К вопросу о формировании государственной идеологии николаевской России

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу о формировании государственной идеологии николаевской России

С.В. Удалов

Проблемы, связанные с формированием и последующим развитием государственной идеологии в России во второй четверти XIX в. продолжают оставаться важной составляющей исследования общественно-политического развития империи в указанное время. Тесная связь между политической системой, сложившейся при Николае I и её идеологическим наполнением, определённое влияние идеологии на развитие общественного мнения подчеркивают важность этого аспекта. При этом изучение идеологической сферы николаевского царствования уже имеет давнюю историографическую традицию. Особенно актуальной эта тема стала в последние десятилетия, когда возросший интерес к государственному и общественному консерватизму способствовал решению новых исследовательских задач. В исторической науке рассматриваются и активно обсуждаются вопросы, мало привлекавшие внимание историков предыдущего поколения. В последние годы вышло немало работ, позволяющих более объективно оценить развитие политического и идеологического дискурса в России второй четверти XIX века.

Как и следовало ожидать, в центре внимания исследователей чаще всего оказывается триада «православие, самодержавие, народность». В начале 1830-х гг. она была предложена С.С. Уваровым самодержавию в качестве универсальной формулы, характеризующей главный принцип устойчивости государственных институтов Российской империи. На сегодняшний день вопросы, связанные с генезисом, идеологическими истоками и содержательной структурой уваровской доктрины в большинстве своем изучены Эти проблемы, в частности, хорошо разработаны А. Л. Зориным. См.: Зорин А. Л. Идеология «православия - самодержавия - народности» и ее немецкие источники // В раздумьях о России (XIX век). М., 1996; Его же. Кормя двуглавого орла … Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII - первой трети XIX века. М., 2001.. Однако это не говорит о том, что тема окончательно закрыта для исследователей. Роль Уварова в формировании идеологического дискурса, безусловно, важна. Но определять его как центральную, а уж тем более как единственную, фигуру в этом процессе, конечно, не стоит. Идеологема, сформулированная им в 1832 г., являлась, по сути, отражением общих тенденций, определявших изменения политического курса самодержавия в условиях кризиса отношений власти и общества. Последний, в свою очередь, был во многом обусловлен восстанием декабристов, а затем и европейскими революциями 1830 - 1831 годов. Проблема идеологического творчества власти приобретает, таким образом, несколько иные очертания, если рассматривать ее в рамках другой, фундаментальной проблемы взаимоотношений власти и общества.

Характерные черты, сложившейся в 1830 - 1840-е гг. политической системы, об идеологическом обосновании которой мы и говорим, стали проявляться уже в первые годы правления Николая I. Новое царствование, начавшееся событиями на Сенатской площади 14 декабря 1825 г., вносило свои коррективы во внутриполитическое развитие страны, обусловленные воздействием как внешних, так и внутренних факторов. Огромное влияние на политику самодержавия во второй четверти XIX в. оказало восстание декабристов, как раз наиболее ярко продемонстрировавшее кризис в отношениях власти и общества. Вопрос о том, насколько эти события повлияли на политические взгляды нового императора, и, соответственно, на дальнейшее развитие России, интересовал многих историков, начиная с XIX века. Задавались этим вопросом и современники. «Что сделал бы Николай без встречи на первом же шагу своего царствования этого возмущения, - писал граф Д. Н. Толстой, - остается вопросом; но позволительно и теперь заключать, особенно из его личного характера и из истории его царствования, что 14 декабря 1825 года дало этому Государю совсем иное направление» Записки графа Дмитрия Николаевича Толстого // Русский архив. 1885. Кн. 2. № 5. С. 24.. Н. К. Шильдер, полностью соглашаясь с мнением Толстого, считал, что «происшествия 14 декабря произвели на него (Николая I. - С. У.) тяжкое впечатление, отразившееся на характере правления всего последовавшего затем тридцатилетия» Шильдер Н. К. Император Николай Первый: Его жизнь и царствование. М., 1997. Т. 1. С. 307.. Не оставляют без внимания этот вопрос и современные исследователи. В частности, Р. Г. Эймонтова склонна считать, что значение восстания декабристов при определении направления нового царствования несколько преувеличено Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. М., 2000. С. 107..

Не вдаваясь в подробности обсуждения этого вопроса, отмечу лишь, что события на Сенатской площади и последующее расследование причин возмущения, несомненно, повлияли на определение дальнейшего политического курса. Восстание декабристов если не инициировало, то, по крайней мере, значительно ускорило создание и окончательное оформление новой политической концепции. Благодаря поддержке её со стороны молодого императора, она, в конечном итоге, приобрела статус государственной идеологии. Свою роль в этом процессе сыграли, конечно, революции 1830 г. во Франции и Бельгии и восстание в Царстве Польском, однако основы были заложены во многом именно под впечатлением от 14 декабря.

Подозрение по отношению не только к дворянству, представителями которого были декабристы, но и ко всей образованной части общества не угасало в душе Николая I до конца его царствования. В первые годы правления нового императора, определяемые обычно в историографии как первый, реформаторский, период николаевского царствования, обозначились два параллельно идущих процесса. Попытки реформ были, однако, достаточно неуверенными и под впечатлением последующих событий 1830- 31 гг. на время потеряли свою актуальность. Вполне осознавая необходимость проведения в России определенных преобразований, русское самодержавие в тот период ставит первоочередной задачей сохранение и укрепление существующего политического порядка. Это требовало, в свою очередь, более осторожного подхода к решению проблемы реформ, более продолжительного подготовительного этапа. Одновременно с этим во второй четверти XIX в. для правительства актуализируется проблема не только всеобъемлющего контроля над развитием в России общественной мысли Во многом именно с этой целью летом 1826 г. было создано знаменитое III отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии во главе с гр. А. Х. Бенкендорфом. В числе многочисленных функций, выполняемых этим высшим органом политической полиции, одной из важнейших считался контроль над общественным мнением, над настроениями, царившими в обществе в целом, а также пресечение любой возможности повторения декабрьских событий. Подробнее о создании и деятельности III отделения см.: Оржеховский И. В. Самодержавие против революционной России. М., 1982.; Троцкий И. М. Третье отделение при Николае I. Л., 1990.; Рослякова О. Б. III отделение в царствование императора Николая I. Дис. канд. ист. наук. Саратов. 2003., но и возможного управления этим процессом согласно правительственным установкам. Восстание декабристов ясно показало, что в прежнее царствование данный момент учитывался недостаточно. Между тем, как отмечал граф А. Х. Бенкендорф: «Общественное мнение для власти то же, что топографическая карта для начальствующего армией во время войны» Гр. А. Х. Бенкендорф о России в 1827 - 1830 гг. (Ежегодные отчеты III отделения и корпуса жандармов) // Красный архив. 1929. Т. 6 (37). С. 141..

