Московское царство

Эпоха Ренессанса и Реформации в Европе - XV и XVI века - стала свидетельницей морских завоеваний Европы во всем мире.

Для России это означало начало ее сухопутного продвижения на юг и юго_восток - к Черному и Каспийскому морям - и в восточном направлении через Сибирь - к Тихому океану.

Европейские исследователи попытались обнаружить северо_восточный путь к Тихому океану в Северном Ледовитом океане вдоль побережья Северной России и Сибири. На этом направлении англичане открыли морской путь в Московию через Белое море в 1553 г. В противоположном направлении европейцы окружили Азию с юга и востока - из Аравии к Китаю и Японии.

В восточном Средиземноморье и на Переднем Востоке обрела консолидацию Османская империя - третья сила в игре России и Европы. Завоевательные войны Европы и России несли побежденным народам христианскую культуру, им противостояло османское правление, представляющее мусульманский мир, или, скорее, его основное исповедание - суннитскую ортодоксию. Персия (Иран) была бастионом шиитской деноминации ислама.

В мировой истории русское продвижение на восток через Сибирь имело геополитическую параллель в англосаксонском проникновении на запад через североамериканский континент. Оба Движения начались приблизительно в одно и то же время. Сибирское предприятие Ермака (1581_1584 гг.) осуществлялось одновременно с поселением сэра Вальтера Рали на острове Роанок (1584 г.). Джеймстаун в Вирджинии был основан в 1607 г., в то время как Томск в Сибири был основан в 1604 г.; Якутск был основан в 1632 г., т.е. за шесть лет до Нью Хейвена в Коннектикуте. К середине XVII века русские уже пересекли континент и достигли проливов, разделяющих Азию и Северную Америку, которые позднее получили имя Беринга.

Постоянный фактор в развитии русской истории вплоть до XVIII века - влияние степных народов на Россию - достиг зенита с монгольским завоеванием Руси в XIII столетии.

В течение столетия Русь - как Западная, так и Восточная - стала частью Монгольской империи, подчиненная в основном региональному вассальному ханству империи, известному как Золотая Орда. В Западной Руси монгольское владычество завершилось в 1349 г. и сменилось господством Литвы и Польши. Восточная Русь оставалась под властью Золотой Орды еще столетие.

К середине XV века Золотая Орда была разделена на три отдельных государства: Казанское ханство (созданное в 1445г.), Крымское ханство (1449г.) и оставшуюся часть Золотой Орды, имевшую своим центром Сарай на Нижней Волге и известную как Большая Орда. К востоку от Волги в первой половине XV века появилось несколько других государств: Тюменское ханство в Западной Сибири, Ногайская орда, Казахское ханство (ранее именовавшееся Киргизским) и Узбекское ханство. Население каждого из них представляло собой смесь монгольских правящих родов с местными тюркскими племенами, которые сами были смесью тюрков с тюркизированными иранцами.

С падением Монгольской империи тюркский (татарский) элемент Золотой Орды вышел на передний план. Русские летописи и иные документы даже в монгольский период использовали термин «татары». Поэтому, как и в предыдущем томе «Россия в средние века», мы должны назвать правящий народ Золотой Орды и наследующих ей ханств «татарами», а не «монголами».

Используя раздоры среди татар, великий князь московский Василий II около 1452г. фактически освободился от татарского сюзеренитета и прекратил выплату регулярной дани. Более того, ему удалось привлечь несколько групп татар в свои владения. И в 1480 г., в правление великого князя Ивана III, Москва стала юридически независимой.

Угроза нападения со стороны татар, однако, не миновала. Даже после окончательного распада Золотой Орды (1502 г.) ее наследники, Казанское и Крымское ханства, были способны создать сильную армию. Крымские ханы с 1475 г. были вассалами турецкого султана, что в определенной мере ограничивало их власть, но в то же время обеспечивало им при необходимости поддержку могущественной Османской империи.

