Археологические исследования

Металлургия меди, видимо, развивалась с середины V тыс.,- сначала на Балканах и в Малой Азии, затем на юге Восточной и Центральной Европы и на Кавказе. Древнейшие крупные изделия из меди - кованые и литые топоры, плоские и проушные,- изготовлены из чистой меди с естественными примесями. Медные топоры отливали в открытых формах, законченный вид им придавали путем горячей ковки. Некоторые изделия из меди в трипольской культуре сделаны с применением сварки при температуре 350-400°.

Большинство медных изделий найдено в районе Карпатских и Балканских гор, крупный центр существовал и на Кавказе. Вдали от центров производства встречаются главным образом украшения, например медные бусы. Первые металлические изделия появились в известных неолитических комплексах (Чатал-Хююк, Чайеню-Тепеси, Ашикли-Хейюк).

Значение освоения нового материала для изготовления орудий огромно. С началом эпохи металла тесно связано расширение культурных контактов между народами, жившими на обширных территориях, значительно удаленных друг от друга. В это время сложился обмен между племенами, владевшими металлом, и остальным населением, между скотоводческими и земледельческими племенами. Начинается борьба за источники сырья, продукты ремесленного производства, лучшие почвы и угодья.

Начало применения металла дало толчок развитию новых видов производства: деревообработки, литья, чеканки, ювелирного искусства. С освоением меди и появлением техники изготовления бронз связано изобретение колесного транспорта -- повозки, а позже и боевой колесницы, использование тягловой силы крупного рогатого скота и лошади. А в конце этой эпохи была освоена и верховая езда на лошади. Развивается горнорудное дело. Первые шахты по добыче кремня и красящих веществ в Европе появились уже в палеолите. В энеолите использование шахт приобрело гораздо более крупные масштабы. С помощью шахт добывали не только высококачественный кремень и другие породы камня, но и металлические руды, в первую очередь медные. В Кшемёнках (Польша) найдены шахты культуры воронковидных кубков для добычи полосатого кремня. Район древних шахт простирается на 4 км в длину при ширине 30-120 м. Здесь открыто около тысячи шахт глубиной 4-11 м. Некоторые из них связаны галереями высотой до 60 см. В качестве орудий труда применялись роговые кирки и каменные молоты. Опыт, накопленный при добыче кремня в шахтах, был использован и при добыче медной руды, например, в шахтах Рудна Глава (Сербия). Шахты отрывали сверху, а затем уже следовали по жилам руды, которую добывали теми же роговыми кирками и каменными молотами, что и кремень.

В энеолите широко развилось текстильное производство. Об этом говорят многочисленные пряслица для веретен и остатки вертикальных ткацких станков, на которых изготавливались в первую очередь шерстяные ткани. Об одежде мы можем судить по многочисленным антропоморфным фигуркам, украшенным нарезным или расписным орнаментом, передающим фасоны, рисунки на тканях и украшения. По находкам специфических орудий фиксируется обработка кожи. И текстильное производство, и кожевенное дело уже выходят за пределы домашнего производства в силу необходимой специализации и становятся ремеслом. Керамическое производство также, видимо, постепенно выделяется в особое ремесло в рамках общины. В культуре Варна, например, использовался уже гончарный круг, а высококачественная парадная посуда стала объектом межрегионального обмена.

Археологические культуры Как уже указывалось, самые древние находки медных изделий относятся к ближневосточным культурам еще эпохи неолита. В известной мере на базе описанных неолитических культур Месопотамии в V тыс. до н.э. сложилась глубоко оригинальная и высокоразвитая халафская культура с круглыми - конусовидными или цилиндрическими - постройками, беспрецедентной по технологическому совершенству, многообразию форм и орнаментальных композиций керамикой, развитой глиняной пластикой, резко возросшим репертуаром каменных, кремневых, обсидиановых орудий. Эта культура находилась уже в преддверии перехода к эре металлов.

Территориально она охватила огромное пространство от Среднего Тигра до Северной Сирии, включая прибрежную ее долину - то есть смежную с Палестиной область, оказывая на нее определенное воздействие. Название Халаф, так же как и река Хавор (Хавур), упоминается в Библии. Следы этой культуры встречают от верховьев Евфрата до гор Тавра на севере и Ура на юге. Ее создателями, вероятно, были пришельцы с севера, первоначальная родина которых находилась в «Турецкой Месопотамии». Можно утверждать, что в керамическом неолите отмеченные долинные культурные общности Месопотамии заметно вырвались вперед, превышая по темпу и уровню развития культуру обоих этапов соответствующего периода Палестины.

Там была яркая керамическая посуда характерной яйцевидной формы. Ранняя халафская керамика покрыта красной или черной росписью по фону абрикосового цвета. В более поздний период изготовлялась керамика более сложных форм с кремовой обмазкой и заостренным отогнутым венчиком. Сосуды украшались чёрным и оранжево-красным орнаментом в виде геометрических фигур и изображений птиц, животных и людей, покрывались глазурью и обжигались в специальных закрытых печах при высокой температуре. Такие закрытые гончарные печи, в которых регулировалась температура, обнаружены в Каркемише, Тепе-Гавра и других поселениях.

Наиболее характерным признаком халафской культуры является керамика сравнительно простых форм, щедро украшенная натуралистическим орнаментом - головами быков и муфлонов, полнофигурными изображениями леопардов, оленей, змей, скорпионов, птиц, онагров, а также людей. Нередко орнамент образуют схематические изображения деревьев, растений и цветов или просто тесно расположенные прямые или волнистые линии, скопления точек и кругов. В заключительный период халафцы делали большие многоцветные «тарелки» с тщательно орнаментированной центральной частью.

В Телль-Халафе (Бейрут) были найдены амулеты с изображениями быков, баранов и фантастических существ - полурыб-полузмей с человеческими головами. Там были грубые глиняные фигурки сидящих на корточках женщин, рожающих уродливых, часто безголовых младенцев.

Небольшие поселения халафской культуры располагались у рек, были плотно застроены однокомнатными сырцовыми домами в виде толосов с примыкающими прямоугольными хозяйственными постройками, иногда с печами, очагами (в т. ч. для обжига керамики). Эти дома сооружались на каменных фундаментах со стенами из грубо вылепленного кирпича-сырца, так как формованный кирпич в это время в Месопотамии еще не был известен. В каждом доме было круглое сводчатое помещение и длинный прямоугольный вестибюль, возможно, с двускатной крышей.

