Размещено на http://www.allbest.ru/

Учебник для VII класса средних учебных заведений

История средних веков

Бойцов М., Шукуров Р.

Содержание

Предисловие

Введение

1. Самое смутное из всех смутных времен (Великое переселение народов и падение Римской империи)

2. К востоку от Запада (Византия в IV--VI вв. Возникновение ислама)

3. Две империи (Франкская держава и Византия в VII--IX вв.)

4. Паруса викингов (Северная Европа в VIII--XI вв.)

5. На путях в Каноссу и Иерусалим. (Борьба империи с папством и Крестовые походы)

6. Плуг и меч (Крестьяне и сеньоры в X--XII вв.)

7. В кольце стен и башен. (Средневековый город в Западной Европе)

8. В поисках высшей истины (Мудрецы, еретики, школяры в XII--XIII вв.)

9. Сильные мира сего (Знаменитые государи XIII в. -- Иннокентий III, Фридрих II и Людовик IX)

10. На переломе (Европа в XIV--XV вв.)

Заключение

Хронологическая таблица

Карты

Предисловие

В нашем учебнике есть ряд особенностей, на которые следует обратить внимание учителя. Широкое привлечение почти не адаптированного материала из исторических источников, памятников права и литературных произведений изучаемой эпохи, помещаемого «на равных правах» с учебным текстом, должно помочь, по мнению авторов, создать «стереоскопическое» изображение прошлого, развить самостоятельность мышления юного читателя. Кроме того, уровень сложности для разных классов и отдельных учеников может задаваться разной степенью проработки этих дополнительных текстов.

Предлагаемые после параграфов и текстов вопросы -- скорее дополнительные, чем обязательные (которые учитель легко сформулирует и сам); они, как правило, довольно сложны, далеко не на все из них существуют ясные и однозначные ответы как в учебнике, так, порой, и за его рамками. Надеемся, что они заставят ученика думать над прочитанным, с новой стороны рассматривать уже, казалось бы, освоенный и понятый материал.

При подготовке этой книги авторы познакомились со старыми и современными учебниками как разных европейских стран, так и российскими -- дореволюционными и советскими. Учитывался, естественно, опыт и пользующегося заслуженным уважением учебника Е. В. Агибаловой и Г. М. Донского, по которому когда-то учились и сами авторы. Тем не менее ни одна из существующих книг не стала прямым прототипом данного издания.

Задача, которую ставили перед собой авторы, состояла не в том, чтобы дать набор исторических примеров, подтверждающих истинность заранее заданной социологической схемы. Социологическая составляющая и здесь, конечно, присутствует, но ей отведено довольно скромное место. В рамках нашего учебника предлагается прежде всего образ Европы в определенную историческую эпоху. Книга задумывалась как ключ к средневековой культуре, вернее, к той ее части, что вошла в современную цивилизацию. Все имена, события, упомянутые в книге, не являются «антикварным музейным собранием» -- они и сейчас живут в книгах и фильмах, в философских размышлениях и на художественных полотнах... Это -- актуальное средневековье. Поэтому не менее, чем строгий факт, занимают нас и всевозможные легенды, включенные в мозаику современной мировой культуры. Широко известный миф оказывается подчас значительнее конкретного обстоятельства, о котором помнят лишь знатоки.

Главы учебника, посвященные истории Византии, исламского мира, и параграф о ранних славянах принадлежат перу Р. Шукурова. Над § 5 оба автора работали совместно. Остальные разделы написаны М. Бойцовым.

Введение

Что в прошлом?

Первобытные общества, Египет фараонов, державы Передней Азии, ранние государства Индии и Китая, античные Греция и Рим -- все это Древний мир. В древности люди научились добывать огонь и плавить металлы, возводить храмы и строить корабли, писать иероглифами, клинописью и буквами. В древности шли в битвы македонские фаланги и римские легионы, мчались в бой ассирийские боевые колесницы и конница китайских императоров. В древности были построены египетские пирамиды, Великая Китайская стена, афинский акрополь и римский Колизей. В древности рухнула Вавилонская башня и сгорела Троя, аргонавты искали золотое руно. В древности устраивались Олимпийские игры и человеческие жертвоприношения. В древности жили Конфуций и Будда, Моисей и Иисус Христос. Как много вместила в себя эта эпоха -- самая длинная в истории человечества. Но в V в. с падением Римской империи она подходит к концу.

Полторы тысячи лет назад, с крушением Рима началась новая эпоха всемирной истории. Ее принято называть средними веками, или средневековьем. Средневековье продолжалось тысячу лет, пока примерно в XV в. на смену ему не пришло Новое время.

Мрачное средневековье?

Слово «средневековье» придумали лишь тогда, когда эта эпоха клонилась к своему концу. И понимали это слово примерно так: были светлые времена Древней Греции и Древнего Рима, когда царили образование, культура, разум. В наше время мы снова становимся культурными и образованными, не хуже, чем в античности. А что посередине? Посередине лежат мрачные столетия всеобщей дикости, общего упадка Европы, торжества невероятных предрассудков. Попусту пропавшее время.

И сейчас часто можно встретить в газетах и книгах, услышать в передачах по радио и телевидению слова об «ужасах средневековья», о «средневековых пытках» и даже о «ночи средневековья, озаряемой лишь кострами, на которых сжигали вольнодумцев». О чем-либо безнадежно устаревшем или просто страшном говорят: «Ну, это как в средние века!» Значит, в представлениях наших современников есть мрачный образ средневековья. Он возник давно, когда само средневековье было еще совсем свежо в памяти. Люди часто очень недовольны всем, что было совсем недавно, а хвалят какие-нибудь далекие времена. Тогда якобы и жить было проще и веселее, и даже дышалось легче...

Светлое средневековье?

Чем дальше средние века уходили в прошлое, тем яснее становилось, что у них были свои достоинства по сравнению с наступившими временами. Некоторым стало даже казаться, что средние века были лучшей эпохой истории. Ведь тогда деньги еще не правили миром, не торчали повсюду чадящие фабричные трубы, люди не владели столь смертоносным оружием, как нынешнее. Средние века были якобы временем, когда умели особо ценить благородство, мужество, достоинство. Это было время рыцарей, как оно описано в романах В. Скотта или балладах В. А. Жуковского.

