Американское россиеведение 1970-2000 гг.: характерные черты социокультурных исследований

5. Пятую группу источников составляет американская пресса. Особое внимание следует обратить на публикации в специализированных журналах (Art in America, Art journal, Art News, Dance Magazine, Problems of Communism, Review of National Literatures, Russian Review, Slavic Review и др.), так как именно в них отражена наиболее характерная позиция представителей различных направлений американской русистики. Материал, связанный с анализом российской действительности и имеющий академический, научный характер, часто появляется также на страницах Foreign Affairs,Harriman Review, The National Interest, US News and World Report, Encounter и других изданий популярной американской печати. Критериями отбора американской прессы служили: специализация (издания Центров и Институтов по исследованию России и стран Восточной Европы при академических университетах), тематическая направленность (издания, посвященные отдельным разделам искусства), научный характер публикуемого материала, тираж и популярность издания, его влияние в американском обществе и известность в мировой прессе.

6. Изучение американского россиеведения требует обращения к специальной вспомогательной литературе (словари, энциклопедии, справочники, работы по психологии и т.д.). К ним относятся: Collins Cobuild English Language Dictionary⁴⁴⁰ Collins Cobuild English Language Dictionary.- L.: Harper Collins Publishers, 1994.-1703 p.⁰ ,Collins Concise Dictionary of the English Language⁴⁴¹ Collins Concise Dictionary of the English Language. - L., Glasgow: Harper Collins Publishers, 1980.- 881 p.¹ Joung K. Handbook of Social Psychology⁴⁴² Joung K. Handbook of Social Psychology.-N.Y. : New Medicine pub.,1947.- 190p.², Klineberg O. The scientific study of national stereotypes⁴⁴³ Klineberg O. The scientific study of national stereotypes// Unesco international social science biletin.-1951. Vol.11. -P. 505.³, Lippman W. Public Opinion⁴⁴⁴ Lippman W. Public Opinion.- N.Y.-L.:McMillan, 1966.- 290 p.⁴ и другие издания.

Особую помощь в исследовании оказали электронные ресурсы, система Интернет, с помощью которых был обеспечен доступ к каталогам и текстам изданий, хранящихся в библиотеке Конгресса США, а также получены новые источниковые данные и программы, необходимые для анализа. В отечественной историографии публичность имеет важное значение, а Интернет помогает решить эту задачу и отражает уровень важности проблемы, появляющейся для обсуждения на его сайтах.

В работе привлечены источники исследования на двух языках - английском и русском. Перевод иностранных источников сделан автором. В переводе использована электронная многоуровневая программа PROMT-98.

Методологические и концептуальные основания диссертации: Автор рассматривает американскую русистику, как особый феномен, в котором переплелись три основные части- историческая, политологическая и культурологическая. Каждая из них выступала в качестве главной на определенном отрезке развития этой науки. Кроме того, в развитии американского россиеведения как научной дисциплины большую роль играли особые психологические концепты, стереотипы восприятия. Учитывая данное обстоятельство, работа предполагает комплексный подход, т.е. включение в историческое исследование элементов политологического, психологического и культурологического анализа.

Соответственно, в изучении современного американского россиеведения автором задействованы три блока методологических оснований:

1. Методологические основания изучения культурных процессов

2. Методологические основания изучения истории и политологии

3. Методологические основания изучения психологических стереотипов восприятия

1. Автор исходит из культурологической концепции органичной взаимосвязи явлений культуры в их историческом развитии. Автору близка идея С. Хантингтона о конкурентном многообразии культуры. Он проводит ее в работах «Столкновение цивилизаций», «Запад уникальный, но не универсальный». Данное положение, развитое в трудах других американских россиеведов, обусловило их растущий интерес к культуре нашей страны и выбор ее как предмета для изучения. С. Хантигтон пишет о борьбе цивилизационных культур на микро- и макроуровне. Он считает, что конфликт цивилизаций, выливающийся в противостояние в экономике, политике, идеологии и т.д. - это результат огромного различия в культуре, базовых ценностях и верованиях.

Исследователь пишет, что сегодня для многих стран появляется возможность заглушить конфликт, приняв западные ценности и культуру. Наряду с этим Хантингтон уверен, что развиваются все цивилизации, и Западу необходимо более глубокое понимание фундаментальных религиозных и философских основ различных цивилизаций. Для избежания мирового конфликта необходимо взаимопонимание, нужно тщательно изучать культуру и опыт других стран и народов. Эту задачу частично решает сегодня американское россиеведение. В свою очередь, обращение к американскому россиеведению дает дополнительный ключ к пониманию западной цивилизации.

Использование культурологических методов, в частности, сопоставления российских и американских цивилизационных культурных ценностей, позволило выделить те разделы отечественной культуры, которые привлекают внимание западного исследователя в первую очередь, определить черты сходства и различия в приемах исследования западной и отечественной культуры. Обращение к проблеме оценочных суждений американского исследователя позволяет также выявить важность для исследования ценностного подхода, как в американской, так и в отечественной научной практике.

Автор особо выделяет идеи американского русиста Н. Конди, которая призывает изучать культуру связным потоком и ставить важные и разнообразные исследовательские задачи. Она предлагает не ограничиваться изучением одних и тех же периодов, выхватывая их из общего контекста, а делить периоды изучения на десятилетия, так как по ее мнению, крупные изменения общественной и культурной жизни происходили в рамках десятилетий. Аналогичное мнение высказывает Р. Стайтс. Соединение идей о конкурентном многообразии культуры с рассмотрением культуры как единого потока выступает как методологическая основа данного исследования.

