Законодательная деятельность в царствование императора Николая I

Члены Комитета также признали необходимым при всяком удобном случае распространять и утверждать «коренное правило», что «земля есть неотъемлемая и неприкосновенная собственность помещика (казны или частного лица)», и, что крестьяне могут пользоваться ею не иначе, «как с согласия помещика и взамен определенной за нее работы». Предполагалось введение поземельно-промыслового обложения и установление единообразных норм барщины и оброка для казенных и для частновладельческих крестьян. Указывалось на желательность пользоваться частными случаями, на основе которых «постановлять общие правила. не давая им вид систематического преобразования крепостного права», что и стало одним из основных методов в преобразованиях по крестьянскому вопросу в последующие годы. Начать члены Комитета предполагали с постепенного отделения дворовых людей от крестьян и с мер, способствовавших «к укреплению земле крестьян, зависящих ныне от помещиков».

Вопрос о раздаче в частные руки конфискованных имений лиц польского происхождения, причастных к восстанию 1830-1831 гг. рассматривался Комитетом в свете перевода крестьян из одного состояния в другое - с первой на вторую степень. Были приняты Правила о ленных имениях, от 22 февраля 1837 г., которыми предлагалось раздать польские имения русским дворянам православной веры на основе ленного права и в таких имениях установить инвентарное регулирование крестьянских повинностей соответственно размерам и ценности земельных угодий, которыми они пользовались. Правила, по мнению членов Комитета, содержали «идеальный прообраз положения крестьян второй ступени» - «крепких» земле, огражденных от произвола помещиков, наделенных правами гражданского состояния. Наиболее важными новшествами были право крестьян переходить на оброк, иметь самостоятельный крестьянский суд и жаловаться на владельца в государственные органы. Однако и за владельцами сохранялись весьма широкие полномочия.

Комитет 1835 г. закрепил и развил ряд идей Комитета 6 декабря 1826 г.: о сокращении числа дворовых, о запрещении отчуждать крестьян без земли, о введении инвентарей. Это свидетельствует о целостности и преемственности правительственного курса в крестьянском деле. Деятельность всех комитетов по крестьянскому вопросу можно рассматривать как последовательные этапы выработки механизма перехода от одного способа хозяйствования к другому и создания теоретических основ будущей крестьянской реформы. Между тем в историографии итоги работы Комитета 1835 г. явно недооценивались. Так, В.И. Семевский, А.А. Корнилов и др. считали, что поскольку его решения не имели выходов в реальную жизнь, то его деятельность характеризовала лишь «настроение правительственных сфер», но практических результатов не имела. Представитель другого подхода П.А. Зайончковский признавал единственным результатом работы Комитета 1835 г. подготовку реформы государственных крестьян. Действительно, именно в «Комитете Васильчикова» была определена дальнейшая судьба казенной деревни, и совсем не случайно в следующем Комитете (1839-1842 гг.) рассматривался вопрос исключительно о помещичьих крестьянах, проблема их казенных «собратьев» считалась решенной (или находящейся в стадии разрешения).

В § 2, «Реформа государственной деревни и ее место в решении крестьянского вопроса в целом», охарактеризованы мероприятия Е.Ф. Канкрина по перестройке государственной деревни в двух губерниях, начатые в 1826 г., изложена история передачи управления казенными крестьянами П.Д. Киселеву, проанализированы сущность его мероприятий по реформе государственных имуществ 1837-1841 гг. и их роль в планах правительства по решению крестьянского вопроса в целом.

Комитет сыграл большую роль в реорганизации казенной деревни. В соответствии с установками предыдущего секретного комитета его решения положили начало реформе государственных крестьян. Комитет рассмотрел программу Канкрина, который уже начал преобразования в двух губерниях - Санкт-Петербургской и Псковской: пытаясь упорядочить взимание налогов с казенных крестьян и оградить их от произвола и злоупотреблений чинов земской полиции, он изъял государственных крестьян из общего губернского управления и устроил особые округа во главе с особыми лицами (окружными комиссарами), назначаемыми от министерства финансов, таким образом, над крестьянами существовало только одно начальство - департамент государственных имуществ министерства финансов. Также предусматривались меры, при которых крестьяне по-прежнему оставались на земле. Члены Комитета высказали недовольство слишком медленными темпами мероприятий Канкрина, император отказал ему в разрешении распространить их еще на десять губерний и изъял из его ведения казенные имущества сначала столичной губернии, а затем и всей империи, поручив их управление Киселеву. Было создано Пятое отделение СЕИВК (29 апреля 1836 г.) и министерство государственных имуществ (27 декабря 1837 г.). В соответствии с общим планом крестьянского преобразования Киселев начал реформу государственной деревни, ее первый этап - перестройка аппарата управления - приходится на 1837-1841 гг.

В ходе реформы в губерниях были учреждены особые палаты государственных имуществ, а в уездах - окружные управления во главе с окружными начальниками. Было допущено некоторое самоуправление казенных крестьян с помощью сельских и волостных обществ: крестьяне выбирали управление и суд, которые в определенной степени зависели от окружных начальников. Все вновь созданные ведомства во главе с министерством государственных имуществ должны были заботиться о благосостоянии государственных крестьян, и, прежде всего, о том, чтобы казенная земля возможно равномернее была разделена между общинами и внутри общин и, чтобы размер оброка соответствовал количеству выделенной крестьянскому двору земли и ее доходности. Однако реализация реформы была далека от идеала, а содержать созданный аппарат управления приходилось крестьянским обществам. Экономическое положение казенных крестьян в первое десятилетие после реформы ухудшилось в связи с ростом податного обложения, не смягчила она и малоземелья государственных крестьян. Тем не менее, реформа имела и положительные последствия, главным образом в сфере социального обеспечения. Было открыто большое число новых школ (в 1838 г. их было 60, а в 1866 г. стало 7869), больниц (соответственно 3 и 269), церквей различных вероисповеданий. Большое значение имело введение в действие сельских полицейского и судебного устава и осуществление крестьянского самоуправления.

