История восстановления христианства в центральных районах Северного Кавказа в 1742-1917 годы (идеи, практика, результаты)

Во втором параграфе «Организационные перемены в миссионерской деятельности и восстановление христианства в центральных районах Северного Кавказа в 1771-1814 гг.» анализируются изменения, произошедшие с начала 1770-х гг., когда ведущей в рассматриваемой деятельности стала роль священников РПЦ. Миссионерство активизировалось в связи с включением Кабарды в состав России. Результатом стал рост масштабов крещения (до 300 и более душ в год), развитие подготовки священников из местной среды. Проявлялась значимая роль представителей духовенства - Афанасия Лебедева, Иоанна Болгарского и др. И. Болгарский уделял особое внимание к остаткам христианства в Осетии, сделал описание 15 древних церквей, называемых горцами христианскими, несмотря на их часто не каноничный вид. Он побывал в сохранившихся церквях, но в то время священники не использовали их для проведения православной службы.

Когда с 1793 г. функции ОДК были переданы Моздокско-Маджарской викарной епархии под управлением епископа Гаийя, предполагалось усиление восстановительных мер в районах Северного Кавказа. Но реальных шагов было мало (обсуждение темы восстановления древних церквей, издание катехизиса на осетинском языке русскими буквами и создание условий для поклонения чудотворной иконе Иверской Божьей Матери, по преданию переданной жителям Куртатинского ущелья грузинской царицей Тамарой в XII - начале XIII вв.). Социально-политическая обстановка усложнилась. Упразднение епархии в 1799 г. не привело к воссозданию ОДК. Сторонники восстановления и утверждения христианства на Кавказе придавали ОДК ключевую роль в осуществлении рассматриваемой деятельности и предлагали возобновить ее работу. К этой проблеме обращались главы Астраханской епархии (Платон, Афанасий), велись переговоры с высшим кавказским военно-административным руководством (А.И. Гудович). Но решение вопроса затянулось.

Частые организационные перемены в сфере миссионерской деятельности не позволяли системно и последовательно вести работу по восстановлению и утверждению христианства в горной зоне региона. Общее количество крестившихся составляло в данный период около 10 тыс. человек, и многие из них восприняли веру поверхностно. По проценту лиц с христианскими именами в списках крестившихся на момент крещения можно предположить, что в центральных районах региона к концу XVIII в. среди обращенных было примерно 100-160 человек, вернувшихся к вере в Христа. Появились первые восстановленные церкви, переводы религиозных текстов на осетинский язык, православные священники из горской среды. Была воссоздана национальная христианская Церковь в центре Северного Кавказа с ее недостатками, но и определенными достоинствами. В ней были и те ее члены, которые оказались восстановленными в вере в прямом или образном смысле.

Третий параграф «Проекты и действия по распространению и возрождению христианства в центральной части Северного Кавказа в середине 1810-х - 1850-е гг.» посвящен изучению этапа, связанного с развитием региона в условиях «Кавказской войны», формированием Грузинского экзархата (1811) с его горнокавказской линией проповедничества, восстановлением и работой ОДК в Тифлисе, с деятельностью в регионе Новочеркасской (1829) и Кавказской с центром в Ставрополе (1843) епархий, эволюцией отношения государственных и церковных структур к восстановлению и утверждению православия в горах, новыми проектами и инициативами церковных, военных и государственных деятелей и частных лиц.

С воссозданием в 1814 г. ОДК осетинские приходы на «северной покатости Кавказа» перешли в ее ведение под руководством Грузинского экзархата. Масштабы крещения горцев значительно возросли. Отчеты конца 1810-х - 1820-х гг. свидетельствуют о ежегодном обращении от 2 до 15 тыс. осетин и представителей соседних народов. Такая активность церковных институтов вызывала определенное недовольство у военно-гражданских властей (А.П. Ермолов). Были сомнения в объективности цифр, правильности методов и духовной глубине результатов миссионерства. Неоднозначно оценивалась работа активного миссионера Н. Самарганова. Несмотря на требование инструкций делать упор на духовное содержание проповеди, он прибегал к одариванию крестившихся, сокращению процедур. И, все же, примеры массового крещения воздействовали на колеблющихся и склоняли их к восприятию проповеди.