Остатки святилищ с бычьими рогами, огромные рога животных, изображенных на глиняных сосудах, свидетельствуют о том, что здесь господствовал культ быка, служившего объектом поклонения как символ мужской плодовитости. Многочисленные женские статуэтки доказывают существование у халафцев и культа Богини-Матери.

Основой хозяйства были земледелие и скотоводство. Найдены каменные зернотёрки, ступки, серпы, обгоревшие зёрна разных видов пшеницы, ячменя, кости домашних животных (коровы, овцы, козы, собаки и др.). Многочисленны орудия из кости.

Носители халафской культуры были земледельцами. Они выращивали пшеницу-эммер, ячмень, лен. Рисунки на халафских сосудах свидетельствуют о высоком развитии ткачества, главным образом, видимо, шерстяных тканей. Возможно, халафцами были одомашнены козы и овцы.

Торговые связи халафцев были необыкновенно широкими и хорошо организованными. Они простирались от Персидского залива до Средиземного моря. Никогда до этого ни одна культура не осуществляла столь широкой торговой экспансии.

Конец халафской культуре положили пришельцы с юга Месопотамии -- носители убейдской культуры, двинувшиеся на север в поисках новых земель. Халафская культура была уничтожена или исчезла, по-видимому, около 4400 - 4300 гг. до н.э. Сменившая ее культура Эль-Обейда (Междуречье) была схожа с поселениями, расположенными на Иранском нагорье и в долине реки Инд.

Но, несмотря на контрастные отличия этой культуры от поразительных памятников предшествующего периода и известное отставание от четко выделившихся раннеземледельческих общностей Месопотамии, есть основания говорить о прогрессивных сдвигах в этот период и в Палестине. Они проявились в развитии и значительном распространении земледельческих навыков, упрочении оседлости, охватывавшей все новые и новые группы, сближении этих групп, расширении спектра контактов между ними. Последние и здесь приводили к созданию культурных общностей, покрывавших уже большие территории и целый ряд разрозненных ранее групп. Процесс этот еще более активизировался в связи с началом применения принципиально нового вида материалов - металла.

Развитие земледелия в Южной Месопотамии в VI-V тыс. до н.э. прослежено по слоям поселений Эриду, Ура, Урука и Телль-Абеда, объединенных в убейдскую культуру. Убейдская культура отражает значительные успехи южномесопотамских общин, в экономическом отношении базирующихся на развитии поливного земледелия, которое было решающим рычагом всего прогресса. Крупные убейдские центры с монументальной архитектурой и специализацией производств становятся предтечей позднейших шумерских городов, как правило, складывающихся на местах именно убейдских поселков. Здесь формируются новые устойчивые культурные эталоны всех сторон жизни местного населения, от типов керамики и терракот до храмовых комплексов.

Судя по всему, была налажена система торговых связей, без которых в Южном Двуречье, лишенном руды, строительного леса и камня, подобный прогресс был весьма затруднен и малоэффективен. Таким образом, можно считать, что в пору Убейда формируются основы шумерской цивилизации.

В Северной Месопотамии складывается характерный местный комплекс, представляющий собой локальный вариант убейдской культуры, который именуется обычно Северным Убейдом. Расписная керамика убейдского типа и монументальные храмы, до деталей аналогичные храмовым комплексам Эриду, являются главными показателями влияния собственно убейдской культуры на северные районы Месопотамии (Гавра XIX--XII; верхние слои Хассуны и Арпачии; Грай-Реш IX--VI).

Специфической чертой Северного Убейда является сохранение, особенно на ранних этапах, сильных халафских традиций, указывающих на прямую культурную преемственность. Так, в расписной керамике сохраняются частично халафские мотивы, а иногда и полихромия. На первых порах существуют и круглые в плане дома наряду с прямоугольными строениями. Терракоты также изображают не стройных стоящих женщин, как это имело место на юге, а полных матрон, сидящих с согнутыми в коленях ногами, т. е. развивают образ, также сложившийся в халафской культуре. Несколько более массивен по сравнению с югом и прямоугольный сырцовый кирпич, употребяющийся строителями североубейдских поселений. Из числа североубейдских памятников лучше всего изучена Тепе-Гавра на левом берегу Тигра в районе Мосула. Здесь, начиная с самых ранних слоев, относящихся к убейдскому времени, известны и большие прямоугольные жилые дома, и храмовые комплексы. Иногда дома имеют внутренний дворик, по сторонам которого расположены комнаты.

Предполагается, что в слое Гавра XVII роль святилищ выполняли две круглоплановые постройки. В слое Гавра XIII представлен целый храмовый комплекс, состоящий из трех храмов, полностью аналогичных храмам Эриду. Размеры храмовых строений также довольно значительны, они имеют в длину от 12 до 14 м, а фасад одного из храмов покрыт белой штукатуркой. Как и в южном Эриду, в Гавре наблюдается выделение специального некрополя, где погребаются взрослые, тогда как детей по-прежнему хоронят под полами домов. Большинство погребенных имеют скорченную позу, но встречаются и вытянутые захоронения, что может указывать на наличие населения, принесшего эту традицию из Южного Двуречья. В целом погребальный обряд становится достаточно разнообразным -- наряду с захоронениями в ямах известны погребения в урнах и трупосожжения.

Районы Северного Убейда находились ближе к рудным залежам, и поэтому в отличие от юга здесь при раскопках изредка встречаются металлические предметы, к которым относились с меньшей бережливостью. К числу обнаруженных медных изделий относятся кольца, шилья и небольшие ножички, найдены также золотые бусы.