Татарские набеги беспокоили как Восточную Русь, так и южную часть Западной Руси, т.е. как Московию, так и Украину (последняя находилась в это время под властью Литвы и Польши).

Если бы великие князья московские и короли Польши (великие князья литовские) объединили свои силы, они могли бы устранить опасность, подчинив себе как Казань, так и Крым. Вместо этого правительства Восточной и Западной Руси враждовали друг с другом, и каждое искало поддержки у татар.

В последней четверти XV века Польша и Литва заключили союз с Золотой Ордой против Московии. Иван III ответил союзом с крымским ханом Менгли_Гиреем.

В правление Василия III (1505_1533 гг.) ханы Крыма перешли на польско_литовскую сторону и совершили множество опустошительных набегов на Русь

Казанские татары также постоянно доставляли Москве беспокойство. Как Иван III, так и Василий III пытались решить эту проблему, заключая соглашения с правящими казанскими ханами и с их помощью обеспечивая правление тех, кто был дружественен Москве. Эта политика была успешна лишь частично и непродолжительное время. Существовала сильная прокрымская и антимосковская партия среди влиятельных казанских вельмож, которая взяла дела в свои руки в конце 1530_х г. И набега казанских татар на Русь возобновились при сильной поддержке крымских ханов.

К середине XVI века для московских государственных деятелей стало ясно, что формальная политическая независимость Московии от татарских царей (как именовались на Руси ханы) не могла обеспечить и не обеспечила безопасность русских людей. Союз татар с Польшей угрожал самому существованию Московского государства.

Не только правительство, но и народ в целом понимали, что следует предпринять эффективные усилия, чтобы установить контроль над татарскими ханствами. Как Иван III, так и Василий III попытались сделать казанских ханов вассалами великого князя московского. Эти попытки провалились. Московским правителям оставалось лишь раз и навсегда завоевать Казань. Это было сделано в правление сына Василия III Ивана IV (ставшего царем в 1547 г.).

В 1552 г. Казань была взята штурмом, и ханство было включено в «царство Московское и всея Руси». Четырьмя годами позже к Москве было присоединено Астраханское ханство.

Весь бассейн Волга находился теперь в руках русских. На соседние народы и племена эти завоевания произвели колоссальное впечатление. Многие кабардинские князья на Северном Кавказе дали клятву верности русскому царю. В Ногайской орде, которая контролировала территорию между Нижней Волгой и Аральским морем, взял власть род, дружественно настроенный к русским. В 1555 г. в Москве появились посланники сибирского хана Ядигара, чтобы выразить готовность их властителя стать вассалом царя Ивана IV.

На реализацию огромного потенциала русской победы потребовалось много времени. Хотя степная зона была разделена на две части русским завоеванием Казани и Астрахани, борьба России со степными народами не была завершена. Крымские татары продолжали контролировать русские пограничные земли в течении всего XVII века (Крым был аннексирован Россией лишь в 1783 г., при Екатерине II).Однако при рассмотрении произошедшего в целом, события 1550_хгг. оказались главным поворотным пунктом в русско_татарских отношениях. Они заложили основание Русской евразийской империи. На новой фазе политического объединения Евразии московские цари выступили в роли наследников Чингисхана, только монголы в свое время начали свое нашествие на Русь с востока и двигались на запад, русская же экспансия шла в противоположном направлении, с запада на восток.

С геополитической точки зрения русское царство базировалось на восстановлении политического единства территории Монгольской империи. Только на этот раз центром объединения была Москва, а не Каракорум. По словам князя Трубецкого, Российская империя может быть названа наследием Чингисхана.

В продолжительном процессе строительства своего государства русские полагались не только на вооруженную силу. Когда им приходилось защищаться или не было иного пути достижения целей, они сражались, но искали и другие способы добиться своего - пытались, например, привлечь на свою сторону татар и иные восточные народы и племена, заполучить их правителей в качестве вассалов или же пригласить их на царскую службу.

