Обзор источников и литературы по Брест-Литовской унии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Николо-Угрешская Духовная семинария

Дипломная работа

ОБЗОР ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ ПО БРЕСТ-ЛИТОВСКОЙ УНИИ

Дзержинский 2018

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ИСТОЧНИКИ ПО БРЕСТ - ЛИТОВСКОЙ УНИИ

1.1 Документы, представленые светской властью

1.2 Документы представленые церковным духовенством и служителями церквей (православной, римо-католической и греко-католической униатской)

ГЛАВА 2. ЛИТЕРАТУРА ПО БРЕСТ - ЛИТОВСКОЙ УНИИ

2.1 До революционная литература

2.2 Во время атеистической власти

2.3 Постсоветская литература

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность работы. Об унии пишут и спорят давно, вплоть до сегодняшнего дня. Актуальность проблемы сохраняется, но видение ее во временной перспективе не может состояться без всестороннего и тщательного анализа ее предыстории. Решение проблемы требует комплексного исследования. В настоящей работе мы остановимся на некоторых ее социально-философских аспектах, опираясь на документы эпохи.

Брест-Литовская уния 1596 года, соглашение об объединении Православной и Католической церквей в Речи Посполитой под властью римской курии с признанием верховенства Папы Римского, некоторых католических догматов и при сохранении православной обрядности. Заключению унии содействовал ряд причин. С конца 14 в. в ВКЛ постепенно усиливалось влияние католического духовенства на государственную политику, подтверждением чему служит заключение Кревской 1385 и затем Городельской унии 1413. Согласно последней на государственные должности могли назначаться только католики. Обострение межконфессиональных отношений привело к принятию ряда сдерживающих законов - общеземских грамот (привилеев) 1432, 1434, 1447, 1492, постепенно уравнивающих в правах православных землевладельцев с католиками. Последующие законы также содержали нормы о равенстве прав православной и католической шляхты и веротерпимости, однако роль католического духовенства в государстве усиливалась.

Следует отметить, что созданные в Беларуси и Литве в 14 в. католические бискупства не являлись самостоятельной церковной провинцией с подчинением непосредственно Риму, а входили в состав польской Гнезненской церковной провинции, подчиняясь польскому духовенству. Православный белорусский епископат входил в состав Киевской митрополии. Межконфессионные отношения в ВКЛ в середине 16 в. значительно обострились. В 1573 в Речи Посполитой принимается закон «О сохранении в мире всех граждан со стороны разного понимания и употребления службы христианской», однако и этот закон не мог сдержать внутренних междоусобиц в условиях активизации католической контрреформации и усиления влияния московского духовенства на внутренние дела Речи Посполитой. Положение усугубилось после провозглашения в Москве в 1589 собственного патриаршества и патриарха всея Руси, стремящихся распространить своё влияние на Православную церковь в Беларуси и Украине. Особо ухудшилась политическая ситуация в ВКЛ, состоящем в Люблинской унии, с католической Польшей. В связи с этим всё большее распространение получает идея объединения Правословной церкви с Католической.

Идея заключения церковной унии была призвана содействовать консолидации общества и укреплению государства путём избавления его от зависимости церковных властей и влияния соседних государств, а также способствовать установлению единой для всего государства религии, которая, как следствие, могла бы помочь в сохранении национальной культуры.

Брестская церковная уния имела не только религиозное, но и огромное государственно-правовое значение. Несмотря на то, что большинство белорусской и украинской шляхты поддержало создание униатской церкви, вместо консолидации общества и мира между христианскими конфессиями религиозная вражда в государстве обострилась. Унию не поддержала значительная часть горожан Великого Княжества. Против многих положений унии выступили высшие чины Католической церкви Польши. В Речи Посполитой создавались преграды для занятия униатами высших государственных должностей, не допустились униатские епископы и в её сенат. В связи с этими процессами активизировалась деятельность и влияние на православное население Московского патриархата, поддержанного представителями константинопольского, александрийского и иерусалимского патриархов.

В научной литературе относительно роли и значения Брестской церковной унии имеется несколько мнений, в т. ч. резко противоположных. Некоторые политические деятели считали униатскую церковь национальной церковью белорусов, другие отрицали её наличие в Беларуси. После присоединения белорусских земель к Российской империи в результате разделов Речи Посполитой в конце 18 в. наблюдается активная деятельность царского правительства по ликвидации униатской церкви в Беларуси. Окончательно Брестская церковная уния была ликвидирована в Беларуси Полоцким церковным собором в 1839. В результате бывшие униаты стали православными, количество которых значительно возросло.

Объектом исследования является Брест-Литовская уния.

Предметом исследования являются исторические предпосылки и обстоятельства заключения Брест-Литовской унии.

появления праздника Благовещения Пресвятой Богородицы, а также гимнографические тексты и уставные особенности богослужения этого дня.

Целью данной работы является обзор и анализ источников и литературы по заключению Брест-Литовской унии.

Исходя из поставленной цели, в рамках данной работы предполагается решение следующих задач:

- обзор источников по Брест-Литовской унии - документов, представленных светской властью;

- обзор источников по Брест-Литовской унии - документов, представленных церковным духовенством и служителями церквей;

- анализ литературы по Брест-Литовской унии.

В работе применяется метод комплексного источниковедения, т.е. анализ различных видов источников (в первую очередь, письменных) в их взаимосвязи и взаимодополнении.

Краткий обзор библиографии

Для освещения истории заключения Брест-Литовской унии в различные исторические периоды был привлечен широкий круг исследований, затрагивающих тематику данной работы. Для удобства их краткого обзора использованные материалы были разделены на несколько групп: источники светской власти и представителей духовенства и служителей церкви. Так же в рамках данной работы проанализирована литература, разделенная на несколько временных периодов: дореволюционная, литература периода атеистической (советской) власти, постсоветская.

