Ф. Успенский и византийская христианская образованность

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Ф. Успенский и византийская христианская образованность

Лилия Куликова

г. Херсон

Проблема исследования византийской христианской образованности не утратила своей актуальности и в ХХІ в. Сегодня мы имеем действительно счастливую возможность вновь открыть для себя капитальные труды известнейшего в свое время русского, украинского ученого-историка византиниста и слависта - Федора Ивановича Успенского (1845-1928), одного из основоположников византиноведения в нашей стране.

Федор Иванович был членом многих иностранных ученых обществ. Он родился в Костромской губернии, окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета. С 1874 г. он доцент, а с 1879 по 1894 гг. - профессор Новороссийского университета в Одессе. В 1900 г. он становится действительным членом Российской академии наук. Со студенческих лет и на протяжении всей последующей научной жизни в центре его интересов была история Византии, развитие христианства. Именно при его участии и инициативе 23 мая 1894 г. в Константинополе произошло очень важное для развития науки событие - был открыт Археологический институт. Ф. Успенский становится его директором, а его секретарем утверждается секретарь-чиновник особых поручений при государственном контроле магистрант Санкт-Петербургского университета П. Погодин.

Цель Археологического института - «направлять на месте научные занятия ученых древностями и историей Греции, Передней Азии и вообще земель, входивших в состав Византийской империи, преимущественно времен христианства, и тем способствовать развитию отечественной археологической науки на основе непосредственного изучения вещественных древнегреческих и раннехристианских источников, и письменных памятников поименованных стран» [7, с. 243-244]. Целью института также было производить археологические раскопки и устраивать научные экскурсии в разные места. Институт находился в ведении Министерства Народного Просвещения Российской империи, имел собственный устав.

По результатам этих экспедиций Ф. Успенский выступал с рефератами на археологических съездах. При Археологическом институте он также основал ученый печатный орган - «Известия Археологического института в Константинополе», в котором, в частности, публиковались результаты его исследований - о военном устройстве в Византии, о византийской табели о рангах, и отчеты о деятельности института. С 1915 г. по 1928 г. он был редактором «Византийского временника», а также избран председателем Русско-византийской комиссии Академии наук.

Перу Ф. Успенского принадлежит 200 научных работ по самым разнообразным вопросам и разделам истории Византии, развитию христианства. Главным трудом его жизни была, бесспорно, «История Византийской империи». Эта работа была единственной, самой крупной работой в отечественной до- и послереволюционной историографии, а также она признана самым крупным исследованием в XX в., что дает нам полное право считать Ф. Успенского патриархом отечественного византиноведения, историком в изучении христианства наравне с В. Васильевским.

К сожалению, в советское время так не считали, о Федоре Ивановиче писали не иначе, как о виднейшем представителе буржуазного византиноведения и славяноведения, который рассматривал коренные вопросы византийской истории с позиций буржуазно-консервативных взглядов, складывающихся в период разложения старых общественных отношений в России, и идеалистических позиций: преувеличение значения изучения церковных вопросов в истории, игнорирование классового характера государства и идеализация византийской монархии, резко отрицательное отношение к народным движениям и классовой борьбе, панславистские тенденции. Именно такую в советское время получил Ф. Успенский оценку своим научным взглядам и трудам, а посему его имя, как и многих других ученых дореволюционной поры, было не в чести, а со временем и вовсе забылось. Его труды во второй половине XX в. не переиздавались, а история Византии начала изучаться уже с новых «марксистских» позиций, в духе времени и господствующей идеологии.

И сейчас, спустя целое столетие, уже в XXI в., благодаря современному переизданию его «Истории Византийской империи», мы в Украине имеем возможность заново открыть для себя его труд [3; 4; 5].

Это был действительно главный итоговый научный труд всей его жизни, на создание которого ушло более 25 лет. Его цель он определил в предисловии так: «Я, однако, питаю заветную мысль дать соотечественникам цельную систему в такой области, которую считаю наиболее важной после отечественной истории для национального самосознания культурного обывателя...» [3, с. 5]. Ф. Успенский был убежден, «что утверждение знаний о Византии и развитии христианства, выяснение наших к ней отношений в высшей степени обязательно для каждого ученого и не менее полезно как для образования, так и для направления на верный путь политического и национального самосознания» [3, с. 6].

