Научно-организационная деятельность Императорской Академии наук в 1889–1917 гг.

Академия предпринимала попытки восстановить прерванные в начале войны связи с союзными странами и создала Комиссию для установления более тесного научного общения с Англией, Францией и другими союзными странами. Комиссия наметила программу сотрудничества, обсуждались планы создания многотомного труда по истории и культуре России на английском языке под редакцией А. С. Лаппо-Данилевского. Основанная в военное время комиссия «Наука в России» поставила перед собой задачу всестороннего учета научных сил страны, но эта программа была выполнена уже в советское время.

В параграфе 7. 3 «1917 год» освещена деятельность Академии наук в период двух революций. На гребне Февральской революции Академия получила автономию. Первые в истории Академии наук выборы президента и вице-президента состоялись 15 мая 1917 г. президентом единогласно был избран А. П. Карпинский, временное исполнение обязанностей вице-президента было возложено на И. П. Бородина. Императорская Академия наук была переименована в Российскую Академию наук.

Министерство народного просвещения Временного правительства, в состав которого входили члены Академии наук, поставило на очередь вопрос о создании по всей России сети исследовательских институтов, которые могли бы содействовать подъему естественных производительных сил страны. В 1917 г. при Комиссии по изучению естественных производительных сил России возникло несколько институтов.

После Октябрьской революции советская власть узаконила подготовленную Академией наук реформу орфографии своими декретами 23 декабря 1917 г. и 10 октября 1918 г. о введении нового правописания. В начале 1918 г. была проведена календарная реформа. И в этом вопросе Академия наук сказала свое веское слово. Академическая Комиссия по введению в России нового стиля начала работу в канун XX в., однако консерватизм властей помешал провести преобразования. Новая же власть ввела календарную реформу декретом СНК РСФСР от 24 января 1918 г., составленным при участии представителей Академии наук. Страна и Академия наук начали жизнь «по новому стилю».

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования, формулируются основные выводы диссертации и даются рекомендации для дальнейшего изучения темы.

Основные выводы работы.

В изучаемый период влияние Императорской Академии наук в научном мире и российском обществе определялось в первую очередь тем, что в ней были сосредоточены крупнейшие ученые силы страны, ее интеллектуальная элита. Императорская Академия наук входила в единое европейское академическое пространство, и в некоторых областях знания ученые Академии наук занимали ведущее положение; выражением признания их авторитета являлось избрание на руководящие посты в международных организациях. По мере развития Академии наук при сохранении первенствующей роли действительных членов возрастало значение академических учреждений.

Одним из аспектов научно-организационной деятельности Академии наук было согласования устава с реалиями конца XIX - начала XX в. К 1917 г. без ломки устава были проведены важные преобразования: провозглашен принцип равенства всех действительных членов Академии, приведен в соответствие с практикой порядок выборов; расширено число специальностей; Академия была переименована в Российскую Академию наук. Главные устои академической жизни были сохранены в неприкосновенности.

Важнейшим компонентом организации академической науки являлось финансирование. Обсуждение проектов нового устава стимулировало подготовку новых штатов, увеличивших бюджетные ассигнования на академическую науку. Большое содействие проведению преобразований оказал президент вел. кн. Константин Константинович, который заботился об укреплении материального положения Академии наук и использовал свои связи в высших правительственных кругах на благо Академии. Несмотря на частные улучшения вплоть до 1912 г. Академия наук испытывала острый дефицит денежных средств. Трудности с финансированием усугублялись слабым притоком материальных средств из частных источников.

В недрах академической науки зародились те формы организации науки, которые обеспечивали эффективность научных исследований в последующее время. Изучаемый период характеризуется переходом от прежних методов индивидуального исследования к коллективным формам работы, возросшей ролью руководителя крупных коллективных проектов и научного персонала академических учреждений.

Николаевская главная астрономическая (Пулковская) и Главная физическая обсерватории превратились в крупные центры коллективных работ с солидным по тем временам штатом научных сотрудников и бюджетом. Музеи переросли рамки академических учреждений и могли стать общегосударственными учреждениями -- полноправными научными институтами с достойным материальным обеспечением. Стремительное развитие естествознания побудило Академию наук разработать проекты создания двух научно-исследовательских институтов на базе своих лабораторий.

