История плена: советско-японская война и ее последствия (1945-1956 годы)

Сложной оказалась судьба японских военнопленных, оказавшихся в советском плену. Первоначально они содержались в лагерях и сборных пунктах на территориях занятых войсками РККА. После принятия решения об их вывозе на территорию Советского Союза военнопленные перемещались сюда как пешим порядком до ближайших железнодорожных станций, откуда они направлялись в места заключения, так и непосредственно железнодорожным и морским транспортом. В связи с тем, что многие места сосредоточения военнопленных на территории СССР были не подготовлены к их приему, военнопленные были физически ослаблены и психологически подавлены, в подавляющем большинстве содержались в суровых климатических условиях, основными причинами их смерти стали: алиментарная дистрофия, туберкулез, воспаление легких. В течении 1945-1956 гг. на территории Советского Союза умерло 62.056 чел. Одна из стоящих в августе-сентябре 1945 г. перед Советским Союзом задач заключалась в налаживании мирной жизни на занятых территориях. И не последнюю роль в этом вопросе играло налаживание отношений с бывшими русскими гражданами, которые по различным причинам оказались на занятых войсками РККА территориях. Пропаганда на местное население проводилась советскими специалистами, имеющими большей опыт работы в этой области. Газеты, листовки, радиопередачи, концерты художественной самодеятельности, демонстрации фильмов, митинги с привлечением заранее подготовленных выступающих и т.п. располагали местное население к войскам СССР и к политике, которую они проводили.

Местное население, которое годами эксплуатировалось Японией, с радушием встречало войска РККА и оказывало им посильную помощь. Местные жители указывали расположение различных складов и баз, помогали восстановить инфраструктуру городов и населенных пунктов. Не только указывали на места, где скрывались оставшиеся военнослужащие японской армии и представители администрации, но и принимали участие в их поимке. Случаи мародерства, которые имели место со стороны военнослужащих, безусловно, наносили большой вред установлению тесных отношений с местным населением, но они не имели массового характера, а, кроме того, немедленно пресекались сотрудниками комендатур. Большую помощь в налаживании мирной жизни на занятых территориях оказывали русские эмигранты. Многие из них хорошо знали японский, китайский и другие языки, служили в различных государственных учреждениях, и их помощь была весьма полезна. Но на этих территориях проживали и те русские, которые до выезда из СССР принимали участие в совершении различных антисоветских действий (участие в бандах, террористических актах, антисоветских выступлениях и т.п.). Эта категория сразу изолировалась, и в их отношении проводились оперативные мероприятия.

В условиях всеобщей подозрительности проверке подвергались практически все русские жители Маньчжурии. Можно предположить, что в условиях ограниченных возможностей и времени сотрудники, проводившие проверку, старались не только «перестраховаться», но и проявить активность в выявлении различных «антисоветских организаций», которые, без сомнения, реально существовали на занятых территориях.

В течении плена были созданы все предпосылки для того, чтобы «привить» заключенным коммунистические идеи, а затем руками бывших военнопленных проводить коммунистическую пропаганду в Японии. Идеологическая работа с военнопленными в местах их заключения была развернута с широким размахом. Для этого использовались газеты, радиопередачи и непосредственное общение. Происходило так, что при отсутствии других средств информации военнопленные, даже не желая поддаваться идеологическому воздействию, просто вслушивались в родную речь, читали тексты на родном языке и незаметно для самих себя попадали под воздействие пропаганды. Идеологическая работа, которая проводилась с военнопленными, воспринималась ими неоднозначно. Часть военнопленных категорически отвергала любые попытки, направленные на их «перевоспитание», и их не страшили последующие наказания. Они создавали подпольные организации, занимались сбором информации с целью ее передачи в дальнейшем соответствующим органам в Японии. Другие примкнули к числу сторонников коммунистических идей, рассчитывая только на то, что это поможет им оказаться в числе первых, кто будет отправлен на родину. Были и те, кто с пониманием отнесся к коммунистической пропаганде. Эти военнопленные не только охотно изучали основы марксизма-ленинизма для его дальнейшего распространения среди остальных военнопленных, но и готовились для выполнения в последующем специальных задач в различных регионах мира. Эта категория пленных внесла раскол в ряды коммунистического движения после возвращения в Японию, называя только себя «истинными коммунистами», что можно считать провалом всей коммунистической пропаганды на протяжении 11 лет плена.

