Размещено на http://www.allbest.ru/

Повседневная жизнь заключенных ГУЛАГа (1930-е гг.)



Оглавление

Введение

Глава I. Теоретико-методологические подходы к изучению политических репрессий в СССР 1930-х годов

1.1 ГУЛАГ в СССР: основные тенденции отечественной историографии

1.2 Зарубежные издания о советской лагерной системе

Глава II. ГУЛАГ в системе НКВД 1930-х: пенитенциарная, экономическая, воспитательная функции

2.1 Соловецкий лагерь особого назначения - предтеча ГУЛАГа

2.2 Рождение и развитие ГУЛАГа в начале 1930-х

2.3 Количество заключенных в системе ГУЛАГа в 1930 годы. Социальный состав

Глава III. Повседневная жизнь заключенных советских исправительно- трудовых лагерей в 1930-е годы

3.1 Трудовая деятельность заключенных в лагерях

3.2 Лагерный быт

3.3 Стратегии выживания заключенных в советских лагерях в 1930 годы

Заключение

Список источников и литературы



Введение

Актуальность темы определяется несколькими обстоятельствами. История создания и развития такой структуры в СССР как Главное управление лагерей (ГУЛАГ) привлекает внимание исследователей как отечественных, так и зарубежных, начиная с 1920-х годов. Лагери, концентрационные, а затем исправительно-трудовые, были частью советской политической и экономической системы на протяжении почти всего периода существования СССР. Но какая это была часть - имманентно присущая советскому варианту социализма или возникшая и сложившаяся в силу исторических обстоятельств - этот вопрос до сих пор остается дискуссионным.

В рамках современной исторической науки «лагерная тема» изучается с помощью инструментария социальной истории. Отдельное внимание уделяется структуре пенитенциарной системы, особенностям ее функционирования и повседневным практикам заключенных.

Объектом исследования является советская пенитенциарная система, сложившаяся в СССР в 1930-е гг., в частности, исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ). В работе не рассматривается содержание заключенных в тюрьмах, на положении спецпоселенцев.

Предмет исследования - повседневная жизнь заключенных советских лагерей в период 1930-х годов: режим, питание, труд, состав, условия освобождения.

Хронологически тема ограничена периодом: 1929-й - 1941 (до начала Великой Отечественной войны) год. В конце 1920-х гг. пенитенциарная система эволюционировали в систему хозяйствующих структур, которые были включены в выполнение народнохозяйственного плана страны.

Целью работы является рассмотрение форм и способов существования заключенных советских лагерей в 1930-е годы.

Цель определяет перечень задач в работе:

- рассмотрение основных тенденций историографии лагерной темы в разные периоды истории советского государства;

- анализ экономических и внутриполитических условий и особенностей рождения и расширения ГУЛАГА в 1930 годы;

- рассмотрение трудовой деятельности и повседневной жизни заключенных в исправительно-трудовых лагерях системы ГУЛАГа.

Источниковой базой исследования явились официальные документы и материалы личного характера. Повседневные труд и жизнь заключенных в лагерях описаны на основе сборников официальных документов ГУЛАГа, мемуарной литературы, изданных за рубежом и в современной России.

На сегодняшний день список изданных типографским способом мемуаров по лагерной теме насчитывает несколько сотен. Воспоминания бывших заключенных советских лагерей различны по содержанию, в них рассказывается о разных исторических периодах, местах расположения лагерей системы ГУЛАГа. Мемуарная литература не является абсолютно надежным и точным историческим свидетельством, но при надлежащей верификации мемуары можно использовать как источники о внутреннем режиме лагерей и о труде заключенных в них, нормах выработки, бытовых практиках, питании и медицинском обслуживании, социальной структуре в отдельных исправительно-трудовых лагерях (ИТЛ) и исправительно-трудовых колониях (ИТК) в период 1930-х годов.

Мемуарная литература по лагерной теме - советским концлагерям до 1930 г. и системе ГУЛАГа после 1930 г. стала появляться уже в конце 1920-х годов. Некоторым заключенным советских лагерей, и не только заключенным, удавалось уехать, сбежать из мест заключения и покинуть территорию СССР. Оказавшись за пределами Советского Союза, они опубликовали там свои рассказы о советской лагерной системе.

Например, Киселев-Громов Н. И. Он принадлежит к «третьей волне эмиграции». В 1930 г. он - ответственный совработник. Сумел нелегально перейти финскую границу. В середине 1930 г. он опубликовал книгу о своей жизни, советской действительности 1920-х годов, и о советских концлагерях.

С.В. Смородин (М. 3. Никонов) восемь лет скрывался под чужим именем в разных районах страны. В 1926 г. был опознан ОГПУ, арестован, приговорен к десяти годам заключения в лагере. Из них шесть лет Никонов-Смородин пробыл в Соловецком концлагере, в командировках по материковым лагерям, на Белбалтлаге (на работах по строительству Беломорско-Балтийского канала). В 1933 г. с группой таких же заключенных сумел бежать из зверосовхоза на Онежском озере. После двух месяцев путешествия по Карелии смог добраться до Финляндии. В 1938 г. опубликованы его воспоминания о жизни в СССР в Париже под названием «Красная каторга».

Юлий Борисович Марголин в 1939 г. приехал из Палестины в Польшу, но в связи с нападением Германии на Польшу 1 сентября и начавшейся Второй мировой войной выехать из Польши не смог. В июне 1940 г. в г. Пинске Марголин был арестован при массовых арестах беженцев из Западной Польши, произведенных тогда во всей советской оккупационной зоне.

Через шесть недель он был отправлен эшелоном на север, в район Беломорско-Балтийского канала. Здесь он вскоре получил приговор о заключении в исправительно-трудовой лагерь сроком на пять лет за «пребывание на советской территории (в Пинске) без советского паспорта».

Ю.Б. Марголин полностью отбыл свой пятилетний срок - до июня 1945 года, по после этого отпущен не был. Его перевели ещё на год на Алтай. Во время депортации поляков вернулся в Польшу в 1946 г.

В 1952 г. в США была издана его книга (на английском языке), содержащая рассказ о пятилетнем заключении в советских лагерях.