2. Историко- политологический аспект диссертации составили представления В. И. Вернадского о трансформации научного знания. Он считал, что в процессе изменения научного знания решающую роль играет личность историка. В своих произведениях, В.И. Вернадский говорил о том, что на фоне прошлого современные воззрения выглядят объемно, живо, в развитии. Появляется возможность для компаративной оценки новых достижений и обоснованной критики.

Историческое знание в рамках россиеведения, накапливаясь содержательно и объемно, изменяло лицо всей исторической науки; происходила своеобразная «научная революция». Одними из современных разработчиков этой проблемы являются Т. Кун и И. Лакатос. В работе “Структура научных революций” Т. Кун отрицает как неопозитивистскую, так и к попперовскую модели развития науки. В своих исследованиях они обращают пристальное внимание на механизм трансформации и смены ведущих представлений в науке, алгоритм движения научного знания. Т. Кун считает, что наука развивается через периодическую коренную трансформацию и смену ведущих представлений - через периодически происходящие научные революции. Но в отличие от И. Лакатоса, философ на основе изучения истории науки делает поворот от логико-методологических к социальным аспектам ее функционирования. Т. Кун выделяет основной способ существования науки - «нормальную» науку. Это система исследований, опирающихся на одно или несколько прошлых научных достижений (парадигмального характера), которые в течение некоторого времени признаются определенным научным сообществом как основа для его дальнейшей практической деятельности.

Изучение произведений американской русистики автором велось с учетом научных теорий отечественных ученых, в частности И.В. Следзевского, который основное внимание уделяет анализу мифологических аспектов политического сознания, его эволюции. С точки зрения автора, работы И.В. Следзевского и других представителей его школы позволяли соотнести проблемы выработки политического сознания, политической культуры и стереотипов восприятия, так как рассматривали роль элементов мифологического сознания, выработки образа врага в условиях социокультурного кризиса. Выход на психологическую основу (когнитивную психологию) имели и работы школы В.М. Сергеева, в которых изучались рациональные элементы политического сознания. Авторы этой школы, несмотря на расхождения с коллегами школы И.В. Следзевского, имели общее сходство: и те, и другие, анализируя формирование научного политологического знания, обращались к глубинным психологическим основаниям, подчеркивая особую роль бессознательного.

3.Методологические основания изучения психологических стереотипов в научной деятельности включают в себя отношение к стереотипу как к понятию, неразрывно связанному с изучением культуры. Стереотипы фиксируют стандартное для каждой из существующих культур отношение к ценностям общества. Автор рассматривает стереотипы как информативные единицы, вызванные к жизни обращением американского исследователя к изучению советского (русского) общества и его культуры и считает необходимым отметить, что стереотипы восприятия, отраженные в трудах американских россиеведов, действуют в неразрывном единств групп (концепты обыденного сознания и научные). Автору близка позиция А.Г. Асмолова, который в работе «Психология личности» подчеркивал двойственность стереотипа как одну из основных его характеристик. С одной стороны, стереотипы выступают как нерефлексируемые способы решения проблемы в рамках социальной группы, с другой стороны, они выступают как социотипическая характеристика личности, проявляющаяся в столкновении с другой культурой. Применительно к материалу диссертации, с одной стороны, стереотипы реализуются как научные концепты, функционирующие в рамках социальной группы американских ученых, с другой стороны они выступают как психологическая основа обыденных представлений личности (русиста).

Изучение стереотипа велось с учетом культурно-исторического контекста их возникновения. Здесь основой может служить концепция психологического развития Л.С. Выгодского. Необходимо было исследовать причины изменяемости стереотипов, учесть, контекст их возникновения, изучить основу модификации существующих в сознании человека концептов и выделить решающие факторы трансформации психологических образований. Здесь основой может служить концепция психического развития человека, разработанная в 1920-30-е гг. советским психологом Л. С. Выгодским при участии его учеников А. Н. Леонтьева и Л. Р. Лурия. В разработке культурно-исторической теории они основывались на опыте гештальт-психологии, французской психологической школы (прежде всего Ж. Пиаже), а также структурно-семиотического направления в лингвистике и литературоведении («формальная школа» в литературоведении и др.). Несмотря на то, что указанная теория традиционно использовалась отечественными учеными при изучении детской психологии, она имеет универсальное значение. Согласно теории, главная закономерность развития психики состоит в интериоризации (принятия информации в свой внутренний мир) структуры его внешней, социально-символической (т. е. опосредствованной знаками) деятельности. В итоге прежняя структура психических функций как «натуральных» изменяется - опосредствуется интериоризованными знаками, психические функции становятся «культурными».

Стереотипизация актуализируется на любом уровне межгруппового взаимодействия, считает отечественный ученый- психолог В.С. Агеев. Автор присоединяется к этой мысли определяя, что изучение российской действительности становится для американских ученых таким видом взаимодействия.

В изучении американского россиеведения применялся также метод математического моделирования. Автору близки идеи академика И.Д. Ковальченко, основателя школы квантитативной истории. Применение методов математического моделирования исторических ситуаций, многомерного статистического анализа, позволил установить, что в американском россиеведении априори построена модель советской культуры с заданными уже конкретными характеристиками. Частотная повторяемость определенных терминов в россиеведческом исследовании позволил выделить научные концепты, доминирующие в сознании американского ученого.

Синтез конкретно-содержательных, гуманитарных, формально-логических подходов в историческом исследовании с точки зрения автора необходим в современных условиях с целью углубления исторического исследования.