Новым явлением организации академической науки стало сближение сопредельных наук и объединение вокруг академика-руководителя сотрудников академических учреждений и других ведомств для выполнения сообща конкретных научных задач. Для их разработки больше всего подходили комиссии, которые позволяли соединять задачи исследовательской и научно-организационной работы, осуществлять координационные функции. Постепенно комиссии становились одной из наиболее жизненных форм научной организации внутри Академии в области как естественных, так и гуманитарных наук.

Роль Императорской Академии наук как «первенствующего» научного учреждения в этот период возросла благодаря тому, что она стала центром многих научных предприятий в масштабах страны. Руководство такими стратегически важными для страны научными направлениями, как астрономия и геофизика, укрепляло положение Академии наук в научном сообществе. Коллекционная деятельность академических музеев приобрела значительную культурную роль в жизни России. Усилилась экспедиционная деятельность, расширились программа и состав участников академических экспедиций. Многочисленные периодические и серийные издания, выходившие под эгидой Императорской Академии наук, содействовали консолидации научных сил страны.

О возросшем авторитете Императорской Академии наук свидетельствует тот факт, что отдельные ведомства и частные лица передавали ей свои учреждения: в ведение Академии наук перешли Севастопольская биологическая станция, Кавказский, Бахрушинский и Минусинский музеи, возникли отделения Пулковской обсерватории в Николаеве и Симеизе.

Высокий профессионализм научных сотрудников обсерваторий, лабораторий, музеев оказывал влияние на расширение задач этих учреждений. Усиление роли научного персонала в развитии Академии наук нашло отражение в Уставе 1927 г., в котором сказано, что АН СССРР состоит из действительных членов (академиков), почетных членов, членов-корреспондентов и ученого персонала, работающего в ученых учреждениях АН СССР.

Императорская Академия наук находилась в тесной связи с мировой научной работой. Интернационализация научных исследований выразилась в создании Международной ассоциации академий и Союза славянских академий. Представительство в крупных международных организациях стало новой важной функцией Академии наук. При участии Академии наук Россия создала свое первое гуманитарное учреждение за рубежом -- Русский археологический институт в Константинополе. Успешная деятельность института позволила зародиться широким замыслам создания целой сети научно-исследовательских институтов за границей, которые были лишь частично реализованы учреждением должности ученого корреспондента ИФО в Риме.

Анализ взаимодействия науки и власти приводит к выводу о том, что в период политического и общественного затишья покровительство Академии со стороны императорского дома, несомненно, служило ее процветанию. В тех случаях, когда вел. кн. Константин Константинович считал себя вправе навязывать академикам сотрудничество с правительством или одергивал их за политическую активность за пределами Академии наук, он получал справедливый отпор со стороны академического сообщества. В период общественных потрясений куда более плодотворным оказалось последовательное соблюдение принципа невмешательства Академии наук в политику при полной свободе политической и общественной деятельности ее членов как частных лиц.

В просветительской деятельности ИАН появились новые аспекты -- деятельность, направленная на освобождение печати от разного рода запретов, помощь деятелям печати в качестве уполномоченного правительства по распределению средств государственного фонда поддержки нуждающихся литераторов.

Сильное воздействие на организацию академической науки оказала Первая мировая война. Достойную позицию АН заняла в вопросе об исключении из ее рядов «подданных враждебных России государств» во время Первой мировой войны. Большая научно-организационная работа проводилась по охране исторических памятников и научных коллекций в районах военных действий. Опыт мобилизации интеллектуальных сил, приобретенный Академией наук во время Первой мировой войны, был использован ею во время Великой Отечественной войны.

Для дальнейшего изучения проблемы можно сформулировать следующие рекомендации. В настоящее время слабым звеном в историографии Академии наук остается вторая треть XIX в. Необходимо продолжить изучение многих аспектов научно-организационной деятельности Академии наук. Так, детальной проработки требует вопрос о становлении и развитии академических музеев как самостоятельных учреждений; особое внимание следует уделить институту членов-корреспондентов и почетных членов. Необходимо провести углубленный сопоставительный анализ положения академической, университетской и ведомственной науки в различные исторические периоды. Для выявления общей картины развития европейской академической науки следует рассмотреть взаимодействие Императорской Академии наук с аналогичными учреждениями в Западной Европе.

