Эволюция сословного общества Орловской губернии в условиях российской модернизации второй половины XIX – начала XX вв

Особенности становления русского купечества как сословия заинтересовали зарубежных авторов и нашли отражение в их исследованиях Поткина И.В. Индустриальное развитие дореволюционной России. Концепции, проблемы и дискуссии в английской и американской историографии. М., 1994; Россия XIX - XX вв. Взгляд зарубежных историков. М., 1996; Разгон В.Н. Проблемы генезиса российской буржуазии в современной американской и английской историографии // История СССР. 1982. №3; Разгон В.Н. Современная американская и английская историография российской буржуазии. Барнаул, 1988.. Среди работ подобного рода следует упомянуть исследования англоязычных ученых, обратившихся к темам, нетрадиционным для российских историков, например, к проблеме отношения русского общества к предпринимателю (купцу) и предпринимательской деятельности в целом, а также к взаимосвязи предпринимателей с правительством. Так, А. Рибер в исследовании «Купцы и предприниматели в императорской России» отмечает, что советская историография концентрировала свое внимание в основном на дворянском сословии и крестьянстве, не занимаясь исследованием эволюции городских сословий Rieber A.J. Merchants and Entrepreneurs in Imperial Russia. Chapel Hill (N.C.), 1982. . Исследователь Д. Ракман в работе «Московская деловая элита: социальный и культурный портрет двух поколений, 1840 - 1905» Ruckman J.A. The Moscow business elite: A social and cultural portrait of two generations, 1840-1905. North Ilinois, 1984. указывает, что 1905 год является временем консолидации интересов русской буржуазии, которые на тот период противостояли интересам правящего режима.

Жизнь и деятельность орловского купечества практически не изучались вплоть до последнего времени. Только в некоторых изданиях краеведческого характера можно найти фрагментарные сведения о предпринимательской деятельности купцов, их участии в местном управлении, некоторые материалы переписки, однако все это не дает возможности представить целостную картину существования орловского купечества, его роли в жизни губернии.

Достаточно интересным и разноплановым в исторической науке представляется изучение духовного сословия. Историография данного вопроса может быть разделена на три группы. Первую группу составляют исследования дореволюционных авторов, многие из которых были собственно церковными историками. Во вторую группу входят работы, написанные в советский период. Третья группа представлена трудами современных исследователей 1990-х - начала 2000-х гг.

В дореволюционной историографии преобладало критическое направление. Первоначально это было связано с попыткой авторов обратить внимание общественности на трудности приходского духовенства. В дальнейшем отдельные светские исследователи перенимают только критику, отказываясь видеть в деятельности приходского духовенства положительные стороны. Впервые о проблемах духовного сословия заявил священник И.С. Беллюстин в 1858 г. Беллюстин И.С. Описание сельского духовенства. Париж, 1858. Следующим значимым трудом о приходском духовенстве стала работа Д.И. Ростиславова Ростиславов Д.И. О православном белом и черном духовенстве в России. Лейпциг, 1866.. Автор впервые указал на противоречие между восприятием духовным сословием самого себя и восприятием его обществом. Более серьезный научный анализ положения духовенства в синодальный период дал профессор Казанской духовной академии П.В. Знаменский в своей докторской диссертации «Приходское духовенство со времени реформ Петра» Знаменский П.В. Приходское духовенство в России со времени реформы Петра. Казань, 1873.. В его работе широко используется российское законодательство, анализируются государственные мероприятия в отношении духовенства, определяется круг вопросов для дальнейших исследований.

Новый всплеск интереса к духовному сословию и Русской православной церкви (РПЦ) происходит в последнюю четверть XIX в. Огромная заслуга в изменении отношения государства к церкви принадлежала обер-прокурору Синода К.П. Победоносцеву. Круг изучаемых вопросов в этот период был очень широк. Истории русской церкви в XIX в. посвящены работы А. Доброклонского, П.В. Верховского, С.Г. Рункевича Доброклонский А. Руководство по истории русской церкви. Вып. 4 (Синодальный период 1700-1890). М., 1893; Верховский П.В. Очерки по истории русской церкви в XVIII - XIX столетии. Варшава, 1912; Рункевич С.Г. Русская церковь в XIX веке. СПб., 1901.. Проблеме приходского духовенства посвящена отдельная работа Н.В. Елагина Елагин Н.В. Белое духовенство и его интересы. СПб., 1881.. Благодаря исследованиям А.А. Папкова и Н. Руновского, посвященным церковным реформам 1860 - 1880-х гг., открывается новая тема для церковных историков Папков А.А. Церковно-общественные вопросы в эпоху царя-освободителя (1855 - 1870). СПб., 1902; Руновский Н. Церковно-гражданские законоположения относительно православного духовенства в царствование Александра III. Казань, 1898.. Церковным реформам дается в целом положительная оценка. Немало авторов обратилось к истории духовной школы Белявский Ф.Н. О реформе духовной школы. СПб., 1907; Титлинов Б.В. Духовная школа в России в XIX столетии. Вильна, 1909 и др..

В начале XX в. выходит первое большое комплексное исследование по церковной статистике И.В. Преображенского Преображенский И.В. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840 - 1841 по 1890 - 1891гг. СПб., 1901.. Автором были выделены периоды увеличения и уменьшения численности приходского духовенства по стратам, общие тенденции для епархий одного региона, изучены процессы социальных перемещений из духовного сословия в другие слои общества. С возобновлением в начале XX в. полемики по поводу необходимости церковных реформ выходит ряд работ, содержащих проекты преобразований в РПЦ. Особо стоит выделить работы Е.Е. Голубинского Голубинский Е.Е. К вопросу о церковной реформе. М., 1906; Голубинский Е.Е. О реформе в быте русской церкви. Сборник статей. М., 1913..