Автор подробно описывает лагерный режим, судьбы заключенных, их переживания, свою рефлексию о происходившем. Это делает книгу Марголина особенно интересной. Итог своим наблюдениям и мыслям по поводу жизни в лагере Ю.Б Марголин подводит в последней главе с говорящим названием «Расчеловечивание», показывая насколько трудно в лагере остаться человеком, а не превратиться в существо с единственной целью «выжить».

Среди мемуаристов подробно написавших о своем лагерном опыте, на наш взгляд, следует выделить О.В. Волкова, который в воспоминаниях «Погружение во тьму» рассказал о своей жизни, как он сумел выжить, проведя в советских лагерях около 20 лет.

Наряду с мемуарной литературой, основу исследования составил сборник документов «ГУЛАГ (Главное управление лагерей), 1917- 1960 гг.». Издание составлено по хронологическому принципу, что позволило представить полную картину - от зарождения в СССР репрессивной системы до её расцвета - появления ГУЛАГа. В сборнике представлены документы ВЦИК, ЦИК СССР, СНК-СМ СССР, документы ИТЛ, ОГПУ-НКВД-МВД, в них отображены статистические данные, организационная структура, внутренний режим и данные по производительности труда.

Методология исследования базируется на совмещении общенаучных (анализа, синтеза и типизации) и конкретно исторических методов анализа. Историко-хронологический метод позволил представить эволюцию лагерной системы; историко-сравнительный - составить представление о своеобразии режимных и повседневных практик в лагерях; историко-типологический - классифицировать типичные и атипичные проявления внутри системы; историко-генетический - проследить причинно-следственные связи при изучении этапов развития объекта исследования.

Ключевым для настоящей темы явился системный метод анализа. Пенитенциарная система видится как сложная система, жизнеобеспечение которой поддерживается функционированием ее составных частей. Действие внутренних механизмов внутри системы рассматривалось на микро- и макроуровнях.

Системный подход базируется на трех этапах анализа: исторический анализ (генетический и прогностический); структурный анализ (анализ связей и состава); функциональный анализ (анализ внутреннего и внешнего функционирования).

Повседневные практики заключенных детализовались за счет использования методов истории повседневности по считыванию эго-текстов. Внимание уделялось описаниям быта и стратегий выживания в условиях заключения.

Научная новизна исследования заключается в попытке обобщения опубликованных к настоящему моменту данных о функционировании системы ГУЛАГ НКВД-МВД и повседневных практиках заключенных.

Структура работы включает введение, три главы, заключение, список использованных литературы и источников.



Глава 1. Теоретико-методологические подходы к изучению политических репрессий в СССР 1930-х годов

1.1 История ГУЛАГа: основные тенденции отечественной историографии

Тема «Политические репрессии в СССР» хронологически почти совпадает с периодом существования советского государства (1917 - 1991 гг.): 1918 - 1985 гг. В самом конце 1917 г., через полтора месяца после Октябрьской революции была создана Всероссийская Чрезвычайная Комиссия (ВЧК при СНК РСФСР), в сентябре 1989 г. была отменена уголовная ответственность за «антисоветскую агитацию и пропаганду». Первые концлагеря для врагов Советской власти были созданы в 1918 г.; в январе 1987 г. состоялось массовое помилование политических заключенных.

Литература по истории ГУЛАГа насчитывает тысячи наименований.

Отечественную историографию на лагерную тему можно разделить на два основных периода: советский и современный (постсоветский), в рамках которых выделяются различные этапы и подходы в исследовании проблемы.

Советский период, в свою очередь, исследователи «лагерной темы» традиционно делят на три этапа.

Первый из них - это литература и публицистика 1920-х годов. «На этом этапе, - пишет Е.А. Тимохова, - тема лишения свободы и принудительного труда не входила в число запретных и довольно активно, хотя и под определенным (партийно-классовым) углом зрения, обсуждалась в открытой печати. Публиковались работы по исправительно-трудовому праву, издавались материалы съездов работников пенитенциарных учреждений, анализировались перспективы развития пенитенциарного дела в СССР, ставились вопросы ликвидации преступности и исправления преступников». Например, в 1928 г. вышла книга А.А. Гершензона, посвященная борьбе с преступностью в РСФСР. В разделе, отведенном описанию мест заключения, автор отмечал факт перенаселенности лагерей.

Второй этап рассматриваемой советской историографии - это 1930-е - середина 1950-х годов. С начала 1930 г., с момента возникновения ГУЛАГа, обсуждение лагерей и репрессивной политики в СССР прекращается. Цензура, в лице Главлита, вводит в действие «Краткую инструкцию с перечнем по охране государственных тайн в печати». Согласно этому документу, обязательному к исполнению для СМИ, не разрешается сообщать в печати о забастовках на советских предприятиях, массовых антисоветских выступлениях (а ведь начало 1930-х гг. - это период коллективизации с широким спектром протестов против насильственного насаждения колхозов), о концентрационных лагерях, о беспорядках и волнениях в них, о состоянии мест заключения. Также запрещены сообщения об административных высылках «социально-опасного элемента» (СОЭ), под который подпадают «кулаки», подкулачники и другие.

Сведения о деятельности концлагерей ОГПУ и о жизни заключенных в них давались только с разрешения ОГПУ. Строгий режим государственной секретности, в котором работали советские органы внутренних дел и госбезопасности, предопределил тот факт, что о деятельности этих структур не имели полной и достоверной информации не только посторонние лица, но и сами сотрудники «органов».

«Этот факт следует иметь в виду при анализе зарубежной литературы, в которой в качестве первоисточника используется информация бывших чекистов-перебежчиков (особенно это касается сообщаемых ими сведений о численности заключенных)» - пишет Г.М. Иванова.

Все публикации этих лет, посвящённые лагерной тематике, - особенно про перековку осужденных на строительстве Беломорско-Балтийского канала (1931-1933 гг.) - содержали апологетику советской системы исполнения наказания, и содержали информацию о том, как труд на строительстве канала превращает вчерашних уголовников в «настоящих» советских людей, строителей социализма. Но при этом некоторые сведения о тогдашней лагерной системе исследователи отыскивают и в них. Например, в публикации генерального прокурора СССР А. Я. Вышинского, а также в книге Б. С. Утевского представлены данные об использовании принудительного труда заключенных в СССР и о масштабах гулаговского хозяйства. Но это были последние данные подобного рода, опубликованные в СССР.

