Хотелось бы также кратко охарактеризовать общее впечатление о РПЦ, составленное Палмером в ходе поездки. В первую очередь следует отметить, что Палмер, как и последовавшие его примеру путешественники 1840-60-х и более поздних периодов, был предрасположен скорее положительно воспринимать многие элементы традиции православной церкви, вызывавшие отторжение у большинства англикан, такие, например, как сильное внешнее выражение религиозных чувств . Палмер описывает свои первые впечатления следующим образом: "изумление, любопытство, недоверия и некоторое отвращение, смешанные одновременно с уважением к простоте и почтительности, а также к подаче милостыни, которая их сопровождала" . Глубоко впечатляют Палмера строгость в соблюдении постов, трепетное отношение к иконам, обилие паломников в монастырях и общая ревностность религиозных чувств "простых людей". В течении своего пребывания в России Палмер старался по мере возможности следовать местным традициям, в частности, будучи в Новоиерусалимском монастыре, он «почел за честь» последовать примеру других верующих и поцеловать гробницу патриарха Никона . Стремление отказаться от любых возможных национальных предрассудков также, как нам кажется, сказывалось на восприятии особенностей православной храмовой архитектуры, внутреннего убранства и литургии. Так, описывая внутреннее устройство Казанского собора, Палмер пишет: "В то же время отделение алтаря, его богато украшенная перегородка и строгое сверхъестественное выражение старейших икон производили впечатление тайны и благоговения" . Во время службы в церкви Вознесения Господня, на которой он присутствовал 10 августа вскоре после своего приезда, он был поражен красотой и пронзительностью церковного пения, оставался поглощен происходящим, несмотря на то, что ни понимал ни слова и сообщает, что "никогда прежде не слышал ничего более трогающего и соборного в богослужении" .

При этом было бы ошибочным утверждать, что путешественника вполне устроили все аспекты РПЦ. Палмер фиксирует множество свидетельств своих собеседников, как правило дворянского происхождения, о невежестве и отсутствие настоящего понимания элементарных церковных догматов среди крестьян и даже мещан, что сами они связывают с недостатком систематического религиозного образования, однако же не высказывает своего мнения по поводу этого вопроса. Гораздо более часто в тексте заметок встречается резкое осуждение подчиненного положения Русской православной церкви государству. Так например, проводя сравнение древнего и современного обряда коронации, Палмер обличает в новом обряде те элементы, которые, по его мнению, неоправданно принижают позицию церкви. Петровские реформы церковного управления Палмер также оценивает отрицательно. Во время посещения Успенского собора в Москве Палмер при виде неизвестного верующего, молившегося у гробницы патриарха Филарета, представляет, что тот "молится о том, чтобы светское государство этой страны раскаялось в том, что отдалилось от церковного совета и благословения, и публично отменило грешные присвоения Петра" или же "оплакивает ту греховную зависть, которая подвигла российское дворянство на то, чтобы заставить своих правителей в прежние времена отнять у Церкви ее земные владения и сломать ее силу, не замечая, что вместе с тем они разрушили то духовное равновесие, благодаря которому царь не становился обычным деспотом" . С проблемой государственного участия в делах церкви для Палмера была тесно связана проблема наблюдаемой им доктринальной неопределенности РПЦ: он полагал, что устойчивость Русской православной церкви перед влиянием либерализма и протестантизма, достигаемая за счет физического подавления немногих прямо высказывающих свою позицию инакомыслящих с помощью государственного аппарата, а не внутренней цельности, не сможет сохраняться в долгосрочной перспективе. Вызвало недоумение Палмера также отсутствие в доктрине РПЦ разделения «неотъемлемых» (essential) элементов Церкви, а именно истины, содержавшихся в Священном писании, Никейский Символа веры, решения Семи Вселенских соборов и апостольское преемство, и «несущественных» (non-essential), таких как местная обрядовая традиция, что значительно затрудняло дальнейшее взаимное сближение Церквей.

