Реализация партийно-государственной политики по отношению к исторической науке в Сибири в 1917-1938 гг.

В параграфе 2.2. «Репрессии по отношению к историкам Сибири» установлено, что в изучаемый период в Сибири нарастает жёсткая политика власти по отношению к гуманитарной интеллигенции в крае, в том числе и к историкам. В конце 1920-х - 1930-х гг. репрессиям подверглись краеведы, музейные работники, архивисты, археологи, этнографы Сибири. Их обвинили в связях с несуществующими контрреволюционными организациями в Академии наук, с академиками С.Ф. Платоновым, М.К. Любавским, Н.П. Лихачёвым, с учёными-экономистами А.В. Чаяновым, Н.Д. Кондратьевым и др. Особенностью репрессий начала 1930-х гг. и периода «Большого террора» является то, что репрессии усугубились не только в отношении представителей старой интеллигенции, но в большей мере им подверглись первые советские историки-марксисты, которые внесли важный вклад в развитие марксистского направления исторической науки в регионе. Идеолого-пропагандистские кампании, проводившиеся в крае, влияли на изменение сознания научно-педагогических кадров в сторону восприятии себя в учёном сообществе как исполнителей, определяли их место и роль как обслуживающих интересы политики партии и правительства.

В заключении диссертации изложены основные выводы по изучаемой проблеме. Определены тенденции реорганизации исторического образования в Сибири, которые привели к полной ликвидации деятельности историко-филологических факультетов, позже факультета общественных наук в Томском и Иркутском университетах. В связи с этим, в регионе в 1920 - 1930-е гг. наблюдалось устойчивое снижение количественного и качественного уровня профессорско-преподавательского состава вузов. Несмотря на эти негативные тенденции, гуманитарные исследования в крае проводились людьми, которые не были профессиональными историками, но в силу обстоятельств стали ими. В 1920-х - 1930-х гг. в Сибири, наряду со становлением марксистского направления, наблюдается развитие археологии, краеведения, музейного дела, иркутскими историками проводились исследования по этнографии. Но и они были подвержены внедрению в них марксистской методологии.

Диссертант установил, что потребность в научных исследованиях и учёных гуманитарного профиля, в частности, кадров историков и обществоведов, отчасти покрывалась работой Комиссии по изучению истории российского профессионального движения (Истпроф), Комиссии по истории ВЛКСМ и революционного юношеского движения (Истмол), Комиссии по собиранию и изучению материалов по истории Октябрьской революции и истории РКП(б) (Истпарт), краеведческими организациями, деятельностью историков-энтузиастов. Гуманитарная интеллигенция края внесла значимый вклад в культурно-историческое развитие региона. Первые историки-марксисты не создали крупных монографических трудов, но в их работах были поставлены важные темы советской истории первых двух десятилетий советской власти в Сибири, которые остаются актуальными и сегодня.

На защиту выносятся следующие положения

1. Определены этапы реализации политики партии по отношению к исторической науке и кадрам историков. 1917 - 1922 гг. характеризуются закрытием ряда буржуазных исторических журналов, историко-филологических факультетов в университетах, высылкой из Советской России представителей исторической науки на «философском пароходе». В 1924 - 1925 гг. началось наступление на деятельность «буржуазных» краеведов, происходит процесс становления «производственного» краеведения. В 1929 - 1931 гг. И.В. Сталин присвоил главенствующую роль и авторитарное руководство исторической наукой в стране. Происходит уничтожение всех сложившихся исторических школ и научных центров, некоторые из них претерпевают процесс реорганизации. Нарастает репрессивная политика по отношению к историкам.

В 1931 - 1934 гг. был осуществлён возврат из административных ссылок некоторых историков, происходит их приобщение к реализации сталинских установок. На данном этапе наблюдается умеренная репрессивная политика по отношению к историкам (морально-психологические репрессии). В 1934 - 1938 гг. происходит восстановление системы университетского образования и исторических факультетов, наблюдается возврат к традициям дореволюционной исторической школы. Вместе с тем, усиливается контролирующее влияние Коммунистической академии за работой научных учреждений, происходит прямое вмешательство в историческую науку И.В. Сталина. Вводится практика «расстрельных» приговоров в отношении историков.

