Идеологема "православие – самодержавие – народность" в трактовке просветительской мысли России XIX – начала XX века: интерпретация и развитие

Идеологема «православие-самодержавие-народность» была выдвинута на роль «национальной идеи» министром народного просвещения С.С. Уваровым в эпоху царствования Николая I. Эта идеологема возникла как попытка компромисса между либеральным пониманием национальной государственности, включающем идеи прогресса и парламентаризма, и историческими формами российской государственной власти и веры - самодержавием и православием, защищавшими религиозные основания монархии.

Указанная формула была признана царским правительством в качестве официальной идеологии, представлявшей нечто вроде «охранительной» реакции власти на любые преобразовательные начинания, хотя по своим европейским корням, восходящим к немецкой романтической философии Ф. Шлегеля, таила в себе реформаторский заряд.

В официальной трактовке «самодержавие» означало неограниченную власть императора, «православие» - «господствующую» и «национальную» религию. «Народность» же оставалась наиболее туманным понятием и либо означала верность государю и церкви, что обеспечивало равную доступность для всех свободных сословий продвижения на государственной службе, либо сводилась к внешней этнографической специфике древнерусского или простонародного быта.

Уваровская идеологема вскоре породила ряд интерпретаций, в центре которых находилось понятие “народности”, причем собственно “теория официальной народности” не дала всестороннего осмысления составляющих триады. Другие направления уделяли больше внимания идее народности ввиду кажущейся очевидности “самодержавия” и “православия”, и только славянофилы дали более глубокую разработку двух последних понятий, рассматривая триаду во всей ее совокупности.

Идеологема “православие-самодержавие-народность”, созданная в николаевскую эпоху с целью обновить деятельность Министерства народного просвещения, вызвала отклик просв лице К.Д. Ушинского, чьи взгляды интересны как попытка направить осмысление триады в ином, либерально-демократическом направлении, в отличие от либерально-консервативного направления славянофилов.

Сравнение трактовок К.Д. Ушинского и Д.А. Хомякова представляет тем больший интерес, что обе они, возникшие (прямо или косвенно) как ответ на “реакционную” теорию официальной народности, отвечают, так или иначе, духу своего времени - либерально-демократическим устремлениям российского общества в период движения за отмену крепостного права (на рубеже 1850-1860-х гг.) и потребности в сдерживании радикальных политических преобразований накануне и на волне первой русской революции (на рубеже XIX-XX вв.). Анализу этих трактовок посвящены следующие две главы нашей работы.

Глава 2. Теория К.Д. Ушинского о народности воспитания в отношении к “православию” и “самодержавию”

Термин «народность» появился в России как калька с иностранных слов (франц. nationalite, нем. Volkstum) Впервые введен П.А. Вяземским под влиянием польского narodowosc.. Эти слова вошли в европейский политический дискурс, когда национальное воспитание и образование в период буржуазных революций получило широкую демократическую базу. В России данный термин с самого своего зарождения приобрел две разные трактовки - либеральную и консервативную. В начале XIX в. либеральную трактовку, при которой национальная идентификация воспринималась в русле общечеловеческих ценностей, поддерживали декабристские круги; консервативной трактовки, согласно которой национальные ценности противополагались иностранным, придерживался А.С. Шишков, министр народного просвещения в 1824-28 гг. В дальнейшем понятие народности послужило предметом споров «славянофилов» и «западников» как двух противоборствующих лагерей российской просветительской мысли Днепров Э.Д. Ушинский и современность. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2007. С. 46-47; Бельский В.Ю. Философия образования К.Д. Ушинского: Дисс. … д-ра философ. наук. М., 2004. С. 175-176..

Для К.Д. Ушинского, как и его последователей, формула “православие-самодержавие-народность” не была предметом непосредственного анализа. Тем не менее, разрабатывая идею народности воспитания в рамках своей педагогической антропологии, Ушинский создает собственную триаду (, которая явно представляет переформулировку триады уваровской, однако с акцентом, прежде всего, на научном осмыслении мира, а не преданности престолу. Впрочем, следует отметить, что термин “наука” имел для Ушинского более глубокий смысл, чем просто усвоение знаний, будучи укоренен и в православии, и в народности.

Идея К.Д. Ушинского о народности воспитания по своим истокам восходит к разным направлениям отечественной и зарубежной философии образования, получившим известность в России в 1840-50-е гг.:

- к немецкой теории «культуросообразности» воспитания, возникшей под воздействием настроений Реформации и философии романтизма;

- к идеям российских просветителей XVII-нач. XIX в., защищавших народно-самобытные основы воспитания в противовес иностранному влиянию;

- к теории «официальной народности», которая сложилась на базе правительственной интерпретации идеологемы «православие-самодержавие-народность», созданной в начале 1830-х гг. С.С. Уваровым.

Однако взгляды Ушинского на народность не совпадают ни с одним из этих направлений. В основу своих взглядов на воспитание К.Д. Ушинский положил две главные идеи, попытавшись соединить науку и религию: идею общего блага, осмысляемую в христианском духе, и идею народного характера, разрабатываемую в духе научной антропологии. Наш анализ трудов Ушинского позволил выявить три стороны его теории народности воспитания: общественно-демократическую, национально-самобытную и религиозно-нравственную, в сочетании которых и состоит неповторимое своеобразие его просветительской мысли.

Попытаемся вкратце проследить становление этих сторон теории Ушинского в цикле журнальных публикаций, большинство из которых пришлось на время его пребывания в должности главного редактора Журнала Министерства Народного Просвещения (ЖМНП). Выступив в роли одного из преемников Уварова на этом посту, он разработал свою концепцию народного просвещения, которая может расцениваться как переосмысление уваровской триады: вместо лозунга «православие-самодержавие-народность» педагогическое кредо Ушинского формулируется им самим как «наука-народность-христианство».

