Э.Р. фон Штерн и борьба с фальсификациями археологических материалов в конце XIX-начале XX века

Кроме активной археологической, научно-аналитической и научно-организационной деятельности Е.Р. фон Штерн был одним из инициаторов борьбы против фальсификации предметов старины - поддельных памятников античного искусства - ювелирных изделий, керамики, монет и надписей, которые в конце XIX - начале XX в. заполонили рынки древностей. Также ученый активно выступал против уничтожения археологических памятников из-за грабительских раскопок.

Историография такой сферы деятельности Э.Р. фон Штерна как борьба с фальсификациями немногочисленна, основной массив работ относится только к истории с «Тиарой Сайтаферна» - высокохудожественной подделкой из золота, проданной одесскими торговцами древностями братьями Гохманами Лувру. Э.Р. фон Штерн первым доказал, что это подделка, но ему изначально не поверили. История «Тиары Сайтаферна» представлена достаточно широко - начиная от газетных и журнальных статей, публикаций в Интернете и заканчивая научно-популярными изданиями. Из работ 2-ой половины XX ст. отметим книгу М. Либмана и Г. Островского [1], работы И.Б. Брашинского [2], переведенную на русский язык книгу немецкого историка и археолога Э. Пауля [3]. Недавно была опубликована посвященная исключительно истории с тиарой книга одесского краеведа А.А. Гуна [4].

В последнее время был также затронут такой аспект борьбы с фальсификациями, как разоблачение поддельных надписей, в этой связи отметим статью А.И. Иванчика [5]. В ней показана и роль Э.Р. фон Штерна, опытного эпиграфиста, в деле разоблачения поддельных надписей.

В то же время специальных работ посвященных вкладу Э.Р. фон Штерна в дело разоблачения и борьбы с фальсификациями, насколько известно автору, пока не существует, данная статья ставит своей целью, по возможности, восполнить этот пробел.

В 1884 г. молодой ученый-антиковед Э.Р. фон Штерн приезжает в Одессу по приглашению Новороссийского университета на место приват-доцента кафедры классической филологии. Уже через два года он утверждается на должность экстраординарного (внештатного) [6], а с 1888 г. - ординарного (штатного) профессора этого университета [7].

В 1896 г., продолжая преподавательскую деятельность в Новороссийском университете, Э.Р. фон Штерн одновременно возглавил музей Одесского общества истории и древностей и стал его главным хранителем [8]. Занимая на протяжении 15 лет должность директора музея, Э.Р. фон Штерну удалось поднять его работу на качественно новый уровень [9].

Именно тогда, как отмечал Э.Д. Фролов: «вовлеченность Э.Р. фон Штерна в работу Одесского общества истории и древностей и глубокое изучение коллекций античных вещей, собранных в музее Общества, содействовали развитию в нем живого интереса к северопричерноморским памятникам античной эпохи... Одним из направлений его деятельности стало разоблачение развившихся в ту пору на юге фальсификаций античных памятников» [10].

Первая работа Э.Р. фон Штерна посвященная исследованию северо-причерноморских древностей относилась к эпиграфике. Это была публикация в 1893 г. «ольвийской прок- сении», обнаруженной на мысе Аджигол [11]. Э.Р. фон Штерн изначально посчитал ее подлинной, а ошибки, которые заключались в пропуске букв, ученый объяснял тем, что резчику пришлось поместить в строках, где были выявлены пропуски, больше букв, чем в остальных строчках [12]. В тексте были и другие неточности, но Э.Р. фон Штерн связывал это с ошибками резчика [13]. Первое время эта надпись признавалась подлинной и ведущим отечественным эпиграфистом того времени - В.В. Латышевым. Но позже у В.В. Латышева закрались сомнения в ее подлинности, и в 1901 году надпись была окончательно указана им как поддельная [14].

В 1894 г. выходит еще одна публикация Э.Р. фон Штерна, посвященная введению в научный оборот двух эпиграфических памятников, приобретенных для музея Одесского общества А.Л. Бертье-Делагардом и, по словам продавцов, происходивших из Ольвии [15].

В первой надписи говорилось о посвящении Зевсу Спасителю и Зевсу Царю «благодарственного дара» за окончание междоусобицы [16]. Вторая надпись была посвящена царю Сайтафарну и рассказывала о чествовании Протогена золотым венком за то, что тот из личных средств уплатил девятьсот золотых упомянутому царю, и, тем самым, спас свое отечество» [17]. Э.Р. фон Штерн обратил внимание на странную форму составления этого документа и уже при первом прочтении надписи посчитал ее поддельной. Дальше ученый приводил свои доводы в пользу того, что это подделка, но перечислив их, все же приходит к выводу, что:

«при более тщательном изучении декрета, я дошел до убеждения, что не следует решать вопрос о его подлинности по первому впечатлению. Несмотря на все вышеуказанные ошибки, странности и особенности нашего документа, при ближайшем его рассмотрении являются разные моменты, говорящие против предположения, что мы имеем дело с новейшей подделкой» [18].