Среди специализированных производств на североубейдских памятниках становится особенно продуктивным изготовление печатей, вырезавшихся большей частью из стеатита, но иногда также из более ценных пород -- мрамора, сердолика и даже лазурита. Последнее свидетельствует об обменных связях, достигающих, скорее всего многоступенчатым путем, весьма отдаленных территорий, поскольку лазуритовые копи находятся в Бадахшане на территории современного Северного Афганистана. Изображения на печатях большей частью выполнены гравировкой, реже встречается сверление. Преобладают печати овальной формы с ушком на тыльной стороне -- тип, возникший еще у первых земледельцев, когда, правда, функции печати-амулета, по-видимому, не были дифференцированы. Теперь же оттиски на глине становятся все более многочисленными. До слоя Гавра XII большой популярностью пользовались печати с геометрическим орнаментом, хотя встречаются отдельные изображения животных. Позднее зооморфные мотивы становятся преобладающими. Обычно изображаются одиночные животные, но нередко копытные четвероногие даются в сочетании с птицей, рыбой или змеей.

В целом комплекс Северного Убейда свидетельствует об установлении определенного культурного единства на основной территории всей Месопотамии. Вопрос о механизме этого явления остается не вполне ясным. Наряду с резким усилением культурного влияния, идущего по направлениям обменных связей, имело место и прямое распространение групп населения, приносящего с собой новые культурные нормы и эталоны. В этом отношении показательно наличие в Гавре захоронений по новому погребальному обряду. Но это отнюдь не была полная смена жителей.

Важнейшим историческим событием V-IV тыс. до н.э. стало сложение крупного центра высокоразвитых земледельческо-скотоводческих культур на юго-востоке Европы. Этот центр охватывал Балканский полуостров и юг Апеннинского, Нижнее и Среднее Подунавье, территорию Трансильвании, Молдавии и правобережной Украины. Основой его возникновения были традиции раннеземледельческих культур с расписной керамикой, таких, как Протосескло, Старчево, Кёрёш, Криш. Но вероятно, что новые импульсы с Переднего Востока способствовали становлению на Балканах и в Подунавье культур, достигших высоких ступеней экономического, социального и духовного развития. Связи с Малой Азией и Восточным Средиземноморьем в V - IV тыс. до н.э. стали интенсивнее.

Древнейшими представителями этого юго-восточного центра можно считать такие культуры, как Сескло в Фессалии (конец VI - первая половина V тыс. до н.э.) и Димини (конец V и начало IV тыс. до н.э.). Во второй половине V тыс. до н.э. на Балканах и в Карпатском бассейне сложилась высокоразвитая культура Винча, во Фракии - культура Караново III - Веселиново, в Нижнем Подунавье - культуры Дудешть и Хаманджия. В начале IV тыс. до н.э. этот центр охватил еще более значительные территории - почти весь Карпатский бассейн (культуры Лендьел, Петрешть, Тисаполгар), Нижнее Подунавье (Варна, Гумельница), Молдавию и часть Украины, где в это время складывается трипольско-кукутенская историко-культурная общность.

Культуры, входившие в этот центр, могут быть названы энеолитическими, им известны металлы - медь и золото. Культуры юго-восточного центра сделали заметные успехи в области экономики. С полным основанием ученые предполагают, что в земледелии таких культур, как Гумельница, Вэдастра, Триполье, применялись соха или примитивный плуг, а в качестве тягловой силы - волы. Был известен и бесколесный транспорт - сани, волокуши. Медь и золото использовались для изготовления украшений, а медь - для отливки плоских и проушных топоров и тесел. По крайней мере в IV тыс. до н.э. такие домашние производства, как ткачество, кожевенное дело, изготовление керамики, вероятно, уже выделились в самостоятельные ремесла наряду с металлургией и металлообработкой. Широкое развитие получили обмен и меновая торговля. Объектами их были в первую очередь металлы и изделия из них, предметы роскоши, престижа, ритуала, украшения, морские раковины, обсидиан и даже высококачественная керамика. Обмен видимо, затрагивал преимущественно верхушку общества.

В Греции земледелие и животноводство на протяжении VI-IV тыс. до н.э. оставались основой экономики культур типа Сескло и Димини. В земледелии отмечено несколько важных тенденций: все большее видовое разнообразие возделываемых культур, их возрастающая чистота, введение новых видовых групп культурных растений, специализация тех или иных районов на выращивании определенных видов культурных растений. Изменения в скотоводстве менее заметны: наблюдается лишь общее уменьшение роли мелкого рогатого скота и свиней при одновременном увеличении поголовья крупного рогатого скота.

В энеолитической культуре Гумельница (Болгария, Румыния) земледельцы в качестве пахотного орудия использовали соху из дерева и оленьего рога, а в качестве тягловой силы - быка или вола. Основной зерновой культурой Гумельницы в IV тыс. до н.э. была пшеница (однозернянка, эммер, спельта), известен многорядный ячмень. Из бобовых выращивались вика, чечевица, горох. Полагают даже, что на территории Болгарии существовало примитивное искусственное орошение, при котором использовались разливы рек, приносившие полям не только воду, но и плодородный ил. В местах разливов возводились дамбы, которые должны были направлять паводковые воды на поля. В стаде наиболее видную роль играл крупный рогатый скот. Он давал много мяса и использовался в качестве тягловой силы. Не исключено отгонное скотоводство. Важной отраслью хозяйства оставалась охота. Известно более 20 поселений этой культуры, датируемых первой половиной и серединой IV тыс. до н.э. Наиболее полно исследовано поселение близ г. Белград. Считается, что люди переселились на левобережье Дуная из Северной Добруджи. На территории между Верхней Вислой и Верхним Днестром существовала культура Зимно-Злота. Известны небольшие поселения, расположенные на высоких мысах. Они укреплены рвами.

Особенностью земледелия культуры Винча было выращивание пшеницы при почти полном отсутствии ячменя. Сеяли просо, видимо привлекавшее быстрым вызреванием, овес. Бобовые растения не играли существенной роли. Крупный рогатый скот или свиньи преобладали в составе стад, которые еще не были большими, и воздействие человека на окружающие леса не могло быть серьезным. Охота велась на благородного оленя и кабана.

В культуре Лендьел в IV тыс. до н.э., важную роль приобрели пшеница-спельта и двурядный ячмень. Напротив, земледелие в культуре Тиса того же времени основывалось на древних пленчатых пшеницах - эммере и однозернянке, но выращивали еще и многорядный, голозерный ячмень. Большое значение имел посевной горох.

