Русская диаспора в Соединенных Штатах Америки в первой половине ХХ века

Подробно рассмотрены основные работы иммигрантской историографии по изучению истории диаспоры, в которых приоритетным является подчеркивание вклада диаспоры в благосостояние новой родины. Обширная источниковая база и ее доступность делают исследования эмигрантских ученых насыщенными и информативными, с разнообразием проблематики и отсутствием концептуального единства при освещении как общественно-политической, так и культурно-просветительской деятельности Российского Зарубежья. Важное место в зарубежной историографии занимают работы, посвященные Русской Православной Церкви в Северной Америке, претерпевшей значительные организационные изменения в исследуемый период.

В рамках настоящего исследования обращение к историческому опыту организационного строительства диаспоры интересно с точки зрения изучения национальных особенностей к самоорганизации, отчетливо проступающих в периоды вынужденной адаптации к новым условиям. В этом контексте тезис об организационной несостоятельности русских, широко цитируемый в зарубежной и иммигрантской литературе, требует перепроверки с учетом, прежде всего, количественного состава русской иммиграции, специфики ее пополнения, особенностей социального состава и политических характеристик.

Американские исследователи русской диаспоры неоднократно отмечали источниковедческие сложности изучения национального, социального и конфессионального состава иммиграции из России, отличия и особенности социальной мобильности, составляющих ее групп. Значительное внимание уделено интеграционным моделям различных религиозных групп. Труды американских исследователей проливают свет на проблемы религиозной иммиграции из России, сохранение национальной идентичности в замкнутых изолированных поселениях русских сектантов, тенденции социальной и экономической адаптации выходцев из России См.: Hardwick S.W. Russian refugee: Religion, Migration and Settlement on the North American Pacific Rim, Chicago, 1993, Richard Morris, Old Russian ways: cultural variations among 3 Russian groups in Oregon. N.-Y., 1991 и др.. В целом же, по признанию американских исследователей, русские в Америке остаются в значительной степени недостаточно изученной этнической группой в ситуации, когда достигнутый выходцами из России «успех в обществе является признанным фактом» Johnston B. Russian American social mobility: an analysis of the achievement syndrome. Sara toga, 1981. Р.72..

Таким образом, следует признать, что в проблемной историографии тема русской диаспоры в США в первой половине XX столетия остается мало изученной. Следует согласиться с В.М. Селунской, что разработка общих проблем адаптации применительно к конкретно-историческим условиям российского зарубежья между двумя мировыми войнами по-прежнему остается «назревшей историографической потребностью, так как под влиянием публицистического прессинга процесс изучения истории эмиграции из России стремительно расползался вширь…но, не вписывая адаптантов в окружающую новую среду, а оставляя их словно в вакууме» Селунская В.М. Рецензия на книгу Г.Я. Тарле // Отечественная история. 1994. № 4. С. 12..

Значительное место в исследовании уделено изучению разработанности теории и концепции диаспоры, как сложного социального и политического продукта мировой цивилизации. В историографии существует мнение, что с учетом незавершенности научной дискуссии о содержании научного термина диаспора «говорить о реальном становлении в Америке «русской диаспоры» можно, видимо, только используя этот пока весьма расплывчатый термин на самом обыденном уровне» Нитобург Э.Л. Русские в США: история и судьбы. 1870-1970. М., 2005. С. 382.

В диссертационном исследовании подробно рассмотрена концепция диаспоры Р. Кохена, предлагающая набор отличительных свойств, позволяющих определить диаспору. Критериями диаспоры по Кохену являются «ценз давности», то есть временного отрезка, отмеряющего период существования группы в новых условиях, рассеяние группы, коллективная память и миф о родине, наличие постоянной связи в том или ином виде между диаспорой и родиной, идеализация, вовлеченность (или попытки) в ее внутриполитическую жизнь. Важным показателем существования диаспоры остается развитие возвращенческого движения, сильное групповое этническое самосознание, наличие проблем с принимающим обществом, чувство сопричастности и солидарности с членами этнической группы в других государствах.

Одной из важнейших составляющих понятия диаспора является неразрывная связь с родиной, которая под влиянием конкретно-исторических обстоятельств может принимать различные формы (от возвращенческого движения до лоббирования национальных интересов в исполнительных или законодательных органах страны пребывания). Перепроверка положений теории Кохена на материалах русской иммиграции в США представляется важным с точки зрения развития и теории диаспоры в целом.

Мы рассматриваем русскую диаспору, прежде всего, как явление этническое. Вместе с тем, выделяя этнический фактор в качестве доминирующего, считаем важной и правомерной точку зрения исследователей, отмечающих политическую составляющую как одну из определяющих при изучении этого явления. Возникновение диаспоры происходит в условиях пересечения и смешения политической, культурной и этнической плоскостей. Принципиальным для нас является изучение взаимовлияния этих факторов в контексте определенного исторического периода, социально-экономические и политические тенденции которого во многом являются определяющими для процессов групповой адаптации.

Диаспора в своем развитии проходит этапы выживания, становления, зрелости и упадка. В то же время можно согласиться с С.А. Арутюновым, что диаспора -- это не только состояние, но и процесс развития от «еще недиаспоры» через «собственно диаспору» к «уже недиаспоре», причем совершенно различных типов: «к полностью ассимилированному компоненту, или к касте некогда инородного происхождения, или к ассоциированной национальной группе, или к полностью сформировавшейся новой этнической общности» Арутюнов С.А. Диаспора - это процесс // Этнографическое обозрение. 2000. №2. С. 77..