В советский период работ, посвященных РПЦ, выходило крайне мало. Тем более было обойдено вниманием исследователей приходское духовенство. Для советской историографии в целом характерен идеологический подход к изучению религии и церкви. В период 20-х - 30-х гг. XX в. преобладало эмоциональное отношение к церкви как «служанке самодержавия». Чрезмерно идеологизированы работы о церкви Е.Ф. Грекулова, Г. Рыбкина, Б.В. Титлинова Грекулов Е.Ф. Русская церковь в роли помещика и капиталиста. М., 1930; Рыбкин Г. Православие на службе самодержавия в России. М., 1930; Титлинов Б. Православие на службе самодержавия. Пг., 1924.. В них главный акцент ставится на союз церкви и государства, а духовенство, всё без исключения, выступает в роли эксплуататоров по отношению к народу.

Только в 60-е гг. намечается тенденция к более взвешенному подходу к истории русской церкви. В 1967 г. выходит коллективная монография «Церковь в истории России» Церковь в истории России (IX в. - 1917 г.): Критические очерки. М., 1967.. По-прежнему церковь рассматривается в неразрывной связи с самодержавием и выступает одним из главных проводников его политики. Важной вехой в советской историографии истории русской церкви стали работы П.Н. Зырянова и Н.М. Никольского Зырянов П.Н. Православная церковь в борьбе с революцией 1905-1907 гг. М., 1984; Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1985.. Несмотря на обязательную для советской историографии критику церкви, авторы использовали в своих исследованиях значительный пласт архивных материалов и привлекли работы дореволюционных историков. Особое внимание было уделено разработке концепции кризиса РПЦ как составной части институционального кризиса самодержавного государства. Последний крупный труд советских историков по истории церкви «Русское православие: вехи истории» содержал более взвешенную оценку деятельности и роли РПЦ в Российской империи Русское православие: вехи истории. М., 1989..

Пробелы советской историографии отчасти восполнила зарубежная светская и церковная историография. Первые зарубежные исследования по истории русской церкви появляются в 50-е гг. XX века. Исследования А.Д. Шмемана и А.В. Карташева затрагивали тему приходского духовенства Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. Париж, 1959; Шмеман А.Д. Исторический путь православия. Нью-Йорк, 1954.. Серьезные исследования по истории русской церкви в XIX - начале XX вв. были проведены американским ученым Г. Фризом и немецким исследователем И. Смоличем Смолич И. История Русской Церкви 1700-1917 гг. Горький, 1982; Freeze G.L. The Parish Clergy in Nineteenth Century Russia. Crisis, Reform, Counter-Reform. Princeton (N.J.). 1983..

В постсоветский период происходит своеобразный ренессанс церковной историографии. Особой популярностью пользовалась тема взаимоотношений государства и церкви. Данной теме посвящены исследования С.В. Джораевой, Ю.Ф. Козлова, И.В. Левченко Джораева С.В. Государственно-церковные отношения в России. М., 1997; Козлов Ю.Ф. Союз короны и креста. Саранск, 1995; Левченко И.В. Русская православная церковь и государство. Иркутск, 1997.. Вмешательство государства во внутренние дела церкви оценивалось в основном негативно. Именно невозможностью разорвать союз с самодержавным государством объяснялся кризис РПЦ в конце XIX - начале XX вв. Благодаря работе С.В. Римского получила всестороннее изучение церковная реформа 60-70-х гг. XIX века Римский С.В. Церковные реформы в России в 60 - 70-х годах XIX столетия. М., 1998..

Конкретно изучению приходского духовенства в период реформ посвящена статья Ю. Освальт «Духовенство и реформа приходской жизни. 1861 - 1865» Освальт Ю. Духовенство и реформа приходской жизни. 1861-1865 // Вопросы истории. 1993. № 2. С. 140-149.. Автор, акцентируя внимание на появлении в период реформ церковной публицистики, пришел к оригинальному выводу, что духовенство как общественная сила представляло угрозу сохранению самодержавия. Ю. Освальт оценила реформу прихода как однозначно неудачную.

Политике Александра III в отношении церкви посвящена работа А.Ю. Полунова Полунов А.Ю. Под властью обер-прокурора: Государство и церковь в эпоху Александра III. М., 1996.. Он впервые говорит о том, что в 1880-е гг. наряду с другими были осуществлены церковные контрреформы. В своих работах А.Ю. Полунов разделяет мнение С.В. Римского о том, что государство руководствовалось при проведении реформ собственными интересами.

В начале 2000-х гг. выходят два серьезных научных исследования по истории РПЦ в интересующий нас период. Исследование В.А. Федорова посвящено синодальному периоду в истории РПЦ Федоров В.А. Русская православная церковь и государство. 1700-1917. М., 2003.. Главным объектом исследования выступает государственная политика в отношении церкви. При этом мало внимания уделяется взаимоотношениям прихожан и духовенства, менталитету духовного сословия. Новый взгляд на приходское духовенство излагает Т.Г. Леонтьева Леонтьева Т.Г. Вера и прогресс: Православное сельское духовенство России во второй половине XIX - начале XX вв. М., 2002.. В своей работе она рассматривает все происходящие изменения в церкви через процесс модернизации. По мнению автора, духовенство было той силой, с помощью которой крестьянство могло легко усвоить новые «рыночно-индустриальные отношения». Не случайно взаимоотношениям приходского духовенства и паствы уделено очень большое внимание.

Важнейшее значение для изучения духовного сословия имеет работа Б.Н. Миронова Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX вв.). В 2 т. СПб., 2003.. Духовное сословие рассматривается им не отдельно, а лишь в рамках социальной истории России. Автор указывает, что для духовенства были характерны те же процессы, что и для всего остального населения. Б.Н. Миронов активно высказывает мысль о превращении духовенства во второй половине XIX - начале XX вв. из сословия в профессию.