Крупный рогатый скот преобладал в составе стада во всех культурах IV тыс. до н.э. в Карпатском бассейне, причем встречались как недавно доместицированные формы, так и появившиеся в результате скрещивания дикого быка и домашнего скота. Роль овец и коз, столь значительная в неолите, падает. Резко возрастает значение охоты. Частым явлением становится отлов молодых животных - зубра и кабана - для приручения и пополнения стад.

В середине IV -- середине Ш тыс. до н.э. на значительной территории от Рейна и до Полесья на востоке и до верховьев Буга и Днестра развивалась культура воронковидных кубков. Культура занимала значительную территорию Центральной и Восточной Европы вплоть до Прибалтики. Она сыграла исключительную роль в распространении производящих форм хозяйства. В Ш тысячелетии до н. э. от Эльбы до Среднего Поднепровья сложилась культура шаровидных амфор. Ее памятники сосуществовали с позднетрипольскими и поздними памятниками культуры воронковидных кубков.

Территория Правобережной Украины, Молдовы, Карпато-Дунайской зоны Румынии и Болгарии была территорией энеолитической культуры оседлого земледелия, известной как культура триполье-кукутени. Вместе с соседними культурами она составляла обширную область Балкано-Дунайского энеолита. Энеолитические поселения располагались на плодородных лёссовых почвах, доступных для обработки энеолитическими орудиями. Выделяются территории раннего, среднего и позднего периодов культуры триполье-кукутени, отдельные хронологические периоды и локальные варианты.

Распространенные на значительной территории энеолитические поселения объединены рядом общих признаков: появление медных изделий наряду с каменными; господство мотыжного земледелия и домашнего скотоводства; наличие расписной глиняной посуды, глинобитных домов, глиняных статуэток и земледельческих культов.

Около 150 поселений относятся к раннему периоду культуры триполье-кукутени. В самых ранних комплексах еще отсутствует такой важный признак, как расписная керамика. Ранний период по-разному делят на несколько этапов. Румынские исследователи выделяют три периода докукутени на основании раскопок у с. Троян в Прикарпатье.

По радиоуглеродным данным этот период датируется 4200--3400 гг. до н. э. Для него характерно преобладание небольших поселений площадью около 1 га с глинобитными домами и землянками. Встречается много кремневых отщепов и пластин без ретуши, топоров, тесел, долот. Керамика украшена узором с заполненными белой краской углублениями, который к концу периода выходит из употребления. В Среднем Поднестровье большую часть пищи добывали на охоте; половину поголовья домашних животных составляли свиньи.

В это время шло формирование локальных вариантов культуры триполье-кукутени. Известны памятники в Трансильвании, Молдавском Прикарпатье, в долине р. Прут и Центральной Молдове. Еще одна группа расположена по Днестру; это поселения Флорешты, Александровка I. И, наконец, левобережье Днестра, где известны поселения Лука-Врублевецкая, Бернашовка и др. Последние исследования позволяют сделать вывод о том, что культура триполье-кукутени сложилась на базе более ранних культур (Боян и линейно-ленточной керамики) на территории Восточного Прикарпатья и Юго-Восточной Трансильвании на рубеже V--IV тысячелетия до н э.

Важное значение имеет средний период (IV тысячелетие до н.э.). Он характеризуется резким подъемом керамического производства, овладением навыками изготовления расписной посуды. Трипольских памятников этого периода известно несколько сотен. Наиболее значительные раскопки проводились на поселениях в Коломийщине и во Владимировке. В урочище Коломийщина близ Киева на площади более чем 6000 кв. м было открыто 39 глинобитных площадок, расположенных по кругу. Эти площадки оказались основаниями наземных глинобитных домов, которые покрывались двускатной крышей. Восстановить устройство помещений помогли глиняные модели трипольских жилищ, найденные на поселениях. Модель из поселения Сушково изображает прямоугольный в плане дом, разделенный внутри на два помещения. Справа от входа, в углу сделана сводчатая печь с примыкающей сбоку лежанкой. В другом углу комнаты на небольшом возвышении помещена фигурка женщины, растирающей зерно на зернотерке. Рядом с ней стоят сосуды. Известны глиняные модели домов трипольской культуры с печами, хозяйственным инвентарем, с крестообразными глиняными жертвенниками.

Во Владимировке было обнаружено свыше 200 жилищ, расположенных пятью кругами и ориентированных входом к центру круга. Имелись также помещения хозяйственного назначения. Пространство внутри круга служило загоном для скота. Такой поселок, вероятно, дополнительно укреплялся изгородью.

Основным занятием населения трипольских поселений было мотыжное земледелие, о чем свидетельствуют отпечатки и остатки зерен, соломы и мякины пшеницы, проса и ячменя в глине, из которой были сделаны дома, а также земледельческие сельскохозяйственные орудия труда.

Землю трипольцы обрабатывали мотыгами из камня, кости и рога. Урожай убирали примитивными серпами. Среди серпов встречаются цельнокаменные, вкладышевые, в поздний период появляются и металлические жатвенные ножи, отлитые из меди. Выращивали трипольцы в основном пшеницу, ячмень и просо. Известно несколько сотен медных трипольских предметов. Только в Карбунском кладе (с. Карбуна в Молдове) было найдено более 400 медных предметов. Среди них два топора из чистой меди, спиральные и пластинчатые медные браслеты, подвески, антропоморфные фигуры, кованые медные бусы. Проведенный анализ трипольских изделий позволил установить, что люди пользовались чистой медью, которую получали из рудников Балкано-Карпатской горной области.

Трипольская глиняная посуда этого времени отличается разнообразием форм: появляются большие двуконусные сосуды, кратерообразные, грушевидной формы, конические чаши, сосуды с угловатыми плечиками, кувшины. Различные по размерам сосуды служили для хранения зерна, молока и других припасов, для приготовления пищи и как столовая посуда. Некоторые сосуды снабжены крышками. Многие из них украшены характерным для энеолита расписным орнаментом. Среди разнообразных глиняных изделий встречаются так называемые бинокли. Это весьма загадочные предметы, состоящие из двух полых цилиндров, соединенных перемычками. Они являются характерной особенностью культуры энеолитических земледельцев. Вместе с тем последние трассологические исследования показали, что не везде в трипольских поселениях преобладали орудия земледелия, в ряде мест хозяйство было скотоводческо-земледельческим.