Эффективным методом для автора является многоуровневый компаративный анализ. Автором выделены в американском россиеведении разные уровни, позволяющие проводить качественное сравнение по отличающимся параметрам. Эти уровни являются равнозначными, линейно- структурными. Сравнение, проводимое в рамках существующих направлений в американском россиеведении, велось с учетом таких параметров, как тематика, жанры, авторский состав, хронология работ, обращение в исследовании к определенной теоретической и методологической базе, научная парадигма. Это позволило выделить наиболее характерные тенденции и результаты изменений в американском россиеведении.

Рассмотрение проблемы в динамике, в ее историческом развитии определило проведение автором собственной периодизации развития американского россиеведения в рамках изучаемого периода. Это позволило наиболее полно отобразить процесс формирования и трансформации современного образа России в американской русистике.

В исследовании применялись также методы исследования: ретроспективный, аналитический, синтетический, интеллектуального моделирования.

Научная новизна исследования определяется поставленной проблемой, ее целями и задачами. В диссертации впервые в отечественной историографии проведен системный анализ трансформации американского россиеведения в последние десятилетия. Это позволило получить ряд выводов и характеристик, имеющих научную новизну.

1. Выделены и исследованы этапы развития современного россиеведения, которое сформировало особый образ России в западном сознании. В качестве внутринаучных факторов развития выявлены особые исследовательские подходы, существовавшие в рамках каждого этапа. Они были связаны с влиянием господствующих научных теорий. Автор дал собственную характеристику этим подходам, определив их как сугубо критический подход и критика с объяснением причин исследовательского негативизма.

2. Автор установил, что американское россиеведение на протяжении изучаемого периода сместило научные акценты. Они постепенно были перенесены с политической области на изучение советских (российских) культуры и общества. Перемещение исследовательских акцентов и последующая смена научных парадигм вызвали актуализацию нового направления в россиеведении, в основу которого легли социокультурные концепции и тематика.

3. В работе исследованы основные характеристики и процесс оформления нового направления в западной русистике. Впервые в отечественной историографии выявлены и изучены характерные тенденции в эволюции, трансформации американского россиеведения, которые привели к появлению нового направления. Установлено, что в основу нового направления легли этнокультурные идеи. Это направление сконцентрировало усилия преимущественно на изучении проблем культуры и общества нашей страны. Определено, что в рамках нового направления меняются такие характеристики американского россиеведения, как кадровый, возрастной состав, увеличивается доля женщин- исследовательниц, изменяются тематическое и жанровое обращение, теоретическая и методологическая база. Усиливается влияние общественных наук - культурологии, социологии, экономики, социальной антропологии, а также журналистики. Широко используется терминология и методология исследования, принятая в этих науках.

4. Научную новизну определило использование метода многоуровневого сравнения, с помощью которого были установлены характерные тенденции и результаты трансформации американского россиеведения.

5. В ходе исследования установлено, что трансформация американского россиеведения в значительной степени изменила лицо данной науки. Приоритетное изучение политических проблем постепенно сходит на нет. Американская русистика переходит с выполнения государственного на общественный заказ. Несмотря на сохранение в урезанном виде тоталитарного и ревизионистского направлений, ни одно из них уже не может претендовать на роль универсального в процессе изучения и объяснения России для западного общества. Эти характеристики, по мнению автора, составляют потенциал для преодоления кризиса в американской науке.

6. Научную новизну также определяет обращение к изучению особых психологических концептов, стереотипов восприятия, имеющихся в сознании американского исследователя. Они отражаются на содержании работ, выводах и оценочных суждениях американского исследователя. Автором предложена собственная классификация психологических концептов американского россиеведения. Выделены две основные группы- стереотипы обыденного сознания и научные концепты, среди которых имеются основные и зависимые образования. В рамках стереотипов обыденного, массового сознания автор предлагает вычленить два вида: стереотип «чуждости» и стереотип «враждебности». В ходе исследования было установлено, что в постсоветский период появляются иные, модифицированные стереотипы восприятия. Согласно собственной классификации автор предлагает объединить их в три группы: нео-тоталитарную, нео-ревизионистскую и смешанную.

7. Научную новизну определяет также широкий круг использования и включение в научный оборот новых историографических источников, в первую очередь работ американских авторов конца 1990-х- начала 2000 годов, что позволит расширить исследовательские границы, даст основание для возникновения новых исследовательских сюжетов в отечественной исторической науке.

Практическая значимость работы заключается в том, что оно вводит в научное обращение широкий круг источников американского россиеведения, не использовавшийся ранее в отечественной практике. Исследование доказывает, что в рамках американского россиеведения складывается новое, социокультурное направление. Таким образом, расширяется представление об американском россиеведении как науке, меняется его классификация. Материалы диссертации могут быть использованы при разработке и чтении курсов по истории России, историографии, всеобщей истории, а также для разработки новых исследовательских проектов.

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы.

Во введении заявляется научная проблема, формулируется актуальность и значимость научного исследования, анализируется историография работы, оценивается степень изученности темы, обосновываются цели, задачи исследования, выделяется объект и предмет изучения. Описываются и группируются источники, на которых проводится научное исследование, характеризуется его теоретическая и методологическая база. Поясняется новизна авторского подхода. Рассматриваются научная гипотеза и выводы, выносимые на защиту.