Эта политика периодически терпела неудачи и приносила обратные ожидаемым результаты, но по своей сути она оказалась весьма дальновидной. Это не распространилось только на крымских татар (поддерживаемых Турцией). Отчаянная борьба с ними продолжалась на протяжении всего XVII столетия. После распада Золотой Орды оставался только один независимый татарский властитель, поэтому меньшие ханы и вельможи с достаточной легкостью приносили клятву верности русскому царю.

В большинстве ханств этого периода хан не был автократическим правителем. Он зависел от могущественных аристократических родов. Москва старалась установить дружбу с влиятельными родами, чтобы привлечь их на свою сторону и создать в ханствах, где правители были настроены по отношению к России агрессивно, прорусскую партию. Эффективно действующим побудительным мотивов часто становились богатые подарки (в большинстве своем меха) потенциальным друзьям среди татарских вельмож.

В некоторых из многоплеменных ханств, подобных Казанскому и Сибирскому, татары составляли высший слои, правящий местным племенами угро_финского или иного этнического происхождение. Для этих подчиненных племен не имело большого значения, должны ли они платить ясак (дань, обычно мехами) татарскому хану монгольского происхождения (потомку Чингисхана) или же царю.

Золотая Орда была первоначально известна как Белая Орда. В качестве наследника хана этой орды московский правитель стал теперь «белым ханом» или «Белым царем» для своих татарских и монгольских вассалов.

Эти вассальные ханы, мурзы (князья) и народы, подобные ногайцам (и позднее калмыкам), которые принимая царский сюзеренитет оставались в своих прежних владениях на периферии Московии, всегда оказывались последовательными и надежными союзника" но все они в то или иное время в значительной мере поддерживали русских. Наиболее верными периферийными вассалами царя были кабардинцы на Северном Кавказе.

Что же касается татар, то наибольшую помощь Москве оказывали те, что поселились в самой Московии. Они в конце концов стали органической частью того, что мы можем назвать российским содружеством.

Наиболее важной из этих татарских групп была группа, находившаяся под предводительством сына хана Улуг_Махаммеда, Касима, называемого русскими царевичем (сыном хана). В конце 1452 г. или в начале 1453 г. великий князь Василий II Московский даровал ему город Городец_на_Оке, который стал столицей нового ханства под опекой Москвы - ханства Касимова (именовавшегося русскими Касимовским царством). Другие татарские князья, перешедшие на московскую сторону, также получили в качестве владений или бенефициев города вокруг Москвы.

После завоевания Казани казанские татары и подчиненные им народы, подобные башкирам, чувашам и черемисам (мари), стали подданными царя либо (некоторые, после временного сопротивления) пошли к нему на службу. Князья (мурзы) в каждом случае получали статус русских дворян. Они составляли другой важный элемент татарских (и связанных с ними) служилых людей.

Царь не вмешивался в религиозные верования татарских (и позднее калмыцких) вассалов и подданных. Русским казалось естественным, что восточные народы должны унаследовать свою собственную веру - будь то ислам или буддизм. Характерное заявление относительно собственной политики терпимости по отношению к исламу было сделано царем Иваном IV турецкому султану в 1570 г.

«Собирание земли Русской», которое произошло в царствование Ивана III (1462_1505 гг.) и Василия III (1505_1583гг.), установило власть Москвы надо всеми «великорусским» землями и княжествами. Оставалась, однако, гигантская задача в интеграции вновь приобретенных земель с центральной Московией, равно как и задача приспособления позиций различных классов общества и экономической активности людей к новым условиям.

Во внешней политике присутствовали вечные проблемы борьбы с постоянными татарскими набегами и подготовки к конфликту с Польшей и Литвой. С военной точки зрения это означало необходимость создания сильной и боеспособной армии.

Глубокие изменения, порожденные эволюцией русского государства и общества, не могли не сопровождаться интенсивным интеллектуальным брожением в России - религиозным и политическим.

