Русская диаспора в Соединенных Штатах Америки в первой половине ХХ века

Автор обращается к многим другим организациям, в частности, благотворительному Фонду имени Кулаева, деятельность которого была огромна - помощь Фонда получали Центральный комитет по обеспечению высшего образования русского юношества за границей, Высший русский технический институт, Русский народный университет в Париже, Национальный Педагогический семинарий в Берлине, русские студенты Римского университета, Русский национальный комитет во Франции и др. Послевоенная история Русского центра -- это борьба за сохранение национального центра, его финансового благополучия и высоких моральных принципов взаимоотношений в колонии.

Во втором параграфе шестой главы представлена крупнейшая акция русской диаспоры - «День русского ребенка». Автор рассматривает возникновение идеи создания Общества помощи русским детям и ее успешную реализацию в США. Общество было инкорпорировано в 1928 г. и в 1940 г. переименовано в Общество помощи русским детям за рубежом. Его деятельность осуществлялась на принципах полной аполитичности и беспристрастности, идейной жертвенности труда и щепетильной финансовой отчетности. Обществу удалось благополучно пережить несколько внутренних кризисов, связанных с борьбой за власть и стремлением к политизации деятельности. В материалах годового отчета 1933-34 гг. мы находим указание на то, что «работа Общества всецело и исключительно направлялась на помощь обездоленным русским детям» ГАРФ. Фонд 10143. Опись 11. к. 28. . Активную поддержку начинанию (в том числе и финансовую) оказывала русская пресса «Русская газета», «Новое Русское Слово» на специальных полосах освещали текущие события и информацию о предстоящих мероприятиях. Выходило ежегодное издание «День русского ребенка». Общество завоевывало признание у американской стороны. Сохранившиеся материалы, говорят о том, что Общество оказывало содействие многим начинаниям русской эмиграции по всему миру. Активная благотворительная деятельность способствовала росту авторитета Общества помощи русским детям за рубежом.

В «Заключении» подводятся итоги исследования. Прежде всего, следует утвердительно говорить о существовании в США русской диаспоры, под которой мы понимаем часть этноса, проживающего вне своей исторической родины, сохраняющего представления о единстве происхождения и не желающего терять стабильные групповые характеристики, заметно отличающие его от остального населения страны пребывания, вынужденно подчиняясь принятому в ней порядку. Особенность Русской Америки предопределена полиэтническим характером иммиграции с территорий Российской империи, а затем Советской России. Поэтому при очерчивании ее границ наряду с этническим самосознанием и владением русским языком учитывались и более размытые характеристики «русскости», такие как самоотождествление иммигранта с русской социокультурной традицией и восприятие именно России, как покинутой родины.

Возникавшие объединения сформировали «каркас» диаспоры. С учетом «ценза давности», то есть временного отрезка, отмеряющего период существования группы в новых условиях, по прошествии которого возможно оценить превратилась ли она в диаспору или нет, можно утверждать, что этнокультурная социальная общность, сформированная в США русской иммиграцией первой половины прошлого столетия, соответствует предложенным Р. Кохеном критериям диаспоры. Мы можем с уверенностью говорить о рассеянии группы из одного места в два и более регионов. Российское Зарубежье, возникшее в результате трудовой миграции начала века и революционных событий 1917 года, охватывало практически все континенты и насчитывало миллионы бывших российских подданных. Русская Америка стала одной из наиболее массовых и, в силу определенных геополитических обстоятельств, наиболее стабильной частью русского рассеяния в первой половине прошлого столетия.

Русская диаспора первой половины XX столетия - это соединение широкого спектра социальных групп и сословий, оказавшихся за пределами родины в разное время и в силу разных причин. Каждая из групп имела свое представление о родине, свой набор мифов и идеалов о прошлом и будущем России. Эти представления претерпевали изменения под влиянием процессов, протекавших в диаспоре, событий на родине и в стране пребывания.

Идеализация предполагаемой родины и коллективная вовлеченность в обсуждение путей развития русской государственности были характерны для постреволюционной иммиграции. Применительно к этой волне мы можем говорить о наличии сильного группового этнического самосознания, поддерживаемого в течение длительного периода, основанное на чувстве отличия, общей истории и веры в общую судьбу. Однако в целом политический проект белого изгнания с его миссией спасения культуры и возрождения русской государственности оказался чужд диаспоре.

В определенный период в США в среде русской иммиграции активно развивалось возвращенческое движение. Процесс реэмиграции в первую очередь захватил дореволюционную политическую эмиграцию. Возвращенческая волна на своем пике в 1920-21 гг. достигла 10-15 тыс. человек. Прекращение движения было предопределено развитием внутриполитических событий в Советской России.