Впервые идея «народности воспитания» появляется в статье «О пользе педагогической литературы» (1857), где этой идее дается общественно-демократическая трактовка. Опыт народного воспитания, являющийся созданием самой истории, призван преодолеть «кабинетные» теории и субъективную опытность педагогов-практиков, за которой могут скрываться эгоистические расчеты. Единственной достойной целью воспитания может быть только забота об общем благе Ушинский К.Д. Избранные труды в 4-х книгах. Кн. 1. М.: Дрофа, 2005. С. 13, 17, 28, 30..

Общественно-демократическая трактовка народности воспитания Ушинским восходит к философии Просвещения, распространявшейся в России при поддержке М.В. Ломоносова, Н.И. Новикова, А.Н. Радищева и др. Их идеи отражали потребность в расширении сословной базы образования, которая появилась в эпоху петровских реформ, а в дальнейшем нашла отклик в период отмены крепостного права. Развитие буржуазных отношений в стране требовало более квалифицированных работников, знакомых с европейским образованием Бельский В.Ю. Принцип народности в системе социально-философских воззрений К.Д. Ушинского. М.: МУ МВД России, 2002. С. 34, 121, 263-271..

Национально-самобытная сторона народности впервые обоснована в статье «Три элемента школы» (1857). Здесь акцентируется связь воспитания с историческими особенностями нации, в которых воплощается ее народная идея, или идеал, которые, по Ушинскому, одни определяют действенность воспитания. Обращение к народному идеалу помогает противостоять частным интересам в воспитании, отказаться от принуждения и «хитрых уловок»: «Тогда как иезуиты подчиняли воспитание целям своего ордена, англичане подчинили его требованиям общества. Воспитательная сила английских школ употребляется ими для развития в воспитании народной английской идеи образованного джентльмена Ушинский К.Д. Указ. соч. С. 39.. Таким образом, национальная самобытность воспитания не является для Ушинского данью старине или моде, а вытекает из общественной направленности его педагогики, хотя и не сливается с ней.

Наиболее четко идея народности разработана Ушинским в работе «О народности в общественном воспитании» (1858 г.). Его взгляд на народное просвещение, выразившийся в триаде «наука-народность-христианство» В статье «О народности в общественном воспитании» К.Д. Ушинский сам выделяет науку, народность и христианство как три важнейшие и необходимые основы общественного воспитания (Ушинский К.Д. Указ. соч. С. 129)., представляет достойный ответ С.С. Уварову в новых общественно-экономических условиях: монархический принцип заменила наука, более соответствующая идее социального прогресса, а два других получили более глубокий смысл.

К.Д. Ушинский изучает национальную самобытность воспитания не в ее внешних проявлениях, а обращается к самой глубине личности человека, его характеру. Характер - это «почва, в которой коренится народность» Ушинский К.Д. Указ. соч. С. 55.. Нельзя «искоренить» все, что не отвечает природе человека, ведь «побеждать свои природные влечения каждую минуту - дело почти невозможное, если посреди этих влечений мы не находим себе помощника». «Помощником» же в руководстве личными, семейными, родовыми наклонностями выступает по Ушинскому, та «общая для всех прирожденная наклонность, на которую всегда может рассчитывать воспитание: это то, что мы называем народностью». Народность является средством, «которое действует гораздо сильнее убеждения, принятого одним умом, или привычки, вкорененной страхом наказаний» Ушинский Указ. соч. С. 126-127..

Таким образом, национальная самобытность выводится Ушинским не из каких-либо политических пристрастий или национальных предпочтений, а из самой природы человека. Эта сторона народности воспитания, хотя неоднократно выдвигается на первый план в трудах Ушинского, нигде не выступает обособленно, а трактуется в тесной связи с общественно-демократическим характером его учения, вытекающим из заботы об «общем благе», а также во взаимодействии с наукой и религией. Рассмотрим поочередно эти три стороны его идеи народности воспитания.

Общественно-демократическая сторона народности воспитания трактуется в работах Ушинского и как приучение к деятельности во благо всего общества; и как воспитание демократическое в отличие от воспитания элитарного Следует заметить, что Ушинский вовсе не отвергал возможной элитарности образования как таковой, особенно когда та проистекает из исторических традиций народа. Так, отмечая, что «английское общественное воспитание существует, собственно, для аристократов», он добавляет: «Аристократия находится не в одних государственных учреждениях Англии, но в самой крови народа» (Ушинский К.Д. Указ. соч. С. 63).; и как воспитание, удовлетворяющее потребностям жизни нации.

Обсуждая идею народности в европейском общественном воспитании, К.Д. Ушинский подчеркивает значение государства, которое в новое время противостоит влиянию церкви, характерному для средневекового общества Ушинский К.Д. Указ. соч. С. 58.. С другой стороны, он симпатизирует частным усилиям в формировании воспитательных учреждений Англии: «Все эти школы ... учреждения частные … и получили общественный характер, не сделавшись казенными»; там «господствует какой-то полусемейный, полуобщинный дух». Конечно, Ушинский не против системы образования, оплачиваемой государством, но ему претит дух формализма, «не согретого теплотой личного убеждения», которому он сам противостоял во время его пребывания в должности инспектора в Смольном институте благородных девиц. Вместо с тем, исключительно частная система образования тоже вызывает его опасения в силу того, что там нередко царит «услужливая педагогика», которая «старается угодить вкусам тех, кто доверяет ей детей своих и платит за них деньги» Там же. С. 34, 68, 22, 30.. Государство и народ рассматриваются Ушинским как части единого национального организма: с одной стороны, им утверждается необходимость участия государства в общественном воспитании, с другой - подчеркивается значение местной инициативы. Образцом всеобщего образования в демократическом государстве выступали для Ушинского США, хотя раннее участие американских школьников в политической жизни вызывало у него настороженность Там же. С. 95-96..