Главная цель реформы государственной деревни - показать помещикам преимущества свободного состояния земледельцев - не была достигнута. И все-таки, некоторые программные положения, вышедшие из недр крестьянских комитетов, получили свое воплощение в ходе реформы, прежде всего, это касается введения инвентарей: в казенной деревне выкристаллизовывалось понимание того, каким путем ввести регулирование крестьянских повинностей со стороны правительства. Опыт создания и деятельности образованных в ходе реформы институтов крестьянского самоуправления и суда впоследствии был использован при проведении реформы 1861 г. В этом смысле точку зрения целого ряда историков, которые считали реформу государственных крестьян «предвестником» реформы 1861 г. следует признать справедливой.

В главе 4 «Деятельность по инвентаризации помещичьей деревни» рассмотрены усилия власти по реализации второго этапа двуединой реформы. В § 1, «Комитет 1839-1842 гг. и указ об обязанных крестьянах», речь идет о Комитете, работа которого завершилась практическим шагом - изданием указа 2 апреля 1842 г. об обязанных крестьянах. В Комитете планировалось завершить разработку программы реорганизации деревни, дополнив план мероприятий правительства в отношении казенных крестьян мерами относительно частновладельческих. Император поставил перед Комитетом, из соображений секретности названного «Комитетом о повинностях в казенных имениях западных губерний», следующие задачи: пересмотреть закон о свободных хлебопашцах 1803 г. с целью найти другой способ освобождения крестьян (без выделения им земли в собственность) и определить порядок составления инвентарей по всем помещичьим имениям. Таким образом, вопрос о целесообразности введения обязательных инвентарей в частновладельческих имениях представлялся окончательно решенным. Комитет 1839-1842 гг. создавался ради реализации именно этой идеи.

Инициатором учреждения Комитета стал Киселев, составивший записку, одобренную императором. Согласно ей государство определяло размеры крестьянского земельного надела, форму и объем повинностей, что фиксировалось в договорах крестьян с помещиками. Передача помещиками большей части своей земли крестьянам в пользование исключала для них возможность вернуть эту землю обратно, поскольку земля поступала в распоряжение общины. Таким образом, предлагаемый порядок должен был превратиться в переходный этап освобождения крестьян с землей. Проект затрагивал и социально-правовые стороны статуса новой категории обязанных крестьян, приводя их в соответствие с правами крестьян государственных: они должны были пользоваться правом личной свободы, т.е. правом движимой и недвижимой собственности, правом перехода в другие свободные сословия, правом государственной защиты в органах суда и др.

Из-за выявившегося принципиального несогласия большинства членов Комитета (в него, кроме Киселева, входили И.В. Васильчиков, Д.Н. Блудов, А.Г. Строганов, А.Ф. Орлов, П.А. Тучков, А.С. Меншиков, А.С. Танеев, правителем дел В.Я. Ханыков) с программой Киселева он представил в Комитет только одну ее часть: новое положение об условиях освобождения крестьян, предусматривавшее их освобождение с землей в пользование за повинности, крестьяне при этом получали название обязанных. Вторая часть проекта задуманной Киселевым реформы помещичьей деревни - обязательная инвентаризация помещичьих имений, осталась известной только императору.

Даже в таком виде записка Киселева была встречена в секретном Комитете в штыки. Его члены доказывали, что запланированные в проекте размеры наделов чересчур велики, а размеры повинностей недостаточны, что его реализация грозит многим помещикам полною утратой их земельной собственности и т.п. Самой сокрушительной была критика проекта со стороны князя Меншикова, выступавшего за безземельное освобождение крестьян и против поддержки общины.

Скоро разногласия и споры, возбужденные проектом Киселева, вышли за рамки секретного Комитета, в сложившейся обстановке по согласованию с монархом Киселев пошел на значительные уступки: отказался от законодательного нормирования крестьянских наделов и повинностей, вычеркнул все нормы, подчинявшие частновладельческих крестьян министерству государственных имуществ, и убрал всякое упоминание о личной свободе обязанных поселян. Окончательный текст указа, высочайше утвержденного 2 апреля 1842 г., воплотил в себе идею договорного пользования земельным наделом за отрабатываемые повинности, предоставив определение конкретных условий добровольному соглашению сторон. При обсуждении указа на общем собрании Совета император Николай I произнес известную речь, в которой назвал крепостное право «злом, для всех ощутительным и очевидным», прикасаться к которому «теперь было бы делом еще более гибельным». Однако, подчеркнул царь, и «нынешнее положение не может продолжаться всегда», и поэтому необходимо «по крайней мере, приготовить пути для постепенного перехода к другому состоянию». Автор настоящей работы разделяет точку зрения С.В. Мироненко, который считает, что слова Николая I не более чем маневр, уловка, а «затея» с Комитетом 1839-1842 гг. была «неудавшейся попыткой начать освобождение крепостных крестьян». К указу был присовокуплен циркуляр министра внутренних дел к губернаторам, убеждавший дворянство, что единственной целью правительства при издании указа 2 апреля 1842 г. было упрочить право помещичьей собственности на крестьянские наделы.

