую атаку. Это было снежное время, поэтому вопрос с убитыми оставался открытым:

«В это время были большие снежные заносы, которые продолжались до февраля 1942 года, в силу чего трупы убитых на поле боя мы не собирали и похорон не производили». Уже в феврале стали искать и хоронить трупы, в результате чего было найдено всего три трупа, похороненных в братской могиле, поздней, в марте, похоронили еще несколько тел».

В записке от 28 августа 1948 года, составленной генералом - полковников С. М. Штеменко Н. А. Булганину, министру Вооружённых сил СССР, отмечается, что: «Каких-либо оперативных документов и документов по линии политических органов, конкретно упоминающих о действительно имевшем место героическом подвиге и гибели 28 панфиловцев в районе разъезда Дубосеково, не найдено совершенно… Только один документ подтверждает гибель политрука 4 -й роты Клочкова (упоминающегося в числе 28-ми). Следовательно, можно с полной очевидностью считать, что первые сообщения о бое 28-ми панфиловцев 16 ноября 1941 года были сделаны газетой «Красная Звезда», в которой были опубликованы очерк Коротеева, передовая газеты и очерк Кривицкого «О 28 павших героях». Эти сообщения, видимо, и послужили основанием на представление 28-ми человек к званию Героев Советского Союза».

Существуют вопросы и в отношении идентификации людей, совершивших подвиг. Частично мы уже описали основные вопросы по этому делу - погибли все люди или нет, сколько их на самом деле было и т.д.

Нужно отметить, что, кроме описанных двадцати восьми панфиловцев под разъездом Дубосеково в боях принимали участие и иные группы воинов 316-й стрелковой дивизии, которые также участвовали 16-18 ноября 1941 года в боях с превосходящими немецкими силами.

Из воспоминаний комиссара П. В. Логвиненко: «О дивизии судили по подвигу 28 героев. Я опубликовал статью в „Красной Звезде“ и доказал, что дело не только в 28. … В дивизии не было подразделения, которые бы чем-то отличалось по своему мужеству и стойкости. В одинаковой степени все стойко дрались. 28 героев вели бой в Дубосеково. Тут фактически не 28, а вели бой 3 роты, из которых выделились 28».

Старший лейтенант Бауыржан Момышулы, который был в то время командиром батальона в 1073-м стрелковом полку, отмечал, что

«было бы совершенно несправедливо и неуместно, если бы мы успех всех героев целиком и полностью считали заслугой 28… но когда говорят, что они были единичны, это уже не делает дивизии чести».

В. М. Малкин, исследователь подвига двадцати восьми героев- панфиловцев, генерал-майор в отставке, пишет, что журналисту Кривицкому удалось подменить проявления массового героизма под разъездом Дубосеково героизмом только одного «взвода» или одной«группы». Он же пишет, что существование этого конкретного подразделения документами из военных архивов не подтверждается, а все обнаруженные документы свидетельствуют о массовом героизме, повсеместном героизме. В 1075-м стрелковом полку, в чьей зоне ответственности был разъезд Дубосеково, на 16 ноября находилось 1534 человека.

Часто возникают споры по поводу проведения корректной идентификации личности солдат, которые совершили свой подвиг.

В соответствии с материалами расследования, проведенного Главной военной прокуратурой, в первой статье в газете «Красная звезда» от 27 ноября 1941 года, в статье В. И. Коротеева, фронтового корреспондента, упоминалось следующее: «погибли все до одного, но врага не пропустили»; причем называлась и фамилия командира отряда

- «комиссара Диев».

Согласно иным сведениям, первой публикацией была статья от 19 ноября 1941 года в «Известиях», которая появилась всего через два дня после великого боя и была написана Г. Ивановым под названием «8 -я Гвардейская дивизия в боях». В этой статье бой описывается как оборонявшейся на левом фланге 1075-го стрелкового полков И. В. Капрова, результатом которого стало 9 подбитых танков, 3 сожженных танка, и , в целом, немецкая атака была отбита.