Публикации этого времени о политических репрессиях 1930-1940-х годов по своему содержанию не выходят за рамки официальных установок: вся ответственность за те или иные действия и решения карательного характера возлагалась на И.В. Сталина, политика которого не подлежала общественной критике, в том числе и научной.

Третий этап советской историографии лагерной темы начинается в середине 1950-х гг., после известного «закрытого» доклада Н.С. Хрущева на ХХ съезде КПСС в феврале 1956 г.

В начале 1960-х гг. «лагерная тема» раскрывается в мемуарной и художественной литературе. Достаточно вспомнить публикацию рассказа А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» в ноябре 1962 г. и ряд публикаций воспоминаний бывших политических заключенных в последующие два года. В период с 1965-1985 гг. упоминание массовых репрессий и лагерей встречается изредка в научной исторической литературе, в публицистике. Но в основе этих публикаций лежала все та же дозволенная и одобренная модель.

С началом «времени гласности» и с отменой цензуры в 1987 г. начинается третий этап советской историографии по лагерной тематике. Огромное число публикаций историко-публицистического характера, мемуарной литературы привело к тому, что тема массовых репрессий, ГУЛАГА, жизни заключенных в лагерях стала одним из основных трендов общественной мысли второй половины 1980-х гг. По содержанию это часто была антисталинская, антикоммунистическая литература эмоционального характера, резко разоблачительная, в ущерб объективному и взвешенному подходу, который все-таки присутствовал в ряде исследований рубежа 1980- 1990-х годов.

Интерес к данной проблематике в современной историографии вызван введением в научный оборот множества архивных данных, которые раньше были недоступны для широкого круга исследователей.

В начале 1990-х гг. значительный вклад в освоение темы внесла справочная литература. Одним из таких первых справочников является «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР». В данной публикации представлен блок статей о лагерной системе ГУЛАГа, как о местах заключения, так и о управлении центрального аппарата ОГПУ-НКВД-МВ.

Современные исследования позволяют нам всесторонне рассмотреть пенитенциарную систему в СССР 1930-х годов. В монографии В.И.Коротаева «На пороге демографической катастрофы: принудительная колонизация и демографический кризис в северном крае в 30-е годы XX века» возможно увидеть социально-демографический аспект рассмотрения лагерной системы. В данной работе автор выдвигает гипотезу о том, что одной из причин обострившейся ситуации на Севере, стала принудительная колонизация, которая осуществлялась без создания и соблюдения жилищно-санитарных и социально-бытовых норм и условий для проживания такого большого количества заключённых.

Особое внимание уделяется такому явлению, как феномен ГУЛАГа - его сущности, происхождению, экономической выгоде и оценке деятельности. Чаще всего феномен ГУЛАГа ассоциируют с советским тоталитарным государством, периодом репрессий, сталинизмом и политическим террором. Но в связи с политической ситуацией в стране в 1930-е годы такое явление как ГУЛАГ предстаёт как неизбежное, но осуждаемое.

Тема в последние годы изучается и на местном материале. Среди последних необходимо выделить работы Н.В. Упадышева, посвящённые становлению и распаду данной системы на Севере России (Архангельской, Вологодской областях, Коми АССР) в 1930-1960-е годы. В работе анализируется тот вклад, который спецпереселенцы и заключённые внесли в социально-экономическое развитие региона и роль, которую сыграла система ГУЛАГа в экономическом и социокультурном развитии советского государства. Особенно историк отметил триединую функцию: репрессивную, пенитенциарную и экономическую, - которую был призван выполнять ГУЛАГ.

А.А. Киселёв в своей работе «ГУЛАГ на Мурмане. Репрессии 1930-1950- х годов на Кольском полуострове» представил историю мест заключений, лагерей, колоний в 1930-е годы на Европейском Севере. Монография представляет собой путешествие по местам заключения с воспоминаниями самих узников. Автор исследует историю Соловецкого лагеря особого назначения, строительство Беломоро-Балтийского канала и т.д.

Исследования Л.И. Гвоздковой посвящены изучению лагерей Кузбаса. В диссертации «Сталинские лагеря на территории Кузбаса» рассматривается эволюция пенитенциарной системы в ключевые периоды: 1920 - первая половина 1930-х гг., 1938 - 1940 гг., 1941 - 1945 гг., 1946 - 1950-е гг. В работе содержатся схемы расположения лагерей на территории Кемеровской области, данные по численности, возрасту и социальному составу заключённых. Гвоздкова рассматривает ГУЛАГ как часть народного хозяйства СССР, отдельно прослеживает регрессивное влияние на развитие региона.

Благодаря расширению источниковой базы историки начали изучать такие аспекты, которые раньше не затрагивались.

В работе Горчевой А.Ю. «Пресса ГУЛАГа (1918-й -1955-й) рассмотрены внутрилагерные публицистические издания. Из-за жёсткой цензуры написанное в изданиях в корне отличалось от реальных событий. Б.А. Нахапетов в статье «К истории санитарной службы ГУЛАГа» на основании архивных документов изучил характер медицинского обслуживания и соблюдения санитарных норм в лагерях и пришёл к выводу о практически полном их отсутствии, результатом чего были массовые эпидемии тифа, чахотки, пневмонии и, конечно, главный враг - голод.

Завершить историографический обзор современной отечественной историографии хотелось бы монографией Г.М. Ивановой, имеющей основополагающее теоретическое значение для настоящей работы. Галина Михайловна имеет репутацию крупнейшего исследователя пенитенциарной советской системы.

1.2 Зарубежные издания о советской лагерной системе

В развитии зарубежной историографии ГУЛАГа можно выделить три основных периода: довоенный, период «холодной войны» и современный, в рамках которых также целесообразно выделить свои подэтапы и тенденции.

По мнению Г.М. Ивановой: «Среди довоенных зарубежных публикаций по истории советской лагерной системы практически нет работ, которые можно отнести к категории научных. В большинстве своем все эти издания образовали самый первый, еще очень рыхлый, насыщенный больше эмоциями, чем фактами, слой той источниковой базы, на которой впоследствии будет строиться здание зарубежной историографии ГУЛАГа».