К источникам, представленным светской властью до заключения Брест-Литовской унии, следует отнести Постановление Городельского сейма от 2 октября 1413 года, Баламандское соглашение. К источникам по Брест-Литовской унии, представленным духовенством и служителями церкви относятся Соборная грамота киевского митрополита Михаила Рагоза от 2 декабря 1594 года, Острожскую Библию - первое славянское полное издание Писания, которое с филологической точки зрения не уступало лучшим тогдашним западноевропейским образцам, а так же Артикулы.

Источниками дореволюционного периода, наиболее полно отражающем все аспекты заключения Брест-Литовской унии являются многочисленные источники Иосифа Семашко, анализ которых приведен в работе.

К источникам постсоветского периода и современного времени, отраженным в работе, стоит отнести работы Яковенко С.Г. и Флори Б.Н., Филатовой Е.Н. и Петрушко В.И.

Практическая значимость работы. Собранный в ходе исследования материал о заключении Брест-Литовской унии может быть использован студентами духовной семинарии в качестве дополнительной информации при подготовке к занятиям, касающихся данной темы.

Структура работы обусловлена целью, задачами, и проблематикой исследования. Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и библиографического списка.

Во Введении обозначена актуальность выбранной темы, определены объект и предмет исследования, сформулированы цель и основные задачи работы, описан метод исследования, дан краткий обзор источников и литературы по теме работы.

В первой главе анализируются источники по Брест-Литовской унии представителей светской власти и представителей духовенства и служителей церкви до подписания и после ее заключения.

Вторая глава работы посвящается рассмотрению литературы по Брест-Литовской унии трех временных периодов: дореволюционного, время атеистической (советской) власти, а так же постсоветского периодов.

В Заключении приведены основные выводы работы, а также обозначена ее перспективность.

ГЛАВА 1. ИСТОЧНИКИ ПО БРЕСТ - ЛИТОВСКОЙ УНИИ

1.1 Документы, представленые светской властью

1.1.1 Выписки из хроник, грамоты и постановления представителей светской власти до заключения унии

Понятие «церковная уния» (uniaecclesiastica), выражающее известную практику Римской Католической церкви, сегодня понимается как обозначение союза «между двумя Церквями, в силу которого осуществляется их фактическое слияние в одну Церковь, но с сохранением обрядовых, языковых и иных особенностей за каждой из Церквей».

Все церковные унии Рима с различными церквями Востока, включая и унию, провозглашенную на Ферраро-Флорентийском соборе (1438-1445), «для присоединившихся Церквей фактически подразумевали лишь признание примата Папы Римского и не означали отступления от прежней веры». На практике, однако, в конкретной социальной реальности такое присоединение оказывалось крайне сложным, длительным, многоплановым, противоречивым и драматичным событием, некоторые конкретные аспекты которого мы и рассмотрим ниже.

Так, хорошо известно, что памятники древнерусской письменности «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона и «Повесть временных лет» фиксируют становление богословского языка, описывающего отечественное понимание «подлинной благочестивости» Архив Юго-Западной России. Ч. 1. Т. 1. Киев, 1859. N 25-29, 31, 34, 40, 41, 46. С. 455-459.. Так, в тексте «Повести временных лет» греческий богослов, обращаясь к великому Киевскому князю Владимиру, говорил: «Не принимай же учения от латинян, - учение их искаженное». Вместе с тем история знает периоды не только противостояния, но и поисков единства Рима и Константинополя, к юрисдикции которого принадлежала тогда Киевская Русь.

Новая страница в этих отношениях открывается в период возвышения Москвы и соперничества ее с Великим княжеством Литовским. С этого периода в источниках обнаруживается появление самого конфессионима «православие»: «Анализ летописей конца XV - начала XVI века показывает, что в языке летописания происходит постепенное замещение термина «правоверный» на «православный»» Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1848. Т. 3. N 146. С. 1098..

Хроники свидетельствуют, что великий князь Литовский Ягайло просил у Димитрия Донского руки его дочери, но получил отказ. Москва поставила условием не только распространение «греческого обряда», но и политическое подчинение Литовского князя князю Московскому, на что Ягайло, естественно, пойти не мог. Политический расчет привел Ягайло к подписанию в 1385 году Кревской унии с Польшей, одним из условий которой был отказ князя от «греческого обряда» и переход в «латинский обряд». Сам Ягайло был подвергнут перекрещиванию. В хронике Яна Длугоша читаем: «Другие литовские князья, которые уже раньше были окрещены по греческому обряду, не согласились с обновлением, или, лучше сказать, усовершенствованием крещения. Таким образом, князь Владислав, или Ягайло, принявший основной и первый обряд, в тот же день приступил к другому и в названном костеле Краковском обвенчался торжественным браком с достойной девицей Ядвигой, королевой Польской...» Грамоты Собора 1591 г. опубликованы в: Жукович П.Н. Брестский собор 1591 г. (по новооткрытой грамоте, содержащей деяния его) // Известия отделения русского языка и словесности Академии наук. Т. XII. Кн. 2. СПб., 1907. С. 45-71..

Православие в Литве (католичество находилось там в зачаточном состоянии) оказалось в тяжелом положении. Греческий обряд постепенно теряет привлекательность для литовской элиты, становясь религией второстепенной. 20 февраля 1387 года Ягайло (в крещении Владислав) издает грамоту, в которой объявляет привилегии феодалам за переход в католическую веру: «Всякий, кто приняв католическую веру, позорно от нее отойдет, или кто будет отказываться принимать ее, не должен пользоваться никакими указанными правами» Брестская уния 1596 г. и общественно-политическая борьба на Украине и в Белоруссии в конце XVI - начале XVII в. Часть I. Брестская уния 1596 г. Исторические причины события / Отв. Ред. Флоря Б. Н. М., 1996. С. С. 137-139..