Но уже в дополнении к этой статье Э.Р. фон Штерн признает свою ошибку, отметив, что - «Dies diem docet!», т.е. «День учит день» (с каждым днем мы учимся чему-то новому). Дело в том, что после прочитанного В.Н. Юревичем доклада о поддельной надписи из Тиры Э.Р. фон Штерн пришел к выводу, что такой же подделкой может быть и «надпись о царе Сайтафарне», отметив, что вопрос о ее подлинности пока все же остается открытым [19].

В той же публикации Э.Р. фон Штерн доказывал поддельность опубликованных ранее В.В. Латышевым надписей, которые были приобретены у фальсификаторов коллекционером древностей И.К. Суручаном [6, с. 150]. По этому поводу Э.Р. фон Штерн, не без иронии, отмечал, что:

«Много остроумия потрачено почтенным археологом на объяснение этих загадочных документов; помимо других причин, уже разнохарактерность шрифта и невозможность попадающихся лигатур обличают руку современного фальсификатора» [20].

Впрочем, опубликованные Э.Р. Штерном в 1894 г. две надписи тоже в итоге оказались фальшивками. Уже в следующем томе ЗООИД вышла статья В.В. Латышева, в которой тот убедительно доказывал, что:

«вопрос об их подлинности может быть решен и в настоящее время, причем в смысле безусловно отрицательном. По моему мнению, они представляют собой лучшие произведения той фабрики поддельных надписей, которая возникла где-то на юге России несколько лет тому назад вследствие пробуждения более живого интереса к эпиграфическим документам греческих поселений.» [21].

В ответной публикации, помещенной в том же томе Записок Одесского общества истории и древностей, Э.Р. фон Штерн полностью соглашается с тем, что вторая надпись является поддельной, но полемизирует с В.В. Латышевым в отношении первого эпиграфического документа [22]. Надо отметить, что эта полемика не выходила за пределы научного спора. Точно так же и В.В. Латышев признавал, что опубликовал поддельные надписи, до этого считая их подлинными [23].

Судя по всему, эти надписи изготовлялись группой, работавшей под руководством братьев Шепселея и Леона (Лейба) Гохманов, организовавших к тому времени целую мастерскую по изготовлению подделок [24]. В результате их активной, но сомнительной деятельности в Одессе и Очакове, производство фальшивых находок было поставлено на поток, а отсутствие каких-либо законодательных инициатив в этом направлении способствовало тому, что эта деятельность процветала.

В конце XIX в. в Северо-Западном Причерноморье подделки чаще всего выдавались за находки из Ольвии. «Ольвийские древности» было легко сбывать, поскольку Ольвия еще не исследовалась систематически, и действовать там можно было практически бесконтрольно [25]. Крестьяне расположенного на ольвийском некрополе с. Парутино постоянно проводили грабительские покопы и поэтому, не вызывая подозрений, можно было выдавать подделки за обнаруженные крестьянами находки. Гохманы смогли привлечь к своей преступной деятельности весьма умелых, а порою и выдающихся, как И. Рухомовский, мастеров, которые, возможно, не всегда подозревали, с какой целью используется их труд и искусство [26].

Бывало, что братья-мошенники действовали через специально нанятых подставных лиц. Одним из них стала парутинская крестьянка - Анюта. Принося в музей или коллекционерам «старинные» золотые изделия, часто вместе с настоящими древними предметами, она подробно рассказывала об обстоятельствах обнаружения находки. Одному из любителей старины однажды даже дали возможность самому найти поддельную вещь: ее просто незаметно подсунули в раскопанное при нем погребение. И эта «находка» непосредственно при раскопках долго служила аргументом подлинности очевидной подделки [27]. Привлечь мошенников к уголовной ответственности было практически невозможно. Единственным способом пресечь или хотя бы ослабить преступную деятельность фальсификаторов было привлечение к ней внимания общественности, разъяснение способов фальсификации, предостережение от приобретения подделок [28].