Этот труд сегодня представляет колоссальную научную, историографическую ценность еще и потому, что автор для его создания имел возможность использовать научную литературу и древние источники в основном зарубежных авторов, на иностранных языках - немецком, английском, французском, древнегреческом и латинском, многие из которых сегодня, за давностью лет, нам уже никогда не будут доступны в оригинале. В этом отношении Ф. Успенский являет собой яркий пример ученого, который может сегодня служить молодому поколению образцом и идеалом. Свободное владение европейскими языками открывало перед ним любые библиотеки и книжные хранилища монастырей на землях бывшей Византийской империи для работы с уникальными источниками.

Предметом и целью нашего научного интереса в настоящей статье есть изучение, анализ и комментарий вопросов, касающихся развития христианской византийской образованности, освещенных Ф. Успенским в «Истории Византийской империи».

Как нам представляется, этот труд сегодня может быть едва ли не единственным источником по данному вопросу. Эта тема сегодня актуальна во многих отношениях. Во-первых, с точки зрения исторической, так как дает нам возможность самостоятельно, свободно и объективно составить собственное представление о развитии европейской системы образования на новом историческом витке; во-вторых, из биографических сведений о жизни Ф. Успенского становится ясным, что эта тема также волновала и самого автора, и даже была предметом его специальных исследований.

Так, первоначально в «Журнале Министерства Народного Просвещения» в 1891-1892 гг. ученый поместил свои «Очерки по истории византийской образованности», которые позже вышли отдельной книгой [6]. Основой для написания очерков послужили «Синодики», историю составления которых он описывает во введении. «Синодики» впервые были прочитаны в 842 г. в Константинополе. Это были соборные акты по важнейшим вопросам развития церкви и православия. Так постепенно возникла традиция ежегодного чтения «Синодиков» в Неделю православия. До самого падения Константинополя наблюдалось развитие и наращивание этого памятника.

В «Синодике» полного состава Ф. Успенский увидел всю историю болезни, которая временами захватывала византийскую церковь, общество и представляла картину борьбы из-за богословских, философских и близких к ним вопросов. Материал «Синодиков» не ограничивался предметами вероучения в узком смысле, но распространялся на широкую область философского мышления, общественной морали, политических идеалов и вопросов образования и просвещения. Это был, по словам Ф. Успенского, интереснейший и ценнейший материал истории культуры, развития Византии. Формальная ценность этого материала доказывалась тем, что большинство соборных актов было утрачено бесследно. Между тем, как вносимые в «Синодик» статьи вырезались на камне и хранились в церкви Святой Софии, три мраморные плиты, каждая в три сажени длины и в две ширины, оставались на своем месте до XVI в., когда султаны воспользовались ими для украшения своих усыпальниц.

Документальное значение «Синодика» состоит в том, что он был официальным памятником, предназначенным для употребления в церкви, списывался для потребностей местных церквей и имел широкое распространение. Довольно древние списки его хранятся в разных заграничных библиотеках, восходя к XI и ХІІ вв. Ф. Успенский впервые в науке поставил вопрос об изучении «Синодика» как христианского историко-литературного памятника по его происхождению и составу.

В составе «Синодика» прослеживаются 4 слоя, отмечающие 4 эпохи в Византийской истории:

842 г. - время царицы Феодоры и Михаила ІІІ. Период борьбы между иконоборцами и иконопочитателями.

Время царя Алексея Комнина - это результат всего научного и общественного развития XI века. С философской точки зрения стоял вопрос о сравнительном авторитете эллинской, то есть языческой мудрости, и христианских церковных учителей; в богословском - теория мироздания, переселения душ, учение о двух естествах во Христе. Успенский делает вывод, что необходимо параллельно изучать вопросы философского и богословского самосознания на Западе и в Византии.

Главные выводы, выдвинутые учеными-схоластами ХІІ и ХІІІ вв. основывались на материале, доставляемом византийской ученостью; отсюда можно заключить, какие важные проблемы открываются для сравнительного изучения философского мышления средних веков.

Время царя Мануила. Постановления соборов 1157 и 1166 гг. - новое торжество православного большинства над меньшинством.

XIV век. Положения и борьба против еретиков Варлаама и Акиндина. Жизненным нервом всей борьбы, сосредоточенной около имени Варлаама, было западничество в самом широком значении слова - в политике, вероучении, и победа Григория Паламы должна быть признана победой национальной партии над латинствующей и западнической.

«Синодик» привлек к себе внимание ученого как памятник, мало исследованный с точки зрения времени и исторических обстоятельств его происхождения, и почти совсем не затронутый со стороны его состава и разности редакций [6]. Отметим также, что, будучи по профессии педагогом, Федор Иванович осознавал особую важность изучения предмета с целью повышения общеобразовательного, общекультурного уровня, именно поэтому многие из его статей, очерков публиковались в «Журнале Министерства Народного Просвещения». Подчеркнем и такой очень важный для нас факт: описание истории христианской византийской образованности было едва ли не единственным научным исследованием, по которому отечественные специалисты в области истории педагогики могли рассматривать эту проблему. Например, в «Большой советской энциклопедии» в статье о Византии (раздел «Просвещение») дается в качестве основной и единственной сноска на труды Ф. Успенского [2].

Федор Иванович рисует яркую и зримо представляемую систему византийской образованности, о результатах которой предлагает судить по интеллектуальному и культурному уровню развития в первую очередь христианских византийских императоров и руководителей церкви [3]. За исключением немногих «ничтожностей», носивших корону, на первом плане стоят крупные и импозантные государи, умевшие и командовать войсками, и мудро направлять управление государством. Да и сами византийские императоры считали одним из своих главных преимуществ перед другими народами свою высокую образованность.

В V-VI вв. Константинополь был единственным центром, где наука и искусство имели своих почитателей, где было распространено и развивалось среднее и высшее образование. Это происходило, прежде всего, благодаря правительственной поддержке. В Византии сохранялись традиции античной системы образования и вплоть до XII в. просвещение находилось на более высоком уровне, чем где-либо в Европе. Начальное образование - обучение чтению и письму, получали в частных школах грамматистов обычно в течение 2-3 лет.

До VII в. учебная программа основывалась на античной мифологии и мифологиях других языческих религий. До наших дней сохранились ученические тетради из Египта со списками мифологических имен, позднее - христианской Псалтири. Среднее образование («энкиклиос педиа») получали под руководством учителя-грамматика или ритора по античному пособию «Грамматика» Дионисия Фракийца (ІІ в. до н. э.). В программу входили орфография, грамматические нормы, произношение, принципы стихосложения, ораторское искусство, иногда - тахиграфия - искусство сокращенного письма, а также умение составлять документы. К числу учебных предметов относилась и философия, под которой подразумевались разные дисциплины.

По классификации Иоанна Дамаскина, философия разделялась на «теоретическую», в которую входили богословие, «математическая четверица» (арифметика, геометрия, астрономия и музыка) и «физиология» (учение об окружающей природе); и «практическую» (этика, политика, экономика). Иногда под философией понимали «диалектику» (в современном значении - логику) и рассматривали ее как подготовительную дисциплину, иногда трактовали как завершенную науку. В программы некоторых школ включалась история. В IV-VI вв. продолжали функционировать сохранившиеся с эпохи античности высшие школы в Антиохии, Александрии, Афинах, Бейруте, Газе, Кесарии Палестинской.

Ф. Успенский приводит чрезвычайно интересные сведения о принимаемых правительственных мерах, специальных законах для организации и развития системы образования. В 333 г. специальным указом были освобождены от муниципальных должностей медики и профессора наук вместе с их женами и детьми, «дабы предоставить означенным лицам всю необходимую свободу для занятий науками и искусствами и для преподавания другим» [3, с. 259-261].

В 376 г. преподаватели наук были приняты на казенное жалование, причем большим городам предоставлено право самим избирать своих профессоров, докторов и магистров [3, с. 261]. Приведенные факты достаточно свидетельствуют о заботе правительства о сохранении и развитии образования, воспринятого от античных времен.

Ф. Успенский приводит, как пример, публикацию специальных законодательных актов, изданных в 425 г. императором Феодосием II, учредившим штаты ученой коллегии, которая была поставлена в особое положение и выделена из состава обыкновенного учительского сословия, занимавшегося преподаванием в общественных школах и в частных домах. Ученый увидел в этой коллегии прообраз современного университета. Это было специальное императорское учебное заведение, в состав которого входил 31 профессор. Оно разделялось на следующие группы по специальностям: 1) три оратора для римского красноречия; 2) десять грамматиков для римской словесности; 3) пять софистов для греческого красноречия; 4) десять грамматиков для греческой словесности; 5) один философ; 6) два профессора для преподавания юридических наук.

Этот закон был не чем иным, как уставом Константинопольского университета, для которого были назначены особое здание и особый штат служащих. По закону за каждым преподавателем закреплялась отдельная аудитория для проведения занятий.

Отдельным специальным актом определялись права этого ученого учреждения. «Коллегия служащих в нем профессоров числится на государственной службе, имеет особые преимущества по табели о рангах и получает одно из существенных прав коллегиального учреждения оценивать заслуги своих сочленов. При введении этого устава император Феодосий ІІ возвел часть профессоров в чин графства первой степени, уравнивавший их с губернаторами провинций, для других профессоров были открыты дороги к почестям под условием доброй нравственности, ораторского таланта и успешных занятий наукой, если таковые качества будут засвидетельствованы высоким советом профессоров» [3, с. 261]. По выслуге 20 лет все профессора имели право на этот чин графства первой степени.

В Уставе также регламентировались права и обязанности студенчества: «Каждый молодой человек по прибытии должен был явиться к магистру-цензору и представить ему документ, свидетельствующий об его происхождении и состоянии родителей. Кроме того, от него требовалось, чтобы он указал разряд наук, которыми он намерен заниматься, и адрес квартиры в городе. Местная полиция должна была следить за поведением молодых людей; в случае нарушения дисциплины они подвергались наказанию и теряли право на пребывание в университетском городе» [3, с. 261].

Развивалось библиотечное дело. В Константинополе была учреждена специальная комиссия из 7 каллиграфов, в которой было 4 специалиста для греческого и 3 для латинского письма. Они делали копии со старых кодексов и исправляли обветшалые. Таким образом, были сохранены старинные, древние рукописи, и так, попутно, в Константинополе стала развиваться школа специалистов-каллиграфов. Сам император Феодосий ІІ также любил заниматься перепиской древних кодексов и поощрял занятия каллиграфией. По предположению Ф. Успенского, высшая Константинопольская школа находилась поблизости от Большого дворца на древнем Акрополе, поэтому и была названа Школой профессоров Капитолия.

Ф. Успенский отвергает мысль об умышленном пожаре и сожжении университета и библиотеки, приписываемого, согласно легенде, императору Льву ІІІ в 726 г. вместе с учителями и книгами (именно эта версия подана в последнем 3 издании «Большой Советской Энциклопедии» [2] как основная).

Авторские размышления по этому запутанному вопросу находим во 2 томе его «Истории Византийской империи», в Главе 4 «Внутренняя деятельность Льва Исавра. Административные и судебные реформы. Законодательство». Анализируя множество источников и документов того времени, Ф. Успенский приходит к диаметрально противоположным выводам: «В культурном отношении против Льва и его преемников высказываются иконопочитателями крайне резкие обвинения. Как Лев, так и его советник ренегат Висир, о котором, впрочем, ничего не известно из источников, рисуются людьми невежественными и грубыми. В частности, Льву посылается упрек в том, что он закрыл воспитательные и учебные заведения и положил конец благочестивой системе образования, установленной при Константине Великом и державшейся до его времени» [4, с. 295-296].

Кроме того, на Льве тяготеет обвинение не меньше того, что лежит на Омаре, истребившем будто бы знаменитое собрание рукописей в Александрийской библиотеке. Есть известие, что на площади Халкопратии находилось высшее ученое и учебное заведение, в котором преподавались науки 12 избранными профессорами под наблюдением вселенского учителя (подробнее о деятельности вселенского учителя установить не удалось - прим. Л.К.). Это учреждение, содержащееся на казенные средства, «имело задачей столько же учить богословию и наукам молодых людей, сколько заниматься изучением древних рукописей и перепиской оных» [4, с. 599].

Библиотека этой высшей школы была богата древними христианскими и античными рукописями, из которых профессора заимствовали важные сведения и делились ими с царями. Будто бы Лев желал привлечь на свою сторону профессоров школы и тем обеспечить успех задуманных им реформ, но не достиг цели.

Тогда он закрыл школу, изгнал вселенского учителя и профессоров и запретил пользоваться книгами, если не уничтожил их посредством злостного и намеренного поджога. Эта легенда, которую в средние века не подвергали сомнению, также должна быть отвергнута, как и рассказ об Омаре и Александрийской библиотеке. Вероятно, здесь речь идет об учреждении, возникшем при Феодосии, о котором у нас шла речь выше.

Ф. Успенский, человек и ученый, всю свою жизнь посвятивший изучению Византии, мечтал о том, что наступит иное время, «когда, по его мнению, через 100 лет будет праздноваться тысячелетие просвещения Киевской Руси христианством, тогда, надеюсь, - говорил он, - будут популярней византийские занятия, тогда будут открыты в университетах и академиях кафедры по истории Византии, будут действовать ученые общества, занятия византиноведением, в журналах будут печататься статьи по византийской истории и литературе. Ученые и ораторы, имеющие говорить через 100 лет после нас, будут доказывать, что XX столетие открыло в изучении Византии клад, обогативший нашу науку и давший ей национальное содержание. Многоуважаемые господа, мы отнимем у этих ораторов лишний повод бросить на наш счет красное словцо, когда публично засвидетельствуем, что и мы, современники 900-летнего юбилея крещения Киевской Руси, понимаем, что в изучении Византии заключаются насущные потребности науки и нравственный долг русского народа» [5, с. 626-627]. Увы, оптимистичным надеждам и радужным перспективам, начертанным Ф. Успенским в XX в., не суждено было сбыться.

Таким образом, вклад Ф. Успенского в проблему изучения византийской христианской образованности огромен. Он был первопроходцем в этой области исторической науки. Открыто, свободно и непредвзято изучать, размышлять о множестве научных проблем развития византинизма мы получили возможность лишь сейчас, в начале XXI в. Проблема открытия кафедр византинизма и всестороннего изучения Византии в современной высшей школе сегодня актуальна как никогда, особенно в сложный переходный период определения нашей национальной, исторической и культурной самоидентификации.

Список использованной литературы

успенский византинистика христианский образованность

1. Античное наследие в культуре России. - М.: Издательство РНИИ культурного и природного наследия, 1995. - С. 7-12.

2. Большая советская энциклопедия: в 30 т. / гл. ред. А.М. Прохоров. - 3-е изд. - Т. 5. - М.: Советская энциклопедия, 1971. - С. 43.

3. Успенский Ф.И. История Византийской империи / Федор Иванович Успенский. - Т. I. - Период I (до 527). Период 2 (518-610 гг.) - М.: ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство ACT», 2001. - 621 с.

4. Успенский Ф.И. История Византийской империи / Федор Иванович Успенский. - Т. 2. - М.: ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство ACT», 2001. - 624 с.

5. Успенский Ф.И. История Византийской империи / Федор Иванович Успенский. - Т. 3. - М.: ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство ACT», 2001. - 800 с.

6. Успенский Ф.И. Очерки по истории византийской образованности / Федор Иванович Успенский. - СПб: Типография В.С. Балашова, 1891. - 399 с.

7. Энциклопедический словарь / [под. ред. И.Е. Андреевского, К.К. Арсеньева; изд. Ф.А. Брокгауз (Лейпциг), И.А. Ефрон (Санкт-Петербург)]. - СПб: Семеновская Типо-Литография И.А. Ефрона, 1894. - Т. ХІІІ (25).

8. Имидоэфиры - Историческая школа. - 480 с.

Размещено на Allbest.ru