Воеводское управление в Пермском Прикамье в конце XVI–XVII вв.

В четвертом параграфе «Воеводы и Строгановы в конце XVI-XVII вв.» показано, что особенностью Пермского Прикамья было наличие имений Строгановых. На протяжении всей истории своего рода Строгановы являлись опорой государственной власти, участниками освоения Сибири. Правительство преследовало цели, с одной стороны, как можно больше централизовать и укрепить воеводскую власть с целью продвижения в Сибирь, а с другой - использовать уральские территории в качестве форпоста для освоения Сибири (о чем свидетельствуют многочисленные грамоты о поставках в Сибирь).

Воеводы искали свою выгоду во взаимоотношениях со Строгановыми. Они помогали искать им беглых крестьян, выигрывать территориальные споры. Известен случай брачной связи между сестрой Соликамского воеводы Евдокии Нестеровне Лачиновой и Семеном Аникиевичем Строгановым. Деятельность Строгановым и воевод была скорее взаимовыгодной, их функции по освоению территорий, их охране, сыску беглых крестьян, христианизации населения зачастую совпадали. Строгановы захватывали земли у местного населения, заселяли их беглыми людьми. В случае возникновения территориальных споров, приходила царская грамота воеводе, который должен был решить проблему. Взаимовыгодные отношения Строгановых и воевод ярко иллюстрирует и такой эпизод. В 1703 г. во время Кунгурского восстания воевода Калитин тайком бежал из Кунгура в строгановскую вотчину Серьгу.

Далее автор рассматривает функционирование уездной воеводской власти в Пермском Прикамье, а также исследует основные функции воевод.

Во второй главе «Функционирование уездной воеводской власти в Пермском Прикамье в XVII в.» осуществлен подробный анализ функций воевод. В первом параграфе «Управленческий аппарат и условия его функционирования в XVII в.» речь идет об общих функциях воевод в Пермском Прикамье, представлена характеристика их основных видов. Принципы и порядок назначения воевод, оплаты их труда, взаимодействия с другими местными органами, всеобъемлющий характер их компетенции и конкретный набор функций свидетельствовали о переплетении бюрократического, личного и сословного начал в управлении. В этом управление в Пермском Прикамье сходно с Российским государством и Сибирью.

В условиях недостаточного контроля, как со стороны административных органов разного уровня, так и со стороны населения, сословно-правовой взгляд на гражданскую службу открывал перед воеводами путь к различным злоупотреблениям. Анализ показал, что в Пермском Прикамье преобладают административно-хозяйственные функции воеводской канцелярии (84%). На втором месте административно-полицейские функции (9%). Судные дела (5%) и военные функции воевод, по сравнению с административно-хозяйственными функциями воеводской канцелярии незначительны в общей структуре дел воевод. В Пермском Прикамье основной «работой» воеводы было административно-хозяйственное обеспечение управления. В Сибири же зачастую преобладали военные функции.

Далее в данной главе автор рассматривает, какие из функций воевод в Пермском Прикамье были самыми значительными по объему, как менялось содержание функций воевод в Пермском Прикамье в течение XVII в.

Во втором параграфе «Военные функции воевод» анализируются особенности деятельности воевод с точки зрения ликвидации военных угроз территории Пермского Прикамья.

Военная функция прикамских воевод изменялась в зависимости от времени и места. В конце XVI в. был велик риск набегов в Чердынском уезде, поэтому воеводы выступали защитниками (это же касается второй половине XVII в. в Кунгурском уезде). В течение XVII в. воеводы выполняли разнообразные военные функции, в частности, сбор и отправку ратных людей для несения службы, охрану территорий и защиту местного населения, организацию походов против нападающих манси и башкир, осмотр и починку острогов, поддержание сохранности укреплений. В Смутное время понятно стремление властей набрать ратных людей для защиты власти, впоследствии, с расширением Русского государства на восток и с увеличением не всегда дружелюбного ясачного населения, приходилось охранять города и усмирять восставших «иноземцев». Также воеводы выполняли некоторые дипломатические функции, в частности, взаимодействовали с воеводами других территорий в составе Русского государства, удерживали заложников.

Военная функция воеводы была если не на первом месте в Пермском Прикамье, то в любом случае отнюдь не декоративной из-за специфики местности.

Третий параграф «Административно-хозяйственные функции воевод» посвящен анализу таких вопросов, как общее управление подвластными воеводе территориями, за исключением суда и военного управления, сбор налогов и финансовая отчетность воеводы перед центром.