В 1 главе- “Социокультурное изучение России в американском россиеведении в 1970-2000 гг.” дается обзор истории изучения российского общества и культуры советского и постсоветского периода в американской русистике, анализируются ее основные теоретические конструкты. В первом параграфе - «Изучение культуры и общества России в американском россиеведении 1970-2000:общая характеристика” рассматривается краткая история американского россиеведения. Сравнивается отечественная периодизация этой науки (Е.В. Петров) и периодизация американская (М. Дэвид-Фокс). Анализируется западная классификация кадрового состава американской россики и приводится авторская классификация, в основу которой положены такие параметры, как сфера научных интересов основное место научной деятельности, национальная принадлежность и др. Выделяются возрастные категории авторского состава американской русистики. В параграфе приведены краткие сведения, касающиеся послевоенного формирования тоталитарного и ревизионистского направлений. Автор доказывает, что в последние годы американские историки уходят от влияния обоих главных направлений в россиеведении. Данная тенденция вылилась в формирование нового раздела американской россики - транзитологии, или учения о переходе. Приводится точка зрения западных ученых на эту теорию (Коэн С. )

В параграфе обращено особое внимание на возрастающий интерес западных ученых к проблемам культуры в нашей стране. Приводятся точки зрения западных ученых на важность изучения культурныъх реалий СССР и России (Р. Стайтс, Н. Конди, Л.К. Кристоф, Р. Макгвайр), выделены участки особого исследовательского интереса.

Во втором параграфе “Основные теории, концепции и идеи социокультурного изучения России и их изменение в 1970-2000 гг.” рассматривается процесс изучения культуры и общества России в рамках основных направлений американского россиеведения, его научная база. Отмечено сильное влияние тоталитарного направления, которое в 1970-80-е гг. сформировало крупные научные конструкты, определяющие образ России в американской исторической науке. Тоталитарному направлению принадлежит идея изучения российской культурной модели как зависимой и контролируемой государством. Определение роли государства и его влияния на советские общество и культуру присутствует в работах Р. Пайпса, Т. Мак-Даниеля, З. Бжезинского и многих других.

Американские ученые проводили в жизнь тезис о том, что для русской нации характерно преклонение перед сильным государством и тотальным государственным контролем. Причины этого положения дел, по мнению американских авторов, кроются в русской истории. Данная уверенность характерна для трудов Д. Уорнса, Р.В. Мэтьюсона, Э. Брауна и многих других. Они склонны отождествлять культурный продукт с государственным заказом и выделяют несколько основных моментов, влияющих на развитие советского общества и культуры. К таким, по мнению представителей американской россики (в основном тоталитарного направления) относятся: русский национализм, русификация, культурное заимствование, консерватизм и т.д.

Теория русского национализма, определяющего развитие русской культуры, развивалась в трудах Дж. Данлопа (“The Faces of Contemporary Russian Nationalism”, “Language, Culture, Religion and National Awareness”, “Soviet Cultural Policy”), З. Бжезинского (“The Grand Failure: The Birth a. Death of Communism in the 20^th cent”),Р. Пайпса (“Russia Observed”) и других авторов. Они рассматривали русский национализм, с одной стороны как антидот марксизму-ленинизму, с другой - как тормоз развития для страны и препятствие на пути проникновения западного опыта. Особым вниманием исследователей пользовались проявления национализма в культуре. Они рассматривались как особый протест общества против давления тоталитарного государства. С теорией русского национализма тесно связана теория русификация. Культура СССР рассматривалась как объект, подверженный насильственному влиянию русификации, что выразилось в доминировании русской национальной культурной модели и замалчивании культурных образцов, а также принижении языка других наций и народностей. Эта теория развивалась в работах Т. Раковска-Хармстоун,Д. Уорнса, Р. Вессона,Л. Хекта.

Важную роль в россиеведении советского периода играли теоретические концепции и идеи. С помощью основных концепций - русского коллективизма, консерватизма, антизападничества, подцензурности, а также идей культурного заимствования, серости официальной культурной модели, религиозности русской культуры, закрытости советского общества и его бюрократизации - создавался особый образ России, наполненный негативными характерист

иками. Содержание образа определяли политическая ситуация и научные конструкты россиеведения. Над созданием такого образа работали В. Лакер (“America, Europe and the S.U.”), М. Фридберг и М. Чолдин (“The Red Pencil : Artists, Sholars a. Censors in the USSR ”), В. Дмитришин (“USSR: A concise History ”),Э. Мицкевич (“Media and Russian Public ”),Р. Дэниелс (“Russia :The Roots of Confrontation ”), П. Франс (“Poets of Modern Russia ”), П. Десай (“Perestroika in Perspective: The Designee a. Dilemma of Soviet Reform ”), В. Пинтнер и Д.К. Роуни (“Russian Officialdom: The Bureaucratization of Russian Society from the 17 to 20 century ”) и многие другие.

Теретические разработки американского россиеведения указанного периода говорят о том, что в американском обществе возрос интрес к нашей стране и русистика ответила на этот вызов. Пристальное и усиливающееся внимание к проблемам общества и культуры СССР, России позволяет говорить о том, что внутри американского россиеведения формируются новые традиции и тенденции в изучении нашей страны, для которых характерно наличие своего поля исследований, специфическая методология и собственные кадры.