Именно в то время Э.Р. фон Штерн включается в борьбу с подделками и фальсификаторами. Несомненно, наиболее знаменитой историей этой борьбы стало выступление Э.Р. фон Штерна на X Археологическом съезде в Риге в 1896 году [29], в котором он доказывал поддельность известной «Тиары Сайтафарна» [30], будто бы врученной ольвиополита- ми царю племени сарматов-сайев. На самом деле это действительно высокохудожественное изделие было изготовлено одесским ювелиром Израилем Рухомовским (1860-1936 гг.) по поручению торговцев крадеными древностями и подделками - братьями Гохманами и куплено Лувром за баснословную для своего времени сумму в 200 тысяч франков [31].

Э.Р. фон Штерн смог распознать в тиаре подделку, поскольку к тому времени уже прекрасно изучил античный мир Северного Причерноморья, знал его историю, культуру, произведения искусства и, что немаловажно, технологию их производства [32].

Совет X Археологического съезда в Риге постановил на заседании принять предложение Э.Р. фон Штерна выработать циркулярное сообщение о подделках античных древностей для дальнейшего распространения «во всех специальных органах и общих журналах» и поручил Московскому археологическому обществу составление этого циркуляра [33].

Причины создания такого циркуляра были объяснены следующим образом:

«С одной стороны Археологический съезд не мог не обратить внимание на крайне неотрадное явление, что фальсификация предметов классической древности приняла на юге России в последнее время весьма значительные размеры. Между тем как еще лет 10-15 тому назад подделки керченских и ольвийских древностей попадались довольно редко, в отдельных экземплярах неважной работы, они теперь, производимые в большом количестве переполняют рынок и отличаются притом нередко таким мастерством в отделке и в концепции, что ими уже введены были в заблуждение серьезные ученые и опытные коллекционеры. Достаточно вспомнить о мнимых обогащениях многих из наших русских собраний и о приобретении якобы ольвийских золотых вещей в Кракове, Франкфурте-на- Майне, Париже, достаточно упомянуть о том, что маститый Эрнст Курциус признал золотую корону из коллекции одного николаевского собирателя настоящей древностью и что французские ученые с жаром защищают подлинность купленной для Лувра тиары Сайта- фарна, - чтобы убедиться в том, что вопрос подделок южно-русских древностей является в настоящее время в высшей степени жгучим и своевременным для археологии. С другой стороны Совет, по обсуждению мер, принимаемых для прекращения или по крайней мере ограничения деятельности подделывателей, дошел до убеждения, что для него, как и для Археологических обществ, остается только одно средство, чтобы успешно бороться с этим злом, а именно, придавать проделкам фальсификаторов как можно более широкой гласности и этим предостерегать публику от покупки подделок» [34].

После того, как раскрылось то, что «Тиара Сайтоферна» является подделкой, Э.Р. фон Штерн заслуженно становится одним из самых авторитетных исследователей по вопросам подлинности находимых или покупаемых памятников античного искусства. Не удивительно, что современники называли Э.Р. фон Штерна «грозой фальсификаторов» [35].

Разоблачение «тиары Сайтафарна» нанесло сильный удар по торговцам подделками. Старший из братьев Гохманов - Шепсель, непосредственно замешанный в продаже фальшивки, совершенно отошел от торговых дел, пользуясь услугами посредников. Младший - Леон, продолжал свою деятельность, но больше не решался продавать изделия из золота [36].

Далее Э.Р. фон Штерном была опубликована серия докладов, названия которых говорят сами за себя: «О новейших подделках в области керамики на юге России» [37], «О новом способе подделки античных ваз» [38], «О новом способе фальсификации в мраморе и серебре» [39].

В первом из перечисленных докладов Э.Р. фон Штерн отмечал, что:

«В убеждении, что наилучшее средство бороться с фальсификацией древностей и сбытом якобы античных предметов - передавать проделки работающей у нас с таким успехом шайки подделывателей наибольшей гласности, позволю себе представить вниманию почтенного собрания несколько заметок о новой отрасли их деятельности» [40].

Потом Э.Р. фон Штерн приводит историю попытки продать ему несколько расписных сосудов посредником братьев Гохманов, а потом и одним из них напрямую. Среди примет, позволивших ученому безошибочно выявить фальшивку, были две основные - то, что сосуды такого типа до сих пор никогда не попадались и второе: металлический блеск лака, красный тон глины и весьма сильный обжиг сосудов. Также обращал на себя внимание одинаковый для всех пяти сосудов мотив изображения - большие пальметты и женская голова в своеобразном головном уборе. Насчет типа сосудов - ближайшая аналогия одного из них (по стилю и изображению, но не по цвету) была южно-италийская гидрия, в свое время пожертвованная графом М.С. Воронцовым Одесскому музею [41].