Одной из сущностных характеристик диаспоры является превращение рассеяния в «образ жизни», в особое устойчивое социально-экономическое, культурное, духовное состояние социума, особую форму существования в физическом и психологическом отрыве от этнического материка. Производным от такого образа жизни становится идея «служения», призванная объяснить, оправдать и в какой-то мере преодолеть ситуацию постоянного балансирования между связью и разрывом с исторической родиной и принимающей средой.

Необходимо отметить, что в проблемной литературе неоднократно отмечалась важность изучения процесса создания коммуникационных связей как внутри, так и вне общины и формирования разветвленной системы социальных связей с принимающим обществом. Не случайно исследователи отдельных диаспор используют такую категорию, как «институциональная завершенность» диаспоры, которая достигается действиями формальных и неформальных объединений. Цель различных организаций диаспоры не только предоставить место для социального взаимодействия, но в большей степени способствовать созданию и развитию общепринятого и разделяемого чувства единства, ассоциированного с осознанием этнической общности. В полном объеме процессы групповой адаптации иммигрантов получают воплощение в создании сети национальных общественных организаций, призванных способствовать более плавному вхождению иммигрантов в новую среду.

Глава 2 «Развитие русской иммиграции в США в контексте американской иммиграционной политики первой половины ХХ века». Рассмотрены и проанализированы изменения в иммиграционном законодательстве США первой половины столетия, связанные с формированием комплексной политики количественного и качественного ограничения иммиграции The immigration and naturalization systems of the United States. Wash. 1950. Р. 206, и введением в законодательную практику понятия eligibility (желательности и пригодности) иммигрантов, их возможного вклада в развитие экономики, национального бизнеса и роста благополучия коренного населения The Immigration Problems in The United States. N.-Y., 1923. Р. 100..

По подсчетам автора и других исследователей, в 1924-1952 гг. Конгресс принял более 100 законов по упорядочению иммиграции и улучшению ее качества. В работе получили всестороннее рассмотрение подготовка, содержание и реализация ключевых законов и актов в области иммиграционной политики первой половины века до закона Мак-Карена-Валтера (1952 г.), обобщившего полувековой опыт введение ограничений и открывшего для второй половины столетия вместо политики полного отторжения политику жесточайшего ограничения Hutchinson E.P. Legislative history of American Immigration policy, 1798-1965. Philadelphia, 1981. Р. 479.

В рамках главы прослежено, как в результате последовательно реализуемой иммиграционной политики различными ведомствами США была отработана система допуска иммигрантов в страну, основанная на национальных квотах, отшлифована процедура выдачи виз, в результате которой поток иммиграции из нежелательных стран был сведен к минимуму The immigration work of the department of State and its consular officers. Wash, 1932. Р.2.. Динамику выдачи иммиграционных и неиммиграционных виз русским гражданам автор проследил по статистическим данным консульских отделов США.

Изученная законодательная база и практика ее применения в полной мере отразили стремление американских властей обезопасить страну от враждебных элементов. Предусматривались регистрация и обязательная дактилоскопия всех иммигрантов для получения визы, допускалась высылка любого иностранца, связанного с организацией, отнесенной к числу «подрывных». На документальных материалах автором прослеживается эволюция «образа главного противника» американского общества. На смену анархистам, в течение 20-40-х гг. происходит законодательное оформление коммунистов как угрозы для общества. Важным рычагом воздействия на нежелательные элементы оставалась депортация. Только в 1919-1921 гг. по этому вопросу было внесено 11 законопроектов Hutchinson E.P. Immigrants and their children: 1850- 1950. N.-Y., 1956. Р. 173.. В дальнейшем практика депортации будет еще более проработана и распространена на всех иммигрантов вне зависимости от сроков их пребывания в стране, законодательно закреплена уголовная ответственность за попытку депортированного иммигранта снова получить разрешение на въезд.

Предпринятый анализ убеждает, что в отличие от европейских стран законодательство США в первой половине столетия не предусматривало различий между иммигрантами и беженцами. В общем иммиграционном потоке историческая ситуация русских послереволюционных эмигрантов во внимание не принималась.

Русские общественные организации и пресса активно выступали против нововведений с резким осуждением ограничительных мер. В 1924 г. представители 6 эмигрантских организаций, представлявших 5 тыс. проживавших в Сан-Франциско русских, направили петицию Президенту США с просьбой вывести членов семей и ближайших родственников за пределы квоты и облегчить процедуру их въезда в страну Hassell, J.E. Russian refugees in France and the United States between the world wars. Philadelphia, 1991. Р. 37..

В течение рассматриваемого периода иммиграционная политика американских властей в области допуска в страну иностранных элементов прошла несколько этапов, каждый из которых определялся регламентируемой государством стратегией вхождения иммигрантов в новое общество, возникавшей под влиянием наиболее насущных задач социально-экономического развития. Русские иммигранты оказались затронутыми ими в той же степени, как и представители других Центрально- и Восточноевропейских стран. Их допуск в США был существенно затруднен по сравнению с представителями Северной и Западной Европы, однако правовое положение у них было существенно лучше иммигрантов из Азии.

Во втором параграфе исследуются проблемы правовой адаптации и натурализации русской иммиграции в 1920-40-е гг. Правовая адаптации русских в США, по сравнению с межвоенной Европой, имела отличительные особенности. Принятие американского гражданства было неизбежным и в значительной степени предопределенным шагом для любого человека, решившегося на длительное пребывание в США. Патриотические организации неустанно объясняли «подходящим» иммигрантам необходимость и преимущества скорейшей натурализации. Повседневная практика убедила государственные органы в необходимости введения программ изучения английского языка. Лейтмотивом таких занятий по языку становилась первая, выучиваемая в классе фраза: «Я - американец». Автор показывает, что именно изучение английского являлось важным этапом на пути усвоения основ американской цивилизации, признаком уважения вновь прибывшего к стране, осознания необходимости приобретения новых навыков.