А ведь были еще мудрые короли и князья, защищавшие свои народы от вторжений жестоких врагов, были ученые монахи, постигавшие тайны мироздания и просвещавшие людей, были могучие и добрые крестьяне, растившие хлеб и в трудный час спасавшие отечество!

Что же касается костров, на которых кого-то сжигали, то число жертв «средневекового варварства» даже отдаленно не может сравниться с числом невинно убиенных в наши, столь гордящиеся своей просвещенностью времена. Так говорили те, кто «оправдывал» средние века.

Это другой образ средневековья -- светлый, или романтический. И он тоже есть у каждого из нас, чудесно соседствуя с мрачным.

Так где же правда?

И не там, и не здесь. И там, и здесь. Ни «мрачный», ни «светлый» облики средневековья не отвечают полностью тому, что было на самом деле. Конечно, храбрые рыцари в блестящих доспехах скрещивали копья в поединках, поэты слагали замечательные стихи, ученые писали мудрые книги, а монахи проявляли чудеса служения Богу. Конечно, пылали костры, бушевали войны и эпидемии, приходили страшные голодные времена. Все это было, но было вместе -- и доброе и злое, и плохое и хорошее, и светлое и мрачное. Тысячелетняя эпоха не может быть только «плохой» или только «хорошей». Она может нам показаться либо «плохой», либо «хорошей», лишь если мы плохо с ней знакомы.

Откуда наши знания о средневековье?

Средневековье не так уж далеко от нашего времени. И поэтому от средних веков осталось куда больше исторических источников, чем от древних восточных держав или, скажем, от Римской империи. Сохранились соборы и церкви, стены и башни городов и замков. Даже названия улиц порой те же, что и полтысячи лет назад.

Чуть ли не в каждом музее есть средневековые вещи -- от простого горшечного черепка или наконечника стрелы -- до великолепных произведений искусства: ювелирных изделий, картин и икон, статуй, предметов обихода. Некоторые из этих вещей бережно передавались из поколения в поколение и так дошли до нас, другие же были найдены археологами в ходе раскопок средневековых городов и замков.

Письменных источников эпохи средних веков сохранилось намного больше, чем от предыдущих столетий. В специальных хранилищах документов -- архивах сберегаются десятки и сотни тысяч средневековых грамот. Множество рукописей погибло от пожаров, наводнений и войн, гибнут они нередко и сегодня. Поэтому историки стараются как можно больше публиковать старинных документов, чтобы сохранить их от всяких бед и сделать доступными всем ученым.

В средние века жило немало историков, поэтов и писателей. Они оставили нам очень важные сочинения: истории, в которых, как правило, описывалось прошлое одного какого-то народа, хроники (или, как их называли на Руси, летописи), куда год за годом последовательно заносились все важнейшие события, а также биографии замечательных людей. Стихи, романы и повести открывают нам мир чувств людей средневековья. Для историков хозяйства и торговли бесценны даже короткие и сухие отчеты о торговых операциях, счета, расписки, протоколы судебных разбирательств.

Многие замечательные сказания и легенды о богах, героях, первых правителях передавались устно -- их впервые записали спустя века после того, как они были сочинены. Эти сказания называются эпосом. Народная память сохранила и тысячи загадок, пословиц, заговоров, которые тоже нередко идут из глубины веков.

Ученые-этнографы (они занимаются изучением народных обычаев, обрядов и быта) подтвердят, что крестьянские свадьбы и другие обряды, детские игры, праздники, одежда, утварь крестьян еще прошлого и начала нынешнего века очень часто повторяли старинные образцы и также могут немало нам поведать о средних веках.

Многие поколения историков собирали по крупицам знания о средневековье. Ими написаны тысячи книг об этой эпохе, и каждый год появляются все новые и новые статьи и книги.

Так что, все уже известно?

Историки постоянно спорят между собой и не только из-за мелочей. Порой нет согласия по самым большим проблемам, вплоть до того, что же такое вообще средневековье. Десятки разных мнений можно найти в сочинениях современных историков, и выбрать из них «единственно правильное» очень трудно, а то и невозможно. Об одних и тех же событиях можно рассказывать совершенно по-разному, в зависимости от выбранного угла зрения.

Наш учебник -- это только одна из версий...

1. Самое смутное из всех смутных времен (Великое переселение народов и падение Римской империи)

Волны варварских нашествий захлестнули Европу. Великая Римская империя не смогла им противостоять и погибла. На месте былой державы возникло несколько королевств завоевателей германцев. С падением Римской империи кончается история Древнего мира и начинается история средних веков.

Варвары и остальные

Гордыми и могучими были великие державы древности. Но и самые огромные империи Дария и Александра Македонского, Рим и Китай, даже вместе взятые, занимали лишь малую часть обитаемой суши. За их границами начинался иной -- бескрайний и пестрый мир. Мир первобытных племен -- скажем мы сейчас. Мир варваров -- сказал бы римлянин, китаец или грек.

He-варвары разбирались во всех тонкостях хлебопашества, виноградарства, садоводства, умели строить роскошные дворцы, величественные храмы, большие города. Они достигли высот во всех видах искусства и пользовались письменностью.

У варваров земледелие было поставлено хуже, о городах и письме они могли знать лишь понаслышке, но в охоте и скотоводстве разбирались обычно лучше.

Среди не-варваров встречались очень богатые люди. Они могли позволить себе самые невероятные удовольствия. Но число их было ничтожно. Все же остальные -- это люди достатка умеренного, а то и просто бедняки. Заметный слой в самом низу общества состоял из рабов.

В жизни варваров богатство большой роли не играло. Все были одинаково бедны, но свободны и равны между собой. Только вожди, старейшины и жрецы пользовались небольшими преимуществами.

У не-варваров сложились государства. Здесь были чиновники, налоги и армии.

Варвары государства еще не знали.

He-варвары презирали варваров за дикость, грубость нравов и боялись их жестоких нападений.

Варвары презирали не-варваров за роскошь и изнеженность, за страсть к деньгам и покорность своим властям, но боялись их хорошо обученных армий и всяческих коварных выдумок.