Начиная с середины 90-х гг., появляется целый ряд исследований по истории РПЦ и приходского духовенства в различных епархиях и регионах страны. Среди них можно выделить диссертационные исследования М.В. Анахиной, В.А. Есиповой, А.В. Мендюкова, А.В. Наместникова, С.Л. Фирсова Анахина М.В. Русская православная церковь в Забайкалье (XVII - начале XX вв.): Дис. …канд. ист. наук. Улан-Уде, 2000; Есипова В.А. Приходское духовенство Западной Сибири в период реформ и контрреформ второй половины XIX в. (на материалах Томской епархии): Дис. …канд. ист. наук. Новосибирск, 1996; Мендюков А.В. Русская православная церковь в Среднем Поволжье в 1894 - 1914 гг.: Дис. …канд. ист. наук. Самара, 2001; Наместников А.В. Церковный вопрос в публицистике пореформенного периода (конец 50-х - начало 80-х гг. XIX в.): Дис. …канд. ист. наук. М., 1998; Фирсов С.Л. Православная церковь и Российское государство в конце XIX - начале XX вв.: Дис. …канд. ист. наук. СПб., 1994; Ключарева А.В. Жизнедеятельность православного прихода в русской провинции в 1881 - 1917 гг. (по материалам Тульской епархии): Дис. …канд. ист. наук. Орел, 2009.. Тема приходского духовенства в Орловской епархии практически не изучалась, хотя отдельные аспекты жизни и деятельности орловского духовенства затрагивались в краеведческой литературе.

Таким образом, и отечественная, и зарубежная литература в большинстве своем посвящена отдельным сословиям и классам, различным, нередко довольно узким хронологическим периодам, многим частным вопросам. Попытки историографического обобщения рассматриваемой проблемы приводят современных историков к постановке более сложных исследовательских задач - изучению проблемных моментов модернизации российского общества, многофакторному анализу ее различных аспектов, трансформационных реформистских и революционных изменений Опыт российских модернизаций XVIII - XX вв. / Под ред. В.В. Алексеева. М., 2001; Власть и реформы. От самодержавной к советской России. СПб., 1996; Россия в XIX-XX вв. СПб., 1998; Россия в XX веке. Реформы и революции / Под ред. Г.Н. Севостьянова. В 2 т. М., 2002; Каспэ С.И. Империя и модернизация: Общая модель и российская специфика. М., 2001; Фриз Г.Л. Сословная парадигма и социальная история России // Американская русистика: вехи историографии последних лет. Императорский период: Антология. Самара, 2000..

В заключение историографического обзора подчеркивается, что в региональном аспекте проблема эволюции сословного общества в исторической науке не изучалась. На настоящий момент нет исследований, специально посвященных истории дворянства, купечества и духовенства Орловской губернии.

В первой главе дан и анализ источниковой базы диссертации, которая формировалась на основе как опубликованных, так и архивных документов и материалов. Исследование выполнено на базе источников, большая часть которых впервые вводится в научный оборот. Совокупность используемых материалов была призвана обеспечить комплексную характеристику эволюции сословий Орловской губернии.

Первую группу составили неопубликованные источники, которые находятся в 7 архивных хранилищах России - Российском государственном историческом архиве, Российском государственном архиве древних актов, Российском государственном военно-историческом архиве, Архиве Российского Этнографического музея, Государственном архиве Орловской области, Государственном архиве Брянской области и Отделе рукописей Российской государственной библиотеки.

В основу работы легли документы 47 фондов Государственного архива Орловской области (ГАОО). Корпус исторических источников, привлеченных для создания портрета российского дворянства во второй половине XIX - начале XX вв., анализа сложнейших вопросов взаимоотношений дворянского сословия, власти и общества, включает в себя разнотипные документы. Значительный интерес представляют протоколы заседаний дворянских собраний. В региональном архиве протоколы заседаний губернских и уездных дворянских собраний сохранились не в полном объёме. Журналы заседаний губернского дворянского депутатского собрания содержат в себе сведения о рассмотренных прошениях дворян о причислении их самих либо родственников и детей к дворянству губернии с внесением в определенную часть дворянской родословной книги ГАОО. Ф. 68.. Дворянское депутатское собрание обсуждало подобные вопросы три-четыре раза в год по мере поступления дворянских прошений. Разновидностью делопроизводственной документации являются алфавитные списки лиц, внесенных в течение года в губернскую родословную книгу. В них сообщалось о лицах, причисленных к уже существующим дворянским родам, о дворянах, «перечисленных» из других губерний, и о новых родах, утвержденных Сенатом.

В постановлениях и журналах заседаний дворянских губернских обществ содержатся сведения об экономическом положении дворянства, землевладении и землепользовании, культурно-просветительской и благотворительной деятельности ГАОО. Ф. 580. Оп. 1. Д. 3074.. На основе анализа этих материалов можно проследить эволюцию социально-политических взглядов дворянства, его стратегии и тактики, проанализировать экономическую и политическую программу модернизации страны, предложенную поместным дворянством в начале XX в.

Кроме того, при изучении дворянского сословия губернии активно привлекались такие материалы ГАОО, как метрические книги, ведомости о регистрации актов гражданского состояния ГАОО. Ф. 101; Ф. 220., а также менее известные документы местных органов государственного и общественного управления - собранные губернаторами сведения о фабриках и заводах ГАОО. Ф. 580., дворянские родословные книги ГАОО. Ф. 68., журналы заседаний уездных дворянских опек, их переписка с губернским правлением о введении в права наследования и установлении опекунства ГАОО. Ф. 48; Ф. 70; Ф. 700., оценочные описи имений, прошения дворян-землевладельцев о залоге их имений ГАОО. Ф. 32., а также материалы судебных органов, позволяющие охарактеризовать социальные отношения и связи дворянства ГАОО. Ф. 5; Ф. 6.. Наряду с перечисленными источниками исследовались дворянские мемуары и переписка, хранящиеся в именных фондах ГАОО ГАОО. Ф. 689; Ф. 917; Ф. 987..

По истории купечества была изучена документация органов налогового контроля: Орловской казенной палаты и ее податных инспекторов, Орловской губернской контрольной палаты и т.д. ГАОО. Ф. 63; Ф. 69; Ф. 519. В данных документах содержится подробная информация об экономической деятельности орловских купцов, их численности и составе семей, источниках пополнения сословия и социальной мобильности его членов. Особо следует отметить такие оригинальные документы, как «Посемейные списки купцов» и «Журналы генеральных поверок» за разные годы, причем последние позволяют проследить эволюцию купеческих занятий.