Трудовые иммигранты начала века задумывались о смене правового статуса после решения насущных бытовых проблем, что занимало значительный промежуток времени. В диссертации показано, что на первом этапе пребывания в Америке изоляционизму русских переселенцев во многом соответствовал их «правовой пуританизм», решительное непризнание совмещения служения родине и перехода в новое гражданство. И все же надо констатировать, что борьба за «чистоту рядов» была безнадежно проиграна. Спустя непродолжительный период изоляционизма и существования «России в миниатюре» экономические и политические преимущества гражданства пересилили преданность покинутой родине. В конце десятилетия полемика европейской эмигрантской прессы о возвращении и возвращенчестве оставила колонию равнодушной. Автор ссылается и на материалы, составлявшие исключения Якобсон Е. Пересекая границы. Революционная Россия - Китай - Америка. М., 2004. С. .219. , редкость которых еще больше подчеркивала общее правило.

Автором выявлен материал о том, что посильную помощь русским иммигрантам в получении достоверной информации и практических рекомендаций на протяжении 20-30-х гг. оказывали российские консулы, часть из которых продолжила свою деятельность после закрытия посольства в начале 20-х гг. и прекращения официальных полномочий на общественных началах См., например: HIA. Landesen Arthur C. Box 2, письмо 05.02.1930.

Материалы исследования подтверждают мнение о том, что степень натурализации иммигрантов не зависела от принадлежности к «старой» или «новой» иммиграции и не была жестко привязана к продолжительности пребывания в стране. Русские иммигранты, находясь на 17-м месте по продолжительности пребывания в США, тем не менее, занимали 10-е место по уровню натурализации. Степень натурализации во многом зависела от уровня образования, занятости и доходов. Не расовая принадлежность, а культурный уровень группы определял стремление к скорейшему приобретению гражданства.

Для многих русских, обосновавшихся в Америке, в правовом плане определяющей оказалась середина 30-х гг., когда экономическая депрессия, значительно сократившийся приток иммиграции, в том числе русской HIA. Safonov Ludmila, Only my memories. Р.97., и признание США СССР обозначили единственно возможное направление правовой адаптации - скорейшую натурализацию и усвоение правовых и культурных норм нового окружения. Вступление в войну и рост патриотизма, равно как и рост подозрительности обусловили быстрый темп натурализации. К 1944 г. прослойка «иностранцев» в обществе сократилась до 2,2% American Immigration Policy. A reappraisal. N.Y, 1969. Р. 143..

Глава 3 «Социальная и политическая адаптация русской иммиграции в первой половине ХХ столетия». В первом параграфе исследуется адаптация русских иммигрантов в социальной и экономической сферах США и роль в этом диаспоры. На основе собранных данных соискатель представил динамику численности иммигрантов из России на общем фоне количественного состава иммигрантов в США, изучил данные о русской составляющей иммиграции по признакам страны происхождения и родного языка, основные демографические характеристики. Максимальное число русских, проживавших в США (определяемое по принципу «родного языка»), составляет 731 949 человек, однако автор, как и большинство исследователей и современников, ограничивают численность «русских» в 1920-40-е годах 360-400 тыс. Govorchin G. From Russia to America with Love: A study of the Russian Immigrants in the United States. Kingston, 1990 Р.70

Характеристика русской иммиграции дается в динамике с учетом соотношения поколений, процессов старения иммиграции. Если средний возраст выходцев из России составлял в 1910 г. 28,2 лет, в 1920 - 34 года, то далее он неуклонно возрастал: 51 год в 1940 и 56 лет в 1950 гг. Hutchinson E.P. Immigrants and their children: 1850-1950. N.-Y., 1956, Р. 15

Выходцы из России принадлежали к наиболее урбанизированным группам иммигрантов - в 1920 г. 88,6% проживало в городах, в 1930 г. - 90,3%. Как показывает источниковый материал, выбор места жительства русскими иммигрантами определялся факторами, свойственными всем национальным группам, прибывавшим в США: близостью к портам прибытия, сосредоточением в местах уже освоенных соотечественниками, экономической конъюнктурой, диктовавшей спрос на дешевую рабочую силу в той или отрасли. Русские семьи были не склонны менять место жительства, ограничиваясь максимум одним - двумя переездами. Уже по мере американизации русские переселенцы приобретали свойственную американцам мобильность и склонность к перемене мест.

Диссертант рассматривает экономическое положение русской иммиграции и возможности диаспоры. В диссертации отражено не только фактическое положение русских, но и их предпочтения в плане трудоустройства, влияния предшествующей деятельности и полученной ранее профессиональной подготовки и образования, трудности, возникавшие при решении экономических проблем. Известно, что по прибытии в США русские оказывались практически без средств к существованию. Как у большинства представителей других стран, примерно 80% русских иммигрантов трудовой путь начинали с тяжелого неквалифицированного труда, 12-часовой продолжительности, 7-дневной рабочей недели. Д. Дэвис отмечал, что русских огорчало «несправедливое» отношение компаний, использование их в качестве инструмента, а мириться с этим заставлял страх не найти новую работу.

Тем не менее, многим русским, несмотря на небольшие заработки, удавалось пересылать деньги на родину. Выявлено, что финансовые интересы иммигрантов часто обслуживали «русские банки». Нередки были случаи недобросовестного, мошеннического ведения их дел.

Автор обращается также к собирательному образу русского иммигранта начала 20-х гг., представленного Д. Дэвисом Davis J. The Russian Immigrant. N.-Y, 1922. Р. 212.. Невозможность быстрого приспособления к тому, как «все делается в Америке», у старшего поколения во многом зависело не только от неумения, но и нежелания полностью себя менять. С другой стороны, Америка, которую ощущали русские, имела мало общего с тем миром, где жили сами американцы, и была отгорожена стеной социальных, экономических и культурных барьеров.