Задачей укрепления православия занималось все больше представителей духовенства (экзархи Грузии Феофилакт, Иона, Евгений, Исидор, архиепископ Иосиф), государственных и военных деятелей (А.П. Ермолов, Г.А. Емануель, В.И. Гурко, М.С. Воронцов и др.), гражданских лиц (А.А. Бегичев), которые выступали с проектами в рассматриваемой области или участвовали в практической работе. В предложениях подчеркивалась важность знания миссионерами местной истории (архиепископ Евгений), организации музеев церковных древностей (проект А.А. Бегичева). Были и практические действия в горах Осетии чиновников (В.С. Толстой).

Проявлялись признаки эволюции духовного влияния православия в горских обществах региона. Священники чаще приглашались в дома горцев для совершения обрядов. ОДК восстановила 6 древних церквей и построила 7 новых храмов рядом со святынями. Создавались новые приходы, церковно-приходские школы. Выдвинулись яркие личности из числа местных миссионеров (А. Колиев, Г. Итониев, М. Сухиев, Т.Синанов и др.). При этом вера в Христа по-прежнему оставалась непрочной. Под влиянием сложной политической ситуации и мусульманских проповедников периодически случались отступления от христианства и повторные крещения. Возникла необходимость восстанавливать в вере ренегатов. Нарастала критика в адрес ОДК. С 1857 г. осетинские приходы были переданы в ведение духовного начальника и попечителя при Грузинском экзархате - архимандрита Иосифа, который провел, в частности, обвинительное «следствие о деканозах» с изъятием церковных святынь.

Третья глава «Организационно-практическая деятельность государства, церкви и общественности по восстановлению христианства в регионе во второй половине XIX - начале ХХ в.» состоит из трех параграфов. Первый называется «Создание, этапы развития, характер и масштабы социальной поддержки Общества восстановления православного христианства на Кавказе». В конце 1850-х гг. была обоснована позиция более широкого вовлечения в деятельность по восстановлению христианства в регионе представителей различных кругов российской православной общественности. Первая в кавказском регионе светско-религиозная государственно-церковно-общественная организация - ОВПХК за почти 60 лет существования прошла 4 этапа: 1) 1860-1864 гг. - время становления и раннего развития Общества; 2) 1865-1885 гг. -развитие Общества от принятия второго Устава и до реорганизации в начале 1880-х гг.; 3) 1885-1894 гг. - время после реорганизации и закрепления Общества в ведение Св. Синода и управление Грузинского экзархата, до учреждения самостоятельной Владикавказской епархии; 4) 1894-1917 гг. - деятельность Общества в условиях ограничения его функций на Северном Кавказе и усложняющейся социально-политической обстановки в стране. Руководили ОВПХК первые лица светских (наместники) и духовных (экзархи Грузии) кавказских властей. Покровительство ему оказывали императрицы и другие представители правящего Дома. В составе Общества были влиятельные и знаковые фигуры (И.А.Бартоломей, Я.М. Неверов, К.П. Яновский, А.И. Воейков и др.). В ведении Общества на Северном Кавказе было до 30 и более православных приходов благочиний Северной Осетии, около 20 духовных учебных заведений, в т. ч. Ардонское духовное училище. Среди стипендиатов Общества 57-60% составляли осетины и единичные представители других северокавказских народов.

Однако немногие подопечные Общества становились священнослужителями. Надежды на широкую поддержку ОВПХК не подтвердились. Общее число членов Общества, всех содействующих его работе в благоприятные периоды достигало до 3-3,5 тыс. человек, что не составляло и 0,01% всех православных жителей России, на поддержку которых рассчитывали организаторы. Большая часть представителей чиновничества, военных и купцов, составлявших костяк Общества, происходила из районов России за пределами Кавказа и некоторых других стран. Местные сообщества, крестьянство и казачество слабо были представлены в ОВПХК и среди его жертвователей. Налицо было недостаточное духовно-нравственное воздействие идеи восстановления христианства на Кавказе на сознание православных граждан. Влияли объективные социально-политические процессы, экономические обстоятельства, приоритетные позиции мусульманского духовенства, которому РПЦ уступала в миссионерской активности в большей части центральных районов Северного Кавказа.