Русская Америка пережила ряд моментов в своей истории, в полной мере испытав воздействие идеологии, политики, культурных традиций и общественных институтов принимающей стороны. На протяжении полувека русским иммигрантам приходилось существовать в условиях настороженного и подозрительного отношения со стороны американского общества. В то же время многим русским в Америке удалось реализовать творческий, научный и культурный потенциал, а диаспоре в целом вести в определенные периоды творческую и насыщенную жизнь. Русские американцы оставили яркий след в науке, культуре, образовании новой родины.

Русская диаспора на протяжении полувека сочетала черты трудовой и жертвенной. Наиболее отчетливо это прослеживается в межвоенный период, когда численно меньшая, но организационно более подготовленная постреволюционная эмиграция достигла берегов Америки. Прибытие каждой новой волны эмигрантов несло позитивный заряд, так как способствовало актуализации циркулирующей в диаспоре информации о происходящих на родине событиях, насыщению картины новыми красками.

В полной мере для русской диаспоры в США характерно чувство сопричастности и солидарности с членами этнической группы в других государствах. Особенно отчетливо эта тенденция проявилась в деятельности русских организаций и объединений, созданных постреволюционной эмиграцией. Русские американцы активно взаимодействовали с соотечественниками не только в вопросах организации переезда в США, но и поддерживали активные контакты по линии профессиональных, культурных и особенно благотворительных объединений и акций.

Каждая из эмигрантских волн была вынуждена трансплантировать, поддерживать и развивать собственные сети социального взаимодействия в привычной и понятной для себя форме. История диаспоры - это история развития и укрепления таких связей, попыток приобщить к ним новые поколения русских американцев.

В целом, на протяжении первой половины XX века русская диаспора предстает как яркое отражение российской действительности, сколок нации, казалось, временно перенесенный на чужую почву со всем спектром российских социально-политических, экономических и культурных характеристик.

В условиях американского общества и традиционно подозрительного отношения ко всему русскому общественным организациям приходилось следовать логике официального взаимодействия двух стран, что особенно ярко проявилось в наиболее драматические моменты полувековой истории взаимоотношений.

Диаспора становится наиболее информированной и наиболее интересующейся событиями на родине частью принявшего ее общества. В целом следует признать, что в первой половине прошлого столетия проблемы иммиграции находились на периферии двусторонних отношений. Диаспора не была активно вовлечена в развитие двусторонних контактов. Появление послевоенной иммиграции - «ди-пийцев» не оказало существенного влияния на жизнь диаспоры в целом.

В истории русской диаспоры были этапы становления, развития и упадка. В условиях прекращения иммиграционного движения из России диаспора была обречена на постепенное растворение в американской жизни. Тем не менее, русские иммигранты сумели создать обширную сеть общественных организаций, призванных способствовать социальной, культурной и правовой адаптации к условиям Америки, и воспитанию новых поколений в традициях русской культуры. Отличительной особенностью диаспоры стало явно выраженное деление организаций и объединений по «волновому» признаку, что в значительной степени определялось событиями на родине и подчеркивало тесную связь иммиграции со страной исхода.

В диссертации большое внимание уделено роли Русской Православной Церкви в сплочении российских иммигрантов, русской диаспоры в США. Особенно заметна была роль православной церкви в построении диаспоры в начале столетия. Во многом процесс русификации иммигрантов стал результатом активной деятельности Русской Православной Церкви, и связанных с ней братских обществ взаимопомощи и периодических изданий. К середине столетия Церковь оказалась расколотой, разделив судьбу многих других иммигрантских организаций. В плане истории и современности об этом говорил Президент Российской Федерации В.В. Путин на церемонии подписания Акта о каноническом общении Московского патриархата с Русской православной церковью за рубежом 17 мая 2007 г.: «Возрождение церковного единства - это важнейшее условие для восстановления утраченного единства всего «русского мира», одной из духовной основ которого всегда была православная вера. Всюду - куда бы судьба ни забрасывала наших людей - первой их заботой было возведение храма. И сейчас для очень многих соотечественников, живущих вдали от России, именно церковь является подчас единственным «островком» Родины. Эта незримая связь помогает им сохранять национальную культуру и традиции, родной язык, ощущать свою сопричастность делам Отечества».