Вполне закономерно, что правительство обратило свое пристальное внимание и на такой вопрос, как развитие просвещения в России. В частности, на такие его важные элементы как образование, нравственное и политическое воспитание. Именно в этих сферах происходит первоначальное формирование личности, которая затем, становясь составной частью мыслящего класса в государстве, делается в какой-то мере выразителем общественного мнения, играя активную роль в его дальнейшем развитии. Наряду с этим власти осознавали, что сложившееся в России положение, связанное с воспитанием юношества, оставляло желать лучшего. В первом же своем отчёте за 1827 г. А. Х. Бенкендорф отмечал, что «молодежь, т. е. дворянчики от 17 до 25 лет, составляют в массе самую гангренозную часть империи» Там же. С. 149.. Своего рода программным документом нового царствования стал знаменитый Манифест о свершении приговора над декабристами от 13 июля 1826 года. Помимо прочего, в нём говорилось о необходимости более внимательного отношения к воспитанию и образованию юношества, в том числе и дворянского. В документе, посвящённом восстанию против существующего строя, этот вопрос приобретал важное политическое значение. «Не просвещению, но праздности ума, более вредной, нежели праздность телесных сил, - говорилось в манифесте, - недостатку твердых познаний должно приписать сие свойство мыслей, источник буйных страстей, сию пагубную роскошь полупознаний, сей порыв в мечтательные крайности, коих начало есть порча нрава, а конец погибель» ПСЗ. Собр. 2. СПб., 1830. Т. 1. № 465..

Таким образом, определив главные причины возникновения «мечтательных крайностей», важно было предотвратить их распространение, а по возможности вовсе лишить русских людей желания к ним обращаться. При реализации этих планов одной из наиболее важных задач явилась ликвидация недостатков, существующих в воспитании и образовании: важно было скорректировать направление (наиболее безопасное) в развитии просвещения в России, взяв данный вопрос под более жёсткий контроль со стороны правительства.

Необходимо заметить, что процесс этот, особенно на первом этапе, не был односторонним; общество довольно активно в нём участвовало (на уровне, который позволяли политические условия того времени). Главным образом, подобное участие заключалось в составлении на имя императора записок, где авторы излагали свои взгляды на вопросы образования и воспитания, а также о взаимоотношениях между властью и обществом. Осенью 1826 г. свою записку «О народном воспитании» подаёт А. С. Пушкин. Записка, написанная по повелению Николая I и в целом им одобренная, вызвала, тем не менее, некоторые критические замечания со стороны императора. В частности, заявление Пушкина, что «одно просвещение в состоянии удержать новые безумства, новые общественные бедствия» Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 10 тт. Л., 1978. Т. 7. С. 31., не могло полностью удовлетворить Николая I. Гр. А. Х. Бенкендорф, передавая слова императора в письме к Пушкину, заметил, что «принятое Вами правило, будто бы просвещение и гений служат исключительным основанием совершенству, есть правило опасное для общего спокойствия, завлекшее Вас самих на край пропасти и повергшее в оную толикое число молодых людей. Нравственность, прилежное служение, усердие предпочесть должно просвещению неопытному, безнравственному и бесполезному. На сих-то началах должно быть основано благонамеренное воспитание» Там же. С. 462.. Таким образом, Николай I расставлял приоритеты: на первом месте в воспитании личности должно стоять не отвлечённое просвещение, не образование как таковое, а, прежде всего, формирование в человеке чувства служебного долга, дисциплины и любви к отечеству и императору. Одним из главных средств для приобретения подобных качеств и необходимого опыта являлась государственная служба.

Ещё раньше А. С. Пушкина, в апреле 1826 г., свои мысли по поводу народного просвещения в России письменно высказывает попечитель Харьковского учебного округа А. А. Перовский (Погорельский), видевший главную цель учебных заведений «относительно просвещения народного» в «распространении познаний, на положительных и точных науках основанных». Гуманитарные науки, в частности философию, он относил к «роскоши ума человеческого» О народном просвещении в России (Всеподданнейшая записка попечителя Харьковского университета Перовского, 20 апреля 1826 г.) // Русская старина. 1901. №5. С. 364.. Не секрет, что и сам Николай I придерживался схожего мнения, относясь к гуманитарным наукам с некоторым пренебрежением по сравнению с техническими науками, а порой даже с опаской. Наконец, в середине мая все того же 1826 г. на имя императора подал свою записку «О цензуре в России и книгопечатании вообще» Ф. В. Булгарин. Его записка также во многом посвящена вопросам воспитания юношества и общества в целом. С неё, собственно говоря, и начинается тесное сотрудничество Булгарина с властью.