Необходимо выделить отчеты сословного управления и городских органов власти ГАОО. Ф. 4; Ф. 580. - Канцелярии Орловского Губернатора, Орловского губернского правления. Отчеты сословного управления содержат данные о финансовом положении и состоянии движимого и недвижимого имущества купеческого общества Орла. Эти сведения дали возможность изучить финансовое положение Орловского купеческого общества, определить основные источники поступления средств и статьи расходов. Важным видом архивных источников является делопроизводственная документация Орловской городской управы и Орловской городской думы ГАОО. Ф. 593., представляющая собой ходатайства, заявления и уведомления об открытии и закрытии торговых домов и товариществ. Эти материалы дают возможность рассмотреть деятельность орловского торгово-промышленного сословия: открытие новых предприятий, организаций и функционирование торговых домов и товариществ, деятельность купцов по расширению сферы своих интересов, их ходатайства перед городскими властями по различным вопросам и т.д.

Материалы Губернской ученой архивной комиссии представили информацию о благотворительности орловского дворянства и купечества ГАОО. Ф. 7., Орловского окружного суда - о купеческой и дворянской преступности ГАОО. Ф. 714., архивы отдельных учебных заведений - о получении образования лицами неподатных сословий ГАОО. Ф. 64; Ф. 76; Ф. 78; Ф. 83; Ф. 84; Ф. 511; Ф. 584; Ф. 840; Ф. 844; Ф. 988. и т.п.

Очень интересные и информативные материалы представлены в фондах духовного ведомства ГАОО. Ф. 101; Ф. 220; Ф. 453; Ф. 606; Ф. 988.. Материалы официального делопроизводства Орловской духовной консистории можно разделить на несколько подгрупп: документы, исходящие от центральной светской и духовной власти (главным из которых было разрешение Синода на открытие прихода); переписка местных светских и духовных властей; финансовая отчетность церквей, благочиний, консистории, духовных училищ и семинарии; следственные дела, рассматриваемые духовной консисторией, по жалобам прихожан и рапортам благочинных на поступки духовных лиц; клировые ведомости. Клировые ведомости были аналогом формулярных списков государственных служащих. Наибольшую ценность клировые ведомости представляют для исследования качественных и количественных характеристик приходского духовенства.

В настоящей работе также использовались данные 8 фондов Государственного архива Брянской области (ГАБО), в частности фонды Брянской, Карачевской и Севской городских дум ГАБО. Ф. 37; Ф. 197; Ф. 393., городских управ ГАБО. Ф. 2; Ф. 26; Ф. 132. и учебных заведений ГАБО. Ф. 203; Ф. 205..

Документы из 5 фондов Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) представляют формулярные (послужные) списки, касающиеся прохождения службы дворянами Орловской губернии, а также личные фонды дворянских родов Какуриных, Тухачевских, Цуриковых РГВИА. Ф. 400; Ф. 409; Ф. 2583; Ф. 2584. . Данные формулярных списков использовались также для составления социокультурного портрета предводителей и депутатов дворянства, поскольку в них содержатся краткие сведения о службе дворянина, его учебе, семейном и экономическом статусе.

В 23 фондах Российского государственного исторического архива (РГИА) сосредоточены важнейшие документы по истории российских сословий имперского периода. Источники, характеризующие пути и методы воздействия дворянских корпоративных организаций на государственное управление и правительственную политику, содержатся в фондах: Канцелярии министра внутренних дел, Комитета министров, Министерства внутренних дел РГИА. Ф. 1282; Ф. 1263; Ф. 1284.. В фонде канцелярии министра внутренних дел сохранилось особенно много документов о дворянских выборах, об учреждении опеки, адреса и постановления дворянских собраний, жалобы и прошения дворян различных губерний.

Ценным источником для исследования способов ведения помещичьего хозяйства являются материалы Дворянского земельного банка, в которых имеются однотипные описания заложенных имений, что позволило определить экономический статус поместного дворянства РГИА. Ф. 593..

Особо следует выделить документы, отложившиеся в фонде канцелярии министра по делам дворянства, это как сведения, касающиеся службы, назначений, пенсий, выборов дворянства, деятельности пансион-приютов, губернских касс взаимопомощи, так и документы общего характера, позволяющие уяснить место дворянского сословия в общественно-политической жизни страны РГИА. Ф. 1283.. Анализ этих источников позволяет проследить результаты деятельности дворянских собраний, степень их влияния на правительственную политику.

Значительные документы по купеческому сословию были найдены в фондах министерств финансов РГИА. Ф. 20; Ф. 573., торговли и промышленности РГИА. Ф. 23., внутренних дел РГИА. Ф. 1282; Ф.1284; Ф. 1287., департамента Ceнатa РГИА. Ф. 1343. Российского государственного исторического архива. Эти материалы содержат сведения об общем состоянии экономической жизни губернии, о сферах предпринимательской деятельности представителей купеческого сословия.

Наибольшей ценностью и информативностью при изучении истории духовенства обладают фонды Канцелярий Св. Синода РГИА. Ф. 796. и обер-прокурора Св. Синода РГИА. Ф. 797.. В них стекалась информация с мест, поступающая в виде отчётов епархиальных архиереев о состоянии подведомственных им церковно-административных единиц, сведения по отдельным сферам жизни церкви и духовенства, запрашиваемые центральными органами. В работе также использовались документы личного происхождения, хранящиеся в РГИА РГИА. Ф. 651; Ф. 675; Ф. 832; Ф. 880; Ф. 892; Ф. 1101; Ф. 1628..

Из Российского государственного архива древних актов (РГАДА) были использованы 8 фондов. Особую значимость представляют писцовые, переписные и отказные книги РГАДА. Ф. 210; Ф. 1209. Оп. 1; Ф. 1209. Оп. 2., спорные дела генерального межевания по Орловской губернии РГАДА. Ф. 1325., а также экономические описания городов, уездов губернии и дворянских «дач» РГАДА. Ф. 1355.. В именных фондах РГАДА были найдены дворянские мемуары и переписка РГАДА. Ф. 1042; Ф. 1255; Ф. 1261..

Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ) располагает 6 фондами по теме исследования, в которых содержатся документы личного происхождения (дневники и мемуары А.А. Цурикова, С.А. Абазы, С.В. Киреева, Д.А. Милютина и др.) ОР РГБ. Ф. 1; Ф. 75; Ф. 121; Ф. Д.А. Милютина. Карт. 11; Ф. Киреева. Карт. 11..

Интересный материал был обнаружен в фонде Этнографического бюро Российского этнографического музея кн. В.Н. Тенишева Архив Российского этнографического музея (АРЭМ). Ф. 7. Оп. 2.. Документы тенишевского фонда недостаточно востребованы и изучены специалистами по отечественной истории. Корреспонденции учителей, священников, крестьян, присланные в качестве ответов на вопросы программы исследования, дают представления о разных сторонах жизни русского села конца XIX - начала XX вв.

Вторую группу составили опубликованные источники. Отдельный вид этой группы представляют официально-документальные материалы. Среди них особенно велико значение законодательных актов, поскольку в основе сословного деления общества лежало юридическое начало. Для анализа социального и правового положения неподатных сословий в основном использовались законодательные акты, входящие в состав Полного Собрания Законов Российской империи, а также другие своды законов: «Свод законов Российской империи», «Полный свод законов для купечества», «Свод законов о состояниях» Полное собрание законов Российской империи. Собрания I, II, III. СПб., 1832-1892; Свод законов Российской империи. Т. 9. СПб., 1899; Законы о состояниях. СПб., 1901; Свод законов о состояниях. СПб.,1911.. Анализ данных актов позволяет делать выводы относительно изменений в политике центральной власти по отношению к изучаемым сословиям. Существуют и тематические сборники, содержащие законодательные материалы о дворянах Карпович Е.П. О правах состояния дворянства: Свод законов Российской империи. Т. 9. Ч. 1. СПб., 1898; Сборник законов о российском дворянстве / Сост. Г.Э. Блосфельдт. СПб., 1901; Рикман В.Ю. Дворянское законодательство Российской империи. М., 1992..

Законодательные акты представлены в многочисленных сборниках, изданных до революции (сборники П. Лашкарева, Ф.В. Ливанова, П. Колыбанова), в советский период (Российское законодательство X-XX вв.) и постсоветский период (работа В.А. Поплавской-Есиповой) Лашкарев П. Право церковное в его основах, видах и источниках. Киев, 1889; Поплавская-Есипова В.А. Русское законодательство относительно церкви второй половины XIX в. Новосибирск, 1996; Российское законодательство X - XX вв. Т. I-IX. М., 1985.. К законодательным актам относятся распоряжения, указы и циркуляры Сената, Государственного совета, Синода, именные указы императора. Из этих нормативных документов можно узнать об имущественных и личных правах приходского духовенства, изменениях, касающихся взаимоотношений с прихожанами и государственными органами. Также в исследовании были привлечены нормативные акты местных светских и епархиальных органов: Орловской духовной консистории, епархиального архиерея и орловского губернатора. Большинство из них до сих пор не издано. Часть опубликована в официальном отделе Орловских епархиальных ведомостей. Во многом они носят дублирующий характер, однако необходимость их изучения диктуется тем, что местные нормативные акты отражают специфику региональной государственной и церковной политики.

Правомерно считать, что это законодательство в основном адекватно отражало происходившие в обществе процессы. Вместе с тем представление о фактически существующей картине дает второй вид источников, который составляют массовые статистические материалы. В большинстве своем они относятся к концу XIX - началу XX в. Среди них - материалы первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., городских переписей, губернские обзоры, податная и промысловая статистика, данные о землевладении и др. Привлекались результаты статистических исследований по Российской империи в целом и по Орловской губернии, которые позволили уточнить численность сословий и характер землевладения и землепользования в изучаемый период Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. XXIX. Орловская губерния. СПб., 1903; Статистика землевладения 1905 года. Свод данных по 50 губерниям Европейской России. СПб., 1907; Статистические таблицы Российской империи, издаваемые по распоряжению министра внутренних дел центральным статистическим комитетом. СПб., 1863; Динамика землевладения в России в 1906 - 1914 гг. М., 1989; Обзоры Орловской губернии за 1870-1905 годы. Орел, 1871-1906. и др..

Следующий вид источников представляют справочные материалы. Ценные сведения о численности населения и распределении его по сословиям и конфессиям находятся в Памятных книжках и адрес-календарях Орловской губернии, публиковавшихся с 1854 по 1916 гг. Памятные книжки и адрес-календари Орловской губернии на 1854-1915 гг. Орел, 1855-1916. Статистика духовного сословия отображена в дореволюционном исследовании И. Преображенского Преображенский И. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840/41 по 1890/91 гг. СПб., 1897., а также в современных справочниках. Помимо этих изданий, важнейшая информация находится в разовых сборниках. Одним из таких изданий является сборник «Орловская епархия. Историко-статистическое описание» Орловская епархия. Историко-статистическое описание. Орел, 1912.. Использованные в исследовании справочные издания позволили уточнить данные об имущественном и служебном положении дворян и купцов.