У трипольцев было две породы крупного рогатого скота: мелкий, тонконогий, и крупный, близкий по типу к дикому туру. Разводили также овец и свиней. К концу трипольской культуры появляется домашняя лошадь. Известно несколько скульптурных изображений лошадей из Сушковки и Кошиловцев. Для трипольского скотоводства характерно придомное содержание скота. Скот пасли близ поселка, а ночью он находился в загонах. На трипольских поселениях часто встречаются кости диких животных -- косули, оленя, лося, бобра и зайца. Однако охота и собирательство играли в хозяйстве вспомогательную роль.

В период расцвета культуры триполье-кукутени наблюдались значительные контакты ее носителей с западными культурами Гумельница, Средний Стог II, Злота. Отмечается социальная дифференциация населения, о чем свидетельствуют булавы -- символы власти, возникновение крупных многогектарных поселений.

У трипольцев сложились своеобразные идеологические представления, связанные с земледельческим характером хозяйства. Они нашли отражение, прежде всего, в орнаменте сосудов. Сложный и довольно устойчивый орнамент был связан с представлениями людей об окружающем мире, о Вселенной. В орнаменте выражены представлении о природных явлениях, смене дня и ночи, времен года. Орнаментация сосудов изображала пахоту и посевы, животных и стебли растений. Разнообразие сюжетов поразительно: здесь и переплетение косых потоков дождя, и всходы посевов, охраняемые священными собаками. На культовых сосудах обычно изображалась трехъярусная структура мира: сверху помещался образ Великой Матери мира, из грудей которой источается живительная влага, ниже -- чудодейственное прорастание зерен и превращение их в колосья. На ряде священных мисок, предназначенных; по всей видимости, для ритуальных обрядов, нарисованы «космические олени», с которыми связывалось действие небесных космогонических сил. В эпоху расцвета земледелия главенствующим религиозно-мифологическим символом была Великая Мать-Вселенная. Это сама Вселенная: Солнце -- ее глаза, а небесный свод изображен в виде бровей.

С культом плодородия связаны трипольские глиняные статуэтки женского божества. Они обобщенно передают фигуру обнаженной женщины с подчеркнутыми признаками пола. При этом голова, лицо и руки не имели существенного значения и обычно показывались схематично. Статуэтки были своеобразными женскими божествами плодородия. К глине, из которой их делали, примешивали зерна пшеницы и муку.

В поздний период развития культуры триполье-кукутени значительно расширилась территория памятников. Они занимали пространство от Приволынья до берегов Черного моря и от Молдавского Прикарпатья до Среднего Приднепровья. На этой территории известно много поселений. Памятники этого периода весьма разнообразны: небольшие поселения и поселения-гиганты с планировкой по кругу. В керамических комплексах наблюдаются территориальные различия, выделяется группа кухонной и расписной посуды. Радиоуглеродные даты позднего периода культуры триполье-кукутени укладываются в основном в период 3000--2200 гг. до н. э.

Другой значительной областью оседлого земледельческо-скотоводческого неолита была Средняя Азия. В ее южных районах на базе джейтунской раннеземледельческой культуры, распространения металла и новых элементов хозяйства развилась анауская энеолитическая культура. Большое значение имело исследование двух холмов у поселка Анау и холмов Намазга-тепе, Яланчаг и Дашлиджи в Туркмении. Раскопки показали, что это памятники высокоразвитой древней земледельческой культуры, более поздней, чем джейтунская. Каждый холм состоит из нескольких хронологически последовательных слоев, которые образовались в результате разрушения глинобитных жилищ и строительства на их развалинах новых домов. Поселение Намазга-тепе занимало площадь около 100 га. Раскопки Анау и Намазга позволили разработать стратиграфию слоев энеолита и бронзы в этом районе. В Анау было выделено пять хронологических слоев, из которых Анау IA, Б и Анау II относятся к энеолиту и шесть слоев поселения Намазга, из которых слои I--III относятся к энеолиту и датируются V-- первой третью Ш тыс. до н.э. Многие элементы культуры Анау (каменный инвентарь, мотыги, роспись керамики, появление достаточно совершенных предметов из меди) позволили высказать мнение, что эту энеолитическую культуру создали местные племена при взаимодействии с переселенцами из Ирана. Поэтому она имела много общего с культурами соседнего Ирана и являлась частью обширного круга земледельческих энеолитических культур Центральной Азии.

Комплексы Южной Туркмении хорошо согласуются со стратиграфией памятников Сиалк и Гиссар соседнего Ирана, где довольно рано, уже в VI--начале V тыс. до н.э. (слой Сиалк 1) появляются первые изделия из бронзы. А расположение поселений вдали от гор свидетельствует об умении строить каналы, подпрудные сооружения и регулировать орошение. Такого же характера культура открыта в Центральном Иране в поселении Чешме-Али. О расцвете энеолитической земледельческой культуры Иранского плоскогорья и Переднего Востока свидетельствуют слои Сиалк Ш, Сузы I, Джовы, Тали Бакун (у Шираза), Гисар I, относящиеся к концу V -- началу IV тыс. до н.э. Характерным является наличие бронзовых изделий: плоских топоров, шильев, тесел, зеркал, разнообразной глиняной посуды, в том числе сделанной на гончарном круге. В узорах на посуде наряду с геометрическими мотивами широко использовались стилизованные изображения животных (козлов, распластанных в беге собак, летящих птиц, рыб) и людей. Наряду с Сиалк Ш, занимающим площадь 3,5 га, известны поселения Чешме-Али, Исламабад. Известны многокомнатные дома из сырцового прямоугольного кирпича. Культуру Сиалк III надо рассматривать как мощный очаг местной энеолитической культуры.

В Средней Азии большой материал дали раскопки памятников Кара-депе у Артыка, Геоксюр 1, Алтын-депе. Это крупные поселения площадью в несколько десятков гектаров. В большинстве своем они возникли в раннем энеолите и существовали на протяжении 2--3 тыс. лет; их верхние слои относятся уже к эпохе бронзы. Поселения группировались в отдельные оазисы. Наиболее значительная группа расположена в Геоксюрском оазисе в дельте Теждена.