Отношения между государством и церковью, правителем и народом, властью и долгом правителя, конфликт интересов между боярами и дворянством, конфронтация бедных и богатых - все эти вопросы стали животрепещущими и горячо обсуждались.

В этой атмосфере кристаллизировалась важная религиозно_социальная идея святого Христианского Православного Царства.

«Старец» Филофей из Елиазарова монастыря во Пскове в первой четверти XVI века определил эту идею в виде православной философии истории. Согласно Филофею, Москва - «Третий Рим». Когда первый Рим отклонился от ортодоксии, центрам православного христианства («Вторым Римом») стал Константинополь. Объединение греков с «Первым Римом» на Флорентийское соборе (1439 г.) означало предательство ими православия, за что они были наказаны турецким завоеванием Константинополя и падением Византийской империи (1453 г.). Теперь Москва стала «Третьим Римом» - единственным прибежищем православного христианства. «Два Рима пат, третий стоит, и четвертому не быть».

Московский царь - единственный оставшийся православный правитель мира. На его долю выпала задача запиты последнего прибежища православной церкви и превращение Руси в подлинно православное царство.

Филофей утверждал, что недостатки в русской церкви и жизни могут быть устранены, поскольку «новое русское царство базируется на (чистоте) православной веры»

В особенности он побуждал царя сохранить церковные земельные владения и воспрепятствовать мирской власти вмешиваться в компетенцию церковных судов. Далее Филофей протестовал против случаев симонии в назначении епископов и священников. Он сожалел по поводу беззаботности русских в «осенений крестным знаменем» и свободы их моральной жизни - существовании привычек содомии.

Поскольку, по мысли Филофея, русский царь стал наследником византийского императора в православном христианском мире, на него возлагаются и обязанности византийского императора относительно церкви. Новое русское царство должно быть, подобно Византийской империи, симбиозом церкви и государства, прочно связывающим духовную и мирскую сферы.

В византийской религиозно_политической мысли можно выделить два основных потока. Приверженцы одного полагают, что император был главой как государства, так и церкви. Это было продолжением традиций Римской империи с ее культом императора, верховного священника (Pontifex Maximus).

Дьякон Агапит (VI в.) полагал, что император получает свою власть от Бога. «Хотя телесно император подобен всем иным людям, по власти своей он подобен Богу». Император Лев Исавр (VIII век) провозгласил, что он - император и священник. Канонист Деметриос Коматенос (XIII век) учил, что «император обладает всеми привилегиями епископа, за исключением проведения церковных служб». В России фраза Агапита была повторена настоятелем Иосифом Саниным (Волоцким в XV или в начале XVI века).

Более характерной для византийской православной мысли является другая доктрина - «симфонии» церкви и государства, воплощенной в гармоничном союзе двух глав православного общества - патриарха и царя. В VI веке эта идея была четко выражена в предисловии к шестой новелле императора Юстиниана. Вкратце его сущность такова: человеческое общество получило от Бога два дара - священство и царство. Первый относится к делам духовным, второй - к мирским.

Предисловие к шестой новелле было включено в византийский «Nomocanon» (сборник церковных канонов и светских законов), славянский перевод которого был известен в России уже в XIII веке. Византийский учебник законов конца IX века, известный как «Еpanagoge», базировался на принципах шестой новеллы. Предположительно, он был скопирован в течение второго патриархата Фотия, около 683 г., и выражал его идеи.

Глава 1 «Еpanagoge» дает общее определение закона и справедливости. Глава 2 относится к власти императора; глава 3 - к власти патриарха. Император «является законосозидающей властью (еnnomos), /направленной на/ защиту общего благосостояния его подданных» /II, 1/.