Многие тысячелетия древней и средневековой истории стояли лицом к лицу эти два столь непохожих мира: мир первобытных племен и мир цивилизаций. Их разделяла взаимная вражда и связывал взаимный интерес друг к другу. Кровавые войны сменялись столетиями мирного соседства. Порой орды кочевников стирали с лица земли цветущие города, а из людской памяти их названия. Порой в земли варваров являлась чужая армия, принуждая платить дань своему государю, выполнять его повеления, нести для него службу.

Сколь ни разрушительны бывали нашествия варваров, цивилизации с течением столетий отвоевывали у «другого мира» все больше пространства на планете. Вчерашние варвары превращались в неварваров. Отгородиться от влияния цивилизаций они не могли: оттуда к ним приходили купцы и воины, проповедники и беглые преступники. Варваров могли нанять, чтобы они воевали против других варваров; варваров могли взять в плен, превратить в рабов, а спустя десятилетия отпустить на родину. Граница между цивилизацией и варварами была всегда «прозрачной», а влияние цивилизаций на варваров -- сильным. «Излучение» цивилизаций чувствуется далеко за их пределами.

Но время от времени варварский мир становится особенно опасным. Из азиатских степей или европейских лесов появляются племена, уничтожающие огромные империи. Эти взрывы случаются тогда, когда в среде самих варваров начинаются важные перемены.

От равенства -- к неравенству. Первобытное равенство, существовавшее у варваров, не могло продолжаться вечно. У любых племен рано или поздно оно сменяется неравенством. Общество начинает делиться на могущественных и слабых, богатых и бедных. Появляется знать. Сначала племенных старейшин все чаще и чаще избирают из одних и тех же семей, почитаемых за их заслуги перед племенем. А потом как бы само собой получалось так, что старейшин можно было избрать только из этих семей.

Еще более влиятельными, чем старейшины, были военные вожди, снискавшие себе славу выдающимся мужеством и удачливостью. Победа свидетельствовала об особой избранности предводителя, о том, что он угоден богам. Если поход был успешен, вождь получал львиную долю добычи. К удачливым вождям отовсюду тянулась горячая молодежь, жаждавшая богатства и воинских подвигов. Сверх положенной по обычаю части военной добычи вождь делал им щедрые подарки из своей доли. За это вождь мог рассчитывать на преданность своих воинов, на то, что они в минуту опасности не пожалеют отдать за него жизнь. Так появлялась дружина вождя, лично ему преданная. Дружинники не очень-то любили заниматься хозяйством, а предпочитали или разбогатеть на войне, или с честью погибнуть в бою. Они скучали без войны и требовали, чтобы вождь вел их в новые и новые походы. О славных битвах помнили долго, рассказывали о них детям и внукам, чтобы те старались походить на лучших из вождей и их дружинников. Война становится делом чести, занятием настоящего мужчины.

А где же разжиться достойной добычей, если не у богатых соседей, особенно когда у них случаются внутренние распри или иные неурядицы? Поэтому почти за любым ослаблением государств древности или средних веков следовали варварские нашествия. Варвары всегда были рядом...

Победа или поражение?

Иногда столкновения с варварами оказывались для цивилизаций роковыми и кончались для них полной гибелью. На месте полей, городов и садов появлялись пустыни. Но бывал и другой исход: завоеванная варварами страна брала в плен завоевателей. Брала в плен не силой оружия, а языком, культурой, традициями. Победители растворялись среди побежденных, и на руинах поверженной цивилизации со временем рождалась новая. Два смертельно враждовавших ранее мира сливались в ней воедино...

Вблизи границ европейской цивилизации все средневековье жили варварские племена: это славяне и балты, венгры и тюрки, скандинавы и монголы. Первое место в этом ряду и по времени, и по значению для европейской истории занимают, конечно же, германцы.

Беспокойные соседи римлян

К северу от Альп

Европа севернее Альп была занята тремя большими группами многолюдных племен: кельтами, германцами и славянами. Внутри каждой из этих групп племена порой сильно отличались друг от друга, но они говорили на похожих наречиях. Зато вряд ли какой-либо германец мог понять хоть слово, сказанное кельтом или славянином, и наоборот. И все же языки кельтов, германцев и славян принадлежат к одной и той же языковой семье -- индоевропейской. Значит, далекие предки этих народов жили по соседству.

Кельты появились в Европе намного раньше германцев и уж тем более славян. Когда-то они жили по всей Европе -- от Атлантики до Балканского полуострова. И сегодня потомков кельтов можно встретить в Ирландии, Шотландии, Уэльсе и на крайнем западе Франции -- в Бретани. Обычный англичанин ничего не поймет в речи старого шотландца из далекого горного селения, еще не забывшего древнего языка своего народа, валлийца или ирландца, а французу столь же трудно уловить смысл бретонской речи.

Римляне раньше всех познакомились с кельтами, с племенами галлов, которые когда-то даже захватили весь Рим, кроме Капитолия. Галлы взяли бы и Капитолий, если бы переполошившиеся гуси не разбудили спавшую римскую стражу. Много позже римляне завоевали земли галлов в Северной Италии и там, где теперь лежит Франция. Галлы стали быстро усваивать язык и обычаи римлян, так что скоро римлян и галлов стало трудно отличить друг от друга.

На запад от Галлии -- по ту сторону Рейна -- за несколько веков до начала нашей эры расселялись пришедшие с севера многочисленные племена германцев. Их древняя родина -- северное и южное побережья Балтийского моря, острова Балтики, два полуострова -- Скандинавский и Ютландский. Примерно три тысячи лет тому назад климат там, вероятно, резко ухудшился: стало холоднее, начались бесконечные дожди, часто случались наводнения. Тогда германцам пришлось понемногу переселяться южнее -- туда, где теплее.

К началу нашей эры германцы занимали уже все пространство между реками Рейном, Одером и Дунаем. Дальше всех ушли племена готов. От балтийских берегов они добрались до приазовских и причерноморских степей. Там они покорили местное население -- далеких потомков народа, называвшегося в древности скифами. Подчинились готам и те племена, которые ныне считаются предками восточных славян.