Во втором параграфе третьей главы представлен материал о возникновение русских колоний и исследуется опыт коллективной адаптации. При всем территориально-географическом и культурном разнообразии русские «колонии», как места компактного проживания выходцев из России, прошли в своем развитии схожие этапы, решали общие вопросы сохранения национальной самобытности и воспитания новых поколений, которых хотели видеть русскими.

Возникновение «русских колоний» относится к рубежу XIX-XX вв. Численный состав русских поселений колебался от нескольких десятков семей до нескольких тысяч. Компактность проживания обусловила изоляцию иммигрантов начала века от американцев и их жизни. Эволюция политических предпочтений формировалась по общим для иммигрантских групп законам. В конце 50-х гг. уже 90% представителей трех поколений иммигрантов участвовали в национальных выборах. Русские иммигранты традиционно отдавали предпочтение демократической партии, поддержка которой, тем не менее, неуклонно снижалась от поколения к поколению. Лидеры русских колоний активно взаимодействовали с местными политиками для решения своих задач.

Преимущества и недостатки нового положения рассматривались через призму оставленного на родине, что было совершенно естественным. Автором проанализированы анкеты русских иммигрантов, проживавших в Калифорнии в 20-х гг., об их отношении к жизни в США. Русским не хватало в Америке атмосферы оставленного родного города, общества, привычного круга общения и связей, которые было уже невозможно приобрести в новой стране из-за отсутствия свободного времени и средств, особенностей культурной и общественной жизни, форм проведения досуга (музыкальных вечеров, оперы, зимних видов спорта). Американской жизни не хватало искренности, честности, открытости, сочувствия и понимания ситуации беженцев. Жизнь в Америке представлялась отчаянной борьбой за существование. В. Сухомлин говорил о пребывании в Америке, пронизанном каким-то «странным и беспокойным ощущением не своей земли, чужого континента, как будто схожей с нашей, но далекой от нас цивилизации» Новоселье. 1945. № 22-23. С. 76.. Вместе с тем из качеств местного населения русскими отмечались американская энергия, дух предпринимательства, дружеское расположение людей, увлечение спортом, порядок и организованность, сильное правительство, уважение к труду и возможность работать HIA. Day, George Martin, Russian Occupation questionnaire.. Существенное значение для оседлости иммигрантов и их вписывания в американскую жизнь имело знание английского языка. Скорость преодоление языкового барьера зависела от многих факторов, которые описываются в диссертации. Автор также показывает утрату интереса детей иммигрантов к родному языку. Молодежь часто отказывалась следовать примеру родителей, даже стыдилась их, при первой возможности покидала общину.

Автор подробно останавливается на средствах массовой информации для иммигрантов, проводит сопоставление иммигрантских и американских изданий. Первая русская еженедельная газета Alaska Herald возникла при поддержке американского правительства практически сразу после приобретения Аляски. К началу 1950-х гг. на русском языке в США выходило 5 ежедневных газет и 14 изданий еженедельных, ежемесячных и ежеквартальных, многие из которых выпускались на высоком уровне One America. The History, Contribution and Present Problems of our racial and national Minorities. N.Y, 1946. Р. 125; The Interpreter. Vol.IV. 1925. №7. July. Р.12.. Как правило, иммигрантские периодические издания сохраняли родной язык до тех пор, пока существовала общественная поддержка. В отличие от американских газет, построенных по правилам организации делового предприятия, русские издания создавались часто как органы общественных организаций или небольших групп, нередко на собственные небольшие средства иммигрантов, к тому же быстро заканчивавшиеся.

Творчество русских писателей, музыкантов, художников становилось известным на континенте вне зависимости от постреволюционного исхода. В контексте данной работы представляется важным, что знакомство с лучшими произведениями русского искусства, в том числе после приезда в США С.В. Рахманинова, Е.И. Габриловича, А.И. Зилотти, Ф.И. Шаляпина, С.Н. Рериха и многих других выдающихся деятелей культуры, способствовало росту интереса местных влиятельных лиц к русским событиям и положению русских иммигрантов.

На основе исследования важно констатировать, что процесс приспособления иммигрантов к новой среде воспринимался обществом как постепенное в нем растворение, протекавшее быстрее или медленнее в зависимости от индивидуальных особенностей.

Несмотря на общность институтов, поддерживаемых иммиграцией (Православная церковь, общественные учреждения и организации) и некоторую схожесть русских колоний различных волн иммиграции в русской Америке на местном уровне не было выявлено протекания каких-либо объединительных процессов внутри общины, слияния волн иммиграции. Колонии оставались гомогенными не только по национальному признаку, но и по социальному, где прошлый опыт иммигрантов часто имел определяющее значение. По мере интеграции в американское общество доминировавшие тенденции независимости, мобильности, секуляризма, ценности американского среднего класса разрушительным образом влияли на иммигрантские объединения, ослабляя внутриобщинные связи.

Глава 4 «Формирование русской диаспоры в США в контексте российско-американских отношений». Первый параграф - «Русская диаспора в 1910 -1920-е гг.». Иммиграция в США российских подданных протекала в условиях слабо развитых связей между двумя государствами. В начале прошлого века, как это следует из источников дипломатического происхождения, Соединенные Штаты Америки не воспринимались в качестве серьезного внешнеполитического партнера. В переписке дипломатического ведомства прослеживаются покровительственные нотки в отношении Нового света.