Наука является для Ушинского образцом общечеловеческого достояния и противостоит в этом отношении н воспитанию. Однако утверждая, что наука не должна быть смешиваема с воспитанием Там же. С. 54., Ушинский, конечно, не отвергает вообще значения знаний, предметного обучения, а лишь опасается тех «абстрактных начал», противодействовать которым, по его убеждению, и должна система воспитания, отвечающая традициям народа. Пример Германии, где воспитание «приносится в жертву науке», оценивается им негативно. Отводя слишком большое место приобретению знаний, немецкие педагоги воспитывают тем самым не человека, а ученого, «гражданина какого-то абстрактного всеобщего государства, гражданина всего мира» Ушинский К.Д. С. 99. Ср. также: «Стремясь к образованию человека вообще, немецкая педагогика… разрабатывает правила образования человека, живущего наукой и для науки» (Там же. С. 100); «Уменье приложить знания к делу, укрепление душевных способностей, развитие характера, внешняя полировка человека составляют для немецкой педагогики вопросы второстепенные» (Там же. С. 61)..

Поскольку ученье «есть могущественнейший орган воспитания», то в нем следует выделить «самый воспитывающий, центральный предмет». В статье «Родное слово» (1861 г.) Ушинский стремится доказать, что таким воспитывающим предметом может стать родной язык как наиболее точно соответствующий народному духу. Знания воспринимаются каждым народом не сами по себе, но пройдя некое «преломление» в народном характере, поскольку «каждый народ ищет и находит в этих всемирных учителях особенную пищу, сообразную его национальности» Ушинский К.Д. Указ. соч. С. 50, 59. Ярким примером выступает обучение классическим языкам и литературе в Европе. Немецкое воспитание «прежде всего и более всего… стремится к всесторонности и систематичности познаний» (Там же. С. 60). Англичанин «ищет в классиках не предметов исторического изучения или философического анализа…, а привычки к силе и ясности языка» (Там же. С. 66). Француз «выучивает наизусть эффектные места и, прежде всего, кидается на фразу: подмечает ее, заучивает, цитирует при каждом удобном случае» (Там же. С. 78).. Таким образом, наука в целом, как и изучение наук в школе, не являются помехой для народности воспитания, но могут и должны содействовать ее реализации. Особое место отводится при этом педагогической науке с целью преодоления негативных сторон национального характера.

Недостатки народного характера, по Ушинскому, это обратная сторона его достоинств, поэтому не следует спешить с их критикой, так как сам народный идеал, каков бы он ни был, «всегда выражает собой степень самосознания народа, его взгляд на пороки и добродетели - выражает народную совесть» Ушинский К.Д. Указ. соч. С. 97. Ср.: «…часто то, что кажется нам недостатком в народе, является оборотной и необходимой стороной его достоинств, условием его деятельности в истории» (Там же. С. 129). Ср. также: «Система общественного образования у каждого народа запечатлена его характером и отражает достоинства и недостатки этого характера, которые иногда так соединены между собой, что их разделить невозможно. Одно и то же народное свойство является то достоинством, то недостатком, смотря по той сфере, в которой оно отражается. Мы видели это уже по философскому направлению Германии; упругость английского характера, американская стремительность, французская живость представляют нам то же явление» (Там же. С. 116). . Вместе с тем, проявление этих недостатков может быть связано с недостаточным осознанием народного идеала воспитателями, вследствие чего «народность, изгнанная из общественного воспитания», начинает проглядывать «сама собой, но… во всей своей дикости» Там же. С. 79..

Роль педагогической теории состоит в том, чтобы способствовать осознанию и внедрению в жизнь народного идеала и препятствовать проявлению отрицательных сторон народного характера. Общественное воспитание, соответствующее народному идеалу, «вносит свет сознания в тайники народного характера и оказывает сильное и благодетельное влияние на развитие общества» Там же. С. 98, 128.. Педагогическая теория и практика находятся в отношении взаимодействия: теория исходит из народного характера, чтобы путем его переработки способствовать на практике прояснению и очищению самого народного идеала Более того, утверждает ученый, «чем больше… характера в общественном образовании народа, тем свободнее может он заимствовать все, что ему угодно, у других народов» (Там же. С. 114)..

К.Д. Ушинский настаивает, что «воспитательные идеи каждого народа проникнуты национальностью более, чем что-либо другое - проникнуты до того, что невозможно и подумать перенести их на чужую почву». Поэтому он отвергает мысль о том, что любые школьные дисциплины способны сделать воспитанника «человеком», тем более чужда ему мысль о главенстве в школьном образовании античной литературы и языков Там же. С. 274, 276..

В статье «Педагогические сочинения Н.И. Пирогова» (1862 г.) Ушинский спорит с защитниками «классического» образования в России. Спор этот был не результатом предубеждения против ценности античной культуры, а откликом на идеи, которые отстаивал выдающийся русский ученый и общественный деятель Н.И. Пирогов. Ушинского глубоко волновали те «вопросы жизни», которые ставил Пирогов в поисках воспитательного идеала. Однако признавая необходимость воспитания «гуманного, христианского и современного европейского характера в душе воспитанника» Там же. С. 272., Ушинский трактовал его несколько иначе.

