Политическая полиция Российской Империи в борьбе с революционным подпольем в 1881-1905 гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Специальность - Отечественная история

на тему: Политическая полиция Российской Империи в борьбе с революционным подпольем в 1881-1905 гг.

Выполнила:

Аракелян Марина Александровна

Саратов - 2008

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского».

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Мезин Сергей Алексеевич.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Ткачев Вениамин Иванович кандидат исторических наук, доцент Степанова Анжела Владимировна.

Ведущая организация: Саратовский государственный аграрный университет им. Н.И. Вавилова.

Защита состоится 15 октября 2008 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.243.03 при Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, 11 корпус СГУ, Институт истории и международных отношений, ауд.516.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского», читальный зал № 3, по адресу: г. Саратов, ул. Университетская, 42

Автореферат разослан 12 сентября 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук Чернова Л.Н.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

Актуальность темы исследования диссертации обусловлена растущим интересом исторической науки к важнейшей для государства задаче самосохранения. При изучении российской истории нового и новейшего периодов адекватное осмысление вопросов, связанных с механизмом и методами обеспечения государственной безопасности, приобретает особое значение. Смена исторических этапов влекла за собой лишь смену названия, структуры и численности спецслужб, отвечающих за внутреннюю стабильность.

Истоки современной масштабной и профессиональной постановки работы политических спецслужб, относятся ко времени борьбы политической полиции Российской империи с революционным движением в ХIX - начале XX в. Разработанные тогда установки и приемы оказались столь устойчивы, что спецслужбы переносят их из одной эпохи в другую. В диссертации поставлена задача расширить научные представления о составляющих охранный арсенал элементах, учитывая, что важнейшим фактором эволюции методов и средств политического сыска стал комплекс конспиративных приемов российских подпольщиков.

Опыт изучения борьбы полиции и революционеров важен для понимания эволюции форм политической борьбы в Российской империи изучаемого периода.

Объектом исследования является противоборство политической полиции Российской империи и революционного подполья в конце XX- начале XX вв.

Предметом исследования выступают, с одной стороны, охранные учреждения и применяемый ими розыскной арсенал (секретная агентура, наружное наблюдение, перлюстрация, комплекс вспомогательных методов и средств), а с другой стороны - обширный свод конспиративных приемов, выработанный такими общероссийскими подпольными организациями как «Народная воля», Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП), Партия социалистов-революционеров (ПСР) и анархистские организациями.

Хронологические рамки диссертационного исследования - 1881-1905 гг., чрезвычайно важный и относительно целостный этап как в развитии арсенала политических спецслужб, так и в процессе совершенствования революционерами методов борьбы с самодержавием. Начальная дата - 1881 год, - цареубийство 1 марта, стала переломной в противостоянии полиции и революционеров, положив начало коренному пересмотру охранной методики. Система методов и средств сыска подверглась качественному обновлению, сумма составляющих ее элементов стала возрастать. Однако в начале XX в. обнаружилось угасание первоначального эффекта, охранному арсеналу становилось все сложнее соответствовать масштабам нарастания революционного движения. Редкие проекты, направленные на преодоление узости прежних подходов в развитии методов и средств сыска, не получали должной поддержки. К 1905 г. политическая полиция подошла с мощным, но практически не рассчитанным на долгосрочную перспективу арсеналом. Конечной вехой диссертационного исследования является 1905 г., год наиболее бурных событий первой русской революции, ярко продемонстрировавший растерянность политической полиции под давлением революционных масс. Революция 1905-1907 гг., явившись для полиции таким же грозным уроком как и цареубийство 1 марта, ознаменовала наступление нового периода в работе политических спецслужб.

1881 г. открыл новую фазу борьбы с противником и для революционного лагеря. Акт цареубийства укрепил веру революционеров в собственные силы, и, несмотря на сложные времена царствования Александра III, подполье наращивало свою мощь. Доставшиеся в наследство от прежних революционных поколений тонкости конспиративной техники были доступны далеко не всем подпольщикам, поэтому сначала подполью пришлось пережить некоторый спад уровня конспирации. Рост числа революционных организаций повлек за собой серьезное усовершенствование конспиративных навыков и приемов. В числе прочих факторов, неуклонно приближавших первую русскую революцию, высокое конспиративное мастерство российских подпольщиков сыграло далеко не последнюю роль.

Степень научной разработки проблемы. В историографии отсутствует комплексный подход, предполагающий изучение совокупности таких взаимосвязанных составляющих как политическая полиция и революционное подполье, вследствие чего историография распадается на два блока - исследования о политическом сыске и изучение революционного подполья.

Литература о политическом сыске появившаяся в дореволюционный период не носила исследовательского характера. Это были публикации свидетельств революционеров, а также некоторых бывших работников охранки, о том, как действует охранка См.: Ольминский М.С. Покушения и провокация // Вестник жизни. 1907. № 4. С. 35-51; см. также: Бакай М.Е. Из воспоминаний М.Е. Бакая о черных кабинетах в России // Былое. 1908. № 7. С. 119 - 133; Он же. Провокаторы и провокация // Былое. 1908. № 8. С. 99 - 136; Он же. Еще о провокации и провокаторах // Былое. 1909. № 11 - 12. С. 162 - 167; Меньщиков Л.П. Минувшее (Русский политический сыск за границей). Париж, 1914..

Целым потоком работ о политической полиции отмечен послереволюционный период. Сразу же после Февральской революции была создана специальная Комиссия по разборке архивов политической полиции во главе с историком С.П. Мельгуновым. Первыми исследователями открытых архивов стали члены революционных организаций. С деятельностью тайной полиции широкую публику знакомили работы В.Г. Жилинского, М.А. Осоргина, П.Е. Щеголева, В.К. Агафонова, С.Г. Сватикова Жилинский В.Г. Организация и жизнь охранного отделения во времена царской власти // Голос минувшего. 1917. № 9-10. С. 247-306; Осоргин М.А. Охранное отделение и его секреты. М., 1917; Щеголев П.Е. Тайны охранки. М., 1917; Агафонов В.К. Заграничная охранка. (Составлено по секретным документам Заграничной агентуры и Департамента полиции). Пг., 1918; Сватиков С.Г. Русский политический сыск за границей (по документам парижского архива Заграничной агентуры Департамента полиции). Ростов-на-Дону, 1918. и др. Большинство работ носило публицистический характер и отличалось схожестью в изложении добытых сведений. В центре внимания авторов оказался вопрос о секретных сотрудниках. В целом, работы этого периода еще не имели характера научных исследований, отличались разоблачительной риторикой.