2. Выявлены формы взаимодействия между партийно-государственным аппаратом и представителями исторической науки в Сибири. Применялись как активные, так и пассивные формы взаимодействия. К первым относятся выступления на научных собраниях, обращения в печатные издания, в вышестоящие инстанции с просьбами о допуске к работе в архивах, разрешении работать по совместительству, о предоставлении дополнительного продуктового пайка, вступление в профессиональные союзы и др. Частичное удовлетворение насущных потребностей примиряло историков с новой властью. Пассивные формы проявлялись в сохранении дореволюционных методов преподавания, игнорирование новых требований по преподаванию общественных наук (до середины 1920-х гг.), намеренном умалчивании своей позиции по вопросам реорганизации работы вузов и т.д. Сущность деятельности исторической науки заключалась в идеологическом обслуживании коммунистического режима.

3. Дана характеристика деятельности вузов, научных учреждений по подготовке специалистов-историков. В каждом вузе были разные учебные программы и планы, но общим было обязательное изучение марксизма-ленинизма и истории партии. Регулирование деятельности вузов и историков осуществлялось на основании декретов ВЦИК, СНК, постановлений РКП(б) - ВКП(б), распоряжений, инструктивных писем и разъяснений Наркомпроса. Они создавали правовую основу для формирования кадров советских научных работников, преподавателей высшей школы, историков и обществоведов. Подготовка историков советской формации носила спонтанный, форсированный характер. Созданные новые учебные заведения и научные центры по подготовке «красных» специалистов не имели необходимого числа профессиональных историков-марксистов, не было учебников и учебных планов. Вузы не были готовы к качественной подготовке историков и обществоведов, однако в изучаемый период состоялось формирование марксистской исторической системы образования. Объективных данных для того, чтобы назвать количество подготовленных специалистов-историков, не имеется.

4. Показана динамика и определены особенности становления советской исторической науки в Сибири. Особенностью её развития на протяжении 1920-х - 1930-х гг. было отсутствие исторических факультетов в вузах. Собственные профессиональные кадры историков с 1920 г. и кадры обществоведов с 1924 г. до 1940 г. в крае не готовились. Закрытие гуманитарных факультетов, проведение «чисток» в вузах и репрессий научно-преподавательских кадров проводились в противоречии с их острым недостатком. В начале - середине 1920-х гг. происходит становление марксистского направления в исторической науке в Сибири. Во второй половине 1920-х гг. организатором научной жизни региона становится негосударственная структура - Общество изучения Сибири и её производительных сил (ОИС). ОИС внесло свой вклад в развитие исторической науки в крае. В 1920-х - 1930-х гг. в Сибири, наряду со становлением марксистского направления наблюдается развитие археологии, краеведения, музейного дела, этнографии. В целом, становление советской исторической науки в регионе проходило в общем сценарии развития страны «волнообразно» - «чистки», советизация научно-преподавательских кадров, система их поощрений, гонения, репрессии. Репрессивные меры стали частью политики по отношению к исторической науке и кадрам историков в конце 1920-х - 1930-х гг. не только центре, но и в Сибири.

В заключение автор предлагает общий вывод по теме диссертации. Отсутствие научной объективности в трудах советских историков, искажение исторической правды и роли отдельных лиц в исторических событиях привело к фальсификации истории не только советского периода. Однако вину за деформацию истории нельзя возлагать только на историков. Пройдя чистки, гонения и репрессии, они были поставлены в такие условия, при которых модель «непослушания» установкам партии была невозможна. Подготовленные советской системой в 1920 - 1930-е гг. историки и обществоведы стояли на позициях марксистско-ленинской идеологии. Ими внесён значительный вклад в становление советской исторической науки. Несмотря на сформировавшиеся негативные тенденции историки, архивисты, краеведы, музейные работники, этнографы провели важную работу по спасению и формированию архивов, развитию краеведения, становлению марксистской методологии в исторической науке.