Далеко не все, чем богата античная литература, представляется Ушинскому годным для современного, тем более христианского, воспитания, поскольку «изучение классических писателей не сделает человека человеком, как мы теперь его понимаем» Там же. С. 278. Ср.: «Христианство коренным образом изменило природу человека и отношение человека к человеку. <…> Христианство самого простого человека поставило настолько выше великого Тацита, насколько понятие о духовном и едином Боге выше пестрой мифологии» (Там же. 277-278).. Соглашаясь с Н.И. Пироговым, что любой язык, «будучи органическим созданием человеческого духа», способен развивать высшие духовные способности, Ушинский напоминает и о том, что язык есть «только форма выражения жизни духа», в то время как для воспитания важнее «те идеи и чувства, которые на нем выражаются», «развитие духа человеческого, а не одно формальное развитие». Поэтому человека можно «развить гуманно» не изучением классических языков, а «гораздо более и прямее» - изучением родного языка, географии, истории и литературы своей родины Там же. С. 284-285..

В статье «О нравственном элементе в русском воспитании» (1860 г.) Ушинский выявляет черты русского характера, отражающие народный идеал воспитания: «природный славянский ум и добродушие», «глубокие следы христианства», теплота и сердечность родственных отношений, «сильный, глубоко коренящийся в сердце патриотизм» Там же. С. 196-197, 227..

Подлинным очагом и источником народности воспитания Ушинский считает институт семьи, требующий по этой причине особо бережного к себе отношения Позволим себе привести цитату, яркие образы которой необычайно полно и точно выражают мысль ученого: «Русская семья со всеми своими элементами, добрыми и дурными, со всей своей внутренней жизнью, дающей и целебные и ядовитые плоды, есть создание Истории, которого нельзя заменить никакой искусственной постройкой. Напрасно мы хотим выдумать воспитание: воспитание существует в русском народе столько же веков, сколько существует сам народ, - с ним родилось, с ним выросло, отразило в себе всю его историю, все его лучшие и худшие качества. Это почва, из которой вырастали новые поколения России, сменяясь одно другим. Ее можно удобрить, улучшить, приноровившись к ней же самой, к ее требованиям, силам, недостаткам; но пересоздать ее невозможно» (Там же. С. 235).. Именно в семье, по Ушинскому, более всего обнаруживается одна из самых ярких положительных черт русского народного характера - «это патриархальная нравственность, просветленная древним влиянием христианства». Однако ученый видит и недостатки патриархальности русского народа: «эта патриархальная нравственность…, не очищаемая огнем сознания, несет в себе не только истинно нравственные правила, но и предрассудки, суеверия», а также оказывается недостаточной, сталкиваясь с цивилизацией в форме торговли или промышленности. По убеждению Ушинского, «цивилизация действует разрушительно на патриархальную нравственность каждого народа, если сама цивилизация не вносит с собою новой, уже не патриархальной, а гражданственной и общечеловеческой нравственности». Отсюда становится понятным пожелание, чтобы «из патриархальной нравственности, свидетельствующей о потребности глубоких и благородных чувств в нашем народе, выросла… нравственность гражданская, государственная и общечеловеческая, или христианская в полном смысле этого слова» Ушинский К.Д. Указ. соч. С. 198, 201, 207. Ученый так анализирует процесс воздействия «цивилизации» на народный характер: «Человек вначале как бы раздвояется, и в сердце у него некоторое время уживаются очень мирно патриархальная нравственность в отношении своего семейства и совершенная безнравственность за границею семейства. <…> Но такое раздвоение не может существовать вечно и мало-помалу безнравственность из-за границы семейного быта переносится и в недра семьи» (Там же. С. 201). Правда, и предупреждает: «Мы не вооружаемся против цивилизации, а только против ее односторонности» (Там же. С. 206).. Союзниками в деле предупреждения вредных влияниях цивилизации видятся ученому церковь и школа Там же. С. 207. См. также: Шеховская Н.Л. Духовность нравственного воспитания в русской философско-педагогической мысли: вторая половина XIX - первая половина XX в. Дис. … доктора педагогических наук. Белгород, 2007. - 360 с..

Наконец, еще один недостаток чисто семейного воспитания видится Ушинскому в семейном эгоизме, когда даже религию считают лишь средством благополучия. Ушинский убежден в том, что эта негативная сторона патриархальной нравственности может быть устранена не только за счет интеллектуального прогресса, но, прежде всего, за счет более глубокого приобщения к христианской вере Там же. С. 219. Ср. также: «Истинная, добросовестная наука, - утверждает ученый, - не только найдет возможность построить народное образование на прочной основе нашей народной религии, но, как величайшим сокровищем…, будет дорожить этою исторической основой» (Там же. С. 238). . Заметим, что в своей «Новой программе Журнала Министерства народного просвещения» (1860 г.) Ушинский прямо заявляет, что только совместными действиями науки и религии может быть достигнута цель общественного воспитания Там же. С. 163..

Религиозно-нравственный аспект народности раскрыт в статье «О нравственном элементе в русском воспитании». По мнению Ушинского, русская семья, с ее «простой, теплой религиозностью», которую не может взрастить никакое казенное учебное заведение, служит подлинным символом национальной самобытности Там же. С. 232. Ср.: «Всякий, получивший чисто русское воспитание, непременно отыщет в душе своей глубокие неизгладимые впечатления множества церковных песен и священнодействий…, всех тех годичных церковных торжеств и служб, которые составляют эпохи в годовой жизни каждого чисто русского семейства» (Там же. С. 230). . Однако в этом есть и опасности, связанные с распространением христианских обязанностей только на родственных лиц и с ограничением религиозного воспитания обрядовыми формами Ср.: «Христианские истины приобрели у нас особый, патриархальный характер», - отмечает ученый. «Христианское понятие - Ближний - часто принимает в русском промышленном человеке значение родственника, семьянина» (Там же. С. 197, 202). Однако по этой причине христианское отношение к окружающим далеко не всегда распространяется за пределы русской семьи. Ср. также: «Эта религиозность редко, правда, бывает вполне сознательна, часто слишком придерживается формы» (Там же. С. 230).. Ушинский отмечает, что «истинное, христианское воспитание церковью и школой должно столько же… бороться против неверия, сколько и против суеверия и идолопоклонства», приводя в пример такие черты народного быта, как «буйные масленицы», привычка «опохмеляться» в пост, и т.п. Религиозное воспитание, по Ушинскому, не сводится к обрядам, но должно учить строить жизнь на основе христианской нравственности Там же. С. 233.. Религиозные обряды в плане воспитания важны как внешнее средство передачи ребенку ее нравственного содержания Ср.: «Обряды нашей православной церкви имеют великое воспитательное влияние уже и потому, что они сами собою, без посредствующих объяснений обнимают детскую душу святым религиозным чувством, настраивают ее на возвышенный торжественный лад» (Там же. С. 233)..