Отдельный вид опубликованных источников составили документы личного характера. В диссертации использовались мемуары, дневники и воспоминания современников: Н.Ф. Бунакова, П.А. Бурышкина, К.Ф. Головина, В.А. Друцкого-Соколинского, Л.М. Жемчужникова, Г.К. Кудрявцева, Л.Д. Любимова, Н.Е. Матвеева, А.В. Мещерского, М.А. Паткуль, Н.С. Русанова, Д.Н. Сафонова, Н.А. Соковнина, И.И. Турбина, Е.Ю. Хвощинской, С.Д. Шереметева и др Бунаков Н.Ф. Записки Н.Ф. Бунакова. Моя жизнь в связи с общерусской жизнью, преимущественно провинциальной, 1837-1905. СПб., 1906; Бурышкин П.А. Москва купеческая: Мемуары. М., 1991; Головин К.Ф. Мои воспоминания. СПб., 1909; Друцкой-Соколинский В.А. Записки русского дворянина. М., 1954; Жемчужников Л.М. Мои воспоминания из прошлого. Л., 1927; Кудрявцев Г.К. Воспоминания. СПб., 1895; Любимов Л.Д. На чужбине. Воспоминания. М., 1963; Мещёрский А.В. Воспоминания. М., 1901; Паткуль М.А. Воспоминания за три четверти XIX века. СПб., 1903; Русанов Н.С. На родине (1859-1882). Воспоминания. М., 1931; Сафонов Д.Н. Воспоминания. СПб., 1895; Соковнин Н.А. Воспоминания. СПб., 1898; Турбин И.И. Воспоминания. СПб., 1902; Хвощинская Е.Ю. Воспоминания. СПб., 1898; Шереметев С.Д. Воспоминания СПб., 1898. и др..

Мемуарная литература отражает эволюцию менталитета и социальной психологии сословий. Кроме того, в мемуарах часто отражены суждения авторов о собственных привычках, нравах, поведении, особенности личного восприятия той реальности, в которой они жили.

Изучение субъективной реальности, какой являются психологические явления и феномены, возможно главным образом благодаря источникам личного происхождения. Документы личного происхождения важны для понимания социальных и политических настроений дворянства, купечества и духовенства. Они наиболее полно отражают процесс самосознания личности, а также межличностные взаимодействия. Особое значение имеют письма, заявления и жалобы дворян накануне первой российской революции во властные структуры. Они позволяют увидеть исторический процесс изнутри, глазами его главных героев, в них содержатся характеристики лидеров поместного дворянства.

Воспоминания и мемуары представителей дворянства и духовенства весьма обширная в количественном отношении группа источников. Использование данного вида источников способствовало выявлению спектра преобладающих эмоционально-оценочных психологических реакций в сознании поместного дворянства и приходского духовенства.

Для понимания социального облика приходского духовенства были привлечены воспоминания выпускников духовной школы второй половины XIX - начала XX вв. П.Н. Луппова, Н.Г. Помяловского, С. Сычугова Луппов П.Н. В духовном училище. СПб., 1913; Помяловский Н.Г. Полное собрание сочинений. Т. 2. Варшава, 1913; Сычугов С. Записки бурсака. М.-Л., 1933.. Они позволяют взглянуть на жизнь и процесс обучения не глазами сторонних наблюдателей, а самих учеников, которые непосредственно видели положительное и негативное в системе духовного обучения. Иную роль играют воспоминания приходских священников Н. Блинова, М. Лаврова, А. Попова Блинов Н.Н. Дань своему времени // Урал. 1981. №2. С. 175-184; Лавров М.Е. Автобиография сельского священника. Владимир, 1900; Попов А. Воспоминания причетнического сына. Вологда, 1913., в которых отображены реальные условия жизни и быта духовного сословия. Наконец, при изучении положения РПЦ и процессов вокруг государственных мероприятий в отношении церкви и духовенства нельзя обойтись без привлечения мемуаров высших государственных сановников Витте С.Ю. Избранные произведения. 1849-1911 гг. М., 1997; Победоносцев К.П. Тайный правитель России. Письма и записки. 1866-1895. М., 2001..

Особый вид источников представляют материалы центральной и местной периодической печати («Церковные ведомости», «Церковный вестник», «Орловские епархиальные ведомости», «Орловские губернские ведомости», «Орловский вестник»), которые содержат сведения об участии дворянства, купечества и духовенства в общественной и культурной жизни губернии. Периодическая печать различных направлений дает ценную информацию об экономической и политической деятельности дворянских и купеческих обществ. Материалы печати привлекались в исследовании для характеристики социальных настроений и психологии поместного дворянства. Степень ее объективности недостаточно высока по сравнению с другими видами источников. Для выявления общего и особенного в эволюции духовного сословия привлекались материалы периодической печати других регионов Российской империи («Архангельские епархиальные ведомости», «Курские епархиальные ведомости», «Саратовские епархиальные ведомости», «Тульские епархиальные ведомости» и др.).

В диссертации также использовались произведения художественной литературы - Н.С. Лескова, Н.Г. Помяловского, И.А. Бунина, Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева, И.А. Гончарова, Д.И. Фонвизина, А.С. Грибоедова, П.И. Мельникова-Печерского и других.

Сравнительно-сопоставительный анализ использованных в исследовании источников способствовал конкретизации процесса социально-политической модернизации общества в начале XX века. В работе поднимается проблема влияния социальных структур и процессов на трансформацию сознания дворянина, купца, священника. На основе критического анализа и сопоставления разнообразного эмпирического материала воспроизводится механизм развития конфликта между различными программами модернизации общества как на региональном, так и на общероссийском уровне.

Во второй главе диссертации «Потомственное дворянство Орловской губернии» рассматриваются вопросы происхождения орловского дворянства и его социально-экономическое состояние, изучаются мобилизационные процессы в развитии дворянского поместного землевладения, положение дворян-чиновников на государственной службе и сословно-корпоративная деятельность орловского дворянства, раскрываются его социокультурные и бытовые черты, участие представителей сословия в общественной и культурной жизни губернии второй половины ХIХ - начала XX веков.

Исследование вопроса о происхождении дворянства Орловской губернии позволяет сделать вывод, что основным источником формирования дворянской организации с конца XVI века стали «служилые» города (Орел, Карачев, Болхов, Мценск, Брянск). Она складывалась преимущественно из детей боярских, разного рода бродячих и неслужилых элементов, в значительной мере переселенцев из Литвы, Польши, Германии и татарских ханств. Орловская дворянская организация активно пополнялась до середины XVII столетия. Однако уже во второй половине XVII в. «служилый город» находился в состоянии постепенного разрушения, когда из состава «служилого города» выделилось небольшое число влиятельных семей, сконцентрировавших в своих руках основной массив поместного землевладения и активно вмешивавшихся в распорядок службы с целью получения наиболее выгодных должностей. В то же время расходные службы в основном ложатся на плечи рядовой массы дворян, неспособной обеспечить полноценной службы со своих мизерных поместий.