Размещение энеолитических поселений в Туркмении показывает, что для земледелия использовались долины небольших рек, воды которых орошали поля. Здесь возводились искусственные оросительные системы. Сеяли в основном злаковые культуры, среди которых первое место занимал ячмень; разводили овец и быков, коз и собак, несколько позже были приручены верблюды, лошади и свиньи. Орудия труда (мотыги, серпы, зернотерки) делались главным образом из камня. В нижних слоях поселения Анау IA, Мондуклы, Чакмаклы встречаются медные шилья, листовидные ножи, топоры, наконечники копий, булавки, иглы и украшения. В период Намазга I и последующее время земледелие и скотоводство составляли основу хозяйства. Сеяли мягкую пшеницу и двурядный ячмень. Ограниченность естественного орошения побуждала к раннему переходу к искусственному орошению, что прослеживается на памятниках Геоксюрского оазиса. Поступление воды на поля регулировалось массивными мотыгами, урожай собирался прямыми серпами с кремневыми вкладышами. В слоях поселений обнаружены кости мелкого и крупного рогатого скота и верблюда. Подсчеты, произведенные на поселении Дашлыджи-депе, показали, что мясо домашних животных составляло более 80% мясного рациона.

Энеолитический облик этой культуры подчеркивает типичная для древних земледельческих культур посуда, украшенная нарядным расписным орнаментом, глинобитные постройки и глиняные женские статуэтки. Посуда энеолитических поселений Туркмении расписана главным образом геометрическим узором в виде чередующихся треугольников, ромбов, квадратов, волнистых и прямых линий. Ранняя керамика украшена стилизованными изображениями животных, птиц и человека. Несколько позже появляется полихромная многоцветная посуда. Она представлена двумя основными группами: более грубая, хозяйственная (котлы, тазы, хумы для хранения посуды) и столовая посуда (глубокие чаши, миски, горшки, кувшины, тарелки).

Строения возводились из сырцового прямоугольного кирпича. Стены этих жилищ, как и сосуды, часто украшались росписью в виде треугольников и ромбов. Один из домов в Геоксюре имел 14 помещений, расположенных вокруг небольшого внутреннего дворика. Комплекс состоял из жилых комнат, кухни с очагом и кладовых. Одна из комнат этого комплекса носила культовый характер: вдоль стены обнаружены следы костра и масса костей принесенных в жертву животных.

Комплексы Геоксюр I, Намазга III, Кара-депе, слои Алтын-депе и другие относятся к позднему энеолиту. Они характеризуются многокомнатными домами -- массивными, образующими весьма сложный планировочный лабиринт с хозяйственным двором и зернохранилищем, разнообразной монохромной керамикой с преобладанием узоров в виде многоступенчатых крестов, сетки, изображений козлов, пятнистых животных и орлов с распростертыми крыльями. Ведущими формами керамики являются полусферическая чаша, миски, кубки. Весьма характерны зооморфные и антропоморфные скульптуры, воспроизводящие сидящую женщину с плавной линией ног и бедер, без гипертрофированной тяжеловесности. Число медных изделий по-прежнему невелико: четырехгранные пробойники, ножи, шилья, булавки. В позднем энеолите отмечаются некоторые различия в культуре различных районов, в керамике карадепинского, геоксюрского типов, т.е. западной и восточной групп памятников. В Геоксюре I открыто 30 гробниц, сложенных из сырцового кирпича, со скорченным положением погребенных головой на юг.

Мировоззрение энеолитических земледельцев Туркмении очень близко жителям других земледельческих районов. Свидетельством тому являются женские статуэтки и орнамент. Статуэтки воссоздают образ спокойно сидящих или стоящих женщин с пышными бедрами. Они, очевидно, имели культовое назначение и использовались в различных церемониях. Магический характер носил и условный геометрический орнамент культуры Анау.

На Кавказе и в Закавказье древняя земледельческая энеолитическая культура изучена по поселениям VI--IV тыс. до н.э. в Азербайджане, Грузии, Армении и Дагестане. Только в Азербайджане известно более 50 раннеземледельческих поселений. Самыми значительными являются поселение Кюль-тепе I у Нахичевани, Тойре-тепе I, Иланлы-тепе, Чаланган-тепе в Бабадервиш в Западном Азербайджане, Техут в Грузии, Адаблур I и Шенгавит I в Армении. В Северном Дагестане исследовано поселение Гинчи. Получена серия радиоуглеродных дат для раннеземледельческих поселений Закавказья в пределах от 5560 г. до н.э. (Шому-тепе) до 3807 г. до н.э. (Кюль-тепе I). Вероятно, формирование энеолита Закавказья относится к VI тыс. до н.э. и смыкается с неолитом, а его позднейший период -- к IV тыс. до н.э.

Выделяются две локальные группы памятников Южного и Центрального Закавказья, которые можно рассматривать как самостоятельные энеолитические культуры VI--IV тыс. до н. э.: центральнокавказская и южнозакавказская.

Центральнокавказская группа включает Западный Азербайджан и районы Грузии по среднему течению Куры. Здесь выделяется шулавери-шомутепинская культура. Вторую группу составляют памятники, расположенные от Нахичевани на западе до Мугани на востоке. Считается, что памятники центральнокавказской группы относятся к более раннему периоду развития кавказского энеолита.

В центральнокавказской группе хорошо изучены поселения Шулаверис (культурный слой 8 м), Шому-тепе и др. Они располагались группами на небольших холмах на речных аллювиальных равнинах. На многих поселениях открыто несколько строительных горизонтов с однотипными жилыми и хозяйственными постройками из сырцовых кирпичей и глинобитных круглых жилых помещений диаметром до 3 м. Перекрытия были куполообразные. У стен располагались очаги. Входом служил небольшой проем в стене, через отверстие в куполе выходил дым и поступал свет. Площади поселений были плотно застроены без четкой планировки. Рядом с жилищами располагались хозяйственные постройки. На поселениях найдено много кремневых вкладышей для серпов, глиняные фигурки людей и домашних животных. Обнаружено большое количество костей домашних животных: быка, свиньи, мелкого рогатого скота. Развитие земледелия подтверждается находками костяных и роговых мотыг, обсидиановых и кремневых ножевидных пластин -- вкладышей для серпов, большого числа каменных зернотерок, пестов и массивных каменных ступок. Отмечается широкое развитие каменной пластинчатой техники: вкладыши серпов, скобели, ножи, резцы, проколки. Особую группу составляют зернотерки, песты, долота, топоры. Весьма интересно, что в инвентаре поселений совсем отсутствуют наконечники стрел. Обнаружены остатки мягкой и твердой пшеницы, полбы, двурядного и многорядного ячменя, диких бобовых культур и вики. Глиняная посуда грубая по выделке, плоскодонная, без ручек. На некоторых сосудах вместо ручек имеются выступы. Известны большие толстостенные сосуды. Основная масса керамики черного и серого цветов, встречается небольшое количество керамики со следами краски. Металлических предметов совсем мало, и обнаружены они не на всех поселениях: это плоские ножички и обломки четырехгранных шильев. На поселении Кюль-тепе I и некоторых других между жилыми постройками и под ними открыты одиночные погребения. Погребенные лежали в скорченном положении на боку и на спине.