Развитие иммиграционного потока не стало катализатором отношений во многом благодаря тому, что продолжавшаяся эмиграция граждан Российской империи за океан рассматривалась отечественной бюрократией как «больной вопрос» и воспринималась как явление «не только вредное, но и незаконное» ^{Россия и США: дипломатические отношения 1900-}1917. М., 1999. С.417.. Необходимость упорядочивания этого процесса, очевидная для сотрудников российских дипломатических представительств, медленно вызревала в недрах российской бюрократической машины. При обсуждении «еврейского вопроса», наиболее острой проблемы в отношениях между странами в начале столетия, проявился весь комплекс националистических представлений, характерных для самодержавного правительства, что не способствовало выработке адекватных решений в области регулирования иммиграции.

Организацию разрозненной иммигрантской массы в начале века взяла на себя Русская Православная Церковь, получавшая государственное финансирование на ведение активной просветительской и миссионерской деятельности. Решая собственные задачи, Церковь, тем не менее, сыграла значительную роль в организации русской колонии. Объединение разрозненной иммиграции на начальном этапе проходило через создание церковных братств, призванных совместить религиозное просвещение и материальную взаимопомощь. Церковь продолжала оставаться информационным и пропагандистским каналом, связывающим иммигрантов с родиной. С течением времени формы и методы этой деятельности начинают вызывать отторжение у все более американизирующихся (демократизирующихся) русских иммигрантов.

После 1917 г. Русская Православная Церковь в Америке, испытав превратности гражданской междоусобицы, вышла из нее разделенной и ослабленной, оставив на перепутье духовного выбора многих верующих. К середине столетия Русская Православная Церковь оказалась расколотой, разделив судьбу многих других иммигрантских организаций. Из трех основных групп Русская Православная Церковь в Америке рассматривала себя как основную хранительницу и наследницу дореволюционной епархии.

В США происходило разделение приходов по принадлежности к той или иной ветви, что отражалось на жизни местной колонии и ослабляло местную общину. Русские общины были немногочисленны и бедны, а поэтому их дальнейшее дробление не способствовало ни росту авторитета, ни материальному благополучию. Примером долгой интеграции русской колонии в американскую жизнь является история русского православного прихода в Миннеаполисе, подробно рассмотренная в диссертации.

События 1917 г. в России привлекли внимание к русской иммиграции американского общества. Американское правительство, традиционно осуждавшее деспотический характер российской власти, приветствовало победу Февральской демократической революции. О союзе двух стран, подкрепленном военным кредитом, говорил и новый посол России Б. Бахметев. Однако короткий период демократического ренессанса не мог заложить и закрепить новую роль иммиграции как посредника в российско-американском культурном, а затем, возможно, и политическом диалоге. Дальнейшее развитие событий на родине, включая военную интервенцию США, обозначили длительный конфронтационный период в отношениях между двумя странами.

Революционные события на родине вызвали организационный бум в колонии. По наблюдениям современников, под влиянием русской революции русские организации росли как грибы и часто достигали 15 тыс. чел.

Автор обращается к материалам Совещания российских консулов в США и представителей русской колонии. В результате политических разногласий в начале 1918 г. в США одновременно состоялись два съезда. В диссертации охарактеризованы итоги Первого русского Общеколониального съезда и Первого Русского всегражданского съезда. Было положено начало существованию Федерации Русских организаций в Америке (Federation of Russian Organizations in America), целями которой провозглашались широкое объединение русской колонии на беспартийных началах, просветительская деятельность, защита русских граждан в Америке, содействие в развитии дружественных отношений между русским и американскими народами, всяческое содействие республиканско-демократическому строю в России NYPL. New York Public Library, Manuscripts and Archive Division (Нью-Йорк, США): Отдел рукописей и архивных документов, Нью-йоркская публичная библиотека (Нью-Йорк, США). Collection Federation of Russian organizations. Вox 1. Устав Федерации.. В архивном хранении обнаружены материалы, свидетельствующие о ее разносторонней деятельности, поддерживаемой русскими иммигрантами. Организациям, входившим в Федерацию (партийным, беспартийным, просветительским, взаимопомощи, кооперативным, прогрессивным, православным братствам, независимым приходам, баптистам, молоканам, духоборам и другим организациям и религиозным сектам NYPL. Manuscripts and Archives Division. Collection Federation of Russian organizations. Вox 1. Заявление ИЦКФРО.), региональным исполнительным комитетам предоставлялась широкая автономия.

Период с 1917 г. до середины 1921 г. отмечен развитием возвращенческого движения. Рассмотрена информационной деятельность Русского информационного бюро, Общества Технической Помощи Советской России, Общества друзей Советской России, направленная на пропаганду движения и развитие двусторонних связей. Историография не располагает полными данными о количестве людей, вернувшихся на родину. Автор рассматривает объективные и субъективные факторы, препятствовавшие возвращению русских граждан на родину. Под воздействием целого ряда обстоятельств возвращение в Россию не стало массовым явлением, постреволюционная эйфория и стремление вернуться на родину сошли на нет.

Революционный порыв иммиграционных масс, колеблющихся между реэмиграцией и созданием общества помощи новой России, закончился разгромом русской колонии во время так называемого периода «красной угрозы». Ряд исследователей отмечают несоразмерность действий американских властей степени распространения коммунистических идей среди русских иммигрантов и существования реальной опасности для американской демократии. В ходе палмеровских рейдов 7 ноября 1919 г. и 2 января 1920 г. было разгромлено большинство общественных учреждений русской иммиграции, так или иначе связанных с Союзом русских рабочих или Компартией Америки. Основными центрами русской иммиграции по-прежнему оставались церкви, молитвенные дома и связанные с ними братские организации взаимопомощи, а в американском общественном сознании за русской иммиграцией закрепился образ подозрительной и неблагонадежной.