Служилое сословие благодаря разнообразию форм землевладения и землепользования не было однородным. В XVII веке в состав служилого сословия, кроме богатых, средних и мелких дворян, входила промежуточная между дворянами и крестьянами прослойка детей боярских и нижних чинов, не имевших крестьян.

Прослеживая динамику формирования поместных земель орловского дворянства, можно выделить три этапа:

1) 1592-1636 гг. - начальный этап создания поместного землевладения орловского дворянства;

2) 1636-1680 гг. - резкое увеличение количества помещиков за счет переведенных на службу в Орел дворян из Ливен, Ельца и других городов;

3) 1680-1725 гг. - период прекращения перевода в Орел дворян из других городов и постепенное сокращение пожалования новых поместий.

Итоги статистического анализа состояния орловского дворянства на конец XIX - начало XX вв. показали, что в этот период происходит изменение состава орловского дворянства по происхождению и по времени появления в губернии.

На фоне орловского дворянства конца XIX в. численность дворянских семейств, уходящих своими корнями в XVI - XVII столетия, составляет 37,8%. Эту группу можно определить как «коренное» дворянство Орловской губернии. В XVIII - первой половине XIX вв. дворянское сословие губернии пополняется за счет приезжих дворянских семейств, их количество составило 13,9%. Все остальные дворянские фамилии (48,3%) появляются в регионе значительно позднее (во второй половине ХIХ - начале XX вв.).

«Коренное» орловское дворянство составляло третью часть общего числа дворянских фамилий Орловской губернии ХIХ - начала XX вв. и сосредоточивалось оно, в основном, в северных и центральных частях губернии, что связано с более ранним освоением этих районов. К концу XIX столетия наблюдается увеличение объема дворянского землевладения по сравнению с XVI - XVII веками. За этот период происходят кардинальные изменения в численности дворян и их земельных владений (увеличение числа крупных собственников и их владений и уменьшение численности и владений мелких и средних собственников). Третья часть земельного фонда «коренного» дворянства в XIX в. утрачивается владельцами.

Эволюция правового статуса дворянства во второй половине XIX -- начале XX вв. была сложным процессом. Превращение многих привилегий высшего «благородного» сословия в права оставляло его, тем не менее, в наиболее выгодном положении, создавало благоприятные условия для его дальнейшего социального развития. Одновременно дворянство при помощи правительства стремилось сохранить и даже укрепить свое сословное начало, не допустить растворения сословия в других, даже состоятельных слоях населения. правовой социокультурный неподатный сословный орловский

Во второй половине XIX - начале XX вв. потомственное орловское дворянство составляло примерно половину общей численности данного сословия в губернии. Чуть более половины (51,5%) потомственных дворян губернии было местного происхождения (из них - 33,1% уроженцев тех же уездов, где они проживали, и 18,4% уроженцев других уездов губернии). 48,5% дворян были приезжими, т.е. переселившимися во второй половине XIX века в Орловскую губернию. Среди них 45% уроженцев других губерний России и 3,5% происходили из других государств.

В 1858 году в Орловской губернии насчитывалось 4545 потомственных дворян, а по первой всеобщей переписи населения 1897 г. к потомственным дворянам губернии причисляло себя 8957 человек. За тридцать девять лет численность сословия возросла приблизительно в 2 раза. В Европейской России за 1858-1897 гг. доля потомственных дворян сократилась с 69% до 65%, соответственно доля личных дворян увеличилась с 31% до 35%.

По данным переписи 1897 года потомственное дворянство составляло незначительную часть населения губернии (0,87%). В городах процент потомственных дворян составил 2,31%, в уездах (без городов) - 0,19%. На одного потомственного дворянина в Орловской губернии приходилось 205 крестьян, что свидетельствует о незначительной доле орловского дворянства среди населения по сравнению с другими сословиями. По Российской империи в целом на каждого потомственного дворянина приходилось 100 иносословных представителей.

Более половины сословия сосредоточивалось в городах (62,9%). Так, в целом по губернии численность дворянского городского населения превышала численность сельских жителей в 1,7 раза. По уездам наблюдалась иная картина. Для промышленных уездов (Орловского, Брянского, Елецкого, Карачевского, Трубчевского) характерен больший процент городского дворянского населения, в остальных же уездах (Болховском, Дмитровском, Кромском, Ливенском, Малоархангельском, Мценском, Севском), специализирующихся на сельскохозяйственном производстве, преобладало сельское население.

Среди потомственного дворянства губернии насчитывалось 46,7% населения мужского пола и 53,3% женского пола. По губернии состоявших в браке дворян было 32,3% (15,8% мужчин и 16,5% женщин), холостых - 57,6%. Проведенный анализ показывает, что среди дворян губернии вдовых и состоявших в браке женщин было больше, чем мужчин.

Учитывая, что в рассматриваемый период обучение начиналось, как правило, с 9-10 лет и в отдельных случаях - с 7-8 лет, уровень грамотности дворянского населения губернии составлял 95%. В Орловской губернии грамотных женщин дворянского происхождения было больше, нежели мужчин (52% против 48 %).

3,5% образованных дворян имели высшее классическое образование (один из ста - высшее техническое образование). 1,7% дворян обладали средней профессиональной подготовкой и 6% получали военное образование. Высшее образование было малопривлекательным для дворянства. Предпочитали военное образование, поскольку оно способствовало более быстрому карьерному росту. Ничтожное число дворян с инженерным образованием - одно из свидетельств недостаточной приспособленности сословия к новым социально-экономическим, капиталистическим условиям. Итак, большинство дворян - это военные.