В § 2, «Реализация указа об обязанных крестьянах», проанализирована история претворения в жизнь закона об обязанных крестьянах, насыщенная многочисленными фактами пересмотра его норм. Указом воспользовалось немного помещиков. Причин его слабой востребованности было несколько. Это, прежде всего, неопределенность санкций против крестьян в случае невыполнения ими записанных в договоре с помещиком условий, т.е. отсутствие гарантий их исполнения. В связи с этим в Государственном совете несколько раз в 1845-1846 гг. обсуждался вопрос о пределах власти помещиков над обязанными крестьянами. Результатом стало высочайше утвержденное мнение Совета от 10 июня 1846 г., которое содержало перечень мер для взыскания недоимок с обязанных крестьян. Однако эти правила не подвигли помещиков на массовый перевод своих крепостных в обязанные крестьяне.

Указ не имел успеха еще и потому, что, как отметил в 1861 г. император Александр II, его исполнение со стороны административной власти «было обставлено, может быть и с умыслом, такими формами, которые останавливали его действие». Архивные документы свидетельствуют, что большинство договоров отдельных помещиков не были утверждены. Дворяне целых уездов просили у правительства разрешения осуществить такой перевод. Существовали и иные причины малого числа договоров, вступивших в силу. Одна из них - нежелание крестьян переходить на новое положение. Например, в 1847 г. Комитет рассматривал дело помещика Векрота, крестьяне которого не соглашались подписать с ним договор о переводе их в обязанные поселяне, мотивируя это «хорошей жизнью при настоящем владельце».

Воплощение в жизнь положений указа 2 апреля 1843 г. об обязанных крестьянах стало одним из направлений деятельности министерства государственных имуществ и его главы. Детализация положений указа была связана с экспериментом, задуманным и осуществленным Киселевым в 1844-1859 гг. в казенном имении Московской губернии Грибаново. В основу переустройства было положено введение рациональной системы хозяйствования; была составлена вотчинная роспись или инвентарь имения (где были описаны его состав, население, количество земли, дана классификация и оценка земель и, соответственно, рабочих дней, таксация и оценка лесов, определены размеры наделов и повинностей крестьян, расчислен доход помещика и подробно перечислены «выгоды от производственных улучшений и преобразований»). Предусматривалась перестройка административного устройства имения аналогично управлению государственными крестьянами. Министерство государственных имуществ в ходе эксперимента интенсивно разрабатывало методики, долженствующие помочь в установлении «правильных» отношений владельцев и новоиспеченных обязанных крестьян. Главная цель эксперимента - показать помещикам экономическую выгоду переустройства имения на основании указа об обязанных крестьянах. Для этого планировалось преобразовать имение так, «чтобы не только в административном, но и в хозяйственном отношении, оно могло служить на будущее время образцом для владельцев, которые пожелали бы ввести подобное устройство в своих поместьях».

Если оценивать указ 2 апреля 1842 г. с точки зрения его реализации, следует, видимо, признать его неудачным. Многие историки так и делают. Всего до 1858 г. в обязанные крестьяне было переведено 27 173 ревизские души. Вместе с тем, положения проектов 1840-х гг. по переводу имений в хозяйства с обязанными крестьянами, и, прежде всего, грибановский проект, впоследствии были использованы разработчиками крестьянской реформы. Это касалось процедуры перехода крестьян из крепостного состояния, их хозяйственного и административного устройства после освобождения, расчетов по размеру оброка и земельных наделов и т.п. Практика составления договоров пригодилась при реализации Положений 19 февраля 1861 г. Целый ряд авторитетных историков - В.О. Ключевский, А.А. Кизеветтер, Н.М. Дружинин - высоко оценивали влияние указа об обязанных крестьянах на разработку Положений 19 февраля 1861 г. и их последующую реализацию. Значение закона и в том, что благодаря его обнародованию крестьянский вопрос стал одной из обсуждаемых тем не только в среде столичного, но и провинциального дворянства, и даже на страницах периодических изданий. Таким образом, вопрос о преобразовании отношений между помещиками и их крестьянами после 1842 г. обрел новый «статус» - вышел из подполья.

В § 3, «Комитет 1846 г.: последняя попытка инвентаризации помещичьих имений в центральной России», рассказывается о деятельности Комитета для рассмотрения записки министра внутренних дел графа Л.А. Перовского «Об уничтожении крепостного состояния в России». Комитет, в составе наследника престола, Васильчикова, Орлова и автора проекта имел единственное заседание 1 марта, на котором Перовский изложил содержание своей записки, составленной по инициативе императора. План Перовского представлял собой возврат к принципам «старого» крепостного строя, которые декларировались Сперанским еще в Комитете 6 декабря 1826 г. Перовский пришел к выводу, что крестьян нельзя освободить без земли, но нельзя уволить и с наделением землей на «вотчинном» праве (т.е. в собственность). Он предлагал установить т.н. «средние отношения»: земля оставалась собственностью помещика, но должна была предоставляться в пользование крепостным крестьянам. Размеры наделов крестьян и суммы их платежей помещику фиксировались договорами, обязательными для обеих сторон и утвержденными государственной властью. Помещикам предоставлялась полицейская власть над крестьянами имения для того, чтобы заставить выполнять свои обязанности перед правительством. В сущности, эта та самая «средняя мера» (или вторая «степень»), которая предлагалась и в Комитете 1835 г., и при подготовке закона об обязанных крестьянах в Комитете 1839-1842 гг. По Перовскому, «дарование ограниченной свободы будет на деле то же самое, что ограничение крепостного права». Перовский предлагал другие серьезные меры для ограничения крепостной зависимости помимо точного определения инвентарями повинностей крестьян, однако они были проигнорированы Комитетом или их исполнение откладывалось на неопределенное время. Реальный выход получило только одно заключение Комитета: закон о крестьянской собственности должен лечь в основание всех прочих постановлений об ограничении помещичьей власти и даже самого инвентарного положения. На этом основании был разработан и утвержден (3 марта 1848 г.) закон о разрешении крепостным крестьянам приобретать в собственность недвижимое имущество, но только с разрешения помещика.