Автор отмечает широкий круг проблем, которыми должны были заниматься прикамские воеводы. Это связано со спецификой Пермского Прикамья как территории на «путях в Сибирь» и природно-климатическими и историческими особенностями Прикамья.

Судя по количеству документов, посвященных административно-хозяйственным функциям воевод, именно «прибыльная» деятельность воеводы-администратора в Пермском Прикамье оставалась одной из главных. Здесь нужно было сеять хлеб, контролировать пашенных крестьян, собирать ратных людей, следить за состоянием «гоньбы» и дорог, контролировать путь в Сибирь.

Воеводская администрация должна была не только следить за состоянием управляемых городов, но и устраивать новые. В качестве примера приведем устройство Кунгура. Помимо постройки городов, ямов и укреплений, надо было возводить церкви и мосты.

Среди хозяйственных дел, находящихся в ведении воевод, одно из главных мест занимали сбор пошлин и налогов и отсылка денежной казны в Москву. Отправка хлеба не всегда осуществлялась эффективно. В частности, в Кунгуре воеводы чинили много препятствий хлебной торговле, совершали незаконные поборы, налагали запрет на вывоз зерна из уезда.

В четвертом параграфе «Административно-полицейские функции воевод» определено, что под данными функциями воевод понимаются дела воевод, связанные со следственными мероприятиями, финансово-экономическими и хозяйственными делами. Воеводы должны были переписывать ясачных людей и собирать ясак. В воеводские обязанности в Пермском Прикамье входило приведение к вере местного нерусского населения. Особенностью деятельности воевод Пермского Прикамья стало их участие в массовой христианизации коми-пермяков и других коренных народов. В Пермском Прикамье воеводы отчитывались перед центром за приведенных к вере коми-пермяков. Это связано было с тем, что население жило не только охотой, но и хлебопашеством и скотоводством, что приравнивало местных жителей к русским, выращивающим хлеб для поставок в Сибирь.

Первостепенной заботой воевод являлось исполнение указов правительства по рекрутским наборам и сбору лошадей, розыск беглых людей и возвращение их к владельцам или на места постоянного проживания, содержание и препровождение колодников в указанные вышестоящими властями места.

Крестьянские и посадские общины были задействованы именно при проведении административно-полицейских и административно-хозяйственных мероприятий воеводской канцелярии. В третьей главе более подробно исследован механизм взаимодействия воеводской канцелярии и мирской организации.

В пятом параграфе «Судные дела в воеводской канцелярии» показано, что суд в Пермском Прикамье был сходен с судом в Сибири. Судные дела поручались воеводской администрации при необычайно широкой компетенции воеводы. С другой стороны, на местах (в этом заключается специфика Пермского Прикамья по сравнению с Сибирью и сходство с европейской частью России) действовали выборные судьи. Суд над «инородцами» осуществлялся достаточно мягко, опять же в русле сибирских тенденций.

В воеводских «наказах» на места, в том числе и в Пермское Прикамье, четко не оговаривалось, как вершить суд. Поэтому, во-первых, воеводы должны были судить население, сообразуясь с государственными законами, делая исключения «по обстоятельствам», во-вторых, рассматривать прецеденты, согласовывая их с центром. Последнее связано со случаями ссылок за государственные преступления и прочее (например, в 1601 г. в Ныроб был сослан дядя первого царя из династии Романовых).

Присутствует четкая правительственная установка вершить суд без жестоких приговоров, по возможности согласуя с нормами обычного права местного нерусского населения, чтобы не отпугнуть его от уплаты ясака. Зато русские служилые люди, в случае причинения обид местному населению, карались жестоко. Общим для воеводского управления Пермского Прикамья и Русского государства было то, что на всей территории страны при наместниках и волостелях несли службу местные судебные исполнители. Местные приставы служили в городах и уездах, выполняя распоряжения наместников или воевод.

В качестве заключения по результатам анализа во второй главе автор диссертации делает следующие выводы. Первые воеводы выступали как военачальники, призванные осуществлять борьбу с «инородцами», участвовать в подавлении сопротивления коренного населения. Москва требовала от воевод в первую очередь увеличения поступления сырья, прежде всего пушнины, расширения поставок хлеба, своевременного сбора налогов.

Автор приходит к выводу, что функции воевод сравнительно слабо менялись на протяжении XVII в. Это в основном были обязанности по сбору центральных и местных налогов, осуществление судопроизводства, охрана порядка; в Пермском Прикамье важной воеводской обязанностью являлось стимулирование земледельческого, хозяйственного освоения нового края - оказание государственной помощи, предоставление налоговых льгот пионерам земледельческой колонизации, позднее - поиск ценных руд, все новых видов сырья для вывоза, стимулирование торговли и промыслов. Особенно важными были военные функции, оборона русских поселений. На прикамских воевод возлагалось обеспечение судопроизводства, начиная с вызова истца и ответчика в суд и заканчивая вынесением приговора, который во многом зависел от воли администраторов.

По мнению автора диссертации, объем власти воевод был очень широк. Но качество реализации властных полномочий не всегда отвечало требованиям времени. Несмотря на широту полномочий, у воевод часто не было реальных административных или других властных ресурсов, чтобы эффективно выполнять свои функции.

Именно этот недостаток воеводской власти послужил, по мнению ряда историков, причиной проведения губернской реформы в первой четверти XVIII в., когда потребовалось быстро и решительно бороться с различными проявлениями недовольства, взыскивать налоги, осуществлять наборы в армию, проводить предписанные из центра преобразования. Приказные избы были ликвидированы, их функции были распределены между губернскими и воеводскими канцеляриями, магистратами, судами и другими вновь созданными учреждениями.

Военные функции воевод являлись одними из основных в период становления административной власти в Пермском Прикамье, когда приходилось изменять систему местного управления. Во второй половине XVII в. на первое место выходят административные и судебные функции.

В главе III «Воеводская администрация и «мир» в XVII в.» речь идет о взаимоотношении воевод и «миров». Показано, что в управлении уездами Русского государства XVII в. мирская организация и воеводское управление являлись двумя взаимодополняющими механизмами власти. «Мир», община - социальная организация, особенностью которой является то, что власть в ней принадлежит всем вместе (народу), а не какому-либо отдельному лицу или группе лиц. «Миром» также называлась единица административно-хозяйственного самоуправления крестьян. Сход общинников, где решаются все вопросы внутренней жизни, - главная черта общины, ее существенный признак, без которого она не может существовать.

В первом параграфе «Общие тенденции развития взаимоотношений «миров» и воеводской администрации» выявлено, что взаимоотношения воеводы с «мирами» включало в себя и выполнение воеводами своих основных функций - административно-хозяйственной, судебной и военной, рассмотренных в соответствующей главе. Поэтому, исследуя механизм сосуществования воеводской администрации с сельскими «мирами» и посадом в Пермском Прикамье, автор диссертации останавливается более на аспектах взаимодействия выборной и воеводской администрации, частично фискальной функции, частично конфликтах, без описания которых невозможна характеристика взаимоотношений воеводы и «мира».

Управление на местах с помощью выборных людей составило целый этап в развитии местного управления Российского государства. Такое управление существовало и в Прикамье. В Пермском Прикамье преобладали районы черносошного землевладения, а общинная организация пронизывала все уровни административно-территориальной структуры (от волостного до всеуездного), за исключением территорий, принадлежавших Строгановым. В XVII в. во главе Чердынского и Соликамского уездов стояли особые земские старосты, занимавшиеся управлением, как в городе, так и в уезде.

Земская реформа усилила значение органов самоуправления на территории Урала, сделав их автономной и равноправной формой местной власти по отношению к другим ее видам. Особенно это было характерным для Пермского Прикамья, где мирские традиции оказались более прочными, а процессы бюрократизации и централизации аппарата управления оставались менее развитыми.

Несколько иная ситуация наблюдалась в Сибири. Наряду с посадскими и крестьянскими «мирами» здесь существовала сословно-корпоративная организация служилых людей - «войско». С конца XVI в. Москва все отчетливее проявляла раздражение по отношению к «мирам», на которые всецело не могла положиться в вопросах фискально-полицейского характера. События Смуты временно приостановили процесс их дальнейшего подчинения государству. Имеются все основания утверждать, что в Перми Великой подлинными хозяевами края являлись «миры».

«Миры» находились в сложном взаимодействии и одновременно противостоянии с сословно-представительными учреждениями в центре и на местах. Назначаемые из Москвы высшие чиновники, бояре и дьяки вскоре также составили тесно сплоченный слой благодаря родственным и иным связям с руководством приказов, а подчас и с царским семейством. Правительство прибегало к двум другим способам контроля: через церковную и через мирские (земские) организации. В Пермском Прикамье использовался в основном мирской контроль над деятельностью местной правительственной власти.