Лучшие стороны русской культуры связываются Ушинским с благотворным воздействием православия: «Мы желали бы, чтобы ни одно русское дитя не было лишено святого, отрадного, воспитательного влияния православной церкви. <…> Именно из этих-то непостижимо глубоких тайников души человеческой рождаются и лучшие ее побуждения, и величайшие помыслы, и благороднейшие деяния, и те произведения искусства и поэзии, которым дивится свет. <…> Посмотрите, откуда почерпнуты самые теплые, самые лучшие страницы наших замечательнейших писателей… Пушкина, Тургенева, Аксакова, Гоголя? Неужели из их общеевропейской, безличной образованности?» Там же. С. 232..

Вместе с тем, православие выступает для Ушинского не только как способ обеспечить национальную самобытность воспитания Ср.: «уже по одной народности этой религии… [следует] … с глубочайшим уважением прикасаться к тем его (народа) убеждениям, которые для него так святы и дороги» (Там же. С. 237)., но и как самое глубокое выражение христианской веры; более того, религиозная сторона воспитания не противополагается его научным основам Ср.: «Уже и на западе начинают рассеиваться узкие, фанатические предубеждения против православного христианства… уже и там беспристрастные ученые…начинают, хотя еще смутно, сознавать, что величественный, исторический храм христианства сохранен именно православием» (Там же. С. 237-238). Православие, утверждает ученый, «свято сохраняя древние формы христианства…, благословляет и освящает всякий истинный прогресс». По этой причине православие «может стать религией великого и образованного народа, быстро и неуклонно идущего по пути общей европейской цивилизации» (Там же. С. 213-214). . В религиозном воспитании для ученого важен духовно-нравственный смысл школьных предметов Ср.: «Как только мы захотим отделить непроходимой гранью преподавание Закона Божия от преподавания других предметов, то хотя преподавание различных предметов и останется, но воспитание исчезнет. <…> Можно ли себе представить сколько-нибудь сносного учителя грамотности, который бы не коснулся религиозных истин - если только он не занимается одним механизмом чтения, убийственным для детской головы?» (Там же. С. 212). . Примечательна в этом отношении также статья «Труд в его психическом и воспитательном значении» (1860), где дан анализ «общего блага, в котором коренится любой народный идеал». Данное понятие не приравнивается ни к материальному достатку, ни к интеллектуальным или эстетическим наслаждениям, но связывается с потребностью труда: «это нравственная аксиома, из которой не вывернуться человеку» Там же. С. 185..

Труд получает в концепции Ушинского как антропологическое, так и библейское обоснование: «Плоды трудов составляют человеческое достояние; но только внутренняя, духовная, животворная сила труда служит источником человеческого достоинства, а вместе с тем и нравственности, и счастья <…> Такое значение труда коренится в его психической основе <…> Труд сделался довершительным законом человеческой природы, телесной и духовной». И далее: «Карая, Господь сострадал своему созданию; посылая смерть, полагал семена новой жизни. «Трудись!» - сказал Он человеку, и в этом слове выразилась вся неполнота падшей природы человека и все достоинство его земной жизни». Как в религиозном, так и в научном плане потребность в труде рассматривается как вытекающая из природы человека Там же. С. 172-174, 184. См. также: Салтанов Е.Н. Развитие социальных функций трудовой школы: вторая половина XIX - конец XX в.: теоретический анализ отечественного опыта. Дис. … доктора педагогических наук. М., 2005. - 411 с.; Харьковская Г.А. Природосообразность как теоретическая основа воспитания: исторический аспект. Дис. … кандидата педагогических наук. Пятигорск, 2003. - 186 с..

Отношение К.Д. Ушинского к самодержавию, в связи с его идеей народности воспитания, позволяют понять его «Письма о воспитании наследника русского престола» (1859), написанные в ту пору, когда на него временно были возложены обязанности воспитателя наследника престола, старшего сына Александра II. Отметим, что Ушинский воспринимает своего воспитанника, в первую очередь, не как возможного будущего «помазанника Божия», а как гуманную личность, которая должна развить в себе лучшие общечеловеческие и национальные («вполне русские») качества и убеждения. Точное определение этих качеств и убеждений не дается, поскольку они связываются не с логическим, а с эмоциональным восприятием, хотя ясно показывается, что их невозможно найти ни на Западе, ни в истории России, поскольку они не представляют абстрактные схемы, а вытекают из потребностей народа Ср.: «Знаю ли я их? Я их не знаю, но они должны быть, они чувствуются сердцем»; «узнать духовные потребности народа может только русский, который сам их перечувствовал». И далее: «Благоденствие России заключается не в остановке ее развития и не в подражании западным преобразованиям, а в самостоятельном развитии государственного народного организма, вытекающем из сознания действительных народных потребностей» (Там же. С. 136-137). .

Автор «Писем» с горечью констатирует отсутствие каких-либо положительных общественных убеждений у значительной части российского образованного общества. Выход видится ученому в том, чтобы приобрести «правильные, христианские, европейские и русские общественные убеждения, в которых бы правительство и подданные, отбросивши эгоистические расчеты, примирялись бы в идее общественного блага» Там же. С. 151-152.. Таким образом, в теории народности воспитания Ушинского утверждается взаимозависимость общественного блага, национальной самобытности, религии и науки.

Особое значение приобретает связь народности с религиозно-нравственными началами, уравновешивающими начала рациональные. Оказывая исключительное предпочтение научно-рациональным воззрениям перед понятиями национально-религиозными, привилегированные сословия отходят от идеалов своего народа, в истории которого христианство всегда давало «неисчерпаемый ключ свободной, здоровой, вечно развивающейся и цветущей государственной жизни» Ср.: «Понижение религиозного уровня почти что служит у нас признаком возвышения образования. <…> В Англии религиозность не только может, но и должна идти рука об руку с самым высоким умственным развитием, образованием и гражданскою свободою; а у нас религия - признак невежества, безнравственности или безумия!» (Там же. С. 143-144). См. также: Дридгер К.А. Развитие принципа народности воспитания в педагогике России второй половины 19 - начала 20 вв. Дис. … кандидата педагогических наук (13.00.01). Оренбург, 2009. - 202 с.. Однако автор «Писем» предостерегает: «Но христианство есть жизнь, а не догмат. Если опасен атеизм, то не менее опасно идолопоклонство. Сохранение догматов веры на всякий случай, для собственного счастья в этом мире…, лукавое отделение религии от жизни есть не что иное, как идолопоклонство, оскорбляющее религию и разрушающее жизнь» Там же. С. 154.. Как научные, так и религиозные представление, полагаемые в основу государственного строительства, должны на деле отвечать потребностям народной жизни.

Попытаемся обобщить главные различия и сходства «триад» С.С. Уварова и К.Д. Ушинского. В основе обеих лежит идея народности как совокупности представлений и обычаев, коренящихся в истории России. Однако если в трактовке Уварова народность сводится к верности православию и самодержавию, то трактовка Ушинского многообразна, ее структура и содержание могут быть представлены в виде таблиц (см. ниже табл. 1 и 2).

Таблица 1

Теория К.Д. Ушинского о народности воспитания как система понятий

Таблица 2

Содержание теории К.Д. Ушинского о народности воспитания

К.Д. Ушинский, выразив свою идею «народности воспитания» в триаде «наука-народность-христианство», не только переформулировал уваровскую триаду «православие-самодержавие-народность», но и наполнил ее новым содержанием, существенно отличным от интерпретации «теории официальной народности».

Во взглядах К.Д. Ушинского на «народность воспитания», наряду с национально-самобытной стороной, акцентируется ее общественно-демократический пафос; на место преданности «самодержавию» ставится «наука»; «православие» мыслится в духе христианской антропологии, как основа духовно-нравственного развития.

Не отвергая самодержавия, на первое место ученый ставит науку, в которой ценит не одни общие истины, но также их самобытное восприятие народом. При этом народность не сводится для него к самобытным чертам нации, но приобретает общественно-демократическое звучание. Православие же рассматривается не только как «национальная» (или «господствующая») религия, а как наиболее полное выражение духовно-нравственных заветов христианства, которые не противоречат идее научного прогресса.

Различия не должны, однако, заслонять сходства. Ушинский уважает самодержавие как исторически сложившуюся форму власти в России и ценит православие, в том числе по его родству народному духу. Ученый приветствует органические формы народной жизни, не навязанные извне, но выросшие из самого российского быта. Таким образом, Ушинский не ниспроверг формулу Уварова, а обогатил ее содержание, в чем его взгляды ближе «славянофилам», чем «западникам», хотя и отличаются от первых.

Для обоснования этого вывода обратимся к трактовке уваровской триады Д.А. Хомяковым, представляющей нечто вроде подведения итогов ее «славянофильского» осмысления.

Глава 3.Идеологема «православие-самодержавие-народность» в трактовке Д.А. Хомякова

С точки зрения теории официальной народности (в ее правительственной трактовке) православие понималось как господствующая религия и один из департаментов государства, самодержавие означало неограниченную власть императора, а народность была сведена к национализму и расширению бюрократического аппарата. Для русских мыслителей, условно объединяемых названием «славянофилы» (А.С. Хомяков, К.С. и И.С. Аксаковы, И.В. Киреевский, Ю.Ф. Самарин,) та же триада получала другой смысл. Православие представлялось религиозно-этическим учением, способным вернуть Россию на самобытный путь развития и избавить от классового расслоения и бездуховности; самодержавие рассматривалось как «внимательное отношение верхов к мнению народа»; народность - «как самобытное развитие культуры и общинный быт» Бельский В.Ю. Философия образования К.Д. Ушинского: дис… д-ра философ. наук. М., 2004. С. 175-182..

Славянофилы распространяли понятие народности и на характер приемлемого в России образования. Так, И.В. Киреевский в работе «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России» (1852) противопоставляет рассудочно-отвлеченное образование Западной Европы характерному для Древней Руси познанию истины «посредством внутреннего возвышения самопознания к сердечной цельности и средоточию разума». Возражая против чисто «логического» просвещения, он защищает идею основанного на вере «просвещения духовного». Киреевский также сожалеет, что «те начала умственной, общественной, нравственной и духовной жизни, которые создали прежнюю Россию…, не развились в литературное просвещение наше» Киреевский И.В. Избранные статьи. М.: Современник, 1984. С. 177..

На невозможность отделить профессиональное образование от нравственного воспитания указывал А. С. Хомяков: «Специальность не может быть положена в основу образования. Твердою и верною основою может служить только просвещение общее» Хомяков А.С. Об общественном воспитании в России / Антология педагогической мысли России первой половины XIX века. Т. 1. М.: Педагогика, 1987. С. 502..

Эти слова созвучны высказываниям К.Д. Ушинского о «гуманном» образовании, которое должно отдавать приоритет не античной, а родной словесности; не сводить учение к приобретению знаний, а воспитывать характер, отвечающий народному идеалу; не отделять познавательную сторону воспитания от нравственно-религиозной. Наряду со сходствами, однако, следует отметить и различия между Ушинским и славянофилами в трактовке народности воспитания.

Для А.С. Хомякова народность представляла «неизменную духовную сущность, субстанцией которой выступают православие и общинность» Бельский В.Ю. Указ. соч. С. 177.. Ушинский же отстаивает способность народного идеала к развитию. Он высоко оценивает патриархальную нравственность сельской общины, но говорит при этом о необходимости новой, гражданской нравственности в эпоху исчезновения патриархального быта.

Западная христианская цивилизация, согласно И.В. Киреевскому, унаследовала от Древнего Рима рационализм и индивидуализм, которые ведут к духовной гибели. Древняя Русь, напротив, приняла крещение из Византии и потому обладает чистотой первоначальной веры, сохраняя идеалы смирения и братства, воплотившиеся в русской крестьянской общине Там же. С. 176-178.. К.Д. Ушинский не сводит духовно-нравственный потенциал православия к одному смирению и братству, но, скорее, смотрит на него как на «двигатель прогресса», а национальную самобытность не связывает с замкнутостью и неподвижностью.

Несмотря на то, что славянофилы в своих рассуждениях о прошлом, настоящем и будущем России ставили во главу угла понятия православия, самодержавия и народности, их труды вызывали скорее негативную реакцию власти и защитников «официальной народности». Воззрения славянофилов даже влекли за собой подозрения в неблагонадежности, прикрывающейся словами «как будто похвальными, но выражающими совсем не то, что нужно», ибо для правительства слова «православие-самодержавие-народность» означали лишь «новую фазу того же абсолютизма, пожелавшего нарядиться в народное платье» Хомяков Д.А. Православие-самодержавие-народность. М.: Даръ, 2005. С. 11-12, 24. Хомяков отмечает, что среда славянофилов «сделалась предметом особой правительственной подозрительности», несмотря на то, что «обеими руками подписывалась под установленной формулой», хотя как девиз ее не употребляла (Там же. С. 8)..

На рубеже XIX-XX вв., в условиях назревания первой русской революции, Д.А. Хомяков, последователь и хранитель заветов старшего поколения славянофилов Д.А. Хомяков считает термин «славянофилы» неточным и потому чаще называет сторонников этого направления по имени журнала, их объединившего - «деятели «Русской Беседы», или «православно-русские», отличая их внутри консервативного направления от «русских государственников» (М.Н. Катков) и «русских народников» («почвенников» - Ап. Григорьев, Н.Н. Страхов) (Там же. С. 208-209). «Младшие славянофилы» в своих взглядах начали сближаться с «почвенниками», роль уваровской триады для них постепенно сходит на нет, к их теориям (Н.Я. Данилевский) Д.А. Хомяков временами относится критически, поэтому их взгляды в данной работе не рассматриваются., предпринял попытку дать «общедоступное объяснение» этих слов, ибо полагал, что предшествовавший имперский период в истории России унес с собой живое понимание их смысла. Анализ цикла журнальных статей Д.А. Хомякова (объединенных впоследствии в единый труд под названием «Православие-самодержавие-народность») дает системную и обобщенную интерпретацию данных понятий, что облегчает сравнение взглядов славянофилов с иными трактовками. В каждом из соответствующих разделов приводится множество исторических свидетельств, далеко не всегда подкрепляемых ссылкой на источники и научную литературу. Не берясь судить о достоверности исторических гипотез Д.А. Хомякова, постараемся выявить суть его концепции. Ее основой выступает православие, из которого вытекают самодержавие и народность.

Взгляд Д.А. Хомякова на православие может быть обрисован, на наш взгляд, в 12-ти тезисах, согласно соответствующему числу разделов статьи. Прежде всего (тезис 1), разграничивается православие догматическое (определяемое исключительно церковным вероучением и потому неприемлемое для других вер), которое равнодушно к форме власти и может довольствоваться космополитической средой, и православие как церковно-бытовой институт - проявление догматического православия в жизни народа, которое укладывается в рамки гражданского воспитания и может быть уважаемо даже не христианами. Именно второе связывает религию с российской государственностью. В официальной же формуле православие было понято в первом смысле и потому выражалось в воспитании лишь в виде школьных уроков Закона Божия по православному катехизису, отчего православие не связалось в сознании учащихся с другими частями формулы Там же. С. 13-23..

Эта мысль звучит очень актуально в связи с введением в нынешней России такого школьного предмета, как «Основы православной культуры» (в составе модуля «Основы религиозных культур и светской этики»), который, выступая светским аналогом дореволюционного Закона Божия, никоим образом ему не тождествен, ибо отвечает и религиозному плюрализму современного общества, и потребности воспитания в духе уважения к православию как просветительно-бытовому началу и стержню классической русской культуры, как мировоззрению, которое объединило русский народ. Важно при этом, что русское православие как церковно-бытовой институт не сводится Хомяковым к внешней обрядности, но рассматривается с его духовной стороны Ср.: «Понимание всего «еже в мире» с точки зрения христианства, в его абсолютной чистоте - это и есть то бытовое православие, которое вместе с самодержавием и народностью составляет девиз России» (Там же. С. 61)., что сближает взгляды славянофилов с К.Д. Ушинским.