Это косвенное принуждение инаковерующих продолжалось и далее, о чем наглядно свидетельствуют Постановления Городельского сейма от 2 октября 1413 года: «… только католики и Римской церкви подвластные, и кому гербы пожалованы, наслаждаются, владеют и пользуются, как паны и шляхта Королевства Польского своими владеют и пользуются»..., «урядником назначаются только католической веры поклонники и подвластные святой Римской Церкви…» Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1851. Т. 4. N 33.С. 992-994.. Православные, которых со времени Константинопольского патриарха Фотия католики именовали «схизматиками», в Постановлениях сейма отмечены особо: «Сверх того, названными выше свободами, привилегиями и милостями только те паны и шляхтичи земли Литовской могут владеть и пользоваться, которым оружие и гербы шляхтичей королевства Польского пожалованы, и почитатели христианской религии, Римской церкви подвластные, не схизматики или другие неверующие».

Православных, как и лютеран и кальвинистов, католики называли также «дезунитами». Для христиан-некатоликов было еще одно общее наименование - «диссиденты».

Такая политика, проводимая Римом на белорусско-литовских землях, отражала формирование «эксклюзивистского» понимания себя как единственно «спасающей Церкви», что перечеркивало саму возможность диалога с другими церквями. В государстве с поликонфессиональным составом населения, каким была Речь Посполитая, это не могло не вызывать социальную напряженность.

По этой причине Сигизмунду II Августу пришлось жалованной грамотой от 7 июня 1563 года распространить решение Городельского сейма 1413 года на всех «подданных веры христианской» и предоставить им новые права и привилегии. Сигизмунд писал: «… не только подданные костелу Римскому от того часу обираны и прекладаны бытии мають, але однако и заровновсирыцерского стану з народу шляхетского люди веры хрестиянское, яко Литва, так и Русь, кождыйводле заслуг годности своее…» Текст см. стб. 1133-1137: Апокрисис // Российская историческая библиотека. Т. 7. СПб., 1882 (Памятники полемической литературы в Западной Руси. Т. 2). Стб. 1003-1820..

Грамота Сигизмунда II едва ли случайно была обнародована в год закрытия Тридентского собора Римской Церкви (13 декабря 1545 года - 4 декабря 1563 года). На соборе назревало решение, которое могло серьезно осложнить и без того взрывоопасное религиозное состояние в польско-литовском государстве. Король как мог, приласкав «дезунитов», пытался упредить угрозу, исходившую от собора.

Все дело в том, что если прежнее понимание унии Восточных церквей с Римом мыслилось лишь как подчинение папе, не требуя отступления от своей веры, то со времени Тридентского собора «все схизмы стали рассматриваться как потенциально содержащие в себе ереси, так что принятие в лоно Католической Церкви включало в себя не только послушание папе, но и отречение от заблуждений. Эта экклезиология до II Ватиканского собора был общепринятой в Католической Церкви. Впрочем, прозелитизм как метод поддержки и распространения унии церковной практиковался всеми сторонами. После II Ватиканского собора «экклезиология возвращения» вышла из употребления. Теперь униатские Церкви называются Восточными Католическими Церквями, и богословы предпочитают говорить не об униатской церкви, а об «общении». Униатство было сочтено несоответствующим современным методам поиска единства Церквей, и это отражено в документе, принятом смешанной католическо-православной комиссией в 1993 году (Баламандское соглашение)» Архив Юго-Западной России. Ч. 1. Т. 1. Киев, 1859. N 79.С. 877..

Люблинская государственная уния 1569 года, объединившая Польшу и Великое княжество Литовское в одно государство Речь Посполитую, все же не могла создать крепкое государство. Этому мешали вероисповедные различия, так как большая часть населения литовских земель оставалась преданными «греческому обряду», а католицизм, став государственной религией, находился в кризисном состоянии в связи с развивающимся движением Реформации. Сам Сигизмунд II склонялся к идее церковной унии, которая, по его мнению, укрепила бы государство - об этом король говорил на Люблинском сейме, но хотел он достигнуть этого ненасильственным путем Архив Юго-Западной России. Ч. 1. Т. 1. Киев, 1859. N 44, 49, 51, 52. С. 1298..

С 1564 года в Польше и Литве начали действовать иезуиты. Призваны они были для борьбы с реформационными движениями. Быстро справившись с этой задачей, иезуиты ополчились против «схизмы» - православия и, «становясь духовниками особ королевского достоинства и крупнейших государственных деятелей, иезуиты оказывали сильное влияние на внутригосударственную политику». Иезуитские школы, полемическая литература, издательская деятельность, государственное покровительство довольно быстро продвигали это дело, рождая противников православия.

Теснимые со всех сторон, ряд епископов «греческого обряда» стали почитать за благо избавиться от этих неудобств путем подчинения папе, то есть путем унии. Особенно мрачные перспективы вырисовывались для «греческого обряда» в связи с восшествием 19 февраля 1594 года на королевский престол Сигизмунда III Вазы, воспитанника иезуитов, ревностного католика.

Православный Киевский митрополит Михаил Рагоза 2 декабря 1594 года поспешил издать соборную грамоту, в которой писал: «…тое писмо межи собой даемо, и щчирую и уприймую волю нашу до соединения с костелом Римским тым же собеосветчаем». То же самое повторилось 12 июня 1595 года - Рагоза и некоторые православные епископы направили папе Клименту VIII соборную грамоту о готовности их со своими паствами перейти в его подчинение, чтобы «святыни вашой яко пану и зверхнейшому пастыру нашому поклонитися». Но не все так мыслили, как Рагоза, или бывшие православные епископы Ипатий Потей (потом митрополит униатский), Кирилл Терлецкий, Григорий, епископ Полоцкий и Витебский и некоторые другие Левицкий Д. Извлечения из документов, относящихся ко времени епископов Владимиро-Волынских Иоанна Борзобогатого-Красненского и Феодосия Лазовского (1563-1565) // Волынские епархиальные ведомости. 1872. N 6-7; Площанский В.М. Прошлое Холмской Руси по архивным документам XV-XVIII вв. и другим источникам. Ч. 1. Вильна., 1899. С.163-164..

Окружным посланием к духовенству и мирянам «единыа правыа веры сопричастником, святыа Восточныа церкве» в королевстве Польском и Великом княжестве Литовском крепко стоять в православной вере.