Основным результатом деятельности Комитета 1846 г. стоит признать окончательный отказ власти от идеи обязательной инвентаризации помещичьих имений в великорусских губерниях, поскольку эта мера была признана членами Комитета «едва ли удобоисполнимой». С этого времени мысль о возможности перехода крестьян в новое состояние через государственное регулирование их повинностей и размеров наделов, по крайней мере, в великорусских, новороссийских и малороссийских губерниях, была оставлена. К ней вернулись при подготовке Положений 19 февраля 1861 г. Значение Комитета - в окончательной формулировке ряда принципиальных положений складывавшейся правительственной концепции преобразования институтов крепостного права, прежде всего в закреплении постулата о невозможности безземельного освобождения.

В § 4, «Инвентарная реформа в Западной России», охарактеризован процесс введения в 1840-1850-х гг. при генерал-губернаторе Д.Г. Бибикове (1837-1852) довольно строгих по отношению к помещикам «инвентарных правил» в Юго-Западных губерниях и на основании новых архивных данных раскрыты причины неуспеха инвентарей в Северо-Западном крае. В западных губерниях, где дворянство было польского происхождения, после восстания 1830-1831 гг. император Николай I считал себя вправе поступать гораздо более бесцеремонно по отношению к дворянской земельной собственности. На основании записки П.Д. Киселева, представленной в Комитет по делам западных губерний было подготовлен указ о введении в имениях этого края, находившихся в опеке, инвентарей (август 1840 г.); за образец был принят порядок инвентаризации казенной деревни. С 1841 г. вопросом занялось министерство внутренних дел во главе с Л.А. Перовским, там были составлены общие правила с изложением «главных оснований» и порядка введения инвентарного положения в помещичьих имениях. Положением от 15 апреля 1844 г. Комитета по делам западных губерний предписывалось учредить «комитеты для рассмотрения и составления инвентарей помещичьим имениям в западных губерниях». На введение инвентарей отводилось 6 лет, а при их составлении предлагалось руководствоваться правилами министерства внутренних дел. В трех губерниях Юго-Западного края инвентарные комитеты функционировали в 1844-1846 гг., однако составленные ими инвентари слишком различались в размерах повинностей крестьян, в способе их исполнения, в образе хозяйства и т.п. Поэтому Бибиков посчитал необходимым ввести инвентари по составленной им единой форме. В 1847 г. был создан особый Комитет из чиновников министерства внутренних дел и государственных имуществ, который подготовил «Правила для управления имениями по утвержденным для оных инвентарям в киевском генерал-губернаторстве» (Киевская, Волынская и Подольская губернии) от 26 мая того же года. По ним крестьяне за предоставленные им в пользование поземельные участки и прочие угодья должны были каждую неделю отрабатывать помещику барщину, при этом точно определялся объём «каждой работы», которую обязан исполнить работник в день. Запрещалось перечислять крестьян в дворовые. Помещик мог отпускать крестьян на оброк, назначаемый по взаимному условию, в случае «неисправности» крестьяне обращались опять на барщину с ведома тех лиц или учреждений, на которые возложено наблюдение за исполнением инвентарей (чиновники особых поручений, чины земской полиции, дворянские предводители). Подати в казну крестьяне должны были платить за себя сами. С оглашения Правил 26 мая началось введение инвентарей на Правобережной Украине. 10 сентября 1847 г. последовало высочайшее повеление предавать военному суду тех помещиков трех «украинских» губерний, которые стали бы уклоняться от точного исполнения изданных правил. Новая редакция инвентарных правил от 29 декабря 1848 г. внесла дополнения: указывалось на необходимость выделения крестьянам участков «нормального размера» в соответствии с местными условиями, запрещались повинности, превышающие три дня в неделю с тяглового двора; помещикам предоставлялось право «в необходимых случаях по взаимному согласию с крестьянами и с ведома начальства», заменять выделенные крестьянские наделы равным количеством удобной земли, но только в малых частях. После появления новой редакции Правил инвентари каждого отдельного имения были снова переданы на рассмотрение в губернские комитеты. Их пересмотр занял почти четыре года и, наконец, в сентябре 1852 г. были утверждены отдельные постановления по каждому инвентарю.

В Литве и Белоруссии из-за сильного сопротивления помещиков (в основном польского происхождения) введение инвентарей затормозилось. Здесь пошли по пути составления отдельного инвентаря для каждого имения. В конце 1852 г. император Николай I распорядился ввести инвентари в Виленском и Витебском генерал-губернаторствах на основании правил 1848 г. для Киевского генерал-губернаторства. Однако местные помещики при поддержке наследника престола добились решения о пересмотре инвентарных правил и норм (высочайшее повеление от 15 апреля 1854 г.), который завершился только в марте 1855 г. Таким образом, в северо-западных областях до конца царствования Николая I инвентари в полном объеме так и не были введены. Указом от 26 мая 1846 г. т.н. «престационные» табели, аналогичных инвентарям Юго-Западного края, были введены в Царстве Польском (там крестьяне были лично свободны с 1807 г.). Введение в Юго-Западной России инвентарей было «самой энергической мерой в пользу крепостных крестьян из всего, что было сделано для них в эпоху императора Николая» (В.И. Семевский). Оно имело большое значение и для разработки теоретических основ подготовки освобождения крестьян в следующее царствование.