Вышеназванные авторы были далеко не единственные, кто проявил интерес к данной проблеме. Интерес этот, как со стороны правительства, так и со стороны общества, как верно заметил В. Э. Вацуро, был не случаен См.: Вацуро В. Э. «Видок Фиглярин». Заметки на полях писем и записок // Новый мир. 1999. №7. С. 194.. События 14-го декабря вызвали в русском обществе также неоднозначную реакцию. При этом большинство не приняло путь радикальных изменений государственного устройства России, избранный декабристами. И это было не только следствием страха перед возможным преследованием со стороны властей, хотя и этот фактор тоже играл немаловажную роль. «Позиция декабристов, - по определению Р. Г. Эймонтовой, - не соответствовала общественному сознанию тех лет». Вооружённое восстание против законного царя, Помазанника Божия, явно противоречило традиционному восприятию большинством самодержавной власти, основанному на православных канонах Русский консерватизм XIX-го столетия. С. 141 - 142.. Несмотря на сочувственное отношение к судьбе, постигшей декабристов, многие представители образованного общества считали действия заговорщиков незрелыми и в значительной степени не соответствующими российским условиям. «Это была ребячья вспышка людей взрослых, - писал позже в своих воспоминаниях М. А. Дмитриев, - дерзкая шалость людей умных, но недозрелых!» Дмитриев М. А. Главы из воспоминаний моей жизни. М., 1998. С. 245..

Вместе с тем, образ нового царя, сформировавшийся в первые годы его правления, вселял во многих надежду на воплощение мечты о «просвещенном монархе», на проведение необходимых реформ сверху, мирным путем, а не снизу, путем революционных потрясений. В период царствования Николая I было довольно распространено мнение о сходстве его с Петром I. Общество желало видеть в новом правителе преемника великого реформатора.

Семейным сходством будь же горд;

Во всем будь пращуру подобен:

Как он неутомим и тверд

И памятью, как он не злобен. Пушкин А. С. Избранные сочинения. Л., 1973. С. 139.

Так обращался к новому императору А. С. Пушкин.

Деятельность Николая I в первые годы его царствования, в самом деле, создавала видимость будущих преобразований (правда, в большинстве своем не оправдала ожиданий) Соловьев П. К. Николай I и «петровская легенда»: общество, власть, литература // Освободительное движение в России: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов, 2000. Вып. 18. С. 53..

Для большей плодотворности этого процесса необходимо было согласие между общественным мнением и правительством. Все это требовало определённого контроля и влияния на общественную мысль со стороны правительства доступными ему средствами (например, через образование, журналистику и т.д.). Подобные мысли высказывали и некоторые авторы поданных тогда на имя императора записок. Насколько данный аспект был важен для самого Николая I, - вопрос, решённый не до конца. Конечно, как отмечалось уже выше, он осознавал необходимость усиленного контроля над развитием общественной мысли в России. Тем не менее, всю жизнь свято веря в незыблемость и неприкосновенность самодержавной власти, император считал, что любые реформы, если они необходимы, должны исходить, прежде всего, от законного правительства и любое вмешательство общественного мнения (положительное или отрицательное - значения не имело) здесь неприемлемо. Ярким примером тому служит то, что на протяжении практически всего царствования Николая I все наиболее важные вопросы о возможных преобразованиях и реформах решались главным образом в специально создававшихся для этого секретных комитетах, деятельность которых была покрыта завесой тайны для основной массы населения. Однако, именно во второй четверти XIX в. в России была фактически разработана обширная программа подчинения основных сфер, влияющих на формирование общественного мнения, «видам правительства». Это произошло во многом благодаря деятельности некоторых государственных чиновников, но ясно, что без поддержки самодержца все их начинания не получили бы такого развития.

Начало новой политике в области просвещения было положено уже в первые годы правления Николая I. Но окончательное свое оформление, как и вся политическая система николаевского царствования в целом, она получила в 30-е гг. XIX века. События 14 декабря и выводы, сделанные в связи с этим Николаем I, обосновали изменения в сфере образования, выдвинув на первый план политическое воспитание общества, в силу чего постепенно складывается система более эффективного государственного контроля над деятельностью образовательных учреждений всех уровней. Вместо Комитета составления проекта общего устава учебных заведений, работавшего с 5 января 1825 г., 14 мая 1826 г. был образован новый коллегиальный орган, получивший название Комитет устройства учебных заведений. В задачу комитета входила подготовка новых уставов для учебных заведений всех типов, формирование в империи единой образовательной системы, более расположенной к политическому контролю со стороны власти, утверждение новых учебных планов и программ, а также учебников и пособий Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802 - 1902. СПб., 1902. С. 179.. Главным результатом его деятельности стал утвержденный 8 декабря 1828 г. Устав низших и средних училищ, после чего члены комитета приступили к рассмотрению вопроса о составлении нового общего устава российских университетов.

Начинается наступление и на частные учебные заведения. Из-за своего особого статуса они являлись значительным препятствием к установлению всеобъемлющего государственного контроля. «Уничтожив или, по крайней мере, сильно затруднив воспитание частное, - писал А. С. Пушкин, - правительству легко будет заняться улучшением воспитания общественного» Пушкин А. С. О народном воспитании // Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 10 тт. Л., 1978. Т. 7. С. 33.. Согласно VIII главе Устава 1828 г., все частные учебные заведения были подчинены надзору директоров гимназий, а в уездных городах - смотрителю училищ. Осматривая эти заведения не менее одного раза в год, директор обязан был, главным образом, следить за учебным процессом и нравственным воспитанием учащихся Сборник постановлений по министерству народного просвещения (далее - СПМНП). СПб., 1875. Т. 2. Отд. 1. Стб. 254 - 255..

Наравне с этим акцентируется также внимание на утверждающей роли принципа сословности при формировании образовательной системы в России. В стране, где права и обязанности каждого гражданина определялись в соответствии с его принадлежностью к тому или иному сословию, доступ к образованию должен был определяться на тех же основаниях. Ужесточение сословной политики должно было, с одной стороны, крайне ограничить возможность размывания сословных границ путем проникновения через получение университетских дипломов в круг дворянства выходцев из разночинцев; с другой стороны, по возможности оградить дворянскую молодёжь от влияния на нее представителей низших сословий Подробнее о сословной политике в области образования в царствование Николая I см.: Булгакова Л. А. Сословная политика в области образования во второй четверти XIX века // Вопросы политической истории СССР. М.; Л., 1977..