В 1920-х - начале 1930-х гг. материалы полицейских фондов стали изучать специалисты-историки. Вышли работы М.К. Лемке, Р.М. Кантора, П.А. Шуйского, П.Е. Щеголева Лемке М.К. Наш заграничный сыск (1881 - 1883 гг.) // Красная летопись. 1923. № 5. С. 67 - 84; Кантор Р.М. К истории «черных кабинетов» // Каторга и ссылка. 1927. № 8 (37). С. 90-99; Он же. Французская охранка о русских эмигрантах // Каторга и ссылка. 1927. № 2. С. 81-88; Шуйский П.А. Департамент полиции в 1880 - начале XX в. Харьков, 1930; Щеголев П.Е. Охранники и авантюристы. М., 1930.. В этот период были сделаны первые попытки анализа устройства охранных структур и методики их работы. С середины 1920-х гг. началась публикация труда Л.П. Меньщикова «Охрана и революция» Меньщиков Л.П. Охрана и революция. К истории тайных политических организаций, существовавших во времена самодержавия. Ч. 1. Годы реакции. 1885-1898 гг. М., 1925; Ч. 2. Вып. 1. 1898-1903 гг. М., 1928; Ч. 2. Вып. 2. М., 1929; Ч. 3. М., 1932., который представлял собой нечто среднее между историческим исследованием и мемуарными заметками. Несмотря на появление в исследованиях новых фактов, основное внимание ряда авторов по-прежнему оказалось приковано к фигурам секретных сотрудников Лучинская А.В. Великий провокатор. М., 1923; Швецов С.П. Провокатор Окладский. М., 1926; Осипович Н.М. Провокатор. Рассказы. М.; Л., 1926; Он же. Шпионы. Одесса, 1932; Алексеев И.В. Провокатор Анна Серебрякова. М., 1932; см. также: Секретные сотрудники и провокаторы. М.; Л., 1927; Николаевский Б.И. История одного предателя. Террористы и политическая полиция. М., 1991..

С начала 1930-х гг. разработка тематики оказывается под запретом. Архивы охранки становятся недоступными для исследователей. Власть, вероятно, опасалась сопоставлений царского прошлого и советского настоящего. В послевоенный период разработка охранной проблематики также не получила развития, господство жестких официозных схем в исторической науке периода 1930 - 1950-х гг. обусловило длительный перерыв в исследованиях.

В 1960-1970-е гг. наступает новый этап, когда в рамках изучения истории государственных учреждений дореволюционной России и карательной политики царизма вновь стали появляться исследования по политическому сыску. Среди них следует отметить работы Н.П. Ерошкина, А.Г. Чукарева, Ю.В. Черняева, И.С. Вахрушева, сделавших ценный вклад в рассмотрение комплекса основных методов и средств розыска Ерошкин Н.П. «Россия под надзором». (Организация и деятельность органов политического сыска в царской России) // Преподавание истории в школе. 1966. № 1. С. 85-97; Чукарев А.Г. Методы и средства политического розыска в царской России // Вопросы истории, философии, географии и экономики Дальнего Востока. Владивосток, 1968. С. 193-201; Черняев Ю.В. К изучению эпистолярных источников начала XX в. (Контроль почтовой переписки) // Проблемы отечественной истории. М.; Л., 1976. Ч. 1. С. 134-156; Вахрушев И.С. Русские революционеры и заграничная агентура царизма в 70-80 -х гг. XIX в. // Освободительное движение в России. Саратов, 1978. Вып. 8. С. 53-70. . Помимо историков к теме политической полиции стали обращаться и юристы - Д.И. Шинджикашвили, Р.С. Мулукаев Шинджикашвили Д.И. Сыскная полиция в царской России в период империализма. Омск, 1973; Мулукаев Р.С. Полиция и тюремные учреждения дореволюционной России. М., 1979. и др. Их работы сыграли важную роль в систематизации истории полицейских органов.

Первые крупные научные труды начали появляться в 1980-е гг. Прежде всего это были диссертационные исследования Л.И. Тютюнник, З.И. Перегудовой, Ю.Ф. Овченко Тютюнник Л.И. Департамент полиции в борьбе с революционным движением в России на рубеже XIX-XX вв. (1880-1904 гг.). Дисс… к.и.н. М., 1986; Перегудова З.И. Департамент полиции в борьбе с революционным движением. (Годы реакции и нового революционного подъема). Дисс... к.и.н. М., 1988; Овченко Ю.Ф. Московское охранное отделение в борьбе с революционным движением в 1880-1904 гг. Дисс… к.и.н. М., 1989., значительно расширившие представления о борьбе Департамента полиции с революционным движением. Начиная с 1980-х гг., в отечественной историографии наметился отход от анализа событий с позиций строгих идеологических установок.

1990-е гг. ознаменовались мощным всплеском интереса к политическому сыску. Причем значительная часть вышедших изданий предназначалась для массового читателя Жухрай В.М. Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы. М., 1991; Лурье Ф. Полицейские и провокаторы. СПб., 1992; Рууд Ч., Степанов С. Фонтанка, 16. Политический сыск при царях. М., 1993. . Важным событием, обозначившим рост интереса к вспомогательным методам и средствам сыска, стал выход монографии Т. А. Соболевой о криптографической службе России в XVIII - начале XX в. Соболева Т.А. Тайнопись в истории России. (История криптографической службы России XVIII - начала XX вв.). М., 1996.