Формирование диаспоры в годы «непризнания» протекало в условиях жесткого идеологического противостояния между двумя странами. Ряд американских исследователей склонен рассматривать период 1917-1933 гг. как начальный этап «холодной войны», доктринальное оформление которой произойдет несколько позже Дэвис Д.Э. Трани Ю.П. Первая холодная война. Наследие Вудро Вильсона в советско-американских отношениях. М.: Олма-пресс, 2002. С..17. Представители иммигрантских кругов поддерживали политику непризнания Советской России. Они активно участвовали в деятельности созданной в мае 1930 г. комиссии по расследованию коммунистической пропаганды в стране, получившей название комиссии Фиша (по имени ее председателя). Противостояние двух держав в значительной степени продолжалось по оси социализм-капитализм.

Второй параграф четвертой главы - «Русская диаспора в 1930-1940-е годы». Идеологическое неприятие советской системы детерминировало экономическое сотрудничество, оставляя его без государственной поддержки, что существенно снижало его объемы. Вместе с тем развитие экономических связей, возможности и перспективы торгово-экономических отношений с Россией в условиях непрекращающегося кризиса в США способствовали взаимному сближению. По мере кардинальных перемен в советском хозяйстве и особенно внедрения программ долгосрочного планирования представители бизнеса отходили от идеологизированного восприятия советского эксперимента и все чаще оказывали влияние на американское правительство с требованием внимательнее отнестись к выгодному рынку. 16 ноября 1933 г. были подписаны документы об установлении дипломатических отношений между двумя государствами. Для русской диаспоры это означало конец безвременья и правового вакуума в восприятии их родины американским правительством. Многими иммигрантами был окончательно сделан выбор в пользу принятия американского гражданства. Русская диаспора теряла право на государственное представительство, осуществляемое теперь дипломатическими представителями Советского Союза, она была встроена в общий формат межгосударственных отношений, не играя, впрочем, в них заметной самостоятельной роли. Вместе с тем идеологические различия продолжали играть ключевую роль, что позволяло части иммиграции при поддержке определенных американских организаций и общественных объединений продолжать выражать антибольшевистские взгляды, не боясь испортить и без того хрупкие отношения с родиной.

Нападение фашистской Германии на Советский Союз потрясло русскую иммиграцию и одновременно поставило политическую эмиграцию в сложное положение. Союзнические отношения России и США, совместная борьба против общего врага делали открытую критику коммунистического режима практически невозможной. Американское общественное мнение воспринимало русский народ, русскую армию и русское правительство как единое целое, «не делая между ними никаких различий» Новый журнал. 1942. №3..

Поддержка советской армии объединила широкие круги русских американцев. Вместе с тем на основе документального и эпистолярного материала следует признать, что с начала войны многие русские общественные организации заняли осторожную позицию. Основными задачами по-прежнему являлись укрепление среди своих членов уважения к высоким идеями американского гражданства, поддержка народа и правительства в «их государственной деятельности и всемерно способствование тому, чтобы демократические и нравственные истины, ими защищаемые, восторжествовали и вне Соединенных Штатов». Обращает на себя внимание то, что активно помогая России, Русский Центр всячески избегал контактов и сотрудничества с советскими организациями, не вступил в Русско-американское общество помощи СССР и Великобритании в борьбе с гитлеровским фашизмом.

Полемика представителей политических сил, которые прибыли в США к началу 40-х гг., позволила диссертанту проследить мировоззренческие позиции различных слоев русской иммиграции. Следует отметить, что демократическая пресса не щадила «стервятников», «русских гитлеровцев» и их печатный орган газету «Россия в кавычках», отдельные выступления русских фашистов вызывали осуждение всей эмиграции. Дезинтеграция пораженческого движения стала следствием военных успехов Красной Армии и особенно того факта, что русский народ, получив оружие, не направил его против коммунистической власти, но обратил против иностранного захватчика. Автор подробно исследует оборонческую позицию, на которой стояли русские газеты: «Новоселье», «Русский голос» (Нью-Йорк), «Новая заря», «Русское дело» (Сан-Франциско), «Русское обозрение» (Чикаго).

После войны США становится центром научной, культурной и политической жизни русской эмиграции. О размахе послевоенного переселения народов свидетельствуют данные международного Красного Креста, которые использованы диссертантом. Изменение отношения к европейскому исходу и последовавшее затем законодательное оформление въезда жертв войны в США стало результатом напряженной общественной дискуссии и ожесточенной полемики. Принятый 1 июля 1948 г. Закон о перемещенных лицах стал компромиссным вариантом, отразившим все сомнения и опасения, существовавшие в обществе. Как отмечает Э.Л. Нитобург, Закон о перемещенных лицах впервые, ослабив жесткое американское иммиграционное законодательство, «обещал переселенцам удовлетворительные возможности для расселения, включая работу и жилище, а также обширную систему общественных и частных учреждений социального обслуживания с целью помочь новым американцам приспособиться к своей новой родине» Нитобург Э.Л. Русские в США. История и судьбы 1870-1970. М., 2005. С. 170..

Заметную роль в спасении выходцев из России от насильственной репатриации сыграл Толстовский Фонд, благотворительная организация, созданная до Второй мировой войны по инициативе А. Толстой, дочери Л.Н. Толстого. Почетным председателем Фонда стал президент США Г. Гувер. Находящиеся в США материалы фонда содержат документы, проливающие свет на историю спасения русских ученых и общественных деятелей, их иммиграции в США Ульянкина Т.И. Роль Толстовского фонда (США) в спасении русских ученых - эмигрантов от репатриации в послевоенной Европе (1944-1952 гг.) // ИИЕТ РАН. Годичная научная конференция 2002 г. М.: Диполь-Т., 2002. .