Итоги поездки Уильяма Палмера можно оценивать по-разному. Если рассматривать ее успешность с точки зрения той цели, которая декларировалась Палмером на протяжении общения с представителями РПЦ, то есть получения причастия в РПЦ и признание Православной церковью кафоличного и апостольского характера Англиканской церкви, то, безусловно, поездка оказалась провальной. Однако, как уже отмечалось выше, в действительности англиканин и не рассчитывал на удовлетворение своей просьбы и его настоящей целью было создание официального (с чем связано его настойчивое требование получить формальный ответ митрополита после того, как он получил его устный отказ) прецедента для дальнейшего диалога. Пожалуй, главной заслугой Палмера стало пробуждение среди деятелей Русской православной церкви и богословов-мирян интереса к Англиканской церкви, ее доктрине, ее сходству с православием и, в особенности, к обозначенному Палмером ее стремлению воссоединиться с древней Восточной церковью.

Продолжение контактов в 1840-50-х годах

В 1862 году на Общей Конвенции Протестантской Епископальной церкви Соединенных штатов доктором Троллом в связи с ростом православного населения Калифорнии поднимается вопрос о налаживании отношений с Православными церквями, в первую очередь с Русской православной церковью, что также должно было способствовать создание единого фронта Англиканской и Греческих церквей против Рима . При этом поддержавший его доктор Мейзон подчеркивает, что Англиканская и Православная церковь никогда официально не разрывали отношения и что, «долгом каждой отдельной или национальной Церкви является находиться в общение со всеми другими, если они не виновны в ереси или схизме». Доктор Мейзон также постулирует, что Церковь нельзя обвинить в ереси и схизме, если она придерживается Никейского символа веры, сохраняет апостольское преемство и никогда сама не порывала отношения с другими, что относится в полной мере и к Англиканской и к Русской церквям . Несмотря на некоторые возражения, Конвенция признает важность данного вопроса и в 1863 году создается Греко-русский комитет, в который вошли шесть человек, в том числе преп. Доктор Тролл и преп. Дж. Фриман Юнг, занявший пост секретаря комитета . Следует отметить, что полномочия комитета оказались достаточно ограниченными, а его задачи были сформулированы как сбор достоверной информации и «рассмотрение целесообразности установления контакта». При этом по списку имеющейся в распоряжении комитета литературы, посвященной Восточным церквям, мы можем судить также и о положительных результатах переводческой и просвещенческой деятельность 1840-50-х годов: главный секретарь Юнг упоминает в том числе два тома «Общего введения в историю Восточной церкви» Нила, его же публикацию «Голоса с Востока», перевод Пространного катехизиса и «Истории Российской церкви» А. Н. Муравьева Блэкмора, а также диссертации Уильяма Палмера . Несмотря на то, что в задачи комитета не входило распространение информации о Восточных церквях, в период с 1863 по 1867 год им был выпущен ряд документов. В том числе была напечатана с комментариями переписка «неприсягателей» с Восточными патриархами через посредство Синода 1716-1725 годов, перепечатан текст переводов Блэкмора (Часослов и Краткий катехизис митрополита Филарета), переводы проповедей и обращений русских епископов, литургия Иоанна Златоуста и описание православных обрядов крещения, исповеди и рукоположения священников и епископов. После консультации с автором на предмет актуальность выраженных в статьи взглядов был также напечатан перевод статьи Филарета 1815 года «Сравнение русско-греческой и римско-католической доктрин». Публикации комитета расходились тиражами от 500 до 3250 экземпляров и доходили также до богословов Оксфорда .