Истории политического сыска были посвящены международная научная конференция, проходившая в 1996 г. в Санкт-Петербурге По ее материалам вышел сборник: Политический сыск в России: история и современность / Сост. Д. Дейли. СПб., 1997., а также научно-теоретическая конференция «Российские спецслужбы», проводившаяся в 1997 г. ФСБ См.: http://www.fsb.ru.

Примечательной стала работа В.С. Брачева, посвященная мастерам политического сыска Брачев В.С. Мастера политического сыска дореволюционной России. СПб., 1998. . Эта грань исследований представляется особенно важной, потому что именно от возглавлявших розыск личностей зависели подходы к методике работы и результативность взятых на вооружение приемов.

Начиная с 1990-х гг. поток литературы стал характеризоваться двумя основными чертами:

- бурным ростом публикаций, направленных на всестороннее изучение истории российских политических спецслужб (в том числе и в региональном аспекте);

- разноплановостью изданий, обусловленной ростом интереса в обществе к охранной тематике. Научные труды перемежались с работами научно-популярной и популярной направленности. Доля последних в общем потоке увеличивалась во многом благодаря усилиям журналистов, писателей и представителей иных профессий, в том числе работников спецслужб.

2000-й год стал важной вехой, ознаменованной выходом монографии З.И. Перегудовой «Политический сыск России (1880-1917 гг.)» Перегудова З.И. Политический сыск России (1880-1917 гг.). М., 2000., которая приобрела в историографии статус важнейшего ориентира.

Первые годы XXI в. продемонстрировали неугасающий интерес к теме политического сыска. В части изданий публикаторы сосредоточились исключительно на вопросах развития и деятельности царских охранных структур. Здесь следует отметить, прежде всего, коллективный научный труд «Жандармы России», а также монографические работы А.Н. Борисова, В.С. Брачева, Т.А. Соболевой, Ф.М. Лурье, И. Симбирцева Жандармы России / Сост. В.С. Измозик. СПб.; М., 2002; Борисов А.Н. Особый отдел империи. История Заграничной агентуры российских спецслужб. СПб.; М., 2001; Брачев В.С. Заграничная агентура Департамента полиции. (1883-1917 гг.). СПб., 2001; Соболева Т.А. История шифровального дела в России. М., 2002; Лурье Ф.М. Политический сыск в России. 1649-1917 гг. М., 2006; Симбирцев И. На страже трона. Политический сыск при последних Романовых. 1880-1917 гг. М., 2006..

Другую часть работ отличало включение вопросов непосредственно политического сыска в иные системы координат. Так, в 2001 г. вышла работа офицера ФСБ С.Н. Галвазина об охранных структурах Российской империи, объединившая рассмотрение таких блоков как служба контрразведки, органы политического сыска и подпольная деятельность большевистских конспираторов Галвазин С.Н. Охранные структуры Российской империи: Формирование аппарата, анализ оперативной практики. М., 2001.. Такие авторы как Э.Ф. Макаревич, В.Г. Джанибекян, Н.Г. Сысоев, представляют историю отечественных спецслужб эпохально, с точки зрения наиболее характерных, ярких сюжетов, сквозь призму судеб руководителей спецслужб и их секретных агентов Макаревич Э.Ф. Политический сыск. Истории, судьбы, версии. М., 2002; Джанибекян В.Г. Провокаторы и охранка. М., 2005; Сысоев Н.Г. Тайный сыск России. От жандармов до чекистов. М., 2005..

Что касается зарубежной историографии, то вопросы, связанные с политическим сыском дореволюционной России стали объектом внимания зарубежных историков с середины 70-х гг. XX в. В 1976 г. вышла книга И. Шнейдермана «Сергей Зубатов и революционный марксизм: борьба за рабочий класс в царской России». В 1988 г. была опубликована работа Н. Шлейфмана «Секретные агенты в русском революционном движении: партия эсеров, 1902-1914 гг.». В 1996 г. вышел труд Ф. Цукермана «Царская секретная полиции в российском обществе, 1880-1917 гг.». Одним из наиболее крупных исследований, написанных на обширном круге как зарубежных, так и отечественных материалов, явилась изданная в 1998 г. монография Д. Дейли «Самодержавие в осаде (политическая полиции и оппозиция в России 1886-1905 гг.)» Подробнее о зарубежных исследованиях см.: Перегудова З.И. Политический сыск России. С. 11, 14; См. также: Рууд Ч., Степанов С. Указ. соч. Список литературы; Старков Б.А. Политический сыск как объект исторического изучения: методология, историография, источниковедение // Политический сыск в России: история и современность / Сост. Д. Дейли. С. 18-25..

Говоря об историографии революционного подполья, в частности, о выработке различными революционными организациями системы конкретных конспиративных приемов и навыков, следует учитывать, что это направление не является разработанным. С первых лет советской власти история революционного прошлого стала одной из центральных проблем исторической науки, но приоритет в разработке вопросов освободительной борьбы был отдан анализу идейно-теоретических воззрений. Соответствующий подбор материала отводил конспиративным приемам роль вкраплений, эпизодов к изучаемым событиям, не делая их специальным предметом исследования. Причем эти несистематизированные данные относились преимущественно к конспиративной технике народовольцев и большевиков. Впервые основы большевистской конспирации были рассмотрены в работах Б.К. Эренфельда, Ю.С. Уральского и Н.Н. Ансимова Эренфельд Б.К. Тяжелый фронт: Из истории борьбы большевиков с царской тайной полицией. М., 1983; Уральский Ю.С. Пароль: «От Петрова». Из истории постановки конспирации в деятельности «Искры». М., 1988; Ансимов Н.Н. Борьба большевиков против политической тайной полиции самодержавия. (1903-1917 гг.). Свердловск, 1989.. Особое внимание этому вопросу уделил С.Н. Галвазин, по мнению которого партия большевиков являла собой пример классически сформированной подпольной организации с образцово поставленной конспирацией Галвазин С.Н. Указ. соч. С. 149.. Конспиративная техника эсеров и анархистов продолжала оставаться в ранге «белых пятен» истории, заполнить которые пришедшим на смену долгому периоду замалчивания общим исследованиям См.: Hildermeier M. Sozialrevolutionare Partei Russlands. Agrarsozialismus und Modernisierung im Zarenreich (1900-1914). Bohlau Verlag Koln Wien, 1978; Гусев К.В. Рыцари террора. М., 1992; Ишин В.В. Социалисты-революционеры России конца XIX - начала XX вв. Астрахань, 1995; Городницкий Р.А. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901-1911 гг. М., 1998; Прайсман Л.Г. Террористы и революционеры, охранники и провокаторы. М., 2001; Канев С.Н. Революция и анархизм. Из истории борьбы революционных демократов и большевиков против анархизма (1840-1917 гг.). М., 1987; Ермаков В.Д. Российский анархизм и анархисты (вторая половина XIX - конец XX вв.). СПб., 1996; Штырбул А.А. Анархистское движение в период кризиса Российской цивилизации. (Конец XIX - первая четверть XX вв.). Омск, 1998. и др. не удавалось. Редким исключением явилась монография Т.А. Соболевой о криптографической службе России, где отдельная глава отводилась подробному изучению шифров российских революционеров с учетом партийной принадлежности Соболева Т.А. Указ. соч. С. 312-328..