В главе 5 «Альтернатива инвентарям: указ 8 ноября 1847 г.» излагается история подготовки указа, согласно которому крестьяне всей России могли выкупаться на волю при публичных торгах в целом составе имения или части имения, для чего обязаны были «внести всю выкупную сумму, не ожидая никакого от казны пособия», в течение 30-ти дней со времени объявления последней цены. Выкупившиеся крестьяне поступали в государственные и должны были выполнять все повинности и платить подати как государственные крестьяне, за исключением оброка за пользование казенными землями. Поэтому по указу они получили наименование безоброчных. Они приобретали «право собственности на землю и все прочие принадлежности имения». Однако приобретенную таким образом землю крестьяне имели право передавать, посредством продажи, обмена или других сделок не иначе, как по мирским приговорам и с утверждения министерства государственных имуществ. История указа началась летом 1847 г. с поддержанной монархом инициативы и.д. главноуправляющего Вторым отделением СЕИВК М.А. Корфа о распространении подобного законоположения, существующего в Грузии с 1824 г., на великорусские губернии (попытка сделать это предпринималась Киселевым в 1835 г.). Монарх, удрученный неудачей замысла инвентарной реформы, увидел возможность сравнительно безболезненного для помещиков способа освобождения части владельческих крестьян. Был создан секретный комитет (в составе императора, П.Д. Киселева, В.В. Левашова, Ф.П. Вронченко, А.Ф. Орлова, М.А. Корфа, Л.А. Перовского), члены которого в присутствии царя единогласно высказались в поддержку указа, хотя многие не являлись его сторонниками. Император возлагал на реализацию указа большие надежды, однако после его утверждения развернулась борьба за отмену указа, обострившаяся в связи с революционными событиями в Европе. Через полтора года противники указа, среди которых были и те, кто в 1847 г. утверждал его, добились его фактической отмены (судьба указа решалась в двух секретных комитетах). В новом Положении о продаже имений с публичных торгов выкуп крестьян продающихся с торгов имений ставился в полную зависимость от помещиков, и, таким образом, право крестьян выкупаться было сильно ограничено, но не отменено совсем. В 1848-1852 гг. выкупилось 964 ревизские души из 23 имений. Монарх снова не смог противостоять дружному натиску части дворянства. Исследователи, В.И. Семевский, В.О. Ключевский и др., видели в указе 8 ноября 1847 г. большие возможности. При огромном количестве заложенных в кредитных учреждениях имениях (около 2/3 от общего числа) указ мог бы привести к освобождению значительной части крестьян, если бы его действие не было парализовано. Большое влияние этот закон, наряду с указом об обязанных крестьянах, оказал и на настроения помещиков, заставив их думать, что крепостные отношения не вечны и будут в любом случае изменены или совсем отменены.

В главе 6 «Итоги деятельности по крестьянскому вопросу в царствование Николая I» рассматриваются результаты и значение деятельности крестьянских комитетов этого царствования, показан личный вклад императора в решение крестьянского вопроса, анализируются причины нереализованности масштабных правительственных планов освобождения крестьян.

§ 1. Изменения в законодательстве о крестьянах. В результате систематизации права в царствование императора Николая I вступил в действие Свод законов Российской империи (с 1 января 1835 г.). Правовые нормы Свода законов о состояниях (том IX) определяли статус крепостных, их права и обязанности и регулировали отношения крестьян и помещиков. Эти нормы не были новыми по содержанию, они получили лишь более современную форму изложения. Таким образом, была юридически закреплена власть помещика над личностью и трудом крестьянина, однако в установленных государством пределах и с предусмотренными для помещиков наказаниями. Законодательное оформление отношений помещиков и крестьян означало создание правовой базы для их дальнейшего регулирования.

Всего с 1826 по 1855 гг. было утверждено 367 актов о помещичьих крестьянах. Наибольшее их количество приходится на 1820-1830-е гг. (224), когда законодательной деятельностью в империи, которая осуществлялась в основном в рамках Второго отделения СЕИВК, руководил М.М. Сперанский.

При Николае I произошли ощутимые сдвиги в законодательстве о крепостном праве: оно «стало на новую почву и достигло важного результата - общего молчаливого признания, что крепостной крестьянин не есть частная собственность землевладельца». Изданные в этот период законодательные акты сужали сферу крепостного права. Так, была ограничена продажа крестьян без земли (хотя в царствование Николая I эта проблема неоднократно рассматривалась в секретных комитетах, полного запрета на продажу крепостных без земли не последовало): указ 2 мая 1833 г. запрещал принимать крепостных людей без земли в обеспечение частных долгов помещиков, закон 3 апреля 1835 г. не разрешал продавать крепостных людей на своз без земли с раздроблением семейств. Против обезземеливания крестьян был направлен указ 1827 г. о запрещении отчуждать землю имения, если крестьянам оставалось меньше 4,5 десятин на ревизскую душу. Потребности экономического развития страны обусловили некоторое расширение имущественных прав крестьян: например, помещичьим крестьянам предоставлялась возможность при известных условиях стать собственниками земли (помимо освобождения в свободные хлебопашцы по указу 1803 г.) - по законам 8 ноября 1847 г. и 3 марта 1848 г. (последний разрешал крестьянам приобретать недвижимую собственность с согласия помещиков). Повысился личный статус крепостных крестьян из-за формального юридического уравнения их с государственными в семейно-брачных отношениях (правда, лишь отчасти) и предоставления права получать удовлетворение за обиды. При императоре Николае I последовательно проводилась линия на ограничение злоупотреблений крепостным правом со стороны помещиков, и было издано больше указов для защиты крестьян от их произвола, чем при его предшественниках (108), хотя ограничение прав дворянства по отношению к своим крепостным не повлекло с собой расширение прав крестьян: крестьяне так и не получили право жаловаться на господ, для них сохранялись телесные наказания и пр. Конечно, права частновладельческих крестьян, особенно в экономической сфере не имели надлежащих юридических гарантий, так как их применение зависело от разрешения, согласия или поручительства помещика, а определяющим фактором политики в отношении крестьян оставалась охрана дворянских привилегий, прежде всего, земельной собственности и права владеть крепостными. Тем не менее, можно говорить об определенных переменах в правовом статусе помещичьих крестьян, который несколько расширился и укрепился, чего нельзя сказать об их действительном положении: они по-прежнему были частично исключены из сферы действия гражданских и уголовных законов и подвластны произволу помещиков. В этом проявилось расхождение между законом и правоприменительной практикой, столь характерное для России.