«Патриарх - живой и воплощенный образ Христа, выражающий истину в своих делах и словах....Особо надлежит патриарху назидать /народ/, одинаково относясь к вельможам и простолюдинам, быть мягкими в справедливости, умелыми в разоблачении неверных, открыто говорить правду императору и бесстрашно защищать догмы / веры/ перед ним» /III, 1 и 4/

В середине XIV века основные статьи «Ерanagogе» были включены в «Syntagmа» (Сборник) византийского канонического законодательства Матэуса Бластара. Эта книга была переведена на славянский в Сербии. Выдержки из «Ераanagogе» были включены в «Законник» царя Стефана Душана (1349 г., пересмотренный и расширенный в 1355 г.). Вскоре копии славянского перевода «Syntagmа» Бластара появились на Руси. Принципы византийской доктрины «симфонии» церкви и государства, таким образом, стали доступны русским.

В конце XV и в первые три десятилетия XVI веков политический и интеллектуальный климат в Москве не был благоприятен восприятию какой_либо доктрины - будь то шестая новелла Юстиниана или «Ераnagoge». Такие церковные лидеры, как настоятель Иосиф Волоцкий и митрополит Даниил охотно признали опеку великого князя над церковью. Ситуация изменилась в 1542 г., когда московским митрополитом был избран новгородский архиепископ Макарий.

Иван III и Василий III иногда называли себя царями. Сын Василия Иван IV при коронации в 1547г. был провозглашен царем уже официально.

В последние годы правления Василия и регентство его вдовы Елены правительством была предпринята широкая программа строительства церквей и монастырей в соответствии с доктриной православного царства.

Одновременно с целью защиты Москвы от татарских набегов, равно как и для усиления русской защиты от Литвы и Польши, была сооружена линия крепостей в стратегически важных точках. Чиновники, ответственные за «городовое дело», строительство и поддержание городских стен по всей России, получили большую власть. Городовой приказчик стал вторым по чину человеком после царского наместника.

Для повышения боеспособности армии в царствование Василия III было создано войсковое подразделение, вооруженное пищалями. Позднее его воинов стали называть стрельцами.

В 1538 г. правительственным строительным работам был нанесен серьезный урон. Некоторые влиятельные бояре (в особенности князь Шуйский) пытались противодействовать диктатуре Елены и ее советников, в ряду коих выделялся ее любовник, князь Иван Федорович Овчина_Телепнев_Оболенский. 3 апреля 1538 г. Елена внезапно скончалась. Предположительно, она была отравлена. Шесть дней спустя по приказу бояр Оболенский был брошен в тюрьму, где умер голодной смертью.

Боярская Дума теперь приняла на себя управление государством, но между ее членами было мало согласия. За власть боролись две враждующие группировки - одну возглавляли князья Шуйские, другую - князья Вольские.

Вольские в противовес политическим притязаниям княжеских семей дома Рюриковичей хотели укрепить власть центрального правительства. Их поддержали некоторые князья литовского происхождения, подобные князю Петру Щенятеву, а также некоторые некняжеские московские боярские семьи.

Шуйские, напротив, пытались укрепить в московском правительстве роль владетельных князей. Для этого они были готовы признать некоторую степень автономии отдельных территорий, в особенности Новгорода.

28 октября 1539 г. по инициативе Шуйских население Белоозерского уезда получило грамоту, согласно которой задача опознания и суда над преступниками изымалась из юрисдикции наместников и передавалась судьям, избранным из местного дворянства, которому помогали представители крестьянства. Эта грамота, за которой последовали другие, оказалась важным этапом в процессе реформирования провинциального правления в 1550_х гг.

Сначала Шуйские одерживали верх над Бельскими. 2 февраля 1539 г. митрополит Даниил был насильственно смещен со своего поста и отправлен в Волоцкий монастырь. Здесь под принуждением он подписал заявление об отречении. Собор епископов избрал митрополитом настоятеля Троицкого монастыря Иоасафа. Иоасаф принадлежал к последователям отшельника Нила Майкова (Сорского), так называемым нестяжатезям, которые считали, что монастыри не должна владеть земельными угодьями, это противоречит духу христианского монашества и, следовательно, недостойно монахов.