Подводя итоги, следует отметить, что интерес к истории политического сыска конца XIX - начала XX в. в историографии на всех этапах характеризовался как неизменно высокий. Разработка тематики прошла большой и сложный путь, достигнув стадии фундаментальных публикаций и неоднократно переиздаваемых монографических исследований, сопровождаемая нескончаемым потоком рассчитанных на широкие массы изданий. Вместе с тем, в историографии вопрос о комплексе вспомогательных методов и средств политического сыска продолжает оставаться едва затронутым, что при изучении розыскного арсенала обосновывает необходимость обращения к этому тематическому блоку. С другой стороны, продолжают оставаться недостаточно разработанными и представления о применяемых в 1881-1905 гг. народовольцами, социал-демократами, эсерами и анархистами конспиративных приемах как системы. Отсутствие комплексного подхода делает правомерным направленность диссертационного исследования к совместному рассмотрению двух взаимосвязанных блоков.

Цель диссертационной работы - рассмотрение противостояния политической полиции и революционного подполья, а также итогов противоборства к началу первой русской революции.

Исходя из вышеуказанной цели, поставлены следующие задачи:

- определение структур Департамента полиции, на которые возлагались охранные функции;

- изучение основных и вспомогательных методов и средств политического сыска;

- рассмотрение конспиративной техники таких революционных организаций как «Народная воля», РСДРП, ПСР и анархисты;

- выяснение итогов противоборства полицейского и подпольного лагерей к 1905 г.

Диссертационное исследование рассчитано на освещение темы в масштабе всей Российской империи, но с учетом трех ключевых моментов: во-первых, подчеркивается деятельность центральных охранных структур - в Петербурге и Москве, как ведущих и наиболее значимых с профессиональной точки зрения. Во-вторых, раскрываются аспекты деятельности Заграничной агентуры как составной части системы российских охранных учреждений. В-третьих, в качестве примера, ярко характеризующего специфику работы местных органов политической полиции, фигурирует Саратовская губерния. Данный выбор обусловлен тем, что Саратовская губерния, будучи одной из самых неспокойных местностей империи, фокусировала в региональном спектре наиболее показательные моменты работы провинциальных охранных учреждений. Кроме того, Саратовский регион представляет несомненный интерес с точки зрения изучения конспиративной составляющей подполья, поскольку являлся краем, где целые поколения видных революционеров вели бурную деятельность и разворачивались многие знаковые для всего революционного движения события.

Источниковая база исследования. В диссертации использовались архивные и опубликованные источники. Последние делятся на четыре группы: 1) источники законодательного характера; 2) документы официального делопроизводства; 3) документы личного происхождения (мемуары, письма); 4) материалы периодики.

Первую группу источников составляют законодательные акты, размещенные в третьем издании Полного собрания законов Российской империи (ПСЗ-III). Данные материалы позволяют определить, какими мерами власть пыталась обеспечить спокойствие и порядок в государстве и каковы были масштабы и содержание охранительной политики.

Вторая группа источников представлена делопроизводственными материалами (в сборниках документов, периодических изданиях или исследованиях в качестве приложения См., напр.: Краткий систематический свод действующих законоположений и циркулярных распоряжений, относящихся до обязанности чинов губернских жандармских управлений по наблюдению за местным населением и по производству дознаний / Сост. ротмистр В.И. Добряков. Б. м., 1985, 1897, 1903; Свод знаний обязательных для каждого унтер-офицера губернских, областных и уездных жандармских управлений, а также дополнительного штата губернских жандармских управлений по наблюдательной их деятельности / Сост. Отдельного корпуса жандармов подполковник Померанцев. Харьков, 1897 // Жандармы России. С. 583-591; Систематический сборник циркуляров Департамента полиции и Штаба отдельного корпуса жандармов, относящихся к обязанностям чинов корпуса по производству дознаний / Сост. С.В. Савицкий. СПб., 1908; Политическая полиция и политический терроризм в России (вторая половина XIX - начало XX вв.). Сб. документов. М., 2001; Полиция России. 1718-1917 гг. Документы и материалы. Саратов, 2002; Агентурная работа политической полиции Российской империи. 1880-1917 гг. / Сост. Е.И. Щербакова. М.; СПб., 2006; Тайная полиция при Александре III. (Нормативные документы) // Отечественные архивы. 1998. № 4. С. 88-91; Троицкий Н.А. Секретная инструкция тайной полиции // Освободительное движение в России. Саратов, 2000. Вып. 18. С. 139-141; Инструкция филерам Летучего отряда и филерам розыскных и охранных отделений // Перегудова З.И. Политический сыск России. С. 381-382; Инструкция по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения // Борисов А.Н. Указ. соч. С. 426-437; Инструкция по организации и ведению внутренней агентуры. Составлена при Московском охранном отделении // Жандармы России. С. 607-617.), содержащими инструкции, предписания и другие документы ведомственного характера, которые позволяют проследить складывание системы охранных учреждений, круг их полномочий и методику розыска.

