Конфессиональная политика государства и церкви в отношении старообрядцев и русских сектантов Западной Сибири в первой половине XIX века

Несмотря на разграничение функций между светской властью и церковью по делам раскола, законодательно закреплённое в первой половине XIX в., духовные лица нередко превышали свои полномочия, переходя грань отведённой им увещевательной функции и вмешиваясь в государственное управление. Это приводило к «консервации» рассматриваемого дела и длительному бездействию властей либо к обострению ситуации. Активное участие духовенства в раскольничьих делах оказалось также возможным из-за неопределённой позиции светских властей в этом вопросе, что было вызвано запутанностью законодательства.

Разнообразные методы борьбы раскольников Западной Сибири за свои права были лишены политической, противогосударственной окраски и направлены не столько против правительственного курса, сколько против конкретных противоправных действий духовных, реже светских властей.

Толерантное отношение сибирских чиновников к староверам и русским сектантам проявлялось также в вопросах «сводных» браков, количество которых с каждым годом увеличивалось, и строительства молитвенных домов. Наряду с этим именно светские власти, как свидетельствуют архивные материалы, в большинстве случаев занимались обращением в православие или единоверие. Такая парадоксальная, на первый взгляд, ситуация была вызвана тем, что единоверческими священниками становились не лучшие представители духовного сословия, поскольку единоверческие приходы в основной своей массе были бедны из-за непостоянного числа паствы. Пороки священников являлись наиболее распространённой причиной отказа от перехода в единоверие.

В заключении подведены итоги исследования и сформулированы основные выводы.

Одной из главных проблем, препятствовавших проведению эффективного правительственного курса в отношении староверов и русских сектантов в первой четверти XIX в., являлось отсутствие надёжных официальных статистических данных о расколе. Ведомости, регулярная доставка которых началась с восшествием на престол Николая I, демонстрировали, что число раскольников как в целом по стране (до 1837 г.), так и в Западной Сибири (до 1839 г.) стабильно возрастало, при этом соотношение между различными течениями раскола изменялось в пользу беспоповского и сектантского, т.е. в сторону большей радикализации. Это было обусловлено естественным приростом, активизировавшимися миграциями из центральной части страны, а также уклонением в раскол части православного населения. Полученные сведения заставили правительство ужесточить меры. В результате с 1839 по 1855 гг. число староверов и сектантов по обеим губерниям в среднем уменьшилось на 54 %, что, казалось, свидетельствовало о явном успехе. В действительности такое снижение являлось своеобразной реакцией на ужесточение правительственного курса, вызванной стремлением местной администрации показать свои успехи в борьбе с расколом. Такая «конъюнктурность» официальной статистики не позволила правительству объективно оценить ситуацию в регионе и принять адекватные решения.

Анализ законодательства первой половины XIX в. наглядно демонстрирует эволюцию позиции самодержавия в отношении раскольников: от умеренно-либеральной до ограничительно-запретительной. При этом с 1820-х гг. особенность законодательства состояла в несоответствии базовых принципов, провозглашённых верховной властью в качестве основополагающего начала для разработки политического курса, и конкретных законов, регламентировавших права раскольников. Следование данным принципам предполагало отсутствие разницы правового положения раскольника и православного в том случае, если раскольник не был уличён в пропаганде своего учения. В действительности один только факт принадлежности к расколу ограничивал сословные, имущественные, общественные, семейные, религиозные и другие права подданных. Вместе с тем обращение к официальной церкви не только ставило раскольников в один ряд с православными, но и обеспечивало им даже некоторые преимущества перед последними. Таким образом, гражданский статус подданного зависел от его вероисповедания, а не только от сословной принадлежности.

Анализ административных нормативных актов свидетельствует о том, что правительственный курс в отношении раскольников Западной Сибири прошёл те же этапы, что и общероссийский, с той разницей, что с начала 1830-х гг. правительство попыталось учесть специфику сибирского управления, обусловленную географическими характеристиками региона, затрудняющую деятельность местной администрации по контролю за населением.

При всём обилии законодательных актов, изданных в исследуемый период, они представляли собой не систему, а собрание новых и старых, официально не отменённых, юридических норм. Сложившаяся ситуация являлась следствием секретного характера законодательства и несогласованных действий разветвлённого бюрократического аппарата, занимавшегося вопросами раскола.

Практическая реализация конфессиональной политики в отношении западносибирских раскольников значительно отличалась от политического курса правительства. Фактическое положение старообрядцев и русских сектантов на западносибирской окраине было лучше, или во всяком случае не хуже, чем во «внутренних» губерниях. Решающим фактором, обусловившим особое положение западносибирских раскольников, являлось окраинное положение региона, определившее в свою очередь специфику сибирского аппарата управления. «Всевластие» местного светского начальства, лояльно относившегося к раскольникам, неопределённость и противоречивость существовавшего законодательства позволяли обходить некоторые постановления, ущемлявшие религиозные и гражданские права староверов и сектантов. Одновременно с этим «безвластие» высшей окраинной администрации, вызванное неразделённостью полномочий между центральными и местными органами, относительной независимостью местных ведомственных учреждений от генерал-губернатора и губернатора, не позволяло в полной мере реализовать намеченный правительством курс. Эффективному исполнению самодержавной политики препятствовало и наличие двух самостоятельных политических субъектов - церкви, традиционно занимавшей в Сибири более сильные позиции по сравнению с центральными регионами, и светской власти, находившейся в первой половине XIX в. на этапе построения административной вертикали и создания отлаженных механизмов функционирования. В целом западносибирский вариант реализации политического курса правительства представлял собой пример компромиссных, приемлемых отношений власти и раскольников, позволивших избежать всплеска социальной и религиозной напряжённости в регионе.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Бежан Е.М. Численность старообрядцев в Тобольской губернии во второй четверти XIX в. (по материалам официальной статистики) // Вестник Томского государственного университета. Томск, 2006. № 70 (I). С. 65-71.

Статьи и тезисы научных конференций:

2. Бежан Е.М. Правовое положение старообрядцев и русских сектантских общин в первой четверти XIX в. // Актуальные проблемы отечественной истории XVI - начала XX вв. Омск, 2005. Вып. 2. С. 87-96.

5. Бежан Е.М. Правовое положение старообрядцев и русских сектантских общин во второй четверти XIX в. // Актуальные проблемы отечественной истории XVI - начала XX вв. Омск, 2006. Вып. 3. С. 115-125.

4. Бежан Е.М. Система управления раскольниками в первой половине XIX в. // Культура и социум: Мат. межрегион. научно-практ. конф. Абакан, 2006. С. 107-111.

3. Бежан Е.М. Политика Александра I по отношению к сектантским и старообрядческим общинам // Научные труды Тывинского государственного университета. Кызыл, 2006. Вып. 4. Том 1: Материалы научно-практической конференции. С. 24-26.

6. Бежан Е.М. Классификация старообрядческих согласий и сектантских общин, их развитие и распространение на территории Западной Сибири в первой половине XIX в. // Вестник Омского университета. Омск, 2007. № 3. С. 87-95.

7. Бежан Е.М. Особенности реализации политики самодержавия в отношении старообрядцев Западной Сибири в первой половине XIX в. [Электронный ресурс] // Материалы докладов XV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов». М., 2008. Режим доступа: http://www.lomonosov-msu.ru/2008/13.html

8. Бежан Е.М. Законодательство о раскольниках в эпоху царствования Николая I (вторая четверть XIX века) // Евразийское пространство глазами молодых, или новое поколение о … М., 2008. С. 67-80.

Размещено на Allbest.ru