Начало активным действиям в этом направлении положил Высочайший рескрипт на имя министра народного просвещения от 19 августа 1827 г., в котором Николай I прямо указывал А. С. Шишкову на то, что «необходимо, чтоб повсюду предметы учения и самые способы преподавания были по возможности соображаемы с будущим вероятным предназначением обучающихся, чтобы каждый, вместе с здравыми, для всех общими понятиями о Вере, законах и нравственности, приобретал познания, наиболее для него нужные, могущие служить к улучшению его участи, и, не быв ниже своего состояния, также не стремился чрез меру возвысится над тем, в коем, по обыкновенному течению дел, ему суждено оставаться» СПМНП. Т.2. Отд. 1. Стб. 71.. Строго ограничивалась возможность получения образования людьми, находившимися в крепостной зависимости. В их распоряжении оставались лишь приходские и уездные училища, а также частные учебные заведения, где преподавание находилось на том же уровне. В гимназии и высшие учебные заведения допускались лишь люди «свободных состояний», в том числе вольноотпущенники. Однако на деле правительство стремилось к укреплению в данных учебных заведениях позиций, прежде всего, дворянского сословия.

Помимо образовательной сферы правительство обратило внимание и на литературу и периодическую печать. Будучи выразителями идейных течений, преобладающих в обществе, они, в то же время, могли служить отличным средством воздействия на развитие общественной мысли, направляя её в нужное русло. Главным способом контролировать распространение печатной продукции была цензурная политика. Работа над новым цензурным уставом, который должен был исправить некоторые положения устава 1804 г., казавшегося в новых политических условиях слишком либеральным, началась еще при Александре I в созданном специально для этого в 1820 г. особом комитете. Однако окончательный вариант устава был подготовлен уже при Николае I и утвержден им 10 июня 1826 года. Новый устав, вошедший в историю, как «чугунный», содержал в себе 230 параграфов. В частности, § 151 гласил, что «не позволяется пропускать к напечатанию места в сочинениях и переводах, имеющие двоякий смысл, ежели один из них противен Цензурным правилам» Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 гг. СПб., 1862. С. 166.. Устав давал возможность цензорам широко интерпретировать любые высказывания авторов. В результате создавались условия, когда, по словам современника, «все почти сочинения могут быть запрещены» Гиллельсон М. И. Литературная политика царизма после 14 декабря 1825 г. // Пушкин. Исследования и материалы. Л., 1978. Т. 8. С. 197..

Неудивительно, что общество встретило появление нового устава крайне негативно. М. Я. фон Фок в письме А. Х. Бенкендорфу отмечал: «Особенно стараются растерзать на части новый цензурный устав, экземпляры которого встречаешь даже в гостинодворских лавках. Литераторы в отчаянии. Писатели и журналисты носятся со своим негодованием по всем кружкам, которые они посещают, а у них связи и знакомства огромные». Их нападки на устав, по мнению фон Фока, были тем опаснее, что имели сочувствие в обществе, которое «вторит им, замечая, что, так как новым уставом не дается даже авторам гарантия, определенная законами, то положение их становится, подчас, очень незавидным» Петербургское общество при восшествии на престол императора Николая (по донесениям М. Я. фон Фока - А. Х. Бенкендорфу) // Русская старина. 1881. №11. С. 537 - 538..

Всё это заставило правительство приступить к пересмотру основных положений устава Шевченко М. М. Конец одного Величия: Власть, образование и печатное слово в Императорской России на пороге Освободительных реформ. М., 2003. С. 43.. 22 апреля 1828 г. был принят новый устав, являвшийся на протяжении всего царствования Николя I определяющим документом в государственной цензурной политике, хотя постоянно и дополнялся многочисленными негласными предписаниями и циркулярными предложениями.

Таким образом, во второй половине 20-х годов XIX в. закладывались основы системы государственного контроля над развитием просвещения в России. Революции 1830 г. во Франции и Бельгии, а также польское восстание не только с новой силой форсировали дальнейшие преобразования в области просвещения, но и повлияли на формирование новой государственной идеологии, определявшей, в конечном итоге, официальное направление политического и нравственного воспитания обучающейся молодёжи и всего общества в целом.

Создание идеологии, ставшей теоретической базой правительственного курса, связывают с именем графа С. С. Уварова, сменившего в 1834 г. князя К. А. Ливена на посту министра народного просвещения. Тем не менее, основное направление, в котором развивалась новая идеологическая доктрина, обозначилось ещё до прихода Уварова, во многом под влиянием событий 14 декабря. В основу формирующейся идеологии была положена, в принципе, не новая для российского общественного сознания проблема Россия - Запад. Во второй четверти XIX в. проблема эта наиболее остро актуализируется в правительственных кругах. А. Е. Пресняков, характеризуя данный период, определил его как «золотой век русского национализма» Пресняков А. Е. Николай I. Апогей самодержавия // Пресняков А. Е. Российские самодержцы. М., 1990. С. 268.. Определение это выглядит слишком категоричным. Но при этом, действительно, в царствование Николая I, если не впервые, то наиболее активно Россия стала противопоставляться Западу как отличный от него мир со своими особыми традициями и нравами. Причём инициатива в этом отношении часто шла именно от власти. Хотя само общество на том этапе было достаточно восприимчиво к подобным идеям, что объяснялось рядом причин. Рост национального самосознания после победы в Отечественной войне 1812 г., обострённый последующей реакцией на внутреннюю и внешнюю политику Александра I в последние годы его царствования, наполненные идеями религиозного космополитизма, занимал не последнее место в ориентации общественного сознания тех лет По замечанию О. Цапиной, «пожертвовав интересами единоверцев в пользу грядущей христианской утопии, Александр пошел наперекор общественному мнению в своей собственной стране». Forum AI: Андрей Зорин. Кормя двуглавого орла… Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII - первой трети XIX века. М.: Новое литературное обозрение, 2001 - 416 с. // Ab Imperio. 2002. №1. С. 480. См. также: Андреева Т. В. Николай I и декабристы (к постановке проблемы реформ) // Россия в XIX-XX вв. Сб. ст. к 70-летию со дня рождения Р. Ш. Ганелина. СПб., 1998. С. 144.. Большую роль играла и оценка событий, связанных с возникновением политического заговора в России, вылившегося в восстание на Сенатской площади.