В 1924 г. в Берлине была издана книга русского историка-эмигранта С. П. Мельгунова о красном терроре большевиков, в которой автором были собраны свидетельства очевидцев о «красном терроре» в годы Гражданской войны в России. Автор с привлечением большого массива данных детально репрессивную политику большевиков в 1920-е гг. (карательные экспедиции чекистов, архангельские концлагеря, тюрьмы и ссылку.

Большую известность за рубежом получила, изданная на разных языках книга И. Л. Солоневича «Россия в концлагере». Рассказывая о своем годовом пребывании в тюрьме, а потом Беломорско-Балтийском лагере, автор, на основании личного опыта жизни в СССР и пребывании в лагере делает вывод, что советская лагерная система тождественна внутреннему устройству советского государства: «в лагере основы советской власти представлены с четкостью алгебраической формулы, ничем существенным лагерь от "воли" не отличается (...) Все то, что происходит в лагере, происходит и на воле, - и наоборот. Но только в лагере все это нагляднее, проще, четче». Эта концептуальная установка, по мнению Г.М. Ивановой, впоследствии была воспринята многими из тех, кто писал о лагерях.

Крайнее выражение эта точка зрения получила в концепции одного из наиболее известных исследователей ГУЛАГа француза Жака Росси, проведшего в сибирских лагерных бараках почти четверть столетия. Автор известного «Справочника по ГУЛАГу», Жак Росси, утверждал, что «из всех концлагерных систем этого века, включая концентрационные лагеря Гитлера, советский ГУЛАГ был не только самым долговечным, просуществовав 73 года, но и самым точным воплощением создавшего его государства».

В довоенной (до 1941 г.) зарубежной историографии почти нет изданий, которые можно было отнести к научным. В основном это публицистическая (С.П. Мельгунов) или мемуарная литература.

Во время Второй мировой войны и в период союзнических отношений между США, Англией и СССР тема советского ГУЛАГА перестает быть актуальной для зарубежных исследователей.

Первое послевоенное издание о репрессивной системе в СССР появляется в 1945 г., в Италии, - это книга С. Мора и П. Зверняка «Советское правосудие». Авторы, основываясь на личном опыте (оба являлись польскими офицерами и побывали в 1939 - 1941 гг. в советском плену) и на свидетельских показаниях, полученных от польских граждан, также побывавших в советских лагерях, рассказывают не только о судебной практике в СССР, но и о лагерной жизни заключенных. В книге приводятся данные об общей численности заключенных в советских лагерях накануне войны: «примерно 40 млн. человек». Что, конечно же, было преувеличением.

С началом «холодной войны» в США заметно активизировались исследования по проблемам принудительного труда в СССР, а накопленный в западной историографии к концу 1940-х гг. документальный материал о советской системе принудительного труда, позволил перейти к этапу научного осмысления проблемы. Первой научной работой на эту тему стала книга Д. Даллина и Б. Николаевского «Принудительный труд в Советской России», вышедшая в США в 1947 г. Она состояла их двух частей: в первой части освещалось современное состояние лагерной системы, вторая была посвящена истории происхождения и развития принудительного труда в СССР. В книге содержался также подробный обзор литературы по исследуемой проблеме. Наряду с традиционными материалами (воспоминания бывших заключенных, свидетельские показания лиц, подвергшихся репрессиям, сообщения перебежчиков, состоявших на государственной службе в системе ГУЛАГа и т. д.) в работе содержались главы, в которых авторы пытались дать объективные, научно обоснованные ответы на ряд принципиальных вопросов, среди них: какова общая численность заключенных, сколько всего лагерей и как они организованы, где располагаются, в чем сущность принудительного труда, какова экономическая роль лагерей и какова, наконец, роль всей лагерной системы в государственном устройстве Советского Союза. При этом авторы приходят к выводу, что «число лиц, занимающихся принудительным трудом, равняется от 7 до 12 миллионов». Этот показатель является явно завышенным. В 1955 г. в Мюнхене выходит книга Б.А. Яковлева (Н.А. Троицкого) «Концентрационные лагеря СССР». Автор, опираясь на данные первоисточников, а именно самих заключённых, пытался проанализировать и оценить развитие советской пенитенциарной системы. В книге был представлен анализ деятельности 165 советских лагерей. Использовался устный опрос, анализировались воспоминания, в том числе немецких военнопленных, побывавших в советских лагерях. У этой книги была уникальная судьба: ее тираж был запрещен даже на Западе.

Исследования Даллина, Николаевского и Троицкого, по сути, являются началом двух разных направлений исследования зарубежными авторами темы формирования, развития и функционирования советского ГУЛАГа. В первом исследовании авторы рисуют широкую картину системы принудительного (лагерного) труда, используя научный аппарат социологии и политологии.

Представителей второго направления больше интересовало конкретное местоположение лагерей, природно-климатические условия определённых регионов, где находились спец поселения и контингент репрессированных (их образование и социальное происхождение и статус).

В 1980-х годах состоялся так называемый «трансатлантический» обмен мнениями между некоторыми западными исследователями истории советского ГУАГа. Участие принимали Р. Конквест, С. Розфильд, С. Уиткрофт и ряд других историков. Разные подходы участников дискуссии к источниковой базе о размерах принудительного (лагерного) труда в СССР в 1920-1960 годы не привели к общей оценке: цифровые данные о количестве заключенных ГУЛАГА варьировались от 3-5 млн. чел. до 12-15 млн. чел.

В работах Карла Ясперса, Алана Буллока, Ханны Арендт, Николаса Верта, Р. Пайпса и других ученых рассматривалась и постигалась почва самих ИТЛ через призму тоталитаризма и террора.

Некоторые из перечисленных западных исследователей очень кратко рассматривали в своих трудах по истории Советского Союза тему репрессий в СССР и систему ГУЛАГа.

Например, Николя Верт, известный французский исследователь, в одной из своих статей утверждал, что «сейчас лагерную тему изучают тематически и в разных аспектах: ГУЛАГ, как символ репрессий, как огромный экономический механизм, основанный на подневольном труде и бюрократический аппарат.»