Во 2 главе - “Художественная культура СССР и России в американском россиеведении “, состоящей из двух параграфов, анализируется оценочная позиция американского россиеведения, выработанная по отношению к литературе и искусству России периода 1970-2000 гг. Первый параграф, посвященный анализу работ советского периода, показывает на материале конкретных исследований как в американской науке функционирует общепринятая методика разделения содержания культуры на две основные части: конформизм и протест. Здесь рассматриваются работы, посвященные исследованию социалистического реализма и протестных явлений в советской культуре. Американское россиеведение развивает теоретическое изучение социалистического реализма в СССР. Обращение к советским литературе и искусству позволяет американским ученым сделать вывод о том, что социалистический реализм проводил политические идеалы в культурную жизнь страны. Американские авторы проводят параллели культурной жизни СССР с развитием культурных аналогов периода нацизма и фашизма в Германии и Италии. Такая точка зрения отражена в работах Н. Рязановского (“A history of Russia”). Влияние соц.реализма на культуру, по утверждению многих исследователей, вылилось в формирование общих консервативных тенденций в культурном процессе. Как следствие, советская культура теряла характер подлинного, свободного творчества, становилась предсказуемой, серой. Эта позиция характерна для известного исследователя русского изобразительного искусства Дж. Боулта (“Moscow: The Cotemporary Art Scene”).

Американские ученые считают, что соц.реализм довлел над советской культурой при помощи постоянного административного контроля; большую роль в этом играла бюрократия от искусства. Бюрократия, по мнению русистов, пристально следила за соблюдением советских идеологических установок в культуре. В итоге литература и искусство СССР отражало существование крайне идеологизированного, жестокого и равнодушного общества. Таким способом американские исследователи переносили впечатление от советских литературы и искусства на общий образ нашей страны . Этот образ сформировался в сознании американских исследователей уже к началу 1970-х гг. и был характерен для всего советского периода. Распространением его занимались М. Фридберг, Д. Браун, Н. Рязановский, Дж. Боулт, М. Хайвард, Р. Пайпс и многие другие.

В работах американских русистов наша культура была исследована неравномерно. Большое внимание уделялось исследованию советской литературы, но ее оценка проводилась на основании работ сталинского периода, и лишь отчасти - на примере работ “застоя”. Достаточно хорошо исследованы советское кино и театр. Исследователями подчеркивалось, что эти области искусства имели возможность выражения протеста и нонконформизма, и властям приходилось с этим мириться. Подобная точка зрения отражена в работах Г. Сегела (“Twentieth Century Russian Drama: From Gorky to the Present”), Дж. Руз-Эванс (“Experimental Theatre from Stanislavsky to today”) и др.

Гораздо меньшее внимание исследователей привлекла советская музыка, архитектура и скульптура. Эти области советской культуры остались исследованными в малой степени, возможно, потому, что их глубокий анализ требовал наличия специального образования; большинство же россиеведов были политологами. При анализе советской музыки подчеркивались консервативные вкусы властей, предпочитавших классическую музыку, неразвитый музыкальный вкус масс (Д. и Ф. Кун” Russia on our Mind ”, Э. Мицкевич “ Media and Russian Public ”, Р. Стайтс” Russian Popular Culture ”). Советская архитектура критиковалась за ее монументальность и склонность к помпезности и гигантомании. В архитектурных исследованиях выделяется профессионально глубокая работа Ф. Старра, посвященная советскому архитектору Мельникову. Автор, имеющий архитектурное образование, выделяет заслуги Мельникова в советской культуре и подчеркивает новаторство и мировое значение его таланта (“Melnikov. Solo architect in a mass soсiety”).

Американские россиеведы большое внимание уделяют анализу протестных явлений в советской культуре. В западной россике принято выделять советские диссиденство, андеграунд, эмиграцию как части протеста и нонконформизма. В работах русистов указанного периода подробно рассматривается, в чем состоял протест (И. Голомшток и А. Глезер “Unofficial art from the Soviet Union ”), выделяется художественная ценность работ нонконформизма. Исследователи подчеркивают, что протест возник как реакция на позицию властей, требующую планирования культуры. Американские авторы приводят собственную классификацию протеста, периодизацию советской эмиграции и развития диссиденства. Значительное место в работах россиеведов занимает анализ работ “самиздата”, где выделяются “подлинные звезды советской литературы “- А. Солженицын, В. Войнович, В. Аксенов, А. Амальрик и др. Американские исследователи говорят о том, что в советском обществе развивался аналог “самиздата”- “магнитиздат”- копии аудиокассет, циркулирующие в основном в молодежной среде, где записывалась музыка, не прошедшая одобрения властей (Ramet P., Zamascikov S. “The Soviet Rock Scene”).

В период перестройки внимание исследователей к советской культуре резко возросло. Во втором параграфе анализируются работы, в которых приводится различное толкование феноменов гласности и перестройки (Colton T. “The Dilemma of reform in the Soviet Union”, Eklof B. “Soviet Briefing: Gorbachev and the Reform period”, Naylor T.H.”Gorbachev Strategy. Origins the Closed Society”, Nove A. “Glasnost in action. Cultural Renaissance in Russia”, Olcott A.” Glasnost and Soviet Culture”, сборники ”Can Gorbachev's reforms succeed?”, “Gorbachev and Soviet Future”,”The Gorbachev era” и др.). В середине -конце 1980-х гг. в американском россиеведении выходит много коллективных и авторских работ, где говорится о новых веяниях в жизни советской страны. Большое внимание уделяется личности М. С. Горбачева, которого сравнивают как с советскими деятелями прошлого (Н.С. Хрущевым), так и с западными лидерами (Ф. Рузвельтом и Дж. Кеннеди). Работы В. Лакера, С. Бялера, М. Корта становятся очень известными в этот период (Laquer W. “The Long Road to Freedom: Russia a. Glasnost”, Bialer S. “The Soviet Paradox: External Expansion, Internal Decline”, Kort M. “The Soviet Colossus: The Rise and Fall of the USSR”).