Варварские народы Европы

Страна варваров

Немало римских купцов, путешественников и солдат побывало за Рейном и Дунаем -- в землях германцев. После ласковой Италии, покрытой ухоженными виноградниками и оливковыми рощами, Германия казалась им суровой и мрачной. Непроходимые леса, топкие трясины, холодные ветры... И люди природе под стать. Римляне считали их дикарями, варварами, но сильно боялись их вторжений в империю. Опасения были справедливы: набеги германцев на владения Рима становились все чаще и решительнее. Римляне удивлялись упорству, с которым после очередного поражения германцы снова пытались прорвать укрепленную римскую границу. Дело было, однако, не в упрямстве, а в том, что германцы находились на той ступени развития, для которой набеги и войны с соседями -- самое естественное и даже необходимое дело.

Обитатели «длинных домов»

Германцы очень любили охотиться в своих густых и богатых дичью лесах. Но они неплохо знали и земледелие -- выращивали ячмень, просо, пшеницу, лен. Самым большим богатством германцев, однако, считался скот -- особенно быки, коровы и, конечно, лошади. Кочевниками германцы не были -- они жили хуторами и маленькими деревнями, строили себе деревянные «длинные дома». «Длинные» потому, что если скот -- богатство, то и жилые помещения и стойла для животных нужно объединить в одном доме. Так надежнее!

Длинный дом' древних германцев. Реконструкция

Семья -- род -- племя

В каждом «длинном доме» жила одна большая семья. Несколько родственных между собой семей составляли род. Несколько родов -- племя Племена иногда объединялись между собой в большие союзы, особенно когда дело шло к войне с общим врагом. Все взрослые мужчины -- члены племени -- были между собой равны. Каждый из них -- свободный человек. Рабов у германцев совсем мало, а их положение намного легче, чем у римлян; то же относится и к полусвободным. Богачей и бедняков среди германцев не было. Племя каждому давало достаточно земли, но никто не мог ее ни продать, ни подарить кому бы то ни было. Важные вопросы решало племя на общем собрании, тинге, на которое все члены племени приходили с оружием, выслушивали старейшин и вождей, одобряли или отвергали то, что они предлагали. На тингах судили преступников, избирали старейшин.

Боги древних германцев

Германцы, как и все язычники, верили в многочисленных богов, но храмов не строили, даже идолов не очень любили делать. Они поклонялись священным озерам, рощам, камням, деревьям. Своим богам германцы приносили жертвы, иногда даже человеческие. Имена некоторых германских богов сохранились в названиях дней недели, как они звучат в английском и немецком языках. Воскресенье и понедельник у германцев были посвящены солнцу и луне. Вторник -- день бога Циу, или Тиу, -- сияющего неба, покровителя воинов. Среда посвящена богу бури, вихря, неистовства, хозяину загробного мира мудрому Водану. В четверг надо чтить могучего бога грома и молнии Донара. Ну а пятница отдана богине плодородия Фрейр.

Большим уважением пользовались у германцев жрецы и прорицательницы, предсказания которых порой сильно влияли на судьбу того или иного племени.

По обе стороны лимеса

Чтобы защититься от набегов германцев, римляне укрепили всю многокилометровую границу между империей и землями германских племен. Здесь протянулись валы, рвы, огороженные каменными стенами военные лагеря. Такие приграничные укрепления римляне называли словом лимес. Но лимес не был непроницаемым. От десятилетия к десятилетию общение между германцами и римлянами усиливалось. Отдельные германские племена, жившие недалеко от лимеса, перенимали некоторые из обычаев римлян. Кого-то из германцев римляне приглашали на военную службу. Ни Германия для римлян, ни Рим и его провинции для германцев не были неведомыми и загадочными странами.

Римляне строят укрепление. Рельеф на колонне Марка Аврелия в Риме

Лимес казался возведенным на века. Но к концу IV -- началу V в. соотношение сил между империей и варварами стало быстро меняться, и граница исчезла. Лимес рухнул...

Римский историк Корнелий Тацит о древних германцах

Королей германцы выбирают по знатности, а военачальников -- по доблести. При этом у королей нет неограниченной или произвольной власти, и вожди главенствуют скорее тем, что являются примером, чем на основании права приказывать, тем, что они смелы, выделяются в бою, сражаются впереди строя и этим возбуждают удивление. Однако казнить, заключать в оковы и подвергать телесному наказанию не позволяется никому, кроме жрецов, да и то не в виде наказания и по приказу вождя, но как бы по повелению бога.

О менее значительных делах совещаются старейшины, о более важных -- все, причем те дела, о которых выносит решение народ, предварительно обсуждаются старейшинами. Сходятся в определенные дни, если только не произойдет чего-нибудь неожиданного и внезапного, а именно: в новолуние или полнолуние, так как германцы верят, что эти дни являются самыми счастливыми для начала дела... Когда толпе вздумается, они усаживаются вооруженные. Молчание водворяется жрецами, которые тогда имеют право наказывать. Затем выслушивается король или кто-либо из старейшин, сообразно с его возрастом, знатностью, военной славой, красноречием, не столько потому, что он имеет власгь приказывать, сколько в силу убедительности. Если мнение не нравится, его отвергают шумным ропотом, а если нравится, то потрясают копьями: восхвалять оружием является у них почетнейшим способом одобрения.

Германские телохранители римского императора. Рельеф на колонне императора Траяна в Риме

Перед народным собранием можно выступать с обвинением и предлагать на разбирательство дела, влекущие за собой смертную казнь...

На этих же собраниях производятся также выборы старейшин...

Во время сражения вождю стыдно быть превзойденным храбростью своей дружиной, дружине же стыдно не сравняться с вождем, вернуться же живым из боя, в котором пал вождь,-- значит на всю жизнь покрыть себя позором и бесчестьем; защищать его, оберегать, а также славе его приписывать свои подвиги -- в этом главная присяга дружинника: вожди сражаются за победу, дружинники -- за вождя. Если племя, в котором они родились, коснеет в долгом мире и праздности, то многие из знатных юношей отправляются к тем племенам, которые в то время ведут какую-нибудь войну, так как этому народу покой противен, да и легче отличиться среди опасностей, а прокормить большую дружину можно только грабежом и войной. Дружинники же от щедрот своего вождя ждут себе и боевого коня, и обагренное кровью победоносное копье, а вместо жалования для них устраиваются пиры, правда, не изысканные, но обильные...