Численность заключенных в предвоенном ГУЛАГе Р.Пайпс оценивает в следующих цифрах: «В 1941 году, когда Германия напала на Советский Союз, в лагерях ГУЛАГа содержалось 2 350 000 человек или 1,4 процента населения страны. Заключенные-рабы выполняли важные хозяйственные функции, их использовали на больших стройках, они валили лес на крайнем Севере».

Ещё один немецкий историограф Клаус Гества в своей работе пишет о двояком понимании ГУЛАГа: 1) как одно из структурных подразделений в структуре НКВД; 2) в более широком смысле государство-террористический образ действий, насилие и беспощадная эксплуатация. По мнению Гества рост численности лагерей в 1930-е годы необходимостью в «бесплатных» рабочих руках. Автор считает, что строительство гигантских каналов и гидроэлектростанций сыграло решающую роль в превращении ГУЛАГа в экономического гиганта.

Гудрун Перссон в своей небольшой монографии дает комплексную оценку ГУЛАГа. Как отмечает автор, хозяйственная роль данного ведомства имела существенное значение, хотя сам ГУЛАГ был «убыточным бизнесом на всех уровнях». Своим трудом заключенные внесли весомый вклад в советскую плановую экономику, чему способствовали накануне войны крупные инвестиции в лагеря, узники которых строили военно-промышленные объекты. Тем не менее Г. Перссон достаточно критически оценивает эффективность принудительного труда. Во-первых, система постоянно требовала притока новых подневольных работников, поскольку использовать заключенных на производстве в полную силу продолжительное время было невозможно - многие быстро истощались физически. Следовательно, даже в этом случае труд в ГУЛАГе не мог быть эффективен. Во-вторых, сама карательная система оказалась дорогостоящей в обслуживании, расходы увеличивались вместе с ее расширением, она становилась все более неуправляемой.

В работах Владислава Хеделера и Мейнхарда Старка представлена история Карлага - одного из крупнейших лагерных комплексов, расположенного на территории Казахской ССР, недалеко от г. Караганда (современный Казахстан). Данный лагерь в экономическом отношении специализировался на производстве сельскохозяйственной продукции и поставлял заключенных для работы на промышленные объекты других ведомств, участвуя, таким образом, в добыче полезных ископаемых (угля, меди, марганца) и др. По подсчетам исследователей, через Карагандинский ИТЛ за почти 30 лет его существования прошло порядка 800000 заключенных. Достоинством работы, безусловно, следует считать комплексное использование источников: авторы наряду с массивом архивных документов Управления Карагандинского ИТЛ использовали материалы воспоминаний бывших узников.

Среди многочисленных работ западных историков и политологов по истории ГУЛАГа можно выделить - как достаточно подробную - книгу Энн Эпплбаум «ГУЛАГ: паутина большого террора», изданную в США в 2003.

В ней автор, на основе очень большого массива мемуарной литературы и сборников документов, рассматривает историю создания и развития ГУЛАГа, труд и повседневную жизнь советских заключенных периода 1920 - 1960 гг.

Таким образом, анализ отечественной и зарубежной историографии приводит нас к выводу о существовании накопленного в течение ряда десятилетий теоретического базиса изучения советской лагерной системы, представляющейся исследователям частью не только системы наказания, но и прочно инкорпорированной в идеологическую систему и систему народного хозяйства. От сознательного преувеличения численности заключенных историческая наука пришла к объективным оценкам на основании рассекреченных архивных данных. ГУЛАГ за счет применения системного подхода представляется как сеть взаимосвязанных в обеспечении лагерей, деятельность которых в 1930-е гг. направлена на увеличение производительности труда в выполнении контрольных цифр народнохозяйственных планов. Режимные практики лагерей детализуются авторами на основе воспоминаний в соотнесении с опубликованными регламентами и иными ведомственными документами НКВД. Своеобразие местного опыта за счет открытия соответствующих фондов привлекает внимание как отечественных, так и зарубежных авторов. Картина тотального насилия в восприятии пенитенциарной системы сменяется объективным взглядом на нее как на историческую закономерность.

трудовой лагерь политический репрессия



Глава II. ГУЛАГ в системе НКВД 1930-х годов: пенитенциарная, экономическая, воспитательная функции

2.1 Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН) - предтеча ГУЛАГа

Рождение репрессивной советской политики совпало с первыми днями существования Советской власти в России осенью 1917 г.

После революции под гонения и репрессии попали не только противники политического режима большевиков, но и по социальному происхождению, не подходившие новой правящей партии.

Объектом гонений являлись священники, бывшие полицейские, жандармы, бывшие чиновники и т. д. Так же репрессиям подверглись целые слои населения, такие как духовенство и интеллигенция. Власть чётко разделяла обычных преступников от «политических». Для вторых были обустроены уже в начале 1920-х годов «политизоляторы». Такой «политизолятор» был создан на Соловках.

«Концлагерь» -- становится в середине 30-х годов словом вызывающим ужас и отвращение во всем мире. В это время получают известность названия первых гитлеровских концлагерей - Дахау, Ораниенбург. В Советской России с начала 20-х годов слова, символизирующие насилие, бесправие, жестокость - это ОГПУ, Лубянка, Соловки.

Название группы небольших островов в Белом море - самый крупный из них - Соловецкий остров - за короткий срок приобретает известность, какую не могли ему дать за четыре века монахи, построившие на негостеприимной земле монастырские кельи и крепость для защиты северных границ России. Первые крупные партии заключенных начали приходить в Соловки (называвшиеся отныне Соловецкие лагеря особого назначения, сокращенно - СЛОН) летом 1923 г.

Прибывали они на Соловки из других северных концентрационных лагерей - Архангельского, Холмогорского, Пертоминского и делились на три основные группы - контрреволюционеры (сокращенно «каэры»), уголовники и политические. Лишь последняя категория была определена достаточно точно. ОГПУ относило к политическим заключенным эсеров, меньшевиков и анархистов. Члены других политических партий - кадеты, трудовики, народные социалисты и т. д. - считались контрреволюционерами и содержались вместе с уголовными преступниками. Различные параграфы статьи 58 Уголовного кодекса, статьи «контрреволюционной», получали бывшие офицеры царской армии, бывшие чиновники, крестьяне-участники вооруженных восстаний, церковные деятели и простые священники, а кроме того нэпманы и различного рода аферисты, обвинявшиеся в «экономической» контрреволюции. Соловки были лагерем ОГПУ и все заключенные, попавшие в этот лагерь, приезжали с приговором коллегий ГПУ. Сроки наказания колебались от 3 до 10 лет.