Несколько отличается нахичеваньско-мильско-муганская группа энеолитических памятников. Открытые на Кюль-тепе I круглые и прямоугольные в плане жилища диаметром 6--8 м сооружены из сырцового кирпича и камня. Каменный инвентарь типичен для энеолитических памятников, встречается расписная керамика, украшенная сложным геометрическим узором, который выполнен коричневой, черной и красной красками.

Хуже изучена энеолитическая культура Кавказского Причерноморья и Центрального Кавказа, лучше других здесь исследовано поселение Тетралица на р. Риони. Каменный инвентарь этой группы памятников весьма архаичен (аналогичен неолитическому инвентарю). В нем преобладают скребки, резцы, пластины, отщепы и нуклеусы. Известны крупные мотыгообразные орудия, зернотерки, кремневые вкладыши серпов, что свидетельствует о наличии на побережье и в прилегающих к нему долинах земледелия.

К сожалению, мы еще мало знаем об энеолите Северного Кавказа и судим о нем в основном по Нальчикскому могильнику и Агубековскому поселению, инвентарь которых не отличается от энеолитических памятников Закавказья. В Нальчикском могильнике обнаружены скорченные погребения с украшениями из камня, стекловидной пасты, клыков. Обращает на себя внимание медное кольцо и каменные браслеты, аналогичные месопотамским (Джармо). На Кавказе они известны и в других памятниках и продолжают существовать до эпохи бронзы.

Мировоззрение энеолитических жителей Кавказа отражало развитие земледелия и скотоводства. Значительную роль играло женское божество, символизирующее идею плодородия. Поэтому на поселениях встречаются глиняные и костяные женские статуэтки, фигурки коз, овец, быков. В эти изображения, несомненно, вкладывался магический смысл.

По некоторым особенностям (постройки, орудия труда, керамики) энеолитическая культура Закавказья близка к раннеземледельческим культурам Ближнего Востока, и в частности Северной Месопотамии.

Вопросы для самоконтроля:

1. Какова роль освоения металла в мировой истории?

2. Было ли освоение металла повсеместным и почему?

3. Почему сохранялось соотношение отдельных производящих центров-культур и периферии?

4. Что такое металлургическая провинция?

5. Почему возникает широкая сеть торговых связей именно в эпоху палеометалла?

Лекция 12. Ольмекская культура

Развитие земледелия в разных районах ойкумены проходило параллельно и по сходным сценариям. В Новом свете вслед за палеоиндейским периодом древних охотников и собирателей начинается новый этап - архаический, связанный с зарождением производящего хозяйства в наиболее благоприятных для этого регионов. Древнейшим центром появления земледелия на Американском континенте стала Мезоамерика - особая культурно-географическая область, где формируются древнейшие культуры и цивилизации индейцев.

Пожалуй, самой древней земледельческой культурой этого региона признается сегодня ольмекская, в рамках которой складываются основные признаки земледельческих цивилизаций, начиная от выращивания культурных злаков (маиса) до строительства крупных храмовых комплексов и создания письменности.

За последние десятилетия в результате проведенных раскопок и случайных находок число известных памятников культуры тенеселоме (этот термин был предложен на первой конференции по ольмекам Хименесом Морено и означает «люди с ягуарьей пастью»; это название не привилось), или археологических ольмеков, значительно выросло. Южную половину штата Веракрус и прилегающую к ней часть штата Табаско, вплоть до тех мест, где начиналась территория майя, т.е. примерно до реки Грихальвы, археологи начали изучать лишь в 40-х годах прошлого столетия. Это тропическое морское побережье Мексики было не самым приятным местом для археологических исследований, для поисков следов индейцев Америки. Это обширная скучная низменность, разрезанная реками, разливающимися подчас необычайно широко, край топей, болот, прибрежных мангровых лесов. Это земля, на которую летом обрушиваются бесконечные ливни. Необычайно влажный край, который часто страдает от сильных ветров, жары, где нередко термометр показывает даже в тени выше сорока градусов, до недавнего времени край без дорог, почти без городов, зато с москитами, ягуарами, гремучими змеями.

Возникшая в этих местах культура оказала заметное влияние на все последующие культуры Мезоамерики. Прежде чем термин «ольмеки» был введен в оборот Вайаном, чтобы обозначить новые находки специфичного стиля, многие из них были уже описаны. Савий и Вайан первыми признали ольмекский «очаг» отдельной культурой. В 1925 г. Блом и Лафарж посетили Ла Венту, описали несколько каменных памятников и заключили, что эти монументы схожи с майяскими, но четко прослеживаются и отличия, которые характерны для более ранних памятников из близлежащего региона Лас Тустлас. В конце 1938 г. М.В. Стирлинг организовал раскопки в Трес Сапотес, давшие новый комплекс ольмекских находок. После Трес Сапотес экспедиция Стирлинга провела исследования в Ла Венте, местечке на границе штатов Веракрус и Табаско. Открытые памятники позволили сказать, что Ла Вента являлась одним из наиболее значительных церемониальных центров культуры ольмеков.