Американские авторы подробно рассматривают изменения, произошедшие с составными частями советской культурной модели в период перестройки. Подчеркивается, что в советской литературе большое внимание стало уделяться подлинным проблемам, волнующим советское общество. В кино появились негативные сцены, отображающие советскую действительность. Театральное искусство уделило внимание постановке пьес авторов, ранее запрещенных в советской стране. Увеличилось число художественных выставок, вышли из подполья художники- неформалы.

В американском россиеведении с наступлением периода перестройки постепенно исчезает тенденция деления советской культуры на две части- официоз и нонконформизм. Постепенно формируется новый подход- проведение параллелей развития культуры России с западными аналогами. Но с завершением перестройки, в 1990-е гг. исследовательский интерес сокращается и в россиеведении остаются в основном исследования на отдельные сюжеты. Вместе с тем увеличивается поток статей на российскую тематику в американской прессе. Серьезные исследования все чаще появляются на страницах “Art in America”, “Art News”,” Art journal” и других периодических изданий. Постепенно исчезают основные исследовательские подходы, существующие в американском россиеведении в советский период- сугубая критика и критика с объяснением причин авторского негативизма. Американское россиеведение теряет общий интерес к культуре нашей страны и в условиях кризиса переходит к исследованию локальных сюжетов и микроистории.

3 глава - “Американское россиеведение: истоки стереотипов восприятия и их типология” и состоит из двух параграфов. В первом параграфе-“Воздействие стереотипов обыденного сознания на научные модели культуры и общества” приводится краткая история изучения стереотипа на Западе и в России, выделяются составные компоненты стереотипа. Автор дает собственную классификацию стереотипов обыденного сознания, распространенных в американском россиеведении, раскрывает их суть и анализирует работы, в которых отражено наличие того или иного устойчивого представления.

В американской общественной науке изучение стереотипа было заложено У. Липпманом; большая заслуга в изучении стереотипа принадлежала О. Клайнбергу и Т. Парсонсу. Исследования в этой области продолжили Т. Шибутани, С. Хайакава, У. Кларк. В отечественной науке изучение стереотипа было основано Л.С.Выгодским; впоследствии эти исследования развивали В.А. Ядов, П.Н. Шихирев, В.С. Агеев и другие.

Стереотип - сложное психологическое явление, действующее на нескольких уровнях. Самое сильное влияние на оценочные суждения стереотип оказывает на уровне обыденного сознания. В американской россике на уровне обыденного сознания действуют две крупные группы , которые автор назвал стереотипами “чуждости” и “враждебности”. Они различны по уровню влияния, эмоциональной окраске, времени существования и т.д. Эти группы объединяет то, что они являются качественным показателем развития западной цивилизации, построены на противопоставлении России Западу и опираются на теорию европоцентризма и американской исключительности.

В группу стереотипов “чуждости ” попадают: стереотип покорности и страдания русского народа, монотонности и традиционализма, русского мессианства, противоречивости, религиозности, пессимизма и фатализма русских. Действие этих стереотипов распространяется не только на общество, но и на культуру России. Американские авторы уверены в том, что в русской культуре отражается тяга народа к страданию и покорности. Эта мысль присутствует в работах Р. Хингли, Н. Райса,И. Роува, Д. и Ф. Кун. Наиболее полно она развита в труде Д. Ранкур-Лафферьера «Рабская душа России». Он доказывает, что вся русская культура - это отражение культа страдания и нравственного мазохизма. Страдание и покорность как качества непонятны и отвергаются американскими авторами в силу их отказа от рационального выбора.

Стереотип русского фатализма и пессимизма развит в работах С. Бялера, Т. Мак-Даниеля, Р. Дэниелса и других. Они рассматриваеют русский пессимизм как следствие исторического развития, а в советское время - как результат выживания в условиях тоталитарного государства. Русский традиционализм и религиозность не являются полным негативом в глазах американских исследователей, а лишь национальной спецификой. По мнению М. Корта, А. Янова, Дж. Биллингтона, Дж. Вархолы это своеобразный маркер, отличительная черта русской нации. Полным же негативом в глазах американских русистов является русское мессианство.

Исследователи уверены, что русская нация стремится утвердить свое господство ( в том числе и господство национальной культурной модели) в мире. В советское время, считают ученые, это выразилось в идее мировой революции и стремлении распространить социализм на мировой арене. Такая идея присутствует в работах Ф. Маклеана, Э. Робертс, Дж. Хоскинга. Кроме того, американские авторы склонны выделять как характерную черту русской нации противоречивость, которая отражается в общественной жизни и культуре. Данный стереотип виден в монографиях и исследованиях Р. Хингли, Б. Грайса, Дж. Гамбрелла.

Группа стереотипов «враждебности», в отличие от «чуждости», носит подчеркнуто категоричный характер. С помощью этих стереотипов создается образ врага. В эту группу автор включает психологические концепты отсталости России, отождествления ее с Азией и Востоком, жестокости, лживости, колониализма, тяги к секретности и гигантомании. Русская отсталость трактуется не только как следствие исторического развития, но и как результат неудач модернизации государства (А. Улам, Н. Рязановский, Д. Тредголд, О. Тэйлор, М. Уолкер). Русская жестокость рассматривается как азиатская характеристика. Жестокость, по мнению исследователей, это последствие царизма и тоталитарного давления в сознании масс (Р. Хингли, Р. Дэниелс, С Бялер и др.). Азиатские характеристики России распространяются на формирование стереотипов русской лживости (Ф. Маклеан, М. Ибон), склонности к секретности (Д. и Ф. Кун, С. Гарнетт, Ф. Тудман). Одной из характерных черт России, по мнению западных русистов, является тяга к завоеваниям и колониализму. Этой точки зрения придерживаются П. Дибб, Р. Пайпс, З. Бжезинский и другие. Они рассматривают ее как стремление к демонстрации силы, попытку реализовать растущую мощь государства и армии, и отчасти - как решение перенести пожар революции на другие страны. Одним из самых искусственных и малодоказуемых в американской русистике является стереотип русской гигантомании, согласно которому русскому народу присуща тяга ко всему, превосходящему меру. Эта идея отражена в трудах Р.В. Мэтьюсона, Дж.Смита, Э.Робертс и других.