Германское народное собрание (тинг). Рельеф на колонне Марка Аврелия в Риме

У германских племен существует обычай, чтобы все добровольно приносили вождям некоторое количество скота или земных плодов; это принимается как почетный дар, но в то же время служит для удовлетворения потребностей...

Земля занимается всеми вместе поочередно по числу работников и вскоре они делят ее между собой по достоинству; дележ облегчается обширностью земельной площади: они каждый год меняют пашню и все-таки еще остается свободное поле...

Ни один народ не является таким щердым и гостеприимным, как германцы. Считается грехом отказать кому-либо из смертных в приюте. Каждый угощает лучшими кушаньями сообразно своему достатку. Когда угощенья не хватает, то тот, кто сейчас хозяин, делается указателем пристанища и спутником, и они идут в ближайший дом без всякого приглашения, и это ничего не значит: обоих принимают с одинаковой сердечностью... Если, уходя, гость чего-нибудь потребует, то обычай велит предоставить ему эту вещь, также просто можно потребовать чего-нибудь, в свою очередь, и от него...



Одежда древнего германца

Только что достигший юношеского возраста отпускает волосы и бороду и до тех пор не изменяет такого вида, свидетельствующего о данном обете и обязывающего к храбрости, пока не убьет врага. Только после крови и военной добычи открывают они лицо, считая, что только тогда они расплатились за свое рождение и стали достойны своего отечества и родителей. У трусливых и невоинственных этот ужасный вид так и остается. Наиболее храбрые носят на себе железное кольцо, как бы оковы, до тех пор, пока не убьют неприятеля.

Падение «Вечного города»

Всю эпоху с IV по VII в. называют временем Великого переселения народов. Действительно, тогда десятки племен покинули края, где они жили сотни лет, и отправились на завоевание новых земель. Карта всей Европы изменилась до неузнаваемости. Волны нашествий стерли с нее Западную Римскую империю, на месте которой возникли королевства германцев. Рухнул великий Рим и под его обломками -- весь античный мир. Европа вступала в средневековье.

Вторжения варваров на земли римской империи

Начало Великого переселения народов

В III в. германские племена то и дело прорывали укрепленную границу Римской империи. С невероятными усилиями римским войскам удавалось выбивать варваров обратно. И хотя часть пограничных земель пришлось оставить, империя держалась. Настоящая катастрофа началась с появлением в Европе кочевых племен гуннов. По неведомым причинам они покинули азиатские степи у границ далекого Китая и двинулись в тысячекилометровый путь на Запад. В 375 г. гунны обрушились на германские племена готов, жившие к тому времени в северном Причерноморье за пределами Римской империи. Готы были прекрасными воинами, но орды гуннов скоро сломили их сопротивление. Одна часть готов -- остготы -- покорилась гуннам. Другая -- вестготы -- всем народом отступила к римским границам, надеясь хотя бы ценой подчинения Риму спастись от неслыханного врага, явившегося из бесконечных далей Азии.

Римляне готов пропустили, но земли у границы для расселения племени дали мало, к тому же скверной,-- еды на всех не хватало. Римские чиновники продовольствие поставляли плохо, издевались над готами, вмешивались в их дела. Терпению вестготов скоро пришел конец. Измученные страданиями последнего года, они восстали все как один против империи и с решимостью отчаяния пошли на Константинополь -- восточную столицу империи. В 378 г. недалеко от города Адрианополя племена вестготов встретила лучшая римская армия во главе с самим императором Валентом. Готы бросились в бой с готовностью всем погибнуть в сражении или победить -- отступать им было некуда. Через несколько часов страшной битвы прекрасное римское войско перестало существовать, а император погиб.

От Адрианопольской битвы империя так и не смогла оправиться. Настоящих римских армий больше уже не было. В грядущих сражениях империю защищали наемники, чаще всего те же самые германцы. Германские племена за большую плату соглашались стеречь от других германцев римские границы. Но защитники эти, конечно, не отличались надежностью. Никакая плата наемным чужеземным воинам не могла заменить былой мощи римского войска.

Что же до рядовых подданных империи, то они не горели желанием защищать свое государство. Многие считали (и не без оснований), что жизнь при завоевателях-германцах все равно не станет тяжелее, чем под гнетом римских сборщиков налогов, крупных землевладельцев и чиновников.

Слишком верный Стилихон

Со времен Ганнибала не видел Рим под своими стенами чужеземных армий. Да и сам великий карфагенянин не решился осаждать «Вечный город», не говоря уже о том, чтобы идти на его штурм. За столетия, миновавшие с тех пор, Рим стал столицей величайшей державы древности. Римские железные легионы так далеко отодвинули границы империи, что сама мысль о возможности захвата Рима пришедшими откуда-то недругами кому угодно показалась бы невероятной и даже кощунственной. Теперь все изменилось...

Пока император Гонорий, которому после раздела Римской империи в 395 г. досталась западная ее часть, был еще ребенком, все бремя власти легло на его опекуна -- прекрасного полководца Стилихона. Стилихон сам был германцем из племени вандалов, но он самоотверженно отбивал нападения варваров. «Надолго ли хватит верности этого германца?» -- злобно ворчали многие римляне, недовольные возвышением варвара. Кто-то из них упорно нашептывал Гонорию, что Стилихон, дескать, сам хочет стать императором. Гонорий прислушался к наветам и приказал убить лучшего полководца империи.

Горе побежденным

После смерти Стилихона некому было возглавить оборону Рима от вторжений варваров. Гонорий беспомощно наблюдал из своей укрепленной столицы -- Равенны за тем, как вестготы, возглавляемые вождем Аларихом, подошли к самым стенам Рима. Взять мощные укрепления Рима было Алариху не под силу -- и он начал долгую осаду города. Когда измученные осадой римляне решили узнать, на каких условиях они могли бы сдаться, Аларих потребовал отдать ему все золото, все ценности и всех рабов-варваров. «Что же тогда останется у римлян?» -- возмущенно спросили горожане. «Жизнь», -- холодно ответил Аларих.