Сигизмунд III пытался урезонить Острожского, убеждая его принять унию и содействовать в этом деле православным духовным властям, «яко до преднее столицы апостольское, привести были могли людей набоженства Кгрецкого…» Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1851. Т. 4. N 149. С. 882-885. .

Принявших унию король соответственно хвалит, обещает свою помощь и льготы, которые дарованы католическому духовенству (см. королевские грамоты от 28 июля 1595 г., от 30 июля 1595 г., 2 августа 1595 г.). Ему вторят отступившие от православия епископы, угрожая духовенству и мирянам за сопротивление унии отлучением от Церкви.

Митрополит Киевский Михаил Рагоза, опасаясь гнева православного народа, чувствовал себя неуютно. 1 сентября 1595 года он обращается к духовенству и мирянам с Окружной грамотой, в которой пытается убедить их в своей верности православию. В Послании к князю Константину Острожскому от 28 сентября 1595 года Рагоза проводит ту же мысль Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1851. Т. 4. N 33. С. 1032-1034..

Особенное усердие в деле насаждения унии проявляли бывшие православные епископы Ипатий Поцей и Кирилл Терлецкий, которые в ноябре 1995 года прибыли в Рим и изъявили якобы от всей православной Церкви в Речи Посполитой желание подчиниться Клименту VIII. Папа устроил торжество по случаю «возвращения» русского народа, живущего во владениях польского короля, в лоно католической Церкви. По этому случаю была выбита специальная медаль, на которой русские епископы стояли на коленях перед Папой, а латинская надпись гласила: «На восприятие русских». В своей булле от 23 декабря 1595 года Папа писал по этому случаю, что русские епископы наконец-то осознали, «что они и стадо, которое они пасут, не являются членами тела Христова, которое есть церковь, поскольку не имеют связи с наличной главой самой церкви, с высшим римским первосвященником…».

Условия соединения католической и православной церквей в Речи Посполитой, которые Ипатий Поцей и Кирилл Терлецкий приняли в Риме в 1595 году, включали в себя и особое исповедание веры, в котором было прописано и пресловутое «филиокве», учение о том, что Дух Святой исходит от Сына, и учение о чистилище, и о примате папы и другие католические догматы.

Естественно, что религиозная ситуация в Речи Посполитой стала крайне напряженной. Для окончательного решения вопроса об унии 14 июня 1596 года Сигизмунд III Окружным посланием православным митрополиту, духовенству и мирянам дает дозволение открыть церковный собор в Бресте Литовском. Со своей стороны митрополит Михаил Рагоза 21 августа 1596 года своим Окружным посланием предлагает сановникам и мирянам «греческого обряда» съехаться на собор в Брест к 6 октября 1596 года.

Особо следует отметить, что католиками, среди которых важную роль играли ряд видных представителей ордена иезуитов, в период 1570-1580-х гг. была выдвинута идея перенесения православной Константинопольской патриаршей кафедры в пределы Речи Посполитой с переездом туда из Стамбула Патриарха Иеремии II Траноса с последующим переходом греческого первоиерарха в униатство. Этот акт мыслился как инструмент вовлечения в унию православного населения западных территорий. Проект, однако, реализовать не удалось.

Рассмотренный нами период, как мы убедились выше, шел под знаком религиозной унификации, стремления к принудительному «идейному монологизму» и навязываемой «сверху» властями светскими и духовными ригористической однозначности. Отсюда его неспокойный и социально напряженный характер, потому что «монологизм и однозначность, которые совершенно необходимы в естествознании и технологиях, в других сферах социального бытия, в сфере религиозных верований оказывают парализующее действие на живую мысль и личную свободу совести».

Каждая сторона, и католическая, и православная, стремилась провести в народ свои идеи, вытесняя идеи противника. Возникла угроза того, что уния, вместо сближения обеих церквей, еще глубже разделит их, причем уже не на уровне богословских дискуссий, а на глубинном уровне «народной веры», потому что, как писал французский социолог и криминолог Г. Тард, «во все времена собеседники говорят о том, что преподали им их священники или их профессора, их родители или их учителя, их ораторы или их журналисты». Для западных территорий Руси и восточных территорий Речи Посполитой эта историческая эпоха, действительно, стала временем серьезных социальных потрясений.

1.1.2 Грамоты, письма и окружные послания представителей светской власти во время заключения унии

На Варшавском сейме (март-май 1596 г.) впервые вопрос об унии поставлен открыто. На сейм стали поступать после местных сеймиков формальные протестации земских послов (депутатов). Кн. Острожский от себя лично протестовал против законности самочинно учиненной унии. Во всех протестах единогласно формулировано ходатайство о низложении епископов-униатов Брестская уния 1596 г. и общественно-политическая борьба на Украине и в Белоруссии в конце XVI - начале XVII в. Часть I. Брестская уния 1596 г. Исторические причины события / Отв. Ред. Флоря Б. Н. М., 1996. С. 135; Дмитриев М.В. Между Римом и Царьградом: генезис Брестской церковной унии 1595-1596 гг. М., 2003. С. 144.. Ипатий и Кирилл обвинялись в том, что они тайно отправились «в чужую землю и предались чужой власти», в нарушение присяги самого короля в 1573 г. на Варшавской конференции. Земские послы, за подписью кн. Друцкого-Горского, заявляли, что они и весь русский народ не признают за эту измену Ипатия и Кирилла епископами, а паны православные не допустят их в свои владения. Копии этого заявления разосланы во все воеводства. А там по всем городам письменно декларировались подобные же протесты. Особенно обстоятельный протест издали граждане Вильны. Кирилл Терлецкий перепугался. Во власти Виленского муниципалитета находилось на хранении движимое имущество К. Терлецкого. Реестр своего имущества Кирилл вписал в актовые книги Варшавы и просил короля новым декретом утвердить за ним его Луцкую епископию. 21.V.1586 г. король дал ему как бы вновь его кафедру «за заслуги государству и всему христианству полезные» с прибавкой еще материального вознаграждения натурой Архив Юго-Западной России. Ч. 1. Т. 1. Киев, 1859. N 94-100. С. 766..