Во втором параграфе «Основные виды деятельности церкви и государства по восстановлению христианства у народов центральной части Северного Кавказа в 1860 - 1917 гг.» показаны формы миссионерства, которые в первую очередь имели «восстановительный» характер. Это возрождение и включение в систему православной службы древних кавказских церквей, начавшееся с XVIII в. Во второй половине XIX в. восстановление церквей приобрело устойчивую целевую установку, но из старинных Обществом было возобновлено только одно строение в с. Нижний Унал. Новая церковь появилась у Зругского храма. Использовались церкви, восстановленные ОДК (Нузальская, Нарская, Даргавская, Махческая, Чмийская и некоторые др.). Дзивгисский храм, Лацинская часовня и др. по-прежнему опекались деканозами. Когда осетинские церкви перешли в ведение Владикавказской епархии, служба налаживалась в храмах Регах и Гули. Старинную церковь в с. Харасджин в 1900 г. восстановили 7 местных жителей, не имевших христианских имен. За всю историю восстановления христианства восстанавливалось 13 из более 40 известных в Северной Осетии древних церквей и их остатков. Восстановление развалин было сложным по техническим причинам и требовало не меньших средств, чем новое строительство. Поэтому еще 12 церквей (ОДК - 7, ОВПХК - 3, Владикавказская епархия - 2) были построены вновь на исторических местах. В среде местного населения до 1910-х гг. включительно сохранялось отношение к старым культовым строениям и их развалинам как к традиционным святилищам. Были случаи, когда новые церкви не посещались, а рядом расположенные старые почитались. В горных районах региона за пределами Осетии древние церкви восстанавливались в верховьях Кубани и Большого Зеленчука монахами (Нижнеархызские, Шоанский, Сентинский храмы). В других же местах фиксировались случаи разрушения древних построек и объектов христианского характера. На большей части горной зоны Северного Кавказа церкви не восстанавливались и не строились вновь.

Важным инструментом восстановления христианства являлась особая проповедническая деятельность миссионеров. Однако продуманной ее системы «восстановительного» проповедничества не сложилось. Положения о таких проповедях не вошли в инструктивные рекомендации для миссионеров. Вместе с тем, с 1870-х гг. предпринимались действия по уничтожению «дзуаров» (святилищ) и вырубке священных рощ и т. п., что было явными перегибами. Епархиальные отчеты середины 1890-х гг. свидетельствуют о низком уровне образованности большинства осетинских священников. Историко-культурный потенциал использовался мало и непродуктивно.

Монастыри на местах, связанных с историей проникновения и распространения христианства в регионе, создавались в середине - второй половине XIXв. (Свято-Александро-Афонская Зеленчукская пустынь, Георгиевский скит, Воскресенский Мамай-Маджарский мужской, Спасо-Преображенский Сентинский женский монастыри и др.). В цели их деятельности входило распространение христианства среди горцев. Обители выполняли функции духовно-культурных и благотворительных организаций, воздействующих на общественный быт местных жителей. В них велось сохранение церковных древностей, строительство церквей на исторических местах, изучение истории христианства. Но существенных результатов в приобщении и возвращении кавказцев к вере в Христа монастыри не достигли.

С конца XIX в. активность духовенства и представителей православных общественных кругов стала перемещаться из ОВПХК ко вновь образуемым объединениям: братствам, обществам ревнителей православия и т. п. Для них ставилась цель содействия лучшему познанию и усвоению православной веры. Но эти общества, как и епархиальные власти, не обходили стороной вопросы истории христианства в регионе. Помимо восстановления церквей они содействовали почитанию древних святынь, духовно-исторических персонажей, типа Св. Нино, Св. Владимира, Св. Михаила Тверского и др. Епископ Владикавказский и Моздокский Владимир в середине 1890-х гг. организовал ежегодный крестный ход со старинной Иверской иконой Божьей Матери из Моздока во Владикавказ. Он проходил через аулы Осетии и Кабарды. Почитаемая святыня воздействовала на религиозные чувства их жителей. Сохранение и популяризация церковных древностей входили в задачи церковно-археологических обществ, одно из которых было создано в 1894 г. по инициативе архиепископа Ставропольского и Екатеринодарского Агафадора. Таким образом, формы восстановления христианства присутствовали в практике миссионерства вплоть до 1917 г. и приносили определенные плоды в укреплении православия, хотя системной продуманностью их применение не обладало.

В третьем параграфе «Результаты восстановления и утверждения православия в среде населения центральных районов Северного Кавказа к 1917 году» анализируются данные о динамике крещений, статистике православного населения и уровне православной религиозности местных жителей центральных районов Северного Кавказа. Эти показатели являются основными для оценки результативности миссионерской деятельности по восстановлению и укреплению христианства.

Динамика крещений была неравномерной. Отправной точкой является 1745 г. - начало деятельности ОДК. Тогда в центральных районах Северного Кавказа почти не было местных христиан, за исключением представителей «непросвещенных» социальных низов, сохранявших отголоски былых духовных представлений, и единиц горцев, крещенных в Грузии, причерноморских районах, русских Терках и станицах. В результате деятельности миссии в Кизляре, подворья на Фиагдоне, ОДК в Моздоке и Екатеринограде было крещено около 10 тыс. местных жителей, 1-2% из которых имели причастность к христианству в былые времена. Уровень восприятия христианской веры у этих людей был низким, и большинство из них отшатнулись от нее, составив новый слой «бывших христиан». Часть осела в российских городах (Моздок, Кизляр, Георгиевск), образовав категорию «новокрещенов». Группы христиан в горах северной части Центрального Кавказа в начале XIX в. не фиксировались. Но они, вероятно, были. В 1814 г. попросили себе православного священника в Грузинском экзархате жители старинного осетинского селения Нар. В данных о крещениях горцев священниками Осетинской Духовной комиссии на рубеже 1810-х - 1820-х гг. называются 2272 «обращенных в христианскую веру в прежние времена». Это сохранившаяся часть крещенных в XVIII в.

Огромное число обращенных в 1820-е гг. - более 62 тыс. - сомнительно, как и, включаемые в эту цифру, около 40 тыс. осетин. Факты неоднократных крещений одних и тех же лиц, нарушение инструкций и процедур, не позволяет определить реальную цифру приверженцев христианства среди осетин, кистин (ингушей), басиан (балкарцев) и других соседних народов. Экзарх Грузии Евгений свидетельствовал о резком переходе осетин в мусульманство с 1845 г., а находившийся в горах в 1848 г. В.С. Толстой не описывал православных служб в горах. События «Кавказской войны» и ее последствия негативно сказывались на числе православных в этих районах.

Более объективные цифры крещений ОВПХК конца XIX - начала ХХ вв. существенно меньшие. Обществом за период с 1865 по 1893 гг. было крещено всего 3,3 тыс. осетин и возвращено до 2 тыс. ренегатов. Данные отчетов Владикавказской епархии еще более скромные. Противоречивые реалии ускоренно изменяющегося общества начала ХХ в. были еще менее благоприятными для возвращения христианского самосознания. Однако по официальным данным с 1860-х гг. наблюдается тенденция роста численности христиан-осетин: 1859 г. - около 20 тыс., 1865 г. - 32,4 тыс., 1897 г. (во Владикавказском округе) - 68 тыс. Всего по Всероссийской переписи 1897 г. в границах Терской области и Баталпашинского отдела Кубанской области указано: 79,4 тыс. православных осетин и группы православных «черкесов» (кабардинцы, черкесы и др.) - 2.5 тыс., карачаевцев - 0,15 тыс., татар и ногайцев и некоторых других - до 0,1 тыс. В 1915г. во Владикавказском округе и Моздокском отделе проживало более 115 тыс. кавказских горцев немусульманского вероисповедания, и еще около 10 тыс. на других территориях региона. Эти цифры говорят, что миссионерство, государственная и общественная деятельность в области восстановления христианства на Северном Кавказе в рассматриваемый период не были безрезультатными. Но они не учитывают «язычников» и различные группы христиан, сохранявших элементы традиционных воззрений. По уровню христианской религиозности к собственно православным можно было причислять намного меньше людей. В отчетах и высказываниях священников горских благочиний в начале ХХ в. нередко звучали печальные ноты почти полного отсутствия канонических знаний и убеждений у горцев региона. И все же в сложной палитре местного населения сохранилась представительная часть людей, причисляющая себя к христианам. Сформировалась местная духовная интеллигенция, развивалась православная культура с ее ценностями. Последователи православия содействовали умиротворению и позитивному развитию сложного региона России, хотя и не смогли противостоять социальным катаклизмам 1917 года.

Общие выводы

К основным выводам относится положение о том, что восстановление христианства на Северном Кавказе и в его районах представляло собой объективное явление местной истории с идейной и практической составляющими, имевшее предпосылки зарождения, этапы, тенденции и особенности развития, несмотря на то, что его специфика мало осознавалась и историко-культурный потенциал этой формы миссионерства недостаточно использовался.

В работе продемонстрировано, что стремление российского государства и РПЦ закрепиться в регионе и признаки былой причастности местных северокавказских народов к христианству породили идеи восстановления православия на Кавказе. В середине XVIII - XIX вв. в условиях включения районов Северного Кавказа в состав России и в рамках единого государственного пространства формулировалась и обосновывалась суть доктрины специфического миссионерства и строилась практическая деятельность по воплощению в жизнь целей ее реализации.

Рассмотренные данные свидетельствуют о том, что восстановление христианства на этапах обозначенного периода проходило далеко не просто. Его осуществление было осложнено сохранением стойких традиционных религиозных взглядов большей части местного населения, языковым и культурным барьерами между миссионерами и местными жителями, поступательным распространением ислама, социально-политическими противоречиями и конфликтами. Кроме того, восстановление веры в Христа у бывших ее приверженцев и причастных к ней наталкивалось на неоднозначное отношение к этому процессу со стороны государственных институтов, должностных лиц высшего, общекавказского и местного руководства, представителей общественности и самих деятелей церкви, призванных осуществлять реализацию данной доктрины. Теоретическое осознание специфики деятельности по восстановлению христианства в регионе, пришедшее во 2-й половине XIX в., не привело к проведению глубокой комплексной проработки содержания и механизмов реализации этой формы миссионерской работы. Понятие «восстановление» православия часто применялось наряду с «обращением», «приобщением», «присоединением» и т.п. в качестве синонима, хотя оно имело смысловые и содержательные особенности. Системная духовно-интеллектуальная подготовка и теоретическое обеспечение данной деятельности отсутствовали. Это привело к тому, что масштабы осознанного восприятия веры, восстановления и укрепления христианства в регионе были значительно ниже планируемых. ОВПХК стремилось к восстановлению православия у всех народов региона, но удалось это сделать частично среди осетин и отдельных небольших групп кабардинцев, черкесов, абазин, карачаевцев и некоторых других этносов.

Представляется, что при условии более продуманного подхода, особенности традиционного почитания исторических святынь и длительного сохранения архаичных воззрений, можно было превратить из фактора «языческого» противостояния распространению и утверждению христианства в инструмент эффективного содействия его восстановлению. В условиях этносоциальных и духовно-культурных барьеров между миссионерами и коренными жителями именно обращение к исторической памяти и к объектам, подтверждающим распространение христианства у предков горцев, должно было приводить их к осознанному восприятию проповеди, в отличие от корыстного крещения, с целью получения даров и других выгод. Данные обстоятельства понимались передовыми православными священниками, но оформить и отладить этот исключительно сложный механизм использования историко-культурных традиций в целом не удалось.

И все же определенные результаты были получены. Еще в конце XVIII в. усилиями Осетинской Духовной комиссии и миссионеров в Осетии была частично восстановлена, а фактически создана новая православная Церковь. В условиях усложнения социально-политической ситуации и очередных организационных перемен рубежа XVIII и начала XIX вв. она сократилась, но не прекратила своего существования. Вновь созданная в 1814 г. в Тифлисе ОДК взяла осетинские приходы под опеку, развернула активную деятельность по организации и проведению масштабных акций крещения представителей горских обществ Центрального Кавказа. С 1815 г. по начало 1830-х гг. в христианство обращалось по нескольку тысяч местных жителей в год. Хотя цифры завышались, применялись экономические и социальные методы склонения к крещению, неоднократные крещения, в ходе массовых акций росло число тех, кто искренне делал свой выбор в пользу православной религии.

В условиях обострения «Кавказской войны» возможности для восстановления христианства были неблагоприятными и само понятие «восстановление» обрело новый смысл и содержание, т. к. возникла необходимость возвращать к православию не только тех, кто в отдаленные времена был связан с христианством, но и ренегатов, отошедших от веры в Христа в начале и середине XIX в. Однако именно в это время все больше представителей духовенства и гражданских лиц проявляли активную заинтересованность в деле восстановления и распространения христианства в регионе, выдвигали свои проекты в данной области, часть из которых была использована во второй половине XIX в.

В результате развертывания деятельности Общества восстановления православного христианства на Кавказе в течение около 60 лет проводилась разнообразная работа по решению задач восстановления и упрочения христианства. Функционирование Общества представляло собой стержневую линию комплекса мер в данном направлении. В 1860-х - середине1890-х гг. было крещено и возвращено в христианство до 5 тыс. горцев.

В начале ХХ столетия среди более 100 тыс. северокавказских горцев немусульман относительно небольшое число стойких православных христиан было окружено «слабыми в вере христианами», «приверженцами внецерковной обрядности», «полуязычниками», носителями «двоеверия», «традиционных верований», «православно-языческого синкретизма», «национальной религии осетин». Но среди них были представители образованного духовенства, обладавшие знаниями в области местной истории христианства и православной культуры, способные позитивно воздействовать на своих земляков. Приверженцы православия в местной среде, осознававшие себя таковыми, несмотря на отступления от канонов христианского учения, вносили свой вклад в структурную основу, объединение и развитие многонационального российского общества через восприятие духовных и социальных ценностей. Наряду с нереализованными планами и низким уровнем результативности восстановления христианства в регионе, были и очевидные успехи, обеспеченные представителями передового духовенства и личностями из других общественных слоев, участвовавших в духовном и социально-культурном миссионерстве.

Приложения включают тексты некоторых важных документальных источников по теме, диаграммы и таблицы, демонстрирующие отдельные положения диссертации, карты и схемы, иллюстративный фотокопийный материал.

По теме диссертации опубликованы следующие работы автора

В ведущих журналах и изданиях, рекомендованных ВАКом:

1. Савенко, Е.А. Состав членов Общества восстановления православного христианства на Кавказе как отражение уровня и динамики его социальной поддержки / Е.А. Савенко // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2011. - № 3. - С. 352-357. (0,7 п. л.).

2. Савенко, Е.А. Проекты и действия по восстановлению христианства на Кавказе в период наместничества М.С. Воронцова / Е.А. Савенко // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2011. - № 4. - С. 397-400. (0,5 п. л.).

3. Савенко, Е.А. К вопросу об учреждении «Общества из Духовных особ для проповедования Греко-российской веры на Кавказе» / Е.А. Савенко // Научные проблемы гуманитарных исследований : научно-теоретический журнал.- Пятигорск : Институт региональных проблем российской государственности на Северном Кавказе, 2011. - № 11 - С. 56-61. (0,7 п. л.).

В иных изданиях:

4. Савенко, Е.А. Вклад Пятого Археологического съезда (1881 г.) в дело изучения и сохранения памятников христианства / С. Н. Савенко, Е. А. Савенко // Третьи Прозрителевские чтения : сборник материалов научно-практической конференции. 21-22. 11. 2006 г. - Ставрополь : «Вестник Кавказа», 2007.- С. 29-35. (0,5 п. л. / 0,25 п. л. - авт.).

5. Савенко, Е.А. Политико-экономические, научные и историко-культурные предпосылки и идеи восстановления христианства на Северном Кавказе в середине XVIII века / Е.А. Савенко // Российская государственность в судьбах народов Северного Кавказа : материалы региональной научной конференции. - Пятигорск, 2009. - С. 246-257. (0,8 п. л.).

6. Савенко, Е.А. К.Л. Хетагуров и раннее христианство осетин (к 150-летию со дня рождения) / Е.А. Савенко // Российская государственность в судьбах народов Северного Кавказа : материалы региональной научной конференции. - Пятигорск, 2009. - С. 261-271. (0,6 п. л.).

7. Савенко, Е.А. К вопросу о предпосылках восстановления христианства на Северном Кавказе в середине XVIII века / Е.А. Савенко // Миссионерское обозрение. - 2009. - № 3 (161). - С. 19-21. (0,3 п. л.).

8. Савенко, Е.А. К вопросу о предпосылках восстановления христианства на Северном Кавказе в середине XVIII века / Е. А. Савенко // Миссионерское обозрение. - 2009. - № 4 (162). - С. 17-21. (0,4 п. л.).

9. Савенко, Е.А. Общество восстановления Православного христианства на Кавказе. (К 150-летию основания) / М.В. Клычнкова, Е.А. Савенко // Ставропольский хронограф на 2010 год : краеведческий сборник. - Ставрополь, 2010. - С. 118-123. (0,4 п.л. / 0,25 п. л. - авт.).

10. Савенко, Е.А. Тема древнего христианства на Северном Кавказе и его восстановления в отечественной периодической печати середины XIX в. / Е.А. Савенко // Мир через языки, образование, культуру : Россия - Кавказ - Мировое сообщество : материалы VI Междунар. конгр., 11-15 окт. 2010 г. - Пятигорск : Изд-во ПГЛУ, 2010. - Симп. XI : Теоретические и прикладные аспекты исследования языков народов мира. - Симп. XII : Северный Кавказ : исторические вызовы и пути их преодоления.- 2010.- С. 307-308. (0,1 п. л.).

11. Савенко, Е.А. Из истории деятельности Общества восстановления православного христианства на Кавказе (к 150-летию основания) / Е.А.Савенко // Университетские чтения - 2010 : материалы научно-методических чтений Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2010. - Ч. 15. - С. 91-97. (0,4 п. л.).

12. Савенко, Е.А. Первая общественно-религиозная организация на Северном Кавказе / Е. А. Савенко // Российская и зарубежная история : проблемы теории и исследовательские практики : ученые записки кафедры Российской и зарубежной истории. Пятигорск : ГОУ ВПО «Пятигорский лингвистический университет», 2011. - Вып. 15. - С. 287-298. (0,7 п. л.).

13. Савенко, Е.А. К вопросу о содержании и значении первой миссии Русской православной церкви 1560 г. на Северном Кавказе (к 450-летию исторического события) / Е.А. Савенко, С.Н. Савенко // Российская государственность в судьбах народов Северного Кавказа - III : материалы региональной научно-практической конференции. Пятигорск. 26-28. 11. 2011 г. - Пятигорск : ГОУ ВПО «Пятигорский лингвистический университет», 2011. - С. 262-272. (0,7 п.л./ 0,35 п. л. - авт.).

14. Савенко, Е.А. И.А. Бартоломей как ученый и деятель восстановления христианства на Северном Кавказе / Е.А. Савенко // Археология и краеведение Кавминвод в контексте межрегиональных связей и контактов : материалы межрегиональной научной конференции 17-18 ноября 2011 г. - Пятигорск : Вестник Кавказа, 2011. - С. 76-79. (0,4 п. л.).

15. Савенко, Е.А. Основные периоды распространения и восстановления христианства на Северном Кавказе / Е.А. Савенко // Российская государственность в судьбах народов Северного Кавказа - IV : материалы региональной научно-практической конференции. Пятигорск. 18-20 ноября 2011 г. - Пятигорск : ПГЛУ, 2012. - С. 326-337. (0,7 п. л.).

16. Савенко, Е.А. Вопросы периодизации распространения и восстановления христианства на Северном Кавказе / Е.А. Савенко // Проблемы и перспективы исследования церковной истории Северного Кавказа : материалы IV Свято-Игнатьевских чтений. г. Ставрополь. 11-12. 05. 2011 г. - Ставрополь, 2011. - Вып. 2. - С. 238-255 (1,5 п. л.).

Размещено на Allbest.ru