В приложении представлены специфические экспрессивные термины, употребляемые партийными и государственными деятелями в литературе, хронология основных событий в исторической науке в СССР и в Сибири в 1917 - 1938 гг., количественные данные о репрессиях против советских историков в 1930-е гг., список сокращений.

Научная апробация работы и публикации по теме диссертационного исследования

Диссертация обсуждалась и была одобрена на заседании кафедры новейшей отечественной истории Кемеровского государственного университета. Отдельные аспекты работы освещены в девяти публикациях, в том числе в издании, рекомендованных ВАК (2009 г.). Материалы исследования были представлены на 4-х международных, 3-х всероссийских и региональной научных конференциях.

партия государство сибирь историк

ЛИТЕРАТУРА

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК

1. Камерова Н.В. Развитие историко-партийной науки в СССР в 1920 - 1930 гг. (общесоюзный и региональный аспекты) // Омский научный вестник. - 2009. - Вып. 6. - С. 20 - 23.

Публикации в других научных изданиях

2. Камерова Н.В. Освещение жизни и деятельности В.Д. Вегмана в работах В.С. Познанского // Краеведение. Право на жизнь: Тезисы областной научной конференции, посвящённой 75-летию Кемеровского областного краеведческого музея. Кемерово, 6 - 7 октября 2004 г. С.29 - 32.263 - 266.

3. Камерова Н.В. Вклад сибирских историков - участников Октябрьской революции и гражданской войны в становление и развитие исторической науки в Сибири // История белой Сибири: мат-лы VI междунар. науч. конф. 7 - 8 февраля 2005 г. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005. С. 263 - 266.

4. Камерова Н.В. Реформа высшего исторического образования и кадры историков в Сибири в 1920 - 1930 гг. // Интеллектуальный и индустриальный потенциал регионов России: мат-лы VI Всероссийских научных чтений. Кемерово, 22 сентября 2006 г. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2006. С. 92 - 95.

5. Камерова Н.В. Историческая наука и историческое образование в Сибири (1920 - 1930 гг.) // История науки и образования в Сибири: сб. мат-в Всероссийской научной конференции с международным участием. Красноярск, 15 - 16 ноября 2005 г. / Я.М. Кофман (отв. ред.), ред. колл. Красноярск. гос. пед. ун-та. - 2006. С. 303 - 310.

6. Камерова Н.В. Организаторы Общества изучения Сибири и её производительных сил и их вклад в развитие краеведения // 2-е чтения, посвящённые памяти Р.Л. Яворского (1925 - 1995): мат-лы Всероссийской научной конференции. Новокузнецк: РИО КуГПА, 2006. С. 101 - 104.

7. Камерова Н.В. Научный потенциал «белой» Сибири // Сибирь в период Гражданской войны: мат-лы Международной научной конференции (6 - 7 февраля 2007 г., г. Кемерово). Кемерово: ГОУ «КРИРПО», 2007. С. 153 - 156.

8. Камерова Н.В. Очевидец Гражданской войны в Сибири - сибиревед, археолог, общественный деятель Н.К. Ауэрбах // История белой Сибири: мат-лы VII Международной научной конференции: сб. ст. / под ред. С.П. Звягина. Кемерово: ИНТ, 2009. С. 243 - 247.

9. Камерова Н.В. Репрессивная политика по отношению к историкам Сибири // Образование, наука, инновации - вклад молодых исследователей: мат-лы V (XXXVII) Международной научно-практической конференции / Кемеровский госуниверситет. Кемерово: ООО «ИНТ», 2010. Вып. 11. Т.1. С. 35 - 37.

Размещено на Allbest.ru