Среди причин восстания декабристов, сопровождавшего вступление на престол нового императора, далеко не последняя роль отводилась западному влиянию. Путь, избранный декабристами, по мнению многих, был подготовлен под сильным влиянием западноевропейских политических теорий. Уже упоминавшийся манифест от 13 июля 1826 г., гласил: «Не в свойствах, не в нравах Русских был сей умысл. Составленный горстию извергов, он заразил ближайшее их сообщество, сердца развратные и мечтательность дерзновенную; но в 10 лет злонамеренных усилий не проник, не мог проникнуть далее. Сердце России для него было и всегда будет неприступно» ПСЗ. Собр. 2. СПб., 1830. Т. 1. № 465.. Сам Николай I 20 декабря 1825 г., во время приёма в Зимнем дворце дипломатического корпуса утверждал, что «революционный дух, внесенный в Россию горстью людей, заразившихся в чужих краях новыми теориями, пустил несколько ложных ростков и внушил нескольким злодеям и безумцам мечту о возможности революции, для которой, благодаря Бога, в России нет данных» Цит. по: Шильдер Н. К. Указ. соч. Т. 1. С. 341.. Недоверие к процессам, происходящим в западных государствах, начало которым во многом положила Французская революция 1789 г., обострилось после событий 1830-31 годов. Они показали, насколько глубоко кризисные явления проникли в основы существования самой западноевропейской цивилизации. В стремлении оградить Россию от подобной участи, сохранить и укрепить основы российской государственности, базирующейся на самодержавной власти, правительство акцентирует внимание на самобытности русской цивилизации, особенностях ее исторического развития. При этом взгляды самого Николая I на данную проблему становились во многом основополагающими при оформлении новой политической концепции власти.

Сравнение Николая I с Петром Великим шло, прежде всего, от надежды общества на проведение новым императором необходимых в России преобразований. «Теперь во многом нужен Петр, то есть новый зиждитель», - писал накануне казни декабристов П. А. Вяземский Вяземский П. А. Записные книжки (1813 - 1848). М., 1963. С. 125.. Что касается отношения к западноевропейской цивилизации, то тут взгляды двух императоров явно не совпадали. Политика, проводимая Николаем I, его убеждения по отношению к Западу часто были противоположными тому, к чему стремился Петр. А. де Кюстин писал о российском императоре: «Во мне поднимается волна почтения к этому человеку: всю силу своей воли направляет он на потаенную борьбу с тем, что создано гением Петра Великого; он боготворит сего великого реформатора, но возвращает к естественному состоянию нацию, которая более столетия назад была сбита с истинного пути и призвана к рабскому подражательству» Кюстин А. де. Россия в 1839 году. М., 2000. Т. 1. С. 362.. Уже после смерти Николая Павловича М. Юзефович заметил, что покойный император первым критически взглянул на петровские преобразования, и что «с минуты восшествия на престол Императора Николая, началась у нас реакция против петровской реформы и систематическое противодействие западному направлению в просвещении» Юзефович М. Несколько слов об императоре Николае. По поводу памятника тысячелетию России // Русский архив. 1870. № 4 - 5. Стб. 1001 - 1002..

Авторы данных высказываний, возможно, несколько категоричны в своих выводах, но в основном правы. Петр I в своё время пытался подтолкнуть отсталую Россию к более развитой западноевропейской цивилизации. Процесс этот сопровождался ломкой традиционных устоев Московской Руси и попытками заменить национальные обычаи и традиции элементами западной культуры. Николай I, в свою очередь, выступил убеждённым консерватором (а не преобразователем, как Петр). Стремясь к сохранению и упрочению существующего строя в России, ее самодержавного управления, Николай I не мог допустить каких-либо реформ, способных изменить этот строй, а уж тем более не мог он допустить преобразования, подталкиваемые народным возмущением. Процессы же, наблюдаемые в то время в Западной Европе, идеи, распространявшиеся там и насыщенные духом либерализма и порой несущие в себе революционное начало, вызывали у Николая неприязненное отношение и подозрительность.

Декабристы, для Николая I, прежде всего люди, заражённые пришедшим именно с Запада революционным духом, пытавшиеся посеять семена чужих идей в неподходящую для этого русскую почву. В результате молодой император проявил себя, в какой-то мере, сторонником ограничения культурного сближения России с Западом, начало которому было положено Петром Великим Николай I, конечно, не стремился к тому, чтобы окончательно порвать связь России с Западом, создав между ними непреодолимый барьер (он и не мог этого сделать). Так, например, в 1827 г. он дал добро на отправку за границу для дальнейшего обучения 20-ти лучших студентов, сделав это, правда, с рядом оговорок: должны отправляться только «природно русские» и «не одни, а с надежным начальником». См.: СПМНП. Т. 2. Отд. 1. Стб. 95 - 96, 107. Но все же желание как можно больше оградить русских людей (особенно после французской и бельгийской революций в 1830 г.) от иностранного влияния, толкало Николая на определенные действия (см. ниже).. Уже в начале царствования делаются первые шаги в этом направлении. Начинает ограничиваться даже въезд в Россию иностранцев. 28 декабря 1825 г. Николай I писал своему старшему брату Константину Павловичу: «Так как у нас достаточно нашей собственной сволочи, я полагаю, было бы полезно и сообразно с условиями настоящего времени отменить эту легкость въезда в страну» Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов в переписке и мемуарах членов царской семьи. М.; Л., 1926. С. 170..

Вспыхнувшие летом 1830 г. революции во Франции и Бельгии ещё больше упрочили в Николае I предвзятое отношение к явлениям, происходившим на Западе. Именно в это время для императора остро встает вопрос о необходимости не только препятствовать проникновению опасных идей в Россию, но и бороться с революцией на международной арене.