Хотя борьба, и в государственных формах в частности, за и против унии уже открылась, но еще не было прямого манифеста свыше об унии. Лишь 14-го июня опубликован с этой целью королевский универсал в таких выражениях: «Имея в виду древнее соединение церквей восточной и западной, всегда способствовавшие возвышению и процветанию государства и подражая примеру великих государей… среди других наших государственных забот мы обратили наше внимание на то, чтобы людей греческой религии в нашем государстве привести к прежнему единству с католической церковью римской, под властью одного верховного пастыря. С этой целью… отправлены были в Рим послами к папе владыки Владимирский и Луцкий. Побывав у св. отца, они уже вернулись назад и не принесли оттуда с собой ничего нового и противного вашему спасению, ничего отличного от ваших обычных церковных церемоний. Напротив, согласно с древним учением свв. отцов греческих и св. соборов, сохранили вам все в целости, о чем и имеют дать вам подробный отчет. И так как не мало знатных людей греческой веры, желающих св. унии, просили нас, чтобы мы для окончания этого дела велели собрать собор, то мы и позволили вашему митрополиту, кир Михаилу Рогозе созвать собор в Бресте, когда он с другими вашими старшими духовными признает то наиболее удобным. Мы уверены, что вы сами, когда хорошо подумаете, не найдете для себя ничего полезнее, важнее и утешительнее, как святое соединение с католической церковью, которая водворяет и умножает между народами согласие и взаимную любовь, охраняет целость государственного союза и прочие блага земные и небесные». Далее универсал поясняет, что на собор приглашаются «католики римского костела и греческой церкви, которые к этому единству принадлежат». С своей стороны митр. М. Рогоза опубликовал 21-го августа приглашение на собор на 6-ое октября «для прислуханья и обмышливанья» учрежденной унии. Откровенно соборяне приглашаются просто для заслушания и подписания fait ассомрli.

Тем временем шла бурная борьба митр. М. Рогозы с виленскими братчиками и Стефаном Зизанием. Митрополит добился «баннации» борцов, как наказания за политическое преступление. Но те защищались на конституционной почве пред виленским трибунальским судом. И конституционное право было в такой мере ясно на стороне православных борцов, что высылка их не состоялась. Но король отнял от братчиков данный им в свое время привилей и воспретил им -- изгнанным строить свою церковь. В будущем, как известно, изгнанникам удалось построить поблизости, через дорогу, свой Святодуховский монастырь, который и стал центром полемики с унией на долгий период Дмитриев М.В. Между Римом и Царьградом: генезис Брестской церковной унии 1595-1596 гг. М., 2003. С. 113-118..

Православная сторона под водительством кн. Острожского, вместе с большинством православного дворянства Острожского и Виленского округов, не могла принять не только неравноправного униженного положения православия на соборе, объявленном в королевском универсале, но опасалась даже, чтобы самый этот собор, игнорируя православную сторону, не произошел совсем в секрете от нее. И потому поторопилась обратиться к королю с ходатайством об исправлении и расширении плана самого собора. Православная шляхта, во-первых, благодарила короля за принципиальное собирание собора. Во-вторых, просила, чтобы никто не приезжал на собор с вооружением и жолнерами для своей охраны. В-третьих, чтобы вольно было приехать на этот собор и каждому шляхтичу и других христианских исповеданий. В-четвертых, чтобы патриарший экзарх Никифор был приглашен на собор. В-пятых, чтобы собор не имел компетенции решать вопрос об унии окончательно и суверенно, а чтобы вопрос об унии мог быть перенесен в ревизионном порядке на коронный генеральный сейм. От королевской канцелярии последовал ответ, в котором принято было только первое ходатайство о приезде на собор без всякого вооружения.

Православные, в том числе и кн. Острожский, писали о ходе дел восточным патриархам. Александрийский патриарх Мелетий Пиг прислал письмо кн. Острожскому и в нем уполномочил своего протосинкела, знаменитого Кирилла Лукариса, который здесь учительствовал в Львовской братской школе с 1594 г., быть на соборе его представителем. Никифор, хотя по сану и архидиакон, но занимал пост протосинкелла вселенского патриарха и в течение трех лет поездки Иеремии II в Москву состоял в Царьграде местоблюстителем патриаршего престола. Теперь он был назначен с 1592 г. патриаршим экзархом на Молдавию и Польшу. Церковно-административные полномочия патриаршего протосинкелла, хотя бы в архидиаконском сане, аналогичны латинским достоинствам кардиналов -- диаконов Брестская уния 1596 г. и общественно-политическая борьба на Украине и в Белоруссии в конце XVI - начале XVII в. Часть I. Брестская уния 1596 г. Исторические причины события / Отв. Ред. Флоря Б. Н. М., 1996. С. 134.. В Молдавии в 1595 г. Никифор уже председательствовал на соборе против унии. По приезде в Польшу он сначала был арестован в пограничном Хотине. Но, по ходатайству православных, был освобожден. Проводя Никифора на собор, православные думали провести его в председатели, как старейшего по званию патриаршего экзарха над местным митрополитом М. Рогозой. Но собор был организован властью короля так, чтобы быть только парадом объявления (а не обсуждения) унии.

Однако православные, не обольщаясь надеждами на полную формальную победу, сделали все усилия, чтобы их соборное представительство могло быть канонически безупречным и максимально солидным. Под соборное право мирян постарались подвести прочную и широкую базу. Использовали процедуру сеймиковых выборов депутатов на генеральный сейм. Уездные сеймики для выборов на генеральный сейм 1597 г. происходили осенью 1596 г. Православные дворяне на этих съездах выбрали депутатов на церковный собор и снабдили их надлежащими инструкциями. Мещане (депутаты от городов) явились представителями от магистратов. Таким образом, тут было правильное представительство от всех слоев организованного русского православного общества.