Для постреволюционной волны русской иммиграции характерно повышенное внимание к положению русских беженцев и перемещенных лиц в Европе, количество которых на таком расстоянии представлялось значительным. Объединенный комитет русских национальных организаций в Сан-Франциско неоднократно выступал с призывами предоставить всем русским, оказавшимся за рубежом, международное покровительство, ввести запрет на насильственную репатриацию, облегчить процедуры въезда в США, особенно для эмигрантской молодежи, установить специальные квоты для русских студентов-иммигрантов, что сделало бы возможным для них получения высшего или специального образования в США. Диссертант показывает, что начало «холодной войны» предопределило всплеск интереса к выходцам из России для их вовлечения в борьбу с коммунистическим режимом.

Вместе с тем новая иммиграция оказалась совсем не той, о которой мечтали старожилы. По мнению современников, новая иммиграция быстро входила в непривычную жизнь и уже по прошествии двух-трех лет оказывалась в более благоприятном положении, чем иммиграция старая, и не смевшая мечтать обзавестись собственным домом и автомобилем спустя совсем короткое время.

Отрыв русских изгнанников от национальной среды, отсутствие контактов и возможности влиять на происходящие на родине события, вынужденная социокультурная адаптации к местным условиям, привели к тому, что русские колонии, оставаясь элементом американской социокультурной мозаики, теряли политические позиции в российском диалоге, а русская политическая эмиграция оказывала все меньшее влияние на жизнь Русской Америки.

Глава 5 «Особенности организационного строительства русской диаспоры различных иммиграционных волн». В первом параграфе рассматривается возникновение и развитие одной из самых распространенных и действенных форм объединения разрозненных масс трудовой иммиграции, братских обществ или обществ взаимопомощи. Несовершенство трудового законодательства, отсутствие охраны труда и правовой защиты способствовали возникновению общественных страховых союзов, призванных компенсировать потерю трудоспособности или поддержать семьи в случае гибели родных.

На основе изучения Русского Православного общества взаимопомощи автор приходит к заключению, что его 70-летняя история опровергает сложившиеся представления о краткосрочности русских общественных объединений, их бесплодности. В работе в исторической динамике рассмотрена борьба Русской Православной Церкви за влияние в иммигрантской среде. Изучены формы и методы привлечения новых членов. Выявляется и обратная тенденция, образование на местах братств, которые преследовали свои «местные» интересы и покидали централизованные организации, зачастую из-за их неспособности оказывать действенную помощь. В рассмотренных нами документах видно, что путь «из-под собора» сопровождался уходом от строгой цензуры и опеки духовного начальства «на простор и вольный воздух» американской жизни. Источниковый материал позволил проследить историю создания и развития Братства Пресвятой Богородицы, Свято-Троицкого Братства, Общества русских братств, Русского православного общества, Русско-Славянского общества, Общества «Наука» в Нью-Йорке, Независимого общества в Чикаго, Объединенного общества в Филадельфии, Русского христианского народного дома, Русско-греческого православного народного общества взаимопомощи, Русского народного издательского общества, Русского общества взаимопомощи имени Чехова, Общества «Просвещение», Общества взаимопомощи русских студентов и выявить сущность конкуренции между обществами со схожими целями и задачами. В своей массе общества насчитывали менее 2 тыс. русских иммигрантов, что объективно вело к необходимости объединения. Первой удачной попыткой стало объединение Русско-Славянского общества и Общества «Наука» в 1924 г. в Русское народное общество взаимопомощи. Дальнейшее объединение усилий русских организаций произошло в октябре 1926 г., автор дает оценку Филадельфийского съезда, который собрал представителей различных организаций русской колонии. Необходимость объединения была настолько очевидной, что затраты на организацию съезда достигли огромной суммы - $10 тыс. Принципиальным был выбор политической ориентации вновь создаваемого союза. Таким образом, появилась общеамериканская организация - «Русское Объединенное Общество Взаимопомощи в Америке». Сохранились документы, свидетельствующие о его активной страховой деятельности.

Источники позволили также подробно исследовать деятельность Общества «Наука», которое имело целью «коренным образом изменить и улучшить экономическое и нравственное положение, а также объединить русских людей в США». Культурно-просветительской деятельностью занимались общества и кружки «Самообразование», «Луч», «Знание».

На 1 января 1944 г. Русское Объединенное Общество Взаимопомощи Америки, Русско-Американское общество взаимопомощи и Русское независимое общество взаимопомощи объединяли 21 248 человек, насчитывая 150 отделений One America. The History, Contribution and Present Problems of our racial and national Minorities. N.-Y, 1946. Р.125. .

Автор обращается к изучению конфликта поколений в среде иммиграции, который традиционно считался одним из наиболее острых и труднопреодолимых. Наиболее дальновидные представители русской иммиграции были обеспокоены проблемой, как приобщить к традициям, обрядам и вере Русской Православной Церкви необратимо американизирующееся молодое поколение. По мнению диссертанта, деятельность Русской Православной Церкви по расширению паствы и укреплению влияния в молодежной среде представляет интерес с точки зрения выявления вариантов, использованных для соединения и интеграции традиционного религиозного компонента и реалий американской жизни в процессе социокультурной адаптации второго поколения иммигрантов.

Для сохранения и продвижения православного учения, русской культуры и объединения русской христианской молодежи вокруг Православной церкви было создано Объединение русских клубов, первый общенациональный съезд которого состоялся в 1927 г. Согласно Уставу, Федерация Русских православных клубов основными целями провозглашала повышение образовательного, общественного, духовного, морального и спортивного уровня молодых людей русской православной веры; создание атмосферы взаимопонимания и духовной близости; воспитание у молодого поколения приоритета человеческих и духовных, а не материальных ценностейIHRC, Federated Russian Orthodox Clubs, Box 4, Constitution and By-laws. Р.3 . Девизом организации стало - «Молитва, учеба, работа и трезвый образ жизни». Важно отметить, что организационная структура Федерации сочетала автономность и индивидуальность каждого местного клуба и его включенность в организационную вертикаль. Количество клубов постоянно менялось, они прекращали, а затем снова возобновляли свою деятельность. По мере роста организации все больше внимания уделялось вопросам религиозного воспитания и образования подрастающего поколения. Но нельзя не отметить того, что отделения для детей от 10 до 17 лет появились в структуре Федерации только в середине 40-х гг.