В Сибири «миры», по сравнению с Пермским Прикамьем, более тщательно следили за деятельностью правительственных чиновников, отстаивали свои права и экономические интересы, доводили до Сибирского приказа свое обоснованное мнение о профессиональной пригодности воевод, дьяков, подьячих. Конфликтность отношений между правительственной и земской властями во всей России, включая Сибирь, особенно возросла к середине XVII в. в связи с ростом крепостнических тенденций в правительственной политике. Для «миров» в Пермском Прикамье сотрудничество с воеводами, приказами, было одной из многочисленных функций.

Во втором параграфе «Мирские организации и воеводская администрация: направления взаимодействия» прослеживаются основные «точки соприкосновения» воевод и «миров». Государственная власть в лице воевод была заинтересована в первую очередь в фискальной и распорядительной деятельности «миров». Деятельность воеводы предполагала тесное сотрудничество с органами мирского самоуправления. Параллелизм в местном управлении проявлялся как в отсутствии слаженности и четкого взаимодействия между воеводами и «миром», так и в наличии разнообразных должностных лиц и стоявших при них «комиссий», периодически направлявшихся в Пермское Прикамье с временными поручениями и не зависевших от постоянной местной администрации.

Воеводы считались представителями центральной власти, подчинялись напрямую руководству приказов в Москве, а во взаимодействие с представителями «миров» входили преимущественно для решения задач административно-хозяйственного характера. В документах перечисляются обязанности голов и целовальников, воеводам запрещается вмешиваться в дела «мира», потому что именно посадские люди и мирские старосты ответственны перед центром за сборы.

В параграфе были выделены основные направления взаимодействия воевод и «миров», в частности, сбор податей, организация поставок хлеба и подвод, суд, защита населения от набегов, переселение крестьян в тягло, прибор в пашенные люди «гулящих людей». В случае возникновения «нештатной» ситуации воеводы руководствовались грамотами центрального правительства.

Ввиду относительной малолюдности осваиваемых территорий по сравнению с центральной частью Российского государства, воеводы должны были увеличивать полезное, с точки зрения правительства, крестьянское население. На население возлагались обязанности по обеспечению проезда представителей местной администрации по территории уезда: сначала поставка фуража для лошадей, позднее также предоставление подвод. Воеводы могли договориться с отдельными представителями «миров» о сборе податей в ущерб остальным. В таком случае у обиженных воеводами «миров» была возможность жаловаться. Но на практике доказать сговор вряд ли было возможно. По сравнению с центральными уездами, мирская организация Пермского Прикамья пользовалась большими возможностями. Притеснения воевод упоминаются в Пермском Прикамье значительно реже, чем в Сибири. Воеводы и «миры» Пермского Прикамья, на взгляд автора диссертации, больше взаимодействовали (особенно перед лицом внешней опасности), чем конфликтовали.

В Заключении подводятся общие выводы исследования.

1. Определить начало воеводского управления на территории Пермского Прикамья с точностью до года не представляется возможным. Окончательное установление в Перми Великой воеводского управления относится, по мнению автора диссертации, к концу XVI - началу XVII в. Воеводское управление просуществовало на территории Пермского Прикамья с конца XVI в. до начала XVIII в. На протяжении этого времени многие функции воевод претерпевали эволюцию, но главная их задача оставалась неизменной - воеводы должны были служить проводником интересов государства на данной территории.

2. Воеводское управление включало в себя административную, военную, финансово-хозяйственную и судебную сферы. Можно говорить о том, что деятельность воеводской администрации была универсальной. Первые воеводы выступали в основном как военачальники. Автор диссертации отмечает такую особенность территориального управления, как относительная самостоятельность воеводы Пермского Прикамья, ввиду географической отдаленности территории от Центральной России. Еще одной специфической чертой воеводского управления в Пермском Прикамье являлось то, что правительство использовало уральские территории в качестве форпоста для освоения Сибири. Во второй половине XVII в. на первое место выходят административные и судебные функции.

3. Деятельность воеводы предполагала сотрудничество со Строгановыми. Оно могло строиться на взаимовыгодной основе. В случае территориальных конфликтов воеводы неохотно взаимодействовали со Строгановыми.

4. Параллелизм в местном управлении проявлялся как в отсутствии слаженности и четкого взаимодействия между воеводами и «миром», так и в наличии разнообразных должностных лиц. Взаимоотношения с «миром» прикамских воевод трудно назвать взаимовыгодными и равными. Для «миров» сотрудничество с воеводами, приказами, было одной из многочисленных функций, а воевода должен был управлять территорией Пермского Прикамья и отслеживать практически все аспекты деятельности «миров». Москва возлагала ответственность за плохо выполненные фискальные и административные функции на воеводскую администрацию (за исключением ситуации конца века), поэтому воевода являлся высшим арбитром в разнообразной деятельности сельского и посадского «миров». В конце XVII в. из компетенции воевод изымаются некоторые фискальные функции, с целью уменьшения злоупотреблений. Следует также сказать об участии воевод в массовой христианизации нерусского населения. В этом, на взгляд автора диссертации, Пермское Прикамье сходно с Сибирью.