Несклонный к излишнему теоретизированию и мистицизму (как его покойный брат), Николай I унаследовал от Александра I приверженность к принципам Священного Союза. Он представлялся императору, прежде всего, как охранительный орган, предназначенный для предотвращения каких-либо революционных возмущений в европейских странах, а также изменений в их государственном строе. Религиозный космополитизм, который был присущ Александру I, для Николая I был ненужным элементом. В 1830 г., когда произошли революции на Западе, Николай I вспомнил слова, сказанные ему покойным братом осенью 1825 г.: «Тебе, любезный брат, предстоит довершить важное дело, начатое мною основанием Священного Союза царей» Цит. по: Выскочков Л. В. Император Николай Первый: человек и государь. СПб., 2001. С. 283.. Русский император, «раздраженный беспорядками, которые обнаруживались в Европе» Дивов П. Г. Из дневника // Русская старина. Т. 99. №9. С. 671., готов был идти в поход против революции, призывая к тому же и союзников. Наиболее ярко эти намерения проявились по отношению к революции в Бельгии. Вильгельм I сам попросил Россию о помощи, и Николай I готов был оказать ему эту услугу. В письме королю Нидерландов от 25 октября 1830 г. он писал: «Интересы всех правительств и мир всей Европы затрагиваются событиями в Бельгии. Проникнутый этими убеждениями, я готов выполнить в согласии с моими союзниками взятые на себя обязательства во всем их объеме и в части, касающейся меня, я не колеблюсь ответить на призыв вашего величества: уже отдан приказ, чтобы были собраны необходимые войска» К истории революции 1830 г. в Бельгии // Красный архив. 1941. Т. 1 (104). С. 230..

Но как бы Николай I не был по-боевому настроен, ему пришлось отступить. Европейские государства признали новую власть во Франции, признали независимость Бельгии, и Николай Павлович, по словам А. Х. Бенкендорфа, «впервые принудил себя действовать вопреки своему убеждению и не без глубокого сокрушения и досады признал Людовика-Филиппа королем французов» Император Николай в 1830 - 1831 гг. (из записок графа А. Х. Бенкндорфа) // Русская старина. 1896. Т. 88. № 10. С. 76.. Так же ему пришлось признать и независимость Бельгии (тем более, что это сделал сам король Нидерландов).

Свою роль здесь сыграли и события в Царстве Польском. Начавшееся там в ноябре 1830 г. восстание охладило пыл Николая I и заставило его окунуться во внутренние проблемы, на время забыв о внешних. Польское восстание, таким образом, сыграло двойную роль. С одной стороны, оно отвлекло Николая от событий на Западе, а с другой, окончательно убедило в пагубности влияния последнего. Вспыхнувшее на территории Российской империи восстание, несомненно, являлось в какой-то мере отголоском западных революций. При встрече с Ф. Вылежинским (в конце декабря 1830 г.) Николай I произнес: «Скажите от меня полякам, что я уверен в том, что на них действует иностранное влияние, которое я считаю главным поводом этой революции» Император Николай I и Польша в 1830 г. (воспоминания подполковника Фаддея Вылежинского) // Исторический вестник. 1903. №№ 5 - 6. С. 665.. Борьба с этим влиянием, пропитанным духом либерализма, становится в николаевское царствование одной из важнейших политических задач.

Главным источником вредных идей, по мнению русского императора, конечно же, была Франция с её постоянными смутами. К Англии Николай I первоначально относился вполне лояльно, хотя там и была представительная монархия, так нелюбимая императором. Но после того, как там стали проявляться действия реформы 1832 г. (избирательный закон, давший доступ в парламент промышленной и торговой буржуазии), отношение стало меняться Выскочков Л. В. Указ. соч. С. 285 - 286.. Незадолго до новой революции во Франции, в январе 1848 г., Николай I писал: «В то же время Англия, направляемая неосторожными руками, начала свое самоубийство, проводя реформы, которые разрушили ее древнюю, веками испытанную организацию, и внесли повсюду такой беспорядок, что старая Англия исчезла, уступив место Англии, которая можно утверждать, ничего не сохранила от своей прежней организации кроме пороков, но которая, чтобы поддержать себя, открыто выставляет себя общепризнанной защитницей всего, что является беспорядком, революцией и разрушением» Записка Николая I о положении дел в Европе [январь 1848] // Австрийская революция 1848 г. и Николай I // Красный архив. 1938. Т. 4/5 (89/90). С. 161..

С Австрией и Пруссией дело обстояло сложнее. С одной стороны, русский император считал эти две державы своими естественными союзниками в борьбе против революции. Однако в 1830 г. союзники показали себя не с лучшей стороны. Давая собственную оценку событиям 1830 г., Николай I очень критично отнесся к политике правительств союзных государств. В своих заметках о политических событиях года он писал: «Мы все время должны твердить Австрии и Пруссии об одном и том же, мы должны постоянно им указывать на опасность того пути, по которому они идут, и доказывать, что именно они удаляются от принципов союза, что мы никогда не совершим той же ошибки, так как узрели бы тогда неминуемую гибель доброго дела» К истории революции 1830 г. в Бельгии. С. 245..

Бездействие союзников влекло за собой, по мнению русского императора, самые тяжёлые последствия для дальнейшего развития западноевропейских государств. Читая в 1849 г. ответы арестованного славянофила И. С. Аксакова на предложенные ему III отделением вопросы, Николай I не мог не согласится с утверждением, «что старый порядок вещей в Европе так же ложен, как и новый. Он уже ложен потому, что привел к новому, как к логическому, непременному своему последствию» И. А. Аксаков в его письмах. М., 1888. Ч. I. Т. II. С. 151 - 152. Подчеркнув эти слова допрашиваемого, Николай I на полях подписал: «Совершенно справедливо».. Данное замечание очень близко примыкало к выводам самого Николай I, сделанным после событий 1830-31 гг. Они полностью оправдались восемнадцать лет спустя, когда новая революционная волна с еще большей силой захлестнула европейские страны. Оценивая сложившуюся к январю 1848 г. ситуацию в Европе, в которой к тому времени назревал новый революционный кризис, Николай I писал: «С этого печального момента (революции 1830 г. - С. У.) от нашего тесного единения (России, Австрии и Пруссии. - С. У.) остались только одни внешние признаки, во все наши взаимоотношения вкралось недоверие, так как наши принципы, очевидно, перестали быть одинаковыми» Записка Николая I о положении дел в Европе. С. 161..