§ 2. Личное участие императора Николая I в решении крестьянского вопроса и настроения дворянства. Проектируемые и реализованные по крестьянскому вопросу меры - личная инициатива императора Николая I. Монарх осознавал опасность крепостного права для спокойствия государства (отчеты Третьего отделения констатировали, что «крепостное право есть пороховой погреб под государством»), его беспокоило влияние крепостного права на нравственность дворян, понимал он и экономическую необходимость отмены крепостного права (в 1847 г. во время приема смоленских дворян царь отметил, что из-за крепостничества в стране нет промышленности и торговли). Вскоре после прихода к власти император Николай I выступил с инициативой, результатом которой стала составленная в Комитете 6 декабря 1826 г. программа отмены крепостного права, вошедшая в проект «Дополнительного закона о состояниях». Однако из-за противодействия царских братьев, европейских революций 1830 г. и польского восстания этот законопроект не был утвержден. Роль императора в работе следующего Комитета (1835 г.) не прослеживается, а вот его активное участие в деятельности Комитета 1839-1842 гг. несомненна: и все представленные в Комитет, и оставшиеся за рамками его деятельности проекты обсуждались монархом с его фактическим руководителем, П.Д. Киселевым. Киселев и Николай I планировали введение обязательных инвентарей в помещичьих имениях с регулирующей функцией государства, однако дело ограничилось указом об обязанных крестьянах. Тем не менее, монарх тогда еще надеялся, что дворянство в массе своей добровольно переведет своих крестьян в свободных пользователей земли. Когда же этого не произошло, он начал инвентарную реформу в западных губерниях, а в великорусских решил испробовать другой путь и настоял на издании указа 8 ноября 1847 г.

Помимо разработки планов общего освобождения крестьян Николай I пытался подойти к решению крестьянского вопроса с другой стороны: практиковалась конфискация имений (за злоупотребления помещиков, массовая конфискация земельных владений участников польского восстания), покупка имений в казну с переводом крестьян в разряд государственных. При Николае I была распространена и передача поместий в опеку. Другим направлением в области крестьянского законодательства стало ограничение власти помещиков над крестьянами (при Николае I было издано 108 законодательных актов, ограничивавших произвол помещиков). Таким образом, Николай I, проводил последовательную политику ограничения крепостного права, стремясь «приготовить пути для постепенного перехода к другому порядку вещей» (из речи императора в Государственном совете в 1842 г.).

Деятельность монарха по крестьянскому вопросу высоко оценивалась и некоторыми представителями демократической общественности. Так, В.Г. Белинский писал П.В. Анненкову в декабре 1847 г.: «у нас … большое движение по вопросу об уничтожении крепостного права» и отмечал, что только Николай I «один по своей мудрости и твердой воле способен решить» крестьянский вопрос.

Однако даже «твердая воля» монарха не привела к окончательному решению крестьянского вопроса в его правление. Причин было несколько, помимо оппозиции в собственной семье и влияния революций 1830 и 1848 гг. в Европе, усиливших охранительные тенденции.

Решению проблемы крестьянского освобождения мешало и то обстоятельство, что император Николай I, в отличие от старшего брата, императора Александра I, считал невозможным (во всяком случае, с конца 1830-х гг.) безземельное освобождение крестьян. Дилемма как освободить крестьян с землей и не затронуть право помещиков на землю оказалась трудноразрешимой. Но именно в это царствование, исходя из мнения императора по этому вопросу, законодатели окончательно пришли к выводу о необходимости установления договорных отношений между освобожденными крестьянами и владельцами земли.

Подводя итоги деятельности Николая I по крестьянскому вопросу, главным результатом которой были уменьшение (абсолютное и относительное) численности крепостного населения, смягчение крепостного права и подготовка общественного мнения в пользу его отмены, В.И. Семевский писал об искреннем желании императора подготовить освобождение крестьян. Причинами его неудач этот историк считал, во-1-х, «сильное противодействие со стороны ближайших сотрудников», что бесспорно и, во-2-х, готовность монарха «довольствоваться маловажными мерами, из которых многие остались без результата», с чем трудно согласиться. Современный историк выделяет среди причин нереализованности планов Николая I по преобразованию помещичьей деревни также психологическую неготовность массы среднего и мелкопоместного дворянства идти на необходимые компромиссы, в частности, по вопросу о земле, и осознание определенного запаса прочности существующей социальной системы, хотя и испытывающей кризис.