Изгнав митрополита Даниила, Шуйские попытались избавиться от князя Ивана Федоровича Бельского, заключив его в тюрьму. Некоторое время их плану мешал новый митрополит Иоасаф, чью кандидатуру на митрополичью кафедру Шуйские прежде одобрили. Действуя от имени великого князя Ивана (ему было тогда десять лет), Иоасаф смог освободить Бедьского из тюрьмы, и тот стал ведущей фигурой в правительстве.

Возмущенный глава клана Шуйских, князь Иван Васильевич, перестал в знак протеста являться на заседания Боярской Думы. Вскоре его последователи - бояре и «сыны боярские», в особенности из Новгорода - организовали мощный заговор против Бельского и поддерживающих его. Ночью 3 января 1542 г. Бельсккй был арестован заговорщиками. Он был вывезен в Белоозеро и заключен там в тюрьму (в мае он был убит агентами Шуйских). Князь Петр Щенятев был выслан в Ярославль, цитадель удельных князей дома Рюриковичей.

Митрополит Иоасаф запросил об убежище во дворце великого князя. Заговорщики бросились за ним и ворвались в спальню юного Ивана IV. Иоасаф скрылся в московском подворье Троицкого монастыря. Здесь он был схвачен новгородскими участниками заговора. Они начали издеваться над ним и угрожали убить. Только благодаря вмешательству одного боярина (самого участника заговора) и настоятеля Троицкого монастыря его жизнь была спасена. Но с поста митрополита его сместили.

Поскольку новгородцы приняли активное участие в январских событиях, естественно, что Шуйские не стали возражать против решения заменить Иоасафа новгородским архиепископом Макарием, 16 марта епископский Собор избрал его митрополитом московским и всея Руси. Его рукоположение состоялось три дня спустя.

Выбор оказался удачным. Макарий стад одним из величайших церковных деятелей Руси.

Несмотря на соперничество среди бояр, которое весьма осложняло жизнь придворных и высших чинов, правительственная машина продолжала функционировать. Рутина административной работы лежала на плечах дьяков и их помощников - подьячих.

Среди подьячих, которые начали службу между 1538 и 1542гг., был Иван Михайлович Висковатый (ставший дьяком в 1549 г.), человек, которому суждено было сыграть важную роль в государственных делах в 1550_х и 1560_х гг.

Как показали дальнейшие события, наиболее негативным результатом политики и поведения Шуйских было их влияние на характер юного великого князя. О мальчике Иване хорошо заботились до смерти его матери, ко времени которой ему было восемь лет. Потеряв свою мать, он также лишился любимой им воспитательницы, боярыни Аграфены Челядниной, урожденной Оболенской, сестры любовника его матери. Аграфена была вывезена в Каргополь.

Мальчик чувствовал себя совершенно одиноким в недружелюбном мире. Он жил на двух различных уровнях. Официально как великий князь он играл ведущую роль в великолепии дворцовых и церковных церемоний, торжественно восседал на троне, когда принимал зарубежных послов и оделялся внешним уважением и лестью. В противоположность этому, в каждодневной жизни во дворце его игнорировали, недокармливали и унижали. Более того, с ним не только обращались без уважения к его статусу великого князя, не выказывалось никакого почтения и к памяти его отца, Василия III.

Чувства оскорбленности, страха и ненависти все еще горели в Иване и более чем через два десятилетия спустя, когда он написал письмо князю Андрею Курбскому (1564 г.): «Каких только страданий я не испытал, не имея одежды, и от голода! Поскольку всюду моя воля не принадлежала мне; все было против моей воли и не приличествовало моему нежному возрасту. Я хорошо помню одну вещь: в то время как мы (Иван и его младший брат Юрий) играли в детстве в младенческие игры, князь Иван Васильевич Шуйский сидел на скамье, опираясь своими локтями на постель нашего отца, а своей ногой на стул; и он даже не обращал свою голову к нам - ни отечески, ни как господин... Кто может выдержать такую надменность?»