Вот как описывал Э.Р. фон Штерн итог этой истории:

«Господа Гохманы, которые так усердно заботились о распространении южно-русских древностей по всему миру, хотели обогатить специально и наш музей. Зная, что у нас средств не хватит на приобретение тиар Сай- тофарна и золотых изделий... и что мы в последние годы обратили большое внимание на пополнение нашей коллекции местных ваз, они решились способствовать нашим целям. Приобрели они несколько продуктов современной итальянской вазной фабрикации, разбили их и потом склеили, прикрепили посредством «синдетика» (клея) известь и глину и в таком виде рассчитывали на выгодный сбыт этого недорогого товара. Неудача была для них неожиданна. И господин Леон Гох- ман изволил сильно разгневаться: «Бог знает, чего вы хотите, и что вы понимаете: за дрянь, стоющую шесть рублей вы платите бешенные деньги (он имел в виду большую вазу из Ольвии весьма редкой формы, приобретенную за 50 рублей), а если вам привозят изящную и интересную вещь, то вы ее не покупаете» [42].

В докладе 1906 г. «О новом способе подделки античных ваз» Э.Р. фон Штерн, рассказывая о том, как рассматривал одну частную коллекцию в Киеве, поражался, насколько коллекционеры не различают подделок:

«сюжеты изображений на них различные, но подделки так явны, так грубы, что не знаешь, чему более удивляться: неопытной ли руке их изготовителя, или неопытному глазу их покупателя» [43].

Однажды к казначею и члену совета Одесского общества истории и древностей П.А. Маврогордато пришли торговцы древностями Шапиро и Стародобский и предложили купить серебряную похоронную маску, найденную, по их словам, недавно в Ольвии. П.А. Маврогордато сразу же отправил эту маску Э.Р. фон Штерну, выяснилось, что это очередная подделка [44]. Но продавцы на этом не остановились, получив отказ от П.А. Маврогордато они повезли «маску» в Киев, где В.В. Хвойко признал ее подлинной и рекомендовал ее приобрести Б.И. Ханенко. Но и тут сделка сорвалась. В конце концов, мошенникам все же удалось ее продать в Керчи частному коллекционеру [45].

Спустя некоторое время торговец древностями Леон Гохман из Очакова прислал Э.Р. фон Штерну через своего сына мраморный бюст и письмо, в котором говорилось, что эта весьма «древняя голова» найдена в «его местностях» и что «плохие его обстоятельства» заставляют его продать эту голову за 25 рублей. Э.Р. фон Штерн с первого взгляда увидел, что именно с этого бюста была скопирована поддельная серебряная маска. Причем сам бюст был тоже поддельный, созданный из современного италийского мрамора. Как раз, в момент получения бюста Э.Р. фон Штерном, в музее находился другой Гохман - Шепсель. Он не смог воздержаться от возгласа:

«мой брат, должно быть, сошел с ума, что

именно Вам прислал этот бюст» [46].

В 1911 году Э.Р. фон Штерн по приглашению Галле-Виттенбергского университета уезжает в Германию, где и остается преподавать до конца своей жизни (ум. в 1924 г.), будучи дважды избранным ректором этого университета (в 1921/1922 и 1923/1924 гг.).

Преступная деятельность братьев Гохма- нов, несмотря на то, что их авторитет значительно пошатнулся благодаря деятельности Э.Р. фон Штерна, продолжалась вплоть до революционных событий 1917 года. После этого Леон Гохман эмигрировал в Берлин, судьба старшего брата неизвестна.

Подводя итоги, отметим, что благодаря деятельности Э.Р. фон Штерна удалось ослабить производство поддельных древностей, пошатнуть репутацию торговцев фальшивками, а также выявить много подделок, которые до этого признавались подлинными и были в музейных коллекциях. Также важную роль сыграл Э.Р. фон Штерн в деле разоблачения тиары Сайтафарна одним из первых (вместе с Н.И. Веселовским) заявив о том, что она является поддельной.

археолог штерн старина фальсификатор

В завершение отметим, что 22 апреля 2014 года на доме, в котором Рухомовский создал тиару (Одесса, ул. Осипова, 6), была установлена мемориальная доска в ознаменование этого события, а 1 апреля 2016 года в Очакове, на улице Мира 31, в доме, где более 100 лет назад братья Гохманы держали антикварную лавку и располагалась подпольная мастерская, была открыта мемориальная доска в их честь. В то же время деятельность Э.Р. фон Штерна по противодействию этим мошенникам до сих пор известна лишь узкому кругу специалистов.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА