Мезолит Волго-Клязьменского междуречья

Те же самые тенденции проявляются и в костяной индустрии. Наблюдается небрежность в обработке орудий и предметов вооружения, что уже отмечалось ранее исследователями. Многие типы изделий исчезают. Однако в это время встречаются и новые типы изделий, в частности, асимметричный наконечник стрелы с двумя зубцами у острия.

§ 4. ФОРМИРОВАНИЕ КУЛЬТУРЫ

Во второй половине 1970-х гг. Л.В. Кольцовым была высказана точка зрения о сложении бутовской культуры. В разные годы она модифицировалась, но суть оставалась неизменной. Так, Л.В. Кольцов связывает бутовскую культуру со свидерской общностью, распавшейся в первой половине VIII тыс. до н.э. До недавнего времени такого же мнения придерживался М.Г. Жилин.

Совершенно иных взглядов на происхождении бутовской культуры придерживается А.Н. Сорокин. Генетически он связывает ее с выделенной им рессетинской культурной общностью.

Приведенные выше данные по хронологии бутовской культуры показали, что временем ее сложения является эпоха позднего дриаса. Материалы IV культурного слоя стоянки Станового 4 свидетельствуют в пользу того, что уже около 10300 лет назад культура была в основных чертах сформировавшейся. Этот факт позволяет говорить о том, что наиболее ранние памятники бутовской культуры сосуществовали со свидерскими, начиная с конца дриаса 3. Каменная индустрия IV культурного слоя Станового 4 и свидерской культуры резко различается как по технике расщепления кремня и вторичной обработки орудий, так и по орудийному набору.

Не подтверждается и точка зрения А.Н. Сорокина относительно происхождения бутовской культуры на основе рессетинской. Так, исследователь пишет о финальнопалеолитическом возрасте горизонта IX стоянки Замостье 5, основываясь на стратиграфических наблюдениях, но данные радиоуглеродного анализа этого не подтверждают. По мнению автора раскопок, даты омоложены и нуждаются в проверке.

Другие даты, имеющиеся для рессетинской культуры, также свидетельствуют не в пользу ее палеолитического возраста.

Большой интерес представляют данные, полученные в 2003 - 2005 гг. М.Г. Жилиным, в результате изучения материалов финальнопалеолитической стоянки Золоторучье 1 в Ярославском Поволжье. Они позволили ему предположить возникновение бутовской культуры на базе местного палеолита, так называемой золоторучьинской традиции.

На наш взгляд, все существующие точки зрения нуждаются в дополнительной проверке и в настоящее время еще недостаточно данных для однозначного ответа на вопрос о сложении бутовской культуры.

§ 5. ФИНАЛ КУЛЬТУРЫ

Проблема финала бутовской культуры, по мнению Л.В. Кольцова и М.Г. Жилина, прямо связана с происхождением ранненеолитической верхневолжской культуры. Близость материалов бутовской и верхневолжской культур отмечалась и Е.Л. Костылевой.

Иной точки зрения придерживается А.Н. Сорокин, полагающий, что в настоящее время недостаточно данных для решения этого вопроса. Исходя из того, что хронологические рамки бутовской культуры А.Н. Сорокиным определяются в интервале 9500 - 8500 лет назад, вопрос о формировании верхневолжской культуры на основе бутовской снимается сам собой.

Однако материалы надежно стратифицированных многослойных торфяниковых поселений Волго-Клязьминского междуречья позволяют согласиться с точкой зрения Л.В. Кольцова и М.Г. Жилина о происхождении верхневолжской культуры на основе бутовской. Обращает на себя внимание не только типологическое сходство каменного и костяного инвентаря названных культур, но и особенности их стратиграфического залегания, когда слой верхневолжской культуры перекрывает финальномезолитический. В частности, это наглядно демонстрируют материалы стоянок Окаемово 18, Окаемово 5, Сахтыш 2а, Ивановское 3,7. В пользу культурной преемственности свидетельствуют и данные радиоуглеродного датирования.

За пределами изучаемого региона подобная ситуация прослежена на памятниках Озерецкого торфяника - Озерки 5 и 17.

Схожесть каменного и костяного инвентаря, надежные естественнонаучные датировки и стратиграфическое расположение финальномезолитических и ранненеолитических культурных слоев на ряде опорных памятников свидетельствует в пользу того, что бутовская и верхневолжская культуры являются родственными. Косвенно это подтверждается и тем, что бутовская культура была единственной из всех мезолитических общностей Волго-Клязьминского междуречья, «дожившей» до начала неолита.

Общие выводы по главе:

1. Бутовская культура является единственной, существовавшей в рассматриваемом регионе в течение всей мезолитической эпохи.

2. Сложение культуры происходит в конце позднего дриаса, возможно, на основе местного палеолита.

3. В результате адаптации бутовского населения к местным условиям, прежде всего, сырьевой базе, меняется технология расщепления кремня и изготовления орудий, в результате чего, каменный инвентарь памятников восточной части Волго-Клязьминского междуречья отличается от стоянок той же культуры, расположенных в Тверском Поволжье и на Оке.

4. В рассматриваемом регионе выявлен ряд многослойных поселений, позволяющих проследить развитие культуры во времени. Эти поселения существовали в границах крупных озерных котловин, в пределах которых, по-видимому, жили относительно замкнутые группы населения. Три озерные котловины были заселены еще в раннем мезолите (Подозерский, Ивановский и Сахтышский торфяники) и здесь существование бутовского населения продолжалось вплоть до раннего неолита.

5. Изучение поселений, локализованных в рамках этих озерных котловин, показало наличие не только сходств, но и различий в материальной культуре населения, которые стали результатом приспособления к конкретным окружающим условиям. Имеющиеся данные позволяют нам говорить о существовании в Волго-Клязьминском междуречье своеобразного восточного «локального варианта» бутовской культуры.

6. В развитии бутовской культуры в Волго-Клязьминском междуречье представляется целесообразным выделять три этапа - ранний, средний и поздний, каждый из которых условно соответствует периодам голоцена.

7. Бутовская культура в начале атлантического периода (около 7000 лет назад) дает начало ранненеолитической верхневолжской культуре.

ГЛАВА 5 ИЕНЕВСКАЯ КУЛЬТУРА В ВОЛГО-КЛЯЗЬМИНСКОМ МЕЖДУРЕЧЬЕ

В отличие от бутовской культуры, представленной в рассматриваемом регионе значительным числом памятников, количество стоянок иеневской культуры существенно меньше. Из 9 известных памятников только 2 могут быть отнесены к числу опорных.

Памятники иеневской культуры в регионе характеризуются следующими чертами. Технология расщепления кремня направлена, в первую очередь, на получение отщепа, являвшегося основной заготовкой для изготовления орудий. Реже в качестве заготовок использовались пластины неправильной огранки. Основным типом нуклеуса является аморфный, с резким преобладанием многоплощадочных ядрищ. Значительно реже встречаются подпризматические ядрища. Остальные типы нуклеусов, в частности, уплощенные, подконические и торцевые встречаются реже.

Среди орудий преобладают резцы, доминирующим типом которых являются изделия на сломе заготовки. Другим, сравнительно часто встречающимся типом резцов являются ретушные.

Скребки в количественном отношении уступают только резцам. Среди них преобладают концевые формы. Другие типы скребков достаточно редки.

Среди наконечников стрел доминируют высокие трапеции, встречаются наконечники с боковой выемкой и косолезвийные. Единичны симметричные черешковые наконечники на пластинах. Важен тот факт, что на ряде разновременных стоянок, расположенных в Волго-Клязьминском междуречье (в частности, Авсерьгово 2, Становое 4, к.с. IIIа, Борок 2) косолезвийные наконечники встречаются вместе с трапециями, что является характерной чертой иеневской культуры.

Небольшими сериями представлены скобели, острия, ножи и сверла. Несколько больше комбинированных орудий, среди которых присутствуют резцы в комбинации со скребками, а также резцы-ножи и скребки-скобели.

Единичны микропластинки с двусторонней ретушью края и с мельчайшей ретушью по краю.

Среди рубящих орудий, представленных, в основном, обломками и заготовками, доминируют изделия с перехватом. Единичны подтрапециевидные тесла без перехвата. Все изделия обработаны двусторонней оббивкой.

Безусловно, имеющийся в нашем распоряжении инвентарь недостаточен для обобщающей характеристики иеневской культуры. Можно лишь отметить сходство памятников региона с основным массивом иеневских стоянок Волго-Окского междуречья.

Что касается хронологии иеневской культуры, по материалы Волго-Клязьминского междуречья демонстрируют следующее.

Самыми ранними памятниками здесь являются стоянки Авсерьгово 2 и Становое 4 (к.с. IIIа). Первую из них палинологический анализ помещает в первую половину пребореала (около 9800 - 9600 лет назад в радиоуглеродном исчислении).

Иеневский слой стоянки Становое 4, по пыльце отнесенный ко второй четверти пребореала, радиоуглеродным методом помещается в интервал 9600 - 9550 лет назад.

Второй половиной пребореального периода, по результатам спорово-пыльцевого анализа, датируется погребенная почва с находками со стоянки Еловка 2. Однако, как справедливо отмечает А.Е. Кравцов, с этой погребенной почвой можно связать лишь часть материалов памятника.

Бореальный возраст имеет стоянка Борок 2. По углю из ямы со скоплением кремня, прослеженной в раскопе 2, была получена дата 8410±130 (ГИН - 12290) лет назад.

Близкий возраст имеет стоянка Титово 1. По данным спорово-пыльцевого анализа, находки из нижней, ненарушенной части культурного слоя залегают в отложениях, сформировавшихся во второй половине бореала, в интервале 8600 - 8200 лет назад.

На сегодняшний день это все данные по хронологии иеневской культуры в Волго-Клязьминском междуречье. Приведенные датировки полностью вписываются в хронологические рамки, в которые иеневская культура в последнее время помещается исследователями.

Как показывает историографический раздел нашей работы, одним из наиболее дискуссионных вопросов в настоящее время является вопрос о контактах между населением бутовской и иеневской культур. Основываясь на данных хронологии можно утверждать, что, по крайней мере, некоторое время иеневская культура сосуществовала с бутовской в Волго-Клязьминском междуречье. В работе приводятся данные, которые могут указывать на наличие подобных контактов.

Вопросы, связанные с происхождением, периодизацией и финалом иеневской культуры мы оставляем открытым, поскольку имеющиеся в нашем распоряжении материалы не позволяют дать на них ответы.

Общие выводы по главе:

1. Население иеневской культуры осваивает территорию Волго-Клязьминского междуречья в первой половине пребореального периода.

2. В Волго-Клязьминском междуречье носители иеневской культуры, возможно, имели незначительные контакты с бутовским населением.

3. В связи с недостаточностью источниковой базы, решение вопросов, связанных с происхождением, периодизацией и финалом иеневской культуры, в настоящее время следует считать делом будущего.

ГЛАВА 6 ХОЗЯЙСТВО МЕЗОЛИТИЧЕСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ВОЛГО-КЛЯЗЬМИНСКОГО МЕЖДУРЕЧЬЯ

§1. ОХОТА

1.1. Охота на животных

Традиционно признается, что охота в лесной зоне Восточной Европы была основой мезолитической экономики. На памятниках, датированных концом дриаса - пребореалом встречены следующие животные: лось, бобр, выхухоль, куница, заяц, бурый медведь, водяная полевка, барсук, выдра, хомяк, лисица, северный олень, волк, норка, горностай, косуля, белка, собака. В конце пребореала на стоянках появляются кости благородного оленя (Сахтыш 9).

В бореальное и атлантическое время сохраняется ведущая роль лося и бобра. Интересно отметить, что, начиная с первой половины бореала, появляются немногочисленные кости кабана, причем исключительно на стоянках Дубненского торфяника (Нушполы 11, IV, III; Окаемово 5; Замостье 2, н.м.с) и лишь с атлантика единичные кости этого животного встречаются и на торфяниковых стоянках в центральной части Волго-Клязьминского междуречья (Ивановское 7, IIа). Со второй половины бореала, среди фаунистических остатков появляется также дикая кошка и болотная черепаха (Утрех 3; Замостье 2, н.м.с.).

Следует отметить, что на всех рассмотренных мезолитических памятниках представлена исключительно лесная фауна, а также единично звери, живущие на краю леса или заходящие в лес. Особое положение занимают водяная полевка и собака. Основным объектом охоты на протяжении всего мезолита являлись лось и бобр. Некоторые звери показывают ярко выраженную региональную специфику. Например, на ряде мезолитических памятников встречаются кости северного оленя, обитание которого не характерно для этих мест. По мнению И.В. Кирилловой, в Волго-Окском междуречье представлена лесная разновидность северного оленя, но его доля крайне незначительна. Вероятно, он встречался редко и добывался, как и остальные виды «мясных» млекопитающих, от случая к случаю.

Для реконструкции способов добычи разных видов животных важную роль играет анализ вооружения мезолитического населения. Находки луков и стрел в торфяниках, наконечников стрел в костях животных, как и большое количество наконечников на стоянках, убедительно свидетельствуют, что лук и стрелы являлись основным охотничьим оружием у мезолитического населения. Наряду с луком и стрелами на охоте на крупного зверя использовались дротики, метательные короткие копья (иногда с зубчатыми остриями), массивные рогатины. Для добивания раненого зверя и возможной обороны при близком контакте использовались различные кинжалы из кости и рога.

Таким образом, следует отметить, что мезолитическое население рассматриваемой территории обладало разнообразным и весьма совершенным для того времени вооружением, позволявшим добывать любых зверей, встречавшихся в лесном окружении поселений.

1.2. Охота на птиц

В культурных слоях торфяниковых мезолитических памятников рассматриваемой территории в большом количестве встречаются остатки различных птиц. В конце дриаса, пребореальном и бореальном периоде представлены красношейная поганка, чомга, лебедь-кликун, серая утка, чирок-свистунок, чирок-трескунок, шилохвость, гоголь, лысуха, чернозобая гагара, серощекая поганка, серая цапля, выпь, скопа, белохвостый орлан, гусь гуменник, белолобый и серый гусь, свиязь, кряква, широконоска, красноголовая чернеть, хохлатая чернеть, морская чернеть, морянка, длинноклювый крохаль, крохаль-луток, тетерев, глухарь, серый журавль, погоныш обыкновенный, большой веретенник, озерная чайка, грач, серая ворона, камышница. Интересно, что на памятниках атлантического периода (Ивановское 7, IIа) появляются виды птиц, ранее не встречаемые - краснозобая гагара, коршун, пискулька, лунь, вальдшнеп, длиннохвостая неясыть, дрозд-деряба, турухтан.

Для охоты на птицу применяли различные ловушки, сети, лук и стрелы; линяющую птицу били палками.

Охота на птиц была важным дополнением к охоте на млекопитающих на всем протяжении мезолита. На всех торфяниковых стоянках, где есть данные по орнитофауне, доминируют остатки водоплавающих птиц, резко уступают им, но регулярно присутствуют боровая дичь и хищники. На всех этих птиц велась систематическая охота.

§ 2. РЫБОЛОВСТВО

Кости рыб встречаются в культурных слоях поселений начиная с позднего палеолита, однако говорить о становлении рыболовства как отрасти хозяйства можно, начиная с мезолита, когда появляется сетевое рыболовство.

Многочисленные остатки ихтиофауны дали все раскопанные мезолитические торфяниковые поселения Волго-Клязьминского междуречья. На памятниках позднего дриаса - пребореала имеются остатки щуки, окуня, сига, ельца, язя, плотвы, линя, леща, карася, гольца, ерша, судака, налима. Наряду с этими видами на стоянках бореального и атлантического времени встречаются сом, жерех и голавль.

На всех памятниках преобладает щука, составляя на подавляющем большинстве более половины костей рыб, а нередко и больше 80%. Помимо щуки существенную долю составляют окунь, лещ, линь, карась, сом. Примечательно, что последний распространяется не ранее бореального периода и наибольшую роль в уловах играет в позднем мезолите, что связано с общим потеплением в атлантическом периоде. Достаточно часто встречаются судак, налим, плотва, значительно реже жерех, голавль, язь. Интересно, что только на одном поселении - Ивановском 7, но зато во всех трех слоях, от первой половины пребореального по начало атлантического периода, существенную роль в уловах играла ряпушка, причем доля ее возрастает от нижнего к верхнему слою. Вероятно, это отражает специфику водоема, на берегах которого была расположена стоянка.

В целом рыболовство в мезолите рассматриваемого региона можно охарактеризовать как вполне развитую отрасль хозяйства, ориентированную на повсеместную массовую добычу щуки и ещё двух-трех видов рыб в зависимости от специфики экологических условий. Остальные виды рыб составляют минимальную долю и вероятно ловились попутно, не являясь объектом целенаправленного промысла.

На мезолитических стоянках рассматриваемой территории нередко встречаются поплавки и грузила от сетей, что свидетельствует о развитом сетевом рыболовстве. Есть находки плетеных рыболовных ловушек типа верш, рыболовные заколы, состоящие из вертикально вбитых в речное дно колов, ориентированных поперек течения. Орудия индивидуального лова включают гарпуны, остроги, лук и стрелы и рыболовные крючки.

Приведенный обзор показывает, что уже в раннем мезолите были известны в той или иной степени практически все способы рыбной ловли. В зависимости от объекта лова, сезона и особенностей водоема применялись те или другие способы.

§3. СОБИРАТЕЛЬСТВО

Естественным дополнением к охоте и рыболовству в мезолите рассматриваемого региона являлось собирательство.

В нижнем (IV) слое Ивановского 7 найдено несколько скорлупок лесного ореха (лещины), на одной сохранились отпечатки человеческих зубов. Скорлупа лесного ореха представлена и на других стоянках бореального и начала атлантического периодов, в частности Окаемово 5 и Замостье 2.

В ранненеолитическом культурном слое стоянки Становое 4 в нагаре на внутренней стенке нескольких черепков сохранились обугленные зерна калины, они также встречены на керамике и в культурном слое начала неолита на поселении Замостье 2. Широкое распространение косточек калины и устойчивая традиция приготовления калинового “варенья” в самом начале неолита предполагают знакомство с ней еще в позднем мезолите. Во многих мезолитических стоянках Волго-Окского междуречья встречаются семена водного растения желтой кувшинки, плоды которой съедобны. На большинстве торфяниковых поселений в культурных слоях встречаются раковины съедобных моллюсков, прежде всего, беззубки.

К собирательству, на наш взгляд, следует относить и сбор не пищевых растительных материалов (кора, лыко, волокнистые растения и т.п.).

Из костяных изделий, связанных с собирательством, можно отметить наконечники землекопных орудий (палок-копалок) из разрезанных продольно или наискось трубчатых костей лося. Такие орудия морфологически определяются как пешни. Вероятно, эти орудия служили для выкапывания съедобных кореньев, а также корешков, использовавшихся для шитья или плетения. Помимо этого пешни применялись и для рытья различных ям, а зимой - для прорубания льда.

