Научно-организационная деятельность Императорской Академии наук в 1889–1917 гг.

Состав Академии наук пополнился многими учеными, чьи труды имели мировое признание. Большинство академиков до избрания в Академию наук были профессорами российских высших учебных заведений; к 1914 г. профессора составляли почти 90 % действительных членов.

Важное отличие Императорской Академии наук от западноевропейских состояло в том, что на ее попечении оставалась целая сеть научных учреждений. В комплекс академических учреждений входили Физический кабинет, Химическая лаборатория, Физиологическая лаборатория, Библиотека, Архив Конференции, Типография, Книжный склад и ряд музеев, ведущих свое происхождение от петровской Кунсткамеры: Зоологический, Ботанический, Минералогический (с 1898 г. Геологический, с 1912 г. Геологический и минералогический музей имени Петра Великого), Азиатский, Музей по антропологии и этнографии, Нумизматический кабинет. Численность научного персонала в каждом из этих учреждений составляла, как правило, 1-2 человека. В состав Академии наук входила Главная физическая обсерватория, тесно примыкала к Академии Николаевская главная астрономическая обсерватория.

В конце XIX-- начале XX в. произошли крупные преобразования в структуре Академии наук. Расширилась сеть ее научных учреждений: были созданы Лаборатория по анатомии и физиологии растений, Особая зоологическая лаборатория, Пушкинский Дом, в ведение Академии наук перешла Севастопольская биологическая станция. Вместе с традиционными формами организации академической науки развивались новые -- академические комиссии. Произошло расширение Отделения русского языка и словесности. В 1899 г. в его составе было учреждено новое структурное подразделение -- Разряд изящной словесности и появилось новое звание -- почетный академик, статус которого мало чем отличался от статуса почетного члена Академии наук. Произошедшие структурные изменения послужили толчком к пересмотру устава, во многих отношениях не отвечавшего реалиям академической жизни рубежа XIX-XX в.

В параграфе 1. 2. «Решение вопроса о реформе Императорской Академии наук», под которой подразумевались пересмотр устава и расширение деятельности Академии наук, представлен анализ проектов нового устава, выявлены особенности деятельности комиссии по пересмотру устава, рассмотрены новые правила выборов в члены Академии наук.

Работа по пересмотру устава 1836 г., начатая еще в 1850-е гг., возобновилась вскоре после назначения вел. кн. Константина Константиновича президентом Академии наук и усилилась с учреждением Разряда изящной словесности ОРЯС. В свою очередь обсуждения проектов нового устава стали важным стимулом к проведению назревших преобразований. В результате работы специальной комиссии устав был сохранен в неприкосновенности. Часть недоразумений, возникавших из-за неясностей некоторых статей устава, удалось устранить при помощи мер, находящихся в компетенции самой Академии или министра народного просвещения. Например, вопрос об упорядочении выборов был решен в 1907 г. путем редакции некоторых параграфов правил порядка избрания в действительные члены Академии, утвержденных министром народного просвещения в 1849 г. Были определены правила выборов в почетные академики. На одном из этапов обсуждения нового устава была проведена реорганизация некоторых академических изданий.

Во время обсуждения проектов нового устава вскрывалась главная причина бед Академии наук -- хронический недостаток финансирования. Существенным результатом работы комиссии по пересмотру устава было утверждение новых штатов (бюджетов) ряда подразделений Академии наук. Некоторые пожелания, высказанные в ходе обсуждения проектов нового устава, были учтены в новых штатах. Например, в общеакадемическом штате 1912 г. были отменены различия степеней академического звания (ординарного, экстраординарного академика и адъюнкта).

В том же 1912 г. Государственный совет выразил пожелание учредить в составе Академии наук отделение юридических и экономических наук. Академики признали предложенную реформу нецелесообразной, потому что она вызвала бы коренную ломку в организации ИФО, и в свою очередь предложили расширить рамки отделения введением в его состав новых академиков по экономике и праву. Это предложение должно было подвергнуться подробному рассмотрению, но Первая мировая война помешала этому.

Большие перемены в академическую жизнь принесла с собой Февральская революция. Академия наук получила право избирать из своей среды президента и вице-президента Общим собранием из числа ординарных академиков сроком на пять лет. Временное правительство удовлетворило и ходатайство о наименовании Академии «Российской Академией наук».

В параграфе 1. 3. показано, что «Финансирование государством академической науки» является одним из важнейших рычагов организации и управления наукой. Несмотря на увеличение расходов на просвещение в процентном отношении, составлявших от общегосударственного бюджета около 4 % в 1897 г. и 5,1 % в 1914 г., образование и наука финансировались по остаточному принципу.

В конце 1880-х гг. Академия наук находилась в сложном финансовом положении. Скудость материальной помощи со стороны государства ощущали на себе все академические учреждения. Став президентом Академии наук, вел. кн. Константин Константинович постоянно заботился об укреплении ее материального положения, а правительство, желая его поддержать, шло навстречу интересам Академии наук и удовлетворяло ее просьбы об увеличении финансирования.

В 1893 г. были повышены оклады действительных членов Академии и служащих канцелярии и правления, возросли расходы на Библиотеку. В период с 1895 по 1899 гг. были введены новые штаты академических музеев, увеличившие бюджетные ассигнования на комплектование и содержание коллекций, оклады научного персонала. В 1903 г. был составлен проект штатов физического кабинета, лабораторий химической, физиологической, ботанической и зоологической. Но вследствие начавшейся русско-японской войны этот проект не получил дальнейшего движения. В лучшем положении находились Главная физическая обсерватория, Севастопольская биологическая станция и Николаевская главная астрономическая обсерватория, которые получили новые штаты соответственно в 1897, 1902, 1909 гг.