5. Отличием системы управления начала XVII в. от конца XVII в. являлись жесткая централизация власти на местах, стремление власти регламентировать каждый аспект деятельности воевод и контролировать воевод с помощью «мира». Собственно военные функции воеводы заключались в обеспечении обороноспособности городов и сборе ратных людей. Пермское Прикамье представляло собой «рубежную» территорию. Если Сибирские города находились в крайнем отдалении от центра (воеводы могли добираться до места назначения полгода), то Пермское Прикамье было сравнительно недалеко и подконтрольно центру.

6. Исследуя многочисленные документы, в которых Москва порой мелочно контролирует Пермских воевод, можно сделать вывод об особом месте Пермского Прикамья в Русском государстве. Перспективным направлением дальнейшего изучения данной темы могло бы быть исследование деятельности отдельных воевод Пермского Прикамья. Личность воевод в историографии почти не становилась предметом специального анализа на общероссийском уровне, поскольку сам характер большинства документов XVII в. не подразумевает внимания к персоне и характеру воевод.

Публикации автора по теме диссертации

1. Космовская А.А. Воеводское управление в Перми Великой в XVII в. // Вестник Пермского университета. Серия «История». 2012. Вып. 1 (18). С. 135-143. (1,5 п.л.)

2. Космовская А.А. Воеводы и Строгановы в Пермском Прикамье в XVII в. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. №6 (44): в 2-х ч. Ч. I.C. 87-91. (0,8 п.л.)

3. Космовская А.А. Военные функции воевод в Пермском Прикамье в конце XVI-XVII веке // Вестник Пермского университета. Серия «История». 2014. Вып. 2 (25). С. 7-13. (0,8 п.л.)

4. Космовская А.А. Административно-полицейские функции воевод Пермского Прикамья в XVII веке // Современное общество, образование и наука: сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции 31 июля 2013 г.: в 5 частях. Часть 3; М-во обр. и науки РФ. Тамбов: Изд-во ТРОО «Бизнес-Наука-Общество», 2013. С. 80-83. (0,3 п.л.)

5. Космовская А.А. Взаимодействие воевод и мирской организации на территории Пермского Прикамья в XVII веке // Вестник молодых ученых ПГНИУ: сб. науч. тр.: в 2 т. / отв. ред. Е.Н. Батурин; Перм. гос. нац. иссл. ун-т. - Пермь, 2011. - Т.2. С. 36-52. (0,8 п.л.)

6. Космовская А.А. Воеводы в Пермском Прикамье в конце XVI - начале XVII вв.: должность и порядок назначения // Наука и образование в XXI веке: сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции 30 сентября 2013 г.: в 34 частях. Часть 31; М-во обр. и науки РФ. Тамбов: Изд-во ТРОО «Бизнес-Наука-Общество», 2013. С. 72-75. (0,3 п.л.)

7. Космовская А.А. Источниковая база истории местного управления в Пермском Прикамье конца XVI-XVII вв. // Современное общество, образование и наука: сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции 31 июля 2013 г.: в 5 частях. Часть 3; М-во обр. и науки РФ. Тамбов: Изд-во ТРОО «Бизнес-Наука-Общество», 2013. С. 84-85. (0,2 п.л.)

8. Космовская А.А. Появление института воевод на территории Пермского Прикамья // Сборник материалов XXVIII МНПК «Система ценностей современного общества». Новосибирск, 2013. С. 35-39. (0,5 п.л.)

9. Космовская А.А. Региональная историография воеводского управления в Пермском Прикамье // Наука и образование в XXI веке: сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции 30 сентября 2013 г.: в 34 частях. Часть 31; М-во обр. и науки РФ. Тамбов: Изд-во ТРОО «Бизнес-Наука-Общество», 2013. С. 75-78. (0,3 п.л.)

10. Космовская А.А. Специфика Перми Великой как сферы деятельности воевод в конце XVI-XVII вв. // Вестник молодых ученых ПГНИУ: сб. науч. тр.: в 2 т. / отв. ред. К.В. Незнакина; Перм. гос. нац. иссл. ун-т. - Пермь, 2012. - Т. 2. - С. 4-10. (1 п.л.)

Размещено на Allbest.ru