Женщины составляли только 1% студентов высших технических училищ. В университетах обучалось чуть больше женщин - 2%. В средних специальных и средних общеобразовательных учреждениях удельный вес женщин в составе учащихся был выше - соответственно 12,5 и 60%.

По своему этническому составу 91% орловского дворянства второй половины XIX - начала XX вв. являлись великорусами. Все остальные этнические группы среди потомственного дворянства были малочисленны: поляки (7%), немцы (1,2%), малорусы (0,2%), белорусы (0,1%), финны (0,04%), турки и татары (0,04%) и т.п. и существенно не влияли на быт и экономические условия жизни коренных жителей губернии.

В пореформенный период наблюдается тенденция к сокращению дворянского землевладения. Наиболее значительные потери в дворянском земельном фонде приходятся на конец 70-х - начало 90-х годов XIX века. По статистическим материалам орловское дворянство к концу XIX в. утрачивает лидирующую роль на земельном рынке.

Сокращение доли дворянских земель в частной поземельной категории изменило и структуру поместного землевладения. Земельный фонд сокращался быстрее, чем число владельцев. Главным образом, это было связано с дальнейшим дроблением дворянских поместий и переходом части их земель в руки представителей других сословий. Число крупных владельцев сократилось на 41,8%, площадь земель - на 34,9%. В группе крупного дворянства основной земельный фонд был сосредоточен в подгруппе владельцев, имевших от 1000 до 5000 десятин. Категория среднего дворянства уменьшилась на 27,2%, потеря земли составила 26,4%. Лидирующее положение среди среднепоместного дворянства сохранила подгруппа земельных собственников, владевших от 100 до 500 дес. Число мелкопоместных дворян уменьшилось на 28,4%, площадь земель - на 35,6%. К началу XX в. в Орловской губернии сокращение фонда дворянских земель произошло во всех группах владельцев. Наиболее быстро сокращались земли мелкого и среднего дворянства. Доминирующие позиции в сословном земельном фонде занимало крупное дворянство, хотя большинство землевладельцев губернии являлись средними и мелкими собственниками.

Система хозяйствования и характер землепользования помещичьего хозяйства Орловской губернии в целом носили традиционный характер. Правда, на волне увлечения сельскохозяйственным предпринимательством увеличилась группа помещиков, использовавших различные нововведения для перестройки своих хозяйств. Тем не менее, большинству провинциального дворянства недоставало денежных средств на организацию переустройства своего поместья в соответствии с новыми идеями. Эти обстоятельства способствовали росту дворянской задолженности. К началу XX в. местные дворяне заложили 1/3 своих земель в ипотечных учреждениях. Залоговые имения в основном были представлены владениями среднего и крупного дворянства. Минимальное число проданных за долги имений показало сохранение системы перезалогов. Распространенным способом получения дохода была сдача земель в арендное содержание. В целом по региону аренда носила денежный характер, несмотря на сохранение отработочной системы.

Таким образом, в пореформенный период дворяне Орловской губернии оставались главными владельцами земель в частной поземельной категории, но под влиянием различных процессов происходила постепенная деградация дворянского землевладения. Хозяйственный упадок и переход дворянской земельной собственности в руки владельцев других сословий предопределили главную линию в эволюции дворянского землевладения второй половины XIX - начала XX вв. В этом смысле наблюдаемые в регионе процессы были сходны с общероссийскими.

Дворянство являлось основной социальной базой губернской бюрократии. В конце XIX века в губернии насчитывалось около 600 классных гражданских чиновников. Из них 31,5% чиновников принадлежало к V-VIII классам, занимавшие должности председателей правлений, начальников отделений, чиновников для особых поручений. 66,8% чиновников принадлежало к IX-XIV классам, они исполняли должности становых приставов, столоначальников, письмоводителей, секретарей. 55% всех дворян губернии состояло на гражданской службе. Более половины из них имели низшие обер-офицерские чины, третья часть - штаб-офицерские чины, а только 1,7% отводилась чиновникам первых четырех классов по «Табели о рангах».

Численность гражданских чиновников вдвое превышала численность чиновников из числа бывших офицеров. Можно отметить, что дворяне, имевшие военные чины на конец XIX века по губернии, составляли 24% от всех дворян. Основная масса дворян из бывших офицеров прежде состояла на службе в армейской пехоте и артиллерии и имела чины с VIII по XII класс. Лица, имеющие отставные гвардейские офицерские чины, были малочисленны. Таким образом, орловское дворянство было всецело представлено на всех уровнях чиновничества.

Основу (костяк) губернской бюрократии во второй половине XIX века составляли средне - и крупнопоместные дворяне, которые прочно удерживали руководящие посты в среднем и высшем звеньях губернского аппарата управления. В то же время среди табельных чиновников низшего звена помещики составляли чуть более половины, канцеляристов - менее половины. К началу XX века число помещиков среди всех категорий губернской администрации по сравнению с серединой XIX века уменьшается, что вполне соответствовало процессу дворянского оскудения.

Образовательный уровень орловской дворянской бюрократии был невысоким. Так, законченное высшее и среднее образование имели менее 1/3 всех чиновников, служивших на классных должностях. Высоким был удельный вес служащих, получивших неполное (высшее или среднее) образование. К концу ХIХ - началу XX века в отношении образовательного уровня губернского чиновничества происходят заметные сдвиги. Растет число лиц, получивших высшее образование.

Исследование состава губернского чиновничества из дворян в сравнении с общероссийским позволяет отметить совпадение общих тенденций в процессе эволюции чиновного аппарата, и только по отдельным критериям в сравнении с крупными столичными городами имеются различия.

Высшим должностным лицом в губернии являлся губернатор. Губернаторы в одном лице объединяли административную, судебную и военную власть. Подбор кандидатов на пост губернатора определялся целым рядом соображений, далеких от оценки деловых качеств. Источники свидетельствуют о существовании определенного стереотипа губернатора. Значительная часть губернаторов являлась людьми малосведущими в вопросах управления губернией. Данное обстоятельство и определяло их быструю сменяемость.