Федерация Русских православных клубов активно поддерживалась Русской Православной Церковью в Америке и лично митрополитом Феофилом. 21 ноября 1944 г. состоялось первое празднование Национального Дня Православной Молодежи. Федерация учреждала специальный фонд для оплаты расходов на поездку делегации Русской Православной Церкви в Москву в 1945 г. на Общерусский собор.

Во втором параграфе пятой главы исследуется деятельность профессиональных союзов и объединений русской послереволюционной эмиграции в США. Начиная с 20-х гг., русские постреволюционные иммигранты создали в Америке широкий спектр общественных объединений, включавших профессиональные союзы, национальные объединения, благотворительные организации, при небольшом количестве политических групп и движений. Организации способствовали сохранению чувства единства и взаимной поддержки, ознакомлению иммигрантов с новым образом жизни, сохранению национальных традиций и выработке общности взглядов на происходящее в России и в США. В основном объединения решали задачи, связанные с социально-экономической адаптацией иммигрантов.

По мнению соискателя, наиболее характерные черты возникновения и существования русского профессионального объединения отразила история Союза русской присяжной адвокатуры в США, жизнедеятельность которого протекала длительное по меркам эмиграции время. Автор попытался воссоздать его структуру, направленность деятельности, отношение иммигрантов к объединению.

Надо отметить, что возникновение русской профессиональной ассоциации было с сочувствием встречено Американской Юридической Ассоциацией. Вхождение в местную профессиональную среду протекало медленно. Большинство вновь прибывших зарабатывали на жизнь физическим трудом, иногда дополненным преподаванием в русских школах. Наиболее тяжелым было положение пожилых иммигрантов, не владевших языком и не имевших специальности, потребной в Америке. Союз ставил целью восстановление для своих членов в новой среде привычного уровня жизни, круга общения, интересов, схожих с представителями местной адвокатуры, участие в общественной жизни. В официальных документах Союза русской присяжной адвокатуры мы также находим отголоски споров и междоусобиц. Союз выступал против любых действий американского правительства, ведущих к развитию экономических и торговых связей с Советским государством. К концу 30-х гг. деятельность Союза русской присяжной адвокатуры в США медленно замирает, что было характерным для многих начинаний постреволюционной эмиграции. Однако задачу всесторонней поддержки членов и сохранения островка русской культуры профессиональные объединения стремились поддерживать до конца.

Глава 6 «Общественная деятельность русской диаспоры». В первом параграфе исследуется возникновение и деятельность национальных организаций постреволюционной иммиграции в США в 1920-40-х гг. Русская Америка -- это миллионы трудовых мигрантов и небольшое, но заметное представительство высших слоев прежнего российского общества, творческой интеллигенции, военных, судебного корпуса. В демократической Америке русские продолжили жить в собственном мире «положений и званий». В то время как «старая колония» преимущественно объединялась в общества взаимопомощи «новые русские» основали общественные, профессиональные, культурные организации, напоминавшие о прошлом и планирующее будущее.

Многие источники свидетельствуют о том, что появление общественных организаций в среде постреволюционной эмиграции относится к началу 20-х гг. Процесс их становления на восточном и западном побережьях США протекал синхронно, хотя и имел особенности. На западное побережье попадали остатки белых армий. Источники выявляют, что представители новой волны, встретив равнодушный прием немногочисленной русской общины, надежды связывали с самоорганизацией. Одними из первых возникли ветеранские объединения. Естественным центром притяжения новых беженцев стали православные храмы, построенные предшествующими поколениями русской иммиграции.

Процесс организации общественных объединений иммигрантов автор исследует по Сан-Франциско, ставшем одним из «самых русских городов». Ощутимая потребность в координации усилий по укреплению авторитета русской диаспоры и «русского национального имени» обусловила необходимость создания общественной организации, опиравшейся на широкие круги русской эмиграции, - Объединенного комитета русских национальных организаций. В диссертации представлены его основные задачи, при этом следует обратить внимание на то, что на разных этапах акценты в организационной работе смещались в зависимости от интересов и предпочтений, что позволило выявить несколько этапов его развития. В 1936 г., по собственным оценкам, Комитет насчитывал 19 национальных организаций и представлял св. 90% «всей мыслящей национальной массы Сан-Франциско». Обращает на себя внимание и то, что не менее 85% русских иммигрантов-членов представляемых Объединенным комитетом организаций были американскими гражданами. В диссертации показано, что в 30-40-х гг. русской колонией было предпринято несколько попыток объединения сил для решения насущных задач. В воззваниях инициативных групп неоднократно подчеркивалось, что национальные объединения не подрывают лояльность русских иммигрантов к американскому обществу. Наиболее успешной попыткой такого рода, сплотившей значительные силы русской иммиграции, стало создание постоянно действующего Русского Центра. Ценные сведения содержит «Положение о порядке накопления денежных средств, необходимых для создания Русского Центра», а также информация о проводившихся балах и торжественных собраниях, устройство которых напоминало о существовании русской колонии и служило важным источником дохода для ее организаций. Отметим скрупулезный подход к фиксации доходов и расходов. Согласно сохранившемуся тексту Устава, Центр представлял собой: центральное место отдыха, встреч и общения русских людей, проявления русской культуры и искусства ГАРФ. Фонд 10143, Опись 11 к. 32..