В марте 1864 года в Россию по поручению Греко-русского комитета прибывает доктор Юнг с целью официально ознакомить церковные власти Российской империи с деятельностью комитета. Важно отметить, что через Юнга к митрополитам и епископам Восточной православной церкви были направлены официальные письма с братским приветствием от епископов Мичигана, Западного Нью-Йорка, Пенсильвании, Мэйна и Нью-Йорка, которые доктор преподнес митрополиту Филарету и митрополиту Исидору, а затем по инициативе последнего представил вниманию Синода . Будучи в Москве, доктор Юнг встречается с епископом Леонидом и радушно принимается митрополитом Филаретом, который после трехчасового разговора, посвященного истории, доктрине и практической деятельности Англо-Кафолического сообщества со времен Реформации, просит англиканина передать от него епископам и всему священству Американской церкви «целование мира» и уверить их в его теплейшей симпатии, любви и надежде, что «вскоре мы скоро могли быть едины умом также, как мы уже едины сердцем, во Иисусе Христе» . В Санкт-Петербурге доктор Юнг удостоился встречи с митрополитом Исидором, на тот момент президентом Святейшего Синода, который настоял на личном присутствии англиканина на заседании Синода. В меморандуме (сопроводительной записке), представленном доктором Юнгом Синоду, помимо уверений в всегда имевшем место среди американских англикан искреннем стремлении к сближению с Восточной церковью, доктор Юнг также изложил непосредственные побудительные факторы к созданию Комитета, а именно увеличение православного населения в Сан-Франциско и ожидаемое расширение торговых связей между Российской империей и Соединенными Штатами на берегах Тихого океана. Желанным итогом деятельности комитета, в случае достаточной близости «основных» элементов доктрины, должно было стать взаимное признание действенности Священных таинств друг друга, что на практике дало бы возможность православным в США получать причастие в Епископальной церкви, не отказываясь от своей.

Уже весной 1863 году с комитетом связывается Джордж Уильямс, англиканский священник и глава одного из кембриджских колледжей, в 1844-45 гг. занимавший пост настоятеля англиканской церкви в Петербурге и с того времени сохранивший как стремление продвигать дело воссоединения церквей, так и полезные связи в России, в частности, с обер-прокурором графом Протасовым. По инициативе Уильямса на Конвокации в Кентербери в июле 1863 года епископ Оксфорда представляет епископам Верхней палаты петицию, подписанную сорока восемью членами Нижней палаты, содержавшую предложение последовать примеру Соединенных штатов и предпринять шаги к продвижению взаимообщения Русско-Греческой и Англиканской церквей . Епископ сопровождает презентацию петиции такими словами: «Если и есть на земле какое-либо дело, продвижение которого действительно благословенно, то это безусловно достижение видимого общения между нашей ветвью Церкви, здесь, дома и в Америке, с православными ветвями Восточной церкви. Польза для обеих сторон представляется значительной. Те, кто изучал противостояние с Римом, знают, что в деле защиты нашей позиции от нападок Рима нет ничего важнее независимой позиции Восточной церкви. И если нам удастся укрепить связи с этой Церковью, это будет величайшим благословением, которое можно только вообразить» , а затем предлагает создать комитет, аналогичный американскому, для координации усилий по налаживанию связей с православными. Предложение получает единогласную поддержку, однако полномочия английского комитета оказываются еще более ограниченными, чем американского: комитет не имел права вступать в прямой контакт с Восточными церквями и должен был заниматься организацией общения с Греко-русским комитетом Американской епископальной церкви .

В 1864 году на основе Греко-русского комитета Церкви Англии по инициативе Дж. Уильямса и Дж. Нила была создана относительно независимая внецерковная организация, получившая название Ассоциация восточной церкви. Выделяет данную организацию из ряда протоэкуменических объединений, ратовавших за воссоединение церквей, тот факт, что в нее с самого начала вошли также и православные, в частности митрополит Сербский и о. Евгений Попов. Задачи Ассоциации были сформулированы следующим образом 1) информировать английскую общественность о состоянии и позиции Восточных христиан, дабы постепенно улучшить их положение с помощью влияния общественного мнения в Англии; 2) информировать христиан Востока о доктрине и принципах Англиканской церкви; 3) использовать любую возможность, что ниспошлет Провидение, для интеркоммуниона с Православной церковью и поддерживать добрые отношения с другими древними Церквями Востока; 4) оказывать посильную помощь епископам Православной церкви в их усилиях по распространению духовного благополучия и образования среди своей паствы . Данные задачи относились преимущественно к Православным церквям Балканского полуострова и Малой Азии, и в дальнейшем деятельность Ассоциации в основном действительно была направлена именно в сторону налаживания коммуникации с иерархами территорий, связанных с геополитическими интересами Англии и находящихся по игом мусульманского султана Османской империи, в связи с чем они значительно чаще попадали в зону внимания английского общества.