Благодаря ходатайствам Константина Константиновича Академия наук получала единовременные и специальные ассигнования на ученые предприятия и издания. За 1890-е - начало 1900-х гг. эти ассигнования составили более 1 млн. рублей. Несмотря на единовременные вливания недостаток средств в Академии наук давал о себе знать все ощутимее и побудил ее в 1907 г. приступить к подготовке проекта новых штатов; в мае 1908 г. эта работа была окончена.

Государственная Дума при рассмотрении сметы Министерства народного просвещения на 1909 г. обратила внимание на крайнюю скудость штатных средств Академии; Министерству народного просвещения было поручено позаботиться о составлении общего штата Академии наук, который отражал бы все ее потребности. В декабре 1908 г. было образовано Междуведомственное совещание для пересмотра штата Академии наук под председательством президента Академии наук.

Новый штат Императорской Академии наук и положение о Типографии Академии были утверждены Государственной думой 5 июля 1912 г. Штат предусматривал усиление личного состава, увеличение расходов на ученые предприятия, удовлетворение потребностей научно-вспомогательных учреждений Академии, упорядочивал работу типографии. Число штатных единиц было определено в 153, из них 55 ординарных академиков, а бюджет Академии доведен до 1 007 159 руб.

Подготовленный совместными усилиями академических ученых и правительства штат 1912 г. стал важной вехой в истории Императорской Академии наук: увеличились бюджетные ассигнования на развитие фундаментальной науки и получили силу закона некоторые важные нововведения, которые имели большое значение для дальнейшей академической жизни. Импульсом к подготовке новых штатов стало обсуждение проектов нового устава.

В Главе 2. «Коллекционная деятельность Императорской Академии наук» собран и проанализирован большой фактический материал по истории академических собраний в 1889-1917 гг., выявлены основные тенденции их развития, определены их роль в культурной жизни России и значение в развитии фундаментальных исследований.

В параграфе 2. 1. «Общие тенденции развития академических коллекций» показано генетическое родство академических музеев, которые вели свое происхождение от коллекции Кунсткамеры, и выявлено то общее, что на рубеже XIX-XX вв. связывало их в единый научно-просветительный комплекс: стремление стать центральными учреждениями в своей области знания; общие интересы музейного дела; поиск новых способов преодоления финансовых затруднений. В 1895 г. Зоологический музей был возведен в ранг «центрального учреждения в Империи для познания животного царства, преимущественно России», его бюджет был обособлен в сметах расходов Министерства народного просвещения от бюджета Академии наук и превышал бюджеты других академических музеев. Музей по антропологии и этнографии и Геологический музей также стали добиваться статуса центральных учреждений в своей области знания.

Директоры музеев сообща отстаивали интересы музейного дела и объединили свои усилия, образовав Комиссию директоров академических музеев, одним из результатов ее деятельности стало учреждение Попечительных советов при музеях Императорской Академии наук. Правом создать попечительный совет воспользовались Геологический музей и Музей антропологии и этнографии.

В параграфе 2. 2. «Книжные и рукописные собрания» освещается деятельность академической Библиотеки, Азиатского музея, Архива Конференции, Пушкинского Дома, Книжного склада и Типографии по сохранению памятников духовной культуры. В отличие от других академических коллекций книжные и рукописные собрания не выставлялись для обозрения, они предназначались только для научной работы, поэтому главную заботу научного персонала составляла обработка и каталогизация поступавшего научного материала. Развитие книжных собраний и коллекций письменных памятников Академии наук проходило в условиях ограниченного государственного финансирования и острого дефицита помещений для их хранения.

В таких условиях академические коллекции развивались прежде всего благодаря самоотверженности академиков-директоров (А. А. Куника и А. А. Шахматова, возглавлявших Русское отделение Библиотеки, К. К. Залемана, руководившего Иностранным отделением Библиотеки и Азиатским музеем, Н. А. Котляревского, фактического руководителя Пушкинского Дома), штатных сотрудников и их добровольных помощников, которые без устали трудились над составлением каталогов и описей, занимались комплектованием фондов и книгообменом с отечественными и зарубежными учреждениями.

Книжные и рукописные собрания интенсивно пополнялись. В Русском отделении Библиотеки было создано рукописное отделение, куда поступали рукописи и старопечатные книги из академических археографических экспедиций; коллекции автографов писателей XIX в., архив братьев Тургеневых, архивы и нелегальная литература всех партий и политических групп. Рукописи А. С. Пушкина составили особый Пушкинский отдел имени Л. Н. Майкова. Во время Первой мировой войны при Рукописном отделении был создан «Архив войны». В Азиатский музей поступили находки из экспедиции П. К. Козлова 1910 г., благодаря которым тангутский фонд музея имеет мировое значение; коллекция китайских рукописей, собранная С. Ф. Ольденбургом во время русско-туркестанской экспедиции 1914-1915 гг., составила основу «Дуньхуанского фонда» и т. д.