«Линия, делившая всех заключенных на две неравные части проходила между политическими и всеми другими. Первые имели право на «политический режим». Они получали лучшее питание - «политпаек», сохраняли при себе все свои личные вещи, могли выписывать журналы и газеты, жили вместе и, главное, были освобождены от принудительных работ. Политические заключенные добивались улучшения режима ценой голодовок, коллективных выступлений, протестов. Лагерное и тюремное начальство шло на уступки лишь в случаях крайней необходимости. В истории Соловецкого лагеря известен расстрел прогулки политических заключенных 19 декабря 1923 г. По гуляющим во дворе заключенным охрана внезапно открыла огонь, убив шесть человек и тяжело ранив двоих».

Положение заключенных, находившихся на общем режиме, нельзя даже сравнивать с положением политических. Подавляющее большинство узников Соловецкого лагеря мерзло, голодало, умирало от тифа, от цинги, выполняло тяжелую работу в тяжелейших условиях, в условиях полного произвола начальства. А. Солженицын вспоминает о знаменитых соловецких «комариках». При отправке с участка на участок заключенные требовали, чтобы им завязывали руки за спиной и чтобы было записано в акте». Такова была самозащита арестантов от лаконичной формулы «убит при побеге» или «убит при попытке к бегству». Характерной особенностью соловецкого концентрационного лагеря было «самоуправление». Если не считать начальника лагеря, его заместителя и начальника спецчасти, все посты в лагере занимали заключенные. В подавляющем большинстве это были бывшие сотрудники ЧК или ГПУ, совершившие служебные или иные преступления. Были среди лагерного начальства и уголовные преступники и даже - в очень редких случаях - «каэры». Многие особенности концлагерей связаны с «самоуправлением», с передачей власти людям, лишенным прав, старающимся выслужиться и заслужить снижение срока. Террор становится саморазвивающейся системой. Терроризованные заключенные используются для терроризирования других. Жертвы принуждаются к сотрудничеству с палачами, сами становятся палачами. Соловки служат как бы полигоном для испытания новых форм и методов лишения человека свободы, новых форм и методов принуждения.

Именно там была изобретена, открыта возможность использования рабского труда заключенных. И в этом отношении Соловки были опытным полем. Советская республика уже знала принудительный труд в концентрационных лагерях 1918-1920 годов, знала трудовые мобилизации. В 1925-1926 гг. на Соловках начинается использование заключенных, примерно так, как они использовались в рабовладельческих обществах древней Греции или Египта. В первой советской конституции 1918 г. было сказано: «Кто не работает - тот не ест». Это был девиз нового общества. Первые концентрационные лагеря были одновременно и местом наказания и местом перевоспитания. Трудом учили, трудом наказывали. Труд - как мера наказания и воспитания нового человека -- закладывается в основу советской пенитенциарной системы в начале 1920-х годов. В середине десятилетия на Соловках труд заключенных начинает использоваться как товар и как цена свободы.

До этого времени заключенные работали главным образом для лагеря. Теперь они начинают работать «на экспорт», кроме того, создаются отделения Соловецкого лагеря на побережье, предназначенные для выполнения определенных работ. «СЛОН» превращается в «УСЛОН», в Управление северных лагерей особого назначения. Новая система использования труда заключенных включала самоохрану, питание, зависящее от выработанной нормы, зачеты рабочих дней. Усиленный труд оплачивался лучшим питанием и досрочным освобождением. Вопросы вины, преступления, наказания теряют свой смысл. Значение сохраняет лишь одно - работа. Работа искупает все. Тот, кто хорошо, много работает - тот перевоспитался, стал полезным членом общества. Судьба и характер человека, которого можно назвать «изобретателем» новой системы использования труда заключенных символизирует и эту систему и эпоху, в которой система родилась. Начало карьеры Нафтали Френкеля покрыто туманом легенды. На Соловках одни рассказывали, что он австрийский фабрикант, приехавший в Россию по торговым делам, другие, что он одесский еврей, занимавшийся контрабандой в гигантских масштабах. Совершенно точно лишь одно - в 1925 г. он прибыл в качестве заключенного на Соловки. Френкель проявляет качества, которые превращают его в героя нового времени, в героя эпохи, когда главным становится не идея, а - власть. «Он считает, что главное для начальства - это власть, абсолютная, незыблемая и безраздельная. Если для власти нужно, чтобы тебя боялись, -- пусть боятся, если нужно, чтобы не любили, -- пусть не любят. Но воля подчиненных должна быть целиком в воле начальника». Писатель, давший эту восторженную, но точную характеристику советскому руководителю нового типа, подчеркивает основное в судьбе Френкеля: «Всем своим успехом, он обязан той системе, в которой он оказался». Имеется в виду -- система лагерей.

Зловещей иронией оборачивается смысл плаката, встречавшего заключенных, прибывавших на Соловки: «Мы путь земле укажем новый - владыкой мира будет труд!»

2.2 Рождение и развитие ГУЛАГа в начале 1930-х гг

В 1920-е годы система спецучреждений рассматривалась как средство от изоляции преступников (уголовников) и политзаключённых. Также функцией данной системы являлось воспитание при помощи физического труда. Но самое главное, что требовалось от лагерей политическим аппаратом - это самоокупаемость.

Принятие в середине 1929 г. «ускоренного варианта» первого пятилетнего плана и радикальная коллективизация 1930-1932 гг. резко изменили ситуацию в стране. Уже в 1929 г. безработица сильно сократилась, а в 1930 г. была полностью ликвидирована. Реализация планов ВКП(б) в 30-х гг. требовала концентрации все больших ресурсов (в том числе и трудовых) на строительстве крупных промышленных и транспортных объектов. Огосударствление фактически всего производства автоматически породило централизованные системы распределения ресурсов (как материальных «фондов», так и рабочей силы). Постоянно меняющаяся экономическая ситуация в стране была объективной основой серии реформ в системе мест заключения 1929-1941 гг..