Все стереотипы обыденного сознания, отраженные в работах американских советологов - это стремление апологии западного мира, своеобразное оправдание отсутствия у США длительного национально- исторического и культурного опыта.

Во втором параграфе - «Влияние общих концепций советологии на формирование научных стереотипов восприятия российской культуры и общества» раскрываются суть и принципы функционирования стереотипов, возникших на основе научных теорий и концепций американского россиеведения. В тоталитарном направлении американского россиеведения, под влиянием теорий, основанных на выполнении политического и идеологического заказа, сложилась система стереотипов, негативно отражающих советское государства, общество и культуру. Суть их сводилась к убеждению в коренном отличии СССР от Запада, стран демократии. Тоталитарное направление, включает обязательные тезисы о русском национализме, тоталитарности советской культуры, всевластии государства, о русском гегемонизме и имперстве, идеологизированности общества, партийном диктате.

Кроме того, в тоталитарном направлении присутствовалиустойчивые представления, еще не принявшие форму стереотипа, но находящиеся на пути к нему. К ним относились убеждения в фашистском характере советской системы, всесильности бюрократии, тотальном контроле над обществом и культе вождя в СССР. Наличие данных стереотипов отражено в работах М. Малиа, Р. Пайпса, Г. Робертса, Р. Шелдона, Т. Томсона, Д. Уорнса, С. Майнера и многих других.

Изучение советской системы в тоталитарном направлении опиралось на представленные стереотипы и базировалось на сформированной в рамках направления вере в тоталитарную природу советского режима и идеологии, корни которых находятся в идеях большевизма и марксизма-ленинизма. Итогом функционирования психологических концептов тоталитарного направления стало рождение стойкого убеждения в особости советского государства как «империи зла», отклонении его от «правильного» пути, пройденного странами Запада. Стереотипы тоталитарного направления, несмотря на их массовость и влияние в научной среде, поддавались коррекции временем. Часть из них исчезла, а часть была модифицирована в постсоветский период.

Ревизионистское направление в американском россиеведении, по сравнению с тоталитарным, имело более краткую историю. Оно развивалось на значительном научном вкладе таких исследователей, как А. Даллин, Ш. Фицпатрик, Р. Конквист, А. Рабинович, Н. Рязановский и других. В ревизионистском направлении сформировалось меньшее, по сравнению с тоталитарным, количество психологических концептов. К ним относились: стереотип аналогии СССР с прогрессивным, индустриальным обществом, стереотип «новой оттепели» в СССР, а также стереотипные убеждения в большом значении советской перестройки, значительной роли интеллигенции в советском обществе, высокой ценности нонконформизма. Ревизионисты оценивали все перемены в советском обществе и культурной модели в той мере, в которой они соответствовали западному обществу и его приоритетам. Стереотипы ревизионистского направления были менее устойчивыми в сознании американского исследователя и в большей степени подверглись эрозии в постсоветский период.

Научные стереотипы американского россиеведения укрепляли систему знаний о советском (российском) государстве и способствовали вынесению быстрой оценки. Политико-идеологическая основа научных стереотипов американского россиеведения способствала формированию общего негативного образа России, который присутствовал в работах американской россики в 1970-80-е гг. Изменение политической ситуации заставило основные направления американского россиеведения пересмотреть свою научную базу, что отразилось на стереотипах, возникших на основе научных теорий и концепций. Это был болезненный процесс, который сказался на усилении кризиса россиеведения на рубеже 1990-х гг.

4 глава - “Трансформация американского россиеведения и модификация научных стереотипов в пост тоталитарный период” состоит из двух параграфов. В первом параграфе - « Изменения в структуре изучения истории и культуры России в 1985-2000 гг.” анализируются попытки американского россиеведения выйти из кризиса в постсоветский период. В 1990-е гг. американское россиеведение значительно сократило свои политологические исследования, которые не смогли дать точную оценку перспектив развития советского государства. В конце ХХ в. из сферы научных интересов американской россики практически выпадают такие темы исследования, как роль государства, тотальный контроль над обществом, коллективизм, антизападничество русского народа. Теряют политическую актуальность и сходят на нет исследования гласности и перестройки, социалистического реализма, протеста в советской культуре. Наука занята не только пересмотром своей научной базы, но и переменой психологических основ изучения России, поиском новой методологии. Происходит модификация распространенных в россиеведении стереотипов восприятия.

В современном американском россиеведении сокращается доля высококвалифицированных и объемных исследований, падает число выпускаемых научных изданий по проблемам россики. В этих условиях россиеведение переключается на новые жанры. Практикуется научное исследование, оформленное в виде журнальной статьи, эссе, рецензии, материала в Интернет-ресурсах. Новые исследования публикуются в таких изданиях, как “Problem of Post-Communism,” “Post-Soviet Affairs”,”Current History,” “Slavic Review,” “Russian Review,” “Europe-Asia Studies “, а также в “New York Times”, “Los-Angeles Times”, приложениях к этим газетам и других периодических изданиях. Постепенно формируется новый тип научного творчества - публицистическое россиеведение. Новый вид научной деятельности характеризуется изменеием кадрового состава, в котором превалирует доля представителей различных общественных наук и журналистов.