Крупным источниковедческим центром с богатыми коллекциями стал выросший в 1905 г. из Комиссии по постройке памятника Пушкину в Петербурге Пушкинский Дом, созданный для хранения реликвий Пушкина и других деятелей русской словесности. В Архиве Конференции, хранившем единственные в своем роде рукописные материалы по истории отечественной науки, сосредоточились работы по изучению истории Академии наук. Даже такое вспомогательное учреждение, как Книжный склад, по мере сил развивало научную деятельность, а Типография являлась своеобразным полиграфическим музеем.

В параграфе 2. 3. «Академические музеи» показано, что с 1889 по 1917 г. академические музеи проделали большой путь развития от простых хранилищ предметов до центральных музеев России, коллекции которых приобретали все больший вес в развитии фундаментальных исследований и сегодня справедливо считаются национальным богатством.

В истории академических коллекций наступил этап научной обработки накопленного конкретного знания и дальнейшего, систематического и целенаправленного сбора коллекционного материала, обеспечивающего планомерный научный рост каждого собрания. К традиционным направлениям деятельности музеев по сбору, каталогизации и описанию коллекций, прибавились новые -- развитие издательской деятельности, устройство библиотек; непрерывное участие в научном исследовании России и сохранение памятников на вечные времена.

Большое влияние на расширение задач музеев оказывали их руководители: Ф. Д. Плеске, В. В. Заленский и Н. В. Насонов --Зоологического музея; Ф. Б. Шмидт, Ф. Н. Чернышев и В. И. Вернадский --Минералогического музея (Геологического, Геологического и минералогического музея имени Петра Великого); С. И. Коржинский, И. П. Бородин -- Ботанического музея; В. В. Радлов -- Музея по антропологии и этнографии. Заметно возросла роль научного персонала; строгими были требования к их квалификации; расширился круг их должностных обязанностей; они активно участвовали в комплектовании и хранении коллекций, экспонировании и пропаганде знаний, экспедиционной деятельности, проводили большие самостоятельные исследования, основанные на материале хранимых ими коллекций. Многие из них были удостоены избрания в члены Академии наук: А. А. Бялыницкий-Бируля, Н. М. Книпович, А. Е. Ферсман, В. Н. Сукачев, О. Э. Лемм, Л. Я. Штернберг, Э. К. Пекарский и другие.

Количество поступавших коллекций в академические музеи росло год от года. Академические и внеакадемические экспедиции пополнили музеи богатыми материалами по естественной истории, а также культуре и быту народов, населяющих Россию и другие страны. Музеи завязывали обмен коллекциями с зарубежными музеями и коллекционерами. Самые разные круги образованного общества, рассматривая академические музеи как народное достояние, активно участвовали в их обогащении. Вел. кн. Николай Михайлович пожертвовал Зоологическому музею свою коллекцию бабочек; в академический музей поступили энтомологическая коллекция П. П. Семенова-Тян-Шанского, коллекции птиц Н. А. Северцева и М. А. Мензбира; большим событием стала находка трупа мамонта в обвале р. Берёзовой. В Геологический музей поступила коллекция позвоночных ископаемых из раскопок на Северной Двине, проведенных В. П. Амалицким, а коллекция минералов П. А. Кочубея поставила академический музей на уровень лучших музеев Европы и Америки. Собранные супругами А. М. и Л. А. Мервартами коллекции предметов материальной культуры и народного искусства легли в основу особого отдела по культурам Индии в Музее по антропологии и этнографии.

Наиболее щедрые жертвователи и усердные собиратели удостаивались звания корреспондента музея или члена попечительного совета. Введение этих почетных званий содействовало установлению крепких связей с провинциальными учеными, любителями науки по всей стране. Академические коллекции, выставленные для обозрения, притягивали все более и более широкие круги посетителей.

Музеи превратились в крупные научные центры: Зоологический и Ботанический музеи проводили фундаментальные исследования по систематике и предприняли сводные описания флоры и фауны страны; Минералогический музей организовал изучение радиоактивных минералов; вокруг Музея по антропологии и этнографии консолидировались научные силы в области изучения культуры всех народов и истории развития человека.

Деятельность попечительного совета, созданного при Музее по антропологии и этнографии, показала перспективность сотрудничества музеев с представителями деловых кругов: музей получил дополнительные средства на покупку экспонатов, экспедиции для сбора материалов, был надстроен третий этаж здания музея. Однако широкое привлечение частных капиталов в музеи, как показал опыт того же Музея антропологии и этнографии, имело и свои теневые стороны.

Авторитет академических музеев был столь высок, что такие научные общества, как Минералогическое, Географическое, естествоиспытателей, передавали им свои собрания. Некоторые музеи за пределами Петербурга искали покровительства Академии наук и нередко находили в ней защитницу своих интересов. В 1903 г. Академия наук приняла под свой патронаж Кавказский музей в Тифлисе; в 1910 г. получила от А. А. Бахрушина в дар его Литературно-театральный музей в Москве; в 1913 г. в ведение Академии наук поступил Минусинский городской Мартьяновский музей.

Глава 3 «Деятельность Физико-математического отделения по консолидации научных сил» посвящена анализу основных тенденций развития организационных форм академической науки в области точных и естественных наук по направлению к созданию центров коллективных исследований.

В параграфе 3. 1. «Руководство центральными учреждениями Российской империи в области астрономии и геофизики» раскрыты характерные особенности деятельности Николаевской Главной астрономической обсерватории в Пулково и Главной физической обсерватории, а также созданной под контролем Академии наук Постоянной центральной сейсмической комиссии.

В изучаемый период Николаевская Главная астрономическая обсерватория в Пулково имела административную самостоятельность, однако в научном отношении она находилась в подчинении Академии наук. Деятельность обсерватории с момента ее создания была тесно связана с нуждами страны: астрономические наблюдения были необходимы для составления навигационных таблиц, географических карт и топографических планов, издания календарей и пр. На рубеже XIX-XX вв. программа обсерватории значительно расширилась и включала в себя составление каталогов положений звезд, исследования в области астрофизики, составление фотографической карты неба, наблюдение солнечных затмений, преобразование службы времени. Обсерватории принадлежала большая роль в подготовке геодезистов и топографов в России. Ради объединения научных сил страны директор обсерватории в 1890-1895 гг. академик Ф. А. Бредихин организовал Русское астрономическое общество и возглавил его. В 1895-1916 гг., когда директором был академик О. А. Баклунд, усилилось участие Пулковской обсерватории в международных проектах. В это время обсерватория обогатилась новыми отделениями на юге России, в Николаеве и Симеизе.

Главная Физическая обсерватория в изучаемый период входила в состав Академии наук и координировала в государственном масштабе работу метеорологической сети, организованной академиком Г. И. Вильдом, директором обсерватории в 1868-1895 гг. При его преемнике М. А. Рыкачеве, возглавлявшем обсерваторию с 1896 по 1913 г., продолжились работы для получения надежных данных о климатических условиях страны, необходимых для развития морского, речного и железнодорожного транспорта, сельского хозяйства и переселенческого дела. Расширились наблюдения над солнечной радиацией и аэрологические наблюдения.

С помощью специальных комиссий Главная физическая обсерватория объединяла работы разных учреждений по изучению водного режима рек и причин наводнений, исследованию верхних слоев атмосферы. В обсерватории сосредоточились работы по земному магнетизму; начала свою деятельность Магнитная комиссия, главной задачей которой было объединить работы разных ведомств для производства генеральной магнитной съемки страны.

Наиболее успешной была деятельность созданной в 1900 г. Постоянной центральной сейсмической комиссии, которая находилась под руководством Академии наук и являлась центральным учреждением, выполнявшим функцию координатора сейсмической службы в масштабах государства. Председателем комиссии был О. А. Баклунд, а главным действующим лицом -- академик Б. Б. Голицын, который в 1913 г. стал директором Главной физической обсерватории и возглавил все исследования по геофизике, проводившиеся Академией наук. В 1912 г. Главная физическая обсерватория получила тот же статус, что и Пулковская обсерватория: она вышла из состава Академии наук, но сохранила с ней научную связь.

Таким образом, обсерватории являлись крупными научными центрами с широкой тематикой работ и разветвленной сетью специальных подразделений. В изучаемый период были созданы необходимые предпосылки для их преобразования в полноценные научно-исследовательские институты. В научных предприятиях, требовавших объединения усилий специалистов разных ведомств, возросла роль комиссий.

В параграфе 3. 2 «Тенденции развития академических лабораторий» показано, каким образом шло приспособление к новым потребностям науки традиционных форм организации исследований в Физико-математическом отделении.

В начале XX в. организация экспериментальных исследований в Академии наук не соответствовала уровню развития науки, требовавшему больших финансовых вложений, постоянного обновления технической базы, коллективной работы специалистов. Поэтому старейшие в стране Химическая лаборатория и Физический кабинет не были в состоянии предпринимать дорогостоящие исследования. Развитие Физического кабинета оживилось только с приходом в 1893 г. нового директора Б. Б. Голицына, который преобразовал ее в лабораторию. В поисках новых возможностей развития кабинета Голицын направил его деятельность в русло новой, только еще зарождавшейся научной дисциплины -- сейсмологии, которая получила в это время большую финансовую поддержку со стороны государства. На протяжении почти 15 лет Физический кабинет в основном обслуживал научные потребности Постоянной центральной сейсмической комиссии. Сконцентрировав усилия всего персонала кабинета на решении одной крупной научной задачи, имевшей большое практическое значение, Голицын достиг выдающихся результатов и поднял авторитет Академии в области геофизики. Объединение вокруг научного руководителя сотрудников разных академических учреждений для выполнение конкретной задачи стало новым явлением организации академической науки.

Экспериментальные исследования в биологии проводились в Физиологической лаборатории, Особой зоологической лаборатории, Лаборатории физиологии растений и на Севастопольской биологической станции. Когда директором Физиологической лаборатории был Ф. В. Овсянников, исследования проводились в основном силами самого директора и его лаборанта. Тематика научных работ лаборатории отличалась пестротой, и физиологические исследования соседствовали с гистологическими и общебиологическими. После того как в 1907 г. лабораторию возглавил И. П. Павлов, она получила четкую специализацию: все научные силы были устремлены на детальную разработку и дальнейшее накопление экспериментального материала в области физиологии коры головного мозга, и каждый работник был исполнителем общего плана.

Исследования в области экспериментальной физиологии и биохимии растений проводил А. С. Фаминцын в созданной в 1890 г. для его личных занятий Лаборатории по анатомии и физиологии растений. Под его влиянием здесь возникли новые научные направления, которые впоследствии сформировались в самостоятельные разделы физиологии растений.

Созданная в 1893 г. Особая зоологическая лаборатория была первым российским центром экспериментальных зоологических исследований, однако в силу объективных причин она не могла расширить рамки своей научной деятельности в той мере, в какой этого требовал возобладавший в зоологии экспериментальный метод.

Новой оригинальной формой учреждения была Севастопольская исследовательская станция. После того как в 1892 г. станция стала академической, она развилась в комплексный естественнонаучный центр, который вел систематическое изучение биологии моря и занимался подготовкой молодых специалистов, попутно здесь решались и практические вопросы, связанные с использованием морских ресурсов.

Рост академических лабораторий был медленным, в начале XX столетия они сохраняли патриархальный уклад и оставались мастерской академика, где он имел помощников для своей научной работы. Директору-академику постоянно приходилось соразмерять планы исследований со скромными материальными возможностями своей лаборатории. Между тем год от года росло число желающих поработать под руководством видных ученых в академических лабораториях.

Имея в виду новые потребности научного знания, Академия наук выдвинула идею создания современных научно-исследовательских институтов. Первые шаги в этом направлении были сделаны не в последнюю очередь ради спасения академических лабораторий, находившихся к началу XX в. в сложном положении. Коренная реорганизация физической, химической и минералогической лабораторий должна была осуществиться в Ломоносовском институте. Согласно проекту институт представлял собой комплексное научно-исследовательское учреждение с тремя отделами химическим, физическим и минералогическим. По аналогии с Ломоносовским институтом предполагалось создать Биологический институт, который должен был объединить и дать новый стимул для развития всех академических биологических лабораторий. Первая мировая война помешала осуществлению этих проектов.

Глава 4. «Развитие гуманитарных исследований» посвящена анализу направлений исследований, проводившихся в Историко-филологическом отделении и Отделении русского языка и словесности.

В параграфе 4. 1. «Историко-филологическое отделение» дана характеристика основных направлений исследований и деятельности по изданию трудов предшественников и коллег.

Круг исторических и филологических проблем, которые разрабатывало Историко-филологическое отделение, и тематика трудов членов отделения определялись в наибольшей степени теми научными задачами, которые стояли перед отечественной и европейской гуманитарной наукой: проблемы общего и сравнительного языкознания, история, язык, фольклор и этнография восточных народов, преимущественно входивших в состав Российской империи, политическое и экономическое состояние России, начальный период истории русского государства.

В разряде историко-политических наук большое развитие получили вспомогательные исторические дисциплины. На первый план была поставлена организация крупных научных предприятий по изданию письменных источников по русской истории: «Сборника грамот Коллегии экономии», «Памятников русского законодательства 1649-1832 гг.» и «Материалов для истории русского законодательства», «Собрания бумаг, сочинений и писем М. М. Сперанского». А. С. Лаппо-Данилевский, который взял на себя роль координатора, привлек к осуществлению этих проектов своих коллег и учеников. Публикация «Сборника грамот Коллегии экономии» и «Правил» его издания открыла новый этап развития отечественной археографии и вывела ее на общеевропейский уровень. Частью общего плана издания материалов по русской истории были научные изыскания, которые с 1903 г. проводил ученый корреспондент ИФО в Риме Е. Ф. Шмурло. Многое из того, что было задумано, не было выполнено в полном объеме.

Остался неосуществленным и проект издания политико-экономического словаря, задуманный академиками Н. Х. Бунге, К. С. Веселовским, И. И. Янжулом.

Одним из главных направлений исследований отделения было византиноведение, неразрывно связанное с изучением русской истории. Большое влияние на его развитие имели труды А. А. Куника, В. Г. Васильевского, Ф. И. Успенского. Разнообразна была деятельность представителей классической филологии, А. К. Наука, П. В. Никитина, В. К. Ернштедта, В. В. Латышева. По мере развития их творчества византийские сюжеты получали все большее преобладание над классическими. Решающую роль в объединении отечественных византинистов и в формировании византиноведения как самостоятельной научной дисциплины сыграло создание в 1894 г. журнала «Византийский временник», целиком посвященного проблемам истории и культуры Византии.

Разряд восточной словесности был одним из самых многочисленных в Академии, что объяснялось как разветвленностью знаний о Востоке, так и исключительным значением востоковедения для России, громадную часть населения которой составляли представители многих восточных народностей. Членами разряда были санскритолог О. Н. фон Бётлингк, тюрколог В. В. Радлов, арабист В. Р. Розен, иранисты К. Г. Залеман и В. В. Бартольд, семитолог П. К. Коковцов, китаист В. П. Васильев, индолог С. Ф. Ольденбург, кавказовед Н. Я. Марр. Члены отделения внесли важный вклад в изучение вновь найденных письменных памятников: В. В. Радлов издал и перевел тюркские рунические надписи, К. Г. Залеман издал и исследовал некоторые иранские тексты, найденные в Китайском Туркестане.

Разряд курировал несколько серийных изданий, среди них международную серию «Bibliotheca Buddhica» под редакцией С. Ф. Ольденбурга, серии «Bibliotheca Armeno-Georgica» и «Материалы по яфетическому языкознанию» под редакцией Н. Я. Марра, серию «Образцы народной словесности монгольских племен», явившуюся результатом деятельности Комиссии по изданию монгольских книг, а также журнал «Христианский Восток».

Члены отделения считали своим нравственным долгом завершать начатые и по разным причинам не доведенные до публикации издания своих предшественников. Исключительно благородное отношение к посмертным трудам своих товарищей по Академии проявили П. В. Никитин и А. С. Лаппо-Данилевский. Комиссия по изданию сочинений академика В. Г. Васильевского приступила к изданию собрания всех его трудов, полагая, что таким изданием Академия могла оказать услугу русской исторической науке и достойно почтить память ученого. С приходом в отделение целой когорты византинистов оживилась работа Порфирьевской комиссии, созданной для издания наследия Порфирия Успенского, опыт которой был использован Комиссией для заведования капиталом имени профессора К. К. Гёрца, взявшейся издать его труды. Все эти издания были данью научной благодарности предшественникам и коллегам, одновременно они делали большую честь ученым, обнародовавшим оставленное им наследство.