В передовой статье «Завещание 28 павших героев» было указано, что сражение с танками под разъездом Дубосеково вели уже двадцать восемь панфиловцев:

После этого в передовице описывалось, что оставшимися двадцатью восемью гвардейцев было уничтожено уже немецких 18 танков и что они «сложили свои головы -- все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага…» Эта статья принадлежала перу А.Ю. Кривицкого, о котором мы подробно говорили в первой главе. При этом не было названо никаких фамилий, не назывались ни сражавшиеся, ни погибшие гвардейцы в обеих статьях.

Фамилий сражавшихся и погибших гвардейцев, как в первой, так и во второй статье указано не было.

Тема развивается дальше, и уже 22 января 1942 года в очерке под названием «О двадцати восьми павших героях», напечатанном в

«Красной звезде» Кривицким было помещено первое подробное описание подвига, и здесь уже им, как очевидцем, были описаны личные переживания и поведение гвардейцев, а также впервые были названы фамилии героических гвардейцев.

Можно рассказать и о судьбе некоторых героев-панфиловцев.

· Павел Михайлович Гундилович, командир 4-й роты, капитан. Выжил вместе с другими 20--25 своими сослуживцами (из 120--140 человек в составе роты на 16 ноября 1941). В конце декабря 1941 года, когда дивизия была отведена на формирование, в полк приехал корреспондент «Красной звезды» А. Ю. Кривицкий, которому капитан Гундилович по памяти назвал фамилии 28 убитых и пропавших без вести бойцов, которых он смог вспомнить. 22 января 1942 года в газете «Красная звезда» Кривицкий поместил очерк под заголовком «О 28 павших героях», который положил начало официальной версии о 28 героях-панфиловцах. В январе-феврале 1942 года принимал участие в советском контрнаступлении под Москвой, погиб в бою 10 апреля 1942 года. Посмертно представлен командованием полка к званию Героя Советского Союза, однако был награждён орденом Ленина.

· Иван Евстафьевич Добробабин, командир отделения, сержант. Был контужен во время боя, попал в плен, бежал, служил у немцев полицейским (одно время начальником полиции) в родном селе Перекоп, затем вновь на фронте. В 1948 году был осуждён на 15 лет за сотрудничество с немецкими оккупантами, в отношении него указ о награждении был отменён 11 февраля 1949 года. В 1955 году срок был сокращён до 7 лет, и он вышел на свободу. В конце 1980 -х годов добивался реабилитации, однако безуспешно -- в 1989 году в этом ему было отказано. Некоторые материалы о службе Добробабина в полиции были опубликованы генерал-лейтенантом юстиции А. Ф. Катусевым. Умер в 1996 году в Цимлянске. Встречаются утверждения, что он якобы служил в полиции по поручению партизан, чего, однако, никогда не утверждал и сам Добробабин. Просьбу о реабилитации мотивировал тем, что во время службы не причинил никому вреда и даже помог ряду лиц, предупредив их о вывозе в Германию; первое было признано не соответствующим обстоятельствам дела, второе -- смягчающим, но не оправдывающим обстоятельством. Реабилитирован постановлением Верховного суда Украины от 26 марта 1993 года.

· «Даниил Александрович Кожабергенов (Кужебергенов), связной политрука Клочкова, красноармеец. В бою непосредственно не участвовал, так как утром был отправлен с донесением в Дубосеково, где и попал в плен. Вечером 16 ноября бежал из плена в лес. Некоторое время находился на оккупированной территории, после чего был обнаружен конниками генерал-майора Л. М. Доватора, находившимися в рейде по немецким тылам. После выхода соединения Доватора из рейда был допрошен особым отделом, признал, что не участвовал в бою, и был отправлен назад в дивизию Доватора. К этому времени уже было составлено представление на присвоение ему звания Героя, но после расследования его имя было заменено на Аскара Кожабергенова. Умер в 1976 году.