§ 3. Формирование концепции крестьянской реформы. Уже первый секретный комитет нового царствования, Комитет 6 декабря 1826 г., определил основные направления, по которым при императоре Николае I пошла разработка вопроса о путях, способах и формах преобразования крепостного права. Проект Комитета предлагал несколько вариантов освобождения крестьян: безземельное и с землей, которое предусматривалось в двух видах: в свободные хлебопашцы по закону 1803 г. с предоставлением крестьянам земли в собственность за выкуп, и отпуск крестьян на волю с определенным количеством земли в пользование, за которое они должны нести повинности, зафиксированные в договорах между помещиками и их бывшими крепостными. Члены этого и следующего («Комитета Васильчикова») комитетов отдавали предпочтение безземельному освобождению. Однако уже с середины 1830-х гг. в планах правительства по крестьянской «эмансипации» основополагающей стала идея договорного пользования землей. Поэтому инвентарная реформа (опись границ, состава и состояния помещичьих имений, в соответствии с которыми устанавливались размеры наделов и повинностей крестьян) стала рассматриваться как переходная ступень на пути к окончательному освобождению крестьян. В связи с этим все крестьянские комитеты 1830-1840-х гг. затрагивали проблему инвентарей. Комитет 1835 г. принял решение о введении инвентарей в государственной деревне, что стало одним из мероприятий начавшейся там в 1837 г. реформы. К концу 1830-х гг. идея безземельного освобождения была совсем оставлена, и основным способом преобразования крепостного права на ближайшее время было признано введение инвентарей. Для разработки закона о введении обязательных, регламентируемых государством инвентарей в помещичьих имениях по инициативе министра государственных имуществ П.Д. Киселева, поддержанной монархом, был учрежден Комитет 1839-1842 гг. Переход на инвентари, предусматривавший строгий контроль власти за их исполнением со стороны как крестьян, так и землевладельцев, должен был стать этапом дальнейшего преобразования отношений между ними и имел своей конечной целью в отдаленном будущем освобождение крестьян с землей. Сильная оппозиция в Комитете, слухи в среде дворянства, брожение в крестьянстве привели к отказу императора Николая I и Киселева от их первоначальных планов: текст указа об обязанных крестьянах от 2 апреля 1842 г. воплотил в себе идею договорного пользования земельным наделом за отрабатываемые повинности, но предоставил определение конкретных условий добровольному соглашению сторон, т.е. указ носил рекомендательный характер. Тем не менее, он сыграл важную роль в формулировании теоретических основ освобождения: закон 2 апреля 1842 г. предполагал (по умолчанию) предоставление личной свободы крестьянам без выкупа, и определял механизм их перехода из крепостного состояния. Впоследствии его основные идеи были учтены разработчиками Положений 19 февраля 1861 г. Следующая попытка ввести обязательные инвентари была предпринята властью в 1846 г. Однако члены Комитета 1846 г. во главе с наследником престола признали идею инвентаризации помещичьих имений великорусских губерний «едва ли удобоисполнимой», и она была оставлена. В 1847-1852 гг. инвентарная реформа успешно была проведена в Юго-Западном крае. В Северо-Западном крае процесс введения инвентарей затормозился из-за саботажа местных губернских комитетов, нашедших сторонника в лице великого князя Александра Николаевича.

В ходе деятельности секретных комитетов по крестьянскому вопросу при Николае I был сформулирован и частично законодательно оформлен ряд положений будущей реформы. Был решен вопрос о предоставлении крестьянам личной свободы без выкупа: это следовало из указа об обязанных крестьянах 2 апреля 1842 г. По поводу способа освобождения крестьян - с землей или без земли, с конца 1830-х гг. пришло понимание, что безземельное освобождение хуже, чем крепостное состояние (формулировка Комитета 1846 г.). В результате был предложен путь, в определенной степени устраивавший обе стороны - крестьян, получавших землю в семейное наследственное пользование, и помещиков, остававшихся собственниками земли, и был разработан порядок наделения крестьян землей при сохранении дворянского землевладения. Это стало ключевым моментом в решении крестьянского вопроса. Положение о необходимости при освобождении крепостных наделить их землей легло в основание реформы 1861 г. Обязательным представлялось законодателям второй четверти XIX в. и наличие длительного переходного периода - обязанного состояния (в реформе 1861 г. это диктовалось и необязательностью выкупа наделов). Были определены будущее административное и судебное устройство крестьян (здесь большое значение имел опыт реформы государственных крестьян, наиболее успешным мероприятием которой следует признать перестройку административного управления и низовых судебных органов, создание «общественного крестьянского управления» в форме сельских и волостных обществ). Таким образом, выражаясь современным языком, отрабатывалась методика проведения будущих преобразований, складывалась концепция крестьянской реформы.

Во II части «Кодификационная деятельность» показано, что при императоре Николае I полным ходом шла кодификация законодательства, и, таким образом, опровергается господствующая в историографии точка зрения о завершении систематизации права созданием Свода законов (т.е. консолидацией права). Вопросы систематизации права находятся в тесной связи с проблемой законодательства по крестьянскому вопросу, т.к. отмена крепостного права должна была повлечь за собой массовое вовлечение крестьянского населения в орбиту гражданского и уголовного законодательства. Поэтому после издания Полного собрания и Свода законов Российской империи началась подготовка уложений и судопроизводственных уставов, т.е. кодификация гражданского и уголовного законодательства. Она продолжалась на всем протяжении царствования императора Николая I.

В главе 7 «Исторические предпосылки кодификации российского права» представлен обзор предпринимаемых правительством с начала XVIII в. мер по упорядочению законодательства, дается характеристика итогового акта систематизации права - Свода законов Российской империи, охарактеризована роль Свода как в целом для истории России, так и для создания кодексов. В § 1, «Состояние вопроса к началу правления императора Николая I», изложена история пересмотра законодательства с целью его систематизации со времени Петра I и до конца правления Александра I, при котором этот процесс активизировался. При Александре I были созданы проекты гражданского и уголовного уложений (или кодексов), а также судопроизводственных уставов. Одним из их основных разработчиков стал М.М. Сперанский. Ни один из проектов не получил силы закона: главной причиной стало отсутствие необходимых правил и знаний кодификационной техники - члены комиссий пытались «сочинить» новое уложение (или кодекс), не собрав и не обобщив весь накопившийся законодательный материал. При Николае I систематизация, наконец, была осуществлена (результатом стало создание Полного собрания и Свода законов Российской империи) и оформлена система отечественного права (Свод законов и Уложение о наказаниях уголовных и исправительных), дожившая в своей основе до конца Российской империи.