Дж. Уильямс не ограничился организацией движения в Англии и пересылает напечатанные в американских религиозных периодических изданиях протоколы Общей Конвенции 1862 года обер-прокурору Протасову с предложением опубликовать их в русском переводе в российском религиозном журнале , которое с одобрением встречается обер-прокурором . В февральском номере созданного в 1860 году религиозно-просветительского издания «Православное обозрение» действительно была напечатана статья, посвященная решению о создании комитета. Следует отметить, что данный журнал создавался как печатный орган нового типа по образцу зарубежных изданий и по внутренней структуре, и по подборке материалов. На страницах журнала печатались не только православно-богословские статьи, но и многочисленные публикации, обсуждающие различные стороны и возможные пути проведения реформы церковного образования, положение священства в обществе, и других социальных вопросов, а также рецензии на новейшие религиозные произведения и новости, касающиеся РПЦ. Наиболее важным в рамках данного исследования является тот факт, что в рамках идеологии на распространение христианского знания среди российского населения журнал также впервые начинает включать значительное число материалов, посвященных религиозной ситуации за границей и вероисповеданию инославных конфессий. При этом в духе времени Великих реформ, редакторы журнала ставят своей задачей передавать информацию об инославных как можно более беспристрастно и без заведомого осуждения.

Так в интересующей нас статье, посвященной возникновению Греко-русского комитета, автор предваряет сообщение просьбой не судить строго ошибочные суждения англикан о Русской православной церкви, ведь и в русском обществе также предосудительно мало известно о западных вероисповеданиях. Автор не берется оценивать важность этого события, так как соединение даже более близких друг к другу христианских вероисповеданий представляется ему лежащим «в очень отдаленной будущности», однако же говорит, что «на нас лежит одна обязанность: если епископальная церковь пожелает узнать подробнее нашу церковь, то мы предложим ей самое радушное содействие и исполним все, к чему обязывает уважение пред людьми, ищущими мира и истины», а затем напоминает читателю об успехах англичан, усилиями которых «рассеялись уже многие ложные мнения о нашей церкви», что подготовило движение в Америке. Статья завершается краткой характеристикой социального положения Американской епископальной церкви . В 1865 году в номере «Православного обозрения» в разделе «Заметки» было опубликовано краткое сообщение о визите Юнга, сопровожденное русским переводом меморандума Синоду .

Таким образом в первой половине 1860-х начинается сотрудничество Американской епископальной церкви с православием, которое поначалу встречается с энтузиазмом. Прот. Е. И. Попов следит за деятельностью Греко-русского комитета, с восторгом отзывается об увлеченности американских англикан, считая их шансы на действительное возвращение к православию достаточно высокими, не в последнюю очередь в связи с отсутствием в американской епископальной церкви авторитета 39 «протестантских» национальных английских статей. Однако к 1865 году наступает разочарование: в послании к обер-прокурору Синода А. П. Ахматову, Попов пишет: «искомое ими сближение они думают вести не тем прямым, законным, каноническим путем, на который им и словом, и делом указует православно-кафолическая церковь, но путем какого-то домогательства и так сказать, вкрадчивости в доверие к ней церкви». Причину такого прискорбного положения протоиерей видит в разобщенности англиканства: даже заявления объединений епископов не могут восприниматься как общее мнение Церкви, не говоря уже о личных убеждениях отдельных членов конфессии .