Другой тезис (тезис 2) затрагивает влияние, которое оказывают на претворение веры в жизнь у каждого отдельного народа его природный темперамент и исторически сформированные наклонности (это тезис также близок Ушинскому). Весьма спорной, однако, кажется попытка Хомякова связать разный характер веры у европейских народов с их разным языческим прошлым и вследствие этого обосновать «чистоту веры» русского народа отсутствием у него развитых форм языческих культов и мифологии до принятия христианства Там же. С. 41-43..

Вместе с тем, привлекает внимание мысль, что в русском народе христианство выразилось в усвоении «истинной веры» как начала, «всецело» просвещающего человека, иначе говоря, как начала всепроникающего и заслоняющего все другие национальные особенности (тезис 3). Отсюда, по Хомякову, и рождается самоопределение Святая Русь - не потому, что свята больше других стран христианскими подвигами, а потому, что дорожит христианским идеалом более, чем каким бы то ни было другим. В этом Д.А. Хомяков видит также искреннее желание русского народа не возводить свои «односторонности» в «знамя» народности, то есть желание быть народом, так сказать, в минимальной степени Там же. С. 43, 52-55, 59.. Здесь слышится перекличка с Ф.М. Достоевским, который писал о «сочувствии русского народа ко всему человечеству», его открытости другим культурамДостоевский, Ф.М. Дневник писателя. Глава вторая: Речь о Пушкине. https://ru.wikisource.org/wiki/Дневник_писателя._1880_год_(Достоевский).

Следующие три тезиса касаются отношения русского православного человека к людям вообще, собственному народу и государству, в том числе так называемым «социальным вопросам». Христиански-православное начало (иначе говоря, «культурное православие») учит видеть в другом человеке, в том числе иноплеменнике - близкого, брата, а не чужого (тезис 4), ибо «все люди братья в Господе», чему ничуть не противоречит то, что временами русский человек ставит иноземную культуру в «экс-центричное» положение по отношению к своей собственной культуре. Русский народ терпимо и даже добродушно смотрит на чужие обычаи и языки, не навязывая своих, и охотно усваивает их, если они не противны вере Хомяков Д.А. Указ. соч. С. 66-69, 72.. Трудно не увидеть здесь основания той «дружбы народов», которая позднее провозглашалась в советском государстве - основания, возможно, более прочного, чем «пролетарский интернационализм».

Еще одну черту культурно-бытового православия Хомяков видит в «широте кругозора, в свободе отношения к форме, с постоянным усматриванием сути вещей» Там же. С. 64., откуда выводит отношение православного к государственному и общественному строю, к гражданской жизни (тезис 5), в которой он «дорожит лишь духом, эту среду проникающим». Поэтому и государство является православному ценным не как «проявления величия его народа или культурности его одноплеменников», а только как средство сохранения духовно-культурных начал, составляющих суть народа, так что государственная организация «не подлежит истинной любви в [к] ней самой» Там же. С. 77, 80. Ср. также: «Православный видит в нем [государстве] лишь неизбежное явление помутившейся жизни падшего человечества…, без чего обойтись нельзя, но и чего не следует любить само в себе и, так сказать, смаковать как нечто по существу прекрасное» (Там же. С. 82 - 83)..

Отсюда же проистекает сходное отношение православного к так называемым «социальным вопросам» (тезис 6) - социальному неравенству, богатству и бедности, которые соотносятся либо с «органическим» строением общества («не всем быть головами», как говорит апостол Павел), либо с взаимосвязью прав и обязанностей. Хомяков не отрицает, что общество должно заботиться о благе своих членов, однако всецелая озабоченность материальными вопросами представляется ему духовной нищетой Там же. С. 84-92. Ср. также: «Православное понимание человеческого благосостояния не может связываться с понятием только в материальном равенстве - равенстве в имуществах - и поэтому меры, имеющие целью уравнять всех в этом отношении, для православного представляются настолько фальшивыми, что он не может ни при каких условиях сочувствовать этому, хотя бы в принципе он вовсе не отвергал законности уравнительных мер» (Там же. С. 94).. В понятиях православного человека «ни один житейский акт не изъят от начала нравственного» Там же. С. 107., поэтому для Хомякова, как и для Ушинского, труд как неизбежное следствие грехопадения - не только наказание, но и «благодетельное установление».

Особое внимание уделяет Д.А. Хомяков институту семьи (тезис 7), которая рассматривается не только как первая ячейка общественно-государственного строя и культурной жизни человечества, но как путь восхождения «к области духовного строя общества», завершающегося в науке, искусстве и вере. Христианство освящает семью, но призывает «подчинять семейность, естественную обязанность, высшей семейности во Христе», так что обязанность родителей состоит в том, чтобы внушать детям ту безграничную любовь к Отцу Небесному, при которой отношения к людям сами собой делаются «общебратскими». Самая основная функция семьи - это осуществление в житейском обиходе заповеди о любви, которая уподобляется любви Христа к Церкви. Однако признавая семью основным звеном гражданского быта, христианство сводит его в церковном деле до скромных пределов неизбежного явления человеческой ограниченности. Требования формального равенства женщины в семье вытекают, по Хомякову, из ложного воззрения на политику как венец деятельности. В семье, с ее нравственным взаимовлиянием отцов и детей, зарождаются и правильные начала взаимодействия поколений, «этого краеуголья внутреннего общественного порядка» Там же. С. 109-129. О понимании семьи в российской философии консерватизма см. также: Козлова Н.Н. Политическая философия российского консерватизма XIX - первой половины XX в.: гендерные аспекты. Дис. … доктора политических наук (23.00.41). С. 222-242..