Начало реформы было определяющим для всей системы - это постановление СНК «Об использовании труда уголовных заключённых» от 11 июля 1929 гг. Данное положение гласило о разделении ведомственного влияния на систему спецучреждений между ОГПУ СССР и республиканским НКВД.

Под ведомство ОГПУ уходили более крупные лагеря, а также параллельно расширялись действующие (Соловецкий и Вишерский). Эти лагери впоследствии должны были стать центрами конгламирата. Лагеря ОГПУ создаются заново в отдаленных малонаселенных местах имеющих при этом значение для экономики страны. В частности, на базе Соловецкого лагерного управления создается система отдельных лагерей с выходом их на территорию собственно Карелии, в район Архангельска, Ухты, Печоры, Перми (Вишерские ИТЛ).

Новые лагеря ОГПУ, создаваемые в малообжитых отдаленных районах, должны были решать три задачи:

- освоение этих районов с включением их в народное хозяйство страны путем развертывания там полезных ископаемых или других ресурсов (лесоматериалы, например); создание там новых производств повыпуску продукции нужной стране;

- увеличение населения в этих районов за счет тех, кто отбыл срок в лагере, спепоселенцев и других категорий, в приказном порядке перемещенных на жительство в эти районы;

- перемещение в эти отдаленные лагеря, в частности, в Сибирь и на Дальний Восток, «особо опасных» осужденных лиц позволяло сэкономить на их охране - сама отдаленность от обжитых мест затрудняла побеги.

Также немаловажным для экономики было то, что не надо было тратиться на возведение новых тюрем, а бараки и прочую инфраструктуру в новых лагерях заключенные выстроят сами своим трудом.

Второе ведомство Главных управлений мест заключения (ГУМЗ) республиканских НКВД. Им постановлением приписано свои территориальные условия для: осужденных на срок до трёх лет, для содержания лиц, находящихся под следствием и распределительные пункты. Для содержания лишенных свободы на срок от года до трех, т.е. заключенных исправительно-трудовых колоний ГУМЗ республиканских НКВД, создавались не только производственные колонии, но и сельскохозяйственные - работавшие в них заключенные должны были кормить не только себя, но и снабжать продуктами питания другие места заключения.

Реализация данного постановления была экономически эффективна, так как снижала уровень затрат на содержание людей в лагерях.

Реализация новой системы мест заключения началась с организации Управления северных лагерей особого назначения (УСЕВЛОН) в Усть- Сысольске (сейчас Сыктывкар). Позже был переведён в Котлас в 1930 году.

На рубеже 1920--1930 гг. создаются новые лагеря ОГПУ на Дальнем Востоке (управление в Хабаровске), Сибирский ИТЛ (управление в Новосибирске), Казахстанский ИТЛ (Алма-Ата), Среднеазиатский (Ташкент). Для обслуживания «Дальстроя» - освоений крайних северо-восточных районов страны, включая бассейн реки Колымы (добыча золота), создается Северо- Восточный ИТЛ с управлением в Магадане.

Общее число заключенных в лагерях ОГПУ, составлявшее на 1 июля 1929 г. 22 848 человек, к 1 января 1930 г. достигло 95 064, а к 1 июня выросло еще примерно на 60 000, так что за один год действия июльского постановления общая численность заключенных лагерей увеличилась почти на порядок и стала сопоставима с численностью заключенных, содержавшихся в системе республиканских НКВД, составлявшей на начало 1930 г. 250 000-300 000 человек. Для руководства лагерной системой во исполнение постановления СНК СССР от 7 апреля 1930 г. 25 апреля 1930 г. было организовано Управление лагерей ОГПУ (УЛАГ ОГПУ), менее чем через год получившее статус главного управления (ГУЛАГ ОГПУ).

За первые два года после реформы основной целью всё также оставалась самоокупаемость. Крупных производственных организаций в непосредственном управлении и ответственности ОГПУ еще не было. Сельскохозяйственные и рыболовецкие предприятия также были невелики.

Строительство Беломорско-Балтийского канала было первым большим строительным проектом, ответственным за реализацию которого было ОГПУ.

Как пишет Г.М. Иванова, руководство ОГПУ хотело показать полезность своей структуры не только как репрессивных органов, но и как кураторов крупных народно-хозяйственных проектов.

Строительство Беломорско-Балтийского канала, например, позволило ОГПУ продемонстрировать свои возможности. Задачу облегчали некоторые особенности объекта и района работ. По нашему мнению, следует выделить три из них. Первая - выгодное географическое положение трассы канала: относительно небольшая удаленность от промышленных центров (Петрозаводска, Ленинграда), наличие развитой транспортной инфраструктуры, включавшей устойчивое железнодорожное сообщение для всего района работ, озерное (Онежское озеро и Выгозеро) и морское сообщение (Архангельск- Сорока, ныне г.Беломорск), наличие системы связи. Вторая - малая зависимость строительства от привозных материалов. Третья - планирование работ в расчете на использование в первую очередь мускульного (а не механизированного) труда, что делало несущественным уровень квалификации основной массы работников.

Строительство Беломорско-Балтийского канала еще продолжалось, но успех привлечения больших масс, заключенных на стройку и сопутствующие производства, и спецпоселенцев («раскулаченные»), согласно рапортам ОГПУ, был очевиден. Следующим подобным проектом, реализацией которого занимается теперь уже ГУЛАГ, является строительство канала Москва-Волга (Дмитровский ИТЛ). Строительство железнодорожной линии «БАМ» (Байкало- Амурской магистрали) - дублирование Транссиба - передается также от НКПС ГУЛАГУ.

На активный рост лагерной системы в 1933-1934 гг. повлияло постановление ЦИК и СНК СССР «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности».

На 1 января 1934 г. в непосредственном ведении ГУЛАГа находилось 14 ИТ лагерей (и Вайгачская экспедиция), большая часть которых (в первую очередь крупнейшие) обслуживали производственные организации ОГПУ, выполнявшие важнейшие правительственные задания (Беломорско-Балтийский комбинат ОГПУ, Ухтинско-Печорский трест ОГПУ, Управление строительства БАМа ОГПУ и др).