Весьма важной была и оперативно-чекистская работа, которая проводилась с военнопленными. Оперативно-чекистскими отделами изучались практически все военнопленные. Выявлялись сотрудники разведывательных органов, жандармерии, лица, причастные к проведению научных разработок в области оружия массового поражения. Однако до настоящего времени осталось много спорных вопросов в плане привлечения этой категории к уголовной ответственности. Сотрудники разведывательных органов, жандармерии выполняли свои служебные обязанности: пресекали работу представителей иностранных разведок, обеспечивали сохранность своих секретов. Привлечение их к ответственности опиралось в основном на этот факт. Весьма спорным остается вопрос правомерности привлечения отдельных военнопленных к уголовной ответственности. Безусловно, любой следователь был заинтересован в раскрытии каждого преступления, но исследование этого вопроса показало, что имеются не единичные случаи необоснованного наказания. В каждом из таких случаев следователь преследовал свою личную цель: карьерный рост, продвижение по службе и т.п. Реабилитация к настоящему времени практически всех военнопленных не свидетельствует о всеобщей невиновности всех, кто проходил по уголовным делам. В этом вопросе главенствуют политические мотивы, направленные на нормализацию советско-японских отношений.

Вопросы японского плена периода 1945-1956 гг. до настоящего времени стоят на пути нормализации двусторонних отношений, и в данной ситуации только совместные усилия России и Японии позволят преодолеть сложившиеся в отношении друг друга стереотипы и выйти на новый уровень двусторонних отношений.

В «Приложениях» приводятся отдельные документы, касающиеся темы исследования.

СПИСОК ОПУБЛИКОВАННЫХ РАБОТ ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Монографии:

1. Карасев, С.В. Японские военнопленные на территории Читинской области (1945-1945 гг.) / С.В. Карасев. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2003. - 154 с. 8,6 п.л.

2. Карасев, С.В. Японская армия в советско-японской войне 1945 г. и вопросы плена / С.В. Карасев - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2004. - 77 с. 4,3 п.л.

3. Карасев, С.В. Вопросы идеологической работы в ходе советско-японской войны 1945 года / С.В. Карасев. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2006. - 96 с. 5,3 п.л.

4. Карасев, С.В. Проблемы плена в советско-японской войне и их последствии (1945-1956 годы) / С.В. Карасев. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2006. - 354 с. 19,6 п.л.

2. Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

5. Карасев, С.В. Оперативно-чекистская работа в лагерях японских военнопленных / С.В. Карасев // Вестн. Иркут. гос. тех. ун-та. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2001. - № 11. - С. 158-161. 0,22 п.л.

6. Карасев, С.В. Японские военнопленные: мифы и реальность /
С.В. Карасев // Вестн. Иркут. гос. тех. ун-та. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2004. - № 4. - С. 41-45. 0,27 п.л.

7. Карасев, С.В. Иностранные военнопленные в японском плену в период Второй мировой войны / С.В. Карасев, С.И. Кузнецов // Вестн. Иркут. гос. тех. ун-та. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2005. - № 3. - Т 2. - С. 42-47. 0,33 п.л.

8. Карасев, С.В. Содержание в плену в СССР высшего командного состава армий, противостоящих войскам РККА в ходе советско-японской войны 1945 г. / С.В. Карасев // Вестн. Иркут. гос. тех. ун-та. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2006. - № 3. - С. 134-139. 0,33 п.л.