Однако, представительство православной стороны не удержалось от невыгодных для него крайностей. Возмущение православных пред системой изменнического со стороны епископата и насильственного со стороны короны способа введения унии было таково, что православные вдались в некоторые «военные» крайности (а la gиеrrе сомме а la gиеrrе). В нарушение буквы королевского указа мобилизовались в качестве сочувствующих местные Брестские протестанты. Не претендуя входить в самый собор, они демонстрировали ему свою моральную охрану. К сожалению, и кн. Острожский, потеряв веру в рыцарское достоинство короля, приехал в Брест под вооруженной охраной отряда из татар и гайдуков с пушками. Сам Острожский просил у короля не допускать этого, а теперь он, очевидно, поддался панике православной церкви, которая опасалась, что королевская полиция применит к православным прямую силу и не допустит их не только на собор королевский, но и на свой собственный.

Таким образом, формально под программой собора стояли подписи всего епископата. Если даже исключить двоих, все равно иерархическое большинство было на стороне униатского собора. Так и всегда в истории церкви. Формально -- правильные права собора сами по себе еще не решают вопроса. Сила или бессилие собора еще проверяется опытом: -- примет ли данный собор вся церковь? Это критерий «рецепции». В данном случае вся соборность русской церкви униатского собора не приняла. И формально-правильный Брестский собор стал «лжесобором».

1.1.3 Грамоты, письма, акты и другие виды документов представителей светской власти после заключения унии

Властям предержащим было известно настойчивое «упорство» православных. Для себя власть имущие, конечно, считали безумием допускать какую-либо оппозицию в процедуру налаженного официального собора. Решено было пройти мимо, замолчать оппозицию и создать из собора упрощенное, гладкое, официальное торжество. Поэтому митр. Михаил в назначенный, всем известный срок 6-го октября, никак об этом не извещая православных, а просто в своем узком составе епископского собора отправился в церковь св. Николая, служившую кафедральным собором города Бреста, и после литургии и молебна там же открыл и собор Дмитриев М.В. Между Римом и Царьградом: генезис Брестской церковной унии 1595-1596 гг. М., 2003. С. 149.. Рассуждать на таком соборе ни о чем не приходилось: все было предрешено. Поэтому церемония открытия собора в этот день молебном и ограничилась. Параллельно и неофициально шли попытки привлечь хотя бы часть православной оппозиции на свою сторону. Все другие церкви Бреста были заперты для православных. В безысходности православные могли найти приют только у протестантов, не в храме, конечно, чтобы не давать повода к демагогической клевете об измене веры, а в частном доме протестанта пана Райского. Правда, и здесь большая зала, предоставленная хозяином православному собору, служила также протестантской молельней. В безиконной зале поставили на аналое посредине крест и евангелие. 6-го октября православные собрались здесь в предположении, что они могут получить приглашение от митрополита на собор, но не дождались его до вечера. И тогда уже собравшиеся сочли себя в праве открыть свой собор независимо от собора «казенного», правительственного. Экзарх Никифор имел письменные полномочия от патриарха КПльского -- председательствовать на местных соборах, хотя бы в них участвовал и сам митрополит. Таким образом, лицо Никифора -- экзарха КПльского патриарха, придало формально-правильную организацию православному собору. Никифор был признан, как заместитель патриарха, председателем. По примеру практики КПльской патриархии, сложившейся под турецким владычеством, когда на место канонической власти басилевса встало представительство от православного народа в форме так называемого «Смешанного Собрания», Никифор предложил применить здесь канонический обычай КПльской церкви. А именно: сначала отделить более тесный круг иерархии и священства от более широкого круга мирян. Говоря новым техническим языком, предложить функционировать двум палатам: верхней и нижней. Эти два круга тут же названы были местными терминами, как два «кола»: «коло» верхнее и «коло» нижнее Яковенко С.Г. Православная иерархия Речи Посполитой и планы церковной унии в 1590-1594 гг.// Католицизм и православие в Средние века (Славяне и их соседи. Вып. 3). М., 1991. С. 41-58..

Верхнее иерархическое коло открывшегося таким образом православного собора решило начать формальные отношения с митрополитом М. Рогозой. Патриаршие экзархи, Никифор и Кирилл Лукарис, отправили митрополиту письменное приветствие и приглашение придти к патриаршим экзархам для предварительного совещания и вместе с ними отправиться, куда укажет митрополит, на самый собор. Депутация из 6-ти духовных лиц не могла увидеть митрополита лично. Ее принял епископ Пинский Иона (Гоголь). Ответ митрополита, переданный через Иону, был таков: «Подумаем. Коли нужно будет явиться, то явимся». Параллельно попробовал прорвать эту блокаду около лица митрополита, прося свидания с ним, сам кн. Острожский. Но Михаил свидание отклонил. Стало ясным желание полного разрыва. Православные опять послали новую депутацию к папскому легату, епископу Львовскому Димитрию Соликовскому, выражая желание быть на соборе, так как сам митрополит в свое время открыто и письменно пригласил их на этот день, а теперь от них скрывается. Все было напрасно. Правительственный собор решил игнорировать православных.