В тот раз вестготам и римлянам удалось договориться, и Аларих снял осаду. Правда, чтобы удовлетворить варваров, римлянам пришлось переплавить множество серебряных и золотых статуй, в том числе и скульптуру, изображавшую Доблесть. Действительно, римская доблесть была уже в прошлом.

Это стало окончательно ясно всего через два года, когда Аларих вновь осадил Рим. Теперь ни отразить вестготов, ни откупиться от них римлянам не удалось...

Кто и как открыл ворота «Вечного города» варварам, так в точности и неизвестно. Но в 410 г. Рим пал. Три дня грабили город вестготы. Тысячи римлян были проданы в рабство или бежали из города.

Оставаться в Риме Аларих не пожелал и ушел на север.

Аврелий Августин

Падение Рима произвело устрашающее впечатление на современников. Многие были уверены, что гибель «Вечного города» означает и скорый конец всего мира. Особенно часто говорили об этом христиане: «Увы! Мир гибнет, а мы пребываем в наших грехах; императорский город и славу Римской империи пожрал огонь!». Люди страдали не только от бесконечных войн и насилий -- их охватывало отчаяние из-за того, что на их глазах рушилось все, что казалось незыблемым: гибла великая империя, теряли силу законы, бунтовали рабы, варвары покоряли римлян. Как жить в этом ужасном мире, ради чего?

Это душевное смятение, вызванное падением великого Рима, лучше всех, пожалуй, передал в своих сочинениях Аврелий Августин, знаменитый мыслитель, прошедший в поисках истины сложный путь от языческой философии к христианству. Последние 34 года жизни Августин был епископом маленького города Гиппона в Северной Африке, неподалеку от Карфагена. Самым известным сочинением Августина стала его большая книга «О граде Божием». В ней епископ Гиппона среди прочего хотел объяснить, почему стало возможным падение Рима. Это расплата, пишет Августин, за насилие, которое Рим творил над другими народами на протяжении многих столетий, за изнеженность и безнравственность, царившие в империи. И конечно, будучи христианином, Августин видит в падении Рима справедливое возмездие язычникам за гонения на христиан, за отказ от истинной, по его мнению, религии.

Германцы штурмуют римское укрепление. Рельеф на колонне императора Траяна

Августин -- автор многих богословских сочинений. Не случайно епископа Гиппона до сих пор почитают и в православной, и в католической церкви, при этом у католиков Августин -- один из самых главных святых.

Византийский историк Прокопий Кесарийский (VI в.) о взятии Рима готами в 410 г.

Я расскажу, каким образом Рим был взят Аларихом.

Этот предводитель варваров долгое время осаждал Рим и, не имея возможности овладеть им ни силой, ни хитростью, придумал следующее.

Из своих воинов он выбрал триста человек, ещё безбородых молодых людей, которые выделялись своей знатностью и храбростью, превышавшей их возраст, и тайно сообщил им, будто он намерен подарить их некоторым знатным римляйам. Он приказал держать им себя у римлян очень скромно и добродетельно и усердно выполнять все, что им прикажут их господа, а спустя некоторое время, в заранее назначенный срок, в полдень, когда их господа, как обычно, погрузятся в послеобеденный сон, они все должны будут устремиться к тем городским воротам, которые называются Салариевыми (то есть Соляными), и, внезапно напав на стражу, истребить ее и быстро растворить ворота.

Такой приказ отдал Аларих молодым воинам и в то же время отправил послов к сенату с заявлением, что он, дивясь приверженности римлян к своему императору, не намерен больше их терзать, а из уважения к их мужеству и верности дарит на память каждому сенатору по несколько рабов.

Вскоре после этого официального заявления Аларих отослал в Рим своих молодых людей, а войску отдал приказ готовиться к отступлению, чтобы римляне могли это видеть.

Римляне обрадовались заявлению Алариха, приняли дар и возликовали, не заподозрив коварства со стороны варвара.

Исключительная покорность, которую проявили присланные Аларихом молодые люди, уничтожила всякие подозрения, а войско частично действительно стало отступать, другие же воины делали вид, что готовятся к снятию осады.

Настал назначенный день Аларих повелел своему войску вооружиться и наготове стал ждать у Салариевых ворот, где он располагался с самого начала осады.

Молодые люди в условленное время сбежались к Салариевым воротам, внезапно напали на стражу, перебили ее, беспрепятственно отперли ворота и впустили в Рим Алариха и его войско.

Варвары сожгли здания, находившиеся поблизости от ворот, в том числе дворец Саллюстия, древнего римского историка. Большая часть этого дворца в наполовину обгорелом виде существовала и в мое время.

Варвары ограбили весь город, перебили большую часть населения и отправились дальше.

Рассказывают, что в Равенне один придворный евнух, выполнявший обязанности птичника, сообщил Гонорию, что Рим погиб. «Да я только что кормил его своими руками!» -- воскликнул Гонорий (у него был огромный петух по кличке Рим). Евнух, поняв ошибку императора, пояснил, что город Рим пал от меча Алариха. Тогда Гонорий, успокоившись, сказал: «Друг мой, я подумал, что околел мой петух Рим» (В греческом и латинском языках название Рим -- женского рода (звучит «Рома»), соответственно, в подлиннике Прокопия речь идет не о петухе, а о курице, названной именем «Вечного города». ). Такой недотепа, говорят, был этот император. Некоторые уверяют, что Рим был иначе взят Аларихом: якобы одна женщина по имени Проба, богатая и знатная, принадлежавшая к сенаторскому сословию, сжалилась над римлянами, которые погибали от голода и прочих бедствий и стали уже питаться человеческим мясом. Проба, не видя никакой надежды на спасение, так как река и порт были во власти врага, приказала своим рабам ночью отпереть городские ворота и впустить варваров.