В 1866 году в Англию для обсуждения вопроса единения церквей направляется прот. И. В. Васильев. В своем «Отчете о поездке а Англию» он формулирует основные вопросы, интересующие русскую православную общественность: 1) существует ли на самом деле в Англиканской церкви движение к воссоединению, 2) каковы причины возникновения этого движения, 3) какие существуют препятствия приведению чаяний этого движения и РПЦ в жизнь и наконец 4) какие надежды питать по этому поводу и как содействовать движению. Ответы, данные прот. И. В. Васильевым по итогам общения с различными представителями Англиканской церкви, как нам кажется, во многом остаются характерными для отношения РПЦ к англиканству и на сегодняшний день. На первый вопрос протоиерей дает положительный ответ. Далее он рассматривает положение Англиканской церкви и ее епископов в Англии и приходит к выводу, что причины возникновения про-православного движения многоплановы. С одной стороны это духовные причины - построенная на канонической двойственности (кафоличность литургической традиции противоречит протестантскому характеру 39 статей) Англиканская вера лишена твердой опоры, которую и ищут англикане в православии. С другой стороны действуют и более прагматические соображения, во-первых, необходимость в сильном защитнике перед лицом набирающих популярность католичества и протестантизма в Англии, во-вторых, потребность подтвердить апостольское преемства англиканского епископата, не признаваемого законным Римской церковью. Если раньше епископат поддерживался государством, то теперь правительство не только не поддерживает церковь, но и наступает на ее права. Препятствиями же к единению церквей служат преобладание прагматической направленности интересов англикан, которым к тому же противоречия в вере кажутся вторичной проблемой в силу привычности к двойственности, а также национальная гордость англикан, не дающая им признать неправоту своих вековых традиций. Неодобрение парламента и нежелание епископов терять свой статус и финансовое положение также препятствуют прямому обсуждению по-настоящему значимых с точки зрения православия вопросов вероисповедания (таких как Filioque).

В отчете также вырисовывается схематическое представление православных об устройстве Англиканской церкви этого периода: автор выделяет две основные «партии», а именно Высокую церковь, члены которой как правило имеют высшее образование (и как правило в Оксфорде), и Низкую церковь, охватывающую большую часть приходских священников. При этом представители Высокой церкви по своему вероучению представляют собой католиков, а Низкая церковь является чисто протестантской. Движение к воссоединению продвигает, по впечатлению протоиерея, Высокая церковь, Низкая же относится к нему скорее негативно. Васильев также ставит в укор англиканским церковным деятелям недостаток серьезности; так автор представляет вниманию читателей такой вызывающий недоумение эпизод: после торжественного обеда протоиерей и архиепископ Кентерберийский едва успели начать разговор о деле единения церквей, как, услышав музыку из залы, архиепископ сообщил автору, что намеревается развлечь своих гостей пением романса, что он вскоре и исполнил. Подводя итоги визита Васильев призывает православного читателя не отчаиваться и подчеркивает значение активной просветительское деятельности РПЦ. В этом документе мы встречаем попытку разобраться во внутренних перипетиях Англиканской церкви и объяснить ее бедственное положение, однако позиция православия по отношению к «просителям» при этом остается практически неизменна. Единственное значимое изменение заключается в призыве к деятельной просветительской работе среди англикан, хотя автор и не уточняет возможные стратегии и методы этой работы .