Список основных работ, опубликованных по теме диссертации

Монографии:

1. Вице-президент Императорской Академии наук П. В. Никитин: Из истории русской науки (1867-1916 гг.). СПб.: Изд-во «Нестор-История» СПбИИ РАН, 2004. 467 с., ил. (авторский текст 18 а. л.);

2. Императорская Академия наук на рубеже XIX-XX веков (Очерки истории) / Отв. ред. чл.корр. И. П. Медведев, Б. И. Козлов. М.: Индрик, 2008. 656 с., ил. (авторский текст 35 а. л.).

Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах, определенных ВАК Министерства образования и науки РФ:

3. Историко-археологическая экспедиция в Трапезунд (1916 г.) // Вспомогательные исторические дисциплины. 1991. Т. 23. С. 295-306 (0, 8 а. л.).

4. Архивные фонды Русского археологического института в Константинополе (РАИК) // Византийский временник. М., 1994. Т. 55. Ч. 1. С. 33-37 (0, 5 а. л.).

5. Летопись Академии наук: 1827-1876 // Вопросы истории естествознания и техники. 2000. № 3. С. 97-137 (в соавторстве) (1, 5 а. л.).

6. Из истории Императорской Академии наук: академик Петр Васильевич Никитин и великий князь Константин Константинович // Вопросы истории естествознания и техники. 2003. № 3. С. 46-65 (1, 4 а. л.).

7. Petr Nikitin, the Disciple of August Nauck // Hyperboreus: Studia Classica. Petropoli, 2004. Vol. 10. Fasc. 1-2. P. 115-121 (0, 7 а. л.).

8. К истории проекта Палестинского комитета // Вспомогательные исторические дисциплины. СПб., 2007. Т. 30. С. 434-439 (0, 5 а. л.).

9. Проекты создания русских археологических институтов за рубежом // Вестник древней истории. 2008. № 4. С. 205-213 (0, 8 а. л.).

Статьи в прочих изданиях:

10. А. А. Васильев и Русский археологический институт в Константинополе // Российские ученые и инженеры в эмиграции / Под ред. В. П. Борисова. М., 1993. С. 127-135 (0, 7 а. л.).

11. Деятельность Русского археологического института в Константинополе // Российское византиноведение. Итоги и перспективы (Международная конференция, посвященная 100-летию «Византийского временника» и 10-летию Русского археологического института в Константинополе). М., 1994. С. 18-22 (0. 2 а. л.).

12. Ф. И. Успенский: обзор личного фонда // Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге / Под ред. И. П. Медведева. СПб., 1995. С. 45-57 (1 а. л.).

13. Русский археологический институт в Константинополе: архивные фонды // Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге / Под ред. И. П. Медведева. СПб., 1995. С. 62-92 (3 а. л.).

14. Петербургская Академия наук и Международная ассоциация академий // Петербургская Академия наук в истории академий мира. К 275-летию Академии наук. Материалы Международной конференции. СПб., 1999. Т. 2. С. 171-180 (0, 6 а. л.).

15. Ф. И. Шмит: обзор личного фонда // Рукописное наследие русских византинистов / Под ред. чл.корр. РАН И. П. Медведева. СПб., 1999. С. 478-496 (1, 8 а. л.).

16. Русский археологический институт в Константинополе и Восточный вопрос // История древней церкви в научных традициях XX века. СПб., 2000. С. 39-41 (0, 1 а. л.).

17. Международная деятельность Императорской Академии наук в XIX- начале XX в. // Академическая наука в Санкт-Петербурге в XVIII-XX веках. Исторические очерки / Отв. ред. акад. РАН Ж. И. Алфёров. СПб., 2003. С. 300-316 (1 а. л.). Рец.: Вопросы истории естествознания и техники. 2005. № 3. С. 171-173.

18. Памяти ученого. Анатолий Васильевич Кольцов (18. 06. 1927 - 15. 10. 2000) // Русская наука в биографических очерках / Отв. ред. Э. И. Колчинский, И. П. Медведев. СПб., 2003. С. 3-7. (в соавторстве) (0. 5 а. л.).

19. 1893-1899 // Летопись Российской Академии наук. В 4-х т. Т. 3: 1861-1900 / Гл. ред. акад. Ю. С. Осипов, отв. ред. М. Ф. Хартанович. СПб.: Наука, 2003. С. 505-608. (в соавторстве) (6 а. л.). Рец.: Вестник РАН. 2004. № 2. С. 167-178.