Проповедник Сальвиан (V в.) о бегстве римлян к варварам

Бедные обездолены, вдовы стенают, сироты в презрении, и настолько, что многие из них, даже хорошего происхождения и прекрасно образованные, бегут к врагам. Чтобы не погибнуть под тяжестью государственного бремени, они идут искать у варваров римской человечности, поскольку не могут больше сносить варварской бесчеловечности римлян. У них нет ничего общего с народами, к которым они бегут; они не разделяют их нравов, не знают их языка и, осмелюсь сказать, не издают зловония, исходящего от тел и одежды варваров; и тем не менее они предпочитают смириться с различием нравов, нежели терпеть несправедливость и жестокость, живя среди римлян. Они уходят к готам... или к другим варварам, которые господствуют повсюду, и совсем не жалеют об этом. Ибо они желают быть свободными в обличье рабов, а не рабами в обличье свободных. Римского гражданства, некогда не только очень уважаемого, но и приобретавшегося за высокую цену, ныне избегают и боятся, ибо оно не только не ценится, но вызывает страх... По этой причине даже те, кто не бежит к варварам, все равно вынужден превращаться в варваров, как это происходит с большинством испанцев и многими галлами, равно как и со всеми, кого на обширных пространствах римского мира римская несправедливость побуждает отрекаться от Рима.

Конец империи

Удары «Божиего Бича»

Мы говорили о страшных ордах кочевников-гуннов. Это они внезапно вторглись с востока -- из Азии -- в Европу и окончательно изменили там соотношение сил не в пользу Римской империи. Гунны уничтожили, подчинили или заставили бежать из обжитых мест десятки племен. Гунны расположились там, где сейчас Венгрия, но вся Европа была в ужасе от бесконечных нападений безжалостных кочевников.

Самого знаменитого из вождей гуннов звали Аттила. Настрадавшиеся от его войск христиане впоследствии прозвали Аттилу «Бичом Божиим». Чтобы получить власть, Аттила убил родного брата. Железной рукой правил он гуннами и всеми покорившимися им племенами.

В 451 г. Аттила повел несметные полчища гуннов в очередной поход. Гунны перешли Рейн и двинулись дальше на юго-запад. Навстречу им вышла большая армия во главе с римским полководцем Аэцием. Армия Аэция считалась римской, но вся сила ее была в том, что многие германские вожди и короли пришли к Аэцию во главе своих племен сражаться с гуннами. И в стане Аттилы тоже собралось множество разноязыких племен.

Поэтому битва на Каталаунских полях стала одной из самых знаменитых в истории. В ней встретились огромные армии, в которых бились чуть ли не все племена и народы тогдашней Европы. Поле сражения покрылось тысячами тел павших, но ни одна из сторон до наступления темноты не могла одержать верх. И все же в конце концов Аттиле пришлось отступить. Преследовать его у победителей сил не было.



Аэций. Резьба по слоновой кости (V в.)

Согласно легенде, еще три дня над полем битвы сражались души погибших. Они и после смерти не могли прекратить бой...

Поражение Аттилы на Каталаунских полях вовсе не означало, что «Бич Божий» перестал угрожать Европе. В следующем же году войско гуннов внезапно ворвалось в Италию и двинулось на беззащитный в тот момент Рим. Почти без всякой надежды римский папа Лев I отправился с богатыми дарами навстречу грозному завоевателю. Как прошла встреча преемника апостола Петра (как называли себя папы) с «Бичом Божиим», что они говорили друг другу, мы не знаем. Зато результат известен хорошо: Аттила забрал большой выкуп и повернул назад. Римляне сочли это чудом.

Спустя год Аттила внезапно умер на собственной свадьбе сразу после брачного пира. Тело усопшего положили в золотой гроб, его поставили внутрь большего -- серебряного, а тот поместили в железный. Чтобы никто не мог потревожить покой почившего владыки и коснуться захороненных вместе с ним сокровищ, гунны, как утверждает легенда, отвели большую реку в сторону, сделали гробницу на дне ее русла, а затем вновь позволили реке течь как прежде.

Огромная держава гуннов распалась сразу же после смерти Аттилы, и только в сказаниях многих народов то с почтением, то со страхом еще много веков повторялось имя человека, перед которым когда-то трепетала вся Европа.

Второе падение Рима

Всего через четыре года после блистательной победы на Каталаунских полях Рим был снова захвачен варварами. Это было германское племя вандалов. Вандалы сначала прорвались из Германии в Испанию, а затем один римский наместник пригласил их в Северную Африку в качестве наемников. Но германцы быстро захватили власть в этой бывшей римской провинции и создали там свое королевство. Кстати, Августин умер в 430 г. как раз в те дни, когда его город Гиппон осаждали вандалы. Падения Гиппона Августину посчастливилось не видеть...

Ровно через четверть века после смерти Августина, в 455 г., флот вандалов, которыми командовал король Гейзерах, подошел к берегам Италии, поднялся вверх по Тибру и неожиданно для римлян оказался у стен их города. Рим был совершенно не готов к обороне. Снова к варварам отправился папа Лев I уговаривать пощадить город.

Вестготская корона

Гейзерих грозил римлянам страшной резней, но после переговоров со Львом I и полученных от него огромных подарков варвар несколько смягчился. Он согласился оставить в живых жителей, не сжигать церкви и не разорять главные храмы Рима, а разграбление города ограничить «всего лишь» четырнадцатидневным сроком. На память о тех двух неделях осталось навеки слово «вандализм», означающее бессмысленное уничтожение культурных ценностей.

Конец Западной Римской империи

Если взятие готами и вандалами Рима, разграбление «Вечного города» произвело на современников ужасающее впечатление, то окончательное исчезновение Римской империи не все даже заметили. Слишком давно уже было ясно, что дни ее сочтены, слишком будничной оказалась ее кончина.

В последние годы существования империи дворцовые перевороты следовали один за другим. В 475 г. императором был провозглашен юноша Ромул Август. По странному совпадению в его имени соединились имена основателя города Рима -- Ромула и первого принцепса (императора) -- Октавиана Августа. Поскольку за Ромула Августа правил его отец, а сам он не играл никакой политической роли, в истории за ним утвердилось снисходительное прозвище Августул, т. е. «Августишка», «Августенок».