Тем не менее, собирательство носило явно вспомогательный характер.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование показало, что территория Волго-Клязьминского междуречья была заселена человеком на протяжении всей мезолитической эпохи. Первые группы людей - представители вполне сложившейся бутовской культуры - существуют здесь уже в конце позднего дриаса. В первой половине пребореала они осваивают крупные озерные котловины, в границах которых продолжают существовать вплоть до начала атлантического периода. Эти котловины, поросшие лесами, давали человеку все необходимое для жизни. Именно в рамках озерных котловин начинает формироваться относительно замкнутый восточный вариант бутовской культуры. Так, уже в пребореальное время стоянки, расположенные в пределах Подозерской, Ивановской и Сахтышской озерных котловин, показывают ряд существенных отличий, которые устойчиво развиваются в дальнейшем. В то же время, памятники западной части рассматриваемого региона по всем признакам оказываются ближе к бутовским поселениям Тверского Поволжья и Мещеры.

Новые условия существования вынуждали людей приспосабливаться к ним. Так, отсутствие качественного кремня, позволяющего получать крупные ножевидные пластины, привело к серьезным изменениям в технологии обработки камня и производства орудий. В качестве основной заготовки начинает широко применяться отщеп. Для изготовления орудий все чаще используются некремневые породы камня, в частности кремнистый известняк, кварцит, сланец, песчаник. Наиболее многочисленным типом нуклеуса становится аморфный от отщепов, на стоянках встречается большое количество нуклевидных кусков, а также комбинированных и неоднократно переоформленных орудий. Широкое распространение получают аморфные скребки, резцы на сломе заготовки и т.д. При этом кремневые наконечники стрел и орудия на крупных ножевидных пластинах встречаются редко, большинство их найдено на стоянках, расположенных в западной части региона, ближе к Тверскому Поволжью.

В то же время высокого развития достигает техника снятия микропластин для вкладышевых орудий. Развивалась костяная индустрия, поскольку в условиях лесного окружения человек не мог испытывать недостатка в этом сырье. К тому же, кость и рог являются более мягким и легким в обработке материалом по сравнению с камнем. Не случайно на ряде торфяниковых памятников изделия из кости и рога составляют более двух третей от общего числа орудий.

К началу бореального времени население бутовской культуры в Волго-Клязьминском междуречье полностью адаптировалось к местным условиям существования. В материалах памятников уже практически не встречаются изделия из приносного кремня, что свидетельствует о полном переходе на местное сырье.

Около 7000 лет назад бутовская культура дает начало ранненеолитической верхневолжской культуре.

В начале пребореального периода в Волго-Клязьминском междуречье появляются памятники, оставленные населением иеневской культуры. Вероятно, эта культура сложилась еще в эпоху позднего дриаса, однако ее носители проникают в рассматриваемый регион лишь в первой половине пребореала. Судя по имеющимся материалам, иеневское население в Волго-Клязьминском междуречье было сравнительно малочисленным. Большинство стоянок этой культуры располагается в западной части региона и лишь несколько - в центральной. Самой восточной стоянкой иеневской культуры является памятник Сельцо 3, расположенный в Костромском Поволжье.

Сосуществование в регионе двух неродственных групп населения позволяет предположить возможность контактов между ними, однако имеющиеся в нашем распоряжении данные не позволяют с уверенностью говорить об этом.

Самые поздние памятники иеневской культуры в регионе датируются бореальным временем. Более поздние ее памятники не известны.

Два памятника, расположенные в западной части региона, свидетельствует о существовании здесь населения рессетинской культуры (горизонт IX стоянки Замостье 5 и Минино 2). Вероятно, другие памятники этой культуры в Волго-Клязьминском междуречье еще не выявлены, а возможно, рессетинское население сюда не заходило. Решение этого вопроса является делом будущего.

Других культурных проявлений в мезолите Волго-Клязьминского междуречья в настоящее время не известно.