Русские общества взаимопомощи не оставались неизменными. Часть из них прошла длинный путь «из-под собора», что сопровождалось уходом от строгой цензуры и опеки «духовного начальства». Преобразование церковного братства в независимую светскую организацию занимало иногда несколько лет и являлось серьезным испытанием и хорошим уроком знакомства с настоящей американской жизнью. Общества неуклонно американизировались, врастая в местную правовую и экономическую реальность. Процессы социокультурной адаптации иммигрантов сопровождались серией протекавших внутри общин конфликтов разной интенсивности и разной степени вовлеченностью всех жителей колонии.

В отличие от европейских стран русские иммигрантские организации в США неизменно подчеркивали принадлежность русских американцев к принявшему их обществу, неразрывную связь с ним. В процессе борьбы за введение русского языка в программу среднего образования представители иммиграции практически отрицали неразрывную связь языка и самосознания, чтобы избежать подозрений и обвинений.

Оказавшись в чужой стране, русские иммигранты обнаружили естественную тягу к объединениям, подчеркивавшим и напоминавшим о прошлом профессиональном статусе, сословной принадлежности или участии в военных действиях. Объединения в основном решали задачи, связанные с социально-экономической адаптацией эмигрантов, что особенно характерно для профессиональных союзов. Успешность социальной адаптации во многом определялась не национальностью, а социальным статусом и предшествующими иммиграции навыками и умениями индивида. Иммигрантские объединения развивались в обстановке слабой поддержки и отсутствия понимания важности культурного разнообразия, испытывали определенные трудности в установлении связей с американским обществом.

Несмотря на общность институтов, поддерживаемых иммиграцией (православная церковь, общественные учреждения и организации), и некоторую схожесть русских колоний различных волн иммиграции, в Русской Америке не было выявлено протекания каких-либо объединительных процессов на местном уровне, слияния волн иммиграции. Колонии оставались гомогенными не только по национальному, но и по социальному признаку, где прошлый опыт иммигрантов часто имел определяющее значение.

К рубежу 1950-х годов после непродолжительной эйфории послевоенных надежд на «русское пришествие» в Америку иммигрантская жизнь все больше пронизывалась ощущением «безвоздушного пространства», когда интеллектуальные силы иммиграции, по выражению М. Вишняка, были вынуждены творить в «физически неизменно убывавшей среде» без возможности ее расширения за счет российского читателя или слушателя. За исключением единичных случаев перебежчиков и невозвращенцев иммиграция оборвется до начала 70-х гг., когда наступит время «русскоязычной» волны, имеющей свои социокультурные особенности.

Основное содержание диссертации изложено в 31 публикации автора общим объемом 123,7 п.л.

Литература

Издания по Списку Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки РФ

1. Ручкин А.Б. Русская Америка первой половины XX века: к вопросу о возникновении и развитии диаспоры // Вестник Российского университета дружбы народов: Серия «История России». 2006. №3 (7), С. 243-248. 0,5 п.л.

2. Ручкин А.Б. Русская Америка первой половины ХХ века К вопросу о возникновении и развитии диаспоры // Научные ведомости Белгородского государственного университета. История. Политология. Экономика. Научный журнал. 2007. № 2 (33). Belgorod State University Scientific bulletin. History/ Political science/Economy. С. 53-60. 0,5 п.л.

3. Ручкин А.Б. Русская диаспора в США в первой половине XX века: вопросы социокультурой адаптации // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. № 14(3) 2006, С. 157-162

4. Ручкин А.Б. Русские в Америке в первой половине XX века. История диаспоры // Власть. 2007. № 2 С. 66-70. 0,4 п.л.

Доклады на Международных конференциях

5. Ручкин А.Б. Исторический опыт образования иммигрантов русской диаспоры в США // Высшее образование для XXI века. Третья международная научная конференция. Москва, 18-20 октября 2006 г. Доклады и материалы. Вып. 3. М.: Изд. Московского гуманитарного университета, 2006. С. 42-62. 1,4 п.л.

Монографии

6. Ручкин А.Б. Русская диаспора в Соединенных штатах Америки в первой половине ХХ века / Московский гуманитарный университет, Национальный институт бизнеса. М.: Изд. Национального института бизнеса, 2006. 464 с. 29,0 п.л.

7. Ручкин А.Б. Русская иммиграция в США в первой половине ХХ века (опыт социокультурной адаптации). М.: Изд. Национального института бизнеса, 2005. 386 с. 24,25 п.л.

8. Ручкин А.Б. Русская иммиграция в США: вопросы историографии // Научные труды аспирантов и докторантов. Доклады и научные сообщения аспирантов и докторантов / Факультет научно-педагогических кадров МГСА. Вып. 4. М.: Социум, 2002. С. 166-191. 1,6 п.л.