В третью группу источников включены материалы периодической печати. С одной стороны, в работе фрагментарно задействована официальная печать, представленная такими изданиями как «Московские ведомости» и, применительно к региональному аспекту, - «Саратовские губернские ведомости». Данные официальной печати позволили сформировать представление о взглядах и направлениях деятельности той части российского общества, которая занимала антиреволюционные позиции и отстаивала неприкосновенность государственного строя. Влияние официальных изданий служило в деятельности политического сыска серьезным подспорьем.

С другой стороны, привлекались материалы нелегальной печати - таких изданий как «Народная воля», «Искра», «Хлеб и воля», а также революционная литература в виде воззваний, прокламаций, листовок, брошюр и пр. Революционная печать послужила первоисточником, позволившим не только взглянуть на противостояние глазами революционеров, но и определить конкретное содержание революционной борьбы.

Периодическая печать, занимавшая в конце XIX - начале XX в. чрезвычайно важное место в жизни российского общества, явилась ярким многоплановым источником, отразившим разнообразные формы противоборства защитников самодержавия с революционерами.

Четвертая группа представлена источниками личного происхождения, среди которых базовую часть составляет мемуарная литература. К разряду важнейших принадлежат воспоминания работников политического сыска и воспоминания революционеров.

Воспоминания представителей охранки являются богатым и интересным источником. Их весьма скромный в количественном отношении пласт представляет еще большую ценность оттого, что в нем преобладают мемуары руководителей политического розыска различных поколений, таких как В.Д. Новицкий, А.И. Спиридович, П.П. Заварзин, А.В. Герасимов, П.Г. Курлов, А.П. Мартынов, В.Ф. Джунковский Новицкий В.Д. Из воспоминаний жандарма. М., 1991; Спиридович А.И. Записки жандарма. М., 1991; Заварзин П.П. Работа Тайной полиции. Париж, 1924; Он же. Жандармы и революционеры. Воспоминания. Париж, 1930; Герасимов А.В. На лезвии с террористами. М., 1991; Курлов П.Г. Гибель императорской России. М., 1991; Мартынов А.П. Моя служба в Отдельном корпусе жандармов // «Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. Т. 1. М., 2004. С. 27-408; Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. 1-2. М., 1997.. Здесь в подробностях изложен огромный профессиональный опыт тех, кто направлял работу сыска и нес на своих плечах основную тяжесть борьбы с революционерами.

Воспоминания участников революционного движения _ большой мемуарный комплекс. Наибольший пласт воспоминаний оставили большевики. Особую ценность представляют свидетельства таких подпольщиков как М.С. Киселев, Е.Д. Стасова, Ц. Бобровская-Зеликсон, И. Мызгин, И.К. Михайлов, И.А. Теодорович, П. Лепешинский, В.Д. Бонч-Бруевич, А.К. Петров, Н.Е. Буренин, Л.Б. Красин, В.Н. Залежский, М. Лядов, С.М. Розеноер и др. Киселев М.С. Из революционного прошлого (1883-1920 гг.). Записки старого большевика. М., 1934; Стасова Е. Д. Страницы жизни и борьбы. М., 1988; Бобровская-Зеликсон Ц. Записки подпольщика. 1894-1917 гг. М., 1957; Мызгин И. Со взведенным курком. М., 1964; Михайлов И.К. Четверть века подпольщика. М., 1957; Теодорович И.А. Воспоминания // Каторга и ссылка. 1934. № 5-6. С. 127-132; Лепешинский П. На повороте. М., 1972; Бонч-Бруевич В.Д. На заре революционной пролетарской борьбы (по личным воспоминаниям). М., 1932; Петров А.К. Рабочий большевик в подполье. М., 1969; Буренин Н.Е. Транспорт литературы через Финляндию в 1905 г. (воспоминания) // Красная летопись. 1931. № 4 (43). С. 87-100; Красин Л.Б.(Никитич). Дела давно минувших дней. (Воспоминания). М., 1934; Залежский В.Н. В годы реакции (воспоминания профессионала) // Пролетарская революция. 1923. № 2 (14). С. 326-385; Лядов М. Из жизни партии в 1903-1907 гг. (Воспоминания). М., 1956; Розеноер С.М. Нелегальный транспорт. М., 1932; Он же. Что мы делали. 1901-1906 гг. М., 1933.. Воспоминания народовольцев количественно значительно уступают большевистским. Получить представления о постановке конспирации в «Народной воле» удалось, прежде всего, из мемуаров А. Баха, Л.А. Тихомирова, В.И. Фигнер, М.Ю. Ашенбреннера, А.В. Прибылева, В.К. Дебогория-Мокриевича, М.П. Шебалина и др. Бах А. Записки народовольца. М., 1931; Тихомиров Л.А. Тени прошлого. М., 2000; Фигнер В.И. Запечатленный труд. Воспоминания. Т. 1. М., 1964; Ашенбреннер М.Ю. Военная организация «Народной воли» и другие воспоминания (1860-1904 гг.). М., 1924; Прибылев А.В. Записки народовольца. М., 1930; Дебогорий-Мокриевич В.К. Воспоминания. СПб., 1906; Шебалин М.П. Клочки воспоминаний. М., 1935. Часть мемуарной литературы эсеров была уничтожена. Из сохранившегося большое значение для данного исследования имеют работы Г. Гершуни, Б.В. Савинкова, В.М. Зензинова, А.А Аргунова, Е.И. Гендлина Гершуни Г. Из недавнего прошлого. М., 1917; Савинков Б.В. Воспоминания террориста. М., 1991; Зензинов В.М. Пережитое. Нью-Йорк, 1953; Аргунов А. Из прошлого партии социалистов-революционеров // Былое. 1907. № 10 (октябрь). С. 94-112; Гендлин Е.И. Записки рядового революционера. М.; Л., 1926.. Мемуары анархистов, применительно к контексту данного диссертационного исследования, можно охарактеризовать как значительный пробел, который лишь отчасти прикрывает работа П.А. Кропоткина Кропоткин П.А. Записки революционера. М., 1991..