В 476 г. один из военачальников -- варвар Одоакр во главе войска, состоявшего из разных германских племен, поднял мятеж. Он убил отца Ромула Августула, а самого императора низложил и сослал в поместье под Неаполем. Там Ромул Августул -- последний римский император -- вскоре тихо скончался.

Переворот 476 г. отличался от множества подобных лишь тем, что Одоакр не стал провозглашать себя императором. Видимо, этот титул обещал больше хлопот, чем почестей. Одоакр заставил римский сенат заявить, что западной части империи не нужен собственный император. Пусть впредь будет лишь один император -- на Востоке, в Константинополе. И Одоакр отослал туда оставшиеся после Ромула Августула знаки императорской власти -- диадему и пурпурную мантию.

Монета Одоакра

На этом Западная Римская империя перестала существовать. Восточная Римская империя, которую позже стали называть Византией, жила еще тысячу лет -- вплоть до середины XV в.

Из легенды о происхождении гуннов и об их появлении в Европе, пересказанной готским историком Иорданом

Король готов Филимер... обнаружил среди своего племени несколько женщин-колдуний... Сочтя их подозрительными, он прогнал их далеко от своего войска и, обратив их таким образом в бегство, принудил блуждать в пустыне. Когда их, бродящих по бесплодным пространствам, увидели нечистые духи, то в их объятиях соитием смешались с ними и произвели то свирепейшее племя, которое жило сначала среди болот, -- малорослое, отвратительное и сухопарое, понятное как некий род людей только в том смысле, что обнаруживало подобие человеческой речи.

Вот эти-то гунны, созданные от такого корня, и подступили к границам готов. Этот свирепый род... расселившись на дальнем берегу Мэотийского озера (Мэотидой древние авторы называли Азовское море. Иордан думает, что родина гуннов лежала на его восточных берегах у Керченского пролива.), не знал никакого другого дела, кроме охоты, если не считать того, что он, увеличившись до размеров племени, стал тревожить покой соседних племен коварством и грабежами.

Охотники из этого племени, выискивая однажды, как обычно, дичь на берегу внутренней Мэотиды, заметили, что вдруг перед ними появился олень, вошел в озеро и, то ступая вперед, то приостанавливаясь, представлялся указующим путь. Последовав за ним, охотники пешим ходом перешли Мэотийское озеро, которое до тех пор считали непереходимым, как море. Лишь только перед ними, ничего не ведающими, показалась скифская земля, олень исчез. Я полагаю, что сделали это из-за ненависти к скифам те самые духи, от которых гунны ведут свое происхождение.

Вовсе не зная, что кроме Мэотиды существует еще другой мир, и приведенные в восхищение скифской землей, они, будучи догадливыми, решили, что путь этот, никогда ранее не ведомый, показан им божественным соизволением. Они возвращаются к своим, сообщают им о случившемся, расхваливают Скифию и убеждают все племя отправиться туда по пути, который они узнали, следуя указанию оленя.

Всех скифов, забранных при вступлении (в Европу), они принесли в жертву победе, а остальных, покоренных, подчинили себе... Может быть, они побеждали их не столько войной, сколько внушая величайший ужас своим страшным видом... их образ пугал своей чернотой, походя не на лицо, а если можно так сказать, на безобразный комок с дырами вместо глаз. Их свирепая наружность выдает жестокость их духа: они зверствуют даже над потомством своим с первого дня рождения. Детям мужского пола они рассекают щеки железом, чтобы, раньше чем воспринять питание молоком, попробовали они испытание раной. Поэтому они стареют безбородыми, а в юношестве лишены красоты, так как лицо, изборожденное железом, из-за рубцов теряет своевременное украшение волосами.

Ростом они невелики, но быстры проворством своих движений и чрезвычайно склонны к верховой езде; они широки в плечах, ловки в стрельбе из лука и всегда горделиво выпрямлены благодаря крепости шеи. При человеческом облике живут они в звериной дикости.

Иордан об Аттиле

Был он мужем, рожденным на свет для потрясения народов, ужасом всех стран, который, неведомо по какому жребию, наводил на все трепет, широко известный повсюду страшным о нем представлением. Он был горделив поступью, метал взоры туда и сюда и своими телодвижениями обнаруживал высоко вознесенное свое могущество. Любитель войны, сам он был умерен на руку, очень силен здравомыслием, доступен просящим и милостив к тем, кому однажды доверился.

По внешнему виду низкорослый, с широкой грудью, с крупной головой и маленькими глазами, с редкой бородой, тронутой сединою, с приплюснутым носом, с отвратительным цветом кожи, он являл все признаки своего происхождения.

Прокопий Кесарийский о разграблении Рима вандалами в 455 г.

Гейзерих, нагрузив корабли свои золотом, серебром и другими вещами из императорского имущества, вернулся в Карфаген. Он не оставил во дворце ни меди, ни какого-либо другого металла. Ограбил он и храм Юпитера Капитолийского, сняв с него половину крыши. Это была замечательная и великолепная крыша, из лучшей меди и вся густо вызолоченная.

Иордан о Гейзерихе

...Был он невысокого роста и хромой из-за падения с лошади, скрытный, немногоречивый, презиравший роскошь, бурный в гневе, жадный до богатства, крайне дальновидный, когда надо было возмутить племена, готовый сеять семена раздора и возбуждать ненависть.

Христианская церковь на Западе и Востоке

Когда римский папа Лев I шел выпрашивать мир у жестоких вождей варварских племен, он, наверное, был готов претерпеть от них и страшную смерть. Еще совсем cвежа была память о сотнях христианских мучеников, умерщвленных за свою веру по приказу римских императоров. Лишь в 313 г. император Константин I Великий разрешил христианам открыто исповедовать их религию. И вот не прошло и полутора веков после прекращения гонений на христиан, а христианский священнослужитель оказывается единственным человеком, который может говорить от имени города Рима. Западная империя разваливается, ее органы управления не действуют, чиновники бегут, армия тает на глазах. И только слово местного епископа еще имеет какой-то вес во многих городах Италии, Галлии, Испании, Северной Африки, как и в Риме, брошенном на произвол судьбы своими императорами.

...