В § 2, «Свод законов и его значение для кодификации отечественного права», дается характеристика Свода законов Российской империи (изд. 1832 г.) как новой формы действовавших ко времени его составления законов, имевших силу при условии соответствия статьям Полного собрания законов (ПСЗ). Ссылки на ПСЗ не означали текстуального соответствия статей Свода законам, включенным в ПСЗ, - допускались и новая редакция, и объединение нескольких законов в одну статью, и т.п. Свод не был актом кодификации. Правоведы, единодушно признавая, что ПСЗ - это акт систематизации в виде хронологической инкорпорации, расходятся в определении формы систематизации Свода. Большинство признают его актом предметной инкорпорации. Однако в последнее десятилетие увеличилось число сторонников другой точки зрения, которые полагают, что Свод - более сложная по сравнению с ПСЗ систематизационная форма: это тематическая инкорпорация действующих законов, сочетающаяся с их внутренней отраслевой консолидацией. Полученная форма систематизации Свода законов является уникальной. Издание Свода законов имело огромное значение как для дальнейшего развития отечественного права и судопроизводства, так и для истории России в целом. Появление СЗ знаменовало собой переход от бессистемности и противоречивости законодательства к четкой системе изложения законов. Тем не менее, Своду присущи недостатки прежнего законодательства: казуальность, пробелы, отсутствие четкого разделения между законами и распоряжениями, в результате чего многие распоряжения были включены в Свод.

Гражданские законы (СЗ, том X, ч. 1) отразили некоторые элементы буржуазного права. Тем не менее в них сохранилось много черт феодального права, права-привилегии, например, гражданская правоспособность и дееспособность ограничивались сословными, национальными и другими признаками, не были изжиты черты феодальной земельной собственности, почти вся сфера семейно-брачных отношений находилась в ведении церкви.

Несмотря на то, что в уголовном материальном праве (СЗ, том XV, ч. 1) налицо определенные достижения - впервые выделены общая и особенная части, даны понятия преступления, видов соучастия и др., многие институты уголовного права не получили достаточно четкого определения, не удалось достичь и четкого разграничения уголовного и административного законодательства. Свод законов о судопроизводстве по преступлениям (СЗ, том XV, ч. 2) закрепил институционализацию действующего уголовно-процессуального законодательства, что при довольно низком уровне юридической подготовки чиновников полицейского и судебного ведомств позволяло «создать некий подробный регламент для правоприменительной практики». Вместе с тем, не все уголовно-процессуальные институты получили должное развитие, уголовное судопроизводство по-прежнему пронизывало инквизиционное начало и т.п.

Таким образом, вопрос о модернизации гражданского и уголовного права оставался актуальным и после издания Свода законов. По личному указанию Николая I предпочтение было отдано пересмотру материального уголовного права, что было обусловлено объективными факторами: более точным обозначением правового статуса различных сословных групп в Своде законов (т. IX), появлением новой формы борьбы против власти - военного восстания, и это потребовало более четкого определении составов государственных преступлений и преступлений против порядка управления.

Глава 8. Кодификация уголовного законодательства.

§ 1. Подготовка Уложения о наказаниях уголовных и исправительных - первого кодекса уголовных законов в России. После создания ПЗ и СЗ Российской империи Сперанский приступил к подготовке уложений. Ему удалось убедить в необходимости третьего этапа систематизации права - кодификации - императора. Сначала было создано Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Его подготовку условно можно разделить на три этапа, связанных с именами М.М. Сперанского (1833-1838), П.И. Дегая (1839) и Д.Н. Блудова - Р.М. Губе (1840-1844). Каждый этап отличался своей спецификой. Разработка теоретических положений проводилась, прежде всего, Сперанским, в его планы которого входило включение буржуазных элементов в феодальное по сути уголовное законодательство. Сначала это была совместная работа Второго отделения СЕИВК и министерства юстиции. После смерти Сперанского и перехода Дегая из министерства во Второе отделение основную роль в разработке уложения стало играть последнее. Возглавивший Отделение в конце 1939 г. Блудов забраковал проект Дегая и обосновал необходимость составления нового, а в ноябре 1844 г. уже представил готовый проект.

§ 2. Комиссия 1844-1845 гг. для рассмотрения проекта Уложения о наказаниях. Весной 1844 г. при Государственном совете была учреждена Комиссия по Уголовному уложению под председательством В.В. Левашова (члены - В.Н. Панин, Д.Н. Блудов, Д.П. Бутурлин, М.А. Корф, К.Ф. Друцкой-Любецкой, принц П.Г. Ольденбургский, Д.В. Кочубей, И.Л. Туркул), которая провела 51 заседание. Основная борьба в Комиссии развернулась между Бутурлиным и Корфом, с одной стороны, министром юстиции Паниным и Блудовым - с другой. Остальные члены Комиссии обычно в прениях не участвовали. На первом же заседании 26 апреля 1844 г. выяснилось, что речь идет о готовом проекте, «главные основания» которого одобрены монархом, поэтому было принято решение просто «сделать новую редакцию» проекта. Тем не менее, статьи проекта рассматривались и по существу. Много времени заняло обсуждение вопросов второстепенных, технических, специальных (нарушение Уставов таможенных, о соли, о лесах, о табаке и пр.), тогда как рассмотрение «большей части того, что составляет предмет уложения: преступления против чести, против собственности, против жизни и пр.» постоянно откладывалось. Такова, по мнению Корфа, была тактика Блудова: в результате к обсуждению многих важных вопросов так и не приступили.