Говоря о революционной мемуарной литературе, следует отметить целесообразность особого к ней подхода, поскольку условия написания мемуаров в партийной среде практически не оставляли многим авторам большой свободы в изложении материала, требуя согласования личной точки зрения с партийной.

В целом, оба блока воспоминаний позволили не только воссоздать сыскной арсенал полиции и конспиративную технику подпольщиков как сложные системы, но и увидеть изучаемую эпоху в ярких красках свидетельств ее героев. Такие черты, как преломление исторической действительности через субъективное восприятие авторов, противоречия в описании и оценках исторических фактов и пристрастность, продиктованная политической и идеологической конъюнктурой, делают данный вид источников одним из самых интересных.

В диссертации использован значительный пласт архивных источников, большинство из которых введены в научный оборот впервые. В частности, были использованы документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) и Государственного архива Саратовской области (ГАСО).

Материалы Государственного архива Российской Федерации представлены несколькими фондами. Наиболее активно при работе над диссертацией были использованы документы, почерпнутые из богатейшего фонда Департамента полиции (фонд 102), а также фондов «Священной дружины» (фонд 1766), заведующего агентурой на Балканском полуострове (фонд 505) и Коллекции вещественных доказательств, изъятых жандармскими учреждениями при обысках редакций, газет и отдельных лиц (фонд 1167).

Региональный аспект диссертационной работы основывается на материалах Государственного архива Российской Федерации, в частности таких его фондов как Саратовское губернское жандармское управление (фонд 53) и Саратовское охранное отделение (фонд 57).

Совокупность использованных архивных материалов, среди которых выделяются циркуляры, служебная переписка, отчетная документация и пр., позволяет не только очертить круг задач политического розыска и выявить конкретное содержание деятельности его структур, но и обнаружить яркие фрагменты конспиративного мастерства российских подпольщиков. Отмечая специфику архивных материалов, следует указать на тот немаловажный факт, что они пестрят пробелами, поскольку деятельность политической полиции во многом основывалась на негласных нормах и инструкциях, которые в интересах дела не должны были находить отражение в ведущейся документации. Однако в значительной степени на фрагментарность повлияло то, что с февраля 1917 г. архивы политического сыска (как в России, так и за границей) подвергались уничтожению значительной части документов. Таким образом, несмотря на обширность сохранившегося круга документов, представляется необходимым обращение к источникам иного характера.

В целом, проанализированный выше историографический материал, а также комплекс опубликованных и впервые вводимых в оборот источников, позволяет решить поставленные задачи настоящего диссертационного исследования.

Методологическая основа исследования характеризуется тем, что при решении конкретных задач исследования используются традиционные методы: генетический, проблемно-хронологический, сравнительно-исторический. В исследовании использован комплексный междисциплинарный подход. Основу исследования составляет научное изучение основных событий в их взаимосвязи и логической последовательности. Каждое историческое событие имеет свои причины и последствия, поэтому важно установить диалектическую связь между историческими событиями и фактами. Этот принцип использован при анализе источников. Исследование проведено на основе сопоставления имеющихся в литературе по теме исследования точек зрения, суждений, позиций. С учетом анализа всего разнообразия имеющихся точек зрения в диссертации сделаны самостоятельные выводы. Проблемно-хронологический метод позволил автору диссертации разделить тему исследования на ряд более узких и конкретных проблем и рассмотреть каждую из них в отдельности. С помощью системного метода компоненты темы объединены в единое целое. Историко-системный метод основан на анализе историко-общественных систем как компонентов реальности: индивидуальные явления рассматриваются как часть общественных систем. Ретроспективный метод позволил рассматривать проблему диалектически: от частного к общему. Специальные методы используются при анализе техники политического сыска и борьбы с ним революционеров. Применение указанных принципов и подходов позволило решить основные задачи исследования.

Научная новизна исследования заключается в ранее не использовавшейся постановке темы: во-первых, в работе воедино сведены основные и вспомогательные методы и средства политического сыска, в то время как большинство исследователей, двигаясь в традиционном русле, рассматривают вместе главным образом три компонента - внутреннее наблюдение, наружное наблюдение и перлюстрацию. Прочие методы и средства розыска упоминаются фрагментарно или не упоминаются вообще, что не способствует развернутому представлению о масштабах того арсенала, которым располагала политическая полиция.

Во-вторых, в работе впервые как система рассматриваются конспирация революционного подполья конца XIX - начала XX в. в целом и конспиративная техника отдельных революционных организаций в частности. В исследовательской литературе если и приводятся сведения о каких-либо конспиративных навыках революционеров, то касаются они главным образом большевиков и, в меньшей степени, - народовольцев, оставляя неизученной конспиративную специфику прочих влиятельных общероссийских революционных организаций. В данной работе предпринята попытка всесторонне изучить постановку конспирации в рамках отдельных партий и выявить общие правила, выработанные российским революционным подпольем за десятилетия противостояния политическому сыску.

Схема исследования нацелена на всестороннее отражение выбранной тематики. Совместное рассмотрение полицейского и революционного блоков в их взаимоотношениях позволяет, что называется по «линии фронта» проследить за конкретными воплощениями и результатами процесса противостояния власти и оппозиции.

Теоретическая и практическая значимость работы обусловлена не только актуализацией исторического опыта российских органов государственной безопасности. Полученные в исследовании результаты позволяют уточнить и дополнить, а в ряде случаев изменить сложившиеся представления о масштабах и конкретном содержании столкновения политической полиции с революционным подпольем в конце XIX - начале XX в. Материалы диссертации могут представлять интерес как для специалистов в области истории российских спецслужб, так и для исследователей истории освободительного движения.