В 1869 году на страницах журнала «Христианское чтение» публикуется материал, посвященный процессу против Беннета, одного из сторонников трактарианца Э. Пьюзи. Развертывание событий процесса заставляет прот. К. Л. Кустодиева пересмотреть схему «партий» Англиканской церкви, нарисованную в отчете прот. И. В. Васильева и к 1869 году занявшую статус общепринятого суждения. Кустодиев уточняет, что в связи с реакцией на движение трактарианцев (они же пьюзинисты или ритуалисты) Высокая церковь стала оплотом чистого протестантизма в его англиканском варианте, а среднее и низкое духовенства наоборот, приблизилось к кафолическому православию. Автор предлагает далее делить англиканских деятелей не на основе принадлежности к Высокой или Низкой церквям, а на близости к объединениям Церковной ассоциации (ревностные англикане-протестанты, считающие основой символа веры в первую очередь 39 статей) либо же Союзу Церкви Англии, возглавляемому Пьюзи и придающему большее значение литургической традиции . Этого деления Кустодиев придерживается и в других своих заметках, посвященных религиозной ситуации в Англии. Так, описывая разразившийся в церковных кругах Англии скандал по поводу предложенного королевой претендента на место епископа рационалиста доктора Тампля, автор подчеркивает, что даже борьба против общего врага не в состоянии оказалась объединить пьюзенистов и сторонников лорда Шефтсбери, главы Церковной ассоциации. При этом автор вновь воспроизводит картину разрозненной и противоречивой Англиканской церкви: «В самом деле, на чем основана эта церковь? На сделке между догматами, которые у нее отчасти общи с догматами православными, отчасти составляют остаток латинизма и между протестантизмом, каким он явился в Германии в XVI веке и рационализмом. Все эти мнения, часто непримиримые между собой, уживаются в англиканской церкви: между ними нет никакой дисциплинарной, собственно церковной связи, но они соединяются только общим им всем участием в материальных выгодах». Такое нелестное мнение об англиканской конфессии тем не менее не мешает автору отзываться в той же заметке о Британии, как о «великом заморском государстве» . Отмечая с прискорбием, что на церковном конгрессе в Ливерпуле движение к воссоединению с восточной церковью вызвало мало сочувствия, автор переносит вину за такое состояние дел на само православие, в чем можно усмотреть продолжение мысли протоиерея Васильева. «Англичане - народ дела, они сочувствуют видному, блестящему, практическому осуществлению идеи, но не идее самой по себе» пишет автор, подчеркивая, что «по совести» православная церковь не может сказать, что сделала все в своих силах для повышения своего престижа и демонстрации действенности своих идей .

Таким образом, наиболее значимыми, на наш взгляд, процессом в динамике протоэкуменических контактов было развитие диалога с Американской епископальной церковью. В отличие от английских англикан, американцы сфокусировали свое внимание именно на Русской православной церкви, что объяснялось расширением контактов США и Российской империи на берегах Тихого океана и налаживанием дружественных торговых и внешнеполитических отношений этих государств. Движение в Американской церкви с самого начала оказалось более массовым и получило поддержку единого церковного собора (Общей Конвенции), а его доктринальная основа была подготовлена усилиями переводчиков и богословов среди англикан Англии в 1840-50-х годах.

Другой характерной особенностью развития динамики контактов Англиканских церквей и РПЦ в 1860-х годах было создание первых официальных церковных органов в рамках Церкви Англии, посвященных рассмотрению вопроса воссоединения церквей. Несмотря на то, что полномочия комитетов были достаточно ограниченны, коммуникация через их посредство привела к расширению контактов, в том числе к обмену официальными письмами между епископами и другими иерархами церквей.

Первые общецерковные шаги к сближению со стороны англикан также активизировали интерес к англиканской церкви в широких кругах РПЦ, что проявилось в значительном увеличении числа материалов, посвященных доктрине, практике и положению Англиканских церквей, на страницах российских периодических изданий. Можно даже говорить о признании некоторого превосходства англиканских церквей в таких вопросах как обеспечение высокого положения священнослужителей в обществе и просветительской деятельности и о начале переосмысления пассивной позиции РПЦ 1840-50-х годов. Характеризуя англикано-православным протоэкуменическим контакты в 1860-х годах XIX века с точки зрения позиции РПЦ, кажется возможным заключить, что на протяжении периода мы можем наблюдать рост интереса к англиканской конфессии и осведомленности об англиканском вероисповедании, структуре англиканской церкви, внутренних противоречиях и специфике «партий» и национальных традициях в среде православной интеллигенции. Неизменным в представлении православных об англиканах оставалось в определенной мере покровительствующее, а иногда практически пренебрежительное отношение к англиканству, которое при этом не препятствовало восхищению перед другими достижениями британской культуры.