Постоянно испытываемые презрение и страх могли лишь болезненно затронуть нервную систему мальчика Ивана. Это была причина, повлиявшая на его эмоциональную неуравновешенность в конце жизни.

Мальчик рос и, равно как и бояре вне клики Шуйских, стал задумываться о сопротивлении. Шуйские со своей стороны старались устранить из окружения Ивана любого потенциального соперника.

Согласно воспоминаниям Ивана, "князь Андрей Шуйский вместе с его сторонниками пришел в нашу трапезную, и в бешенстве схватив и подвергнув бесчестью перед нами нашего боярина, Федора Семеновича Воронцова, они выволокли его из нашей трапезной и хотели убить его. И мы послали к ним митрополита Макария и наших бояр, Ивана Григорьевича и Василия Григорьевича Морозовых, с нашим приказом не убивать его, и они, едва выслушав наше повеление, выслали его в Кострому; и они огорчили митрополита оскорблением, и они порвали его плащ на лоскутки... и они вытолкали наших бояр в спину.

Это случилось 7 сентября 1543 г. Ивану было в это время тринадцать. Он решил при первой же возможности нанести ответный удар. 29 декабря он приказал схватить князя Андрея Шуйского и заключить в тюрьму. На пути в тюрьму люди царя убили Шуйского. Троих же ближайших советников князя Андрея, князя Федора Ивановича Скопина_Шуйского, князя Юрия Темкина и Фому Головина, отправили в ссылку.

Сохранив право поступать по собственному усмотрению, Иван окружил себя группой союзников из московской «золотой молодежи» и продолжил предаваться веселым наслаждениям, в том числе и садистским. В своей «Истории великого князя московского», написанной в 1578 г. или вскоре после того, современник и известный противник Ивана III, князь Андрей Михайлович Курбский, рассказывал, что Иван наслаждался, выбрасывая животных из окон своего терема и наблюдая их страдания и конвульсии. Посещая со своими дружками рынки и улицы Москвы, он мог затоптать или избить прохожего, все равно мужчину или женщину.

Современный историк Е.Ф. Шмурло верно подмечает: «Зверь был уже в нем (Иване)». И все же Иван обладал противоречивой природой. «Зверь» был наделен острым интеллектом.

Он не получил систематического образования, но с детства был жадным читателем теологических и исторических книг. Из Библии и иных источников он привык извлекать аргументы в пользу понятия о божественной природе и всемогуществе царской власти. Может показаться, что в своем чтении Иван был до определенного предела направляем митрополитом Макарием, одним из немногих людей, которым Иван мог доверять и кого уважал в детстве.

Вследствие жизненных обстоятельств своей юности, Иван был во многих отношениях более зрелым, нежели большинство мальчиков его возраста. И все же тринадцатилетний подросток не был готов управлять государством. Кто_то должен был направлять его насильственные импульсы. В течение трех лет после падения Андрея Шуйского смену настроений Ивана испытали многие князья и бояре. Бесчестие и изгнание неожиданно сменялось возвращением благосклонности. Затем, также неожиданно, человека казнили. Трудно сказать, до какой степени подобные поступки могут быть объяснены личными причудами Ивана. Скорее, это было результатом закулисной борьбы между боярскими группировками, каждая из которых стремилась использовать Ивана для устранения своих соперников.

Сразу же после казни Андрея Шуйского Федор Воронцов был возвращен в Москву и назначен членом Боярской Думы. В октябре 1545 г. Воронцов вместе с некоторыми другими боярами подвергся бесчестью и ссылке. В декабре в результате вмешательства митрополита Макария все они были прощены и призваны назад в Москву. В июле следующего года Федор Воронцов и его брат Василий были обвинены дьяком Василием Захаровым в предательстве и казнены. Вслед за падением Воронцовых ведущая роль в правительстве перешла к двум дядьям Ивана со стороны матери, князьям Юрию и Михаилу Глинским.