Апробация исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры истории России Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского. По материалам диссертации были подготовлены доклады на 48, 49 и 50-й студенческо-аспирантских конференциях «Новый век: история глазами молодых», проходивших в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского в 2005-2007 гг. Основные положения диссертационного исследования изложены автором в шести публикациях.

Структура диссертации. Работа построена по проблемно-тематическому и хронологическому принципам. Она состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Во введении представлена общая характеристика работы, обоснована актуальность темы исследования, определены объект, предмет, хронологические рамки, рассмотрена степень научной разработанности проблемы, сформулированы цель и задачи исследования, охарактеризована источниковая база, показаны методологическая основа, научная новизна и практическая значимость, описаны апробация и структура работы.

В первой главе «Департамент полиции и органы политического сыска в его структуре», имеющей вводное назначение, рассматриваются главные системные звенья политического розыска, складывание которых проходило в недрах Департамента полиции.

Пересмотр системы органов, специализировавшихся на борьбе с антигосударственной деятельностью, начался еще при Александре II, когда в феврале 1880 г. была создана Верховная распорядительная комиссия по охранению государственного порядка и общественного спокойствия под руководством М.Т. Лорис-Меликова. Главным объектом реформирования стало III Отделение собственной его императорского величества канцелярии. Завершение работы комиссии, в августе 1880 г., было ознаменовано упразднением III Отделения и созданием на его базе нового учреждения - Департамента государственной полиции (позднее - Департамента полиции).

Структура Департамента полиции периодически подвергалась реорганизациям, в ходе которых пересматривались число и полномочия делопроизводств Департамента. Регулярные перестройки являлись следствием перемен в российском обществе конца XIX - начала XX в., которые усложняли стоящие перед Департаментом полиции задачи. В условиях общественных изменений, особенно роста революционного движения, Департамент полиции постоянно находился в поиске наиболее рациональных структурных моделей, призванных охватить спектр важнейших сторон общественной жизни.

Политическую полицию в структуре Департамента представляли учреждения Отдельного корпуса жандармов, Особый отдел, розыскные (охранные) отделения и Заграничная агентура.

Из учреждений Отдельного корпуса жандармов (образованного в 1827 г.) охранные функции осуществляли Губернские жандармские управления (ГЖУ) и Областные жандармские управления (ОЖУ), которые создавались с 1867 и 1887 гг. соответственно. С 1902 г. началось изъятие из компетенции большинства жандармских учреждений функций политического розыска.

Руководящим звеном в системе органов политической полиции с 1898 г. стал Особый (политический) отдел.

Ведущими органами политического сыска являлись розыскные или охранные отделения. Первые отделения по охранению общественного порядка и спокойствия были созданы в Санкт-Петербурге и Москве еще до 1881 г. В 1866 г. при канцелярии Петербургского градоначальника было учреждено «Отделение по охранению порядка и спокойствия в столице», а в 1880 г. - «Секретно-розыскное отделение при канцелярии Московского обер-полицмейстера».. По образцу столичных отделений с декабря 1882 г. началось создание розыскных отделений на местах. Активизация процесса создания сети охранных отделений ознаменовалась учреждением с 1902 г. ряда новых розыскных отделений. Одновременно произошло и разграничение полномочий между розыскными отделениями и местными губернскими жандармскими управлениями, когда заведование непосредственно политическим сыском переходило к розыскным (охранным) отделениям.

Центральным органом политической полиции за рубежом стала Заграничная агентура. На пути к созданию Заграничной агентуры определенную роль сыграла «Священная дружина». Решение о создании специальной охранной структуры Департамента полиции за рубежом - Заграничной агентуры - было принято в июне 1883 г.

В целом, Департамент полиции имел разветвленную структуру, которая объединила все ветви полицейской власти и способствовала интенсификации их взаимодействия. Наиболее важным звеном в недрах Департамента полиции являлись органы политического сыска.

Вторая глава «Политическая полиция против революционеров: методы и средства политического сыска», включающая в себя четыре параграфа, посвящена анализу составляющих масштабного сыскного арсенала политической полиции.

В параграфе 1 «Секретная агентура» рассматривается работа с секретными сотрудниками, которая считалась основой политического розыска. политическая полиция сыск конспирация

Секретные сотрудники (которых революционеры называли «провокаторами») делились, в зависимости от степени полезности, на следующие виды: «штучники», т.е. лица, которые, случайно узнав какие-либо сведения, сообщали о них полиции за небольшую плату; «вспомогательные» агенты (осведомители), которые систематически информировали полицию и получали регулярные денежные награды за важные сообщения; секретные сотрудники, состоящие членами революционных организаций.

Приобретенные секретные сотрудники были тщательно законспирированы. Встречи (свидания) с руководителем розыска происходили на конспиративных квартирах. Полученные сведения секретный агент сообщал письменно или устно. После встречи или получения сведений другим путем, офицер в течение ближайших суток оформлял агентурную записку, которая подлежала тщательной разработке.

В арсенале политического сыска секретная агентура была наиболее мощным и эффективным оружием. Постановка службы внутреннего наблюдения отличалась большой сложностью. Политическая перенесла акценты своей деятельности именно на службу внутреннего наблюдения.

В параграфе 2 «Наружное наблюдение» раскрывается деятельность службы наружного наблюдения.

Наружное наблюдение осуществляли специальные агенты - филеры. В 1894 г. при Московском охранном отделении была создана специальная подвижная наблюдательная структура - Летучий отряд, филеры которого командировались для наблюдения в различные уголки России (а при необходимости и за границу). В 1902 г. Летучий отряд был расформирован, основная часть его личного состава была распределена по созданным розыскным отделениям. А наиболее квалифицированные филеры вошли в состав отряда при Департаменте полиции.

В деле профессиональной постановки филерской службы главную роль играл заведующий наружным наблюдением в Московском охранном отделении Е.П. Медников.