9. Карасев, С.В. Идеологическая работа СССР на территориях, оккупированных в ходе советско-японской войны 1945 г. / С.В. Карасев // Вестн. Иркут. гос. тех. ун-та. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2006. - № 2. - Т. 1. - С. 182-187. 0,33 п.л.

Публикации:

10. Карасев, С.В. О работе главного управления исполнения наказаний Иркутской области с японскими кладбищами / С.В. Карасев // Силовые структуры, как социокультурное явление: История и современность. - Иркутск: Изд-во ОН И РИО ВСИ МВД России, 2001. - С. 193-194. 0,11 п.л.

11. Карасев, С.В. Проблемы боеготовности РККА в Забайкалье (1933-1937 гг.) / С.В. Карасев // Вестник международного центра азиатских исследований. - М.-Иркутск: Изд-во «Листок», 2001. - № 5. - С. 165-169. 0,28 п.л.

12. Карасев, С.В. Интернирование в СССР высшего командного состава Квантунской армии, императора и правительства Маньчжоу-Го /
С.В. Карасев, С.И. Кузнецов // Советско-японская война и проблемы военнопленных. Slavic Research Center Hokkaido University. - 16 окt. 2001. - № 81. - Р. 3-12. 0,67 п.л.

13. Карасев, С.В. К вопросу о японских военнопленных в Монголии (1945-1947 гг.) / С.В. Карасев // Россия и Восток: взгляд из Сибири в начале тысячелетия. - Иркутск: «Оттиск», 2002. - С. 36-38. 0,16 п.л.

14. Карасев, С.В. Уржин Гармаев - генерал Квантунской армии / С.В. Карасев // Россия и перспективы её развития. Социально-экономические интересы регионов. - Иркутск. Изд-во ИрГТУ, 2002. - С. 71-75. 0,27 п.л.

15. Карасев, С.В. Генерал Квантунской армии Уржин Гармаев / С.В. Карасев // Проблемы Земной цивилизации. Выпуск седьмой, часть II. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2003. - С. 82-84. 0,22 п.л.

16. Карасев, С.В. Японские военнопленные в Читинской области (1945-1949 гг.) / С.В. Карасев // Социогенез Северной Азии: прошлое, настоящее, будущее. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2003. - С. 160-163. 0,21 п.л.

17. Карасев, С.В. Японские военнопленные в Читинской области (1945-1949 гг.) / С.В. Карасев // Сибирь и Япония в Северо-Восточной Азии. Материалы Российско-Японского семинара 8-9 сентября 2002 г., - Иркутск. Изд-во «Оттиск», 2003. - С. 66-72. 0,4 п.л.

18. Карасев, С.В. Последний император Китая: интернирование в Советский Союз / С.В. Карасев, С.И. Кузнецов // Силовые структуры России: страницы истории. - Иркутск: Изд-во ОН И РИО ВСИ МВД России, 2004. - С. 213-240. 1,5 п.л.

19. Карасев, С.В. Безымянные лица войны / С.В. Карасев. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2004. - 39 с. 2,2 п.л.

20. Карасев, С.В. Политическое воспитание военнослужащих японской армии в 1941-1945 годах (на примере Квантунской армии) /С.В. Карасев // Силовые структуры России и военные конфликты. - Иркутск: Изд-во ОН И РИО ВСИ МВД РФ, 2005. - С. 79-103. 1,3 п.л.

21. Карасев, С.В. The last emperor of China in the Soviet Union /С.В. Карасев, С.И. Кузнецов // Journal of Slavic Military Studies. - 2005, June. - Vol. 18. - N. 2. - P. 207-227. 1,25 п.л.

22. Карасев, С.В. Японские военнопленные / С.В. Карасев // Энциклопедия Забайкалья: Читинская область: В 4 т. Т IV. С-Я / Гл. ред.Р.Ф. Гениатулин. - Новосибирск: Наука, 2006. - С. 425-426. 0.11 п.л.

Размещено на Allbest.ru