9. Ручкин А.Б. Российское Зарубежье 1920-х годов: проблемы адаптации ученых эмигрантов на примере экономического кабинета С.Н. Прокоповича. М.: Издательство Института молодежи «Социум», 1999. 196 с. 12,3 п.л.

Брошюры

10. Ручкин А.Б.. Русская диаспора в Соединенных Штатах Америки в первой половине ХХ века. Спецкурс по курсу «Отечественная история» / Московский гуманитарный университет. М.: Социум, 1999. 42 с. 2,5 п.л.

11. Ручкин А.Б. Русская диаспора в Соединенных Штатах Америки в первой половине ХХ века. Материалы к спецкурсу / Московский гуманитарный университет. М.: Социум, 2000. 57 с. 3,6 п.л.

Статьи в научных изданиях

12. Ручкин А.Б. Первая волна русской иммиграции в США. Опыт построения диаспоры // Обозреватель. 2007. №3, 2007. С. 101-107.

13. Ручкин А.Б. Становление и развитие русской диаспоры в США. Коней Х1Х века - середина ХХ века. // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. № 78. М.: Социум, 2007. С. 21-41. 1,4 п.л.

14. Ручкин А.Б. Русская диаспора в США в 1910-1920-е годы // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. № 76-77. М.: Социум, 2007. С. 8-29; 3-16. 2,3 п.л.

15. Ручкин А.Б. Русская диаспора в США в 1930-1940-е годы // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. № 77-78. М.: Социум, 2007. С. 16-29; 3-21. 2,1 п.л.

16. Ручкин А.Б. Возникновение и деятельность национальных организаций послереволюционной иммиграции в США // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. № 66. М.: Социум, 2006.С. 76-89. 0,9 п.л.

17. Ручкин А.Б. Адаптация русских иммигрантов в социальной и экономической сферах США в первой половине ХХ столетия. // Научные труды Московского городского университета управления Правительства Москвы. Вып. 7. М.: МГУУ, 2006. С. 276-298. 1,5 п.л.

18. Ручкин А.Б. Русская Америка первой половины ХХ века. К вопросу о возникновении и развитии диаспоры // Научные труды Московского городского университета управления Правительства Москвы. Вып. 10. М.: МГУУ, 2007. С. 217-231. 0,9 п.л.

19. Ручкин А.Б. Деятельность молодежных организаций русской иммиграции по воспитанию национального самосознания среди американцев русского происхождения // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. № 64. М.: Социум, 2006. С. 123-135. 0,8 п.л.

20. Ручкин А.Б. Иммиграционная политика США в первой половине ХХ века и ее влияние на русскую иммиграцию // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. № 61. М.: Социум, 2006. С. 3-22. 1,6 п.л.

21. Ручкин А.Б. Проблемы правовой адаптации и натурализации русской иммиграции в 1920-1940-е годы // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. №61. М.: Социум, 2006. С. 22-38. 1,1 п.л.

22. Ручкин А.Б. Профессиональные союзы и объединения русской иммиграции в США в 1920-1940-х годах // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. №66. М.: Социум, 2006. С. 89-99. 0,8 п.л.

23. Ручкин А.Б. Русская революция 1917 года: иммиграция и реэмиграция // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. № 64. М.: Социум, 2006. С. 110-123. 0,9 п.л. 4/

24. Ручкин А.Б. Социокультурная адаптация русской иммиграции в США в первой половине ХХ века: Историография // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. № 63. М.: Социум, 2006. С. 21-49. 1,9 п.л.

25. Ручкин А.Б. Тернистый путь «американизации»: опыт социокультурной адаптации русской эмиграции первой половины ХХ века // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. № 62. М.: Социум, 2006. С. 18-39. 1,3 п.л.

26. Ручкин А.Б. Возникновение русских колоний в США: опыт коллективной адаптации. // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. № 62. М.: Социум, 2006. С. 3-18. 1,0 п.л.

27. Ручкин А.Б., Борисов Н.С. Род Воронцовых в русской истории // Роман-журнал XXI век. 2003. №2. С. 66-68. 0,3 п.л., автора 0,15 п.л.

Публикации на английском языке

28. Routchkine Alexander. Cross-cultural aspects of the development of Service-learning programs in Russia // Knowing and Doing. Theory and practice of Service-Learning. New York, 2005. Р. 211-221 0,7 п.л.

Размещено на Allbest.ru