Численность контингента непосредственно в лагерях на 1 января 1934 г. составляла 510 309 человек без учета находившихся в пути. Таким образом, с июля 1929 г. лагерное население увеличилось примерно в 23 раза, а с начала основных работ на Беломорстрое -- более чем вдвое. Важнейшее место в лагерной структуре занимали лагеря-гиганты: почти половина заключенных (221 039 человек) была сосредоточена в трех крупнейших ИТЛ (Дмитлаге, Белбалтлаге и Бамлаге). Параллельно существовали и мелкие лагеря с числом заключенных до 5000. Основными сферами производственной деятельности в этот период являлись строительство крупнейших транспортных объектов (в первую очередь каналов и, к 1934 г., железных дорог) и лесозаготовки. Кроме того, все более заметное значение приобретают сельское хозяйство (включая подсобное), добыча полезных ископаемых, промышленное строительство. Продолжали развиваться производство ширпотреба и рыболовство.

Объединение всех мест заключения под руководством одного ведомства было проведено в два этапа во второй половине 1934 г. Постановлением ЦИК СССР 10 июля 1934 г. был образован НКВД СССР. ОГПУ влился в НКВД СССР в виде трех главков, одним из которых был ГУЛАГиТП. Через три с половиной месяца постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 27 октября 1934 г. ГУИТУ республиканских НКЮ были ликвидированы, а их места заключения переданы ГУЛАГу НКВД СССР. 29 октября 1934 г. главк получает новое название: Главное управление лагерей, трудовых поселений и мест заключения НКВД СССР (ГУЛТПиМЗ); в его составе организуют Отдел мест заключения (ОМЗ). В республиках, краях и областях для непосредственного руководства принимаемыми ИТУ в соответствующих НКВД и УНКВД были созданы органы управления, также названные отделами мест заключения (ОМЗ).

К 1 января 1935 г. число всех заключенных в СССР (лагеря, колонии, тюрьмы, пересылки и пр.) превысило 1 миллион.

С середины 1937 г. система мест заключения оказалась в новых условиях в связи с началом «Большого террора». За 9 месяцев (с 1 июля 1937 г. по 1 апреля 1938 г.) число заключенных в ГУЛАГе увеличилось более чем на 800 000, превысив 2 миллиона. Во второй половине 1937 г. и в 1938 г. для руководства страны важнейшей стала карательная функция мест заключения, куда теперь «сбрасывали» избежавших расстрела. Для самого же ГУЛАГа главными проблемами стали прием, размещение, организация охраны и создание хотя бы видимости трудового использования этого гигантского потока людей».

Таким образом, крупные лагерные объекты, на малообжитых территориях оказались не рентабельными. Более выгодными стали лагеря с меньшей территорией и инфраструктурой. Как правило, узко специализированные и тесно связанны между собой. Приумножение данных объектов в разных частях страны нуждалось в создании органов контроля за производством.

2.3 Количество заключенных в системе ГУЛАГа в 1930-е годы. Социальный состав

В связи с тем, что пенитенциарная система претерпевала изменения в 1920-1930-х гг., облик мест заключения тоже изменился. В приоритет выводилось развитие системы ИТЛ. Что и дало начало к созданию Главного управления лагерей - ГУЛАГа. После расформирования республиканских НКВД, вся созданная ими лагерная система перешла под юрисдикцию ОГПУ. Данное решение в масштабах страны имело огромное значение. Это явилось стартовым скачком в создании огромной ГУЛАГовской системы.

Российский исследователь С.А. Красильников в своей работе пишет: «Опираясь на недавно опубликованную статистику, касающуюся мест заключения, особенно ГУЛАГа 1930-х гг., необходимо либо подтвердить, либо опровергнуть сложившиеся оценки данного феномена. В основе представленных ниже таблиц лежат данные изучения исследователями России и США (В. Земсков, Г. Риттерспорн, А. Гетти) карательной статистики. Это на данный момент наиболее внушающее к себе доверие исследование».

Далее С.А. Красильников приводит следующие цифровые данные о численности заключенных в 1930-х годах:

Таблица 1 Численность заключенных в 1930-1940 гг. в колониях и лагерях ГУЛАГа, чел. Всего

Год	Колонии	Лагеря
1930	Нет сведений	179 000	179 000
1931	---	212 000	212 000
1932	---	268 000	268 000
1933	---	334 000	334 000
1934	---	510 000	510 000
1935	240 259	725 483	965 742
1936	457 088	839 406	1 296 494
1937	375 488	820 881	1 196 369
1938	885 203	996 367	1 881 570
1939	355 243	1 317 195	1 672 438
1940	315 584	1 344 408

Далее автором рассмотрены данные, характеризующие демографический состав заключенных лагерей ГУЛАГа 1930-х гг., в сравнении с соответствующими параметрами населения СССР.

Таблица 2 Доля разных возрастных групп в составе заключенных ГУЛАГа и населения страны, 1937 г., % Возраст, лет

	Заключенные ГУЛАГа
До 18-ти	0,7	5,0
19 - 24	12,0	10,3
25 - 30	47,0	11,7
31 - 40	26,3	13,8
41 - 50	10,7	8,7



Если отбросить несовпадения в удельном весе крайних возрастных групп, до 18-ти лет и более 51 года, что вполне понятно, то сравнение дает основания для следующих выводов. По удельному весу группы 41 - 50-летних в составе заключенных и в составе населения страны близки. Доля групп 25-30 и 31-40- летних заключенных, был выше, чем в составе населения, соответственно в 4 и 2 раза. Очевидно, что эти группы являлись наиболее динамичными и вместе с тем уязвимыми как объекты карательной политики. Если говорить о соотношении полов в составе заключенных, то здесь картина сравнима с ситуацией начала 1920-х гг., когда доля женщин составляла около 7 %, а в 1937 г. - 6,1 %.

Имел место феномен растущей юношеской преступности. В 1934 - 1941 гг. в труд колониях для подростков побывало 155 тыс. чел., среди которых только 1,6 % находились по обвинениям в «контрреволюции». Остальные осуждались за чисто уголовные преступления. Многие затем пополняли ряды взрослых рецидивистов.

...