Действительно, в отличие от союзников, принципы Николая I остались прежними. Считая себя государем России, поставленным Божьей волею, он признавал только такой же порядок и для других государств.

Современный исследователь Л. В. Выскочков заметил, что «”легитимист” брал в Николае I верх только тогда, когда революционная волна грозила захлестнуть Россию, как это было в период 1830 и 1848 гг., или если это непосредственно следовало из его союзных обязательств» Выскочков Л. В. Указ. соч. С. 289.. С подобным утверждением можно поспорить, так как, на мой взгляд, вернее будет сказать, что «легитимист» брал в Николае I верх всегда: и в период революций, и после них. Так, например, он не смог до конца признать законной власть Людовика-Филиппа. Король, пришедший к власти с помощью революции, не мог быть «равноправным членом семьи государей «Божьей милостью» См.: Татищев С. С. Император Николай и иностранные дворы. СПб., 1889. С. 128.. Не желая признавать свое поражение и после того, как новая власть во Франции, а также независимость Бельгии стали политической реальностью, Николай I в 1832 г., при встрече с Меттернихом, снова говорил о необходимости соединиться Австрии и Пруссии между собой и Россией, чтобы «остановить поток революции, обуздать Францию и Англию и сохранить спокойствие» Записки А. Х. Бенкендорфа (1832 - 37 гг.) // Шильдер Н. К. Указ. соч. Т. 2. С. 544..

Принципы легитимизма во взглядах Николая I и его политике играли, на самом деле, гораздо более важную роль, чем какие-либо другие. События 1830 и 1848 гг. служили лишь переломными этапами, когда под влиянием внешних происшествий внутри России усиливались охранительные тенденции Андреева Т. В. Николай I и декабристы. С. 142.. Рыцарь, или, как определяла его А. Ф. Тютчева, Дон-Кихот самодержавия Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров. Тула, 1990. С. 47., Николай I на протяжении всего своего царствования упорно занимал позицию главного стража основ российской государственности, а также в целом мировой политической системы, установленной Венским конгрессом. Тем не менее, несмотря на созданный им, говоря современным языком, имидж, в близком кругу русский император позволял себе высказывать мысли достаточно крамольные для политических условий, им же самим установленных. В 1841 г., по воспоминаниям его дочери вел. кн. Ольги Николаевны, Николай I говорил: «По своим убеждениям я республиканец (курсив мой. - С. У.). Монарх я только по призванию. Господь возложил на меня эту обязанность, и покуда я ее выполняю, я должен за нее нести ответственность» Сон юности. Воспоминания вел. кн. Ольги Николаевны. 1825 - 1846 гг. // Николай I. Муж. Отец. Император. М., 2000. С. 280.. При разговоре с Кюстином император также отзывался о республике, как способе правления ясном и честном Кюстин А. де. Указ. соч. Т. 1. С. 262.. Видимое, на первый взгляд, противоречие между этими высказываниями и образом Николая I как защитника монархизма, на самом деле многое объясняет во взглядах и политике императора. Как верно заметил В. С. Парсамов: «Идеи легитимизма для него (Николая I - С. У.) были выше монархизма как такового» Парсамов В. С. Польское восстание 1830 - 1831 гг., государственная идеология и русская поэзия // Консерватизм в России и мире: в 3 ч. Воронеж, 2004. Ч. 1. С. 231.. Любая власть, в какой бы форме она ни выражалась (хотя такой способ правления, как представительная монархия, всегда вызывал подозрение), признавалась Николаем I при условии, что она была установлена законным путем, а не путем революционного насилия. «Законность, - писала вел. кн. Ольга Николаевна, - была для нашего отца то же, что легитимность» Сон юности. С. 195.. Именно поэтому пришедший к власти с помощью революции и пытавшийся войти в круг европейских монархов Луи-Филипп вызывал всегда неприязнь у русского самодержца. Признав его власть законной, правительства союзных государств одновременно с этим признали, по мнению русского императора, право любого народа устанавливать новую власть в государстве насильственным путём.

Проиграв эту битву, Николай I временно отбрасывает идею защиты монархического порядка на международной арене и обращается к внутренним проблемам. Русская политика в тот период, по замечанию А. Л. Зорина, становится «более оборонительной» Зорин А. Л. Идеология «православия - самодержавия - народности»: опыт реконструкции // Новое литературное обозрение. 1997. №26. С. 74.. На первое место выдвигается задача сохранения и дальнейшего укрепления существующего политического порядка в России. В связи с этим был приостановлен процесс подготовки реформ, положенный в основу деятельности Комитета 6 декабря 1826 года. Такой ход не означал окончательного отказа самодержавия от преобразовательной политики. Но требовалась более тщательная подготовка и, в первую очередь, самого общества к тем преобразованиям, которые самодержавная власть могла провести, не изменяя политического фундамента российского государства. Несмотря на видимое благополучие внутреннего состояния России 15 февраля 1836 г. Николай I писал князю Паскевичу в Варшаву: «Кажется мне, что среди всех обстоятельств, колеблющих положение Европы, нельзя без благодарения Богу и народной гордости взирать на положение нашей матушки России, стоящей как столб и презирающей лай зависти и злости, платящей добром за зло и идущей смело, тихо, по христианским правилам к постепенным усовершенствованиям, которые должны из нее … сделать сильнейшую и счастливейшую страну в мире». См.: Император Николай Павлович в его письмах к князю Паскевичу // Русский архив. 1897. Кн. 1. № 1. С. 18., события 1830-31 гг. не могли не вызвать определённой реакции со стороны русского общества. По словам В. С. Печерина, после них «воздух освежел, все проснулись… начали говорить новым, дотоле неслыханным языком: о свободе, о правах человека и пр. и пр.» Печерин В. С. Замогильные записки // Русское общество 30-х годов XIX века. Люди и идеи. Мемуары современников. М., 1989. С. 166.. Одной из главных задач правительства становится не допустить проникновения «заразы» Запада.