Важной характеристикой современного россиеведения является сохранение значительного негативизма исследовательских оценок. Для изучения подняты в первую очередь негативные проблемы, такие, как враждебность России Западу (Р. Пайпс), русский национализм (Э. Берри, Дж. Данлоп), медленное экономическое развитие России (С. Коэн, Х. Балцер), война в Чечне (М. Гессен), нищета и преступность в нашей страны (П. Квин-Джад).

По мнению автора, причина заключается в традиционности психологических установок и прочности научных стереотипов восприятия. В постсоветский период в американском россиеведении автором выделены три группы модифицированных стереотипов: смешанная, неототалитарная и неоревизионистская. В первую группу вошли концепты, характерные для всех направлений в россиеведении. Наиболее характерным явлением в этой группе - выглядит схема формирования российского среднего класса как показатель успешного восприятия западного опыта и стереотип нового евразийства. В неототалитарную группу вошли устойчивые тезисы нового русского национализма, преступности и неуклюжего копирования западного опыта. Нео-ревизионистскую группу наиболее представительно отражает стереотип продолжения конвергенции двух систем.

Обращение к работам американского россиеведения постсоветского периода выявило факт, что в условиях кризиса объединения научных направлений не произошло. Изменение психологической основы исследований, обращение к новым жанрам и тематике исследований создало широкий разброс мнений, а также сокращение квалифицированных и грамотных исследований.

Во втором параграфе - «Традиционность и новизна в тематике и методах исследования американского россиеведения 1990-х гг.” раскрываеются изменения в подходах к изучению российской истории в американской россике конца ХХ в. При общей тенденции увеличения внимания к проблемам культуры и общества россиеведение ведет активный поиск адекватной моменту методологии изучения. Возрастает уровень использования методик исследования, принятых в разных общественных науках, в частности, в антропологии и социологии.

Изменилось и отношение к общепринятому компаративному методу. Американские исследователи переходят от сравнения стран и цивилизаций к сравнению этапов внутри развития страны (Р. Такер). Все большее внимание уделяется сравнению России и стран Запада. Возникает принципиально новая методология: выделение базовой информационно- фактической единицы. Все исследования современной россики находятся под влиянием объединительной тенденции.

Увеличивается внимание представителей всех направлений американской россики к изучению культуры. Понятие “культура ” расширяется и наполняется разнообразным содержанием, что является отличительной чертой американского россиеведения конца ХХ века. Базисом современного изучения культуры России становятся этнокультурные идеи. Под пристальное внимание американских исследователей попадает культура России постсоветского периода (что отражено в сборниках «Russian Context: Culture behind the Language», «Russian Culture», «Russian culture at the crossroads: paradoxses of Postcommunist consciousness», «Russian Culture in the Modern Times», монографии Р.С. Вильямса «Suspected Russia: Art, Culture and National Identity, 1840-1995» и т.д.).

Большее значение в россиеведении придается специфике изучаемой проблемы. В целях изучения национальной специфики России в американской русистике пристальное внимание стало уделяться международным контактам, возросло число совместных научных конференций, в которых принимали участие американские специалисты.

Старые темы характеризовались смещением исследовательских акцентов (А. М. Хазанов «After the USSR: Ethnicity, Nationalism and Politics in the Common Wealth of Independent States», К. Хамфри «The unmaking of Soviet life every day economics after socialism»). В новой тематике выявилась тенденция изучения России как страны, имеющей равные с Западом проблемы общественного и культурного развития. Приоритетным вниманием пользовались национальные проблемы, экономика, персоналии власти, изучалось становление гражданского общества и демократии в России (исследования А. Куллисона, П. Хоффмана, П. Квин-Джад и др.).

В американском россиеведении идет пересмотр концепций русской истории, в частности, проблемы крестьянства и трагедии коллективизации.

Новые тенденции в развитии россиеведения позволяют выявить черты формирования нового образа России, где наша страна выступает уже не как враг, но еще и не как равный партнер Запада, а лишь страна, повторяющая пройденный им путь.

Процессы, характеризующие изменения американского россиеведения, говорят о господствующей позиции американских ученых: в качестве исторической истины они по-прежнему хотят видеть только свою версию истории России. При всех положительных моментах, характеризующих современную трансформацию американского россиеведения, выразившуюся, прежде всего, в появлении социокультурного направления, нужно сказать, что общий кризис в науке еще не преодолен.

В заключении диссертации подведены итоги исследования, сформулированы выводы. Автор выносит на защиту несколько групп полученных результатов.

Первая группа включает в себя главные характеристики американского россиеведения и факторы его трансформации.

1.Изменение политической и общественной ситуации в нашей стране вызвало всплеск научного интереса к изучению нашей страны на Западе. Этот интерес распространялся на россиеведение США, которое с середины 1980-х гг. трансформирует старые и выдвигает новые научные концепции, что отражается на научных направлениях.

Развитие американского россиеведения в 1970- 2000 гг. позволяет выделить несколько этапов:

-до начала 1980-х гг.- период господства тоталитарного направления с соответствующей научной теорией и преобладающим изучением проблем государства;

-1980-е-начало1990-х гг.- выход на первый план ревизионистского направления, развитие теории конвергенции и “новой оттепели” с акцентом на изучение проблем советского общества;

-с начала 1990-х гг.- глубокий кризис в россиеведении, в итоге которого активно развивается социокультурное направление на базе этнокультурных идей общественных наук.