Система хозяйства мезолитического населения в рассматриваемом регионе отличалась сбалансированностью. Основными занятиями являлись охота (на лесных животных и птицу) и рыболовство, которые дополнялись собирательством. Этот хозяйственно-культурный тип начавший формироваться в конце позднего дриаса просуществовал вплоть до развитого неолита.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ АВТОРА ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Статьи в ведущих рецензируемых изданиях, утвержденных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Аверин В.А. Стоянка Чернецкое 8 и некоторые вопросы изучения бутовской культуры в Волго-Клязьминском междуречье / В.А. Аверин // Российская Археология. М., 2008. С. 98-110.

Статьи и тезисы докладов:

2. Аверин В.А. Каменный инвентарь мезолитических слоев поселения Становое 4 / В.А. Аверин, М.Г. Жилин // Нижегородские исследования по краеведению и археологии. Н.Новгород, 2001. С. 8-16.

3. Аверин В.А. Памятники эпохи мезолита на территории Ивановской области / В.А. Аверин // Вестник Костромской археологической экспедиции. Кострома, 2001. Вып. 1. С. 37-40.

4. Аверин В.А. Иеневский слой торфяникового поселения Становое 4 / В.А. Аверин // Тверской археологический сборник. Тверь, 2002. Вып. 5. С. 123-126.

5. Аверин В.А. О выделении мезолитического комплекса из материалов курганного могильника Боровое на р. Которосль / В.А. Аверин // Молодая наука в классическом университете. Тезисы конференции. Иваново, 2002. С. 3.

6. Аверин В.А. Мезолит Волго-Окского междуречья в отечественной историографии / В.А. Аверин // Культура: тексты и контексты. Иваново, 2002. С. 46-48.

7. Аверин В.А. Кремневые изделия с Вареговского торфяника / В.А. Аверин // Молодая наука в классическом университете. Тезисы конференции. Иваново, 2003. С. 3.

8. Аверин В.А. Мезолитические «фоновые» памятники Волго-Клязьминского междуречья / В.А. Аверин, А.В. Кадникова // Вестник молодых ученых ИвГУ. Иваново, 2003. С. 14-18.

9. Аверин В.А. Сахтыш 13 - новый мезолитический памятник в бассейне р. Койки / В.А. Аверин // Молодая наука в классическом университете. Тезисы конференции. Иваново, 2004. С. 3-4.

10. Аверин В.А. Мезолит Волго-Клязьминского междуречья: обзор источников / В.А. Аверин // Каменный век лесной зоны Восточной Европы и Зауралья. М., 2005. С. 148-167.

11. Аверин В.А. Многослойное поселение Становое 1 на Подозерском торфянике / В.А. Аверин, М.Г. Жилин, А.В. Уткин // Тверской археологический сборник. Тверь, 2006. Вып. 6. С. 203-208.

12. Аверин В.А. Мезолитические рубящие орудия из камня, кости и рога с многослойного поселения Становое 4 / В.А. Аверин // Тверской археологический сборник. Тверь, 2006. Вып. 6. С. 209-213.

13. Аверин В.А. Мезолит Волго-Клязьминского междуречья: краткая характеристика опорных памятников / В.А. Аверин, А.В. Кадникова // Вестник Костромской археологической экспедиции. Кострома, 2006. Вып. 2. С. 17-22.

14. Аверин В.А. К вопросу о культурно-хронологической принадлежности кремневых изделий памятника Дикариха на Плещеевом озере / В.А. Аверин // Вестник Костромской археологической экспедиции. Кострома, 2006. Вып. 2. С. 23-26.

15. Аверин В.А. Хронология и периодизация бутовской мезолитической культуры (по материалам Волго-Клязьминского междуречья) / В.А. Аверин // Нижегородские исследования по краеведению и археологии. Н.Новгород, 2006. С. 3-10.

16. Аверин В.А. Мезолитические слои стоянки Сахтыш 2а (по материалам раскопок 1999 и 2004 гг.) / В.А. Аверин, М.Г. Жилин, Е.Л. Костылева // Тверской археологический сборник, [в печати].

Размещено на Allbest.ru