· Аскар (Алиаскар) Кожабергенов (Кужебергенов), красноармеец. Прибыл в дивизию Панфилова в январе 1942 года (таким образом, не мог участвовать в бою у Дубосекова). В том же месяце погиб во время рейда панфиловской дивизии по немецким тылам. Включён в представление на присвоение звания Героя вместо Кожабергенова Даниила Александровича, после того как выяснилось, что последний остался жив. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 вместе с другими панфиловцами удостоен звания Героя Советского Союза (посмертно).

· Илларион Романович Васильев, старший сержант. В бою 16 ноября был тяжело ранен и попал в госпиталь (по разным версиям, был либо эвакуирован с поля боя, либо после боя подобран местными жителями и отправлен в госпиталь, либо полз трое суток и был подобран конниками Доватора). После выздоровления был направлен в действующую армию, в тыловое подразделение. В 1943 году был демобилизован из армии по состоянию здоровья. После публикации Указа о присвоении ему звания Героя (посмертно) заявил о своём участии в бою. После соответствующей проверки 7 ноября 1942 г. в торжественной обстановке получил звезду Героя. Умер в 1969 году в Кемерово.

· Иван Моисеевич Натаров, красноармеец. Согласно статьям Кривицкого, он участвовал в бою у Дубосеково, был тяжело ранен, доставлен в госпиталь и, умирая, рассказал Кривицкому о подвиге панфиловцев. Согласно политдонесению военкома 1075 -го стрелкового полка Мухамедьярова, хранящемуся в фондах ЦАМО, погиб за два дня до боя -- 14 ноября. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 21 июля 1942 вместе с другими панфиловцами удостоен звания Героя Советского Союза посмертно.

· Дмитрий Фомич Тимофеев, красноармеец. В ходе боя был ранен и попал в плен. В плену ему удалось выжить, после окончания войны вернулся на Родину. Претендовал на получение звезды Героя, после соответствующей проверки получил её без большой огласки незадолго до смерти в 1950 году.

· Григорий Мелентьевич Шемякин, старшина. В ходе боя был ранен и оказался в госпитале (есть информация, что его подобрали бойцы дивизии Доватора). После публикации Указа о присвоении ему звания Героя (посмертно) заявил о своём участии в бою. После соответствующей проверки 7 ноября 1942 г. в торжественной обстановке получил звезду Героя. Умер в 1973 году в Алма-Ате.

· Иван Демидович Шадрин, красноармеец. Согласно донесению в Отдел по персональному учету потерь сержантов и солдат Советской Армии МО СССР из Кировского РВК Алма - Атинской области Казахской ССР (исх. № 581 от 4 мая 1960), «… и 16 ноября 1941 года попал в плен, где находился до 1945 года и считался погибшим. В 1945 году был освобожден американскими войсками. В 1947 году в городе Москве были вручены документы Героя Советского Союза». Умер в 1985 году».

2.2 Правда и вымысел о 28 Панфиловцах

Заключение

Подвиг двадцати восьми панфиловцев - один из знаковых идеологических подвигов командиров и солдат в битве за Москву 1941 года, который в процессе определенной «идеологической раскрутки» превратился в миф. Однако в то время страна нуждалась в таком мифе. Можно сказать, что этот подвиг стал неким обобщенным образом подвига.

В 1941 году, после нападения гитлеровской Германии на СССР и стремительного наступления на Москву, все силы были брошены на оборону столицы Советского Союза. Эта оборона была успешной, и Красной армии удалось отбросить врага. Исход Московской битвы имел огромные политические и стратегические последствия. Произошёл психологический перелом среди солдат и гражданского населения: укрепилась вера в победу, разрушился миф о непобедимости немецкой армии. Крах плана молниеносной войны («Барбаросса») породил сомнения в успешном исходе войны как у германского военно- политического руководства, так и у простых немцев.