Когда православные точно установили факт официального открытия собора митрополитом в церкви после молебна, то сочли, что они уже не имеют права бездействовать и должны сами также открыть собор. Начали с освящения залы молитвой. Был уже поздний час. Речь держал Гедеон Львовский. Осуждал митрополита в нежелании и боязни предстать пред патриаршими экзархами Дмитрук К.Е. Униатские крестоносцы: вчера и сегодня. М.: Политиздат, 1988. С. 554.. В том же духе высказались и светские члены собрания. На другой день, 7-го октября, православные собравшись снова подождали: не будет ли каких вестей от митрополита? Чтобы проверить положение и иметь свободу действий в дальнейшем, снаряжено было новое посольство к митрополиту опять из 6-ти духовных лиц. Посланные встретились с только что прибывшими послами от короля. Те пожелали видеться прежде всего с князем Острожским, чтобы выяснить причину присутствия его вооруженных сил. Князь успокоил их и согласился отослать свою охрану на места. Делегация духовных послов добилась свидания с митрополитом и вернулась к собору с докладом. Митрополит принял их «с яростью и презрением» и сказал, что никакого ответа на их вопрос не будет. Этим был установлен факт разрыва и развязаны руки для действий православного собора. Наступила пятница 8-го октября. Председатели собора -- экзархи предложили выполнить юридическую обрядность и отправить к митрополиту третье посольство из 9-ти лиц. Оно скоро вернулось с ответом от епископов изменников. Тон ответа был тон раздражения усталых и отчаявшихся людей. Епископы сказали: «что нами сделано, то сделано. Иначе переделывать мы не можем. Худо ли хорошо ли, но мы уже соединились с западной церковью» Дмитриев М.В., Флоря Б.Н., Яковенко С.Г. Брестская уния 1596 г. и общественно-политическая борьба на Украине и в Белоруссии в конце XVI -- начале XVII в. Часть 1. Брестская уния 1596 г. Исторические причины. М., 1996. С. 721. .

Дорога к открытию православного собора была расчищена. Экзарх Никифор открыл его обширной речью. Но главное значение он придавал не своим полномочиям, а соборному голосу самого православного русского народа, который принесен сюда правильно избранными полномочными его депутатами. Поэтому председатель пригласил к выслушиванию целого ряда инструкций от православных, полученных ими «с мест», из разных провинций. Главные мысли депутатских докладов сводились к следующим положениям: 1) наличные русские епископы -- самочинные изменники вере, отступники. За это они подлежат патриаршему и соборному наказанию лишением сана. 2) Без воли собора восточных патриархов один местный собор в Бресте не в праве решать вопроса об унии. Такое решение противозаконно, не канонично и необязательно. 3) Поднятый вопрос о перемене календаря также вопрос общецерковный и также недопустимо его изменение только местными силами ШишА.З. Униатство, его реакционная политическая роль и идеология. Автореферат... канд. филос. наук. Киев, 1962.С. 109..

Заседание было прервано в виду прихода послов от короля. В числе их был и сам Петр Скарга. Их принял в отдельной комнате кн. К. К. Острожский вместе с сыном своим Александром, и от каждого кола собора были командированы по 4 депутата. Сверх сего сюда же вошли и два епископа, Гедеон и Михаил, оставшиеся с православными. Королевские послы предьявили православным целый ряд обвинений: а) упрекали за нелояльность, за привод вооруженной охраны; б) за допущение в соборное дело еретиков протестантов и даже за собрание в их еретическом доме; в) экзарх Никифор, союзник турок и враг Польши; г) мирян -- русских шляхтичей убеждали во имя Бога и отечества не вступать на путь измены и патриотически принять унию. Депутаты православной стороны условились не ввязываться в подобные споры и, терпеливо заслушав упреки и обвинения, сказали: что они все это доложат собору. Депутаты вернулись в собор, и в тот же день собор, обсудив положение дел, изготовил и послал королевским послам нижеследующий ответ: «Мы принимаем с великой признательностью и благодарностью отеческое попечение короля о водворении нерушимого согласия между его подданными и очень рады присоединиться к этому согласию, как по долгу христиан, так и по желанию исполнить волю его королевской милости.

Но мы видим из истории, что св. соединение церквей уже несколько раз было устанавливаемо и столько же раз расторгалось, потому что не устранялись все препятствия. Не желая впредь понапрасну воздвигать такое непрочное здание, мы желаем, чтобы к соединению церквей подошли с возможной осмотрительностью и избрали бы надлежащие пути и средства, так, чтобы уния, созданная на прочном основании, могла существовать долго и, дай Боже, вечно.

Не зная, какие люди в настоящее время дали повод к переговорам о соединении церквей, но хорошо зная, что нет на это согласия всей восточной церкви и особенно патриархов, что переговоры об унии поручено вести владыкам, большей частью подозрительным, и что разности в членах веры между обоими исповеданиями не могут быть примирены здесь, мы не видим сейчас прочного основания для соединения церквей.

9-го октября был последний 4-ый решающий день собора и на униатской и на православной стороне. Королевские послы сообщили униатскому собору, что надо поставить крест на переговорах с православными и закончить свое дело. Тогда архиереи и архимандриты облачились в богослужебные ризы и со звоном и пением пошли крестным ходом в храм св. Николая. Там Герман, епископ Полоцкий, прочел заранее заготовленный на пергаменте текст декларации унии «всем на вечную память». В декларации утверждалось, что русские епископы признали главенство папы, что они посылали своих братьев в Рим, и те от их имени дали клятву на верность римскому престолу. Теперь они собственноручно и за своими печатями вновь приемлют данное обязательство и вручают свою волю папским легатам.

В тот же день собором подписаны две почти одинаковых резолюции, может быть, предложенные двумя колами собора и почти тожественные по содержанию. Как не вызывающие спора, обе резолюции подписаны всеми и опубликованы, как резолюции всего собора. Первая гласила: «Мы даем обет веры, совести и чести за себя и наших потомков -- не слушать этих, осужденных соборным приговором митрополита и владык, не повиноваться им, не допускать их власти над нами. Напротив, сколько возможно, противиться их определениям и распоряжениям, и стоять твердо в нашей святой вере и при истинных пастырях нашей св. церкви, особенно при наших патриархах, не оставляя старого календаря, тщательно сохраняя огражденное законами общее спокойствие и сопротивляясь всем притеснениям, насилиям и новизнам, которыми бы стали мешать целости и свободе нашего богослужения, совершаемого по древнему обычаю Флоря Б.Н. Отношения государства и церкви у восточных и западных славян. М., 1992. С. 76..

Объявляем об этом торжественно, прежде всего пред Господом Богом, потом и всему свету и, в особенности, всем обитателям Короны, областей великого княжества Литовского, к Короне принадлежащих».