Заключение

Протоэкуменические контакты представителей англиканской церкви РПЦ во второй трети XIX века были инициированы англиканами. В Англии обращению к РПЦ способствовали такие факторы как неустойчивое положение Церкви Англии в условиях либерализации общества и секуляризации политической сферы; привлечение внимания недовольных сложившимися обстоятельствами англикан к проблемам Восточных церквей в связи с их попаданием в зону внешнеполитических интересов Британской империи и такая специфическая особенность Церкви Англии как высокая степень религиозной свободы, дававшая возможность отдельным ее членам исповедовать самые различные религиозные убеждения.

В течении рассматриваемого периода изменяется состав участников диалога. В 1840-50-х годах контакты осуществляются между отдельными представителями (как правило священнослужителями) англиканской церкви, которые представляют либо свои личные духовные интересы, либо интересы небольших неорганизованных групп внутри Церкви Англии, и властями РПЦ. К концу периода протоэкуменическая деятельность Американской епископальной церкви, вызванная сближением России и США и ростом православного населения Калифорнии, приводит к первым официальным контактам между Церквями.

Подвергается значительному изменению взаимная репрезентация церквей. Если в начале периода в России и в РПЦ англиканство представляется смесью кальвинизма и лютеранства, то к концу периода РПЦ оказывается достаточно хорошо осведомлена об устройстве, доктрине и современном положении Церкви Англии и в меньшей степени Американской епископальной церкви, что приводит к частичному признанию РПЦ претензий Англиканства на близость к кафолическому православию. В среде настроенных на достижение церковного единства англикан Англии и во второй половине периода США также повышается степень осведомленности об истории, структуре и практиках РПЦ, которая как правило представляется как противостоящая папизму, сохраняющая древнейшие традиции Вселенских соборов и также имеющая свои «любопытные» особенности, являющиеся или не являющиеся препятствием на пути к интеркоммуниону в зависимости от личной степени терпимости авторов.

При этом сохраняется принципиально различный взгляд на конечную цель диалога у англикан и у РПЦ, обусловленный доктринальными различиями и спецификой положения церкви в государстве. Обращающиеся к Русской православной церкви англикане, в доктрину которых отсутствие централизованного контроля за церковной мыслью и необходимость примирения противоречащих друг другу фракций внесли представление о разделении "неотъемлемых" и "несущественных" элементов истинной Церкви, готовы принять некоторые несвойственные англиканству традиции РПЦ, если это необходимо для достижения единства церквей, однако при этом подразумевается равенство двух Церквей. Централизованный характер РПЦ и традиционное постулирование неизменности ее догматов со времен Вселенских соборов не допускает такую точку зрения, поэтому для РПЦ достижение единства возможно было только в случае абсолютного принятия англиканами всей доктрины и внешних практик православия. Радушное приветствие протоэкуменических инициатив англичан и американцев воспринималось англиканами как подтверждение схожести позиций РПЦ и англиканства, однако на самом деле было вызвано, с одной стороны, стремлением поддержать международный авторитет РПЦ, а с другой стремлением не столкнуть англикан с истинного пути обращения в православие излишне строгим осуждением.

С 1840-х по конец 1860-х постепенно изменяется позиция православной церкви по поводу ее собственной роли в межконфессиональном диалоге: если на начало периода достаточным кажется более-менее пассивная поддержка в переводе на английский язык богословских трудов Православной церкви (чем англикане активно занимаются самостоятельно) и выражение общего одобрения идее единения церквей, то к концу периода звучат призывы к более к более направленной и деятельной политике.

Протоэкуменические контакты XIX века привели к значительному росту осведомленности о друг друге среди англикан США и Англии и Русского православного сообщества. Установленные в ходе этих контактов личные связи между англиканами и православными, а также начавшиеся на страницах периодических изданий дискуссии создали почву для первых протоэкуменических конференций в Бонне и установлению дружеских отношений между англиканами и православными в предвоенный период и в русской эмиграции, когда именно англиканские сообщества первыми подвергли осуждению антирелигиозную политику большевиков и оказывали значительную поддержку бежавшим священнослужителям и монахам, а также возникшим в эмиграции православным религиозным организациям.

Список использованной литературы и источников

1. Источники