Особое внимание опять же было обращено на вопросы, связанные с воспитанием молодежи. Так, в указе Правительствующему сенату от 18 февраля 1831 г. говорилось о стремлении юношества к образованию за пределами отечества и о вреде от подобного чужеземного воспитания: «Молодые люди возвращаются иногда в Россию с самыми ложными о ней понятиями, не зная ее истинных потребностей, законов, нравов, порядка, а нередко и языка, они являются чуждыми посреди всего отечественного» СПМНП. Т. 2. Отд. 1. Стб. 423 - 424.. В связи с этим ставилось условие, что юноши до 18 лет должны быть воспитываемы только в пределах России. Не достигшие 18-летнего возраста не могут быть отправляемы за границу для «усовершения в науках» Там же..

Указ министру народного просвещения от 12 июня 1831 г. содержал в себе распоряжение внести в Устав низших и средних учебных заведений 1828 г. дополнительные условия и ограничения относительно пансионов и других частных учебных заведений. Особенно это касалось иностранцев, занимающихся воспитанием русского юношества в подобных заведениях. Отныне всем иностранцам, приезжающим в Россию с целью заняться вышеуказанной деятельностью, необходимо было представить полные сведения «о своем состоянии, образовании, вероисповедании и поведении» Там же. Стб. 439.. Российским же посольствам за границей предписывалось «разведывать самим о сих людях и сообщать сюда все то, что о них узнают, и неблагонадежным или подозрительным вовсе не выдавать паспортов на въезд в Россию» Там же..

Прибывающих в Россию иностранцев, желающих заняться педагогической деятельностью, ожидал ещё ряд условий. Так, например, данным указом оговаривалось, что никто из них не должен иметь права открывать частные учебные заведения раньше, чем через пять лет их проживания в России.

В апреле 1834 г. был ограничен срок дозволенного пребывания русских за границей. Для дворян этот срок был ограничен пятью годами, для остальных - тремя Из записок барона (впоследствии графа) М. А. Корфа // Русская старина. 1899. Т. 100. №11. С. 293.. Особенно тревожила Николая I уезжавшая за границу молодёжь как наиболее подверженная западным соблазнам. Ему всегда казалось, что в чужих краях слишком много русской молодёжи, которой совершенно нечему там учиться. Именно в России они должны были бы находить примеры для подражания Там же. Т. 99. №8. С. 290..

В стремлении создать русскую модель просвещения правительство остро нуждалось в теоретическом обосновании своей политики. Сам Николай I в данном случае был более практиком, нежели теоретиком. А. С. Шишков, который, собственно говоря, заложил основы новой политики правительства в области образования, а также определил, в соответствии со своими взглядами на этот вопрос, её религиозно-патриотическое направление Князьков С. А., Сербов Н. И. Очерк истории народного образования в России до эпохи реформ Александра II. М., 1910. С. 200., так и не смог предложить какой-либо стройной и устойчивой идейной системы, способной не только определить главные «виды правительства», но и одновременно с этим соответствовать требованиям времени. Его идея о создании системы национального, русского образования замыкалась главным образом на утверждении, что «главная цель учреждения всех наших учебных заведений, есть образование верных подданных Государя, просвещенных и усердных сынов церкви и отечества» Цит. по: Шмид Е. История средних учебных заведений в России. СПб., 1878. С. 228.. Сменивший его в 1828 г. на посту министра народного просвещения бывший попечитель Дерптского учебного округа князь К. А. Ливен за короткий период своего управления министерством также не имел в этом отношении особых успехов.

21 апреля 1832 г. товарищем министра народного просвещения был назначен С. С. Уваров С 1834 г. С. С. Уваров официально занял пост министра народного просвещения. В исторической литературе, особенно в последние годы, много написано об Уварове как человеке и государственном деятеле. Поэтому я не вижу необходимости снова рисовать его подробный портрет. См. напр.: Виттекер Ц. Х. Граф С. С. Уваров и его время. СПб., 1999.; Хотеенков В., Чернета В. Граф С. С. Уваров - министр и просветитель // Высшее образование в России. 1996. №1, 2; и др. Между тем необходимо заметить, что при всем негативном восприятии со стороны современников его личных качеств, характеристики его способностей как государственного деятеля на посту министра народного просвещения в большинстве своем положительные. «Министерством народного просвещения, - вспоминал Б. Н. Чичерин, - управлял тогда граф Уваров, единственный, можно сказать, из всего длинного ряда следовавших друг за другом министров с самого начала нынешнего века, который заслуживал это название и достоин был занимать это место». См.: Воспоминания Б.Н. Чичерина // Русское общество 40 - 50-х годов XIX в. М., 1991. Ч. 2.С. 25., и в том же году ему был поручен осмотр Московского университета, вызывавший у Николая I наибольшие подозрения как рассадник вредных идей. Уваров так определил цель своего пребывания в Москве в письме А. Х. Бенкендорфу от 14 октября 1832 г.: «Я сочту себя очень счастливым, если результатом моего здесь пребывания будет восстановление в среде молодежи порядка и возможность успокоить в этом отношении нашего августейшего Государя» Два письма министра просвещения графа С. С. Уварова к шефу жандармов графу А. Х. Бенкендорфу // Русский архив. 1885. № 3. С. 368.. Вполне справившись с поставленной целью, Уваров в своем отчете от 4 декабря 1832 г. дал в целом положительную оценку деятельности этого учебного заведения.