На данный момент не существует единой точки зрения относительно времени существования, структуры и сути ольмекской цивилизации. Неизвестна нам ни этническая, ни антропологическая принадлежность этого населения. Определенно можно сказать, что основной территорией ольмекской культуры были болотистые низины тихоокеанского побережья. Комплекс оседлости развивался в условиях сбалансированной экономики, опирающейся на дары моря и на прогрессирующее земледелие. Несмотря на нездоровый климат, эта область очень богата с точки зрения сельского хозяйства. Рацион жителей был довольно разнообразен: помимо сельскохозяйственной продукции - рыба, морские птицы, собаки, возможно, крокодилы. Надо, однако, заметить, что ресурсы этой местности никогда не использовались до конца. Наиболее распространено мнение о том, что ольмеки появились в Табаско около четырех тысяч лет назад. Предшественников этой цивилизации до сих пор не найдено. За II тыс. до н.э. ольмеки распространили свое культурное влияние на огромный регион. Мощь и величие ольмекской культуры проявилось в том воздействии, которое они оказывали на всю Мезоамерику.

Происхождение этой культуры остается неизвестным. По этому вопросу существует несколько точек зрения. Согласно первой, выдвинутой и горячо отстаивавшейся М. Коваррубиасом, ольмекская культура является древнейшей и происходит из штата Герреро, где местность вокруг поселений Сумпанго и Сан Херонимо изобилует памятниками ольмекского стиля. По его мнению, это указывает на существование в древности «ольмекского пояса», тянувшегося через Теуантепекский перешеек от Тихого океана до побережья Мексиканского залива. Находки в Герреро, по мнению ученого, отличаются архаичностью и они древнее памятников из Ла Венты. Следовательно, Ла Вента стала последним прибежищем ольмекской культуры уже в период ее умирания.

Из анализа важнейших памятников ольмекской культуры можно заключить, что она прошла в своем развитии через несколько последовательных этапов. Все они связываются с найденными центрами ольмекской культуры: древнейший представлен в Сан Лоренсо и Ла Венте I, второй отчетливо выявляется в Ла Венте II, в Трес Сапотес I и в Серро де лас Месас. Крупнейшими центрами ольмеков считаются Сан Лоренсо и Ла Вента, которые датируются радиоуглеродным методом 1200-900 гг. до н.э. и 800-400 гг. до н.э. соответственно, хотя дальнейшие исследования заставляют пересмотреть эти даты. Также известны такие центры как Пуэрто-Нуэво, Рио-Чикито и др. Достаточно распространено мнение о том, что Лагуна де лос Серрос является культурным и политическим центром, равным по важности Сан Лоренсо.

Наиболее древний центр ольмекской культуры, как уже указывалось, - Сан Лоренсо-Теночтитлан. Анализ найденной керамики и скульптуры, а также стратиграфический план позволяют заключить, что культура в Сан Лоренсо была принесена уже в готовом виде. Город находится на платформе, на высоте 50 м относительно окружающей саванны, которая ежегодно затопляется. Восточная сторона городища обрывается крутым откосом к реке, а остальные три стороны отделены глубокими лощинами. Раскопки показали, что большая часть возвышенности сделана человеческими руками; ольмеки носили на себе землю, корзину за корзиной, чтобы создать искусственные гребни, торчащие подобно пальцам, но не хаотично, а в определенном порядке. По предположению Майкла Ко, проводившего здесь широкие археологические изыскания, плато Сан-Лоренсо представляет собой изображение гигантской птицы с вытянутыми крыльями, летящей на восток. Очертания правого крыла обозначены тремя хребтами к югу; левое крыло видится незавершенным, т.к. хребты к северу никогда не были закончены. Голова птицы располагается к востоку от лагуны 14, но она также четко не выделяется. Хвост птицы образуют группы холмов C и D, а также обширной трапециевидной, явно искусственной платформой чуть ниже к западу.

Поселение в Сан Лоренсо появляется около 1500 г. до н.э., но оно не имеет черт, присущих ольмекской культуре. Только в период Чичаррас (1250-1150 гг. до н.э) можно говорить о складывании типично ольмекской культуры. В керамике складывается единый стиль и способ обжига. Глина становится тонко выделанной, с различными видами штамповки и перекрестной штриховки. Что касается архитектуры в Сан Лоренсо, то множество холмов венчают плато; главная группа их вытянута в направлении север-юг, с прямоугольными дворами, окруженными пирамидами. Все постройки сделаны из земли или цветной глины. Камень в строительстве не применялся, хотя ольмеки умели обрабатывать базальтовые глыбы, но они использовались только для изготовления скульптур, которые могли достигать огромных размеров.

Одна из специфических черт Сан Лоренсо - дренажные каналы на склоне оврагов, один из которых достигает 200 м длины. Они выложены аккуратно подогнанными базальтовыми блоками, снабженными крышками. Эти водосборные системы проложены по обеим сторонам плато. Одна из них, по-видимому, отводила воду от церемониального водоема к монументу 9, напоминающему фонтан. Подобные системы, известные также в Ла Венте и Лагуна де лос Серрос, являются характерными чертами именно ольмекской культуры. Для культуры Сан Лоренсо характерны еще две замечательные черты. Первое - это знаменитые глиняные полые статуэтки, так называемые «baby-face». Подчеркнутость, почти одержимость этим мотивом - определяющая черта ольмекской цивилизации. Вторая черта - уже упоминавшаяся техника обработки и декорирования керамических изделий.

В период Нэкэст (900-700 г. до н.э.) ольмекская цивилизация в Сан Лоренсо подходит к концу. Здесь появляется керамика, повсеместно характерная для доклассического периода в регионе; она вытесняет старую, типично ольмекскую. В этот период происходит планомерное уничтожение ольмекской скульптуры и ее захоронение. Что послужило этому причиной, остается неизвестным. Разрушители, кто бы они ни были, старались уничтожить ольмекскую традицию. С другой стороны, в этот период была построена первая в Мезоамерике площадка для игры в мяч. Игра в мяч была очень распространена в Мезоамерике: она носила ритуальный, магический характер, возможно, была связана с культом плодородия. Суть ее заключалась в том, чтобы попасть каучуковым мячом в каменное кольцо, прикрепленное к стене стадиона. Касаться мяча нужно была не руками, не ступнями, а лишь бедрами, ягодицами, плечами и локтями. При этом одевали маски и нагрудники. Сама площадка располагалась в самом центре Сан Лоренсо; ольмеки построили ее из земли и глины, опоясав ее насыпями со всех четырех сторон.