В параграфе 4. 2. «Отделение русского языка и словесности» показано, что основу деятельности отделении составляли исследования, обнимавшие русское языкознание, отечественную словесность и историю, просвещение в России, все отрасли славистики; раскрыта роль отделения в расширении контактов с внеакадемической научной средой.

В отделении были организованы специальные серийные издания: «Известия Императорской Академии наук по Отделению русского языка и словесности», «Исследования по русскому языку», «Памятники старославянского языка», «Памятники древнерусской литературы», обогатившие русистику и славяноведение многими источниками русской и славянской письменной культуры и исследованиями о них.

Главными направлениями исследований в области языкознания были изучение истории русского языка на основе применения сравнительно-исторического метода, исследование проблемы образования диалектов русского языка, построение грамматики русского языка, лексикографические работы. Существенный вклад в отечественное языкознание внесли труды Я. К. Грота, Ф. И. Буслаева, Ф. Ф. Фортунатова, А. А. Шахматова, А. И. Соболевского.

Отделение занималось подготовкой «Словаря русского языка», его редакторами были Я. К. Грот и А. А. Шахматов, при последнем программа академического словаря и состав участников значительно расширились. Одной из насущных потребностей отечественной науки было составление диалектологической карты русского языка. Решением этой задачи занималась организованная в 1903 г. Московская диалектологическая комиссия под председательством Ф. Е. Корша. Вместе с научным изучением русского языка в отделении на протяжении многих лет шло обсуждение практического вопроса о правописании. Комиссия по вопросу о русском правописании подготовила реформу орфографии, которая была принята Временным правительством и стала обязательной после Октябрьской революции.

В изучаемый период шел поиск новых форм организации исследований в области славяноведения. Крупным предприятием стало предложенное И. В. Ягичем издание «Энциклопедии по славянской филологии» с участием отечественных и зарубежных ученых. В 1910-е гг. отделение инициировало проект создания «Союза славянских академий и ученых обществ».

Многие члены отделения занимались изучением русской словесности. История литературы как самодовлеющая наука со своими специальными задачами в отечественной науке началась с А. Н. Веселовского. Вопросы новой русской литературы разрабатывались на основе материалов архива братьев Тургеневых. В конце 1890-х гг. отделение приступило к подготовке серийного научного издания древнерусских сочинений с привлечением всего сохранившегося рукописного материала. В 1908 г. выполнение этой задачи было возложено на Комиссию по изданию памятников древнерусской литературы под председательством В. М. Истрина. К ней примыкала созданная в 1915 г. Комиссия по составлению толковой библиографии по древнерусской литературе под руководством В. Н. Перетца. Силами сотрудников комиссий были выполнены первые научные издания некоторых важных памятников древнерусской литературы, составлена уникальная картотека по древнерусской литературе, а в советское время написаны капитальные труды по истории древнерусской словесности.

Особое место среди работ отделения занимает издание сочинений А. С. Пушкина. Первый том вышел в свет под редакцией Л. Н. Майкова в 1899 г. к столетнему юбилею поэта. В дальнейшем общее руководство изданием осуществляла Комиссия по изданию сочинений А. С. Пушкина. В толковании приемов издания было много неясного; тома собрания сочинений выходили с перерывами в несколько лет, и издание осталось незавершенным.

Кроме научных изданий отделение включило в круг своих изданий «Академическую библиотеку русских писателей» -- популярную библиотеку крупнейших русских писателей. Огромными по тем временам тиражами, доходившими до 20 000 экземпляров, были изданы собрания сочинений А. В. Кольцова, М. Ю. Лермонтова, А. С. Грибоедова, Е. А. Баратынского.

Темы исследований в области русской истории, археографии, истории просвещения в России перекликалась с теми работами, которые проводились в Историко-филологическом отделении.

Отделение играло роль объединяющего центра в работах как его членов, так и входившего в него Разряда изящной словесности и нескольких сформированных при отделении комиссий, а также многих «сторонних» ученых, примыкавших к отделению для совместной с ним работы.

Глава 5. «Формы международной деятельности Императорской Академии наук на рубеже XIX-XX веков» посвящена анализу характера международных научных связей, выявлению организационных форм интернационализации научных исследований, характеристике новых функций Академии наук -- представительства в международных объединениях академий, создания и курирования отечественных гуманитарных учреждений за границей.

В параграфе 5. 1. «Участие в международных организациях и проектах» дана характеристика новых видов международной деятельности Императорской Академии наук, которые присоединились к прежним формам научных контактов, осуществлявшихся в форме личного общения и переписки ученых, обмена книгами и журналами, участия в конкурсах, избрания зарубежных ученых в почетные члены и члены-корреспонденты.