Вторая резолюция звучала так: «Мы, сенаторы, сановники, чиновники и рыцарство, а также и духовные лица греческой веры, сыны восточной церкви, собравшиеся сюда в Брест на собор, достоверно узнали теперь от самих вельможных панов, посланных на собор Его Королевской Милостью, что они с митрополитом и несколькими владыками-отступниками от греческой церкви составили и обнародовали без нашего ведома и против нашей свободы и всякой справедливости какую-то унию между церквами восточной и западной. Мы протестуем против всех этих лиц и их неправильного деяния и обещаемся не только не подчиняться, но с Божией помощью всеми силами сопротивляться им. А наше постановление против них будем подкреплять и утверждать всеми возможными средствами и особенно нашими просьбами пред Его Королевской Милостью».

Конечно, православные не питали надежды на исполнение их обращения к королю. Поэтому постановили: в случае безуспешности их ходатайства перед королем, перенести дело об унии на Генеральный Сейм 1597 г. О происшествиях в Бресте собор издал окружное послание к православным.

1.2 Документы представленые церковным духовенством и служителями церквей (православной, римо-католической и греко-католической униатской)

1.2.1 Грамоты, послания и постановления представителей духовенства и служителей церкви до подписания унии

Многосложный генезис Брест-Литовской унии, в том числе центральную роль в ней иерархии Рутении (латинское название Руси), можно понять только в контексте глубоких внутренних и внешних проблем, с которыми сталкивались православные в украинских и белорусских областях Польши и Литвы в XVI веке. Брестская уния была во многих отношениях делом иерархии. Она была направлена на решение проблем управления церковью, которые в большой степени можно объяснить проблемами на уровне епископата. Она была призвана упорядочить юрисдикционные отношения между Киевской митрополией и верховными властями Церкви вселенской. Она, наконец, явилась заключительным аккордом, согласием между многочисленными и многообразными ее сторонниками, согласием, которое было обусловлено и подготовлено множеством различных факторов, однако определяющую роль в котором -- то есть роль инициаторов и исполнителей -- сыграли в конечном итоге епископы. Поэтому довольно странным представляется то обстоятельство, что роль иерархии в установлении союза с Римом напрочь игнорируется в обширной литературе по Брестской унии, где епископы, как правило, представлены в виде пассивных агентов или даже марионеток в руках различных действовавших тогда сил. Если же сконцентрировать на рутенской иерархии в присущем ей контексте, на ее заботах, действиях и намерениях и изучить ее взаимоотношения с Константинопольским патриархатом, то это поможет объяснить и, смею утверждать, сделает доступным пониманию тот церковный союз, который вот уже 400 лет продолжает вызывать споры и ложные интерпретации Дмитриев М.В., Флоря Б.Н., Яковенко С.Г. Брестская уния 1596 г. и общественно-политическая борьба на Украине и в Белоруссии в конце XVI -- начале XVII в. Часть 1. Брестская уния 1596 г. Исторические причины. М., 1996. С. 131-154..

Напасти, испытываемые Киевской митрополией в XVI веке, в общем-то нашли свое отражение в различных работах, базирующихся на немногих дошедших до нас с того времени источниках. Несоответствие пастырскому предназначению слишком приземленных епископов, которых выбирал и назначал, исходя из государственных интересов, польский король, нарушение синодальной традиции в управлении церковью (большинство соборов на протяжении этого столетия просто не собиралось), низкий уровень грамотности среди духовенства, недостаток учебных заведений, отсутствие академического богословия и широко распространенная, если не сказать систематическая, социальная и правовая дискриминация по отношению к восточным христианам со стороны официального католического общества и государства--все это вместе обусловливало слабость Рутенской церкви.

Жизнь Киевской церкви в XVI веке вряд ли можно характеризовать как процветание, какую бы мерку к ней ни применять. И тем не менее, по меркам тогдашней Польши и Литвы, упадок православия XVI века едва ли был из рада вон выходящим явлением. Сравнение Католической и Православной церквей в Польше и Литве первой половины XVI века выявляет схожие проблемы. Назначение старшего звена римо-католического духовенства производилось теми же путями, что и православного -- по милости монарха, которая непрерывно колебалась и была подвержена внецерковным интересам. Борьба за назначения и бенефиции была не менее яростной и позорной среди католической знати, чем среди православной. Латинская церковная иерархия набиралась исключительно из знати, которая к этому времени уже приспосабливалась к стилю и в отдельных случаях к интеллектуальным запросам Возрождения и была в целом более образованной, чем высшее духовенство, имея в своей среде даже и высокоэрудированных ученых, чувствовавших себя как дома в самых изысканных гуманистических кругах своего времени. Эта узкая, но влиятельная интеллектуальная элита польского духовенства вносила свой весомый вклад в процесс внедрения подлинного Возрождения в куль-туру Польши, включая богатую литературу, как на латыни, так и на разговорных языках, подобная которой не встречается среди литературного наследия общества того времени. Заинтересованность, если не прямое участие, в литературных и интеллектуальных занятиях культивировалась в польском высшем обществе, неразрывной частью которого являлась иерархия. Если художественные и литературные достижения средневековой Руси выигрывали по сравнению с достижениями средневековой Польши, то начиная со второй половины XV и особенно в XVI веке постоянно растущее многообразие и глубина польской литературной, исторической и богословской мысли и творчества выступали ярким контрастом «безмолвствию» тогдашней русской культуры.

Культурная осведомленность и утонченность узкой элиты однако же не обязательно отзывалась более оживленной или более искренней церковной жизнью.

Большинство католических епископов Польши и Литвы обладало очень слабой, а то и вовсе никакой богословской подготовкой, и весьма немногие из князей церкви эпохи Возрождения демонстрировали устойчиво добросовестное отношение к своим пастырским обязанностям. Большею же частью епископы предавались мирским делам и развлечениям -- политике, управлению имениями, судебным тяжбам с соседями, пирам, охоте. Время и энергия епископов расходовались в парламенте и суде, в поле и у ручья, равно как и за обильным столом, а не в алтаре или на кафедре, в приходе, в школе или больнице. Архиереи зачастую игнорировали вызовы в синод, в своих епархиях жили редко.