Филеры набирались преимущественно из лиц, прошедших военную выучку, т.е. бывших солдат. Тактика ведения наружного наблюдения выбиралась в зависимости от условий. Всю информацию, полученную в ходе слежки, филер ежедневно заносил в специальную книжку.

Деятельность филеров не ограничивалась одним только наблюдением, в ряде случаев их привлекали к производству арестов и обысков. Когда не хватало доказательной базы, филеры давали показания на следствии и в суде в качестве свидетелей.

В целом, среди методов политического сыска наблюдательная структура проявляла себя как эффективное звено. Несмотря на то, что наладить систему специальной подготовки агентов наружного наблюдения не удалось, в исследуемые годы были заложены основы ведения наружного наблюдения.

В параграфе 3 «Перлюстрация» исследуется постановка работы с таким важнейшим источником осведомления политического сыска, как тайный досмотр частной корреспонденции.

Перлюстрационные пункты («черные кабинеты» или «секретные отделения») создавались на почтамтах при отделах цензуры иностранных газет и журналов. Там, где «черных кабинетов» не было, но досмотр корреспонденции был необходим, перлюстрацию осуществляли местные охранные учреждения или командированные из Петербурга чиновники. С 1903 г., «в видах облегчения политического розыска», почтовое ведомство стало выдавать некоторым местным учреждениям политического сыска так называемые «открытые листы» о праве осмотра и выемки почтово-телеграфной корреспонденции ГАРФ. Ф. 102. Оп. 267. Д. 36. Л. 1-2, 7..

Решающую роль для кандидата в перлюстраторы играли политическая благонадежность, образование, знание иностранных языков.

Старший цензор ежедневно представлял министру копии перлюстрированных писем, а министр еженедельно передавал пакет с перлюстрацией императору.

Досмотр корреспонденции расценивался как преступное деяние. Добытыми противозаконно сведениями в полиции пользовались с особой осторожностью.

В целом, перлюстрация выполняла лишь информативную функцию. Как метод политического сыска перлюстрацию сумели освоить лишь в самых крупных городах.

В параграфе 4 «Вспомогательные методы и средства» представлен комплекс самых разнообразных методов и средств розыска, дополнявших базовую часть розыскного арсенала.

В Особом отделе действовала криптографическая служба, которая занималась разработкой шифрованных и химических писем.

Политический сыск пользовался содействием всех местных полицейских учреждений, а также домовладельцев и дворников. Полицейские власти были обязаны оперативно предоставлять политической полиции все необходимые сведения. Что касалось домовладельцев, то все хозяева домов должны были сообщать полиции о прибывающих и убывающих жильцах. Оказывать всякое содействие должны были и дворники, которые обычно знали в лицо всех своих жильцов и имели доступ к их паспортам.

Серьезным подспорьем делу политического сыска являлся контроль за железнодорожными путями и прилегающими к ним территориями. Железнодорожные пути, вокзалы и соседние с ними участки находились в довольно плотном кольце наблюдения.

Полиция довольно успешно практиковала распространение ложных сведений, всяких слухов и стремилась задействовать прессу с целью дестабилизировать обстановку в революционных рядах. Наиболее яркое воплощение подобная тактика нашла за границей. Политическим эмигрантам посылались ругательные письма, подложные телеграммы и т. п. Одной из наиболее внушительных стала операция П.И. Рачковского, ускорившая перерождение Л.А. Тихомирова из революционера в убежденного монархиста. Не без размаха деятелями политического сыска развертывалась дискредитация революционеров с помощью прессы. Так, Г.П. Судейкину совместно с силами «Священной дружины» удалось создать печатные периодические органы, назначение которых состояло в том, чтобы дискредитировать народовольческое учение, завести искусственные споры между членами партии и разлагающе действовать на революционную эмиграцию. Далее эстафета была подхвачена П.И. Рачковским, который сначала составил брошюру с крайне негативными характеристиками русского революционного движения, а затем занялся созданием во Франции «Лиги спасения русского Отечества», призывавшей бороться с врагами России. Кроме того, Рачковский организовал «Кружок французских журналистов», развернувших травлю революционной эмиграции.

Огромное значение для политического сыска имело взаимодействие таможенными, пограничными и дипломатическими службами, которые, в силу возложенной на работников охранки миссии, занимали подчиненное положение.

Значительным явлением в деле борьбы с революционным движением стало то, что русское правительство двигалось по пути заключения с европейскими государствами двусторонних договоров о взаимной выдаче политических преступников. До 1881 г. подобные договоры уже были заключены с Испанией (в 1877 г.) и Нидерландами (в 1880 г.). В 1881 г. был подписан договор с Бельгией, в 1883 г. - с Монако, в 1885 г. - с Германией, Австро-Венгрией и Румынией, в 1887 г. - с Португалией Троицкий Н.А. «Народная воля» перед царским судом. Саратов, 1983. С. 62-63; см. также: Суворов А.И. Антитеррористическая деятельность в дореволюционной России // Социс. 2000. № 11. С. 104..

Важной задачей для России стало налаживание сотрудничества с европейской полицией. В ходе переговоров свое согласие осуществлять наблюдение за эмигрантами и предупреждать их преступные замыслы дали берлинская и французская полиция.

Продолжением международного сотрудничества явилась международная конференция, созванная в Риме в 1898 г. для обсуждения мер против анархистов. В 1904 г. был заключен русско-германский полицейский протокол о мерах борьбы с анархистами, подготовленный по инициативе Л.А. Ратаева.

В работу политической полиции внедрялись новаторские концепции и приемы. Наиболее ярким примером рассматриваемого периода была концепция С.В. Зубатова о подконтрольности социальных движений охранке, получившая название «полицейского социализма» или «зубатовщины».

Политическая полиция стремилась всегда быть в курсе изменений, обусловленных достижениями научно-технического прогресса. Новые изобретения тщательно отслеживались специальным техническим отделом.

Входившее в задачу охранки всестороннее изучение противника было невозможно без ознакомления с подпольной литературой. В библиотеке содержалась литература практически всех революционных партий и направлений, изданная в России и за границей.