20. Археологический институт им. Н. П. Кондакова (Seminarium Kondakovianum) // Мир русской византинистики: Материалы архивов Санкт-Петербурга / Под ред. чл.корр. РАН И. П. Медведева. СПб., 2004. С. 766-811 (5 а. л.).

21. К истории премии А. С. Пушкина // Сб.: Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН. Годичная научная конференция, 2005. М., 2005. С. 98-99 (0, 1 а. л.).

22. Лауреаты премии имени А.С. Пушкина // Культура и интеллигенция меняющихся регионов России: XX век. Интеллектуальные диалоги: XXI век. Россия Ї Сибирь Ї Казахстан: Материалы VI Всерос. науч. и науч.практ. конф. с международным участием (Омск, 3-5 октября 2006 г.) / Отв. ред. В. Г. Рыженко. Ч. 1. Омск, 2006. С. 150-152 (0, 1 а. л.).

23. Академические премии и развитие отечественной науки во второй половине XIX Ї начале ХХ вв. // История идей и история общества. Тезисы IV Всероссийской научной конференции. Нижневартовск, 20 апреля 2006 г. Нижневартовск, 2006. С. 117-119 (в соавторстве) (0, 1 а. л.).

24. К истории одного проекта академического Устава // Сб.: Институт истории естествознания и техники им. С.И.Вавилова. Годичная научная конференция, 2006. М., 2006. C. 630-632 (0, 1 а. л.).

25. О проекте создания Центрального публичного музея // Наука и техника: вопросы истории и теории. Тезисы XXVII годичной конф. СПб отделения национального Комитета по истории и философии науки и техники РАН. СПб, 2006. С.78-79 (0, 1 а. л.).

26. Академия наук в пространстве поощрения ученых (XIX -- начало XX века): Препринт. СПб., 2007. 84 с. (в соавторстве) (4 а. л.).

27. Проект академического издания Русского экономического словаря // Сб.: Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН. Годичная научная конференция, 2007. М., 2008. С. 590-591 (0, 2 а. л.).

28. Участие Императорской Академии наук в общественно-политической жизни страны на рубеже XIXXX вв. // Институционализация отношений государства и науки в истории России / Под общей редакцией Б. И. Козлова. Вып. 2. М., 2008. С. 18-59 (2 а. л.).

29. К вопросу об исключении из Императорской Академии наук «подданных враждебных России государств» // Институционализация отношений государства и науки в истории России / Под общей редакцией Б. И. Козлова. Вып. 2. М., 2008. С. 60-91 (1, 5 а. л.).

30. Архив Конференции и Книжный склад на рубеже XIX-XX вв. // Академический архив в прошлом и настоящем: Сборник научных статей к 280-летию Архива Российской Академии наук / Отв. ред. И. В. Тункина. СПб.: Нестор-История, 2008. С. 128-136 (0, 5 а. л.).

31. Геологический музей Императорской Академии наук в начале XX в. // Музейные ценности в современном обществе: Материалы Международной научной конференции, посвященной 130-летию Омского государственного историко-краеведческого музея. Омск, 2008. С. 156-157 (0, 1 а. л.).

32. Геологический музей в системе музеев Императорской Академии наук // История наук о Земле: исследования, этапы развития, проблемы: Материалы Международной научной конференции (Москва, 25-27 ноября 2008 г.). Сборник. М.: ИИЕТ РАН, 2008. С. 134 (0, 1 а. л.).

33. Проект создания Соединенного геологического и Минералогического музея имени Петра Великого Императорской Академии наук // Наука и техника: Вопросы истории и теории. СПб., 2008. Вып. 24. С. 77-78 (0, 1 а. л.).

34. К биографии Р. Х. Лёпера // История и практика археологических исследований: Материалы Международной научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения члена-корреспондента АН СССР, профессора А. А. Спицына (Санкт-Петербург, 26-30 ноября 2008 г. / Отв. ред. Е. Н. Носов, И. Л. Тихонов. СПб.: Издательский Дом СПб ГУ, 2008. С. 228-231 (0, 3 а. л.).

Размещено на Allbest.ru