Важной формой международного сотрудничества стали международные конгрессы по различным областям знания, и роль академиков Императорской Академии наук в их работе становилась все более значительной. Интернационализация научных исследований выразилась в создании международных научных обществ и осуществлении учеными разных стран совместных проектов. Императорская Академия наук не осталась в стороне от этих процессов и активно включилась в работу международных объединений, таких, как Международный магнитный комитет, Международная воздухоплавательная комиссия, Международная сейсмологическая ассоциация, Международная комиссия по сотрудничеству в области исследований Солнца, Международный союз для изучения Средней и Восточной Азии и др. Совместно с Шведской Академией наук Императорская Академия наук произвела градусное измерение на островах Шпицбергена; по приглашению Королевского общества в Лондоне она приняла участие в работе над полным справочником естественнонаучной литературы -- «Международного каталога научной литературы» и др. Академия наук оказывала содействие русским ученым в поездках на международные исследовательские станции, например, в Бёйтензоргский (ныне Богорский) ботанический сад на о. Ява.

В 1899 г. была создана Международная ассоциация академий для осуществления научных предприятий, представляющих общий интерес. Ассоциация приняла под свое покровительство целый ряд крупных научных проектов в области естественных и гуманитарных наук. Российское правительство оценило значение научных связей для укрепления международного престижа страны и взяло на себя расходы по участию Академии наук в работах ассоциации.

Создание и успешная деятельность Международной ассоциации академий подтолкнули к объединению славянские академии, которые задумали создать свой особый союз. Правда, область их сотрудничества ограничивалась одним славяноведением, что вызвало серьезные нарекания специалистов. Предполагаемая организация Союза славянских академий была аналогична структуре Международной ассоциации академий. Однако Балканские и Первая мировая войны не позволили Союзу развернуть свою деятельность.

Создание Международной ассоциации академий и Союза славянских академий стало свидетельством своего рода «глобализации» научного труда, выразившейся в объединении усилий не только отдельных ученых, но и целых научных учреждений разных стран. В этих международных организациях каждая академия представляла науку своей страны. Это повысило значение Императорской Академии наук и ее вес в системе научных учреждений России.

В параграфе 5. 2. «Курирование Императорской Академии наук отечественных гуманитарных учреждений за границей» на большом фактическом материале показано, что на рубеже XIX-XX веков получила развитие новая сторона организационной деятельности Академия наук -- создание и курирование отечественных гуманитарных учреждений за рубежом.

При участии Академии наук был основан Русский археологический институт в Константинополе -- единственное русское научное гуманитарное учреждение за границей. Институт поддерживал постоянные связи с Академией наук, а с избранием директора института Ф. И. Успенского академиком контакты института с Академией наук стали еще более тесными.

За двадцать лет своей деятельности (1894-1914 гг.) институт выполнил комплексную программу изучения наиболее выдающихся исторических, художественных и письменных памятников Константинополя, Малой Азии, Афона, Палестины и Сирии. Институт утвердил свой приоритет в изучении древней истории славян. Благодаря работам Института в Болгарии, Македонии и Сербии окреп его международный авторитет, расширились научные контакты со славянскими учеными, что позволило директору в 1911 г. организовать при институте Особое Славянское отделение, однако оно не успело развернуть свою работу в полную силу. При выборе приоритетного направления исследований не последнюю роль сыграли задачи русской политики на Востоке, а также то обстоятельство, что институт именно в этой области не имел конкуренции со стороны европейских и местных ученых.

Занятия классической археологией, напротив, не вошли в число главных тем Русского археологического института в Константинополе, что привело к фактическому отказу института открыть в Афинах свой филиал. В России остро ощущалась потребность в создании подобного учреждения в крупнейшем международном центре археологической деятельности. Академия наук приняла участие в обсуждении проекта создания Русского археологического института в Афинах. Этот проект был подготовлен в Классическом отделении Имп. Русского археологического общества, но не был осуществлен.

В отличие от проекта института в Афинах план создания института в Риме был частично реализован в 1903 г. учреждением должности ученого корреспондента Историко-филологического отделения Академии наук в Риме. Ученым корреспондентом в Риме был избран Е. Ф. Шмурло, который посвятил себя архивным поискам и занятиям археографией. Руководила его научными работами Постоянная историческая комиссия ИФО.

Новая надежда на осуществление старых планов Академии наук появилась в 1919 г., когда после вынужденного перерыва мало-помалу начали восстанавливаться международные связи. Однако предложенный Академией наук план организации за рубежом широкой сети институтов принадлежал, скорее, к области научной фантастики.

Глава 6. «Организационные формы общественной деятельности Академии наук на рубеже XIXXX вв.» характеризует новые аспекты просветительской деятельности Академии наук.

В параграфе 6. 1. «Участие Академии наук в общественно-политической жизни страны» показано, что в период общественных потрясений, который наступил в стране в 1900-е гг., плодотворным оказалось последовательное соблюдение принципа невмешательства Академии наук в политику как научной корпорации при полной свободе политической и общественной деятельности ее членов как частных лиц.

Студенческие волнения в Петербургском университете в 1899 и 1901 гг. и принятые против них полицейские меры вызвали резонанс и в Академии наук. 17 академиков подписали «Записку о нуждах просвещения в России», широко известную под названием «Записка 342-х ученых». Попытка президента вел. кн. Константина Константиновича регламентировать гражданские выступления академиков вне стен Академии наук встретила дружный отпор с их стороны. В 1911 г. Академия наук выступила против задуманной министром народного просвещения Л. А. Кассо реформы института профессорских стипендиатов. Этот проект затрагивал самые основы просвещения в России.

Вполне законным волеизъявлением академиков стали выборы выборщиков в Государственный совет, во время которых в полной мере проявилось их размежевание по политическим партиям. Одним из способов выражения недовольства правительством были протесты против размещения полицейских и воинских частей во дворах и зданиях Академии.

В параграфе 6. 2. «Комиссии по вопросам печати» освещается деятельность Академии наук, направленная на освобождение печатного слова от разного рода запретов, ее участие в подготовке законов о печати. Пункт 8 высочайшего указа от 12 декабря 1904 г. о «предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» предписывал поставить печатное слово в точно определенные законом пределы. Каковы будут эти пределы? Ответ на этот вопрос был далеко не безразличен для Академии наук. Поэтому академики представили на усмотрение Особого совещания для составления нового устава о печати под председательством чл.-корр. Академии наук Д. Ф. Кобеко свое заключение о нуждах печати как главного органа всякой научной и просветительной деятельности. Особое совещание признало целесообразным учесть его в своей работе.

Комитет министров своим постановлением от 28 и 31 декабря 1904 г. пытался навязать Академии участие в просмотре книг, предназначенных цензурой к запрещению, мотивируя это необходимостью отделить научно ценные книги от «вредных» книг политического содержания. Академия наук в двукратных постановлениях категорически отказалась от цензурных обязанностей, выполнение которых противоречило предназначению и духу научного учреждения. Поручение правительства отменил Манифест 17 октября, который дал печати полную свободу и свел на нет работу Особого совещания.

Пересмотр законодательства о печати и пункт 6 указа от 12 декабря 1904 г. побудил Комитет министров принять постановление об отмене ограничительных мер по изданию Св. Писания на украинском языке. Академия наук, назначенная экспертом в этом вопросе, выступила за отмену всех мер, стесняющих свободу печатания всех книг на украинском языке.

Академия наук оказывала помощь деятелям печати в качестве уполномоченного правительства по распределению средств государственного фонда поддержки нуждающихся литераторов.

Академия наук, как высшее научное учреждение страны, занимала принципиальную позицию по вопросу о свободе печати в России и в пределах своей компетенции принимала участие в судьбе просвещения в России.

Глава 7. «Научно-организационная деятельность Императорской Академии наук в условиях политического кризиса 1914-1917 гг.» посвящена анализу деятельности Академии наук в годы Первой мировой войны, ее инициатив по охране культурных ценностей, позиции в деле об исключении из ее рядов подданных воюющих с Россией держав, подготовленных реформ и проектов.

В параграфе 7. 1. «Участие Императорской Академии наук в укреплении оборонной мощи России и в сохранении памятников истории и культуры» показано, что Первая мировая война оказала сильное воздействие на систему организации академической науки. В России, как и в большинстве воюющих стран, возросла заинтересованность государства в результатах научных исследований. Академия наук активно включилась в общую работу и создала несколько комиссий по организации коллективных исследований, важных в экономическом и военном отношении, ставших базой для будущих исследовательских институтов: Комиссию по изучению естественных производительных сил России, Комиссию по изучению озера Байкал, Комиссию по изучению племенного состава населения России и сопредельных стран. В исследовательской работе доминирующее положение занял прикладной аспект: изучение производительных сил страны, под которыми понимались не только ресурсы природы, но и человек. В Академии наук был устроен лазарет для раненых и больных воинов.

На основе конкретного материала в диссертации показана работа Комиссии по вопросу об охране исторических памятников и научных коллекций в районе военных действий, которая направила уполномоченных Академии наук на Западный и Кавказский фронт. Важное значение имела историко-археологическая экспедиция в Трапезунд (Трабзон, Турция) в 1916-1917 гг. под руководством Ф. И. Успенского: она наметила план систематического изучения памятников города и приняла меры по спасению рукописных и книжных собраний, исторических и художественных ценностей. Одним из результатов проведенной работы по охране памятников в районе озера Ван стало давно планируемое Н. Я. Марром учреждение Кавказского историко-археологического института. Обстоятельства военного времени дали академическим ученым возможность принять участие в обсуждении фантастических планов восстановления по окончании войны Православной империи на развалинах Османской державы. Частью этого грандиозного замысла был проект Русского археологического института в Иерусалиме.

В параграфе 7. 2. «Исключение из Императорской Академии наук «подданных враждебных России государств» и укрепление связей с союзниками» показано, что в условиях вынужденной научной изоляции распалось европейское научное сообщество, полноправными членами которого были российские академики. Германию, Россию и другие европейские страны охватил патриотический подъем, сопровождавшийся всплесками шовинизма. В России антинемецкую волну подстегнуло одиозное обращение 93 немецких ученых «К культурному миру», которое защищало нападение Германии на Бельгию и содержало несправедливые обвинения против России и русской науки. Среди подписей были имена 9 почетных членов и членов-корреспондентов Императорской Академии наук. Шовинизм в России подогревался и принятым 31 октября 1914 г. решением Совета министров «Об исключении подданных воюющих с Россией держав из состава союзов, обществ и других подобных частных, общественных и правительственных организаций и установлений». В течение продолжительного времени Академия наук по этическим соображениям игнорировала это постановление, но в 1916 г. под нажимом правительства ей пришлось принять решение об исключении из числа своих почетных членов и членов-корреспондентов подданных воюющих с Россией государств. Однако отсутствие списка исключенных и указания их общего числа свидетельствует о том, что Академия наук бойкотировала требование правительства. Исключение едва ли было легитимным еще и потому, что академические звания давались пожизненно, и нормативные акты того времени не предусматривали процедуры исключения членов Академии наук.